Мелв, Австралия – Долак, Новая Гвинея.

Маленький самолет-амфибия «Lake buccaneer» скользил над океаном со скоростью 250 километров в час, на высоте три тысячи метров, монотонно жужжа пропеллером. Внизу расстилалось Арафурское море, казавшееся в это раннее время суток серым с легкой синевой. Правее курса карабкалось в небо огромное белое солнце.

Места в хвосте занимали Инге Освар и Тедди Бруно, и ящики с оборудованием.

В середине устроились Харри Харрис и Джимми Декстон, оператор из «Iron-Star». Пилотировал Олбен Лепски. Место рядом с пилотом досталось Фокси.

— Слушайте, — произнесла Инге, — а зачем нам эти древние руины на острове Долак?

— А вы разве не читали сценарий? – удивился Декстон.

— Когда? — пробурчал Олбен, — Мы творили драйв для вашей «Дочери пустыни», для «Амазонок», кинокомпании «Legend Voxview», и для «Миссии Моисея» молодежно-христианской кино-ассоциации «Sunrise-of-Uta».

— Мы, — добавила Фокси, — работали посреди австралийской пустыни, как дьяволы. Эта хренова пустыня будет мне сниться еще месяц вместе с древними евреями, бедуинами, амазонками, пророками, фараонами, верблюдами, и прочей мифической зоологией.

— Верблюдами? – переспросил он, — Я думал, у вас в Австралии нет верблюдов.

— Да, черт возьми! И нам пришлось арендовать четырех лам! К счастью, ламы не очень дорогие, они есть у фермеров, а вот настоящие верблюды есть только в зоопарке. За их аренду просили сумасшедшие деньги. Мы спасли бюджет фильма, придумав замену.

— Ламы, — заметил Джимми Декстон, — не похожи на верблюдов Ближнего Востока.

— Это кино не для умников, способных отличить верблюда от ламы — ответила Фокси.

— Так, что мы будем заигрывать в этих руинах на Долаке? – повторила вопрос Инге.

— «Зов Ктулху», по мотивам Лавкрафта, – сообщил Декстон.

— Но, это же вообще креза! – воскликнула она, — кто это будет смотреть?!

— В смысле, ты читала книжку, и тебе не понравилось? – уточнил он.

— В смысле, — ответила Инге, — это именно креза.

-Да, — невозмутимо согласился Джимми, — Вот потому Большой Бонго и выбрал это для экранизации. В искусстве креза, точнее, шизофрения, это признак гениальности. Найди среди великих литераторов хотя бы одного не шизофреника, и я съем свой галстук.

— Что-то я не заметила на тебе галстук.

— Да, я не ношу галстук, но специально куплю и съем, если ты назовешь такого автора.

Инге вздохнула и махнула рукой.

— Ладно. Не буду спорить. А почему, интересно, не нарисовать эту шизофрению в 3D?

— Потому, что Большой Бонго сделал особую пометку на полях: «минимум рисунков и пластиковых муляжей». И он прав. Зрители сейчас прутся от реальности. Такая мода.

— Реальности? – саркастически переспросил Тедди.

— Да, — подтвердил Декстон, — а что?

— Ты путаешь, — заметил Харрис, — Зрители прутся не от реальности, а от реалистичной иллюзии, за которую нам, кино-деятелям и платят. Попробуй, скажи, что это не так.

— Конечно, не так! – вскричал Джимми, — Ты думаешь, мы искажаем реальность?

— Еще как! – подтвердил босс «ExEx».

— Нет, Харри! Ничего подобного! Мы не искажаем реальность! Мы ее создаем!

— Что-что? – удивленно переспросил Олбен Лепски.

— Мы создаем реальность, — повторил Декстон, — без нас ее бы просто не существовало.

— Джимми, ты куришь марихуану? — обеспокоено предположила Фокси.

— Нет, нет и нет! Я говорю элементарные вещи! Откуда простой средний горожанин в современном цивилизованном обществе узнает о том, как устроен мир? С экрана, вот откуда, провалиться мне, если это не так! А кто делает картинки на экране, а?

— CNN, — лаконично ответил Тедди.

— CNN, это дерьмо собачье! – возмутился Декстон.

— Ладно, Джимми. Если не CNN, то BBC и FNC.

— Тоже дерьмо! – оператор «Iron Star» пренебрежительно махнул рукой.

— Но! – возразил Харрис, — Они делают самые массовые картинки на экране, верно? И, если рассуждать по-твоему, то они создают основную часть реальности. Так?

— К сожалению, это так, — мгновенно успокоившись, согласился Декстон, — И Большой Бонго считает, что это надо менять. Строить оазис более симпатичной реальности.

— Реальности, которую Бонго считает симпатичной, — педантично поправил Харрис.

— Для солипсистов, — ехидно парировал Декстон, — объясняю: оазис такой реальности, которую считают более симпатичной нормальные люди вроде нас.

— Джимми, — вмешалась Фокси, — а ты уверен, что у нас у всех одинаковые вкусы?

— Ну... — он на секунду задумался, — ...Скажем так: почти одинаковые.

Деревня Моа-Моа на южном берегу острова Долак встретила гостей яркой насыщенной зеленью кокосовых пальм и прочей тропической флоры, запахом перезрелых фруктов, и небольшой компанией любопытных туземных тинэйджеров, темнокожих и почти голых. Около бамбукового пирса пристани, совмещенной с естественным песчаным пляжем, недалеко от линии прибоя стоял на бамбуковых подпорках брезентовый навес. Под ним наблюдались четыре малых авиационных контейнера (полутораметровые пластиковые кубики) с надписями фломастером: «Iron Star. Equipment for cinema. Be careful».

Харрис посмотрел на контейнеры, а затем повернулся к оператору «Iron Star» — Слушай, Джимми, твои парни совсем мышей не ловят? Оборудование брошено...

— Полная фигня, — буркнул Джимми Декстон, тщетно искавший глазами среди черных тел туземцев хоть одного рабочего из съемочной группы «Iron Star».

— Алло! Друзья! – обратилась Фокси к туземцам, — Вы тут видели парней, янки, которые прилетели вместе с этими контейнерами?

— Янки? – переспросила одна девчонка, и покрутила головой, — Нет, их тут не было.

— Не было янки... Не было... — согласились остальные.

— А это откуда? – Фокси указал на контейнеры.

— Это из «Панды». Он прилетел, и мы разгружали, — сообщил мальчишка чуть старше остальных, и обвел жестом руки всю юниорскую компанию, — мы всегда разгружаем самолеты, это наш бизнес. Я Юмбо, бригадир, помогаю, если надо. Вам что-то надо?

— Нам, — вмешался Джимми Декстон, — надо найти человека по имени Конг Ксет.

— О! – одна девчонка выразительно выпучила глаза, — вам нужен сам холо Конг, так?

— Конг Ксет, — повторил Джонни и протянул старшему мальчишке несколько монет.

— Найдем, — лаконично пообещал Юмбо, пряча деньги в мешочек на поясном ремешке (составлявшем, к слову сказать, всю его одежду).

Харри Харрис погладил свой затылок и поинтересовался:

— А что за самолет «Панда»?

— Это канадский гидроплан DHC-6 «Twin Otter», — сказал Декстон, — старая модель, ее скопировали китайцы, и продают под маркой «Twin Panda». Мы ее часто используем. Дешевая и надежная 15-метровая птичка на шесть пассажиров и четыре контейнера.

— Ясно, — сказал Харрис и повернулся к «бригадиру», — А пассажиры в «Панде» были?

— Были, двадцать, — Юмбо поднял обе ладони и дважды растопырил все пальцы.

— Значит, было двадцать пассажиров, не янки, да? — Харрис дождался кивка туземца и продолжил, — А кто были эти пассажиры, и где они сейчас?

— Пассажиры обычные парни, они ушли в лес. Они не сказали, где будут, и я не знаю.

— Понятно... А почему ты уверен, что они не янки?

— Янки бы не ушли в наш лес, — без малейших колебаний ответил Юмбо.

— Минутку, — вмешалась Фокси, — они ушли, бросив контейнеры?

Мальчишка-бригадир отрицательно покрутил головой.

— Нет, они разобрали три контейнера, и взяли с собой, а четыре контейнера оставили.

— А где пилоты и где самолет? – спросил Олбен Лепски.

— Был один пилот. Он покушал, дал нам денег, сел в «Панду» и улетел. Если надо, мы разберем ваши четыре контейнера и принесем все в гараж при вашем бунгало.

— А сколько это будет стоить? — поинтересовалась Фокси.

— Сейчас! – сказал Юмбо, достал из мешочка на поясе фломастер, нарисовал на ладони цифры, и показал ей, — это в американских долларах.

— Идет, — ответила она и слегка хлопнула бригадира ладонью по ладони с надписью.

Вся компания туземных юниоров удовлетворенно зашумела, и обступила контейнеры, прикидывая, как их лучше перетаскивать. Олбен Лепски вытер пот со лба и произнес:

— Уф... Слушайте, коллеги, надо пожрать. А сначала выпить ледяного чего-нибудь.

— Точно! — откликнулась Инге.

— Врачи не рекомендуют пить очень холодные напитки на такой жаре, — заметил Джимми.

— Врачи, — буркнул Харрис, — если хочешь знать, они вообще не рекомендуют находиться в таком климате без скафандра. Послушать медицину, так людям просто нельзя жить на этой планете. Жара. Холод. Смог. Грипп. Радиация. В овощах нитраты, в мясе анабол, в воде нефть, выпивка яд, курение убивает, от кофе гипертония, от сахара диабет.

— От работы – инфаркт, от безделья – ожирение, — добавила Фокси.

— Точно, – согласился Харрис, — Кругом жопа.

— Ага, вон, какое-то кафе, — перебила Инге.

Тедди бросил взгляд на ансамбль из ярко-алых зонтиков и проинформировал:

— Вижу гамбургеры и колу. Гамбургеры ведут к гастриту, а кола — к циррозу...

— Насрать, — решительно сказал Олбен.

— Когда я слышу слово «диета», я хватаюсь за пистолет, — поддержала Инге.

— В оригинале: когда я слышу слово «культура», — уточнил Харрис, — что, впрочем, тоже правильно.

— Пошли, — заключил Джимми Декстон и, поправив на плече дорожную сумку, двинулся вперед.

Вся небольшая кампания устроилась за круглым пластмассовым столиком под одним из зонтиков, озадачила скучавшего туземного парня-бармена крупным заказом, и занялась обсуждением сложившейся ситуации.

— Сколько должно было прилететь людей и сколько контейнеров? – спросила Фокси.

— Шесть и четыре, как обычно, — ответил оператор «Iron Star», — А туземцы говорят про двадцать человек и семь контейнеров. Мне кажется, тут что-то не так.

— Тут все не так, — уточнила она, — и рабочие, уходящие в лес, и фальшивые контейнеры.

— Точно, Фокси, — поддержал Олбен, — Тут все не так! Я знаю модель «Twin Otter», туда влезает двадцать пассажиров, или шесть таких контейнеров. Семь контейнеров туда не влезут, даже если не брать пассажиров. А если взять двадцать пассажиров, то не будет места для контейнеров. Значит, или нам морочат голову, или мы что-то не поняли.

Бармен притащил на столик заказ и поинтересовался:

— У вас что-то случилось? Что-то украли из вещей? Вы хотите разобраться с этим?

— Нет, друг, — Инге обаятельно улыбнулась, — спасибо, у нас все ОК.

— Если проблемы, то сразу говорите мне, — сказал бармен, — меня зовут Киркир.

— Спасибо, Киркир, если что, мы обратимся, — сказал Тедди и, подождав, пока бармен отойдет за стойку, уточнил, — Фокси, ты думаешь, нам подбросили другие контейнеры?

— Я в этом просто уверена.

— А в чем выгода этого субъекта? – спросил Декстон, — Что он мог выиграть, подбросив четыре контейнера, похожие на наши? И где рабочие с нашими контейнерами?

— Что-то мы узнаем, — сказала Фокси, – когда туземная бригада распакует контейнеры.

— А я думаю, — возразил Харрис, — что в контейнерах не найдется ничего особенного.

— Почему? – поинтересовалась Инге.

— Просто интуиция, — ответил босс «ExEx».

Тем временем, к столику подошел довольно молодой мужчина, туземец, среднего роста, подвижный, худощавый, одетый в свободный болотно-зеленый китайский спортивный костюм. Туземец — как туземец. Лицо самое обыкновенное, фермерское, и только глаза пронзительно-черные, как вулканическое стекло.

— Hi! – воскликнул он, широко улыбаясь, — кто из вас Джимми Декстон из Америки?

— Я, — ответил оператор «Iron Star».

— Hi! – повторил туземец, — Мы с тобой говорили по телефону про руины.

— А! Ты Конг Ксет, колдун, верно?

— Я Конг Ксет, но не колдун, а «холо». «Холо», это на вашем языке «шаман».

После быстрого эмоционального знакомства по местному обычаю, с рукопожатиями и похлопываниями по плечам, шаман — «холо» весело крикнул парню за стойкой:

— Киркир, наши гости, конечно, еще не пробовали твоего фирменного рома!

— Ага, — согласился бармен, и через четверть минуты на столе уже красовалась склянка, наполненная янтарной жидкостью и три маленькие мензурки.

— Лабораторная посуда биологов, — так же весело пояснил шаман — холо, ловко разливая напиток по мензуркам, — простая и колоритная. У нас здесь все просто и колоритно.

— Да, — Декстон кивнул, — А ты не в курсе, где рабочие нашей съемочной группы?

— Я в курсе. Они в Джайапуре, их вместе с грузом задержала полиция Индонезии.

— Брр... — Декстон повертел головой, — полиция? Но ведь все согласовано с властями!

— Я не знаю, Джимми. Это надо спрашивать у чиновников, — Конг протянул американцу листок бумаги, — Вот, тут нужные телефоны чиновников в Джайапуре.

— Это то, что надо! — обрадовался Декстон, — Сейчас я устрою скандал этим бюрократам! Может, они хотят конфликт с Вашингтоном? Большой Бонго легко может это сделать!

— Стоп! – вмешался Харрис, — А кто тогда прилетел сюда с контейнерами?

— Какие-то люди, — невозмутимо ответил шаман.

Следующие три часа Джимми дюжину раз звонил в Джайапур, и чем больше он получал ответов от разных чиновников, тем более странная вырисовывалась картина. Хорошей новостью было то, что все работники съемочной группы «Iron Star» живы и невредимы. Вчера всю группу задержали «для получения объяснений», и допрашивали всю ночь в полицейском участке. Утром всех отпустили, вернув вещи (включая сотовые телефоны). Сейчас группа устроилась в апартаментах отеля «Samar». Декстон позвонил старшине рабочих, и убедился, что те в порядке, а заодно узнал несколько важных дополнений.

Первое. Полицию интересовало содержимое контейнеров. Контейнеры были вскрыты, киносъемочная аппаратура досмотрена, оружие, взрывчатка и наркотики не найдены, и сейчас все четыре контейнера возвращены рабочим. Тот самолет «Twin Otter», который должен был доставить рабочих и контейнеры на Долак в Моа-Моа, не вылетел, а пилот получил компенсацию за простой. Что прилетело в Моа-Моа — рабочим неизвестно.

Второе. Полиция официально запретила рабочим перемещаться по территории страны.

Третье. Полиция (неофициально) рекомендовала рабочим возвращаться домой в США.

Четвертое. Старшина рабочих уже успел созвониться с Большим Бонго, и тот, после некоторого ворчания, разрешил рабочим улететь ближайшим рейсом в Гонолулу.

Тем временем, Олбен и Фокси занялись беседой об авиации с шаманом и барменом. У шамана ничего узнать не удалось – он не наблюдал прилет гидроплана. А вот бармен находился в тот момент «на боевом посту» и хорошо помнил, как выглядела «Панда», доставившая двадцать пассажиров и семь контейнеров. На этой фазе Фокси проявила находчивость: включив ноутбук, она отыскала на сайте канадской фирмы «Havilland» (официального держателя прав на модель DHC-6 «Twin Otter») впечатляющий каталог гидропланов, и предложила бармену для опознания. Тот без сомнений пропустил все модификации «Twin Otter», и уверенно указал на летающую лодку CL-215 «Pelican» — совсем другую машину, в полтора раза больше по габаритам и втрое более тяжелую.

— Вот, прилетала примерно такая «Панда»!

— Ага, — произнесла Фокси, уже поняв, что термином «Панда» тут обозначают вообще любой гидроплан, — А цвет, маркировка, рисунки...?

— Сине-зеленый цвет в крапинку, — ответил бармен и уточнил, — без всяких рисунков.

— Военно-морской камуфляж, — констатировал Олбен, — вот такая игра...

— У военных свои игры, — заметил шаман.

— Точно! – бармен кивнул, — А как насчет еще одного коктейля с ромом?

— Позитивно, — буркнул Харрис, — и пусть рома будет чуть больше, чем обычно...

...А Джимми Декстон уже дозвонился Большому Бонго, но — не успев даже задать свои вопросы, получил один общий ответ: «Все идет отлично, Джимми! Наш фильм станет культовым раньше, чем выйдет на экран! Я отчетливо вижу будущие заголовки газет: «Мега-триллер «Зов Ктулху», снятый среди тайных игр индонезийских спецслужб»! Я предчувствую успех! Wow! Работай с огоньком! Твори! Максимум свободы! Если ты увидишь, что подвернулся яркий видеоряд — ОК! Мы это включим в фильм. Изменить сценарий – не проблема, все равно там смысла – ноль, все на голом драйве. Рабочие не проблема, найми туземцев, они, как я слышал, толковые ребята. Удачи, Джимми!».

Историю о тех двадцати загадочных фигурах, которые прилетели на CL-215 «Pelican», оставили четыре контейнера «дубликата» с аппаратурой, и скрылись в лесу, Большой Бонго слушать не стал: «Джимми! Не грузи меня ерундой! Если в контейнерах то, что нужно для работы — бери это и работай. Если там чего-то не хватает — звони мне, и все получишь. Я верю в тебя, Джимми, в ребят из «ExEx», и в наш фильм про Ктулху!».

Вот и поговорили...

— Ну, как, нормально? – спросил шаман Конг Ксет.

— Скорее да, чем нет, — отозвался оператор «Iron Star», — но нам нужны рабочие.

— Ты ведь уже нанял Юмбо с ребятами, — заметил Конг.

— Да. А его бригада справится с работой кино-ассистентов?

— Они справятся, — Конг улыбнулся, — Они уже работали ассистентами по фото-видео.

— Скажи, что надо делать? – послышался слегка писклявый голос.

— Ну, прямо ниндзя... — буркнул Тедди, повернувшись и обнаружив, что на деревянном парапете, частично огораживающем кафе, сидит туземная девчонка-тинэйджер.

— Меня зовут Луви, — сообщила она, — Так, что надо делать нашей бригаде?

— ...А меня зовут Муру, — добавили вторая похожая туземная девчонка, тоже как будто материализовавшаяся из воздуха, только уже по другую сторону от площадки кафе, — я провожу вас в отель-бунгало, когда вы покушаете.

Бунгало оказался туземным модерновым сооружением в «полтора этажа» — в смысле с мансардой. Внутреннее пространство мансарды как будто перетекало в широкий холл-лоджию, выходящую на площадку, за которой были заросли цветущего кустарника. За кустарником находился галечный пляж, и сидя в холле-лоджии, можно было слушать ритмичный шум накатывающихся морских волн. Кроме лоджии, тут имелся маленький балкон, занавешенный цветной пластиковой пленкой. Сюда была подведена нехитрая гидравлическая система, обеспечивающая стекание воды из бочки на крыше по трубке через электронагреватель в дырчатую насадку, кажется, принадлежавшую в прошлой жизни садовой лейке. Так выглядел здешний душ. А сортир полевого армейского типа представлял собой деревянную будку рядом с бунгало. Вот такие удобства. Впрочем, группа и не рассчитывала на больший комфорт в этой деревне на краю Новой Гвинеи. Главное тут есть, где помыться, и где поспать. Белье на бамбуковых койках оказалось безукоризненно-чистое, а сон после трудного дня был просто замечательный...

Следующим утром, кино-команда вышла из отеля и двинулась к знакомому кафе под навесом, с целью позавтракать. Там их уже дожидался юный бригадир Юмбо.

— Привет! — сказал он, — Мы разобрали ваши контейнеры. Все на полках в гараже отеля.

— Гм... – Декстон не смог скрыть удивления такой оперативностью. Он-то полагал, что разгрузка контейнеров будет проведена в его присутствии, а не пока он еще спит. Но, поскольку дело сделано, оставалось лишь проверить работу и рассчитаться.

Аппаратура, аккуратно разложенная на полках в гараже, точно соответствовала тому реестру, который был в экспедиционном листе. Не оставалось никаких сомнений, что загадочные хозяева гидроплана CL-215 «Pelican» комплектовали четыре контейнера в соответствии с копией этого листа. Но, разумеется, обсуждать это с Чого и Млоо, двумя мальчишками-тинэйджерами, предъявлявшими выполненную работу по разгрузке, не имело смысла. Откуда бы им знать?.. Оператор «Iron Star» передал бригадиру (также принимавшему участие в приемке-сдаче работ) несколько мелких купюр.

— Е! — Юмбо сунул деньги в мешочек на поясе, — Мы с тобой делаем хороший бизнес!

— Да, — согласился Декстон.

— Нам сказал холо Конг, — продолжил Юмбо, — что вам интересны стоячие камни.

— Да, — снова подтвердил Декстон, — Стоячие камни. Руины. А ты знаешь, где это?

— Знаю, — Юмбо кивнул, — Я могу проводить. Пойдем прямо сейчас или позже?

— Я думаю, — вмешалась Инге, — лучше сначала позавтракать, а уж потом ехать.

— Е! – мальчишка-бригадир широко улыбнулся, — Женщины знают толк в жизни!

Само собой предполагалось, что завтрак за счет кино-группы будет для всех (включая туземных тинэйджеров-рабочих). Причем, к мальчишкам немедленно присоединились девчонки: Луви и Муру. В деревне Моа-Моа не принято было проходить мимо халявы. Когда все расположились за столом в кафе, Харрис «забросил удочку» — на удачу.

— Конг говорил, что ваша бригада уже работала ассистентами по фото-видео.

— Мы и сейчас работаем, — ответил Млоо, — Есть человек, фотоохотник, его зовут Снорк.

— Фотоохотник? – переспросил Декстон.

— Да. Его бизнес: охота с ружьем, которое делает фото, когда стреляет. У Снорка есть дневное фоторужье, а есть ночное, для фото в темноте из тепловых лучей.

— Специальный журнал в Америке, — добавил Чого, – хорошо платит за эти фото.

— Журнал называется «Secret Wildlife», — уточнила Муру.

— Муру хорошо знает Снорка, — добавила Луви, и мальчишки-тинэйджеры захихикали.

— Да, — подтвердила Муру, — Снорк хороший мужчина. Мне нравится с ним жить.

Остальные тинэйджеры еще похихикали, как обычно при обсуждении подобных тем, а потом пришло время отправляться (как выразился Декстон) «в гости к Ктулху»...

Пройдя примерно 20 километров вглубь Долака по длинному заливу Туламба на двух

надувных «зодиаках» с подвесными моторами, команда, следуя указаниям «лоцмана» Юмбо, повернула к левому берегу. Там, в сплошной стене мангровых зарослей, был прорублен широкий проход до берега, от которого начинался подъем по узкой тропе к широким каменным ступеням – террасам с древними дольменами. Теперь оставалось превратить эти террасы и дольмены в цитадель Ктулху по проекту Большого Бонго.

«...Они стали, скользя, карабкаться вверх по титаническим, сочащимся влагой блокам, которые никак не могли быть лестницей для смертных. Даже солнце на небе выглядело искаженным во флюидах, источаемых этой погруженной в море громадой, а угроза и опасность злобно притаилась в безумных, ускользающих углах резного камня... Все с любопытством уставились на огромную резную дверь с уже знакомым изображением головоногого дракона... Мягко и медленно панель размером в акр начала опускаться и теперь они наблюдали за странным снижением чудовищного резного портала. В этом фантастическом мире призматического искажения, плита двигалась совершенно неестественно, по диагонали, так что все правила движения материи и законы перспективы казались нарушенными. Дверной проем был черным, причем темнота казалась почти материальной. Через какие-то мгновения этот мрак вырывался наружу, как дым после многовекового заточения, а по мере того как он вплывал в скомканное искривленное небо на хлопающих перепончатых крыльях, на глазах у них стало меркнуть солнце. Из открывшихся глубин появилось Это и стало выплескивать свою зеленую, желеобразную безмерность через черный дверной проем в искаженное пространство. Существо описать было невозможно, ибо нет языка, подходящего для передачи таких пучин кричащего вневременного безумия, такого жуткого противоречия всем законам материи, энергии и космического порядка. Зеленое, липкое порождение звезд, пробудилось, чтобы заявить свои права. Звезды вновь заняли благоприятное положение. После миллиардов лет заточения великий Ктулху был свободен и жаждал насладиться этой свободой».

Харри Харрис отложил палмтоп, с которого читал фрагмент текста «Зова Ктулху», и посмотрел сначала на заходящее солнце – огненно-красный диск, коснувшееся краем западного горизонта, потом на Джимми Декстона, занявшего позицию около штатива широкоугольной TV-камеры, а потом на Фокси, стоявшую около каменного склона, ведущего на первый ярус дольменов.

— Ты уверена в своих силах?

— Харри, это не Эверест, — невозмутимо ответила она.

— А текст ты оценила? В смысле, ты прочувствовала?

— Я прочувствовала. У этого парня, Лавкрафта, была чудесная креза.

— Ну... — Харрис взял одну из легких видеокамер, — готовься... Тедди, Инге, растягивайте страховочную сетку. Олбен, бери камеру, и пошли. Я пойду на самый верх, а ты занимай позицию на первом ярусе. На тебе видеосъемка Фокси по мере движения вверх. Ракурсы выбирай по обстановке.

— Босс, ты это пятый раз говоришь.

— Да, я зануда... Все, ребята! Работаем! Фокси, стартуй по свистку.

С этими словами, Харрис немного грузно побежал к узкой тропинке, ведущей вверх по ярусам дольменов. Олбен двинулся вслед за ним. Фокси потерла руки, а затем начала освобождаться от немногочисленных предметов одежды. Сложив все в рюкзачок, она встала на цыпочки и провела ладонью по шершавому чуть влажному камню.

— Ты чертовски эротично смотришься! — объявил Декстон, — будет здорово, если ты еще немного подвигаешься так, как будто ищешь лучшее место чтобы начать восхождение.

— Никаких проблем, — ответила она и сместилась сначала влево, потом вправо, заодно привыкая к прикосновениям камня к совершенно голому телу. Это психологически не последний из важных моментов в подготовке к натуралистическому скалолазанию.

— Эй, вы что, уже снимаете? – крикнул сверху Харрис.

— Несколько кадров для «Playboy», — весело отозвалась Инге, — знаешь, босс, это нечто! Голая Фокси на фоне камня при таком освещении... Ну, ты сам увидишь на клипе.

— Все модные фифы – фотомодели 90-60-90 заревут от зависти, — добавил Тедди.

— Вы блин, уже блин, достали, блин! – проворчала Фокси.

— Так! – снова крикнул Харрис, — Обратный отсчет! Три... Два... Один... Камера!

Фокси резко выдохнула, нащупала пальцами правой руки первый удобный выступ и подтянулась. Правая нога рефлекторно, тоже нашла опору. Небольшое перемещение корпуса... Левая рука зацепляется за удобную трещину в камне. Левая нога скользит несколько раз по почти гладкой поверхности, но потом находит выступ. Теперь снова правая рука... Правая нога... Ну, пошла потеха! Натуралистическое скалолазание для Фокси было одним из самых любимых спортивных хобби. Ей бешено нравилось это ощущение: один на один с первозданной каменной стеной – ни обуви, ни одежды, ни снаряжения. Только то, что дано от рождения и развито тренировкой...

— Страховочную сеть под стену! – крикнула она, преодолев первые три метра подъема.

— Есть страховочная сеть! – откликнулась Инге через четверть минуты.

Это полоса дикой скальной стены выгодно отличалась тем, что шла, как бы, мимо двух нижних ярусов, минуя первый и второй дольмены, после чего выходила почти точно к входу третьего дольмена — самого верхнего. Кроме того, она была обращена на закат, и получалось практически идеальное солнечное освещение для вечерних съемок.

...К моменту, когда диск солнца ушел за горизонт на одну треть, Фокси уже миновала первый ярус. Бросила взгляд на площадку, убедилась: Олбен пунктуально снимает все восхождение на TV-камеру, и двинулась дальше вверх. Перепад высот между первым и вторым ярусом был меньше, и Фокси преодолела его, как и планировала, быстрее, чем предыдущий. Снова контрольный взгляд – Олбен здесь и снимает. Еще один взгляд – в сторону солнца. От огненного диска осталась верхняя половина. Так: все идет по плану. Оставалось подняться еще на один ярус, и Фокси поползла дальше по крутой стене.

Она была примерно в середине пути, когда услышала сверху предостерегающий крик. Рефлекторно прижавшись к стене и покрепче вцепившись пальцами в камень, она на мгновение застыла, оценивая обстановку, и вдруг почувствовала голой кожей спины ритмичные колебания воздуха. Могло показаться, что некий таинственный персонаж поворачивает из стороны в сторону включенный бесшумный вентилятор. А еще через несколько секунд что-то вцепилось в коротко подстриженные волосы Фокси. Это было настолько неожиданно, что она, хотя и была уже готова к каким-то сюрпризам (ведь ей кричали сверху), но едва не сорвалась со стены. Было бы очень неприятно прокатиться собственной шкурой по камню и шлепнуться в страховочную сетку...

Удерживаясь на стене, и совершенно не задумываясь, она освободила левую руку, и выбросила назад за голову, чтобы перехватить кисть неизвестного, вцепившуюся в ее волосы. Будь там человек, она ухватила бы его за большой палец, и этот придурок на значительное время стал бы клиентом хирурга — ломать пальцы Фокси умела отлично. Однако, сейчас ее рука наткнулась на что-то пушистое, размером с кошку. К счастью, сработала врожденная реакция на мелких и безобидных пушистых существ, и Фокси вовремя остановила «ломающее» движение.

— Блин, долбанная фигня... — хрипло произнесла она, — это что? Летучая мышь?

— Я тебе это и кричу, — ответил Харрис, — у тебя в волосах запуталась довольно крупная летучая мышь. Кажется, это называется летучая лисица.

— Пи! – жалобно отозвалось существо.

— Зараза! – рявкнула Фокси, — тебе что, летать больше негде? Места вокруг до хрена!

— Пи! – еще более жалобно повторило существо.

— Эй, Фокси, — снова раздался голос Харрис, — держись, я сейчас спущусь...

— ...А я поднимусь, — добавил со второго яруса Олбен, – и мы тебе поможем.

— Спокойно, парни, я в порядке, — ответила она, — сейчас я пересажу эту лисицу с моей головы на скалу, и двинусь дальше... Эй, Джимми, ты снимаешь?

— Да! – раздалось снизу, — Слушай, если ты в порядке...

— Ну? Что тогда?

— Тогда все классно! Ты не представляешь, какие получаются кадры. А если бы ты могла немного поиграть с этой зверушкой. Погладить, или что-то вроде того...

— Запросто, — ответила уже почти успокоившаяся Фокси.

— Пи... — в отчаянии напомнило о себе запутавшееся в волосах существо.

— До чего же ты глупое создание, — Фокси вздохнула, — я понимаю: если бы у меня была прическа размером с колесо от автобуса. А ты умудрилось запутаться в стрижке длиной полтора дюйма. Тебе не стыдно? Ты же млекопитающее, высокая ступень эволюции!

— Пи, — горестно произнесло существо и попыталось освободить свои когтистые лапки, одновременно хлопая широкими крыльями.

— Не суетись, а то сломаешь себе какую-нибудь косточку, и лечи тебя потом...

Дав летучей лисице этот добрый совет, Фокси начала осторожно выпутывать коготки зверька из своих волос. Сделать это, работая одной рукой, оказалось слишком сложно. Тогда Фокси решила, что летучая лисица наверняка не менее прочное существо, чем котенок такого же размера, а значит, можно аккуратно взять за тельце и потянуть...

— Пи!!!

— Прекрати пищать! Не бойся, я тебя не съем! Оп! — зверек, похожий на крупную белку, только с острой мордочкой, оказался у Фокси в руке. Крылья были сложены и чем-то напоминали компактный зонтик. Глазки бусинки смотрели испуганно.

— Так, — сказала Фокси, — посадить тебя на скалу или ты умеешь взлетать с руки?

— Пи!

— Это не ответ... Ладно. Сейчас я протяну руку и отпущу тебя, договорились?

Надеясь, что летающее существо, по крайней мере, не грохнется, если его не бросать специально, Фокси протянула свою левую руку подальше назад, и начала постепенно разжимать пальцы. Почти сразу она почувствовала легкий толчок в ладонь и...

— Ура!!! – закричала снизу Инге.

— Классно!!! – присоединился к ней Тедди.

— Ну, я ползу дальше, — проворчала Фокси, поняв, что существо успешно улетело.

Преодолеть последние метры до верхнего яруса оказалось проще простого: адреналин играл в крови, и надо было только сдерживать себя, чтобы не торопиться – мало ли... Несколько минут — и восхождение было выполнено. Фокси выпрямилась во весь рост напротив зияющей черной арки входа в каменный ящик – дольмен третьего яруса.

— Отлично! – крикнул снизу Джимми, — Чуть повернись влево... Стоп! Твоя спина и остальные части смотрятся при таком освещении так, как надо. А теперь, потянись, пожалуйста... О! Есть! И руки через стороны вниз к бедрам. Классно!

— Я рада! – крикнула она, — Ну, мне идти уже вперед, или как?

— Не иди, — сказал оператор, — а крадись, как индеец в прерии.

— Я никогда не была в прерии.

— Крадись, как индеец в Голливуде, — уточнил Джимми.

— Вот это понятно, — она прокралась в дольмен и...

— Внимание, — раздался из темноты голос Харри, — сейчас будет сюрприз!

— Ну?...

— Смотри! – объявил он, и в пяти шагах перед Фокси вдруг возникло призрачное зеленое светящееся чудовище, похожее на крупного медведя, но со щупальцами спрута.

— Обалдеть... — изумленно произнесла Фокси, — Это объемный портрет Ктулху?

— Это голографическая проекция 3D портрета в исполнении Марка и Синти.

— А почему я не видела раньше?

— Это потому, — ответил Харрис, — что требовалась твоя спонтанная реакция удивления и восхищения. Ты сейчас отлично сыграла, потому, что не играла, а реально удивилась.

— Понятно, — сказала она, — А давай, я еще раз удивлюсь: у тебя здесь припрятан термос с горячим кофе со сливками и толстый сэндвич с сыром и колбасой.

— Как ты угадала? – удивился босс «ExEx».

— Я рассчитывала на твой инстинкт самосохранения. Ты же не мог не догадаться, как я проголодаюсь после выдающегося штурма скальной стены.

— И ты чертовски права, — заключил он, открывая сумку, где был термос и сэндвичи.

Впрочем, это был только перекус, а настоящий ужин ждал команду по возвращении в деревню Моа-Моа. Аппетит после сегодняшних авантюр у всех был отменный.

После ужина, команда собралась на лоджии (игравшей роль холла). По кружкам было разлито пальмовое пиво, и началась непринужденная болтовня под ритмичный шум морских волн, накатывавшихся на берег за полосой кустарника, под жужжание ночных насекомых, которые прилетали из джунглей и кружились под лампочкой над столом. В начале вечернего пати, на картах разыграли очередность пользования местным душем. Выиграла Фокси. У нее было подозрение, что остальные жульничали в ее пользу. Ну и ладно, в конце концов, сегодня это было справедливо... Она перебросила через плечо полотенце, и отправилась на «умывальный балкончик».

За 20 минут, пока она плескалась под искусственным дождиком, на лоджии произошла короткая встреча, о которой Фокси узнала, когда вернулась туда.

— Тут Конг Ксет заглядывал в гости, — сообщил Харрис, наливая в ее кружку ароматного цветочного чая, — и, знаешь, он весьма позитивно отзывался о твоем скалолазании.

— А разве он видел? – удивилась она.

— Конг Ксет – шаман, холо, — с легкой иронией ответил Олбен, — у него везде глаза.

— Скорее не у него, а у здешних молодых фермеров или охотников, — поправила Инге.

— Или у фото-охотников, — небрежно добавил Тедди.

— Так или иначе, — продолжил Харрис, — твои спортивные успехи впечатлили шамана.

— Его впечатлила экологическая тактичность, — уточнил Джимми, — летучая лисица.

— Что — летучая лисица? – снова удивилась Фокси.

— Не знаю, — оператор «Iron Star» пожал плечами, — шаман считает, что твои действия значили нечто... Нечто, определяющее всю нашу команду, как «своих», понимаешь? Теперь мы не просто гости, а... Нечто более близкое для туземцев племени дони.

— Возможно, — предположил Олбен, – эта летучая лисица их тотемное животное.

— А, по-моему, — сказала Инге, — дело не в тотеме, а в том, что Фокси поступила с этим симпатичным существом по-человечески, причем в такой обстановке, в которой люди действуют искренне. Фокси, получается, что ты замечательная девчонка, ты знаешь?

Фокси улыбнулась и хлопнула ее по плечу.

— Значит, ты тоже замечательная. Понимаешь, любой нормальный человек, встретив пушистое существо вроде бельчонка или котенка, поведет себя с ним по-человечески. Наверное, где–то в генах прошита симпатия к маленьким и пушистым.

— О! – Инге сделала большие глаза, — Да ты философ! Или даже поэт, черт возьми!

— Короче, — подвел итог Джимми, — шаман согласился выполнить одну мою просьбу, на которую раньше отвечал уклончиво. Речь идет о колдовском ритуале. Не о ерунде для туристов, а о настоящей древней магии племени дони. Конг Ксет совершит ритуал на площадке около дольмена, завтра поздним вечером, когда взойдет луна.

— И тебе разрешат это снимать на видео? – спросила Фокси.

— Да! Ты представляешь? Шаман согласился на видеосъемку! Правда, есть два условия. Первое: никакого искусственного света. Второе: участвуют все, кроме меня.

— Ты, блин, неплохо устроился! – возмутилась она.

— Что ты на меня наезжаешь? Кто-то же должен снимать, верно?

— Хм... Много ты снимешь при лунном свете.

— Я сниму все, что надо! Ты недооцениваешь возможности продвинутых видеокамер.

— А как быть с безопасностью, Джимми? Ночь, дикое место, странная компания...

— Послушай, Фокси, ты же понимаешь: шаман знает, что делает. А ему совсем не надо, чтобы с нами случились неприятности.

Харрис положил ладонь на плечо Фокси.

— Знаешь, Джимми прав. Компания странная, но у нас нет оснований не доверять этим ребятам. Кстати, Конг Ксет обещал взять с собой хорошо вооруженную охрану.

— Интересное кино, — Фокси вздохнула, — у шамана есть хорошо вооруженная охрана. В джунглях бродят фото-охотники. При луне проводятся колдовские ритуалы...

— И что? – спросил Харрис.

— Ничего. Я просто перечислила странности. Если вас все это не беспокоит...

— А тебя это беспокоит? Ты чувствуешь угрозу? Что тебе говорит интуиция?

— Интуиция говорит мне, что угроза есть, и очень серьезная, — Фокси сделала паузу и добавила, — но это угроза не для нас, а для кого-то другого.

— Тогда в чем проблема? – спросил Джимми Декстон.

— Проблема в том, — ответила она, — что интуиция может подводить меня.

— Если угроза есть, — произнес Олбен, – то она не зависит от того, пойдем мы ночью к дольмену, или не пойдем. Правда, Фокси?

— Правда, — она наклонила голову, — ладно, я попробую не быть слишком мнительной.

— Наша задача на сегодня – выспаться, — констатировал Олбен.

Следующая ночь. Восход луны. Площадка на острове дольмена. Желто-оранжевое пятно на берегу – костер. Бело-голубое пятно на воде – отражение луны.

Полукольцо из нескольких людей на берегу. Они сидят на земле в одинаковых позах: скрестив ноги и положив ладони на колени. Все, кроме одного. Конг Ксет, шаман, тихо, будто охотящийся хищник семейства кошачьих, ходит взад-вперед около костра. Его длинная тень скользит по фигурам сидящих людей. А на костре стоит старый, сильно закопченный котелок – обычный, железный. В нем закипает некое варево.

Шаман прислушивается, снимает котелок с огня, и продолжает прохаживаться рядом с костром, теперь покачивая котелком. От котелка плывет пар. Вокруг распространяется слабый аромат то ли свежеиспеченного хлеба, то ли свежескошенной травы. Проходит четверть часа. Шаман поднимает котелок на уровень лица и делает маленький глоток. Результат его удовлетворяет, и он передает котелок первому из сидящих полукольцом. Первый делает глоток и передает котелок второму... Котелок медленно идет по рукам. Шаман садится последним в полукольцо, ставит себе на колени небольшой барабан, и начинает монотонно хлопать ладонями по его гулко отзывающейся поверхности.

...Фокси представляла себе действие галлюциногенов, и до какого-то момента ей даже удавалось удерживать сознание и восприятие в реальном мире. Но потом, гулкие удары барабана слились с ударами сердца. Луна превратилась в тусклое, красноватое солнце, висящее низко над горизонтом, а отражение луны в воде расползлось и стало снегом, покрывающим какие-то незнакомые холмы. А чуть вдалеке было свинцово-серое море. Стоявший рядом Харри, одетый в толстый комбинезон, как-то сосредоточенно держал Фокси за руку, обхватив пальцами ее запястье. Ей стало интересно, и она спросила:

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, — ответил он, — просто, я определяю твой пульс.

— Мой пульс? А смысл?

— Смысл в том, что при простуде, как правило, сильный поверхностный пульс.

— А-а... И какой у меня?

— В норме, — сказал Харри, — но если говорить о профилактике....

— О профилактике? – переспросила она, почему-то развеселившись.

— Да. В этом климате, может быть...

— ...Отличная идея! – перебила Фокси, и они оба расхохотались.

Потом было что-то еще очень веселое, но, когда Фокси вернулась в реальный мир, под луной, у костра, на берегу острова с дольменом, то уже не помнила, что именно. Все участники ритуала понемногу приходили в себя, и начинали делиться впечатлениями. Харрис помассировал челюсть, потер ладонями глаза, и повернулся к ней.

— Скажи, ты не встречала меня в мире грез? Если вопрос бестактный то...

— ...Все ОК, — ответила она, с трудом ворочая языком, — да, я тебя встретила.

— Любопытно, — произнес он, — я тебя тоже. И почему-то вокруг был снег.

— Мне кажется, это из-за лунного света, — предположила Фокси.

— Может быть, — согласился Харрис.

Он не стал спрашивать, что конкретно видела Фокси. Она тоже не стала развивать тему. Каждый из них остался со своей маленькой тайной относительно этих грез...

Близилась к завершению первая неделя на Долаке. В этот день первую очередь в душ выиграла Инге Освар, и отправилась на «умывальный балкончик», сообщив, между прочим: «Наши мальчишки все время жульничают в пользу девчонок». Не дождавшись возражений, она открыла краник. Послышался шелест водяных струй и мелодичное урчание, как будто, кто-то гладил очень большую кошку, возможно — пантеру (такими звуками Инге невербально самовыражалась от удовольствия).

— Живем, как в студенческой коммуналке, — прокомментировал Джимми Декстон.

— Ты когда-нибудь жил в студенческой коммуналке? – удивилась Фокси Рорх.

— У меня там жила подружка, — ответил оператор, — Это было лет пятнадцать назад.

— А, по-моему, — сказал Олбен Лепски, — это больше похоже на кубрик траулера.

— Ты же летчик, а не моряк, и тем более не рыбак, — заметил Тедди Бруно.

— Летчик, — подтвердил Олбен, — И однажды я так полетал над морем Сулу, что не успел даже пискнуть «Mayday» по рации. Времени оставалось только на то, чтобы прыгнуть и раскрыть парашют. Потом плюх — и я в воде. Тогда меня и подобрал траулер. Отличные ребята, филиппинцы с островов Палаван. Мы за один день так подружились, что теперь встречаемся четырежды в год, не реже. Вот, Харри не даст соврать, он их знает.

— Знаю, — подтвердил Харри Харрис, — Они ребята что надо. А почему ты их вспомнил?

— Ну, мы говорили про студенческую коммуналку, и я подумал про кубрик на траулере.

— Разве, похоже? – с сомнением в голосе спросил босс «ExEx».

— Даже не знаю... — Олбен пожал плечами, — возможно, я про них вспомнил потому, что вчера видел двух парней, похожих на филиппинцев.

— Крепких парней в пестром камуфляже? – вмешалась Фокси.

— Да, а ты их тоже видела?

— Конечно. Они третий день болтаются неподалеку от «цитадели Ктулху».

— Я тоже их заметил, — пояснил Харрис, — потому и спросил про ассоциации Олбена.

Тедди Бруно хлопнул ладонью по столу.

— Черт! Мы с Инге тоже их заметили! Что-то тут затевается... А это еще кто?

— Hi! — раздался радостный тонкий голосок, и над бордюром лоджии бунгало появилась круглое симпатичное шоколадное личико, — это я!

— А! Привет, Муру, — сказал Олбен.

— Я на минутку! — объявила туземка, подтянувшись на руках и усевшись на бордюр.

— Хочешь чего-нибудь вкусного? – спросил оператор «Iron Star».

— Хочу! А есть клубничный джем?

— Есть, — Декстон открыл холодильник, пошарил в его недрах и протянул юной туземке банку джема и ложку.

— Тэнк-у! — Муру зачерпнула ложку джема и продолжила, — ...Снорк вернулся с охоты, голодный, и я собралась за едой, а он сказал: «киношники еще не знают про Авалон».

— Про Авалон? – удивился Тедди.

— Е, — туземка кивнула, и принялась за джем, не прекращая говорить, — ...Скоро Авалон нападет на Моа-Моа, и будет большое сражение. Наши дома сгорят, но мы победим.

— Авалон, — заметил Харрис, — это сказочный остров из эпоса о короле Артуре.

— Возможно, речь идет о каком-то пророчестве? – предположил Декстон.

Муру энергично повертела головой.

— Пророчества это в книжках и в кино. А земля Авалон тут рядом в центре Долака.

— Авалон, это лагерь какой-то экстремистской организации? — спросил Харрис.

— Е! – туземка отправила в рот очередную ложку джема, — Это очень экстремистская организация! Даже хуже, чем у Гитлера из кино. Но мы победим, и захватим дома в Авалоне. Там хорошие дома, ранчо, огороды, фруктовые сады и много чего еще.

— Что-то я не понял, — вмешался Тедди, — кто на кого нападет?

— Авалон нападет на нас, — уверенно сказала юная туземка.

— Но, — заметила Фокси, — вы заранее планируете захватить их дома.

— Да. Потому что наши дома сгорят. Это я объяснила в начале.

— Агрессор — всегда тот, кто проиграл, — флегматично констатировал Олбен, — так надо, чтобы последующий грабеж выглядел справедливым. Муру в тему вспомнила Гитлера.

Из душа появилась Инге, завернутая во что-то яркое и пестрое в местном стиле. То ли тонкое полотенце, то ли саронг.

— Обсуждаем политику? – весело спросила она.

— Да, — Фокси кивнула, — Олбен считает, что агрессор, это тот, кто проиграл войну.

— Тот, кого в итоге ограбили, — уточнил Олбен Лепски, — как Германию в 1945-м.

— Но, Гитлер действительно был агрессором, — заметила Инге.

— Это не факт, — возразил Декстон, — может быть, Гитлера вообще не было.

— Ты намекаешь, Джимми, — произнес Харри Харрис, — что Адольф Гитлер придуман пропагандой союзников, в качестве PR-фона для разграбления Германии?

— В общем, да. Заметь, ты сам догадался, что это вполне возможно.

— Нет, Джимми, я догадался, что ты можешь родить такую бредовую идею!

— Бредовую? Как бы не так! Разве есть доказательства, что Гитлер существовал?

— Интересный вопрос... — озадаченно произнес Харрис.

Муру расправилась с джемом, облизала ложку и вмешалась в разговор.

— А я думала, что Гитлер, это злой волшебник вроде Волдеморта из Гарри Поттера.

— Вот, — произнес Олбен, — что случается, когда по TV крутят винегрет из героической фэнтези и исторических военных драм.

— Большой Бонго, — сообщил Декстон, — считает, что это одно и тот же. Если даже был исторический Гитлер, то телевизионный Гитлер похож на него не больше, чем король Артур из голливудского кино на реальных британских королей пятого века.

— Король Артур, это с того Авалона, который в ваших сказках? – спросила Муру.

— В исторических мифах, — поправил Харрис.

В этот момент из темноты послышался голос Конг Ксета.

— Муру! Про что ты там болтаешь?

— Про Авалон, — ответила она, — Я шла в лавку за лепешками, и заглянула по дороге.

— Когда-нибудь Снорк тебя поколотит, — объявил шаман, выдвигаясь из кустарника на освещенное пространство перед лоджией, — Снорк вернулся голодный, ты сказала, что пойдешь в лавку за едой, а сама зацепилась своим длинным языком.

— Но, — возразила Муру, — я сейчас побегу, и быстро успею, пока Снорк не стал совсем голодный. И, все равно он не будет меня колотить, потому что у него другие правила. Короче, я побежала! Тенк-у за джем! Пока-пока!

Туземка повернулась и мягко спрыгнула вниз с парапет лоджии. Потом, из темноты донеслось негромкое шлепанье босых ног.

— Отличная техника прыжка, — заметил Тедди, — тренировка с детства, и вот результат.

— И вот результат... — откликнулся Харрис, — А кто что думает об Авалоне?

— О здешнем Авалоне? – уточнила Инге.

— Да. Не об артуровском же.

— Я думаю, — произнес Олбен Лепски, — что мы зря не держим под рукой оружие.

— А где тут взять оружие? – спросил Джимми Декстон.

— Я об этом позаботилась, — спокойно ответила Фокси Рорх.

— Вот как? – оператор «Iron Star» удивленно поднял брови, — И что у нас в арсенале?

— Давайте я принесу оружейный кейс и покажу, что к чему, — предложила она.

— И кстати, — сказала Инге, — заодно проверим луки и стрелы. Я не знаю, как остальное оружие, но луки нам завтра точно понадобятся.

Следующий день, согласно программе, посвящался битве с водяным монстром.

Местом действия был все тот же островок с дольменом. По сюжету, двое из четырех главных героев (спортивных туристов) отправились в дольмены и там пропали, а двое других остались на островке, и ищут своих друзей в каменных лабиринтах. Туземцы помогают туристам (туземный шаман — холо даже проводит специальный колдовской ритуал, чтобы примерно определить направление поисков). Но, некие злобные силы наоборот, стараются извести туристов (всех четверых), и посылают монстра – киллера: существо, похожее на гибрид белой акулы и гигантской кобры. Эту абсурдную тварь придумал лично Берген Фарриган (Большой Бонго), и как высказался по этому поводу Харрис «У выдающихся персон тоже бывают дурацкие идеи, но в данном случае, идея толковая – она отражает тот кретинизм, который в голове у среднего кинозрителя».

Перед отъездом кино-экспедиции на Долак у Марка Поллака было всего две недели на формирование реквизита, включая фосфоресцирующую тень Ктулху, муляж древнего самоходного пиратского сундука с кладом, и упомянутого гибрида акулы с коброй. В идеале, гибридный монстр должен был быть тоже самоходным, но времени на это не хватило, и пришлось ограничиться безмоторной надувной 10-метровой инсталляцией, приспособленной для буксировки за моторной лодкой. К этой надувной акуле-кобре прилагались два волшебных боевых лука с заколдованными стрелами (по сценарию – подарок шамана), и комплект для заплаток (чтобы заделывать дырки, если таковые возникнут по случайным обстоятельствам, или при неудачных дублях).

Надуть монстра можно было обычным автомобильным компрессором – до давления примерно две атмосферы, а вот заклеить обычной заплаткой для надувных лодок не представлялось возможным, поскольку лодочные комплекты рассчитаны на гораздо меньшие давления, чем автомобильные шины (и чем акула-кобра Поллака). Как уже говорилось, монстра надлежало ликвидировать выстрелами из волшебных луков. Эти боевые устройства были созданы Поллаком для фильма «Дочь пустыни», где главная героиня простреливала множество разных предметов, включая джип, самолет, троих террористов, и одного коррумпированного армейского офицера в бронежилете. Луки Поллака были продвинутыми японскими двухметровыми «nami-sun» правда – не из бамбука и кожи, а из металлопластика. При довольно простой конструкции, эти луки обеспечивали равномерное усилие четверть центнера, и отправляли стрелу весом 100 граммов со скоростью около 70 метров в секунду. Энергия стрелы соответствовала дульной энергии пули из армейского пистолета, а граненый наконечник создавал на мишени такое давление, что задачи фильма «Дочь пустыни» решались шутя. Впрочем, достижения викингов (которые из своих луков, якобы простреливали крупного кабана насквозь) повторить не получалось. То ли викинги были поздоровее каскадеров, то ли дикие кабаны обладали тушами мельче, чем нынешние свиньи, то ли скальды немного привирали (и реально, викинги простреливали насквозь не кабана, а поросенка).

Но, сейчас задача стояла: прострелить с полста метров прорезиненную ткань надувной акулы-кобры, а это проще. Посмотреть на стрельбы собралась вся бригада юниоров из деревни Моа-Моа. Мальчишки и девчонки расселись на втором ярусе дольменов, а на первом заняли позицию Инге и Тедди с луками наготове. 10-метровый монстр был уже надут, и Фокси села за штурвал моторной лодки, чтобы начать буксировку по сигналу Джимми. Жуткая акулья голова на капюшоне кобры покачивалась над водой на высоте полтора человеческих роста. Выглядело это не очень натурально, так что предстояла некоторая работа в 3D-графике, но это все потом, а сейчас...

— Поехали! – крикнул Джимми Декстон.

— ОК, — отозвалась Фокси, врубила мотор, и стала буксировать кобру-акулу под углом к берегу, делая при этом короткие рывки вправо-влево, чтобы хвост монстра натурально изгибался, как будто эта надувная штука плывет самостоятельно.

— Лучники, приготовились! – подал Джимми следующую команду.

Инге и Тедди приладили стрелы. Им оставалось только натянуть тетиву и стрелять, как вдруг, хвост акулы-кобры ушел под воду, а огромная голова наклонилась вбок. Фокси обнаружила, что буксировочный трос слишком натягивается, и вырубила мотор.

— Чертов монстр за что-то зацепился! — сообщила она.

— Попробуй потянуть в сторону, — посоветовал Харрис.

— Ладно! – откликнулась Фокси, врубила мотор и развернула лодку. Монстр сдвинулся с места, потом его хвост занесло на отмель, и стало видно, что на нем висит что-то вроде крупной зеленоватой коряги. А потом раздался хлопок, и на месте сцепления резинового надувного баллона с корягой возник, как будто, небольшой гейзер. Кобра-акула быстро стала сдуваться. Примерно 4-метровый крокодил (которого сначала приняли за корягу) начал пытаться выплюнуть штуку, из которой ему в морду бил мощный поток воздуха.

— Пиздец нашему монстру, — хмуро произнес Олбен, — такую дыру не заклеить.

— Вот ведь падла! — в отчаянии воскликнул Джимми, выйдя из легкого ступора, — Фокси! Полный ход! Тащи его на отмель! Тедди, Инге, цельтесь и гасите этого урода на хрен! Харри, Олбен, выбирайте ракурсы и снимайте! Это будет вообще круто!

Иногда (хотя, редко) спонтанно возникшие необычные идеи оказываются удивительно удачными. Гребнистый крокодил средних размеров, не будь он шокирован коварным поведением «добычи», застрявшей в зубах, легко ушел бы под воду, но ему не хватило времени опомниться. Фокси, проведя рискованный маневр на полной мощности, резко дернула всю конструкцию из троса, резинового монстра и крокодила в сторону берега. Крокодил оказался на глубине менее полуметра, и начал неуклюже отползать, ломая камыши. Инге и Тедди натянули луки... Раздались щелчки тетивы и тупые удары. Обе стрелы глубоко вонзились в крокодила между шеей и левой передней лапой.

— Быстрее, быстрее! – азартно торопил Джимми, — На дайте ему опомниться и удрать!

— В глаз цельтесь, в глаз!!! – кричали папуасские юниоры.

— Не слушайте никого, цельтесь спокойно! – командным голосом советовал Олбен.

Инге и Тедди прислушались к последнему совету, и выпускали стрелы с интервалами примерно четверть минуты. Крокодил имел бы шанс уйти, если бы огромная тряпка из прорезиненной ткани, запутавшаяся среди камыша, не торчала у него в зубах. Остатки кобры-акулы, привязанные, еще и к буксирному тросу, лишали его маневра... И, после восьмого залпа, душа 4-метрового ящера, улетела на поля Счастливой охоты, где реки полноводны, а по их берегам пасутся дикие свиньи, нормальные, без подвохов, и нет коварных резиновых подделок, и сволочных людей с оружием тоже нет... На отмели лежала туша, истыканная стрелами так, что напоминала подушечку для булавок.

— Хороший способ охоты, — констатировал Юмбо – бригадир туземных юниоров.

— Да, — согласилась Луви, — очень хороший австралийский способ.

— А как в Австралии готовят крокодилов? – спросил Чого.

— Как готовят крокодилов? – переспросила Фокси, уже подрулившая на лодке к туше.

— Да, — туземец-тинэйджер кивнул.

— Мы жарим на углях, — добавил Млоо, — самое вкусное: лапы, спина и хвост.

— Может, хватит болтать? – спросила Муру, — может, пора разделывать крокодила?

— Да, пора разделывать крокодила, — согласился Юмбо и начал отдавать короткие распоряжения на туземном языке. Ясно было, что он распределяет, кому заниматься, собственно, крокодилом, а кому – собирать дрова и разжигать костер.

— Хороший получился видеоряд... — произнес Джимми Декстон, — но теперь надо будет немного переделать сценарий.

— По-моему, — сказал Харрис, — надо просто заменить кобру-акулу на крокодила.

— Если что, — добавил Тедди, — мы так и скажем властям. Крокодил напал на лодку и...

— ...Туземцы застрелили его из луков, — договорила Инге.

— Хорошая версия, — одобрила Фокси, — И, давайте сразу вытащим стрелы. У туземцев, вероятно, не бывает дюралевых штампованных стрел с гранеными наконечниками.

Еще несколько дней пролетели в спорах, в отработках трюков, и в съемках дублей. Из деревни Моа-Моа команда выезжала сразу после завтрака, и световой день проводила в «цитадели Ктулху». Около полудня туземцы-тинэйджеры привозили обед, а в деревню команда возвращалась на закате солнца, к ужину. А потом наступил особенный день...