С утра до полудня той же даты 12 июля. Лоренгау.

Эвакуационный пункт: отель «Nabob-Inn».

Тот самый отель «Nabob-Inn», с которого начались приключения пассажиров. Отсюда позавчера, по понятной причине, спешно уехали все постояльцы, но остался персонал (китайцы), осталась автономная система электропитания и водоснабжения, и остался неплохо оборудованный медпункт — правда, без медиков. Как пояснили перепуганные китайские сотрудники, вся медицинская служба отеля была набрана из малазийцев, и позавчера эти малазийцы спешно уехали вслед за постояльцами. Никто не остался.

У молодых полковников Акато Оуноко и Наилау Тимбера возникла досада. Все шло в соответствии с планом, но одна мелочь выбилась: среди самых ценных иностранных специалистов — тех, что связаны с геологией — несколько погибли, и трое ранены. Эти специалисты приехали на утреннее совещание, в главный офис, и их накрыло. Еще ряд специалистов работали с раннего утра на электростанции, их накрыло там. Возможно, некоторые выжили, и десантники ищут их, но если найдут, то скорее всего, опять-таки раненных или травмированных. Значит, нужен медсервис. Где его взять? Есть военные фельдшеры с авианосца, но их квалификация может быть недостаточной для сложных случаев. Но вдруг: удача. Доктор Синти Расетти с лайнера «Мидгардсорм», отличный судовой врач с канадской квалификацией вызвалась помочь делу.

…

С того момента, как фиджийские десантники взяли Лоренгау под контроль, произошло немало событий.

Прикатили четыре незийских «морских трамвая» на подводных крыльях, забрали всех освобожденных пассажиров и членов экипажа «Мидгардсорма» (кроме Синти), и еще арестованных непальских миротворцев. Всех их переправляли в Кавиенг.

Стало известно, что туда, в Кавиенг (Новая Ирландия) идет лайнер «Мидгардсорм».

Тут, в отеле «Nabob-Inn» в Лоренгау, офицеры Фиджи и Бугенвиля стали агитировать контрактных иностранных специалистов (т. е. переманивать их с нынешней работы).

Теперь — о мотивах судового врача «Мидгардсорма».

Синти Расетти осталась не из гуманных соображений (она даже не думала о каком-то абстрактном гуманизме). Просто, у нее сработал рефлекс хорошего врача: «если здесь травмированные люди, то здесь мое место». Еще, она чувствовала потребность быстро восстановить самоуважение после двух дней и трех ночей в унизительном плену. Если смотреть на обстановку объективно, то среди десятков людей, получивших травмы и ранения при бомбардировке, нашлось только шесть действительно сложных случаев, с которыми не справились бы военфельдшеры. Доктор Расетти вообще удивилась, что пациентов так мало (при том, что небольшой город разрушен почти полностью). По ее прикидкам, должны быть тысячи пострадавших. А затем, итало-канадка заметила, что пациенты — только иностранцы, ни одного местного. Будь это неделю назад, Синти бы возмутилась такой дискриминацией, но сейчас у нее не было желания спорить. Она не готова была сказать: «они такие же люди, как мы». Конечно, люди… Но не такие же.

К полудню работа для Синти Расетти была исчерпана. Все серьезно травмированные приведены в стабильно состояние (жизнь вне опасности). Все легко травмированные — в порядке. В процессе, Синти отметила: квалификация фельдшеров с авианосца весьма достойная. В теории есть пробелы, зато типовые действия на практике отточены, как у циркового жонглера. Швы и шины почти на уровне рефлексов. С такими ассистентами приятно работать. И отдыхать с ними тоже было неплохо. Простые веселые ребята.

Синти могла улететь отсюда на Кавиенг в любой момент — полковник Наилау Тимбер обещал отправить ее самолетом, как только она захочет. На дороге около отеля стояли несколько «zero-neo», готовых к полету. Но было бы неправильно отказаться выпить с фельдшерами-ассистентами по рюмке рома за успешную работу. Еще, Синти зверски проголодалась — а тут как раз военно-полевой обед…

…Что такое военно-полевой обед в бугенвильско-фиджийском стиле?

Это много-много разных вкусных кусочков:

Курица. Тунец. Кальмар. Батат. Ананас. Банан.

Плюс: острые корейские салаты.

И бочка кофе с ромом, чтобы запить все это.

Антураж: море, солнце, песчаный пляж, шорох волн, и тени от пальмовых крон.

Свежее дополнение к антуражу: австралийский вертолетоносец «Несторис».

Этот большой корабль подошел и встал на якорь в трех милях от берега — зачем?

Публика за обедом строила разные версии, соревнуясь в изобретательности, и вдруг (будто бы безотносительно к теме вертолетоносца) зазвонил радиотелефон старшего фельдшера. Тот ответил что-то по-фиджийски, а затем повернулся к итало-канадке.

— Док Синти, к блок-посту вышел какой-то человек, сказал, что работник ЯФМИК, но сержанту кажется, что человек неадекватный. Может, в шоке. Вы бы глянули, док.

— Хорошо, — сказала Синти, прожевала изумительно аппетитный кусочек тунца, запила глотком кофе, и двинулась к блок-посту на углу главной улицы и дороги вдоль пляжа.

Она вовсе не ожидала увидеть кого-либо знакомого, но тут случился сюрприз.

Персонаж, ради которого она пришла, был явно не рад этой встрече, даже делал Синти отчаянные знаки, умоляя не узнавать его… Зря надеялся.

— О! — объявила она, — Это же Габриел Роденблот, уполномоченный комиссар ООН! Вы помните меня, комиссар? Вы прочли мне такую лекцию о преимуществах ислама…

— Мисс Расетти! — воскликнул персонаж, — Я лишь хотел уладить конфликт!

— Док, — спросил фиджийский сержант, — а это точно уполномоченный комиссар ООН?

— Абсолютно точно, — сказала она.

— Ага-ага! — произнес сержант, бросив цепкий взгляд на Роденблота и, по его реакции, удостоверившись, что все так и есть, — Ух ты! У нас хорошая добыча, док Синти!

В этот момент, уполномоченный комиссар ООН громко икнул, и начал падать. Но ему помешал фиджиец: подхватил, и аккуратно усадил его на грунт. Синти присела рядом, привычно положила руку на шею комиссара, и нашла пульс…

— Он сейчас не умрет, а? — тревожно спросил фиджийский сержант.

— Нет, с ним ничего страшного, но ему нужен сладкий чай, — ответила итало-канадка.

— А сладкий кофе годится?

— Годится, если не очень крепкий.

— Ага! — фиджиец снял фляжку от пояса, и подмигнул ей, — Ух! Босс Наилау обещал за живого Роденблота две унции золота, а за мертвого — пол-унции. Живой лучше!

…

Этот же время (полдень 12 июля) на австралийском вертолетоносце «Несторис».

Наблюдатель в кабине на мачте, не отрываясь от стереотрубы, произнес в микрофон:

— Сэр! Это вышка! Рапортую: униаты схватили целевую персону.

— Ясно, вышка, — ответил командир корабля, капитан первого ранга Джим Уэйнс, — что происходит сейчас? Вы следите за перемещениями целевой персоны?

— Да, сэр. Там целевой персоне оказывают медицинскую помощь… Ничего серьезного, кажется. Теперь солдаты посадили его в коляску мотоцикла. Везут в сторону полевого аэродрома… Это все, сэр. Я потерял их из виду.

— Ясно, вышка, — повторил каперанг Джим Уэйнс, — продолжайте выполнение задачи, и немедленно сообщите, если снова увидите целевую персону.

— Да, сэр, — подтвердил наблюдатель.

Приказ «продолжайте выполнение задачи» был простой формальностью. Наблюдение принесло результат. Теперь стало очевидно, что Габриел Роденблот, уполномоченный комиссар ООН, арестован фиджи-бугенвильскими военными и, вероятно, вскоре будет отправлен самолетом на Новую Ирландию, или сразу на Бугенвиль. Это означало, что задание вертолетоносца «Несторис» (эвакуировать Роденблота) — провалено, и сейчас (немедленно!) следует доложить министру обороны.

Каперанг Уэйнс беззвучно (одними губами) выругался, и сказал в селектор:

— Офицер коммуникации, установите контакт с самым верхом.

— Да сэр… — послышался ответ, а немного позже голос министра, — …Что у вас?

— Эвакуация целевой персоны невозможна, сэр.

— Как это невозможна?! Где Роденблот?

— Сэр, мне очень жаль, но Роденблот не смог выйти к целевой точке для эвакуации. Его захватили униаты на своем блок-посту. Сейчас они везут его на временный аэродром.

— О, черт… Капитан Уэйнс, вы уверены?

— Да, сэр, я уверен. Мой наблюдатель отслеживает берег. Я могу прислать видео.

— Хорошая идея, капитан Уэйнс. Присылайте это видео, — пробурчал министр обороны и прервал связь.

…