Сергей остался у Медведевых, и его «Мерседес» перегнали в их гараж. Виктор обещал найти покупателя, и Сергей был рад отдать машину за полцены.

И однажды Медведев-младший, придя с работы, увидел у своего подъезда два машины: «Жигули» — бежевую и синюю. Возле них стоял Сидоренко и улыбался, глядя на приближающегося друга.

— Капитан, не обижай меня, ладно, — сказал он, пожимая тому руку.

Медведев устал на работе, хоть и вернулся сегодня вовремя, ему хотелось скорее добраться до душа, до дивана, но он пересилил себя и остался рядом с Сергеем.

— Что-то случилось? — спросил он, по привычке доставая пачку сигарет.

— Тебе нравятся эти машины? Я понимаю, «Копейки», но они не плохо бегают и обкатанные. Одна — мне, другая — тебе, идет?

— Продал «Мерс»?

— Ну да.

— Не жалко было?

— Ну его к черту.

Медведев похлопал ближайшие «Жигули» по капоту.

— Берешь?

— Кому продал «Мерс»?

— А черт его знает. Витя привез кого-то. Заплатили прилично. Даже больше, чем я рассчитывал. Хватило и на машины и на оформление. Еще бабушке завез денег.

— А тебе?

— Есть немного. Берешь машину? У тебя ведь была бежевая? Я ее на тебя и оформил.

— Я не могу, Сережа.

Сзади «Жигулей» остановилось «Шевроле», вышел водитель.

— Вы бы посторонились, — недовольно начал он, но, узнав Медведева, изменил тон. — А, это ты, Володя. Я думал, чужие. Стой, стой тогда. Я рядом припаркуюсь.

— Бери ключи, капитан, а то сейчас пробку устроим. Ты думаешь, я не понял, на какие деньги ты заказал гроб и памятник. Как раз цена твоей машины. Из других денег у тебя была только премия, ты ее отдал брату. Мне Витя все рассказал.

— Да чушь.

— Никто бы кроме тебя такое не сделал. Никто. Володя, знай, я потому и выжил, что у меня появился такой друг, как ты. И я не хочу тебя терять. Понимаешь? И еще. У тебя хорошая семья. И Витя и Макс, и Валя. Но если ты не возьмешь сейчас ключи, я уеду, потому что не смогу больше смотреть тебе в глаза. И я останусь снова один, а я боюсь одиночества. Это единственное, чего я боюсь в жизни.

Медведев опустил голову и только сейчас вспомнил про сигарету, которую мял в пальцах, спрятал пачку в карман и, взяв сигарету в зубы, достал спички. Прикурив, он спрятал спички и, втянув дым, вынул изо рта сигарету.

— Поехали, — сказал он.

— Куда?

— В гараж. Не оставлять же машины здесь на ночь.

— Ты берешь?

Медведев кивнул.

— Спасибо, Володя. Хоть чуть-чуть мне стало легче. А, знаешь, я был в спорткомитете.

— И что же?

— Завтра начинаю тренировки. Не знаю только, как дыхалка, выдержит ли.

— Выдержит, наверное. Поехали что ли?

— Поехали.

Максим забросил тренировку, учебу, после уроков мчался в спорткомплекс и уже не отходил от Сергея: был его секундантом, денщиком, болельщиком и главным фанатом. Он получал двойки и не готовился к экзаменам. Когда его мать случайно встретила его классную руководительницу, она пришла в ужас.

На носу были выпускные экзамены, потом тестирование в институте, а родителям не улыбалась перспектива провала и — армии, как следствия. Встал вопрос о репетиторе, хотя бы по русскому и литературе. И тут Сергей предложил свою знакомую. Та преподавала эти предметы в университете и занималась с абитуриентами.

На следующий день, после занятий, он повел парня к ней. Это оказалась молодая женщина, стройная и привлекательная. Даже очки — хамелеоны от близорукости она носила, как украшение, а не как необходимость. Она была профессионально грамотной, имела опыт преподавания, а главное, ради Сергея, предложила давать уроки бесплатно.

После урока Сергей отвез Максима домой, высадил у подъезда и сказал, не выпуская руль.

— Ты иди домой, Макс, и скажи, что я сегодня не приду ночевать.

— Что так? Почему? — Максим весь подался к нему, заглядывая в глаза.

— Да так. Понимаешь, брат, с Ниной мы познакомились давно. Мы с ней оба из Люберцов. Это после того, как я в Ковров переехал и встретил Иру, я про все забыл. А до того… в общем, ты понимаешь меня?

— Да, я понимаю, — повторил Максим грустно. — Ты еще придешь к нам?

— Конечно, приду. Так просто вы от меня не отделаетесь.

— Спасибо.

Максим отпер дверцу и стал было выходить из машины, но вскрикнул, подражая героям голливудских фильмов: — О, нет! — и плюхнулся назад на сидение.

— Что случилось? — спросил Сергей удивленно.

— Лина. Вон стоит, видишь?

Сергей посмотрел, куда показывал Максим и увидел возле дверей подъезда блондинку, молодую и очень эффектную.

— Эта, что ли?

— Ну да. А где же ее машина? Неужели на автобусе мадам прикатила.

— Кто она?

— Бывшая жена дяди Володи.

— А что разошлись?

— Не знаю точно. Вроде бы она его бросила. Как теперь мне домой попасть? Вот засада. Та еще.

— А что? Опасна?

— Еще как. Я, так боюсь ее до дрожи.

— Почему? — разом потеряв чувство юмора, серьезно спросил Сергей.

— Да я пошутил. Просто начнет приставать, про дядю Володю выспрашивать: то, да сё. Не люблю я ее.

— Володя идет, смотри, — Сергей кивнул на лобовое стекло.

— О, черт. Предупредить бы.

— Поздно. Увидела. Бежит.

Блондинка, дробно стуча по асфальту металлическими набойками, бросилась через тротуар к подходившему Медведеву. Тот остановился, словно налетел на стену. Женщина подошла, уже не спеша, размеренно стуча каблуками, и покачивая бедрами в короткой обтягивающей юбке; встала напротив, и что-то стала говорить, переминаясь и вся как-то дергаясь.

Она видно, привыкла к такой манере, считала, что это сексуально, и теперь, нервничая, делала это срыву и зло.

— Выручим? — спросил Сергей Максима.

— Давай.

Оба с разных сторон выскочили из машины и бросились к разговаривающим. Медведев стоял неподвижно, крепко держа за ремень кожаную спортивную сумку. Ворот его черной джинсовой рубашки был расстегнут и из него белел треугольник футболки. Блондинка наступала на него, отступала, нервно стукала об асфальт каблуками.

— Привет, капитан, — подскочил к Медведеву Сидоренко.

Тот машинально протянул ему руку.

— А где твоя машина, дядя Володя? — спросил, с разбега останавливаясь, Максим.

— Я приехал на служебной, она за домом ждет. Макс, поменяй мне белье, мне надо ехать.

— Слушай, Максик, вам еще не осточертела его служба? — высоким грудным голосом выкрикнула блондинка, поворачивая к мальчику перекошенное злобой лицо.

— Лина, хватит! — наконец повысил голос и Медведев. — Иди, Макс.

Паренек воспользовался случаем, схватил сумку и удрал.

— А этот? Он что, врос в землю? — блондинка смерила взглядом Сидоренко.

— Володя, я вообще-то хотел сказать…

— Ладно, Сережа, сейчас, — Медведев сделал несколько шагов в сторону детской площадки. Лина, потеряв инициативу, немного замешкалась, каблук ее слегка подвернулся, она изогнулась, поддерживая равновесие и пошла прямо на Сидоренко. Сергей поспешно посторонился, почти отскочил, и Лина напористо прошла мимо, даже не взглянув в его сторону.

— Послушай, Медведев, — начала она, приближаясь к Володе. — У девочки сложный возраст. Она зовет Стаса Маслякова папой. И тут явишься ты со своей рожей. Я девочку приучаю ко всему чистому, прекрасному. Да ее вырвет от тебя.

— Давай, что подписать, — Медведев отвернулся и достал из кармана черных джинсов пачку сигарет.

— Вот: бланк и заявление. Отказ от отцовства в четырех экземплярах. Один можешь оставить себе.

Не закурив, Медведев переложил пачку в другую руку, взял бумаги, ручку, огляделся, подошел к песочнице, поставил на бетонную загородку ногу и расписался, положив бумагу на колено.

— Все?

— Оставь себе…

— Забирай и уходи.

— Подумаешь. Обиделся, что ли? Давай сюда.

Она еще складывала бумаги в папку, а потом — в полиэтиленовый пакет, а к Медведеву уже подошел Сидоренко.

— Штучка, а? — спросил он, глядя, как тот закуривает.

— Что домой не поднимаешься?

— Я тут съездить хочу…

— Куда?

— Ну, понимаешь…

— С ночевкой?

— Как разогреемся. Могу и попозже приехать.

— Пока, Медведев, — крикнула Лина, посылая бывшему мужу воздушный поцелуй. — Кто тебя теперь развлекать будет, интересно. Смотри, не поголубей.

Медведев напрягся, кулак с пачкой сжался.

— Не была бы бабой, врезал бы, — процедил сквозь зубы Сидоренко.

А Лина уже шла прочь быстрой походкой, с вызовом покачивая бедрами.

Медведев уже досыта насмотрелся на белые точеные ноги, тугие ягодицы и гибкую спину. Он тут же отвернулся. А Сергей только сплюнул себе под ноги.

— А сам-то приедешь сегодня?

— Нет, у меня работа.

— Надолго?

— Думаю, да, — Медведев засунул пачку в карман, затянулся и взял сигарету пальцами.

— А я вышел в полуфинал.

— Когда?

— 16 июня.

— Буду болеть.

— Придешь?

— Не обещаю. Может по телевизору смогу посмотреть. Работы сейчас много.

Из подъезда выскочил Максим, размахивая сумкой и закидывая ее через плечо.

— Вот, дядь Володь. Там мама деньги положила в кармашек. Есть только не забывай, ладно? А папы еще нет.

— Я знаю. Я звонил ему. Ладно, ребята, пока.

— Пока, капитан.

— Пока.