В Стокгольме лил дождь. Такси по какой-то причине не подъехало вовремя, и Марии, во избежание общения с мальчиком на ресепшене, пришлось стоять у входа в ожидании машины.

— Позвольте, — к ней подошел незнакомый мужчина с лучезарной улыбкой и заговорил с ней, ловко управляя своим пронзительно-ловким взглядом. — Позвольте, я подержу над Вами свой зонт. Вы так прекрасно выглядите, не хотелось бы, чтобы Ваше платье пострадало хоть от одной капельки дождя.

— Благодарю, но Вы должны видеть, что над нами достаточно широкая крыша и ничего страшного с моим платьем не случится.

Ей совсем не хотелось общаться с людьми. Она хотела слиться с дождем. Спокойствие, которое обрушилось на нее после странного сна, не удивляло ее. Возможно, это было только начало нового пути. Не зря же говорят, что перед бурей обязательно бывает затишье. И мужчина с зонтом оказался рядом совсем не вовремя.

— Девушка, я понимаю, что Вы ждете кого-то другого, но неужели мне нельзя полюбоваться Вашей красотой вблизи, насладиться моментом? Вы сделаете меня счастливейшим человеком!

— Так просто? Вот я, стою здесь, мне холодно, Вы подходите, мне становится теплее от Вашего тепла, а Вам счастливее от моей красоты? Я что, правда, так красива?

— Вы божественны!

— Тогда молчите, счастливец. Стойте и молчите.

Сцена счастливого молчания длилась недолгие минуты три, но в них для Марии открылось многое.

Никто и никогда на нее не смотрел «так просто», чтобы наслаждаться красотой. Никому и никогда она не позволяла трогать свое тело «так просто», не ожидая какого-либо удовлетворения. Он смотрел на не, не отводя взгляда в сторону, и крепко держал зонт, хотя дождь действительно не попадал на них.

— Так зачем Вы держите зонт? Я не понимаю.

— Мне так хочется. Просто держать зонт, понимаете?.. Тень от зонта скрывает ваши глаза наполовину, и остается маленькая полосочка нижнего века. И губы, конечно же, губы.

— Замолчите! Сейчас начнете меня раздевать прямо здесь! Губы. Что Вам нужно от моих губ? Поцелуй? Секс? Назовете это любовью? Что Вам нужно?

— Я просто смотрю, — он понимал, что ему следует уйти, но Марию было жалко. Мужчина вдруг захотел защитить ее от всего мира, но он не понимал — надо ли это прекрасной и несчастной в одно время женщине?

— Молчите. Я жду такси. Мне не хочется говорить, — она сжала губы так сильно, что ей стало больно и она тяжело выдохнула. — Да где же этот таксист?!

— Вы знаете, что Ваши ожидания никогда не оправдываются. Не желайте, и все будет так, как надо. — Он закрыл зонт и хотел удалиться от Марии, но она резко дернула его за рукав и сильным рывком притянула его к себе. После поцеловала. Нежно и долго, не закрывая глаз, которые заблестели от удовольствия.

— Вы знаете, мне отец всегда говорил о том, что у меня безумно красивее губы. И однажды я не сдержалась и поцеловала его. Так же, как и Вас сейчас. — Она отвернулась и тихо добавила. — Уходите, мне кажется, я больше не могу выносить этих мучений и пора расстаться со своими мыслями, а Вы теперь тоже стали частью моих мыслей. Кажется, все люди, что меня окружают — иллюзия, часть меня, моих фантазий. Кажется, я во всем себе вру, но не могу понять — почему так происходит. Именно так.

— Простите меня.

— За что Вас прощать?

— Что сказал Вам про губы. Простите за это. И спасибо.

— Спасибо за что? И про губы — зря просите прощения, не виноваты Вы ни в чем.

— Спасибо за поцелуй. Меня никто так не целовал, с такой любовью.

— Я же не думала о Вас.

— О ком тогда Вы думали?

— Ну, вот что Вы пристали?

— Простите еще много-много раз. И здоровья Вашему отцу, он счастливый человек.

— Да, спасибо, на том свете ему очень пригодится здоровье.

— Простите… Как Вас зовут?

— До свидания. Больше поцелуев не будет. Идите-идите, — Мария удивлялась сама, как, ей казалось, она спокойно сама признается себе в том, что открывается перед ней. — И будьте счастливы, вы слышите? Обязательно будьте счастливы. Вы — удивительный человек! Знаете что? Спасибо за Ваш зонт, возьмите мои перчатки!

— Зачем же перчатки?

— Я так хочу, пусть будут у Вас! Во мне есть частица Вас теперь, заберите мои перчатки, я так хочу!

— Возьмите тогда зонт.

Таксист вырулил из-за угла так неожиданно, что Мария снова забыла о смятой в руке бумажке. Ей откровенно не хотелось расправлять этот клочок. Раньше она бы просто выкинула его, но теперь временно защитила себя от неизвестного послания.

— Добрый вечер. Меня зовут Мария. Я хочу поехать в пустоту.

— Знаете, пустота разная бывает, — водитель не повернулся и говорил очень тихо.

— Вы опоздали, Вам и решать — в какую именно пустоту мне надо. — Она легла на свою руку, опираясь на переднее сиденье автомобиля. — У Вас есть диски с классической музыкой?

— Нет, у меня вообще нет музыки, — таксист хитро оглянулся, но Мария не заметила.

Он ехал нервно, будто впервые сел за руль сегодня. Он останавливался через каждые несколько шагов и оборачивался.

— Вы же не против, если мы не будем торопиться? Ей было безразлично, что он говорит.

— В общем, девушка, нам с Вами повезло. Вы меня слышать не желаете, а мне поговорить хочется, поэтому музыки не будет. — Человек лет сорока с выбритыми висками и пирсингом на правой щеке не очень располагал к себе, но ей было безразлично кто ее везет и куда.

— Вы не очень похожи на таксиста. И машина у Вас странная.

— Для Вас это имеет значение?

— Не особо. Давайте разгонимся, может быть, это заменит отсутствие музыки?

— Мария, дорогая Мария! — неожиданно он стал любезничать и даже попытался погладить ее по голове, но она отшвырнула его руку. — Я желаю вам только добра, не бойтесь меня!

— Я и не боюсь. Вы — водитель такси… Я… я Вам за это плачу. Вот и все, никаких обязательств. Он молчал пару минут. Остановился возле кафе.

— Держите, это Ваш кофе, Вам просто необходимо взбодриться! Посмотрите, эта ночь хороша для приключений.

— Ой, не хочу я больше приключений, я хочу покоя, — она взяла кофе, так как забыла о существовании еды. Видимо, таксист это заметил.

— Пожалуйста, у меня есть и шоколад, — водитель достал огромную коробку с конфетами в хрустящих обертках и медленно стал открывать одну из конфет.

— Скажите, Мария, правда приятный звук издает обертка?

— Не знаю, не думаю, что мне нравится.

— А точнее? Нравится или нет?

— А должно нравиться?

— Пейте кофе, ваши глаза должны блестеть от радости, а не от слез и отчаянья. Я везу Вас… Впрочем, хотите устрою сюрприз! — Мария стала сомневаться, что это таксист, она стала подозревать, что это маньяк, поджидающий другую жертву, и она случайно к нему подсела, а таксист так и не приехал. Но она согласилась.

— Вы сделали правильный шаг. — Он резко повернул обратно и помчался по улице вперед. На одном из перекрестков их поджидала девушка в блестящем платье с рваными краями. Ее накладные ресницы отражали свет, как и ногти, на которых были наклеены флуоресцентные стразы.

— О, какая милашка в твоей карете сегодня, Эдвард!

— Эдвард? — Мария встрепенулась и не подпускала незнакомую девушку к себе.

— Да, его зовут Эдвард! — девушка неподдельно удивилась. — Эдвард — таксист, все его так зовут в клубе, потому что он любит…

— Ну что ты говоришь? — Эдвард рассмеялся в голос так, что обе девушки подхватили его смех.

— Меня зовут Жюстин, Люция, Кристина — как хочешь, мне все равно, я свободна от имени! Эй, Эдвард, есть баночка кофе? Очень хочется взбодриться!

— Спроси у Марии, может у нее осталось.

Мария была шокирована свободным поведением этих незнакомых людей, которые также, как и все, с кем она столкнулась за последние дни, становились частичкой ее самой.

— Прошу меня извинить, но я все выпила. Я не ожидала, что кто-то к нам подсядет…

— Ага, и захочет выпить твой кофе! — Эдвард и свободная от имени девушка снова рассмеялись в голос. — Ну ладно, тогда гони на мост!

Эдвард кивнул и сосредоточенно поехал в сторону Vasterbron — тот самый мост, где Мария встретила кукловода.

— Почему мы едем именно туда? — возмутилась Мария.

— Ты же согласилась на сюрприз, больше ничего не имеешь права говорить, — таксист быстро ее остановил, она замолчала. Ее внутреннее состояние напоминало сморщенное яблоко, которое упало с верхней ветки и запуталось в крепкой паутине. Она не могла понять, как так вышло, что она попала в эту паутину, из которой ей не позволяет выбраться этот паук Эдвард.

На мосту было пусто, Кристи выскочила босиком под дождь и начала танцевать так, словно это был последний танец в ее жизни. Мария стояла в стороне.

— Эй, недотрога! Иди сюда, что ты там встала? Ты мне должна свой танец!

— Что? — Мария не решалась выйти на мост и отправиться в безумный пляс под дождем вместе с этой девушкой.

— Я говорю, кофе надо всегда оставлять другим! Хотя бы маленький глоточек! Как ты его выпила? Жадно? Залпом? Ты предлагала его Эдварду?

— Нет, — Мария решительно не понимала, чего от нее хочет эта девушка, ресницы которой отражали свет фонарей, а ногти иногда ловили своеобразные искры. Юбка Кристины разлеталась, головной убор, похожий на хиджаб, улетел с ветром, и девушка схватила руками абсолютно лысую голову, после вскинула руки к верху и побежала навстречу Марии.

— Освободись, дорогая! Освободись от всего, что тебя тревожит!

— И это твой сюрприз? — Мария скромно, почти послушно задала вопрос Эдварду.

— Это начало сюрприза, поверь! — сообщил он и побежал навстречу лысой девушке. Мария стояла в стороне, на нее давило открытое пространство, крики этих людей. Несколько раз она почти решилась на то, чтобы побежать по мосту, но, сделав несколько шагов, останавливалась.

— Поехали отсюда, прекратите! Вы сводите меня с ума! Поехали отсюда! — кричала она.

— Нет! Никуда мы не поедем!

— Прошу Вас, умоляю, поехали! — сначала отчаянно она звала их, но потом, наблюдая, как утопично они исчезают в своем безумном танце, она замолчала и просто смотрела на них. Когда они подошли к ней и посмотрели на нее обиженно-счастливыми глазами, она сказала:

— Вы были невероятны, словно любовь зародилась здесь и сейчас.

— Так и есть. Почему ты отказалась участвовать в зарождении любви?

Мария побоялась признаться, что ей больно было наблюдать, как Кристина свободно бежит по мосту, как Эдвард легко превратился из страшного таксиста в парящего в воздухе человека, переполненного радостью.

— Отвезите меня в отель.

— Ни за что! — хором ответили новые друзья Марии. — Ты нас зачем вызывала?

— Я ждала такси. Мне просто надо было уехать из отеля. Вы понимаете? Просто уехать. И все.

Теперь Кристина села на переднее сиденье и включила тихую спокойную музыку.

— Мария, мы едем в клуб. Мы будем танцевать. Ты хочешь танцевать? Твои руки, такие сильные, нуждаются в танце, тебе необходимо забрать энергию мира этой ночью, чтобы завтра отдать ее обратно желающим вдвойне.

— Что ты говоришь? Мне уже все кажется таким странным, что, определенно, надо ехать домой.

— Вот смотри, я — Кристина. Я желаю тебе только добра, любви и света. Я не люблю зло и вижу в тебе бездну любви. Ты разве ее не видишь? Что ты хочешь делать дальше? Зачем ты в этом городе?

— Я не могу вам об этом рассказать.

— Не доверяешь, значит?

— Не в этом дело.

— А в чем?

— Не хочу, надоело об этом думать.

— Так не думай об этом.

— Не могу! Чувствую себя грязной, неуместной. У меня очень-очень много денег, Вы понимаете? И они мешают мне жить. Но нет, я не могу об этом говорить.

— Можешь. Но не хочешь. Мы приехали. Ничего не бойся. Обычный клуб, где проходят закрытые вечера. Ты же знаешь, что такое «закрытые вечера»?

— Знаю, — она вздохнула так, словно ее тащили насильно обратно в ту клетку, где ей совсем не хотелось оказаться именно сейчас. — Мне кажется, если бы сейчас на землю спустился Бог, он бы прямиком отправил меня в ад.

— Ты так любишь жар и огонь? — со смехом спросила Кристи.

— Я не люблю слово «любишь».

— Тебе самое место в нашем клубе. Если хочешь, между собой мы называем его «храмом». Спускайся в ад, здесь самое пекло, если тебе угодно.

Марии завязали глаза, связали руки и повели по лестнице вниз. Она молча выполняла все, что ей говорили, так как полностью зависела от того, куда ее ведет невидимый путь. Повязка на глазах обострила слух, и были слышны женские и мужские крики и стоны — с правой стороны. И громкая музыка, периодически затихающая, — с левой стороны. Она слышала, что Эдвард отправился в тот зал, что находился справа. Кристина осталась с ней.

— Здесь никто не причинит тебе боли без твоего желания точно так же, как и не принесет тебе радости. Не попросишь — никто не обратит на тебя внимания. Я — женщина и буду вести тебя дальше. Воспринимай все происходящее, как пожелаешь. Сейчас я помогу тебе разместиться в одном чудесном кресле, которое поможет тебе в таком нелегком деле, как сделать свой личный выбор.

— Что это, я имею право знать?

— Кресло «вскружит тебе голову»! Вот что произойдет. Не бойся ничего, ты же хочешь знать, что будет дальше! Хочешь, хочешь, конечно, хочешь!

Мария покорно согласилась на приключение. Она добровольно села в кресло. Кристина пристегнула ее ремнями. Все началось достаточно спокойно. Мария услышала, как кабинка закрылась, щелкнув несколько раз. Теперь раздалось шипение. Голос с другой стороны сопровождал процесс:

— Это чистый эфир, небольшая доза облегчит твой груз. Мария почувствовала, как расслабилась. Кабинка стала раскачиваться из стороны в сторону. Сначала движения были медленными, а потом ускорились до такого степени, что любой мог потерять сознание. Кристина остановила движение, кабинка резко открылась, и Эдвард, который давно наблюдал за происходящим со стороны, помог Марии встать на ноги.

— Держись, не падай и выбирай — в какой зал ты идешь.

— Я хочу в оба! — она не чувствовала землю под ногами, ей хотелось просто упасть.

— Хорошо, идем направо.

Мария услышала, как за ней закрыли тяжелее двери, после чего с глаз сняли повязку. Кристина стояла рядом и поглаживала Марию по руке, Эдвард удалился вглубь зала. У Стены Мария увидела девушку, руки которой были связаны. Она подошла ближе, узлы веревок крепко цеплялись к крючкам в стене так, что она не могла опереться телом на стену. А если пыталась снять руками веревки с крючка — падала вперед на пол.

— Она сама так решила, мы просто помогли осуществить ее желание. Этот сеанс будет длиться три часа — тоже ее решение.

— И что, она вот так вот и будет висеть?..