Она сменила вечернее платье на удобную домашнюю пижаму. Не на эротическое нижнее бельё, а мягкую пижаму простого кроя. Затем, еле сдерживая эмоции, Мардж позвонила своей подруге, Бритт, и выплеснула, накипевшие эмоции простым и доступным способом – женским трёпом.

– Её силиконовые сиськи вываливались из платья, – Мардж переполняли эмоции. – Эта ведьма подала на стол какую-то жижу и курицу с кинзой. Что я должна была сделать?

– Припоминаешь довольно интересный случай во время моей свадебной репетиции? Ты, пьяная в стельку, забралась на барную стойку и пыталась соблазнить моего брата.

– На что ты намекаешь?

– Ты ни чем не лучше Лены Кейтс.

– Что ты сказала?

– Просто признай это: ты не из разряда хороших девчонок, которые засиживаются в библиотеках допоздна и проводят всё свободное время с родителями. Но я не осуждаю. Ты свободная женщина и имеешь полное право на…

– Вот дерьмо! Бритт, ты только что испортила моё настроение. Да, мне нравятся горячие парни, клубы, алкоголь и случайный секс, ясно? Я не сберегла свою девственность для «того самого мужчины». И да, временами, я веду себя хуже Лены, – с досадой призналась Мардж.

– Временами? – подразнила Бритт. – Да ты только и ждёшь удобного случая, чтобы выставить напоказ свои сиськи перед очередным знойным мулатом.

– Не мулатом, а метисом, – поправила Мардж. – Но теперь я замужем. Всё изменилось.

– Серьёзно? Ты не шутишь? Я хочу познакомиться с этим счастливчиком. И не говори, что он спить в десять вечера.

– Он работает. Мой муж, как ты знаешь, является генеральным директором огромной многонациональной компании, и прямо сейчас ведёт переговоры через Skype с Гонконгом, – ответила Мардж с абсолютным спокойствием, хотя внутри бурлили эмоции. Любая жена будет недовольна постоянными деловыми встречами своего супруга.

– Звучит правдоподобно. Здорово, что ты…уважительно относишься к работе мужа, – сказала Бритт. – Хочу прислать тебе новые песни Джека. Его альбом вот-вот появится на полках лучших музыкальных магазинов, – засмеялась Бритт.

Мардж почувствовала укол ревности. Бритт и Джек идеальная семейная пара. Они через многое вместе прошли и теперь счастливы, как никогда. А Мардж в скором будущем ожидает развод ведь, в конце концов, этот брак всего лишь часть сделки. Часть сделки. Поэтому Мардж не собирается жаловаться на постоянную занятость мужа, а всего лишь продолжит играть роль терпеливой и любящей жены.

Следующие двадцать минут Мардж выслушивала захватывающие истории Бритт, произошедшие во время гастролей Джека, а затем, ссылаясь на чрезмерную усталость, отключила вызов.

Заснуть Мардж не удалось поэтому, отгоняя прочь мысли о Брэндоне, она лежала в кровати и просматривала новостную ленту в Twitter и Instagram, постоянно натыкаясь на фотографии аппетитных десертов. Поглощенная бессонницей, она переместилась на ковёр с длинным ворсом, посреди спальни, и погрузилась в размышления. Мардж вспомнила, что уже в течение двух недель не посещала занятия по фитнесу, поэтому завтрашним утром планировала часик-другой попотеть в тренажёрном зале Брэндона. Наконец, в холе послышались шаги, а затем последовал стук в дверь. Она подскочила и со всех ног помчалась открывать столь желанному гостю.

Брэндон выглядел усталым. Сексуальным, но усталым. Ей захотелось заключить его в объятия, но голос разума предостерёг держать нейтралитет. Они деловые партнёры…не более. Мардж не знала, как вести себя в подобной ситуации, и какие слова подобрать, чтобы не выставить себя полной дурой.

– Брэндон, я не знаю, как вести себя. Этого не прописано в соглашении. Но я рада, что ты пришёл. Останься со мной, – предложила она, присаживаясь на кровать, застеленную молочными шёлковыми простынями в цвет балдахина.

– У меня переговоры по Skype.

– С Гонконгом?

– Нет, с Сиднеем. Что-то случилось?

– Нет. Понимаю, что у тебя куча работы, да и у меня завтра первый рабочий день после длительного отпуска. Просто мне нужно понять характер этих отношений.

– Всё просто: большую часть времени я провожу в офисе, поэтому мы будем редко видеться. Ты мне нужна для светских раутов или торжественных мероприятий. Ты не говорила, что хочешь вернуться к работе.

– Я не могу оставить маркетинг. Это дело всей моей жизни. Если тебя беспокоит распространение сплетен в офисе, то я могу сменить работу.

– Жёны большинства моих коллег свободны от работы, – твёрдо сказал он. – Они занимаются благотворительностью, помогают детям-сиротам и тому подобное. Работа в офисе, как правило, отнимает много сил и времени.

– Я прекрасно понимаю, что должна быть доступна для тебя в любое время. Ты можешь скорректировать моё расписание в соответствии со своими пожеланиями. Я не хочу бросать работу. Шестимесячный перерыв это слишком долго.

– Я не заставляю тебя бросать работу. Позже, мы переделаем твой график и продумаем план дальнейших действий. Надеюсь, ты понимаешь, что нам предстоит работать…сообща. Помимо деловых встреч существуют и встречи неофициальные. Мой отец всегда говорил, что самые выгодные сделки заключаются вне стен офиса. В нерабочее время я могу встречаться с инвесторами в гольф-клубе, ресторане, ледовой арене…да где угодно.

– Как поздно заканчиваются эти неофициальные бизнес-встречи? То есть, сколько ночей мне предстоит проводить в одиночестве?

– Я могу задержаться до полуночи или до самого утра. Конечно, на большинстве встреч ты также должна присутствовать, поэтому нам придётся изменить твой график, – объяснил он.

– График? График занятия сексом ты тоже хочешь составить?

– Учитывая наши поздние деловые ужины и ранние завтраки с инвесторами, график секса оказался бы весьма полезен.

– Резонно, – улыбнулась она.

– Мне нравится твоя улыбка, – сказал он. – Губы – лучшая часть твоего тела, за исключением ещё одной...

Брэндон вынул свой телефон из внутреннего кармана пиджака и внёс в электронный список плюсов и минусов ещё один пункт (примеч. В первой книге серии «Связь миллиардера» Мардж предложила Брэндону составлять электронных список плюсов и минусов друг друга).

– Спасибо, за сегодняшний день, Марджори. Я ценю твои старания. Поведение Лены было ужасным, а еда отвратительной, да и к тому же присутствие деловых партнёров отца, оказалось так некстати.

– Говоря о деловых партнёрах твоего отца. Мне показалось, что они работают на Лену. Как двойные агенты.

– Не говори глупостей. Они давние друзья отца. Этим вечером только Лена играла роль двойного агента. Она так рьяно тебя допрашивала.

– Да, и я солгала на допросе. Я действительно родилась в Нью-Джерси, но мой родной город полное дерьмо по сравнению с Нью-Йорком. И у моей семьи никогда не было денег на экскурсии, или школьные поездки, или на билеты в театр.

– Ты никогда не покидала пределы родного города?

– Иногда мы ездили к дедушке в тюрьму. А когда наша машина сломалась, мать использовала газонокосилку в качестве средства передвижения. Хотя, ездила она, в основном, в ближайший супермаркет за очередной порцией выпивки.

– Не может быть! – удивлённо произнёс Брэндон.

– Может. Так живёт большинство людей. Но бывает и хуже. Некоторых детей избивают, или насилуют, или заставляют просить милостыню на дорогах, так что мать-алкоголичка не худший исход. Не все родились в замке с прислугой и няньками.

– Я знаю, что воспитывался в привилегированной семье. Но я и подумать не мог о том, что взрослая, здравомыслящая женщина, имеющая двоих детей, обезумит и поедет на газонокосилке в винный супермаркет.

– Как ещё она могла купить водки, если машина сломана, а водительское удостоверение просрочено? А без выпивки она становилась бешенной, – с горечью в голосе произнесла Мардж.

– Это ужасно.

– Ты такой наивный. Думал, что я воспитывалась среди слуг и гувернанток?

– Нет. Просто мне казалось, что у тебя нормальная семья: небольшой дом с Wi-Fi, наряженная ёлка на Рождество и обед из трёх блюд на День Благодарения.

– В праздничные дни у нас было весело. Лучше, чем обычно. Но были времена, когда отец пропивал новый телевизор или приставку моего брата, подаренную на Рождество, – сказала она.

– Это звучит хуже самой страшной сказки на ночь, – заметил Брэндон.

– Не утрируй. Теперь твоя очередь. Расскажи, каково праздновать Рождество с богатым отцом и Злой Королевой?

– Не знаю. Я оставался в школе допоздна, в то время как все мои друзья, разрезали утку под яблоками и распаковывали свои рождественские подарки.

– Это сурово. Я думала, что ты объедался пирогами с тыквой, изюмом, клубникой и получал от Лены ужасный подарок, наподобие шерстяных носков.

– Отец с мачехой проводили все праздники на Сент-Барте. Я слышал, там очень красиво, – сказал он с улыбкой.

– Не думаю. Лена со своей ужасной аурой способна испортить даже самое волшебное место. Была бы моя воля, я бы никогда в жизни не вернулась в тот злополучный особняк и уж тем более не поехала бы на Сент-Барт.

– На самом деле остров замечательный. И даже дурной ауре Лены этого не испортить. А резиденция Кейтсов мне действительно не нравится. С приходом Лены, всё изменилось в особняке, он стал каким-то холодным и безжизненным. Или, быть может, всё изменилось со смертью моей матери..?

– Какой она была? Можешь не отвечать, если тебе неприятна эта тема.

– Я рад, что ты спросила. Тебе интересно узнать настоящего меня, и это хорошо, это делает наш союз настоящим.

– Думаешь, наш брак выглядит правдоподобно? Это ведь деловое соглашение, по окончанию которого ты вернёшь семейный бизнес, Брэндон.

– Люди верят в то, во что хотят верить, Марджори. Считаешь, мы не похожи на сумасшедшую парочку молодожёнов?

– Очень похожи.

—Вот видишь. У людей не возникает сомнений, потому что мы хорошо играем свои роли. Ты знаешь меня настоящего, а я знаю тебя настоящую. И я не хочу, чтобы наша связь рушилась.

– Она не разрушится. Ты обещал рассказать о своей маме.

– Моя мама была прекрасной женщиной. Она заболела, и врачи не смогли спасти её. Мне было всего десять, и весь мой мир рухнул в мгновение ока. Я не знал, как дальше жить, – Брэндон потёр руками глаза.

– А твой отец? Он поддержал тебя? Помог справиться с утратой?

– Не в полной мере. Он всегда был трудоголиком, поэтому и сумел построить целую империю. Меня воспитывала мать, а когда она заболела, отец нанял нянек, учителей и даже личных докторов. Но этого было недостаточно. Любовь и заботу я получал только от матери, даже когда она заболела, я каждый день навещал её: мы вместе завтракали, разговаривали о всяких глупостях. Только так я ощущал эту нерушимую связь между нами, – он говорил это с болью в голосе.

Глаза Мардж окутала пелена, и она с трудом могла глотать воздух. Она ощущала, как в животе скручивается тугой узел, а по щекам бегут непрошеные слёзы. Ей никогда не понять той боли, которую испытал Брэндон. Никогда. Она положила руку на его плечо, и почувствовала дрожь в ногах:

– Прости, мне так жаль. Потерять мать в столь раннем возрасте довольно тяжёлое испытание.

– Я долго не мог поверить в её смерть. Я всё лежал, закутавшись в одеяло, и ждал, когда дверь откроется, и она войдёт в своём сливовом фартуке с подносом шоколадного печения в руках, – сказал он дрожащим голосом. – Знаешь, я никому об этом не рассказывал, кроме психолога…и тебя. Отец отправил меня на курс реабилитации после смерти мамы, уповая на то, что двойные дозы транквилизаторов и антидепрессантов спасут меня от этой боли. Мне требовались ни эти долбаные лекарства, а его поддержка, но он этого не понимал или понять не хотел. После выписки меня отправили в школу-интернат, так что отца я практически не видел. Мои летние каникулы проходили в лагерях или с нянями. А потом отец женился на Лене. К тому времени я был достаточно взрослым, чтобы понимать смысл этого брака. Я тогда не принимал Лену на месте матери, и не приму сейчас.

– Уверена, тебе было тяжело. Наверное, ты хотел убить её.

– Я в тайне мечтал, чтобы ей на голову свалился улей с осами или пчёлами. Но теперь я понимаю чувства Лену: она вышла за отца в надежде на богатство, но вместе с деньгами ей достался пасынок, от которого слишком много проблем.

– Ты остался совсем один после смерти матери? Никто тебя не поддерживал?

– У меня был психолог.

– Это другое, – сказала она с грустью.

– Мне было шестнадцать, и я не хотел кого-либо посвящать в свои проблемы. Я обозлился на отца. Тогда мне казалось, что Лена не более чем средство получения новых наследников.

– Ты всё ещё скучаешь по маме?

– Конечно. Особенно зимой: она всегда вытаскивала меня из тёплой кровати по утрам и тащила на кухню, где мы готовила домашний зефир с шоколадом под весёлую музыку. Я всё время добавлял слишком много желатина, поэтому зефир прилипал к рукам, и мама…– он остановился, и Мардж обхватила его плечи в знак поддержки.

– Мне жаль, – прошептала она, прижимаясь к его груди.

Брэндон заключил её в объятия и прошептал:

– Спасибо. Это было почти двадцать лет назад. Так что теперь всё в норме. Время лечит. Хотя, не думаю, что раны в моём сердце полностью затянутся…

– Всё это неправильно, Брэндон. Наш брак всего лишь деловое соглашение, мы не должны сидеть здесь и говорить о таких личных вещах. Мы не можем открывать друг другу души. После может стать больно.

Мардж не могла признаться вслух, но в глубине души, она боялась остаться с разбитым сердцем, когда всё это закончится. Она с каждой секундой всё больше и больше влюблялась в этого мужчину, подвергая опасности и свои, и его чувства.

– Это просто разговор, – улыбнулся он. – И мне придётся спать здесь. У Лены повсюду шпионы. Я не хочу лишних проблем. Надеюсь, ты не против?

– Нет, мы ведь женаты. И как порядочная жена я предполагаю провести много времени в твоей постели…абсолютно голой. Но предупреждаю, что во сне мне нравится тянуть одеяло на себя.

– Мне тоже, – рассмеялся он.

– Ох, ну вот, это наша первая ссора. И из-за чего? Из-за одеяла?! Сегодняшней ночью одеяло моё. Всецело моё, – улыбнулась Мардж.

– А ты моя. Всецело моя, – прошептал он низким тоном.

Холодок пробежал по её телу, и она потянулась к нему навстречу. Брэндон кончиками пальцев погладил её румяную щёку и подбородок. Его губы прильнули к её тонким ключицам, посылая электрический разряд по телу. Она гортанно застонала и обвила его бёдра ногами, ухватываясь за его короткие чёрные волосы, как за спасательный круг. В этот раз между ними всё было по-особенному: нежно, мягко, невинно. Она чувствовала себя, как никогда уязвимой, в железных объятиях Брэндона.

Мардж пыталась держать чувства под контролем, но одного прикосновения Брэндона было достаточно, чтобы разрушить границы дозволенного. Его холодные пальцы коснулись шёлковой ткани её топа, а затем последовала дорожка нежных поцелуев от пупка до бёдер. Мардж ощущала, как каждая клеточка её тела оживает под натиском сексуальных губ мистера Кейтса. Кровь закипала в венах, а разум терялся где-то между лживой реальностью и загадочной мечтой о миллиардере…загадочной и недостижимой мечтой.

Испуская стон, она пробежалась пальцами по сильным бицепсам, упругой заднице и шести кубикам пресса Брэндона, которые так хорошо облегала тонкая ткань рубашки. Не сдержавшись, Мардж расстегнула три верхних пуговицы и провела языком по шее Брэндона. В считанные секунды рубашка валялась на полу, а голая грудь Мардж упиралась в стальной торс Брэндона.

Горячее дыхание обдало шею Мардж, и в этот момент она поняла, что готова капитулировать. Брэндон запечатлел поцелуй на её ключицах, ложбинке между грудями и нежными прикосновениями принялся подразнивать её соски. Мардж выгнула спину, сдерживая наступающий оргазм и отчаянно цепляясь за остатки самоконтроля.

Брэндон уложил её на шёлковые простыни, прожигая взглядом каждый сантиметр разгорячённого тела. Его ладонь коснулась её лица, а губы зависли всего в паре сантиметров от её губ, дразня запахом мяты и виски. Она подалась вперёд и нежно поцеловала его, испуская протяжный стон. По телу пробежала волна возбуждения, а разум будоражило от происходящего. Спустя мгновение его сильное тело нависло над обнаженной Мардж, посылая сигнал: «Игра началась».

– Пожалуйста, – простонала она из последних сил.

Мардж расстегнула ширинку на брюках, почувствовав, как его разгорячённая плоть упирается в её ладошки. Она прижалась к его груди и застонала, ощутив, как твёрдый член входит в неё с небывалой силой. Он был таким большим и горячим, что Мардж стонала от каждого нового толчка. Она извивалась, сжимая простыни, и судорожно поддавалась навстречу, желая ощутить наслаждение. Только член Брэндона доводил её до оргазма в считанные минуты.

У Мардж не было большого опыта в сексе. В старших классах её парень настоял, что пора бы лишиться девственности, и девушка согласилась. Впечатления были ужасными: такое чувство, что что-то склизкое и липкое проникало в её влагалище, вызывая рвоту и режущую боль. Со случайным парнем из клуба секс был сносным, но не таким сносным, как с Люком, бывшим парнем. В конце концов, все они были ужасны: никаких прелюдий, предварительных ласк или горячих поцелуев, просто жёсткий трах без эмоциональной связи. С Брэндоном всё иначе. С ним хочется познавать границы допустимого, исследовать своё тело и всецело отдаваться чувствам. Он действует, как экстази: примешь всего раз и уже не сможешь остановиться.

Сердце Мардж билось с бешеной скоростью, а тело поддавалась неумолимому натиску Брэндона. Ей нравилось находиться рядом с ним, чувствовать его касания, поцелуи, томный взгляд, слышать стоны…нравилось любить его. Она впилась в его губы, взрываясь в мощном крике. Каждый толчок, каждое движение, каждое проникновение заставляли её сходить с ума.

– Ты моё всё, – прошептал он в её губы.

Он отпрянул назад, устраиваясь на соседней половине кровати. Мардж обвила руками его талию, и прильнула к его груди, сдерживая наступающие слёзы. Никогда в жизни она не встречала такого мужчину: сильного, надёжного, понимающего и страстного. То, что происходит между ними не просто секс или деловой договор, это нечто большее. Непостижимое.

Мардж не осмеливалась посмотреть в его глаза, цвета льдинок. Она, итак, уже по уши погрязла в этом дерьме. Влюбиться в того, кто никогда не ответит взаимностью – слишком плохая идея.

Когда Брэндон заснул, Мардж поспешила в ванную комнату. Она приняла освещающий душ с клубничным гелем, а после растёрла своё тело лавандовым маслом. Завернувшись в тёплый махровый халат, она вернулась в постель, и заняла свою половину кровати, располагаясь как можно дальше от Брэндона. Совместный сон – это нечто интимное. Такой привилегии Мардж позволить себе не могла.

Закрыв глаза, она погрузилась в воспоминания о прошедших днях. Шоколадный торт, отель-люкс в Лас-Вегасе, кулон из «Титаника» – всё идеально, за исключением одной детали: Брэндон никогда не позволит себе влюбиться в среднестатистическую сотрудницу отдела маркетинга. Они из разных лиг. И Мардж прекрасно это понимает.

Деловое соглашение – лучшее решение и для Мардж, и для Брэндона. Каждый получит желаемое. Только вот Мардж забыла про один изъян – право на любовь не входит ни в один из пунктов соглашения.

Проклятые чувства всегда всё портят. Мардж необходимо взять в себя в руки и продолжать играть в занимательную игру Кейтса. Шикарные автомобили, лучшие вечеринки, VIP-доступ на все мероприятия в городе, дизайнерская одежда, изысканные блюда, личные повара и горничные…не счесть, какие перспективы открыты для жены самого Брэндона Кейтса. Мардж убедила себя, что должна выбросить из головы все глупости и наслаждаться высоким положением. Ведь всё это неизбежно кончится через шесть месяцев. Но почему-то от мысли об этом Мардж бросило в дрожь.