Параллельные события 30 ноября. Перуанская Амазония.

Регион Лорето в верховьях великой Амазонки это почти треть Перу. Площадь региона примерно равна площади всей Японии, но там меньше 900 тысяч жителей, и половина населяет город Икитос. Другая половина рассеяна по сельве — частично-заболоченным джунглям, прорезанным множеством рек, включая огромные рукава Амазонки. Угол на востоке региона, граничащий с Колумбией и Бразилией, это провинция Марискаль. Ее площадь, как у Швейцарии, а ее население (в основном — индейское, и разбросанное по полунищим деревням) слабо поддается учету. Условно там около 50 тысяч жителей, а столица — городок Кабаллокоча на правом берегу разлива Амазонки. Левый берег (пять километров к северу) уже колумбийский, но на нем нет ничего, кроме сельвы.

Что же касается самого поселка Кабаллокоча, то некоторые редкие и невзыскательные туристы находят его милым (а другие туристы сюда не заглядывают). Тут нет ни одной дороги, но есть отличное речное сообщение и (внимание!) аэродром с полосой в милю. Кроме того, имеется миниатюрный аккуратный городской парк рядом с причалом и, в радиусе 300 метров — мини-маркет, мини-отель, госпиталь и несколько ресторанчиков. Цивилизация представлена также начальной школой со стадионом (точнее, травяным футбольным полем), и двумя церквями (католической и баптистской) на одной улице.

Остальной городок — фанерно-жестяные туземные индейские трущобы. Хотя, здешние трущобы выглядят гораздо благополучнее, чем аналогичные трущобы на окраинах 10-миллионной Лимы. Тут тысячекратно меньше людей — вот секрет нехитрого счастья. С европейской точки зрения тут жаркие врата зеленого ада между мутно-бурой рекой и ядовито-зеленой сельвой. Но для туземцев река — источник рыбы, а сельва — источник остальных продуктов (дикорастущих или культивируемых на маленьких огородах).

Ресторанчик Кашаомба у причала Кабаллокоча давал хорошую возможность оценить качество блюд, творимых из всего перечисленного. Утром 30 ноября на веранде этого ресторанчика (продуваемой относительно прохладным ветерком с реки) устроились за столиком два внушительных дядьки, оба лет около 50. Первый: метис, явно военный, в отличной физической форме, и одетый, кстати, в камуфляжный комбинезон. Второй: карибский негр, толстоватый, но энергичный, одетый в свободные джинсы и пеструю рубашку с короткими рукавами.

Наблюдатель, владеющий данными из СМИ, сходу узнал бы этих двоих:

Метис, это экс-генерал Уберто Каламаро, путчист, бывший диктатор сепаратистской Южной Панамы, вытесненный оттуда 7 лет назад силами ООН, и ныне командующий нелегальной армией индейцев дистрикта Явари к востоку от Кабаллокоча.

Негр, это гаитянин Ломо Кокоро, крупный плантатор и хозяин шоколадной компании «Нефертити-Гаити», и музыкальной студии «Порт-Салют», учредитель фонда «Цветы жизни», жрец Вуду и (по слухам из таблоидов) высокоразвитый наркобарон.

Опять же, по слухам этот персонаж был убит три дня назад при очередных бандитских разборках. Кто-то взорвал его клуб-студию (вероятно, сальвадорская мафия). Но, Ломо Кокоро не был обнаружен среди жертв взрыва, и числился пропавшим без вести. Если смотреть философски, то оказаться в поселке Кабаллокоча, это почти то же самое, что пропасть без вести для цивилизации. Оказаться дальше к востоку на землях Явари, это вообще то же самое, что пропасть без вести. Там Зеленый ад и белое пятно на карте…

…Генерал Уберто Каламаро налил своему гаитянскому визави по второму стаканчику водки-кашасы, посмотрел на небольшой биплан-амфибию у причала, и спросил:

— Что ты так долго добирался, Ломо? У тебя годный самолет с пилотом, как я вижу.

— Мне надо было заглянуть в Гайану, — ответил Шоколадный Заяц Апокалипсиса.

— Вот как, значит. И что интересного в Гайане?

— Коммуна Li-Re, вот что.

— Li-Re? — переспросил Каламаро, — Секта-преемник Pe-Te, разгромленной в 1978-м?

— Отчасти ты прав, Уберто. Отчасти это секта, и отчасти преемник.

— Ты темнишь, Ломо. Ты всегда темнишь. Будто я не знаю, что коммуна Li-Re также разгромлена. Летом позапрошлого года CIA разыграло тот же сценарий, что в 1978-м. Сектанты массово самоубились. Власти гринго до сих пор не любят, когда их граждане устраивают христианско-социалистические игры в Латинской Америке.

— Ты снова отчасти прав, Уберто. Почти так все было. Но в этот раз игра не окончена. Некоторые сектанты Li-Re ускользнули. Те, что были туземными, из племени ваовао, основали новую коммуну выше по реке. Из тех, что не были туземными, тоже кое-кто ускользнул. Они подались в Океанию, и теперь имеют вес в Меганезии.

— Я думал, это слухи, — произнес генерал Каламаро.

Шоколадный Заяц широко улыбнулся, и развел руками.

— Вот, не слухи. И сектанты Li-Re, поднявшиеся в Меганезии, поддерживают коммуну, которая в Гайане. Моя дочка Амели дружит с некоторыми Li-Re на Самоа, так что они вместе с друзьями организовали производство самолетов-бабочек. Видишь, Уберто, я прилетел на таком. Эти бабочки могут взлетать с очень коротких полос или водоемов. Полезное свойство для авиа-перевозок в джунглях.

— Какой лимит загрузки? — спросил генерал приглядываясь к самолету-амфибии.

— Бабочка, — сказал Ломо Кокоро, — при таком маленьком размере берет 4 тонны груза.

— Понятно, — генерал кивнул, — по грузу как американский штурмовик Air-Tractor-802, сделанный на основе аграрного самолета. Но эта «Бабочка» меньше габаритами, и с коротким взлетом, потому что биплан. Трюк, как на советском «Кукурузнике».

— Инженеры говорят, что трюк немного другой, но меня обрадовало, что ты упомянул штурмовик. Если бы я первым сказал, то получилось бы немного некрасиво.

— Это ты к чему? — спросил генерал.

— К тому, что ты военный-профи. Представь, что у тебя много таких бабочек.

— Ломо, ты ведешь меня к идее применить этот самолет для войны. Так скажи: с кем?

— Не так быстро, Уберто. Сначала попробуй, угадай: кто этот парень-пилот.

Генерал Каламаро внимательно присмотрелся к пилоту (сейчас сидевшему на причале рядом с летающей машинкой). Молодой этнический индеец почти туземного типа, но с европейской стрижкой, и одетый в мешковатый яркий китайский спортивный костюм. Причем даже эта мешковатость не могла скрыть отличного телосложения — вовсе не в туземном, а скорее в эллинском античном стиле.

— Годный парень, — проворчал Каламаро, — видать, сектантский социализм Li-Re идет на пользу в военно-спортивном смысле. И этот парень породистый. Возможно, из старой династии охотников сельвы, хотя таких очень мало осталось. Я угадал или что?

— Ты почти угадал, — произнес Шоколадный Заяц, — верно, парень породистый, но он не совсем охотник. Помнишь ли ты финальную битву в войне на Юкатане, когда в долине Калакмуле партизаны-индейцы науа проиграли объединенным силам «голубых касок», панамериканской полиции, и морской пехоты США?

— Откуда мне помнить, если меня там не было? Я знаю лишь по рассказам. Тлпачктли, называвшийся императором науа, погиб, а принц Укштлаштли, хотя был мальчишкой-тинэйджером, догадался использовать усталость противника и сумерки, так что увел уцелевших партизан через границу в сельву между Гватемалой и Белизом.

— Да, Уберто. Примерно так было. Теперь мальчишка подрос, и многому научился.

— De puta madre! Ты что, Ломо, намекаешь, будто этот парень — принц Укштлаштли?

Шоколадный Заяц загадочно улыбнулся, поднял левую руку и покачал указательным пальцем, как перевернутым маятником.

— Нет, Уберто! Теперь Укштлаштли не принц. Теперь он император людей науа.

— Император, прямо Наполеон, — иронично проворчал Каламаро, — и что, Ломо? У тебя предложение сделать новую войну науа на Юкатане? Я клянусь Вельзевулом, тебе там понадобятся вещи гораздо серьезнее, чем эти маленькие бипланы и юный император.

— Ты прав, Уберто. Вот почему я здесь, и вот о чем я хочу посоветоваться с тобой.

— Мой совет: не суйся на Юкатан. Там гринго наглухо закрыли окна возможностей.

— Ты опять прав, Уберто. Зачем дважды наступать на одни грабли? Лучше Сальвадор.

— Сальвадор?! Ты что, Ломо? У властей Сальвадора 20 тысяч солдат с бронетехникой, правда, устаревшей, плюс авиация: 15 легких штурмовиков и 25 боевых вертушек.

— Ты еще раз прав, Уберто. Но давай подумаем: будут ли они сражаться?

Генерал посмотрел на собеседника с явным недоумением.

— Будут ли они?.. А почему нет, если мы влезем на их землю?

— Вот об этом поговорим подробнее, — сказал Шоколадный Заяц.

— Почему ты так темнишь, Ломо?

— Потому, что так лучше узнаешь мысли собеседника. Скажи, Уберто, тебе доводилось применять авианосцы?

— Доводилось, но только на компьютере. На учебных тренингах в Вест-Пойнте.

— Хорошо! Значит, ты, в общем, умеешь это делать.

— Клянусь Вельзевулом, я уже ничего не понимаю! Откуда возьмется авианосец?

— Я купил такой карманный, — скромно признался Шоколадный Заяц Апокалипсиса.

РЕМАРКА. О карманных авианосцах. Они не карманные, просто намного меньше, чем полноценные авианосцы. У тяжелых авианосцев вес около 100 тысяч тонн, длина более 1000 футов (300 метров). Легкие авианосцы — около 30 тысяч тонн и длиннее 800 футов. Карманные — легче 20 тысяч тонн и короче 700 футов, но они вполне функциональны.

Генерал Каламаро залпом допил кашасу из стаканчика и произнес:

— Это ведь дьявольски дорого. Зачем тебе?

— Не дьявольски. Это был 200-метровый контейнеровоз, но его постигла случайность, неизбежная на море. Не совсем фатальная случайность. Только надстройка, палубное оборудование, и движок сгорели, но это к лучшему. Все равно, пришлось это срезать, поменять движок, поставить новую надстройку сбоку по правому борту, чтобы была свободна палуба — ВПП. Еще понадобилось построить в трюме ангар с подъемником самолетов на ВПП. Вот что дорого, а сам контейнеровоз взят по цене битого железа.

— Ломо, ты еще не ответил: зачем тебе эта канитель?

— Уберто, это бизнес. С тех пор, как спецслужбы гринго стали совать длинный нос в груз кораблей, проходящих через Панамский канал, я по-иному доставляю особые товары в Тихий океан. Есть путь через субантарктический Пролив Дрейка, это просто, но долго. Альтернатива, это воздушный мост над Перешейком. Я отправляю корабль с товаром, безразличным для спецслужб гринго, а после Панамского канала догружаю нечто.

— И что, Ломо, ты готов на войне рискнуть своим торговым авианосцем?

Шоколадный Заяц Апокалипсиса широко и открыто улыбнулся.

— Да, Уберто. Я готов. Взять на этой войне можно намного больше, чем потерять. Если авианосец будет потерян, значит, судьба. У меня есть третья альтернатива доставки.

— Ладно, — произнес генерал, — это твой бизнес. А как ты видишь мое участие?

— А ты, Уберто, как видишь свое участие?

— Ломо, ты провокатор.

— Нет, я тот, кто видит: тебе слегка наскучило быть королем этого ботанического сада. Конечно, тут есть свои плюсы: неиспорченная экология, непосредственные туземки, и немного азарта при охоте на диких кабанов и на полудикие банды в сельве. Парням из твоего батальона тоже слегка наскучило. Я принес тебе шанс зажечь в полную силу.

— Да, мне и моим парням слегка наскучило. Но только слегка. И никто тут не намерен прыгать в твою авантюру, о которой ты все время темнишь. Мои парни спросят: какой профит нашей команде от твоей войны?

Задав этот (как бы) косвенный вопрос, генерал Каломаро налил еще немного кашасы в стаканчики, и внимательно посмотрел в глаза своему визави. Шоколадный Заяц снова улыбнулся, нарисовал пальцем на столе единицу, черточку, и двойку, и объявил:

— Ваша будет половина всего, что я сниму с этого проекта. Ты меня знаешь, Уберто.

— Достойное предложение… — произнес генерал, сделал паузу, и договорил, — …Но это серьезная война, значит, должно быть что-то еще.

— Плацдарм-база на еще одном Трес-Фронтерас, — предложил Ломо Кокоро.

— Это где? — спросил Каламаро.

— Это посреди Перешейка, где сходятся Гватемала, Гондурас и Сальвадор.

— Да, Ломо, вещь хорошая… — тут генерал опять сделал паузу, — …Но, к такой базе, по здравому смыслу, должна прилагаться дорога к берегу и морской порт.

Шоколадный Заяц сделал обиженное лицо и развел руками.

— Здесь, в землях Явари, ты, однако, обходишься без морского порта.

— Здесь, в землях Явари, — отозвался Каламаро, — у меня есть порты на Амазонке.

— Уберто, ты меня знаешь. Я никогда не обещаю того, чего не будет.

— Ломо, я тебя знаю. Ты никогда не делаешь бизнес там, где нет морского берега.

— Уберто, я могу предложить только любой пункт на лимане Мугре-Фиордо.

— Лиман? А глубины какие там?

— В основном более 10 футов, — ответил Ломо Кокоро, — так что транспортеры с малой осадкой могут работать даже с коротких пирсов. Посмотри на карте-лоции.

— Ладно, годится, — подвел генерал итог торга, — теперь надо определить стратегию.

— Тогда, Уберто, надо пригласить императора Укштлаштли к столу.

— Ладно, если парень разбирается в таких вещах.

— Не только ты учился в военной академии, — ответил Шоколадный Заяц.