Утро 27 июня. Папуа. Бассейн реки Cепик. Озеро Чамбри.

По традиции, сложившейся за четверть века в деревне Йагано на озере Чамбри, около полудня, докдок Сэлдон Трентон усаживался под навесом пить цветочный чай, или, в особых случаях — что-нибудь покрепче. Сегодня за столом был гость (мистер Хорхе), поэтому пили джин с домашним тоником — настойкой на коре хинного дерева.

— Хинное дерево! — провозгласил 70-летний докдок, — это один из тех немногих случаев полезной инновации, принесенной колонизаторами в эти края. Родина хинного дерева Южная Америка, а сюда его завезли, когда открыли его анти-малярийную активность. Малярийный плазмодий, будучи эукариотом, не подвержен действию антибиотиков и сульфаниламидов, поражающих метаболизм прокариотов, иначе говоря, бактерий…

— Гм… — произнес лейтенант-баск, — …Простите, Сэлдон, но я плохо знаю биологию.

— Это несложно, Хорхе. Представьте эволюцию жизни в конце Архейской эры и начале Протерозойской эры, два миллиарда лет назад. Живые существа в то время ушли еще недалеко от загадочного первопредка, и имели тривиальное строение: такие пузырьки биогенной плазмы, окруженные мембраной. А в биогенной плазме свободно плавал генетический материал — нуклеиновые цепочки. Между этими существами еще только начиналась конкуренция, но методы ее были жесткими, и чтобы выжить, требовалось выработать механизмы защиты и нападения. Одни существа пошли путем укрепления базовой структуры. Их потомков мы знаем, как бактерий. А другие существа провели структурную инновацию: вырастили внутри большого пузырька маленький пузырек — клеточное ядро, и поместили туда генетический материал. Некоторые из них остались одноклеточными, а другие дали начало многоклеточным. Да-да, все макро-организмы, включая людей, произошли от них, и относятся к эукариотам. А бактерии называются прокариотами, поскольку они сохранили безъядерную структуру. В нашу эпоху термин «безъядерная» обычно используется в другом значении… Что-то я много болтаю.

— Нет-нет, Сэлдон, все это очень интересно! — возразил Хорхе.

Доктор Трентон улыбнулся, вздохнул, и долил в стакан гостя еще джина и тоника. Баск поблагодарил его кивком головы и быстро осмотрелся (как делал каждые 30 секунд, по привычке). Признаков угрозы в зоне видимости не наблюдалось, а наблюдалась простая первобытная жизнь «феминистского рая». Голая публика по заведенному здесь обычаю занималась хозяйством. Крепкие, хотя несколько флегматичные мужчины, копались на маленьких огородах, нарезанных на маленьких участках грунта, среди чересполосицы болотистых зарослей и ручьев, вливающихся в озеро. Значительно более экспансивные женщины, как правило, вместе со стайками детей, бродили или плавали на некотором расстоянии от берега, иногда с лодками, иногда — без, и, видимо, рыбачили. Отдельные продвинутые женские индивиды, опять же в окружении детворы, занимались, кажется постройкой нескольких новых лодок. Рядом с ними на костре готовилась какая-то еда, вероятно — свинина с овощами. Свиней тут немаленькое поголовье. Какая-то местная полудикая порода. Они пасутся у огородов и у домов, везде, где есть пища. Ежедневно какая-то свинья получает стрелу в бок, и сама становятся пищей на туземной кухне…

Основная кухонная посуда у туземцев: пальмовые листья, в которые можно завернуть, практически, что угодно, и в них же запечь. Встречались также керамические горшки ручной работы. Иногда мелькали всякие мелочи модернового происхождения — ножи, ножницы, спички, и даже электронные плееры. Туземцам нравилась музыка, и иногда небольшие компании бросали работу и начинали плясать под какой-нибудь ритм, как правило — под что-то бразильское. Попляшут-попляшут и возвращаются к хозяйству. В первобытном мире нет разделения времени на «рабочее» и «нерабочее»…

Хорхе заметил, что 33 персоны, освобожденные на прииске Виторэма, уже вросли в здешнюю жизнь. Они немного отличаются от туземцев (поскольку родом из другого племени), но им тут рады и, похоже, что они тут останутся. Это хорошо. Но общая ситуация хреновая. Патер Макнаб, майор Фадил, и еще семеро раненых бойцов пока остаются в полусонном состоянии — обычные последствия ударного шока и большой кровопотери при огнестрельных ранениях. В отряде всего два десятка боеспособных единиц. Едва хватает, чтобы посменно выставлять часовых вокруг деревни…

… Следом, пришла мысль, что отряд Макнаба подставил общину Йагано. Ведь, из-за действий этого отряда, в ситуацию вмешалась Австралия. Правда, пока вмешательство неофициальное, но в заливе Брокен-Уотер, куда выходит дельта Сепика, уже торчит австралийский 150-метровый эсминец класса «Хобарт». И, по слухам, скоро в Вевак прибудут австралийские наемники. Если они начнут оттуда рейды в нижнем течении Сепика, и найдут мятежного патера, то всем жителям деревни не поздоровится… Вот, накаркал! Послышалась резкая трель сигнального свистка. Хорхе вскочил из-за стола, бросил взгляд на докдока. Тот спокойно произнес: «Наши обычаи гостеприимства нерушимы, мы спрячем вас».

…

За четверть часа до подхода организованной вооруженной команды числом более ста бойцов (пока неясно, откуда взявшейся на озере Чамбри, и какие задачи решающей),

доктор Трентон успел отправить гостей с туземкой-проводником по тайной протоке, ведущей вглубь джунгли, и вернуться под навес. Трентон даже убрал со стола второй стакан, и теперь (как ему казалось) выглядел со стороны тихо спивающимся медиком, которого лишили лицензии в Австралии, и он смог найти занятие только в этой дыре, подписав контракт с евангелической миссией. Миссия пошла на это, поскольку трудно найти хоть какого-то медика, готового работать в такой дыре… Повторив про себя эту историю (выдуманную для полиции) доктор налил в стакан джина и стал ждать, когда вооруженная команда достигнет деревни…

…Это были молодые энергичные, не рослые, но очень ловкие смуглые субъекты (что интересно: не только парни, но и девушки, хотя девушек меньше). Одеты одинаково: в пестрые камуфляжные жилетки и бриджи. На головах — легкие каски, на ногах — очень качественные треккинговые сандалии. За спинами компактные рюкзаки (тоже конечно камуфляжные): Вооружение: короткие эргономичные пистолет-пулеметы. Некоторые индивиды несут еще снайперские винтовки или метровые тубусы (гранатометы).

«Что ж, — решил Сэлдон Трентон, — остается надеяться, что это дисциплинированные мальчики и девочки, не обремененные интеллектом и проницательностью».

Команда добралась до деревни, и субъекты начали распаковывать рюкзаки, в которых оказались прозрачные коробки с рыболовными крючками и лесками, складные ножики с множеством функциональных лезвий, и другие полезные мелочи. Это заинтересовало туземную детвору и, поскольку гости демонстрировала явное дружелюбие, дети начали расхватывать подарки. Между тем, у СэлдонаТрентона сложилось четкое мнение: это не австралийские наемники, и не солдаты Папуа. Это какая-то дисциплинированная банда, большинство которой составляют выходцы из сиамских племен (что весьма странно), а меньшинство — полинезийцы и потомки европейцев. Командир (сиамец, на вид лет 25), огляделся, и зашагал к навесу, под которым сидел Трентон…

…Итак: момент встречи. «Сиамец» остановился, не заходя под навес, и очень вежливо поклонился — в японском стиле, после чего негромко и спокойно произнес:

— Добрый день, сэр. Меня зовут Ясон, я шеф экспедиции практических историографов. Согласно программе мы исследуем, и практически поддерживаем те племена, которые сохранили уникальные жизнеутверждающие первобытные обычаи. Вот поэтому, мне хотелось бы познакомиться с вами, если вы не возражаете.

— Экспедиция историографов? — переспросил докдок.

— Экспедиции практических историографов, — пунктуально поправил Ясон.

— Да, я понял. Практические историографы. Интересно. А меня зовут Сэлдон Трентон, я медик от евангелической миссии, которая в Энго-Вабаге. Я не знаю, найдете ли вы тут материал для науки, но вы точно нашли место, где есть хороший австралийский джин. Чертовски скучно пить одному, а наливать туземцам — запрещено. Присаживайтесь! Я угощаю. Ясон, вы пьете джин с тоником, или чистый?

— С тоником, если вас не затруднит.

— Ничуть не затруднит, — ответил докдок, поставил на стол стакан, и смешал нехитрый коктейль, — Вот, теперь можно выпить. Ваше здоровье, Ясон.

— Ваше здоровье, док Сэлдон.

— Эх! — докдок глотнул, вытер губы ладонью, и сообщил, — Я теперь тоже разбавляю, а раньше пил чистый джин, но от него в жару развозит, а утром жуткое похмелье. Если разбавлять, то можно держаться в рамках. Начальство миссии, чертовы святоши, меня убеждали вообще бросить пить, но что они понимают, верно?

— Ничего они не понимают, — согласился Ясон, тоже сделав глоток, — кстати, у вас тут необычный тоник. Самоделка из свежей хинной коры, я угадал?

— Угадали, — с искренним удивлением подтвердил Трентон.

— …Я вижу, — продолжил собеседник, — что вы используете многие местные растения. Гирлянда листьев под потолком навеса, это от кратомового дерева…

— Верно, — сказал Трентон, — а откуда вы знаете о кратомовом дереве?

— Я родом из Бирмы, — ответил Ясон, — там это растение известно в народной медицине, правда, его официально запретили из-за психотропных свойств.

— Так, вы бирманец. Я-то гадал, из какого сиамского региона вы родом. Скажите, а ваш интерес к флоре, используемой в народной медицине, как-то связан с историографией?

— Да. Мы изучаем шаманские традиции различных племен, и в сферу наших интересов попадают растения, используемые шаманами для изменения восприятия реальности. У каждого этноса когда-то существовала своя шаманская традиция, но лишь в немногих странах можно увидеть это в наше время. Наша экспедиция занимается исследованием сохранившихся традиций, и защитой племен-носителей традиций от исчезновения.

— И поэтому вы вооружены? — спросил докдок.

— Да. Поэтому мы вооружены, и иногда применяем оружие в гуманитарных целях. Мы, конечно, предпочитаем бескровный путь. Сейчас мы пробуем дипломатически решить задачу отказа австралийских властей от отправки сюда вооруженных формирований. В протоколе NG к Марианскому меморандуму ясно сказано: власти Австралии не будут направлять в Папуа никакие военные силы. Сейчас в заливе Брокен-Уотер находится австралийский эсминец, как бы пока в нейтральных водах — в 12 миль от берега. А вы в окрестностях деревне не замечали каких-то военизированных отрядов, док Сэлдон?

— Тут появлялись какие-то вооруженные люди, — ответил докдок, которому не хотелось напрямую врать такому проницательному собеседнику.

Как оказалось, он, все-таки, недооценил проницательность Ясона.

— Док Сэлдон, пожалуйста, не нервничайте. Я не спрашиваю об отряде, который ушел отсюда на сампане «Jungle-fine» по восточной протоке. Я притормозил наш марш сюда, оставив им время спокойно покинуть деревню. И вы можете ничего не говорить мне о патере Макнабе. Если вы хотите помочь ему и его людям, то передайте, что мы готовы организовать им коридор по реке Сепик в море, и до нейтрального острова Блуп-Блуп.

— Э-э-э… — задумчиво произнес докдок Трентон.

— …А теперь, — продолжил «историограф», — давайте, уйдем от этой скользкой темы, и поговорим о том, что нужно деревне Йагано.

— У деревни Йагано, — ответил докдок, — есть две главные проблемы. Первая, это всякие вооруженные люди, которые приходят сюда. Извините, Ясон, но каждая вооруженная команда, включая вашу, это опасность.

— Я понял, док Сэлдон. Мы займемся этим, и решим. А вторая проблема?

— Вторая проблема, это эпидемии. Они бывают и автохтонными, но чаще экзогенными, приносимыми в Папуа из других стран, рабочими-мигрантами, а иногда туристами. Я работаю здесь врачом давно, умею справляться со многими заболеваниями. Но каждая эпидемия, это страшная трагедия. Конечно, решить эту проблему не в ваших силах, но поскольку вы задали вопрос, я вам ответил.

— Проблема серьезная, — согласился Ясон, — но, возможно, вам здесь пригодится служба экстренной медико-биологической помощи типа «911».

— Возможно. Но сразу встает вопрос: какова цена?

— В данном случае, док, нет вопроса о цене. Для нас важен позитивный результат.

— Позитивный результат? — переспросил Трентон.

— Да, док Сэлдон. Для нас очень важно, чтобы деревня Йагано продолжала жить. Как я сообщил ранее, мы практические историографы. Подробности читайте у нас на сайте.

— Э-э-э… Честно говоря, вы довольно странные историографы.

— Док, вам так кажется потому, что вы мало знакомы с практической историографией.

…

Вечер той же даты, 27 июня. Папуа.

Безымянная протока в лесоболоте к востоку от озера Чамбри.

Борт 20-метрового сампана «Jungle-fine».

Встреча (условно) «банды Макнаба» с (условно) «практическими историографами» в формате «три на три» состоялась вскоре после ценного предложения, сделанного Ясоном доктору Трентону, как (в сложившейся ситуации) доверенному посреднику. Итак:

От «банды» был сам патер Макнаб, затем майор Фадил и лейтенант Хорхе.

От «историографов» — шеф экспедиции Ясон, затем полинезийский король Фуо, лет 30, и академик Хелм, австрало-германец лет 40. Как догадался патер Макнаб, в этом раскладе «шеф экспедиции» и «король» это силовое обеспечение, а «академик» это стратегия.

Хотя, какой, к черту, академик? Типичный старший командир фронтовой разведки. И с характерным шрамом на левой щеке. «Вероятно, — подумал Коннор Макнаб, — на него в Интернете собрано немало файлов шокирующего содержания, но в данный момент это скорее плюс, чем минус, поэтому есть прямой резон расположить его к себе». И сделав такой вывод, патер спросил у Хелма:

— Хелм, как насчет крепкого кофе с каплей рома после дороги для вашей команды?

— С удовольствием, Коннор, но… — тут «академик» четко показал взглядом на широкую полосу белого бинта, охватывающего торс Макнаба на уровне нижних ребер, — …Мне кажется, вы на антибиотиках после ранения, так что алкоголь будет не к месту.

— Сейчас можно просто кофе, — уточнил «король».

— Выпьем после победы, — лаконично добавил «шеф историографической экспедиции».

— Победы кого над кем? — насторожился «апостол Папуа».

— Это понятно! — и шеф экспедиции посмотрел ему в глаза, — Нашей общей победы над хрисламистами, хапнувшими плантации-леспромхозы вдоль северного берега, над их австралийским вооруженным прикрытием, и над всеми, кто выступит на их стороне.

— Дело говорите, друзья, — одобрил майор Фадил, и стал разливать кофе по чашкам.

— Поешьте с дороги, — сказал лейтенант Хорхе, подвинул на середину стола широкий пальмовый лист, на котором лежали кусочки печеного мяса, и спросил, — а вам удалось остаться незамеченными для австралийского шпионского дрона?

— Нет по дороге австралийского дрона, — сообщил «король».

— Правда? — удивился майор Фадил, — Куда же делась зоркая австралийская птичка?

«Король», растянув толстые губы в загадочной улыбке, сверхкратко объяснил:

— Птичка упала.

— Чем вы ее грохнули? — напрямик спросил Хорхе.

— Ну, у нас есть такая маленькая ручная зенитка.

— Вы — нези, — высказал лаконичное предположение патер Макнаб.

— Да, — последовал еще более лаконичный ответ.

За столом на палубе сампана возникла весьма напряженная пауза, которую разрядил «академик» Хелм.

— Прошлое — прошло, — сказал он, — мы сожалеем о ваших товарищах по Французскому Иностранному легиону, которые полегли на Таити, Гуадалканале и Новой Каледонии. Война нередко рассаживает хороших парней по разные стороны от линии фронта.

— Это точно, — майор Фадил, со вздохом кивнул.

— Война хреновая штука, — добавил лейтенант Хорхе, — на ней всякое бывает.

— Но, надо хорошо понимать, кто сейчас чей союзник, и почему, — сказал Фадил.

— Мои военспецы правы, — произнес патер Макнаб, — и, хотя сила на вашей стороне, я соглашусь на союз, только если вы обойдетесь без маскарада между нами.

— Резонно, — «академик» кивнул, — значит так: я Хелм фон Зейл, майор INDEMI, если вас интересует моя биография, то можете посмотреть на сайте Гаагского Трибунала. Там, в принципе, за исключением деталей, все аутентично изложено. Кстати, я действительно академик, хотя в малоизвестном научном коллективе: Свободной Академии Занзибара, некоммерческой корпорации, зарегистрированной в оффшоре Сейшельские острова.

«Король» дождался, пока «академик» договорит, и принял эстафету.

- Я Фуо Татокиа, капитан-лейтенант спецназа «Creatori», и я действительно король, но королевство небольшое: пунктирный атолл Номуавау между Тонга и Фиджи. И, я сам занимаюсь военной тренировкой своих людей. Так делал мой отец, и дед, и все предки, начиная от Ниоалио, который пришел в Гавайику с великим королем Мауна-Оро.

— Настоящий полинезийский король? — изумленно спросил патер Макнаб.

— Да, — в своем лаконичном стиле подтвердил Фуо.

— Типа, моя очередь, — сказал «шеф экспедиции прикладных историографов», — я Ясон Дасс, капитан-лейтенант спец-роты, сформированной, в основном, этносом рпонге.

— О! — обрадовался Макнаб, — Я вспомнил, что видел вас, и ваших рпонге, по TV весной прошлого года. Вы тогда помогли янки освободить Паго-Паго, анклав США на востоке Самоа, от исламских радикалов, и ваши бойцы там съели более сотни убитых врагов.

— Не совсем так, Коннор. Мои ребята съели очень немного врагов. CNN преувеличило. Вообще-то мы не едим людей. Там было исключение: оперативная целесообразность.

— Вы принципиально против людоедства? — полюбопытствовал патер Макнаб.

— Да, по-моему, неправильно жрать разумных существ, типа: китов, человекообразных обезьян, и людей тоже. Неэтично. А в мирное время, по смыслу, запрещено Хартией.

— Я согласен, — поддержал Фуо, — в наше время кушать людей, это неправильно.

— А ты готов доказать, что это неправильно? — спросил Макнаб.

— Хэх! — полинезийский король пожал плечами, — Мой прадед кушал людей. Дед иногда кушал людей, но редко. Мой отец не кушал людей. И я не кушал людей. Такие дела.

— Но, Фуо, согласись, пример твоей семьи, это еще не доказательство.

— Ясно, что не доказательство! — согласился король, — Но, я думаю так: в старое время в нашем океане люди были лучше. Ты скушал такого человека, и его хорошая mana…

(Тут Фуо Татокиа сделал жест, будто забирая что-то из воздуха)

… - Перешла к тебе. Но в наше время люди стали другие. И если ты скушаешь такого человека, то его нехорошая mana перейдет к тебе. Скажи, Макнаб, тебе оно надо?

— Это оригинальное суждение, — ответил сектантский патер, — но в этом есть парадокс. Получается, что лучше кушать хороших людей, а плохие пусть живут. Это нелогично.

— Нет, это логично! — возразил король, — Ты лучше будешь кушать хорошую, жирную, здоровую свинью, а не какую-нибудь плохую, тощую и больную. С человеком так же. Плохого человека не надо кушать. Его надо просто убить, если он мешает.

— Уважаемые философы, — вмешался Хелм фон Зейл, — все это познавательно, только в данный момент у нас есть более актуальные задачи военно-тактического плана.

…