26 декабря, вскоре после полуночи. Остров Тафахи. Причал северного берега.

Фрегантина по имени «Sargasso» аккуратно подошла к причальной стенке. 8-летний мальчишка-малаец, одетый в широкие (не по детскому росту) камуфляжные шорты с множеством карманов, метнул лассо с борта на швартовочный столбик — кнехт. Четко выполненный бросок: трос развернулся в воздухе, и петля охватила кнехт, будто шею вражеского воина. Еще одно движение, и петля затянулась. Следующее движение, и фрегантина нежно прижалась носами поплавков к демпферам причала неподалеку от парковки парома-плавбазы СКАГ.

На первый взгляд, причал был отлично освещен фонарями на пилонах: все видно. Но, приглядевшись, можно было заметить черную тень между штабелями контейнеров, и сейчас из этой тени выскользнула некая фигура — как в вампирском фильме ужасов.

— Aloha, Индрик, — прошептала эта зловещая фигура.

— Aloha oe, — отозвался 8-летний мальчишка, — а почему ты шепотом, флит-лейт?

— Привычка, — ответил 20-летний флит-лейтенант Тоби Рэббит, — ну, юнга, помочь тебе поставить сходни, или как?

— Вообще-то здесь механизация… — с этими словами, Индрик попрыгал на выдвижной носовой аппарели, и пояснил, — …Эл Бокасса освободится, и сам сделает. Мне пока не разрешается трогать этот пульт. Так что я просто на берег. Если бы ты там подсветил бордюр, чтоб мне спрыгнуть, то было бы классно.

Флит-лейтенант Рэббит, оценив взглядом высоту носа фрегантины над краем причала, заключил, что прыжок оттуда не станет рискованным для мальчишки. Придя к такому выводу, флит-лейтенант плавно-стремительным движением извлек короткий пистолет-пулемет из бокового кармана флотской жилетки, и в следующую секунду алый яркий лазерный луч надствольного целеуказателя, уперся в бордюр причала.

— Mauru-roa! — поблагодарил Индрик и ловко спрыгнул с носа поплавка на причал.

— Maeva oe, — отозвался Тоби, — хочешь чая с шоколадом, юнга?

— Да, только я обещал кэпу не уходить далеко.

— Уходить незачем, — сообщил флит-лейтенант, и повернул ствол оружия, так что луч целеуказателя высветил компактный десантный рюкзак в тени контейнера.

— Классно! Запасливый ты! — оценил 8-летний малаец.

— Давай, юнга, не тормози, — Тоби похлопал его по плечу, — падай и питайся.

Индрик не собирался тормозить. Он деловито извлек из кармана монтажный фонарик, снабженный эластичным ремешком, закрепил фонарик на лбу, включил его, и занялся исследованием содержимого десантного рюкзака. Там предсказуемо нашелся термос с экзотически-крепким чаем «Корона Фиджи», и пакет шоколада «Нефертити Гаити».

— Классно! — повторил Индрик, и принялся за угощение.

— Не обожрись, юнга, — дружески-грубовато предупредил флит-лейтенант.

— Здоровая еда только на пользу здоровому человеку, — уверенно заявил мальчик.

— Ну, юнга, ты слышал меня.

Тоби Рэббит счел поучение исчерпанным, уселся по-индийски на скрещенные ноги и вытащил субноутбук из рюкзака. Индрик, продолжая питаться, наблюдал за ним. Так, нечувствительно, прошло полчаса. Мальчик слопал вдоволь шоколада, запил чаем и, с любопытством продолжал наблюдать, как флит-лейтенант щелкает клавишами. Когда любопытство стало невыносимым, он спросил:

— Флит-лейт, что ты делаешь?

— Домашнее учебное задание, — лаконично сообщил Тоби.

— Что? — запредельно удивился Индрик (в его представлении, офицер флота, делающий домашнее задание, как в школе, был противоестественен, как тигр, жующий морковь).

— Домашнее учебное задание, — повторил флит-лейтенант, — прикинь, юнга: у студента университета не такая беззаботная жизнь, как показано в игровом кино.

— А-а… Почему ты делаешь это здесь? Ведь на плавбазе за столом удобнее.

— Ну, — Тоби пожал плечами, — типа: нервы. Тревожно мне от этих маневров с жидким водородом, и с участием морпехов США, которые, к тому же, разыграны втемную.

8-летний малаец понимающе покивал.

— Да, стремно как-то. Но, я думаю: ничего страшного не случится.

— Я тоже так думаю, но лучше быть настороже, пока дым не рассеется.

— Да, ясно. А что тебе задали на дом?

— Найти дырки в Стэнфордском бублике, — сказал флит-лейтенант.

— Но, ведь в бублике одна дырка, и она сразу видна, — логично заметил мальчик.

— Ну, видишь ли, Индрик, это не совсем такой бублик, и там надо найти другие дырки. Инженерные. То, что практически не сработает, или сработает неправильно.

— А-а… Вообще, что это за бублик такой?

В ответ, Тоби Рэббит развернул экран субноутбука, чтобы мальчик мог увидеть, какая конструкция названа Стэнфордским бубликом. Идея космических городов в виде тора (бублика) возникла задолго до космической эры, а в 1975-м доведена до теоретически-реалистичного проекта в Стэнфордском университете по предложению NASA. Бублик диаметром 1600 и шириной 150 метров, делает 1 оборот в минуту, и внутри возникает центростремительное ускорение, почти как ускорение свободного падения на Земле. В практическом плане это искусственная гравитация. В таком бублике можно построить экосистему объемом 25 миллионов кубометров, с обитаемой площадью 7 гектаров, на которой можно разместить несколько тысяч жителей. Никто не разрабатывал методы доставки и монтажа этой штуки на орбите, но в 2011-м NASA вбросило новую идею: маленький (12-метровый) бублик «Nautilus-X», делающий 10 оборотов в минуту. Там искусственная гравитация была бы две трети земной, и устранялась главная проблема длительного пребывания человека на орбите: невесомость. Доставка этого бублика на орбиту не слишком сложна, однако, проект «Nautilus-X» (он же — мини Стэнфордский бублик) не был реализован тогда. И вот, сейчас, в связи, с очередным наметившимся ренессансом астронавтики, мини-бублик поднят из архива, получил имя «Минотавр», вставлен в программу, и в следующем году может попасть на орбиту…

…Флит-лейтенант увлекся, так что загрузил детский мозг Индрика слишком сложной информацией. Такая загрузка мозга не случилась бы, если бы сам мальчик не старался понять, как это устроено. Но он старался, поскольку тоже был увлечен данной темой. Естественно — ведь последние полгода он вертелся в клубе прагматичных энтузиастов сверхновой астронавтики, а в 8-летнем возрасте человек легко заражается интересами окружающих. Только появление капитана Бокассы и юной баронессы Чанди подвело финишную черту в этой гонке детского интеллекта с чудесами инженерной истории.

Эл Бокасса по обыкновению экипировался в стиле «пеший турист в тропиках». Чанди Кестенвэл, баронесса Шеппи-апон-Кромби, была одета в нео-викторианский пляжный костюм, вызвавший бы возмущение у одних кутюрье, и восторг у других.

— Aloha foa! — приветствовал флит-лейтенант.

— Aloha, Тоби! — отозвалась Чанди, и следом спросила, — Что ты делал с Индриком.

— Ничего такого, мы просто болтали и пили чай.

— Обитаемые спутники-бублики, — экспрессивно-рассеянным тоном встрял мальчик.

— Стэндфордский проект? — спросил у него Бокасса.

— Да, кэп, это тоже. Но они как-то путаются, потому что их много разных.

— Индрик, может, тебе пора спать? — предположила баронесса.

— Нет, Чанди, зачем? Я еще не хочу.

— Конечно, он не хочет спать, — сказал капитан Бокасса, — после дозы чая по-флотски с шоколадом, даже сайберский медведь не впадает в зимнюю спячку.

— Это белый медведь, что ли? — предположил Индрик.

— Нет, это бурый. А белый медведь живет к северу от Сайберии, в Арктике.

Между тем, Чанди попробовала чай из термоса, и высказала свое мнение:

— После такого зелья, даже белый медведь в полярную ночь не заснет.

— Это отличный чай! — возразил флит-лейтенант Рэббит.

— Я не сказала, что это плохой чай, — заметила юная баронесса.

— Чанди, а почему в нашей Антарктике нет белых медведей? — спросил Индрик.

— Я точно не помню, — призналась она, — но, вроде бы, тропический пояс когда-то давно сработал, как барьер. Поэтому в Арктике нет пингвинов, а в Антарктике нет медведей.

— Уф, — мальчик вздохнул, — жаль, тут нет белых медведей. Было бы прикольно. На них можно было бы ездить верхом, как в «Золотом компасе».

— В реале, — сказал Тоби, — человек может ездить только внутри белого медведя.

— Внутри, это как?

— Это в желудке, и по частям, вот как.

— Но, — возразил Индрик, — ведь даже на тигровой акуле можно ездить верхом.

— Ну, — флит-лейтенант пожал плечами, — это для камикадзе типа Декстера и Сиери.

— Они теперь не камикадзе, они исправились, — заметила Чанди.

Индрик энергично закивал в знак поддержки, и добавил:

— Рейтинг их блога от этого только растет. Камикадзе много, а умных экстремалов — по пальцам пересчитать. Сегодня их полет над «Эколотосом» в топ-5 видео-блогосферы.

— А лэндинг как? — спросил флит-лейтенант, прохладно относившийся к рейтингам на мировой арене соперничества любительских медиа, включая видео-блоги.

— Без проблем, — ответил Бокасса, — они раскрыли парашюты на эшелоне 20, аккуратно приводнились около фрегантины. Мы вытащили их и, после обеда, отправили в каюту отдыхать. Они учинили там камасутру, затем устали, и сейчас спят сном младенцев.

Чанди Кестенвэл подняла ладонь и добавила:

— На мой дилетантский взгляд, это крыло летяги настолько превосходит классические wingsuit, что у werevolantes есть шанс войти в историю экстремального спорта.

— Крыло летяги — игрушка! — заявил Тоби, — Иное дело — если получится пилотируемый суборбитальный полет на Лунакэте. А уж если получится Мини-бублик…

— Слушай, флит-лейт, — перебил Индрик, — можно, я возьму у тебя плащ-палатку?

— Бери. А зачем, кстати?

— Срубает меня, что-то, — объяснил 8-летний малаец, вынул из рюкзака — плащ-палатку, расстелил, улегся сверху калачиком, подложив ладонь под щеку, и будто выключился.

Тоби Рэббит посмотрел на него с нескрываемым уважением:

— Ну, дает, юнга! А кто-то говорил про медведей.

— Эл, может, отнесем его на борт? — предложила Чанди.

— Давай, отнесем, когда сами двинемся, — ответил капитан Бокасса, — незачем шевелить человека, который только что заснул.

— ОК, — согласилась она.

— Так вот, я начал про Мини-бублик, — вернулся флит-лейтенант к прерванной теме.

— Почему именно про это? — поинтересовалась баронесса.

— Ну, у меня это новогодняя задача на бакалавриате. Ищу инженерные дырки.

— Тогда понятно. И как идут поиски?

— Конструктивно идут, — сказал он, — я нашел в нынешнем ремейке две точки риска.

Капитан Бокасса, успевший закурить сигару, поинтересовался:

— Ты про ремейк проекта NASA «Nautilus-X», что предложил Алеутский Гео-Трест?

— Да, это предложил американо-японский AGT. Ты, по ходу, работал с ними.

— Точно, Тоби. Я с ними работал и работаю. Год назад на Маршалловых островах, еще бывших полуколонией США, моя группа по контракту убрала за AGT кучу грязи. Так возникло деловое взаимопонимание. Ты говоришь: в их проекте две серьезные дыры?

— Не две, а больше, — уточнил флит-лейтенант, — там еще Феликс и Флави нашли дыры. Вообще-то там дыры не фатальные. Больше беспокоит одноступенчатый ракетоплан-носитель, который спроектировала команда киви из Британского Межпланетного Общества. В нем Хрю Малколм и Сестра Ия нашли реально опасные дыры.

— Вот это сюрприз! — сказала Чанди, — Дыры в проекте профессора Картера Клеймора.

Тоби выразительно показал одной ладонью в небо, а другой — в грунт.

— Такая ситуация с доком Клеймором. Он реально ученый и эрудит, но практически не занимался инженерными проектами от красивой научной идеи до болтов и гаек.

— Проблемы в этом ракетоплане хотя бы устранимые? — спросила Чанди.

— Лучше спроси Хрю, так точнее будет, — предложил флит-лейтенант.

— Понятно, — сказал Бокасса, — что у Хрю свое мнение, а как насчет твоего?

— Мое мнение: это хороший ракетоплан. Простая геометрия, простая схема, максимум заимствований из проектов орбитальных самолетов 1960-х.

— И, — сказала юная баронесса, — кое-кто обвинил дока Клеймора в плагиате, при этом угрожая серьезными мерами воздействия.

— Кое-кому, — откликнулся флит-лейтенант, — лучше не выходить за рамки формальных обвинений. Вообще-то, я инженер-недоучка, и слабо разбираюсь в астронавтике. Но, я неплохо умею кое-что иное, потому-то штаб предложил моей команде эту работу.

Чанди удивленно округлила глаза.

— Ты готов даже дотянуться до большого континента?

— Я уже дотягивался, когда было надо, — невозмутимо ответил он.

— Да, действительно, — согласилась баронесса, вспомнив, что Тоби Рэббит командовал звеном экранопланов прикрытия в заливе Фонсека при «Сальвадорской заварухе».

— Такие дела… — подвел черту флит-лейтенант.

— Такие дела, — снова согласилась она, — почему-то я не хочу спрашивать, какое у тебя спецзадание относительно защиты проекта.

— Давайте сменим тему на что-нибудь позитивное, — предложил капитан Бокасса.

— Давайте, — еще раз согласилась Чанди, сообразив, что она не знает также, какое было спецзадание у Эла Бокассы там, у берегов Мезоамерики.

Флит-лейтенант улыбнулся, а затем вдруг указал пальцем вверх по диагонали.

— Пуф-пуф-пуф! Саби, ты убита.

— Блин! — раздался недовольный голос, будто с неба. Хотя нет, с крыши контейнера. А секундой позже оттуда спрыгнула девушка, одетая в легкий тропический камуфляж.

— Военфельдшер Саби Этцел, почему я не удивлен? — риторически спросил Бокасса.

— Вот… — она пожала плечами… — Не получилось у меня быть ниндзя.

— Ну, — сказал Тоби, — надо тише дышать, не шуршать одеждой, и не скрипеть обувью.

— Ясно, — она кивнула, — я буду совершенствоваться. А о чем тут дискуссия?

— О научной деятельности профессора Картера Клеймора, — ответила баронесса.

Фельдшер обрадовано хлопнула в ладоши.

— Классно! И что вы скажете о его теории горячей Тюхе?

— Горячей чего? — переспросил флит-лейтенант.

— Тюхе, — пояснила Чанди Кестенвэл, — это горячая сатурналия в облаке Оорта.

— Гипотетическая горячая сатурналия, — уточнил Эл Бокасса.

— Теоретически почти доказанная, — в свою очередь, уточнила Саби Этцел.

— Это что, хакерская атака на мой мозг? — поинтересовался Тоби Рэббит.

— Это астрофизическая гипотеза, — ответил капитан, — во внутренней зоне облака Оорта, гигантского роя ледяных ядер комет, рассеянного вокруг Солнечной системы далеко за орбитами Нептуна и Плутона, есть сатурналии — объекты, похожие на планету Сатурн.

Флит-лейтенант Рэббит коснулся лба указательным пальцем.

— О! Так понятнее! Кое-что я помню из школьной астрономии.

— Сатурналии, — продолжил Бокасса, — никем не наблюдались. Они — гипотеза, ставшая популярной благодаря американскому бизнесмену и астроному Персивалю Лоуэллу.

— Ага! Это парень, вбросивший фэйк о цивилизации марсиан, прорывших каналы!

— Это, — строго поправил Бокасса, — парень, создавший в конце XIX века эффективную обсерваторию, блестящий научный центр, работающий до сих пор. Эта обсерватория открыла, в частности, Плутон в 1930-м. И вопрос о марсианах не такой простой.

— Кэп, это ты намекаешь, что каналы на Марсе, и их крылатые строители — не фэйк?

— Во-первых, Тоби, крылатых марсиан придумал Камилл Фламмарион, а не Персиваль Лоуэлл. Во-вторых, на Марсе, все-таки, нашлись сезонные каналы с водой. В-третьих, Гесперийская эра на Марсе длилась достаточно, чтобы породить жизнь и разум.

— А-а… — протянул Тоби Рэббит, — …Гесперийская эра, это когда?

— Это между тремя и двумя миллиардами лет назад, — сообщил Бокасса, — тогда Марс в смысле климата был похож на земные тропики. Теплый океан и плотная атмосфера.

— Foa, может, вернемся к сатурналии Тюхе? — предложила Саби Этцел.

Капитан Бокасса сделал согласный жест ладонями.

— Возвращаемся. Но продолжение лучше расскажет Чанди.

— ОК, — сказала она, — итак: тема планеты-гиганта за краем изученной части Солнечной системы, приобрела популярность. Ее заранее стали называли по-эллински: Тюхе, по-шумерски: Нибиру, или просто: «Планета-Икс». Для варианта, если это не планета, а сверхмалая звезда — субкоричневый карлик, зарезервировано имя: Немезида.

— Так, эта доказанная Тюхе, все же, планета или сверхмалая звезда? — спросил Тоби.

— Планета или сверхмалая звезда, — ответила баронесса, будто изобразила эхо, и сразу пояснила, — различие не такое радикальное, как считалось раньше.

— Ну, Чанди, различие простое! Есть термоядерная реакция — звезда. Нет — планета.

— Тоби, а ты слышал про холодный термоядерный синтез? — спросила фельдшер.

— Ну, я слышал, однако, ученые пишут: это тоже фэйк, как крылатые марсиане.

— А как ты объяснишь аномальное тепловыделение Юпитера, Сатурна и Нептуна?

— Саби, я что, похож на астрофизика?

— Ну, я не знаю, командир. Ты так уверенно встрял насчет различия звезд и планет.

Флит-лейтенант демонстративно поднял руки вверх.

— ОК, я больше не встреваю. Чанди?..

— ОК! Итак, согласно теории дока Клеймора, на Тюхе более сильная конвекция, чем на Сатурне, так что тепло от сверхгорячего псевдо-жидкого ядра нагревает верхний слой атмосферы примерно до температуры фритюрницы. Это очень важно.

— Важно? — переспросил Тоби, — В смысле, астронавты могут жарить там картошку?

— Важно, — сказала она, — что ближние спутники Тюхе, вращающиеся по орбитам втрое меньше, чем орбита нашей Луны, могут получать достаточно тепла, чтобы их климат оказался в чем-то более пригоден для колонизации, чем Марс.

— А у этой Тюхе есть спутники?

— Да. Если есть Тюхе, то она захватила несколько крупных тел из облака Оорта.

— Ну… А как далеко от Земли до Тюхе?

— Примерно 90 миллиардов километров. При реально-достижимой скорости корабля с плазменно-реактивным движком: 250 километров в секунду, полетное время 12 лет.

Военфельдшер Этцел с радостью похлопала в ладоши.

— Точно! Мы с девчонками — тау-китянками вычислили такой же результат.

— Ну, я не знаю… — флит-лейтенант почесал в затылке, — …Лететь 12 лет, и на финише получить планету в чем-то лучше Марса, с фритюрницей вместо Солнца.

— Вот ты прикалываешься, — объявила она, — а юным тау-китянкам, беременным таким числом близнецов, которое скорее бывает у кошек, требуются позитивные эмоции.

— Саби, я понимаю про эмоции, но при чем тут эта научная фантастика?

— При том, что Тюхе в 1000 раз ближе, чем Тау-Кита. Девчонки реально были на грани меланхолии оттого, что Звездолет поколений из книги Ларосо «Город Галактики» был разгромлен в статье магистра Энди Роквелла «Астронавтика без сахара». Этически, на медике лежит обязанность психологически поддерживать пациентов. Поэтому вот.

— А, по-моему, ты заразилась тау-китянством, — высказал свое мнение Эл Бокасса.

— Ну, может, я капельку заразилась, и что? — невозмутимо отреагировала Саби.