Не только один Деневен (в соответствии со своей профессией недурной психолог) не допускал мысли, что Эрнест Чьюз может принять участие в таком обмане. Так же думал и другой человек - в нем-то и было все дело…
Райч простоял на стоянке машин у «проклятого» перекрестка не напрасно: он выследил «летучего голландца». Как же он был поражен, когда машина подкатила к бюро Вундертона! В тот же день Райч узнал, что вышедший из машины незнакомец был не кто иной, как знаменитый детектив Деневен.
Эрнест Чьюз был озабочен новым известием. Вступать в единоборство с квалифицированным специалистом было не под силу. Правда, пока детектив держался довольно беззаботно: позволил себя выследить. Но Райч прав: это от избытка презрения к беспомощности своих одураченных противников.
Райч соглашался с тем, что положение чертовски трудное: невозможно ничего придумать. Не брать же особняк приступом!
- Послушай, Джильберт! - воскликнул вдруг Эрнест. - Я попрошу помочь Билла Слайтса. Ты знаешь этого славного чудака, моего школьного приятеля… Он не откажет… Тогда он прекрасно помог советом послать телеграмму Медианскому суду. Уверен, будь он с нами, мы не попались бы так глупо с этим механиком Трейблом.
- Ты думаешь, Эрни, что Слайтс может тягаться с Деневеном?
- Кто? Билл? - воскликнул Эрнест. - Блестящий ум! Если бы он тогда не ушел с должности следователя, он сделал бы головокружительную карьеру. Ты знаешь эту историю?
- Нет, ты не рассказывал…
- Едем, дадим телеграмму… По дороге расскажу…
История, в сущности, была несложная. Райч внимательно слушал, сидя рядом с Эрнестом, управлявшим машиной. Лет пятнадцать назад Билл Слайтс, тогда еще молодой человек, с отличием кончивший юридический факультет, был назначен следователем в Астех. Он сразу же проявил свои блестящие способности, раскрыв несколько запутанных дел. Потом ему пришлось столкнуться с одним из заправил города. Местный воротила-промышленник брал крупные строительные подряды для города. Построенный им городской рынок вскоре сгорел. Собственно, на этом дело и должно было кончиться. Но не в меру любопытный следователь докопался, что постройка велась мошеннически, из отходов, из брака, - вероятно, рынок вскоре рухнул бы сам, если бы не своевременный пожар. Кстати, рынок и застраховать не успели - и понятно почему: ни одна страховая компания не выдала бы полис на этот горючий хлам. Словом, дело было ясно. Но, кроме главного героя, были замешаны многие: инженеры и техники из приемной комиссии, члены городского управления, ну и иные, - все, впрочем, достойные люди. Творец этого бизнеса оказал честь молодому следователю: лично явился к нему на квартиру. Предложенная взятка была не какой-нибудь жалкой подачкой, а солидной суммой, достаточной, чтобы сделать молодого следователя самостоятельным человеком. Юнец оказался неблагодарным: выставил «благодетеля» за дверь. Борьба закипела. Бизнесмен выписал сыщика от Вундертона. Через два дня тот отыскал виновника: замученный угрызениями совести, некий мелкий жулик чистосердечно признался в поджоге с целью ограбить рынок. Следователь доказал алиби преступника: в момент пожара он был в соседнем городе, за тридцать миль от места преступления.
- Ну и что же? - спросил Райч. Его заинтересовала эта история.
- Козыри опять были у следователя. Но козыри имеют значение в честной игре. Молодого следователя пригласило начальство и предложило перевод в другой город, даже с повышением. Он предпочел уйти… Пробовал жаловаться выше, но…
- А фиктивный поджигатель?
- Как же, судили… Приговорили к тюрьме…
- Неужели человек продал свою свободу? - удивился Райч.
- Вот когда я спросил об этом Билла, - усмехнулся Эрнест, - он назвал меня донкихотом. У него любимая поговорка: пожалуйста, без донкихотства…
Эрнест засмеялся. Помолчав немного, он продолжал:
- Поджигатель и месяца в тюрьме не просидел: во время прогулки сбежал из-под стражи. А Билл с тех пор занимается частной адвокатской практикой. Берется только за те дела, где, как он говорит, «вонючий след ведет к какому-нибудь славному проповеднику нашей великой свободы». Вот только не знаю точно, куда ему телеграфировать. Долго на одном месте не живет: успевает досадить начальству и перекочевывает подальше. В последнее время жил в Томбире. Между прочим, он знает Грехэма, познакомился у меня той осенью… Тоже произвел его в донкихоты…
Телеграмму послали в Томбир. Предусмотрительно попросили остановиться в гостинице: Эрнест боялся, не следят ли за ним. Билла никто из этих господ не должен был видеть.
Через два дня Билл известил о приезде. Эрнест вместе с Райчем поехал в гостиницу. Билл - все такой же веселый, шумный, с гулким, раскатистым смехом со своей лысой, полированной головой, обрамленной пушком. Он выглядел бы старше своих лет, если бы не внутренний огонь, прорывавшийся то темпераментными возгласами, то быстрыми искорками в маленьких глазах.
- Донкихоты всегда попадают в беду! - воскликнул Слайтс, едва узнав, в чем дело.
- Грехэм не виноват, - возразил Эрнест. - Вина моя…
- Да и ты из той же породы… - усмехнулся Слайтс. - Много вас, рыцарей печального образа. Знаю… Был таким…
Впрочем, Слайтс сразу же принялся за дело. Он расспрашивал Эрнеста о таких мельчайших подробностях, что тот про себя удивился: зачем это? Ему и не пришло бы в голову обратить на это внимание. «Что значит специалист!» - подумал он, с уважением поглядывая на своего школьного приятеля. Так же подробно расспросил Слайтс и приехавшего с Эрнестом Райча. Наконец Слайтс прекратил вопросы и, задумавшись, смолк. Эрнест обратил к нему вопрошающий взор. Слайтс усмехнулся:
- Что ты - считаешь меня чудотворцем? Ничего не обещаю… Дай подумать…
Он нашел, что Эрнест и Райч поступили неосторожно, приехав к нему вместе. Впредь этого не будет, и вообще они не будут встречаться. Поинтересовался, кто ведет наблюдение за особняком, в котором скрыт Грехэм, и надежный ли народ эти студенты.
Получив утвердительный ответ, попросил выделить одного наиболее расторопного «связным». Запретил пользоваться для связи телефоном. «Это и сами понимаем», - улыбнулся Эрнест.
На следующий день к Райчу приехал «связной». Он сообщил, что Слайтс уехал из гостиницы, сняв небольшую квартиру. Он срочно приглашает к себе Райча. Тот поехал по новому адресу.
Слайтс начал с извинений: он вынужден был вызвать Райча. Ехать к Райчу он не решился. Никогда не следует считать противника глупым. Неприятно было бы запутаться в сетях наблюдения теперь, когда он придумал план, сулящий успех. Участвовать придется самому - инкогнито необходимо…
- Есть план? - взволнованно спросил Райч.
- Есть, но… - возразил Слайтс. - Без этих проклятых «но» никогда не обойтись. Хотел бы с вами посоветоваться… Могли бы и помочь.
- Охотно…
- Посмотрим еще, охотно ли… - загадочно возразил Слайтс. - Не знаю, поймете ли меня правильно… Вы ведь тоже из семьи ученых… Мир высоких взглядов, твердых принципов, ну и все такое - не спорю, все благородно… Не заподозрите, что иронизирую… Нисколько… Но, видите ли, в этом арсенале добродетелей нет оружия против Вундертонов. Мошенников надо бить их же оружием. Эрнесту же благородство нужно…
- Опасаетесь, не согласится с вашим планом? - догадался Райч.
- Сознаюсь: мой план не очень гармонирует с принципами Эрнеста. Но честно скажу: не знаю, как он поступит. Вот ей-богу, будь у меня такие же взгляды, не знал бы, что делать. Принципы-то принципами, да ведь либо изобретению, либо Грехэму конец, если его не освободить… Словом, что бы Эрнест ни решил, все плохо: или помешает, или против себя пойдет. Для таких людей, как Эрнест, это трагедия… Я понимаю и, видите ли… я Эрнеста… ну, как бы сказать… ну, словом, ценю… - Слайтс вдруг сконфузился, отвернулся и принялся маршировать по комнате из угла в угол.
Райч молчал.
- Что ж вы молчите? - резко спросил он Райча, остановившись против него.
Райч увидел, с каким тревожным ожиданием смотрит на него Слайтс.
- Мне трудно судить… - сказал Райч. - Вашего плана я не знаю. Может, вы и преувеличиваете…
- А что, если без Эрнеста? - спросил вдруг Слайтс, по-прежнему не спуская глаз с Райча. - Не оскорбительно, как думаете? Ну, зачем ему знать? Передовой ученый, прогрессивный деятель - надо беречь… Не подумайте, что я боюсь провала, который может скомпрометировать его имя. Я уверен в успехе. Но как бы он не счел себя скомпрометированным в собственных глазах. Римляне говорили: что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку. Но верно и обратное: что дозволено быку, то не дозволено Юпитеру.
- А для себя считаете дозволенным? - спросил Райч.
- Можете считать меня быком… Страдать угрызениями совести не буду…
- А долго, Слайтс, вы будете говорить загадками? - спросил в упор Райч. - Или это секрет?
- Нисколько. Для того вас и пригласил… без вашей помощи не обойтись.
Тут Слайтс сел за стол и единым духом выложил проект «индийской феерии» и небывалой рекламной конторы. Райч был поражен.
- И вы думаете… выйдет? - спросил он, изумленно глядя на Слайтса. Если бы дело не было так серьезно, он счел бы все за шутку.
- Клюнет! - уверенно воскликнул Слайтс. - Господ этих я знаю… И Деневена знаю… Рекламу обожают…
- А не заподозрит?
- Обязательно…
- Так как же?
- Да что заподозрит? То, что перед ними мошенник. И отлично! Такие дела мошенниками и делаются. Зато не заподозрит, что связано с Грехэмом.
Райч раздумывал. План Слайтса уже не казался ему таким фантастическим. Райч чувствовал, что эта веселая авантюра его подкупает. Но Эрнест? Да, пожалуй, прав Слайтс: не для Эрнеста. Он сказал об этом Слайтсу.
- Вот видите! - воскликнул тот. - Уверен, и вы думаете: не совсем законное дельце заваривает отставной следователь.
- Ошибаетесь: ничего подобного не думаю… Находчивость ценить умею… Если иначе нельзя… А что до этих господ… По правде говоря, не очень-то меня волнует, обидятся ли они…
- Честное слово, вы - молодец, Райч! - в полном восторге воскликнул Слайтс. - Я б вам и рольку хорошую дал, да боюсь, человек вы известный: ваши портреты украшают газеты. Испортите феерию. А вот ваши студенты - ой как пригодились бы! Надо ведь все быстро… А начну я набирать безработных актеров - сколько времени пропадет! Да и дело деликатное… Зачем афишировать? Лишние люди - лишняя опасность. Наемный народ легко перекупить. А Деневен не дурак.
- Не знаю, согласятся ли… - сказал Райч.
- А почему нет? Я не хочу, Райч, посягать на невинность ваших парней. Но втолкуйте им… Вы же понимаете!.. Ей-богу же, как сказал бы капеллан нашей тюремной часовни святого Экзюпера преподобный отец Франциск, перемошенничать мошенника - святое дело!
- У каждого свои принципы, - сказал Райч.
- Э, черт! - воскликнул Слайтс. - У каждого должен быть основной принцип: не донкихотствуй!
Райч невольно улыбнулся.
Провожая гостя, Слайтс вдруг спросил:
- Похож на румына?
- На румына? - удивился Райч.
- Отлично! Буду румыном!
- Не зарывайтесь, Слайтс! Зачем это?
- Затем, что непохож! Значит, явный аферист! Эх, и поддену я господина Деневена! - со злобным сладострастием сказал Слайтс. - У меня с ним давние счеты!
Райч вспомнил недавний рассказ Эрнеста: должно быть, сыщик, который испортил Слайтсу карьеру, был от Вундертона.
Так была организована «индийская феерия». Новоявленный румын снял приличное помещение под контору общества «Жизнь - это реклама!» Студенты Райча прошли через режиссуру председателя нового общества и превратились в секретаря, племянника и стражей «раджи». Свои роли они исполняли с увлечением, какого так часто не хватает профессиональным актерам.
И вот раджа Патарахчайя, он же румын Пертупулеску, а в конце концов Билл Слайтс, сидел в кабинете «индийского особняка» и ждал, пока знаменитый детектив Деневен, очутившийся в цейтноте, обдумывал ответный ход…