На следующее утро после получасовой прогулки Алли залезла в душ. Вода приятно освежила разогретые мышцы.
Значит, никого нет?
У меня нет времени на романы.
Она вздохнула и сунула голову под струю. Финн был для нее всем миром, и, уйдя от него, она так и не смогла вернуться к нормальной жизни. Любовь к нему принесла лишь боль, разочарование и сожаление, и она не могла обречь себя на страдания во второй раз.
Она влюбилась с первого взгляда. Он же первое время был недосягаемой фантазией, распространяя вокруг себя уверенность и снисхождение, словно принимал свое положение в обществе как должное. Финн был рожден для роскоши, славы и обожания. Еще до того как она узнала о его происхождении, она почувствовала, что он особенный, и хотела прикоснуться к этому волшебному свету, исходящему от него. После знакомства они быстро сблизились, и вихрь страсти захлестнул обоих. Они оказались в постели. В эйфории физического наслаждения Финн сделал ей предложение, и она без колебаний согласилась. Кто же отказывается от сказки? Однако, как учат все бабушки на свете, каждая сказка когда-нибудь заканчивается.
Но разве можно польститься на посредственность после того, как вкусил совершенства?
Если только от одиночества. В канун Нового года их редакция поехала в круиз. Алли устала ловить на себе косые взгляды коллег, мол, молодая женщина, а чурается дружеских отношений. А она хотела забыть волшебство страсти с Финном, жаждала стать счастливой без него, с другим мужчиной, снова выйти замуж. Наверное, поэтому ее боссу Саймону в конце концов удалось соблазнить ее. Уже наполовину раздетая, она вдруг увидела себя со стороны — несчастная женщина, жалкая в своем стремлении найти замену настоящей любви, — и, ужаснувшись, сбежала в свою каюту.
Следующую неделю весь офис обсуждал их с Саймоном роман. Когда его ухаживания стали настойчивее, она рассказала ему о беременности, и он тут же отказался от своих намерений продолжить с ней отношения, опустился до оскорблений. Она, разозлившись, бросила на пол его бесценную награду за достижения в журналистике. На том и успокоилась.
Алли поморщилась. Она не любила выходить из себя, гнев заставлял ее чувствовать себя беспомощной. Как будто ей снова было семь и она слышала, как пьяный отец ругает мать на чем свет стоит. И, успокаивая после ссоры дочку, мама обещала ей луну и звезды в подарок.
Алли всхлипнула. А что, если она не сможет в одиночку воспитать ребенка? Она погладила живот и снова встала под Струи воды.
Финн, возможно, не хочет детей, а она хочет. Ребенок станет центром ее маленького мира.
В спальне, вытираясь полотенцем, она раздумывала над тем, что скажет Финну при встрече.
Странно, что он не вел себя заносчиво, не спорил и не ругался с ней, даже в чем-то соглашался. Обычно он не принимал ее точку зрения, отметал все аргументы. Кроме того, он поцелуями и ласками, зная, как они влияют на нее, заставлял ее замолчать.
Алли оделась и посмотрела на часы. Полвосьмого. Есть время для проверки электронной почты, а затем она в последний раз взглянет в глаза своему прошлому.
* * *
Алли позвонила Финну и предупредила о своем приезде. У нее созрел план действий.
Музыка грохотала в машине, ветер влетал в открытое окно. Для смелости девушка выбрала композицию Глории Гейнор «Я выживу» и продолжала напевать ее в лифте.
Финн стоял в дверях и ждал ее. Она снова отметила черные круги у него под глазами, взъерошенные волосы и отрешенно-жалостливое выражение лица. Ей захотелось обнять и утешить его.
Он улыбнулся. Она заметила его тщательно отглаженные шорты и знакомую футболку, ее подарок на тридцатилетие. Тогда они занимались любовью на балконе пятидесятого этажа в Лас-Вегасе.
Финн указал на накрытый для завтрака стол. Над тарелками витал приятный аромат.
— Голодна?
— Я не задержусь. — Девушка осторожно прошла мимо него, избегая физического контакта, и направилась к открытым балконным дверям. С улицы доносились шум машин и голоса людей.
Алли глубоко вздохнула и повернулась к Финну.
— Я приехала сказать, что не смогу выполнить твою просьбу.
— Почему?
— По многим причинам. Начнем с того, что я не желаю вспоминать прошлое.
— Я понимаю, это будет нелегко для тебя, — сказал он. — И готов предложить компенсацию.
— Извини?
— Сколько? Сколько стоит твоя помощь?
— Ты решил, что я прошу денег? — Ее щеки вспыхнули, она машинально попятилась назад.
— Подожди. — Он сделал предупредительный жест. — Я не то имел в виду.
Девушка уперла руки в бока.
— А что ты имел в виду?
— Извини. Мои слова прозвучали оскорбительно.
Финн снова извиняется? Она на мгновение прикрыла глаза.
— Мы ненавидели друг друга так сильно? — Мужчина взял кофейник и начал разливать кофе.
Ее сердце ушло в пятки.
— Нет. Совсем... напротив.
Он выпрямился и протянул ей чашку.
— Тогда я не понимаю, почему ты не хочешь помогать мне.
Не могу. Она взяла чашку, намеренно не касаясь его пальцев. Порой Алли ненавидела его, ненавидела себя за то, что они сделали друг с другом. Ей хотелось верить, что она, наконец, повзрослела. И теперь, в двадцать девять лет, была убеждена, что у нее есть отличный шанс доказать себе и всему миру, что можно жить счастливой, полноценной жизнью и без мужа. Который к тому же не любил и не ценил ее.
Алли грустно улыбнулась. Она долго пыталась забыть прошлое, и тут является Финн с просьбой оживить воспоминания.
— Мы причинили друг другу боль.
— А ты думаешь, легко жить с дырой в памяти? — Он сделал глоток из чашки и присел на краешек стола. — А оставить тысячи сотрудников без работы — хорошо? Или потерять бизнес из-за мелочной женщины?
— Я тут ни при чем. — Алли прищурилась.
Он вздохнул.
— Мы, двое взрослых людей, просто обменяемся информацией.
Она разрывалась на части от нерешительности. Он стал совсем другим человеком, он больше не был ее Финном, ее датским викингом. Она чувствовала произошедшие в нем перемены, как может чувствовать только любящая женщина. С него спал налет снобизма, и сквозь маску властного и удачливого бизнесмена проступили черты живого человека из плоти и крови.
Поиски в Интернете дали неплохие результаты, многое из его жизни прояснилось, но об их союзе написали всего одно предложение: «После короткого брака любимый сын Дании несравненный Финн Джейкоб Соренсен снова свободен».
Впрочем, она не обиделась. Но ей казалось странным, что у Финна не осталось хотя бы смутных воспоминаний об их семейной жизни.
Она посмотрела в чашку и вдохнула приятный аромат. Клубничный чай.
— Что я могу сделать, чего не смогли доктора? — наконец выдавила она из себя.
— После чтения твоих писем у меня были видения, смутные догадки.
— Но у тебя нет моих писем, — возразила она.
— Я сохранил их, уверяю тебя.
Алли отмахнулась от его слов.
— Наверняка лучшие врачи уже пытались вернуть тебе память...
— Деньги здесь бессильны. Специалисты в один голос твердят: ждите, память может вернуться в любой момент.
— Ясно.
Он бросил на нее пристальный взгляд.
— Что это значит?
— Ты никогда не отличался терпением.
Его глаза затуманились.
— Итак, потеря памяти временная?
— Надеюсь. — Его голос сорвался. — Может восстановиться полностью или фрагментами. — Мужчина провел рукой по волосам, в его глазах читалась решимость. — Скажи, как я могу убедить тебя, Алли.
Благодаря необычному акценту Финн всегда произносил ее имя как-то по-особенному, не так, как другие.
Алли покачала головой.
— Если я не могу получить твоего согласия по доброй воле, ты не оставляешь мне выбора.
Ее сердце ухнуло в пятки. Он собирается вышвырнуть меня из квартиры.
— Почему ты так поступаешь?
— Поверь мне, я не хочу принуждать тебя.
Черты его лица смягчились.
Алли аккуратно поставила чашку на стол. Уходи. Ты однажды сделала это, сможешь и сейчас. Найди адвоката и начинай бракоразводный процесс.
Она уже готова была последовать своему решению, как он вздохнул. Горько и задумчиво.
— Ты — та причина, по которой светит солнце...
Мое стихотворение.
— И звезды льют свой яркий свет в ночи. Ты мое счастье, ты — луч в оконце, отрада для измученного сердца и души...
Она закусила губу. Финн выразительно декламировал строчку за строчкой.
Алли слышала, как гулко бьется ее сердце. О боже! Она же не из камня. У нее есть сердце, иначе она не согласилась бы встречаться с ним. И выслушав его, не чувствовала бы такую необъятную печаль.
А ведь весь последний месяц она так старательно училась быть холодной и рассудительной.
Алли крепко зажмурилась в страхе, что в ее глазах он прочитает симпатию и глубокое сочувствие.
Она пришла сюда, чтобы сказать, что он просит больше, чем она может дать. Однако, если ему не помочь, когда он в таком отчаянии, в такой нужде, она будет сожалеть о собственной жестокости всю оставшуюся жизнь.
Мужчина перед ней был загадкой. Он слишком долго страдал, слишком мучился сердечной болью. Внешне он оставался все тем же Финном, которого она знала, красивым, властным, гордым, умеющим подчинить все и вся своей воле. Только теперь у него были свои шрамы на душе. Свои скелеты в шкафу.
И она чувствовала, что действительно может помочь ему.
Какой же матерью я стану, если отказываю в помощи отцу своего ребенка?
Нужно сделать несколько шагов от неуверенности к свободе. Рано или поздно Финн узнает о существовании ребенка, и ей поневоле придется с ним общаться. Так что в ее интересах сохранить с ним дружеские отношения.
Алли посмотрела в его глаза. Когда-то наполненные страстью и нежностью, сейчас они были... пусты.
— Ты помнишь мое стихотворение, — медленно произнесла она.
— Из того, что я могу вспомнить до катастрофы, никто больше не писал мне стихов, — его взгляд буквально приклеился к ее лицу.
Ей показалось, что она проглотила огромный шарик мороженого. В горле запершило.
— Любовь творит с людьми странные вещи. Я написала банальное стихотворение.
— Которое ничего для тебя не значит.
— Сейчас ничего.
— Лгунья.
Он так стремительно пересек комнату, что Алли в испуге прижалась к окну, спиной ощутив холод стекла. Все ее тело предательски заныло в ожидании ласк и поцелуев.
— Это несправедливо, — твердо возразила она.
— Жизнь часто бывает несправедлива. — (Алли отвела взгляд, не желая окунаться в омут этих сверкавших изумрудных глаз, которые она так безуспешно пыталась забыть.) — Я не умею красиво выражаться, Алли, но женщина, которая написала такое стихотворение, должна была любить всем сердцем. Вспомни счастливые минуты, что мы пережили, и помоги мне найти дополнение к завещанию. Пожалуйста.
Она поняла, что у нее нет выбора. Придется забыть о собственной гордости и помогать ему.
— Я готов умолять тебя на коленях, Алли, и в моей мольбе для тебя нет ничего унизительного. И я обещаю... — она никогда не видела у него такой холодной, отстраненной улыбки, — что не притронусь к тебе.
А что, если я хочу, чтобы ты притронулся ко мне? Молодая женщина вглядывалась в его такие знакомые и вместе с тем незнакомые черты.
Она нужна Финну, его глаза никогда не лгали ей. Судьба этого сильного, властного человека зависит от нее.
— Я согласна.
Он просиял улыбкой победителя и снова напомнил ей Финна, которого она когда-то знала. Сексуального, требовательного мужчину — умного и умелого соблазнителя.
Ее руки покрылись мурашками, но она с силой впилась ногтями в ладони. Она не рабыня гормонов, а независимая женщина, умеющая управлять своими эмоциями.