Володя Медведев поднялся с постели. Утром у него вынули катетер, гной перестал сочиться через трубку, и он, наконец, смог двигаться. Температура спала, испарина, признак слабости, прошла, он выздоравливал. Все еще ссутулившись, он вышел в коридор, нашел туалет, и, когда возвращался, столкнулся с Матвеем Карелиным.

— Ты? — Карелин быстро оглянулся. — Что ты здесь делаешь, ищейка?

— Лежу, — ответил Медведев.

— Здесь же платная. Разбогател, что ли?

— Разбогател.

— Нашей кровью? А я ведь здесь из-за тебя.

Медведев оценивающе посмотрел на заклеенное пластырем лицо Карелина.

— Это не я, — сказал он.

— Конечно, не ты. Это меня боксер ваш отделал. Олимпийский чемпион. Какого черта он у вас делает. Или вы ему за десятерых зарплату даете?

— За что?

— За работу.

— Нет, бил он тебя за что?

— Говорю же, за тебя. Закурить найдется?

Медведев машинально хлопнул по карманам запахивающегося больничного халата.

— Нет. Я только сегодня встал.

— А у меня в палате. Пойдем, покурим, побазарим.

— Пойдем.

— Я сейчас.

Медведев остался в коридоре ждать, прислонясь к стене.

— Вам нельзя долго стоять, — остановилась проходившая мимо медсестра. — Лягте сейчас же.

— Лягу, конечно лягу.

Тут из туалета вышел Карелин.

— Пошли. Мои хоромы вот, а где твои?

— Напротив.

— Не боишься соседства? Не говорил бы.

— Сам узнаешь, если захочешь.

— Запросто. Пошли.

Медсестра посмотрела вслед мужчинам, но при Карелине она как-то странно притихла и не сделала им ни одного замечания.

— А где твоя охрана? — спросил Медведев, входя в пустую палату с работающим телевизором.

— Во дворе и у ворот. Да еще и сама больница охраняется.

— Понятно.

Медведев сел на стул, а Карелин с размаха упал на кровать, потянулся к тумбочке и вытащил из ящика пачку «Опала».

— Такие куришь?

— Пойдет.

Медведев достал сигарету, поймал на лету зажигалку.

— Вы добрый? — спрашивала из телевизора Алина Роднина.

— Я? Ну, в какой-то степени, — смущенно отвечал прохожий, высокий мужчина в очках.

— Нельзя быть добрым в какой-то степени. Человек или добрый или нет. Так вы добрый?

— Абсолютно добрыми бывают только дауны. У них ума не хватает, чтобы быть злыми.

— Да, про нас с тобой этого не скажешь, — проговорил Карелин и переключил канал. — Как тебе Алина? Приударил бы за ней?

— Нужен я ей.

— Вот именно. А я с ней встречался. Недолго, правда.

— Что так?

— Уехать пришлось. Я же в Париже учиться поступал.

— И как?

— Никак. Пришлось вернуться.

— Бедолага.

— А сам-то. Тебе Париж и не снился наверное.

— Почему же. Был я там. Только ничего не видел.

— Это как?

— На соревнование ездил. Универсиада была для юниоров. Только гостиница и спортзал.

— И кто ты?

— Дзю-до занимался. До армии еще.

— Пацанчиком, значит. Тогда не считается.

Мужчины курили и говорили мирно и расслабленно.

— А тебя здорово отделали.

— Здорово.

— Это не я. Правда, не я. Кому-то другому ты дорогу перешел. Кому хвост прищемил?

— Вроде бы никому. Вам только. Твоей банде.

— Нет, не мы. Я бы знал, если бы мы. Может Аграны?

— Может.

— Слушай, скажи по дружбе, зачем ты мне тот волын подсунул?

— Я не подсовывал. Он твой.

— Не мой.

— Значит, кто-то другой подложил.

— А что на нем?

— Ничего. В розыске не числится.

— Неужели Тёмыч.

— Братишка что ли твой?

— Да. Ну, пацан, ну, шустряк. Малолеток же еще. Ну и ну.

— Дома разберись, пока не перестрелял половину школы.

— Разберусь. Еще как. Меня же этот твой чуть в лепешку не размазал. Ты только, слышь, забудь, что я сказал. Если припрет, сам отвечу, меня вам больше с руки посадить.

— Я уже забыл.

— А ты, мент, иногда можешь быть человеком.

— Только иногда.

— Ладно. Давай устроим перемирие, а то скучища здесь. У меня игры есть, хочешь? «Звездные войны» пойдут?

— Пойдут.

Уже стемнело. Карелин включил свет, и Медведев остался сидеть у него. Они курили, жевали бутерброды и фрукты и болтали обо всем на свете. Разошлись они только к вечернему осмотру.

После ужина сам Карелин зашел к соседу. Свет у того был погашен, а он сам лежал на койке с закрытыми глазами, то ли дремля, то ли просто отдыхая.

— Эй, слышишь? Ты спишь? — спросил Карелин, и Медведев от его голоса тут же сел, потирая лицо ладонями.

— Что тебе?

— Да так. Просто, зашел. Если отдыхаешь, я уйду.

— Да нет, заходи.

И тут Карелин, стоявший лицом к окну, увидел за ним тени. В этом он не мог ошибиться, у них были укороченные автоматы, и они готовились стрелять.

Одним прыжком бросился он к Медведеву и стащил его с кровати. Сразу же за этим со звоном разбилось стекло, раздались автоматные очереди, и комната наполнилась кислым запахом.

— Цел?

— Цел.

— Бежим, у меня мобильник.

Переползая через порог, оба парня еще оглядывались, а в коридоре, вскочив на ноги, бросились в противоположную дверь. К ним бежала медсестра, испуганная, бледная.

— Назад, — закричал Медведев. — Назад.

Он за Карелиным заскочил в ярко освещенную палату и на секунду остановился, увидев, что того держат трое. Несмотря на слабость, в нем сразу сработал инстинкт. Схватив с тумбочки телевизор, он с размаху опустил его на ближайшую к нему бритую голову — и Карелин, перебросив через себя второго, ногой ударил третьего в пах.

— Бежим в окно.

Створки окна были открыты обе, и Карелин с Медведевым бросились туда.

Во дворе, освещенном из окон, стоял внедорожник, и возле него швырял окурок на землю один из приехавших.

Увидев бегущих, он потянулся к карману, но Карелин оказался быстрее и сбил его с ног, обхватив руками и стараясь удержать под собой, но не смог, и тот перевернулся, вставая. Медведев ударил его обеими руками в основание шеи, отбросил. Карелин вскочил, и ни на что не глядя, упал на водительское сидение.

— Сюда, падай, — выдохнул он.

Медведев свалился на заднее сидение, когда машина разворачивалась к воротам. Сзади раздалась автоматная очередь.

Машина вильнула и вырвалась в ворота, осветив фарами тела охранников.

— Ни фига себе, ни фига себе, — бубнил Матвей, кидая машину из стороны в сторону. — Ни фига себе.

— Куда ты?

Тут только Матвей обернулся на своего спутника.

— Слушай, — заговорил он, задыхаясь, как после долгого бега. — Это как это, а?

— Куда ты едешь?

— Домой.

— А у тебя бензина хватит, посмотри.

Тот послушно посмотрел.

— Нет. Наши за городом.

— Значит, тебя должны были отвезти куда-то до Кольцевой.

— Меня? Почему меня?

— Тебя же схватили, значит живым должны были взять.

— А тебя?

— Меня стреляли.

— Хана тебе, да?

— Да.

— Слушай, мент, а что между нами общего?

— Не знаю. Может меня бы убили, да свалили все на твоего отца. Тогда ты должен был исчезнуть.

— А зачем?

— Спроси у них.

— А. Потом. А сейчас домой.

— А бензин?

— Что тогда делать? Из наших никого рядом нет.

— Поехали ко мне.

— Зачем?

— Не в милицию же, а домой.

— А.

— Давай, сворачивай.

— Ага.

И Карелин гнал и гнал машину вперед, пока не очнулся и не взял себя в руки. Тогда он начал разворачиваться.

— Куда ты?

— Там же поворот.

— Не возвращайся. Можно в объезд.

— А. Ха! Вот так история. Ни фига себе. Нет, надо же!

Было совсем темно, когда в дверь квартиры Медведевых позвонили.

— Пап, я буду теперь к ним ходить, можно? — говорил Максим, рассказывая про семью Ганиевых.

— Только после экзаменов.

— Да я с учебниками к нему пойду. Тоскливо же человеку одному.

— Да. У него ты позанимаешься. А что он сам чем-нибудь не займется, раз тоскливо.

— Я обещал ему завтра узнать. Понимаешь, пап, есть же в Москве еще такие люди, они что-то делают.

— Общество слепых, помню, было.

— Ну да, что-то такое. Я утром узнаю. Видишь ли, проблема в том, что его дядя против того, чтобы он зарабатывал деньги.

— Правильно. Если он состоятельный.

Тут в дверь снова позвонили, звонок был долгим и настойчивым.

— Кто еще ломится, — посмотрел в сторону двери Сергей.

— Свой, раз домофон не сработал. Макс, поди глянь.

Максим бегом побежал в коридор и, подгоняемый звонком, не спрашивая, отпер дверь. Его дядя, слегка согнувшись, ввалился в прихожую, а за ним, осторожно и неуверенно, вошел незнакомый ему парень. Оба были одеты в спортивные костюмы.

— Кто дома? — прислонившись к стене, спросил Володя.

— Папа, Сергей… Дядя Володь, ты что?

— Ничего. Закрой дверь. Матвей, пошли.

Через силу выпрямившись, Володя прошел в комнату и при виде его и брат, и Сергей тут же вскочили.

— Ты?!

— Капитан?

И Сидоренко осекся и напрягся при виде вошедшего следом Матвея.

— Капитан! Но это же…

— Вот он, этот чемпион. Только не драться.

— Что случилось, Володя?

Все говорили одновременно, а Володя, не слушая их, взял трубку домашнего телефона и набрал номер управления.

— Это Медведев. Дежурного. Майор, ты? Вышли мне домой группу. Потом объясню. Жду.

Положив трубку, он поднял глаза на брата.

— Понимаешь, у нас бензин кончился недалеко от дома. Пришлось переться пешком.

— Что случилось? — спросил Виктор, едва сдерживаясь.

— Нас обстреляли, — заговорил Карелин. — В его палате. А потом и в моей. Слушай, капитан, а меня ваши того…

— Нет. Ничего с тобой не случится. Переночуешь и катись восвояси. Витя, дай мне твой пистолет.

— Ты куда собираешься?

— В управление.

— В тебя, правда, стреляли?

— Конечно! А что, по-вашему, я лечу вас? — возмутился молодой Карелин, и все уставились на него.

— А это кто? — враждебно уставился на него Виктор.

— Карелин, который избил Володю.

— Да ни я это, ни я. Слушай, чемпион, чем тебе поклясться?

— Своей задницей.

— Ты…

— Хватит! — резко скомандовал Володя. — Успокойся, Сергей.

— Но он же…

— Угрожать — не значит действовать.

— Он…

— Это потом. Вить, машина подъехала, это наши. Дай пистолет.

Виктор быстро бросился в другую комнату. Остальные прислушались к звуку подъезжавшей машины и подошли к окну. Внизу стояла легковая машина, из которой выходил один человек.

— Задохин, — проговорил Сергей, следя за ним взглядом. — А почему один?

Вернулся Виктор и протянул брату свой «Вальтер» и коробку патронов.

— Это запасные. Я зарядил его. Один лишний вогнал в ствол. Что ты хочешь?

Володя засунул в карман пистолет.

— Посмотрим.

— Будь осторожнее.

— Конечно.

— Володя.

— Все будет нормально, Вить. Иди, Макс, открой.

Но первым бросился к двери Сергей. Отперев дверь, он распахнул ее, и Задохин, оглядываясь, перешагнул порог.

— Ты здесь что делаешь? — спросил он.

— Живу, — неприязненно ответил Сидоренко.

— Лучше бы ты жил в другом месте. Здорово, капитан, ты как?

— Пойдет.

— А этот здесь как? — посмотрел майор на Карелина. — Здорово, Вить.

Виктор с неохотой пожал руку Задохину.

— В качестве кого? — майор посмотрел на капитана.

— Потерпевшего, — проговорил капитан. — А где ребята?

— Работают. Что, меня одного мало? Что произошло?

— Мою палату обстреляли.

Задохин присвистнул.

— Много их было?

— Две машины. Одна — с моей стороны, вторая — с противоположной. Двое проникли в палату Карелина.

— Ты уверен, что это одни и те же.

— А кто чужой полезет под автоматы.

— Ладно, разберемся. Где телефон?

— Куда хочешь звонить?

— В милицию. Пусть поработают.

Максим взял с полки телефон, и Задохин снял трубку, набирая номер.

— Милиция? Говорит майор РУБОП Задохин. Высылайте наряд в «Институт Склифосовского». Уже? И что же? Так и полагается.

Вернув телефон, он сказал:

— Поехали, капитан. Теперь начнется наша работа. Идемте, Карелин.

— А я что?

— Пошли, — сказал ему и капитан.

— Ты же обещал.

— Тебя не съедят.

— Дадите свидетельские показания и все. А утром катитесь, куда хотите.

— А я еще поверил менту.

Карелин опустил голову, покачал ей и пошел к выходу.

— Хм. Это значит — из огня да в полымя.

— Володя, сегодня вернешься? — крикнул вслед Виктор.

— Наверное нет. Там переночую.

Задохин, Карелин, Медведев и Сидоренко стали спускаться по лестнице вниз. Уже возле машины Задохин посмотрел на Сергея.

— А вы, Сидоренко, куда собрались?

— С тобой, — взялся за ручку дверцы Сергей.

— Во первых: вы мне не огрызайтесь, а во вторых: в штате вы еще не числитесь, и в третьих: я в вас не нуждаюсь.

— Ага, отбрил по первой программе, — с удовольствием заметил Карелин.

— Пошел ты, — Сергей упрямо хотел сесть в машину, но Медведев взял его за плечо.

— Останься дома, Сереж, — сказал он мягко.

— Володь…

— Иди домой.

Сергей отступил, опустил голову и стоял, пока машина не сорвалась с места.

— Надо ехать за машиной, по ней можно определить ее хозяев, — сказал Медведев.

— Скорее всего, краденная, — откликнулся Задохин. — Куда ехать?

— Тут не далеко, за сквером.

— Поехали.

Задохин остановил машину на освященной аллее парка.

— Да там ближе можно подъехать, — сказал Карелин, успокоившись и привольно развалившись на заднем сидении.

— Не ваше дело. Володя, пошли, по ходу дела поговорим кое о чем. К стати, этот-то не сбежит, может наручники?

— Да пошел ты, — огрызнулся Карелин, не меняя позы.

— Матвей, — прикрикнул Медведев, вылезая из машины.

— Что?

— Жди здесь.

— Есть, капитан. Тоже мне, раскомандовался.

Задохин уже отошел и ждал Медведева на боковой аллее.

— Батька Махно в масштабах Москвы. Но ничего, пообломаем рога.

— Пока не за что, — проговорил Медведев, — Его хотели схватить живым, когда в меня стреляли.

— Странная схема. Я вот что хотел тебе сказать, Володь… Посмотри-ка, это не та машина?

— Она.

— Тогда пошли к ней, — пропуская капитана вперед, сказал майор.

Медведев опередил его на три шага, когда услышал крик Карелина:

— Сзади, капитан!

Сунув руку за «Вальтером», тот оглянулся, еще в кармане сдергивая предохранитель. Задохин стоял за его спиной и хладнокровно направлял на него дуло пистолета.

— Ты что?! — тогда выкрикнул Медведев, тут же отклоняясь вправо, и пуля прошила ему левую руку.

И тогда Медведев выстрелил. Задохин не успел снова нажать на спусковой крючок, его отбросило, и он с размаху упал на аллею, стукнувшись затылком об асфальт. Пряча оружие и подбежав к нему, Медведев схватил его правую руку с пистолетом, разжал ее и, взяв оружие за дуло, посмотрел на него и убрал в другой карман, застегнув его на молнию. После этого он присел возле тела и крикнул Карелину, бежавшему к нему:

— В машине телефон, вызывай «Скорую».

— И милицию?

— Нет. Это наше внутреннее дело. Звони «03».

— Хорошо. Конкретно ты его припечатал.

Медведев распахнул на лежавшем джинсовую куртку. На груди у того, на темной футболке в свете фонаря расплывалось мокрое пятно. Володя, потянувшись к полусогнутой руке лежавшего, стал щупать на запястье пульс, сдвинув отворот манжета куртки.

— Что? — крикнул он Карелину, возвращающемуся к нему.

— Сейчас приедут. Он жив?

— Пока — да.

Раненый застонал и начал поворачивать голову. Медведев нагнулся, глядя в раскрывшиеся, пока бездумные, глаза.

— Что ты наделал, Илья, — тихо спросил он, сжав одной рукой его кисть и положив другую руку ему на плечо. — Зачем?

— Дурак, — прошептал раненый. — Ты должен был не стрелять в меня, а взять живым. Теперь сам же и сядешь.

— Молчи. Тебе нельзя сейчас говорить.

— Мо…ж… — тут у майора пошла горлом кровь, на губах показались розовые пузыри.

Медведев быстро приподнял его голову и плечи и прислонил к своему плечу.

— Пра… вильно… Если сдох…ну хана… те…бе…

Майор весь дернулся, едва не вырвавшись из его рук, уронил голову на грудь и весь обмяк. Струйки крови сбегали из уголков его губ.

— Все, — кончился, — проговорил Карелин, внимательно следивший за раненым. — Жалеешь, что ли?

— Мы с ним росли вместе, — не выпуская тела, растерянно проговорил Медведев. — В одном дворе. Он на три года старше.

— А что он на тебя набросился?

— Теперь это уже не важно.

Домой Медведев вернулся утром, его довезли на служебной машине до подъезда, и он с трудом поднялся по лестнице.

— Ну, что? — спросил его Виктор, уже позавтракавший.

— Я убил Задохина.

— Как, насмерть? — весь вскинулся Максим.

— Да. Из твоего, Вить, пистолета.

— Зачем? — проговорил Сергей удивленно. — Он, конечно же, сволочь, но…

— Что тебе будет? — спросил практичный Виктор.

— Пока отстранили. Назначили служебное расследование. — Хорошо еще, что он стрелял первым и зацепил мне руку.

— Он стрелял в тебя?!

Володю окружили, не давая ни сесть, ни пройти в комнату.

— Из пистолета, который мы изъяли при обыске у младшего Карелина. Если бы не это, меня бы уже арестовали.

— Значит готовился, гад, — вырвалось у Сергея.

— Значит — так.