25 декабря, ночь. Тонга-Хафулуху, остров Ниуатопутапу, школьная спортплощадка.

Этнография знает множество странных ритуалов. Если добавить странные ритуалы из фэнтези, то получится огромный список. Ритуал, проводившийся сейчас, не выглядел особенно необычным, а по процедуре был весьма простым. Разве что, тут можно было восхититься спортивными данными короля. Он нес на вытянутых руках 10-литровый бронзовый котел, казалось, без всякого напряжения, медленно шагая вдоль периметра спортплощадки, по которому выстроилась публика — в основном, туземцы, но также и некоторые европеоиды. Все рефлекторно пританцовывали под ритм барабанов. Перед королем, тоже пританцовывая, и опережая его на два шага, двигалась юная американо-креолка (лет 15 на вид) и несла в руках плетеную корзину с пластиковыми кофейными чашечками. Каждый, мимо кого она проходила, брал чашечку, черпал из королевского котла некий напиток, выпивал залпом, и бросал чашечку через плечо.

Раздача королевского зелья продолжалась примерно полчаса. Публика, уже успевшая отведать это странное угощение, постепенно формировала живой движущийся круг в середине площадки и, под размеренно-гудящий стук барабанов, плясала что-то вроде греческого сиртаки, хотя это был тонганский liolapotopo с иной пластикой движений. Между тем, король завершил обход периметра, отдал котел кому-то из своих воинов-товарищей, двинулся к кругу танцующих liolapotopo, и одним плавно-стремительным длинным фехтовальным шагом проскользнул в центр. Звуки барабанов стали тихими. Практически сразу после этого, люди, составлявшие круг заговорили на всякие темы. Каждый, оказавшись в ходе движения, рядом с королем, старался сообщить нечто.

В королевском ритуале участвовали, разумеется, не все. Многие из гостей фестиваля наблюдали со стороны. Это в частности: шеф-инженер Ематуа Эдвардс (точнее майор-инженер Тетиэво), уроженец Тувалу, и старший матрос-кок USS «Гичигами» Фрэнки Лаланде с побережья Луизианы. Тут Фрэнки — полу-карибская американка выглядела, практически неотличимой от туземки, тем более, что она переоделась в набедренную повязку — zayfu, купленную рядом на ярмарке. Правда, zayfu, это не полинезийское, а древнекитайское изобретение, но какая разница, если не углубляться в этнографию?

Эта парочка устроилась с бутылкой пива на крыше школы, получив идеальный обзор фестивального поля. Но отсюда невозможно было услышать разговоры в круге, и это подстегивало любопытство старшего матроса Лаланде. И последовал вопрос:

— Ематуа, что эти туземные ребята втолковывают королю?

— Просто, они говорят о проблемах из-за деятельности островного правительства.

— А-а… — луизианская американка искренне удивилась, — …Зачем такие сложности? В смысле, какой-то напиток с экстази, или чем тут закидываются на вечеринках?

— Фихонол, — ответил он, — это натуральный наркотик особых папуасских грибов.

Старший матрос-кок сделала глоток пива, передала ему бутылку, и махнула рукой.

— Грибочки, это тоже нормально. Хотя, я о другом: зачем эти сложности, если можно написать королю письмо через инфо-сеть. Тут ведь есть internet, или OYO-net.

— Считается, — объяснил Тетиэво, — что на ритуале с котлом древних морских королей, публика не боится говорить правду в лицо королю, а король не может отвертеться по причине множества свидетелей. Красивый полинезийский обычай малых островов.

— Не боятся? — переспросила она, — В смысле, тут речь идет о какой-то политике?

— Может, о политике тоже, — тут Тетиэво пожал плечами, — это уж как люди решат. Но обычно речь идет о бытовых проблемах, которые правительство не решает, как надо.

— Э-э… Это что-нибудь о нехватке авто-парковок и о перебоях в вывозе мусора?

— Да, Фрэнки, в общем смысле, так, хотя здесь иной стиль жизни, и детали иные.

— Значит, — предположила она, — что-нибудь с причалами и уборкой на пляжах.

— Типа того, — подтвердил он, — хотя, конкретно с этими вопросами тут все ОК, так что, вероятнее, туземцы жалуются королю на слишком редкий общественный транспорт, и отсутствие мест для христианского культа. Первый вопрос я решу сегодня к вечеру…

— Ты решишь? — переспросила старший матрос-кок.

Тетиэво утвердительно кивнул.

— Да, по ряду причин, это моя задача.

— Э-э… Значит, не зря у нас на борту болтают, что ты большая шишка в Меганезии.

— Просто, у меня некоторые административные функции в этом секторе, — ответил он.

— Ладно, — сказала она, — а что с христианским культом? Король ответит: нельзя?

— Можно, если не нарушать Хартию, — возразил Тетиэво, — и это решит архиепископ.

— Король… Архиепископ… — задумчиво произнесла Фрэнки Лаланде, — …Все какое-то игрушечное в этом королевстве Тонга-Хафулуху. И само королевство игрушечное.

— Это зависит от точки зрения… — он посмотрел на ближайший уличный фонарь сквозь бутылку пива, и продолжил, передав бутылку своей компаньонке по распитию, — …По населению и площади земли, это игрушечное королевство. Но сумма инвестиций сюда превысит в этом году сумму инвестиций, например, в Бруней. А валовой продукт…

Тут старший матрос Лаланде вскинула руку, чуть не расплескав пиво.

— Какие инвестиции? Тут некуда вкладывать деньги, кроме огородов с бататами.

— Это зависит от точки зрения, — повторил Тетиэво, — есть мнение, что Тонга-Хафулуху превращается в одного из лидеров водородный энергетики Южного полушария.

— Да что ты! Это когда оно превращается, если существует первый день?

— На мировом рынке такие вещи происходят заранее, — пояснил майор-инженер.

— А-а… — протянула она, — …Значит, не зря у нас на борту болтают, что всякие зеленые человечки и национальные освободители, просто трюк для продукционного оффшора.

— Это зависит от точки зрения, — в третий раз сказал Тетиэво.

— Ладно, Ематуа, а что тут не зависит от точки зрения и бухгалтерских трюков?

— Например, строительство церкви за одну ночь, — сказал он, — хочешь посмотреть?

— Э-э… Какой-нибудь китайский строительный 3D-принтер? — предположила она.

— Нет, Франки, тут еще более быстрый метод: строительный 3D-глюер.

— Глюер? И что там к чему приклеивается?

— Придем, и увидишь, — пообещал майор-инженер с таким интригующим видом, что у старшего матроса Лаланде вспыхнул соответствующий порыв любопытства.

Кроме них, еще некая парочка решила в рождественскую ночь пронаблюдать шаги экспансии НТР в почти игрушечном королевстве Тонга-Хафулуху, но с другой точки. Вершина меньшего острова (Тафахи) давала превосходный обзор северного сектора акватории королевства. Джон Фицтан — механик-лейтенант USS «Гичигами», пока не понимал, на что смотреть в этом секторе, тем более — когда темно. Поэтому…

— И? — спросил он у Труди Браун, техника-стажера, 17-летней условной новозеландки.

— И, — сказала она, — внимательно наблюдаем за огоньком, движущимся с северо-запада курсом визуально на восток.

— Там много навигационных огней, — заметил механик-коммандер, глядя в бинокль.

— Наблюдаем за оранжевым проблесковым, он единственный, — уточнила она.

— Есть такой, — сказал он, — а что это?

— Это «Эколотос». Круглая баржа-фабрика жидкого зеленого водорода.

— Подожди, Труди! С каких пор водород стал зеленым? Он ведь бесцветный.

— Ну, зеленый в культовом смысле: экологически чисто произведенный.

Джон Фицтан громко фыркнул и предположил:

— Плывут сингапурские инвестиции в распил всемирного анти-парникового фонда?

— Не только туда, — ответила она, — вообще, в планетарную и космическую экологию.

— А-а… Космическую по цене, что ли?

— Да, Джон. По цене это так. Но в буквально-космическую экологию тоже. Ты в курсе международного проекта по борьбе против орбитального мусора?

— Еще бы! Чертовски популярный проект с тех пор, как месяц назад начались беды со спутниковым интернетом, телефонией и TV. Ваше правительство хитро придумало.

Труди покрутила головой и напомнила общепризнанную официальную версию:

— Это был метеоритный поток Фаэтониды.

— Да, конечно, как я мог перепутать! — Джон иронично хлопнул себя ладонью по лбу.

— Бывает, — так же иронично отозвалась Труди.

— Бывает, — согласился он, — слушай, ты живешь где-то недалеко, я угадал?

— Ты угадал, я живу на Германском Самоа, а родилась, кстати, в Германии.

— Да, ты уже говорила. В Мекленбурге на Балтике.

— Точно, — она улыбнулась, — ты запомнил.

— Да. Еще я запомнил, что твой папа — прикладной химик. Или папа, это элемент твоей легенды — приложения к новозеландскому ID?

— Вот и нет! Мой папа — магистр Хенниг Бранд, можешь посмотреть в инфо-сети.

— Значит, не Браун, а Бранд, — уточнил Джон Фицтан.

— Да, не Браун, а Бранд. Но для новозеландского ID было удобнее Браун.

— Ясно. Только как твой папа отпустил тебя в эту водородно-морскую авантюру?

— Это не авантюра, а продуманная инженерная программа, — возразила Труди.

Механик-лейтенант пожал плечами.

— Значит, у нас разные мерки авантюризма. А круглая баржа-фабрика «Эколотос»?..

— Ну? — отозвалась 17-летняя самоанская германка.

— …Это, по-твоему, тоже не авантюра? — договорил он.

— Конечно, Джон, это не авантюра. Это смелый проект, но продуманный. Хочешь посмотреть на «Эколотос» сверху, когда будет светло?

— Хочу — отозвался Фицтан, глянув на часы, — а сейчас поспать бы минут триста.

— Aita pe-a, — ответила она, — можно прямо здесь…

— …А другие возможности? — спросил он, тонально выразив сомнения относительно комфортности ночевки на холме в джунглях.

— Можно на плавбазе СКАГ у северного берега, — предложила Труди.

— СКАГ? — переспросил механик-лейтенант, моментально припоминая reality-show на карманном зомби-авианосце Шоколадного Зайца Апокалипсиса, — А на этой плавбазе насколько экстремально? В смысле, зомби или еще какая-нибудь чертовщина?

Техник-стажер задумчиво посмотрела в черное звездное небо и призналась:

— Там есть одна девушка — зумбези.

— А-а… Что такое зумбези?

— Ну, это такой бокор Вуду. Колдун или колдунья. Может превращать людей в зомби.

— Holy shit! Я как чувствовал!

— Не нервничай, Джон. Это совсем юная зумбези, ей 14 лет, и мы дружим.

— Мм… Ладно. А что еще на этой плавбазе? Может, гремучие змеи, или динозавры?

— Нет, только межзвездные коммунисты и летяги-оборотни. Еще два пранкера, но они валяются в медпункте, у них афтершок, поэтому они не в счет.

— Тогда это нормально для ночевки, — заключил механик-лейтенант.

2:30 ночи 25 декабря. Паром-плавбаза СКАГ у северного берега Тафахи.

Жизнь полна странных совпадений. Труди Бранд и Джон Фицтан, поднявшись на борт плавбазы, столкнулись нос к носу с 14-летней худенькой негритянкой в бикини.

— Wow! Труди! Этот парень с тобой тот самый механик-лейтенант с «Гичигами»?

— Вот, блин!.. — произнесла Труди, и сделала секундную паузу, — …Флави, это Джон из Калифорнии. Джон, это Флави с Германского Самоа, а ранее с Гаити.

— Aloha, Джон! — негритянка протянула ему руку, — Говорят, ты перешел в полярники.

— Привет, Флави, — он пожал ее ладонь (маленькую и удивительно крепкую), — верно, я расстаюсь с военной службой, и буду работать на антарктическом атомном пакетботе «Фулминис». А чем занимаешься ты? Колледж и трудовая стажировка, верно?

— Да, типа того! — она обаятельно улыбнулась, — Ну, Труди, Джон, идем! Вы поможете приманить моего парня от компьютера в кают-компанию. У него, типа, вспышка арт-креатива, прикиньте? А на столе рождественская индейка, выпивка.

— Мы, вообще-то собирались спать, — сообщил механик-лейтенант.

— Реально, Флави, — добавила Труди, — был бешеный день, такой же вечер, а утром мы полетим смотреть Эколотос сверху. Эта штука уже у подводного вулкана Уирараро.

Гаитянская негритянка снова выдала обаятельную улыбку.

— Тогда, конечно, спите. Я сама как-нибудь приманю Феликса за стол. А утром…

— …Что утром? — спросила Труди.

— Утром, — продолжила Флави, — вы можете полететь вместе с летягами-оборотнями.

— Хэх! Это в смысле только полететь с летягами, или полететь с летягами?

— Труди, конечно, только полететь, вы ведь не охерели, чтобы полететь с ними.

— Конечно, мы не охерели. А ты намекаешь, что хорошо бы мне сесть за штурвал?

— E-o. Утром ты будешь единственный пилот, который выспался, но не занят вахтой.

— ОК, Флави. Но я думала взять автожир-ультралайт, а если еще летяги…

— …Возьми биплан-бабочку, — моментально предложила гаитянка.

— ОК, годится. А теперь скажи: куда нам лучше упасть?

— Падайте в угловую каюту третьего яруса, — порекомендовала Флави.

Каюта оказалась спартанская (как все на плавбазе СКАГ), но с некоторой изюминкой: потолочным люком на верхнюю открытую площадку. Тут можно было лечь на койку, выключить свет, и любоваться ночным небом — если оно чистое, как сейчас.

— …Я люблю звезды… — сообщила Труди, затем заложила ладони за голову, улеглась поудобнее на койке, и добавила, — …Но я люблю их дистанционно.

— Что-что? — не уловил механик-лейтенант.

— В смысле, — пояснила она, — у меня нет мечты лететь к ним. Я завидую тау-китянам.

— Кому-кому?

— Тау-китянам. Так называется околонаучная секта межзвездных коммунистов. У них коммуна в Южном Туамоту, на атоллах Элаусестере. А несколько из них приехали и работают здесь. Очень позитивные ребята, потому что у них такая огромная мечта.

— Нереалистично, — заметил Фицтан, — просто математически не долететь.

— Они рассчитывают на корабль поколений. Ну, как в НФ: корабль-экосистема, в нем сменяются поколения, и какое-нибудь пятое-десятое долетает до другой звезды.

Механик-лейтенант негромко присвистнул.

— Да уж, пятое-десятое поколение. Представим: оно долетело до Альфы Центавра.

— До Тау Кита, — поправила Труди, — это втрое дальше, чем Альфа Центавра, но данные астрономии указывают, что там четыре планеты, очень похожи на Землю. Шансы…

— Да уж, шансы, учитывая, что с такого расстояния Марс тоже очень похож на Землю. Представим: оно долетело до Тау Кита, там четыре Марса, а билет был в один конец.

— Ну, Джон, знаешь, Марс это тоже не худший вариант.

— Труди, я практик, а практически так: фатальная жопа, это фатальная жопа, и все тут. Нечего обсуждать относительную глубину фатальных жоп. Марс, это фатальная жопа, потому все проекты, как людям жить на Марсе, оказываются фигней или аферами.

Техник-стажер на минуты задумалась, глядя на звезды, и лишь затем ответила.

— Практически, как бы, ты прав на 100 процентов. Но с другой стороны, есть факты.

— Факты? — переспросил он, — Что я пропустил? На Марсе уже колонисты?

— Нет, я о другом. Всего полгода назад наши тау-китяне со своей межзвездной мечтой сидели на пустынном атолле, играли в ролевые игры про космос, и едва выживали, но доблестно размножались. Кстати: показатель мастерства и силы воли.

— Или просто фанатизм. Ты сама сказала: они сектанты.

— Они околонаучные сектанты, — поправила Труди, — прикинь: полгода назад они такие сидели, и мечтали. Но наши ребята нашли их, и прониклись мечтой. За полгода у нас заработала своя космическая программа: разумно-дешевая и динамичная.

Механик-лейтенант в свою очередь задумался, и высказал мнение:

— Такие мечты заразны, как грипп. Но этот грипп у всех по-разному бывает. Вы, нези, практики, примерно как я, потому результаты у вас практические. Но мечта все равно нереалистичная. Ты сама сказала: ролевые игры.

— Будущее покажет, — ответила она.

— Будущее покажет, никуда не денется, — согласился он, — вот, кстати, о ролевых играх: летяги-оборотни, это что, сумасшедшие ребята, которые летают на костюме-крыле?

— Они не такие уж сумасшедшие, просто экстремалы. Здесь ведь база турнира СКАГ.

— Точно, я упустил. С оборотнями понятно. А Флави которая с Гаити, это зумбези?

— Да, — подтвердила Труди.

— Вот ведь… А на вид, просто девушка-подросток, — проворчал Джон, уже сквозь сон.