После разговора с контрразведчиком, Ледфилд докурил сигарету, и вдохновленный примером Оззи, которая насвистывала что-то сквозь шум воды, двинулся во вторую, маленькую «голландскую» ванную в мансарде. Это была кабинка размером с чулан, приспособленная, однако, для всех гигиенических процедур (если вы достаточно проворны, чтобы принять душ стоя в углу на пятачке полметра по диагонали между раздвижной дверью и крышкой унитаза). В мансарде иначе не получалось: она вся, (включая спальню, кухонный уголок, и ванную) была размером с кузов хлебного автофургона… Лейв накинул на плечо полотенце, отодвинул дверь, вышел и начал энергично вытираться, стоя почти посреди мансарды (чтобы не задеть рукой стену).
Именно в этот момент снизу из открытой горизонтальной двери (а точнее, из люка) появилась голова и плечи Оззи.
— Упс… Это что, секретное убежище?
— Ответ не верный. Поднимайся, осмотрись, и попробуй угадать еще раз, что это.
— Так… — произнесла она, выходя в середину мансарды (Лейв отступил ближе к наклонному окну, врезанному в скат крыши), — …Так. По-моему, это что-то вроде обычной секции чердака, освоенной бомжами. Правда, отделка дороговата.
— Снова не верно, — ответил Ледфилд, — Третья попытка.
— Тогда надо подумать… — Оззи поправила на себе японский халат, — Кстати, ты не обижаешься, что я немножко присвоила эту симпатичную тряпочку?
— Наоборот! Наблюдать свой любимый халат на своей любимой девушке гораздо интереснее, чем смотреть в зеркало и наблюдать этот халат на себе.
— О! Я, оказывается, любимая девушка! Вот как?
— Да. Я полагаю, что этот термин в данном случае наиболее…
— Стоп, стоп! — перебила она, — ты не в суде, так что не надо оправдываться.
— Я не оправдываюсь, а аргументирую свою позицию по…
— Стоп! Ты сейчас закрутишь мои мозги, и я снова не угадаю, а во всех TV-играх на эрудицию третья попытка считается последней… Так.
Оззи медленно повернулась по кругу, осматривая интерьер внимательным и цепким взглядом полицейского офицера, и вынесла заключение:
— По-моему, это результат какой-то денежной аферы.
— Точно! — Ледфилд похлопал в ладоши, — это результат кредитной аферы. В исходном архитектурном проекте, здесь боковое пространство технического чердака над линией квартир, но в проекте фирмы-застройщика в этом пространстве появляются маленькие условные квартирки. В проекте таунхауса не сто квартир по 100 квадратных метров, а двести квартир средней площадью 55 квадратных метров. Долгосрочный банковский кредит под застройку зависит и от площади, и от количества квартир. Под двести 55-метровых квартир кредит в полтора раза больше, чем под сто 100-метровых. Но, кроме того, 55-метровая квартира считается малогабаритной, ниже среднего класса, поэтому застройщик получает кредит в полтора раза больше, и под очень низкие проценты.
— Но ведь в итоге проданы сто 110-метровых квартир, — заметила Оззи, — и комитет по контролю за льготами должен был взять застройщика за задницу.
— Конечно! — воскликнул Ледфилд, — Если бы не одно «но». Застройщик неаккуратно составил экономический план, оказался под угрозой банкротства, и заявил об этом в комиссию по финансовому оздоровлению. Комиссия пригласила аккредитованного девелопера, и тот написал заключение, где было сказано: банкротства можно избежать, если провести перепланировку и продать сто 110-метровых двухуровневых квартир.
— Вот, черт… — задумчиво протянула Оззи, — и никто, вроде, не виноват…
Ледфилд отрицательно покачал головой.
— Виноват избиратель. Он проголосовал за кабинет, создавший эти социальные льготы, чтобы пилить деньги налогоплательщика. Ведь разницу между рыночным и льготным кредитом банку возмещает госбюджет, за счет налогов. Поскольку избиратель обычно является и налогоплательщиком, то он, в общем, сам себя наказал на эти деньги. По учению кришнаитов это называется: ухудшить свою политэкономическую карму.
— Ты имеешь отношение к кришнаитам? — удивилась она.
— В какой-то мере, да. Я был их адвокатом, когда здешний филиал FECRIS выдвинул против них обвинение в деструктивной псевдо-религиозной деятельности.
— Филиал чего? — переспросила Оззи.
— FECRIS, — повторил он, — это «Европейская федерация центров по исследованию и информированию о сектантстве». Они аккредитованы при Парламентской Ассамблее Евросоюза. А у нас они появились по старой памяти. Знаешь, иногда кто-то в Европе забывает, что мы полтораста лет назад перестали быть их колонией.
— Да, — она улыбнулась и кивнула, — это кое с кем случается. И как прошел процесс?
— Элементарно. Эмиссар истца рассказал суду, как кришнаиты насаждают среди своих адептов противоестественный образ жизни и принуждают к абсурдным взглядам на природу и общество. Я, в свою очередь, поинтересовался: выдвигала ли FECRIS те же обвинения по тем же основаниям против католицизма, протестантизма и ислама? Он ответил, что не видит для этого оснований. Я приобщил к делу парочку катехизисов и шариат, и занялся выборочным цитированием наиболее ярких мест.
Оззи тряхнула головой.
— Черт! Это, наверное, было веселое шоу!
— Кому как, — ответил Ледфилд, — Эмиссару было невесело, поскольку суд отказался прервать мое выступление, когда я заговорил о непорочном зачатии, о монашестве, о превращении хлеба и вина в мясо и кровь при литургии. Когда я перешел к раю, аду и спасению, эмиссар не смог сдержаться и поймал штраф за неуважение к суду. В итоге FECRIS был оштрафован за заведомо-ложный донос. А у меня теперь есть дисконт 50 процентов в том кафе, которое открыли кришнаиты на углу 34-й и 41-й улицы.
— Там хоть съедобно? — с подозрением, поинтересовалась Оззи.
— Да, и даже вкусно, если знаешь, что выбирать. Мы можем там позавтракать.
— Интересная мысль… А во сколько они открываются?
— Кажется, в 10 утра. А пока можно попить кофе с чем-нибудь. Не обязательно прямо сейчас. В смысле, это на твое усмотрение…
Она окинула взглядом фигуру Ледфилда, прикрытую только полотенцем на плече.
— По-моему, Лейв, разговоры о судебных спорах тебя сексуально возбуждают.
— Ну… — произнес он, — видимо, это нормально. Секс и здоровая агрессивность…
— А давай, без агрессивности, — предложила Оззи, — Нежно и ласково, как утреннее солнышко. Интересная идея, а?
— Я никогда не был утренним солнышком, — признался он, — Но здесь, в мансарде, существует специфически-романтичная аура…
— …Финансового авантюризма, — весело договорила она.
— При чем тут это? — возразил Ледфилд, — Мансарда это архетип! Художник и его прекрасная натурщица. Каждый дюйм ее тела выражает эротический призыв.
— О! — воскликнула Оззи, — Правда, выражает?
— Мне виднее, — авторитетно ответил он.
…
Эротический призыв (и адекватная реакция на него) действовали ярко, эффектно и длительно, так что второй (уже совместный поход под душ), завершился тогда, когда вполне можно было выдвигаться в сторону угла 34-й и 41-й улицы. Ледфилд нашел в своем гардеробе, футболку, куртку-ветровку и бриджи-бананы, которые пришлись примерно по размеру Оззи… А дальше — легкая прогулка до кафе «Гопи».
— Первые посетители! Харе Кришна! — позитивно улыбаясь, констатировал парень в широких штанах и рубашке навыпуск (и то и другое — апельсинового цвета).
— Ктулху фхтагн! — так же позитивно улыбнувшись, ответил ему Ледфилд, — Оззи, это Мохандас. Мохандас, это Оззи.
— Мы знакомы, — сообщила Оззи и, метнув быстрый взгляд на трехколесный грузовой мотороллер с квадратным коробом, украшенным эмблемой кафе, добавила, — Мистер Вудфарм, вы снова оставили ключ в гнезде. Вы обещали не делать этого. Помните, по итогам предыдущего угона, я вам объясняла: подростки обожают кататься…
— Ой! — выдохнул Мохандас, — Лейтенант Коул! Я вас не узнал без униформы.
Пробежавшись несколько шагов, он выдернул ключ и вернулся.
— Вот так-то лучше, — одобрила Оззи, — а то ведете себя, как в Буркина-Фасо.
— Почему в Буркина-Фасо?
— Потому, — сказала она, — что в переводе: «Страна честных людей».
— Они там действительно такие честные? — поинтересовался кришнаит.
— Нет. На самом деле, обычные люди, как везде. Просто название такое.
— Мы тоже обычные люди, — добавил Ледфилд, — и хотим кушать.
— Мне хотелось бы, — уточнила Оззи, — попробовать что-нибудь экзотическое и запоминающееся, но не слишком опасное для организма обычного человека.
— У нас, — авторитетно заявил Мохандас, — все вкусное, немного экзотическое, запоминающееся, и полезное для здоровья. Это научный факт из Аюрведы.
…
Через несколько минут, Оззи и Лейв уже сидели на пуфиках за невысоким фигурным столиком, осторожно пили остро-терпкий горячий имбирный напиток в ожидании так убедительно разрекламированной еды, и краем глаза смотрели NCN-TV… В смысле, смотрели краем глаза, пока там шел репортаж о конкурсе «Grate pizza», но потом…
* Новость дня: Организация «Репортеры без границ» публично обвинила руководство Агентства по Астронавтике (АГАС) в грандиозном обмане. По словам сопредседателя «Репортеров без границ», АГАС скрывает факт гибели команды из шести астронавтов миссии «Фавориты Луны» при аварии на станции в районе кратера Эратосфен. «Мы располагаем неопровержимыми доказательствами того, — сказал сопредседатель, — что астронавты были тайно похоронены, просто зарыты в лунный грунт. Дирекция АГАС старалась создать иллюзию нормального продолжения проекта. С родными и близкими уже мертвых астронавтов общались роботы, кибер-дубли. Широкая общественность узнала о кибер-дублях на недавнем процессе «Народ против Лейва Ледфилда». Такие роботы имитируют конкретных людей, и для выявления подмены нужна специальная экспертиза».
* Официальная реакция АГАС. Директор агентства, Алан Ортус заявил: «сообщение о гибели астронавтов и об их имитации кибер-дублями, это грязный прием в борьбе за первенство в освоении Луны. Авторы этой фальшивки представляют группу, которая проиграла нам в честной конкуренции». Ортус пояснил, фраза «Им удалось спастись, только прибегнув к киборгизации» (о шести астронавтах при аварии на «Эратосфене» несколько дней назад), означала специальные биомедицинские процедуры, которые позволяют человеку длительное время переносить космический холод и вакуум. На вопрос, применялась ли данная процедура при первой аварии, в самом начале миссии, Ортус ответил утвердительно. Напомним: ранее АГАС не сообщало, что в начале этой миссии применялась «киборгизация». Ортус добавил, что миссии «Фавориты Луны» завершается не по базовому графику, а по короткому варианту. Вчера поздно вечером мобильный модуль доставил астронавтов с Луны на космический корабль «Селенатор», который находился на лунной орбите. Затем «Селенатор» стартовал к Земле, и сейчас выполняет 30-часовой полет до околоземной орбитальной станции «Транс-Хаб». Там астронавты перейдут в шаттл-ракетоплан, который доставит их на аэродром Бербэй.
* Дополнение к новости дня. Инициативная группа по расследованию аферы вокруг проекта «Фавориты Луны» представила документальные материалы в парламентский комитет по технологии, в прокуратуру, и в комиссию ООН по безопасности космоса. Некоторые материалы переданы в mass-media. В частности, это интервью с одной из сотрудниц АГАС, которая была на связи со станцией «Эратосфен». Ее имя пока не сообщается. На записи, которую вы увидите, ее лицо закрыто, а голос искажен. Это сделано в целях безопасности свидетельницы. Смотрим фрагмент записи.
Корр.: Как развивалась ситуация вокруг миссии «Фавориты Луны»?
Неизвестная.: В начале все было прекрасно. Когда мобильный модуль «Селенатора» прилунился, Алан притащил ящик шампанского в операторский зал. Все целовались. Понимаете, это первая такая миссия для АГАС и для нашей страны. Никто не уходил домой, ждали выгрузки блока. Когда блок надулся, все снова целовались…
Корр.: Что значит: «блок надулся»?
Неизвестная.: Надувной жилой блок. Обычная технология для космических баз.
Корр.: А когда начались проблемы?
Неизвестная.: Они начались уже через час. Проблемы со связью. Она стала не очень устойчивой, и мы все время теряли волну. По экрану бежали полосы. Но тогда этому никто не придал особого значения. Просто извинились перед телезрителями. Для служебных целей качество связи было удовлетворительное. Потом мы поняли, что неустойчивость была, наверное, первым звоночком перед толчками.
Корр.: Перед толчками, которые произошли на третьи сутки?
Неизвестная.: Да. На третьи земные сутки. Изображение на экранах вздрогнуло, и появилась рябь, потом изображение вернулось, и мы увидели, что все безнадежно.
Корр.: Вы сразу поняли, что все астронавты погибли?
Неизвестная.: Да, блок лопнул и вышел весь воздух. Мы были в шоке, и тогда Алан сказал: это не фатальная проблема, миссия продолжается, обойдемся без людей.
Корр.: Он сразу так сказал?
Неизвестная.: Да. А он такой человек, что спорить с ним нельзя. Появился Вальтер и провел со всеми инструктаж. Очень жесткий.
Корр.: Вальтер Инсберг, шеф собственной безопасности Агентства?
Неизвестная.: Да. Это страшный человек. Я просто боюсь о нем говорить.
Корр.: Не волнуйтесь пожалуйста… А что было дальше?
Неизвестная.: Дальше мы активировали дубли. Это, был заранее предусмотренный запасной вариант на случай гибели астронавтов. Мы, операторы, о нем не знали, нам сообщили, только когда случилось это несчастье.
Корр.: Кибер-дубли, имитирующие живых астронавтов?
Неизвестная.: Да. Но перед этим, операторская группа была сокращена до минимума.
Корр.: И скольким операторов знают о реальной ситуации?
Неизвестная.: Я боюсь об этом думать. Возможно, в живых осталась я одна.
* Напоминаем: это была новость дня: ситуация с лунной миссией АГАС. Мы будем информировать вас о развитии событий. Оставайтесь с нами.
…
Оззи задумчиво зачерпнула ложкой густой нежно-зеленый суп-пюре с фигурными кусочками белого сыра.
— Я ничего не хочу сказать, но это очень похоже на болото с кувшинками.
— На вкус оно гораздо лучше, — заверил Ледфилд, — Не смотри, а лучше пробуй.
— Под твою ответственность, — предупредила она, и… — О, черт! Действительно, очень неплохо… Лейв, а что ты думаешь про эту лунную историю?
— Мне кажется, Оззи, эта история устроена примерно так, — он постучал ложечкой по «Башне Брахмы», круглому овощному пирогу, с дизайном как у слоеного торта.
— Упс… — произнесла она, с нескрываемым подозрением рассматривая «Башню», — Ты хочешь сказать, что это многоплановая афера?
— Да. И, к тому же, многоцелевая.
— Похоже, — согласилась Оззи, — Все одно к одному. И этот твой процесс, сваливший христианских консерваторов, и эта история с лунным экипажем. И там и там квази-личности, кибер-дубли, верно?
— И это тоже, — сказал Ледфилд, — Но, есть и более странные совпадения. Холлторп на процессе, и Холлторп в теме с террористом и прототипом маленькой атомной бомбы.
— И предыдущая история с террористом, во время процесса, — напомнила она, — Как ты думаешь, Лейв, то что у нас с тобой, это тоже кем-то спланированное? Кому-то было удобнее что-то провернуть, и он устроил так, что мы…
— Оззи, остановись, — он ласково погладил ее затылок и почесал за ухом.
— Мурр… Я остановилась.
— Паранойя это как шахматы, — пояснил Ледфилд, — Увлекательное интеллектуальное хобби, которым, однако, желательно заниматься в меру, чтобы не перегрузить мозг.