3 декабря, утро. Северные Острова Кука. Атолл Тинтунг. Лантон-сити.

Здание Верховного Суда в Лантоне, строго говоря, не было зданием, и не находилось в Лантоне. Это была плавучая платформа, расположенная на севере лагуны Тинтунга, и связанная мостом с набережной. Архитектура этой платформы включала, в частности, небольшой зал для процессуальных сессий, и симпатичное кафе с отличным видом на причудливую городскую застройку. Можно было разглядеть толстые и приземистые разноцветные башни таунхаусов — «пулоу», соединенных легкими мостами прямо над улицами. Можно было полюбоваться футуристическими многоэтажными кампусами, собранными, будто, из циклопических кристаллов дымчатого кварца. Можно было до бесконечности следить за маневрами изящных парусников в лагуне. Еще, можно было изумляться, что вся эта постмодернистская эклектика создана всего за полтора года.

Этим утром в кафе платформы Верховного суда устроилось на завтрак около дюжины журналистов, прибывших на час раньше начала сессии — чтобы успеть «принюхаться». Барри Диллинджер из TTN решил принюхаться путем будто бы случайного контакта с наиболее информированной персоной среди коллег-журналистов. Сейчас это была 23-летняя новозеландка Патриция Макмагон, спецкор SCAG-info — тележурнала экстрим-турнира SCAG (Суперкубок Адреналинового Гейзера). Ее отец, хозяин кинокомпании «Nebula», и соучредитель Зюйд-Индской Компании, входил в оргкомитет SCAG. Сама Патриция ориентировалась в Меганезии, как дельфин в море, проводила здесь больше времени, чем на родине, и на каждом архипелаге у нее были хорошие приятели. Барри Диллинджер чувствовал: она много знает о ситуации, и может рассказать…

…То же самое чувствовала Грейс Ски из BBW, поэтому приземлилась за их столик, и встряла в диалог, поломав едва начавшуюся игру Барри, состоявшую из продуманных вопросов. Грейс вместо этого начала задавать Патриции более примитивные вопросы, свойственные западному журналисту, впервые оказавшемуся в стране kanaka-foa.

— Пат, а ты лично встречалась с кем-то из меганезийских верховных судей?

— Ну конечно, Грейс! Я встречалась со всеми! Меганезия большая, но граждан тут не больше, чем в Окленде. В общем: кто тебя интересует?

Журналистка BBW широко улыбнулась и развела руками.

— Меня все они интересуют. Если ты могла бы конспективно…

— Aita pe-a! Нет проблем! — тут Патриция Макмагон тоже улыбнулась, — Я начну с Эвис Дроплет. Мы с ней земляки, она также киви из Окленда Эвис 32 года, она биохимик, стажировалась в США, в Иллинойсе, 6 лет назад вернулась в Океанию.

— Пат, а правда, что Эвис изобрела какое-то ужасное био-оружие? — спросила Грейс.

— Нет, было не так! Эвис в Иллинойсе занималась такими особенными органическими капельками-многогранниками, которые сами размножаются в питательном растворе, а дальше прилипают к печатной плате и получается готовая микросхема для смартфона, компьютера, и прочих штук. Такая тема началось давно, в 2010-х с биоорганической электроники. Традиционные мировые супер-корпорации с устаревшим технологиями Силиконовой Долины стали лоббировать закрытия этой темы, потому что опасались убийственной конкуренции со стороны биоорганики.

— Зачем уходить в теорию заговоров? — сказала Грейс, — давай вернемся к новому био-оружию. Говорят, что Эвис Дроплет изобрела Серую Слизь.

— Что? — Патриция, повернулась к репортеру TTN, — Барри, ты слышал про такое?

Барри Диллинджер скорчил артистичную гримасу для триллера.

— Серая слизь, это вторая и четвертая из пяти Главных Угроз Человечеству по листингу журнала «Popular Science». Гибрид генной инженерии и нанотехнологии, приводящий к субстанции из биллионов саморазмножающихся наночастиц, жрущих все вокруг.

— Уф… — удивленно выдохнула Патриция.

— Еще, — добавила Грейс, — в газетах пишут, что мисс Дроплет под ником Доктор Эвери возглавляет ведьмовской ковен. Ты что-нибудь знаешь об этом?

— Уф! — Пат снова вздохнула, — Давайте лучше я устрою вам встречу с Эвис после суда.

— Отлично! Просто здорово! — обрадовался Барри Диллинджер.

Журналистка BBW потерла руки, кивнула, соглашаясь с его репликой, и предложила:

— Двинемся дальше, Пат?

— ОК, — сказала киви, — дальше Роми Фоккер, ровесница Эвис, на этот год тоже судья по рейтингу. Роми — авиаинженер родом из Сиднея. 5 лет назад она поругалась с мужем и уехала на Вануату, чтобы муж не отсудил у нее дочку. Бини тогда шел третий год, а в апреле ей будет 8 лет. Роми не думала, что впереди две войны. Что ее дочке придется перебраться в лесную хижину к друзьям-туземцам, чтоб не попасть под авиа-налеты и ракетные обстрелы Западного Альянса, пока мама на фронте сражается за Хартию. На фронтовой авиабазе Роми иногда неделю не знала, что с ее дочкой. Такая история.

— Это нехорошо, — пробурчал Барри.

— Это, — ответила Пат, — объясняет отношение Роми Фоккер к глобализму и Западному Альянсу. Судье полагается беспристрастность, но вы ведь понимаете…

Грейс Ски цтвердительно кивнуа:

— Тут кто угодно поймет. Может, двинемся дальше?

— ОК, — согласилась киви, — третий судья по рейтингу, Хейво Хийси Протей. Он на вид простой дядька, похож на нашего школьного учителя физкультуры. На нашей первой встрече, я сказала ему об этом, он смеялся, но сказал, что это отличный комплемент.

— Говорят, — произнес Барри, — что Протей был медиком у коммандос секты Li-Re.

— Верно, — сказала Пат, — но Протей не любит рассказывать об этом. Ты знаешь: летом позапрошлого года какая-то спецслужба уничтожила коммуну Li-Re в Гайане.

— Какая-то!? — фыркнул Барри, — Это было CIA, вот кто! И картина та же, как там же в Гайане с коммуной Народный Храм в 1978-м.

— Более полувека прошло, — заметила Грейс, — как теперь можно сказать точно?

Патриция Макмагон пожала плечами.

— Я же говорю: док Протей не любит рассказывать об этом. Обсуждать тоже. Прошлое прошло, такая у него философия. Сейчас на атолле Сувароу у него новая коммуна.

— Сувароу? — переспросил Барри, — Тот, что в 400 километрах к юго-востоку отсюда?

— Да, примерно так. Это пунктирный атолл: лагуна 200 квадратных километров, а суша меньше половины квадратного километра. Но там много отмелей, и они превращены в искусственные островки. Кроме того, в лагуне размещены такие плавучие платформы. Посмотрите видео, а лучше съездите. Сувароу это специфически-красивое место.

— А этот Протей стал там лидером коммуны? — предположила Грейс.

— Черт знает, — киви пожала плечами, — мне показалось, что он — балансир между двумя лидерами: индейцем Мэло Гереро Пикачу и креолом Пирксом Металликой.

— Арбитр в межэтническом конфликте? — выдала новую гипотезу журналистка BBW.

— Нет, — Пат покачала головой, — просто, там разные языки и разная культура. Индейцы ваовао из сельвы, и креолы — продвинутые мигранты из развитых стран типа США или Канады. Они реально подружились, но все-таки по-разному видят некоторые вещи.

— Какое-то туманное объяснение, — пробормотала репортр BBW.

— Я не этнограф, — сказала спецкор SCAG-info.

Грейс тронула ее за плечо и предложила:

— Может, теперь расскажешь о трех судьях по жребию?

— ОК. Во-первых, Беверли Мастерс. Она киви, как я, хотя не с Аотеароа, а с Уилимо.

— Э-э… — растеряно протянула Грейс.

— На языке маори, — объяснила Пат, — Аотеароа — это Страна Длинного Белого Облака, большие новозеландские острова, а Уилимо, это атолл здесь, в составе Островов Кука. Название происходит от Уильяма Мастерса, корабельного плотника, который основал смешанное англо-полинезийское поселение на этом атолле в 1863-м.

— Э-э… Ты хочешь сказать, что Беверли Мастерс является потомком?..

— Точно! — Пат кивнула, — Она маори, но у нее серые глаза, как у первого Мастерса. В Океании около трех тысяч его потомков. Они живут обычно в Аотеароа и Австралии, однако, считают Уилимо своей настоящей родиной. Для них стала личной трагедией бомбардировка Уилимо силами Западного Альянса в Первую Новогоднюю войну. На Уилимо погибли все жители, но сейчас туда перебрались Мастерсы из Веллингтона. Я хорошо понимаю их. Во-первых, родина предков. Во-вторых, Уилимо перспективнее.

— Что-что?! — изумилась Грейс, — Как это крошечный атолл перспективнее?

— Вот так. В Веллингтоне рецессия, а Уилимо это авангардный центр биотехнологии.

— Наверное, — сказал Барри, — у мисс Мастерс резкие эмоции из-за той бомбардировки.

— Еще бы! — подтвердила Пат, — Ведь там погибла ее тетя, двое кузенов, и еще родичи. Потому Беверли жестко прошла две войны: с медицинским рюкзаком и снайперской винтовкой. Рюкзак потому, что она полевой медик, а снайперская винтовка…

Журналистка киви не стала договаривать эту фразу, и махнула рукой.

… — В общем, дальше я расскажу про другого судью по жребию. Одо Гете. Он тоже из Аотеароа, океанолог, и активист Общества защиты китов «Moby Dick», в котором мы познакомились. Он замечательный парень, не какой-нибудь macho, но в рейдах против китобоев на него находило этакое холодное озверение. И в тот раз, кстати, не он начал стрелять первым. Китобои, якобы, стреляли по эко-шхуне не прицельно, только чтобы отпугнуть. Только Одо не испугался, а надел бронежилет, взял варминтар, забрался на мачту, чтобы оказаться вровень с их палубой, и устроил черт знает что.

— Что такое варминтар? — спросила Грейс.

— Эх ты, — укорил Барри, — работаешь в Америке, а не знаешь. Это карабин для отстрела грызунов с дальней дистанции. Для горожан — спорт, а для фермеров — необходимость. Вообще, я в курсе истории с этим китобоем. «Minami-Hebi», верно?

— Он самый, — сказала Пат.

— Трюк в том, — продолжил калифорниец, — что у варминтара очень малый калибр, зато сверхвысокая скорость пули и точность боя. Можно завалить грызуна с тысячи футов. Считается, что это спортивное оружие, неопасное для людей. Пуля — легкая. Но из-за скорости, эта пуля может так покалечить человека, что даже бывалые врачи «скорой помощи» бледнеют и блюют, как ботаники. При конфликте с «Minami-Hebi», эколог стрелял с трехсот футов. Итог такой, что хоррор-сериал «Пила» отдыхает на полке.

— В общем, — заключила киви, — после этого Одо пришлось податься в бега. Он попал в команду будущего Народного флота, воевал, как капитан микро-фрегата, а после двух новогодних войн, занялся планктонным фермерством на севере Тонга, рядом с Самоа. Замечательный парень, как я сказала. У него можно всегда запросто остановиться.

Грейс Ски обеспокоенно покачала головой.

— Ничего себе, состав у меганезийского суда. А последняя из шести судей, Цао Сюян?

— Сюян, это настоящее чудо! — объявила Пат, — Она излучает эмоциональное тепло, как солнышко. Мы с ней почти одногодки, и подружились, как только познакомились.

— Она из Гонконга, верно? — спросил Барри.

— Да. Она там не смогла отдать кабальный кредит на политехническое образование и, абсолютно не желая общаться с гонконгскими банковскими коллекторами, сбежала в Токелау. Там ее приняла команда дона Чинкла-Сицилийца.

— Гм! Еще один мафиози Великой Кокаиновой тропы, — прокомментировал Барри.

— Что ж, — ответила Пат, — тут такая жизнь. А Сюян это чудо, она самая молодая среди гроссмейстеров Интернационального Пушечного клуба имени Жюль Верна.

— Это, — пояснил Барри для Грейс, — сообщество ученых — любителей альтернативной астронавтики. Темы вроде запуска лунной экспедиции из пушки, как у Жюль Верна, поэтому такое название. Среди членов клуба есть всемирно признанные физики.

— Это любопытно, — сказала Грейс, — а почему мне кажется, что Цао Сюян отметилась в Новогодних войнах?

— Так… — Пат пожала плечами, — …В Меганезии почти каждый гражданин отметился. Конкретно Сюян работала полигоне, создавая автоматические стрелковые системы.

— Э-э… Это в смысле, автоматическое оружие?

— Нет, это в смысле оружие, которое само прицеливается, и само стреляет.

— Ох, ничего себе… — очередной раз отреагировала журналистка BBW…

…И в этот момент прозвучал сигнал к началу сессии.

Хартия запрещает собираться в одной точке более, чем трем Верховным судьям. Для случая, когда вопрос требовал участия всех шестерых, применялась схема: трое очных судей в зале, и трое заочных через сетевое виртуальное присутствие. В данном случае очными стали: Эвис Дроплет, Хейво Хийси Протей, и Беверли Мастерс. Они вошли в судебный зал сразу после приглашенных персон, и уселись за столом. Дроплет, заняв позицию между Протеем и Мастерс, щелкнула ногтем по микрофону, и спросила:

— Техническая служба, у вас все готово?

— Да, сента судья, — послышался ответ из динамика.

— ОК! — сказала она, — Включайте мониторы присутствия. Мы начинаем через пять…

… — Четыре…

(При этом счете включились мониторы на столе и на задней стене эстрады)

… — Три…

(На мониторах появились остальные судьи — Роми Фоккер, Одо Гете, и Цао Сюян).

…— Два…

(Загорелись зеленые индикаторы рядом с объективами стационарных TV-камер)

… — Один. Старт. Тема сессии: запрос дона Санчо Балестероса о пребывании лайнера «Океазис», мобильного штаба синдиката Hormigas-Armadas, в нашей акватории. Мы, верховные судьи Конфедерации, постановили: сессия пройдет экстремально открыто, чтобы исключить необъективность мнений, или пропуск каких-то важных факторов и альтернатив. Для начала, мы вызываем полковника Гесса Фойша, шефа INDEMI.

На эти слова отреагировал техник, возившийся в углу эстрады с контрольным блоком большого панорамного монитора. Дядька-европеец средних лет, одетый в оранжевый комбинезон, оранжевый кепи, и защитные очки.

— Я здесь, сента судья.

— О! — произнесла Беверли Мастерс — Вы классно замаскировались, сен Фойш.

— Так и задумано, — ответил он, и подошел к судейскому столу.

— Кажется, — заметила Эвис, — вы становитесь похожим на некого вашего знаменитого предшественника. Это чуточку беспокоит, если вы понимаете, о чем я, сен полковник.

— Нет причин беспокоиться, сента судья. Просто я тренируюсь, улучшаю форму.

— Хорошо если так, — сказала она, — и, кстати, тот ваш предшественник… Вам что-либо известно о его местонахождении?

— Мне известно в общих чертах, сента судья.

Эвис Дроплет покивала головой.

— Замечательно! Я чувствовала: вы ответите примерно так. Фирменный стиль. Так вот, пожалуйста, доведите до него билль, который будет принят этой судебной сессией.

— Будет исполнено и оформлено соответствующим протоколом, сента судья.

— Замечательно, — сказала Эвис, — а теперь, сен полковник, пожалуйста, изложите цепь событий, приведших сальвадорскую банду-синдикат к решению об эмиграции.

— Цепь началась с фэйкового Глобального Потепления, — сказал Фойш.

— Сен полковник, это что, шутка такая? — осведомилась Беверли Мастерс.

— Нет, Бев, — вмешался Одо Гете, — это не шутка. Я в курсе. Продолжайте, Гесс.

— Продолжаю, — сказал Фойш, — фэйковое Глобальное Потепление, это большой бизнес коррупционного типа по борьбе с парниковыми газами, главным из которых назначен диоксид углерода. Придуманы платные квоты за выброс этого газа, и субсидии за его связывание. Мировой лидер по связыванию диоксида углерода и, соответственно, по неофициальной дележке субсидий — американо-австралийский концерн «ERGRUNO». Правила игры такие: концерн строит производство чего-то из атмосферного диоксида углерода. У строительства — раздутая смета. Под смету даются раздутые субсидии. Их реальная часть идет в производство, а то, что раздуто — делится. Одна доля — в карман лоббирующей группы в правительстве, другая доля — в карман хозяев «ERGRUNO»…

Тут Гесс Фойш сделал паузу. Судьи переглянулись и Эвис Дроплет сказала:

— Пока все понятно. Излагайте дальше, сен полковник.

— Да, сента судья. Итак: схема дележки денег налогоплательщика отлично работает, но глобальная экономика сползает в рецессию, и лобби уже не может выбивать субсидии такого объема, как раньше. Чтобы делимая сумма не упала, надо снижать фактические издержки. Несколько лет для этого служил рудник на Тиморе. Там за счет труда рабов дешево добывались платиноиды для катализатора. Но затем конъюнктура изменилась, рудник потерял смысл для «ERGRUNO», и надо было закрывать его. К этому были не готовы местные тиморские кадры, им нравилось получать доллары за труд рабов. Для решения проблемы, «ERGRUNO» подключил партнера: спецслужбу ASED (Агентство безопасности Департамента энергетики США). Там придумали длинную комбинацию: проводится теракт в нашей акватории, виновниками которого назначаются тиморские рабовладельцы. Соответственно, авиация Народного флота, в порядке вергельда…

Беверли Мастерс подняла руку.

— Пардон, в порядке чего?

— Вергельд. Возмездие, — пояснил полковник.

— Ясно, — сказала она, — наша авиация сносит к чертям эти рудники, проблема решена.

— Да, сента судья. Таков был план. Им — польза, нам — вред. Превосходно! Но, как это бывает с перегруженными комбинациями, что-то пошло не так. Исполнители теракта попались, не успев сделать дело, и заказчики оказались под шахом. Чтобы вырулить, «ERGRUNO» и ASED подставили американо-мексиканское СП «Zinger-Dynamics».

— Так, — произнесла Эвис Дроплет, — суду детально известен этот эпизод. Насколько я помню, мы на некоторых условиях согласились, что этот акт терроризма относится к юрисдикции Американского Самоа — Паго-Паго.

— Да, сента судья. Условия были такие: освобождение рабов с рудника, и зеленый свет океанийским фирмам при найме креативно-инженерных специалистов в Калифорнии.

Хейво Хийси Протей поднял ладонь и переспросил.

— Полковник, скажите: выполнила ли та сторона названные условия?

— Если вы так ставите вопрос, сен судья, то я отвечу: американо-австралийская сторона проявила досадную неаккуратность в отношении обоих условий. Рабы были не совсем освобождены, а перепроданы некому тайскому браконьеру, это отдельная тема.

— Инцидент у берегов Восточного Калимантана? — спросил Протей.

— Так точно, сен судья. Тема первого условия была закрыта там. Что касается второго условия: зеленый свет был не совсем включен, а имитирован. Затем было похищение специалистов. Тема второго условия была закрыта позавчера на атолле Тепитака.

— Стоп! — сказала Эвис, — Кто фактически похищал нанятых специалистов?

— Синдикат Hormigas-Armadas, — ответил Фойш, — заказные похищения людей, это для синдиката обычный бизнес, наряду с другими криминальными бизнесами. И здесь мы приходим к мотиву их эмиграции. Заказчик похищения — вероятно, спецслужба ASED, подставила их, сделав мишенью для гнева широкой американской публики.

— И что? — холодно спросила Беверли, — Вы предлагаете пустить их в наше море?

— Я предлагаю выслушать аргументы капитана Ми-Го, — уточнил шеф INDEMI.

Эвис Дроплет постучала авторучкой по столу.

— ОК. Мы выслушаем его аргументы. Но сначала я прошу вас прояснить ситуацию со спутниками. Есть ваш рапорт по теме, но сейчас нужен краткий ответ на два вопроса. Первый: достигнут ли вами консенсус с аэрокосмической службой США о причинах разрушения геостационарного спутника Palantir-137 утром 24 ноября? Второй: какие прогнозы риска воздействия обломков на другие спутники?

— Ясно, сента судья. Отвечаю. По первому вопросу: комиссия NASA и COGCAM при участии NZIS (Филиала Британского Межпланетного общества в Новой Зеландии), заключила, что ГСС Palantir-137 был разрушен вследствие столкновения с частицами метеоритного потока Фаэтониды. По второму вопросу: на данный момент обломками Palantir-137 повреждены пять функционирующих ГСС. Прогноз размножения мусора умеренно-негативный. Ожидаемые потери 90 плюс-минус 10 ГСС в течение года.

— Значит, — заметила она, — семь-восемь убитых геостационарных спутников в месяц. Подозрительно напоминает сценарий Феликса Шредера из манги «Space-Plates».

Полковник Гесс Фойш коротко кивнул.

— Да, сента судья. Эксперты NASA отметили это. Но иногда НФ-литература содержит удивительные предсказания. В 1726-м Джонатан Свифт в «Путешествиях Гулливера» предсказал два спутника Марса с почти реальными параметрами. Типа, совпадение.

— Типа, совпадение… — эхом отозвалась она, — …А что Феликс Шредер, это сын Герды Шредер — близкой подруги Хелма фон Зейла, майора INDEMI, прокуратора Самоа, по-вашему, тоже совпадение?

— Определенно, это совпадение, — не моргнув глазом, подтвердил полковник INDEMI.

— ОК. А что практически решили американские и новозеландские эксперты?

— Они организуют симпозиум по противодействию орбитальному мусору, и вероятно, симпозиум стартует после Нового года. Мы работаем над тем, чтобы наши эксперты присутствовали на симпозиуме. Ясно, что не напрямую, а в составе делегации NZIS.

— ОК! — снова произнесла Эвис, — Возвращаемся к земным проблемам. Капитан Ми-Го, подойдите сюда и изложите ваши аргументы по банде-синдикату Hormigas-Armadas.

Король-мэр атолла Тепитака энергично выдвинулся из зала на эстраду, и объявил:

— Я сходу признаю: в общем случае, таким бандитам не место в нашем море.

— Вот-вот, — хмуро сказала Беверли, — но вы ведь предлагаете принять их.

— Да, сента судья. Потому, что тут особый частный случай.

— Это точно, — она кивнула, — особый случай. Я осматривала трех студенток, проведших декаду в власти Hormigas-Armadas и, если суд допустит синдикат в нашем море, то как объяснять решение этим студенткам? Представьте: какой-нибудь бандит из числа тех, которые насиловали, зальет соответствующее видео на свой блог. А в комментарии он напишет, что ему по хрену хартия, поскольку крестный отец синдиката купил всех.

— Исключено, — ответил Ми-Го.

— Почему? — спросила Цао Сюян.

Вместо ответа, он подошел, и положил на судейский стол газету «Costa-Rica Tribune», развернутую на странице с криминальной хроникой. Беверли Мастерс за пять секунд пробежала страницу взглядом, и задержалась на самом жутком сообщении.

— Ни хрена себе! 20 татуированных трупов в рефрижераторе траулера.

— Хэх… — отреагировал Хейво Протей, — …Это что, ваш ковбойский рейд, капитан?

— Нет, сен судья. Это, типа, карма.

— Внушает… — признала Эвис Дроплет, — …Но эти 20 гуманоидов, я полагаю, не очень отличались от других участников Hormigas-Armadas, которые пока живы. Какие ваши предложения, капитан, по контролю над действиями живых бандитских элементов?

Мэр-король атолла Тепитака снова подошел, положил на судейский стол лист бумаги: распечатку текста из пунктов, разделенных абзацами, и прокомментировал.

— Здесь черновик регламента. Условия пребывания синдиката в нашем море — разумно-жесткие. Непрерывный контроль полиции. Запрет на любые действий вне корабля без предварительного разрешения спец-офицера. Никакой парковки и выхода на берег без предварительного согласия местной мэрии. И далее в экономическом плане: никаких инвестиций в бизнес, запрещенный нашей Хартией. Я полагаю: на таких условиях эти фигуранты будут безвредны для наших жителей, и для гостей страны.

— А сами сальвадорские фигуранты готовы на такие условия? — спросила Цао Сюян.

— Да, сента судья. Ни о чем другом даже разговора не было.

— По ходу, кто-то на родине зверски прижал их, — предположила она.

— Да, сента судья. Их прижала группа влиятельных политических фундаменталистов, представленная на Капитолии, в правительстве США, в медиа-топе, и в спецслужбах. Консервативные СМИ в США сейчас натравливают публику на Hormigas-Armadas.

Эвис Дроплет развела руками, демонстрируя некоторое непонимание.

— И что тут нового, сен Ми-Го? Я достаточно долго жила в США, и отлично знаю, что приличная публика там всегда ненавидела сальвадорских бандитов. Впрочем, в самом Сальвадоре ненависть к этим бандитам еще сильнее, и вполне обоснованно.

— Новое тут, это репрессии, направленные извне, — ответил король-мэр, — раньше были обычные эпизодические точечные полицейские операции против синдиката Hormigas-Armadas. Сейчас — иначе. Влиятельная политическая группа из США стала диктовать властям Сальвадора сценарий пуританской морализации. Репрессии против Hormigas-Armadas — не цель, а повод усилить полицейский контроль. При этом консервативные политики в США заговорили, как в 1989-м перед первым вторжением в Панаму.

— Я ни фига не поняла, — призналась Цао Сюян.

— Я, кажется, начинаю понимать, — откликнулся Хейво Протей, — но, хотелось бы более детальных объяснений, сен Ми-Го.

Король-мэр задумался на несколько секунд, затем предложил:

— Сен судья, более детально лучше спросить у полковника Фойша. Это политология.

— ОК, — сказал Протей, — давайте попросим сена полковника объяснить политологию.

— Попросим, — лаконично подтвердила Эвис.

— Только популярно, по возможности, — добавил Одо Гете.

— Я понял задачу, — отозвался разведчик, — итак: среди североамериканской финансово-политической верхушки давно бродит идея переформатирования Мезоамерики путем внедрения пуританства: христианского, исламского, или смешанного. В основе: книга Макса Вебера 1905 года «Протестантская этика и дух капитализма», переосмысленная политологами неоконсерватизма. Будто, если в Мезоамерике вместо католицизма с элементами местного язычества возобладает пуританство, то сама собой прекратится наркоторговля, пьянство, пофигизм и бандитизм. Латиносы сразу станут работящими, бережливыми, целеустремленными и ответственными.

— Это фигня какая-то! — заявил Одо Гете с монитора дистанционного присутствия.

Шеф-полковник INDEMI выразительно развел руками.

— Вы можете смеяться, сен судья, но после Второй Мировой войны на такой и похожей фигне строится вся официозная западная политология. Кейнс, Фукуяма, Кристол — тут принцип ясен. Выдумывается писаная торба, которая настолько красиво выглядит для истеблишмента, что с ней носятся, несмотря на зияющие провалы в ее логике.

— Ну, — сказал Одо, — а нам-то какое дело?

— Нам-то, — ответил Гесс Фойш, — важно, что такой сюжет приведет к блокаде Великой Кокаиновой Тропы на Мезоамериканском направлении. Вопрос не только в кокаине, а вообще в любых товарах, не одобряемых условно-западной финансовой олигархией.

— Вопрос не в кокаине, — добавил Ми-Го, — та группа на Капитолии не хочет закрывать кокаиновый бизнес. Просто она хочет отдать этот бизнес исламистам. В Мезоамерике представлена Хисбалла, группировка связанная с иранскими ортодоксами.

— Откуда известно? — спросила Цао Сюян.

— У меня есть взломанная электронная переписка кое-кого, — сообщил король-мэр.

— Любопытно… — произнес Хейво Протей.

Тут Роми Фоккер, судья по рейтингу, выдала с монитора дистанционного присутствия несколько сердитую реплику:

— Так, Ми-Го, давайте прямо: вы предлагаете принять этих бандитов, поскольку группа влияния из США, о которой вы говорили, желает их ликвидации. Причем эта группа в политическом смысле радикально враждебна нам, kanaka-foa, и в смысле бизнеса, и в смысле религиозных предпочтений. Дело в этом?

— Это не единственный аргумент, — ответил король-мэр.

— Какие еще? — спросила Роми.

— Еще важно, что эта группа влияния та самая, которая сопровождает цепь событий от эпизодов на Тиморе и в Самоа — Паго-Паго, до похищения специалистов.

— Все одна и та же группа? — удивилась Эвис Дроплет, — Вы уверены, Ми-Го?

— Да, сента судья. Ситуация довольно прозрачна. Я передал в суд документы.

— ОК, — она кивнула, — мы изучим эти документы.

— Странно… — произнес Одо Гете, — …Почему Ми-Го не привел аргумент про деньги?

— Просто, — ответил король-мэр, — деньги не определяют принципиального согласия.

— Это так, — Одо на мониторе дистанционного присутствия четко кивнул, — но если мы решим провести сетевой опрос foa, то тема денег должна быть раскрыта.

— Разумеется, сен судья. В документах, что я передал, есть примерный расчет суммы, и синдикат Hormigas-Armadas готов выполнить эти денежные условия.

Цао Сюян через свою видеокамеру прочла денежные пункты в черновике регламента.

— Ого! Достойные суммы! Я думаю: можно согласиться, направить «Океазис» в сектор акватории между атоллом Тепитака и Полинезийскими Спорадами. Никаких проблем: капитан Ми-Го присмотрит за бандитами, это его сектор. Как вам идея?

— Знаешь, Сюян, — проворчала Беверли, — в смысле безопасности, все ОК. Но эта банда-синдикат — крайне неприятные субъекты. И если мы сейчас дадим им защиту в нашей акватории, то нормальные люди в соседних странах что подумают?

— Бев, а мы-то сами кто? Санта-Клаусы и добрые феи? — спросила Роми Фоккер, — Тебе напомнить значение нашивок на твоей жилетке? Или, на жилетке Эвис…

— …Коллеги, — перебила Эвис, — мы собрались не для того, чтобы обсудить нашивки на флотских жилетках. Роми, я уловила твою мысль. К этому делу нет прямых артикулов Великой Хартии, и вопросы выгоды смешаны с вопросами этики. Значит, мы обязаны применить артикул о Конференции окружных судей. По-моему, так.

— Хэх… — отреагировал Одо Гете, — …Отложить билль на 100 часов, что ли?

— А твое предложение? — поинтересовался Хейво Протей.

— Ну… У меня как-то нет конкретных идей.

— Реально, надо созывать Конференцию, — высказалась Цао Сюян.

— Надо, значит, надо, — проворчала Беверли Мастерс.

— Давай, Эвис, объявляй, и расходимся на сегодня, — предложила Роми Фоккер.

— ОК, — произнесла Эвис Дроплет, — вопрос передается Конференции окружных судей, которая обязана объявить манифест в течение 100 часов от данного момента. Сессия в Лантоне возобновится в полдень 7 декабря…

Озвучив это, она выключила микрофон, встала из-за стола, и добавила:

…— Пока что я прокачусь в Токелау, на Атафу, и посмотрю, в каком состоянии те три студентки, которые побывали в плену у синдиката.

— Эвис, — окликнула Патриция Макмагон, — а что, если мы составим тебе компанию?

— Мы это кто? — спросила судья по рейтингу.

— Мы, это Грейс Ски, Барри Диллинджер, и я.

— Aita pe-a, Пат, — коротко согласилась Эвис, — подождите меня в кафе.

Едва трое журналистов устроились в кафе, как Грейс Ски задала тот вопрос, который некоторое вертелся у нее в голове после услышанного в ходе суда:

— Это на какую сделку спецслужб, известную суду, намекал Фойш? Я имею в виду это назначение виновных и что-то о найме специалистов.

— Все просто, — предположил Барри Диллинджер, — рыцари плаща и кинжала из Лэнгли наняли исламистов для грязных дел. Исламисты что-то напутали и попали в лапы нези. INDEMI сделало рыцарям предложение, от которого те не могли отказаться. Гашение скандала в обмен на зеленый свет для охоты бизнесменов нези за мозгами креативных инженеров СП «Zinger-Dynamics», теряющих работу из-за подставы.

— И что? — удивилась Грейс, — Незийский суд в курсе этой подпольной сделки?

— В Меганезии, — сказал Барри, — такие дела не делаются без визы суда. У них хартия.

— Гм… Ладно… А что за история с предшественником нынешнего шефа INDENI?

Барри Диллинджер сделал загадочное лицо и произнес:

— Это не история. Это черная легенда Океании. Персонаж по имени Жерар Рулетка.

— Рулетка, это прозвище, — поправила Патриция Макмагон.

— Да, — Барри кивнул, — рулетка для мафиози, это орудие кармы. Отсюда происходит, в частности, русская рулетка. Знаете: такая суицидная игра с револьвером.

— Знаю, — сказала Грейс, — но при чем тут этот Жерар?

— На Юкатане, — пояснил Барри, — многие считали, что Жерар, это отражение Шестого Солнца майя, эпоха которого наступила после Зимнего солнцестояния 2012 года.

— А-а… — Грейс задумалась, — …Я читала об этих солнечных циклах в мифологии майя. Только там не было Шестого Солнца. После Пятого наступал Конец Света.

— Да! — подтвердил Барри, — Шестое солнце восходит после Конца Света, и оно черное.

— Мы что, живем при черном солнце после Конца Света? — в шутку спросила Пат.

— Так получается по священному календарю майя, — ответил он.

Грейс Ски покрутила пальцем у виска, намекая, что считает этот миф шизоидным но, помолчав немного, пришла к некой мысли, которую сразу высказала:

— Наверное, Жерар сделал что-то очень серьезное, если получил такую репутацию.

— Да, — снова подтвердил Барри, — если верить слухам, то именно Жерар Рулетка сделал Снежную войну в Мезомерике такой жуткой, он же изобрел Трансокеанскую Великую Кокаиновую Тропу, и уже тогда он вынашивал идею создания тоталитарной анархии в Океании. Не без его участия случилась Алюминиевая революция, и именно дон Жерар возглавил спецслужбу Конвента, проводившую кровавые идеологические чистки.

— Но, — добавила Пат, — его методы чисток показались перебором даже для полевых командиров Берегового братства, учредивших Конвент. Поэтому, через полгода после Алюминиевой революции, суд нези предложил дону Жерару исчезнуть куда угодно.

— И что Жерар? — спросила Грейс.

— Он исчез неведомо куда, — ответила Пат.

— Гм… Так, значит, он исчез, куда захотел, а его место занял полковник Гесс Фойш?

Пат отрицательно покачала головой.

— Не совсем так. После Жерара, шефом там был майор Снэрг Лофт, он совмещал это с должностью шефа-секретаря генштаба Народного флота. Отличный парень, кстати.

— Отличный парень? — недоверчиво переспросила репортер BBW.

— Да. Тот парень, с которым я поздоровалась, когда мы выходили из зала.

— Тот парень? — удивился репортер TTN, — Ему, кажется, даже тридцати нет.

— Да. Снэргу 28. Недавно я была на его Дне рождения. Он и его жена тоже киви. У них, кстати, двое милых малышей. Мальчишке 3 года, а девчонка родилась в этом ноябре.

— Пат, ты сказала: у этого незийского майора есть жена? — переспросила Грейс.

— Да, а что такого?

— Гм… Вообще-то я думала, что хартия нези запрещает браки.

— Запрещена регистрация браков, — поправил Барри, — а без регистрации, это считается нормально. Можно жить в парном браке, можно в групповом, кому как удобнее…

Тут он сделал паузу, что-то вспоминая, и спросил у Пат.

…— Этот Снэрг Лофт не тот ли парень-киви, что с отличием закончил Вест-Пойнт?

— Да, — подтвердила она, — у Снэрга диплом MCL Военной Академии США.

— Круто! — оценил Барри. Тут в кафе зашла Эвис Дроплет, и резко объявила:

— Хэй, акулы пера! На крылья! Время не ждет.