2 июля. Обеденное время. Остров Хахадзима. Бухта Оки.

Лайнер «Мидгардсорм» вошел в западную бухту, прикрытую центральными горами от ударов шторма (приходящего всегда с восточного и южного направления). Сама бухта защищена бетонными дамбами, но все-таки, промчавшийся ураган Годайва, кажется, прорвался сквозь эту ограду, и натворил дел в маленьком порту.

Даже сейчас (хотя ветер понизился до умеренного, около 7 метров в секунду) волны прорывались в устье между дамбами, порой захлестывая широкий причал. Остаточные нагонные волны (пояснили эрудиты Брай и Марк О'Бирк). Маргарет Блэкчок добавила: инерционно высокие волны после шторма могут катиться еще полдня. Таковы были ее собственные наблюдения, как яхтсмена с почти полувековой (!) практикой. Молодой профессор Карел Коржик тут же начал уточнять, что значит термин «инерционный» применительно к условно-гармоническим колебательным, и в частности, к поперечно- волновым, процессам. Тут Азалинда Кауфман зашептала на ухо Герде Шредер:

— Этот чешский умник распускает павлиний хвост перед юной подружкой, а когда был ураган, он так обдолбался колесами, что еле попадал соломинкой в пакет оранжа.

— Азалинда! — возмущено (опять же, шепотом) ответила Герда, — Ты придираешься! Он приятный парень. Кхо Сури симпатичная девушка. Что в этом такого? А если детально обсуждать вчерашнее, то кого это я еле-еле отговорила от идеи стриптиза у колонны в буфете-ресторане? От этой персоны даже сейчас так несет абсентом, что чайки теряют ориентацию, если пролетят в двадцати шагах.

Азалинда несколько смутилась и пробурчала:

— Ну, уж не в двадцати шагах, и возможно. Да, я чуть-чуть придираюсь. Они хорошие ребята, но меня раздражает, когда кто-то умничает не к месту.

— Тогда, Азалинда, так и говори, а не докапывайся, кто как вел себя во время урагана. Возможно, я сама не эталон объективности, но, если меня что-то раздражает, то я не высказываю фэйковых причин, а прямо говорю: что именно раздражает, и почему.

— А-а… — Азалинда задумчиво наморщила лоб, — …Это намек, что я сейчас чуть-чуть раздражаю тебя?

— Извини, но да. Ты же видишь, я хочу успеть с первой частью репортажа, пока мы не причалили, потому что на берегу я хочу полностью погрузиться во вторую часть.

— А-а… Ну, ладно, щелкай клавишами спокойно, я тебя прикрою.

С этими словами, Азалинда развернула свой шезлонг, превратив его в ширму между Гердой Шредер (сидевшей в другом шезлонге, и печатавшей на ноутбуке), и группой пассажиров, собравшихся на открытой площадке кормы «Мидгардсорма» в ожидании контакта с широким бетонным причалом, куда можно будет сойти. Итак, репортаж:

*** «Hauswirtschaft» blog-GS. Труднодоступный японский тропический рай ***

Японский мини-архипелаг Бонин почти на 1000 километров южнее Токио, и ближе к Марианским островам, чем к Большой Японии, состоит из двадцати мелких островов. Официально обитаемы среди них только два: главный — остров Титидзима с поселком Огасавара, и с населением 2500. Второстепенный (на 40 километров южнее главного) — остров Хахадзима с деревней Оки и населением 500. Площадь Хахадзимы примерно 20 квадратных километров. Титидзима, если считать его единым прилегающими мелкими островками-спутниками — вдвое больше. Там столица, и главный порт, куда приходят паромы с Большой Японии. Весь мини-архипелаг часто называют Огасавара (по имени поселка на Титидзиме). А Хахадзима (не менее красивый остров) вроде как выселки.

* * *

О красоте: острова Бонин называют тропическим раем Японии. Вулканические скалы, уютные пляжи, удивительные маленькие низкорослые цветущие джунгли на склонах, коралловые поля на мелководье, с изумительно красивой живностью. Там тропические фруктовые сады, и природа, лишь чуть-чуть (точно в меру) окультуренная человеком. Оборотная сторона заботы властей Японии о здешней природе: изоляция. На островах отсутствует аэропорт, и единственный транспорт: паром, который ходит раз в неделю, дорого и медленно (более суток хода) — до Титидзимы. А до Хахадзимы — еще 2 часа на другом пароме, который ходит в лучшем случае раз в день. Жителям Большой Японии удобнее и дешевле отдохнуть на Гавайях (5000 километрах к юго-востоку от Токио). Стоило ли им бороться в 1960-х за возврат Бонина Японии из-под контроля США?

* * *

Но, пока отбросим политику. Политика выглядит мелко по сравнению с грандиозным буйством природы — ураганом (точнее, супер-тайфуном) Годайва. Как это выглядит на корабле в открытом океане — см. предыдущий репортаж. А теперь — как выглядит берег острова после супер-тайфуна. Деревня Оки лежит в миниатюрной горной долине, куда врезается бухта. При обычном шторме она полностью защищена, но не при таком, как Годайва. Если смотреть с палубы, то кажется, что деревня в процессе демонтажа. Все крыши с домов сняты, и разбросаны, как строительный мусор. Тут и столбы ЛЭП, они выдернуты, и обмотаны порванными проводами. Несколько помятых и опрокинутых автомобилей лежат, будто детские игрушки, высыпавшиеся из мешка Санта-Клауса. Жутковатая картина, но местная публика (привыкшая к сильным сезонным штормам) организованно занимается восстановлением. К нескольким домам подвезены доски и картонные ящики со стройматериалами. Трактор оттаскивает с дороги стволы пальм, упавших поперек проезда. Дюжина рабочих разбирают большой завал — кажется, это бывший супермаркет, обрушившийся полностью. Жаль, мы появились тут в не очень удачный момент, и, тем не менее, мы намерены погулять по острову.

* * *

Напечатав такую финальную фразу, Герда добавила: «продолжение следует», и залила материал на свою колонку-блог. Вышло неплохо, в сочетании с фото и видеоклипами. Можно было (подумала Герда) указать, что на Северных Марианских островах (в 1000 километров южнее Бонина) отдых с дорогой, обойдется японцам дешевле Гавайев, но журналистская этика требует сперва самой посмотреть, что на Северных Марианских островах. Она знала это со слов шикотанца Кира Рыжова, но вдруг он ошибся? Нечего забегать вперед. На очереди осмотр маленького тропического рая: острова Хахадзима. Наступил долгожданный момент: «Мидгардсорм» причалил, и из мегафона раздалось сообщение капитана: «экипаж желает вам приятно провести время на Хахадзиме».

…

Людям в массовых коллективных путешествиях (и круизах в частности) свойственно спонтанно формировать группы по интересам. Вот почему Герда и Азалинда сошли на берег Хахадзимы вместе с Марком и Брай О'Бирк, с Карелом Коржиком и Кхо Сури, с Маргарет Блэкчок и Тэффи Аллегро. Ввосьмером. И сразу поняли, что задерживаться в деревне — нетактично. Да, жители Оки привыкли к неприятным эффектам штормов, но последствия супер-тайфуна… Нечего посторонним людям глазеть на это. Хотелось бы помочь, но тут нужны профи по эмерджентным ситуациям, причем знающие японский. Таковых в восьмерке нет, а значит, лучше идти своей дорогой. Какой именно? На этот вопрос ответила Маргарет Блэкчок.

— Пойдем-ка на север, — предложила она, изучая карту на карманном планшетнике, — тут примерно час пешком до вершины Секимоно, я полагаю.

— А что там? — спросил Карел Коржик.

— Там, ничего, — ответила 71-летняя канадская новеллистка, — однако, с высоты полторы тысячи футов, мы сможем увидеть все бухты северной части острова, и найти такую, в которой самые слабые волны, чтобы впервые за этот круиз поплавать в теплом море.

— То, что надо! — воскликнула Брай О'Бирк.

— Час пешком, вы говорите? — отозвалась Азалинда Гауфман. Тон этой реплики неявно содержал ряд возражений (что быстро теплеет, небо почти без туч, скоро будет жарко, возможно, на дороге после урагана есть завалы, придется перелезать, и вообще)…

— Азалинда, милая, — ласково произнесла Маргарет, — при вашей молодости и энергии, опасаться мелких физических трудностей, как-то неосновательно, я полагаю.

— А-а… Да, вы правы. Я согласна, — уступила 40-летняя германка, которой стало как-то неудобно: такая пожилая дама не боится этой пешей прогулки, а она (Азалинда) что?

— Я тоже за, — сказала Герда Шредер. Так, в отсутствие возражений, вопрос решился.

…

Как только деревня Оки, потрепанная супер-тайфуном, исчезла позади, за поворотом, настроение у пеших путешественников резко улучшилось. Теперь вокруг был только холмистый пейзаж, покрытый фантастически-разнообразной флорой. Тут и обычные деревья, и пальмы, и фикусы-баньяны, и какая-то экзотика обвитая лианами. А дорога оказалась отличной. Хотя, она была густо усыпана сорванными листьями и ветками, в данном случае это не мешало — скорее, наоборот, оживляла прогулку.

Герда относилась к типу людей, которым хорошо думается на ходу. Будто ритм шагов и дыхания, упорядочивает мысли. Сейчас Герда решила покрутить в уме некий эпизод из выборки новостей интернета об урагане «Годайва». Некоторые заголовки веселили:

* Новая тайна моря Дьявола. Кто спас экипажи шхун Suzume и Suifuto?

* Что с японскими рыбаками, пережившими супер-тайфун в море Дьявола?

* Хахадзима в море Дьявола и Риф Дьявола у Лавкрафта. В чем сходство?

Последний заголовок относился, вероятно, не столько к новостям, сколько к рекламе экранизации культового романа ужасов Говарда Лавкрафта «Тень над Иннсмутом».

Первые два ссылались на реальные факты. Кто-то, при помощи вертолета, вытащил из океана экипажи разбитых 18-метровых шхун. Вроде, типично: вертолеты в подобных спасательных операциях применяются с 1960-х. Но при скорости ветра до 25 метров в секунду. А к середине ночи скорость ветра на юге Моря Дьявола была 35 — 40 метров в секунду. У репортеров возникла версия о тестах какого-то нового класса вертолетов на авиабазе Иводзима (логично — в свете информации о разработке новых авиационных концептов в недрах военно-промышленного комплекса США, чьим «непотопляемым авианосцем» Япония считается с 1950-х). Но отдельные репортеры выдвигали версию исключительно японского происхождения «секретного инновационного вертолета», и логики в этом была вот какая: 7 января этого года премьер Итосуво Нода (американо-интегрист) ушел в отставку из-за «атомного шока» Второй Новогодней войны, место премьера занял Окадзаки Кано (умеренный национал-технократ). Отношения США с «непотопляемым авианосцем» в очередной раз пошли на некоторый спад. И, по некой традиции подобных периодов «политической осени», японский ВПК стал продвигать собственные оружейные проекты, независимые от Америки. Разумеется, в обстановке демонстративной секретности (чтобы раздуть из фактической мухи PR-слона). Фокус «спасение людей в океане посреди бушующего супер-тайфуна», с намеренно-грубым засекречиванием инфо-деталей, как раз вписывается в стиль «муха-слон».

…

Герда решила для себя, что вторая «исключительно японская» версия выглядит более согласующейся с фактами. За этими мыслями, она будто бы не замечала пройденного расстояния, так что достижение цели маленькой любительской экспедиции: вершины Секимоно (460 метров над уровнем моря) стало для нее почти сюрпризом.

Впереди раскинулась панорама половины острова Хахадзима, ветвящейся наподобие кривоватого трезубца, из-за двух глубоко врезавшихся заливов: на севере и на северо-востоке. Вид — изумительный, захватывающе-прекрасный. Салатно-зеленые горы, на прибрежных краях обрывающиеся к морю полосами охристой глины, и само это море насыщенного цвета индиго. Красота почти нетронутой природы (поскольку эта часть острова, вроде бы, заброшена уже более полувека)… Или нет?… Герда пригляделась к противоположному берегу ближайшего северо-восточного залива.

Это же одновременно с ней сделали Марк и Брай О'Бирк, и они применили бинокли.

— Упс! — произнесла Брай, — Отличный угловой бетонный пирс, метров 400, на глаз.

— Порт Хигаши, оказывается, работает! — добавил Марк, сразу же сверившись с картой острова на экране смартфона, — И тут чертовски красивые парусники.

— Не только, — сказала Брай, — еще тут эти штуки. Секретная вертолетная экзотика, а?

— Черт их разберет, — отозвался Марк, — может, Сури в курсе?

— Ага, — ответила индокитайская подружка профессора Коржика, — это ротокрафты. Их особенность: несущий ротор автожира на самолетном силуэте. Схема-миксер, которая известна с 1930-х, и хороша в жестких полетных условиях, например при шторме.

— Пойдем, посмотрим поближе? — предложила Брай.

— Вряд ли это надо делать, — ответила Азалинда, — там на дороге табличка экстремально запретительного характера. Не лезь, убьет, или вроде этого.

— Написано, — сказала Тэффи Аллегро, — «Стой! Опасно! Ведутся взрывные работы».

— Такая альтернатива надписи «Полигон, топ-секрет», — прокомментировал Коржик.

— К чертям эти военные тайны! Вот там гораздо лучше, — решительно заявила Маргарет Блэкчок, тоже вооружившаяся биноклем, и смотревшая в противоположную сторону.

— А что у вас? — поинтересовалась Герда и…

…Даже раньше, чем последовал ответ, сама увидела изумительно-красивую бухту, где волны выглядели невысокими, а между склоном горы и водой была полоска песка.

— Я предлагаю спуститься туда, — произнесла пожилая канадская новеллистка.

— Залив Нагахама, — уточнил Марк, снова глянув на экран смартфона. И, при всеобщем одобрении, финальная цель экспедиции была определена. У Герды, между тем, засел в сознании любопытный момент: почему Марк О'Бирк спросил Кхо Сури о тех летучих штуках — ротокрафтах? И почему она знала ответ?..

Впрочем, скорее всего, есть простое объяснение. Например, у Сури хобби: необычные летательные аппараты, и Марк знает об этом хобби. Ладно, это не так важно. Вообще, сейчас не хочется думать, а хочется дойти до узкой полоски песка, сбросить одежду, и нырнуть в волны цвета индиго. Это желание Герда реализовала через четверть часа. И океан не обманул ожиданий: он оказался теплым и ласковым. Удивительно (подумала германка) всего несколько часов назад эта стихия казалась бешеным чудовищем, как гекатонхейры из мифов Эллады, способные сотней своих рук разрывать горы на части, швыряя затем в противника лавину камней, затмевающую солнце. А сейчас, как будто огромная ладонь немного сонного, доброго великана осторожно покачивает маленькое непоседливое существо, называемое человеком…

…Герда так замечталась, качаясь на волнах, что перестала чувствовать время, и только почувствовав, что начинает замерзать (хотя температура была не меньше 25 Цельсия), поплыла назад к берегу. Она вышла из воды значительно позже остальных — а они уже занялись, кто — чем. В частности, Марк и Брай О'Бирк, применив смартфоны, ушли на интернет-охоту, и кое-что добыли. Как свойственно эрудитам-блоггерам, они азартно поделились с Гердой своими находками.

— Глянь-ка, — начал Брай, демонстрируя картинку на смартфоне, — вот эти ротокрафты, представленные фирмами-производителями. Этих фирм три, все в одной стране. Если угадаешь, в какой, то с нас… Марк, что с нас?

— С нас, — предложил он, — пинта коктейля «голубая лагуна» сегодня вечером в баре.

— А если не угадаешь, — добавила Брай, — то пинта с тебя, идет?

— Идет! — сказала Герда, протянула британке, руку, и попросила Азалинду, — разбей!

— Пари! — объявила та, разбив руки.

Герда потерла ладони, и сообщила предположительный ответ:

— Меганезия.

— Эх! — вздохнула Брай, — Ты выиграла. Откуда-то знала, что ли?

— Нет, я не знала, но у меня еще с Шикотана ощущение, что Меганезия где-то рядом.

— А нас всех зовут на вечеринку с «голубой лагуной»? — спросила Маргарет Блэкчок.

— Конечно! — подтвердил Марк.

— И Герда, пьет за наш счет, пари есть пари, — добавила Брай.

…

Вечер той же даты, 2 июля. Лайнер «Мидгардсорм» в порту Оки, Хахадзима.

Ресторан-буфет. Тусовочный угол стойки бара.

Бармен-индус Хануман ловко смешал 8 порций коктейля «Голубая лагуна» (это синий ликер кюрасао, водка, спрайт). Рецепт придуман якобы, в 1980-м, под впечатлением от фильма «Голубая лагуна» (жанр: легко-эротическая робинзонада). Марк О'Бирк, после первого тестового глотка, объявил похвалу искусству бармена, после чего повернулся к Герде Шредер и полюбопытствовал:

— Как быстро ты угадала меганезийское происхождение ротокрафтов?

— Едва увидела! Утром я думала о шумихе вокруг спасения, и мне казалось, что это PR-проект японских властей: «наша новая боевая техника тайно спасает рыбаков».

— Зачем втайне? — спросил Карел Коржик.

— Если без тайны, то зритель подумает: это скучная постановка, — сказала Герда.

— Действительно, логично, — согласился чешский профессор, — извини, что перебил.

— Никаких проблем, я продолжаю. Эта версия объясняла события, пока мы не увидели полулегальный порт Хигаши, где парусники, и эти гибриды самолетов с автожирами. Я мгновенно вспомнила Крабовй фьорд на Шикотане, и подумала: тут тоже меганезийцы. Дальше, Марк сообщил, что эти гибриды отлично летают в шторм, и у меня сложилась полностью ясная версия: рыбаков спасли меганезийцы, но им вовсе не нужна засветка. Локальным японским властям острова Хахадзима тоже не нужна засветка ситуации. И возник ореол тайны, из-за чего началась шумиха в интернете.

Маргарет Блэкчок посмотрела на нее удивленно:

— Герда, неужели ты думаешь, что этот полулегальный порт можно держать в тайне от центральных японских властей в Токио?

— Конечно, в Токио это известно, — ответила германская колумнистка, — но, адекватные комментаторы в интернете говорят, что правительство Окадзаки Кано объявило новую политику сближения со странами ЮТФ (Южно-Тихоокеанского Форума).

— Герда! Пожалуйста, переведи это политическое заклинание на человеческий язык.

— Маргарет, я попробую, хотя я не политолог. Начать лучше с того, что ЮТФ в 1970-х объединил Австралию, Новую Зеландию, Папуа и еще дюжину марионеточных микро-государств Океании. А теперь, вместо дюжины микро-государств, стало одно большое частично-признанное анархо-кооперативное не-государство — Меганезия. Даже после объединения всех микро-наций Океании, с добавлением 100 — 200 тысяч мигрантов из развитых регионов, население Меганезии не дотянуло до полумиллиона. Но площадь акватории, как полторы Африки, и Народный флот Меганезии имеет атомное оружие.

— Кроме Меганезии есть еще Фиджи-Тонга и Бугенвиль, — поправила Брай, — там более миллиона жителей в сумме, и эти две островные страны не влились в Меганезию. Они только заключили с Меганезией договор: Тройную Политэкономическую Унию.

Герда Шредер согласно кивнула.

— Да, Брай, конечно. Я упростила для краткости. В общем: уничтожить Меганезию по обычной евро-американской схеме «крестового похода демократии под эгидой ООН» невозможно. Две Новогодние войны показали это. По CNN и Euronews продолжается болтовня о каких-то центробежных тенденциях в Меганезии, и неминуемом распаде с гуманитарной катастрофой. Но, фактически Меганезия динамично развивается, у нее широкие неформальные экономические связи с соседями. ЮТФ придает этим связям политически-пристойный вид. И нынешняя японская политика сближения с ЮТФ, это прагматичный дипломатический дальтонизм.

— Что-то вроде дипломатического насморка? — спросил Карел Коржик.

— Да. Подразумевается, что из кабинета в Токио не видны цвета флажков на фирмах, с которыми начали сотрудничать некоторые довольно крупные японские холдинги. По-видимому, в порту Хигаши базируется какое-то японско-меганезийское СП. В общем, немудрено, особенно, с учетом того, что шеф правительства Меганезии — эмигрант из Японии. Его зовут Накамура Иори. СМИ пишут, что в Японии он был бухгалтером.

Марк О'Бирк похлопал в ладоши.

— Ты великий журналист, Герда! Все верно: японско-чуукское СП «Itokawa-Wyrm».

— Чуукское? — переспросила германка.

— Да. Формально офис фирмы «Wyrm» — в бывшем штате Чуук Каролинских островов. Зачем замечать, что теперь это Меганезия? А офис холдинга «Itokawa» — на Хоккайдо.

— Понятно… А какой профиль этого СП.

— Не знаю, — Марк пожал плечами, — но в статье Картера Клеймора упомянут холдинг «Itokawa». Статья в майском выпуске «The Economist», называется «Фобософия».

— Понятно, — повторила Герда, и черкнула на салфетке: «К. Клеймор. Фобософия».

…

В это же время старпом Джебб Бретер зашел на капитанский мостик и сообщил:

— Торфин, я сейчас от радиста. Дирекция «Скальд-тур» прислала откорректированный маршрут до Папуа. Я тебе распечатал. Посмотри.

— ОК, Джебб, спасибо, — капитан взял листок распечатки с календарным графиком:

* * *

3 июля, полдень: выход в море, курс юг.

4 июля, утро: остров Сайпан (Северные Марианские острова): пляжи, дансинги.

5 июля, вечер: выход в море, курс юг.

6 июля, полдень: атолл Ламотрек (Центральные Каролинские острова): лагуна.

7 июля, вечер: выход в море, курс юг.

8 июля, утро: пересечение Экватора: фестиваль Нептуна в открытом океане.

9 июля, утро: Лоренгау (острова Солангай): экскурсия, посещение батакского рынка.

9 июля, полдень: выход в море, курс юг (на порт Маданг, Папуа).

9 июля, вечер: прибытие в Маданг (Папуа). Далее программа будет уточнена позже.

* * *

Ознакомившись, Торфин Бйоргсон отреагировал негативно:

— Миллион голодных троллей в задницу дирекции! Они нарочно так делают, что ли?

— Тебя беспокоит заход в Солангай-Лоренгау? — спросил Бретер.

— Да! Еще как беспокоит! — признался капитан. Он не очень-то много знал об островах Солангай, но достаточно, чтобы не хотеть заходить туда. Эти малонаселенные острова (крупный остров Лоренгау, и много мелких) лежат чуть южнее экватора, на меридиане Токио — Маданг. До позапрошлого года они были провинцией Республики Папуа. Но в какой-то момент геологи выявили вокруг Солангая мелководные полиметаллические и нефтегазовые месторождения — и поехало. Борьба за Солангай шла тихо, на фоне двух меганезийских Новогодних войн. По итогам, эти острова были отторгнуты от Папуа, и превращены в марионеточную Исламскую Батакскую Республику Солангай (ИБРС).

На Солангае не было ни мусульман, ни батаков, но их завезли из соседней Индонезии.

История была исправлена под политику: якобы батаки-мусульмане давно жили там.

Теперь месторождения разрабатывались концернами Японии, Франции и Малайзии, а демократически избранный Меджлис (парламент) ИБРС штамповал договоры аренды территории и шельфа, концессии, и прочее, очень дешево, попросту — за взятки. СМИ называли этого суверенного уродца: «Коррупционный султанат Северное Папуа»…

Теоретически, присутствие «голубых касок» (миротворцев ООН) делало пребывание туристов в Солангай-Лоренгау безопасным. Но на практике… Нехорошее место.

— Миллион голодных троллей им в задницу! — еще раз выругался Бйоргсон, — Почему не обойти стороной эти сраные острова Солангай, и не прибыть прямо в Маданг?

— Я думаю, кэп, — сказал Джебб Бретер, — это все политкорректность. Кому-то выгодно показать ИБРС, как нормальную страну, куда даже заходят круизные лайнеры.

— Миллион голодных троллей им в задницу!.. — снова произнес капитан.

…