17 декабря. Юг Сальвадора. Берег залива Фонсека. Инженерный Колледж Ла-Унион.
Как отмечалось, на этот небольшой залив выходят три страны: Сальвадор, Гондурас, Никарагуа. Это — геополитика. А геология, наблюдаемая с берега, состоит из группы сравнительно-пологих вулканических конусов — островов, причудливо торчащих над умеренно-волнистой синей поверхностью залива. Поздним утром это выглядит, будто субстрат к фото-сессии для рекламного буклета какого-нибудь турагентства.
Халлур Тросторсон прошелся по большой аудитории, и глянул в панорамное окно на стороне залива. В окне отсутствовало стекло (выбитое взрывной волной от авиа-удара вечером 9 декабря, и пока не замененное). Халлур остановился за кафедрой у простой грифельной доски, извлек из спортивной сумки какой-то рулон, развернул его жестом фокусника, и повесил на доску. Это оказался 50-дюймовый гибкий планшет-монитор.
— Леди и джентльмены! Я не стану тратить время на вступление, а лучше постараюсь ответить на максимум вопросов. В углу монитора есть номер для SMS. Вы отправили сообщение — текст появился на мониторе — дальше понятно.
…О! Вы тут быстрые ребята. Жаль, первый вопрос не о науке, а о политике. Я отвечу коротко. В политике, как и в науке, я материалист. Это значит: на мой взгляд, лучший политический курс, и лучший политический строй — тот, который лучше способствует материальному благополучию, иначе говоря: научно-техническому прогрессу. Любые другие критерии — субъективны, значит: лживы. Только материальное — объективно.
— Я вижу: аудитория хочет прямого ответа на вопрос о политическом строе. Ладно, я говорю: многоукладный либертарный социализм. Определение есть в энциклопедии, читайте сами, потому что мне надо ответить на следующий вопрос. Вы видите.
…Насколько я понял, некто ищет брешь в критерии максимума прогресса, предлагая выбрать: полет на Марс или помощь миллиону голодающих детей в Сомали? Любой эмоционально-адекватный человек выберет второе. Я — тоже. Но проблема в деталях. Поэтому я прошу автора вопроса подойти сюда, к доске.
В аудитории послышались смешки и шиканья. Затем, мальчишка-тинэйджер немного напряженно выдвинулся к центру внимания аудитории.
— Прекрасно! — объявил Халлур, — Давайте приступим к деталям. Итак: эмоционально-адекватный человек обдумал эту вашу альтернативу. И отложил Марс, чтобы помочь голодающим детям в Сомали. Теперь он спрашивает вас: как помочь им? Объясните.
— Просто, — ответил сальвадорский тинэйджер, — надо доставить им продовольствие.
— Нет, сэр студент, не просто. Голод в Сомали начался в 1992-м, когда власть захватил генерал Айдид. Тогда ООН начала возить туда грузы продовольствия. Но эти грузы, с фатальной неизбежностью, присваивались Айдидом. Владея продовольствием, он мог нанимать больше солдат. От этого кошмар в Сомали усиливался, голод обострялся, и международные организации отправляли туда больше грузов. Но эти грузы, опять же, присваивал Айдид, и нанимал еще больше солдат. После Айдида, эта схема перешла к Союзу шариатских судов Могадишо, и работает до сих пор. Предложите что-то иное.
— Но, мистер Тросторсон, это просто! Надо сначала навести порядок в Сомали, а затем поставлять продовольствие. Иначе, конечно, оно не дойдет до людей.
Халлур поднял руку и изобразил в воздухе огромный восклицательный знак.
— Значит, прежде, чем поставлять продовольствие надо начать там войну, и победить.
— Что? — удивился тинэйджер, — Почему войну?
— Потому, сэр студент, что банда у власти в Могадишо не уйдет добровольно. И ваша альтернатива такая: полет на Марс или война в Сомали. Вы ощутили изменение?
— Как-то все вдруг непросто получается… — пробормотал юный собеседник.
— Тогда присаживайтесь, сэр студент. А у меня еще вопросы от ваших коллег.
Сказав это, Халлур повернулся к монитору.
— О! Марс не ушел с арены. Зачем лететь на Марс? Что там такого? Важный научно-практический вопрос. Корпоративные и правительственные команды «марсианских проектов» рассказывают сказки о богатых природных ресурсах Марса, и о срочной необходимости бегства человечества с Земли на Марс. Но объективно, на Марсе нет Эльдорадо и Эдема. А на Земле нет такого ресурсного голода и экстренных проблем, требующих колонизации Марса прямо сейчас. Кажется, с этим можно подождать еще полвека. Но вот фокус: человечеству, как отдельному человеку, и как любой команде, требуется тренировка для рывка к каким-то совершениям. Без эры энтузиастов ранней авиации в начале XX века, не развились бы авиаперевозки, как фактор экономики. И в астронавтике не получится сидеть на планете, ждать неких технологий, и опознать их шестым чувством: вот то, что надо, теперь мы полетим к другим планетам. Наш стиль прогресса требует штурма горизонтов при каждой новой технологии, только так у нас получится собрать комплекс технологий, открывающих путь к освоению космоса…
Он замолчал, посмотрел на монитор, и произнес:
— Кажется, я открыл ящик Пандоры. Кто-то не поленился скопировать в SMS тройку главных угроз человечеству на Земле по мнению общепризнанных ведущих ученых.
Первая угроза: экологическая. Глобальное потепление, истощение аграрных ресурсов, дефицит пресной воды, и деградация биосферы из-за загрязнений.
На самом деле: глобальное потепление — ложь, придуманная в 1988-м, как бизнес для небольшой группы лоббистов в ООН. Идея оказалась успешной, и теперь этот бизнес огромен. Сумма прибылей торговцев квотами парниковых газов и подрядчиков анти-парниковых программ, сопоставима с прибылью Всемирной Нефтяной Тройки.
Другие экологические угрозы, увы, реальны. И, все они укладываются в один термин: ПЕРЕНАСЕЛЕНИЕ. Экологичная плотность населения, это 50 человек на квадратный километр. Поделив население Земли на площадь всей суши, мы уже увидим некоторое превышение. А если исключить почти ненаселенное Заполярье и Великие Пустыни, то ситуация серьезная. Что с этим делать? Я считаю: надо, отбросив политкорректность, публично признать, что продукцию создают одни сообщества людей, а перенаселение создают другие сообщества, живущие за счет международной помощи. Одни кормят других, стимулируя эскалацию перенаселения, вместо того, чтобы стимулировать там переход к эффективно производящей экономике и умеренному размножению людей.
Тут профессор Тросторсон сделал паузу, после чего продолжил:
— Вторая угроза человечеству: ядерно-энергетическая. Она делится на три суб-угрозы: атомная война, катастрофы в ядерной энергетике, и отравление среды накопленными ядерными отходами. Итак: война. Любая война ужасна. 7-дневная Метапанская война, только что прокатившаяся по вашей стране, не менее ужасна, чем Вторая мировая. Да, затронутые территории несопоставимы, но на этих территориях живут такие же люди. Атомная война для жителей в принципе не отличается от неатомной. Данные 1945-го: атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, и неатомная бомбардировка Токио. В результате все три города разрушены, и в каждом около 100 тысяч погибших. Можно говорить о дальних последствиях радиации, но можно говорить также о последствиях химического отравления местности продуктами взрывов неатомных бомб.
…Повторю: для жителей, это ужас одного порядка. Но атомная бомба, как «кольт» из американского афоризма: уравняла всех людей. Всех, даже глобальных политиканов и глобальных финансистов, она уравняла с простыми фермерами, рабочими, солдатами. Атомная бомба может уравнять «великие державы» с «банановыми республиками». В середине Второй Холодной войны это показал Корейский казус, а прошлой зимой это показала Вторая Новогодняя война в Океании, где мне пришлось участвовать по ряду причин, включая этические. Война, готовая расползтись на весь запад Тихого океана, погасла, как задутая свечка, едва было применено атомное оружие. Делайте выводы.
Профессор Тросторсон прошелся взад-вперед перед кафедрой, и продолжил.
— Суб-угроза катастрофы в ядерной энергетике вполне реальна. Но последствия таких катастроф радикально преувеличены по заказу нефтяного лобби. Объективный предел дважды достигнут. 1986-й: АЭС Чернобыль, и 2011-й: АЭС Фукусима. Там случилось, практически, все плохое, что могло случиться по теории. Это ужасно, но не в большей степени, чем катастрофы на химических и металлургических предприятиях. Нам надо аккуратнее работать с крупными производствами, это равно касается всех отраслей.
…Теперь о ядерных отходах. Если читать таблоиды, то может показаться, что отходы ядерного реактора, это как магическая порча из книжек-фэнтези. Но объективно такие отходы содержат те же радиоактивные изотопы, что в природе. Вагон простого щебня содержит около килограмма урана и тория. Они радиоактивны, так что распадаются, и порождают ряды вторичных изотопов. Разумеется, в ядерном топливе уран или торий сконцентрированы. А в отработанном ядерном топливе концентрируются продукты их деления, поэтому оно опасно. Но если тонну ОЯТ смешать с кубическим километром морской воды, то ничего не случится с рыбами, и с млекопитающими. В этом объеме морской воды уже было примерно 3 тонны урана и тория, с продуктами их распада, и дополнительная тонна ОЯТ мало что поменяет. Кстати, в Тихий океан сбрасываются списанные спутники с изотопными батареями, и это никому не вредит. Но как только начинаются процедуры с ОЯТ обычных АЭС — конкурентов нефтяных ТЭС, так сразу возникает нефтяное лобби с заявлениями о заражении природы. Все очень просто…
Халлур Тросторсон остановился и глянул на планшет-монитор, висящий на доске.
— Третья угроза: высокотехнологическая. Здесь: генная инженерия и нанотехнологии, робототехника и искусственный интеллект, виртуальная реальность и киборги. В НФ-триллерах, продукты этих технологий захватывают мир, и порабощают человечество. Глупые нелогичные сюжеты. Странно, что общепризнанные ведущие ученые решили включить это в реестр реальных угроз. Но, ученые нередко попадают под влияние TV. Высказывания некоторых из таких ученых по жизненным вопросам просто повторяют телеведущих, нагло формирующих то, что называется «общественным мнением».
…На самом деле, порабощением человечества занимаются только люди, маниакально стремящиеся к власти. И непринципиально, какая технология для этого применяется: телевизор, интернет, религия, или дубинка. Я ответил на этот длинный вопрос…
Профессор выразительно отряхнул ладони, и глянул на монитор.
— …У нас вопрос о глобальном потеплении и парниковом эффекте. Что ж, разберемся. Некоторые газы, в частности водяной пар и углекислота, удерживают часть теплового излучения планеты. Тезис о парниковом глобальном потеплении формулируется так. Человечество, сжигая ископаемое топливо — уголь, нефть, природный газ, добавляет углекислоту в атмосферу, что приведет к скорой термической катастрофе. Ледники растают, суша местами утонет, а местами перегреется, как необитаемая тропическая пустыня. Биосфера Земли разрушится. Катастрофа случится в нашем веке, если мы опоздаем с инвестициями на борьбу против эмиссии углекислоты…
Он сделал многозначительную паузу, после которой объявил:
…— Парниковый тезис с первого взгляда подозрителен, поскольку он предсказывает глобальную катастрофу в нашем веке, а не позже. Так устроена любая алармистская лженаука. Ее цель, это не открытие объективных феноменов природы, а нагнетание субъективного ужаса в обществе. Формула алармизма: Ужас заставляет платить. Но, перейдем от алармизма вообще к частному случаю парникового алармизма. Можно опровергнуть парниковый тезис на цифрах, построив уравнения теплового баланса атмосферы и гидросферы, водного баланса и углекислотного баланса. Таков строго научный путь. Но есть путь проще. Сама природа поставила за миллиард лет серию экспериментов, опровергающих парниковый тезис. Самый наглядный эксперимент поставлен примерно 350 миллионов лет назад. Тогда в атмосфере оказалось столько углекислоты, сколько будет, если сжечь все ископаемое топливо. Причиной являлся максимум солнечной активности. Инсоляция подняла температуру на 10 градусов, и потепление океана вызвало переход части растворенной углекислоты в атмосферу. И концентрация углекислоты в атмосфере стала в 15 раз выше, чем сегодня.
Профессор Тросторсон очередной раз сделала паузу, затем объявил:
…— Если верить Парниковому Тезису, то 350 миллионов лет назад, биосфера Земли обязана была перейти в режим необратимого разогрева и разрушиться. Но в природе произошло вот что. В теплом климате и влажной атмосфере, богатой углекислотой, начался стремительный рост флоры. В ходе фотосинтеза, углекислота переходила из атмосферы в биомассу, и накопленная биомасса далее превратилась в то ископаемое горючее, которым нас сегодня пугают парниковые алармисты. В следующий период солнечная активность ушла в минимум, на планете похолодало, и океаны поглотили значительную часть углекислоты. Но это уже другая история. Кстати, внимание! Это важно! Не рост доли углекислоты в атмосфере приводит к потеплению, а наоборот, в результате потепления растет доля углекислота. Циклы потепления и похолодания в истории планеты вызваны естественными циклами инсоляции. Это объективно…
Халлур Тросторсон замолчал, посмотрел на монитор, и прочел следующий вопрос.
… — Откуда цифры, используемые адептами Парникового Тезиса? Хороший вопрос. В архивах Wiki-leaks можно прочесть о хакерском открытии неких ребят, которые очень изящно взломали сервер Центра изучения климата Университета Восточной Англии, и обнаружили интереснейшую переписку. Она показала, что в обоснованиях Киотского протокола заложены фальсифицированные данные о климате примерно за 20 лет.
Профессор выразительно развел руками и помахал ладонями.
— …Так делаются деньги буквально из воздуха. Если точнее, то из одного компонента атмосферы: из углекислого газа. Понятно, что наука там рядом не стояла. Но все-таки, откуда взялась идея этой аферы? Откуда взялась «парниковая» терминология, и очень неплохая математическая модель, описывающая рост температуры из-за накопления в атмосфере избытка углекислоты, задерживающей отраженные инфракрасные лучи? В серьезных источниках нет ответа, но есть любопытная история. В 1967 «Маринер-5» исследовал атмосферу Венеры, ученых удивила очень высокая температура. Венера в каком-то смысле сестра Земли, только ее орбита на четверть ближе к Солнцу. Средняя температура поверхности Земли 15 Цельсия, а на Венере предсказывалось 70 Цельсия. Фактически там оказалось 460 Цельсия, и давление 90 бар. Через несколько лет была построена теория, объяснившая, как это получилось. 4 миллиарда лет назад Венера не сильно отличалась от Земли, но температура была на 55 градусов выше. Этой разницы оказалось достаточно, чтобы углекислота, изверженная вулканами, не превращалась в твердый известняк, а оставалась в атмосфере, создавая… Да! Парниковый эффект.
— Бинго! — воскликнул кто-то из тинэйджеров-студентов.
— Бинго, — согласился Халлур, — углекислый газ, главный продукт при сгорании любого минерального топлива, оказался виновником превращения Венеры в раскаленный ад!
Прекрасная страшилка чтобы построить общественное мнение в поддержку аферы по торговле квотами на эмиссию парниковых газов. Такая история бизнеса…
Сказав это, профессор Тросторсон повернулся к монитору и прочел:
— Расскажите об атомных самолетах… Гм! Тема объемная, но попробуем. Корни идеи находятся в середине 1950-х. Это было время энтузиазма в сфере ядерной энергетики. Выдвигались неожиданные идеи. Например: лимузин «Ford-Nucleon» 1958-го. Вполне реалистичный проект, хотя было трудно решить проблему радиационной защиты. Для тяжелой техники это проще. В 1954-м появилась первая атомная субмарина. Проекты атомных самолетов тоже были созданы, но приостановились. В прошлом году группа меганезийских инженеров взяла проект для тяжелой летающей лодки, поставила свой реактор на свою летающую лодку сходных размеров, и получилась «Ф-трирема». Эта машина хорошо показала себя в Антарктике, и тиражирована. Но, у нее есть минусы, неизбежные, если машина сделана под дизель, и переделана под ядерный энергоблок. Напрашивался проект, изначально под ядерную энергию, и это сделал Глип Малколм. Дизайн его самолета «Skoyster» очень отличается от классики, в чем вы убедитесь, посмотрев в окно. Он в заливе у правого края экологической тусовки, в его несущий фюзеляж-крыло идет погрузка двух катеров-экранопланов. Вы можете увидеть, какой большой внутренний объем. Это важно, чтобы разместить реактор с водяной защитой, оставив при этом достаточно пространства для полезного груза. Мы сделаем перерыв немного позже, когда «Skoyster» будет взлетать, это любопытное зрелище. А пока что займемся накопившимися вопросами.
Тросторсон повернулся к монитору.
— …Будет ли новая Лунная гонка, и что такое космическая программа Белоснежка?.. Интересно: кто автор данного вопроса? Хочется увидеть его у доски, но если автор застенчивый…А, вот! Итак, юная леди: это была ваша миниатюра в жанре SMS?
— Да, мистер Тросторсон, — подтвердила девушка-тинэйджер, шагая к доске.
— Прекрасно! А можно ли полюбопытствовать, как вы узнали о «Белоснежке»?
— А… — она растерялась, — …Просто, на каком-то чате в сети что-то было.
— Ох, юная леди, если бы я был моралистом, то стал бы читать вам мораль. Что-нибудь наподобие такого: правдивость — хорошо, а наоборот — плохо. Но я не моралист. Зато я внимателен. Тот юноша, на которого вы сейчас призывно посмотрели, он…
Тут упомянутый юноша поднялся со скамьи и проворчал:
— Меня, вообще-то зовут Игнасио. Игги попросту.
— Прекрасно, Игги. Может, это вы взломали кое-что в сети?
— Мистер Тросторсон, это такое дело… Но Лугги точно не делала этого.
— Да… — согласился Халлур, — …Это такое дело. Лугги и Игги случайно увидели в чате аналитическую записку о некой программе «Белоснежка», и новой «Лунной гонке». В истории астронавтики было две Лунные гонки. Первая: в 1960-х между СССР и США. Вторая: в 2020-х между несколькими полугосударственными фирмами. Но эта Вторая Лунная гонка не оправдала ожиданий, многие считают ее фальстартом. Теперь в мире возникли странные игроки со странной стратегией и странными технологиями. Гонка предстоит жесткая, как в 1960-х, ведь это снова спор двух политических доктрин.
…«Белоснежка», это тест-программа для одной из странных технологий: плазменного электромагнитного паруса Наджендры. В принципе, подобные паруса, использующие солнечный ветер, не новость. Общий расчет проведен Чарльзом Денфортом в 1997-м в Университете Балтимора. Применение бублика разреженной плазмы, как проводящего контура паруса, предложил Наджендра Сингх в 2004-м, в Университете Алабамы. Был упрощенный электростатический вариант — его предложил в 2006-м Пекка Янхунен из Финского Института Метеорологии. Этот парус работал в 2013-м на эстонском мини-спутнике ESTсube. В программе «Белоснежка» своя схема паруса. Об этом вы узнаете довольно скоро… Так! Сейчас короткий перерыв, мы посмотрим, взлет «Skoyster»…
Гидроплан, который при достаточной фантазии можно было бы признать похожим на сюрреалистическую скульптуру-гибрид устрицы и ласточки, отполз по воде залива от кораблей экологической тусовки, медленно развернулся широкой лобовой кромкой к открытому океану, и начал разбег. По бокам возникли расходящиеся волны, а позади остался бурлящий кильватерный след. Сложно было поймать момент, когда груженая машина оторвалась от воды, поскольку сначала она приподнялась всего на метр. Еще четверть минуты она разгонялась, скользя на воздушной подушке и лишь затем, будто внезапно утратив вес, лениво ушла в небо.
Глип Малколм ткнул кнопку автопилота, встал с пилотского кресла, и объявил:
— Вот, мальчишки, так выполняется взлет на сверхмалой мощности.
— Папа, ты вообще! — заявил Ормр Малколм, и занял место пилота (была его очередь).
— Да, это было вообще, — согласился Фнир со своим братом-близнецом.
— Хэх… — подал голос Ларвеф, бортинженер-атомщик из ФЛНЭ, — …Я не догнал.
— Что ты не догнал? — поинтересовался Глип.
— Смысл фокуса со сверхмалой мощностью — сказал этот молодой мужчина, типичный «бритый техно-хиппи» из первоклассного резерва Народного флота, — ведь нет причин экономить топливо. В реакторе ресурс тория на несколько кругосветок.
— А-а… — Глип потер руки, — …Ну-ка, Фнир, попробуй ответить на заявку.
— Aita-pea! — Фнир пригладил ладонью стрижку — оранжевый панковский могавк, — Так устроена жизнь, что мощность может упасть у любого движка. Хер поймешь, почему. Некогда будет разбираться. Просто надо знать нижний предел летной возможности. И другая сторона темы. Это Skoyster-G, как бы, геотермальный, хе-хе. Но есть ведь еще модификации Skoyster-E, который на этаноле, и Skoyster-H, который на водороде. Там топливный ресурс имеет значение. А планер одинаковый, значит, есть смысл смотреть экономичные режимы, чтобы внести в User Guide. Это может спасти чью-то задницу.
Бортинженер Ларвеф почесал в затылке.
— Толково излагаешь, бро. А насчет Skoyster-H: что, реально будет клон на водороде?
— E-o, — подтвердил Фнир, — по ходу, водород, будет пиковой темой весеннего сезона.
— С каких хренов вдруг водород такая пиковая тема? — удивился Ларвеф.
— С таких хренов, что у водородного движка нулевая эмиссия углекислоты. Мы можем запулить PR и доить Запад на тему борьбы с глобальным парниковым потеплением.
— Так ведь нет глобального парникового потепления.
— И хули, что нет? — отозвался Ормр с пилотского кресла, — Фонд на это у Запада есть.
— И хули, что есть? — возразил Ларвей, — Западные оффи без нас пилят этот фонд.
— Пока без нас, — сказал Фнир, — а там посмотрим. ERGRUNO ведь в жопе, прикинь?
— Вот вы о чем… — Ларвеф снова почесал в затылке — …Типа, делянка освободилась.
— Да, типа того, — Фнир кивнул.
— Внимание! — вмешался Глип, — Я иду отдыхать в мастер-каюту. У меня по программе переговоры на Мусоровороте через 10 часов. Фнир, ты тоже иди отдыхать до вахты.
— ОК, папа. Значит, я буду в кубрике. Поваляюсь на койке, поболтаю с коммандос.
— Давай, — Глип кивнул, — толкни там Хэма-Кубинца пусть идет сюда, на мостик.
— ОК, — повторил Фнир и, выйдя с мостика, прошел по трапу в кубрик.
На борту Skoyster размер и планировка кубрика соответствовали патрульному катеру. Никаких изысков: дюжина коек в два яруса с тумбочками, длинный шкаф, и стол. Для отдыха на маршруте — достаточно. Фнир шлепнулся на свободную койку, и сообщил:
— Хэма, тебя зовут на мостик.
— Принято, — пробасил названный персонаж, соскользнул с койки и вышел.
— Алло, Фнир, хочешь Чикаго-Файр? — спросила Сами Этцел, фельдшер коммандос.
— E! — откликнулся он, протянул руку, и получил фляжку.
Сделав пару глотков ударного тонизирующего безалкогольного коктейля из выжатого ананаса и перца-чили, он закрыл фляжку, и протянул обратно.
— Mauru, Саби.
— Maeva, — отозвалась она.
— Что на мостике? Маршрут определился? — спросил флит-лейтенант Тоби Рэббит.
— E! — подтвердил Фнир, — Мы летим 2700 миль на норд-вест: до Мусороворота, и там оставляем Глипа. Дальше: 3200 миль на зюйд-вест до Токеалу-Атафу. Там оставляем Skoyster, и Ларвеф там остается. Хэм улетает на Бора-Бора. Мы с Ормром подбираем фельдшера Туккоби. С ней и с вами скользим на экранопланах до Самоа-Савайи. Вот.
— Туккоби, это австрало-кореянка. E-oe? — спросил суб-лейтенант Амон Ампанг.
— E-o. А ты знаешь ее?
— Знаю. На Второй Новогодней войне мой полувзвод ехал в Лаэ по северной дороге, и попал под артобстрел. Два бойца получили осколки в организм, а Туккоби прилетела, заштопала их прямо на месте, и они как новенькие. Фантастически четкая работа.
— Что опять про войну? — сонно проворчала юная пилот-коммандос Снеж Рыбалко.
— Не про войну, — сказал мастер-сержант Ренд Дэйсон, — а про второго доктора в новой спецгруппе. Так что не напрягайся, Снеж.
Пилот-коммандос зевнула, и проинформировала.
— Я не напрягаюсь, я сплю. Если я начну дергаться, то это кошмары. Разбуди, ОК?
— ОК, — лаконично пообещал мастер-сержант.
— Фнир, — окликнул флит-лейтенант Рэббит, — как там эта девчонка, Триш из Непала?
— Отлично. Триш адаптировалась на Германском Самоа, учится в школе и готовится участвовать в теме SCAG.
— Это что, 13-летняя девчонка в экстремальных турнирах? — удивился Амон.
— Не в турнирах, а в тестах спортивных аппаратов, — пояснил Фнир, — у Триш чувство равновесия, как у кибера-авиагоризонта. Пока этому нет научного объяснения.
— А ее электронейрограмму в динамике вы смотрели? — поинтересовалась Саби.
— Нет, а что?
— Просто, это первая идея, пришедшая ко мне в голову, — пояснила фельдшер.
— А расшифровку генетического кода делали? — спросил Ренд.
— Нет, а что?
— Просто, у меня тоже идея, — сказал мастер-сержант, — Непал, это ведь в Тибете. Есть альтернативно-научная гипотеза, что в Тибете среди аборигенов еще живут потомки инопланетных гуманоидов, посещавших Землю давным-давно при неандертальцах.
Суб-лейтенант Амон Ампанг фыркнул и резонно прокомментировал.
— Инопланетянами можно объяснить вообще все, что угодно.
— Придумай объяснение получше, — предложил Ренд.
— Может, я придумаю, но только когда соберу информацию на свой чердачок.
— Амон, вот тебе сразу на чердачок, — предложила Саби, — в Гималаях, включая Тибет и Непал, давным-давно жили не неандертальцы, а неандерталоиды денисовской расы.
— Так, а в чем разница?
— В наличии алтайского гена оптимальной адаптации к высокогорью, — пояснила она.
— Примерно ясно, — произнес суб-лейтенант, — а ты, Фнир, что закинешь на чердачок?
— Я закину, что Триш невероятная почемучка. Даже более почемучка, чем тау-китяне.
— Интересно, а неандерталоиды были почемучками? — произнес Амон в пространство.
Фельдшер Саби Этцель не на шутку обеспокоилась:
— Фнир, ты сказал: тау-китяне?
— E-o.. Не со звезды Тау-Кита, а из техно-секты голых коммунистов-звездоплавателей профессора Ларосо. В команде полигона Тха пятнадцать таких тинэйджеров.
— Я знаю про секту с атолла Нукутепи. А сколько мультифеталов на полигоне?
— Кого-кого?
— Девчонок, которые беременны, причем более, чем двойней, — расшифровала Саби.
— Ну, из пятнадцати тау-китян десять — девчонки, и семь из них точно это вот…
— …Ясно. Значит, я влипла в биомедицинский экстрим.
— Ты будешь не одна, еще Туккоби, — подбодрил флит-лейтенант Рэббит.
— Ролевая игра «Заселение Марса» по Илону Маску, — резюмировал сержант Ренд.