С воскресенья до утра среды события развивались медленнее, чем хотелось Чьюзу, а главное, протекали скрытно. Но с полудня среды все вырвалось наружу и сразу бешено завертелось. Так огонь, невидимый еще извне, медленно, трудолюбиво пробивает себе путь, потом маленькая змейка вырывается на свободу - и вдруг все здание охватывает торжествующее пламя.

Около полудня среды показалась такая змейка: газеты сообщили о телеграмме Чьюза в Медиану, о внезапной болезни судьи Сайдахи и о перерыве процесса.

В те же часы это газетное сообщение прочитал Уайтхэч. Он обомлел. Несколько раз он перечитал телеграмму Чьюза: «На прожекторном заводе в Медиане не было намечено производство секретных частей так называемого изобретения Ундрича. Прожектор сам по себе секрета не представляет. Действительную секретную деталь Ундрич по особым причинам не мог доверить заводу».

Итак, Чьюз начал наступление. Совершенно ясно, что он все знал. Процесс прерван: Чьюза боятся. Теперь он нанесет решающий удар.

Уайтхэч нервно снял телефонную трубку с рычага. Он звонил в редакции газет «Время» и «Свобода», предлагая прислать корреспондентов для интервью.

Теперь счет событиям надо вести уже не по дням, а часами. В три часа очередные выпуски «Времени» и «Свободы» вышли с заявлением профессора Уайтхэча.

«Ввиду того что ряд лиц обратился ко мне с запросами по поводу трагического несчастья на аэродроме в это воскресенье, - говорилось в интервью, - считаю своим долгом заявить следующее. Я состою председателем научной комиссии по испытанию лучей Ундрича, в обязанность каковой комиссии входит контроль над условиями испытания, однако не над самим изобретением, сущность которого ни комиссии, ни мне, как ее председателю, совершенно неизвестна. Некоторые лица, как я убедился, считают, что настоящая работа выполнена инженером Ундричем под моим руководством. Это ошибка: действительно, довольно долгое время мы работали совместно, но над совершенно иными проблемами, это же изобретение Ундрича абсолютно самостоятельно - участия в его разработке я не принимал, сведений о сущности его, повторяю, не имею. Что касается непосредственно несчастья на аэродроме, то, как установила комиссия и как уже официально сообщалось, вызвано оно отсутствием детали в прожекторе, но каким образом исчезла деталь - комиссии осталось неизвестно, да это уже входит в компетенцию не ее, а следственных властей. Настоящим заявлением я хочу устранить возможные недоразумения и кривотолки».

В 3.30 Роберт, слуга Чьюза, принес газету «Время» в кабинет хозяина. Отец и сын работали над текстом заявления об афере Ундрича. За эту работу они принялись, как только пришло сообщение о том, что Медианский процесс прерван. Эрнест на мгновение раскрыл номер газеты и вдруг воскликнул:

- Смотри, отец! Первая крыса с тонущего корабля!

- Очень хорошо, - ответил Эдвард Чьюз, пробежав заявление Уайтхэча. - Лишнее доказательство! Можно смело выступать, не рискуя ошибиться. Корабль действительно дал течь - крысы на этот счет никогда не ошибаются.