Дата/Время: 25.08.24 года Хартии.

Хитивао, Мберамо

=======================================

Деревня на берегу извилистой широкой реки Вааа, текущей с предгорий центрального хребта на север, до Тихого океана, была вполне первобытной – как и прочие деревни племени татутату, с незапамятных времен населяющего гигантское болото Мберамо.

Несколько десятков тростниковых хижин, напоминающих то ли птичьи гнезда, то ли стога сена (правда – сена с травинками толщиной с палец). У причала, сделанного из нескольких тонких бревен - первобытные лодки, похожие на корзины. Маленькая утоптанная площадка сравнительно сухого грунта между хижинами и причалом - это рыночная площадь, где происходит меновая торговля, праздники и прочие народные собрания. В деревне своим чередом идет типично-первобытная жизнь первобытных мужчин, женщин и детей. Готовая иллюстрация к разделу «доисторический период» учебника «Древнейшая история». Эту картину портит наличие рядом с хижинами ветровых и солнечных электрогенераторов, спутниковых антенн и пятисотлитровых  водяных бочек на ножках (заменяющих здесь водопровод и общественную баню). И совсем уж неуместно для иллюстрации к учебнику выглядит стоящее около причала пластмассовое изваяние утки выше человеческого роста.

В данный момент рядом с этой экзотической скульптурой прохаживался взад-вперед массивный и крепкий молодой латиноамериканец лет 25 – 30, одетый в ярко-зеленую майку и шорты с желтым логотипом «Bok-Bok sea-frog Tour Agency». В пяти шагах позади него стояла, заложив руки за спину по-спортивному стройная, но несколько худощавая девушка-папуаска, одетая ровно таким же образом. Перед этими двоими полукругом расположились десять пестро и разнообразно одетых молодых людей, очевидно, относящихся к нескольким довольно далеким друг от друга культурно-этническим группам. В общем - понятная картина: туристы и гиды.

Латиноамериканец постучал костяшками пальцев по пустотелой пластмассовой скульптуре и торжественно объявил.

- Вот, примерно так выглядит птица Бэ. Сейчас я про нее расскажу. Главное, что надо знать: она ночная, хищная, водоплавающая, иногда стайная и, как правило, почти не нелетающая. При этом у нее скверный характер. Сами увидите.

- Мистер Гарсиа, а в каком масштабе сделана эта фигура, - поинтересовался один из молодых людей.

- Называйте меня просто: Леон, - сказал гид, - Вы из Дарвина, Австралия, верно?

- Верно. Нас шестеро из Дарвина. А меня зовут Грэм.

- Значит так, Грэм, - сказал гид, - У вас в Северной Австралии водятся морские крокодилы, такие же, как здесь. Тварь еще та. Так вот, три недели назад, мы нашли дохлого крокодила длиной метров пять. Потом местные ребята рассказали, что этот крокодил схватил птичку Бэ, трехлетку,  примерно такую, как эта статуя, и птичка раздолбала ему череп клювом. Это я к тому, чтобы вы отнеслись более серьезно к шлемам, надувным защитным жилетам, и вообще к технике безопасности.

Несколько секунд слушатели молча переваривали эту информацию. Двое туристов – довольно молодая парочка из Бразилии - переглянулись, и эффектная темнокожая девушка спросила:

- Леон, что значит: «как правило, не летающая»? Вы что,  хотите сказать, что она в некоторых случаях может взлететь? Я имею в виду, это же меняет дело, нет?

- Только без паники, Долли, - ответил гид, и на всякий случай уточнил, - Вы - Долли и Аристо из Манауса, верно? У вас там тоже недалеко джунгли, в них водятся ягуары, крупные хищники, которые могут прыгнуть на большое расстояние.

- Но ягуары, все же, не летают, - заметил Аристо, - Кроме того, они очень редки. 

Гид согласно кивнул.

- Я к этому и веду. Птица Бэ размером с ягуара не может летать, она может только прыгать. А летают только экземпляры весом килограммов двадцать. Они не опаснее крупного домашнего гуся, и они довольно редко атакуют человека.

- А экземпляры какого размера атакуют человека часто? - спросила совсем юная меганезийская креолка.

- Хороший вопрос Люси! – вскричал гид, - Опять таки, я к этому и веду. Вы - Люси и Хаген с Ротума-Фиджи, так? Вы, наверное, имели дело с акулами. Тут та же история: агрессивнее всего экземпляры среднего размера. Средняя птица Бэ весит примерно центнер и ростом она чуть ниже человека. Обычно такие и встречаются.

Одна из австралиек повернулась к своему приятелю и довольно громко шепнула:

- Ларк, мне страшно! Ты уверен, что мы не слишком рискуем?

- Все ОК, Джес, - ответил он, - Нам же объяснили: ситуация всегда под контролем сопровождающего охотника.

- Леон, у вас были несчастные случаи на этом сафари? –  поинтересовался другой австралиец.

- Нет, Кевин. Ничего такого. Только  мелкие пустяки. У нас ни один турист не был госпитализирован из-за проблем на этом сафари. Как правильно сказал Ларк, у нас ситуация под контролем, и у нас достаточно эффективное оружие. Я предлагаю, для поднятия настроения, перейти к этому вопросу. Сейчас Оо объяснит вам про пушки.

Молодая папуаска сделала несколько быстрых шагов вперед и у нее в руках, как по волшебству, появилось нечто, похожее на сильно укороченное спортивное ружье с пистолетной рукояткой.

- Эта штука называется «Lap-Jab», калибр 4.5 мм, пневмотермический портативный полуавтомат, разработка фирмы «TeKe-Toys», Пелелиу, этого года. Малый калибр не означает, будто это несерьезное оружие. Высокая начальная скорость каплеобразной свинцовой пули весом полграмма обеспечивает дульную энергию, достаточную для поражения крупной цели. Оружие легкое, а отдача слабая, и вы можете вести огонь навскидку, примерно вот так… 

Она развернулась в сторону расположенной в полусотне шагов конструкции из двух столбов и перекладины, под которой висели на нитках крупные неспелые кокосовые орехи. С кажущейся небрежностью, папуаска произвела десяток выстрелов, один за другим – это заняло у нее не больше пяти секунд. Звук выстрелов был необычным: оглушительно-звонкий щелчок с пронзительным коротким визгом на высокой ноте. Кокосовые орехи разлетались на куски, как от молодецких ударов молота.

- …Как видите, - продолжила Оо, - поражающий эффект достаточно значителен, а нажатие кнопки, которая здесь заменяет спусковой крючок, занимает долю секунды. Благодаря этому, модель «Lap-Jab» признана перспективной для спецподразделений полиции. Но! Обращение с этим оружием требует осторожности. 

- А можно попробовать пострелять? – поинтересовалась одна из австралиек.

- Не просто можно, Риче, а нужно, – ответила папуаска, - Этим мы и займемся после инструктажа по технике безопасности. Обещаю вам, что стрелять вы будете столько, сколько захотите. Важно, чтобы вы привыкли к этому оружию. 

…

«Сколько захотите» продлилось часа полтора. Последней устала стрелять азартная австралийка по имени Мэйв, и присоединилась к остальным девяти туристам, уже расположившимся на циновках вокруг невысокого столика с чаем и сэндвичами.

- О чем болтаем? – весело спросила она.

- О политике и войне, - ответил Кевин, - Как-то навеяло стрельбой.

- Кое-кто взялся за роль адвоката дьявола, - добавил Ларк.  

- Это что-то из австралийской библии? – поинтересовался Хаген.

- Это идиома, - пояснил Грэм, - Так называют человека, который берется защищать заведомо порочную позицию. Как Люси сейчас защищает милитаризм.

- Эй-эй! – возмутилась юная меганезийка, - где это я защищаю милитаризм?

- Ты сказала, что последняя серия войн почти по всему миру, является позитивной.

- Ага. Сказала. Но при чем тут милитаризм, если это факты? Ответь: на острове Роти, который сейчас австралийский, стало лучше, чем при индонезийских исламистах? 

- Остров Роти, - возразила Джес, - вошел в Австралийский союз по референдуму.

Хаген негромко похлопал в ладоши и пояснил:

- Если ты что-то хапнул, то устраивай референдум. Если успел, то, типа, заиграно. 

- Референдум это для юридических закорючек, - добавил Аристо, - А я смотрю на это чисто практически. Если какое-то правительство сидит, как собака на сене, и толком управлять не хочет или не умеет, то соседи его выгоняют.

- Если они умеют управлять лучше, - уточнила Долли.

- А откуда они знают, что умеют лучше? - поинтересовалась Риче.

Бразилька пожала плечами.

- Наверное, есть какая-нибудь теория на этот счет. По крайней мере, и здесь, в Новой Гвинее, и во многих других местах, действительно стало лучше.

- Другие места – это Южное Перу и район Титикака? – иронично спросил Ларк.

- И там тоже, - невозмутимо согласилась она, - А у тебя другое мнение?

- А лучше стало по вашему мнению или по перуанскому и боливийскому?

- По мнению большинства тех, кто там живет, - пояснила Долли, - Я это сама видела, разговаривала с людьми, и знаю.

- Теория тут элементарная, - продолжил Аристо, - Если где-то образуется территория команчей, то, значит, там управление ни к черту, и надо эту территорию отбирать.

Мэйв озадаченно потерла ладонями щеки.

- Команчи это ведь, кажется индейцы в Северной Америке, нет?

- Так называют бандократические участки, - пояснила Люси, жуя сэндвич, - Они получаются при затяжных локальных войнах или еще при какой-нибудь фигне. Общественный порядок рассыпается, и у людей нет ни защиты от бандитизма, ни возможности для нормального бизнеса или нормальной работы по найму. 

- Толково сказано, - согласился Грэм, - но кто арбитр? Если это тот, кто собрался оккупировать территорию, то с чего бы верить в его объективность?

- А кто, по-твоему, может быть арбитром? – спросил Хаген, закуривая сигарету.

- Для этого существует ООН, - заметила Джес.

Хаген фыркнул и махнул рукой.

- Не смеши меня, гло. ООН - это зоопарк живых ископаемых. 

- Это только у вас в Меганезии так считают, - возразила Риче.

- А ты считаешь, что ООН компетентно? – иронично поинтересовалась Люси, - Ты не видела список их комитета по миротворчеству? Почитай. Welcome to the real world.

Кевин, начав не спеша набивать табаком глиняную трубку, купленную на местном маленьком рынке, многозначительно произнес:

- Допустим, все, кому это выгодно, поделили между собой все территории команчей. Делить больше нечего, а аппетит, как мы знаем, приходит во время еды. И кому-то приходит в голову мысль: специально создать территорию команчей в какой-нибудь вкусной стране, чтобы потом ее присвоить по уже сложившейся практике.

- Это фантазии, - заметил Аристо, - Вроде всемирного заговора зеленых человечков.

- Страна называется Франция, - уточнил Кевин.

- По-моему, - сказала Люси, - Ты путаешь захват территорий, раздел сфер влияния и конкуренцию за гуманитарный ресурс. Это три разные вещи. Прикинь?

- Слушай, - обратилась к ней Риче, - Где ты успела этого нахвататься? Извини, если я влезла не в свое дело, но просто я случайно видела твою анкету, и…

Меганезийка открыто и обаятельно улыбнулась.

- Ты про мой возраст, ага? Видишь ли, так исторически сложилось. У нас это в школе проходят, по экоистории. Типа: экономическая экология людей. Так вот, если силой начинают делить территории, то это война. Если кто-то на какой-нибудь территории усиливает свое присутствие, чисто мирно, то это раздел сфер влияния, а если кто-то агитирует квалифицированных людей делать бизнес не на биологической родине, а в стране-заказчике, то это конкуренция за гуманитарный ресурс. Вы же привлекаете в Австралию гастарбайтеров из Индии, и никто не говорит, что вы агрессоры.

- Ну, ты скажешь! – искренне возмутилась австралийка, - Мы, на хороших условиях, приглашаем из Индии рабочие руки, которых там избыток. А вы устроили в Париже заваруху, чтобы выкачать мозги, которых везде недостаток, и которые нужны самим французам не меньше, чем вам! Чувствуешь разницу?

- Мы устроили заваруху? - Люси удивленно выпучила глаза, - Разве мы притащили в Европу целую толпу долбанных исламистов?

Хаген протянул руку и легонько погладил ее по спине.

- Ундина, не напрягайся. Вопрос-то понятный. В Европе уже тысячу лет идет грызня христиан и мусульман. Кто-то со стороны оседлал эту тему и утащил пару центнеров мозгов. Риче интересуется: это такая конкуренция или это такой тихий разбой?

- Значит так… - сказала она, вытаскивая сигарету из его пачки.

- Твоя мама меня расстреляет, - предупредил он.

- Мы ей не скажем, - пообещала Люси, щелкая зажигалкой, - …И я один раз. Типа, не считается… Так вот, во-первых, эти мозги не лежали в мясной лавке, а были в голове людей, которые сами решали: где им интереснее работать. Когда оффи-победители во Второй Мировой войне силой забрали мозги германских ракетчиков и потом полвека строили на них свои космические программы, то это был разбой. А когда мы…

- Ты считаешь, что с нацистами обошлись несправедливо? – перебил Грэм.

- При чем тут нацисты? В рабство захватили ученых, а не нацистов. Прикинь?

- В рабство? – переспросил он.

- Ага. Когда увозят силой и заставляют работать, это так и называется. Но это я для примера. В смысле, что наши спецслужбы так с французами не поступали… Это во-первых. А во-вторых, кто сказал, что эти мозги нужны в Европе? Если бы они были нужны, то им бы создали условия. Для начала, сделали бы ВМГС обеим бандам: и исламистам и христианским ультра. Не сделали? Значит, мозги не нужны. 

- Точнее, - сказал Хаген, - европейским оффи больше интересны мусульманские и христианские ультра, чем ученые и инженеры. Типа, опора власти.

Люси покрутила между пальцами сигарету и кивнула.

- Ну, типа, да. Я так и хотела сказать. Нормальных европейцев никто не спрашивал.

- Между прочим, - вмешалась Долли, - конкуренция стран за мозги была всегда. Это нормально. Австралия тоже ввозила мозги из Англии, пока не вырастила свои.

- Все равно, это как-то не честно, - заметил Ларк, - Европейцы платят налоги на свое образование и университетскую науку, а потом приезжают всякие, и переманивают. 

Около них как-то внезапно материализовалась Оо Нопи.

- Я вообще-то по поводу дальнейшего графика, - сообщила она, - Но, так, в порядке мнения по поводу этого разговора про мозги. Почему французам не выгодно, если их мозги едут в Меганезию, а меганезийцам выгодно, если их мозги едут к нам в Новую Гвинею, или на Тимор, или в Транс-Экваториальную Африку? Парадокс?

- Точно! – поддержал Хаген, - Когда европейские мозги едут к нам, европейцы нас называют «интеллект-пиратами». Когда наши мозги едут в какую-нибудь страну четвертого мира, в Европе нас опять называют «интеллект-пиратами». Упс…

- Не «упс», а плохой имидж, - поправила бразилька, - Если, к примеру, у тебя плохой имидж, то любое твое действие будет восприниматься как порочное.

Аристо похлопал свою подругу по бедру и отрицательно покачал пальцем.

- Не так все просто, Долли! Зачем европейский спец едет в Меганезию? Чтобы жить в условиях канакской хартии. А зачем меганезийский спец едет в африканскую страну? Чтобы эта африканская страна жила по канакской хартии. И там и там - экспансия.

- Нет, - возразила Оо, - Ни в Африке, ни у нас, не живут по меганезийской Хартии.

- У вас с этого года живут по Фри-юниону, - сказал он, - Все политические аналитики говорят по TV, что это та же хартия, но упрощенная и адаптированная для вашего родоплеменного уклада. Вы извините, я не имел в виду вас обидеть на счет уклада…

- Вы меня ничуть не обидели. Я горжусь своей большой семьей… Или племенем, как выражаются ваши TV-аналитики. Но наш фри-юнионистский конкурс практических программ совсем не такой, как конкурс на правительственный подряд в Меганезии. В нашей системе, базис - это не бюджетный минимум, а потребительский максимум, и голосуют не индивиды, а олдермены от муниципальной или корпоративной трибы. 

- Но у вас тоже запрещено государство и политические партии, - заметил Аристо.

- У вас в Бразилии тоже запрещена мафия и уличные банды, -  ответила она, - На мой взгляд, вы слишком узко толкуете термин «бандитизм», и самые опасные формы этой деятельности у вас до сих пор не запрещены. Я имею в виду партийное государство.

- Оо, а военные диктатуры в Мпулу и Шонао, по-вашему, лучше? - спросила Риче.

- Конечно, лучше, - без колебаний, ответила папуаска, - диктатор лично отвечает за результат управления, а при партийно-государственной системе не отвечает никто.

- Перед кем же это он отвечает? – удивилась австралийка.

- Перед вооруженным народом. В Мпулу в каждом доме есть оружие.  

Долли в некотором недоумении пожала плечами.

- Мне не понять, как это диктатура может казаться лучше демократии.

- А мне, - добродушно сообщила Оо, - не понять, как это партийная олигархия может казаться демократией. Знаете, Долли, все разговоры о политике упираются в разное понимание одних и тех же явлений. Давайте-ка лучше я познакомлю вас с местными ребятами, которые будут сопровождать каждую пару во время охоты, и расскажу про местность, на которой будет проходить охота. Потом, после захода солнца мы с вами потренируемся юзать ноктовизор и инфракрасный лазерный маркер цели.

- А когда начнется сама охота? – спросил Грэм.

- График такой, - сказала Оо, - В 21:00 мы выдвигаемся на катере по правому притоку Вааа, и тройки, в смысле, пары охотников с местным проводником, высаживаются на берег с интервалом 2 километра. Каждая пара получает полосу поиска 2 километра в ширину и примерно 7 километров на север, до следующего притока Вааа. Окончание охоты, ориентировочно, в 4:30 утра, когда начнет светать, но ребята с лодками будут ждать вас, начиная с 3:00, на случай, если вам надоест раньше.

- Семь километров? – осторожно переспросила Джес.

- Да. Если задержитесь – ничего страшного. Можете спокойно охотиться до самого рассвета. Радиосвязь есть, так что проводник нас предупредит.      

- Ничего себе… - растеряно протянула австралийка.

…

Хагену и Люси по жребию выпало десантироваться на берег вторым номером, после Аристо и Долли и перед Кевином и Мэйв. С учетом возраста Люси, к ним поставили наиболее опытного проводника – 19-летнего парня по имени Фию (всем остальным достались в проводники мальчишки и девчонки лет по 16 – 17, которые, впрочем, по здешним меркам были вполне взрослыми и ответственными охотниками). Как и все татутату, он был довольно низкорослым и худощавым, а о серьезности его статуса в деревне можно было судить только по специальным рисункам на безволосой груди, означавшим наличие собственного дома и семьи из двух женщин и троих детей.

Пока они ехали на катере к точке высадки, Фию пытался объяснить клиентам, как правильно произносится его имя. В оригинале оно звучало, как довольно короткий мелодичный свист. Меганезийцы старательно свистели на разные лады, каждый раз вызывая у проводников взрыв жизнерадостного смеха... А потом была, собственно, высадка. Проводник, затем Хаген, и последней - Люси, спрыгнули с борта на узкий участок сравнительно надежного грунта, и плоскодонный катер, негромко жужжа движком, поехал дальше на восток, к точке старта Кевина и Мэйв.

Люси сделала первый шаг, и ее нога сразу оказалась по щиколотку в топком иле.

- Joder…!    

- Лучше идти по тропе, - невозмутимо заметил Фию.

- Точно, бро, - согласилась меганезийка, - Если бы тропа была, я бы так и сделала!

- Вот же тропа, - сказал проводник, показывая рукой на заросли, выглядевшие точно такими же, как справа и слева, - …Хорошая тропа. Я неделю назад проверял.

- Гм… - произнес Хаген, почесав в затылке, - Давай я попробую по ней пойти, а ты поправишь, если я ошибусь. ОК?

- ОК, - охотно согласился Фию.

Через десять минут, после нескольких ошибочных движений (и предостерегающих возгласов проводника), Хаген понял, чем отличаются в условных цветах ноктовизора узоры зарослей на тропинке и на топком болоте по сторонам. Еще четверть часа он объяснял эту разницу Люси, уже на словах. Фию с интересом слушал, а потом очень настоятельно попросил повторить.

- Тебе-то зачем? – удивился меганезиец, - Ты же и так видишь.

- Я расскажу другим туристам, - пояснил проводник, - Никто пока еще не знает, как рассказать, а я буду знать. Тогда шеф Лрл Нопи выдаст мне бонус. Такое правило.

- Толково, - согласился Хаген и рассказал второй раз, специально для Фию.

Когда принцип движения по болоту был освоен, оба меганезийца начали обращать внимание на мелкую фауну, шныряющую вокруг. Жаркие влажные джунгли жили насыщенной, яркой жизнью. В условных цветах ноктовизора она выглядела яркой в буквальном смысле слова. Некоторые существа передвигались стремительно, как маленькие акробаты на арене цирка. Другие наоборот, едва шевелились, то и дело застывая в полной неподвижности и сливаясь с деревьями. Стайки мелких птиц и рукокрылых млекопитающих перелетали с ветки на ветку прямо над их головами. В протоках, которые приходилось переходить вброд (вслед за проводником, знавшим сравнительно удобные участки русла) шумно плескались то ли рыбы, то ли лягушки. Один раз Фию показал пальцем на некрупного крокодила, но на жест Люси, которая коснулась ладонью своего «Lap-Jab» ответил отрицательным качанием головы. Эта добыча в программе не значилась. Несколько раз Люси взвизгивала (хотя и не очень громко), при виде крупных змей, проползающих в непосредственной близости. Фию выразительной пантомимой объяснил, что змеи этих пород не интересные, они не особенно съедобные, а шкура вообще ни на что не годится. Не надо стрелять.

Люси шепотом спросила, не опасно ли проводнику ходить здесь босиком при таком количестве змей. Тот ответил «босиком удобнее. А змеи – так: не надо наступать на ядовитых, и все ОК». Из одежды на Фию был только пояс с орнаментом, небольшая плетеная сумка, и портупея с «Remi-Novus» 12-го калибра – так, на всякий случай. В плетеную сумку он, время от времени, клал найденные на ходу предметы. Сросток корявых грибов (явных поганок). Комок (или кокон) из паутины с мелкими пауками внутри. Толстую пупырчатую лягушку весьма подозрительного вида…

Примерно в середине второго часа пути они услышали два приглушенных выстрела справа: один за другим. Фию шепотом прокомментировал.

- Проводник стрелял. Турист не успел.

- Это была птица Бэ? – уточнил Хаген.

- Да, - лаконично подтвердил проводник.

В течение следующих полутора часов они слышали выстрелы еще трижды. В двух случаях это были серии звонких щелчков «Lap-Jab», а в одном – глухой гром 12-го калибра. Охота шла во всю – но не на их маршруте. Люси уже успела, между делом вспомнить, что (в соответствие с рекламным проспектом), если какой-либо турист не встретил птицу Бэ на сафари, то фирма «Bok-Bok sea-frog» организует ему выезд на второе сафари бесплатно - и тут Фию внезапно присел на корточки и поманил обоих меганезийцев эмоциональным взмахом ладони.

- И что тут? – поинтересовался Хаген.

- Говно птицы Бэ! – торжественно прошептал проводник, показывая на серую кучу.   

- Ничего себе! – пискнула Люси, - Как лошадь насрала!

- Большая птица, - согласился Фию.

- Гм… - Хаген почесал в затылке, - …Насколько большая?

- Большая! - многозначительно повторил проводник, после чего сделал несколько быстрых шагов, показал еще одну похожую кучу и добавил, - Меньше!

- Две кучи или две птицы? – спросила Люси.

- Две и еще сколько-то, - ответил Фию, - Срали четверть часа, как. Недалеко.

- Нормально… - буркнул Хаген, поправляя «Lap-Jab» на ремне.

- Секторы обстрела, - напомнил проводник, - Помните про технику безопасности.

- Помним, не маленькие, - нервно прошептала Люси.

Фию занялся исследованием следов, и через минуту уверенно махнул рукой влево и прижал палец к губам…

Птиц Бэ они увидели как-то очень обыкновенно. Просто вышли к очередной мелкой протоке, которая, с одной стороны от них представляла собой извилистый ручеек, бегущий по камням, а с другой - небольшое озеро, покрытое слоем тины. Две птицы размером со страуса, но гораздо более плотно сложенные, бродили среди этой тины, периодически окуная головы с огромными утиными клювами в воду. Проводник задумался на несколько секунд,  достал из кобуры свой «Remi-Novus» и, держа за пистолетную рукоятку, положил стволом на плечо, а затем сделал меганезийцам недвусмысленный знак: «разобрать цели и стрелять по несколько раз».

Хаген просигналил Люси «стреляй в левую, а я – в правую, сразу после тебя».

Люси встала на одно колено, пристроила «Lap-Jab» поудобнее, навела ИК-лазерный маркер на центр туловища птицы Бэ слева, находящейся метрах в сорока, задержала дыхание и трижды быстро надавила кнопку. Звонкие, визжащие щелчки выстрелов… Хаген открыл огонь с отставанием, всего на секунду… Левая птица рухнула в воду мгновенно. Правая успела наполовину раскрыть крылья, и тоже свалилась.

- Классно! – выдохнула Люси, и тут раздался предупреждающий окрик проводника, а следом - громовой звук выстрела из ружья 12-го калибра… Что-то большое и сильное судорожно забилось в зарослях, всего метрах в пяти от ошарашенных меганезийцев.

- Вы бы не успели, - как ни в чем не бывало, пояснил Фию, - А так, хорошо стреляли.

- Мерси, - сказал Хаген, - Типа, мы стреляли в мелких, а большая подкралась, ага?

- Нет, - ответил Фию, - Подкралась еще мелкая. А большая не очень далеко.

- Хер с ней, - немного дрожащим голосом произнесла Люси.

Проводник как-то неопределенно пожал плечами, и левой рукой вытащил из своей плетеной сумки легкий пневматический пистолет, заряженный клейкими пульками-маячками - чтобы пометить ими добычу, и подобрать ее после рассвета.

- Держитесь рядом, но не совсем, - сказал он, - Помните про секторы обстрела.

- Фию, - окликнул его Хаген, - А насколько близко большая птица?  

- Ходит, - ответил проводник, - Думает: другая птица пришла охотиться на ее место. Ищет. Хочет прогнать или убить. 

- Другая птица – это мы? – уточнил меганезиец.

- Да. Мы тоже охотимся. Значит, другая большая птица. Другая стая. Конкуренция.

Вдалеке послышался визжащий перестук выстрелов из «Lap-Jab», затем свистящее шипение, а затем еще три выстрела. И снова тишина, вернее - та уже ставшая вполне привычной для их уха гамма звуков, которые издавала фауна здешних джунглей. 

К двум убитым птицам, лежащим в топком илистом озерце, Люси и Хаген не стали подходить близко, но третью, убитую проводником в зарослях, рассмотрели во всех подробностях (включая клюв, размером с лезвие лопаты и когти длиной с палец).

- Фию, как вы живете рядом с такими тварями? - прошептала Люси, когда эта третья птица была помечена маячком, - У вас же дети, все такое…

- Живем, - ответил он, убрав пистолет в сумку, и перехватив ружье поудобнее, - Мы привыкли: кто-то всегда рядом. Раньше - хуже. Говняные люди с автоматами. Я был маленький. Мы прятались. Кто не успел, тот умер, или увезли в плен. Там тоже умер. Долго было так. Старики думали: радуга на небе повернулась в плохую сторону. Мы уходили. Дальше от говняных людей с автоматами. Пришли сюда. Птица Бэ лучше говняных людей. У нее вкусное мясо и нет автомата.

- Говняные люди это индонезийские солдаты? – спросил Хаген.

- Не солдаты, - ответил Фию, - Работорговцы. Солдаты пришли потом. В год, когда я первый раз сам ходил на охоту. Не индонезийцы. Папуасы, как мы, но не совсем. Но  хорошие люди. Как шеф Лрл Нопи. Как шеф Оо Нопи. Больше нет говняных людей с автоматами. Все ушли. Кто не успел, тот умер. Мы вместе с солдатами-папуасами их убили. Теперь нам хорошо. Птица Бэ живет на этом берегу, мы на том. 

Хаген кивнул и поинтересовался:

- А почему этих птиц нет на вашем берегу?

- Мы всех убили и съели, - сообщил проводник, - Переплывают редко. Тогда сразу убиваем и съедаем. Зачем нам птицы Бэ на нашем берегу?

- Незачем, - согласилась Люси, - А почему, кстати, мы тут встали и никуда не идем?

- Куда идти? – удивился Фию.

- Э-э… - юная меганезийка почесала за ухом, - Ну, типа ты же проводник.   

- Да, - с некоторой гордостью подтвердил он, - Когда надо идти, я скажу.

- А сейчас не надо идти?

Проводник утвердительно кивнул.

- Если идти не надо, то не надо идти.

- Зачетный афоризм, - буркнула Люси, и замолчала, сосредоточенно размышляя, как поставить вопрос так, чтобы получить какой-нибудь более содержательный ответ. Придумать она не успела, поскольку послышался хруст веток, сминаемых поступью тяжелых ног и… Следующие события слились в одну картину, будто порожденную в недрах какого-то безумного калейдоскопа.

Метрах в двадцати от них с треском раздвинулись хилые стволы болотных деревьев, открывая большую птицу Бэ во всей красе. Едва оказавшись на открытом месте, она прыгнула, расправив невероятного размера крылья. Хаген развернулся, вскинул свой «Lap-Jab», и принялся в максимальном темпе нажимать на кнопку, отправляя пулю за пулей в голову птицы… Растопыренные перепончатые лапы коснулись земли, и сразу пришли в движение. Они быстро и мерно шагали, неся почти обезглавленное тело по направлению к группе людей…  Растопыренные крылья волочились по земле… Фию, схватив Люси в охапку, прыгнул вместе с ней в воду. Хаген попытался перепрыгнуть через крыло, но не рассчитал, зацепился ногой, упал на плотные перья, и скатился в колючие заросли. А птица Бэ, продолжая шагать, налетела грудью на чахлую пальму, почти вывернув ее с корнем, остановилась и медленно рухнула на бок. Ее ноги еще несколько раз вхолостую провернулись в воздухе, скрючились и застыли.

Хаген выпутался из колючек и вытер ладонью кровь с расцарапанной щеки.

- De puta madre… Hei foa, вы как там?

- Мы в порядке. А как ты? - спокойно ответил проводник, легко поднимаясь из воды вместе с Люси, судорожно вцепившейся в его плечо.

- Типа, отделался легким испугом, - проворчал меганезиец, - Joder! До чего живучая скотина! Провалиться мне сквозь небо! Мне показалось, что она вообще не сдохнет! 

- Надо в туловище, а ты в голову, - менторским тоном сообщил Фию, - птица может бежать без головы. Но все равно, ты хорошо стрелял.

- Я успевал, и ты не стал мне мешать? – уточнил Хаген.

Фию улыбнулся и молча кивнул. Люси громко выдохнула, отпустила его плечо и по-собачьи отряхнулась, так что брызги воды полетели во все стороны.

- Бррр! А больше их тут нет? – спросила она, - В смысле…Бррр… Этих птиц?

- Есть. Но не очень близко, - проинформировал проводник, - Пойдем искать?

- Пожалуй, нет, - тихо ответила Люси.

- Мне как-то тоже больше не хочется, - добавил Хаген и мягко обнял ее за плечи.

- Тогда мы пойдем к берегу, - невозмутимо подвел итог Фию и, вытащив из плетеной сумки пневматический пистолет, отстрелил в тушу птицы пулю-маячок.

…

К берегу притока Вааа они вышли немного раньше четырех утра, причем проводник вывел их почти точно к причаленной к топкому берегу надувной моторке. Функции экипажа выполняла девчонка лет 15, коротавшая время за какой-то сетевой игрой по ноутбуку.

- Фзии. Сестра, - сообщил Фию.

- Фзии, - попытался повторить Хаген, чем вызвал у туземцев взрыв смеха. Имя этой девушки следовало произносить, как звонкий комариный писк. Несколько минут все четверо развлекались (одни – тренируясь в произношении, другие – слушая то, что из этого получается, и ехидно комментируя). Потом брат с сестрой быстро обменялись певучими репликами, и она, сбросив с ветки причальный трос, включила движок.

…

Как давно известно, не менее половины удовольствия от охоты приходится не на сам процесс, а на последующие охотничьи рассказы (конечно, при условии, что объектом охоты были не на какие-нибудь безобидные существа, а серьезная дичь). Не даром охотничьи рассказы относятся к отдельному жанру фольк-арта.

Птица Бэ, вне всяких сомнений, относилась к серьезной дичи – и по своим «тактико-техническим характеристикам» (как выразился Леон Гарсиа), и по количеству мяса, поступившего в общее владение туристов, гидов и туземцев. Все эти три категории персонажей временно превратились в одно первобытное племя, радующееся богатой добыче и предстоящему праздничному столу. Мокрые и исцарапанные, но страшно довольные собой охотники на ходу сочиняли эпические новеллы о своих подвигах, дополняя бедность вербальных технологий изложения эффектной жестикуляцией.

Особый шарм этому шоу придало появление посреди деревни добытых птиц Бэ. Туши доставили Леон и Оо, облетев на вироплане пункты, помеченные маячками... Трофей Хагена был доставлен последним, и удивил даже туземцев - не столько своим весом (больше двух центнеров), сколько смелостью Фию, рискнувшего позволить туристам самостоятельно «обработать» настолько крупную и, соответственно, опасную, птицу.

Фию, которому Оо мягко, но отчетливо поставили на вид эту его неосторожность, немедленно обратился за поддержкой к Хагену.

- Ты бы расстроился, если бы я стрелял?

- Не то слово! – воскликнул меганезиец, - Моя самооценка рухнула бы ниже дна Марианской впадины, я бы потерял аппетит, я бы рыдал, бился головой о стенки, и громкими горестными воплями портил бы всем праздник!

- Вы не знаете, насколько Хаген чувствителен! - демонстративно хлюпнув носом, добавила Люси, - Если утром он не попадет по мухе, севшей на его сэндвич, то не улыбается весь день, а ночью плачет в подушку, и она вся пропитывается слезами! 

- Пиздец… - тихо произнесла Оо, - Я бы в жизни не сочинила такой триллер.

Люси пожала плечами и скромно сообщила:

- У меня наследственная литературная гениальность.

- И на какой литературе ты специализируешься? – поинтересовался Кевин.

- Точно-научная фантастика с экзотическим парадоксально-эротическим уклоном.

- Э… Мм… - австралиец смущенно потер подбородок, - А такое бывает?

- Конечно! – подтвердила Люси, - Например, Льюис Кэрролл. 

- Я не догнал, где там эротика, - вмешался Грэм.

- …И где наука, - добавила Риче.

Люси посмотрела на австралийцев с неподдельным удивлением.

- Да там везде эротика! Такой милый флирт с Гусеницей, с Чеширским котом, с…

- Подожди! – перебила Джес, - Почему это флирт?

- А что же это?

- Ну… - Джес задумалась, - Не знаю… Я полагала, что в сказках этого не бывает.

- Бывает! – возразила Мэйв, - Ребята, вспомните Фрейда! По Фрейду, в «Алисе» на каждой странице фаллический символ! Гусеница, Гриб, Фламинго…   

- Фламинго – фаллический символ? – с сомнением переспросил Кевин.

- Ну, не вагинальный же! – ответила она.

- Э… Мм… Действительно…

- Эротика есть везде, - добавила Риче, - А вот про науку, ты, Люси, погорячилась.

- Нет, все четко! – объявила меганезийка, - …Потому что «Алиса в стране чудес» и «Алиса в зазеркалье» написаны про приложения абстрактной геометрии. Наш тичер рекомендовал это читать в дополнение к ознакомительным основам общей теории относительности. Вот так! 

- По-моему, ты путаешь, - заметил Ларк, - Кэрролл умер еще в XIX веке, а Эйнштейн придумал теорию относительности в начале XX.

- Эйнштейн как-то сбоку, - вмешалась Оо, - старт дал Лоренц, принципы предложил Пуанкаре, математическую модель сделал Минковский, а Эйнштейн эту математику вообще не понимал.

- Быть такого не может! – воскликнул австралиец.

- Почитай переписку Чивита –Эйнштейн, примерно в 1915 году. – сказала она, - Там прямо показано, что Эйнштейн не совсем понимал математику, которую, он якобы, использовал при построении ОТО. Чивита нашел в его базовой работе кучу ошибок. Эйнштейн с ошибками переписал то, что на 10 лет раньше написал Минковский.      

- Ты увлекаешься физикой? – поинтересовалась Долли.

Оо Нопи тряхнула головой.

- Не то, чтобы увлекаюсь. Я учусь на I курсе Военной Академии PASA. Это, как бы, военный сектор факультета авиационно-космических технологий «Kimbi Transport Innovation College» (KTIC). А основы общей теории относительности я сдавала на вступительных экзаменах. Вот, запомнила…

- Подожди! – удивился Аристо, - А что ты делаешь в турфирме?

- Подрабатываю, - ответила папуаска, - Фирма семейная, я – совладелец, начальство Академии разрешило – при условии хорошей успеваемости.

- Ух, ты! – воскликнул бразилец, - А у вас там все секретное или не совсем?

- У нас не так много секретных тематик, - сказала она, - а что?

Он несколько смущенно почесал в затылке и пояснил.

- Ну, вдруг ты что-то знаешь про марсианский экипаж «Каравеллы».

- Типа, мы поспорили кое с какими ребятами на бочку кашасы, - добавила Долли.

- Мы зацепили один слух, а ребята нам не поверили, - добавил Аристо.

- Какой слух? – спросила Оо..

- Про экипаж, - пояснил он, - Что там будет пара меганезийских коммандос из тех, которые работали в охране на Парижском католическом фестивале.

- Я не интересовалась про тот фестиваль, - ответила папуаска, - Но состав известен практически точно. Французы: Виктор Гален и Марго Лайтрэ, и меганезийцы: Комо Кубан и Текс Киндава.

- Ха! – воскликнула Долли, - Если так, то мы выиграли!

- А знаете, - встрял Леон Гарсиа, - Я для интереса посчитал по формуле в интернет, и получается, что на Марсе крупная птица Бэ могла бы летать, да еще и с всадником.

Оо Нопи похлопала его ладонью по пузу и сообщила:

- У Леона мечта: приспособить птицу Бэ для верховой езды.

- Зачетно, - оценил Хаген, - На крупных африканских страусах ездят верхом. Не так далеко, как на лошади, но все-таки. А та птица Бэ, которую мы грохнули, была как большой африканский страус, но вдвое массивнее.

- На страусах ездят, но не летают, - заметила Люси, - И потом, на Марсе не очень-то полетаешь на крыльях. Там воздуха нет ни фига.

- Ну, если бы был, - внес уточнение Леон, - По TV говорили про террариум…

- Про терраформинг, - поправила Оо.

- Ну да, - согласился он, - И если сделать этот терраформинг, то воздух будет.

- По ходу, птица Бэ могла бы и на Земле летать с всадником, - заметил Хаген, - ей, конечно, понадобилось бы поменять дизайн, но я в принципе говорю.

- Поменять дизайн, в смысле приделать движок и пропеллер? – уточнил Грэм.

- Нет, это совсем другое извращение. Надо поменять ей геометрию.

- Четыре крыла вместо двух? – попробовал угадать Фию.

- Нет, - меганезиец покачал головой, - Этого не хватит. Тут надо радикальнее.

- Сделать очень большие крылья, - высказала свою версию Фзии.

- Сломаются, - лаконично возразила Люси и повернулась к Хагену, - Ты правда представляешь, как это сделать.

- Ага, - он кивнул, - Не представлял бы – не говорил. Я после обеда нарисую.

- Значит, на ужин у нас talk-show «Взлететь на птице Бэ», - заключила Мэйв.

…