Володя Медведев приехал домой раньше брата и услышал звонок в дверь, когда переобувался в прихожей.

Думая, что это он, и не спрашивая, Володя распахнул дверь. На пороге стоял невысокий лысоватый мужчина, держа в одной руке барсетку, а другой рукой сжимая руку полуторагодовалого мальчика, внимательно смотревшего в распахнувшееся перед ним чудо чужой квартиры. За его плечами свешивался детский рюкзачок в форме зайчика.

— Здравствуйте, — явно волнуясь, начал мужчина.

— Здравствуйте, — Медведев удивился. — Входите.

— Нет, не стоит, — мужчина замялся.

— Вам кого?

— Судя по всему — вас. Моя фамилия — Масляков. Вы помните меня?

— Да.

— Судя по вашей реакции, вы все помните.

— Да.

— Так вот. И не перебивайте, пожалуйста. Я и так на каждом слоге сбиваюсь. Я уезжаю по контракту в Англию, Алевтина сбежала от меня. Вы это уже знаете. Так?

Медведев не привык называть жену Алевтиной и в первую секунду удивился.

— Вот. Этого ребенка родила она. Это факт. В матери не сомневается никто. А вот отцовство. Не знаю. Может быть он ваш ребенок.

Мужчина поправил очки. Потом кашлянул, стряхнул к запястью барсетку.

— Нет.

— Что «нет»?

— Он не мой.

— Мне можно продолжить? Я же просил вас не перебивать.

— Зайдите в квартиру.

— Нет. Я уже, собственно, кончаю. Так вот. Этот ребенок может быть в перспективе и вашем так же, как и моим. Поэтому я оставляю его вам. Если вы хотите возразить — отведите его в детдом. До свидания. Его вещи и документы — в рюкзаке.

Каким чудом мужчине удалось за время монолога высвободить свою руку из руки ребенка — не мыслимо, но он, уже свободный, побежал по ступенькам вниз.

Мальчик равнодушно смотрел ему вслед, потом перевел взгляд на Медведева. Тот присел перед ним и протянул руку.

— Здорово, мужичек.

Мальчик оценивающе посмотрел на широкую ладонь, потом на самого мужчину, посмотрел на лестницу и громко заревел.

— Э, так дело не пойдет.

Медведев, не дожидаясь, когда ребенок бросится догонять Маслякова, схватил его на руки, крепко сжимая начинающееся извиваться тельце. Только он запер дверь, как снова позвонили. Уже со злостью Володя распахнул ее, держа ревущего ребенка одной рукой и желая спустить с лестницы любого, а больше всех, его отца. Но на пороге стоял Виктор, тоже с барсеткой: высокий, русоволосый и удивленный. Весь пыл тут же сошел с его брата. Отступив, Володя пробормотал:

— Заходи, — но его не было слышно за воплями малыша.

— Что это за чудо? Эй, ты где подобрал его? И почему он орет? Кто он?

Настя вышла из-за спины отца.

— Он — Никита, — тихо сказала она, и Виктор резко наклонился, чтобы услышать.

— Он — мой братишка, Никитка.

Отец ее, услышав тоже, быстро наклонился и отпустил ребенка.

— Ты можешь успокоить его?

Но мальчик, продолжая реветь, бросился было к двери. Виктор перехватил его, орущего и оттащил назад.

— Что тут у вас, — в прихожую вышла Валя. — Витя?

— Это не я, это он, — показал старший брат на младшего. — Я же тебе рассказывал про всякое зверье.

— Дай сюда ребенка.

С большим облегчением мужчины отступили и скрылись в ближайшей комнате.

Когда пришел Сергей, дверь ему открыла Валя, и с первого же шага в ноги ему врезался реактивный снаряд.

— Что это? — Сергей наклонился, разглядывая мальчика. А тот, отскочив, повернулся назад. — Это чей такой шустрый? У вас гости, Валя?

— Ох, Сережа, нет. Это сын бывшей Володиной жены.

— Без его вмешательства?

— Проходи, Сережа.

— Да, дела.

Сергей прошел в гостиную, где сидели и курили оба брата.

— А, Серега, привет, — Виктор привстал, здороваясь. — Как там Радик?

— Теперь уже хорошо. Лечится.

— Дай бог. Если кто и достоин счастья, так это он.

— Да таких, как этот парень, больше, наверное, и нет, — проговорил Володя.

— Завтра мы пойдем к нему, — сказал Виктор. — Ничего, если все? Не переутомим?

— Он рад только будет.

— Вот и хорошо.

В комнату влетел мальчик, налетел на стоявшую в углу стеклянную горку с хрусталем, упал и заплакал. Володя, подскочив, поднял его и поставил на ноги.

— Ну и торпеда.

— Да, помесь динамита и реактора. Удружила сынком, шалава, — начал Виктор, ворчливо, но Володя искоса обернулся, и старший брат замолчал, поперхнувшись. — Да ладно, уже решили. Только не обижайся, если я обоих этих родителей спущу с лестницы.

— Я помогу тебе, — сказал и Сергей.

— Только без криминала, — засмеялся Виктор. — Мозги ты умеешь вышибать.

— Хватит вам обоим. Я сам разберусь со своими проблемами, — Володя сел на место, а мальчик удрал, споткнувшись на пороге и пролетев в коридор. Там он шлепнулся и снова разревелся.

Настя, выбежав из кухни, стала поднимать его, уговаривая тоненьким голоском.

— Вот и хозяйка растет. Помощница, — громко похвалил Виктор и, вздохнув, уже тихо добавил: — бедные дети.

Радика выписали через 20 дней, после обеда. Сергей повез его с Диной домой. У дяди по этому случаю готовился праздничный обед, сам он был дома, готовил плов и ждал возвращения дочери и племянника.

Радостный, он отпер дверь и замер. Позади своих детей он сразу заметил смущенного Сидоренко, и это смущение ударило его по рассудку.

— Ты?! Бесстыжий! Как только ты смеешь показываться мне! — закричал мужчина, обычно умеющий себя контролировать. — Иди суда, если хочешь, чтобы тебя позорно избили. Иди сюда, или мои руки сами тебя достанут.

Он оттолкнул Радика, отшвырнул дочь, и Сергей, не дожидаясь, бросился вниз.

— Русская свинья.

Радик схватил дядю сзади за плечи, говоря ему по-татарски.

Сергей бегом выскочил из подъезда и торопливым шагом прошел к «Жигулям», отпер машину, сел, почти плюхнулся за руль и стал заводить мотор.

Он уже выруливал с асфальтовой дорожки, когда увидел Радика и дал задний ход, возвращаясь к нему.

Радик сел на сидение, рядом с водительским, поправил дымчатые очки и сказал:

— Подожди, сейчас Дина вынесет вещи.

— Твои, что ли?

— Дядя меня выгнал.

Сергей присвистнул.

— Из-за меня? И что теперь?

— Ничего. Уеду в Альметьевск. А что мне еще остается? Как ты думаешь, Медведевы разрешат мне пока пожить у них. Надо же все оформить, выписаться.

— Конечно. Ты же знаешь, как они тебе рады.

— Вон и Дина.

Девушка шла с маленькой сумкой через плечо и с большой клетчатой сумкой, с усилием волоча ее чуть не по земле. Сергей, выскочив из машины, бросился к ней, на помощь. Пока он ставил сумку в багажник, девушка отперла заднюю дверцу машины, вместо того, чтобы повернуть обратно.

— Я с тобой, Радик, можно?

— Ты что? — повернулся к ней брат, но увидел приближающегося Сергея и перешел на татарский.

Дина совсем не отвечала ему и только плакала, спрятав лицо в ладони.

— Что такое? — Сергей заглянул в машину, потом сел. — Что случилось? Дина? Радик?

— Она собралась ехать со мной.

— Почему? Дина?

Та только плакала и, наконец, взахлеб, проговорила:

— Он меня… оскорбил…

— Он — твой отец, — начал Радик, но Сергей перебил его:

— Даже отцу не все можно позволить.

— Он меня выгнал!

— Все, поехали, — Сергей завел мотор.

Мать девушки выскочила из подъезда, когда машина уже выезжала на проезжую часть.

— Ты себе представляешь, Сергей, как это выглядит? — говорил Радик, оглядываясь.

— Очень представляю. Мы современные люди.

— Но…

— Завтра же мы подадим заявление в ЗАГС.

— Сергей, ты представляешь себе…

— Все представляю.

— А деньги, Сергей? Хотя бы на свадьбу.

— Пока так распишемся. А там выйду на ринг…

— Нет, — поспешно сказала Дина.

— Ты не хочешь стать моей женой?

— Хочу. Я не хочу, чтобы ты снова стал боксером. Не хочу, чтобы ты ослеп! Не хочу мучиться с тобой! Ничего не хочу!

— Дина! Ну, подумаешь, ну стану дуриком, сдашь меня куда-нибудь, зато у нас будут реальные бабки, а не эти гроши.

— Лучше не женись на мне тогда.

— Значит так: или ты, или бокс? Так что ли? Передо мной выбор?

— Да.

Радик молчал, слушая сестру и друга. Дина снова заплакала.

— Ладно, ладно, тема закрыта. У меня есть работа. Против моей работы ты не возражаешь?

— Нет.

— Тогда все в порядке. Завтра же идем в ЗАГС. Видал, Радь, как меня зажали. Еще, вроде бы и не муж, а уже под каблуком.

— Может не стоит тебе… с Диной. Выйдешь на ринг, у тебя отбоя не будет от девчонок.

Дина удивленно посмотрела на брата, а Сергей рассмеялся, опустив тяжелую ладонь ему на колено.

— Нет уж, друг, езжай в свой Альметьевск один. Ничего тут не поделаешь. Я, может быть, впервые нашел девушку, которая отказалась стать женой Олимпийского чемпиона и выбрала простого мента.

Дина достала из своей сумки носовой платок и стала старательно вытирать лицо…

Виктор Медведев, когда узнал о неприятностях Радика, сказал ему сразу:

— Конечно, живите. Что, я зря всю площадку откупил. И делать тебе нечего в этом захолустье. Здесь, в Москве, ты быстрее найдешь себе работу. Сходи хоть в свой спорткомитет, что-нибудь тебе там обязаны предложить. А может быть пойдешь ко мне в фирму? — последние слова Виктор сказал неуверенно.

— Нет. Что я там буду делать со своим зрением. Хорош охранник в очках.

— Ну, тогда — в спорткомитет, — оживился Виктор.

— Правда, Радик, давай завтра съездим, — сказал другу и заехавший домой поужинать перед дежурством Сергей. — Как освобожусь с работы, заеду за вами, А мы с Диной заявление как раз подадим. Правда, Дина?

Виктор внимательно осмотрел обоих и сказал:

— О, поздравляю. Что-то Володька долго не едет.

Младший брат вернулся поздно, тихо переобулся и, пройдя в свою комнату, увидел там раскладушку и спавшего на ней Радика.

— Привет, — заворочался тот, говоря тихо и сонно. — Извини за вторжение.

— Все нормально. Что-то случилось?

— Дядя выгнал.

— Тебя?!

— Да.

— Он же, наоборот, вроде бы…

— Так, не поняли друг друга. Ты не возражаешь, если я перекантуюсь тут?

Медведев сел на свою койку.

— Что за чушь. Конечно же нет.

— Я сначала домой хотел уехать, да Витя отговорил. Не знаю, может и правда — в Москве остаться. Здесь быстрее можно найти работу.

— Попробуй. Уехать ты всегда успеешь.

— Тоже верно.

— Начни со спорткомитета.

— Сергей с Виктором тоже так говорят. Завтра Сергей обещал отвезти меня туда. Они с Диной сразу же хотят и заявление в ЗАГС подать.

— Правда? Молодец, Сергей.

— Ты думаешь?

— Дина хорошая девушка. Даже очень. Сейчас таких мало.

— Поедешь с нами. Завтра же суббота.

— Я завтра дежурю в управлении.

На следующее утро Володя уехал рано. Вернувшийся с дежурства Сергей, Радик и Дина вышли из дома в 10 часов. Оставив в ЗАГСе заявление, они проехали в спорткомитет. Сергей остался с Диной в машине, а Радик, войдя в здание, пошел по длинному коридору, совершенно чужой в чужом мире. С ним здоровались, вяло поздравляли, что он поправился и проходили мимо, каждый со своими делами и проблемами. И только один задержался немного и сказал:

— А этого Сидоренко, что тебя искалечил, дисквалифицировали. Жаль только, не навсегда.

— Знаю, — спокойно ответил Радик. — Он собирается жениться на моей сестре.

— Что? А ты?

— Я рад этому.

— Ну, знаешь ли.

Из здания Радик вышел со своим бывшем тренером.

— И все-таки правильно сделал, что зашел. Мы хоть поглядели на тебя. Извини, что не навещали, совсем закрутились. А на телевидение, все же, сходи. Может возьмут спортивным комментатором. Для тебя это лучший выход.

Так вдвоем они дошли до машины, и человек, сидевший за рулем, вылез из салона.

— Сергей? — мельком взглянув на него, опешил тренер. — Сидоренко?

— А что такого? Я же не улетал на Луну.

— Радик?

— Ну да, — Радик улыбнулся.

— Вы? Вместе? Ничего не понимаю. А что же ты не зашел?

— Смысла нет.

— У тебя же кончается срок…

Сергей обернулся на машину, где сидела, вся напрягшись, Дина.

— С этим я покончил. Раз ему больше не драться, то и я не хочу.

— Сергей? Ты это серьезно?

— Серьезнее не бывает. Я женюсь, а жена не любит боксеров.

— Вас обоих не поймешь. То кидаетесь друг на друга, что не растащишь, то… И когда вы успели так спеться?

— Когда я слепой сидел, — заговорил медленно Радик, — и от тоски подыхал. И еще когда без сознания валялся на больничной койке, избитый только за то, что калека и слабый. А этот парень не отходил от меня, ухаживал, как родной брат. И я счастлив, потому что у меня есть такой друг, как он. В наше время такое — редкость.

— Да… — задумчиво проговорил тренер. — Бывает же. А мы уже тебя, Сидоренко, в белые Тайсоны записали.

Сергей, слегка смущенный, перевел взгляд на тренера.

— Ну ладно, время еще покажет, — продолжил тот. — Заходите, ребята, не теряйтесь. А ты, Радик, сходи в Останкино, обязательно.

— Попробую.

— Попробуй. Потом позвони, расскажешь.

— Видно будет.

— До свидания, парни.

— До свидания.

Сергей просто кивнул и сел на водительское место.

— Ну, довольна? — первым делом спросил он у Дины.

— Да. Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — насмешливо отозвался Сергей, и когда Радик хлопнул дверцей, завел мотор.

— А что в Останкино?

— Там конкурс на спортивные комментаторы. Как раз мой возраст.

— Поехали. На телевидении деньги неплохие платят.

В Останкино сказали, что они опоздали, но Радика пригласили в среду на прослушивание и посоветовали принести старые фотографии. За ними надо было бы ехать к дяде. Радик не захотел, и они снова вернулись в спорткомитет, нашли там несколько снимков: на ринге, на вручении, с кубком, с высоко поднятой рукой, с синяками, но счастливый.

— Пойдет, — задумчиво посмотрел на них Сергей.

— Надо еще куда? — спросил он в машине.

— Да вроде бы уже нет.

— А тебе, Дин? Тогда поехали в одно место.

— Куда? — спросил Радик.

— Ко мне домой. Что удивляешься? У меня же в Волгоградском районе, в Выхино, квартира однокомнатная.

— А что же ты бомжа из себя строишь? — Радик весь повернулся к нему.

— Да там Ирина бабушка живет. Я ей сказал тогда, что мы уезжаем в Германию, только деньги привозить буду. Она же старая, через банк ей не перешлешь, через почту — тоже. По тысячи ей отстегиваю от зарплаты, надо отвезти. Вот так, ребята. Слышишь, Дина, это и тебя теперь касается.

— Спасибо тебе, Сережа.

— За что? — Сергей удивился и на секунду оглянулся.

— За то, что ты такой хороший. А я про тебя так плохо думала.

— А ты не думай про меня плохо.

— Не буду.

Сергей покосился на Радика. Тот смотрел перед собой в лобовое стекло и слегка улыбался.

Из дома Сергей вышел потерянный и задумчивый, сел в машину и опустил руки на руль.

— Нет, раз со спортом завязал, надо начинать курить, — пробормотал он.

— Что случилось? — Радик тревожно вглядывался в его глаза.

— Она умерла. Уже две недели, как похоронили от собеса. Хорошо хоть, квартира моя, а то бы оттяпали. Теперь надо в прокуратуру ехать.

— Зачем?

— За ключами. Да. Ненадолго же она пережила внучку. Соседка сказала, что она догадывалась, что… А. Ладно.

Радик положил руку на его кисть, и Сергей тихонько похлопал по ней другой своей рукой.