Та же дата и время: 12 июля, полдень. Канберра, бэк-офис премьер-министра.

Состав присутствующих не претерпел изменений. Премьер-министр Кэмерон Дремер, плюс «большая пятерка», плюс атташе Чарльз Найтхарт, который, как уже стало ясно, единственный, кто в этой ситуации научился отчасти прогнозировать события, и хоть приблизительно знает, что можно предпринять для урегулирования «апостольского кризиса» (как навали это СМИ).

С вопроса о названии и началась сегодняшняя встреча.

— Почему газетчики назвали кризис «апостольским»? — пробурчал Дремер.

— Это элементарно, — отозвалась Ева Алемано, министр финансов, — любой грамотный сочинитель брендов пришел бы к такому или аналогичному названию. Апостольский престол Папы Льва-Пия Первого, и апостольские претензии патера-людоеда Макнаба, формируют интерес телезрителей к этой теме. Это конфликт двух самых знаменитых католических лидеров современного мира. А кровавая каша в Ново-гвинейском море малоинтересна для широкой публики, поскольку за два года это приелось. Точнее, это приелось гораздо раньше. Там каша с момента создания Республики Папуа в 1975-м.

— Циничная спекуляция для плебеев! — припечатала Мелисса Литч, глава МИД.

— На этом, — заметила Алемано, — держится вся политика цивилизованного мира.

— Нет, вы преувеличиваете, — возразил Джонотан Лансинг, министр внешней торговли.

— Я слегка преувеличиваю, — ответила она, — конечно, политика цивилизованного мира содержит примерно 5 процентов реальных поводов: сырье, машины, продовольствие, некоторые другие материальные товары. Но эти товары как корневая система. Они не поднимаются над поверхностью почвы. Над поверхностью видны только цветочки.

— Похоже, мисс Алемано, у вас сегодня превосходное настроение, — предположил Эрнст Карлайл, директор UCNS (Объединенного Комитета Национальной безопасности).

— Вы правы, Эрнст. Я вчера неплохо провела время.

— А-а, — он кивнул, — ночь на яхте адвоката Логриса Фирфайна, не так ли?

— Да. Я взрослая разведенная женщина, чего мне стесняться? Некоторым тут нравится спускать деньги в казино «Crown Plaza», а я предпочитаю коктейли и секс на яхте.

Упоминание казино как-то резко смутило директора Нацбезопасности. Это привлекло внимание премьер-министра Дремера, и он постучал авторучкой по столу.

— Леди и джентльмены! Давайте прекратим обмен колкостями! У нас проблема, и надо экстренно найти приемлемое решение. Мистер Толхалл, что нового о Роденблоте?

— Новости не очень хорошие, — ответил министр обороны, — точно так, как предположил капитан Уэйнс, униаты вывезли его из Лоренгау самолетом. По свежим данным нашего радиоперехвата, аэропорт прибытия: Эмпрессогаста.

— Эмпрессогаста, это столица Бугенвиля? — на всякий случай уточнил Дремер.

— Да, сэр. Это новая столица Бугенвиля. Их старая столица разбомблена в Новогодних войнах, а новая построенна в прошлом году. С февраля она играет еще роль столицы Политэкономической Тройной Унии. Это формальный титул, а не реальное положение. В фактическом смысле центр Унии, это Лантон-на-Тинтунге, поскольку Меганезия, без сомнений, доминирует в Унии, из-за своего военно-экономического превосходства.

— Формальности важны, — авторитетно сообщила Мелисса Литч.

— Формальности… — эхом отозвался премьер-министр, покрутил в руках авторучку, и решительно произнес, — …Будем надеяться, что у Роденблота хватит ума не слишком откровенничать с бугенвильцами. Оставим этот вопрос, и перейдем к заслушиванию дипломатического плана, подготовленного МИД.

— Мистер Дремер, — отреагировала Литч, — наш план представит младший коллега.

— Я уже понял это, — сказал премьер министр.

— Минуту! — вмешался директор Нацбезопасности, — Мне сегодня уже дважды звонил Кегерали Сепангиан, директор KRD, спецслужбы Малайзии. Он настаивает, чтобы мы срочно предприняли что-то в ответ на агрессию Унии против Республики Солангай.

Премьер-министр Дремер покачал головой.

— Мы не будем тратить время на то, с чем справится офисный персонал МИД. Как меня заверила миссис Литч, наш МИД еще до полуночи, направит ноты, выражающие наше решительное возмущение варварским актом… Как вы это назвали, миссис Литч?

— Урбаницид, — подсказала глава МИД.

— Да! — образовался Дремер, — Слово «геноцид» за сто лет надоело всем, а «урбаницид» современный красивый термин, придуманный… Э…

— В Евросоюзе, в начале Второй Холодной войны, — снова подсказала Мелисса Литч.

— Да! — повторил премьер-министр, — Современный термин, уже имеющий европейское признание. Европейская стилистика в дипломатии, это важно, я полагаю. А по поводу практических реакций на эти действия Фиджи и Бугенвиля, мы приняли вчера ясное и взвешенное решение… Напомните мне формулировку, мистер… Э…

Тут премьер-министр перевел взгляд на атташе Чарльза Найтхарта.

— …Найтхарт, сэр, — тактично напомнил тот, и подумал про себя, что премьер-министру лучше бы отказаться от привычки принимать на ночь модные транквилизаторы, иначе недолго и собственное имя забыть, не говоря уж об именах собеседников.

— Да! — Кэмерон Дремер кивнул, — Так, вы напомните мне вчерашнюю формулировку?

— Конечно, сэр. Была принята следующая формулировка: «Договор FPDA не требует от Австралии защиты интересов бизнеса Малайзии в Ново-гвинейском море, тем более, в случаях, когда это создало бы риск для национальных интересов самой Австралии».

— Отлично! — тут Дремер снова кивнул, — И, таким образом, мы ограничимся отправкой приличествующих дипломатических нот протеста. Вы согласны, мистер Карлайл?

— При всем уважении, сэр, я не совсем согласен. Вчера эта формулировка отражала всю полноту картины, но сегодня, после оккупации Лоренгау, все усложнилось. Ведь FPDA выступил гарантом неприкосновенности территории Исламской Батакской Республики Солангай. А сейчас столица ИБРС захвачена, и практически уничтожена.

— Это проблема, — задумчиво произнес премьер-министр, — а что скажет миссис Литч?

— Сэр, — ответила глава МИД, — идея по этой проблеме есть в нашем плане.

— Отлично! — тут премьер в третий раз кивнул, — Тогда слушаем мистера Найтхарта.

Чарльз Найтхарт, по вчерашнему маршруту, подошел к настенному экрану.

- Леди и джентльмены! В начале, я повторю одно важное высказывание миссис Литч. Формальности важны! Первая формальность связана с гарантиями для Солангая. Да, в известном документе сказано, что ряд государств дают эти гарантии. Это блок FPDA: Австралия, Британия, Малайзия, Новая Зеландия, Сингапур, и еще вне данного блока: Франция и Япония. Правительства этих стран обязались, в случае угрозы целостности Солангая, совместно принять все возможные меры, не исключая военных. Это точная формулировка, и ключ тут: «совместно». Совместно, значит, все должны участвовать. Теперь, каковы фактические действия государств-гарантов на данный момент?..

…Тут атташе Найтхарт включил монитор, и на экране появилась несложная схема. Он достал ручку-указку (по случаю купленную сегодня) и начал комментировать.

… - Австралия выдвинула к Лоренгау вертолетоносец «Несторис», и этот корабль там, напротив авианосца вторжения. Второй наш корабль: эсминец «Гладстон» выдвинулся севернее Маданга, и патрулирует море. И Австралия, единственная из гарантов, может заявить о своем четком выполнении договоров. Наш флот сделал шаг вперед. Никто из партнеров не вправе требовать от нас чего-либо еще, пока сам не пришлет туда боевые корабли. По мнению аналитиков серьезных газет, никто из партнеров не готов на это.

… - Британия лишь созвала чрезвычайную сессию парламента.

… - Аналогично повели себя Сингапур, Франция и Япония.

… - Малайзия направила авиаотряд истребителей, этот авиаотряд сразу ввязался в бой против авианосца Бугенвиля, и был разбит. В живых остался пилот одного самолета, сдавшийся из-за повреждений в воздухе, и уведенный победителями в Кавиенг. Но эти действия предприняты до вторжения Бугенвиля и Фиджи в Лоренгау. По формальным признакам, это не относится к делу. А после вторжения Малайзия бездействует.

… - Мнение аналитиков единодушно: поскольку авианосец униатов размещен рядом с морскими добывающими платформами, власти тех стран, чьи компании там работают, предпочтут не рисковать, ведь, если что, платформы ЯФМИК будут разрушены.

… - Новая Зеландия начала обсуждать в парламенте возможность выхода из FPDA, по мотиву злоупотреблений со стороны Малайзии. У правящей партии в Новой Зеландии просто нет другого выхода. Там усилилась партия жестянщиков, простите за сленг. Я поясню, и покажу политологические материалы, если будут вопросы об этом.

… - Следовательно, в ближайшее время никто не может бросить упрек Австралии.

Чарльз Найтхарт прервался на несколько секунд и переключил картинку на экране.

… - Разумеется, наша формальная правота не исключает фактора скрытого давления на австралийских политиков со стороны заинтересованных концернов. Такое давление не ограничится только проблемой ИБРС, а распространится также на зависшую проблему владения леспромхозами и масличными плантациями севера Папуа. Группа известных магнатов желает, чтобы вооруженные силы Австралии вмешались в процесс, вернули Лоренгау под контроль ЯФМИК, и поддержали в Папуа силы президента Инсара. Эти желания трудно игнорировать, но их можно перевернуть методом встречного пала.

… - На следующей картинке показана возможная реализация. Австралия внезапно, без консультаций с партнерами по военным блокам, отзывает свои боевые корабли из всех отдаленных миротворческих миссий: Африка, Центральная Америка, Западная Азия. Я подсчитал по открытым источникам: это четыре фрегата, две субмарины, пять малых корветов, и палубная авиация короткого взлета-посадки. За счет этого Австралия резко увеличивает военный потенциал в Ново-гвинейском море. А через СМИ вбрасываются слухи из компетентных источников о подготовке к Третьей Новогодней войне.

… - Вот примерно как вероятно отреагирует фондовая биржа по тем инвестиционным позициям, которые интересуют упомянутых магнатов. На графике четыре прогноза из взаимно-независимых профессиональных СМИ. Прогнозы чуть отличаются, но тренд одинаковый у всех. Показанные концерны будут терять до 5 процентов цены в день. У брокеров это называется: штопор. Чтобы выйти из этого штопора, магнаты нажмут на тормоза, и начнут уговаривать австралийских политиков отказаться от военного пути решения кризиса. Австралия согласится — покапризничав немного для приличия.

… - После этого мы можем пойти на все разумные уступки в вопросе о севере Папуа. Азиатские меценаты уже не будут противиться этому. Такова общая идея.

Атташе отложил указку и церемонно поклонился.

— Гм… — скептически отозвался министр обороны, — …Вы думаете, азиатские меценаты настолько доверчивы, что примут эти игры с перегруппировкой за чистую монету?

— Нет, мистер Толхалл, я так вовсе не думаю. Но если в ответ на начало австралийской перегруппировки, начнется перегруппировка сил Фиджи и Бугенвиля, при неявном, но заметном участии Народного флота Меганезии, то меценаты поверят.

— Я что-то не понял, — произнес министр внешней торговли, — при неявном, но заметном участии Народного флота Меганезии, это как?

— Это, мистер Лансинг, как в случае с гибелью малазийских истребителей.

— Э-э… Но разве эти истребители погибли не в бою с фиджийскими «zero-neo»?

— Нет, мистер Лансинг. И, я думаю, мистер Толхалл может объяснить лучше всего.

— Атташе прав, — проворчал министр обороны, — малазийцев сбили нези. Вероятно, там действовали незийские флаеры альтернативного четвертого поколения.

— Мистер Толхалл, а что такое флаеры альтернативного четвертого поколения?

— Это значит, мистер Лансинг, что у военной техники несколько путей развития. И есть ветвления: главный путь дополняется альтернативами. После Второй Мировой войны, главным путем истребительной авиации стали реактивные сверхзвуковые самолеты со стреловидными контурами. А нези выбрали альтернативу: это продвинутые винтовые дозвуковые аппараты специальной формы, придуманные в США в конце 1940-х.

Кэмерон Дремер постучал авторучкой по столу.

— Джентльмены! Давайте не углубляться в технические детали. Мы обсуждаем сейчас дипломатический ход, предложенный мистером Найтхартом. Какие будут мнения?

— Идея интересная, — произнесла Ева Алемано, успевшая включить свой ноутбук, — это отличный повод свернуть участие Австралии в запредельно дорогих миротворческих миссиях на другом краю планеты. Такие миссии, как мне кажется, неуместны для нас в период супер-кризиса. Но что, если эта игра в подготовку к Третьей Новогодней войне действительно приведет к войне с нези?

— Миссис Алемано, — ответил атташе, — риска нет, если согласовать правила игры.

— Согласовать с нези? — уточнила она, быстро щелкая клавишами на ноутбуке.

— Да, — подтвердил он, — у меня хороший контакт, через который это можно сделать.

— Совсем интересная идея, — прокомментировала министр финансов, — но, есть важное обстоятельство: такая игра обрушит сегмент фондовой биржи не только в Азии, но и в остальном мире. Финансы глобальны, это реальность. И наши инвестфонды потеряют огромные деньги.

— Простите, мэм, но потеряют лишь те инвестфонды, у которых не будет информации.

— Ах, вот что вы задумали! — тут министр финансов поправила свои модные очки, — Вы предлагаете включить доверенные инвестфонды в инсайдерскую игру на бирже?

— Да, мэм. Можно информировать только такие инвестфонды, которые затем применят выигранные деньги для полезных целей.

— Хорошая формулировка, — тут же вставил премьер-министр.

— Хорошая, — согласилась Ева Алемано, — только ведь нези тоже получат информацию, позволяющую строить сверхприбыльную инсайдерскую игру.

— Это нехорошо, — заметил директор Нацбезопасности.

— Увы, мистер Карлайл, — атташе развел руками, — но это неизбежно. Нези не воюют без понятной выгоды для своей национальной экономики. Этот их принцип касается также военно-информационных спецопераций, без, собственно, войны.

Ева Алемано, уже что-то прикинувшая на своем ноутбуке, сообщила:

— Выгода для нези получится вполне достаточная, чтобы они вошли в игру.

— А на что могут рассчитывать инвестфонды с полезными целями? — спросил Дремер.

— Вот, посмотрите, — предложила она, развернув к нему экран ноутбука.

— Очень достойно, — произнес он, и окинул взглядом присутствующих, — я думаю, всем понятно, что не следует разглашать информацию, прозвучавшую в этой комнате.

Все многозначительно промолчали. Кто-то из присутствующих (владеющий несколько большей информацией, чем прочие) отметил про себя: все развивается в направлении, которое задал генеральный советник Миллсон на переговорах с майором фон Зейлом в Маданге. Но (как уже отмечено) это не вслух. А сейчас Эрнст Карлайл объявил:

— Вопрос национальной безопасности, леди и джентльмены.

— Верно, — подтвердил Дремер, и внимательно взглянул на атташе, — вам тоже понятно, мистер Найтхарт?

— Да, сэр. Если это вопрос национальной безопасности, то я буду молчать, как рыба.

— Вы верно поняли, мистер Найтхарт. И вы можете рассчитывать на бонус, если ваши действия приведут к желаемому результату. Что вам для этого необходимо?

— Мне надо как можно быстрее попасть в Кавиенг, мистер Дремер.

— Хорошо, — премьер-министр кивнул, — вы получите служебный самолет. Сейчас надо решить, что мы скажем, если об этом пронюхают наши союзники. Мистер Карлайл?..

Директор Нацбезопасности коротко кивнул.

— Да, мистер Дремер. Я полагаю, что мистеру Найтхарту нужна вторая задача, которая подкрепит первую, кроме того, станет легендой для наших союзников, и для СМИ.

— Это разумно, — подтвердил министр обороны.

— Да, — согласился премьер-министр, — и какая вторую задача, мистер Карлайл?

— Я предлагаю, чтобы выбор сделал сам мистер Найтхарт.

— Ладно, — согласился Дремер и посмотрел на атташе, явно ожидая его ответа. Это был очередной звездный час, и Найтхарт произнес:

— Я предложил бы задачу о выходе бугенвильско-фиджийских военных из Лоренгау.

— Мм… — Кэмерон Дремер задумался, — …Задача не выглядит легко решаемой.

— Именно! — сказал Карлайл, очень быстро понявший предложенный финт, — Поэтому я поддерживаю идею мистера Найтхарта. Задача не выглядит легко решаемой! И, когда мистер Найтхарт решит ее, Австралия получит очередное морально-дипломатическое преимущество над некоторыми, в формальном смысле, нашими союзниками.

— Мм… Мистер Карлайл, вы полагаете, что это действительно удастся решить?

Директор Нацбезопасности снова кивнул.

— Да, мистер Дремер. Нам надо успеть начать переговоры, чтобы выход бугенвильско-фиджийских военных из Лоренгау казался результатом австралийкой дипломатии.

— Мм… Я не улавливаю смысла, мистер Карлайл. Что мы должны успеть?

— Я поясню. По Протоколу SL Марианского меморандума, Тройная Уния обязалась не захватывать ИБРС, и не разрушать шельфовые промыслы в ИБРС, под обязательство Японии и Франции не препятствовать сотрудничеству своих корпораций с фирмами в Тройной Унии. Также, по Протоколу SL, в ИБРС не могут создаваться военные, либо террористические базы. Это должны были обеспечивать силы ООН, но они пустили в Лоренгау боевиков «Jamaat4sea», и ВВС Малайзии. Так что, по Протоколу SL, у Унии возникло право применить оружие для восстановления статус-кво.

Глава МИД подняла руку в знак того что желает высказаться.

— Тут следует уточнить. Униаты злоупотребили статьей Протокола SL. Бомбардировка города Лоренгау, и действия десанта, являются несоразмерным применением силы.

— Вероятно, миссис Литч, вы правы, — ответил Карлайл, — но в Протоколе SL нет ясных трактовок соразмерности. Вот если силы униатов останутся в Лоренгау, то получится нарушение обязательств перед Японией и Францией. Известно, что меганезийцы и их союзники-униаты выполняют сделки. Значит: униаты скоро уйдут из Лоренгау. Этого мнения придерживается хорошо информированная ЯФМИК (Японско-Французская и Малайская Интернациональная концессия). Они не сворачивают работы на шельфе, и намерены в ближайшее время восстановить свой офис, разбомбленный в Лоренгау.

— Странно, — заметил министр внешней торговли, — почему-то из участников концессии названы в Протоколе SL лишь Япония и Франция. А что третий участник: Малайзия?

— Униаты, — сказала Мелисса Литч, — не договариваются с исламскими государствами.

— Как? Вообще? — удивился он.

— Да, — она кивнула, — по доктрине униатов, нет смысла договариваться с тем, для кого религиозные нормы заведомо превалируют над любым договором.

— А что, — прокомментировала Ева Алемано, — эти униаты ладят с логикой.

Кэмерон Дремер постучал авторучкой по столу.

— Леди и джентльмены, не будем обсуждать эту скользкую область. Вернемся к нашей повестке встречи: к двум дипломатическим задачам мистера Найтхарта. Можно ли на данный момент быть уверенными, что вторая задача решится. Мистер Найтхарт?

— Можно, сэр, — без колебаний, ответил атташе.

— Отлично! — воскликнул премьер, — А как скоро вам надо быть в Кавиенге?

— Чем быстрее, тем лучше, сэр. Весьма желательно застать мистера Фуо Татокиа, но нежелательно звонить ему и назначать встречу по незащищенной телефонной линии.

— Весьма резонно, мистер Найтхарт. Скажите, мистер Толхалл, как быстро вы можете организовать перелет мистера Найтхарта в Кавиенг?

— Уточните, мистер Дремер, нужен ли действительно наибыстрейшей перелет?

— Да, мистер Толхалл, действительно наибыстрейший.

— Тогда мистеру Найтхарту лучше ехать на аэродром Бэйрин прямо сейчас. Там есть на обкатке недавно купленные «Hongdu-Falcon», мы можем использовать один из них.

— А-а… Какой это самолет? — осторожно спросил атташе.

— Это китайский сверхзвуковой учебно-боевой, он долетит в Кавиенг за 2 часа, — бодро пообещал министр обороны. И Чарльз Найтхарт еле удержался, чтобы не воскликнуть: «Китайский сверхзвуковой на обкатке?! Мама!!! Зачем я в это ввязался?!».

…