Полдень и далее 18 мая. Франция-Бельгия. От Реймса до Брюсселя
Реймс это прекрасный древний город, однако, для тех, кто любит природу больше, чем архитектуру и историю, более привлекателен не сам город, а находящийся чуть южнее природный парк Монтань де Реймс. Так что майор-комиссар и его спутница свернули направо с трассы и (для начала) нашли восхитительный ресторанчик в здании древней ветряной мельницы на одном из самых высоких холмов. Кроме замечательной кухни и милой атмосферы приукрашенного средневековья, тут был обзор окрестностей — а это существенно для людей, намечающих послеобеденный отдых на природе.
Но для начала обед в полный профиль, и анонсированное общение с Олли — студентом материаловедческого колледжа Галифакса. Лаура знала привычки сына, и поэтому она позвонила ему по skype четко, когда он успел пробудиться, и привести себя в порядок. Мальчишка (чуть нескладный и лопоухий, как обычно бывает в его возрасте) при этом оказался достаточно взрослым в плане суждений. Он был в курсе событий — поскольку искренне беспокоился за маму.
— Слушай, ма, — начал он, — лучше тебе уехать на время куда-нибудь. Хотя бы, в Чехию какую-нибудь. По всему, там Руди не будет бомбить.
— Подожди, малыш, почему ты думаешь, что во Франции кто-то будет бомбить?
— Так уже бомбит, — резонно заметил Олли, — ты сама сказала, что в Лионе тебя чуть не накрыло взрывом. Хорошо, что ты там склеила этого дядьку из Абвера…
— …Подожди, малыш, вообще-то Поль тут рядом.
Тинэйджер-студент слегка смутился и пробурчал.
— Ма, ты бы сразу сказала…
— Все ОК, — заверил Тарен, показав свое лицо в web-камеру, — салют, Олли.
— Салют Поль. Так, я говорю: лучше сейчас не торчать в главных странах Евросоюза, а точнее, так все говорят, потому что эти пидоры не станут выполнять ультиматум Руди, значит, он продолжит бомбить, это понятно.
— Малыш! Лексика… — умеренно-строго сделал замечание Лаура.
— Да, ма, извини, но их все так называют, потому что они точно это слово.
— Потому что, это почему? — полюбопытствовал Тарен.
— По всему так, — ответил Олли, — ты ведь сразу понял, о ком я говорю.
Майор-комиссар задумчиво хмыкнул, и произнес:
— Этот сет в твою пользу, парень. А скажи: ты смотрел новости про Бенгази?
— Нет, а что там?
— Просто, глянь прямо сейчас. Вдруг у тебя будут идеи.
— Без проблем, Поль. Только хлебну йогурта.
— Малыш, — вмешалась Лаура. — только не пей холодный йогурт большими глотками.
— Конечно-конечно, ма. У меня на холодильнике прицеплена магнитом вся твоя Яса.
— Что-что?
— Кодекс Чингисхана. Я вчера смотрел кино про него. Но, ма, твоя Яса практичнее…
Олли продолжал говорить, параллельно с этим совершая всякие бытовые действия — и сейчас собеседники могли через web-камеру бегло осмотреть его комнату — micro-flat, конфигурации «Vitaco San-Paulo». Малобюджетное серийное жилье, изобретенное для расселения бразильских фавел в конце 2010-х, распространилось до Канады: Мировым рынком недвижимости рулила хроническая рецессия, и люди как бы окукливались…
Хотя, не так плохо в наши дни для 18-летнего студента в чужой стране. Свой угол с минимумом функций квартиры. Олли не выглядел ущемленным в такой micro-flat. Он, похоже, освоился тут — как свойственно поколению Z-плюс. Поль Тарен вспомнил этот термин, услышанный на реквалификационных курсах по психологии экстремизма. Как объяснял лектор, поколение Z — поколение цифровой эры — делится на рожденных до, и после 2008-го. Мир-дерьмо — преобладающий концепт поколения Z — теряет яркость на перевале 2008-го. Поколение Z-плюс произносит это уже и без вопросительного, и без восклицательного знака. Как трюизм. Вода — жидкость, водород — газ, жизнь — дерьмо. Поколение Z-плюс усваивает данный тезис, в раннем детстве, когда учится говорить, и слышит это в разговорах родителей. Такая особенность поколения Z-плюс социально проявляется в равнодушии к любым политическим, религиозным, общечеловеческим ценностям. Поколение Z-плюс убеждено, что это лишь методы маркетинга. Они легко принимают и продвигают любые ценности, если это необременительно, и если кто-то регулярно платит за это. Слова «цель в жизни» для них оксюморон. Какая цель, если с детства их приучили, что мир идет к апокалипсису (экологическому, климатическому, ядерному — не важно) и к середине века все окружающее утратит любое значение?..
Пока майор-комиссар припоминал эти лекционные сведения, Олле (попивая йогурт) просмотрел какие-то сайты в интернете, и объявил свой вывод:
— По всему: там в Ливии тоже Руди бомбил.
— Почему Руди и что значит тоже? — спросил Тарен.
— Тоже, как в Австрии, — пояснил тинэйджер, — а Руди потому, что это ведь его тема.
— Олли, а вдруг там подражатель?
— Подражатель? Прикольно! И что, у подражателя такие же бомбы?
— Откуда ты знаешь, что такие же?
— По спектрам. Экологи намеряли спектр в Ливии, и залили на сайт. А ребята пихнули таблицу спектра в приложение по ядерной физике. Оно сказало: это по всему реакция Джекила-Хайда, только без пиков из пирожка Сахарова. Как с бомбой в Австрии. Если думать про подражателя, то конечно, Руди мог продать одну-две такие бомбы кому-то. Товар раскручен, можно взять хорошие деньги, если Руди сделал много таких бомб.
Лаура схватилась за голову.
— Малыш, пожалей мой мозг! Что такое реакция Джекила-Хайда и пирожок Сахарова?
— Если по-простому, — сообщил он, — то пирожок Сахарова, это термоядерная бомба на дейтериде лития. Чтобы усилить бомбу, вокруг делается оболочка из обычного урана, дешевого. От излучения при взрыве, он делится по реакции Джекила-Хайда, и тогда конкретно полный… Ну, я без лексики, чтобы ты не сердилась.
— Замечательно, малыш. А что такое пики пирожка Сахарова?
— Это… — Олли задумался, — …Вроде специального излучения от термоядерной бомбы. Главное, что в бомбах Руди его нет. Только реакция Джекила-Хайда, и альфа-частицы. Короче: бомбу Руди можно отличить. У нее по всему кристадин-фюзор внутри. А мне интересно, раз уж Поль работает в Абвере, может он знает?
— Знаю — что? — отозвался Тарен.
— Ну, про Руди и улитку Помми. Будто Руди хотел с этой улиткой уйти в аргонавты, и предлагал выкуп холдингу «Eltsen», но те из принципа не взяли, и сожрали эту улитку. Оттого все и понеслось. Руди офигел и стал сносить все подряд. Так правда, или нет?
Майор-комиссар усмехнулся и в свою очередь спросил:
— Олли, а ты сам-то веришь в такую историю?
— По всему нет, — признался тинэйджер, — хотя, так было бы прикольно.
— Значит, у тебя все хорошо со здравым смыслом, — Тарен подмигнул в web-камеру, — а насколько ты уверен, что бомбы на Шванзее и в Бенгази были одинаковые?
— Они не одинаковые. Только схема примерно одинаковая, это по спектру видно. А по энергии бомба, что в Бенгази, выше в триста раз примерно. Блоггеры уже вычислили.
— В триста раз? — переспросил Тарен.
— Блоггеры пишут так, а я сам не вычислял.
— Ясно. Спасибо Олли. Вы общайтесь, а я пойду, выпью чашку кофе за стойкой. Олли, желаю удачи! Обращайся, если что. Ты помог мне, я помогу тебе. Так это работает.
— По всему так, — согласился тинэйджер, — тебе тоже удачи, Поль.
— Ну, общайтесь, — повторил майор-комиссар, встал из-за стола, и направился к стойке. Вообще-то он оставил маму и сына тет-а-тет не только по мотивам тактичности, а еще потому, что новые данные следовало обсудить с полковником Штелленом.
Обсуждение не заняло много времени. Полковник, в общем, был в курсе ситуации, и сообщение Тарена лишь добавило несколько фрагментов в складывающийся паззл. По выводам Тарена: версии заговора о захвате Бенгази — Штеллен ответил сомнениями, но согласился: теракты в Европе похожи на операцию прикрытия для чего-то в этом роде. Впрочем (добавил Штеллен) такая версия не получит одобрения на разработку. Это связано с тем, что ИИ рекомендовал другую версию, без связи европейских терактов с хуррамитами и с событиями в Бенгази. По этой версии, теракты в Европе провел Руди Ландрад, при соучастии аргонавтов, которых знает через свою сестру Флекки.
Майор-комиссар на это ответил, что ИИ — полное говно и, похоже, извлекает версии из популярных фейков в блогосфере. Тут полковник неформально предостерег Тарена от таких фраз сегодня вечером на совещании в европейском комитете по политической безопасности. У Тарена предостережение взывало обратную реакцию: он заявил, что представит на комитете рапорт о фатальной некомпетентности ИИ. Штеллен не стал отговаривать его, и они попрощались до встречи в 17:45 в холле офиса комитета.
К этому моменту Лаура также уже завершила общение, и весело сообщила: Во-первых — Олли сказал, что Поль (дословно) «по всему четкий дядька». Во-вторых — Олли дистанционно нашел в парке Монтань де Реймс отличное место для релаксации, где можно зависнуть на часок. Ведь запас времени — изрядный.
* * *
Место было на любителя, хотя ясно, почему 18-летний студент посоветовал это. Парк Монтань де Реймс раскинулся на 500 квадратных километров, но лишь несколько мест пригодны для целевого уединения… В смысле удвоения… В общем, для двух персон, решивших заняться любовью в природном ландшафте на берегу водоема, годного для купания в стиле нудизма. Это маленькое озеро посреди низкорослого леса (или скорее кустарниковой рощи), рядом с руинами какой-то средневековой стены было как раз… …Так вот: Поль и Лаура, выбрав крошечную полянку у берега, скинули с себя одежду, поплавали, поныряли и подурачились немного, вылезли из воды, и практически сходу устроили шоу без зрителей по мотивам брачных игр морских слонов… …Почему именно морских слонов? А просто ассоциация подвернулась. Вообще ведь несправедливо, что во всех романах занятия любовью парочки людей сравниваются с брачными играми львов, журавлей, или (более вульгарно) кроликов. Но симпатичные морские слоны, намного более похожие на людей, вылезших из воды, ни разу не стали прототипом для такого художественного сравнения. Исправим эту несправедливость!
Поль и Лаура предались чувственной откровенной физической любви в стиле (как уже отмечено) брачных игр морских слонов. Конечно, это выглядело менее эффектно, чем любовь настоящих морских слонов, масса которых достигает четырех тонн. Зато более нежно (поскольку быть таким нежным при массе морского слона технически сложно). Можно уточнять детали, но для сути дела достаточно такого общего впечатления.
После финальной экстазной фазы игрища, они просто повалялись немного на травке, а затем (по обычаю морских слонов) снова сползли в воду, и внезапно… …Обнаружили, что здесь вовсе не одни. И что это место парка пригодно для целевого уединения не только в смысле удвоения, но и в смысле учетверения. Проще говоря: на водной глади маленького озера они столкнулись нос к носу с четверкой «два-на-два» свингеров — нудистов в возрасте примерно как у сына Лауры или немного больше. …В такой ситуации несообразно было бы изображать стеснительность, так что Поль и Лаура, не слишком раздумывая, приняли предложение этой веселой четверки юниоров присоединиться к пикнику на соседней полянке. По-простому: с разными сэндвичами, корейскими салатами, и безалкогольным имбирным пивом. И пляжный волейбол — как динамичное азартное дополнение к «контейнерной» пище, к нейтральной выпивке, и к дружеской болтовне обо всем на свете.
В процессе этой болтовни выяснилось: четверо молодых людей работают в снабжении филиала сети супермаркетов строительных товаров IBO. Сегодня утром им объявили о вынужденном отпуске — до завершения террористически-опасной ситуации. Попросту: дирекция не собиралась рисковать, тем более — жители Реймса в преддверии часа ноль (полуночи 21 мая, когда истечет срок ультиматума Руди) сразу и вполне предсказуемо утратили интерес к ремонту и строительству. Они выполняли рекомендации с сайтов о выживании в Постапоклипсисе: закупали консервы, крупы, сахар, соль, мыло, спички, топливо для автомобилей, и батарейки для фонариков.
Разумеется, поскольку речь зашла об ультиматуме Руди и Постапоклипсисе, болтовня перепрыгнула на теракты, на их причину, и на бомбы, взорванные в Австрии и Ливии. Майора-комиссара интересовало мнение этих молодых ребят (vox populi), поэтому он поддержал эти темы — и услышал в общих чертах следующее: Они не очень опасались Апокалипсиса и того, что после. У них в старом, но мощном и вместительном пикапе весь кузов был забит всякими бытовыми штуками. В парке они остановились до вечера, пока не спадет поток машин, а затем собирались ехать на юго-запад, в Аквитанию. Они рассудили, что Руди станет бомбить стратегические объекты, ключевые точки инфраструктуры, и элитные виллы, но не фермы в аграрных районах. Причиной Улиточного Кризиса они называли самодурство элиты (грубо наехавшей на аргонавтов). Постоянное самодурство, рано или поздно, неминуемо выходит боком. И сейчас момент-Х настал: влетит не только элите, а любому, кто подвернется под удар. Такова жизнь. Простым людям в таких ситуациях лучше прятаться и не встревать. Особого мнения удостоилась сама бомба. Ребята верили в инопланетное (межзвездное астероидное) происхождение кристадин-фюзора, и выразились так: человечество — это дегенеративная цивилизация. Человечеству был подарен рецепт безопасной и дешевой ядерной энергии — а люди переделали это в грязную бомбу для заражения территорий. На вопрос об отношении к действиям Руди, ребята ответили: это политика.
Важен был тон произнесения слова «политика». Будто речь шла о тухлой рыбе. Опять специфика поколения Z-плюс: тривиальное следствие концепта «мир-дерьмо». Кстати, надежда на неких «чужих», возможно подаривших человечеству две новые и наиболее важные технологии (энергетическую и генетическую) слегка покачнула этот концепт. Поль Тарен (уловив эту маленькую надежду) вспомнил готичный анекдот: Три возможных пути глобального кризиса: Апокалиптический: наша планета погибнет. Оптимистический: прилетят инопланетяне и все починят. Фантастический: люди прекратят тупить и сами что-то исправят… …А в общем, релаксация в особенном месте природного парка удалась. Поль и Лаура поехали дальше на север в прекрасном настроении. Теперь Лаура заняла водительское кресло, а Поль принял роль пассажира. До Брюсселя отсюда было немного больше 200 километров. Чем меньше оставалось, тем грустнее становилась Лаура. Трудно было не заметить этого, и майор-комиссар спросил:
— Что-то не так?
— Стереотип, — сказала она, — вчера я хотела склеить одноразового мужчину, но сейчас я теряюсь от того, что скоро финиш. Ты понимаешь?
— Нет, я не понимаю. Что изменится от того, что мы приедем в Брюссель.
— Просто, Поль, там ты займешься своей спецслужбой, я займусь дегустацией местных десертов во всяких кафе, и каждый из нас начнет забывать о существовании другого.
— Лаура, это что, какой-то обет, или ритуал, или ты хочешь, чтоб так стало?
— Нет, нет и нет! — воскликнула она, — Просто, я не знаю, как иначе!
— Я могу объяснить, — предложил он.
— Что ж, попробуй.
— Объясняю. В Брюсселе ты гуляешь по кафе, я служу Франции и Евросоюзу, а дальше звоню тебе, и узнаю, в каком отеле ты хочешь проснуться завтра в хорошей компании.
— О, черт, Поль, я всего два дня, как в разводе. И получится, будто на второй круг.
— Ситуация понятна. Знаешь, Лаура, тут есть вариант: будем считать, что ты только что склеила меня, и мы договорились о свидании вечером.
— Психологический прием? — спросила она.
— Точно, — ответил он. Лаура подумала немного, и коротко кивнула в знак согласия.