Та же дата 14 июля, полтретьего ночи. Земля Уангуангу, подножье гор Макелиа.

Австралийский подполковник успел выкурить четверть пачки сигарет к моменту, как меганезийский капитан вернулся (будто вынырнул из темноты).

— Извините, мистер Спелмен, что так долго. Вопрос был непростой.

— Понятно, что непростой. И что на выходе, мистер Техас?

— На выходе вот что. Кроме вас и летного состава, в отряде есть еще не мусульмане?

— Нет. Только я, плюс восемь пилотов, и два бортмеханика, — ответил австралиец.

— ОК! Значит, я думаю: вам полтора миллиона баксов, а им по 350 тысяч.

— Вы о чем? Что-то я не понял вас.

— Просто, честность, мистер Спелмен. Выручка от вертолетов составит по прикидке 50 миллионов. Доля наводчика 10 процентов, это 5 миллионов. Вы главный и, значит, 30 процентов ваших. Остальные делят поровну после вас. Я понятно объяснил, или как?

— Какие-то пиратские правила, мистер Техас.

Меганезиец улыбнулся и развел руками.

— Уж какие есть. А, по-вашему, как делить?

— Пусть будет по вашим правилам, — ответил подполковник (вообще не ожидавший тут дележки подобного рода).

— Ну, так что, мистер Спелмен? Договорились?

— Одну минутку, мистер Техас. А что я должен буду сделать?

— Ваша задача: убедить ваш батальон сдаться по объявленному сценарию.

— Еще минутку, а что значит: по объявленному сценарию?

— Это значит, что объявлен сценарий для СМИ: муниципальная полиция Кимбе-тауна блокировала большой отряд боевиков-ваххабитов организации «Islam4sea». И если до рассвета боевики не сложат оружие, то их лагерь будет взят штурмом.

— Кимбе? Это 30-тысячный городишко в полста километрах к югу отсюда?

— Так точно! — меганезиец снова улыбнулся, — Между прочим, это столица папуасской провинции Западная Новая Британия. Там есть бунгало-отели и штаб-квартира NBOP (New-Britain Oil Plantations). Кстати, эти плантации теперь тоже принадлежат мистеру Меромису, как и Земля Уангуангу. Он не только экс-президент, но и респектабельный бизнесмен. Вот почему ваххабиты хотели захватить его в заложники. Логично, а?

Тут Оули сделал паузу, внимательно посмотрел на австралийского подполковника, не услышал никаких возражений, и продолжил:

… - Полиция Кимбе, это взвод раздолбаев с M16A1 времен Вьетнамской войны. Но, в порыве святой любви к папуасской родине, они станут храбрыми, как казуары.

— Наверное, станут, при поддержке ваших «крабов» с воздуха, съязвил австралиец.

— Отделим мух от супа, — сказал Оули, — если мы договоримся, то «крабов» не будет.

— Понятно. А если не договоримся?

— Если не договоримся, то у папуасской полиции есть приказ: живыми вас не брать.

— Тоже понятно. Значит, до рассвета вы расстреляете нас с воздуха, а затем, с первыми лучами солнца, храбрые папуасы возьмут штурмом наши трупы для TV-новостей.

— Приятно иметь дело с умным человеком, мистер Спелмен.

В разговоре возникла пауза, подполковник прикурил очередную сигарету, и спросил:

— Прежде чем ответить да или нет, мне надо детально понять роли участников.

— Роли такие. После ремонта, вертолеты с экипажами улетят на «Хаббакук-плюс». Все оставшиеся наденут реквизит исламистов: это черные балаклавы, и зеленые повязки с надписями по-арабски. Реквизит подвезут наши ребята через час примерно.

— Мистер Техас, это ни к дьяволу не годится! Я не смогу убедить бойцов надеть это!

— Вы сможете. Потому что вопрос не ставится: надевать или нет. Если ваши люди не наденут это живыми, то это наденут на них мертвых. Репортерам обещаны боевики-исламисты с реквизитом, и репортеры получат их. Ну, что, я понятно объяснил?

— Понятнее некуда, — буркнул подполковник.

— Отлично! Теперь о вас, мистер Спелмен. Формально вы в каком статусе сейчас?

— Я как все в батальоне: формально в отпуске по личным обстоятельствам.

— ОК! Значит, вы в Кимбе-тауне в отеле по личным обстоятельствам. Вдруг вас ловит полиция, везет к шерифу, там еще австралийский спец-атташе, и они уговаривают…

— Минутку! Откуда там австралийский спец-атташе?

— Из Кавиенга. Это Чарльз Найтхарт. Наши ребята привезут его вместе с реквизитом.

— Понятно. Так, на что меня уговаривают папуасский шериф и этот спец-атташе?

— Они уговаривают вас помочь в переговорах о сдаче террористов без стрельбы.

— Но это же бред! Австралийский атташе уж точно узнает, что тут на самом деле!

Меганезийский капитан усмехнулся и покачал головой.

— Это не бред, это политический PR. У такого PR свои правила, главное из которых: в действительности все иначе, чем на самом деле.

— Мистер Техас, я сейчас не понял, о чем вы

— Мистер Спелмен, это элементарно. Политиканы в Канберре не хотят, чтобы история «австралийского неофициального батальона мусульман-волонтеров» всплыла в СМИ. Поскольку вы попались, нужно объяснить ваши художества не так, как на самом деле. Нужна иная действительность. Легенда для СМИ, чтобы массовый зритель поверил.

— Слушайте, все-таки, это бред! Будет множество нестыковок!

— Насрать на нестыковки, — ответил Оули, — массовый зритель в условно-западном мире привык глотать грубо сфабрикованный инфо-трэш с TV-экрана. А скептики уже давно приучены молчать, они не в счет. Вся западная, как бы, демократия держится на этом.

— Зараза… — подполковник выбросил окурок, — …Видимо, в этом вы правы. Но вот еще щекотливый вопрос: что будет дальше с участниками этого дерьмового шоу?

— Это у кого какая карма. Пехотинцы будут арестованы папуасами, но в Порт-Морсби торчит временное правительство — креатура Канберры. Значит, пехотинцев скоренько передадут австралийской юстиции, а там это как-то замнется. Летчики, как я говорил, попадут сначала на «Хаббакук-плюс». Дальше, когда вертолеты продадутся, им будет выдана доля, и пусть сами разбираются, возвращаться в Австралию или нет. И с вами аналогично. Получите долю, дальше сами разбирайтесь, где и как вам жить.

Австралийский полковник задумчиво отбил ладонью на колене какой-то ритм.

— Значит, деньги в руки, и дальше наше дело, так?

— Так, — лаконично подтвердил Оули.

— Если так, то в каком виде деньги?

— Это на ваш выбор. Золото, или наличные, или перевод на любой счет в банке, или на металлический счет в нашей системе «Ауробиндо».

— Понятно… А как долго я смогу отсиживаться в Меганезии, если что?

— Хоть девять жизней, мистер Спелмен. У нас свободная открытая страна.

— Вот, дьявол… Я готов вам поверить, мистер Техас, но какие гарантии?

— Если моего слова мало, то можно добавить слово наблюдающего верховного судьи.

— Ни хрена себе! Что, даже ваш Верховный суд в это втянут? — удивился австралиец.

— Да. Такое правило. Если хотите конкретно, то судья Хейво Хийси Протей.

— Хочу. Слова вашего судьи мне будет достаточно.

— Aita pe-a, — сказал Оули, и в очередной раз поиграл на клавиатуре своего витифона.

…

Та же дата 14 июля. Утро до зари. Новая Британия. Земля Уангуангу.

Вообще-то после вечеринки людям свойственно просыпаться непонятно где, точнее, в неожиданных местах, куда они вовсе не думали попасть, когда вечеринка начиналась. Типичные пункты такого попадания (топ первого списка):

* Полицейский участок.

* Чистое поле или пустырь (причем в кармане нет бумажника).

* Постель малознакомого субъекта (чаще всего — противоположного пола).

В авантюрных НФ-новеллах попадание бывает серьезнее (топ второго списка):

* Другая планета (или космический корабль, летящий к такой планете).

* Планета та же, но эпоха другая (чаще всего, это темное средневековье).

* Время и планета те же, но тело чужое (вот это самое жесткое попадание).

Место, где после вечеринки проснулась Тэффи Саадат, было более экзотично, чем топ первого списка, но менее экзотично, как топ второго списка. Хотя, в первый момент ей показалось, что она лежит на койке в обитаемом модуле космического корабля. После трехсекундного раздумья, она поняла: это точно не так, ведь гравитация в норме, но за упомянутые три секунды она успела громко выдохнуть «Ой!!!».

Не зверски громко, но достаточно, чтобы привлечь внимание двух персон, сидевших во фронтальном сегменте обитаемого объема. Объем напоминал по форме и размеру салон автобуса midi-size, только сплюснутый по высоте. Но, фронтальный сегмент — высокий, поэтому получалось что-то вроде мини-мансарды. Из-за этой конфигурации, Тэффи не видела упомянутых двух персон в целом, а наблюдала лишь перемещение четырех ног.

Первая пара ног подвигалась и осталась наверху.

Вторая пара соскользнула вниз по короткому трапу, и оказалась молодой японкой.

— Aloha, Тэффи! — жизнерадостно объявила она, — На всякий случай, меня зовут Хоши. Просто: после полуночи ты резко ушла в аут, а в таких случаях память иногда фьють.

— Aloha, Хоши. Вообще-то не фьють. Я даже помню, что мы с тобой абсолютные…

— …Одногодки! У нас общий день рождения! — обрадовано договорила японка, — А на мостике сейчас Кикко, ты вчера нарисовала ее в виде енота, и все прикалывались.

— Да-да-да! — подтвердила вторая пара ног с мансарды, и (после некого акробатического трюка) вместо ног появилось перевернутое лицо, действительно чуть похожее на енота, подмигнуло, и исчезло, снова сменившись парой ног.

— Кто-то должен, не отвлекаясь, быть на посту, — пояснила ее действия Хоши.

— Конечно, я понимаю, — Тэффи кивнула и огляделась, — а…Кто это спит напротив?

— Так это сержант Акиро. Он тебе проиграл двадцатку на пари про алкоголь.

— А… — начала фразу Тэффи…

…В этот момент открылась дверца (точнее люк) в переборке у трапа в хвосте салона, и оттуда появилась еще одна японка, лет на 5 старше.

— Это потому, — сказала она, на ходу встраиваясь в разговор, — что унтер-офицеру надо в свободное от труда и учебы время не только играть в пинг-понг, но и книжки читать.

— Нэко, я все слышу, — слегка обиженно проворчал парень, лежавший на койке.

— Акиро! Тебе приказ спать после вахты, а не вертеть ушами. Ты нужен отдохнувший.

— Ясно, лейтенант, — отозвался он, поворочался, и демонстративно всхрапнул пару раз.

— Aloha, Тэффи, — продолжила Нэко, — давай, быстро приводи себя в порядок, санузел свободен. Напоминаю: мыло-зубопаста-полотенца и прочая хрень: в шкафчике.

— А я налью тебе какао, — добавила Хоши.

На этой стадии разговора, Тэффи уже восстановила события вчерашнего вечера, и ясно понимала, что она находится на борту патрульного экраноплана класса «Пингвин», по-видимому, у северного берега острова Новая Британия. И бортовой санузел уже был ей знаком. Она еще вчера подумала, что только японцы могли додуматься, как впихнуть в миниатюрную рубку полный сантехнический сервис (включая душевую колонку). Это наводило на мысль, что дизайн сделан специально под японский экипаж. Или (версия) японский экипаж набран под такой дизайн. Хотя, это не японцы, а нези, поэтому…

…Но, что поэтому? (продолжала думать Тэффи, параллельно с обычными утренними процедурами). Кто такие «нези»? Те же японцы, американцы, африканцы, кто угодно. Радикально-иммигрантская разношерстная страна (напоминающая Канаду XIX века, согласно школьной истории, по которой Тэффи Саадат год назад сдавала экзамен). Но Меганезия была намного разношерстнее. В Канаде полтора века назад все колонисты принадлежали, в общем, к одной европейско-христианской культуре. Разница между французами, англичанами, ирландцами и голландцами, конечно, была, но ее смешно сравнивать с разницей между (например) вьетнамцами и новозеландцами. Настолько серьезные различия обычаев, языков и религий, казалось, должны вызывать взаимное отчуждение. Тем более — в обществе без обязательной политкорректности. Но, как по собственному опыту поняла Тэффи, тут не происходило отчуждения. Наоборот, было любопытство к непривычному. Даже ислам (считавшийся тут враждебной религией-идеологией) вызывал любопытство — не как догматическая система, а как…

(Тут Тэффи Саадат мысленно воспроизвела слова Маргарет Блэкчок на эту тему).

…Как оболочка той культуры, которая породила немало оригинальных направлений в математике, химии, астрономии, философии, литературе и арт-дизайне. Вчера поздно вечером в кубрике разгорелась дискуссия об этом — немного агрессивная но, в общем, дружеская. Хотя для Тэффи подобный стиль был в новинку, она быстро втянулась и, с какого-то момента, сама стала в шутку огрызаться. А когда разговор коснулся научных приоритетов в разных областях, дошло до пари на 20 нези-футов. Сержант Акиро был уверен, что слова «алгебра», «алгоритм», «алхимия», и особенно «алкоголь» не могут происходить из мусульманского мира. Тэффи заявила, что как раз таки происходят. Он предложил пари. Она приняла вызов — и (как оказалась после взгляда в энциклопедию) выиграла. В общем, все было весело, но — вскоре сработал психологический эффект от множества экстремальных событий и впечатлений: ультимативное желание спать…

…Пришлось прервать вечеринку в кубрике, зато Тэффи отлично выспалась. А теперь, помывшись в минималистской здешней душевой кабинке (и заодно поупражнявшись в гимнастике, чтобы сделать это) она почувствовала себя энергичной и смелой. С таким настроением она вышла обратно в кубрик, где уже чувствовался запах горячего какао, оттуда попала на минималистский камбуз (да, тоже японский стиль), и — о, да!

— Глотай! — пригласила Хоши, и показала пример, приложившись к своей кружке.

— Mauru! — поблагодарила Тэффи, взяла вторую кружку, и попробовала, — Очень вкусно, только я не привыкла к такому концентрированному.

— Наш флотский обычай, — пояснила нези-японка, — завтрак в 8, и иногда бывает, что до завтрака еще как до Африки на веслах, а работа вот-вот начнется. Типа, как сейчас.

— Сейчас? — удивленно переспросила канадская египтянка.

— А ты еще не в курсе? Хотя, да, ты уже спала, когда шло согласование.

— Объясни, — попросила Тэффи.

— Aita pe-a. Короче вот: боевики-исламисты, как правило, молятся на рассвете.

— Знаешь, Хоши, вообще-то «salat-al-fajr» совершают не только боевики. И, это ведь не настоящие боевики, а фэйковые для гибридной войны. Обычные мусульмане из армии Австралии. Понятно, что для TV они боевики, но зачем мы будем врать себе?

— Верно, Тэффи. Но я объясняю с точки зрения TV. Папуасы из полиции Кимбе начнут захват боевиков-исламистов, когда те на молитве. Чтобы не было лишней крови.

— А-а… Но, это ведь очень некрасивый поступок.

Хоши дружески похлопала ее по спине.

— Прикинь, Тэффи: альтернатива этому только расстрелять их с дальней дистанции.

— А… Объясни, Хоши, если будет захват, то что?

— То, — сказала нези-японка, — все они будут сданы австралийским федералам.

— Тогда, конечно, вроде бы… — без особой уверенности согласилась Тэффи.

— О чем флэйм? — деловито спросила Тако Нэко, втискиваясь в миниатюрный камбуз.

— Об этике, лейтенант, — сказала Хоши, — типа, честно ли цапать их во время молитвы.

— Ну, и?.. — лейтенант повернулась к Тэффи.

— Ну, если это поможет сохранить жизни, то да, — ответила канадская египтянка.

— Поможет, — Нэко коротко кивнула, — а если ты поучаствуешь, то еще лучше.

— Я? Но что я могу сделать?

— Побыть рядом со мной на мостике, как переводчик. Ты знаешь арабский. А четверть миллиона арабов в Австралии не знают английского, и говорят по-своему.

— Что, даже в армии? Нэко, ты всерьез так думаешь?

— Ну, я не уверена, однако же, толерантность могла и до этого дойти.

— ОК, я побуду переводчиком, — согласилась Тэффи, сделав еще глоток какао.

— Классно! — лейтенант подмигнула, — А хочешь посмотреть нашу бомбарду?

— Бомбарду? Но, это, по-моему, средневековая артиллерия.

— Да, это короткая пушка крупного калибром полметра. Но у нас это другая штука.

…

Бомбарда на первый взгляд напоминала секцию пожарной лестницы, выдвинутую над фюзеляжем (или над открытой палубой). Но, на второй взгляд возникала ассоциация с участком детской железной дороги, поскольку на ней стоял игрушечный вагон, точнее цистерна емкостью, как стандартная бочка. Эта цистерна была снабжена прозрачными крыльями, и сейчас капрал Ошо и рядовая Юа проверяли, как все это работает.

— Драгоншрек-камикадзе, — между делом сообщил Ошо для гостьи.

— Камикадзе? — переспросила Тэффи, и резко повернулась к лейтенанту, — Нэко! Ты же обещала, что не будешь убивать!

— Если они сдадутся согласно плану, — уточнила Тако Нэко, и тронула Юа за плечо, — в порядке контроля: повтори полетное задание.

— Легко! — ответила та, — Мы выводим драгоншрек над целью в режиме сканирования, и транслируем видеоряд на монитор мостика. При этом, мы поддерживаем 5-секундную готовность эксплозивного удара по противнику. С целью возможного дубля удара, мы выставляем второй драгоншрек-камикадзе на бомбарде, в 10-секундной готовности.

— ОК! — подтвердила лейтенант, — Алло, Ошо! Как ты?

— К залпу готов! — ответил он.

— Залп! — скомандовала Нэко.

— Залп, — откликнулся он, и нажал что-то на пульте. Раздался звонкий щелчок, будто бы лопнула гитарная струна, и крылатая цистерна стремительно улетела в сереющее небо. Кстати — да. Приближался рассвет, и ночная тьма уже начала заметно блекнуть.

…

Когда утренняя заря вернула экваториальному островному пейзажу яркость красок, в лагере боевиков-ваххабитов началась утренняя молитва. Дрон уже летал кругами над позицией и транслировал аудио-видео. Чем дальше — тем больше несообразностей.

Во-первых, как сразу отметила Тако Нэко, если бы эти тридцать полисменов-папуасов попробовали так неряшливо подкрасться в военной ситуации к обученным боевикам-ваххабитам, то это был бы последний рейд данного полицейского персонала.

Во-вторых, как затем объявила Тэффи Саадат, эти якобы боевики-ваххабиты впервые молятся в полевых условиях. Они даже не знают, как это положено делать.

(На этом этапе капрал Кикко уважительно сказала: «ты реальный эксперт, Тэффи»).

Между тем, шоу дошло до контрапункта. Прозвучал очень спокойный, но усиленный мегафоном голос подполковника Диксона Спелмена, говорившего что-то по-арабски, вероятно, предлагая боевикам сдаться, и обещая гуманное обращение…

…Тут Тэффи уверенно сказала: «этот человек читает транскрипцию автоматического перевода в сервисе Googol с английского на арабский, такую белиберду может понять только тот слушатель, который заранее знает, что ему будут говорить».

«Прикольно, — отозвалась Нэко, и добавила, — для западного PR по-любому сойдет».

…А на позиции, 30 бравых полисменов-папуасов, позируя перед репортерскими TV-камерами, надевали наручники на вшестеро превосходящее число, как бы, боевиков-ваххабитов. Репортеры старательно выбирали ракурс, чтобы в кадр попадали зеленые повязки арестованных шахидов, и прочий реквизит террористов, знакомый зрителю.

…