— Мы готовы?

Туралион сглотнул судорожно.

— Сир, мы готовы!

Лотар кивнул и отвернулся хмурясь. На мгновение Туралионово сердце стиснуло подозрением: не из-за него ли, молодого и неопытного? Не так ответил? Лорд Лотар хотел подробного отчета? Стоило еще что-нибудь сказать либо сделать?

Но собрался с духом и сказал себе: «Стоп, хватит тревожиться! Опять паникуешь. Все у тебя хорошо, а командир хмурится из-за близкой битвы, а не из-за твоей неумелости».

Чтоб не думать о зряшном, принялся еще раз осматривать снаряжение. Все в порядке: доспех подогнан ладно, щит плотно укреплен на руке, боевой молот — на луке седла. Все готово — лучше и не придумать.

Осмотрелся, приглядываясь к остальным. Лотар разговаривал с Утером. Туралион позавидовал обоим. Ну и выдержка! Спокойны идеально, разве что нетерпение угадывается. Может, такое с возрастом и опытом приходит? Кадгар смотрел на равнину и, наверное, почувствовал взгляд юноши — посмотрел в ответ и улыбнулся устало.

— Волнуешься? — спросил маг.

Туралион невольно улыбнулся.

— Очень.

Туралион с детства привык относиться к магам с уважительной опаской, но Кадгар вовсе не казался чуждым и подозрительным — возможно, оттого, что они были почти ровесниками, хотя маг и выглядел на многие десятилетия старше. А может, из-за того, что Кадгар не пытался вести себя высокомерно и отчужденно, как обычно вели себя прочие маги с теми, кто был обделен магическими способностями. В самый первый день, когда архиепископ Фаол представил их, разговор с Кадгаром завязался легко и просто, и Туралиону понравился молодой маг. Лотар тоже понравился, конечно, но он же такой знаменитый воин и старше намного. Хотя Кадгар, наверное, куда могущественнее Лотара, но с ним легче было говорить, и они вскоре подружились. Ему одному Туралион спокойно рассказывал о страхах и переживаниях.

— Да ты не тревожься, — посоветовал маг. — Все беспокоятся. Чтоб легче стало, отвлечься надо.

— И ты?

— У меня сердце в пятках. И так всякий раз перед битвой. Сам Лотар мне и сказал однажды про страх: бояться нужно и правильно. Кто не боится, теряет осторожность — и вот тогда-то скверное и происходит.

— Мои учителя то же самое говорят. — Туралион покачал головой. — Но одно дело — говорить, а другое — поверить.

Маг похлопал его по плечу.

— У тебя все получится. Когда заваруха начнется, времени не останется переживать.

Оба замолчали, осматривая окрестности. Область Хилсбрад получила название из-за усеивавших ее покатых холмистых гряд. Войско Альянса стало у подножия ближней к океану гряды, перед южным берегом Лордерона. Корабли Орды уже виднелись отчетливо: массивные, неуклюжие посудины темного металла и почернелого дерева, беспарусные, но ощетинившиеся многими рядами весел.

Лотар хотел встретить Орду на берегу и не дать закрепиться. Флот Праудмура нападал на орочьи корабли, уничтожив несколько и отправив тысячи орков в океанские глубины, но Орда была столь многочисленна, что потерь почти не заметила. Пока крайние корабли сражались с людскими, прочие плыли вперед. Так что основная битва ждала на берегу.

— Уже почти пристали, — сообщила Аллерия, чье зрение превосходило людское.

И добавила, повернувшись к Туралиону:

— Лучше бы вам готовить людей к атаке.

Тот кивнул, не осмеливаясь заговорить. Конечно, не в первый раз говорил с женщиной, да и устав ордена вовсе не запрещал встречаться и даже вступать в брак. Но по сравнению с эльфийкой прочие женщины казались немощными, бессильными и в то же время — грубыми. Она же была столь уверенна, грациозна, красива, что Туралион и глянуть спокойно не мог: всякий раз во рту пересыхало, а частенько и бросало в дрожь. Потел тогда, будто лошадь после призовой скачки. А она глянет, скажет — глаза поблескивают, полуулыбочка понимающая. Точно ведь догадалась, и приятно ей, что ему, Туралиону, так неловко.

Вот наконец настоящее дело, чтоб отвлечься. Туралион передал сигнал командирам частей: выступайте! Те сообщили герольдам, протрубившим войску: наступаем! Спустя минуты войско Альянса медленно, уверенно двинулось по склонам холмов к морю.

Когда приблизились, Туралион смог разглядеть темных коренастых существ, хлынувших с первых приставших кораблей на каменистый берег. Широкогрудые, с длинными мускулистыми руками, кривыми ногами, двигавшимися на удивление проворно и уверенно. В руках — топоры, молоты, мечи, копья. И сколь же этих орков много!

— Они высадились! — вскричал Лотар, одним движением вытянув длинный меч и воздев его, сверкающий золотыми рунами, над головой. — Вперед, за Лордерон!

Пришпорил коня и помчался, золотой лев на его щите сиял под ярким солнцем. Туралион, чертыхнувшись, рванул коня вслед, на ходу опуская забрало и выхватывая молот. Пехотинцы засуетились, расступаясь, освобождая дорогу, и вот молодой паладин уже на узкой полосе меж двух армий. Проскочил мгновенно и — вломился на всем скаку в орочий строй! Как раз вовремя: Лотаров меч первым же ударом свалил нескольких, а остальные обступили, норовя вытащить командира из седла, разорвать в клочья.

— Не-ет! — заорал Туралион, впечатав молот в голову ближайшего орка.

Тварь рухнула, не издав и звука, и тут же Туралион отшиб вторую щитом, как раз чтобы успеть снова занести молот и разбить голову.

О Свет Небес, до чего же они уродливы! Лотар с Кадгаром описывали, но одно дело — слышать, а другое — увидеть своими глазами… ядовито-зеленая кожа, красные жуткие глаза, а уж клыки… Такие видел у диких кабанов, но никогда у тех, кто ходит на двух ногах и владеет оружием. Мощные твари — одна отбила его молот с такой силой, что тот едва не врезался в Туралионов же шлем. К счастью, чудища полагались более на силу и ярость, чем на умение, — Туралион сумел повернуть оружие, ткнуть рукоятью орка в щеку, а пока тот приходил в себя, замахнуться по-настоящему и ударить.

Лотар мощным взмахом выкосил орков с одной стороны от себя, и Туралион смог приблизиться к командиру. Так и встали рядом, длинный меч и молот, мелькающие непрестанно. Подоспел Утер, раздавая страшные удары молотом, сокрушая орков направо и налево. Могучего паладина и его оружие окружало белое сияние, слепившее врагам глаза, заставлявшее отворачиваться. Войско Альянса приветствовало паладинскую доблесть радостными криками. Туралион не удивился: тренировался рядом с Утером и знал силу его веры — невероятной, настолько глубокой, что свет, наполнявший его душу, лучился вовне. Хотелось бы, чтобы и вера Туралиона была настолько же сильна…

Но для праздных размышлений времени не оставалось. Все новые корабли утыкались в песок, выбрасывая на берег тысячи и тысячи орков. Больше здесь оставаться нельзя — окружат, раздавят, разорвут.

— Сир! — крикнул Лотару. — Отступаем назад, к войску!

Сперва подумал: Первый рыцарь не расслышал. Но Лотар деловито проткнул очередного орка и кивнул. Затем крикнул:

— Утер, отступаем!

Тот поднял молот, салютуя, развернул коня и принялся пробивать путь назад сквозь собирающуюся Орду. Лотар — за ним, замыкающим — Туралион, отчаянно орудующий щитом и молотом, отмахивающийся от наседающих орков. Один почти уже дотянулся, замахнулся здоровенным топором — и пал вдруг со стрелой в горле. Туралион рискнул отвлечься на мгновение, глянул искоса — и заметил на холме стройную фигуру, поднявшую длинный лук в знак приветствия, золото волос сверкнуло на солнце.

Потом несколько раз думал: все, попались. Но все трое как-то сумели пробиться назад к войску. Орда же мчалась по пятам.

— Ряды плотней! — закричал Лотар. — Сомкнуть щиты! Примите врага на копья!

Солдаты засуетились, превращая разрозненный строй, не способный противостоять напору Орды, в слитную щитовую стену, ощетинившуюся копьями. Орда с ходу обрушилась на нее. Местами стена не выдержала, пробитая яростью нападавших, но большей частью орки отступили, хватаясь за раны, падая. По тем, кто уже не мог подняться, безжалостно ступали их же товарищи.

На стену щитов обрушилась новая атака, проламывая новые бреши, но достались они оркам недешево. Туралион подал знак ближайшим командирам и наблюдал с удовольствием, с какой скоростью позади первой стены щитов выстроилась вторая. Пусть проламываются, бросаются на копья, пока потери не ослабят Орду в достаточной мере. А тогда — атаковать и смести в море!

Но орки понимали, что в лоб так просто людской строй не возьмешь. После третьей атаки отошли, выжидая. Вскоре Туралион увидел, чего именно: группу существ, одетых в длинные плащи с капюшонами, из-под которых виднелись только сверкающие глаза. Каждое сжимало в руке странный лучащийся жезл. Ехали существа на диковинных, полностью укрытых попонами лошадях со светящимися глазами. Поскакали прямо к стене щитов, приблизившись, взмахнули жезлами. Туралион не только слухом, но всем телом ощутил странную дрожь, жужжание — а перед существами солдаты Альянса падали наземь, хватаясь за головы. Кровь хлестала из ушей, носа, рта.

— Во имя Света! — воззвал взъярившийся Утер. — Это злобные колдуны, обрушившие на нас черные заклятия!

Воздел молот, и навершие его засияло серебром, подобно полной луне.

— Держитесь, воины! Свет Небес защитит вас!

Сияние изошло от молота, опустилось на воинов, окутало — и когда закутанные в плащи существа вновь воздели жезлы, воины Альянса морщились от боли, но стояли нерушимо. Затем стена щитов расступилась, и Утер с прочими паладинами обрушился на темных колдунов. Вместе с ними скакал и Гэвинград, охотно принятый Фаолом в орден. И вновь солдаты Альянса возликовали, закричали радостно, воодушевленные удивительным мастерством и силой паладинов. Туралион же разрывался на части. Он же паладин, должен быть рядом с ними, но как доверенный офицер Лотара обязан оставаться рядом с командиром, наблюдая за войском!

Но в сражении паладинов с тварями в капюшонах верх не могли взять ни те ни другие. Туралион видел, как черный пришелец ухватил руку Гэвинграда и от черной ладони стала исходить тьма. Но святая аура Гэвинграда сияла ярче, изгнала тьму, заставив черного отпрянуть, уклониться от паладинского молота. Орки же продолжали биться о стену щитов, выдирая кусок за куском, но на место павшего воина немедленно вставал другой, заполняя брешь.

Среди орков вдруг показались огромные твари, высоченные, массивные. Огры! Подступили, махая исполинскими дубинами — чуть ли не цельными деревьями, выдранными с корнем, — и в стене щитов появились зияющие бреши. Воины разлетались, отброшенные чудовищными ударами. Орда хлынула в прорывы, разделяя войско Альянса на части.

— Изменить тактику! — закричал Туралион ближайшему герольду, готовому протрубить сигнал, передать всем. — Образовать меньшие группы! Держаться плотно, отходить к холмам!

Герольд подул в горн: короткий сигнал, за ним — еще такой же. Командиры частей закричали, приказывая, собирая солдат, отступая в порядке, отбиваясь от орков. Орда пыталась разбить отступающих порознь, но воины держались тесно, не размыкая щитов и яростно огрызаясь — плотные, ощерившиеся сталью ежи, слаженно отступающие. Некоторые все же погибли, раздавленные орочьей массой, раз за разом наваливавшейся, терзавшей, крошившей, но большинство частей Альянса сумело отступить в целости.

Туралион разъезжал у подножия холмов, организовывая новую сплошную стену щитов. Когда приближалась отступающая часть, стена размыкалась, пропуская, и смыкалась снова. Пришедшие усиливали стену и помогали прочим достичь ее. По приказу Туралиона лучники обрушивали град стрел на любого врага, приблизившегося к стене. Орочьи потери были велики, но к берегу приставали все новые корабли, и силы врага умножались с каждой минутой.

— Мы долго не выстоим! — прокричал Туралион Кадгару, как раз применившему заклинание, заставившее рухнуть наземь странного орка на берегу, у кораблей.

Орк тот был одет в мантию, а не в доспехи и нес посох вместо оружия — должно быть, их чернокнижник, орочье подобие мага.

— Нельзя пропустить их к холмам! Если пропустим, они пойдут прямо на север, к столице!

— Сделаю, что смогу, — пообещал маг.

Сосредоточился — и небо над ним потемнело. За минуты среди ясной синевы собрались черные, зловещие облака — и буря снизошла на юного мага, выглядевшего старцем, растрепала седые волосы. Молнии засверкали в вышине, и в ответ им заплясали искры на вытянутых пальцах чародея. С оглушительным грохотом рванулась молния, расколов тьму, — не сверху, а из пальцев Кадгара. Ударила рядом со стеною щитов, расшвыряв атакующих орков, спалив их до углей. Ударила еще раз и еще. Туралион умело использовал передышку, данную магической атакой: перегруппировал людей, укрепил стену щитов, выслал вперед солдат с вязанками хвороста. Те разожгли костры перед строем. Высоко заполыхавшее пламя не дало Орде продвинуться на запад. Тем не позволили ей окружить войско Альянса, облегчили оборону.

Орки быстро разобрались в обстановке. Несколько попытались загасить костры, но эльфийские лучники тут же подстрелили их, не дав и приблизиться к огню. Один, правда, свалился в самое пламя и закричал дико, сгорая. Прочих это, похоже, отрезвило.

Хуже было с ограми. Один пошел прямо в огонь, обжигая ноги, но не останавливаясь. Туралион направил против него целый отряд, приказал обстреливать из баллист, но пока огра убили, тот успел прихватить с собой много воинов. А за первым огром шли остальные!

— Целься в них! — сказал Туралион Кадгару. — Бей огров!

Но друг выглядел измученным и очень, очень усталым.

— Я попытаюсь… но вызов молний забирает слишком много сил.

Молния сорвалась с пальцев мага, ударила в переднего огра, убив наповал. Но не успел огромный почернелый труп свалиться наземь, как Кадгар покачал головой бессильно.

— Это все. Больше я не могу.

Но возможно, и этого окажется достаточно? Теперь даже в крошечные мозги огров проникла мысль об опасности. Чудовища заколебались, замешкались — и дали время нацелить баллисты, засыпать стрелами. Стена щитов еще держалась, но Орда снова собиралась для атаки. Вскоре огромная ее мощь, едва ущербленная потерями, волной прокатится над защитниками, сокрушит, раздавит. Утер и прочие паладины еще не вернулись — Туралиону оставалось лишь надеяться, что они сдерживают колдунов с жезлами.

Мучительные размышления прервал Лотар.

— Приготовить конницу! — вскричал Первый рыцарь. — Трубить атаку!

Атаку? Куда, зачем? Туралион посмотрел на командира удивленно, затем пожал плечами. Впрочем, почему бы и нет? Стена щитов долго не продержится. Подал знак герольду — тот затрубил мощно, призывая. Конница выстроилась, Лотар — во главе, Туралион — за ним. Щитоносцы расступились, и конный клин врезался в Орду, рассекая, круша. Через минуту Лотар просигналил отступление. Развернулись под прикрытием эльфийских лучников, отступили. Затем ударили снова.

Когда готовились к третьей атаке, откуда-то из-за спин воинов Орды забил барабан — и Орда отступила!

— Мы победили! — закричал Туралион. — Они отступают!

Лотар кивнул, но не ответил. Молча смотрел, как орки отбежали недалеко, перегруппировались. Затем повернулись и двинулись вправо по фронту войск Альянса.

— Идут на восток, — заметил Лотар спокойно. — Направляются во Внутренние земли.

— Мы станем преследовать? — выкрикнул Туралион, еще пылавший азартом боя, желавший догонять, бить, крушить, топтать врагов. — Они же бегут!

Но Первый рыцарь покачал головой.

— Нет. Мы преградили им дорогу и выстояли. Но они не бегут от нас — обходят.

Улыбнулся — безрадостно, устало.

— Все же и это кое-что.

— Разве не нужно преследовать их, пока они не нашли места закрепиться?

— Следовало бы, — согласился Лотар. — Но посмотри вокруг. Оглянись!

Туралион посмотрел — и понял старого воина. Войску Альянса слишком тяжело далась битва. Солдаты валились наземь даже не от ран, а от непомерной усталости. В горячке битвы он забыл о времени, а ведь прошли многие часы. И сам понял вдруг: устал, устал до боли. К тому же и много оружия было повреждено, в баллистах не осталось зарядов, запасы дров вовсе иссякли.

— Нам надо отдохнуть и снарядиться заново, — сказал грустно. — Сейчас гнаться за ними мы не сможем.

— Именно. — Лотар повернул коня. — Но мы опробовали силу Орды, и наши люди увидели: выстоять возможно! Это хорошо. И мы закрыли дорогу на столицу — а это еще лучше.

Посмотрел на Туралиона оценивающе и заметил:

— Ты хорошо справился.

Затем направил коня к своему шатру.

Туралион молча смотрел вслед. Простая похвала командира наполнила душу радостью и гордостью. И лишь когда стронул коня, направляясь следом за командиром, подумал: а ведь Кадгар был прав — времени беспокоиться вовсе не было.