Медведев, быстрый и подтянутый, вышел из кабинета. По коридору шли оперативники, запирали кабинеты, сдавали ключи, оружие.
— Обидно…
— Все на смарку.
— Всех отпустят, увидите, — говорили они между собой.
Медведев взял за локоть сержанта Егорова, запирающего кабинет.
— Идем, — тихо сказал он, и оперативник, кивнув, быстро последовал за ним.
Сев в «Жигули» Медведева, они последними выехали за ворота.
— И куда мы? — спросил Егоров.
— Помнишь, где Кокорин живет?
— Ну да.
— Надо понаблюдать за его домом.
— Значит, он…
— Ничего не значит. Просто надо понаблюдать и все.
— Эх, жалко, бокс пропустим. Там Сидоренко колотит всех смертным боем. Ты с ним не видишься больше?
— Нет.
Медведев поставил машину в переулке, откуда виден был подъезд Кокорина.
— Что, так и будем сидеть? Может его и дома нет.
— Сейчас посмотрим.
Медведев достал из кармана джинсов мобильный телефон и набрал номер. Абонент отозвался тут же.
— Да. Алло. Я слушаю.
Медведев, узнав торопливый голос Кокорина, послушал еще его тяжелое дыхание, ожидая, что он скажет, но не дождался и отключился.
— Ну что, дома?
— Да.
— А что, если он сейчас ляжет спать?
— Значит и ты подремлешь. Не бойся, я разбужу.
— Да ладно тебе. Покурим, что ли?
— Давай.
Они докуривали уже по второй сигарете.
Кокорин появился неожиданно, вышел из подъезда на тротуар. Смеркалось. Дети на площадке играли в мяч, и тот подкатился к ногам Иннокентия Витальевича. Кокорин слегка отступил от него, покачнулся, но справился с собой, поглаживая сердце, обошел мяч, бегущего за ним мальчика и медленно пошел по тротуару.
— Жди здесь, — велел Медведев, сам выскакивая из машины.
Он шел за Кокорином осторожно, держась вдали, пока не увидел, как тот зашел в ближайшее кафе.
Встав возле киоска с книгами, журналами и газетами, он стал рассматривать спортивные издания, не спуская глаз с больших стеклянных окон, в которых видна была фигура Кокорина в обвисшем пиджаке, уныло склонившегося над стойкой. Подъезжали машины, выходили люди, некоторые из них входили в кафе. Один мужчина, в клетчатой финке и строгих брюках, вышел из коричневого «Пежо» и, пройдя в дверь кафе, уверенно тронул Кокорина за локоть.
Поговорив немного, они оба поднялись от стойки и пошли к кабинке. Перестав ими интересоваться, Медведев вернул журнал, отошел от киоска и, достав из кармана мини датчик, быстро подошел к стоянке. «Пежо» стоял там, зажатый «Нивой» и спортивным «Ягуаром».
Неуловимым движением Медведев растянул на кроссовке липучку, присел, затягивая ее, и тут же прилепил к низу «Пежо» «жучек». Сразу же поднявшись, и не глядя по сторонам, он прошел к другому киоску и стал выбирать сигареты и зажигалку.
Хозяин «Пежо» в кафе пробыл не долго. Он вышел, поглядывая по сторонам, сел в машину и завел мотор. Медведев отвернулся, прикуривая, когда «Пежо», разворачиваясь, проезжал мимо.
Не дожидаясь Кокорина, Медведев быстро пошел назад. Вернувшись к машине, он с разбега упал на место водителя, потом достал из кармана телефон, включил его и набрал номер управления.
— Компьютерная? Говорит Медведев. Включите 045 и передавайте координаты движения.
— К кому подсадил? — спросил Егоров, оживившись.
— Еще не знаю. Ага, понятно. Продолжайте наблюдение. Вот что, Саша, давай, вылазь и наблюдай за Кокориным. Да, да, преследую… Дверцу хлопни сильнее, она срывается.
Едва успев прихлопнуть дверцу, Егоров отступил, и «Жигули», развернувшись, выехали на проезжую часть.
Сам не зная, стоит ли, Медведев преследовал невидимую машину, слушая по телефону указания. Он выехал на широкое шоссе. Машин тут было немного, и он разогнался, уже понимая, куда едет.
— Движение остановилось, — передал по телефону диспетчер, и Медведев свернул на целину, направляя машину к лесу.
Виктор и его сын смотрели по телевизору бой Сергея Сидоренко с Радиком Ганиевым, чемпионом России в полутяжелом весе прошлого года. В этом году он перешел в тяжелый вес и вынужден был драться с Сидоренко в полуфинале.
С первой минуты Сидоренко теснил его, загонял в угол, а к третьему раунду совсем озверел. От бокового удара завязки на шлеме Ганиева лопнули, и шлем свалился.
Рефери пытался развести боксеров, но Сидоренко наносил и наносил удары по незащищенной голове противника. От первого же из них, Ганиев частично потерял ориентацию и едва защищался, закрываясь руками.
Ударил гонг. Рефери заметался, получив апперкот правой в челюсть, и Сидоренко яростно набросился на Ганиева. Это был не спорт, а избиение. Перчатка свалилась с левой руки Сергея, и он бил своим железным кулаком в лицо совершенно незнакомого ему парня. Его оттащили тренер и секунданты. Ганиев упал на колени, тяжело встал, сделал один неуверенный шаг и потерял сознание. К нему бежал врач, несли носилки. Сергей сидел в своем углу, пытался загнать воздух в легкие и не понимал, что происходит вокруг.
— Что с ним, — говорил Виктор. — Очумел совсем, что ли.
Владимир Медведев крался задами дач, держась темных заборов. В конце улицы высилась двухэтажная дача Маршавина, зятя Агранова, который занимался легальным бизнесом, — у него был стекольный завод, — и не принимающего видимого участия в делах банды.
Правоохранительные органы наведывались сюда пару раз, но с одним результатом: адвокаты стукали их по носу. А однажды полковнику Кононову пришлось даже извиниться.
Время было еще не позднее, и Медведев надеялся, что ток не подключили к забору, а собаки находятся в вольерах. Все-таки он, на всякий случай подобрал большую суковатую палку с изгрызенным собачьими клыками толстым концом, и провел ей по проволоке, по которой пропускали ток. Потом легко, в несколько движений оседлал забор, стараясь только не касаться проволоки, и посмотрел вниз, во двор. От крыльца к нему шла усталой походкой женщина, неся в руках алюминиевую кастрюльку.
Медведев мигом скользнул назад и повис на руках снаружи. И вскоре услышал тихий характерный звук снимаемого замка.
Прыгнув вперед и вверх, Медведев перелетел забор и упал на четвереньки, коснувшись мягкой молодой травы руками, присел и быстро метнулся к стене сарая.
Женщины нигде не было. Осторожно, со стороны забора, обежав сарай, капитан увидел распахнутую дощатую дверь. Тогда Медведев огляделся и одним броском влетел в нее, схватил сзади стоявшую женщину и, зажав ей рот, оттащил от просвета двери. Женщина билась в его руках и издавала сдавленные звуки.
— Мама!
— Тише.
На голоса Медведев быстро повернулся. В другом, дальнем углу стояла смутная фигура женщины в юбке до колена и светлой растрепанной кофточке. Двое маленьких мальчиков в джинсовых комбинезонах прижимались к ее ногам.
— Вы Кокорина? — спросил тихо и торопливо Медведев.
— Да… Но…
Женщина в руках Медведева забилась сильнее, и он сжал ее еще крепче.
— А вы кто? — спросила женщина из дальнего угла, прижимая к себе детей.
— Я из милиции, не бойтесь.
Тут Медведев оглянулся на дверь.
— Мой муж работает в прокуратуре, — Кокорина, не выпуская рук своих сыновей, направилась к нему. — Вы меня… Что с ней? — она отшатнулась, видя, как женщина, в руках у Медведева затихла и стала оседать. А тот, не выпуская ее, наклонился, укладывая женщину на земляной пол.
— Вы убили ее?
— Нет, — Медведев выпрямился.
— Но она же…
— Я пережал сонную артерию. Не волнуйтесь, она спит.
— Это же опасно.
— Я умею это делать, идемте.
— Господи, как все ужасно.
— А у тебя есть автомат? — неожиданно спросил старший мальчик.
— Нет, — Медведев приостановился возле косяка и оглянулся.
— А пистолет хотя бы есть, да? — спросил младший.
— Тоже нет.
— Так не бывает. Ты не настоящий милиционер.
— Замолчите, — строго приказала мать.
Медведев достал из кармана мобильный телефон и протянул Кокориной.
— Вот, на всякий случай.
— Мне вызвать милицию?
— Попробуем сами. С милицией будет сложнее.
Медведев снова выглянул из-за косяка и быстро отступил: возле ворот стоял сторож и распахивал их. Машина, белый «Остен Маэстро», стоял снаружи с приглушенным мотором.
— Тсс, — оглянулся Медведев на женщину, и та встала за его спину, прижимая к себе детей. Те уже освоились и подражали взрослым, делая «тсс» и замирая.
«Остен» въехал во двор, развернулся и застыл возле крыльца. Из машины, из задней дверцы, вышел мужчина, не очень высокий, но плотный и кряжистый. Похожий на него, но повыше и похудее, вышел из двери дома, протягивая к нему руки.
— Что там? — спросила Кокорина.
— Аграно- старший приехал. Торжественная встреча… Ух!
Неожиданно Медведев шарахнулся в бок и назад, принуждая остальных отступить.
— Не толкайся.
— Тсс.
— Назад, — прошептал Медведев. — Быстро.
Братья Аграновы шли, мирно разговаривая, к сараю. Замыкал шествие крепкий молодой мужчина в синем спортивном костюме. Это был хозяин дачи, зять одного из братьев.
— Что ты думаешь с ней делать? — говорили между собой Аграновы.
— Использую сначала, а потом отдам пацанам. Она хоть ничего себе?
— Ничего. На один раз пойдет.
— Она должна исчезнуть, понимаешь?
— А дети?
— Не знаю. Посмотрим. Вообще, этой семьи не должно существовать. Когда важняк застрелит генерального, все должно выглядеть так, словно они сбежали. Получили бабки и прячутся.
Старший Агранов первым вступил в полумрак сарая, замирая на освещенной дверной полосе, потом проходя вглубь.
— Пацанчиков жалко, шустрые, на органы что ли продать. Тоже ничего себе, бизнес, — младший последовал за ним.
Последним в проеме остановился мужчина в спортивном костюме. Другой, в свободных брюках и третий в джинсах — перемещались. Ноги, мелькание лиц, вскрики, и — сдавленный голос Медведева:
— Скорее, к машине.
Кокорина подхватила сыновей за руки, метнулась к двери. Мальчики, оба, споткнулись на пороге и упали, повиснув на вытянутых руках.
— Мама!
Медведев подхватил одного на руки, подмышки, и бросился бегом, оставил его и прыгнул наперерез сворачивающей к гаражу машине, чуть не упал на ее капот и рванулся к водительской дверце.
Водител готов был выходить, быстрый и решительный. Но Медведев опередил его и ударил дверцей вскользь по голове и шее, с силой зажимая. Тут же он распахнул дверцу и выбросил обмякшее тело на землю, садясь за руль и распахивая противоположную дверцу.
Кокорина была уже рядом с обоими сыновьями. Медведев втащил их, пересаживая назад.
— Садитесь.
Машина рванулась с открытой дверцей. Кокорина схватилась за нее и чуть не вылетела на развороте, но сильная рука удержала ее, втаскивая назад вместе с дверцей.
Щелкнул замок. Машина неслась к воротам. Те уже закрыли, и сторож бросился к машине, картинно приседая с пистолетом в обоих руках.
— Пригнитесь, пригнитесь.
— Дети, лягте.
Сам Медведев твёрдо держал руль прямо на сторожа.
И за два шага парень не выдержал, отскочил. Медведев резко остановил машину, выскочил и бросился прямо на наставленный пистолет. Выстрел — осечка. И Медведев ногой вышиб оружие, тут же провел боковой удар в грудь, потом в челюсть зашатавшегося охранника. Парень отлетел, ударился о землю, содрогнулся и затих, а Медведев бросился к воротам, отпирая их.
От сарая бежали оба Агранова и охранник. Охранник достал пистолет, Агранов-старший толкнул его и, достав из кармана расстёгнутого пиджака мобильный телефон, принялся лихорадочно нажимать на кнопки. Охранник, убрав оружие, бросился было к машине, но Медведев, успев распахнуть створки ворот, уже упал за руль, и «Остен» рванулся с места.
— Ничего, ничего, — говорил, не двигаясь, старший Агранов. — Сейчас мои пацаны выцепят их. Разделают под орех.
«Остен» несся по проселочной дороге.
— Господи, как я напугалась. Он же мог застрелить мальчиков, — говорил женщина, глядя в лобовое стекло. — И вас тоже. Что бы мы тогда делали? Можно, я позвоню в милицию?
— Что бы меня посадили за угон машины?
— Но вы… Мы… они же нас похитили!
— Это еще нужно доказать.
Белый «Остен» свернул в лес и остановился возле бежевых «Жигулей».
— Идемте, скорее.
— Мы ведь уже спаслись.
— Агранов вызвал братву, а я без оружия.
Женщина торопливо вышла из машины, отперла следующую дверцу. Мальчишки вышли, почти вывалились из нее, спотыкаясь и пятясь. Медведев, тем временем, отпер дверцу своей машины, сел на водительское сидение и открыл соседнюю дверцу.
— Как здесь душно, — пробормотала женщина, сажая в машину сыновей.
— Опустите стекло, — посоветовал Медведев, опуская свое.
— Хватит и одного. Мальчиков может продуть, а летняя простуда самая опасная. Скажите, а что с моим мужем? Они так страшно про него говорили.
— Его отстранили от следствия.
— Он не заболел?
— У него был сердечный приступ.
— У него порок сердца. Я так боюсь за него все время.
Медведев вывел машину из зарослей, направляя к дороге. Ход российских «Жигулей» не был таким плавным, как у «Остена», пассажиров подбрасывало, и старший мальчик при этом ойкал, а младший — смеялся. А по дороге, сворачивая к поселку, пронеслись два «Джипа».
— Вот они, красавцы, — пробормотал Медведев, выруливая к шоссе.
— Это они, бандиты? — замирая, пробормотала женщина.
— Да.
Она в ужасе закрыла рот ладонями.
— Они… за нами?
— Нет. Они не знают мою машину.
«Жигули», скромная «копейка», помчались по шоссе, направляясь к центру.
— Мы ушли от них, да?
— Да. Теперь все в порядке.
— Я позвоню мужу, можно?
— Да.
— Но я… я забыла его телефон. Он…
— Дайте, я наберу. Он должен быть дома.
Медведев взял у нее маленький мобильник, одной рукой набрал номер.
— Вот, говорите.
— Алло… Трубку не берут. Алло! Алло! Иннокентий!
— Что там?
— Он не отвечает.
— Дайте, — Медведев взял телефон, прижал к уху.
— Отключился, — пробормотал он, следя за дорогой и снова набирая номер. — Теперь занято.
— Господи, что с ним!
Медведев набрал номер управления, дежурной части.
— Кто это?
— Коля, давай с ребятами к дому Кокорина. Он не отвечает на телефон. Да, я тоже.
— Что-то случилось?
— Пока нет.
— Это серьезно?
— Да. Агранов не успокоится. Ничего, парни нас там встретят.
— А вы арестуете его?
— Кого?
— Этого… Аграрного…
— Агранова, мама, — серьезно проговорил старший мальчик.
— Да, его. Арестуете?
— Нет, конечно.
— Но почему? Он же похитил нас.
— А он посадит нас с вами. У него адвокаты, хорошие адвокаты, дорого стоят. Мы не успеем оглянуться, как окажемся под следствием.
— Я сама юрист.
— А я не силен в этом. Опера подставить очень просто.
— Неужели они так сильны?
— Даже сильнее, чем вы можете себе представить.
Медведев сворачивал в переулки, избегая центральных улиц с их пробками, разворачивался пока, наконец, остановился и выскочил из машины. К нему бежал Егоров.
— Наши не приехали? — спросил Медведев.
— Нет. А что?
— Я их вызвал. Что там?
— Тихо.
Медведев взглянул вверх и бросился к дому. Кокорина, держа детей за руку, немного отстала от него.
Остановившись возле двери, Медведев постучал, потом нажал на ручку, и дверь открылась. Влетев в комнату, он увидел Кокорина, сидевшего за столом спиной к нему и подносившего к виску пистолет, судорожно зажатый в руке. Рука на мгновение замерла, дрогнула и чуть опустила дуло, направляя его в рот.
— Нет, — Медведев на бегу ударил руку, отводя оружие в сторону. — Не надо. Смотрите.
Он отступил в бок, продолжая с силой сжимать руку с пистолетом. На пороге замерла Кокорина с детьми. Кокорин стал подниматься, не сводя с них глаз.
— Кеша.
Кокорин уже стоял, выпрямившись. При возгласе жены он начал оседать, и оружие стукнулось о крышку стола, выпав из ослабевшей руки.
— Иннокентий Витальевич.
— Иннокентий.
— Папа!
Мальчики на всем бегу замерли, не добежав до отца пары шагов и попятились, а их мать подхватила мужа под мышки. Медведев держал его со спины и медленно опускал на пол.
— Отойдите, не держите его, — крикнул он, но Кокорина не слышала, пытаясь удержать тело мужа, ставшего тяжелым и вялым.
Одной рукой он оттолкнул руку Кокориной и уложил ее мужа на пол, стараясь, чтобы голова того была слегка откинута.
— Кеша. Кеша, — кричала, обхватив его плечи, женщина.
— Что делать, капитан? — крикнул из прихожей Егоров.
— Вызывай «Скорую».
— Кеша, Кеша, — женщина затрясла плечи мужа, с ужасом глядя в его белое безжизненное лицо и полуоткрытые закатившиеся глаза.
— Оставьте, — Медведев, как мог, сдерживал ее, стараясь, чтобы тело мужчины оставалось неподвижным. — Нельзя.
— Он умер, умер!
— Вы не врач.
— Он умер, — женщина зашлась в рыдании, обхватив руками плечи мужа и упав на его грудь.
— 5 минут! Если не приедете, я перестреляю вас, — орал в телефонную трубку Егоров.
Скоро в комнату вбежали оперативники, потом врач и медсестра. Женщину с трудом оторвали от тела мужа, положили его на носилки и стали спускаться по ступенькам.
Возле машины собралась толпа. Смеркалось. Стало прохладно, и люди, выйдя погулять, смотрели на машину, тело, безвольно сжатое ремнями, и тихонько обсуждали, кто это.
— Вы кто ему? — спросил врач у Кокориной, не выпускавшей руки мужа даже когда носилки задвигали в машину.
— Жена, — сказал Егоров, ближе всех оказавшийся к нему.
— Садитесь в машину.
Женщина с готовностью повиновалась, но, уже занеся ногу на ступеньку, замерла и обернулась, ища глазами Медведева.
— Мужчина, — встретилась она с ним взглядом. — Мои дети.
— Ребята побудут с ними, не беспокойтесь, — ответил тот и стал спрашивать врача, куда повезут больного.
Женщина, больше не мешкая, влезла в машину.
— Трое — в квартире, двое — со мной, — скомандовал Медведев, направляясь к своей машине. — Может быть покушение.
— Кононову звонить?
— Да.
«Жигули» Медведева застряли в пробке и надолго отстали от «Скорой помощи». Когда они подъехали к экстренной больнице, больного уже подняли на лифте и пришлось спрашивать, куда его направили.
В отделении кардиологии коридор был пуст, только изредка пробегали медики в белых халатах.
— А вы что здесь делаете? — неожиданно сбоку, из открывшейся двери появился мужчина в белом халате: высокий и седой.
Медведев и Хорохорин, молодой совсем оперативник, недавно отслуживший в армии — резко остановились.
— Ищем Кокорина, его только что привезли, — ответил Медведев.
— Почему без халатов?
— Так получилось.
— Вы, молодой человек, так со мной не разговаривайте. Вы здесь не у себя дома, и я — вам не ваша теща. А Кокорин в реанимации. Там его жена, а вам там делать нечего.
— Мы здесь подождем.
— Чего?
— Вы о чем?
— Ждать чего будете?
— Кокорин — следователь прокуратуры по особо важным делам. И я его должен охранять.
— Только в белых халатах.
— Хорошо. Леша, иди, возьми халаты.
— Слушаюсь, — четко ответил Хорохорин и, развернувшись, прошел по коридору.
Мужчина в халате смерил Медведева оценивающим взглядом и пошел по коридору к лестничному проему.
Вернулся Хорохорин. Медведев набросил халат на плечи. Ему хотелось курить. Тогда, чтобы отвлечься, он стал ходить по коридору, нервно поправляя отвороты халата и придерживая его полы.
Хорохорин прислонился к стене, крутя в руке спичечный коробок.
Время шло. Медведев присел на подоконник у открытого окна. И тут дверь открылась, и Кокорина выскочила в коридор, никого не видя и ничего не замечая. Медведев оторвался от подоконника и пошел навстречу. По ее лицу он понял, что произошло страшное и, встав на пути, схватил ее за плечи.
— Нет! — закричала женщина, отстраняясь, и только тут узнала его. — Он умер! Умер! Умер!
И, упав ему на грудь, она зашлась в рыдании.
Медведев молча прижимал ее к себе и крепко, очень крепко, сжимал трясущиеся плечи.