'Твою мать!', - выдал я вслух от всей души. Я лежал на кровати. В крохотной КАЮТКЕ исполненной в бело-коричневых тонах. Тем, кто не бывал в море и не работал на пароходах, объяснять это бесполезно. В том, что это каюта я ни на секунду не засомневался. Дух что ли, тут другой. Помещение в три квадратных метра. Я сел и огляделся. Интересно куда ж занесла меня нелегкая в этот раз. Надо же? Эдак, это скоро станет традицией.
Я сел. Сидел я на пластиковом матрасе на какой-то очень не простой кровати...
На стене чего-то прямоугольное, либо телек, либо комп. В том смысле, что монитор. Под ногами гудело, дрожь отдавалась через переборки и говорила о том, что я нынче куда-то двигаюсь. Или не двигаюсь. Так, дверь в санузел. Столик и сама кровать с убранными боковыми держателями и рундуком. С какой-то фиговиной. Больше всего похожей на откинутую крышку той штуки, под которой загорают. Что еще? Какие-то медицинские приборы. Только у них бывает такой поганый дизайн. Отвратительно действующий на органы зрения и настроение. Блестящие манипуляторы и трубки преотвратно-лечебного вида.
'Тело... мое?', - я поглядел на руки и ноги. Затем поднялся и погляделся в зеркало. 'Тело мое. Я опять куда-то еду. Ну что за злые шутки? Опять?! Ладно, хоть живой, посмотрим, куда меня занесло на этот раз. Эдак скоро я привыкну путешествовать по мирам'. Я вовсю шутил, ерничал и разговаривал сам с собою, чтобы отвлечься от ситуации.
'Нет, головой я не подвинусь', - выдал я, вслух слушая свой голос. 'Но тем не менее. Смерть обошла меня, и в этот раз. А это... видимо награда за труды', - я рассматривал каютку. 'В задницу вас всех с такой наградой!'.
Я погляделся в настенное зеркало. Оттуда на меня смотрел я - молодой и красивый. Насчет красивый это спорный вопрос. Но молодой! Одет, я нынешний, в только в собственную кожу. В смысле - гол, как сокол. Так... вот и шкапик-рундучок... а в нем серая робишка - явно рабочая. И рядом какая-то штука серого металлу или пластика. Бранзулетка-то, явно что-то вроде компа или коммуникатора. Я быстро надел положенную кем-то заботливым робу и напялил браслет.
Ткнув пальцем в квадрат рядом с дверью, я получил тот результат, на который и рассчитывал. Она открылась. Я тут же 'смело и без малейшего страха', прям как былинный герой, шагнул в коридор. В него выходило еще шесть дверей. И упирался он еще в одну. Было видно трап, ведущий наверх и еще один ведущий вниз. Все-таки судно. Осталось выяснить, куда мы идем.
'Пойдешь направо... песнь заводишь. Ну, по уму, рубка всегда находится наверху. Пойду представляться капитану', - я выдохнул и пошел наверх.
Картина, представившаяся моим глазам, впечатляла. В капитанском кресле сидел мужик. Откуда знаю, что капитанское? Самое роскошное кресло на любом судне может быть только у капитана, по-другому не бывает. Осталась только одна проблема. Человек, сидящий в нем, был основательно и весьма давно мертв. Иллюминаторов тут тоже не было. Были экраны с какими-то графиками и еще какой-то хренью. Посреди пульта управления висел голографический куб с огоньками и тонкой пунктирной линией белого цвета. Судя по всему обозначающий по-видимому наш курс.
Эта картинка своим сюром, чем-то напомнила мне колдуна встреченного мной при первом моем перемещении. Я нервно засмеялся. 'История часто повторяется. Первый раз в виде - трагедии. А второй раз в виде - комедии'. Комедией тут явно не пахло. 'Супер! Я похоже нахожусь вовсе не на судне, а на космическом корабле, который куда-то движется. Экипаж мертв. Кораблем я управлять не умею. Хорошая шутка! Очень удачная!'.
Я в голос заржал, сбрасывая напряжение. Я хохотал, хлопая себя по коленям. Глядел на непонятные пульты, огоньки - и опять смеялся, утирая слезы. Диким смехом - хрюкал и подвывал от обилия чуйстф. Поглядев на капитана, чей иссохший труп при полном параде сидел передо мной. И снова ржал. И фига это не истерика! Это просто мне весело.
'Ну, мля, спасибо тебе - дорогая Тень! Твоя последняя шутка была самой удачной. Надо мной еще никто и никогда так ловко не шутил. Спасибо тебе дорогая!', - произнеся всю эту тираду вслух, я отчего-то поклонился, хихикнув напоследок.
'Ну что теперь будем исследователем, мать его', - подумал я про себя и занялся осмотром помещения. Что не говори, а жить-то хочется. По ходу кэп преставился от инфекции. Об этом ненавязчиво как бы намекал и сам труп. Может, жутко синим цветом кожи. А может и дыркой в виске от бластера (то, что эта штука никак не пистолет видно сразу). Он валялся рядом с его правой рукой. Дырка в голове несовместима с жизнью. Мужественный поступок. А я ходил и оглядывал все вокруг. Почему я решил, что синий цвет кожи капитану не родной? Да простая дедукция, как у Шерлока Холмса. На стене висит трех мерное фото. Он на нем живой на фоне роскошного космического чего-то и в форме. И цвет кожи у него вполне такой обычно-загорелый. Вот так-то.
Живых можно больше не искать. Если кэп мертв, то и последнему ослу ясно, что больше живых на коробке - нет. Труп мумифицирован, а не сгнил, как ему положено. Запаха нет. Если я живой значит, либо переболел, либо инфекция меня не берет. Иначе я бы уже сдох. Либо как вариант - мое сознание пересадили в нового реципиента. Уже сдохшего. Что тоже не айс, как говорили босяки псевдо-интеллигенты в моем мире. Но тело точно мое. Даже пощупал и посмотрел на насквозь знакомый признак, чтоб в этом убедиться. Значит и эту мысль можно отбросить как идиотскую'.
Трогать руками разные штучки я пока сильно опасался. Надписи на языке мне совершенно незнакомы. Буквы сильно смахивали на наши, но не более того. Неожиданно для себя я вслух прочитал надпись какой-то инструкции висящей на стене, в виде бумаги вставленной в рамку. Ага, а напечатана она на пластике. Я даже поковырял его пальцем. Та абракадабра, которую я произнес вслух - ничего мне говорила. 'Какая-то остаточная память?', - я продолжал разговаривать вслух сам с собою. 'Не так страшно, как хорошо'.
- Двигатели работают в штатном режиме. Поломок нет, - раздалось глубокое приятное контральто.
Я от неожиданности вздрогнул как менеджер застуканный директором за рассмотрением порносайта на рабочем месте.
- Начать разгон? - также вежливо поинтересовался голос на чисто русском языке.
- Нет! Епть, ты хто? - естественно ничего умнее в голову мне не пришло.
- ИскИн, экспериментальной серии Марад, номер тринадцать дробь Р. Инвентарный номер на борту - четыре тысячи восемьсот тридцать два.
- Два можно оставить. А как тебя звал, привлекательная ты моя, предыдущий капитан?
- Джульетта, капитан.
'А он с чувством юмора. Был', - подумал я про себя.
- А почему я капитан? - это уже вслух.
- Согласно последнему распоряжению капитана я перехожу в подчинение первой здоровой особи человеческой расы.
- Ты уверена?
- Ментоскопирование произведено на первом этапе. Вы - капитан. Как в дальнейшем мне обращаться к вам?
- Джок, барон Ольт, - ответил я на полном автомате.
Я вроде улыбался, ходил и как последний даун щупал стены, двери, кресла.... Зачем? Пес его знает! Может стресс. Может еще чего. Вот просто ходил, стучал пальцами по стенам и слушал измененный звук. Шок, наверное.
Потом я сел в свободное кресло и задал самый простой и животрепещущий вопрос ИскИну:
- Джульетта, где мы?
- Три градуса смещения от параллакса, восемнадцать к зениту и две единицы до точки прыжка.
Как-то так, вроде. Про градусы и единицы я точно запомнил. ГРАДУСЫ - это святое! Остальные слова... тоже были знакомы, но звучали произнесенные все вместе - полной хренью.
Ответ поразил меня не 'по-децки'. В первую очередь своей новизной. Я ошарашено молчал.
- Анализ ориентиров в отношении цветового смещения относительно ближайших трех звезд позволяет позиционировать положение корабля как стабильное. Без смещений. Навигация и наведение на доступные маяки отсутствует...
Там было еще много цифр. Они влетали в мои уши, оттуда проникали через протекшую крышу и вызывали колебательные движения в размягченном мозгу. Он, наверное, в этот момент напоминал поверхность пруда, в которую бросили камень. Мой рот непроизвольно открылся, и я залил слюнями почти новую манишку на робе.
Вот это попадос!
Из прогрессора великой цивилизации попасть в неандертальцы?! В аборигены каменного века?! В пигмеи из заштатного племени?
Разочарование было настоль велико, что кто-то другой уже бы сломался. Но никак не русский барон Ольт. Следующий вопрос мгновенно это доказал! Он был верхом сообразительности и убедил бы маловеров в высочайшей приспособляемости русских и преимуществе их менталитета перед низкопоклоннической псевдокультурой прогнившего Запада. Гордитесь!
Я эдак запросто взял и небрежно спросил: - А выпить здесь есть?
Вот так! И не предавался глупой рефлексии.
И тут мне эта говорящая железяка начала втирать что-то про стимуляторы и какие-то психоделики. Еще что-то было про транквилизаторы.
Но... 'Мы гордо скажем наркотикам - 'Нет!', у нас еще водка не кончилась!'. Так что не тут-то было. Я грамотный русский человек и хорошо разбираюсь в прикладной химии. Как впрочем, и все нормальные люди.
- Заткнись дорогая. И скажи мне, есть на борту C5H2OH.
- Нет. Но я могу синтезировать в лаборатории.
Я довольно потер руки: - Давай делай.
- А зачем? - раздалось встревоженное контральто.
- Выпью.
- Капитан. Вы собираетесь покончить жизнь самоубийством?
- С чего бы это, - подозрительно спросил я. - Ты что дура? С каких это пор 'чистяк' стал ядом. Выпить я хочу. Спиртика. Этилового.
- Но C5H2OH - это яд. А формула спирта - C2H5OH, - вкрадчивости в голосе прибавилось.
- Да-а? - задумчиво произнес я. - Каждый имеет право на ошибку. Нам такие тонкости с цифрами ни к чему. Тебе виднее. Но буквы-то я правильно назвал?
Тут железной бабе крыть было нечем. Против русских не попрешь!
- Раз вина нет, выпьем водки.
- Вино хранится в третьем отсеке, капитан.
- Вот молодец! Ты просто красавица! - моя радость была искренней и неподдельной. - Показывай или подсказывай дорогу, дорогуша.
В общем, после недолгих препирательств и поисков я брел искомое. Вино было в красивой и, судя по звуку, в пластмассовой бутылке. Я ногтем постучал сбоку по бутылке. Оно было красиво оформлено. С кучей ярлыков и золотых медалей на этикетке. Я в предвкушении открыл и отхлебнул.
Мля-а... полное дерьмо! Я вам честно скажу - сто процентная бормотуха. Какое-то плодово-ягодное, мать его. Забытый вкус детства. Лучше бы и не вспоминать! Но... захочешь выпить - выпьешь все. И одеколон пили, было, дело.
На камбузе из морозилки я достал какие-то готовые котлеты с зелено-синими овощами. Из холодильника рыбные консервы, маринованные огурцы. Не сильно-то кухня и изменилась. Если это мои потомки. Щас выпью и начну вдумчиво разбиться. Отволок все это в кают-компанию на два десятка столов и устроился на диванчике. Помещение было почти квадратным. Никакого уюта. Кругом какой-то говенный пластик. Серо-белых-черных тонов. Белые столы, серые диваны и стулья, и черные сиденья. Два экрана по стенам. Кормушка для выдачи пищи. Бедненько, но чистенько.
- Ну вот господа и дамы я и в будущем! За него, - произнес я вслух и махнул бормотухи. - Джульетта, солнце мое, а скажи мне, сколько и чего у нас на борту...?
Естественно махнув и закусив, я стал разбираться чего и как мне досталось. Приступил я к ревизии 'бахатства' и истории их получения. Информация - это наше все! Талант не пропьешь! На меня вывали кучу каких-то цифр. Что тоннаж, что тангаж* мне ничего уже не говорили.
Вот же жопа! Моск или чего там у меня осталось, совершенно отказывался работать. Нет, я все это видел, щупал, обонял. Но вот поверить? Ну, никак! Все время казалось что сплю. Эдакая заторможенность.
Я вальяжно махнул рукой с зажатым в ней стаканом и интимно предложил:
- Джули, красавица, а как-то по... подробнее. Ты мне просто покажи. Попроще, так сказать, понагляднее. Как на экскурсии для умственно отсталых аборигенов. Есть тут у вас аборигены?
- Есть. Одичавшие и скатившиеся в...
- Вот как для них и покажи!
Показала. Я был впечатлен. Не знаю, кому как, но железяка напоминала не рояль в кустах, а симфонический оркестр!!! Большая! Автономная! И моя! По закону!?
Я отхлебнул еще, отмечая так сказать, новое приобретение. И тут показав мне как все преходяще и бренно, короткими гудками завизжал ревун и заморгал свет.
- Капитан, боевая тревога! Обнаружена биологическая активность в третьем трюме.
* Тангаж - это один из трёх углов (крен, тангаж и рыскание), которые задают наклон летательного средства относительно его центра. По отношению к морским судам используется термин 'дифферент' с таким же значением.
Википедия.
В гаремах нет плохих танцоров!
Моцарт в твоем возрасте уже два года как умер!