Когда Виктор зашел к коменданту Николаю Груздеву, там шел спор: нужно ли сегодня, если все уходят на вечер, оставлять дежурного в общежитии.
— Что же, я стенами буду командовать, что ли? — возмущался Михаил Чередник, которому предстояло сегодня дежурить, но увидев входившего воспитателя, смутился и махнул рукой: — А, ладно, продежурю.
Виктор подумал, что сегодня и действительно незачем дежурить, пусть комендант останется в общежитии. Едва вышел Чередник, Лобунько сказал это Николаю Груздеву.
Николай махнул рукой:
— Нет, пусть продежурит, — и хитро улыбнулся: — Сам же, Виктор Тарасович, говорил: надо быть последовательным. Сказал что-нибудь — не отступай ни на шаг. Так ведь?
В ответ на эту маленькую хитрость Виктор рассмеялся:
— Ну и догматик ты. Сам подумай: все будут в Михеевке веселиться, а Чередник — мух считать, что ли? Отпусти его, но так, чтобы он не заметил, что ты нарушаешь свое же слово. Ну, ладно, я пошел. А ты не забудь о Череднике.
В комнатах было пусто, ребята уже ушли, лишь Михаил Чередник в красном уголке читал книгу.
«Интересно, пошел в Михеевку Киселев? — подумал Виктор. — Как бы там не напился».
— Слушай, Михаил, — сказал он Череднику. — А Киселев с ребятами ушел? Хм… Напрасно… Боюсь, как бы он опять не сорвался.
Чередник покраснел и хмуро уткнулся взглядом в книгу. «Ага, чувствуешь, в чей огород камешки», — усмехнулся Виктор, а вслух сказал:
— Мне кажется, что хорошо он не кончит, если сам не поймет, куда катится, или… товарищи не подскажут ему это.
Чередник молчал. Виктор прошел к окну и стал смотреть на дорогу, ведущую в Михеевку.
От двери послышался кашель. В комнату вошел Николай Груздев.
— Виктор Тарасович, — оживленно заговорил он: — Мне кажется, что Череднику тоже можно пойти в Михеевку. За дежурного побуду я.
— Что ж, решайте сами, — как можно равнодушнее ответил он и добавил: — А если Михаилу можно идти, то тогда вместе и пойдем.
Всю дорогу они разговаривали о разных пустяках, словно условились не затрагивать того, что волновало обоих. Лишь перед клубом Виктор вновь напомнил Череднику:
— Ты, Михаил, проследи сегодня, чтобы Киселев не напился. А то нехорошо может получиться.