Вечер 25 ноября, Атлантическое побережье США, 300 миль к югу от Вашингтона.

Южная Каролина, Миртл-Бич. Вилла президента США Эштона Дарлинга.

Президент Дарлинг происходил из партийных клерков, поэтому он не любил деловые встречи в нерабочее время в неофициальной обстановке, а особенно — у себя дома. Но кризисная ситуация заставила согласиться с идеей госсекретаря Джереми Пенсфола, а именно: пригласить на домашнюю встречу всех главных фигурантов ситуации:

Директора CIA Дебору Коллинз.

Министра обороны Алана Найсмана.

Нового командующего Тихоокеанского флота генерала Дугласа Кэлхауна.

И.о. шефа разведки того же флота полковника Томаса Томпсона…

…Когда все собрались за столом в большой гостиной, президент обратил внимание на последнего из названных персонажей (самого молодого — 42 года).

— Мистер Томпсон, как давно вы возглавляете разведку нашего крупнейшего флота?

— С 25 октября, сэр. Мое назначение временное, пока министерство ищет замену вице-адмиралу Ледроаду, ранее занимавшему эту должность.

— Что ж, что ж… — задумчиво произнес президент, посмотрел на нового командующего Тихоокеанским флотом, — …Мистер Кэлхаун, вы ввели полковника в курс?..

— Нет, сэр, я еще не успел разобраться. Вопрос лучше задать мистеру Пенсфолу.

Президент еще более задумчиво хмыкнул и повернулся к госсекретарю.

— Джереми, вы слышали: генерал-командующий ссылается на вас.

— Верно, Эштон. Это я предложил миссис Коллинз пригласить полковника Томпсона на закрытое совещание, поскольку в начале позапрошлого года, после выхода Америки из Первой Новогодней войны, он проводил разведку в Меганезии.

— А-а… — президент посмотрел на директора CIA.

— Все так, мистер президент, — подтвердила она, — нам тут необходим офицер, который ориентируется в схемах вероятного противника и специфике нашего Тихоокеанского флота. Ведь генерал Кэлхаун еще не разобрался в деталях, как он только что сообщил. Разумеется, мы пока не давали мистеру Томпсону полный допуск по «Грин Бриз».

— А-а… — президент посмотрел на министра обороны. — …Ваше мнение, Алан?

— Мистер президент, я не стал возражать, поскольку обстановка осложнилась.

— Начнем с обстановки, — произнес Дарлинг, — объясните, Алан, как дошло до такой…

Тут президент замолчал, не договаривая подразумеваемое слово «задница». Министр Найсман смиренно сложил ладони, будто собрался молиться, и произнес:

— Основная роль в «Грин-Бриз» принадлежит CIA. Вооруженные силы только создают условия для действий компетентных агентов.

— Простите, мистер Найсман, — вмешалась Дебора Коллинз, — но инициатива операции выдвинута со стороны военных. Мы лишь отрабатывали план-график, переданный мне генералом Кэлхауном, с вашей утверждающей визой.

— Нет, — возразил Дуглас Кэлхаун, — это была ваша компетенция и ваши люди, директор Коллинз! Наличие моего плана-графика вовсе не значит, что я ответственен за любые действия боевиков криминального синдиката, которых вы рекрутировали для захвата ключевых фигур на эко-тральщике. И проблемы, созданные ими, это ваши проблемы.

— Давайте уточним, — сказала директор CIA, — я надеюсь, мистер Пенсфол подтвердит с дипломатической точки зрения, что данная проблема вызвана не захватом, а спорным размещением нашего военного геостационарного спутника Palantir-137.

Госсекретарь утвердительно кивнул.

— Да, Эштон, в дипломатическом смысле миссис Коллинз абсолютно права.

— Сейчас нам не до дискуссий по международному праву, — резко сказал президент, — я выражусь предельно прямо: мы по ноздри в космическом дерьме! На нашем военном спутнике взорвался ядерный реактор, и взрыв раскидал гребаный зиллион обломков по орбитам, близким к ГСО. Уже разрушен восточноазиатский телеспутник корпорации Extincom, а сейчас пришло сообщение, что поврежден навигационный спутник в сети Wamarsat. Пресс-служба Интернациональной Навигационной Ассоциации выпустила официальный релиз-предупреждение о риске появления слепых пятен в зонах полетов трансконтинентальных лайнеров. Акции спутникового супер-холдинга EWT упали на Гонконгской бирже на четверть. Если мы не разберемся с этим до 8 утра, то нас ждет дерьмовый день, который начнется с секторального обвала на Нью-Йоркской бирже, и обвинения падут на правительство США. Дальше будет визг «зеленых» о нарушении ядерной безопасности в космосе, и дьявол знает, что еще. Я понятно выразился?

— Мистер президент, — сказал генерал Кэлхаун, — у нас есть три линии PR-обороны.

Эштон Дарлинг с недоверчивым любопытством посмотрел на него:

— Какие три линии?

— Во-первых, — начал генерал, — нет никаких доказательств, что источник орбитального мусора на ГСО, это наш спутник Palantir-137. Спутник секретный, никто не может по легальным каналам получить данные о его состоянии. Во-вторых, даже если какая-то недружественная разведка объективно установит, что спутник разрушился, то вряд ли сможет доказать, что это его обломки стали угрозой для других аппаратов на ГСО. В-третьих, если нас прижмут к канатам, то мы свалим вину на меганезийцев. Palantir-137 разрушился вскоре после их ультиматума. Меганезийцы, это главные подозреваемые в авариях низкоорбитальных спутников медиа-концерна «Satelepax» в конце октября.

— Гм… — буркнул Дарлинг, — …Скажите, Джереми, как, по-вашему, это сработает?

— Эштон, мне жаль, но я боюсь, что нет, — ответил госсекретарь.

— Почему нет?

— По индукции.

— Джереми, не говорите загадками, ладно?

— Конечно, Эштон. Мне жаль, но с самого начала операции «Грин-Бриз», все расчеты в аспекте реакции оппонентов как-то не оправдываются. Меня мучают сомнения: нет ли системной ошибки в этой части плана «Грин-Бриз»?

— Извините, мистер Пенсфол, — вмешался министр обороны, — но вы придаете слишком серьезное значение мелким шероховатостям в ходе реализации этого плана.

Госсекретарь изобразил на лице характерную добрую улыбку опытного бюрократа.

— Мистер Найсман, давайте будем пунктуальными и разберем мелкие шероховатости в хронологическом порядке, чтобы сравнить план с фактом.

— Хорошо, давайте, — явно без энтузиазма согласился министр обороны.

— Начнем с плана, — продолжил Пенсфол, — предполагался абордаж волонтерского эко-тральщика «Far-brush» силами рекрутов сальвадорского криминального синдиката. Эти рекруты должны были выстрелами в воздух попугать волонтеров, убедиться, что всем запомнились бандитские тату Hormigas-Armadas, и отвалить, уводя с собой восьмерку креативных инженеров — тех, что намерены были наняться в Меганезию. Конец игры.

Тут Пенсфол сделал риторическую паузу, и перешел от плана к реальности.

…— По факту, эти рекруты похитили кроме инженеров, еще трех несовершеннолетних студенток, устроили из-за них стрельбу с жертвами, и подожгли эко-тральщик. Это у вас называется «мелким шероховатостями», не так ли, мистер Найсман?

— Это досадный эксцесс, — вмешался генерал Кэлхаун, — мы работаем над исправлением возникшей ситуации, но в оперативном плане цель достигнута: наша общественность гневно отреагировала на демарш сальвадорского криминального синдиката, и требует вооруженной акции возмездия против бандитов и против коррумпированных властей Сальвадора, потворствующих разгулу бандитизма, киднеппинга и наркоторговли.

— По моим данным, наша общественность требует кое-чего иного, — спокойно сообщил госсекретарь, — а именно: выявить офицеров полиции, вооруженных сил, и спецслужб, коррумпированных сальвадорской бандой. Даже таблоиды пишут: наш спутник помог киднепперам обойти патрули нашей береговой охраны. Этот бандитский рейд вообще свинство, но дело в другом: ваша операция скомпрометирована уже на старте.

— Мистер Пенсфол, я же говорю: мы работаем над исправлением ситуации.

— И как вы работаете, если ошибаетесь в прогнозах? Когда план операции «Грин-Бриз» согласовывался, вы заявляли, что реакцией нези на похищение креативных инженеров, завербованных ими, станет авиа-удар по объектам в Сальвадоре. И эти действия нези дополнительно обосновали бы наше вмешательство во внутренние дела Сальвадора…

Пенсфол снова сделал риторическую паузу для перехода от плана к реальности.

…— По факту, нези не атаковали Сальвадор, и даже не стали угрожать атакой. Но они опубликовали протоколы радиообмена спутника Palantir-137 с бандитами, после чего использовали международно-спорный статус геостационарной орбиты, и потребовали убрать наш военный спутник из их астротории. Я считаю: следовало прислушаться к мнению адмирала Бергхэда: свернуть операцию «Грин-Бриз», а не отстранять его.

— Джереми! — строго сказал президент, — Сейчас поздно об этом говорить. Надо глядеть вперед, а не назад.

— Конечно, Эштон. Надо глядеть вперед. Я стараюсь глядеть объективно, без слишком оптимистических прогнозов, которые не оправдываются даже после корректировки.

— Джереми, о чем вы сейчас?

— Я вот о чем. Когда нези выдвинули ультиматум по поводу нашего спутника, команда аналитиков операции «Грин-Бриз» выдала корректировку прогноза реакции нези. Там заявлялось: с вероятностью 95 процентов, ультиматум — блеф, либо PR, за которым не последуют реальные действия, и 5 процентов, что это не блеф. Далее говорилось, что в случае, если это не блеф, и нези собьют спутник, такой вариант тоже нам на руку. Мы потеряем объект остаточной стоимостью полмиллиарда долларов, зато получим яркое доказательство агрессивных стремлений нези в северо-восточном углу Тихого океана. Аналитики ошибочно полагали, что нези станут победно трубить о своем успехе — как поступили бы лидеры Северной Кореи или Ирана. Но нези — иные. Они скрыли успех боевого применения своего космического оружия. Мы тоже молчали о потере нашего спутника, ведь он секретный. Мировые СМИ узнали о разрушении Palantir-137, когда обломки создали инцидент на орбите. Теперь выходит, что виноваты не нези, а мы.

Генерал Кэлхаун перечеркнул воздух правой ладонью в протестующем жесте.

— Мы не можем быть виноваты! Нези выдвинули нам вздорный ультиматум, который, конечно, нельзя было признавать. Когда мы не признали его, нези сбили Palantir-137.

— Проблема в том, — ответил Пенсфол, — что мы не опубликовали эту версию. Мистер Томпсон, как шеф разведки Тихоокеанского флота, сообщил мне свои мысли по этому вопросу, и мне представляется, что будет полезно заслушать его.

— Что ж, давайте, — согласился Дарлинг, — вам слово, полковник.

— Мистер президент, — откликнулся Томас Томпсон, — наш вероятный противник очень эффективно использовал наше молчание о судьбе Palantir-137 и транслировал заранее заготовленную легенду в редакции авторитетных экологических СМИ. Сейчас на их новостных сайтах сообщается, что Palantir-137 был оборудован новым реактором, где использовался теплоноситель — жидкий литий по непроверенной схеме. Под влиянием внешнего фактора — солнечной вспышки, усилившей радиационный фон, данная схема потеряла контроль скорости деления в активной зоне реактора, и произошел взрыв.

— Чушь какая-то, — проворчал министр Найсман.

Полковник Томпсон равнодушно пожал плечами.

— Я не знаю, сэр. Я не физик-ядерщик. Но читатели таких сайтов тоже, в основном, не физики-ядерщики, и для них эта версия убедительна. Кроме того, они заранее готовы негативно воспринять наши опровержения. На сайтах говорится, что Пентагон станет изобретать вымысел, чтобы избежать ответственности. Среди вариантов вымысла уже указаны: атака с инопланетного UFO, или удар невидимого оружия стран-изгоев.

— Минутку, полковник, — произнес Дарлинг, — но что произошло на самом деле? Каким оружием нези разрушили наш спутник?

— Мистер президент, эксперты подозревают КЛА класса кубсат с парусом Наджендры.

Эштон Дарлинг схватился за голову.

— Боже, что за ужас! Полковник, я настоятельно прошу вас изъясняться на нормальном человеческом языке! Объясните, что такое кубсат, и что такое парус Наджендры.

— Да, сэр! Кубсат, это класс малых космических аппаратов массой около килограмма, а парус Наджендры, это разработка Университета Алабамы 2005 года. Парус состоит из плазмы, удерживаемой сверхсильным магнитным полем и, благодаря отталкиванию от ионного ветра ближнего космоса, он двигает кубсат. Этот парус может быть не только мотором, но также оружием, вроде известного магнитно-импульсного антирадарного эмиттера, который повреждает тонкие электрические цепи в системах управления.

— Чертовщина! — буркнул президент, — Наш спутник сбит нашей старой разработкой!

Директор CIA подняла руку и сообщила:

— Мистер президент, наши эксперты придерживаются иного мнения, а именно: КЛА-агрессор меньше, чем кубсат, и его магнитный парус является модификатом модели Наджендры, использующим лазерный циклический поляроид — супермагнит.

— Это еще что? — проворчал Дарлинг.

— Это, — пояснила она, — разработка Университета Арканзаса 2012 года.

— Понятно. Эта вторая чертовщина не лучше первой. Что делать-то будем?

— Мистер президент, — сказал министр обороны, — я предлагаю как можно быстрее дать широкому кругу СМИ ответ, найденный экспертами CIA. Мы дезавуируем игру нези, обоснованно обвиним их в развязывании космической войны, и снимем с себя всякую ответственность за аварии коммерческих телекоммуникационных спутников.

— А у нас есть доказательства? — спросил президент.

— Да, разумеется, — ответила Дебора Коллинз и положила на стол пластиковую папку с начинкой из примерно сотни листов.

— Мм… — президент повернулся к госсекретарю, — …Что скажете, Джереми?

Госсекретарь отрицательно покачал головой.

— Эштон, мне жаль, но я боюсь, этого недостаточно. Время упущено. Журналисты уже получили броский понятный сюжет для своей аудитории. К тому же они настроены на развитие событий, при котором пресс-служба Минобороны США начнет строить свои оправдания на невнятных документах. Поскольку мы вынуждены оправдываться, нам необходима более простая и броская версия, чем та, которую вбросили нези.

— Конкретнее, Джереми! — потребовал президент.

— Конкретнее, я бы взял что-нибудь голливудское, — ответил госсекретарь, — например, астероид. Или хотя бы метеорит. Большой космический камень попал в наш спутник, разрушил его, и никто не виноват. Простой понятный форс-мажор.

— Но, — возразил Дуглас Кэлхаун, — выйдет, что нези безнаказанно сбили наш спутник.

— Видите ли, генерал, — тут госсекретарь снова изобразил на лице характерную добрую улыбку, — сейчас вообще не рассматривается вопрос, как наказать нези за атаку против нашего спутника. Сейчас актуально, как нам не быть крайними, когда из-за обломков нашего спутника начнутся крупные сбои телекоммуникации и навигации, и когда все бумаги провайдеров этих услуг начнут падать на фондовой бирже. Судя по данным с фьючерсных бирж, там уже случился излом цен форвардных контрактов, а это значит: потери хеджевых инвестфондов будут исчисляться миллиардами долларов. Главное в сложившейся ситуации: списать вину на природный феномен.

— Джереми прав, — лаконично и веско объявил президент, — надо только найти какой-то подходящий метеорит.

— Эштон, это решаемая задача, — сказал госсекретарь, — мы мотивируем обсерваторию в Пуэрто-Рико, они найдут метеорит, нарисуют красивую анимацию его столкновения с нашим спутником, и опубликуют в своем сетевом журналисте.

— Джереми, займитесь этим прямо с утра, — подвел итог Эштон Дарллинг.