Несколько позже, та же дата 11 июля, послеобеденное время.

Австралия, Канберра. Бэк-офис премьер министра Кэмерона Дремера.

Чарльз Найтхарт, 15 лет проработавший в МИД Австралии на относительно скромных должностях уровня атташе, сейчас попал в компанию сильно выше своего уровня.

Кроме самого премьер-министра, здесь собралась «большая пятерка»:

Эдан Толхалл, министр обороны.

Эрнст Карлайл, директор UCNS (Объединенного Комитета Нацбезопасности).

Джонотан Лансинг, министр внешней торговли.

Мелисса Литч, министр иностранных дел (соответственно — босс Найтхарта).

Ева Алемано, министр финансов.

Несмотря на разницу уровней, атташе Найтхарт знал тут почти все про всех.

Так, он знал, что Карлайл и Лансинг заняли свои посты недавно, по принципу прямого замещения уволенного начальника. Бывшие первые лица Нацбезопасности и Внешней торговли были принесены в жертву внешнеполитическому имиджу после того, как при майском конфликте вокруг спорного имущества огромного британского инвестфонда в Австронезийском регионе, власти Австралии повели себя вразрез с интересами властей Британии. Данный ход был (по ряду причин) вынужденным, однако бюрократические жертвоприношения после него пришлось совершить…

…Мелиссу Литч, конечно, Найтхарт знал лучше, чем прочих собравшихся. Говоря без политкорректности, это была совершенно никакая тетя, ставшая первым лицом МИД в процессе партийных интриг, как и премьер-министр Кэмерон Дремер (тоже никакой).

…Чуть умнее был министр обороны, но и он звезд с неба не хватал, а старался кое-как распределить среди подчиненных те проблемы, которые нахлынули, как цунами, после Алюминиевой революции в Полинезии в октябре позапрошлого года.

…Что касается Евы Алемано, то о ней было достаточно данных из прессы. Эта тетя не относилась к партийной тусовке, а была приглашена из Ассоциации аудиторов, чтобы решить экстренные проблемы национального фондового рынка, возникшие (опять же) вследствие Алюминиевой революции, быстро охватившей большую часть Океании.

Вот на таком сборище Чарльзу Найтхарту предстояло делать свой доклад…

…Началось. Дремер занял место во главе Т-образного стола, и бодро произнес:

— Леди и джентльмены! Я собрал вас здесь, поскольку действия некоторых известных политических режимов-изгоев в Ново-гвинейском море и на севере Папуа, привели к серьезному беспокойству в среде бизнеса нашей страны, и союзных стран. От нас, как традиционно-ведущей страны в этом регионе, требуются решительные действия. Нам необходимо без промедления рассмотреть варианты таких действий, и принять из них наилучший, который бы соответствовал… (тут премьер замялся, потерял нить смысла, и посмотрел на главу МИД)… Миссис Литч, это ваша сфера, и я передаю слово вам.

— Да, сэр, — многозначительным тоном произнесла она, — вы бесспорно правы. Нам всем нужен вариант, который бы соответствовал. И, поскольку ситуация сложная, я решила представить вам сообщение нашего молодого, но уже подающего надежды сотрудника, мистера Найтхарта, который был недавно командирован нами в Папуа для участия в неформальных переговорах с… (тут глава МИД замялась, посмотрела в шпаргалку, и договорила фразу)… С этническим полинезийским авторитетом Фуо Татокиа, королем Номуавау. Я полагаю, всем нам будет интересно послушать отчет об этом.

— Э-э… — произнес Кэмерон Дремер, — …Да, давайте послушаем мистера Найтхарта.

Чарльз встал из-за стола, слегка поклонился, и подошел к телеэкрану на стене. У него в мозгу крутилась нелепая характеристика, только сообщенная боссом «молодой, но уже подающий надежды сотрудник». Нормально получить такое, когда тебе 46 лет? Но, не время мысленно отвлекаться. И Чарльз включил первый видеоролик…

…Море. Утро. Вид на открытое море с условно-альпийской высоты.

Даже издалека авианосец Бугенвиля выглядел внушительно. Несколько парусных яхт, бегущих по бокам, помогали оценить размер этого бетонного монстра.

…Второй ролик — с половины условно-альпийской высоты. Полдень.

Демонстрационные маневры. На летную палубу через люки выкатывались самолеты, похожие на японские «Zero» 1940-х годов, выполняли разбег и взлет, звеньями по три (ширина палубы это позволяет). Пять минут в воздухе кружатся полсотни самолетов.

…Третий ролик — вид с высоты птичьего полета, чуть позже.

Можно проследить посадку самолетов. Также звеньями-тройками они укатываются в огромные люки, ведущие под поверхность летной палубы. Видеосъемка с достаточно близкой дистанции, чтобы видеть пушки на крыльях, и авиабомбы под фюзеляжами.

Чарльз Найтхарт оставил на экране самый красивый кадр в виде слайда, и произнес:

— Итак, леди и джентльмены. Это «Хаббакук-плюс». На нем 300 самолетов «zero-neo», готовых к атаке. К завтрашнему утру он окажутся около островов Солангай, и если не предпринять дипломатических шагов, то он, вероятно, откроет боевые действия. Как сообщил король Фуо, можно избежать эскалации, выполнив четыре условия. Это…

…Освобождение заложников — моряков и пассажиров, удерживаемых в Лоренгау.

…Добровольная сдача непальских миротворцев под гарантии гуманного обращения.

…Замена Мустафы Инсара, президента Папуа, умеренной фигурой с нашей стороны.

…Возврат экс-президенту Меромису конфискованных плантаций и леспромхозов.

(атташе сделал паузу, после чего озвучил заключительный тезис).

… - На мой взгляд, это оптимальное решение в сложившейся ситуации. Благодарю за внимание. Если понадобится, я готов изложить детали.

На четверть минуты наступила тишина, затем премьер-министр повернулся к министру обороны и спросил:

— Мистер Толхалл, как вы думаете, такие условия приемлемы для наших союзников по оборонительному блоку Five Power Defense Agreement?

— Нет, сэр. Это может быть безразлично для Новой Зеландии и Сингапура, но это точно неприемлемо для Малайзии и, для Британии.

— Э-э… Ваше мнение понятно. А что скажете вы, миссис Литч?

— Простите, мистер Дремер, но вопросы по блоку FPDA в компетенции военных.

— А-а… — премьер задумался, — …Да, наверное. Мистер Толхалл, если вы считаете, что условия, названные мистером Найтхартом, неприемлемы для FPDA, то какой линии в переговорах вы предлагаете придерживаться?

Эдан Толхалл чинно сложил ладони перед собой на столе, и произнес.

— Мистер Дремер, сегодня утром я беседовал по телефону с Кегерали Сепангианом, директором KRD, спецслужбы Малайзии. Он тоже обеспокоен демаршем Фиджи и Бугенвиля. По его мнению, данную проблему можно решить в рамках борьбы против морского пиратства, обычными силовыми средствами для таких случаев.

— Э-э… Решено кем и какими конкретно средствами, мистер Толхалл?

— Сэр, мистер Сепангиан сообщил мне, что правительство Малайзии признает за нами традиционно-главную роль в акватории Ново-гвинейского моря, и считает, что данная проблема может быть решена вооруженными силами Австралии.

— Да? — скептически отозвался Дремер, — Значит, правительство Малайзии считает, что австралийцы должны вступить в бой с авианосцем, который, как мы видели, в два раза больше чем американский супер-авианосец класса «Нимиц»?

— Дело в том, сэр, — начал министр обороны, — что бугенвильский авианосец — не то, чем кажется. В боевом смысле это… Вы позволите говорить прямо?

Кэмерон Дремер кивнул.

— Конечно, мистер Толхалл, говорите прямо и понятно.

— Тогда, сэр, я скажу, что это не авианосец, а корыто с крышкой. И самолеты на нем годятся только для авиа-шоу. Это реплики старых винтовых истребителей. Они были недавно построены в Меганезии по заказу Тевау Тимбера, диктатора Фиджи.

— Это реплики в каком смысле? — спросил премьер.

— В том же смысле, сэр, в котором рыцарские доспехи и мечи на тех ролевых игрищах, которые вошли в моду у киви, а затем и у нас после кино-сериала «Властелин колец».

— Э-э… Вы хотите сказать, что это не боевые самолеты, а… Скажем… Бутафорские?

— Не совсем так, сэр. На этих самолетах есть пушки, но весьма малоэффективные. Я бы отнес эти самолеты к учебной технике для начальной подготовки боевых пилотов.

— Гм-гм… А как вы назвали этот авианосец?

— Корыто с крышкой, сэр. Еще, важную деталь может сообщить мистер Карлайл.

— Да, — произнес директор Комитета Нацбезопасности, — деталь такая: президент Оникс Оуноко владеет тремя круизными лайнерами нового малобюджетного класса. Цена за круизы низка из-за слабого комфорта, и есть оригинальный ход: на лайнерах сделаны примитивные летные палубы, для авиа-такси, бесплатно катающих пассажиров. Наши аналитики считают, что Оуноко раскручивает новый лайнер с палубой, принимающей рейсовые самолеты вместимостью до 50 пассажиров. Авианосец «Хаббакук-плюс», по существу, прототип нового круизного лайнера, и сейчас он рекламируется.

Джонотан Лансинг, министр внешней торговли, хмыкнул и прокомментировал:

— Это весьма необычный способ раскрутки нового туристического продукта.

— Или, — отозвалась министр финансов Ева Алемано, — это раскрутка более крупного и, возможно, политического проекта. Я думаю, нам надо посмотреть, кто и какую выгоду может извлечь из развития этого чрезвычайно скандального шоу.

— Да, миссис Алемано, — сказал Чарльз Найтхарт, — именно об этом я хотел сказать.

— Мистер Найтхарт, выражайтесь яснее, — потребовала Мелисса Литч.

— Я хочу сказать, мэм, что адмирал Оуноко провоцирует нас.

— На провокации не следует поддаваться, — авторитетно и громко произнесла министр иностранных дел, после чего замолчала, похоже, очень довольная этой своей фразой.

Премьер-министр постучал карандашом по столу.

— Леди и джентльмены! Я призываю вас высказываться конкретнее. Миссис Литч, что предлагаете вы в сложившейся ситуации?

— Мистер Дремер, я уже говорила: вопросы по блоку FPDA в компетенции военных.

— Э… Гм… Да, действительно, вы это говорили. Тогда вопрос к мистеру Толхаллу.

— Я полагаю, — сказал министр обороны, — наш эсминец «Гладстон», имеющий вполне достаточный ракетный арсенал, и наш вертолетоносец «Несторис», который обладает машинами-носителями противокорабельных ракет, способны решить проблему путем перехвата бутафорского авианосца Бугенвиля на подходе к островам Солангай.

— А диктатор Бугенвиля об этом знает? — осведомилась министр финансов.

— Простите, миссис Алемано, — сказал Толхалл, — я не уловил смысл вашего вопроса.

Министр финансов слегка удивленно возразила:

— Но мой вопрос очень простой. Знает ли адмирал Оуноко, диктатор Бугенвиля, о таких возможностях этого эсминца и этого вертолетоносца?

— А-а, — министр обороны кивнул, — теперь я понял, о чем вы. Да, конечно, он знает, но надеется, что мы не решимся применить наши боевые корабли.

— М-м… — протянула Ева Алемано, — …А диктатор Фиджи знает?

— Да, — Толхалл снова кивнул, — конечно, он тоже знает.

— И, — продолжила Ева, — что? Он тоже надеется, что мы не решимся применить?

— Диктаторы, — заметил Эрнст Карлайл, — довольно часто оказываются обмануты своей самонадеянностью.

— Правда? — спросила министр финансов, уже не скрывая иронии, — И вы думаете, эти диктаторы, сейчас, сразу оба, оказались обмануты своей самонадеянностью?

— Это какой-то намек? — предположил Карлайл.

— Это вопрос, — сказала Ева Алемано.

Тут директор Нацбезопасности неуверенно потер лоб ладонью и промолчал. Но зато, в разговор снова вступил Джонотан Лансинг.

— Мне представляется, — сказал он, — что этим двум диктаторам не очень-то свойственна самонадеянность, но она свойственна кое-кому другому. На днях я видел по TV некий репортаж о том, как упоминавшийся здесь эсминец «Гладстон» погнался вдоль берега Папуа за сампаном людоедского патера Макнаба. Видимо, кто-то решил, что патер, по самонадеянности, думает убежать от эсминца на сампане. Но вместо патера там были экологи. Так наша сторона нарушила Протокол NG. И нези предъявили этот факт.

— Вы считаете, что сейчас опять меганезийская провокация? — спросил Карлайл.

Министр внешней торговли пожал плечами.

— Я не знаю, я же не военный, и не аналитик спецслужбы. Просто, мне кажется крайне опасным принимать решения исходя из того, что Оуноко и Тимбер — идиоты.

— Я согласна, — поддержала Ева Алемано, — эти два диктатора абсолютно не похожи на идиотов. И мне кажется, мы не дослушали то, что хотел сказать мистер Найтхарт.

— У мистера Найтхарта, — добавил Джонотан Лансинг, — явно есть, что сказать. Кстати, мистер Карлайл упоминал тут инцидент с нези в декабре позапрошлого года, по итогу которого оказались сожжены более двадцати австралийских торговых кораблей. В тот период Меганезия была всем еще в новинку, и кто-то из наших умников самонадеянно решил уничтожить ракетным ударом главного меганезийского военного стратега Сэма Хопкинса, известного под прозвищем Демон Войны.

— Сэм Хопкинс, Демон Войны, это вымышленная личность, — возразил Толхалл.

— Неужели? — съязвил Лансинг, — А зачем был ракетный удар по Порт-Вила Вануату 11 декабря позапрошлого года? Я запомнил дату, поскольку сразу после нее в Австралии начались неприятности с морским трафиком, очень похожие на попытку блокады. Это в мировой торговой практике называется «танкерной войной». И сейчас, как вы можете увидеть из социологических опросов, наши граждане опасаются повторения этого. Но последствия могут быть гораздо хуже, чем в позапрошлом декабре. Ведь Меганезия за полтора года сильно продвинулась в военно-экономическом плане, вы знаете?

— Только не надо нагнетать панику! — вмешался премьер-министр.

— Мистер Дремер! — громко сказала Ева Алемано, — Давайте, все же, попросим мистера Найтхарта изложить свои мысли о том, кто и кого провоцирует.

— Ладно! — согласился премьер-министр, — Ладно! Мистер Найтхарт, мы слушаем вас.

Чарльз Найтхарт (уже четверть часа молча сидевший в кресле за дальним углом стола) теперь поднялся и снова подошел к настенному экрану.

— Леди и джентльмены, хотелось бы привлечь ваше внимание к такому существенному компоненту ситуации, как PR. Локальный конфликт в Ново-гвинейском море попал на первые полосы в новостях самых влиятельных медиа-каналов мира. Судьба круизного лайнера «Мидгардсорм», его экипажа, и его пассажиров, граждан развитых стран, это документальный исторический блокбастер — TV-сериал. По законам жанра, в нем уже формируются образы: на одной стороне — злодеи и их пособники. А на другой — герои, вставшие на защиту невинных жертв, и народ, который, опять же, по закону жанра, в ключевой момент встанет на сторону героев, чтобы привести сюжет к поучительной развязке, соответствующей моральным запросам среднего телезрителя…

— Простите, — сердито перебил министр обороны, — мы что, в клубе кинокритиков? Мы должны принимать военно-политическое решение, а не оценивать TV-сериалы.

— Мистер Толхалл, — слегка иронично произнесла Ева Алемано, — если вы взглянете на ситуацию шире, то увидите: финансово-экономическая система современного мира, в принципе, не отличается от TV-сериала. Фондовый рынок Австралии с его индексами, составляющими рейтинг страны, надежность ее валюты, и кредитно-инвестиционную привлекательность — это одна из сюжетных линий такого TV-сериала. И если страна по какой-то причине перейдет со своего привычного места в рядах позитивных героев, на непривычное место среди негативных, то завтра каждый австралиец почувствует это: в частности, потребительские кредиты подорожают от 7 до 10 процентов, а риск потери работы увеличится вдвое. Тогда, мистер Толхалл, для начала, последует радикальное сокращение военного бюджета. Если эта мера не поможет, то на ближайших выборах правящая партия пойдет в комнату запасных. А группа авторов военно-политического решения, вызвавшего такой результат, пойдет… Я думаю, вы уже поняли, куда.

Выдав это изящное и тщательно сконструированное оскорбление, министр финансов замолчала, и посмотрела на атташе Найтхарта, ясно показывая, что считает его таким человеком, который в состоянии предложить разумный план.

— Разрешите продолжить? — спросил Найтхарт, глядя на премьер-министра.

— Э-э… Да-да, разумеется, продолжайте, — и Дремер поспешно закивал головой.

— Спасибо, сэр. Сейчас рейд авианосца «Хаббакук-плюс» позиционирован, как миссия спасения более полутораста пассажиров и членов экипажа лайнера «Мидгардсорм», а примерно столько же пассажиров освобождены на лайнере при рейде спецназа нези. В сложившейся позиции, мировые СМИ скорее на стороне нези и их союзников, чем на нашей. Если мы попытаемся военным путем остановить бугенвильский авианосец, то получим плохую прессу, и дадим нези идеальный морально-обоснованный повод для ответного удара или по австралийским военным объектам, или, что еще вероятнее, по ключевым объектам австралийской экономики в Папуа, и в полосе нашего восточного побережья. С учетом этого, представляется разумным не ввязываться в эскалацию, и принять неформальное посредничество короля Фуо. Такой путь позволит Австралии выглядеть политически-красиво, при этом избегая крайне существенных ресурсных, финансовых, и людских потерь. Спасибо. У меня — все на этом.

Наступила тишина. Шестеро ведущих австралийских политиков за столом несколько растерянно переглядывались. Затем, премьер-министр произнес:

— Но, если мы сейчас уклонимся от поддержки нашего союзника по FPDA, то это плохо отразится на нашем имидже.

— Мистер Дремер, вы очень дальновидно подняли эту проблему, — сказал Найтхарт, — на переговорах с королем Фуо, согласно инструкции, я упоминал договор FPDA, который налагает на Австралию определенные обязанности перед Британией, Новой Зеландией, Сингапуром, и Малайзией. Король был удивлен. Я могу процитировать его ответ.

— И какой был ответ? — поинтересовался Кэмерон Дремер.

— Сэр, он ответил: разве кто-то бомбит Куала-Лумпур, или десантируется на Малакке? В договоре FPDA не сказано, что народ Австралии должен платить своим благополучием и своей кровью за экспансию и авантюры концернов Малайзии в Ново-гвинейском море.

— Э… Э… Король Фуо так ответил?

— Да, сэр. Если вкратце, то именно так.

— Мм… — премьер-министр задумался. — …А знаете, леди и джентльмены, мне начинает нравиться позиция этого полинезийского короля. В ней есть простой здравый смысл.

…

…