Наступило время обеда. Улицу запрудили служащие, спешившие в ближайшие кафе и закусочные, где можно было сравнительно дешево перекусить. Люди шли сплошным потоком, никто ни на кого не глядел, и только в одном месте людской поток распадался, огибая и сливаясь снова, равнодушно проходя мимо древней старухи, сидевший посреди асфальта над своим прорванным пакетом. Несколько яблок раскатились, под пакетом молока растекались белые струйки.

— Деточки, помогите, — плакала старуха, трясущимися руками подбирая с асфальта хлеб. — Пенсия кончилась. Последние. Сыночки. Доченьки, — дряблая рука тряслась, но хватала пустоту.

Яблоки катились под ноги прохожим, мелкие, дешёвые, и было-то их не больше полкило, но и те люди пинали. А парень с папкой в руке на ходу, не останавливаясь, подобрал одно, смачно надкусил и с возгласом: «Червивое», бросил в ближайшую плевательницу.

— Деточки.

Медведев, оставив свою машину на стоянке, направлялся к ближайшему кафе. Пересекая людской поток, он остановился, свернул и подошел к старухе, тут же подобрал два ближайших яблока, положил перед ней. Потом он присел перед пакетом, посмотрел на него, взял в руки. Там внутри рассыпались: маленький пакетик сахара и развесного чая. И еще два яйца, разбитые вдребезги, желтели сплошной массой в своем целлофане.

— Сыночек… спасибо… храни тебя бог. Последние, — старуха плакала, голос ее срывался.

Медведев поднялся и, протянув руки, с усилием поднял старуху, потом достал из кармана куртки деньги.

— Вот возьмите, купите…

— Что ты… — старуха заплакала уже в голос, вся трясясь и запинаясь. — Я же так не могу…

— Тогда ждите здесь. Только никуда не уходите, — Медведев быстро повернулся и, направляясь к магазину, налетел на красивую стройную девушку с микрофоном в руке.

— Ну, разумеется, это вы! — воскликнула она, и Медведев чуть не выронил так и зажатые в руке деньги. — Единственный в Москве мужчина, способный на такой поступок. Добрый и сильный.

Медведев отступил в изумлении и оглянулся. Старуха сбросила с себя седой парик, сорвала с рук перчатки и затрясла короткими льняными волосами, улыбаясь и сдирая с зубов мост, имитирующий дупла и дешёвые коронки.

— Я актриса, — нежно пропела она.

— А вы выиграли наш конкурс! — закричала Алина Роднина. — Вы добрый и сильный. Вы мужчина моей мечты…

Тут Медведев с силой схватил девушку за локоть. Лицо его побелело от бешенства.

— Значит розыгрыш, да? — заговорил он ледяным звенящим голосом, нависнув над ней всей своей массой.

— Пустите, — от неожиданности Алина опустила микрофон и рванулась. — Мне больно!

— Маленькая дрянь, — и Медведев заматерился, яростно, с хрипом.

— Эй, мужик, — сзади его взял за локоть невысокий худой парнишка с портативной кинокамерой. — Ты что психуешь? Ты же…

Медведев обернулся и отшвырнул парня на афишную тумбу.

— Да вы что? — актриса хотела было тоже вмешаться, но увидела. что Медведев направляется к ней и поспешно отступила. — Вы что, шуток не понимаете?

Медведев прошел мимо, рывком отпер дверцу, отключил сигнализацию и, сев на сидение, стал поворачивать ключ зажигания.

Алина следила за ним горящими глазами. И когда бежевые «Жигули» стали уже разворачиваться, она бросилась за ними с криком:

— Володя! Стойте! Остановитесь же! Вы же ничего не поняли. Ну вот, — продолжила Алина уже в микрофон, махнув рукой оператору, чтобы начал снимать. — Я нашла и снова потеряла. Такая уж видно моя судьба. Добрый и сильный мужчина по имени Володя, я все равно найду тебя.

Обедать расхотелось, и Медведев повернул машину, возвращаясь в управление, когда в кармане зазвонил его мобильный телефон, и он достал его.

— Да? Да, еду.

И Медведев свернул в первый же переулок.

В гор. прокуратуре его ждал следователь по особым делам Амосов. В его кабинете сидели двое мужчин в деловых костюмах, еще молодых и крепких физически.

— Познакомься, Володя, — поднялся Амосов и эти двое поднялись тоже. — Бизнесмены с Нагорной. У них там сауна и кафе.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Я — Олег Свиридов.

— Кеша Тертычный. Только ничего такого у нас больше нет.

— Володя Медведев.

— Они хотят написать заявление на Николая Агранова.

Медведев удивленно посмотрел на следователя, потом на бизнесменов.

— Рэкет и вымогательство, — пояснил Амосов. — Кононов сказал, что ты возьмешь это дело.

— Хорошо.

— Только не увлекайся местью. И еще. Володя, ты сможешь обеспечить безопасность этих людей?

— Смогу.

— Где ваши семьи? — спросил Амосов, повернувшись к мужчинам.

— Мы не москвичи.

— И мы не женаты. Да если бы у нас здесь были родственники, мы бы к вам никогда не сунулись. Понимаете, просто уже надоело трястись. Мы же бывшие «афганцы», а тут какие-то сопляки нас… Ну, в общем, сами понимаете.

— Ты берешь все на свою ответственность? — Амосов посмотрел на Медведева.

— Беру.

— Считай, что они пришли сразу к тебе.

— Хорошо. Поехали, господа.

— Да брось ты, Володь. Называй просто — ребята.

— Хорошо, поехали.

Все трое вышли из прокуратуры.

— Вы на колесах?

— А у нас их теперь нет.

— Взорвали, понимаешь. Прямо с гаражом.

— Идемте.

Володя отпер свою машину, и все трое сели туда, продолжая разговаривать.

— Слушай, а ты где служил, в Чечне?

— Нет. Тогда еще Чечни не было.

— А где же?

— Здесь, не далеко, под Москвой. Я спортом занимался, на соревнования ездил.

— А. А мы вот в Афгане. Тебе сколько лет-то?

— 30 скоро.

— А. Тогда конечно. А мне 36.

— Мне 38. Самый разгар Афгана.

— Да. Было дело.

— Вы самого Агранова знаете?

— Не то чтобы знаем. Так. Видели. Мы все расскажем, не бойся. Мы уже не отступим. Сам только не спасуй.

— Я не спасую, мужики.

— А как твое начальство?

— Как бы не было начальство, я с вами до конца.

«Жигули» вывернулись на проезжую часть.

Оставив бизнесменов в дежурной комнате, Медведев прошел к Кононову. Вернувшись через какое-то время, он сказал:

— Вот что, ребята, вам придется какое-то время пожить у нас. У вас, вообще, как с жилплощадью?

— Да купил я тут трехкомнатную в Хрущевке. Только теперь больше…

— А я тут у одной, понимаете…

— Её охранять надо?

— Да нет, наверное. Она вообще-то по боку.

— Давайте адреса.

— А нас куда? В тюрьму? — забеспокоилась бизнесмены.

— Нет. Сидоренко, Якуничкин, отвезете их на пятую точку. И оставайтесь всю ночь. Утром вас сменят.

— Хорошо.

— Может лучше на третью, там удобнее.

— Про нее знал Задохин.

— Понятно.

— А теперь, ребята, давайте, по одному, ко мне в кабинет.

— Поговорить, стало быть.

— Поговорить. Кто первый?

— Ну, я наверное. Как старший по званию. Я в армии сержантом был.

— Тогда пошли, сержант.

— Пошли. А у тебя какой чан?

— Капитан.

— Ничего, уважаю.

Медведев отпер свой кабинет, который занимал теперь, после смерти Задохина, один.

— Садись ближе, Олег, — сказал он, кивая на стал напротив своего. — Кури, если хочешь, — он протянул ему пачку сигарет.

— Спасибо. Да, понимаешь, они нас прижали, ну мы тоже гонор проявили. Надоело уже трястись, а они все борзеют и борзеют.

— Кто, конкретно, вымогал у вас деньги?

— Фамилии мне, естественно, не сообщили.

— Это понятно, — Медведев вынул из стола пачку фотографий и веером рассыпал их по столу, лицом к бизнесмены. — Вот смотри, кто из них?

Олег стал брать фотографии и рассматривать их, долго и внимательно.

— Этого вот знаю, — он отложил одну фотографию, потом снова взял и развернул. — Павел Синюхин. Синий. Это у вас что, на всех?

— Почти что.

— И до сих пор не посадили?

— Этого мало, Олег. Нужны факты и доказательства. Этот Синюхин — из банды Аграна. Мы на него уже трижды заводили уголовное дело. Один раз даже передали в суд.

— И что?

— Признан невиновным.

— Ну и дела. Может зря мы и на этот раз?

— Значит будет следующий.

— А как же мы с Кешкой? На трупы? В морг?

— Вас мы вытащим. Ищи дальше.

Бизнесмен стал снова перебирать фотографии, только уже быстро и нервно.

— Вот, этот еще, — сказал он, протягивая снимок Медведеву. — А вот этому я зуб вышиб.

— Подтвердишь на опознании?

— Подтвержу. Никто еще, ни один «дух» не сказал, что я трус.

Медведев снял трубку рабочего телефона и набрал номер.

— Фирсов, зайди ко мне, — и, положив трубку, посмотрел на бизнесмена. — Сейчас сюда придет Николай Фирсов и запишет твои показания.

— А ты куда?

— Скоро вернусь.

Медведев, не вставая с места, отпер сейф, взял коричневую кожаную кобуру, вытащил из нее «ТТ» и, убрав кобуру на место, встал.

— На дело, что ли? — спросил Олег, косясь на оружие.

Медведев проверил пистолет, спрятал в боковой карман куртки, и тут в кабинет вошел Фирсов.

— Запротоколируй. По делу Агранова. Потом сними показания у его товарища.

— Ты когда вернешься?

— Думаю — скоро. Меня дождись обязательно.

— Хорошо.

Медведев быстро вышел.

Из трех опознанных, Медведев с группой захвата привез только двоих, третьего найти не удалось. Послав людей охранять квартиру одного бизнесмена и женщину второго, Медведев прошел в свой кабинет. Фирсов сидел там один и перечитывал листы протокола.

— Ну как? — поднял он голову и взглянул на вошедшего.

— Синий и Феськов.

— Нормально. А третий?

— На месте на нашли. Не стоит привлекать внимания.

— И то хорошо. Главное — пока не спугнуть.

— Посмотрим. Ну-ка, дай, — Медведев придвинул стул, взял уже пододвинутую папку и начал читать, внимательно и напряженно.

— Где эти два красавца? — просил Фирсов.

— В подвале. Ребята ими занимаются.

— Пойду к ним?

— Иди.

— Ребята, выручайте, — говорила Алина Роднина, войдя в комнату к Радику Ганиеву и Ксении Образцовой, которые читали сценарий следующей своей передачи.

— Деньги занять, что ли? — посмотрела на вошедшую Ксения.

— Нет. Найти мужчину моей мечты.

— Доброго и сильного?

— Этого я уже нашла.

— А кто же тебе еще нужен?

— Володя.

Радик и Ксения переглянулись.

— Какой Володя? — спросила девушка. — Подгорский? Или Тюков?

— Нет. Помните, сюда приходил ваш знакомый. Мент.

— Он не мент, — сказал Радик, с удовольствием выпрямляясь и поправляя очки. — Он в другом ведомстве работает. Что ты от него хочешь?

— У меня его деньги. Хочу отдать.

— Передай мне, если доверяешь, — сказал Радик.

— Я то доверяю. Только деньги я обязана вручить лично ему.

— А что за деньги.

— Премия. Он выиграл конкурс.

Радик поднялся со своего стула.

— Ты что-то перепутала, Алина, Володя никогда не будет участвовать в твоих конкурсах.

— Но он участвовал. И выиграл приз. Ему положена премия в десять тысяч рублей. И я должна их ему вручить. Сам же знаешь, что у нас с этим строго.

— Ну, если премия, — проговорила Ксения.

— Премия, премия.

— А за что?

— За конкурс, говорю же. Ты мне скажи его адрес, Радик.

— Я лучше ему скажу, чтобы он сам к тебе приехал.

— Да что за тайны?

— А правда, Радик. Алина, ты, надеюсь, пойдешь не с оператором.

— А на каком этаже он живет?

— На третьем.

— Тогда нет.

— А при чем тут этаж?

— Да притом, что высоко будет лететь, если он нас оттуда сбросит. Все оборудование разобьется, а это материальная ценность.

Радик с Ксенией громко рассмеялись.

— Радик, ты уже давно обещал познакомить меня с твоими друзьями, — сказала Ксения. — Вот и пойдем втроем.

— Не знаю, девочки, правильно ли.

— Правильно, Радик, правильно, — торопливо убеждала Алина. — Что же твоему Медведеву помешают деньги?

— Нет, конечно.

— Тогда веди.

Медведев пришел домой поздно. Уже шел девятый час. Открыв дверь своим ключом, Володя зашел в квартиру и, заперев ее за собой, стал переобуваться. Услышав из гостиной дружный женский смех, он удивленно прислушался и, взяв большую спортивную сумку с вешалки, пошел было с ней в свою комнату, но в дверях гостиной остановился.

Алина и Ксения, сидя на диване, блистали, как звезды, затмевая собой просто одетую Дину и Валю, чувствующую себя рядом с ними настоящей старухой. И если Ксения казалась удивительно хорошенькой и милой, то Алина была дивной красавицей.

— Володя! — разом воскликнули обе девушки и вскочили.

Радик от растерянности тоже поднялся, и Володе не оставалось ничего другого, как только войти в комнату, бросив сумку у косяка.

— Наконец-то, мы вас дождались, — сказала, как могла мягко, Алина. — Я принесла ваши деньги.

— Какие деньги? — настороженно спросил Володя, подходя и здороваясь за руку с Радиком, братом и Максимом.

— А где Сергей? — тревожно спросила Дина, когда Володя подошел к ней.

— Дежурит.

— Папа приходил ко мне в больницу, сказал, чтобы я возвращалась домой.

— А ты?

— Если я вернусь, все только усложнится.

Виктор посмотрел на Дину.

— Я же сказал, что до свадьбы ты будешь жить у меня. Завтра я поговорю с твоим отцом.

— Если бы вы уговорили его.

— Уговорю. Я мастер на уговоры. Все будет нормально, сестренка. Тут, Володя, две кинодивы хотят с тобой познакомиться.

— Да мы знакомы, — Володя повернулся к девушкам.

Тут из дверей детской выскочили Настя, Егор и Никитка. Они бросились к пришедшему, и Настя первая обняла отца, Егор схватил его за руку здоровой рукой, а Никита стал отвоевывать у сестры его ноги. Начался визг и крики.

— Опять деретесь, — Володя попытался утихомирить их, но вышло еще хуже.

— Они без тебя просто ангелы, — со вздохом поднялся Виктор.

— Значит, мне не следует приходить домой, — Володя поднял на руки младшего. — А, Ник? Так что ли?

Насте не понравилось, что ноги Никиты упираются в ее плечи, и она дернула их. Егор обнял Володю за спину, и тому пришлось пойти с ними в детскую, которую Максим великодушно уступил младшему поколению мальчишек, а Настя спала с Диной.

Оттуда Володя прошел в кухню и, услышав это, Алина тоже пошла за ним. Но и там под ногами отца крутилась Настя, мешались Егор и Никита.

— Дети, — голосом диктора объявила Алина. — Кто хочет заработать 100 баксов?

— Я!

— Я!

— Никто, — осек детей Володя. — Что это за заработок?

— Я просто хотела устроить конкурс.

— Устраивайте в Останкино. Ну-ка, ребята, живо в свои комнаты. Марш. Егор, забери Никиту.

Дети ушли после некоторых уговоров.

— Не обижайтесь, Володя, я хотела сделать то же самое, только в игре.

— Что, опять маскарад устраивать?

— Все еще не остыли? Не сердитесь, пожалуйста, — Алина положила руку на рукав его рубашки и так мягко, что почти не коснулась кожи. — Я не хотела вас обидеть. Я даже не знала, что вы будете там проходить. А вы что, подумали, что специально для вас я силки по городу расставляю?

— Ничего я не подумал. Я просто хочу есть.

— Тогда разрешите за вами поухаживать?

— Обойдусь.

— Это вы так говорите. Просто, за вами верно никто никогда не ухаживал? Правда?

— Правда.

— Вы много потеряли.

— Ничего. Выжил.

Алина рассмеялась и, видя, что он взял из хлебницы батон, открыла холодильник.

— Вы любите бутерброды с сыром, мясом или колбасой?

— Что есть под руками.

— Да тут все есть. Вам, наверное, поплотнее?

Володя сам заглянул в холодильник, достал буженину, масло, кетчуп и зеленый лук.

Алина взялась за чайник.

— Вы будете чай или кофе?

— Все равно.

— Тогда — кофе.

Алина быстро налила в чайник воды и зажгла под ним газовую конфорку, потом открыла полку, ища баночку с кофе.

— Возьмите «Нескафе».

— Но это же растворимый.

— Зато быстро.

— А я хотела блеснуть перед вами своим мастерством заваривать кофе. По-турецки.

— Обойдусь.

— Почему вы такой грубый?

— Разве?

— Ну да. Вы же меня даже обматерили.

— Мне извиниться?

— Да не мешало бы.

Володя, делавший бутерброды, выпрямился и посмотрел на девушку сверху вниз.

— Вы так и собираетесь здесь торчать?

— Ну да. Я же пришла за вами ухаживать.

— Может все же уйдете? Дадите мне спокойно поесть? Мне скоро снова на работу.

— Не думала, что я могу испортить мужчине аппетит.

— Мне вы уже испортили.

— Или нагнала другой?

— Мне вас выкинуть из кухни, или сами уберетесь?

— Я поняла.

— Что?

— Вы — женоненавистник.

— Ладно, хорошо. Пусть так. Только уйдите.

— Дайте-ка, я угадаю. Вас обидела ваша любимая женщина?

— Черт побери. У меня не было и нет любимой женщины. Идите.

— А ваши дети? Есть же у них мать.

— Конечно, есть. Я с ней развелся.

— Ну, я же говорила, — Алина демонстративно села на кухонную табуретку. — Вам накрыть стол в столовой?

— Спасибо, не стоит.

— Значит, будете есть в кухне?

— Да.

— Я, пожалуй попью с вами кофе. А может, съем сэндвич. Видите, на какие жертвы я иду ради вас.

— Какие?

— А лишний вес? Я и так уже у вас объелась.

— Так идите в гостиную.

— Нет уж. Я составлю вам компанию. Не могу же я допустить, чтобы вы ужинали в одиночестве.

— Шли бы вы.

— Куда?

— Понятия не имею.

— Когда узнаете, скажите, — и Алина принялась накладывать ложкой кофе, сахар, а себе — и сухие славки.

Володя старался не глядеть на нее. Он сел за стол и, взяв один из приготовленных бутербродов, начал есть, не чувствуя ни вкуса, ни голода. Залпом выпив поставленную перед ним чашку черного кофе, он поднялся и вышел, захватив из гостиной спортивную сумку, прошел в свою комнату, начал собирать вещи.

— На долго? — спросила Валя, останавливаясь на пороге.

— Не знаю. Как получится.

— Вот, Володя, деньги, — она расстегнула боковой карман сумки и положила туда толстую пачку российских.

— Спасибо.

— Будь осторожнее, Володя.

— Постараюсь. Все будет нормально, — Володя обернулся и улыбнулся женщине. Улыбка у него получилась кислой и печальной. — Ты только больше не болей, ладно?

— Ладно. Если бы это от меня зависело.

В комнату вошел Виктор и сзади обнял жену.

— Звони почаще, братишка, — сказал он. — А что с той? Ты не теряйся, парень, раз само идет в руки.

Валя укоризненно посмотрела на мужа, а Володя сказал:

— Мне пора. Пока, ребята.

— Пока.

— Счастливо.

Алина стояла в коридоре, когда Володя вышел из комнаты.

— Вы куда-то собрались? — спросила она, следя, как Володя прошел в прихожую.

— В командировку, — буркнул Виктор, и Алина поспешила за Володей.

— Вы меня не отвезете?

— Нет.

— Здорово. Настоящий джентльмен не должен так отвечать. Разве вы не читали кодекс чести настоящего джентльмена?

— Я не джентльмен, я — опер.

— Тем более. Вы — русский офицер.

— Я опер, а не офицер.

— О, господи, именно это я и пытаюсь сказать.

— Да отвези ты ее, Володя, — сказал и Виктор, расслабленно наблюдая.

— Хорошо. А где вторая?

— А вторая — это, между прочим, Ксения Образцова, — заговорила Алина голосом телеведущей. Она решила воспользоваться любезным приглашением Вити и Вали и остаться на ночь. Правда, Витя?

— Да пусть остается, — покладисто ответил тот. — Ладно, Володь, выметайся быстрее, пока дети не увидели. Опять устроят концерт тут.

— Пока.

— Пока.

Володя быстро вышел, а Алина крикнула ему, высунувшись из двери:

— Без меня не уезжайте. Я сейчас.

— Хорошо.

На улице Володя отпер машину, отключил сигнализацию и сел на место водителя, бросив сумку на заднее сидение. Достав из кармана брюк смятую пачку сигарет, он задумчиво закурил, медленно спрятал в карман зажигалку и оставшиеся сигареты, потом, опершись на руль, стал смотреть перед собой в лобовое стекло.

Алина выбежала из подъезда бегом, быстро и звонко стуча каблуками по асфальту. На ней была короткая юбка и жакет, а ноги обтягивали колготки с лайкрой, матово блестевшие под светом фонаря на крепких стройных ногах. Обойдя машину и уверенно отперев переднюю дверцу, девушка села на сидение рядом с водительским, соединив вместе круглые красивые колени.

Поневоле Медведев засмотрелся на них и еле отвел взгляд, когда дверца захлопнулась.

— Вы на меня еще сердитесь? — спросила Алина мягко и тихо, когда дверца уже захлопнулась.

— За что?

— За розыгрыш.

— Да нет, наверное.

Неожиданно, Медведев отвечал в тон ей, так же мягко, и Алина продолжала:

— Вы не любите розыгрыши?

— Не люблю.

— Потому что вы такой серьезный?

— Да нет. Куда вас везти?

— На Нагорную. Вам по пути?

— В другую сторону.

— Тогда высадите меня где-нибудь.

— Я отвезу вас.

— Спасибо. Так почему же вы не любите розыгрыши?

— Три года назад мы с товарищем помогали эвакуировать муниципальный детский садик в здании которого была заложена бомба. Здание загорелось, мой товарищ и двое детей погибли, я месяц провалялся в больнице.

— А бомба?

— Никакой бомбы в садике не было. Это был просто розыгрыш, глупый, злой розыгрыш.

— А из-за чего же разгорелся пожар?

— Из-за проводки. Что-то там не отключили в панике.

— Вы получили ожоги?

— На меня упало стекло. Но я легко отделался. Меня оно только изуродовало. А Федя Антипин погиб.

— Почему вы не сделали пластическую?

— Сделали. Как могли. В муниципальной больнице. На большее у нас тогда не было денег.

— Володя… — Алина порывисто сжала его руку, лежавшую на руле.

— Если не хотите, чтобы мы попали в ДТП, сидите спокойно, — холодно проговорил Медведев, весь напрягшись.

Алина поспешно убрала руку, смутившись и сама.

— Извините. Я только хотела…

— Какой у вас адрес?

— 214/3. Вот этот переулок. Большое спасибо, что подвезли.

— Не за что.

Остановившись у подъезда, Медведев вышел. Алина, тоже выйдя, удивилась и, едва скрывая радость, спросила:

— Вы проводите меня?

— Да.

Тут Алина почувствовала разочарование. Все получилось неожиданно просто. Немного охладев и вернув себе свое прежнее высокомерие, она первой прошла к подъезду и постучалась.

Говоря короткими фразами и оценивая фигуру и весь вид своего спутника, Алина вызвала лифт, уже зная, что связь будет недолгой.

Поднявшись на девятый этаж, она направилась к двери, говоря:

— Мой Матвейка уже наверное спит, няня тоже. Придется отпирать дверь своим ключом.

— Сколько ему лет?

— Сыну? Два, — девушка обернулась, но только увидела, как с лязгом закрываются дверцы лифта и услышала характерный звук опускающейся кабинки. От неожиданности Алина оцепенела, потом усмехнулась, потом вздохнула и принялась торопливо отпирать дверь.