Дата/Время: 26.09.24 года Хартии.
Футуна-и-Алофи. Меганезия.
Дили, Тимор, дом Ним Гока.
=======================================
Футуна-и-Алофи, остров Футуна, Fare Carpini. За час до полудня.
(В Париже – час до полуночи).
Люси поставила на стол кружку и молча показала диктору на экране средний палец правой руки, после чего откусила горячий бутерброд с ветчиной, спаржей и сыром (который держала в левой руке), вновь взяла кружку, сделала глоток и спросила:
- Мама, ты помнишь про бумагу?
- Про какую именно бумагу, детка? – произнесла Чубби, не отрывая глаз от экрана.
- Про сафари, - пояснила Люси, - Ну, которое на Хитивао, в болоте с птицей Бэ.
Экс-майор INDEMI негромко похлопала ладонью по столу.
- Так. Давай-ка вспомним, как мы договаривались.
- Чего тут вспоминать, ма! Мы договаривались, что если мы с Хагом угадаем про это точнее, чем ты, то ты меня отпустишь с ним в конце августа на сафари. Скажи, Хаг!
- Вообще-то тетя Чубби, мы так и договаривались, - подтвердил он.
- Меня с самого начала беспокоила возможность такого исхода, - произнес Микеле.
- Почему, па! Это же не очень экстремальное сафари!
Агроинженер описал в воздухе восьмерку зажженной сигаретой.
- Знаешь, детка, я ведь иногда бываю очень педантичным субъектом. Я не поленился посмотреть все предложения туров от этой фирмы. Возрастное ограничение 16 лет я обнаружил только в двух турах: подводная охота на тигровую акулу и ночная охота в болотах Мберамо на птицу Бэ. В остальных случаях, ограничения по возрасту 13 лет. Объясни, пожалуйста, почему для подводной охоты на групера и (как тут сказано) на «некрупных акул», а также на тур по реке Вааа, на которой (как написано) «обитают первобытные охотники племени татутату», ограничения 13 лет, а на птицу Бэ - 16?
- Па, ну откуда я знаю? Не я же писала эти правила!
- Я их тоже не писал, детка. Но я внимательно их прочел. Тут имеется пояснение к данному возрастному барьеру: «Ввиду того, что при этих видах охоты применяется оружие, имеющее характеристики армейского уровня…», и далее, про 16 лет.
Люси беззаботно фыркнула.
- А то я не стреляла из армейского оружия!
- Так! – встрепенулась Чубби, - На этом моменте подробнее, пожалуйста!
- Что подробнее, мама? У нас в доме всегда было полно твоих парней - коммандос!
- Люси, не лечи мне мозг! Мои парни отлично знали: за попытку без меня дать моему мелкому киндеру боевое стрелковое оружие, я порву обормота в клочья, как тигровая акула! Так что, одно из двух: или Флер и Оскэ, или Хаген.
- Ма, я все равно не скажу.
- Понятно… Значит, играем в партизан-нелегалов… Тогда так. Хаген, посмотри мне в глаза. Тебя когда-нибудь били по голове сковородкой?
- Нет, тетя Чубби. Дубинкой - было как-то раз, а сковородкой…
- ...Сковородкой это гораздо хуже, - сообщила она, - Поверь мне на слово. А теперь, в условиях партизанщины некоторых юниоров, нам придется действовать следующим образом. После того, как вы переварите завтрак, мы возьмем штурмовую винтовку, поедем на Алофи, и вы будете сдавать мне экзамен. Оба! Ясно?
- Как скажете, тетя Чубби, - спокойно согласился Хаген.
- ОК, мама, - добавила Люси, - Ты самая заботливая, самая внимательная, самая…
- Не подлизывайся, детка, - перебила экс-майор, - Мне, конечно, приятно, но видишь заставку: «Экстренный выпуск: новое о теракте в парижском аэропорту». Я полагаю, сейчас мы точно узнаем, выиграла ты свое сафари, или нет.
--------------------------------------------------
25 июня, 23:30 по Гринвичу.
«France-2», Париж, теракт в аэропорту.
--------------------------------------------------
Как мы сообщали час назад, спецназом жандармерии (GIGN) задержан ряд работников аэропорта Де Голль из сектора локальной доставки багажа (взрыв самолета C-212М с 49 пассажирами совершил террорист - смертник из этого сектора). Все они - мусульмане, и подозреваются в соучастии в теракте. Допрос велся (по данным пресс-службы GIGN) в полной секретности, но информация о связи задержанных с Масудом Аль-Межетом, лидером мусульманского движения «Справедливость» во Франции, попала в открытые источники. Это немедленно привело к поджогу мусульманской школы и трех мечетей в пригородах Парижа и к ряду актов насилия против мусульманского населения.
Официально подтвержден факт нападения на коттедж Масуда Аль-Межета в Руане. Неизвестные расстреляли охранников и прислугу, и похитили самого Аль-Межета и нескольких взрослых членов его семьи. Двоих его малолетних детей полиция нашла запертыми во встроенном гараже дома. Физически дети не пострадали. О нападении сообщил в полицию неизвестный, от имени движения «Catholic Resistance» (CaRe).
Похищен также старший менеджер банка «Voyage Finance», Гюи Анзеле. В 22:10 он вышел из здания после вечерней смены. Через четверть часа, охранник заметил, что автомобиль мсье Анзеле до сих пор еще стоит на парковке, и вызвал полицию. Связь этого похищения с предыдущим официально пока не комментируется.
В 23:00 в департамент полиции Парижа поступил еще один звонок от представителя «Catholic Resistance» (CaRe), с сообщением о том, что в 6:00 движение приступит к программе (как он выразился) «реконкисты Парижа и окрестностей». Он предложил полиции (цитирую) «помочь всем мусульманам покинуть территорию, во избежание кровопролития». Репортеры сообщают, что рядом с клубами футбольных фанатов и клубами, имеющими репутацию нацистских, начали собираться группы молодежи европейской внешности, вооруженной охотничьими ружьями. На призывы полиции мирно разойтись по домам, они не реагируют.
Муфтий Парижа, Абдулла Салех официально обратился к властям города и страны с требованием защитить мусульманское население от погромов. Президент Франции назначил заседание кризисного комитета по этому вопросу на 8:30.
Только что пришло сообщение: на острове Реюньон (где сейчас поздняя ночь), уже начались массовые акты насилия. Напомним, Антуан и Соланж Маршан, 19-летние студенты с этой французской территории в Индийском океане, восточнее острова Мадагаскар, находились в самолете C-212М и стали жертвами теракта.
Мэр Парижа обратился с просьбой к католической церкви: призвать французских христиан к миру, но получил противоположный результат. Кардинал Бернар Жюст, советник Папы по культуре, опубликовал в интернет заявление, которое начинается словами (цитирую): «С божьей помощью, французский народ сбросит ярмо…». Я воздерживаюсь от дальнейшего цитирования, чтобы не обострять ситуацию.
О реакции за рубежом.
В мусульманских странах Северо-Западной Африки, несмотря на поздний вечер, на улицах и в кафе – праздничная обстановка. Значительная часть жителей выражает одобрение организаторам теракта и радуется гибели «неверных» и «врагов ислама».
Лидеры стран Транс-Экваториальной Африканской Лиги и Новой Гвинеи заявили о проведении (цитирую) «Многосторонних военно-технических консультаций для определения целей авиа-ударов и иных действий по военному возмездию». В самих странах обстановка спокойная, никаких беспорядков на улицах не наблюдается. Это, возможно, связано с отсутствием там иных мусульман, кроме реформатов (асвади).
Обстановка в Меганезии сдержанная. Полиция оперативно приняла меры по охране нескольких поселков мусульман-гастарбайтеров, имеющихся в западной Меганезии. Крайне малому числу мусульман, живущих вне этих гетто, дано убежище на военных базах, по приказу Верховного суда. Суд также приказал вооруженным силам (цитата) «Применить к группам, причастным к теракту, меры тотальной нейтрализации».
Генеральный секретарь ООН связался по телефону с координатором правительства Меганезии Ясоном Дассом по вопросу о неприменении ядерного оружия, во всяком случае, против мирных поселений. Ясон Дасс ответил (цитата) «Вооруженные силы применят те средства уничтожения, которые сочтут нужным, и против тех объектов, которые сочтут необходимым нейтрализовать исходя из приказа Верховного суда. Уничтожение мирных городов, разумеется, не будет приоритетной целью атаки».
В странах «Исламской конференции», вооруженные силы экстренно приводятся в состояние боевой готовности для отражения возможной атаки. Завтра в Абу-Даби состоится совещание лидеров нескольких исламских стран на высшем уровне.
Из Нубуру - столицы Республики Цеку-Рунди (РЦР), где, по некоторым данным, находится штаб-квартира «Аль-Мансур-Аль-Ислами», началось бегство жителей. Репортер «Pan-Africa-TV» сообщает, что этот довольно маленький город, где, как правило, после заката жизнь замирает, сейчас (посреди ночи) запружен старыми грузовиками и пешеходами с ручными тележками. Циркулируют слухи, что уже в ближайшие часы меганезийская авиация может нанести по городу атомный удар.
Таковы новости на текущий момент. Ситуация обостряется с каждой минутой. Я не прощаюсь. Наш следующий экстренный выпуск - через четверть часа.
--------------------------------------------------
…
Чубби, не спеша, прикурила тонкую сигару из «кукурузного табака», и произнесла:
- Не расстраивайся детка. На птице Бэ свет клином не сошелся. Давай, ты в этот раз ограничишься «некрупными акулами» и «первобытными охотниками татутату».
- Мама, ты что, думаешь, мы с Хагеном проиграли? – возмутилась Люси.
- Вы ничего не проиграли, хорошая моя. Вы замечательно разобрались в схеме этой спецоперации, я бы спокойно поставила вам зачет по аналитике на 2-м курсе школы военной разведки. Но вы немного увлеклись криптологией. Это, кстати, не страшно. Развитая фантазия украшает человека – будь он ученый, фермер или разведчик. И я уверяю тебя: просто посмотреть первобытную реку в Северном Хитивао это очень здорово. Совсем не обязательно расстреливать из боевого оружия эту птицу Бэ!
- Мама! Я не проиграла! Еще есть время!
- Детка, давай, все же, будем реалистами. Муфтий Салех обратился не к кардиналу Жюсту, а к правительству, и Жюст вовсе не рвется к миротворческому процессу.
- Но ведь банкира украли, - заметил Хаген.
Экс-майор INDEMI похлопала его по плечу.
- Жизнь – очень многовариантная штука. Банкира все равно следовало украсть, как источник информации. Поэтому, я не спорила с данным пунктом вашего сценария. Теоретически, сценарий мог бы быть полностью таким, как вы предположили, но на практике, специалисты обычно стараются избегать таких сложных комбинаций.
- Жерар Лаполо - не обычный специалист, - возразила Люси.
- Здесь ты права, детка, - Чубби кивнула, - Лаполо специалист экстра-класса. Но это совсем не значит, что он предпочитает сверхсложные игры. Специалисты подобного уровня обычно выигрывают за счет виртуозного использования нескольких простых комбинаций, а не за счет одной сверхсложной. Разведка это, все же, не шахматы.
- Но время же еще есть, мама!
- Ты это уже говорила, хорошая моя, - Чубби погладила дочь по голове, - В чем-то ты права. Примерно час – полтора у него в запасе есть. Но я бы, на его месте не тянула с раскрытием карт. Чем дольше держишь ключевые факты в тайне, тем сложнее потом скормить окружающим легенду, объясняющую, почему они держались в тайне.
- Мы же предложили объяснение, - заметил Хаген, - Из-за отсутствия хорошей ВПП, используется медленный самолет, и необходимо, чтобы он ушел из зоны возможного выстрела «Стингера» раньше, чем о его существовании станет известно публике.
- Но тогда надо действительно использовать медленный самолет, - сказала Чубби.
- Ага, - подтвердил он, - А почему бы и нет?
- Можно и так, но обломки C-212М в аэропорту Де Голль остынут, и в 3 часа ночи начнется их осмотр. Ты же не будешь тянуть до последней минуты.
- Два с половиной часа у меня еще точно есть, - заключила Люси.
- ОК, - согласилась Чубби, - Посмотрим.
…
Тимор Лесте, Дили. Дом Ним Гока.
Напиток в миниатюрной кофейной чашечке назывался «зеленуха». По крепости он не уступал абсенту, и представлял собой ново-каледонский мульти-фруктовый самогон высокой дистилляции… Дядя Жосе решительно выпил залпом и шумно выдохнул.
- Уф… Как вы, канаки, такое пьете?
- Сами удивляемся, - сказал Хаамеа, - Ну, как, полегчало?
- Вроде как, да… Но ты уверен, что наши ребята живы? Что Эсао жив?
- Ты пятый раз спрашиваешь, дядя Жосе, - заметила Чуки, - Сказано: все живы.
- А самолет? Взрыв по TV?
- По TV можно показать любую херню, - авторитетно сообщила юная папуаска.
- Тогда зачем вы его смотрите?
- Чтобы увидеть, какую именно херню покажут, - пояснила она, оглянулась на Стэли (продолжающую спать после укола армейского транквилизатора), и прибавила звук телевизора – начинался очередной экстренный выпуск новостей.
--------------------------------------------------
«France-2», 26 июня, 00:30 по Гринвичу.
Париж, теракт в аэропорту.
--------------------------------------------------
Конфликт между христианами и мусульманами в Париже и на Реюньоне продолжает развиваться непредсказуемым и драматическим образом. Как уже сообщалось ранее, около некоторых молодежных клубов собирается анти-мусульмански настроенные жители с огнестрельным оружием. Примерно в полночь, стало ясно, что полиция не готова решать эту проблему ни технически, ни психологически. Около рынка Барбес полицейский кордон просто расступился перед автоцистерной, ехавшей в окружении группы вооруженных байкеров, и не пытался пресечь стрельбу в нескольких поздних прохожих одетых по-мусульмански. Байкеры облили горючим из цистерны цоколь мечети, сооружения рынка и несколько автомобилей, и беспрепятственно подожгли. Полисмены ограничились тем, что вызвали пожарную команду, которая, впрочем, не смогла заняться тушением огня, поскольку проезд блокировали те же байкеры.
Мэр Парижа констатировал, что ситуация вышла из-под контроля и передал в офис президента предложение ввести в городе комендантский час и организовать военные патрули. Эта мера (даже если она будет введена), безусловно, запоздает. Кризисная комиссия президента соберется только в 8:30 утра, а группировка «CaRe» намерена приступить к массовым вооруженным действиям против мусульман в 6:00. В этой критической обстановке, Абдулла Салех, муфтий Парижа, обратился к популярному в среде радикальных католиков кардиналу Бернарду Жюсту с предложением начать консультации с участием нейтрального арбитра о мирном разрешении конфликта.
Кардинал Жюст, в принципе, согласился на такие переговоры, но резко отклонил кандидатуру Поля Байонни, комиссара по правам человека, и предложил другую кандидатуру: Аттилы Мокко суб-лейтенанта океанийских коммандос. Свой выбор кардинал пояснил так (цитирую) «Время упущено, и сейчас не до дипломатии. Что касается комиссара по правам человека, то я не буду разговаривать с проводником безответственной политики толерантности, которая привела страну к социальному взрыву. Суб-лейтенант Мокко, как человек со стороны, и как военный, умеющий принимать четкие, быстрые решения, это именно тот арбитр, который нам нужен».
После некоторых колебаний, муфтий согласился на Аттилу Мокко, как арбитра, и примерно 10 минут назад прибыл в Шатене, в отель «Foret», на переговоры. В этом пригородном отеле до вчерашнего вечера размещались те делегаты католического фестиваля, которые погибли при взрыве самолета C-212M. Океанийские коммандос остаются в отеле до завтрашнего дня, после чего отбывают на родину.
Сейчас мы имеем возможность транслировать эти переговоры в прямом эфире. Они начались всего пару минут назад. Трансляция будет идти без вырезов и вставок.
Муфтий Абдулла Салех: …Не решаются силой. Необходимо проявить взаимное уважение. На этом держится цивилизованная европейская политика.
Кардинал Бернар Жюст: Но эта политика в данном случае привела нас в тупик, и я предлагаю не тратить время на общие вопросы. Есть конкретная проблема. Ее надо решить здесь и сейчас, пока ее не решили на улице, силой оружия.
Суб-лейтенант Аттила Мокко: Бернар, давайте конкретно. У вас есть какой-то список условий, на которых ваши ребята прекратят стрельбу и успокоятся?
Жюст: Да. Роспуск всех мусульманских организаций во Франции. Снос всех мечетей, построенных после отставки генерала Де Голля. Отказ от любых требований особого порядка для мусульман. Никаких муэдзинов, никаких хиджабов, никаких исламских праздников, и никаких мусульманских школ в христианской стране. Все исламские радикалы по списку спецслужбы «Сюртэ», должны покинуть Францию, даже в том случае, если у них есть гражданство. И последнее: никакой государственной помощи семьям многодетных мусульман – будь они иммигранты или граждане, не важно.
Салех: Но это немыслимо! У нас есть право…
Мокко (перебивает): Забудьте это слово. В ходе вооруженного конфликта существует только одно право: это право сильного. Вы слабее. Вы можете торговаться исходя из соображений, что противнику выгоднее пойти на определенные уступки, чем нести неизбежные потери в ходе силовой ликвидации вашей группы. Я понятно сказал?
Салех: Ликвидация? Но это же нацизм!
Мокко: Это реальность, Абдулла, как ее ни называй. Дайте ваше контрпредложение.
Салех: Почему мы не можем одеваться согласно нашим обычаям, праздновать наши праздники, молиться, и учить детей своей вере?
Жюст: Можете. В любой исламской стране. Здесь вас никто не держит.
Мокко: Бернар, действительно, вам не все равно, как они одеваются, и какие у них религиозные обряды в честь каких богов? Зачем прессовать в этом направлении?
Жюст: Французы уже устали слушать по нескольку раз в день вопли муэдзинов с минаретов и наблюдать на улицах женщин, на которых надеты черные мешки.
Мокко: Ну, вопли это да… Непорядок. А мешки… Ну, мало ли, кто в чем ходит?
Жюст: Аттила, я предлагаю начать с вопроса о мусульманских организациях.
Мокко: ОК. Абдулла, что вы скажете про такой вариант: у мусульман остаются те организации, которые нужны чисто по религии: для обрядов и общения с богами?
Салех: У нас один бог.
Мокко: Это сейчас не важно. Я ищу позицию, на которой вы могли бы прийти к компромиссу с ребятами Бернара. Так, что вы скажете о моем варианте?
Салех: А кто защитит интересы мусульман в обычной жизни? У нас есть не только религия, но и свои обычаи. Я уже говорил об этом. Кроме того, мусульманам нужна защита от дискриминации в трудоустройстве и социальном обеспечении.
Жюст: Французы не для того взяли в руки оружие и вышли на улицу, чтобы снова оказаться в положении несвободных людей под гнетом религии оккупантов.
Мокко: Поймите, Абдулла, то, что вы назвали - это довоенное положение дел. Даже селедке ясно, что сторона, победившая в войне, подавляет побежденную сторону. А иначе, зачем воевать? Мы обсуждаем вариант, который я предложил, или как?
Салех: То, что вы предлагаете, равносильно абсорбции мусульман католиками.
Мокко: Почему абсорбция? Вот у нас сотни религий плюс агностицизм. И есть общее правило: Хартия. Каждый выбирает ту религию, какая лично ему удобна, и не мешает другим выбирать то, что им удобно. И никто никого не абсорбировал.
Салех: Я читал, что в Меганезии много религий, но они, в основном, языческие, и не требуют от своих последователей действительного служения высшей силе.
Мокко: Не знаю, как там в теологии, а в жизни так: если служение этой самой силе доходит до политики, то получается уже не религия. Это политическая партия или террористическая банда. У нас в стране за это ставят к стенке. Во Франции другие порядки, но объективная часть, с которой я начал – та же самая.
Салех: Но тогда и католицизм - не религия, а политическая партия.
Мокко: Ага! Но они сейчас требуют от вас только соблюдения общих правил.
Жюст: Я с вами не согласен, Аттила. Католицизм это религия. Но для Франции это культурообразующая религия. Поэтому католицизм кажется вам политикой.
Мокко: Бернар, я объяснил, как проще. Нам сейчас не до этих тонкостей, так?
Жюст: Если это нужно для объяснений, то пусть будет так.
Салех: Мы можем обсудить необходимый минимум религиозных прав…
Мокко: Отлично. Вот ноутбук. Пишите, и будем обсуждать по пунктам. Главное, надо подойти к этому ответственно. В смысле, потом выполнять то, что записали. Ни одна сторона не должна выходить за рамки, иначе неизбежны, как бы, последствия…
Жюст (несколько нервно): Да, разумеется…
Салех: Но, я полагал, что со временем, мы придем к чему-то более спокойному…
Мокко: Может, и придете, а пока, какой мячик есть, в такой и играем.
--------------------------------------------------
…
Чуки сосредоточенно почесала обеими пятернями жесткую шевелюру.
- Кай, объясни, кто держит этих двух попов за яйца?
- Будто ты сама не видишь, - фыркнул мэр Атауро.
- Нет, я вижу. Но как?
- Как всегда в буржуазном мире: через деньги, - ответил Ним Гок.
- Понятно, что через деньги, - папуаска кивнула, - Но для этого мало украсть одного католического банкира и одного мусульманского барыгу.
- А откуда ты знаешь, что украли только их? – поинтересовался Хаамеа, - Может, их украли только в порядке сигнала. Типа: алло, ребята, загляните-ка в свои кошельки.
- Йох-йох, - Чуки, снова почесала шевелюру и повернулась к красному комбригу, - кто сцапал попа и барыгу? Твои ребята, или нет? И что еще сцапали?
- Мы можем обсудить это позже, когда будет полная info, - уклончиво ответил Ним Гок.
Стэли на диване зашевелилась и вздохнула - действие армейского транквилизатора начинало проходить. Элвира наклонилась к ней и довольно громко шепнула на ухо:
- Эй, твой парень жив, слышишь? Все хорошо. Честное слово.
- Что? – сонно пробормотала девушка, - Мой парень?
- Эсао, - пояснила Элвира, - Он в порядке. Это просто… Ну, как это…?
- Оперативная инсценировка, - подсказал Хаамеа.
- Эсао жив? – переспросила Стэли, - Или это мне снится?
Чуки толкнула Хаамеа локтем в бок.
- Кай, давай вытащим ее на фиг отсюда. Подальше от этого, - она многозначительно показала глазами в сторону TV-экрана.
- В море? – спросил он.
- Ну, типа, да. После укола как раз хорошо. Я права, ага?
- По ходу, права. Только ее ноги не будут держать еще четверть часа.
- В море стоять не надо, - возразила папуаска, - А до моря можно ее донести.
- Гм… - он погладил затылок, - дядя Жосе, а это не нарушит местных обычаев?
- Ничего такого, - ответил тиморец.
Мэр Атауро пожал плечами, потом протянул руки и, без видимого усилия, поднял девушку. Казалось, он держит на руках легкий пластиковый манекен.
- Короче так, - сказал он, - мы поплаваем. Ним Гок, ты просигналишь нам на мобайл, когда по TV покажут что-нибудь позитивное?
- Кому из двоих? – спокойно уточнил кхмер.
- Мне, - конкретизировала Чуки, - Я, типа, буду радисткой, как в шпионском кино.
…
Футуна-и-Алофи, остров Алофи, ферма Карпини.
Микеле протянул руку и ловко поймал Люси за кисть.
- Стоп, детка. Ну-ка повернись и покажи правое плечо.
- Но, папа, там ничего такого!
- Хорошо, если так, но я хотел бы убедиться... М-да. Знаешь, я бы не сказал, что это «ничего». На мой взгляд, это сильный ушиб. Если ты не хочешь ходить с огромным синяком, то надо обработать это, и как можно скорее.
- Mix №18 в армейской аптечке, - добавила Чубби, - Аптечка в сауне, на полке.
- Я принесу, - сказал Хаген.
- Нет, ты уж, пожалуйста, закончи регламентные процедуры с оружием… Люси ты сможешь сама найти в аптечке…
- Мама! Я же не дура какая-нибудь! – обиженно перебила она, - И, кстати, то, что с плечом, это потому, что пушка устаревшей модели: Kinetiko, 5.56 мм, 18 года. Вот у современных: Vixi, 4.5 мм, 22 года не такая отдача! И у меня бы не было синяка!
Чубби бросила короткий взгляд на Хагена, который флегматично протирал чистой тряпочкой фрагменты разобранной штурмовой винтовки, разложенные на столе.
- Видишь ли, хорошая моя, я не знаю, что за оружие вам дадут на этом сафари. В этом буклете написано: «современное эффективное, компактное», что не есть обозначение конкретной модели. Папино ружье «Remi-tactical» тоже вполне можно так назвать. Но если ты выстрелишь из него, то тебе придется дня три ходить с лапкой на перевязи. А сейчас, бегом марш за номером 18!
- Уже бегу, мама, - вздохнула Люси и, сделав несколько беговых движений на месте, направилась к домику-сауне обыкновенным прогулочным шагом.
- Все шуточки, - пробурчала Чубби.
- Между прочим, любовь моя, - заметил Микеле, - Я сразу говорил, что мне не очень нравится эта идея с сафари в качестве бонуса за догадливость.
- Но милый, ничего же не случилось, - ответила она, - Такие синяки после стрельб на экзамене бывают у каждого второго курсанта. Это не опасно.
- Люси - ребенок, а не армейский курсант! – возразил он, - И она девочка. Вдруг, она будет переживать из-за этого синяка? Это же внешность…
- Извини, Микки, но она бы его даже не заметила, если бы ты не сказал.
- Это сейчас бы не заметила, а когда бы он начал болеть, а потом посинел…
Люси появилась из сауны, подбрасывая на левой ладони объемистый тюбик.
- А я все слышала! Па! Прикинь! Когда синяк синеет, то уже не болит, у него такая биология, это даже в школе проходят! И чего бы мне переживать? Хаген будет меня любить даже с синяком. Хаг, ты будешь меня любить с синяком?
- Даже не сомневайся, - подтвердил он, - Но, все-таки, в следующий раз прижимай приклад так, как показала тетя Чубби. По ходу, так правильнее.
- Давай тюбик сюда и постой три минуты спокойно, - строго сказала ей Чубби, - Я обработаю твою лапку согласно инструкции… Микки, включи, пожалуйста, звук. Кажется, это следующий экстренный выпуск.
--------------------------------------------------
«France-2», 26 июня, 02:15 по Гринвичу.
Париж, теракт в аэропорту.
--------------------------------------------------
… Внезапный поворот в истории с пассажирами мадагаскарского самолета C-212M, взорванного террористом-смертником в аэропорту Де Голль. Вернее, пассажиров, которые, как считалось, находились в этом самолете и погибли. Как стало известно буквально три минуты назад, пассажиров в C-212M не было. Все 49 молодых людей, включая и двоих наших соотечественников, Антуана и Соланж Маршан, 19-летних студентов с Реюньона, живы. Транспортный самолет Трансполярной аэромобильной службы доставил их в Южную Гренландию, в кемпинг Уунарток (муниципалитет Кюджаллек). Как это произошло, мы расскажем чуть позже, когда спецслужбы опубликуют подробностями этой операции. А сейчас - хроника событий в Париже.
01:30. На переговорах между радикальными католиками и мусульманской общиной, проходящих по формуле «2+1» с океанийским офицером в качестве арбитра, было достигнуто соглашение об условиях мира и о моратории на силовые акты.
01:45. Волна насилия, которая, казалось, готова захлестнуть Париж и окрестности, по образцу уже, увы, хорошо знакомых нам, «войн предместий», начала спадать. Правда, вооруженные католические радикалы «CaRe» остаются на улицах, но они прекратили поджоги и насилие. Комиссар по правам человека из комиссии Совета Европы, Поль Байонни подверг соглашение резкой критике за нарушение принципов Европейской Конституции, но получил жесткий отпор мэрии Парижа. «Из-за ваших юридических упражнений, - сказал мэр, - Мы оказались в шаге от превращения Парижа в Ольстер. Только отбросив вашу конституцию, принятую непонятно кем, мы смогли избежать последнего шага в эту пропасть. Так что, занимайтесь своей правовой говорильней в каком-нибудь другом городе». Мэр стал первым официальным лицом, утвердившим католическо-мусульманское соглашение о мирном урегулировании. Он заявил, что условия, на его взгляд, разумные, и что (цитирую) «вооруженные патрули молодых волонтеров на улицах, соответствуют парижским традициям реальной демократии».
По условиям соглашения, вооруженные патрули «CaRe» будут осуществлять охрану общественного порядка совместно с локальной полицией. Экспресс-опросы жителей показали: эта мера поддерживается абсолютным большинством населения Парижа.
Бернар Жюст констатировал, что французский народ, (цитирую): «одержал крайне важную победу, которая вернула европейцам самоуважение, а Европе - роль центра мировой культуры». Он добавил: «я чувствую огромную горечь за наших молодых единоверцев, павших жертвой теракта, но я испытываю гордость за французских католиков, которые сегодня встали на страже интересов нашей страны и народа».
Абдулла Салех, муфтий Парижа, охарактеризовал соглашение, как «неприятное, но необходимое», и пояснил (цитирую): «экстремизм отдельных религиозных лидеров переполнил чашу терпения всех жителей города, включая и умеренных мусульман».
Аттила Мокко, суб-лейтенант Rapida-forza de Meganezia, отвечая на вопрос, как он чувствовал себя в роли посредника между двумя чужими для него религиями, сказал (цитирую): «Это примерно как уладить спор двух первобытных племен в джунглях по поводу охотничьих угодий. Надо назвать вещи своими именами, отбросить лишнее, и разумные условия соглашения сразу станут понятны».
Когда пришло радостное известие о том, что теракт провалился и те 49 участников фестиваля, которые считались погибшими, живы и здоровы, кардинал Жюст заявил (цитирую): «Господь совершил чудо: он вернул нам наших детей. Это значит, что мы встали на правильный путь». На скептическое замечание репортера, что данное чудо проведено, в основном, иностранными спецслужбами, мсье Жюст ответил: «Господу виднее, через кого являть чудеса. Прорицателю Валааму он, как известно, явил чудо, приказав ослице заговорить человеческим голосом». Сейчас кардинал Жюст проводит пресс-конференцию. Репортаж идет в интернет, online, а вот один фрагмент.
Корр.: Монсеньор, многие французы опасаются, что эти патрули из католической милиции, ударят не только по исламистам, но и по нормальным… В смысле, я хотел сказать, по французам, которые придерживаются других нормальных религий и по французам – атеистам и агностикам. Французы опасаются появления инквизиции.
Кардинал Жюст: Эти опасения – от предрассудков. Давайте вспомним, что значит: «католический». Слово греческое и переводится как «всеобщий» или «вселенский», согласованный между всеми. Разумеется, речь идет о согласии людей доброй воли, цивилизованных людей. Мы, французы, привыкли, что традиционно центром этого согласия являлась общая христианская церковь. Многие французы, даже далекие от религии, указывают в анкетах, что они - католики. Сейчас наша церковь старается объединить всех людей доброй воли, даже не религиозных в полном смысле слова.
Корр.: А мусульмане не могут, по-вашему, быть людьми доброй воли?
Кардинал Жюст: Вы знаете, что мусульманских кварталов нормальные французы избегают, как чумных, а значит, в этих кварталах обитают субъекты не доброй воли. Может ли быть человеком доброй воли тот, кто надевает на свою жену и на дочерей черные мешки с прорезями для глаз, и бросается с оружием на любого критика?
Корр.: А меганезийские католики, которые очень часто не надевают на своих жен и дочерей вообще ничего, могут считаться людьми доброй воли?
Кардинал Жюст: Знаете, некоторые наши молодые католики ходят точно так же на нудистских пляжах. Я это не одобряю, однако это вопрос религиозных предписаний. Относительно доброй воли, замечу, раз уж речь зашла об одежде: когда меганезийцы приезжают к нам, то они одеваются, как принято у нас. Мусульмане же, не только одеваются, как у нас не принято, но и требуют, чтобы француженки одевались по мусульманскому обычаю – в черный мешок. Но одежда – не главное. Главное - это отношение к ближним, и в этом мы сходимся с католиками океанийского обряда.
Корр.: Где будет размещена международная школа астронавтики (ScAN), о создании которой объявлено на фестивале?
Кардинал Жюст: ScAN откроется на острове Гваделупа, в конце октября. Мы уже договорились о строительстве «под ключ» с турфирмой «Equa-Tour», в Бас-Тер.
Корр.: Правда ли, что турфирма «Equa-Tour» учреждена «Католическим фондом взаимопомощи Международного братства моряков», который близок к Народной Католической Церкви Океании? Если да, то не смущает ли вас это?
Кардинал Жюст: Океанийские летчики сражались в небе над Майотте за общее католическое дело, против врагов христианства. Для нас это гораздо важнее, чем отдельные догматические расхождения между Океанией и Святым престолом.
…
Мы напоминаем: это был фрагмент, а вся пресс-конференции доступна в интернет. Теперь - о том, что же произошло с участниками фестиваля, которых мы считали погибшими. Вчера, после наступления сумерек, все эти 49 человек, в двух фургонах, обычно обслуживающих отель «Foret», выехали с его территории на один частный аэродром, название которого пока не сообщается. Оттуда они вылетели на военно-транспортном самолете, прибывшем с базы Трансполярной аэромобильной службы в Гренландии, по тайному соглашению со спецназом нашей военной жандармерии.
После быстрой погрузки пассажиров, транспорт вылетел на запад, а дальше, уже в Атлантике, развернулся на северо-запад, к Южной Гренландии. Протяженность его маршрута составила 1700 миль, а время в пути – 6 часов.
Пока они находились в пути, была инсценирована их отправка в аэропорт Де Голль. Предпринятые меры безопасности позволили скрыть тот факт, что автобус прибыл в аэропорт с балластом вместо людей. Террористы попались на эту уловку и провели подрыв самолета, рассчитывая, что 49 человек находятся в салоне.
Экипаж транспорта трансполярной службы, в целях безопасности полета, ничего не сообщал о пассажирах, находящихся на борту, и мы узнали об этом лишь после их прибытия в Кюджаллек. В данный момент, эвакуированные участники фестиваля находятся в аква-геотермальном кемпинге Уунарток и общаются с репортерами.
--------------------------------------------------
…
Чубби легонько щелкнула дочь по носу и вручила ей тюбик.
- Вот так, хорошая моя. Теперь отнеси это на место, а я буду варить какао.
- Хм… - произнес Микеле, - Любовь моя, а тебя не сильно затруднит параллельно объяснить мне: что означает этот театр абсурда?
- Как лучше? – спросила она, - Рассказывать сюжет или отвечать на вопросы?
- Второе, - сказал агроинженер, - Для начала, мне очень интересно: почему у нас, в Меганезии, несколько часов от первого репортажа о теракте до объявления, что все закончилось хорошо, прошли так спокойно. Неужели, все такие догадливые?
- Нет, конечно! – Чубби покрутила головой, - Но делегации были с двух компактных территорий: Коста-Виола-Нова Хендерсон и атолл Кэролайн. В этих условиях не так сложно поставить родных и близких в известность заранее, где-то за четверть часа до теракта. Я думаю, примерно так же поступили и в Папуа, и в Хитивао.
Микеле сосредоточенно кивнул.
- Так… Допустим, это мне понятно… А кто проводил теракт в аэропорту?
- Смертник из «Аль-Мансур Аль-Ислами», - ответила она.
- Хм… И он заранее сообщил нашим коммандос, когда и как он это сделает?
- Нет, милый. Наоборот, это наши ребята ему сообщили. Они составили и передали детальный план теракта хозяину этого смертника.
- Еще и заплатили, наверное, - предположил Микеле.
- Что ты! – воскликнула вернувшаяся Люси, - Платил кардинал, правда, ма?
- Да. Платил, вероятнее всего, Бернар Жюст. Разумеется, не сам, а через цепочку посредников, один из которых - менеджер банка «Voyage Finance», Гюи Анзеле. Получателем денег и хозяином смертника был, видимо, Масуд Аль-Межет.
- Иначе говоря, - медленно произнес агроинженер, - наши ребята из INDEMI сами составили план теракта и создали цепочку посредников, а после теракта, выкрали ключевых соучастников-свидетелей, и взяли за жабры и Жюста, и Салеха?
Хаген убрал собранную штурмовую винтовку в пластиковый чехол и, неторопливо вытирая руки тряпкой, сообщил:
- У тебя один эпизод выпал, дядя Микки. Просто соучастниками-свидетелями ты не возьмешь за жабры ни кардинала, ни, тем более, муфтия. Чем ты их напугаешь?
- Банальной сдачей в полицию, - ответил Микеле.
- И ни фига не будет, - вмешалась Люси, - все умрут в тюрьме, а копы сначала будут разбираться года три, а потом объявят, что это сделал террорист-одиночка. Типа, как убийство Кеннеди, президента янки, в прошлом веке. Классика жанра.
- М-да… - буркнул он, - А чем же наши ребята их пугают?
Довольная Люси захлопала в ладоши.
- Ага, ты не знаешь! А мы догадались! Европейские копы – фигня. Но есть красные кхмеры, а это очень-очень страшно. Кардинала они прокрутят через мясорубку, на колбасу, а всех родичей муфтия отравят зарином. Это для начала. А потом…
- Ты драматизируешь, детка, - перебила Чубби, - зачем Ним Гоку такой театр?
- Я же просто прикалываюсь, ма! Конечно, ничего такого не будет, а будет вот что: кхмеры выдавят из обоих украденных кексов всю info. И если кто-то из французских римских попов и мулл-исламистов, нарушит конвенцию, то кхмеры тихо закошмарят банкиров, которые обслуживают эту библейскую тусовку.
- Типа, контроль под угрозой удара по карману, - добавил Хаген.
Микеле вытащил из кармана сигару и повертел ее в пальцах.
- Вы хотите сказать, что у тиморских красных кхмеров есть агентура в Париже?
- Ага! – Люси кивнула, - И они специально слегка засветились. Типа: «а вот и мы!».
- В каком смысле? – спросил он.
- Просто, - сказала она и, подвинув к себя ноутбук, быстро набрала адрес сайта.
*********************
POLitic POTential – Education center of Real Marxism
-------------------------------
26.06 – 00:30. Вчера в Париже завершилась неделя работы международной школы-семинара «Пол Пот и коммунистическая ультра-модернизация». Последний день был полностью посвящен выступлениям гостей из Социалистической Республики Тимор-Лесте (СРТЛ) – первой страны мира, где прогрессивные идеи Пол Пота воплощены в жизнь. Было показано видео-обращение товарища Ним Гока, комбрига ВС СРТЛ и сопредседателя Политбюро Партии Народного Доверия СРТЛ к коллективу школы.
После видео-обращения, восточно-тиморские гости прочли студентам и слушателям
доклады «Работа с жителями при освобождении территорий от неоколониалистских режимов» (товарищ Мун Пан), «Уничтожение феодальной интеллигенции и других системных институтов классового врага» (товарищ Дана Инди), «Использование трудовых лагерей в народной экономике» (товарищ Аэла Конг), «Сотрудничество со странами некоммунистической социальной демократии в развитии техники двойного назначения и в военно-инженерном образовании» (товарищ Лен Вот).
Были показаны видеофильмы о современной жизни социалистического Восточного Тимора, о мирном труде фермеров, рабочих и инженеров, а также документальные хроники боевых действий сводной интернациональной бригады в регионе Замбези.
Докладчики ответили на вопросы студентов о построении коммунизма на Тиморе, о военных операциях IBM (Inter-Brigade Mobile) в Африке и Юго-Восточной Азии, и о ближайших перспективах военно-космической программы СРТЛ.
По окончании учебных занятий, состоялась дискотека, а после наступления темноты, гости отбыли домой по конспиративному каналу, созданному в ходе сотрудничества Партии Народного Доверия СРТЛ и Союза Коммунистической Молодежи Франции.
ДОПОЛНЕНИЕ (в связи с терактом в аэропорту Де Голль)
Вчера в 23:30 товарищ Ним Гок выступил с заявлением. В частности, он сказал: «Мы знаем, что темные люди, обманутые исламской феодальной пропагандой, нажимают кнопку взрывателя, не понимая, на кого они работают. Они, конечно, тоже подлежат ликвидации, но наш справедливый гнев должен быть в первую очередь направлен на политиков и финансистов, которые сознательно способствуют вербовке, обучению и снабжению террористических банд. Они прячутся за спинами оболваненных простых людей, превращенных в их преступное орудие. Но им и их соучастникам не уйти от нашего возмездия. Возмездие будет таким, что запомнится на несколько поколений».
Полный текст заявления – см. в разделе «документы».
*********************
…
Микеле издал уханье, сделавшее бы честь вампиру-марсианину из «Войны миров» Герберта Уэллса, и предположил:
- Французская контрразведка, наверное, стоптала казенные ботинки в поисках этого самого «конспиративного канала».
- Французские спецслужбы, - сказала Чубби, - больше заняты похищения людей, в частности – одним похищением, которое пока не обсуждается в масс-медиа.
- Хм… А кого еще похитили, кроме Аль-Межета с семьей и Гюи Анзеле?
- Юргена Остенмайера, - ответила она, - единственного сына Гейзериха Остенмаера, специалиста службы компьютерно-сетевого обеспечения Инвестбанка Евросоюза.
- Сына с подружкой, - уточнила Люси, - Ее зовут Эвери Картрайт.
- Толковый выбор фигуры, - добавил Хаген.
- Ага! Судя по фото, ничего такая фигурка.
- Я не в смысле попы и сисек, - уточнил он, - я в смысле персоны Остенмайра.
- Я думаю, фигуру выбрали просто по принципу досягаемости, - заметила Чубби.
- Как это произошло? – поинтересовался Микеле.
Чубби невозмутимо, почти равнодушно пожала плечами.
- Довольно ординарно. Эта парочка отдыхала на озере Виктория, между Танзанией, Кенией и Цеку-Рунди. Судя по info кенийской полиции, ребята поехали на катере к живописным островам у северного берега, который относится к территории бывшей Уганды, а последние годы принадлежит к Республике Цеку-Рунди (РЦР). В смысле безопасности, это хреновое место. Вечером эти ребята не вернулись в отель, а в сети всплыла info, что их похитили сомалийские пираты и требуют сто миллионов евро.
- Хм… Откуда на озере Виктория сомалийские пираты?
- Там менее пятисот миль до Сомали, - с улыбкой ответила она, - Не так далеко. Ста миллионов у Гейзериха Остенмайера нет. Он, все же, не такая крупная фигура. И ему пришлось рассчитываться натурой.
- Натурой в смысле кодами доступа к счетам? – спросил агроинженер.
- Да. И вообще, алгоритмами сетевой безопасности.
Микеле пару раз пыхнул сигарой и заключил:
- Если бы это были сомалийские пираты, я бы сказал, что они просто дебилы, если думают, что им удастся снять и присвоить деньги таким вульгарным методом.
- При чем тут пираты, па? – вмешалась Люси, - Он отдал info не пиратам, а героям, освободителям. Типа, она им нужна, чтобы по денежным каналам вычислить, где скрываются пираты-похитители. А реально, эта info была нужна, чтобы прессовать парижского муфтия на переговорах. Есть козырная евро-американская тема: борьба против финансирования терроризма. Ее придумали оффи, чтобы держать за хобот частных бизнесменов. Если ты не слушаешься, то тебе блокируют счета. Но герои-освободители, конечно, применят это средство по назначению. Пусть спецслужба финансового контроля попробует не заблокировать тот счет, по которому показана цепочка платежей до «Ислами-Джихада» - герои дадут в прессу info, что такая-то спецслужба заодно с террористами. А, имея алгоритм и коды «back-door» можно построить цепочку откуда угодно куда угодно, и получится официальная бумага.
- Инвестбанк просто сменит коды, а может, и весь софтвер, - заметил Микеле.
Люси энергично хлопнула ладонью левой руки по сгибу локтя правой.
- Поздно менять, па! Все официальные бумаги сделаны в первый же час, и по ним получается, что все, кто надо, финансировал террористов уже лет пять. Плюс, будут показания Аль-Межета и Анзеле. Ты же понимаешь, что они подтвердят, ага?
- Банкиры заявят, что это фальсификация, - возразил агроинженер, - Тем более, что в данном случае, так и есть.
- От своих оффи-властей они, может, отмажутся, - ответила она, - Но не от красных кхмеров. А кому охота прокрутиться через мясорубку, начиная с пальцев ног? Если, какой-то банк попадет под такую засветку, то персонал разбежится в тот же день, а набрать новый персонал фиг получится, потому что, опять же, мясорубка.
- Я больше скажу, - добавил Хаген, - При такой милой обстановке, и при том, что у каждого крупного европейского банка рыло запачкано в каком-нибудь исламском нефтяном чуде, кхмерские ребята будут раз за разом получать от кого-нибудь из банковских менеджеров новые коды. Так что меняй – не меняй, все без толку.
- Теперь понятно… - пробурчал Микеле, - А кто же, на самом деле украл сына этого банковского шеф-программиста?
- Пираты, милый, - проникновенно напомнила Чубби, - Сомалийские пираты.
…