Воскресенье, 22 июня 1941 г. Этот день стал первым из 1417 дней ожесточенной вооруженной схватки между страной победившего социализма и наиболее реакционной и агрессивной силой империализма — германским фашизмом. Началась война, равной которой по напряжению, размаху, последствиям еще не знала история человечества. Фашистская Германия 22 июня встала на тот путь, который привел ее в конечном счете в мае 1945 года к военному разгрому и крушению.

Однако в тот жаркий и солнечный день (в Москве температура + 24°, в Берлине +21°) нацистские вожаки серьезно считали, что только они творят историю человечества. «Мир затаит дыхание, когда начнется операция «Барбаросса» *, — торжествующе восклицал Гитлер. Опьяненные первоначальными успехами, немецкие генштабисты полагали, что события разворачиваются в полном соответствии с разработанными планами. Так, 3 июля Гальдер записывает в своем служебном дневнике: «Не будет преувеличением, если я скажу, что кампания против России будет выиграна в течение 14 дней... Когда мы будем форсировать реки Западную Двину и Днепр, то речь пойдет не столько о разгроме вооруженных сил противника, сколько о том, чтобы отнять у него промышленные районы и не дать ему возможности, используя гигантскую мощь индустрии и неисчерпаемые людские резервы, создать новые вооруженные силы»2.

Конечно, изображенная Гальдером картина ничего общего не имела с действительностью. Но факты остаются фактами: летом и осенью 1941 года немецко-фашистские войска глубоко вторглись на территорию Советского Союза, вышли на подступы к Ленинграду и Москве, ворвались в Донбасс и Крым. На долю советского народа и его армии выпали тяжелые испытания. Только за первые 3 недели боев гитлеровцами были полностью выведены из строя 28 советских дивизий, а свыше 70 дивизий потеряли половину личного состава и значительную часть боевой техники3. Возникла смертельная угроза независимости, социалистическим завоеваниям, самой жизни Советского государства.

Временные успехи немецко-фашистского оружия объясняются целым рядом благоприятных для гитлеровцев факторов. Главный из них заключается в том, что из-за капитулянтской позиции значительной части западноевропейской буржуазии летом 1940 года соотношение экономических и военных сил резко изменилось в пользу фашистской Германии, в ущерб демократическим антифашистским силам, оплотом которых выступал Советский Союз. В борьбе против СССР гитлеровская Германия опиралась на ресурсы почти всей Европы.

При захвате Чехословакии в руки нацистов целиком попало вооружение, снаряжение и боеприпасы 30 чехословацких дивизий, в том числе материальная часть 3 танковых дивизий, оснащенных по тому времени наиболее совершенными видами танков4. Во Франции гитлеровцы захватили 3000 самолетов, 4930 танков. За счет французских автомашин командование фашистского вермахта смогло к моменту нападения на СССР оснастить автотранспортом 88 пехотных дивизий, 3 моторизованные дивизии и одну танковую дивизию. Кроме того, в руки гитлеровцев попало и было брошено против СССР оружие, боеприпасы и снаряжение 22 бельгийских, 18 голландских, 12 английских и 6 норвежских дивизий5.

Расхищая богатства оккупированных стран, гитлеровцы смогли значительно увеличить финансирование военных усилий. В Чехословакии нацисты захватили золота на 737 млн. крон, в Голландии — золота и валюты на 240 млн. флоринов, от Бельгии они получали ежемесячно 1 млрд. бельгийских франков. За год — с начала оккупации до июня 1941 года — гитлеровцы в качестве «оккупационных платежей» выкачали из Франции 141,5 млрд. франков. Всего лишь за 1940 и 1941 годы фашистская Германия получила из оккупированных западных стран золота и обратимой валюты на огромную сумму — почти 23 млрд. марок. Это составляло более 1/4 всей суммы, израсходованной фашистами на подготовку ко второй мировой войне.

Использование ресурсов почти всей Западной Европы разрешило для гитлеровцев и проблему сырья. Накануне войны в оккупированных странах добыча каменного угля почти равнялась добыче в самой Германии, железной руды добывалось в 5,6 раза больше, нефти — в 9 раз, медной руды — в 5 раз, свинца — почти в 2 раза больше, чем в Германии. К лету 1941 года на территории, контролируемой нацистами, выплавлялось 48,5 млн. г стали, добывалось около 506 млн. т угля. Фашистская Германия по выплавке алюминия уже до войны вырвалась на первое место в мире. Полностью присваивая добычу бокситов во Франции, Венгрии, Италии, Югославии и Греции, гитлеровцы увеличили выплавку алюминия (металла, необходимого для производства боевых самолетов) с 194 тыс. т в 1939 году до 324 тыс. г в 1941 году6.

Основные показатели промышленного производства в 1940 году.

Фашистский вермахт и военная промышленность не испытывали в 1941 году и нехватки в людской силе. К моменту нападения на Советский Союз Германия опиралась на людские ресурсы европейских стран с населением 290 млн.7 Если в 1939 году в германской промышленности было занято 300 тыс. иностранных рабочих, то к весне 1941 года их число возросло в 10 раз. Это позволило гитлеровцам увеличить численность вермахта до 7,234 млн. солдат и офицеров. По сравнению с 1939 годом количество рабочих, непосредственно занятых в военной промышленности, возросло более чем в два раза и достигло почти 5,5 млн. — более половины всех занятых в промышленности 8.

По существу, на фашистский вермахт работала промышленность почти всей Западной Европы. Из Франции в Германию поступала вся продукция металлообрабатывающей промышленности, точной механики, 9/ю авиационного оборудования, 7 из каждых 10 выпущенных автомашин. В 1941 году оккупированные страны поставили в Германию оружия и военного снаряжения почти на 3 млрд. марок, из них на 469 млн. марок — самолетов9. В индустриально развитой Бельгии половина всех рабочих и служащих была занята производством вооружения для фашистского вермахта 10.

Все это помогло гитлеровской Германии намного расширить военное производство. Если в 1940 году было произведено 2200 танков, то в 1941 году —5200 танков. В 1941 году было выпущено 11030 военных самолетов, 7 тыс. орудий крупного и среднего калибра.

Другим обстоятельством, крайне благоприятным для фашистской Германии, явилась возможность сосредоточить основные ударные силы вермахта на одном фронте— против Советского Союза. Действительно, не только в момент нападения гитлеровцев на СССР, но и вплоть до лета 1943 года, на протяжении двух лет советско-германской войны, никакого другого сухопутного фронта в Европе у Германии не было, а крупные англо-американские силы на континенте высадились еще позднее — в июле 1944 года.

Борьба с гитлеровской Германией для Советского Союза осложнялась враждебной позицией правящих кругов Японии и Турции. Поэтому, несмотря на нависшую угрозу со стороны Германии и явную необходимость сосредоточить все силы Советской Армии на западных рубежах, СССР был вынужден оставить 63 дивизии на южных границах11. Это значительно ослабило возможность сопротивления немецко-фашистскому вторжению.

Неблагоприятной для Советского Союза была и позиция, занимаемая правительствами Англии и США. На протяжении многих лет они подталкивали нацистов к нападению на СССР. В 1940 году фашистская Германия фактически прекратила военные действия на Западе и готовилась к агрессии против Советского Союза.

Буржуазные историки пытаются создать впечатление, будто Советское правительство и военное командование игнорировали поступавшие к ним сведения о подготовке фашистской Германии к нападению на СССР. В действительности все это было не так, тем более что советская разведка и другие источники своевременно информировали об этом. От Советского Союза требовалась величайшая бдительность и осторожность. Нужно было максимально оттянуть нападение фашистов и не позволить гитлеровцам выдать подготовляемую ими войну против СССР за «агрессию советского коммунизма против Запада».

Агрессивные замыслы гитлеровцев, их намерение напасть на Советский Союз были очевидны для Советского правительства и руководства советских вооруженных сил. Выступая 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий, И. В. Сталин заявил, что с Германией воевать придется. Однако в оценке сроков возможного нападения гитлеровской Германии на СССР был допущен определенный просчет. Ошибочно предполагалось, что, если Гитлеру не дать предлога, он не решится в ближайшее время на агрессию 12.

Поэтому мероприятия по подготовке советских вооруженных сил к отпору нависшей немецко-фашистской агрессии не носили характера всеобщей и всесторонней мобилизации. Из опасения дать Гитлеру повод для нападения И. В. Сталин 13 июня 1941 г., пишет Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, не разрешил руководству Наркомата обороны дать указание о приведении в полную боевую готовность войск западных пограничных округов ,3.

Советское правительство прилагало огромные усилия, чтобы дипломатическими средствами затруднить нападение Германии на СССР. 14 июня 1941 г., в день, когда Гитлер провел последнее перед нападением на СССР совещание высших чинов фашистского вермахта, где были уточнены детали предстоящей агрессии, в Москве было опубликовано сообщение ТАСС. В нем говорилось, что, «по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы...» 14. Сообщение было выдержано в миролюбивом духе и еще накануне было сообщено германскому послу в Москве Шуленбергу.

Сообщение ТАСС по распоряжению фашистских влас-тей не было опубликовано в немецкой печати. Это еще раз подтверждало, что гитлеровская Германия уже закончила подготовку к войне и считала излишними какие-либо объяснения с Советским Союзом.

Гитлеровцы спешили с агрессией против Советского Союза. «Особенно важен для разгрома России фактор времени»,— предупреждал своих генералов Гитлер на совещании в Бергхофе 9 января 1941 г.,— точно предвидеть дальнейшее развитие русских вооруженных сил невозможно» 15.

«Проблема внезапности,— отмечает советский военный историк П. А. Жилин,— была и остается сложнейшей проблемой войны. Многое тут зависит от агрессора. Ему принадлежит инициатива развязывания войны. Он определяет время, место и силу нанесения первых ударов» 16. Если при этом учесть наличие громадной отмобилизованной армии в фашистской Германии, большого опыта ведения современной войны, станут понятны причины временных успехов нацистского оружия в войне против СССР.

Вместе с тем уже в первые недели и месяцы войны проявилась глубочайшая порочность расчетов Гитлера и его сообщников.

Развитие событий на советско-германском фронте сразу же показало, что они не идут ни в какое сравнение с походами нацистского вермахта на Западе. Обратимся к документам самих нацистов. 29 июня 1941 г. Гальдер записывает в служебном дневнике: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека».

По мере того как нарастало сопротивление советских войск и увеличивались потери гитлеровцев, тон записей в дневнике становился более мрачным. 11 июля Гальдер записывает: «Перед фронтом группы армий «Центр», несмотря на отход на отдельных участках, никаких признаков общего отхода противника не имеется». 12 июля он вынужден отметить: «Фюрер недоволен медленным продвижением на правом фланге группы армий „Север"». На следующий день, 13 июля, он признает, что «временно придется отказаться от проведения стремительного наступления 1-й и 3-й танковых групп в направлении Москвы» ввиду появления на фронте новых свежих советских соединений. 25 июля начальник штаба ОКВ Кейтель в беседе с командующим группой армий «Центр» был вынужден заявить, что советские войска «то и дело наносят крупными силами удары по нашим охватывающим флангам, сковывают силы, уклоняются от окружения».

26 июля на совещании у Гитлера было отмечено, что сопротивление советских войск не позволило немецко-фашистскому командованию добиться основной цели плана «Барбаросса» — окружить и уничтожить в молниеносной кампании главные силы Советской Армии западнее линии Днепра, не дав им отойти в глубь страны.

30 июля Верховное командование вермахта издает «директиву № 34». В ней говорилось, что «развитие событий за последние дни, появление крупных сил противника перед фронтом и на флангах группы армий «Центр», положение со снабжением и необходимость предоставить танковым группам около 10 дней для восстановления и пополнения их соединений вынудили временно отложить выполнение целей и задач», предусмотренных предыдущими планами 17.

В тот же день группе армий «Центр» был отдан приказ временно перейти к обороне.

Уже в первые недели боев на советско-германском фронте становилось ясно, что война на Востоке примет характер затяжной упорной борьбы, а этого больше всего опасались гитлеровцы, делавшие ставку на «молниеносную войну». Интересен- в этой связи следующий факт. Во время одного из докладов Гитлеру в самом начале похода на Советский Союз Паулюс пытался обратить внимание фюрера на предстоящие трудности снабжения войск в зимних условиях, с которыми могут столкнуться нацистские армии. Гитлер от этих слов пришел в неистовство: «Эту болтовню я не намерен больше слушать! Никакой зимней кампании не будет! Нашей армии нужно только нанести русским несколько сильных ударов. Тогда выяснится, что русский колосс стоит на глиняных ногах. Я категорически запрещаю говорить о зимней кампании!»

Под влиянием упорного сопротивления Советской Армии в руководстве фашистской Германии появились признаки неуверенности и нервозности. «Ожесточенность боев, которые ведут наши подвижные соединения, действующие отдельными группами,— записывает Гальдер на 29-й день войны,— затяжка с прибытием на фронт пехотных дивизий, подходящих с запада, медленность вообще всех передвижений по плохим дорогам и, кроме того, большая усталость войск, с самого начала войны непрерывно совершающих длительные марши и ведущих упорные кровопролитные бои,— все это вызвало известный упадок духа у наших руководящих инстанций. Особенно ярко это выразилось в совершенно подавленном настроении главнокомандующего сухопутными войсками». Гальдер имеет в виду командующего немецко-фашистскими войсками на советско-германском фронте фельдмаршала Браухича.

8 августа Гальдер записывает: «Поведение противника означает полный провал представлений и планов нашего командования»; наконец, 11 августа он вынужден сделать исключительно важное признание: «Общая обстановка показывает все очевиднее и яснее, что колосс Россия... был недооценен нами. Это утверждение распространяется на все хозяйственные и организационные стороны, на средства сообщения, и в особенности на чисто военные моменты» 18.

В чем же просчитались гитлеровцы, разрабатывая план «Барбаросса»?

Прежде всего, они недооценили величайшую преданность советских людей социалистической Родине, их сплоченность вокруг Коммунистической партии. А именно это стало неиссякаемым источником мужества, стойкости и непревзойденного героизма солдат и офицеров Советской Армии в борьбе с врагом. «В своих расчетах,— говорил Вальтер Ульбрихт в беседе с бывшим нацистским фельдмаршалом Паулюсом,— вы учитывали только тонны, количество боеприпасов и количество имеющихся танков. Но политические и экономические силы Советского Союза и народов, поднявшихся против фашизма, вы не смогли правильно оценить» 19.

Несмотря на превосходство гитлеровцев в танках и авиации, захват ими стратегической инициативы в первые недели и месяцы войны, они не смогли сломить моральный дух советских воинов. Характерную запись оставил в своих воспоминаниях Главный маршал авиации А. Новиков: «1941 год был трудным годом в истории нашего отечества, и поэтому именно тогда нравственная сила нашего народа выразилась с наибольшей чистотой и полнотой. Именно она, эта нравственная сила, умело поддерживаемая и направляемая партией, прикрыла те бреши, которые образовались тогда в нашей обороноспособности. Массовый героизм на фронте на какое-то время стал ре-тающим фактором в неравной схватке с чудовищной военной машиной гитлеризма. Бросаясь тогда в воздушные и огневые тараны, под гусеницы танков и на амбразуры дотов, советские люди с потрясающей убедительностью показали преданность коммунистическим идеалам и целям, полное доверие ведущей и направляющей силе нашего социалистического строя — Коммунистической партии» 20.

Ожесточенные бои на советской земле не могли иметь никакого сравнения с тем, что незадолго до этого происходило на Западе. Ни один шаг продвижения нацистских полчищ по территории СССР не проходил им даром. Десятки и сотни тысяч немецких солдат и офицеров расплачивались своими жизнями за авантюру Гитлера, тысячи танков, самоходных и артиллерийских орудий превращались в бесформенную груду металла.

Если до нападения на Советский Союз вооруженные силы фашистской Германии, захватившие Польшу, Францию, Норвегию, Данию, Люксембург, Бельгию, Голландию, Югославию и Грецию, потеряли около 100 тыс. солдат и офицеров, то в первые 53 дня войны с СССР только в сухопутных войсках вермахта погибло около 390 тыс. человек — свыше 11 % всей численности, а всего за период наступления немецких армий в 1941 году (до начала декабря) было убито 775 тыс. немецких солдат и офицеров.

Гитлеровцы, строя планы «молниеносной войны» против СССР, явно недоучли огромного размаха военно-экономических и военно-стратегических мероприятий, осуществленных в Советском Союзе в годы первых пятилеток, и особенно в 1939—1941 годах. Огромное внимание ЦК Коммунистической партии и Советское правительство уделяли увеличению выпуска вооружения и боевой техники, повышению их качества. За один 1940 год авиапромышленность выросла более чем на 70%, число самолетостроительных заводов удвоилось. Было развернуто серийное производство новых типов самолетов, которые по своим качествам не уступали лучшим самолетам фашистского люфтваффе. На производство танков переключились такие гиганты, как Кировский завод в Ленинграде, Сталинградский, Харьковский и Челябинский тракторные заводы. За первые 6 месяцев 1941 года танков «Т-34» было выпущено в 9 раз больше, чем за весь предыдущий год.

О масштабах усилий Коммунистической партии и Советского правительства по укреплению обороны страны дают представление следующие цифры: за 1939 — первую половину 1941 года советская промышленность произвела 17 тыс. боевых самолетов, 7,6 тыс. танков, свыше 80 тыс. орудий и минометов, боевых кораблей тоннажем почти на 160 тыс. т.

Численность советских вооруженных сил с 1939 по 1941 год возросла более чем втрое, было скомплектовано 125 новых дивизий, создано 9 механизированных корпусов, обладающих мощной ударной силой и маневренностью. В 5 раз возросло по сравнению с 1937 годом число курсантов военных училищ — будущих офицеров Советской Армии и Советского Флота.

Заняв обширные территории Советского Союза, где находились важные промышленные центры, на долю которых приходилось 1/3 всей валовой продукции страны, 71% выплавки чугуна, 58%. выплавки стали, 63% добычи угля, 43% всей мощности электростанций, гитлеровцы полагали, что им удалось сломить экономическую мощь Советского Союза. Но и эти их расчеты не оправдались.

Героическими усилиями трудящихся в течение июля— ноября 1941 года в восточные районы СССР было перебазировано свыше 1500 промышленных предприятий. Только за первые полгода войны с запада на восток за тысячи километров было переброшено около 115 млн. вагонов с оборудованием, топливом и сырьем. Это позволило в кратчайший срок развернуть в Поволжье, на Урале, в Сибири и других отдаленных от фронта районах страны мощную оборонную индустрию.

К концу войны в этих районах производилось в 5,6 раза больше военной продукции, чем в начале войны. За годы войны производство самолетов возросло в 4 раза, танков — в 8, орудий — в 7, минометов — в 8 раз. Уже с середины 1942 года советская военная промышленность стала давать Советской Армии больше танков, самолетов и орудий, чем получал фашистский вермахт от промышленности всей континентальной Европы.

Провалился и расчет гитлеровцев закрепиться на оккупированной территории путем разжигания национальной вражды между народами СССР. Воспитанные Коммунистической партией в духе интернационализма, братской дружбы, все трудящиеся Советского Союза, независимо от национальной принадлежности, поднялись на борьбу против фашистских захватчиков. В тылу противника развернулось мощное партизанское движение, которое оказывало пагубное воздействие на нацистские военные планы.

Для борьбы с партизанами отвлекалось до 10% немецких сухопутных войск, находившихся на советско-германском фронте. Гитлеровское командование было вынуждено использовать против партизан кроме полицейских соединений и полмиллиона солдат вспомогательных частей около 25 дивизий из действующей армии. Нанося удары по врагу с тыла, 250-тысячная армия советских партизан оказывала Советской Армии неоценимую помощь. За годы войны партизаны уничтожили 300 тыс. фашистских солдат и офицеров, произвели более 18 тыс. крушений поездов, уничтожили тысячи паровозов, вагонов и цистерн.

Партизанская война наводила ужас на немецких солдат и офицеров, снижала моральный дух и боеспособность фашистской армии.

Наконец, оказались несостоятельными расчеты Гитлера на международно-политическую изоляцию Советского Союза. 22 июня 1941 г. нацистское правительство объявило, что целью его войны против Советского Союза является спасение мировой цивилизации от смертельной опасности большевизма21. Нацистские лидеры внимательно следили за реакцией Лондона и Вашингтона. В тот же день вечером по английскому радио выступил Черчилль. Речь его весьма примечательна. Он подчеркнул, что «за последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма», чем он, и что он не возьмет назад ни одного слова, сказанного им ранее против коммунизма, и в то же время, заявил он, целью Англии является уничтожение гитлеризма, ибо «вторжение Гитлера в Россию — лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова», и поэтому «мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем»22.

24 июня 1941 г. о поддержке Советского Союза в войне против гитлеровской Германии объявил президент США Рузвельт. Английские и американские правящие круги стремились не столько к уничтожению фашизма, сколько к ослаблению Германии как опасного империалистического соперника. С созданием антигитлеровской коалиции вместо изоляции СССР развернулся прогрессирующий процесс международной изоляции Германии.

Уже в середине октября 1941 года Гитлер в беседе со своими приближенными бросил в пылу откровения знаменательную фразу: «22 июня мы распахнули дверь и не знали, что за ней находится»23.