Продолжение вечера 15 октября. Вануату. Эфате. Центр города Порт-Вила.
Паб «Fifteen coins» мог показаться реликтом Доброй Старой Англии (такие пабы, как отмечено в буклетах для туристов, сохранились в некоторых британских городках). И, развивая иллюзию, нетрудно вообразить: это Корнуолл, в разгаре летнего сезона (вот почему публика так легко одета). Название «Fifteen coins» вроде бы намекало на герб графства Корнуолл (изображение 15 золотых монет, собранных жителями, на выкуп лендлорда, плененного сарацинами в Крестовом походе). Интерьер паба включал ряд архаичных деталей, вроде открытых деревянных стропил, и открытой кухонной печи. Мебель - тоже архаика: простые деревянные столы и скамейки. Посуда - тоже: грубая керамическая. Даже повар и официантка выглядели аутентично: оба крепкие, вполне англосаксонского вида, одетые в мешковатые штаны чуть ниже колена, и в свободные рубашки с рукавами чуть ниже локтя, орнаментом, и шнуровкой вместо пуговиц.
Обобщая: паб «Fifteen coins» (расположенный - напомним это: в Порт-Вила, Вануату) выглядел аутентично рыцарской эре, а точнее - ее идеализации, созданной в XIX веке рыцарскими романами (от Вальтера Скотта до Марка Твена). Особо важен Марк Твен, роман которого «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» в 1889-м опередил историю НФ на столетие, создав жанр «trappie» (попаданцы) о герое, провалившемся в прошлое. Паб «Fifteen coins» смотрелся бы в фильме об одновременных попаданцах из разных времен. Посетители (попавшие в рыцарский антураж) - соответствовали. Здесь можно было увидеть (приблизительно) ковбоя с Дикого Запада, обедневшего самурая периода Эдо, и дикаря-панка из постапокалипсиса. Были также современные типажи.
Три персоны за столиком напротив средневековой кухонной печи (довольно молодой мужчина, значительно более молодая женщина, и девчонка-тинэйджер) относились к современным. Двое - в униформе морского патруля Австралии, а третья - в заводном ультракоротком костюмчике стиля «реггетон». Отметим: именно третья выбрала паб «Fifteen coins» для общения. Да, кстати, эту третью звали Лотти Ранстоун, а тех двоих (соответственно) Беллами Ранстоун и Мерлин Йенз.
Мерлин налила красного эля из аляповатого керамического кувшина в пузатые и тоже керамические толстостенные кружки, после чего объявила:
- При всех манифестах Tiki о посткультуре kanaka-foa, если взглянуть на практику, то окажется, что kanaka-foa копируют образцы из истории стран-колониалистов.
- Предлагаешь за это выпить? – спросил Беллами.
- А почему нет? - сказала она и подмигнула Лотти, - Нас ведь не арестуют за это.
- Конечно, не арестуют, - ответила тинэйджерка, - тут, чтобы тебя арестовали, надо не просто громко выпить за что-то, а еще стрельнуть в потолок из револьвера, например.
- Что, бывает даже такое? – поинтересовался австралийский кэптри.
- Тут даже и не такое бывает, вот увидишь, дядя Беллами.
- Напугать хочешь? – драматическим шепотом предположил он.
- Нет, просто, предупреждаю, чтобы вы не удивлялись. Честно, Мерлин.
- По глазам вижу, что честно, - сообщила боцман-психолог.
Кэптри, сделав несколько мощных глотков эля, шумно поставил кружку на стол.
- Черт побери! Достойное пойло. Теперь, рассказывай, племянница: как устроилась?
- Неплохо. С рекомендацией Спелмена, меня взяли в частную фирму суб-коммодора Фаренгейта. Он австралиец, Роллинг фамилия. А база фирмы рядом с Порт-Вила, на островке Хаэдау, он 4 акра и почти впритык к берегу. Я говорила тебе по телефону.
- Да, Лотти. Но, может, ты еще что-то расскажешь?
- Ну, месяц и неделю я младший матрос. Как трудовой мигрант-яванец в Австралии.
- В смысле, - предположил кэптри, - ты делаешь почти все, получая почти ничего?
- Нет, не настолько кошмарно. Этот экс-коммодор платит недельный оклад, как наши аграрии за сезонную пару рук. И бонусы. Я получила - приятно удивилась. Да, делать приходится почти все. Но не такую унылую фигню, как на сезонных работах у наших аграриев или на автомобильной мойке. Фигня на фирме тоже есть, но не так много.
- А жилье? - спросил кэптри Ранстоун.
- Бесплатная каюта на базе фирмы, - сказала она, - 20-футовый контейнер-квартира. Не стальной контейнер, конечно, а биопластиковый. И фастфуд на базе тоже бесплатно. В общем, я говорю: неплохо. Я даже учусь заодно с работой. Это не университет, но для получения профессии мне хватит. С профессией у меня будет совсем другая зарплата.
В этот момент боцман Йенз по-особому глянула на кэптри, и он спросил:
- Лотти, а как тут коллеги, соседи, публика? Ты подружилась с кем-нибудь?
- Дядя Беллами, может лучше Мерлин напрямую спросит?
- Гм… - он посмотрел на боцмана.
- Да, - сказала она, - так лучше. Просто, я опасаюсь встревать в семейные дела.
- Но, - заметила тинэйджерка, - у тебя такой характер, что ты непременно встрянешь в случае, если ты уверена, что можешь помочь.
- Возможно, ты лучший психолог, чем я, - без малейшей иронии ответила Йенз.
- Ну, это вряд ли. В общем, спрашивай. Может, ты поймешь и посоветуешь что-то.
- Лотти, я постараюсь. Но если какой-то вопрос будет тебе неприятен – не отвечай.
- Договорились, Мерлин, - и тинэйджерка решительно протянула ей руку.
Получилось немного странное рукопожатие, но, как нередко бывает при осознанном взаимно-желательном тактильном контакте, возникла некая новая грань эмпатии. Для работы консультирующего психолога это очень ценно.
- Вопрос тот же. Лотти: ты подружилась с кем-нибудь?
- Конечно! Я, считай, со всеми подружилась в фирме. Коллектив там маленький, и все общительные. К тому же, мы ведь соседи.
- Иногда это может напрягать, - заметила боцман-психолог, - ведь у всех есть какие-то недостатки. А если коллектив смешанный, мальчики-девочки, то неизбежно возникает цепочка флиртов и соединений, ссор и примирений, ревности и зависти…
- Нет, - с твердой уверенностью ответила юная Ранстоун.
- Нет? – переспросила Мерлин Йенз.
- Нет по второму пункту, - уточнила тинэйджерка, - по первому да, ты права. У всех в коллективе есть минусы.
- Я поняла мысль. А ты можешь рассказать вкратце о минусах своих коллег?
- Могу, - сказала Лотти, - мы в фирме не особо стесняемся. Я начну с женщин…
… - Банни играет с Лауэем в пинг-понг часами, так что стук шарика, будто в голове.
… - Шерлок умничает, и играет на электро-скрипке, хотя не умеет, отсюда прозвище.
… - Дебби трижды в день голая занимается жуткой йогой на пляже, ест сырую рыбу, а ночью склоняет Унутака и Удомо к тантрической камасутре, иногда обоих сразу.
… - Азуки и Обакэ носят плиссированные мини-юбки, как на фото для педофилов.
… - Пурга развешивает трусики и носочки где угодно, хоть над столом, где едят.
Тут Лотти сделала перерыв, чтобы промочить горло элем, после чего объявила:
- Теперь мужчины.
… - Лауэй, Унутак, и Удомо возятся на кухне с техническими железяками, и бросают тряпки с машинным маслом, прямо там. Еще Унутак и Удомо выпендриваются своей камасутрой с Дебби, я говорила, а Лауэй играет с Банни в пинг-понг, я тоже говорила.
… - Фомор рисует эскизы и формулы на листках-стикерах, и клеит на любые стены.
… - Снусмумрик, выпивши, поет диким голосом, и засыпает посреди общей веранды.
… - Фаренгейт при бессоннице стреляет ночью из лука по жестянкам, и они звенят.
Подчеркнув последнюю характеристику, юная Ранстоун позвенела двумя ложки, так вовремя оказавшимися на столе, поскольку официантка принесла рагу в горшочках.
- Лотти, - сказала Йенз, - а ты знаешь, какие твои недостатки указывают коллеги?
- Да. Они прозвали меня Золушкой за то, что я сексуально-неуверенная аккуратистка.
- А ты сама как считаешь? Действительно ли у тебя сексуальная неуверенность?
- Я думаю, да. Странно, если бы нет. Тебе ведь известна моя история.
- Известна… А у тебя есть какие-то планы на будущее по этой линии?
- Да. Просто, мне надо сколько-то времени отдохнуть. Как после гриппа.
- Интересное сравнение, Лотти. Почему именно такое?
- Потому, что это было, как болезнь с высокой температурой, когда в голове какой-то отвратительный липкий кошмар, ни сон, ни явь, а что-то между.
Боцман-психолог улыбнулась, и кивнула.
- ОК. А кстати, как ты спишь?
- Как опоссум! - бодро объявила юниорка, - Раз в полдень после вахты на субмарине я улеглась в шезлонг под тент на улице. А Шерлок хотела снять высокочастотное видео сверхзвукового перехода хреновины, которая у нас на обкатке, и уболтала Фаренгейта разрешить это вблизи базы на малой высоте. Ударная волна сорвала тент, но я даже не проснулась. Хорошо, что Фомор растолкал: «Золушка, ты рискуешь обжечь спину».
- Это тот Фомор, который клеит листки на стены? - уточнил кэптри Ранстоун.
- Да, тот самый, - тут Лотти спонтанно-загадочно улыбнулась.
- Мне показалось, или ты к нему неровно дышишь? – игриво спросила Мерлин Йенз.
- Просто, мы с ним вместе занимаемся танцевальной аэробикой в клубе, в городе, и он помог мне подружиться с ребятами там, в клубе. Я чертовски стеснялась первое время. Незнакомая обстановка, а главное, моя чертова история, хотя о моей истории, мне все объяснила Пурга в первый же день. Она резковатая девчонка, но очень классная.
- Лотти, а можно узнать, что она объяснила тебе о твоей истории?
Тинэйджерка сначала задумалась, затем глотнула эля и махнула рукой.
- А, ладно. Раз я решила рассказывать, буду рассказывать. Пурга объяснила, что я все делала нормально. В смысле, что многим девчонкам в моем возрасте нравятся парни, которые с яркими модными машинками. Концепт-кар, супер-яхта, всякое такое. Если общество нормально устроено, то девчонки прыгают в койку к таким парням, а когда наиграются в модные игрушки, тогда выпрыгивают, и живут себе дальше. А если это получается мышеловка, то, значит, общество устроено через жопу - вот где проблема. Теперь я живу дальше, и не скрываю, что у меня была такая история в жизни. Если ты скрываешь, то это остается твоей проблемой. А если ты не скрываешь, то не остается.
- Значит, - предположила Йенз, - ты не скрываешь это от новых друзей?
- Не скрываю. И вообще, хватит про меня. Давайте думать, как поддержать Диксона!
- А у тебя есть идеи, как помочь ему в Антарктике? – спросил кэптри Ранстоун.
- Конечно! - воскликнула она, - Я уже зафрендила его OYO-блог, хотя там пока почти ничего нет. Только автобиография и ссылка на сайт For Australian Freedom, FAF. Мне кажется: для Диксона важно, чтобы друзья отсюда поддерживали, а с Антарктикой он справится. Снусмумрик как-то рассказывал про свою командировку туда, на Хига-Рю, недавно, в этом феврале, и говорил: там нормально, даже прикольно…
…Но тут начавшийся пересказ истории Снусмумрика о Нези-Антарктике был прерван хлестким взрывом петарды. В пабе слегка запахло жженой пиротехникой, а на один из свободных столов ловко вскочила смуглая девушка, похоже, что уроженка Индостана, примерно ровесница Лотти, скорее даже моложе. Она была совершенно обнаженной, с наголо выбритой головой, а в руках держала две суповые чашки с какой-то жидкостью.
«Алло! Лампы выключите на фиг!» - раздались требовательные голоса посетителей.
«Огнетушители ближе!» - посоветовал кто-то, и немедленно около стола возникли два энергичных парня в униформе Народного флота, с нашивками резервистов. В руках у парней были красные баллоны с серебристыми раструбами – простые углекислотные огнетушители.
Свет в пабе погас (за исключением потолочного светильника над стойкой бара).
Вместо тихой музыки англо-фольк из динамиков послышался громкий хинди-фольк.
В полутьме, девушка грациозно опустилась на колени, вытянула руки вперед, держа упомянутые суповые чашки на ладонях.
Кто-то из публики щелкнул зажигалкой, протянул огонек вперед, и…
…Над чашками развернулись синие с оранжевой каймой языки спиртового пламени.
…Начался «Agnirty» (античный храмовый ритуал, который в колониальную эру стал развлечением для публики на ярмарках, а в постколониальную - шоу для туристов).
…Разумеется, при несколько пуританских правилах Индостана, этот древний танец в публичной «туристической» версии исполняется одетыми артистками. В обнаженном варианте это выглядит более экспрессивно, в чем-то очень эротично, а в чем-то очень пугающе (для зрителя, увидевшего это впервые). Может показаться, что при каком-то неосторожном повороте танцовщицы, горящий спирт выплеснется на нее, а иногда, с позиции наблюдателя, кажется, будто обнаженное тело проходит сквозь пламя...
Но, никаких этих мыслимых ужасов не происходило, публика аплодировала, и кидала серебряные монеты в мини-рюкзак, призывно раскрытый рядом на скамейке.
- Это безобразие, - прошептала Мерлин Йенз.
- Да, - буркнул Беллами Ранстоун, - мэрия Порт-Вила не обеднела бы, если бы просто снабдила малолетних мигрантов едой и жильем. Их тут немного, а город богатый.
- Вы о чем? – удивилась Лотти, - Это ведь Кама.
- Кама по-индийски любовь, если я не ошибаюсь, - проворчала Йенз, - а мы о том, что несовершеннолетняя девчонка, вынужденная зарабатывать на хлеб таким образом…
- …Какой хлеб! Я же говорю: это Кама. Сейчас мы ее приманим на дядю Беллами.
- Как? – удивился австралийский кэптри.
- Вот как! Сейчас спирт в чашках догорит, а ты помаши руками и сделай лицо, как на футболе, когда наши выиграли.
- Ладно, - согласился он и, когда спиртовое пламя погасло, выполнил эти действия.
Юная огненная танцовщица отреагировала по прогнозу Лотти. Спрыгнув со стола, и завязав на себе ярко-рыжую набедренную повязку, она прихватила мини-рюкзак, где звенели монеты, и переместилась за столик австралийцев, тут же выпалив:
- Провалиться мне сквозь небо! Золушка! Это ведь кэп Ранстоун, друг Спелмена!
- Добрый вечер, Кама, - сказал Беллами.
- Aloha! - она улыбнулась и повернулась к боцману-психологу, - Тебя я тоже видела в репортаже. Ты Мерлин Йенз! E-oe?
- Да, - Мерлин кивнула, - а где ты научилась этому танцу?
- Ты удивишься: дома на Таити по видео-курсу «магия Тибета» из сети OYO.
- А-а… Значит, ты не с Индостана?
- Нет. Моя мама из Гоа, я на нее слегка похожа, а папа янки-полинезиец, метис.
- Вообще-то, - сообщила Лотти с некоторой гордостью, - Кама в команде стажеров из Маритехнического Колледжа. Хотя наша база Хаэдау маленькая, но с репутацией.
- E-o! - Кама резким легионерским жестом вскинула сжатый кулак, - База Хаэдау, как «горячая точка», только без войны!
- Ты считаешь, что «горячая точка» это хорошее качество? – спросила боцман.
- Да, это то, что надо, если хочется быстро проверить, как новый гаджет будет реально работать. Или не будет реально работать.
- Кама занимается высокоширотной астрогацией, - снова встряла Лотти.
Беллами Ранстоун немедленно предположил:
- Астрогация - это звездная навигация?
- E-o! - подтвердила танцовщица-стажерка маритехнического колледжа, - У меня тема стажировки: альтернатива-17 для заполярья. Это была такая истории в XVII веке: для определения долготы в море нужен или хронометр, на котором точное время базового меридиана, или таблица событий звездного неба. Европейцы выбрали хронометр, но в Полинезии еще античные моряки пользовались звездными таблицами. Это лучше, чем хронометр на широтах между тропиками. Но в высоких широтах уже неочевидно.
- Подожди, - сказал кэптри, - ясно, как определить широту по звездам. Но не долготу. Позиция звезды на небе зависит только от локального времени, но не от долготы. Вот почему мореходам понадобился хронометр для хранения Гринвичского времени.
- Беллами, я ровно это самое говорила полминуты назад. Но позиции Луны, видимых планет, и четверки больших спутников Юпитера относительно звезд меняются. Если хочешь, считай это абсолютно безошибочным астрономическим хронометром.
- Вот ты о чем… - удивленно отозвался он, - …Но тогда нужна очень точная таблица.
- Не Будды горшки обжигают, - сообщила Кама, - в конце XVII века Кассини составил таблицу позиций спутников Юпитера, которая применялась мореходами, а достаточно точные навигационные хронометры появились только во второй четверти XVIII века.
- Это занятно, - сказал кэптри, - но, во-первых, днем вообще не получится определить долготу, и ночью тоже не всегда. Небо бывает облачным, верно?
- Ну, - возразила она, - есть ведь компактные мобильные телескопы, и поляризующие фильтры, так что дневной свет и облачность не такая проблема. Иное дело, в высоких широтах, где условия наблюдения сильно другие. Такая у меня тема стажировки.
Мерлин Йенз в сомнении покачала головой.
- Это хорошая задача астрономии, но зачем это для навигации, если есть спутниковые системы GPS и INMARSAT?
- Сегодня они есть, - иронично сказала танцовщица-стажерка, - а что завтра? Будущее туманно, мэм боцман, и Рагнарек никто не отменял, как говорит Сэм Хопкинс.
- Кама! – с упреком воскликнула Лотти, - Зачем ты про всякие ужасы?
- Золушка, я не про ужасы, а про актуальность стажировки.
- Да ладно! А зачем ты сказала про Рагнарек?
- Ну, типа, просто к слову… - начала Кама, и тут…
…Ее внимание привлекли два персонажа, появившиеся в пабе (или три – смотря как считать). Первый - худощавый китаец в раритетных очках с круглыми линзами (и это делало его немного похожим на последнего маньчжурского императора Генри Пу-И). Второй - кругленький европеец-южанин с огромной улыбкой - будто он изображал на маскараде оживший смайлик. Оба персонажа были младшего студенческого возраста (принадлежность к студенчеству явно следовала из одинаковых футболок с надписью «Маритехнический Колледж Остнезии» и эмблемой в виде осьминога за штурвалом). Условный третий персонаж не относился к гуманоидам, а представлял собой мягкую игрушку внушительного размера в виде чего-то среднего между тапиром и вомбатом.
Кама, вскочив из-за стола, метнулась к этой компании
- Антапир! Классно! Пу-И! Скандер! Я вас люблю!
- Мы тебя тоже любим, Кама, но чуть позже, - произнес оживший южно-европейский смайлик, тоном ласкового, но флегматичного сказочника.
- Кто-то говорил что-то о литре мороженого, и литре какао, - задумчиво добавил клон последнего маньчжурского императора.
- Aita pe-a! - воскликнула танцовщица-стажер, выхватила у них тапира-вомбата, затем метнулась к стойке бара (очевидно, чтобы заказать мороженное и какао).
- Sic transit… - все так же задумчиво продолжил Пу-И, поправив раритетные очки.
- …Gloria mundi, - драматически театрально договорил Скандер и, уже без сценарного пафоса, обратился к Лотти, - Aloha, Золушка! Ты с родичами общаешься, или…
Лотти переглянулась с кэптри Ранстоуном и боцманом Йенз, не уловила в их мимике никаких возражений, и похлопала ладонью по скамейке.
- Все ОК. Падайте.
- Mauru, - сказал Пу-И, и оба персонажа уселись за стол.
- Прикинь, Золушка, - произнес Скандер, - на самом деле, нас никто не любит, хотя мы классные парни, это факт.
- Кама, - продолжил Пу-И, - любит ископаемого сумчатого слона, ты любишь тайного виртуального принца, и нам остается слабое утешение в виде мороженого и какао.
- Сумчатый слон? – переспросила боцман Йенз.
- Типа, - уточнил незийский китаец, - это не сумчатый слон, а сумчатый тапир. Наука называет его как-то по латыни, убьешься запоминать, так что команда биологов-киви, решившая реставрировать его, придумала слово «антапир». Как бы: тапир-антипод.
- Так вот, - встрял Скандер, - этого антапира возжелала Кама. Его, а не нас. Это факт. Между тем, завтра утром мы с Пу-И уходим в мир без солнца, к диким мегалодонам.
- Зуб мегалодона семь дюймов в длину, - сообщил Пу-И, - семь долбанных дюймов.
- Мегалодоны вымерли миллионы лет назад, - возразила Лотти.
Скандер превратился из веселого смайлика в грустный, и покачал головой.
- Это в Глобопедии, но сама прикинь, Золушка: в абиссальном желобе Урурароава нет доступа к инфо-сети, и мегалодон там не знает, что вымер миллионы лет назад. Он 20 метров в длину, 50 тонн весом, и все время хочет жрать.
- Да, - Пу-И кивнул, - и лишь два дюйма пластмассы будут отделять нас от его зубов.
- Парни, у вас что, стажировка на субмарине? - предположил кэптри Ранстоун.
- Да, - повторил китаец в раритетных очках.
- Два дюйма пластмассы… - произнес кэптри, - …А какая глубина погружения?
- До предела, капитан. До самого долбанного предела.
В этот момент вернулась Кама. Слева подмышкой она держала сумчатого слона (или антапира), а на правой ладони несла поднос с кувшином какао и горкой мороженого.
- Погружение на 30 метров, - сообщила она, - и нечего пугать людей мегалодонами.
- Да, - сказал Пу-И, - наш предел 100 футов. Но только кажется, что это мало. Насчет мегалодонов, я могу показать фото со спутника NASA через 100-дюймовое зеркало.
- Ну, а я могу показать фото человека-паука с уличной web-cam в Нью-Йорке. И что?
- Бро, по-любому она не поверит, - сказал Скандер, - давай лучше жрать мороженое.
- Это чтоб вы не лопнули, - пояснила Кама свои действия, состоявшие в переносе доли мороженого в две свободные чашки, одну из которых Кама подвинула к Лотти.
- Вот, блин, всегда так, - прокомментировал Пу-И в стиле трагического фатализма.
- Папуасский обычай, - ответила Лотти, вооружаясь ложкой, - не зевай на камбузе.
- Ты тоже участвуешь в теме субмарин? – спросил у нее кэптри.
Лотти пожала плечами, проглотила кусочек мороженого, и ответила вербально:
- Я в эмерджентной команде, которая включится, только если будет жопа.
- Золушка, это значит: ты в теме! – авторитетно заявил Скандер.
- Но, - возразила она, - я даже не знаю толком, что там как устроено!
- Ну, главное ты знаешь: наша «E-Orca», это малобюджетная гидрофойл-субмарина.
- Что такое гидрофойл-субмарина? - поинтересовалась Мерлин Йенз.
- Вот такая машинка, - ответил Пу-И, порылся в спортивной сумке, нашел там нечто, и поставил на стол. Это была игрушка, отпечатанная на 3D-принтере. Моторная яхта на подводных крыльях с угловато-акульим экстерьером в стиле «бионика плюс кубизм».
- Ребята, а у вас не будет проблем с контрразведкой? – спросил кэптри Ранстоун, сразу предположив, что разработка такого рода вряд ли может быть совсем несекретной. Но мальчишка-клон последнего маньчжурского императора сходу развеял эту гипотезу.
- Нет, кэп, эта штука ни разу не секретная. Наоборот, она для широкого рынка всяких заинтересованных яхтсменов. Вообще-то раздача рекламных материалов будет после утреннего демо-драйва, но вы ведь ночью улетаете, так что вот вам сейчас! - с этими словами, он положил на стол рядом с моделью - буклет, как на ярмарке катеров-яхт.
…