Итак, ее зовут Феба.
Лорд Линсли остановился возле своей кареты. Ему хотелось пройтись пешком, подышать свежим воздухом после душных залов ассамблеи.
– Будь добр, Дикерсон, отгони экипаж в конюшню.
Кучер уважительно кивнул, поплотнее нахлобучив шляпу и запахнувшись в пальто. По всему было видно, что он считает своего хозяина сумасшедшим. Ночь была сырой, холодной и туманной.
«Он подозревает, что я не в себе после грозы в Роуэн-он-Клоуз, – подумал Дэвид, печально усмехнувшись. – Только ненормальному может взбрести в голову гулять в такую погоду».
Он глубоко вдохнул отнюдь не ароматные испарения ночи и тут же забыл о неприятном воздухе, погрузившись в чудесные мечты.
«Фе-ба!» У него кружилась голова от этих волшебных звуков.
«Ты не видела мои тапочки, Феба?»
«Ты не хотела бы прокатиться верхом, Феба? Я собираюсь провести весь день в полях и хочу, чтобы ты побыла со мной хотя бы утром».
«Нет, Феба, все в полном порядке. Я просто любуюсь тобой, милая. Ты такая красивая!»
«Да, Феба, уже поздно. Давай ляжем спать, любовь моя».
«Феба, дорогая».
«Феба, любимая».
Он быстро шагал по улицам, упиваясь грязным воздухом, точно свежескошенным сеном.
«Феба». Это имя музыкой звучало у Линсли в голове, сопровождая яркие мысленные образы.
Он вспоминал, как она танцевала с подругой, выпрямив спину и гордо расправив плечи.
Он вспоминал ее длинную тонкую шею, спрятанную под белоснежным галстуком, – такую изящную, такую женственную и беззащитную. Две недели назад она размотала полоску льняной ткани и подставила свою нежную шейку под его страстные поцелуи.
Она походила на сказочную принцессу, которая спала сто лет и пробудилась ото сна, когда ее поцеловал отважный мужчина.
Ему нравилось думать, что Феба так же защищена и укрыта от всех бед, как красавица из сказки. Но эта мысль была абсурдной: ни одна девственница не смогла бы так страстно и бурно отвечать на его ласки, как это делала Феба. Поговорив с леди Кейт, лорд узнал правду о таинственной незнакомке. Итак, она успела побывать замужем. Что ж, это не слишком его удивляло. Она была слишком красива, чтобы оставаться в одиночестве.
Дэвид не был лично знаком с покойным лордом Кларингуортом. Этот мужчина не часто выступал с речами в парламенте, но слыл приверженцем партии консерваторов. Дэвид пожал плечами: в конце концов, каждый джентльмен имеет право на собственное мнение.
Он вспомнил, как выглядел муж Фебы. Высокий, тонкокостный красавчик, он виновато махал друзьям рукой, затянутой в дорогую перчатку, опаздывая на то или иное голосование. Дэвид почувствовал легкий укол ревности: должно быть, молодая жена обожала Кларингуорта. Как трагически оборвался их брак! Боже правый, ведь она потеряла еще и ребенка! Сердце Дэвида наполнилось сочувствием. Он решил во что бы то ни стало помочь ей пережить эту утрату.
Она еще родит детей – от него!
Феба, графиня Линсли. Этой ночью он ляжет спать с ее именем на устах.
Ему надо быть верным, умным и терпеливым – как те принцы, которые штурмовали сказочные замки, – и тогда награда сама упадет к нему в руки. У Дэвида кружилась голова, когда он думал о будущем. Он брел по улицам, с трудом различая дорогу в желтом тумане. «Держись, – сказал он себе. – Дело прежде всего. Сначала ты победишь всех чудовищ и лишь потом назовешь ее своей».
Но может быть, ему повезет, и чудовищем окажется Смайт-Кокран, который завтра придет к нему на обед. Дэвид сжал кулаки, надеясь на быструю победу. Впрочем, это маловероятно. Скорее всего момент истины наступит после Крещения, когда он встретится с Крашоу.
Он на мгновение остановился, успокоился и зашагал дальше быстрой уверенной поступью. Желание укрепит его в сражениях, а потом Феба ляжет к нему в постель, и перед ним откроются новые горизонты. Впереди у них целая жизнь.
Надо только набраться терпения.
Терпение! Мысленно повторяя это слово, Феба запахнулась в теплый шерстяной плащ и направилась к Брансвик-сквер.
Кейт посоветовала ей набраться терпения, но так ли терпелива была она сама в этот вечер? Нет. Лишь вскинув глаза, она увидела адмирала – мужчину своей мечты.
Феба знала, что несправедливо судит подругу. Кейт долгие годы ждала этого вечера, томясь от одиночества. Как хорошо, что она наконец-то нашла свое счастье! Но радость Фебы омрачалась одним обстоятельством: ей приходилось сторониться того единственного мужчины на всем белом свете, который был ей небезразличен. Она не имела возможности заглянуть в его глаза, станцевать с ним тур вальса и даже прикоснуться к его руке.
Она притопывала ногами от холода, жалея, что не поехала в карете. Но по плану Марстон должен был рано уйти с бала и провести ночь за картами и выпивкой, сплетничая со своими дружками.
К тому же Феба не хотела оставаться в ассамблее и смотреть, как Кейт и адмирал строят друг другу глазки. Она мечтала завладеть вниманием лорда Линсли и ненавидела всех женщин, с которыми он танцевал, – даже глупенькую леди Джерси.
Она вспомнила его руки, обнимавшие партнершу по танцу. И хотя на протяжении вечера он приглашал не так уж много дам, Фебе казалось, что он любезничает с каждой встречной: со всеми, кроме нее.
– Я буду терпеливо ждать, – сказала ей Кейт. – И ты тоже наберись терпения.
«Женщины всегда ждут, – сердито подумала Феба. – Ждут, когда их пригласят на танец; ждут, когда их позовут замуж. Сидят дома и тупо ждут, пока мужчины занимаются делом».
– Но я ждать не буду, черт побери!
Замерзший нищий, стоявший с протянутой рукой, удивленно заморгал, услышав слова проходящего мимо шикарного молодого джентльмена.
Феба взглянула на попрошайку и, порывшись в кармане, дала ему две монеты. Нищий поспешил прочь, чтобы купить себе место в ночлежке и бутылку вина. Несмотря на свою злость, Феба усмехнулась, Мистер Симмс прав: ей надо последить за своим языком.
Однако ждать она действительно не собиралась. Граф Линсли взялся спасти ее от загадочного врага. Он разработал вполне разумный план, единственным недостатком которого было то, что ей, Фебе, отводилась роль пассивного наблюдателя. Но, пробыв три года в шкуре Фица Марстона, она привыкла действовать самостоятельно.
На сердце у Фебы потеплело, когда она вспомнила прощальный поцелуй Линсли и свою реакцию на этот поцелуй.
Сначала она была холодной и неторопливой, но желание все нарастало, и в конце концов она прижалась к нему всем телом, отдавшись во власть упоительных ощущений.
Она была смелой, и он поощрял эту смелость.
Интересно, что бы случилось, если бы она не оттолкнула его от себя? Их страсть могла получить естественное продолжение.
Феба не раз представляла себя в постели с Дэвидом. Она видела, как он снимает с нее брюки, а она развязывает его галстук и расстегивает рубашку. В первый раз все будет происходить очень быстро.
Потом они немного остынут и смогут перейти к более спокойным любовным играм. Она сама разденется перед ним и попросит его раздеться у нее на глазах – как было когда-то, тысячу лет назад, с Билли.
Билли…
Девушка вдруг остановилась, забыв про ночной холод.
Билли – вот кто ей нужен! С его помощью она сможет принять участие в плане разоблачения своих врагов. Дело значительно ускорится, и она гораздо раньше окажется в объятиях Дэвида.
Странно, что ей только сейчас пришла в голову эта идея. Впрочем, не так уж и странно. Она подсознательно отделяла мысли о Билле от своих чувств к лорду Линсли.
Но это было глупо. Она не спала с Билли с тех пор, как в ее жизнь вошел лорд Линсли. Она не смогла бы этого сделать, даже если бы захотела. Ей нужен был Дэвид, и больше никто.
Между тем Билли и другие мальчики из заведения мистера Толбота могли знать много полезной информации о тех джентльменах, которых подозревали Феба и Дэвид. Во всяком случае, лорд Крашоу был их постоянным клиентом. Ей давно следовало поинтересоваться у Билли, не слышал ли он каких-либо едких замечаний в отношении Фица Марстона.
Немного творчества, немного импровизации, и она узнает все, что ей нужно. Дэвид не стал бы возражать: он приветствовал ее независимость. Вдохновленная этой идеей, Феба энергично зашагала в сторону Брансвик-сквер.
Конечно, лорд Линсли мог возмутиться: она покривила душой, когда перечисляла тех немногих людей, кто знал про ее маскарад. Впрочем, это нельзя было назвать ложью. Она просто не упомянула мистера Толбота и Билли. Тем более что никто из них обоих не знал ее настоящего имени.
Хотя, если абсолютно строго смотреть на вещи, она все-таки совершила маленький грех, не посвятив Дэвида в свою тайну.
Феба прекрасно знала, как рискованно открывать мистеру Толботу свой секрет. В маленькой группе людей, знавших о том, что Марстон – женщина, мистер Толбот – поставщик секс-услуг для высшего света – был единственным человеком, не связанным с Фебой узами любви, дружбы или родства.
Она убедила себя в том, что с этой стороны опасность ей не грозит. Толбот быстро лишился бы своей клиентуры, будь он невоздержан на язык. Но страх все-таки сидел в глубине души Фебы.
Она жила по-мужски, а не просто рядилась в мужчину. Она пользовалась правом мужчины на сексуальные удовольствия и не жалела о своем рискованном перевоплощении – тем более что она подвергала риску только себя саму.
Осторожный и осмотрительный лорд Линсли заслуживал полного и безоговорочного доверия, и все же ему не стоило говорить про Билли. Это было бы выше его понимания.
Она выяснит, что Билли знает про Рейкса, Крашоу и Смайт-Кокрана, и поделится информацией с Дэвидом, не раскрывая источника. Вместе они вычислят врага, а потом исследуют более важную тайну – тайну мужчины и женщины, которых неумолимо влечет друг к другу.
Он придет к ней поздно ночью. Она взбежит по лестнице, раскрасневшаяся после удачной игры в карты, и упадет в его объятия. Он быстро снимет с нее мужскую одежду и увидит прекрасное женское тело. Время от времени она будет сбегать из Лондона. Остановившись у миссис Грэйнджер, она переоденется в розовое платье и станет ждать, когда он подъедет к воротам.
«Вам очень идет розовое, мистер Марстон».
О да. С таким любовником ее жизнь станет чудесной.
Феба задрожала – от холода или от желания? – и ускорила шаг. Билли должен прийти в субботу. Надо написать Толботу и попросить, чтобы он прислал Билли завтра. Она сделает это, как только доберется до дома, а утром первым делом отправит записку.
Время от времени она останавливалась и по нескольку минут стояла на месте, глядя в пространство. Насквозь продрогший Арчи Стоукс тихо дул на замерзшие руки и притопывал ногами, прячась в темных подворотнях. Неужели она не чувствует холода?
В кармане Стоукса лежала визитная карточка лорда Линсли. Он надеялся, что граф сдержит свое обещание и научит его боксировать. Как-никак, он нашел мистера Марстона. Теперь Стоукс знал, что Марстон – женщина. Лорд Линсли терпеливо объяснил ему ситуацию, когда Стоукс осмелился прийти к нему домой. Банбери кричал на него и обзывал дураком, но граф был совсем другим человеком. Они от души посмеялись и промочили горло элем. Стоукс согласился следить за Марстоном – вернее, за юной дамой, которая пряталась под личиной Марстона, – и обеспечивать его безопасность.
Стоукс сразу понял, что граф по уши влюблен в эту странную дамочку. Он явно не знал о смазливом белокуром парнишке, который регулярно захаживал на Брансвик-сквер.
Конечно, парнишка мог быть просто другом семьи. Но Стоукс в это не верил. И все же он держал язык за зубами, не желая разочаровывать графа.
Может быть, она образумится и перестанет встречаться с юным блондином. Может быть, он ей надоест.
Стоукс с уважением и преданностью относился к лорду Линсли. Этот аристократ платил ему хорошие деньги. И давал еженедельные уроки бокса. Стоукс очень хотел обучиться стратегии. Наконец-то ему встретился человек, который перед ним не спасовал.
Жаль только, что ему до сих пор не представился случай применить свои знания на практике. Граф сказал, что дама в опасности, но Стоукс не заметил, чтобы за ней кто-то следил. Наверное, он распугал всех ее врагов. Что ж, придется набраться терпения. До сих пор он весьма профессионально выполнял свою работу, охраняя ее безопасность на холодных, сырых и темных улицах.
Кажется, она наконец-то пришла в себя и поспешила домой. Давно пора. Скоро она ляжет в постель, и Стоукс последует ее примеру, хлебнув для согрева горячего рома.