На песчаной отмели тени моста «Серебряная Арка» сидели двое бродяг с удочками.

— Знаешь, Вальтер, — сказал один из них, — Мне вспомнился старый афоризм: ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

— К чему это в данном случае? — спросил другой.

— К тому, что, передавая предложение службы наших южных соседей, я помог вам закамуфлировать узкое место в операции прикрытия «Фаворитов Луны», а кто-то реализовал это предложение так, что получилась огромная куча проблем.

— Ты драматизируешь, Ян. История с Холлторпом, его женой, и банком при казино с сомнительной репутацией, это никак не куча проблем. Обычный скандал.

— При чем тут казино Холлторпа? Я говорю не о нем, а о коробке с сюрпризом.

Шеф службы собственной безопасности АГАС удивленно сложил губы трубочкой…

— О коробке с сюрпризом? Насколько я понимаю, коробка попала именно в те руки, в которые ее хотела негласно передать служба наших южных соседей. Все сделано без засветки, никто из передаточных звеньев ни с кем не знакомился, никаких паролей и инструкций, просто мерные золотые слитки в оговоренном количестве.

— Да, Вальтер, — контрразведчик кивнул, — Но эти слитки привезли не те люди.

— По моему, Ян, это не наше дело. Если южные соседи напутали что-то в своих играх с дружественными и враждебными нелегалами, то это их проблемы.

— К сожалению, это не путаница, а утечка информации, так что проблема общая.

— Утечка? Иначе говоря, коробка с сюрпризом попала вообще не к тем людям, так?

Ян снова утвердительно кивнул.

— Я расскажу общую схему, и попробуем распутать этот клубок вместе. Турецкие киприоты прилетели на Бермуды, чтобы покататься на туристической яхте. Отдых богатых туристов. Вполне надежная легенда. Им следовало подойти к Пупырчатому острову, и поменять у Сплэша коробку с золотом на коробку с сюрпризом. Если все прошло без засветки, то они никогда не ходили к Саргассовым островам. А если их случайно засек какой-то непредвиденный патруль, то ничего страшного. Туристы интересуются чудесами Саргассова моря. Реально случилось вот что. Яхта в режиме радиомолчания выдвинулась от Бермуд на юго-запад, чтобы пройти до Пупырчатого острова и обратно, и выйти в эфир через 40 часов. Когда она не вышла в эфир, наши соседи бросились искать каких-то объяснений у меня, но я ничем не мог им помочь, поскольку мы договорились, что даем Сплэшу с командой уйти. Соседи попытались разыскать Сплэша, но его типичный тримаран за это время успел затеряться среди множество таких же малых судов. Тогда соседи, с риском засветить всю операцию, задействовали морскую авиаразведку, чтобы отследить маршрут потерявшейся яхты киприотов по серии фото со спутника. Они нашли место гибели яхты вчера вечером.

— Она на дне, без золота и без экипажа? — предположил Вальтер.

— По крайней мере, она на дне. В остальном, я полагаю, ты тоже прав, но точно это выяснится только когда там поработают водолазы. Теперь — другая линия. Около полуночи я пообщался с Ледфилдом, который, как ни в чем не бывало, прилетел с Северных Антильских островов, конкретно — с островка Игуана где нет нормальной телефонии и откуда летают только жестянки с крыльями, медленные, как улитки.

Вальтер дернул удочку, вытащил маленькую рыбешку, бросил ее в бидон и, поменяв наживку, забросил удочку снова.

— Ты хочешь сказать, что у Ледфилда четкое алиби, почему он не выходил на связь?

— Можно сказать и так. Хотя, он, как дважды два, объяснил мне, что не нуждается ни в каком алиби. Он не обязан был никому звонить, он был заложником. Его отвезли на Игуану и отпустили. Он сел в первый подвернувшийся самолет и полетел домой. Мне нечего было возразить на это. Я мог бы попытаться давить на него, но он адвокат и прекрасно знает, где пределы полномочий контрразведки. Он бы послал меня на…

— Но ты его подозреваешь, не так ли, Ян?

— Да, но только как стороннюю фигуру, разыгранную, преимущественно, в темную.

— Почему? — спросил Вальтер.

— Он, как свойственно любому адвокату, путал следы, но путал совсем не там, где это делал бы фигурант, знающий нюансы. А Ледфилд их не знал, и легко сообщил мне то единственное обстоятельство, которого мне не хватало для понимания сценария.

— Да? И какое же?

— Мини-субмарина, — ответил Ян, — Покупатели коробки-сюрприза пришли на ней к Пупырчатому острову, чем здорово удивили Сплэша и Форфейна. Но, покупатели привезли оговоренную сумму золотом, так что никто не задавал лишних вопросов.

— Тогда, — констатировал Вальтер, — понятно, как погибла турецко-кипрская яхта.

Ян слегка наклонил голову в знак подтверждения, прикурил сигарету и продолжил.

— Но неясно, откуда пришла и куда ушла мини-субмарина с коробкой-сюрпризом. По описанию, которое дал Ледфилд, это шведская «Proteus» либо ее пиратский клон. В любом случае, батарей такой подводной мотоколяски хватит максимум на сутки при скорости около дюжины узлов. Значит, ее запас хода меньше трехсот миль.

— Так-так. А какие у тебя предположения на этот счет?

— Пока я слишком мало знаю, — нехотя ответил контрразведчик, — В Швеции «Proteus» считается мини-субмариной двойного назначения. В военном варианте предлагается доставлять его в оперативный район на борту надводного судна или, как вариант, по воздуху, на борту летающей лодки. Так же и эвакуация после выполнения задачи. Из этого исходят спецслужбы наших южных соседей. Они установили, какие летающие лодки, способные быть носителями такой мини-субмарины, приводнялись в это время в оперативном районе. Результат нулевой. Сейчас они устанавливают подозрительные корабли из Карибского бассейна проходившие через тот же район.

— Почему только эти корабли? — спросил шеф ССБ АГАС.

— Это очевидно, — заметил Ян, — Из более удаленных точек было невозможно успеть. Разумеется, первое подозрение — на кубинцев.

— Какая наивность, — Вальтер вздохнул, — В спецслужбах южных соседей множество талантливых людей, но их портит вера в их собственные политические мифы.

— У тебя есть принципиально иное подозрение? — спросил Ян.

Вальтер улыбнулся, выдернул удочку, поменял наживку и забросил снова.

— Я не люблю быть голословным. Ледфилд видел эту мини-субмарину вблизи?

— Да. Он не называл дистанцию, но я полагаю, это было меньше полста метров.

— Замечательно. А он не говорил, что на мини-субмарине было навесное устройство, похожее на, скажем так, хобот большого игрушечного слона?

— Нет. Он описал размер и конфигурацию, и мне стало ясно, что это «Proteus». Я не расспрашивал его подробно обо всех деталях. А что, если это устройство было?

— Это многое меняет. А если еще по углам корпуса торчали вверх четыре кольца, вроде креплений сильно нагруженных тросов, то это вообще все меняет.

— Гм, — произнес контрразведчик, глянув на часы, — Интересно, если я позвоню Лейву Ледфилду в половине седьмого утра, он пошлет меня к черту, или нет?

— Я думаю, что он слишком любопытен, чтобы просто послать тебя к черту и бросить трубку. Скорее всего, он обругает тебя и всех твоих родичей до пятого колена, но не откажется выслушать твой вопрос, а выслушав, попробует ответить.

— Будем надеяться, что тебя не подвело знание психологии, — сказал Ян, вынимая из кармана трубку и набирая номер, — Я включу громкую связь, чтобы ты мог слышать.

— Весьма предусмотрительно, — одобрил Вальтер…

…Из динамика трубки донесся чудовищно заспанный мужской голос:

— Алло, кто это?

— Извините, Лейв, это Ян. Мне не хотелось вас будить, но…

— …Однако, вы это сделали! У вас мало сотрудников, над которыми можно вот так издеваться? Или они уже научились не спать, наподобие китообразных? Вы знаете, китообразные это единственные высшие животные, которые никогда не спят.

— Я не знал, — ответил Ян, — спасибо, это интересная информация.

— …А, может быть, — продолжал Ледфилд, — Вы замаскированный кит? У вас в роду случайно не было китов? Ваша мама могла пойти в дельфинарий, и из любопытства, попробовать секс с дельфином. Хлоп, и получились вы. Я не хочу вас обидеть, но я стараюсь понять причины вашего свинского отношения к спящим людям.

— Лейв, кто это? — послышался такой же заспанный женский голос.

— Это один субъект из контрразведки, — ответил Лейв, — он человеко-китовый метис, поэтому он сам не спит, и другим не дает. Такая вот игра природы.

— Лейв, — сказал Ян, — Я еще раз приношу свои извинения вам и вашей подруге…

— Что там про секс с дельфином? — почти бодро спросил женский голос.

— Ваш приятель так шутит, — пояснил Ян.

— А-а… — женский голос мгновенно утратил интерес к теме, — Ну, тогда можете секретничать, а я пошла в ванную.

Послышалось тихое шлепанье босых ног по полу.

— Лейв, я третий раз извиняюсь, — Ян вздохнул, стараясь выразить глубочайшую искренность извинений, — …но мне чертовски важно прямо сейчас выяснить у вас некоторые детали вашего приключения на Саргассовых островах.

— Блин! Вы что, не могли спросить это в начале ночи, когда мы сидели в кафе?

— Не мог. Я не знал, что этот вопрос важен.

— Ладно, дьявол с вами. Только, подождите, я возьму сигарету и выйду на балкон.

— Да, конечно, Лейв, как вам удобнее…

Опять прошлепали по полу босые ноги. Потом раздался щелчок зажигалки, и еще секундой позже, ворчание:

— Ну, так что за вопрос?

— Лейв, вы хорошо помните, как выглядела та мини-субмарина?

— Отлично помню. Это была интересная штука, и я ее внимательно рассмотрел, но с расстояния шагов сорок. Ближе я подходить не стал по понятной причине.

— Да, конечно… Скажите, Лейв, а что было по углам у этой мини-субмарины и что из элементов выступало на самом корпусе?

— Так… Дайте подумать, Ян… По углам… Вот! Там были гимнастические кольца. В смысле, кольца, похожие на гимнастические. Они торчали вверх. Может быть, для причальных канатов, или якорей, не знаю. А на корпусе… Ну, во-первых прозрачная кабина. Очень модный колпак, как у самолета, но пошире. Во-вторых, рули на корме. Тоже немного похожие на самолетные. В-третьих, на носу было нечто. Может быть, прожектор, а может быть, маленькая пушка. Еще, торчала довольно длинная ерунда, похожая на тонкую пароходную трубу с блямбой на конце. Я еще подумал, что для перископа она слишком кривая, и блямба совсем не похожа на объектив. Потом, я подумал, что эта труба гибкая. По-моему, она была гофрированная. Возможно, это воздушный шланг, вроде трубки для сноркелинга, а блямба — просто крышка. И на верхушке кабины, там, где она раскрывалась, был пластиковый диск. Тоже крышка. Наверное, оттуда-то и выдвигается перископ. Не знаю. Вот, пожалуй, все.

— Огромное спасибо, Лейв! Это именно то, что я хотел выяснить.

— Не надо мне никакого спасибо, — буркнул Ледфилд, — лучше станьте гуманистом и избавьтесь от этой отвратительной привычки будить людей ни свет ни заря.

Ян шумно выдохнул, убрал трубку в карман и повернулся к Вальтеру.

— Оба названных вами признака присутствовали. И что это значит?

— Это значит, что данная мини-субмарина действительно является клоном шведского «Proteus», причем вполне конкретным клоном. Это таитянская «Remora». Она уступает шведскому оригиналу по всем, кроме трех особенностей. Первое: ее можно сбросить на параплане с обычного среднего транспортного самолета. Те кольца — это крепления для строп. Второе: при ее буксировке, гребной винт вращает ротор электродвигателя, заряжая батареи. Третье: хобот позволяет присосаться к днищу попутного судна и поехать на нем, как рыба-прилипала. Отсюда и название. «Remora» это разновидность рыбы-прилипалы.

— Черт! — Ян ударил кулаком по колену, — Значит, Таити? Океанийцы? Меганезия?

— Да. Вероятно, это они.

— Черт! Тогда, надо снова рассматривать Ледфилда, как центрального фигуранта.

Шеф ССБ АГАС сделал ладонью условный жест, означающий отрицательный ответ.

— Вряд ли ты ошибся, отбросив его кандидатуру в первый раз. Давай попробуем найти другого центрального фигуранта старым дедовским методом. Помолчим четверть часа, соберемся с мыслями, а потом, независимо друг от друга, напишем на листке его имя и краткое обоснование подозрений. Если все совпадет, то…

— …Принято, — ответил контрразведчик, — Но, сначала, если не возражаешь, прокачаем один вопрос, который иначе будет меня отвлекать.

— Какой вопрос?

— О «Фаворитах Луны». Как ты выкрутишься? Как АГАС выкрутится?

Вальтер очередной раз сложил губы трубочкой, демонстрируя удивление.

— А в чем проблема? По-моему, сейчас все уже идет нормально.

— А, по-моему, наоборот, — сказал Ян, — В ночной программе CNN уже в лоб заявили: северные соседи потеряли всех шестерых астронавтов во время землетрясения, или лунотрясения, на третий день экспедиции, а потом несколько месяцев скрывали этот печальный факт, самым непотребным образом выдавая сетевых роботов за людей.

— Ну, и что? Это будет не первый раз, когда CNN с размаху шлепнется в кучу своего собственного…Э… Массового информационного продукта.

— Вальтер, по-моему, ты не учел того, что, что материалы дела «Народ против Лейва Ледфилда» доступны в суде практически любому желающему. А там, в технических документах, черным по белому сказано: для построения дубля нужно специальное оборудование и месяц работы с оригиналом! Я специально поговорил на эту тему с Ледфилдом, и он это подтвердил. Он поднял на смех версию о том, что астронавты построили свои дубли в момент аварии. Что будет, если в суде всплывет реальная последовательность? Построение дублей еще на Земле. Гибель астронавтов на Луне. Подмена астронавтов дублями. Раскрутка процесса Ледфилда. Получение нужного вердикта. Имитация второй лунной аварии и экстренной киборгизации экипажа.

— Ничего не будет, — твердо сказал Вальтер.

— Я уверен, — предупредил Ян, — что когда дело дойдет до суда, обвинитель потребует предъявить видеозапись гибели экипажа. Может быть, пора зачистить хвосты?

— Зачистить хвосты? — переспросил шеф ССБ АГАС.

— Да. Как минимум, стереть записи, которые могли бы создать у суда предубеждение против АГАС. Прежде всего, это записи гибели астронавтов.

— Ян, этих записей не существует.

— Ну, значит, мы поняли друг друга, — констатировал контрразведчик, — а что вы будете делать с «Селенатором»? По графику он должен через двое суток стартовать к Земле.

— Не к Земле, а сначала к околоземной орбитальной станции «Транс-Хаб», — уточнил Вальтер, — Кстати, «Селенатор» стартовал вчера, поздно вечером.

— Что? — изумленно произнес Ян, — Черт! Я думал, АГАС наоборот, отложит старт!

— Зачем? — спросил шеф ССБ АГАС, — Миссия выполнена с некоторым опережением графика. Такой вариант был предусмотрен, под него делался расчет стартового окна, траектории и стыковок. Какой смысл еще чего-то ждать?

Контрразведчик, еще не придя в себя от глубокого удивления, развел руками.

— Ну, чтобы лучше подготовиться к… Ты же понимаешь: реакция будет острой.

— Ты совершенно прав, Ян. Но дело в том, что нам как раз нужна острая реакция.

— Гм… По-моему, Вальтер, ты что-то недоговариваешь.

— Да. Ты опять прав. Но, поверь, эта информация тебе сейчас только помешает.

— Ладно, — контрразведчик пожал плечами и вздохнул, — Если так, то давай вернемся к коробке-сюрпризу и к личности подозреваемого. Четверть часа тишины, и пишем?

— Четверть часа тишины, и пишем, — подтвердил Вальтер.