ГЛАВА № 1. О предложениях, кандидатах и кризисе

Когда в один безрадостный день мне стукнуло тридцать, я думала, что сойду с ума от несправедливости. Мне?! Тридцать?! Да я ведь даже замуж выйти не успела и ребенка не родила, и чувствую себя максимум на двадцать пять! А можно мне скосить хотя бы год, а?

Нельзя, как оказалось.

С утра пораньше, не приняв во внимание предостережение «Молчи, а то убьет!», которое явно читалось у меня в глазах, сотрудники облагодетельствовали сувенирные лавки и наказали мой новый стол, завалив его безделушками. Но мало того — вечером они устроили грандиозный праздник с тостами о здравии и во имя, чтобы я уж точно не забылась. Отчасти такой активности способствовало, что мы работаем в Event-агентстве и праздники — наше направление, отчасти — что я не просто директор, но и владелец агентства, но в большей мере я до сих пор подозреваю месть. Элементарную месть Сонечки, нашего менеджера проектов. Она влюблена в моего секретаря Славика, он предпочитает мужчин, о чем все в офисе знают, даже Соня, но ей проще поверить, что я запрещаю офисные интрижки, чем что ее объект желания — гей.

Признаюсь, я едва удержалась от соблазна отомстить Сонечке увольнением, но она хороший специалист — это раз, и два — я не хотела показать страха перед цифрами. Об этой фобии знали только две моих подруги — Лиля и Катерина, с которыми я и провела тот день. Они уже прошли через эту дату, они меня понимали и были в курсе, как и что солгать в утешение, чтобы жизнь снова заиграла радугой.

Тридцатилетие я пережила и думала, что с минимальными моральными потерями, но спустя два месяца, когда депрессия прошла, а я уверилась, что кризис среднего возраста это — тьфу, ерунда, да его просто нет, все выдумка, ко мне в квартиру заявился зеленый человечек с предложением выйти замуж! Увидь я его в день своего рождения, я бы молча вызвала скорую и подождала, пока меня заберут и подлечат. А так мне стало крайне любопытно поболтать с ним, узнать, почему сумасшествие задержалось и вообще, последний раз мне делали предложение два года назад.

Но мобильный я из сумочки достала.

Пока при памяти.

— Итак, — проверила зарядку на телефоне — почти полная, не на один вызов хватит, а то в городе психов развелось, с первого раза могут и не доехать. А мне важно прийти в себя до свадьбы мэра, чтобы заказ, о котором я всю жизнь мечтала, не привел к краху моего бизнеса только потому, что ко мне в гости без предупреждения нагрянула псевдостарость с последствиями. — На чем мы остановились?

— На том же, — проскрипел зеленый человечек, сверкая желтыми глазами, и я невольно умилилась удачно подобранной цветовой гамме: зеленое с желтым — модно в этом сезоне. — На замужестве!

— Ах, да… — я поправила диванную подушечку, перевернулась на бок, чтобы лучше видеть гостя. Диван большой, подушечка мягкая, галлюцинации мои, почему бы не рассмотреть с удобствами?

Однако, гость от моего внимания был явно не в восторге — поморщился, что не украсило его и без того перекошенное лицо, и если моя стильная настольная лампа в виде глобуса не подводила — еще больше позеленел. Не нравлюсь я ему, видать. Эх, сдаю позиции, точно сдаю, если уже и такие носом крутят! Крупным носом, кстати, и острым, как орлиный клюв, а взгляд желтых глаз такой выразительный, что без сомнений угадывалось одно желание — заклевал бы!

Вообще очень выразительный гость. Его бы Катерине показать — она любитель нафотографировать все необычное, а потом устроить вечер загадок: угадай, что на снимке? Иногда она и сама понять не могла, что там в кадр попалось, но на выставках ее работы расхваливали и в последнее время даже начали покупать. Покупали, кстати, активно, что позволило ей продать свою двушку в хрущевке и переехать в этот новый дом следом за мной.

Позвонить ей, что ли? Пусть захватит фотоаппарат и приходит? Мартини у меня есть — на тот случай, если галлюцинация исключительно для меня, и подруга начнет упрекать, что во-о-от, зря спускалась на целый этаж в девять вечера да еще воскресного дня! Там ведь по телевизору как раз такая увлекательная реклама шла! Несмотря на сто с лишним каналов, в последнее время по телевизору я только на рекламу и попадаю. Катерина тоже. Лиля принципиально телевизор не смотрит. О, может, и ей позвонить? Правда, здесь, если что, одним мартини не обойдешься. Во-первых, потому что Лиле не спускаться, а подниматься на один этаж, а во-вторых, бутылочка мартини на трех современных женщин в городе стресса — это нонсенс какой-то. Если бы подруги сами нагрянули, я бы развела руками, мол, извините, в гости не ждала, что есть — то есть, а в магазин не слетаю, я, пардон, уже в домашнее переоделась и обула тапочки. А так, если приглашаешь, слетать придется. А за окном, кажется, дождь намечается…

Ладно, посмотрю пока на глюк одна, а подружки, может, сами заскучают и придут. В конце концов, предложение руки и сердца, пусть даже от такого кандидата — это дело лишь двоих, так сказать, интимное.

Н-да, а кандидаты-то, несмотря на мой финансовый рост, обмельчали. Предыдущий был метра полтора, и это при моем метр семьдесят шесть без каблуков, а этот вообще не выше тридцати-сорока сантиметров. Я бы легко приняла его за домового, но раньше в моей квартире (новой, двухкомнатной, улучшенной планировки) такой живности не водилось. Впрочем, когда я сюда переехала, мне было всего двадцать девять, и я еще не подозревала: насколько сильно по мне ударит возрастной кризис.

Нет, если не придираться, и закрыть глаза на маленький рост, огромный нос, взгляд как у светофора, худобу и цвет кожи, то мужичок ничего так. Волосы вот у него густые, темно-каштановые, до плеч, по всей видимости, чистые и свои, одежда мрачная, но опрятная, эффектный плащ с капюшоном, что настраивает на романтизм, невольно отсылая мысли к Робин Гуду и Зорро, пивного животика нет, все более-менее пропорционально, авантюрист и шутник, судя по его предложению и серьезному виду, с которым он ждет моего согласия. А тяжелый взгляд явно намекает, что отказ как вариант не рассматривается, и вообще, такая честь выпала, а я неблагодарная — вместо того, чтобы броситься на шею с криками: «Спаситель! Ура! Наконец-то!», разлеглась, понимаешь ли, на диване и тяну паузу.

А пауза, кстати, действительно, затянулась.

— Ну, хорошо, — смилостивилась я, переживая, как бедняга воспримет отказ, — итак, вы хотите, чтобы я вышла за вас замуж…

Зеленый человечек побледнел, желтые глаза загорелись, как вспышка на фотоаппарате Катерины, хорошо, что у меня опыт позирования богатый — вовремя успела зажмуриться. Человечек спрыгнул с кресла, на котором восседал, как на троне, и прохрипел:

— Сумасшедшая! Какого демона ты мне сдалась?!

Ну, что ж, похоже, как и в случае с предыдущим желающим жениться на мне, я слишком затянула с ответом. Вот и не хотелось мне за него замуж, а вдруг так обидно сделалось, что не поленилась, встала с мягкого дивана, прошлась на кухню, открыла холодильник и достала мартини. Так, расписанный вручную бокал, с которого на меня томно взирали два оранжевых глаза, чудом уцелевшая в холодильнике шоколадка, и через пятнадцать минут настроение снова вернется.

Я сделала первый глоток и едва не поперхнулась от ворчания сзади:

— Ты еще и пьешь! — и такое искреннее возмущение, словно у зеленого мужичка все-таки были на меня меркантильные планы.

— А тебе-то какое дело? — я больше не видела смысла изображать вежливость, поэтому не обернулась, и уж конечно не бросила пить. Сделала еще глоток. — И вообще, раз мы все выяснили, и ты не хочешь на мне жениться, может, уйдешь? Не буду против, если так же бесшумно и внезапно, как и появился.

Сзади раздался тяжелый вздох, и установилась такая длинная пауза, что я почти осушила бокальчик. Обновляя мартини, обернулась. Никуда человечек не ушел. Стоял, дышал мне в колени, сверкал желтыми глазами, сжав челюсти — того и смотри, судорога сведет.

— Или ты передумал? — я добавила мартини, прошла мимо человечка обратно в гостиную, прилегла на диванчик, щелкнула пультом.

Зеленый гость зашел в гостиную минут через пять, но не уселся в кресле, как поначалу, а стал расхаживать передо мной, мешая смотреть рекламные новинки.

— Я в шоке! — видимо, устав полировать паркет, остановился. — Не представляю, что он будет с тобой делать! Насколько я не люблю драконов, но не понимаю, за что Харди такое наказание. Если бы Керопу — без вопросов, но Харди…

— Кто такой Харди?

— Тот, кто послал меня к тебе.

— Наводчик, в смысле?

— Жених.

— Чей?

— Твой.

— Как мило. А почему я не в курсе?

Гость задрал голову вверх, рассматривая мою ультрамодную люстру, а я, хвастаясь, хлопнула в ладоши, и лампочки принялись менять цветовую гамму.

— Н-да, — он перевел взгляд на меня. — Не завидую я драконам.

— Правильно, — согласилась я, — толку завидовать тому, кого в природе не существует.

Зеленый гость усмехнулся, так мерзко, что я поежилась, но твердо встретила его взгляд.

— Ты думаешь, что драконов не существует?

— А, может, лучше поговорим о моем женихе? — зевнула. — Или он такой же реальный, как драконы и ты?

Улыбка гостя стала шире, напомнив чем-то звериный оскал, и я бы испугалась, наверное, если бы не была уверена, что мне все это кажется.

— А, знаешь, это будет забавно…

— Да? Пока одни обещания. Так что там с Харди?

— Да пока все спокойно: ты же здесь. А вот когда перенесешься к нему…

— А, так это еще идти придется? А далеко?

— Я сам тебя перенесу.

Смерив снисходительным взглядом маленького гостя, и представив, как он пытается меня поднять, я решила, что знакомство с Харди-иностранцем не стоит человеческих жертв.

— Обойдусь.

— Нет, — снова гаденька улыбка, — не обойдешься. Хочешь или не хочешь, я все равно тебя перенесу к нему. Я дал слово.

— Но я-то не давала.

— Твое согласие не обязательно.

— Зачем тогда вообще спрашивал, согласна ли я выйти замуж? Только ввел девушку в заблуждение.

— Надеялся, что в таком… очень солидном возрасте для человеческой женщины, ты поймешь, что лучше договориться миром. Еще рассчитывал, что в тебе проснется женское любопытство, и ты захочешь хотя бы посмотреть на своего жениха. Но тебя, похоже, уже давно интересует только бутылка. — Он поморщился, кивнул на телевизор, где полуголые мужчины лепили шоколадное печенье, и припечатал: — И разврат!

Хорошенькие гости, ничего не скажешь! Сначала намекнул, что я старая, потом, что я алкоголик, а потом…

Отставив дорогой и любимый бокал, я поднялась с дивана и нависла над зеленым самоубийцей.

— Знаешь что, — бесцеремонно схватила его за капюшон, и несмотря на сопротивление, подтащила к балкону. — Кажется, ты засиделся!

Упирался он усиленно, скалил крупные белые зубы, но я была сильно зла — это раз, и два — галлюцинация перестала мне нравиться. Одно дело, когда кто-то, пусть маленький и безобразный появляется, чтобы якобы на тебе жениться, и совсем другое, когда перед тобой расхаживает нечто размером с плюшевую игрушку и сыплет оскорблениями.

— Прощай! — я вытолкала человечка на балкон, закрыла дверь и шторку подвинула, чтобы не видеть, как он водит руками и что-то шепчет, словно колдун недоделанный.

Ну, вот, можно еще позволить себе бокал мартини, надеть наушники, включить музыку с шумом моря, и отдохнуть.

Заслужила.

Но только я с чувством выполненного долга направилась с бокалом на кухню, услышала, как за спиной медленно и противно открывается балконная дверь.

Черт!

Наколдовал, все-таки?!

Так, где мой мобильный? Кажется, пора вызывать скорую. Хотя… когда скорая приедет, у меня не будет возможности просмотреть эффектное шоу — полет с четырнадцатого этажа! А так хочется в этот ранее спокойный и тихий вечер чего-нибудь зажигательного!

Обернувшись, посмотрела на настойчивого гостя, представила, как будет развеваться его черный плащ, и не дав времени высказать все малоприятное, что успел обо мне сочинить, предусмотрительно поставила бокал на столик, подошла к человечку и почти привычно схватила за капюшон.

— Не надумал жениться? — дала маленький шанс спастись.

— Какого демона?! — зашипел он, клацнув зубами в опасной близости от моего запястья. — Ты не понимаешь, с кем имеешь дело! Я — оборотень!

Услышав это заявление, я без сожалений открыла балконную дверь, зашла внутрь и вытянула руку с зеленым мужичком в распахнутое окно.

— Если ты оборотень, — посмотрела в желтые сверкающие глаза, — отпускаю тебя к твоим приятелям-драконам.

Мужичок извернулся, глянул вниз и завопил скрипучим голосом:

— Оборотни не летают!

— Мне жаль, — солгала я и разжала пальцы, но оборотень ухватился за мою руку ногами, и как по канату начал ползти к плечу. К его несчастью, у меня две руки, поэтому я быстро прекратила его гимнастические упражнения и снова покачала костлявую тушку над городской пропастью.

— Даже демоны видят, я хотел по-хорошему! — проскрипел он, но удивительно, сопротивляться прекратил. Сложил важно руки на груди, обернулся ко мне. — Я — маг! Никто, тем более женщина, не смеет так со мной обращаться! Твои прикосновения… Мне более двухсот лет…

— О, будь уверен, ни одна женщина в здравом уме не прикоснется добровольно к такой спесивой развалине.

— Что?!

— Да, — кивнула, глядя в выпученные глаза. — И даже такая… солидного возраста, — припомнила оскорбление. — Ты сам пришел. Сказал, что у тебя есть интересное предложение по поводу женитьбы. Закружил наивной девушке голову обещаниями.

— Наивной?! Девушке?!

— Решай, — я качнула человечка над городской пропастью. — Сам уйдешь или помочь спуститься?

— Это какая-то ошибка, — пробормотал тот, уткнувшись себе в грудную клетку. — Ты не можешь быть саинтэ Харди… Но Аодх никогда не ошибается…

— Аодх?

— Он уже занят, — буркнул человечек, — к счастью, приличной и действительно девушкой.

— Все! Ты исчерпал лимит оскорблений. И вообще, через балкон к приличным девушкам, а я, да, да, не смотри так, отношу себя именно к таким, в гости не приходят, — я разжала пальцы, отпуская в полет и человечка, и его капюшон.

Смотрелось и правда эффектно: плащ так мило развевал ветер, полет все длился и длился, а потом шмяк…

У меня благодаря компьютерам и другой современной технике не самое лучшее зрение, поэтому показалось, что черный плащ словно растворился на асфальте. Обошлось. Я все же немного переживала, вдруг это все по-настоящему и вдруг мне не померещилось? А так… отдельная палата в дорогой клинике для меня все-таки предпочтительней, чем бесплатная камера в полицейском участке.

Но алиби я себе решила обеспечить. На всякий случай.

Так, телефон со мной, набираем…

Алиби немного поторговалось, и сказало, что зайдет через пять минут, а мне этого времени как раз хватит, чтобы нарезать сыр, который еще в прошлом месяце выслали родители из Голландии, вспомнить, что у меня со дня рождения сохранилась бутылка грузинского вина, и тем не менее, этого времени не так много, чтобы я успела допить мартини одна.

Я только начала приготовления, когда раздался звонок. Похоже, Катерине, как и мне, не терпелось избавиться от трезвости.

— Иду, иду! — я щелкнула замком, распахнула дверь и застыла.

На пороге, скрестив руки, стоял взлохмаченный зеленый человечек.

— Ну что, так лучше? — спросил он.

— Нет, кажется, мне становится хуже, — честно призналась я.

— Почему? — удивленно сверкнули желтые глаза. — Я же пришел через дверь!

Ах, ну да, в прошлый раз он зашел через балкон, как инопланетянин, расселся в моем кресле и выдал сногсшибательную фразу: «Ну, и чего так смотреть? И в обморок от счастья падать тоже не надо! У меня интересное предложение! И чем скорее ты оценишь, что я к тебе пришел сам, лично, тем скорее выйдешь замуж! Тем более что тебе давно пора…»

Потом был мой отказ, проводы неудачливого свата через балкон, и вот явление номер два. Жив, здоров, разве что взъерошенные волосы да пыльный капюшон напоминают о недавнем полете. Хотя, по-моему, и в глазах, и в словах чуть больше уважения, чем первоначально. Намекнул, что раз зашел через дверь, значит, перевел меня в статус приличной.

— И даже позвонил! — добавил мужичок, протискиваясь мимо меня в коридор.

Дверь закрылась, хотя я к ней и не прикасалась. Сквозняк, наверное.

— Ну? — склонив голову, гость в упор посмотрел на меня. — Долго еще будешь ломаться? Давай, соглашайся и отправляемся.

— Куда?

— К жениху твоему. Пусть он с тобой мучается, а я уже… на пятьсот лет вперед налетался. Не дом, а скворечник, не старухи, а свистки, не коты, а лизуны, не девушки, а… — Он замолчал, встретившись со мной взглядом, и поправил капюшон за спиной. — Я, кстати, не просто так здесь разговоры разговариваю, а жду, когда ты примешь единственно правильное решение. Согласна или нет?

— Нет.

— Ну, тогда пусть Харди не обижается, мне надоело быть деликатным, — человечек махнул рукой, и мой коридор начал растекаться перед глазами.

Показалось, что куда-то сбежали лампочки с потолка, и мгновенно потемнело, потом кто-то украл паркет, и я начала проваливаться в гудящую бездну. А потом меня начало затягивать в невидимый водоворот, как бывало иногда после трех бокалов вина, и я опустилась на колени, чтобы мир перестал вращаться. Судорожно сжала телефон в руке — нет, номер в таком состоянии не наберу, но вот убить свою личную галлюцинацию… напоследок… может, со второго раза получится…

Под согревающий душу крик я все-таки провалилась в ждущую темноту.

Бесспорно, сегодня самое оригинальное предложение о замужестве из всех, что я получала!

 

ГЛАВА № 2. О котах и плащах

Судя по тому, что упала я на спину, а болело лицо, в себя я пришла отнюдь не после первой пощечины.

— Ну, как ты? — взволнованный голос Катерины я узнала, а вот склонилось надо мной непонятно что, обмотанное в рыжий платок, и в черных очках на половину лица.

— Пластмассовые? — поразилась я, потянув за дужку очков.

— Подсунули гады, — со вздохом пожаловалась Катерина.

Я покрутила очки, рассматривая и так и этак, но лучше они от этого не становились. Может, если примерить… Утонув в кромешной тьме, поспешила вернуть очки подруге.

— Какой была закупочная цена?

Подруга озвучила, и я от услышанной суммы точно упала бы, если бы уже не лежала.

— Да им цена рубль пачка! — возмущение придало сил, и я начала подниматься с пола.

— Не спорю, — подруга снова надела очки. — Но выбора нет. Фирма-продавец на звонки не отвечает, на прежнем месте их уже нет, так что… нужно это как-то продать.

— А какая партия?

— Н-у-у… — протянула подруга, и я поняла, что дела совсем плохи. — Цена была привлекательной, особенно для меня, я ведь человек творческий, и только начинаю вариться в бизнесе… Двести штук!

— Не хочу тебя расстраивать, но, кажется, ты уже сварилась. Кто их купит? Пластмассовые, что вредно для глаз, огромные, что уже не модно, и плюс ко всему, в них ничего не видно. Вообще ничего!

— Не преувеличивай. Если смотреть прямо на солнце… И если надеть яркий платок… можно создать некий образ… некий… такой… — она с тяжелым вздохом стянула с головы безобразный платок, освободив длинные светлые волосы, сняла очки, позволив карим глазам снова увидеть мир в красках, и бодро прошла мимо меня в направлении кухни. — Ты открыла бутылку вина или мартини еще остался?

Посмотрев по сторонам и не заметив никого лохматого и зеленого, я подняла с пола свой мобильный и направилась следом за подругой. Кажется, у воскресного вечера еще есть шанс исправиться.

— А ты чего на полу разлеглась? — Катерина по-хозяйски достала себе бокал для мартини, на мой посмотрела укоризненно, но обновила; нарезала сыр, не забыла о шоколадке и села напротив меня на плетеный из лозы табурет. Посмотрела с подозрением. — Твоего бывшего еще можно вернуть?

— Да кому он сдался?!

— Кому-то сдался. Но нам, наверное, нужнее?

— Я не беременна, если ты на это намекаешь.

— А что тогда в коридоре было?

И только я собралась честно признаться, что у меня начались, но слава Богу, закончились галлюцинации, как заметила стоящего в дверях кухни зеленого человечка. Прямо за спиной Катерины. И за время, что мы не виделись, улыбочка его стала еще гаже.

Вздохнув, я поднялась и достала третий бокал.

— Уговорила Лилю подняться к нам? — восхитилась Катерина.

— Я ей не звонила.

— А кому… — она проследила за моим взглядом, и так и застыла, ошарашено рассматривая гостя.

Я поставила бокал на стол, поближе к бутылке мартини, но подруга намека не заметила.

— Вот, — сев на табурет, я кивнула на человечка и сама налила ему мартини, — приблудился, пока тебя не было. У меня, говорит, к вам интересное предложение, от которого вы не сможете отказаться…

— Так и сказал?

— Почти слово в слово, — посмотрела на человечка, может, что уточнит? Но он был занят: с широко раскрытыми глазами рассматривал декольте Катерины. — Эй, — окликнула его, — тебе бокал на пол поставить или пролетаешься до стола?

Теперь на меня посмотрели оба, и человечек, и Катерина, и если первый подозрительно помалкивал, только пыхтел, подруга шок в себе удерживать не собиралась.

— Ты… налила ему?!

— Не волнуйся, у нас с тобой еще бутылка вина останется.

— Ты правда налила ему?! И думаешь, он будет это пить?!

— А что с «этим» не так? Мартини как мартини.

— Да, мартини как мартини, ничего особенного. Ты могла бы купить и получше, помнишь, то, с бульбашками? Но… — Она обвинительно ткнула пальцем в человечка. — Это ведь животное!

— Думаешь?

Я присмотрелась к гостю, который строил за спиной Катерины недружелюбные рожицы, скалился, сводил кустистые брови, словом, активно уничтожал в себе малейшие признаки человеческого. Версия подруги о его принадлежности к животным казалась вполне убедительной.

— А что здесь думать? — Катерина с подозрением посмотрела на мартини. — Если бы ты не начинала пить одна, а сразу позвала подруг, ну хотя бы одну подругу, меня… ты бы и сама увидела, что это животное. А именно — кот!

— Кот?!

— Да. Большой, как ведро, худой, будто год не кормленный, зеленый, словно повернутый на моде, как ты. Но кот!

Мы с новоявленным котом переглянулись, тот махнул мне рукой (или лапкой) и впервые за долгий вечер догадался поздороваться:

— Мяур!

— Ну вот, видишь? — Катерина склонилась погладить псевдокотика, а тот поднял лицо и, пользуясь случаем, заглядывал ей в декольте. — Он такой милый… Я хочу его сфотографировать! — к неудовольствию наглой рожи, она резко отпрянула, и декольте, соответственно, отдалилось. — Я схожу за фотоаппаратом! Это будут такие снимки…

Бросив еще один восхищенный взгляд на человечка, подруга упорхнула к себе.

— Ну, — обратилась я к притихшему гостю, — и что это было?

— Что? Я тоже не в восторге, что меня сравнили с тобой.

— Напоминаю, что для хамов открыты полеты через балкон. Какой позор. Ведь ничего общего!

Он поморщился, скривился, попытался сдунуть хоть одну пылинку с пострадавшего после полета плаща.

— А-а-а, ты не об этом… — пошел на уступки. — Не мог же я и ей показаться!

— Почему?

— Потому что, несмотря на ее большие… эм… таланты… я не могу ее взять с собой.

— У вас с Харди разные вкусы, что ли?

— К несчастью для него, — меня окинули снисходительным взглядом.

Да, таких больших «талантов», на которые засмотрелся человечек, у меня нет, но мне и второго размера хватает. А вообще, представляю, как бы он замяукал, если бы Лилю увидел!

— Пора нам, — проскрипел мужичок. — Сама согласишься на этот раз или опять отключать?

— Да погоди ты.

Я набрала на мобильном номер второй подруги. В больницу после еще одного бокала мартини совсем расхотелось, к тому же, появилась уверенность, что галлюцинации не у меня одной, а значит, это могут быть и не галлюцинации вовсе. А так — переутомление, синдром хронической усталости, стресс, да и только.

— Лиля? — спросила я, когда вместо гудков в телефоне послышался голос.

— Ну а кто еще? Ты же мне звонишь, значит, я.

Зеленый гость напрягся, его глаза замигали, как указатели поворота, при этом он покраснел, а его лоб покрылся испариной. Того и гляди, сам на балкон попросится.

— Кто это? — мученически прохрипел мужичок.

— Сейчас познакомишься. Лиля, ты там как, сильно занята?

— Для интересных предложений лифт в моем подъезде работает.

Я озвучила предложение, состоящее из почти уже пустой бутылочки мартини, сыра, шоколадки и вина, и получила вполне радостное согласие присоединиться:

— Ладно, зайду ненадолго.

— Почему ненадолго? — спросил мужичок, когда я нажала отбой.

К нему опять вернулись недовольство, язвительность и зеленый окрас, а глаза перестали сверкать.

— Кто долго втроем сидит над одной бутылкой вина? Да и ты меня куда-то настойчиво приглашаешь, и мы вроде бы как опаздываем…

— Немного задержимся, — милостиво разрешил он, — надо кое-что уточнить.

— Катерина понравилась?

— Говорю же: ты сумасшедшая!

— Это ты еще Лилю не видел, — не купилась я на притворство и подвинула ему бокальчик с мартини. — На-ка, подготовься к встрече.

— Тьфу ты! — он брезгливо отодвинул бокал. — Даже нюхать противно!

— Харди тоже не пьет?

— Без понятия.

— Как так? Пришел сватать от его имени, а сам о нем ничего не знаешь. Надо было ему нанимать другого. Ты, уж извини, ничего не сделал, чтобы мне на жениха хотя бы посмотреть захотелось.

— А придется, — снова гаденькая улыбка.

Моя рука уже почти по привычке потянулась к капюшону, но в коридоре послышались шаги. Ага, это Катерина с фотоаппаратом, а следом за ней, видимо, зашла и Лиля, потому что ее голос принялся отчитывать меня буквально с порога:

— Иванна! Дверь нараспашку! Заходи, кто хочет, да?

— Кто хочет мне не надо. Только вас жду, — заверила я.

Громко щелкнул дверной замок.

Первой в кухню зашла Катерина, без предупреждения напугала якобы кота вспышкой, а пока тот усиленно моргал и пытался хоть что-нибудь увидеть, появилась Лиля. Невысокая, она говорит, что у нее метр шестьдесят семь, мы с Катериной уверены, что максимум метр шестьдесят три, но для подруги четырех сантиметров не жалко. Пухленькая, но не толстая, все ее восемьдесят килограмм Лиле к лицу. Фигура не рыхлая, она давно занимается спортом, но так, для здоровья, худеть не пытается. Сегодня Лиля явилась платиновой блондинкой — длинные волосы, собранные в хвост, ей удивительно шли.

Вообще, Лиля многим мужчинам нравится, но выбирает сама. Придирчиво выбирает, поэтому как и мы с Катериной, сейчас вне отношений.

— Хорошо ждешь, — она кивком отметила в моей руке бокал, а так же факт, что я не просто так его за ножку держу. — А это у тебя кто?

Нужно было видеть глаза зеленого мужичка, когда он проморгался и обнаружил, что над ним склонилась Лиля, а его лицо практически упирается в выдающиеся таланты пятого уровня. Он побледнел, сменил зеленую расцветку на красную, попытался что-то прохрипеть и заткнулся.

— Иванна! — возмутилась подруга. — Хорошо, покрасила так покрасила, цвет сойдет, но… ему же трудно дышать… Он задыхается! А если он погибнет?

Мужичок и правда выглядел как выброшенная на берег рыба, но до удушья с летальным исходом ему было далеко. К сожалению.

— Я, конечно, все понимаю, — пробормотала Лиля. — Мода, зеленый цвет этого сезона, один ужас, в общем, но… Зачем ты нацепила на кота этот старый заношенный плащ?!

Человечек в шоке от услышанного перестал задыхаться, принял свой привычный окрас, изменив бледному и красному, подскочил на табурете и возмущенно выпалил:

— Старый?! Заношенный?!

За моей спиной сверкнула вспышка, Лиля удивленно ахнула, а в остальном подруги повели себя так спокойно, словно зеленые говорящие коты в плащах — это дело обыденное. Даже в обморок не упали к разочарованию некоторых желтоглазых.

— Мяур, — невинно выдали нам, но на этот раз мяуканью никто не поверил.

— Ты видишь то же, что и я? — спросила Лиля.

— Кота больше нет? — уточнила я, и после кивка подруги, поддакнула. — Тогда да, то же самое.

Видимо, гость понял, что раскололся и перестал морочить головы моим подругам.

— Кошмар, — выдавила Катерина, опускаясь на табурет и кладя дрожащими пальцами фотоаппарат на стол.

Но я, наверное, присмотрелась к человечку, потому что кошмарным он мне уже не казался. Несимпатичным — да, мерзким — конечно, но смотреть, если придется, можно.

— Кто это? — спросила Лиля, опускаясь на другой табурет.

— Самой хотелось бы знать, — ответила я, — весь вечер сидит у меня в гостях, я его и так, и так развлекаю, уходить не хочет, а до сих пор не представился.

— Это балкон — развлечение?! — возмутился человечек, но под моим взглядом немного притих. — Уйти не могу. Один не могу. Вместе с тобой уйдем.

— Куда это? — поинтересовалась Катерина.

— Замуж меня позвали.

— Он?!

— Харди.

— А кто это?

— Пока без понятия.

— Так не пойдет, — вступилась за меня Лиля. — Вот пусть сначала все расскажет о женихе, а мы подумаем: подходит нам такой или нет.

— Тебе Харди точно не подойдет, — зло сверкнул на нее глазами человечек.

— Почему это? — спросила Катерина.

Нам с Лилей тоже было интересно знать, а вот человечек объяснять отказался. Пришлось прибегнуть к проверенному методу и протянуть руку к его капюшону.

— Ох, ты и пожалеешь потом, что позволяла себе со мной так обращаться, — многообещающе процедил он, но главное, язык развязался. — Харди нужна только вот она, — ткнул в меня пальцем, окольцованным деревянными перстнями. — Он ее ждет, понятно? А ты, — ткнул пальцем в Лилю, покачнулся, словно его кто толкнул в спину, выудил из потайного кармашка плаща благоухающий лесным освежителем платок и спрятал в него длинный нос. — Ты… с тобой вопрос надо уточнить. Если бы не ты, я бы сейчас морок навел и память вам подчистил, но… — вздох умирающего. — Нельзя пока. — Убрав платок, снова на меня переключился. — Допила?

— Кстати, что это мы? — я потянулась к бутылке мартини, разлила по бокалам.

— Зря я спросил, — простонали из-под капюшона.

— Да ты и пришел зря. Я никуда с тобой не собираюсь.

— А придется.

— Попытаешься повторить трюк с коридором — мне не лень к Катерине подняться, она живет на этаж выше, может, во второй раз приземлишься наверняка. Это я поначалу слегка растерялась, думала, ты мне одной кажешься, а сейчас…

— Что сейчас?

— А сейчас все в порядке, я понимаю, что ты — это галлюцинации. Простые. Массовые.

Человечек поперхнулся, Катерина запечатлела этот момент вспышкой, а Лиля сочувственно погладила нашу общую галлюцинацию по взлохмаченным волосам. Мужичок гневно сверкнул глазами, подпрыгнул на табурете, беспокойно начал теребить свои перстни, Лиля, видимо, решив, что он не может их снять, полезла с помощью, и в этот момент в гостиной что-то взорвалось, а человечек как подкошенный рухнул на табурет, уткнувшись лицом в стол.

— Дышит? — Лиля нависла над его тельцем грудью, и расстроила: — Дышит.

— А взорвалось что? — Катерина уже встала, чтобы удовлетворить любопытство, я пошла следом за ней, а Лиля осталась вздыхать над таким чувствительным человечком.

Причину взрыва даже искать не пришлось: она взирала со стены, обиженно пыхтя густым сизым дымом. Катерина распахнула балконную дверь, чтобы дышать этой радостью не только нам, а я достала из тумбочки папку с документами и позвонила в магазин, который всего десять месяцев назад уговорил меня купить это плазменное чудо, акцентируя, что сейчас большие скидки, а потом подорожает вдвое.

По ту сторону телефона сопротивлялись, убеждая, что у них техника хорошая и взрываться не должна, но я пригласила их приехать, посмотреть и лично понюхать, потому что в гостиной дыма столько, что и на их легкие хватит. Мне сделали встречное предложение приехать самой. Самой оплатить такси, самой притащить на себе это дымящееся чудо. Я предложила решить вопрос без проблем, которые легко можно устроить.

Нет, я не грозила бесполезной службой потребителей; просто поинтересовалась: давно ли к ним заглядывали от Ивана Михалыча? Он, бедняга, еще простужен, только-только идет на поправку, настроение соответствующее, но я попрошу его нанести визит лично, если они и дальше будут на этом так упорно настаивать. Вряд ли менеджер магазина знаком с начальником пожарной службы района с первого класса, как я. И вряд ли может похвастаться, что Иван Михалыч носил ему портфель и угощал конфетками в благодарность за то, что ему позволялось списывать на контрольных.

— Э-э-э, — протянул менеджер магазина, подтверждая мои рассуждения. — Он… Н-у-у… Лучше передайте ему, чтобы выздоравливал.

— Хмм, — выдала я задумчиво и потянула паузу.

Переговоры закончились окончательной капитуляцией менеджера магазина, ко мне пообещали приехать в течение часа, даже предлагали заодно привезти новый телевизор, но я согласилась только на полный возврат средств, причем напомнила, что возврат не уплаченной мною суммы, а цены такого телевизора на сегодняшний день. Там помялись, задумались, но, видимо, тоже вспомнили об этом нюансе в законе.

— Ловко ты, — восхитилась Катерина, прослушав наши переговоры. — Мне бы так деловые вопросы решать, а то очки эти… Вот что с ними делать? — Она сняла с головы очки, полюбовалась их черными стеклами и опять надела на голову. — Я прогорела, Иванна. Думала заработать, раскрутиться…

— У тебя хорошо получается с фотографией, свои выставки, заказчики. Зачем ты вообще полезла в бизнес?

— Хотела, как ты и Лиля, быть деловой леди.

— О, Господи, — я вздохнула, — лучше бы ты оставалась творческой леди. Была бы гораздо богаче, чем сейчас.

Я так засмотрелась на очки Катерины, что едва не пропустила очень важный момент. А в это время по моему коридору на цыпочках кралась Лиля, причем на руках у нее был бесчувственный мужичок, и несла она его в мою спальню!

— Приведешь его в чувство или так надругаешься? — мой вопрос заставил подругу притормозить и зайти со своей ношей в гостиную.

— Понимаешь… мне его жалко… видишь, как ему плохо?

— Не поняла: ты хочешь сделать ему очень хорошо или еще хуже? Если очень хорошо, то вам этажом ниже, избавьте меня от подробностей, а если хуже — мой балкон в полном вашем распоряжении.

— Иванна!

— Ах, да, мой балкон не поможет. Я уже пробовала. Но, если что, отнеси его на балкон к Катерине.

— Ты что, уже сбрасывала его с балкона?!

— Как видишь, безрезультатно.

— Не верю, что ты это сделала, — устав держать человечка, который не торопился прийти в себя, подруга присела на диван рядом с Катериной.

— А я не верю, что ты баюкаешь непонятно что как ребенка!

— Ему нужно отдохнуть, смотри, какой он зеленый. Ну, теперь-то, зная о падении с четырнадцатого этажа, я не удивляюсь.

— Не приписывай мне зло всего мира. Он и пришел в зеленом состоянии, а после моего броска с балкона разве что чуть посветлел.

Задохнувшись в негодовании, Лиля перешла к решительным мерам по спасению человечка. Подвинув Катерину, она уложила его на диван, заботливо подсунула мою декоративную подушечку ему под голову и заявила:

— Вызвать скорую мы не можем: вероятней всего заберут нас, а не его. Так что пусть отдохнет, и вообще, по-моему, он уже крепко спит, так что мешать никому не будет.

Я покосилась на балкон, но подруга, видимо, решила: спасать — так спасать, а не продлить жизнь всего на часик, пока они не уйдут с Катериной, и предупредила:

— Я у тебя заночую!

— Да, умеешь ты попросить…

Лиля на секунду спрятала взгляд, но упрямо продолжала гладить по волосам человечка.

— Ладно, — смирилась я, — выделяю вам спальню. Белье на нижней полке в шкафу, в другом шкафу выберешь халат и ночную. Для себя. Для этого… Не знаю, мои детские вещи давно все раздали…

— Я не собираюсь его раздевать!

— Ну, хоть плащ и башмаки сними, а то моя стиральная машинка сломается; пыли — жуть. И давай, уноси уже его: сейчас из магазина приедут.

— Всегда подозревала, что ты добрая, — чмокнув меня в щеку, подруга подхватила на руки своего питомца и ушла в комнату. Он, видимо, действительно, спал очень крепко, потому что Лиля, идя по коридору, фальшивила что-то себе под нос, а он не закрыл уши и не сбежал.

Жаль. Не знаю, как Лиля, но я против побега зеленого человечка не возражала. Может, выспится и сбежит в благодарность за ночлег? Утром в понедельник мне некогда возиться с галлюцинацией, да и подругам тоже. Мне в агентство, Лиле в салон красоты, а Катерине в тур по городу, чтобы сбыть хоть малую часть очков.

Вскоре приехали представители из магазина, рассчитались деньгами за свою непутевую технику и мой стресс, хотя в то, чтобы привести подпаленные обои на стене в порядок, придется вложиться мне. Мы с Катериной отметили вином конец воскресного вечера и разошлись. Она к себе, я после водных процедур, устраиваться на диван. А Лиля из комнаты не выходила. Там вообще было удивительно тихо.

Подавив любопытство, я включила искусственный камин, хлопнула в ладоши, потушив свет, легла на диван и, глядя на танцующие языки пламени, постаралась отбросить все тревожные мысли. Завтра очень важный день, очень ответственный. Если я не придумаю ничего интересного со свадьбой мэра, мой бизнес накроется так же, как и у Катерины. И кто возьмет на работу моего секретаря Славика? Несмотря на то, что он отличный работник, это могут и не учесть из-за его ориентации. А куда устроится Соня? Даже хорошего сотрудника, но со скверным характером мало кто из руководителей готов терпеть. Артем и Павел пристроятся, в них я уверена, но и их подвергать стрессу поиска новой работы не хотелось.

Нужно обязательно что-нибудь придумать. Что-нибудь такое, что заставит ахнуть не только возвышенно-пафосную невесту, но и равнодушного к жизни жениха.

Сквозь подступающий сон мелькнула мысль о фаер-шоу, но была тут же отброшена из-за банальности. Нужно что-нибудь такое, чего еще ни у кого не было.

Но вот что?

 

ГЛАВА № 3. О работе, любви и шоке

Утром у меня возникло подозрение, что пользуясь моим крепким сном, кто-то мне отомстил, незаметно скинув с балкона. Вид у меня был впечатляющий: короткие черные волосы торчали вверх как у испуганного ежа, под глазами мешки, худое лицо слегка припухло, намекая, что в таком возрасте по вечерам нужно вести себя скромнее, а серые глаза потемнели, как грозовое небо.

Но после продолжительной ванны с имбирно-грушовой пенкой я, наконец, увидела в зеркале не чье-то, а свое отражение. Так-то лучше, а то пугают тут по утрам!

Уложив волосы феном и переодевшись, прошла на кухню, причем не пыталась ходить тихо или не стучать ложечкой, размешивая кофе, даже включила любимую композицию Стинга «Desert Rose», но из комнаты, несмотря на мои старания, все равно никто не появился!

Довольно странно. Лиля — ранняя пташка, а стрелки часов уже настойчиво подкрадывались к восьми. Отложив бутерброд, я решила проверить, что вообще происходит там, за прикрытыми дверьми моей спальни?

Шла по коридору громко, чтобы если что… Хотя даже подумать не могла, что «если что» могу там увидеть. Лиля девушка серьезная, у нее хороший вкус, я бы сказала придирчивый, она не могла вот так, в моей квартире, непонятно с кем…

Да и как бы она смогла, если бы и захотела?! При его-то росте?!

Скорее всего, это зеленое недоразумение лежит на моем теплом коврике, скукожившись, или, — что предпочтительней, — его уже и след простыл?

С надеждой на последнее, я толкнула дверь, и…

С минуту я рассматривала то, что происходит в комнате, забыв дышать. Это казалось нереальным, невозможным, непостижимым, но… Человечек лежал, раскинувшись царем на моей кровати, лицо его счастливо упиралось в грудь Лили, и оба они спали так безмятежно, словно всю ночь занимались тем, о чем я думала, им заниматься вместе не светит!

— Лиля, — позвала я, но подруга только вздохнула и подвинулась чуть ближе к человечку.

На прояснение ситуации времени не оставалось, и написав записку, что ухожу, а запасной ключ от квартиры висит в кухонном шкафу сбоку, я вызвала такси и поехала на работу. Мне давно говорили, что пора бы свою машину купить, но я не представляла себя в роли водителя. Мне все казалось, что там, где втискивается машина, физически втиснуться невозможно, и я иногда удивлялась, что мы остались живы и проехали дальше. Так что нет, вождение не для меня. К сожалению, как уверяли те, кто подсел на драйв-наркотик. Но я сожаления не испытывала.

Городок у нас небольшой, пробок нет, так что в офисе я была за двадцать минут, ровно к половине девятого, и как раз успела спасти Славика от очередных домогательств Сонечки.

— Доброе утро, — поздоровалась я, проходя мимо менеджерской и приемной к своему кабинету.

В менеджерской Артем и Павел вежливо поздоровались в ответ, а в приемной Славик просветлел лицом и, выкручиваясь из цепких рук Сонечки, искренне ответил:

— Доброе!

Девушка буркнула нечто не столь радостное, ну, как же, я опять ей в любви помешала! — и вернулась в кабинет для менеджеров. Славик поспешил следом за мной.

— Иванна Игоревна, — начал он деловито, когда я села за стол и принялась сдвигать подаренные безделушки, расчищая пространство для себя и ноутбука, — все на месте.

Очистка пространства для меня и ноутбука уже походила на ритуал. Я каждое утро сдвигала безделушки в одну кучку в угол стола, и каждый раз на следующее утро они снова каким-то подозрительным образом заполоняли весь стол. Похоже, эти безделушки будут наседать на меня, пока я не найду, кому их раздать.

— Иванна Игоревна, — заметив, что часть утренней работы уже окончена, напомнил о себе Славик. — Пригласить их?

Вообще-то, у нас скромный офис, всего три комнаты, одна из которых — мой кабинет, вторая — приемная Славика, а третья отведена для троих менеджеров. Мой кабинет самый дальний, я только что прошла через два других кабинета, и была в курсе, что все на месте. Но Славик когда-то работал секретарем у одного крупного бизнесмена и, видимо, в память о прежнем рабовладельце пытался некоторые церемонии ввести и у нас.

Против безобидных — например, объявления, что все в сборе, я не возражала. Во-первых, мы редко собирались все вместе. А, во-вторых, мне это напоминало счастливое детство в летних лагерях, когда всех собирали на утреннюю зарядку. Ассоциации более чем логичные — пересчет, огласка присутствующих, все сонные, все зевают — в общем, те дети один в один мои нынешние сотрудники. Может, с кем-то у нас даже были совместные пробежки по лесу во время «Казаков-разбойников», кто знает? У нас в агентстве строгое правило: личная жизнь руководства не обсуждается. По крайней мере, при мне точно.

А вот отучить Славика носиться ко мне через каждые полчаса с предложением выпить чашечку кофе, удалось только после прямого вопроса — «Почему он так настойчиво старается сократить мне жизнь?». После чего Славик попытался бегать ко мне с чаем на травах, но я сказала, что если захочу выпить чего-нибудь горького, у меня в кабинете есть мини-бар.

Пришлось ему смириться, что кофе я делаю себе сама. У моего секретаря и так работы хватает, а прогулка по офису не только полезна для моих икр, бедер, ягодиц и спины, но держит в тонусе всех сотрудников. Кстати, Славик поначалу сильно удивлялся, что у нас нет правила сидеть в офисе от зари до заката без выходных и премиальных. Но я в отсидках не видела смысла, это не зона, мы здесь не рукавицы шьем. Коллектив творческий, кнутом идеи не подстегнешь, да и зачем мне видимость работы? Мне результат нужен, а за какой отрезок времени его сделают — другой вопрос. И уж совсем меня не волнует когда. Павел наш, к примеру, фонтанирует идеями, пока пасьянс на компьютере раскладывает, причем ему нравится именно рабочий компьютер и офисная обстановка. Артем предпочитает работать дома, у него там своя студия даже есть. Соню тоже практически невозможно было заманить в офис, только на «мозговой штурм» и на сдачу проекта, пока не появился Славик. Теперь Соня изображает из себя слегка озабоченный планктон, мешая своим присутствием Павлу.

Но главное, что коллектив у нас дружный и пока не было ни одного заказа, с которым бы мы не справились. И не будет!

— Раз все на месте, — поддержала я церемониал, — конечно, пригласи их, пожалуйста.

Славик важно кивнул, деловито пощелкал по планшету и развернулся, чтобы уйти.

— Ну, и ты заходи, — добавила я вдогонку, что вызвало у секретаря тяжелый вздох и взгляд, громче слов говорящий, что в-о-о-т, я снова развеяла старательно разводимый пафос! Как я могла?! У меня ведь почти начало получаться! Но Славик был секретарем со стажем, поэтому все, что хотел мне сказать, благоразумно оставил при себе, а для меня прозвучало вежливое:

— Как скажете, Иванна Игоревна.

Нервно поправив длинную модную челку, практически закрывающую правый глаз, он развернулся и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Через минуту в кабинет зашли все сотрудники, расселись кто развалившись в креслах и подальше от меня, кто с прямой спиной и поближе ко мне, а кто поближе к Славику.

— Ну что, ребята, — сказала я с широкой улыбкой, настраивая коллектив на работу в удовольствие, — давайте сейчас посидим и усердно подумаем: как организовать свадьбу мэра?

После того, как пауза затянулась дольше, чем на десять минут, я включила диктофон на мобильном и добавила:

— Давайте подумаем вслух.

Коллектив оживился, зашумел, началась самая сложная и интересная часть нашей работы — «мозговой штурм», во время которого все сотрудники могли спокойно выдвигать любые идеи, вплоть до тех, что кажутся полным бредом, и никто не смел критиковать или перебивать. Все добавляется в копилку, а потом будет рассмотрено, тщательно, придирчиво и дотошно.

С форматом свадьбы гораздо проще: жених и невеста сразу определились, что хотят выездную церемонию, а вот дальше начиналось сплошное «Что, где, когда»? Все на усмотрение нашего агентства, в расходах безлимит полный, но при этом чтобы оригинально, не скучно и запомнилось на всю их совместную жизнь. Конечно, никто не знал, как долго продлится брак, но сделать нужно так (это я поняла из пространных рассуждений невесты), чтобы обзавидовались не только недоброжелатели, но и друзья.

Через полтора часа коллектив перестал фонтанировать сумасшедшими идеями, притих и медленно расползся по кабинетам, чтобы выпить перед дорогой домой кофе за счет агентства. Я прокрутила запись уже одна, потом еще раз, ничего не выбрала, только голова разболелась.

— Иванна Игоревна, не бережете вы себя, — заглянул в кабинет Славик.

— Почему ты не ушел?

— Секретарь не должен уходить раньше руководителя, — напомнил он недовольно, обидевшись то ли на мою короткую память (не раз ведь уже повторял это правило), то ли на то, что я засиделась после «штурма».

Но это правило он установил сам, так что я раскаянья не почувствовала, включила запись еще раз. Лихо взмахнув челкой, Славик вышел, чтобы через две минуты вернуться с чашкой горячего капучино. Молча поставил чашку на стол, молча вышел, только кивнув на мое короткое «спасибо».

После третьего прослушивания я уже примерно представляла, как и где пройдет сама свадьба. На летном поле, за городом, невеста и жених после церемонии и фуршета улетают на воздушном шаре в неизвестном для навязчивых гостей направлении… А вот что в середине? Чем поразить гостей? Ну, помимо акробатов, фокусников и одной сладкоголосой певицы, от которой фанатеет невеста? Я бы на свою свадьбу пригласила Стинга, конечно, но свадьба не у меня.

Позвав Славика, я рассказала ему общий план мероприятия, он пощелкал планшетом, заверил, что всем сотрудникам разошлет задание, а мне, когда мы вышли из офиса и поджидали мое такси, посоветовал хорошенько отдохнуть.

— Ужасно выгляжу?

— У вас болела голова, да и сейчас, судя по всему, тоже, под глазами мешки, а туфли не в тон к сумочке. И еще, вы даже не заметили, что свечерело и пытаетесь надеть солнцезащитные очки на глаза. Вы просто устали, Иванна Игоревна, заработались. Вам бы в отпуск, хоть на недельку. А лучше на две. Свадьба-то через три недели, задание есть, план вы разработали. А отдохнули бы и, глядишь, та фишка, от которой у вас головная боль, сама бы и нашлась.

— Я подумаю, — соврала, усаживаясь в подъехавшее такси, но очки на макушку вернула. И правда, темновато на улице; начало осени, а серость сумерек стремительно погустела, ветер поднялся, разбрасывая желтые листья по асфальту, иногда балуясь и припечатывая их к спешащим домой пешеходам; начал накрапывать дождь.

Загрустилось, подумалось, что вот, кто-то куда-то спешит, пусть и по холоду, по дождю, пешком, а я… приду или нет — неважно. Никто не ждет, никто не спросит, почему задержалась… Сотрудников заданием обеспечила, теперь и правда хоть провались в тридевятое царство, искать не будут, сами справятся… так что…

— Спасибо, — поблагодарила водителя словами и денежкой, поднялась на лифте на четырнадцатый этаж, открыла дверь, вошла, с протяжным вздохом сняла новые туфли на высоком каблуке. Переобулась в тапочки, прошла в гостиную, села на диван, обняв сумку, и… встретилась взглядом с зеленым человечком, развалившимся в моем кресле.

— А, это ты, — признала навязчивую массовую галлюцинацию, и, не раздеваясь, легла на диван. — Не надоело в гостях?

— В гостях… — озадаченно повторил человечек, а потом я почувствовала, как что-то вскарабкалось на диван, нависло надо мной. — А что, хорошо звучит — в гостях…

— Где Лиля?

— Ушла на работу.

— А ты почему остался?

— Ну я же в гостях! — зашипел, как обиженный кот. — Ты сама так сказала! В гостях… — снова задумчиво протянул и плюхнулся рядом. — Слушай, а ты сама давно гостевала?

— Я?!

— Понятно, — мужичок скинул с головы капюшон, уже не такой пыльный, кстати, азартно сверкнул желтыми глазами. — А хочешь, приглашу тебя в гости?

— К себе? — закрыла глаза, все равно ничего интересного.

— Не хватало! — фыркнул, а потом спохватился и снова прикинулся вежливым. — У меня тебе вряд ли понравится, да и мне это тоже… не очень. А вот что, если тебе погостить у Харди? Присмотреться к нему, понять подходит тебе такой богатый и щедрый жених или нет?

Я открыла глаза. Заинтересовало меня не упоминание о деньгах: я тоже тьфу-тьфу при достатке, просто что-то изменилось в облике зеленого человечка, что-то с ним было не так, и мое уставшее сознание, наконец, это отметило. Ага, вот оно что! Присмотревшись, я поняла, что человечек уже и не слишком зеленый и как будто подрос, слегка, сантиметров на двадцать.

И первая мысль, которая у меня мелькнула, была не «Ой, что же такое происходит? Как страшно жить!», а, стыдно признаться — «Н-д-а, пожалуй, у Лили и этого… этого… типа мага… что-то могло получиться, пока меня не было!»

— А ты изменился.

Человечек приосанился, откинул гордо капюшон и, гаденько улыбнувшись (здесь, к сожалению, без изменений) сказал:

— Жду — не дождусь, когда мы перенесемся, и ты увидишь меня настоящего.

— А-а-а, так ты все-таки не настоящий?

— Отчего же? Самый что ни на есть настоящий, просто в своем мире я выгляжу немного не так.

— Неужели блондин с голубыми глазами?

— Блондины нравятся? — заинтересовался человечек. — Харди — блондин.

— Если скажешь, что глаза голубые, считай, что я влюбилась не глядя.

— Синие подойдут?

— Дай подумать.

Подумала, поняла, что синие еще лучше, потом вспомнила, что мне говорил Славик об отпуске, и предложила:

— Давай ты расскажешь мне о себе, своем мире и Харди, а я подумаю: согласна или нет перенестись к нему в гости. Идет?

— Обо мне тебе много знать не полагается. Я маг и оборотень, этого знания с тебя хватит. Ты же не ко мне в гости собираешься, этот вопрос мы уже обсудили. О моем мире можно рассказывать бесконечно, лучше самой все увидеть. А Харди… а что Харди? Высокий, с длинными белыми волосами, глаза синие, это я тоже уже говорил. Ну, все, наверное.

— Как все?!

— Богатый, щедрый — тоже сказал.

— А еще что?

— А что еще?! — психанул человечек. — Дракон как дракон!

Я заинтересованно перевернулась на бок.

— Дракон?

— А я что, тебе не рассказывал?

— Да нет, ты все больше о себе говорил.

— Ты… — он оглянулся на балкон и понизил градус возмущения. — А там и рассказывать нечего, драконы все как один: наглые, лживые… То есть, — лицо нервно дернулось, — Харди хоть и дракон, но… довольно… э-э-э… В общем, он не может тебе не понравиться!

— После твоей рекомендации сомневаюсь, — я снова легла на спину, закрыла глаза.

— Значит, по-хорошему ты не хочешь, — спрыгнул с дивана человечек. — Даже демоны видят, я старался, терпел, целых два дня с угрозой для жизни провел в этом…

Он встретил мой взгляд и заткнулся, а потом посмотрел так внимательно, не моргая, что мне показалось: впал в транс, но голос звучал не менее бодро и мерзко, чем ранее.

— А ведь уже даже твои друзья начали замечать, что тебе нужен отдых. И что с того, если бы ты погостила, развеялась, посмотрела на Харди?

— Как у тебя просто! А если Харди маньяк и одним «посмотрела» я не отделаюсь?

— И что? — поразился человечек. — Можно подумать, что ты…

Пришлось снова открыть глаза, чтобы кто-то заткнулся, а то лень вставать, открывать балкон, делать меткий бросок на асфальт.

— Слушай, — сказал он примирительно, — драконы, конечно, те еще птицы, но силой девушек не берут.

— Ой, ли?

— Можешь поверить. Некоторые девушки сами мечтают хоть одну ночь провести с драконом, так это молодые, красивые, с длинными волосами, и действительно, девушки…

— Фух, — все-таки я открыла глаза, сменила горизонтальное положение на вертикальное и уставилась на желающего полетать перед сном.

— Нет, правда, как по мне, ты ничуть не подходишь Харди. Я, пока тебя не было, предложил ему отказаться от тебя, но он слишком верит Аодху. Для дракона такая доверчивость удивительна и, как по мне, — внимательный взгляд на меня, — хорошо не закончится, но… Знаешь, у тебя два варианта. Или ты соглашаешься перенестись в мой мир добровольно, или ты все равно будешь там. При первом варианте у тебя будут бонусы, а при втором сильная головная боль. Ты что выбираешь?

— Я выбираю тебя! — Пока маг переваривал заявление, я встала, схватилась за капюшон и уверенно понесла подросшего человечка к балкону.

— Все! Мое терпение лопнуло! Теперь терпи ты! — обложили меня угрозами.

Признаюсь, по пути на балкон мне слегка поплохело, но я списала это на то, что некоторые усиленно машут перед моим лицом пальцами, и терпела, терпела, а когда открыла балконную дверь и вдохнула вечерней прохлады, почувствовала себя почти хорошо. Разве что чуть тошнило, перед глазами расплывалось, а сознание путалось. Но я понимала: как только я выброшу то, что несу, мне полегчает. И оставалось всего-то махнуть рукой, как сзади меня послышался вопль, посыпались возмущения и у меня отобрали пыхтевший груз.

— Бедненький, натерпелся здесь, — принялась утешать спасенного Лиля, а тот благодарно прижимался к ее щедрому декольте. — Как ты могла, Иванна? Вот как? Не верю, что ты правда пыталась это сделать! При мне!

— Не наговаривай, тебя не было.

— Иванна, — устав держать подросшего со вчера человечка, подруга присела на диван, но человечек не перестал прижиматься и обнюхивать ее так, словно два дня, что в гостях у меня, голодал, а тут вдруг почуял спасение. Наверняка ведь они вдвоем съели не только мои бутерброды, но и йогурты, хотя я по наивности пока и не проверяла. — Иванна, так дальше продолжаться не может!

— Если хочешь забрать его к себе, возражать не стану.

Подруга задумалась, посмотрела на человечка, а тот выдал нечто жалостливое:

— Не могу…

— Я не об этом, — притворилась не расстроенной отказом Лиля. — Давайте вы мне сейчас подробно расскажете, что у вас происходит, и мы вместе подумаем, что можно сделать, чтобы больше никого не шокировать?

— Тебя это шокирует? — спросила я человечка.

— Нет, — съязвил тот, — мне, сильному магу и очень страшному оборотню, привычно изображать из себя флаг на балконе обычного человека!

— Вот видишь, никого ничего не шокирует, зря ты нас прервала.

Человечек зашипел, Лиля ласково погладила его по голове; он потрясенно воззрился на нее и притих.

— Это шокирует меня, Иванна, — подруга закрепила эффект молчания, продолжив поглаживать темноволосую голову человечка. — И не только. Сегодня ты ушла на работу, я покормила твоего гостя, и тоже ушла…

— В холодильнике хоть что-нибудь осталось?

— А что у тебя там было?! — пришел в себя человечек.

— Ясно, — я присела в кресло напротив, надо беречь силы, ведь впереди у меня голодный вечер и целая голодная ночь. — Продолжай.

— Спускаюсь я сегодня по ступенькам, чтобы как и ты, держать в тонусе заднюю часть бедер, и мне на пятом этаже встречается соседка, теть Дуся. Ну, помнишь, у нее еще кот такой озабоченный, на все женские ноги кидается.

— Не только на женские, — буркнули из-под капюшона.

— Бедняга, — человечка снова погладили. — И вот теть Дуся мне и говорит, вздыхая: иду, мол, в поликлинику, чтобы выписали другие таблетки для сердца, а то от этих начались галлюцинации. Я спрашиваю: что случилось? Она и рассказала, что вчера прогуливалась с котиком и заметила, как ты с четырнадцатого этажа выбрасываешь что-то живое. Только она достала мобильный телефон, подаренный наследником-внуком (по нему редко кто звонит, а тут такой случай), как это живое ударилось о землю, к нему подбежал с сочувствиями котик…

— Тьфу на его сочувствия, — огрызнулись из-под капюшона, — мне кажется, я до сих пор килькой воняю.

— Не наговаривай на себя, — улыбнулась подопечному Лиля и строго посмотрела на меня. — Ты хотя бы понимаешь, Иванна, как расстроила теть Дусю, и что если бы твой гость не оказался таким живучим, мы бы сейчас с тобой не здесь разговаривали?

— Я понимаю главное: что у них обоих нет проблем со здоровьем.

— Лукавишь, но ладно. Друзья-товарищи, так я вас не оставлю, так что давайте рассказывайте мне все-все и мы посидим и подумаем, к какому компромиссу можно прийти.

Узнав свою фразу на счет «посидим и подумаем», я усмехнулась, а кое-кто бледно-зеленый прижался теснее к груди моей подруги и совсем как кот заурчал. Ну что ж, пока он в благостном настроении, может, и мне удастся узнать: за какой именно грех это свалилось в мою квартиру? Тем более что были более добрые варианты этажом выше и ниже.

Под ласковым взглядом и не менее ласковой ладонью Лили, человечек, действительно, разговорился.

 

ГЛАВА № 4. Летать так летать, или О серых бегемотах

В результате приступа болтливости зеленого человечка выяснилось, что меня приглашают погостить в другой мир, а именно в Империю Масок, а если уж совсем точно, в Долину Драконов.

— Только, — сделал отступление маг, — в Долину Драконов, а не Долину Оборотней. Не перепутай.

— А что, легко перепутать? Они очень похожи?

— Ничуть, просто драконы украли у нас название территории.

— Твоими стараниями я все меньше и меньше хочу познакомиться с Харди.

— Не перебивай его, — подавила конфликт подруга, и зеленый человечек принялся рассказывать дальше.

Он опять подчеркнул, что не только оборотень, но и маг, что многие его боятся и мало кто любит. Я похвалила, что нашел все-таки чем похвастаться, а то думала: совсем в жизни не повезло.

— Иванна! — снова вступилась за мага Лиля. — Ты хочешь дослушать или тебе все равно, где отдыхать?

— А кто решил, что я соглашусь?

— Согласие не обязательно! — напомнили мне.

— Летать так летать? — напомнила я.

В общем, этот конфликт мы сами задавили в зародыше, и маг продолжил рассказ. С его слов, меня ждали удивительные приключения и красавец-жених, блондин с синими глазами. Но все эти блага будут, если я, конечно, рискну.

— В каком смысле рискну? — попросила точности. — Все же есть вероятность, что Харди — маньяк?

— Не надейся! — фырканье, и тут же. — Э-э-э… я устал, сильно устал от тебя. Одно радует, что скоро я от тебя избавлюсь.

— Избавлюсь? То есть, маньяк — ты? Или ты просто осознал, что загостился?

Еще один вздох, разрывающий сердобольное сердце Лили, и маг выдал нотацию в духе Славика, что мне нужно отдохнуть, набраться новых впечатлений, сил, вдохновения, которые так необходимы при моей нервной работе!

— Что? — встрепенулась я.

Он не мог узнать, где я работаю. Или?.. Я покосилась на подругу, та приняла оскорбленный вид и еще усердней начала гладить по голове человечка.

— У тебя что, совсем короткая память? — взвился тот. — Я — маг!

— То есть, о моей работе прочел в моих мыслях?

— Нет, — он скривил и без того перекошенное лицо. — Увидел ауру, проанализировал общий фон. У тебя сейчас голова забита чем-то пустым, чужим, но кажущимся тебе настолько важным, что ты не замечаешь важного и своего.

— Вот как?

— А как? — фыркнул он. — Тебе повезло, а ты носом крутишь. И было бы еще кому… — запнулся, вздохнул. — Жаль мне этого дракона, ох, жаль. Даже не терпится посмотреть, как он с тобой замучается.

— Добрый ты.

— Не добрее тебя, это верно. Ладно, время идет, я опять чувствую, что слабею… Раз ты не хочешь по-хорошему, придется переноситься так. На вторую ночь я здесь не останусь.

— Правильно: кто бы тебя оставил? — рассмеялась я.

И осеклась, заметив, что человечек с сожалением оторвался от Лилиного декольте, бойко спрыгнул с дивана, несмотря на обещанную слабость, и шагнул ко мне, алчно сверкнув желтыми глазами. А мне снова начало казаться, что у меня катаракта, что комната исчезает, подкрадывается гулкая пустота…

— Стоп! — голос Лили вывел из странного состояния.

Я проморгалась, схватила за плащ мелкую пакость, которая крутилась у ног, накинула капюшон на его взлохмаченную голову, не особо обращая внимания на сопротивление и бубнеж, и уже готова была потянуть за завязки, обещавшие скорое избавление от недоделанного гипнотизера, но… Человечка у меня отобрали и сняли с него капюшон.

— Иванна, — укоризненно покачала головой его спасительница, — тебе точно в отпуск пора. Ты уже на людей бросаешься!

— Он не человек, — оправдалась я.

Но над словами подруги задумалась.

А что, если взять и согласиться? Перенестись в другой мир? Не насовсем, это и зеленому магу понятно; на неделю — другую, и то если мне там понравится. А вдруг и правда меня так накроет вдохновением, что свадьбу мэра еще долго будут вспоминать не только в нашем городе, но и в столице? А это новый уровень для нашего бизнеса, новые возможности, перспективы…

— Хорошо, — решилась я, посмотрев на мага, — давай обсудим детали.

— Какие детали?! — вместо ожидаемой радости взбеленился он. — Да я полчаса рассказывал об Империи Масок! Нет времени! На месте осмотришься!

— Или мы обсуждаем детали, которые для меня важны, или я никуда с тобой не пойду.

— Я могу забрать тебя и без твоего согласия.

— Вполне возможно, — одно падение в коридоре вчера, помутнение на балконе полчаса назад и недавние круги перед глазами я запомнила и учла. — И все-таки, для тебя важно, чтобы я перенеслась добровольно.

— Почему это?

— Пока не знаю. Может, все дело в Харди, может, еще в чем-то, но факт остается фактом. Итак?

— Иванна права, — Лиля, видимо, вспомнила, кто ее друг. — Как можно куда-то ехать, не обсудив условия? А если там ванны нет?

— Ванны? — задумчивый взгляд, и шокирующее признание. — Ванны нет.

— Ну вот, — вздохнула подруга, — она без ванны просто не сможет.

— Вообще?!

— А кто-то мне говорил, что жених богатый, — напомнила я. — Не будет ванны, я никуда не перенесусь, это понятно? Причем, ванна нужна именно такая, как у меня — большая, вместительная. И чтобы там, куда мы отправимся, был солидный набор косметики — гели, шампуни, пенки, крем для лица. Иначе какой это отдых? Мне релакс нужен, а не борьба за выживание.

— Ванна будет, — помедитировав с минуту, пообещал человечек. — Такая же, как у тебя. Косметика… ну, тоже. Все?

— Нет. Еще мне нужны гарантии, что Харди меня и пальцем не тронет.

— А вот здесь категорическое «нет».

— Почему?!

— Ну, а вдруг ты оступишься, начнешь падать с горы, и что? Я бы, конечно, сдержался, но Харди вряд ли позволит тебе разбиться.

И хотя я не собиралась ходить по горам, у меня и от Колеса Обозрения голова шла кругом, вероятность, что возникнет необходимость Харди прикоснуться ко мне, была. Мало ли? Вдруг и правда, гуляя по Долине, засмотрюсь на какой-то цветочек и оступлюсь? Или маг что-то учудит и снова попытается лишить меня сознания? Вдруг он не только такой же добрый, как я, но и злопамятный? Да, нужно подстраховаться. К тому же, я еще не видела Харди. А, может, он окажется вполне ничего, и я решусь на короткий роман?

Я девушка свободная, ему уже нравлюсь, иначе не присылал бы сватов. Если симпатия будет взаимной, что меня остановит от удовольствия? Только мой необдуманный ультиматум. Н-да, чуть весь отпуск себе не испортила!

— Хорошо, ты прав. Но мне нужны гарантии, что Харди не станет меня домогаться, если я буду против.

— Я бы лучше внес такой пункт в отношении Харди.

— Слушай, ты…

— Слушай, — встречное обращение, — ты ведь по меркам людей уже стара… э-э-э… взрослая тетк… э-э-э… женщина… Оборотни не торгуются, это к драконам. Зачем ты, думаешь, я сижу здесь, трачу время на уговоры?

— И зачем?

— Вот как раз чтобы ты не строила из себя девуш… эм… наивную барышню и не бегала с криками от дракона, понятно? Все-таки Долина Оборотней и Долина Драконов слишком близко, а у меня чуткий слух, не хочу тебя не только видеть, но и слышать. Сдал-принял, и разбежались.

— Значит, приставать ко мне все-таки будут? — сделала вывод я.

— Все-таки ты повернута на маньяках, — сделал вывод зеленый маг.

— Схожу за капучино, а то вы явно надолго, — сделала вывод Лиля.

— Слушай, — пока Лиля щелкала чайником и искала в шкафу пакетики с растворимым капучино, сказал маг, — чтобы мы не толкли воду в ступе, я вкратце расскажу тебе некоторые особенности драконов, и, думаю, твои опасения на счет Харди исчезнут. Драконы очень любвеобильны, это факт, но когда встречают саинтэ, свою половинку, остепеняются. Я говорил тебе, что многие барышни рады провести хоть одну ночь с драконом, ходят слухи, что они хорошие любовники, хотя сама понимаешь, здесь я не проверял. Быть саинтэ — редкая удача; не каждому дракону удается найти свою половинку, а уж тот, кому повезло, сама понимаешь, пылинки с нее будет сдувать. Да, не смотри так, ты — саинтэ Харди. Так думает он и Аодх, хотя я сомневаюсь и сочувствую им, если это, действительно, так. Аодх — это брат Харди. Познакомитесь сами, так что на этом не останавливаюсь. Что еще? Более чем уверен, что Харди попытается завоевать тебя, но применять силу не станет. Ты можешь отморозиться — у тебя будет выбор, а можешь признать дракона своей половинкой. Вот, пожалуй, и все самое важное, что тебе нужно знать. Ну, что скажешь?

А что я скажу?

Я сидела, смотрела на маленького мага, и у меня ком в горле стоял после слов, что я — половинка дракона, что я — большая удача. Вспомнилась грусть, когда ехала сегодня с работы и нежелание возвращаться в дом, где не ждут. А здесь шанс. Шанс, что мужчина, которому я нужна, понравится мне, и в этом мире и в том станет на два одиночества меньше…

— Что решили? — Лиля вручила мне чашку с капучино, вторую предложила магу, но он оказался гостем экономным и попросил обычной воды.

— Обычная из-под крана! — крикнула я вдогонку Лиле.

Она сделала вид, что не расслышала и набрала воду из кулера.

— Так что решили? — вернувшись, повторила Лиля вопрос. — Когда назначаем сборы?

— Какие сборы? — насупился маг. — Времени нет! Сейчас переносимся, я вроде бы все важное объяснил. Хватит уже сидеть в этих стенах! Пусть скорее отдохнет, подышит чистым воздухом, погуляет на природе, авось и похороше… посвежеет.

— Так, ладно, сегодня так сегодня, — покладисто согласилась я. — Сейчас письменно оформим все пункты по поводу моего отдыха, я быстренько собираюсь, и на отдых!

— Какое оформление? — маг начал истерично дергать завязки на своем капюшоне. — Какие сборы?

— Ну, а ты как хотел? Развести меня?

Судя по взгляду мага, именно этого он и хотел. Нет уж, документ — он и в другом мире документ, но с учетом менталитета и от мага мне нужна не только подпись, но и клятва какая-нибудь.

На обсуждение деталей ушел один час и два капучино, зато в итоге зеленый человечек поставил размашистую подпись под моим экземпляром договора. От своего отказался, сказал, что в отличие от меня, у него память хорошая, но по моей настоятельной просьбе поклялся перстнями, что все пункты будут соблюдены.

А в договоре прописывалось, что время моего пребывания ограничивается двухнедельным сроком, но по первому же требованию меня обязаны вернуть в мой мир. Так же любое насилие со стороны Харди или иной сущности мужского пола немедленно переносит меня в мой мир.

Странное определение — «сущность», но маг сказал, что если я ограничусь упоминанием только человека, оборотня и дракона, сама буду виновата, а он и пальцем не пошевелит, даже если услышит мой крик о помощи.

Поверила. Согласилась на корректировки.

Помимо того, отдельным пунктом шло перечисление важных деталей моего пребывания — ванна, полный набор косметики, чемодан вещей, без которых не обойтись, личное пространство и время, ненавязчивость принимающей стороны, полное обеспечение провизией.

— Ну, все! — Человечек радостно потер ладони. — Тащи чемодан! Прямо не терпится посмотреть на вашу первую встречу с Харди!

— Ты говорил, что не хочешь меня ни видеть, ни слышать.

— Справедливости ради замечу, что видеть и слышать кого-либо из драконов для меня тоже не в радость, но десять минут я вас как-нибудь перетерплю.

— Как знаешь, — благодушно настроенная перед отдыхом и приятными приключениями, я вместо спора отправилась собирать чемодан.

Взяла только самое необходимое, но как обычно, молния чемодана едва застегнулась. Переоделась сама, не идти же мне на встречу с предполагаемым женихом в джинсовом сарафане? Сарафан взяла для прогулок по Долине, а надела узкие синие брюки с карманами, блузу беж и серый пиджак под цвет новых босоножек. На плечо — повседневную сумку с изображением Венецианских каналов, на левое запястье два трехуровневых браслета «шамбала» с аквамарином, авантюрином, гематитом и лунным камнем, что должно принести мне любовь, удачу, расположение окружающих, а так же положительно повлиять при неврозах и плохом настроении, защитить от сглаза и негативной энергии, снять стресс и страхи и простимулировать сексуальную энергию.

В общем, не полагаясь только на договор и обещания, я была готова к неожиданным неприятностям.

Вот только кто бы меня подготовил к тому, что маг, загостившийся у меня в доме, так противно смеется? Как спицами по стеклу, или еще хуже — такой скрип, как пенопласт пальцами разрывают, но куда громче! Это так он встретил мое появление!

Оставив ручку чемодана в покое, я зажала уши руками, но поскрипывание все равно было невозможно заглушить. Самое удивительное, что Лиля сидела как будто так и надо, и благодушно ему улыбалась. То ли она влюбилась, что нереально, то ли он действительно маг и околдовал ее. Но ничего, «жабка» скоро исчезнет с ее горизонта, и Лиля продолжит поиски идеального мужчины.

— Ты что, — отсмеявшись, маг махнул на меня рукой, — в этом собралась в Долину Драконов?

— Что не так?

— Все не так! Брюки такие тесные, что в них два раза присядешь — и треснут, но это ладно, драконов трудно смутить, у них натуры развратные. Сумка безобразная и такая огромная, что в ней легко могу поместиться я. А на ногах у тебя что? Босоножки? Осенью? На каблуке высотой с учительскую линейку?! Я в шоке!

— Это я от твоих выводов в шоке! Брюки дорогие, качественные, в них можно не только дважды присесть, не смутив никого прелестями, но спокойно заниматься йогой. Сумка не огромная, а вместительная, и не безобразная, а стильная. И так, на всякий случай — я не собираюсь тебя в ней носить. А босоножки у меня потому, что, несмотря на осень в календаре, на дворе жара. А высокие, потому что женщина без каблуков уже проиграла, это всем известно, а я терпеть не могу проигрывать. И потом, неужели ты думаешь, что в моем чемодане нет сменной обуви? Есть. И не одна пара, замечу. Так что ты бы волновался, как все это перенесешь, чем как я выгляжу. И еще, что-то я не слышала, чтобы тебя так же повеселили сумка и обувь Лили, так что у тебя не отсутствие вкуса, а предвзятость.

Человечек перевел взгляд на босоножки Лили, один в один как мои, только на размер больше и желтого цвета — мы вместе их покупали. Потом долго рассматривал ее стильную сумку «Сердце Лондона», из той же коллекции, что и моя, которую ей по заказу привезли мои родители из Голландского бутика. А потом взглянул на Лилю с таким непередаваемым выражением, что моя самодовольная улыбка растаяла. Что-то было в его желтых глазах трогательно-наивное, смутно мелькнула мысль, что так смотрит голодный бродяга-кот зимней ночью через окно на свежую «Краковскую», забытую на столе. Сейчас о колбасе вспомнят, заберут, а кот так и останется голодным, и он прекрасно понимает, что ему не разбить окно, разве что слегка провести по нему когтем, ему не запрыгнуть в закрытую и утепленную на зиму форточку, у него ни единого шанса заполучить желаемое, но и уйти он не может. Сидит и ждет, пока в комнате горит свет, и пока ему виден объект желаний. Хотя бы виден, и то…

— Нам пора, — сказал он хрипло. Но не мне, а Лиле.

Она промолчала.

Лиля, которой только дай шанс прицепиться к любому поводу, промолчала. А человечек не сделал ни единого движения ко мне, моему чемодану, не скривил привычно лицо. Стоял напротив нее, смотрел и молчал, словно ждал чего-то, но… знал ли сам чего ждет? А потом глаза его сверкнули, и он будто очнулся, посмотрел на меня, на гостиную, мазнул взглядом по Лиле.

— Я поговорю с лэрдом, такое совпадение редко встречается…

— О чем ты? — насторожилась я.

— Мои разговоры с лэрдом тебя не касаются, — огрызнулся человечек, а я облегченно выдохнула.

Значит, мне показалось, значит, с магом ничего не случилось такого, чего не должно случиться, потому что все равно у него ни единого шанса.

— Зря ты в чемодан впихнула свою косметику, — проворчал он. И как догадался, что я все-таки подстраховалась? — Ванну тоже свою потащишь или поверишь мне?

— Ванна на твоей совести.

— Снова зря: моя совесть и не такое выдержит. Но раз обещал, ванна будет.

— И обещал, и поклялся.

Маг фыркнул, сверкнул глазами, и только я успела обняться с Лилей, попросить ее найти человека, чтобы сделать в гостиной ремонт и присматривать за квартирой, а еще по возможности помочь Катерине спихнуть хоть пару очков, почувствовала сильное головокружение. Комната качнулась, а я упала в гулкую пустоту, из которой трижды удалось выбираться, но на этот раз она буквально проглатывала меня.

Последнее, что мелькнуло в мыслях — видимо, мы все же увидимся с Харди… интересно, какой он… вдруг и правда…

А потом я почувствовала, что лежу на чем-то твердом, неудобном, но приятно прогревающем спину, и открыла глаза. Надо мной нависали синее небо и плавно кочующие облака в лучах заходящего солнца. Я сделала глубокий вдох, и как наркоман, поспешила сделать другой, потому что воздух был удивительно-вкусным, чистым, чуть режущим легкие, но я, пожалуй, впервые дышала не машинально, а потому что хотелось, потому что мне нравилось. Я наслаждалась дыханием, облаками и легким ветром, пробежавшимся по открытой шее, щиколоткам, рукам.

Надо же, мы все-таки перенеслись. Значит, мерзкий зеленый человечек — маг и оборотень. Не врал.

Попыталась подняться, но подступившая тошнота заставила снова лечь. Еще один вдох. Настроилась, закрыла глаза, чтобы не мельтешило, и медленно-медленно начала подниматься.

— Передохнула? — прозвучал мерзкий голос, без капли сочувствия.

Но я обрадовалась. Во-первых, человечек помогал мне подняться, пусть и неделикатно подпихивая в спину, во-вторых, не хотелось оказаться одной в незнакомом месте. Эх, все-таки маг, наверное, лучше, чем я о нем думала: не ушел, не заставил метаться мысленно: когда же за мной придет Харди?

— Да, слегка отлежалась, — отозвалась я.

Вот когда познакомлюсь со своим женихом, когда присмотрюсь к нему, пусть маг идет куда хочет, а пока… Вдруг Харди мне настолько не понравится, что я захочу сбежать?

— Давай, открывай глаза, потом отоспишься, — проворчали над головой.

— Из-за тебя, действительно, спать охота: два дня стресса, без перерыва на сон, — ответила я любезностью на любезность.

Но выполнять приказ не спешила. Только когда поняла, что головокружение прошло, я в норме, могу даже встать, открыла глаза, и… и…

Мысленно я кричала, я неслась прочь на высоченных каблуках, забыв о чемодане с дорогими вещами, мысленно я как лань скакала по скалам, лишь бы спастись! Потому что то, что присело на корточки напротив меня — кошмар! Ужас! Шок, как любил приговаривать маленький маг. Маленький раньше, а сейчас…

Сейчас напротив меня сидел худой, но очень высокий взлохмаченный человек, причем высоким он был, несмотря на то, что сидел! Единственное, что осталось прежним — мерзкая улыбка, желтые глаза-фонари, крупный нос закорючкой и явная неприязнь ко мне. Даже лицо утратило привычную зелень, став просто бледным. Мертвенно-бледным!

— Увидела, — усмехнулся он. — Оценила. Забавная у тебя реакция. Теперь осталось дождаться твоей реакции на Харди, и я свободен.

— Да тебя и сейчас никто не удерживает.

— Э, нет, подожду. Столько терпел тебя, что пара минут роли не сыграет.

— Жаль, — опираясь на его руку, я поднялась, оглянулась и…

Мне было страшно минуту назад?

У меня был шок минуту назад?

Я ошибалась! Причем жестоко и беспросветно. Когда я увидела и поняла, наконец, где загорала на солнышке, мне стало непередаваемо жутко. Потому что куда ни глянь — вокруг простирались горы, горы и снова они! Но мало того — в небе росла и стремительно приближалась какая-то серая точка, и единственный позитив, который я машинально отметила — точка эта была в аккурат под цвет моего пиджака.

А между тем, серое нечто рычало так громко и угрожающе, что я сама, добровольно, схватила за руку мага и, подавив его небольшое сопротивление, выставила перед собой в виде щита.

— Обидно-то как, — рассмеялся скрипуче маг, но у меня не было возможности закрыть уши руками, я крепко держалась за мужские предплечья, чтобы он не одумался и не сбежал. — Реакция на мое преображение была гораздо беднее, чем на появление Харди.

Маг задрал голову вверх, наблюдая за приближающейся… ну, уже явно не точкой, а тушей, а я… А я тоже подняла голову вверх.

Это Харди?!

Вот этот большой и летающий бегемот серого цвета — Харди?!

Нет уж, погостили и хватит!

— А вот теперь мне и правда пора, — сообщил со злорадством маг и исчез у меня на глазах.

А я так и осталась. Одна. На высокой горе. В ожидании, пока мною закусит жених. Жаль. Правда, жаль. Мое непредвзятое мнение, что для этой роли больше все-таки подходил маг-предатель.

 

ГЛАВА № 5. Нравится — не нравится, или Попала ты, красавица

Между тем, огромная серая туша подлетела достаточно близко, и я смогла не только отметить массивные крылья и хвост с чешуей, но и осознать, что все это мало похоже на бегемота.

Жаль. Снова жаль. Бегемоты людьми не питаются, а это…

Судя по тому, что я видела и словам предателя-мага, это — дракон.

Интересно, он так спешит, потому что ему не терпелось жениться или оголодал? Н-да-а, больше настраивалась на отдых, чем отдыхала…

Впрочем, учитывая характер мага и его нелюбовь к огромным пернатым, не верилось, что он потратил два дня только чтобы доставить драконам пищу. К чему тогда уговоры? Он мог меня просто украсть, без вещей, без согласия, без подписания договора.

Нет, вряд ли меня съедят, ну, по крайней мере, вот так вот, слету, не успев познакомиться.

Впрочем, такой вариант возможен, когда драконы узнают меня чуть получше, потому что характер у меня неуступчивый и тяжелый. Но кто загостился — сам виноват, а я не собиралась затягивать с отбытием в свой маленький городок, который сейчас казался уютным, манящим, и к чему мелочиться — любимым.

Нет, не съедят, появилась уверенность. И как только я перестала ощущать себя блюдом, вернулись и настроение, и авантюрный дух. А познакомлюсь! Что мне? Я уже не в том юном возрасте, когда все можно откладывать на потом. Итак, улыбаемся и изображаем вселенское счастье.

Правда, когда жених подлетел, стало не до притворства, потому что ветром меня едва не сдуло с плато. Спасли выдержка, занятия йогой и каблуки, которые так высмеивал маг. Каблуки вообще всегда меня выручают. К примеру, зимой кто на плоской подошве — скользит себе мимо, а я иду четко, каблуком разбивая лед. Или весной, во время дождя: кто в кроссовках, кто в шлепках — у всех ноги мокрые, потому что иногда лужи такие, что и по щиколотку, а я иду, не сворачивая и не прыгая между невидимых сухих островков. Была бы я на плоской подошве, сама бы сейчас плоским блинчиком лежала у подножья горы, а так пока еще на высоте, принимаю долгожданного гостя, и стараюсь даже случайно не глянуть вниз. Зачем пугать себя лишний раз? Мысленно представляю, что я на балконе, в любой момент могу повернуться, зайти в квартиру. И вот знаю, что вру себе, а помогает.

Между тем дракон, приземлившись, сложил крылья и склонил голову набок, наблюдая за мной, а я…

Синие глаза?

Это синие?!

Маг — дальтоник!

Глаза дракона были цвета полевых васильков, а чешуя, которая издали мерещилась серой, оказалась пепельной с серебром. И вообще, теперь ничего не напоминало в нем бегемота. Величие, мощь, красота, от которой захватывало дух… и взгляд… васильковый пристальный взгляд… мужчины, которого я пока не видела за крыльями и чешуей, но которого мне безумно хотелось увидеть…

Дракон плавно сел. Ни единого движения в мою сторону. Ни единого жеста. Словно опасался, что, впечатлившись, я прыгну вниз. Зря: такого соблазна у меня не возникало и в отношении своего балкона, а здесь и магу понятно, что на десяток этажей выше. Нет уж, вы приглашали, мы приехали, теперь точно знакомимся!

Итак, что мы имеем?

Дракон. Правда, дракон. Большой — даже сидя он был размером с мой старенький шкаф, и на минуту я снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая пытается понять: есть ли там, наверху, спрятанные конфеты? Девочка выросла, а любопытство осталось. Итак, что еще мы имеем? Упругое тело покрыто пепельной чешуей, длинный хвост, послушно замерший вместе с хозяином, на голове острые выступы, чем-то похожие на слоновьи бивни, только поменьше.

Было немного страшно, потому что я не знала, чего ожидать, и в то же время тянуло прикоснуться, потрогать чешую, чтобы проверить: зазвенит или нет? У меня мелькнуло сравнение с матовым хрусталем, но я даже руки скрестила, чтобы не поддаться искушению и все-таки не щелкнуть по чешуе. Первое впечатление самое верное, поэтому выглядеть дурой мне не хотелось.

Да и потом, у меня не было лишних пальцев, чтобы проверить: так ли спокоен и безобиден дракон, каким кажется? Поэтому я ждала, когда же он обернется и примет образ человека. Хотя при таких васильковых глазах он мог выглядеть как угодно, мог даже быть похожим на мага, и все равно не казаться страшным. И, вообще, внешность играет роль лишь при первой встрече, а дальше визуальный контакт смазывается общением, харизмой и чувством юмора. Для меня сейчас главным было, чтобы Харди вел себя не как маг.

Пока я рассматривала дракона, он изучал меня, и логично, что после осмотра наши взгляды пересеклись.

— Ну как? — поинтересовалась я.

Дракон фыркнул, склонил голову набок, медленно-медленно двинулся ко мне, наблюдая за реакцией — напугал или нет? Фыркнул еще раз, когда я невольно дернулась, не спеша обошел вокруг, вернулся на прежнее место и важно кивнул.

— Нравлюсь, значит.

Дракон поднял лапы, развел их в стороны над головой и выдал нечто вроде:

— Ого-о-о…

Вспомнив мерзкие слова мага в мой адрес, поняла, на что намекал дракон.

— Ну, извини, — я потянула себя за короткую прядь, — какие есть. И за две недели длиннее точно не станут.

А про себя подумала, что если он выбирает пару по волосам, пусть лучше выберет мага. Во-первых, у того шевелюра длиннее моей, а во-вторых, настолько мерзкий характер, что это станет достойным наказанием за неправильный выбор.

Но дракон недовольства не выразил, наоборот, подобрался, кивнул одобрительно и выдал нечто похожее на:

— Фу-у-х.

— Хоть у кого-то в вашей империи хороший вкус, — похвалила я. — А то маг этот наговорил девушке гадостей, вырос и убежал. Кстати, не буду против, если ты тоже изменишь форму, а то у меня смутные подозрения, что я общаюсь сама с собой.

Я замолчала, ожидая, когда дракон скинет звериную шкурку, но он просто сидел и смотрел на меня. Долго смотрел, ничего не предпринимая, и у меня закралось подозрение, что драконы не могут принимать человеческий облик. Они ведь не оборотни. Вдруг Харди всегда выглядит так: хвост, рога, чешуя?!

Безусловно, это красиво, но зоофилия — не мое. Правда, маг говорил, что у Харди длинные белые волосы, а я пока ни единой волосинки не наблюдаю, но мог и соврать — про глаза ведь соврал.

— Кстати, — спросила я, — ты случайно не знаешь, где маг?

Я всегда предпочитаю иметь запасной путь к отступлению. Запасной. А здесь хотя бы один путь найти! Но дракон мотнул головой, а значит, понятия не имел, где маг или…

— Харди, а давно драконы знают русский язык?

Дракон встрепенулся, хвост радостно дернулся в сторону, и… ничего!

— Харди!

Хвост дракона опять дернулся, как у песика, и… ничего! То есть, он просто отреагировал на свое имя, но то, о чем я спросила — не понял!

Мы долго смотрели в глаза друг другу. Долго и молчаливо. Я все еще надеялась, что он каким-то чудом ответит, ну мало ли, задумался, засмотрелся, благо было на что. Но не случилось. Я поняла, что и поездка, и знакомство, и надежды на романтик оказались бессмысленными, и никто меня не спасет, потому что это не сказка, и я не на отдых попала. Увы, я просто попала!

Схватилась за ручку чемодана, поправила на плече сумку и, превозмогая легкое головокружение, глянула вниз. А вдруг у страха глаза велики, а вдруг в прошлый раз показалось, что так высоко? Но нет. Отсюда и земли практически не было видно, просто предполагалось, что она там есть. К тому же, гора как назло попалась крутая.

Каблуки не помогут, крыльев нет, и что делать? Плакать некогда, да и толку, если утешить некому? Так что думаем. Думаем…

В договоре есть пункт, что если со стороны любой сущности мужского пола в отношении меня будет совершено насилие, меня автоматом перенес в мой мир. Но имелся нюанс. Надо кого-нибудь разозлить, а единственный, кого я видела на горизонте, разозлившись, может попросту разобрать меня по частям. Собой рисковать не хотелось, мне бы выжить и отомстить душке-магу. Он ведь сто процентов был в курсе, что дракон не знает моего языка, и пока был в моем мире, тоже мог заметить, что я на досуге не веду беседы с драконами. Чертов оборотень! Вот пусть только попадется мне на глаза!

Видимо, моя злость была настолько ощутимой, что ее почувствовал и дракон. Он вытянул шею, приблизил ко мне лицо и тихонько подул, что-то воркуя.

— Извини, — пробормотала я, посмотрев в изумительные глаза, — ты, видимо, неплохой парень, но лучше тебе найти другую. Из местных. С чешуей, со знанием вашего диалекта. У меня никогда не было склонности к языкам, да и все животные от меня сбегали, так что… У нас ничего не выйдет. Это попросту нереально. Рада была познакомиться.

Под внимательным взглядом я сделала шаг назад, как вдруг… Я успела только моргнуть, а вместо чешуйчатого дракона на меня с улыбкой смотрел мужчина, и он выглядел так потрясающе, что я оставила чемодан в покое, забыла о планах побега из этого мира, я даже на минуту забыла дышать.

А я действительно думала, что у нас ничего с ним не будет? Нет, правда? Всем послышалось, показалось, этого не было!

И потом, куда торопиться? Отпуск у меня едва начался, и вообще, иногда и нереальное бывает реально!

Да, я видела красивых мужчин, причем не только в модных журналах, с некоторыми знакома, с некоторыми в приятельских отношениях. Среди них есть те, кто гораздо красивей Харди, но нет того, кого бы я захотела так же сильно, как мужчину, что стоял напротив и буквально пожирал меня взглядом.

Его нельзя было назвать ни гламурным, ни модным, но выглядел он эффектно. Черные брюки, черная туника с глубоким вырезом, через который на груди виднелась светлая поросль; на ногах мокасины, тоже темные, возможно, кожаные, но не уверена; а на правом бицепсе, и это притягивало мой взгляд как магнитом — деревянный браслет с какими-то знаками. Длинные светлые волосы казались окрашенными огнем в лучах уходящего солнца, хотелось не просто прикоснуться к ним вместо ветра, а сжать в ладони, проверить — такие ли они мягкие и шелковистые, какими кажутся? На вид Харди было лет двадцать пять-двадцать шесть, но я выгляжу лет на пять-шесть моложе, чем указано в паспорте, так что эти цифры меня не пугали.

Подходит, берем, две недели не беспокоить!

Я как зачарованная смотрела то на волосы Харди, то на вырез его туники, то на браслет. А потом посмотрела в его глаза, и поняла, что меня тоже рассматривали, очень внимательно, изучая, и такое удовлетворение читалось в сине-сиреневом взгляде, что я тут же простила мага. И за подлость, и за обжорство в моей квартире, и за… Ну, и хватит с меня доброты! Тем более что пока было непонятно: как нам с драконом общаться?!

Нет, логично, что при таких жарких взглядах мы довольно скоро перейдем на древнейший язык, когда говорит только тело, но как-то я привыкла к прелюдии разговора.

Вот же…

Не успела я всерьез озадачиться этой проблемой, как возникла другая. Вдруг, ни с того ни с сего, мужчина громко запел! И несмотря на то, что голос у него был не менее красивым, чем внешность, мне захотелось схватиться за голову и убежать, не обращая внимания на каблуки, на скалы, на незнакомую местность. Вот так и знала, что не могло мне повезти просто так! Не удержалась от грустного вздоха, понимая, что этот красивый мужчина не просто дракон. По всей видимости, он — сумасшедший.

Впрочем, а кто при такой внешности в здравом уме искал бы себе невесту в другом мире? Да еще и, по словам свата-мага, весьма престарелую, вроде меня?

— Боже мой, — только и успела я пробормотать, как случилось то, что поразило меня еще больше.

Вот я стою, изо всех сил скрывая сочувствие к красивому, но сумасшедшему, а вот я и мой чемодан сжаты в крепких мужских объятьях и падаем со скалы.

А-А-А-А-А!

Н-Е-Е-Е-Т!

ЧЕРТОВ МАГ!!!

Моргнув, увидела, что уже лечу на огромном драконе, вцепившись ногтями в твердую чешую, а где-то внизу проносятся верхушки зеленых деревьев, текут ручьи, звонко чирикают птицы. Словом, жизнь продолжается! Убедившись, что мой чемодан храбро держится в лапах дракона, постаралась перевести дыхание, успокоиться и вести себя не менее храбро. Продержалась довольно долго, с минуту, а потом в голове закружилось (что там магу с его заклинаниями!), руки стали трястись как у паралитика, а каблуки самовольно впились в драконий бок.

— Ойухк! — послышалось от перевозчика.

Но даже будь я уверена, что это ругательство, все равно не убрала бы ноги, потому что мой инстинкт самосохранения, позволивший во все это вляпаться, явно пытался реабилитироваться. В частности, едва головокружение усилилось, он заставил меня привалиться к телу дракона, и без разницы, что дракон сумасшедший.

— Ауэль? — послышалось снизу.

Не знаю, что интересовало дракона, но у меня были силы только на то, чтобы придерживать на плече сумку и дышать через раз. Как-то не до светских бесед.

Попытавшись еще пару раз что-то спросить, дракон замолчал и усиленней замахал крыльями. В знак одобрения, я погладила чешую: чем быстрее мы прилетим в пункт назначения, тем быстрее мне станет полегче.

Летели мы долго, несколько раз я даже думала, что тошнота победит, и я опозорюсь, но повезло, и мы, наконец, приземлились. Увидев, что это очередная скала, я обессилено привалилась к мужчине, когда дракон сменил сущность. Вдох-выдох, вдох-выдох, минутный аутотренинг, за время которого я постаралась себя убедить, что здесь чуточку ниже. Минут через десять-пятнадцать стало, действительно, легче, возможно, сработал дар убеждения, возможно, благотворно подействовали поглаживания моей спины мужскими руками. Судить не берусь, но я уже смогла не только спокойно дышать, но и открыть глаза, чтобы осмотреться на местности.

Красота-а-а!

Осмотреться, правда, не получилось, потому что обзор загораживал обнимающий меня мужчина: очень высокий и очень красивый мужчина. И в его глазах плескались такая радость с нежностью, что я тут же забыла о своих подозрениях, о сложностях перелета и невозможности перевода. Я бы даже не возражала, если бы он снова запел. Так и быть.

— Айтиар, — прошептал дракон, и осторожно, видимо, опасаясь, что я сбегу, провел рукой по моим волосам. Потом еще раз, а потом, улыбнувшись, покачал головой и оставил это занятие. Жаль. Мне понравилось. — Ли маиктар Аодх.

— Твой брат, — встрепенулась я, услышав знакомое имя, и приложила ладонь к его груди, чтобы он понял, что я поняла. Да-да, только для этого!

Ну, и еще так манил этот вырез… И этот браслет на бицепсе… И сам бицепс… О, Боже, вот это бицепс! А кожа… Интересно, он бронзовый сам по себе или просто такой загорелый?

Дракон тяжело вздохнул, васильковые глаза стремительно поменялись на цвет моря в шторм, руки, до этого мирно плетущие узор на моей спине, сначала замерли, а потом решительно притянули к себе, лицо склонилось, губы многообещающе приблизились к моим, и…

— С прилетом, — послышалось за моей спиной на чисто русском.

Харди, до этого обнимавший меня, резко выпрямился, а я, что бы там не думал маг, девушка приличная и не стала настаивать на поцелуях при посторонних. Позже продолжим.

— Сиартэн лаус, — ответил Харди мужчине, после чего неохотно позволил мне обернуться.

Увиденное впечатлило. В нескольких метрах от нас стоял высокий, как и Харди, только темноволосый мужчина. Бесспорно красивый. Брюки черные, а вот рубашка такого белоснежного цвета, что снег мог растаять от зависти. Но это детали, больше меня поразили его глаза — поначалу они показались черными, но чем дольше я в них вглядывалась, тем больше понимала, что ошибалась. В глазах темноволосого мужчины клубилась тьма, и казалось, что в любую минуту она могла дотянуться до меня. Почему-то мелькнула мысль, что если и существуют демоны на самом деле, то выглядят они именно так. Без рожек, без шерсти, привычно для того, кто на них смотрит, но привычно только на первый взгляд.

От этого мужчины хотелось держаться подальше, и я не стала отказывать себе в маленьких желаниях, прислонилась к Харди. Да, я видела, что он дракон, в какую-то минуту даже думала, что не в себе, но каком-то на глубинном уровне я понимала, знала, что ничего плохого он мне не сделает. А вот способен ли на это незнакомец, выяснять не тянуло.

Хотя, если учитывать только внешние данные, оба мужчины очень красивы, и странно, что пришлось приглашать невесту из нашего мира. У нас бы за ними очередь выстроилась, так неужели здесь никого подходящего не нашли? Не понимаю. Этого, темноволосого, у нас наверное, охомутали бы первым, а Харди…

Посмотрев на него, поняла, что никому не позволила бы отобрать его у меня.

Мужчина сделал выбор — мужчина прав. Не обсуждается!

Смех незнакомца заставил меня перестать пялиться на Харди.

— Извини, — сказал темноволосый мужчина, пытаясь успокоиться, — я забыл представиться.

Промолчав, подумала, что лучше бы он извинился за хохот, а то человеку с меньшей самооценкой этого бы хватило, чтобы уплыть в депрессию минимум на день.

— Иванна, — темноволосый мужчина снова едва не подавился улыбкой, и вот как-то вдруг стало жаль, что «едва».

Только подумала об этом, а у него опять губы полезли в стороны! Оглянулась за поддержкой, а Харди и без меня как грозовая туча — хмурился, губы поджаты.

— Аодх… — сказал он.

И еще много чего сказал, но я разобрала только имя, и поняла, что это и есть его брат. Тот, который по словам мага, порекомендовал Харди выбрать в невесты именно меня. И что же ему так весело? Понял, что ошибался?

Передумывать поздно, у меня на руках договор, на свадьбу изначально не претендую, но две недели я здесь, и времени хватит, чтобы не раз соблазнить блондина. В серьезные отношения на отдыхе я не верю, а страсть — она уже ощутима, и этого хватит. Ее куда сложнее сымитировать, чем чувства.

— Иаг, — кивнул Аодх, выслушав брата.

Потом посмотрел на меня, помолчал и неожиданно рассмеялся так громко, что не только меня, но и скалу, на которой мы стояли, бросило в дрожь.

— Представляться уже бессмысленно. Ты, наверняка, поняла, что я — Аодх, брат Харди, — прорываясь через икоту, выдавил темноволосый. — Собственно, добро пожаловать в Долину Драконов!

Он замолчал, Харди выдал ему нечто возмущенное, и Аодх, пытаясь подавить очередной приступ веселья, сказал:

— Брат попросил признаться, что я умею читать мысли.

Что-о-о-о-о?!

— Ты правильно поняла. Все, о чем ты думала, я считал.

Н-да, знал бы Славик, что вместо отдыха его руководство подвергается нервному стрессу! Какие круги под глазами и головная боль? Это мелочь в сравнении с тем, что сейчас, на предполагаемом отдыхе и релаксе, у меня голова идет кругом от полетов и новостей.

Мои мысли считали, бесцеремонно, не спрашивая позволения, не давая возможности показать себя в лучшем свете и подумать и чем-то глобальном, к примеру!

Я разнервничалась, а потом недоуменно подумала: с чего вообще наметилась паника? Ну, прочитал Аодх мои мысли — и что? Его брат просил перенести меня в этот мир явно не одуванчики нюхать, в мыслях я подтвердила, что намек поняла и согласна. Мы люди взрослые, да, кто-то из нас чуть постарше, но мне с его матерью не знакомиться. Я в жены не набиваюсь, а у Аодха, опять же по непроверенным слухам мага, своя семья, так что вмешиваться в чужие отношения некогда.

А даже если мне что-то и не понравится, меня ничего не удержит. Узнаю, где маг — вернусь к себе, и смейтесь сколько угодно. Я прятаться не собираюсь, просто уйду.

— Вот как, — эти мысли Аодха в отличие от предыдущих не веселили.

Он перевел задумчивый взгляд на брата и что-то сказал ему на непонятном для меня языке. Харди отрывисто ответил. Аодх снова что-то сказал ему. И снова состоялся обмен репликами.

— Если ты пересказываешь все, что прочел в моих мыслях, — вклинилась я, — пожалуйста, не забудь упомянуть, что его я считаю гораздо привлекательнее тебя.

Видимо, Аодх не преминул это упомянуть, потому что на моей талии сжались мужские ладони, а потом меня развернули в объятьях, приподняли лицо, всмотрелись в глаза, и такое счастье отразилось в васильковом взгляде, что стало даже немного стыдно мыслей о скором уходе. Он так радуется, а я…

— Если ты думаешь, что он тебя упустит, — вклинился Аодх, — пожалуйста, расспроси кого-нибудь о драконах.

— То есть? — я вывернулась из объятий посуровевшего Харди.

— Пойдем, — Аодх кивнул на выступ скалы, — познакомлю тебя кое с кем, кто тоже когда-то думал, что сумеет вернуться домой.

— Судя по приглашению в гости, возвращение не удалось?

— Не понадобилось.

— Почему?

— Я сумел убедить Доди сделать правильный выбор.

— Доди?

— Это моя жена.

— А если бы…

— Неа.

— А все же…

— Дракон не может заставить остаться рядом с собой.

— Прекрасно!

— Но ничего не мешает ему склонить девушку к верному выбору.

— Отлично, значит, выбор все-таки есть.

— Драконы очень изобретательны, им сложно отказать, они очаровывают, сражают своей неотразимостью, они становятся воздухом для своих избранниц, — перечислял Аодх, пока мы шли к скальному выступу. — Так какой может быть правильный выбор?

Он еще много чего говорил во славу драконов, но я почти все забыла, когда часть скалы вдруг отъехала в сторону. Невероятное зрелище! Тут же вспомнилась сказка про Али-Бабу, и я невольно оглянулась, проверяя, а не выскочат ли сейчас откуда-то сорок разбойников?

Пещера, настоящая пещера!

Аодх шагнул внутрь, а Харди, видя, что я замешкалась, взял меня за руку, и мы ступили на синий ковер, который вдруг затопорщился комом и запищал так, словно под ковром раздавили кота.

— А-а-а-а-а! Ой! — послышались верещания снизу, причем на русском языке. — А да что же это творится? А среди бела дня! Острым каблуком! А даже не познакомившись! А кто здесь?! Прямо в мои большие глаза! Я ничего не вижу!

Нет, подумала я с толикой грусти, сумасшедший вовсе не Харди. И не Аодх.

— Ну, здравствуй, — присев, я провела рукой по визжавшему коврику. — Здравствуй, безумие!

 

ГЛАВА № 6. О коврах и каблуках

— Иванна, — Харди присел рядом со мной, обнял, и начал говорить что-то ласковое, успокаивающее, и это только подтвердило мои подозрения. Именно таким тоном говорят с буйно помешанными.

Вполне возможно, что не было никакого перемещения между мирами. А просто я успела вызвать для себя скорую, увидев зеленую галлюцинацию, и меня определили по назначению. Это все от переутомления, Славик прав: я загрузила себя работой, схватилась за крупный заказ, хотя понимала, что наше агентство слишком маленькое и незначительное, чтобы бороться с мэром, если ему в итоге не понравится организация свадьбы.

А, может, и свадьба уже была? Может, я перестала чувствовать время, покоясь в галлюцинации?

Жаль, а я-то думала, что у меня почти получилось взять под контроль страх высоты и почти получилось встретить мужчину, при взгляде на которого подгибаются ноги в коленках. Уже давно решила, что все это бред, что так не бывает, а сейчас я брежу… Да, наверное, брежу… И что самое грустное (я посмотрела на Харди) — мне это состояние нравится.

— Занятно, — послышался голос Аодха, — а где истерика?

— Одного истеричного ковра тебе мало?

— А что? А как это? — ковер под моей ладонью дернулся и на меня взглянули огромные глаза свекольного цвета.

— Ух ты! — восхитилась я. — А где рот?

— А тебе своего мало? Вон ты какая губастая.

— Спасибо за комплимент.

Ковер напрягся, глаза чуть приблизились к моей ладони, словно пытаясь лучше увидеть.

— А это что, комплимент?

— В моем мире многие платят большие деньги, чтобы увеличить губы.

— А тьфу ты! — возмутился ковер и сверкнул глазами в Аодха. — Да не смотри так, не мог удержаться, вот и заговорил!

— Не мог?

— А не мог или не захотел, это почти одно и то же, — отмахнулись глаза и вернули внимание мне. — А ты ничего, симпатичная, тебе бы прическу получше.

— Ну, извини, что есть, на то и смотри.

— А да ладно, может, оно так и правильно? Демонов, конечно, не напугаешь, — опять взгляд на Аодха, — но что-нибудь менее страшное…

— Демонов?

— А то ты не знаешь, что за твоей спиной демон!

Я обернулась, посмотрела на улыбающегося Харди.

— Левее, — подсказали глаза.

Попыталась увидеть что-то за спиной Аодха — ну, мало ли, вдруг где-то там, в углу, спряталась черная кошка или летучая мышь (в пещере ведь живут летучие мыши?), но кроме Аодха никого не увидела.

— А как тебе? — поторопил ковер с выводами. — Ты только если падать надумаешь, каблуками вверх постарайся.

— А если я останусь сидеть?

— А так скучно, — заканючил ковер. — Демона могла бы и испугаться, тем более что он не просто демон, а знатный колдун.

— Ты не слишком разговорился? — поинтересовался Аодх.

— Очень сильный колдун, — прошептал ковер и закрыл глаза.

Но если ковер мог позволить себе спрятаться, то мне оставалось или падать, как ожидалось, или лишить двух мужчин зрелища и сразу переварить информацию. Итак, Аодх — демон. Опустим тот факт, что в демонов я не верю, потому что мои взгляды на мир стоит пересмотреть: я раньше и в драконов не верила, и подумать не могла, что ковры могут выбалтывать тайны своих хозяев. Несмотря на демоническую составляющую и способности к колдовству, у Аодха доброе сердце. Это явно. Потому что я даже представлять не берусь, что бы Лиля сделала с ковром, если бы тот, к примеру, однажды вздумал озвучить гостям ее вес. Или поставил бы кому-то в претензию, что расходились здесь всякие, а только вчера стирали пыль от мужских ботинок.

— О моем характере представление ошибочное, — улыбнулся Аодх, не скрывая, что прогулялся в моих мыслях. — А вот твои размышления там, на плато, как должны выглядеть демоны, впечатлили. У тебя очень хорошая интуиция, хотя ты к ней и не прислушиваешься.

— А чутье у нее на нечисть, — закончив игру в прятки, встрял дух. — И у нечисти на нее. Вон, даже мне захотелось вылезти, посмотреть, да и за язык будто дернул кто. А у меня ведь выдержка, столько лет практики, и вообще я не люблю говорить. Эх, полезут теперь со всех щелей твари, конец тишине и покою.

— О чем ты?

Харди поднялся, потянул меня за собой, и обнял так сильно, словно боялся, что я убегу. И лицо у него было такое взволнованное, что я невольно насторожилась.

— Что он имел в виду?

Харди посмотрел на меня, открыл рот, но прежде чем успел хоть что-то сказать, вмешался Аодх.

— Вы же говорили с духом на русском, так что мой брат ни слова не понял, — пауза, переглядки с Харди и глазами в ковре. — Мне самому не терпится разобраться, что имелось в виду, но по тому, как он смотрит, — я оглянулась, вместо красных глаз мне уже подмигнули сиреневые, — в пять минут не уложишься. Поэтому мы сделаем так: ты и Харди пойдете в гостиную, там вас уже давно ждет Доди, а я поговорю с духом.

— С духом?

— Повторяю, вы с Харди идете в гостиную, не заставляя мою жену ждать. А если Харди по интонации меня сейчас не понял, я повторю ему на древнедраконьем, хотя он и знает, как сильно я не люблю повторяться.

Собственно, по тону Аодха даже не зная языка было легко понять, что нас серьезно послали, но Харди упрямился, поэтому пришлось взять его за руку и увести в неизвестном мне направлении. И вот здесь могла начаться романтика: мы одни, в пещере, мягкий ковер заглушал не только мои каблуки, но любые звуки, кроме стука сердец.

— Ну, наконец-то! — за одним из поворотов открылась дверь с шипами, и показалась улыбчивая темноволосая девушка месяце этак на третьем — на четвертом беременности, что совершенно не скрывало ее желтое платье, а наоборот, подчеркивало. — Я скоро умру от голода!

— Доди, — посмотрев на меня, Харди кивнул в сторону девушки.

— Привет, Иванна. Привет, Харди. А где вы потеряли Аодха?

— Обещал скоро быть, — ответила я.

— Ладно, пять минут я еще продержусь. Ну, что вы стоите в дверях? — удивилась девушка так искренне, будто не лично преграждала нам дорогу. — Проходите.

Доди отошла в сторону, и мы смогли зайти в гостиную.

— А откуда ты и Аодх знаете русский язык? — полюбопытствовала я.

— Аодх выучил, а для меня сделал браслет, — девушка покрутила на запястье тоненькое деревянное украшение с резными рунами. — Не спрашивай, как он устроен, я не вникаю, но благодаря его магическим свойствам легко переключаться с одного языка на другой.

— Удобно.

— Думаю, Харди достанет тебе такой же.

— У Аодха?

— Конечно. Некоторые маги тоже делают нечто подобное, но у моего мужа это получается лучше, — похвасталась Доди.

— Буду рада, если мне удастся опробовать на себе.

Девушка улыбнулась, довольная проявленному энтузиазму, а я начала осматриваться. Машинально отметила какое-то движение в правом углу, мельком увидела, что в комнате в наличии светлая мебель, но глаза мои буквально приклеились к живой стене напротив. Вот только что она показывала плато у входа в пещеру, а вот сменила картину на вид со скалы, а вот подбрасывала нам осенние лесные пейзажи, и при этом от картины шло и легкое дуновение ветра, и был слышен звук лесного ручья. А вот к картине приблизилась серая птица, клюнула, и часть клюва на секунду показалась в помещении, но птица быстро утратила интерес и улетела дальше, оставив нам громкое возмущение в виде «р-р-карт-т!»

— Красиво, правда? — услышала за спиной голос Доди. — Это Аодх для меня придумал. Мне в последнее время совсем не хочется выходить из пещеры, а так я почти на прогулке.

— А если потрогать?

— Потрогай.

Я подошла, вытянула руку и когда стена показала верхушку желтого дерева, схватилась за один из листков. Листочек оказался у меня в руке, а стена тут же приблизила дерево еще, словно позволяя выбрать очередной. Я отпустила лист, и проследила через стену, как плавно он опускается и ложится рядом с другими, на прохладную и чуть влажную после недавнего дождя землю.

— Красиво, — выдохнула я.

— Раньше это было просто зеркало.

— Такое большое?

— Да, во всю стену. Как Аодх, я колдовать не умею… — поймав мой взгляд, Доди поправила себя. — Вообще не умею. Прости, моя сущность дает о себе знать, и иногда хочется похвастаться хоть чем-нибудь. Даже придумать. А ты ничего не знаешь о нашем мире, так что это вообще большое искушение. Вот, смотри!

Доди хлопнула в ладоши, и стена обернулась зеркалом. Поначалу мой взгляд был расфокусирован, потом я заинтересованно рассматривала завитушки на боковой серебряной раме с рубинами, а потом посмотрела прямо и увидела самый настоящий кошмар. Что там коврик говорил о нечисти? Кажется, что я ее чувствую? И что нечисть чувствует меня и теперь свершится нашествие? По-моему, все немного трагичней: нашествие уже свершилось, а в мое тело кто-то вселился! Бред, но это было единственным разумным объяснением тому, что я видела в зеркале.

Лицо мое, но помятое и слишком бледное — это как раз нормально, перелеты даже в более комфортных условиях, чем на чешуйчатой спине животного и раньше действовали на меня подобно отбеливателю. Глаза лихорадочно сверкали и разве что не искрились, выдавая с потрохами мою наметившуюся нимфоманию. Это тоже без комментариев и притворства, что есть, то есть. А поразили меня волосы. Они выглядели так, словно я жестоко и беспощадно содрала шкуру с ежа и нацепила себе на голову!

Какой кошмар!

Теперь стали понятны попытки Харди прибить хотя бы слегка это безобразие. А я-то наивно приняла их за ласковые прикосновения восхищенного мною мужчины! Теперь стали понятны и слова типа «Ого-о-о-о» и «Фу-у-у-у-х», когда я заявила, что длинней мои волосы точно не станут. Слов он не понял, но общий смысл уловил и порадовался, потому что… Ну куда уж длиннее и хуже?!

И теперь стало понятно, что это мой идеальный мужчина, потому что не только не убежал, но смирился со столь ярким фрагментом моей внешности.

— Иванна? — вопросительно произнес Харди, шагнув ко мне.

Нет, я не буду бегать с криками и причитаниями: а что же теперь делать? Не буду хвататься за голову, потому что еж все равно не воскреснет, а первое впечатление — этап уже пройденный. Я сделала шаг к дракону, и хотя легко обещать тому, кто ни слова не понимает, сказала совершенно искренне:

— Обещаю, Харди, ты не пожалеешь о своей стойкости.

— О чем ты? — заинтересовалась Доди.

— О том, что этот мужчина только что, сам не зная, заработал себе жирный бонус.

— И что дает бонус?

Я посмотрела на Харди. Тот посмотрел на меня. И мы промолчали, как два заговорщика.

— Ладно, пока ты думаешь, познакомлю тебя со своей лучшей подругой, — решила Доди, а с белого кожаного дивана мне улыбнулась русоволосая крепкая девушка. — Это Сайв. Сайв, это Иванна.

— Привет, — сказала девушка на русском.

— Привет, — заметив у нее на запястье браслет с рунами, не стала уточнять по поводу знания языка.

— Познакомились? — зайдя в гостиную, спросил Аодх.

Не обращая на него внимания, он поцеловал жену, погладил ее по животику, с неохотой прервал оба занятия и обратился на своем языке к Харди. Тот нахмурился, сказал мне что-то успокоительное, но непонятное, и мужчины вышли.

— К чему бы это? — спросила я.

— К тому, что ужин задерживается, — вздохнула Доди.

Ни единого шанса услышать, о чем говорили мужчины не было из-за закрытой двери, но так как любопытство терзало не только меня, а беременным отказывать нельзя, вскоре Сайв отправилась на кухню за яблоком, а мы с Доди в ожидании сели на диван. Вернулась Сайв не с яблоком, а с фруктом, похожим на наш банан, но зато со свежими слухами, поэтому Доди на подмену не обратила внимания. Доди предлагала фрукт мне, но я беременных не объедаю.

— Я проходила мимо Аодха и Харди, — начала Сайв, поглядывая в мою сторону. — И случайно услышала…

— Молодец! А что именно? — поторопила подруга.

— Не знаю, как и сказать… В общем, Доди, когда ты беседовала с ковром, мне это казалось странным, но так как с ковром любил поговорить и Аодх, я понимала, что ну… это не из-за твоей беременности… Мало ли, он — колдун, и, может, это нормально. Но одно дело, когда с ковром говорили вы, это не так пугающе. А сегодня с Аодхом заговорил сам ковер!

Доди ахнула, Сайв, как вернулась, так и сидела с круглыми глазами, а я с разочарованным вздохом, что не узнала ни капли нового, спросила:

— И что? Это все? Ваш ковер и со мной разговаривал.

— И… — после долгой паузы к Доди вернулась речь. — Что он тебе сказал?

— Сначала повозмущался на мои каблуки, — две девушки уделили достойное внимание итальянской обуви, — потом сделал комплимент губам, — надеюсь, два пристальных взгляда оценили природные данные, а не французскую губную помаду, — а потом посоветовал внимательней присмотреться к Аодху.

— В каком смысле? — удивилась Сайв.

— С чего бы тебе ее рассматривать? — насторожилась Доди.

— Ковер сказал, что я чувствую нечисть, и предложил это проверить.

— И ты почувствовала?

— Нет. Но честно попыталась рассмотреть за спиной Аодха летучую мышь или хотя бы черного кота. — Девчонки рассмеялись. — Я же не знала, что ковер намекал на самого Аодха! Мне он нечистью не показался. А вот что с ним лучше не ссориться, и так понятно, причем с первого взгляда.

— Почему? — Доди перестала смеяться, в глазах мелькнула обида. Не на меня, здесь было что-то другое, более личное, и мне не хотелось ни копаться в этом, ни усугублять.

— А я вообще предпочитаю жить мирно.

— А если не всегда удается?

— В любом конфликте виноваты как минимум две стороны, — заподозрив, что меня пытаются втянуть в какую-то местную ссору, дипломатично выкрутилась.

И не стала добавлять, что лично я предпочитаю хорошую войну плохому миру, а то мало ли к чему это приведет? Вдруг я нехотя стану подстрекателем? Увольте, я подписывалась на релакс, а воевать буду когда домой вернусь: за новый заказ, за увеличение оборотов, за качество и за скидки. Нет, отдых и еще раз отдых!

Устало вздохнув, я вытянула ноги, и разговор плавно свернул на модную дорожку. Обувь похвалили, меня пожалели, потому что для гор каблуки — это не очень удобно. Я отмахнулась, что и для некоторых ковров каблуки тоже не ахти какая благодать — вон как коврик в коридоре бухтел. Впрочем, я себе не враг и собиралась сориентироваться на месте. Каблуки я, конечно, любила, но себя — значительно больше. Да и Харди даже при такой прическе смотрел на меня как на божество, так что минус пятнадцать сантиметров в моем росте его не расстроят. Хотя, конечно, будет жаль, если две пары новых туфель так и останутся на дне чемодана.

Вспомнив о чемодане, местопребывание которого я мысленно могла отследить только до приземления на плато, поняла, что у меня появился повод выйти в коридор без подозрений. Доди и Сайв меня горячо поддержали, надеясь на новую порцию новостей, но по глазам было видно — они вообще не поверили, что я перенеслась не с пустыми руками! Странно — это недоверие магу или моей состоятельности?

Я вышла из гостиной, но мне не пришлось задумываться, с какой стороны коридора начинать поиски чемодана. Мужские голоса слышались слева — туда и пошла. Аодх и Харди говорили громко, очень эмоционально, на незнакомом языке, а еще один голос отвечал им спокойно и чуть насмешливо. Забавный этот дух, мне нравился. Вот кстати, на его болтливость и радость от новой встречи со мной я очень надеялась. Но, скорее всего, именно он и проболтался о моем приближении, потому что голоса стихли раньше, чем я вышла к двум мужчинам.

— Я ищу чемодан, — пояснила им, а после насмешливой улыбки Аодха призналась. — И да, мне бы хотелось знать, что еще сказал коврик, потому что это касается меня.

Харди что-то сказал Аодху, и пока тот раздумывал над подачей информации, подошел ко мне. Глаза в ковре тоже вопросительно посмотрели на Аодха, а потом подмигнули мне желтым.

— Слушай, — у меня внутри немного похолодело от подозрений. Так случается, когда я близка к разгадке: например, как украсить зал, если у невесты аллергия на цветы, а жених все красочное и яркое считает недостойным мужчины. Вот примерно такие же ощущения. — А у тебя случайно нет в родственниках одного вредного мага-оборотня?

Глаза полыхнули красным, потом свекольным, а потом ковер, на котором мы стояли, принял вместо синего желтый окрас.

— Один в один, — прокомментировала я цветовые манипуляции.

Ковер опять стал синим, глаза удивленно моргнули уже сиреневым и уставились на Аодха.

— Ну? — спросили они колдуна. — Сам теперь видишь?

— Не поняла: я что, угадала?

— А давайте вы ей расскажете, что я говорил, потому что все равно ей придется узнать. А так хоть будет в курсе, может, и крику будет поменьше?

— И не седьмая вода на киселе, а близкое родство, — услышав фразу, так похожую на ту, что говорил маг, уверилась я. — Маг тоже просил меня не слишком кричать в горах, потому что у него уши чувствительные, и он живет неподалеку.

— Иванна, дело в том, что Ариаусасмиусконсестон сказал… — начал Аодх.

— Кто-кто?

Усмехнувшись, Харди меня приобнял.

— Дух, — пояснил Аодх. — Извини, я забыл, что имя ты не все равно не запомнишь…

— Почему это?

— Потому что имя духа помнит лишь тот, кому он помогает. В данном случае это Доди и я. Видеть его раньше тоже могли только мы, но немного по другим причинам. Неважно. Раньше он и не разговаривал.

— Не умел?

— А не хотел, — с ковра послышался ленивый зевок. — Да и повода не было.

— И я так понимаю, поводом стало мое появление?

— А то вроде трудно догадаться? Аплодисментов не жди!

— Сам продолжишь или я? — поинтересовался Аодх, и коврик заморгал зеленым, как светофор, пропуская машины. — Так вот, Иванна, дух сказал и, судя по всему, так оно и есть, хотя еще остается шанс, что это неудачное предположение…

— Ты так тянешь, что я начинаю бояться, — призналась со вздохом. — Давай ты побыстрее подберешься к сути, и тогда я если и упаду в обморок, так хоть не без причины.

— А ты помнишь, что я просил вверх каблуками? — напомнили мне.

— Да. Итак?

— Итак, — Аодх развел руками, мол, вуаля, а Харди обнял меня сильнее, видимо, готовясь ловить. — Есть предположение, что ты из рода Кудельниц.

Пауза. Молчок. Обеспокоенный взгляд васильковых глаз, проверяющий: подхватывать меня сейчас или позже? А я стою, смотрю на все тихое представление, и понять не могу, к чему были тайны? К чему была конспирация? Зачем было выходить в коридор и шептаться о моей семье? Спросили бы у меня, и я бы с гордостью ответила, что да, наша семья издавна славилась рукодельем. Бабка благодаря этому спасла и детей, и мужа во время и после войны от голода, а мама даже в Нидерландах славилась коврами ручной работы. Да и я в молодости вязала шарфы, которыми папа не мог нахвалиться!

И тут до меня дошло, что «кудельница» и «рукодельница» — созвучные слова, но скорее всего, не одно и то же.

— А что такое Кудельница?

— Не что, а кто, — поправил Аодх. — В твоем мире считается, что Кудельница — это женский дух, который…

— Дух? — с опаской глянула вниз. — Предупреждаю: я не хочу жить в ковре!

Коврик противно захихикал, и я с трудом удержалась, чтобы не постучать по нему каблуками, чтобы замолчал. Сходство с магом становилось все более очевидным, а мне за многое хотелось ему отомстить.

— … Женский дух, который обитает во ржи, лесах и домах, — невозмутимо продолжил Аодх. — Так же говорится, что Кудельница опасна для детей, если они начнут проказничать на ее территории.

Вспомнив, как заставила соседского Ваську отмывать его надписи, полные презрения ко всему миру, со стен подъезда, подавилась возмущением. Молчу. Слушаю, мотаю на ус и молчу.

— Кудельницы связаны с пряжей, могут ее воровать…

— А вот этого у нас никогда не было!

— Могут прясть, вышивать, вязать, словом, создавать такие вещи, от которых у простого человека захватывает дух.

Опять молчу. Мои шарфы не все бесплатно доставались папе, некоторые я еще в школе вязала на продажу, начав копить на собственный бизнес.

— А так же утверждается, что Кудельницы ведают человеческой судьбой, могут не только знать ее, но и изменять кое-какие детали. Люди к ним сильно тянутся.

Пока, кроме намеков на клептоманию, мне все нравилось. Пусть люди тянутся: новые клиенты нашему агентству нужны, если что, расширимся. А вот чужие судьбы… Если бы я могла изменить некие детали в судьбах, я бы в первую очередь отменила сделку Катерины с покупкой очков, во вторую выдала Лилю замуж за подходящего человека, она давно хотела, а в третью…

Я посмотрела на Харди и поняла, что, конечно, не забыла бы и о себе. Ведь это же несправедливо — забывать о хорошем человеке?..

— Если бы речь шла о твоем мире, все было бы проще, — сказал Аодх. — Как я понял, там твои способности проявлялись в малой степени.

Понял? А, конечно, он считал информацию о шарфиках, бабушке и моих подругах.

— Но, видишь ли, — кивнув, продолжил Аодх, — в этом мире все несколько отличается. Это касается и твоих предполагаемых способностей.

— Несколько?

— Сильно отличается.

— И поэтому?..

— И поэтому неизвестно, на что ты можешь повлиять. И вряд ли к тебе потянутся люди.

— Нет? — в общем-то, если вспомнить, я не очень люблю толпу.

— Нет, — успокоил Аодх, и тут же вероломно поверг меня в новый шок. — А вот нечисть… Эта, скорее всего, почувствует и начнет паломничество. Особенно бесцеремонна нечисть низшего уровня.

Что? Нет! Это без меня!

Но только я хотела напомнить, что не подписывалась на участие в фильме ужасов, коврик нараспев произнес:

— На-ча-лось! На-ча-лось!

— Что это было? — опешила я.

— Типа звонок.

— А что началось?

— А паломничество, — насмешливо пояснил дух. — Одна нечисть уже у входа в пещеру крутится!

 

ГЛАВА № 7. О питании и воспитании

После таких новостей я хоть и воздержалась от обморока (просто прислонилась к Харди спиной), но о чемодане и думать забыла. Где бы он ни был, явно пребывал в большей безопасности, чем я.

— Иванна, — Аодх с гордостью обвел взглядом ту часть пещеры, где мы стояли, — сюда никто не войдет без моего разрешения или разрешения Доди. И то, если дух посчитает, что Доди угрожает хоть малейшая опасность, он никого не впустит, несмотря на ее приглашение.

— Прекрасно, — порадовалась за них. — Но ведь я не Доди.

— Поверь, я это вижу. У драконов хорошее зрение.

— А у людей фантазия, — нахмурилась я.

Ужасы того, что со мной случится, если неизвестная тварь все же меня найдет, яркими картинками замелькали перед глазами. Вот я уворачиваюсь от корявого старца, а тот одной рукой бьет по мне сухой палкой, а второй рукой душит, а я отбиваюсь, но как-то вяло, отвлекаясь на его скрюченные грязные ногти. Почему-то они пугают меня сильнее, чем возможная смерть. Или вот я хриплю, потому что меня обвивает какой-то плющ, и опять же страдает горло, а вот…

Я почувствовала, что задыхаюсь, что мне не хватает воздуха, и несмотря на грозящую опасность, захотелось выйти на улицу…

— Иванна, — позвал Харди.

Качнув головой, я попыталась остановить свою фантазию.

— Иванна, ауэль? — настаивал на ответе мужчина.

— Здесь нечем дышать, — услышав знакомое слово, пояснила ему.

Когда мы летели, я впилась в тело дракона каблуками, и он тоже спрашивал: «Ауэль?». Приятно узнать, что это было беспокойство обо мне, а не красивые возмущения.

— Аодх, ли маир Иванна, — обратился Харди к брату.

— Хочешь, впущу немного воздуха с улицы? — спросил у меня Аодх, и стоило кивнуть, по коридору пронесся поток осеннего ветра.

Но так как он был направлен исключительно на меня, от холода сжались пальчики в босоножках, а кожа покрылась мурашками.

— Аодх! — услышав, как бойко застучали мои зубы, гаркнул Харди и обнял меня, сильнее прижав к себе. Спустя время, участливо спросил: — Пиалье?

— Согрелась? — перевел Аодх, и, видимо, от себя добавил. — Надышалась?

— Твоими стараниями, — ответила ему в тон, а Харди ответила отдельно, и с улыбкой: — Пиалье.

— Итак, — сказал Аодх, — предлагаю пройти в гостиную и поужинать, а то Доди угрожает мне, что расстроится, а я этого не хочу.

— А нечисть все еще у пещеры?

— Я же сказал, что сюда никто не войдет, — с легким раздражением напомнил Аодх, наткнулся на взгляд брата, и попытался унять эмоции.

— Но она там?

— Да. И что? Сама вряд ли уйдет, но мы ей поможем. Вот после ужина мы с Харди этим и займемся. Подумаем, как от нее избавиться.

— Я с вами.

— Как хочешь. Этот мир ты не знаешь, о нечисти даже представления не имеешь, только сегодня впервые увидела дракона и демона, так что вряд ли внесешь дельное предложение, но никто не исключает случайностей.

Слова Аодха задели, но с логикой спорить бессмысленно. Я ничего не знала об этом мире, кроме того, что мне сказал маг, да и то его задачей было не напугать меня, а заинтересовать. Говорил он только о себе и драконах, да и то о драконах не слишком приятное.

— Вот как? — подслушав мои мысли, полюбопытствовал Аодх. — Поделишься подробностями?

— Мне с его помощью еще в свой мир возвращаться, так что извини.

Аодх переглянулся с Харди, но оба промолчали.

— Пойдемте ужинать, — настойчиво повторил хозяин пещеры. — Я уже второй раз слышу возмущение жены. Вот, кстати, она сама сюда идет.

Я ничего не услышала, но промолчала, чтобы никого не подстрекать хвастаться драконьим слухом. А спустя минуту увидела как Доди и Сайв вышли из-за угла пещеры.

— Не второй, а третий раз, дорогой, — уточнила Доди, подойдя к нам, а не к мужу. — Аодх, ну сколько можно вас ждать? Ты хочешь, чтобы я упала в голодный обморок?

— Зачем такие крайности? — Мрачный и опасный черноволосый демон добрым котом подкрадывался к рассерженной жене. А та фыркала, отворачивалась, когда он пытался поцеловать, но не выдержала, и перестала злиться, когда мужская рука легла на ее живот. — Солнышко, ты же знаешь, что стоит только произнести вслух, чего ты хочешь, и все появится. Напомню, что для этого даже не обязательно посылать Сайв прогуляться мимо нас на кухню.

— Ты догадался, да? Мы хотели все знать, а вас так долго не было.

— Конечно, догадался, но рад, что ты все-таки перекусила, а значит, твоя подруга не зря ходила и не зря напрягала уши.

Сайв покраснела, а Доди весело рассмеялась, и ее смех заставил улыбнуться Аодха. Эта улыбка была совершенно другой, и вообще эти двое рядом друг с другом преобразились. Аодх выглядел как обычный мужчина, который без ума от своей любимой, а Доди как женщина, которой крупно повезло и которая прекрасно это осознает.

— А так что, — разрушил умильную сцену дух, — стоим в коридоре или идем? У меня тоже планы, знаете ли.

Доди посмотрела на ковер, с которого ее рассматривали большие зеленые глаза, и осторожно присела.

— Привет, Ариаусас… — сказала она шепотом от переполнявших эмоций.

Я бросила взгляд на Аодха — тот покачал головой, мол, не старайся, все равно не запомнишь имя духа. И верно, уже через мгновенье оно вылетело из памяти.

— А здравствуй, милая, — ответил дух Доди, вызвав у девушки слезы.

— Значит, ты умеешь разговаривать… И, значит, то, что я принимала за говорящий звонок — был ты?

— Никогда не утверждал обратного.

— Да. Ты просто молчал.

— А почему ты у меня не спрашивала о говорящем звонке? — спросил Аодх. — Мы бы раньше все выяснили.

— Думала, что так и надо. Это ведь пещера колдуна.

— А не расстраивайся так, — затараторил дух немного смущенно. — Тебе и без меня было с кем поговорить, а мы с тобой и так друг друга понимали. А когда не понимали, это было так забавно. Ты вообще забавная.

— Когда Иванна уйдет, ты снова замолчишь? — только после этого вопроса я поняла, почему они общались на русском.

— Сомневаюсь, — вздохнул ковер, и девушка поспешно сморгнула слезы.

— Правда?

— Да вроде да. Меня как за язык что потянуло, когда Иванна со мной заговорила. Подозреваю, что теперь пока типун на языке не выскочит, не уймусь. Терпите уж. Куда ж вы меня на холод выгоните?

Доди принялась заверять духа, что никогда и ни за что не выставит ковер из пещеры, даже чтобы вытрусить пыль, а у меня мелькнула мысль, которая не хотела оставаться безмолвной. Интересно, про типун на зыке он так просто сказал? Или у него, действительно, есть язык? И если язык есть, вполне возможно, что и выглядит он иначе, чем показывается?

Но задать вопрос я не успела. Дух бросил взгляд на Аодха и поспешно затараторил, что все, у него дела, некогда в коридоре сидеть, и если в гостиной через пять минут никого не будет, он так и уйдет, оставив всех голодными. Глаза закрылись, видимо, переместившись в гостиную, а нам пришлось туда идти. Не ковер, а аллея, подумалось мне: прогуливаемся то туда, то сюда; состав компании меняется, и только мухи под потолком неизменны.

— Это магические светлячки, — заметив мой интерес, пояснила Доди. — В жилищах людей обычно есть магический свет, но нам светлячков хватает. Драконы могут обойтись и без них, но с ними как-то уютней.

— Необычно, — призналась я. — Вместо светильников светлячки, вместо повара — невидимый дух.

— Он не повар, — улыбнулась Доди. — Сейчас сама все увидишь. Ариаус… — дальше не передаваемое, — очень хороший помощник. Готовить я не люблю, Аодху в последнее время некогда, а дух нам сильно помогает, причем не только в этом.

— Не дух, а находка, — мечтательно вздохнула я, представив, что вот возвращаюсь после рабочего дня домой, падаю утомленно на диван, но не голодаю, потому что устала, сил на то, чтобы приготовить что-нибудь приличное нет, а забивать желудок непонятно чем на скорую руку не хочется. Хватит с меня утренних бутербродов. Нет, я ем что-нибудь легкое, приятное, какой-нибудь нежный мусс или суфле — в общем, хоть что-нибудь из того, что рассматривала в Интернете перед уходом с работы и клятвенно обещала вот именно этим вечером побаловать себя. Обо мне позаботились, за меня приготовили…

Размечтавшись, я споткнулась о коврик и вцепилась в рядом идущего Аодха. В ответ на мой подозрительный взгляд, он сделал честные невинные глаза. Ага, значит, это точно он: применил ко мне один из методов по возвращению здравомыслия. И ведь прав. Какой коврик дома? Во-первых, вряд ли дух согласится со мной перебраться, а во-вторых, у меня на полу дорогой паркет, который прятать грешно.

— Таких, как дух, очень мало. Уживаются они не с каждым, могут сильно испортить жизнь, если их разозлить, — сказала Доди, подтвердив мои предположения.

Да, дух со мной не пойдет. И да, у него явное родство с магом.

— А я вообще до сих пор не верю, что вам ковер отвечает, — пожаловалась Сайв.

— Это потому, что Ариаус… — и снова непроизносимое имя выветрилось из памяти, — могут видеть только те, в ком есть кровь демона или кому он хочет показаться сам. По крайней мере, так было до Иванны.

Э-э-э, кровь демона?! Фух, хоть от этого пронесло. А то мгновенно представилось, как я возвращаюсь в свой мир, и пока иду пешком на четырнадцатый этаж, мои длинные рога рисуют длинные полосы на потолке подъезда, а ступени эхом вторят стуку не каблуков, а копыт.

— Разница не велика! — рассмеялся Аодх, не скрывая, что копался в моих мыслях.

Но вместо того, чтобы разозлиться, я успокоилась. Аодх вот демон, а выглядит не так, как я только что нафантазировала. Убедив себя, мазнула по нему взглядом и…

Увидела, как в черных глазах колдуна пляшут рогатые чертики и весело мне подмигивают. Сбилась с шага, но еще раз взглянув на него, уже ничего странного не увидела. Хм, показалось.

— Ли найер соерс ланног, — сказал Харди, взял меня за руку и мы зашли в гостиную.

Следом за нами зашли остальные. А в помещении уже откуда-то возник стеклянный стол на белых ножках, были расставлены стулья белого цвета, и несмотря на то, что еды не наблюдалось, пахло вкусно и разнообразно. Я уловила запах мяса, цитрусовых и того фрукта, что ела Доди.

Пока мы рассаживались, взглянула на зеркальную стену — она по-прежнему показывала пейзаж, но вид сверху, и создавалось реальное ощущение, что это съемка во время полета. У меня даже голова слегка закружилась.

— А, все и в сборе, — донеслось с ковра. — Заказываем, заказываем, только шустро.

— Интересно мне, куда ты так торопишься? — задумчиво спросил Аодх, глядя на ковер.

— Мне тоже! — подхватила Доди.

— А мне интересно, о чем вы вообще говорите, — усмехнулась Сайв, но во взгляде ее главенствовала тоска.

— Ужин заказываем, — Аодх оставил свое любопытство и посмотрел на Доди, предлагая начать.

Она назвала несколько блюд, которые мне ни о чем не говорили, но некоторые я опознала после оного появления на столе. Тушеное мясо в ароматном соусе, нечто вычурное и тоже мясное, нечто похожее на беляши не только на вид, но и по запаху, рыба в фольге. И это только из опознанного, а блюда появлялись еще довольно долго.

— А что-нибудь еще, — спросил дух, когда девушка замолчала.

— Нет. Я, конечно, ем за троих, но мы трое боимся лопнуть.

— Твой аппетит нормален, — поцеловав супругу в щеку, заверил Аодх. — Тебе не о чем переживать.

— И все-таки хватит. Заказывай для себя.

Я не была уверена, что для Аодха хоть что-нибудь осталось, но блюда, заказанные им, появлялись быстро и одно за другим.

— Ваша очередь, — передал он нам эстафету.

— Заказывать? — взглянула на Харди.

— Ниатэ, — качнув головой, он начал заказывать сам.

И то ли у него запросы скромнее, то ли он был уверен, что они скромнее у меня, но блюда, которые появились перед нами, оказались не такими изысканными и сытными как у первой пары. На фоне разнообразия заказанных для нас фруктов и овощей, контрастно выделялся только шашлык. Не знаю, из кого, но пах он вкусно.

Почувствовав насмешливый взгляд Аодха, притворилась, что не заметила своей мысленной оговорки по поводу «пары». А ему, слава Богу, хватило воспитания не озвучивать мой прокол.

— Дело не в воспитании, — возразил Аодх, — просто я не очень люблю разговаривать.

— Сейчас же говоришь.

— Через силу.

— А как ты, прости за любопытство, общаешься с Доди? В определенное время? В определенные дни?

— Мысленно. И всегда, когда один из нас этого захочет. Желание ведь тоже имеет значение, — только что он вполне справедливо щелкнул меня по носу.

Судя по тому, как Харди взглянул на брата, щелчок он тоже почувствовал. И судя по тому, что он начал раздаваться в плечах до треска туники, ему это очень не понравилось, и он готовился прямо здесь и сейчас обернуться драконом!

Сообразив, что для такого маневра ему не хватит простора, и я невольно могу стать помехой, провела рукой по его браслету на предплечье. Харди замер, неохотно отвернулся от брата.

— Красиво, — заметив, что он перестал раздувать ноздри, пыхтеть и расти у меня на глазах, перевела дух и кивнула на блюда. — Что советуешь попробовать первым?

Вот, зря я спросила! Да, о конфликте Харди забыл, но на мою тарелку было положено столько, что если бы я съела хотя бы половину, уже завтра утром мечта мага могла осуществиться: на мне бы действительно треснули брюки!

— Прокиантэ, Иванна, — накладывая еду и в свою тарелку, сказал Харди.

— Спасибо.

Я попробовала нечто похожее на перец с баклажанами на гриле и лишний раз убедилась, что внешность обманчива, потому что по вкусу это напоминало кабачок и грибы. Но мне понравилось.

Только после того, как к трапезе приступил Харди, Доди, посоветовавшись с подругой, сделала заказ для нее. Странно, конечно, у нас гости за стол раньше хозяев усаживаются, а хозяева бегают с подносами, изображая «подай-принеси». Хотя мне везет: у меня в роли гостей чаще всего выступают Лиля и Катерина, а они достаточно самостоятельны не только в плане приглашения, но и обслуживания. Сами напросятся, сами вывернут мой холодильник в поисках вредных, но вкусных продуктов и сами достанут бокалы, не выжидая, пока я отойду от шока в связи с их неожиданным визитом.

— А что там? — донеслось с ковра.

— Где? — я обернулась к нему, а потом спохватилась и начала благодарить за угощения.

На третьей минуте дух, видимо, пресытился моей похвалой, потому что утомленно закатил глаза, сообщил, что он уходит. Оставил рекомендацию над грязной посудой поколдовать тому, у кого есть таланты, а у него дел много, и исчез.

— До встречи, — попрощалась я, и наткнулась на напряженный взгляд Сайв.

— Прости, — девушка покачала головой, — все еще не могу привыкнуть, что в ковре кто-то живет и разговаривает с вами.

— Как мне пояснили, это привилегия носителей демонической крови. Ну и моя, — пояснила в свою очередь.

— Мой папа на половину демон, но духа не видит, — внесла поправочку Доди.

— Странно. Может, дух просто не хочет ему показываться?

— Почему?

— Не знаю. Может, они знакомы?

Не ожидала, что мои слова воспримут как повод всерьез задуматься. Когда молчание затянулось, решила снова оживить нашу компанию.

— Почему духа вижу я, более-менее понятно: он сказал: это из-за родства с Кудельницами. А почему его видит Харди? Я думала, что Харди — чистокровный дракон?

— Еще один хороший вопрос, — утратив интерес к еде, Аодх пристально посмотрел на брата.

Тот развел руками, мол, думай, как знаешь, сам не в курсе, и Аодх придумал.

— Мне кажется, — задумчиво протянул он, — это из-за вашей с Харди связи.

— Какой связи? — опешила я.

Я только сегодня переместилась из своего мира, потом летела на спине дракона, потом мы пришли в пещеру, потом ее вход атаковала какая-то нечисть. Да у нас с Харди не было ни единой возможности уединиться! Какая связь?!

— Связь между драконом и его саинтэ возникает вне зависимости от физической близости, — пояснил Аодх, не слишком довольный, что приходится так долго языком ворочать. — Поначалу она слабая, и ее чувствует только дракон. Его задача сделать так, чтобы связь окрепла, и когда придет время выбора, саинтэ не ошиблась. А что касается вас двоих — думаю, ваша связь оказалась достаточно сильной уже с первой встречи. Иванна, что ты почувствовала, когда впервые увидела моего брата?

На меня уставились все присутствующие. Но острее всего я ощущала взгляд Харди: выжидающий, пронизывающий, жаркий, требующий и обещающий взамен. Но я не могла и не хотела придумывать и лгать. Впервые увидев его, я почувствовала желание. Всего лишь. Сильное желание.

— Это связь, Иванна, пусть маленькая, пусть только зарождающаяся, но связь, — заверил Аодх, прочитав мысли. — Раньше ты никогда такого не испытывала, поэтому и пытаешься объяснить словами, близкими тебе. Но это связь.

— Хорошо, — согласилась я, — со временем выясним. Если у нас будет это время…

— Есть сомнения?

— О, да. Как там поживает нечисть у входа в пещеру?

— Нечисть? — удивилась Доди. — Какая нечисть?

Ни она, ни Сайв ничего не знали об этом и о моих потенциальных талантах, и, естественно, пожелали удовлетворить любопытство. Аодх ни в чем не мог отказать беременной жене и только успевал отвечать на ворох вопросов. Таким образом, у Харди появилось время спокойно поесть, а у меня подумать, пока никто не подслушивает.

Отнекиваться от заверений Аодха на счет свези я не стала по нескольким причинам. Во-первых, я пока мало что знала об этом — лишь то, что в будущем мне предстоит сделать выбор. Во-вторых, я, действительно, никогда раньше не испытывала такого сильного желания к мужчине, да еще с первого взгляда. Хотя, подозреваю, Аодх имел в виду несколько другое. Другую связь. А в-третьих, обсуждать свою личную жизнь, за столом, к тому же с малознакомыми людьми и даже драконами, я не привыкла.

Сами с Харди разберемся. В этом вопросе лучше обходиться без дублеров и сурдопереводчиков.

 

ГЛАВА № 8. О сказочном и загадочном

Все происходящее чем-то напоминало старую передачу «В гостях у сказки», когда ведущая тетя Валя, поздоровавшись с детишками, с доброй улыбкой рассказывала, что они сегодня увидят. Потом шел детский фильм или мультики, а потом маленьким зрителям предлагалось или ответить на какой-нибудь сказочный вопрос, или прислать свои поделки, чтобы получить приз.

В силу своего возраста (в сравнении с вышеупомянутой передачей, можно сказать, даже юного), я застала всего один или два выпуска, прежде чем передачу закрыли. Никогда не ностальгировала по этому поводу, терзая ютуб, и казалось бы, с чего такие ассоциации? Да с того, что сейчас я сидела в пещере, на мягком диване, рядом со мной примостился настоящий дракон, пусть и в человеческом облике, а колдун одним взглядом убрав со стола посуду и остатки еды, расположился в кресле напротив и, усадив к себе на колени супругу, показывал нам своеобразные видео ролики.

Сайв тоже выбрала кресло, может, потому что оно было ближе к зеркальной стене, а, может, давая нам с Харди иллюзию того, что мы только вдвоем.

Аодх не сделал ни единого жеста, даже не издал хоть какого-нибудь щелчка, но когда мы заняли удобные позиции, зеркальная стена послушно сменила видеоряд. Только что она показывала деревья и листву на ветру, а вот отобразила плато перед пещерой.

— Ничего, — тщетно пытаясь высмотреть хоть что-то в вечернем мраке, сказала я.

— Уверена? — Аодх переглянулся с братом, тот что-то ему пробурчал, и колдун стер с лица самодовольную улыбочку. — Смотри вправо, видишь, похоже на сухую ветку?

Я не была уверена, что различу сухую ветку в такой темноте, даже если наступлю на нее, но поднялась с дивана, подошла почти вплотную к зеркалу, пристально всмотрелась в правый сектор, и подавив разочарованный вздох, спросила:

— Допустим, что вижу. И что это?

— Будь такое зрение у драконов, я бы сказал, что это слепота.

— Ну хорошо, — так как попытка сделать вид, что я хоть что-то увидела, с треском провалилась, вернулась под теплый бок Харди. — Я, действительно, ничего там не вижу. А что видишь ты?

— Падальщика.

— Прекрасно! И он ко мне?

— Уверен, что да.

— Зачем?

— Пока не знаю, — нахмурился Аодх.

— Не волнуйся, — обратилась ко мне Доди, пока ее муж обдумывал что-то невеселое, — Аодх и Харди не дадут тебя в обиду.

Рука Харди тут же обвилась вокруг моей талии, а Аодх согласно кивнул, выныривая из размышлений.

— Падальщики очень полезны: они перерабатывают не только мертвечину, но и мусор, на людей не нападают. О других сущностях не говорю, потому что они явно сильнее их. Вообще все живое им малоинтересно, так что для тебя падальщик опасности не представляет. Но зачем пришел, любопытно. Есть варианты?

Ну вот, тот самый вопрос от тети Вали, подкрепляющий мои ассоциации. Но я сдержанно молчала: я и тетю Валю ответами не баловала, не будем отступать от традиций. А вот Харди и Аодх переговаривались, причем, это был какой-то третий язык, потому что Сайв тоже тщетно силилась понять хоть слово. И еще этот язык был более мелодичен. Теперь я поняла, что когда приняла Харди за сумасшедшего, он и не думал петь, а просто-напросто пытался выяснить мой уровень владения языками.

Молчала я, молчала, а потом усталость и стресс дали о себе знать и я, не выдержав борьбы с зевотой, поинтересовалась:

— А, может, мне с ним встретиться?

На меня уставились четыре вопросительных взгляда, а потом в тишине прозвучало четкое и категоричное:

— Ниатэ!

— Харди против, — перевел Аодх, явно не надеясь, что я с первого раза запомнила слово, означающее отказ. — И, собственно, я тоже не вижу острых причин встречаться тебе с падальщиком.

— Почему?

— А зачем? Во-первых, он не умеет говорить, во-вторых, даже если бы умел, то не на твоем языке, а в-третьих, ну пусть себе сидит у пещеры. Какая тебе разница? Проникнуть сюда он не может, я уже говорил, — повторил Аодх с нескрываемым недовольством. — Впрочем… так, все, я его отогнал.

— Сейчас?!

— Да, только что. С твоими способностями, Иванна, надо еще разобраться. Может, их и вовсе нет? Я пока ничего от тебя не чувствую.

— Но дух…

— Ты могла ему просто понравиться, вот он и разболтался.

Доди с обидой уставилась на ковер, мол, а что же он при ней молчал? Но оттуда никто покаянно не подмигнул. Хозяин все еще где-то прогуливался.

— Сегодня вы все равно остаетесь у нас, — продолжил Аодх, поглаживая жену по животику и возвращая ей миролюбивое настроение. — Так что отдыхайте, располагайтесь, а я пока проведу один обряд и гляну на тебя внимательней.

— В каком смысле? — насторожилась я, силясь вспомнить: взяла ли надежную пижаму с собой или только провокационные комплекты? Как-то мне не хотелось, чтобы во время сна меня рассматривал незнакомый мужчина.

— В энергетическом, — усмехнулся Аодх.

Не слишком бы я ему поверила, с учетом ухмылочки и драконьей характеристики, данной магом, но со мной рядом Харди — это раз, у Аодха жена в положении и, кажется, он ее любит, — это два, и третье — я вспомнила, что все-таки прихватила с собой пижаму. А она специфическая: приятна лишь тому, кто ее носит, а прочих милые барашки, вышитые мамой, почему-то отталкивали. Бывший мой так вообще бесился, стоило мне облачиться в эту пижаму, и при этом не предпринимал ни единой попытки ее с меня снять. Его мужской интерес просто как отрубало.

— Раз вы все зеваете, давайте-ка расходиться по комнатам, — предложил Аодх.

И вот не девочка уже, и сама хотела и понимала все, а стало неловко, когда наши с Харди взгляды пересеклись. Это же мы сейчас… это же между нами… ух… Но в синих глазах читалась подкупающая и нескрываемая жажда, и я отогнала волнение.

— Добрых снов, — пожелала Аодху и Доди, и смело вышла из гостиной за руку с Харди.

Сайв недолго шла вместе с нами по коридору, свернув на первой же развилке. А вот мы с Харди еще минут пять путешествовали по синему пружинистому ковру в сопровождении пляшущих магических светляков. Наконец, свернули еще раз, окончательно спутав свои следы, по-моему, даже от хозяев пещеры, зашли в одну из дверей, и каким-то чудом не зацепились за царственную кровать, занимающую большую часть комнаты и усеянную мягкими подушечками.

Синий ковер тоже был усыпан подушками: то ли им на кровати не хватило места, то ли прежний хозяин комнаты предпочитал спать на полу. В центре комнаты красовался мой чемодан и сумка с Венецианскими каналами. Да уж, о сумке под таким натиском новостей я вообще забыла. Хорошо, что она нашлась.

Скользнула взглядом по стенам — насыщенного синего цвета, они ничем не напоминали пещерные; заметила серое кресло, но все внимание, безусловно, брала на себя кровать. И Харди, стоящий рядом со мной. А уж когда он начал снимать с себя тунику…

Никогда не видела, чтобы кто-то так непростительно медленно оголял такое красивое тело!

Никогда не чувствовала такого сильного желания схватить ткань и с треском рвануть ее.

И никогда так громко не вздыхала от разочарования, когда длинные мужские пальцы, справившись с туникой, подкрадывались к черным брюкам и… замирали…

— Сиалье, Иванна, — пальцы Харди прикоснулись к моим плечам и потянули вниз мой пиджак.

Ах, если так…

Да, я совсем не против его снять. Конечно, конечно!

Я так надеялась следом за пиджаком расстаться и с блузой, но пальцы Харди снова остановились, массируя мои плечи, но не оголяя их.

— Сиалье, Иванна, — повторил шепотом мужчина и прижал меня к себе, позволяя почувствовать все, что приятно чувствовать желанной женщине. Отпустил с не менее разочарованным вздохом, чем мой. — О, свалье императорэ, сиалье…

Выдохнув, он поспешно отстранился от меня, как от прокаженной. Не поняла: а это что сейчас было?

— Ли мальвэ, — подойдя к стене, Харди толкнул ее, и она сместилась, открыв моим глазам большую ванную комнату. — Ли найер соерс ланног, Иванна.

Я подошла и заглянула внутрь: стены и потолок то ли из черного мрамора, то ли под черный мрамор, огромное зеркало, взирающее на нас полированной гладью, в дальнем углу унитаз, а по центру огромная белая ванна, на бортике которой лежали крупные желтые цветы в тон полотенцам и халату на сушилке. Войдя, тут же остановилась. Не знаю, из чего сделан пол, но это точно не мрамор — мои каблуки на этой поверхности были так же беззвучны, как домашние тапочки на ковролине.

Обернулась к Харди — он стоял, такой довольный, улыбающийся, и кивал мне, мол, иди дальше, иди, не бойся! Я подошла к цветам и с удивлением обнаружила, что они настоящие, живые!

— Ли найер, — прозвучал за моей спиной тихий мужской голос. — Риатэ?

— Очень, — честно ответила я, проведя пальцем по бархатной поверхности одного из цветов и прислоняясь к мужскому телу. Не знаю, как у Харди получилось так быстро оказаться рядом, но я не против. Обернувшись, подняла голову и с удовольствием окунулась в синий взгляд, пропитанный желанием.

— Да, — сказала этому взгляду. Обняла светловолосого красавца за шею, потянула его голову к себе и, приблизившись к его губам своими, повторила на его языке: — Иаг.

Сначала встретились наши дыхания, а вскоре и губы. Протяжный стон, невнятный шепот, танец рук… В сторону с треском полетела моя блуза — это было мое желание, но я не в обиде. Мои пальцы подкрались к поясу черных штанов, притянули мужские бедра поближе к себе. Закрыв глаза, я слушала музыку ползущей вниз молнии, не забывая подставлять шею для россыпи поцелуев. Наконец-то моя грудь тоже освободилась из плена кружева, и пальцы… прохладные мужские пальцы обожгли нежную кожу, дразня, обещая… Снова стон… Не важно чей, главное, что он значил — хочу… хочу… скорей бы…

Я плавилась… От моих прикосновений плавился желанный мужчина, вокруг стало невыносимо жарко, и я, наконец, избавила Харди от излишков одежды. Жадно окинула взглядом сильное обнаженное тело, и с готовностью предстала обнаженной, тихо радуясь, что не ленилась ходить на йогу и мне нечего прятать. Рыкнув, он прижал меня к себе, и вдруг… потолок разъехался в стороны и наши сплетенные тела обдал водопад ледяной воды!

— Что за… — отстучали мои зубы, едва водопад перешел в капель. Других слов не было. Цензурных так точно.

— Свалье императорэ, — Харди со стоном прислонился лбом к моему, и принялся увлеченно растирать мое одубевшее тело. Делал он это увлеченно и с удовольствием, так что к тому моменту, когда с потолка перестало течь, а пролившаяся вода впиталась в пол, я согрелась.

— Ауэль?

— Уже лучше, спасибо.

Харди отстранился, подошел к ванне, открыл кран, убедился, что вода не обжигает руку, развернулся и вышел. Прикрыв за собой дверь. С той стороны!

— Вот уж точно свалье императорэ! — возмутилась я, глядя на закрытую дверь, но вода уже заполнила почти целую ванну, и я решила из двух запланированных удовольствий не упустить хотя бы одно.

Сняла с запястья браслеты шамбала — нечего зря волшебство мочить, с него одного душа хватило, с ног — босоножки, и только опустилась в воду (кстати, цветы я убрать не догадалась, так что теперь на них лежала моя голова) как дверь открылась.

Да неужели?!

Зашел Харди, в брюках, которые я, получается, зря с него снимала, с корзинкой в руках.

— Пикник на воде?

— Ниатэ, — он поставил корзинку возле моей ванны и снова вышел.

Проследив за тем, как плотно закрылась дверь, я опустила руку к корзинке, открыла ее. Думала, что большего удивления мне день уже не принесет, но ошиблась. В корзинке была косметика, той самой марки, которой я пользуюсь. Но не та, которую я с собой захватила. У меня-то тюбики были не новыми, кое-где уже и заканчивались, а здесь как только что из магазина.

Чудесно!

Так, пенку уже бесполезно добавлять, а вот ароматическое масло иланг-иланга для маленькой эйфории и масло мандарина для успокоения — самое то. Плюхнув их в воду, закрыла глаза, пытаясь расслабиться и ожидая, что вот сейчас подействует на меня этот удивительный запах, но… Скривилась, ощутив какую-то вонь.

Странно: с распродажи что ли эти масла?

Взяла в руки пузырьки, принюхалась — да нет, хороший запах, мне нравится. Покосилась на унитаз — неприятно думать, что кто-то успел там отметиться и не посчитал нужным смыть, но другого объяснения я не видела.

Вонь не позволяла расслабиться, так что я вылезла из ванны, мимолетно отмечая, что пол впитал мои влажные следы так же быстро, как до этого ледяную воду. Сделав над собой усилие, подняла крышку унитаза, и… Да нет, ничего. Принюхалась — запах вроде бы не отсюда. Принюхиваясь, обошла всю ванную, но так и не нашла источника вони. Я даже заподозрила цветы, но убедилась, что нет, это не их вина.

Желания возвращаться в воду и терпеть эту пытку не было, поэтому я быстро закончила все процедуры (благо, в корзинке была не только щетка, но и моя любимая соленая зубная паста), накинула желтый халат, висевший в углу и потому встретивший меня приятной сухостью, надела браслеты, взяла босоножки и вышла в комнату.

Я хотела пожаловаться Харди на запах, но увидев его прохаживающимся по комнате со сморщенным носом, поняла, что он уже ищет, кто скончался перед нашим приходом.

— Лайке, — многообещающе кивнув на расстеленную кровать, Харди проследил, как я к ней подошла и небрежно сбросила халат.

Судя по тихому вздоху, занятия йогой были оценены по достоинству, но вместо того чтобы присоединиться, когда я легла, Харди еще раз протяжно вздохнул и… вышел!

Какое-то время я честно боролась со сном, думала, что Харди вернется, и вот тогда…

Но все же закрыла глаза и отправилась в мир сновидений. Правда, перед тем, как полностью отключиться, я услышала, как открылась дверь, как по комнате прошлись два человека, потом дверь закрылась и рядом со мной лег Харди. Стало уютней, теплей, и все равно на убийственный запах, атакующий ноздри.

Мне снилось, что меня запаковали в мешок для отходов, закинули в мусорный бак, а тот — в мусоровоз. Ехали мы долго, мучительно, вонь становилась сильнее, и я ловила себя на мысли, что лучше было обходиться без фитнеса, потому что, к примеру, Лилю в мешок так бы легко не поместили. Везли меня, везли, везли, везли, и все было до ужаса правдоподобно, но утром, свалье императорэ, я проснулась в кровати, а не на свалке.

Впрочем, это было единственное приятное открытие. Потому что в кровати я была одна, и потому что в комнате не просто дурно пахло, а, чего скрывать, уже невыносимо воняло!

Открывшаяся дверь принесла поток воздуха, но, к сожалению, отнюдь не свежего, и мне стоило труда изобразить улыбку, даже увидев Харди.

— Ли найер сон, — он присел на кровать, широкая мужская ладонь погладила мою щеку, а глаза жадно обежали лицо.

— С добрым утром.

— Ли найер сон, — повторил Харди.

Этот метод обучения языку мне понравился — логично, можно догадаться, что к чему, я со вчерашнего дня еще не все фразы забыла. По крайней мере, могу точно сказать «да», «нет», пригласить поесть, узнать все ли в порядке. На первое время хватит, а дальше…

Ну, у меня в любом случае только две недели, так что бегло вряд ли заговорю, но приятно, что я уже не в полном вакууме. Мне бы еще пару слов выучить, чтобы узнать, что вчера случилось между мной и Харди? Вернее, почему между нами ничего не случилось? Тогда бы я сделала так, чтобы это произошло, и все, жизнь весела и прекрасна!

— Прокиантэ? — спросил Харди, а улыбнулась, довольная, что все понимаю.

— Немного перекусила бы, но сначала мне нужно в мальвэ, — кивнула на ванную.

— Иаг, — Харди с явной неохотой поднялся с кровати.

— Типичное мужское непостоянство, — не сдержала удивления. — Вчера так убегал от меня, что только пятки сверкали, а сегодня отстраняешься с видом мученика. Пригласил девушку в гости, многообещающе ее целовал, а потом оставил спать в одиночестве!

Харди ничего не ответил, но взглянул заинтересовано, за что заработал воздушный поцелуй и целое представление, как я грациозно появляюсь из-под одеяла. Удачно я после ванны халат сняла и ничего не надела. Надеялась, что одежда не пригодится, и все равно снимать…

Ночью надежды не оправдались, зато сейчас судорожный вздох Харди порадовал. Встав с кровати, я подхватив халат, небрежно накинула его на плечи, и не обматываясь поясом, скользнула в ванную.

Дикий взгляд Харди, отразившийся в зеркале, стал приятной компенсацией за одинокую ночь.

Прикрыв дверь ванной, улыбнулась своему отражению, и безжалостно не фальшивя, замурлыкала себе под нос: «I just wanna feel… ла-ла-ла… I just wanna feel… тан-тан… нот… э… I just wanna feel…». Песни Робби Уильямса мне нравились почти так же сильно, как Стинга, и конечно, будь здесь музыкальный центр, я бы включила его, но приходилось справляться самой.

После всех процедур зеркало отразило мои влажные волосы, прилизанно отдыхающие от вчерашнего «сойди за ежа», и счастливое лицо, особенно подчеркнув решительный взгляд.

Ну что ж, зеркало не ошибалось.

Толкнув дверь, я накинула халат и вышла из ванной. Подошла к чемодану, нагнулась, полы халата разъехались в стороны, пока я открывала чемодан. Под пыхтение со стороны кровати, я неспешно выбрала, во что переодеться. Пока одевалась, пыхтение переросло в едва сдерживаемое рычание, а взгляд Харди (один раз я обратилась за советом, выбирая между обтягивающей юбкой и расклешенной) из синего превратился в чернильный. Ага, значит, все-таки расклешенная. Без проблем.

— Я готова! — дальше дразнить было опасно и для хорошего настроения, и для аппетита.

Вряд ли кусок в горло полезет при таком ароматическом сопровождении, что витал в комнате, но мелькала надежда, что хотя бы в гостиной никто не залежался кверху лапками. Или кверху крыльями. Я подозревала наличие летучих мышей — как-никак пещера, хоть и обжита драконами. Может, и не все мышки приживаются (судя по трупному запаху), может, и не мышки вовсе, но что-то определенно водится.

Итак, вперед за глотком свежего воздуха!

Но мои надежды развеялись, когда мы с Харди, пропетляв по коридору, пришли к гостиной. Там запах был не менее одуряющим, из-за чего у сидящих за столом наблюдалось такое же отсутствие аппетита, как у меня и Харди, все еще вздыхающего после моего маленького представления.

— Да, запах тот еще, — сказал Аодх, когда мы обменялись приветствиями и сели за стол. — Не знал, что падальщики такие мстительные.

— А это падальщик? — опередила с вопросом Сайв.

— А ты думала кто? — насмешливый взгляд колдуна достался мне, и я напомнила:

— Но ты же его вчера прогнал.

— За ночь я прогонял его не единожды, но ему не лень было возвращаться. Я предлагал радикальные меры, но, — он покосился на Доди, — решил потерпеть, пока вы с Харди улетите.

— А мы уже улетаем?

— Надеюсь.

— Думаешь, он пойдет за нами?

— Он ползает, а не ходит. Но, думаю, вряд ли поползет следом. Хотя отсюда уползет наверняка. Тебя ведь не будет. Смысл оставаться?

— А в чем смысл его поползновений, когда я здесь?

— Интересный вопрос. Из-за падальщика я не смог в полной мере провести обряд, так что пока не знаю. Выясню — прилечу и скажу.

— Прекрасно, — я все-таки настроилась хоть что-то перекусить перед дорогой и взяла ярко-оранжевый фрукт. — А куда мы летим?

— Не переживай, это довольно далеко отсюда, так что падальщика там не будет. Харди хочет познакомить тебя с нашим отцом, братом, ну и с мамой, конечно.

— Понятно, — я откусила кусочек от фрукта. — С мамой…

А кислый фрукт, даже скулы сводит.

Или это мое настроение скисло?

Впрочем, сказка на то и сказка, чтобы в ней были испытания чем-то страшненьким. А судя по сочувственному взгляду Доди, мне именно это и предстояло.

 

ГЛАВА № 9. О гнездах и звездах

Так как языковой барьер между мной и Харди за ночь не растворился, а перелет предстоял долгий, я не хотела провести его в тяжких раздумьях. Хватит с меня мыслей на тему: упаду — не упаду! Поэтому после завтрака, который довольно скоро закончился из-за отсутствия аппетита даже у Доди, я отвела девушку в сторону, чтобы задать несколько важных вопросов. На самом деле, их у меня скопилась тьма, но Аодх, беседуя с Харди, то и дело косился в нашу сторону и хмурил черные брови, поэтому я выделила самые главные.

— Доди, расскажи мне, пожалуйста, о выборе, — попросила девушку.

— Думаешь, пора?

— Думаю, с этого надо было начинать.

Аодх говорил, что у меня будет выбор, и задача дракона сделать так, чтобы я выбрала его, и силу ко мне применять не будут. Но этой информации мало. К тому же, иногда до меня лучше доходит на примерах.

— Доди, как выбор делала ты?

— Если в двух словах, то мне не оставили выбора.

— То есть? — я настороженно оглянулась на двух мужчин. — Твой случай — просто неудачный пример или с драконами так всегда?

— Да нет, ты неправильно поняла, — поспешно возразила Доди. — Ну, ладно, слушай…

По мере того, как она рассказывала историю знакомства с Аодхом, я все ожесточенней впивалась каблуками в ковер, балансируя на пятках. Да уж… Сначала Аодх похитил Доди. Увидел, решил, что она придет в восторг от такого крылатого счастья, и взвалив на спину, улетел далеко-далеко от ее родного города. Конечно, он даже не подумал, что родителям девушки надо оставить записку, чтобы не так сильно волновались, зная о его честных намерениях. Повезло, что у Доди — папа какой-то там сильный демон, и он сразу почувствовал, что с дочерью что-то случилось. Почувствовал и прилетел за ней через несколько дней. Этого времени Аодху хватило, чтобы стокгольмский синдром у Доди перешел в реальные чувства, и когда встреча отца девушки и жениха привела к коме последнего, она осталась с ним. Несмотря на то, что при этом у нее самой отказали ноги. Так они и жили в пещере — он в коме, она — частично парализованная, пока Аодх не пришел в себя.

— А что случилось с твоими ногами?

— Последствия выбора.

— То есть?

— Это еще одно испытание, проверка, действительно, ли ты хочешь остаться с драконом.

— Жестоко.

Я покосилась на Харди, раздумывая, во что мне может обойтись всего одна ночь с ним. Или один раз — не считается? Или это вообще не считается, потому что развлечение, не всерьез?

— Последствия выбора для каждой саинтэ разные. У меня отказали ноги, и начался период обращения намного раньше положенного. У тебя, может… ну не знаю, начаться сыпь. Так бывало.

Я машинально провела ладонью по лицу, убеждаясь, что оно гладкое и бархатистое, с меня хватило подростковых недоразумений.

— А, может, ты просто потеряешь на время голос, — продолжала перечислять немилосердная Доди. — Так было у мамы Аодха и Харди. А, может, у тебя вообще ничего не будет? Ты ведь человек и из другого мира.

— Ну, да, может, как раз поэтому у меня будет все сразу: разобьет паралич, лицо покроется прыщами, я потеряю голос и даже не смогу никому излить свою печальную печаль. Доди, а что ты имела в виду, когда сказала, что у тебя начался период обращения?

— Я начала превращаться в дракона.

— Из-за выбора?!

Нащупав рукой кресло позади себя, развернула его и присела. Доди с улыбкой села в другое кресло.

— Ты не станешь драконом, не волнуйся. Это у меня отец — не только демон, а еще и наполовину дракон, так что крылья передались по наследству. А ты в любом случае останешься человеком. Впрочем, я не стану тебя с этим поздравлять.

— Почему?

— Ощущение, когда ты летишь на своих крыльях, ни с чем несравнимо. Это… восторг, восхищение, дикая радость.

— Нет уж, — представив, как я возвращаюсь в свой мир и вместо такси добираюсь на работу по воздуху, и при этом запутываюсь в проводах с высокой подачей тока, невольно поежилась. — Хватит с нас крыльев Харди.

Стоило произнести имя дракона, как он тут как тут. Мужские руки на моих плечах, горячее дыхание на моих волосах, а шепот делает что-то невообразимое с моими ушами…

— Ого, так гораздо лучше, — вырвало меня из неги восхищение Сайв.

Открыв глаза, вопросительно посмотрела на диван, где она сидела.

— Прическа, — она провела рукой по своим волосам, и я повернула голову к большому зеркалу, притворяющемуся сейчас телевизором.

— Как в него посмотреться?

— Смотрись, — улыбнулась Доди, и зеркало перестало транслировать «В мире животных», отразив комнату.

Вот я сижу в кресле, тело расслабленное от умелых рук Харди. Рубашка цвета неспелых оливок хорошо сочетается с юбкой-клеш цвета хаки, тонкий черный пояс подчеркивает талию и гармонирует с одним из браслетов шамбала, косметики на лице практически нет, только насыщенного цвета помада. И образ завершает укладка. Волосы уже не влажные, и не повторяющие контуры черепа, а совершенно сухие, и приподнятые вверх, как от фена.

Я перевела взгляд на довольного Харди, развернулась в кресле, чмокнула его в щеку и поймала взгляд, полный нежности.

— Отлично! — разделила восхищение Сайв, а то мне как-то не улыбалось встречаться со свекровью с гнездом на голове.

Хотя, если верить мужскому фэнтези, которым увлекался мой бывший, драконы селятся в гнездах, и мой ужас на голове можно было бы считать отсылкой к традициям. Но здесь другие драконы. Настоящие. Думаю, увидь эту пещеру мой бывший, он бы хорошо сэкономил, разочаровавшись в своих любимых фэнтезийниках.

Положив ладони поверх рук Харди, я бросила взгляд на Аодха — убедилась, что он увлекся разговором с Сайв, и так как мы с Доди были практически наедине, сказала:

— Хотела посоветоваться с тобой по одному пикантному делу.

— Сейчас? — Доди вопросительно посмотрела на Харди.

— Ну а когда? Мы скоро улетаем, у кого я спрошу потом? Вряд ли с матерью Харди мы когда-нибудь так разоткровенничаемся, что перейдем к интимной теме. А у меня всего две недели, и я хочу разобраться.

— Э-э-э-э… ну-у-у…

— В общем, вчера, когда мы остались с Харди вдвоем, все было прекрасно, замечательно, все шло к тому, что мы…

— Ой-й…

— Ойухк…

— К тому, что… — заметив пунцовые щеки девушки, я смягчила фразу, — проведем эту ночь вместе… и вдруг…

Глаза Доди стали как большие блюдца, ладони Харди сжали мои плечи, а голос Аодха насмешливо заметил:

— У вас разговор явно занятней, чем у нас. Можно погромче? Мне-то нормально слышно, но Сайв — не дракон, у нее слух значительно хуже.

Пока я раздумывала, то ли обижаться на бесцеремонность дракона, то ли радоваться, что он вовремя себя выдал, он сказал:

— Летите уже, мои дорогие родственники. Нам надо еще проветрить в пещере, Доди хорошо бы поесть, а Сайв любит гулять на плато.

Мы с Харди не заставили себя долго упрашивать, и подхватив мой чемодан и сумку, направились к другому выходу из пещеры. Доди и Аодх пошли с нами, а Сайв осталась в гостиной грустить. По-моему, грусть — это ее любимое состояние.

Чем дольше мы шли, тем меньше становился неприятный запах, и более гулкими шаги. Коврик закончился, и я шагнула на коряжистый пещерный пол, как вдруг позади меня заголосил легко узнаваемый голос:

— Ай, хотела уйти, не попрощавшись! Как не стыдно? А я тут старался, спешил к ней!

— Привет, — я обернулась к прорезавшимся глазам в ковре, которые настолько обиженно взирали на меня, что я без зазрения совести сдала виновного. — Да мы не по своей воле так рано уходим. Нас попросили на выход.

— Ай, правда? — дух перевел взгляд на Аодха, тот кивнул, и по глазам обоих стало понятно, что меня простили. Один — за то, что попыталась перевести стрелки, второй за то, что едва не ушла. — А ладно, раз так. А то я спешил, спешил… Вот, — конец ковра приподнялся, полез вверх, а потом вдруг кто-то невидимый его обрезал, и мне под ноги упал маленький синий коврик. — Возьми, пригодится.

— Спасибо! — растрогалась я. — И я смогу его взять домой?

— Хм, домой… Ну что ж, бери, если что. А где ты, там и он.

— Ты — моя умница! — расцвела я. — Спасибо тебе огромное!

— А я-то не твоя умница, но долго ты расстраиваться не будешь. Позаботься о моем подарочке, ладно? Уж не обижай его.

— Обещаю вытряхивать нежно.

Дух рассмеялся, пожелал быстрого полета, а я свернула коврик трубочкой, взяла под мышку и пошла следом за своими спутниками. Харди катил мой чемодан на колесиках и нес сумку, Аодх показывал путь, Доди рядом с ним совершала полезную утреннюю прогулку, а я, подавляя вздохи, старалась не сломать себе ноги. Нет, в пещерах без ковра никак, тем более без волшебного!

Немного отстав от группы, обернулась, чтобы проверить со мной ли еще каблуки, но что-то слева привлекло мое внимание. Какая-то тень что ли, скользнула, и прижалась к стене? Померещился худосочный силуэт, а еще я остро почувствовала чей-то внимательный взгляд. Сделала шаг туда — и тень словно растворилась, а ощущение, что за мной наблюдают, пропало.

Наверное, все-таки летучие мыши. Подумала бы на суетливых магических светляков, прыгающих следом за нами под потолком, но в той части пещеры, как и положено такому таинственному месту, было темно.

— Иванна! — за мной вернулся Харди, бросил обеспокоенный взгляд в ту сторону, где мне кто-то привиделся и повел за собой, уже не отпускал мою руку.

Наконец-то мы вышли на свет, и ни один мой каблук не погиб храброй смертью. Плато здесь практически не было, так — пятачок в два шага, только чтобы прыгать вниз было удобно, поэтому я почти слилась телом с Харди, потеснив свой чемодан. Зато здесь было свежо. Да-а, два выхода — это удобно.

— Их больше, чем два. Я не могу полагаться на случай, — прокомментировал мои мысли Аодх, и тут же поторопил: — Ну что, пока?

Я не смотрела вниз, но голова слегка закружилась: то ли от высоты, то ли от нормального воздуха.

— До встречи, — не далеко отошла от любезности мужа Доди.

Пока я боролась с дыханием и страхом, Харди уже успел обернуться в звериную сущность. Зависнув в воздухе, он выпрямил крыло, поджидая, когда я по нему взберусь на чешуйчатую спину.

— Пока, — я махнула рукой и взобралась на дракона.

Мы уже отлетали, когда вслед прозвучало напутствие колдуна:

— И ведите себя прилично! Вам нельзя пока, слышите? Никакой близости! Иначе вас снова окатит холодным душем! Я прослежу…

От услышанного я чуть не выпустила коврик, а Харди, хоть ничего и не понял, видимо, сильно удивился злобным причитаниям брата, потому что забыл махать крыльями, в результате чего мы стремительно полетели вниз. Уфф! Выровнялись, полетели дальше, и я отделалась легким испугом.

Взглянув пару раз на бездну под нами, расстелила коврик, и, придерживая его одной рукой, закрыла глаза и пригнулась к чешуйчатой спине. Через несколько минут поняла, что надеть юбку-клеш было не лучшим решением, потому что сзади слегка поддувало, но так как зрителей не наблюдалось, паниковать было глупо.

К тому же, для паники имелись иные, более веские поводы. Другой мир, полный сказочных существ, исчезнувший маг, от которого зависело мое возвращение домой, намек на мое родство с загадочным существом, нечисть, захотевшая с чего-то меня увидеть, красивый мужчина, избегающий близости, прощальные слова Аодха, недвусмысленно подводящие к мысли, что в этом плане поведение Харди вряд ли изменится.

Тогда зачем я здесь? Платонической любви мне хотелось в тринадцать лет, а сейчас я не верила в любовь вообще, и желания мои были менее эфемерны.

Нам с Харди определенно надо прояснить этот вопрос, но как?

Он не понимал меня, я знала всего несколько слов на его языке, а язык тела нам был доступен не в полном объеме.

Да еще эта встреча с родителями… Для чего? Жаль, безумно жаль, что Харди не знал моего языка. Мы бы поговорили, допустим, я бы выяснила, что мне не светит короткий роман, как ни крутись на спине дракона, так зачем терять время? И зачем обнадеживать парня? Он молодой, красивый, у него вся жизнь впереди…

Не удержалась от тяжелого вздоха, представив, как он крутится возле другой, как держит другую за руку, как обнимает, заглядывая в глаза, целует…

Фу! Нет уж, пока я здесь, пока теплится надежда, что между нами возможно все, я не собираюсь его отдавать. К тому же, находясь рядом со сказочными существами, мимо воли верилось в сказку, и мелькали мысли: вдруг и правда… я и дракон… и плевать на разницу в возрасте и мирах…

Через пару часов (судя по слегка ноющей пояснице) дракон издал громкий клич, заставив меня прервать размышления и сесть. Опасливо глянув вниз, я заметила, что мы летим над непрерывными скалами, и от черных скалистых боков что-то разноцветное словно отламывается, а потом взмывает вверх, светясь в полуденных лучах осеннего солнца. Зеленые точки, красные, черные, голубые, фиолетовые — как мотыльки. Они делали плавный круг, поднимались над скалами и летели в том же направлении, что и мы.

Харди повернул ко мне голову, что-то вопросительно рыкнул, потом, видимо, вспомнил, что я не дракон, и произнес:

— Ниатэ соль.

Еще бы он вспомнил, что я его языка не знаю… Хотя, если подумать… Ниатэ — это отрицание, я помню, как он качал головой, ну а соль…

Посмотрела в васильковые глаза, впитала в себя массу эмоций — от «Я рядом», до «Верь мне», и честно ответила:

— Я не боюсь.

— Ойукх, — недоверчиво усмехнулся дракон, и отвернулся, чтобы мы не влетели с разгона в скалу.

Минут через десять-пятнадцать он сделал круг над острыми скалами и начал спускаться. Я различила на одном из плато огромный костер, и по мере того, как мы спускались, разноцветные точки принимали вполне узнаваемые очертания. Сложив крылья и задрав головы, за нами наблюдали драконы, в этом уже не оставалось сомнений. Впереди драконов эффектно стояли женщина и мужчина, скорее всего, тоже драконы, просто в человеческой сущности. Сложив два плюс два, я почти не сомневалась, что это родители Харди. Нет, я пока не видела их лиц, но подозревала, что здесь, как и в нашем мире, гостей встречают хозяева.

Между тем, мы приземлились на плато, Харди подождал, пока я спущусь с его спины, потом отпустил мои сумку и чемодан из лап, обернулся в человеческую сущность и взял меня за руку.

— Ниатэ соль, — повторил он, заглянув мне в глаза.

— Постараюсь, — чуть нервно улыбнулась я, и мы подошли к мужчине и женщине.

— Лэрд, — Харди склонил голову, и я в легком недоумении повторила за ним.

— Ли хвалье, — жестом руки мужчина показал, что можно перестать рассматривать носки собственных туфель, и я открыто посмотрела на него.

Красивый. Властный. Внешне лет на десять-пятнадцать старше Харди, что отметало родственные предположения на его счет. Не отец Харди — точно. Возможно, брат, потому что сходство заметно — те же длинные светлые волосы, только у лэрда на висках были косички (отличие власти?), тот же разрез больших глаз, но цвет насыщенно синий, волевой подбородок. На запястье такой же браслет с рунами, как у Харди на бицепсе, да и одежда, не считая размера, один в один — черные брюки, туника. Не спорю, черный блондинам идет, но другие мужчины-драконы, обернувшись в человеческую сущность, продемонстрировали удивительную идиллию — черное, черное, черное; небольшое различие было только в фасонах.

А вот женщины на фоне мужчин смотрелись вызывающе ярко — длинные платья, свободные многослойные юбки, расшитые кофточки, бусы, массивные серьги. Если бы волосы и кожа не были светлыми, можно было задуматься о родстве с кочевым народом нашего мира. Мелькнувшая ассоциация развеселила, но моя улыбка улетучилась, стоило пересечься взглядом с женщиной позади лэрда. Высокая, стройная, с длинными белыми волосами, колким взглядом. Я бы назвала ее одним словом — снежная. Но вопреки холодному облику, на нее хотелось смотреть, она не только примораживала взглядом, но завораживала.

Я слышала, что Харди заговорил с мужчиной, а сама не могла перестать смотреть на эту снежную леди. Никогда не страдала заниженной самооценкой, даже когда ходила в школу, обсыпанная прыщами, но нордическая красота этой женщины невольно вызывала восторг и толику зависти.

— Здравствуй, Иванна, — только сильное удивление, что лэрд заговорил на моем языке, причем без акцента, заставило отвести взгляд от леди. — Я рад, что мой сын нашел саинтэ. Позволь нам узнать тебя ближе. Позволь нам понять тебя.

Мой сын… Значит, это все-таки папа Харди.

Мало кто успел заметить мой взгляд: почти все смотрели на лэрда, а я довольно быстро пришла в себя и постаралась прикинуть: во сколько плюс-минус лет у него появился Харди? Хорошо, если папа просто рано начал вести активную жизнь. А если Харди даже моложе, чем кажется?!

— Иванна? — повторил лэрд.

— Конечно! — справившись с шоком, ответила я.

Лэрд улыбнулся так солнечно, словно ожидал, что я закачу скандал и жестом попросил женщину, стоящую в шаге за ним, приблизиться.

— Леди, — склонил голову Харди, и я, пусть и с минутным опозданием, повторила.

Лэрд и леди. И если первый — папа, то вторая…

Мама? Это мама Харди?!

Дайте адрес этого пластического хирурга! Выдайте его с потрохами! Я отпишу ему свою двухкомнатную квартиру, лишь бы выглядеть так молодо, уже имея взрослого сына!

И тут я вспомнила об Аодхе, и о том, что сыновей-то у этой женщины трое, и…

А-А-А-А! Хочу так же! Меня еще можно спасти, у меня всего две морщинки, притом одна скрыта челкой!

— Иванна, — окликнул лэрд, и я подняла голову следом за Харди. — Что не так?

— Все так, но… А вы точно родители Харди?

Лэрд и леди переглянулись, женщина вздохнула и изобразила легкий кивок, в котором мне почудилось: ну я же тебе говорила!

— Просто вы выглядите очень молодо, — пояснила я, и ладонь Харди, сжимавшая мою, заметно ослабла.

— Ах, вот в чем дело, — хмыкнул лэрд. — Драконы долго выглядят молодо.

— Вам повезло.

— Тебе тоже, — загадочно улыбнулся он, и повел рукой в сторону костра. — Посидите с нами?

Харди вопросительно посмотрел на меня, я кивнула. Мы подсели к костру на большие деревянные бревна, но чтобы обойтись без царапин, которые потом трудно будет объяснить даже себе, я предусмотрительно подстелила коврик. Вдвоем с Харди мы удобно на нем разместились. Его родители сели сбоку, другие драконы распределись где кому мило, но некоторые мужчины развели другой костер поодаль и, водрузив на вертел большую тушу какого-то животного, занялись готовкой. Судя по аромату, еда обещала быть вкусной.

— Расскажи о своем мире? — попросил лэрд.

Не заставляя себя упрашивать, я начала рассказывать о подругах, бизнесе, о своей новой квартире, о родителях, которых люблю очень сильно, несмотря на то, что им удобней жить за границей. В двух словах, без подробностей, очерчивая лишь суть, чтобы не нарваться на шквал наводящих вопросов, которые могли привести мой рассказ в тупик. Например, я бы никогда не смогла объяснить, как едут машины, как работает телефон или телевизор. Понятно, что это не смотрины в полном смысле этого слова, но позориться в любом случае не хотелось.

— Мне нравится, как ты себя подаешь, — похвалил лэрд, едва я сделала паузу. — Признаюсь, я опасался, что у тебя загорится звезда.

— Звезда? Где?

— Аодх сказал, что у тебя могут проявиться способности…

— Во-первых, — проглотив очередное удивление, что Аодх, который уверял, будто не из болтливых, с утра пораньше успел слетать к отцу и поделиться непроверенными новостями, ответила я, — это еще не факт. Во-вторых, пока никто понятия не имеет, что это за способности, да и вряд ли они пригодятся мне в обычной жизни. А в-третьих, мне уже объяснили, что я останусь человеком при любом раскладе. А значит, нет ни единого шанса, что обзаведусь крыльями и когда-нибудь научусь летать так высоко, чтобы достать звезду.

— Думаешь, с этой стороны нечего опасаться? — недоверчиво переспросил лэрд. — К тому же, у тебя такое имя… Хотя, возможно, на этот раз смысл отразит суть?

— Не поняла.

— Ты знаешь, что твое имя означат Божий дар?

— Конечно.

— И что?

Какого-то подвоха он от меня определенно ждал, но я все никак не могла понять какого.

— Мне мое имя нравится.

Лэрд выждал, не добавлю ли еще чего-нибудь, но когда пауза затянулась, зашел с другой стороны:

— И посидеть у костра ты сразу согласилась…

— И что? — повторила его же слова. — Летать на драконе, конечно, удобно, и я крыльями не махала, но все равно немного устала, и с удовольствием посижу на чем-то менее подвижном.

Харди чмокнул меня в макушку, драконы, следящие за нашим разговором, одобрительно загудели, зафыркали, а леди вдруг подняла голову к небу, закрыла глаза и раскатисто рассмеялась. Это был надрывный и жуткий смех, от которого мои пальцы на ногах боязливо поджались, а коврик вздрогнул, едва не перекинув меня и Харди с бревна.

Хорошо, что у мужчины быстрая реакция и вес внушительней моего — благодаря ему удержались, а коврик, получив щелчок и обиженно ойкнув, успокоился и продолжил притворяться обычным ковриком. Разборки с ним я оставила на потом, потому что в данный момент не могла оторваться от завораживающего своей жутью зрелища. Красивая женщина и такой смех…

Как? Почему?

Пока у меня мелькнула только одна догадка: что для леди последствия выбора оказались серьезней, чем говорила Доди, и голос к ней так и не вернулся. По крайне мере, нормальный голос, ее. Потому что если бы я не видела все своими глазами, я бы поспорила на любимую квартиру, что это смеется не женщина, а мужчина!

 

ГЛАВА № 10. О курьезном и серьезном

Примерно через полчаса сначала лэрду и леди, а потом нам с Харди подали по большой тарелке жареного мяса. По вкусу оно отдаленно напоминало телятину, но на всякий случай уточнять я не стала.

Харди выбирал для меня кусочки побольше, и передвигал их к моей стороне тарелки. Я не отказывалась: полеты на свежем воздухе способствовали хорошему аппетиту. Но за едой не забывала осматриваться. В основном все драконы были блондинами, пусть и разных оттенков. У всех, и женщин, и мужчин были длинные волосы, и, видимо, это имело значение, потому что, перехватывая мой взгляд, некоторые из женщин демонстративно перебрасывали свои волосы со спины на грудь и поглаживали их ладонью, мол, смотри, смотри: красота какая!

Не спорю, длинные волосы — это красиво. Но мне они не идут. Поэтому не знаю, на что эти дамы рассчитывали, но комплексом я не обзавелась. Так же они явно пытались отметить, что цвет волос просто обязан быть светлым! Пробовала я, благо у Лили достаточно париков, но это тоже не мой вариант: слишком дико смотрятся с белыми волосами черные брови.

Мужчины мне гораздо больше понравились, не буду скрывать. Они не пытались меня задеть даже взглядом, здесь за нас отдувался Харди, и вообще мужчины мне всегда нравились больше. Но чтобы мой дракон не сидел таким мрачным, пришлось облокотиться об него, показывая: я с тобой, с тобой… Хотя, признаюсь, на эту демонстративную близость меня подтолкнуло еще и отсутствие у бревна спинки.

Человек — существо разнеженное, тем более, из современного мира. И вообще, к хорошему привыкаешь быстро. Вот Харди выбирал для меня кусочки мяса, и я ела. Он обнял — и я облокотилась с еще большим удобством, слушая рассказы лэрда о клане Белых драконов. Мне даже не пришлось изображать повышенный интерес — во-первых, лэрд хороший рассказчик, а во-вторых, я чувствовала, что после смеха леди мне пока так и не удалось вернуть брови в исходное положение. Так что я вполне натурально выражала как минимум изумление.

Несмотря на солнце в зените и увлекательного рассказчика, долгий перелет и сытная еда сделали свое дело — зевнулось. Поначалу разок, потом зевалось уже практически без остановки, украдкой. И когда принесли фрукты, на них не было сил даже смотреть. Я прикрыла глаза — на секундочку, на три, на четыре, и вдруг почувствовала, как меня подняли на руки и понесли.

— В ванную? — вялый намек с моей стороны.

— Иаг, — смешок Харди.

Сквозь полудрему мне почудился поцелуй вперемешку с заманчивым обещанием:

— Будет тебе ванна. Такая же, как у тебя дома.

Что-то меня в этом обещании насторожило, но что — не было сил разобраться. Спать, спать… Купаться и спать…

Очнулась я, когда меня положили на что-то мягкое. Лениво подумала, что вот, в одежде, и не помывшись, на кровать, а ведь обещал…

Но только успела заставить себя открыть глаза и осмотреться в большой комнате, как Харди вернулся, опять взял меня на руки и отнес в смежную комнату. Когда я увидела ванну точь-в-точь как мою, тут же избавилась от сонливости.

— Ты заработал еще один бонус, дракон, — сказала белокурому совершенству, держащему меня на руках.

Он улыбнулся так, что мое сердце вспомнило африканский ритм барабанов, подарил дразнящий поцелуй в губы, кивнул на ванну, что-то многообещающее сказал на своем, драконьем, и вышел. Я была не против, чтобы он остался, но ладно, наверное, будет ждать меня в комнате, и когда я выйду, вся такая благоухающая, и увижу его, такого обнаженного и на такой огромной кровати…

Купаться, срочно купаться!

Со стоном опустившись в горячую воду, я умиленно закрыла глаза. Потом одумалась, взяла с полки, уставленной разномастными баночками и кремами, флакончик с запахом цитрусовых, добавила в воду, чтобы немного взбодриться, и снова закрыла глаза. Это же просто блаженство, невыносимо приятно, рай… Вот только… думается мне, в раю запах должен быть лучше…

Поморщившись, повернула голову вбок, щекой ощутила что-то шершавое, но и тогда не насторожилась, подумав, что, может быть, не заметила, а бортик ванны снова украшен цветами?

Но когда этот мнимый цветок под моей щекой шевельнулся…

Просматривая фильм ужасов или триллер, что со мной редко, но все же случалось, я, глядя на главных героев, почти всегда откровенно недоумевала: почему они не бегут, почему не кричат, почему не спасаются? А вопреки логике идут туда, куда явно идти не надо? Но сейчас, когда мне нужно было кричать, бежать и спасаться, все, что я сделала — открыла глаза и молча смотрела на нечто коричневое, сухое, вонючее, что подобно винограду оплело половину ванны и в ответ таращилось на меня маленькими глазами.

Сложив запах и внешний вид, логично предположила, что это падальщик. Зачем ему я, непонятно, но зачем-то явно понадобилась, если приполз следом за нами.

— Дня доброго, — скрипучим голосом поздоровался гость.

— Да уж, — от сильного запаха невольно сморщила нос, и подумала, что надо бы намекнуть Аодху, что его знания о падальщиках устарели так же, как мои о драконах.

Я была уверена, что в современном мире драконов нет, а дракон Аодх — что падальщики неповоротливы, привязаны к одной местности, не любители путешествовать, и главное — говорить не умеют. Этот же не только болтал на моем родном языке, но и приполз практически вровень с нашим прилетом. Ну, фора ему, пока мы сидели у костра — так там час, не больше.

— Доброго? — я покосилась на дверь, не сомневаясь, что стоит закричать, и Харди примчится на помощь.

Но развести панику не успела. Падальщик на секунду зажмурился, а потом жалостливо, как поддельные попрошайки в общественном транспорте, попросил:

— Кудельница, милая, не откажи, будь добра, в помощи!

Аут.

И это нечисть?!

Воспользовавшись моим молчанием, падальщик начал рассказывать, что долго полз, что почти счесал пузо о скалы да дороги — так спешил, чтобы страшный дракон не утащил меня еще дальше в пещеры, да не вздумал поставить охрану, как у того демона-колдуна. И как он шептал добрые слова в мое имя, потому что теперь мечты верных подданных моих могут стать не только мечтами, а явью!

Ладно он говорил. Чудно, но ладно. Патока да мед хоть и проходили через мой жесткий фильтр здравомыслия, но у какой женщины нет маленьких слабостей?

И падальщик ведь успевал не только жаловаться и меня восхвалять (пока незаслуженно, но кто знает?), а рассказывал занимательную историю любви. Оказывается, он воспылал чувствами к духу одного леса, но на взаимность при таком запахе рассчитывать не приходилось. Он даже приближаться к этому духу опасался, чтобы его лес не осквернить своим присутствием! Только смотрел издали, наблюдал и помогал уничтожать отходы мусора да падали, чтобы лес тот благоухал и дух его был светел.

— Вот так вот, Кудельница, милая, — вздохнул падальщик. — Поможешь ли? На тебя вся надежда! Уж столько лет жду, отчаялся совсем, как вдруг тебя услышал…

— А тот дух — женщина или мужчина? — не сдержалась, полюбопытствовала.

— Женщина, — послышался треск сухой ветки, наверное, так падальщики смеются. — Поможешь теперь?

— Если бы вопрос был только в желании помочь… — я бросила взгляд на белый банный халат, висящий на стеночке.

Падальщик понятливо протянул ну-у-у-у… пусть будет руку, подцепил халат и передал мне.

— А отвернуться?

Не только отвернулся, а сполз с ванны на пол, свернул свои ну-у-у-у… даже не знаю, ветки, и удалился в дальний угол.

В принципе, проход к двери был открыт, и я могла спокойно бежать, кричать, спасаться, но запоздалая истерика смешна, и падальщика было гораздо страшнее, чем мне. Я-то уже поняла, что ничего плохого он не задумал, как-то пережила первый шок в полусонном и разнеженном состоянии, а он до сих пор нервничал: помогу — не помогу? Смогу — не смогу?

— Сейчас будем думать, — пообещала я.

Но пока выбиралась из воды и обматывалась длинным халатом, дверь с треском распахнулась, вбежал Харди с глазами в половину лица, и прямо с разгона начал меня нервно щупать и крепко обнимать.

Я бы заподозрила, что он пытался отвести внимание от воинственного синего коврика, вбежавшего следом за ним, но дракон, действительно, был сильно взволнован. В этом я убедилась, когда поняла, что его объятия не имеют даже толики сексуальной подоплеки, а являются способом проверить: не пострадала ли? И подтверждение тому прозвучало сначала на драконьем, а потом и на русском языке.

— Иванна! — приговаривал дракон, сгребая меня в охапку. — Ауэль? Свалье императорэ, саинтэ… Как я за тебя испугался… Ниатэ лайл саур… Прости… Никогда больше, слышишь… Свалье императорэ ли антер…

— Так, — я выкрутилась из объятий, и несмотря на трогательность момента и дрожь в сердце — видела же, что волновался всерьез, строго пообещала: — По поводу твоего обмана поговорим позже. Наверняка, есть причина, кроме тех, что мне наплел про драконов маг. Не думаю, что ты лгал только чтобы солгать, так сказать, из любви к искусству.

— Он такое говорил?! — угрожающий рык.

— Он много что про вас говорил нелицеприятного. Но для этих разборок сейчас не время. Тут у некоторых судьба решается, — глянув в сторону, я попросила: — Так, хватит бить моего гостя!

Коврик разочаровано ухнул и перестал хлестать падальщика по щекам. Тот облегченно выдохнул. Да уж, любовь некоторым дается не просто так, а с боем. Мало того, что когда Харди влетел в ванну, треск был вызван тем, что падальщика припечатало дверью, так еще и от половичка досталось!

— В общем, так, — я подпоясалась, посмотрела на прибитого падальщика, на удрученный коврик и такого прям раскаявшегося дракона, и еле удержалась от смеха. — Давайте выйдем в комнату и поговорим. С тобой, — предупреждающий взгляд на Харди, — чуть позже, наедине. А пока на повестке дня у нас — как помочь этому падальщику и кто же достался нам в коврике?

Я намеревалась выйти из ванной первой, вся такая гордая и волевая, и даже сделала шаг, но меня подхватили на руки и в ультимативной форме поставили перед фактом:

— Босиком ты ходить не будешь.

Я слегка опешила, а потому молча позволила вынести себя из ванной и усадить на большую кровать. Потянулась за подушкой, чтобы подложить под спину, но Харди как-то ловко оказался позади меня, и ничего не оставалось, как облокотиться на него. Не то, чтобы я против, но мы ведь еще не разобрались с обманом! Пошевелила плечом, и мужчина, чувствуя мое настроение, положил руки на мою шею и начал делать массаж, со знанием дела, доказывая, что нет, я не бессердечная, и да — он моя слабость.

Коврик вышел следом за нами, смешно склонив два уголка, будто понурив голову, и плюхнулся напротив кровати. Падальщик остался в дверях.

— Не выходишь? — посмотрев на него, спросила я.

— Так вам же еще спать в этой комнате, Кудельница, — вздохнул тот, — а я… Да я хорошо слышу, лучше я здесь постою.

— С каких пор мы на «вы»?

— С тобой на ты, но разве кровать рассчитана не на вас с драконом? — сухая веточка поскребла коричневый лоб.

— Н-да, ладно, начнем с коврика. Ну? Кто у нас тут? Покажешься? Будем знакомиться?

Коврик не подавал признаков жизни. Лежал, такой весь печальный, забытый, сиротинушка моя синяя.

— Хорошо. Давай начну я. Меня зовут Иванна.

— Знаю, — звонко откликнулся коврик, и распахнул большие зеленые глаза.

— Откуда?

— Папка рассказывал.

— Понятно, — не удержалась от улыбки. — Значит, Ауирис… прислал ко мне свое чадушко?

— Папку зовут Ариаусасмиусконсестон.

— Я и говорю Ариус.

— А, да, — коврик махнул одним уголком, — вы же его имя не можете запомнить.

— Я поняла так, что не только я? — постаралась не слишком выдать надежду.

Не хотелось мне быть единственной в империи, у кого амнезия на имена.

— Я тебе и говорю — «вы», — оправдалось чадушко. — То есть ты и другие.

— Так уже лучше, — порадовалась я. — С папкой разобрались А тебя как зовут? Тоже что-то непроизносимое?

— Альмантержиалмикаронмиусконсестон.

— О, тебе явно жить проще. Альмантержиалмикаронмиусконсестон. Коротко и понятно.

В дверях ванной крякнул падальщик, дух хихикнул, а Харди не отвлекаясь от массажа, пояснил:

— На самом деле, его имя длиннее, чем у отца. Но запомнить тебе его легко, потому что, я так понимаю, он теперь твой дух.

— Это так? — спросила у глазастого коврика.

— Не совсем. Я не твой. Я свой. И папкин. Только папка захотел меня пристроить к делу, сказал, что нечего возле мамки сидеть, пора становиться самостоятельным и развивать силу.

— А мамка как же?

— А что она? — зеленые глаза порозовели. — Отпустила. Я обещал, что буду с ней иногда видеться. А имя мое, пока я в твоих помощниках, только ты и твой дракон могут запомнить. И вообще, меня мало кто видеть может, так что ты не удивляйся, я тебе говорю. Здесь, в Долине Драконов, наверно, только вас двое и будут знать.

— А Аодх?

— А он здесь редко появляется. Когда папка меня отдавал, он понял, конечно, так что будет знать. Он же видел, в чем я, — коврик махнул половинкой. — А так бы и он не знал. Я проворный.

— Интересно, — я глянула в сторону ванны, — а падальщик же видит и слышит.

— Потому что я ему показался тогда, когда… ну, я тебе говорю… В общем, я так захотел — вот он и видит, и слышит. А выползет отсюда и забудет, я тебе говорю.

— Ну, раз ты говоришь… — поддразнила маленького подопечного. — Хорошо, с тобой познакомились, со временем узнаем друг друга получше, а пока…

— То есть, ты меня оставляешь? — спросил коврик.

— А не надо?

— Ну… — пауза, вздох, — я ведь не справился, не защитил.

— Иди ко мне, — протянула руки, коврик легко запрыгнул на них, и я ласково погладила его в той области, где мысленно представила голову. — Ничего, научишься. Главное, что ты храбрый.

— И ответственный!

— И ответственный, — еще раз погладила его. Тот умиленно закрыл один глаз, а я обернулась к падальщику. — Так, а что делать с тобой?

— Помочь? — донеслось от двери с надеждой.

— Да я-то не против. Тем более что запах у тебя действительно очень сильный.

— Прости, Кудельница, — покаянный вздох, — я и без того пахну не очень, а тут еще так долго полз… так спешил, что разодрал брюшко…

— Может, тебя надо перевязать?

— Затянется, — отмахнулся он, — только носу твоему терпеть приходится. Я не нарочно, Кудельница, ты уж не серчай.

Под ласковыми и умелыми руками Харди, разминающими уже не шею, а мои плечи, сомневаюсь, что выглядела слишком рассерженной. Да и вообще, как можно сердиться на того, кто не виноват? Но вот как ему помочь? Я понятия не имела, что я могу. И могу ли вообще хоть что-то? Единственное, что сказал Аодх — что моих предков-Кудельниц подозревали в воровстве пряжи. И что они не только знают судьбы людей, но могут их изменять. Были еще нюансы про то, что детям стоит их опасаться, но это к делу не относится. И то, что помощи просит не человек, а нечисть, думаю, тоже неважно. Раз он на меня вышел, раз проделал такой долгий путь, значит, его надежды на чем-то базируются. Кстати…

— Почему ты решил, что я могу тебе помочь?

— А как же, Кудельница? Как же? Кто, если не ты? У тебя сила светлая, она и губительна и спасительна.

— В каком смысле губительна? — насторожилась я.

Как-то не хотелось одним случайным взмахом руки уничтожить половину этого мира. Тем более что я пока тоже здесь.

— Как дать можешь, так и отнять. Это все, что я знаю, Кудельница. Так мне мои предки рассказывали о вашем народе.

О, как. Я не одна, есть целый народ! Где-то. А где?

— А еще что-нибудь говорили о Кудельницах? Я, видишь ли, пока новичок, и даже слово это впервые услышала день назад.

— Увы, — падальщик с треском сожаления развел веточками.

— Если бы как-то посоветоваться с Аодхом…

— Могу с папкой связаться, он у него спросит. А что спросить? — оживился коврик и приподнялся с моих коленей.

— Расскажи, кто у нас в гостях и по какому вопросу. Может, он чем-то поможет?

— Понял, — едва дух закрыл глаза, коврик стал ощутимо легче.

— У тебя напряжены мышцы спины, — шепнул Харди, спускаясь ловкими пальцами по моему позвоночнику. — Тебе нужно отдохнуть.

— Разве я против? Вот решим проблему, и отдохну. А пока я буду отдыхать, ты будешь каяться и рассказывать, почему солгал.

— Справлюсь за двадцать секунд. Могу продемонстрировать прямо сейчас.

— Хм, хорошо.

— Я не хотел тебя отпускать.

— Даже быстрее, чем ты обещал, — оценила я. — Ну хорошо, не хотел отпускать, а при чем здесь язык? Зачем притворялся, что не знаешь его? Где связь?

— Я знаю, что ты рассчитываешь вернуться…

— Это не секрет.

— Секрет в том, что я не хочу тебя отпускать.

— И?

— Когда тебе надоест, ты станешь искать возможность вернуться.

— До того, как ты это сказал, я была уверена, что возможность вернуться прописана в моем договоре.

— Договор… Да… И у меня всего две недели. А если бы ты захотела вернуться раньше? Например, сегодня? Я думал, что смогу притвориться и промолчать, когда ты попросишь… Вот и все. Ты бы сказала, что хочешь домой, а я бы притворился, что тебя не понял. Как вчера на плато, когда ты искала мага. Ты ведь уже хотела домой. Я знаю твой язык, выучил, пока ждал тебя в нашем мире, но притворился, что ничего не понимаю. И ты осталась.

— Неплохо, — оценила я, — но что бы тебе это дало? Промаялась бы я на пару дней дольше, в итоге провела здесь две недели, как и оговорено в договоре, и все равно перенеслась обратно в свой мир.

— Две недели рядом с тобой — это очень мало, Иванна. Но все же гораздо больше, чем несколько дней.

Не знаю, кто бы не растаял от таких слов, сказанных шепотом и на ушко, да еще когда тебе так умело делают массаж? Поэтому Харди я поняла, за обман простила, но чуть-чуть наказала.

— Снимаю с тебя два обещанных бонуса, — сообщила ему.

— Э-э-э… ладно. А что давали бонусы?

— Ты этого не узнаешь, пока не заработаешь новых.

— Хм…

И молчок.

Оглянулась, а в синих глазах мужчины плескалась такая неимоверная гамма чувств, что дыхание перехватывало.

— И как я могу заработать бонусы? — поинтересовался он.

— Ну для начала я хочу, чтобы ты был со мной всегда честен.

— Что?! — шок. Долгая пауза, и скрипящим голосом, как немощная бабка: — Л-ладно, попробую. Так что дает бонус?

— А ты его пока не заработал. Это только начало.

— Пффф… — на русском, и тут же на своем, драконьем: — Ойухк!

— А перевод?

Поцелуй в макушку, сопение в ухо, тяжелый вздох.

— Я постараюсь, Иванна. Я, правда, постараюсь быть с тобой честным. Хотя, признаюсь, для меня это и будет сложно. Понимаешь, драконы…

— Да-да, наглые и лживые, маг говорил. Но ты ведь не обычный дракон. Ты… — запнулась, потому что едва не сказала «мой» дракон.

А вдруг я так скажу ему, а он, когда настанет время разойтись, не отпустит? Скажет, что он — мой, я — его, мы неразрывны, и так далее… Это человеку можно сегодня сказать одно, а завтра другое, и выкрутиться так, что не подкопаешься. Я, к примеру, до сих пор не знаю, почему мы с моим первым парнем расстались, и кто кого бросил. А эта крылатая раса людьми не изучена, потому нужно быть осторожней в словах.

Дракон моей заминки не заметил. Обернулась — а у него в глазах просто искры сверкают. Нет, правда, искры!

— Харди! Не пугай меня! — развернулась на кровати, обняла его лицо и вскоре искры из синих глаз пропали. — Что это было?

— Иванна, — процедил он зло, — пообещай, что расскажешь мне в подробностях, что тебе наговорил маг?

От тона Харди я немного растерялась, но когда он обнял меня и поцеловал, поняла, что злость была не на меня.

— Его попросили перенести тебя, потому что Аодх не мог пока оставить Доди. Он получил за это приличную сумму и кое-что еще, а он… — Мужчина длинно выдохнул, успокаиваясь. — А если бы ты наслушалась его и отказалась ко мне переместиться?

— Если честно, он сделал все, чтобы так и было. То угрожал, то…

— Что?!

В синих глазах опять заплясали рыжие искры.

— У меня своя голова на плечах, — погладила по щеке светловолосого мужчину, от которого просто дух захватывало. Эх, если бы не обстоятельства, при которых мы оказались вдвоем в постели, да еще и я, такая разнеженная после ванны… — Я здесь. С тобой. Не переживай. У нас впереди две недели.

— Иванна, — Харди подарил мне еще один быстрый поцелуй, — ты хотела, чтобы я всегда говорил тебе правду…

— Конечно.

— Я… По поводу двух недель…

— Так, — за моей спиной подскочил коврик, втиснулся между мной и Харди. — Я все узнал!

Из ванной комнаты с надеждой выглянул падальщик, но я-то знаю, что нельзя прерывать человека, когда он хочет что-то сказать, потому что потом силками не вытянешь.

— Одну секунду. Харди, что по поводу двух недель?

Дракон вздохнул, явно сожалея о порыве, а потом быстро протараторил:

— Две недели для меня слишком мало.

— Это все?

— Да, — с заминкой ответил он, на которую я хоть и обратила внимание, но поняла, что это именно тот случай, когда силки не помогут. Старается — пока и так ладно.

— Понятно, — взглянула на коврик. — Что удалось выяснить у Аодха?

— Ничего, — отчитался он. — Сказал, что пока понятия не имеет, как обращаться с твоей силой и есть ли она вообще. Еще сказал, что он ведь говорил, что нужно сделать обряд, разве так сложно подождать? И был крайне раздражен, что ему пришлось повторяться на эту тему. Как его папка терпит, я тебе говорю?

Возле двери ванной послышался тяжелый вздох, да я и сама приуныла. Встала с кровати, несмотря на запах, подошла к этому сучковатому, но несчастному существу и погладила ладонью, чем вызвала удивление не только его, но и всех в комнате. Расстроилась я сильно за этого безымянного падальщика, как за родного, честное слово. Мало того, что название у его сущности какое-то обидное, так и запах просто ужасный. А он ведь доброе дело делает, за чистоту отвечает, да болезням соответственно не позволяет плодиться.

Ему бы только запах чтобы приятным был, да чтобы выглядел чуть привлекательней. Ну, что это такое — сухие ветки, цвет коричневый?! Как здесь добьешься внимания от духа леса? Разве заметит его? Разве ответит взаимностью? Если бы у меня была сила настоящей Кудельницы…

— Если бы… — повторила я вслух. — Эх, сила-силушка, где ты? И есть ли у меня вообще?

Вот бы так сделать, чтобы падальщик пах и выглядел как редкий цветочек! Чтобы все его полезные свойства при нем остались, но чтобы люди его… ну и другие сущности, не шарахались, не сторонились… Пусть бы так все и было… редкая красота, которой бы хотелось любоваться, и удивительный запах, который бы хотелось вдыхать…

Думала я так, грустила, гладила шершавое существо, а потом почувствовала, как что-то под моей рукой треснуло, разломилось надвое и рассыпалось на маленькие кусочки.

— Харди! — крикнула я испуганно, и тут же ощутила за своей спиной поддержку и силу. — Я убила его!

Кусочки бездыханно лежали на полу, а значит, падальщик никогда не добьется взаимности лесного духа…

 

ГЛАВА № 11. О прекрасном и напрасном

— Успокойся, — Харди попытался поднять меня с колен, но я опять потянулась к останкам некогда живого существа.

— Как я могу успокоиться? — взяла в руки несколько кусочков, сжала в ладони, отпустила, машинально взяла другие. — Я убила его…

— Он жив.

— Он не дышит! — потрусила на ладони кусочки, но услышала только шорох, как у сухих листьев. — Из-за меня!

— Он и до тебя не дышал. — Харди все-таки удалось оторвать меня от останков падальщика, поднять и развернуть к себе. — Успокойся, Иванна. Для падальщика это нормально.

— Вот это?! — я махнула рукой себе за спину и раскрыла ладонь второй руки, где, сжавшись в шершавую горку, лежали кусочки падальщика.

— Да. Это, — Харди сделал попытку отобрать у меня останки, но я сжала ладонь.

Вряд ли он хочет бережно положить их к остальным. Скорее всего, отбросит, а падальщик и так настрадался.

Ноги подогнулись, но не от перенесенного стресса, а потому что сзади под коленками меня обнял маленький коврик, то ли утешая, то ли прячась от вида останков.

— Эх, — вздохнул дух, — меня выпорет папка. Не успел я, не предотвратил… Эх… Быть мне битым, я тебе говорю!

— Не переживай, — не разжимая ладонь, погладила его. — Я тебя в обиду не дам.

— Папка не спросит, — распечалился коврик. — Узнает, придет и сгоряча… я тебе говорю…

— Я тебя спрячу.

— Папка сильный и старый — папка найдет.

— Не сразу. А потом он остынет, ты подучишься, а я… постараюсь забыть все, что натворила…

— Иванна, — вмешался в стенания Харди. — Я не хочу повышать голос, чтобы достучаться до тебя. Просто услышь, хорошо? Так всегда и происходит, это нормально.

— Да, я знаю: от смерти никто не застрахован. От сумы и от тюрьмы тоже, — еще мрачнее добавила я, обдумывая свои ближайшие перспективы.

— Нет, Иванна. Послушай: чтобы поглотить отходы, падальщик распадается на мелкие части, так он за раз охватывает большую территорию. Так что он очень даже жив.

— Ты уверен? Аодх тоже думал, что падальщики не разговаривают и так быстро не передвигаются.

— Я уверен в том, что говорю. Ты ведь просила, чтобы я не врал тебе.

— И это тот самый случай?

— Да.

Услышав в его голосе улыбку, выдохнула облегченно, уткнулась в мужскую грудь и обняла свободной рукой. Поверила. И так хорошо на душе стало, что словами не передать. Пусть я не сумела помочь падальщику, и ему не ответит взаимностью лесной дух, но зато не убила. Он — нечисть, и судя по увиденному, к нему не очень-то хорошо относятся, о нем толком ничего не знает даже сильный колдун Аодх, наверняка, потому что не возникало интереса, а ведь падальщик живет, чувствует, любит…

— А ты можешь объяснить, что он поглощает сейчас? — поинтересовалась я. — И какую часть тела я держу в руке?

— Иванна! — Харди раскатисто рассмеялся, а я сильнее прижалась к его груди.

Забавно, создавалось ощущение, будто я слышу смех в самый момент его зарождения. Сзади, щекоча мои колени, хихикал коврик.

— Кстати… — я поднесла ладонь к носу и сделала глубокий вдох, проверяя: показалось или нет, — а всегда, когда падальщик распадается на части, у него меняется запах?

— Меняется? — смех Харди оборвался, хихиканье духа тоже, и двое любопытствующих посмотрели на мою ладонь.

Духу было плохо видно, он начал взбираться по моим ногам вверх, так что пришлось объятия с мужчиной променять на обнимание коврика.

— Вот, — я разжала ладонь и сделала еще один вдох, вопреки их перекошенным лицам. — Понюхайте сами.

Мужчины синхронно отшатнулись, а коврик еще и свернулся трубочкой, впрочем, один его глаз подсматривал за происходящим, а в особенности за драконом — решится ли тот на такой серьезный мужской поступок?

— Хотя, знаешь… — Харди перестал кривиться, обхватив мою ладонь руками, поднес к своему носу, обдав горячим дыханием. — Он действительно не воняет. Более того… пахнет?

Коврик раскрылся, один угол потянулся к моей ладони, видимо, он вдохнул, после чего глаза засветились розовым.

— Как девчонка! — возмутился дух.

— Очень нежный запах, — согласилась я. — Так что, так бывает всегда?

— Нет, — улыбнувшись, Харди развернул меня. — Уверен, что такого никогда раньше не было!

Ох…

Я во все глаза смотрела на чудо: маленькие кусочки падальщика подтягивались друг к другу, но соединялись не в подобие сухой длинной ветки. Они оборачивались живой лозой. А на том месте, где у них были корявые выступы, раскрывались цветы насыщенного синего цвета с тоненькими белыми прожилками. И именно от этих цветов исходил нежный запах.

— Ничего себе, — прошептала я восхищенно, боясь спугнуть, боясь, что что-то пойдет не так и ойкнула, когда одна ветвь лозы потянулась ко мне.

Она легла на мою ладонь, соединилась с двумя цветочками, которые, оказывается, я держала, и уползла. На верхушке цветущей лозы открылись коричневые маленькие глаза, прорезался ротик, и знакомый сухой голос сказал:

— Благодарствую, Кудельница милая. Благодарствую, что не отказала, не отогнала, наделила благом своим. Пусть все у тебя в жизни складывается, как задумается, а всякие отходы стороной обходят!

Я молча кивнула, все еще не в силах поверить, что вот так, на моих глазах, да еще благодаря мне, произошло настоящее волшебство. Я все еще не понимала: как такое возможно? Как?!

— Это не у вас так воняет? — После стука, на который никто из нас не ответил, в комнату заглянул незнакомый светловолосый мужчина. — Здравствуйте, — сказал он, подмигнув мне, — я — Блэм, лучший брат Харди.

— Есть худший?

— Ну… еще есть Аодх, только не выдавай ему, что я так сказал, ладно?

— Не буду, — покладисто согласилась я. — Не хочу ссориться ни с тобой, ни с колдуном.

— Так, все, брат корчит мне страшные рожицы, значит, пора уходить. Посмотрел на тебя, убедился, что никто сюда не подбросил что-то дохленькое, можно идти. А то меня не было, летал по делам клана. Да ухожу я уже, ухожу!

Я посмотрела на Харди, но тот оставался, как и прежде, невозмутим. Да и зачем бы ему выгонять из комнаты брата? У нас ничего интимного пока не было, и как-то даже не намечалось…

— Красивый коврик. Воняло, значит, не здесь… А чем у вас пахнет? — Блэм задержался в дверях, ожидая ответа, но потом возмущенно шевельнул бровями, покосившись на брата, и вышел.

Стоило двери закрыться, одна лозинка потянулась ко мне и оставила в ладони синий цветочек.

— Носи с собой, милая, авось пригодится. Да и так…приятно ведь пахнет? Ты сама так сказала.

— Приятно. Спасибо тебе, — пожалуй, огромным букетам в подарок я радовалась куда меньше. — А как за ним ухаживать?

— Сам приживется, — усмехнувшись, падальщик согнулся пополам, изображая неловкий поклон и уполз в ванную. А потом, видимо, через какой-то лаз выбрался из пещеры.

— Н-да-а, — протянула я, рассматривая цветочек, но заметила, что Харди напряженно смотрит в сторону ванной. — Там что, уже очередь выстроилась из падальщиков?

— Нет. Но нам лучше переехать из этой комнаты, — сказал дракон с явным сожалением.

— Почему?

— Я не смогу оставить тебя здесь даже на минуту, зная, что какая-то тварь опять может сюда проникнуть.

— Я бы не стала так оскорблять падальщика.

— А я бы не стал полагаться на то, что следующий гость окажется таким дружелюбным. Иванна, ты понятия не имеешь, что такое — нечисть. Отсюда твоя беспечность.

— Ну ты уж совсем меня в лохи не записывай.

— Лохи?

— Забудь.

Не хватало драконам перенять словечки из моего мира. А потом что? Я вернусь домой, а здесь, над высокими скалами, подавляющими своим величием, будут разноситься ругательства? Лучше оставить после себя более романтический след и более благодарные воспоминания. Ненадолго, я не настаиваю на вечном.

— Что такое «лохи»? — заинтересовался Харди.

— Говорю же: забудь. Я имела в виду, что быстро осваиваюсь. А по поводу переезда… Это твоя комната?

— Да.

Судя по вздоху, Харди, в отличие от наших мужчин, не рвался пожить отдельно от родителей, едва на лице прыщи сменятся на усы. К счастью, я пропустила его пубертатный период, а он — мой. И к счастью, у него не было на лице ни грамма растительности, если не считать ресницы и брови. А что касается комнаты, то эта вполне уютная, опять же, приличная ванна поблизости, и вообще я немного устала от скорости перемещений.

— Куда ты хочешь, чтобы мы переехали? — проявила минимум интереса.

— В другую комнату.

— А есть гарантии, что туда нечисть не сможет проникнуть?

— Нет, — нехотя признал Харди. — Но та комната гораздо дальше от входа.

— И, соответственно, выхода, — заметила я. — Нет уж, давай останемся здесь, а чтобы ты не переживал, что со мной что-нибудь случится, предлагаю действенный выход.

— Какой?

— Будь рядом.

Дракон усмехнулся, помолчал, рассматривая меня, подкрался ближе, пользуясь тем, что я отвлеклась на коврик и цветочек, и обнял.

— Знаешь, — его горячее дыхание коснулось моей макушки, — я был бы рад не отпускать тебя ни на минуту…

— Но?

— Но мы уже выяснили, что в ванной, например, нам вдвоем… несколько затруднительно.

— В прошлый раз трудности на почве совместного купания возникли не у меня.

— У нас. У нас двоих. Потому что мы — одно целое, Иванна. Принимаешь ты это или нет, но суть уже неизменна.

Слова дракона о неизменности и настораживали, и успокаивали одновременно, и я не могла определиться, какие эмоции преобладали.

— Как романти-и-и-чно, — коврик шевельнулся в моих руках и погладил одной стороной плечо Харди. — Ну ты отчаянный, я тебе говорю. Такие слова… Даже я растрогался!

— Кстати, — кивнула на коврик, — если ты переживаешь, что между нами может опять вспыхнуть искра, теперь есть кому ее погасить.

— Я готов! — откликнулся дух.

— Я смотрю, тебе лишь бы подраться, — с усмешкой заметил Харди. — Нет, Иванна.

— Не сработает?

— Нет, я не переживаю. Я в затруднении. Потому что между нами не «может», а обязательно вспыхнет. Но не искра, а пламя. И я не уверен, что предупреждение Аодха, пощечины духа и знание последствий меня остановит, если я еще раз увижу тебя обнаженной.

Я, конечно, в курсе, что на фигуру мне жаловаться грех, но что у такого мужчины от меня сносит крышу, приятно польстило.

— Харди, — перешла снова к сути, будь она неладна, — раз ты теперь русскому языку обучен, расскажи, почему мы оба хотим, но не можем?

Я нашла в себе силы отойти от него, сесть в кресло и укутать ноги халатом, потому что взгляд Харди намекал, что я недалека от новых нотаций по поводу хождения босиком. Коврик уютно разместился у меня на ногах и с интересом посмотрел на дракона. Цветочек был отложен на тумбочку за неимением цветочного горшка и инструкции, как с ним обращаться.

Харди подтянул второе кресло, сел напротив меня и начал рассказывать о драконьих традициях. Начал издалека, с предыстории, с глубоким экскурсом в прошлое предков, и медленно и неохотно, видимо, рассчитывая, что я усну прежде, чем он закончит, подходил к тому, что меня волновало. Мне пришлось побороться с зевотой, но я наконец-то узнала, что если дракон встречает свою саинтэ, он проводит ее через пять испытаний, и только потом они могут предаться страсти. Собственно, я сразу подозревала, что просто так такой красавчик мне не достанется.

Итак, первое испытание — это пища. Харди рассказывал об этом с явным сожалением и оговоркой, что если бы он мог, то мои трапезы не были бы так скудны, но я отмахнулась и попросила перейти ко второму пункту. Для меня не проблема обойтись без тортов и копченостей, а других ограничений я пока не увидела. Фрукты можно, овощи тоже, рыбу — пожалуйста, мясо — да. В общем, меня рацион устраивал.

Второе испытание — кровом. Дракон уверял, что если бы не это, мы бы обитали в более роскошных условиях. Но у меня жалоб на комнату не было, так что мы быстро перешли к испытанию номер три.

Перешли к нему и…

Харди выдержал долгую паузу, но все-таки озвучил суть третьего испытания.

Н-да… Уж не знаю, на кого снизошло такое озарение, но драконы были твердо уверены, что до выбора саинтэ ей и жениху лучше воздерживаться от близости. Это, мол, сделает их дальнейший союз практически нерушимым!

— А четвертое испытание? — поинтересовалась, справившись с шоком.

— А четвертое испытание самое сложное для дракона — это выбор саинтэ.

— Почему сложное? Доди говорила, что это у нее отказали ноги и вырос хвост. У нее, Харди.

— Аодх вообще впал в кому.

— Ну вот, ему было немного легче, чем Доди. Пока она страдала, ползала и ухаживала за ним, он отлеживался.

— Иванна, ты не понимаешь… Он был на грани между жизнью и смертью, и он не знал: осталась ли Доди с ним. А Доди, естественно, знала, какой сделала выбор. Поэтому ей было намного легче, даже если и приходилось ползать на животе и ухаживать за Аодхом. Но не волнуйся, — заметив мой взгляд, добавил Харди, — я постараюсь не доставлять тебе таких трудностей и оставаться в сознании.

— Уж постарайся! — поддакнула я.

И только потом поняла, что сказала.

То есть, получается, я согласна с тем, что мой выбор сделан?!

Судя по улыбке Харди, именно так из моих слов и получалось.

— А пятое испытание?

— Пятое испытание, — губы Харди оказались в одном дыхании от моих, — заключается в том, чтобы саинтэ смогла выдержать страсть дракона.

— Бывали случаи, когда не выдерживала?

— Мы с тобой сделаем все, чтобы такого случая не было, — пообещал дракон.

И все, наши губы встретились, мир спрятался за ресницами, а моя кожа начала плавиться от жарких прикосновений. Я переместилась со своего кресла в то, что стояло напротив, удобно уместилась на мужских коленях, и все шло к тому, что мы забудем о первых четырех испытаниях и сразу перейдем к пятому, но…

— Аодх! — взревел возмущенно Харди и прижал меня к себе.

А я так увлеклась, что поначалу не могла сообразить, почему так холодно, хотя я понимал и ощущала, как кожа буквально пылала. Обведя взглядом комнату, поняла, что уже нет смысла бежать, менять позиции, звать на помощь. С потолка, невзирая на мировую экономию, лилась холодная вода, и доставалось не только мне и дракону, а всему, что было в комнате. Кровать уже не привлекала лечь и отдохнуть, второе кресло вовсе не казалось удобным, а вот тумбочка стоически терпела эту пытку. Изогнувшись в руках Харди, подхватила синенький цветочек, спрятала его между нашими телами и, прижавшись теснее к мужчине, пожаловалась:

— Твой младший брат — тиран.

— Кошмар, я тебе говорю! — поддержал мои жалобы коврик и напористо втиснулся между мной и Харди. — Ужас! Мамка мне, конечно, успела внушить, что купаться — это необходимость, и я даже смирился. Уж очень она может быть убедительной в гневе. Но не так же часто?!

— А ты что, купаешься? — поразилась я.

— Не так часто, — ворчливо повторил коврик.

Он еще много чего бормотал на тему купания, я слушала и иногда поддакивала, в частности, что на холодные процедуры мы не подписывались. А потом взглянула на терпеливого мужчину, который сидел тоже мокрый, облитый холодной водой и при этом обнимал нас, ворчливых и не менее мокрых, и погладив коврик, отвлекла его от ворчаний, а сама прижалась крепче к обнимающему меня мужчине, погладила его по груди и сказала:

— Знаешь, ты был прав: нам все-таки лучше выбрать другую комнату.

— Даже если она будет дальше от выхода?

— Даже если она будет дальше от входа.

— Уверена?

— Да, только условие остается прежним. Будь рядом.

— Обещаю.

Улыбка и взгляд Харди словно окунули меня в далекое прошлое, когда я была маленькой девочкой и часто смотрела на звезды, размышляя: а живет ли там кто-нибудь? Видит ли он меня? Мне так хотелось, что меня заметили, там, на звездах.

Но никогда, даже будучи маленькой фантазеркой, я не могла представить, что когда-нибудь на меня вот так, с поразительно близкого расстояния, посмотрят не живущие на далеких звездах, а сами васильковые звезды!

 

ГЛАВА № 12. О прошлом, пылью припорошенном

Понятия не имею, чем Доди не угодила Долина Драконов, но у меня, если закрыть глаза на незапланированный ледяной душ, пока нареканий не было.

Да и вопрос нашего «моржевания» Харди решил взять под личный контроль. Сказал, что он сумеет держать себя в руках, если только я не решусь его изнасиловать. При этом он очень пристально смотрел на меня, а я сделала вид, что вопрос риторический. Лгать не люблю, а поручиться за себя в такой ситуации не рискнула. Ну мало ли, вдруг доведет? В том смысле: вдруг у него и правда выйдет сдерживаться, несмотря на полупрозрачные ночные сорочки, что я с собой захватила вместе с пижамой с вышитыми барашками?

После потопа стараниями Аодха, мы с Харди поспешили перебраться в другую комнату. Собственно, сборы у нас заняли минуту. Я подхватила коврик и цветочек, Харди подхватил меня, и мы пошли по длинному пещерному тоннелю. Остановились у одной из комнат — без двери, без хотя бы полотна, имитирующего дверь.

— Готова? — спросил Харди.

И не дожидаясь ответа, перенес меня через порог. Сомневаюсь, что он знал о нашей старой традиции вносить невесту в дом на руках, да и невестой в полном смысле слова я не была, но у меня невольно возникли именно эти ассоциации. Мелькнула мысль: так странно, дожить до тридцати, чтобы мужчина обращался с тобой как с невинной девушкой…

Но умиление прошло, едва я рассмотрела комнату. Она была гораздо меньше предыдущей, темнее, неуютней, из мебели в ней ничего не было, кроме случайно забытого пуфика. Даже кровать отсутствовала. И пока я обдумывала вопрос: а где же мы с Харди будем спать, коврик в моих руках развернулся, глянул вниз на пещерный пол и заканючил:

— У-у-у, я не хочу здесь ложи-и-иться! Тут хо-о-ло-дно! Тут сы-ы-ыро! — Потом обхватил меня как родной, погладил плечо Харди и с нескрываемой надеждой попросил: — А, может, мы вернемся обратно?

Харди посмотрел на меня, ожидая реакции, но я, прикинув фронт работ по восстановлению прежней комнаты, пожалела свой маникюр и со вздохом постановила:

— Останемся здесь.

— Но как?! — поразился коврик и ткнул в пол.

— Обживемся.

Харди наградил меня улыбкой и легким поцелуем, стенания коврика проигнорировал, а потом, обернувшись ко входу, сказал:

— Входите.

Вошли две девушки, красивые, светловолосые, в пестрых одеждах. По взглядам я поняла, что моя прическа заинтересовала их куда больше, чем то, что я в халате и что в одной руке у меня ковер, в другой — цветок, а сама я на руках у мужчины. Но Харди издал негромкий рык, и взгляды девушек обратились к нему. Не платонические взгляды. И как по мне, лучше бы девушки и дальше рассматривали мою прическу!

— Мы решили занять эту комнату, — сказал девушкам Харди. — Предыдущую нужно убрать, эту обставить… По минимуму. Кровать… — взгляд на меня.

— Двуспальная.

— Двуспальная, — дракон отчего-то вздохнул. — На пол покрытие.

— Утепленное! — вмешался коврик. — Зима на носу.

Девушки, естественно, не слышали слов духа, но Харди с очередным вздохом озвучил его просьбу.

— И, наверное, тумбочку, зеркало и кресло, — добавил он. — Нет, кресло не надо.

— Ты уверен? — я обвела взглядом мрачное помещение. — Мне кажется, белое кресло смотрелось бы хорошо.

— Два белых кресла, — добавил к заказу Харди.

— Сколько у нас времени? — спросила одна из девушек.

— Ты сильно хочешь спать? — обратился ко мне дракон.

— Ты шутишь? После такого душа я бодра и свежа, и понятия не имею, чем занять себя до ночи.

— Это я беру на себя, — на этот раз была улыбка, а не вздох. — Несколько часов у вас есть, — сказал Харди девушкам.

Кивнув, они направились прочь из комнаты, и я вспомнила о самом важном:

— А двери?

— И двери, — отдал распоряжение Харди.

Девушки ушли, но не успела я ничего спросить, как Харди снова повторил:

— Войдите.

В комнату зашли еще две девушки. Одна вкатила мой чемодан на колесиках, хорошо, что он кожаный, и водные процедуры просто убрали с него дорожную пыль. А вторая с таким видом, словно держит змею, внесла мою сумочку с «Венецианскими каналами».

— Спасибо, — поблагодарил за меня Харди и отпустил их.

Я выждала минуту, чтобы убедиться в отсутствии новых посетителей и задала волнующий меня вопрос:

— Кто из них был твоей любовницей?

— Я никого из них не любил, — ответил Харди. — Так что тебе не к кому ревновать.

— То есть, даже не одна из?

Он усмехнулся и оставил этот вопрос без ответа. Подошел к чемодану и отпустил меня, но на пол стать босыми ногами не позволил.

— У меня ноги длинные и выносливые, стой на моих: не хочу, чтобы ты простудилась.

— А выдать тапочки?

Свои не взяла, зная, что мужчины не переносят вида женских тапочек на своей территории. Они считают, что сначала тапочки, потом зубная щетка, а потом от чемоданов и переезда не отобьешься. Думаю, считают небезосновательно, потому что два моих одногруппника неожиданно для себя оказались женаты из-за такого вот нашествия женских тапочек. Остальные пока держатся за холостую жизнь и бардак на своей территории, и не желают проверять на себе теорию тапочек.

— Тапочки? — задумался Харди. — Наверное, да, можно… Конечно, тебе нужны тапочки, так что лучше я… Будут!

— Ничего не поняла. С обувью в вашем мире сложно?

— Нет. Если тебе не понравится драконья обувь, мы слетаем в лавку «Иномирья». Думаю, там есть товары и из твоего мира.

— Давай сначала посмотрим на драконью? — попросила я. — В обуви своего мира я и в своем мире походить могу.

— Хорошо, сейчас переоденешься и полетим.

— Подержишь коврик и цветок?

— Давай.

Немного неудобно было балансировать на мужских ногах, но я умудрилась устоять. Достала светло-голубые узкие джинсы, белую рубашку, короткий темно-синий приталенный пиджак, и соскочив на пол, несмотря на ворчание дракона, начала одеваться.

— Ну а как ты представляешь, что я влезу в эти узкие джинсы, стоя на твоих ногах и будучи к тебе практически прижатой? — спросила я.

Глянув на дракона, поняла, что очень хорошо и жарко у него с воображением. Но третий раз мне пока не хотелось купаться, поэтому я перетерпела полет наших искр, и вернулась к одеванию.

— И шпильками не хотелось по тебе топтаться, — добавила я, обувая темно-синие туфли.

Посмотрев на мужчину, прочитала столько всего для меня неизведанного в потемневшем взгляде, и опять остудила себя, прежде чем это сделал бы душ.

— Все, я готова!

— А я не подглядывал! — сказал коврик, тем самым наведя на мысль, что именно этим он и занимался.

Скрестив руки на груди, посмотрела на него строго и тут же услышала покаянное:

— Всего один раз! Случайно, я тебе говорю! Но это мне совсем не было интересно, ты же не похожа на наших девочек!

— А за вашими девочками ты тоже подсматривал?

— Неа.

— Да ладно, папки твоего здесь нет, можешь говорить честно.

— Да раз всего и было, но так от мамки влетело, что папка все услышал и тоже знает, — вздохнул коврик.

Я взяла своего бедолагу на руки, цветок хотела оставить в комнате, но там было пусто от слова «совсем», а на пол положить побоялась — действительно прохладно, еще завянет. Да и с покрытием должны прийти — а вдруг затопчут? Пуфик… пуфик почему-то не внушал доверия, так что пришлось и цветок взять с собой.

— Харди, мы можем найти какой-нибудь горшочек и немного земли? — попросила мужчину, когда мы уже направились к выходу из пещеры.

— Зачем?

— Цветок посажу.

— Сомневаюсь, что цветку это понравится, но да, я найду для тебя горшок и землю.

— Спасибо. Может, с этого и начнем прогулку? А уже потом за тапочками?

— Нам все по пути.

Мы вышли из пещеры, и я опять с огромным удовольствием вдохнула в себя горный воздух и мужественно переборола легкий приступ головокружения.

— Всегда боялась высоты, — пояснила наблюдающему за мной мужчине. — И всегда жила на высоких этажах.

— Готова подняться еще выше? — улыбнулся он.

— Готова.

— Главное — не упусти коврик! — озаботились в моих руках.

— Давай я возьму его, — предложил Харди, — чтобы тебя никто не отвлекал.

— Главное — не поцарапай коврик когтями! — последовало еще одно условие.

— Переживешь, — ответили ему смешливо-прохладно. — Возьми лучше цветочек и будь за него в ответе.

— Как взрослый? — заинтересовался коврик.

— Как старший, — поправил Харди.

Дух проникся задачей и перестал просить и жаловаться. Успокоился. Он старший. А значит, серьезный и деловитый. Вот так вот.

Харди отошел, словно собираясь бросить меня одну на высокой скале, обернулся в звериную сущность, выждал, когда я перестану его восхищенно разглядывать и вспомню, что он не музейный экспонат, и мы вообще-то гулять собирались, и подставил крыло.

Я взобралась на драконью спину, провела ладонью по твердой чешуе, и мы взвили вверх, к солнцу, облакам, оставляя под собой темные горы и других любопытных драконов.

Коврик что-то тарахтел по пути, но мне не было слышно, его слова уносил ветер, да и увлеклась я, рассматривая окружающие красоты. Горы, величественные, неприступные, изумительные, тянущиеся непрерывной полосой дальше, и еще дальше, прячась за горизонтом. Что сказать? Мое непредвзятое мнение таково, что лучше гор может быть только дракон, который парит над ними.

Восторг, да и только!

Примерно через полчаса дракон, покружив над одной скалой, начал снижаться, и мы приземлились на неровное плато. Из пещеры торопливо вышла светловолосая девушка, с улыбкой направилась к нам, но заметив меня, развернулась и зашла в пещеру обратно.

— Еще одна бывшая?

— Еще одна не любимая.

Хотелось спросить: а сколько их всего, но усомнилась, что ответит и что я имею право на такие вопросы.

— Здесь продают обувь? — осмотрелась по сторонам, но вокруг были только скалы, ни намека на магазин. Очереди покупателей тоже не наблюдалось.

— Да, здесь. Арсур делает лучшую драконью обувь. Но ты помнишь, что если тебе не понравится, мы полетим в лавку?

— Думаю, тот, кто делает лучшую обувь, в состоянии угодить мне простыми тапочками.

Впрочем, едва мы шагнули в пещеру, я уже не была так уверена в сказанном. Хотя бы потому, что кроме темноты ничего не увидела. Ничего и никого. Даже бывшей пассии Харди не было. Здесь оказалось так же пусто, как в нашей новой комнате.

— Нам не рады или здесь так всегда? — поинтересовалась я, и увидела, как мгновенно изменилось лицо дракона.

Вот оно было расслабленным, на нем играла улыбка, взгляд был довольным, немного лукавым, а вот челюсти сжались, а глаза полыхнули синим.

— Арсур! — сказал громко Харди, и его фразу подхватило многоголосое эхо.

— А в вашей пещере такого нет, — заметила я.

— У нас многое делает Аодх, — пояснил дракон.

Из пещеры навстречу нам вышел мужчина лет сорока, поджарый, привлекательный, в темных одеждах, позволяющих ему сливаться с пещерой, если бы не длинные светлые волосы.

— О, Харди! Рад тебя видеть! — воскликнул он действительно радостно и перевел взгляд на меня. — С прилетом, Иванна.

— Спасибо. А откуда вы знаете русский?

— Знал, что ты прилетишь, вот и подготовился, — улыбнулся он.

— Знали, что я прилечу за тапочками?

— Нет, — рассмеялся Арсур, а эхо подхватило смех, — знал, что ты прилетишь к Харди.

— Аодх проболтался?

— Устроил целое представление, так что все, кто хотел, усвоили твой язык.

— Интересно, а…

— Я потом тебе расскажу в подробностях, — пообещал Харди. — Арсур, у тебя найдутся хорошие тапочки для моей саинтэ?

— Естественно! — обиженно воскликнул тот.

— Да мне обычные, — сказала я.

— Ну конечно! — возмутился хозяин пещеры. — Обычные не по адресу. У меня только самые лучшие!

Бросив взгляд на Харди, заметила, что ему ни капельки не смешно от такого бахвальства. Стоит, кивает с серьезным видом. Значит, для драконов это нормально, знать себе цену.

— Пойдемте, я покажу, — Арсур бодро нырнул в темноту пещеры.

— Арсур! — позвал его Харди, не двинувшись с места. — Давно ты экономишь на освещении?

— А, прости, — хозяин пещеры снова вынырнул, и из-за его спины показались магические светлячки, тут же осветив пространство. — Донна тешила себя иллюзиями, а когда увидела, что твоя саинтэ все-таки решилась на перелет, разозлилась, сам понимаешь.

— То есть, светляков в пещере не было из-за меня? — уверенно идти следом за Арсуром, уже по освещаемой пещере и под руку с Харди было легко даже на каблуках.

— Да.

— Мило, хотя и мелко.

— Иванна, хочу, чтобы ты поняла… — начал Харди, а я боковым зрением заметила притаившуюся в одном из проемов белокурую девушку, и сказала:

— Харди, я прекрасно понимаю, что это прошлое. Прошлое — оно пылью припорошено, так что не будем его ворошить.

— Без пыли лучше, я тебе говорю, — поддержал коврик, перейдя ко мне из рук Харди.

— Правильно, а то драконицам только дай волю поскандалить, — поддержал Арсур.

А Харди ничего не сказал. Просто резко остановился, взял мое лицо в ладони и поцеловал меня в губы так страстно, что у меня бы на месте «прошлого» не осталось ни единой надежды на совместное будущее.

— Не ошибись с выбором, — шепнул он мне, и я кивнула, малодушно предпочтя думать, что он говорит о тапочках.

— Эй, вы где? — крикнул из глубины пещеры потерявший нас Арсур. — Неужели не хотите полюбоваться на работы лучшего мастера не только всей Долины, но империи?

— У него заказывают обувь приближенные к императору, — в ответ на мой удивленный взгляд, пояснил Харди.

Мы догнали Арсура и под его горделивым взором вошли в просторное помещение, уставленное обувью как в бутиках.

— Ну как? — поторопил хозяин, топчась за спиной.

— Дай осмотреться, — вступился Харди, и я медленно пошла вдоль рядов.

— А почему у нее с собой коврик? Такой обычай мерить обувь? — то ли считая, что у меня совсем уж худо со слухом, то ли что говорить о человеке в третьем лице да в его присутствии нормально, громко спросил Арсур.

— Не хватало! — огрызнулся коврик.

— Иванна любит удобство, — ответил с улыбкой Харди, и подключил меня к беседе. — Правда, дорогая?

— Правда-правда, — ответила, не оборачиваясь.

В пещере было чем заинтересоваться: обувь на любой вкус, разных расцветок, фактуры — от странной, напоминающей музейную, до ультрамодной. Была обувь и на высоких каблуках, подтверждая слова Харди, что клиенты — не только драконы, которые из-за гор явно отдают предпочтение не красоте, а удобству. Здесь я задержалась, но со вздохом двинулась дальше. Каблуки у меня есть, чтобы сломать ногу двух пар достаточно, а вот тапочки… Тапочки, которые поймали мой взгляд своей мягкостью и непрактичным белым цветом, не отпускали.

— Примеришь? — прозвучал за спиной голос Харди.

Кивнула — и он присел, взял обувь, заставив опереться на свои плечи, снял с меня туфельку и предложил взамен тапочек. Когда моя стопа вошла в тапок, я поняла, что близка к тому, чтобы изменить каблукам. Пожалуй, никогда моим ногам не было так удобно, уютно, и даже без разницы, что когда я сменила и вторую туфельку на тапок, а Харди выпрямился, мне стало чуть дальше тянуться к его губам. Нагнулся сам, когда я потянула его за ворот туники и получил заслуженный поцелуй.

— Я так понимаю: мы берем?

— Правильно понимаешь.

Я подхватила свои туфли, прошлась в тапочках по пещере и поняла, что пойду в них.

— Хе-хе, — усмехнулся довольный ремесленник, — так и знал, что кожа бегеморта именно то, что надо.

— Кожа бегемота?! — поразилась я.

— Впрочем, такими удобными, помимо моего мастерства, их делает еще пух свиньии.

— Пух свиньи?!

— Это не те животные, что у вас, — смеясь, успокоил Харди.

— Рада слышать.

— А что, у вас есть животные с такими же названиями? — заинтересовался Арсур.

— Нет, с похожими, — ответ Харди, судя по утратившему интерес взгляду обувщика, избавил меня от неминуемых вопросов: а что это за звери, и делают ли из них обувь.

Зато не избавил самого Харди от моего вопроса:

— А ты откуда знаешь?

— Не только Арсур готовился к твоему визиту.

— И?

— Читал, смотрел, вспоминал, — перечислил он.

— О живности в моем мире?

— Не только.

— Что, и про телевизор знаешь?

— А что тебя удивляет?

— Ну-у-у, как-то я не видела у вас чудес техники.

— Чудес? Телевизор — чудо? — Харди усмехнулся. — Иванна, ты говоришь так просто потому, что в своем мире настоящих чудес не видела.

— А что берете еще? — встрял в беседу Арсур.

— Мы только за тапочками прилетели, — ответила я.

— И судя по всему, снимать их ты не планируешь?

— В них удобно.

— Это да, — выпятил подбородок Арсур. — Но летать в тапочках неудобно — они могут с ноги соскользнуть.

— Значит, переобуюсь, — я вздохнула.

— Правильно! — подскочил ко мне Арсур. — Только не в свои туфли, а вот, смотри, стоят, и как будто тебя и ждали!

Мне тут же показали туфельки без каблуков, самые обычные на вид, даже простоватые, но так я считала, пока нога не скользнула внутрь. А потом… Такое удобство, что снимать не хотелось!

— Берем, — заметив мою реакцию, постановил Харди.

— А… — начал Арсур.

— Пока обуви хватит, — взглянув на меня, чтобы сверить мнения, сказал мужчина, заплатил за покупки красным камешком, и мы расстались с хозяином пещеры с обоюдным удовольствием от встречи.

Дочь Арсура я больше не видела, даже мельком, и мое хорошее настроение ничего не испортило. На улице встретил входящий в свои права день, не по-осеннему теплое солнце и быстрый поцелуй Харди.

— Летим за горшком? — предложил он.

— А горшок тоже мне носить? — пропыхтел коврик.

— Нет, — успокоила его, — горшок понесу я.

— А кто понесет меня? — Коврик покосился на Харди, прекрасно понимая, что другой альтернативы нет и выдал совет: — Тебе бы когти немного подточить, а?

— Перебьешься.

— Но ты бы сразу привлекательней стал, я тебе говорю!

— Не порть дракона! — заступилась я, и коврик вынужденно умолк, позволив Харди взять себя в лапу, когда тот обернулся в звериную сущность. Во второй лапе дракон удерживал мои покупки.

Едва я взобралась на перламутрово-пепельную спину, мы взлетели, оставляя за собой пещеру, представляющую собой сокровищницу для многих модниц. И девушку с длинными светлыми волосами, которая сверлила мою спину недружелюбным взглядом. Может, Харди и не любил ее. Скорее всего, не любил — я ему верила. И говорил он о ней в прошедшем времени. Но Донна… Она определенно до сих пор к нему что-то чувствовала.

Осознание этого было неприятно, и я откровенно порадовалась, что горшки продавали мужчины. Харди, правда, списал мой восторг на сами горшки и пытался затащить меня на прогулку среди бесконечных рядов этих милых изделий, но я ограничилась первым встречным горшочком, и утащила мужчину из пещеры.

— Домой? — спросил он на улице.

— Домой, — ответила я, и даже когда поняла, как легко и не задумываясь произнесла это слово, не перестала улыбаться кочующим облакам над нами.

 

ГЛАВА № 13. Об испытаниях и заданиях

А дома нас ждал сюрприз. Большой, мрачный и бледный сюрприз. Он, скрестив ноги, сидел у входа в пещеру и, спрятавшись под капюшоном от солнца, с нескрываемым раздражением следил за нашим приземлением.

Едва мы оказались на плато, Харди сменил звериную сущность, я взяла у него коврик, благодарно прижавшийся ко мне, потому что я нежнее и теплее, чем некоторые, и мы направились ко входу.

— Привет, — сказала я магу. — Соскучился?

— Еще чего! — огрызнулся он.

— Как знаешь.

Попыталась обойти мага, но тот хоть и тощий, а умудрился разместиться у входа так, что его можно было либо уговорить удалиться, либо спихнуть. Стоило окинуть сидящего задумчивым взглядом, как он от возмущения сам вскочил на ноги.

— Только попробуй! — прошипел угрожающе, и сверкнул желтыми глазами.

Он открыл рот, чтобы продолжить тираду, но напрасно не ожидал подвоха со стороны Харди. Я видела, он искренне изумился, когда его за шею прижали к пещере, явно намекая, что лучше держать язык за зубами.

— О, как, — прохрипел маг, засмотревшись на внешне спокойного Харди, но уроку не внял и спросил у меня. — Слушай, ты в курсе, что он морочит тебе голову, а на самом деле прекрасно знает твой язык?

— Слушай, — спросила я, заметив, что пальцы Харди на шее мага сжались сильнее, — ты в курсе, что как никогда близок к самоубийству?

— Правда? — Маг снова перевел взгляд на Харди, заметил его улыбку и взгрустнул. — Не выдержал значит, проболтался ей… Эх, такой козырь у меня отнял! Ладно уже, отпускай меня, я не просто так к вам пришел, а по делу.

— Я на отдыхе, — напомнила я. — Какие дела?

— Вот когда ты явишься ко мне, чтобы попроситься обратно, я скажу тебе так же, — мстительно пообещал маг.

— Ну хорошо, — признала его правоту. — Ладно, говори, что там у тебя за дела.

— У тебя. И тут. Может, для начала отпустите?

— Нет, — отчеканил Харди. — Для начала я поговорю с тобой о том, что ты наболтал моей саинтэ о драконах.

— Что значит: наболтал? — возмутился маг. — Что это за подозрения? В отличие от лживых драконов, я сказал чистую правду!

Пальцы на шее мага сжались сильнее, он издал хрип, но глаза его лукаво сверкнули. Помня, как он легко приходит в себя после падения с четырнадцатого этажа, мелькнули у меня подозрения, что задушить его тоже не выйдет, и на самом деле он сейчас развлекается. Но и этому ворчуну, и напряженному Харди небольшая разминка пойдет только на пользу.

— Иванна, ты найдешь нашу комнату? — намекнули мне на мужской разговор.

— Если нет, надеюсь, что вы недолго, и ты успеешь найти меня до того, как я устану бродить по пещере. Только не сильно, ладно?

Оба — и маг, и Харди приняли просьбу на свой счет и синхронно кивнули, и тогда я, забрав покупки, с чистой совестью скрылась в пещере. Стоило сделать всего несколько шагов, как с улицы послышались дикий рев и шипение, коврик в моих руках скрутился трубочкой, словно закрывая уши, а потом приоткрыл один глаз и поинтересовался:

— А мы что, подсматривать за ними не будем?

— Хочешь разучить несколько новых приемов?

— Нет, — он хихикнул. — Дышать огнем я не умею, таких зубов у меня нет, так что их методы мне не пригодятся.

— Мне тоже. Поэтому пока мужчины выясняют отношения, мы с тобой отдохнем. Идет?

— Ага!

Мы прошли по длинному тоннелю, свернули, вышли на еще один тоннель, который вывел нас к какой-то двери. Я осмотрелась и остановилась в раздумьях: вроде бы это наша новая комната, и помнится, когда мы уходили, Харди распорядился, чтобы нам установили дверь.

— А мы где отдыхать будем? — оживился коврик. — У себя или у брата Харди?

— То есть, это комната Блэма?

— Ага.

— А наша где?

— Далеко. Мы два раза мимо нее проходили. Так нам туда?

— Конечно, — я развернулась и пошла обратно по пустынному тоннелю. — И, кстати, если ты знал, что мы проходим мимо нашей комнаты, почему не сказал? Мы же договаривались, что отдохнем, и ты одобрил эту идею!

— Ну… да, — согласился коврик. — Но ты ведь ни о чем меня не просила. И ничего со мной не обсуждала. Ты просто уверенно шла, и все. А я и так отдыхал, так что… Не обижайся, ладно?

Коврик погладил меня по руке, а я погладила его. Как я могла обижаться на того, кто прав и только что показал, как легко можно перейти границу от уверенности к самоуверенности?

— Не обижаюсь, — заверила его, и после облегченного выдоха попросила. — Не подскажешь, где наша комната?

— Легко, — коврик радостно дернулся. — Нам надо вернуться обратно, а потом два раза свернуть налево!

— Прекрасно, — хмыкнув, я сделала так, как советовал коврик, и когда вскоре мы вышли к двери какой-то комнаты, уточнила. — Наша?

— Наша, — откликнулся дух.

Мы вошли, коврик соскользнул с рук, прохаживаясь и осматриваясь, я успела только разместить покупки и бегло осмотреть изменения, которые свершились за время нашего отсутствия, как дверь открылась. Коврик тут же прилег, имитируя безмятежность. Вошли маг и Харди — оба слегка помятые, но живые, глаза блестят, волосы растрепаны, один лишился капюшона и теперь нежно сжимал его в руках, а у второго на тунике образовался шикарный вырез, который от моего взгляда не скрывал уже ничего.

— С твоим драконом мы все выяснили, — маг махнул в меня капюшоном. — А теперь ты! Всего второй день в нашем мире, а уже дел натворила! Теперь хочешь — не хочешь, а исправлять придется! Я, знаешь ли, на такую пытку не подписывался!

— Полегче, — предупредил Харди разгорячившегося мага.

Тот сдвинул брови, недовольный, что его бесцеремонно прервали, но эмоции били через край, и он снова обвинительно взмахнул капюшоном.

— А как полегче? — прошипел он. — Как полегче, если я обещал себе, что буду держаться подальше от иномирянки как минимум две недели, чтобы ей тут несладко жилось и запомнилось! Вашу летающую братию я вообще согласен не видеть лет сто, и что? Мне пришлось передумать и добровольно прийти к драконам! А еще, судя по желчному лицу иномирянки, мне придется ее просить! Мне! Ее! Просить! После всего, что у нас было!

Маг отчаянно взмахнул капюшоном, а Харди вкрадчиво поинтересовался:

— А что у вас было?

— Взлеты и падения, — огрызнулся маг. — Падения и взлеты. Но это, надеюсь, в прошлом.

Зря он на это надеялся, и вообще зря вел себя так по-хамски на чужой территории, потому что ему мгновенно напомнили и о взлетах, и о падениях, и о том, как прошлое иногда легко переходит в настоящее. Самое удивительное, что на дракона магия не влияла, и он мог закрепить урок не одним, а несколькими примерами, а мага эта ситуация заводила — видимо, он привык, что ему все дается легко. Пришлось вмешаться и напомнить, зачем мы, собственно, здесь. Для этого оказалось достаточно отобрать у мага капюшон, а Харди — улыбнуться и провести рукой по его обнаженному торсу.

— Что ты… — зашипел маг и попробовал выдернуть капюшон обратно.

— Иголка и нитка есть?

Его глаза из желтых стали сиреневыми, он оглянулся на Харди и, щелкнув пальцами, протянул мне на ладони катушку ниток такой толщины, что можно смело удерживать ею пленника, и иглу таких размеров, что можно легко и результативно тренироваться в стрельбе из лука. С трудом отогнав чудесное видение, где кое-кто болтливый и вредный уже в плену и в качестве мишени, спросила у мага:

— Нормальные есть?

— А эти тебе чем не нравятся?!

Харди не захотел доводить ситуацию до очередного выяснения отношений, и после его негромкого приказа незнакомая девушка принесла нормальную иглу и нормальные нитки, которые я продемонстрировала магу для сравнения. Он презрительно осмотрел мой выбор и скрестил руки на груди.

— И что теперь?

— Раздевайся.

— Что?! — зашипел он, начав нервно размахивать руками. — Я?! Для тебя?!

— Не заставляй меня говорить тебе гадости, — процедила я, мысленно благодаря учителя йоги за бесценные уроки самоконтроля. — Плащ снимай. Остальное прибереги для кого-то другого.

После затяжной паузы маг снял плащ и протянул его мне. Я с удобством разместилась в кресле и, вдев нитку в иголку, осмотрела фронт предстоящей работы. Харди сел в кресло рядом со мной, а маг, несмотря на предложенный выбор, сел на пол, скрестив ноги и с подозрением наблюдая за мной.

— Ну? — начав работу, предложила я магу. — Рассказывай, с чего вдруг тебя потянуло в горы?

— Потянуло… как же… — проворчал тот, вздохнув. — Если бы не крайняя необходимость, это ты бы меня по Долине искала, а не я за тобой по горам лазил.

— У меня даже мысли не возникло, что ты здесь, чтобы убедиться, что я жива и со мной все в порядке, поэтому давай без длинных предисловий.

— Если бы ты скончалась, тебя бы уже здесь не было, — не удержался от шпильки маг. — Если помнишь, это предусмотрено в договоре.

— Я не первый год в бизнесе, и не подписываю документы, не читая, поэтому могу с уверенностью утверждать, что возвращение в мой мир предусмотрено не в статусе трупа.

Харди напрягся, а коврик, услышав такие разговоры, ойкнул и встрепенулся. Маг слышать его не мог, а вот подпрыгивающий ни с того, ни с сего коврик его заинтересовал. Он даже повернулся к нему, оставив на целую минуту без присмотра иглу, нитку и свой капюшон в моих руках. Но так как больше ничего странного не происходило, отвернулся от коврика, как от недостойного. А тот фыркнул и на всякий случай отполз подальше, поясняя мне: мало ли, вдруг тощему на полу сидеть надоест? Тощий, кстати, действительно, начинал нервничать больше обычного.

— Итак? — напомнила я.

— Итак, — съязвил он, — натворила ты дел!

— Каких именно?

— Вот закончишь починку, и я тебе покажу.

Только я собиралась напомнить, что не давала согласия на просмотр, как вмешался Харди.

— Хватить юлить и вести себя так, будто ты в этой пещере хозяин, — очень спокойно, но с явным предупреждением в голосе предупредил он. — В твоих интересах не доказывать лишний раз, насколько у тебя тяжелый характер — мы и так это знаем. Скажи прямо, зачем ты здесь и что тебе понадобилось от Иванны, а мы с ней подумаем над твоей просьбой. И я подчеркиваю, что слово просьба — здесь ключевое.

Я бросила восхищенный взгляд на Харди — никогда при мне мужчина не брал ответственность на себя. И никогда не думала, что это настолько приятно. А еще результативно, потому что от хамства дракону маг с трудом, но сдержался, и, наконец, перешел к сути визита.

— Еще когда я только перенес тебя в этот мир, — небрежный кивок в мою сторону, — видел, что твоя аура изменилась. Подумал: мало ли? Может, ты так на дракона настраиваешься? А сегодня утром уловил какие-то магические колебания, но тоже отмахнулся. Подумал, что это Аодх практикуется — хоть и далеко он забрался, а колдун сильный, отголоски могли и до нас дойти. А потом стало происходить настолько странное, что я понял: Аодх ни при чем, не стал бы он возиться с низшей нечистью, тем более, с такой… вонючей, скажем прямо! Это же просто пытка какая-то!

Мы с Харди переглянулись, и я усердней принялась за починку, чтобы к концу жалобы смягчить сердце пострадавшего. Он и сейчас, высоко в горах, нет — нет, да и дергал носом, словно пытаясь избавиться от навязчивого запаха.

— Ты бы их видела! — потерев кончик носа, маг скривился от неприятных воспоминаний. — Их не просто много, их сосчитать нельзя! И они ползут и ползут, ползут и ползут! И в ожидании замирают у подножья скал. Подняться, видимо, не могут и лежат, ждут. На нашей, кстати, территории. А запах невыносимый! Хотел их развеять, но от них толк есть. Твари бессловесные: чтобы узнать, с чего наползли, пришлось сделать обряд. В таких условиях это далось нелегко, но я выяснил, что им надо. Вернее, кто. Им нужна ты. И пока они с тобой не увидятся, уползать обратно не собираются.

Маг сделал глубокий вдох, видимо, готовя гневную тираду, что я ему обязана и должна, но я воспользовалась моментом и всучила обратно плащ. Уже с капюшоном. Придирчиво осмотрев его, он раздумал скандалить и почти миролюбиво, я бы даже сказала, почти просительно, поставил в известность.

— Думаю, ты сама соображаешь, что придется тебе спуститься вниз и повидаться с ними. — Не дождавшись заверения, что уже лечу, спешу и падаю, не удержался и прибегнул к угрозам. — Иначе я из вашей пещеры не выйду!

— Ничего, у нас, в отличие от построек оборотней, комнат много, — заверил Харди и взглянул на меня.

— Можно слетать, — согласилась я, но уняла непомерное злорадство мага. — Нам что-нибудь от оборотней надо взамен за услугу?

— Что?! — задохнулся маг.

Но от дракона мне достался быстрый поцелуй и похвала:

— Ты умница! У нас как раз есть один спорный вопрос, который не получается уладить.

— Нет! — маг гневно сверкнул красными глазами и вскочил на ноги. — Я сказал: нет! Не бывать этому!

А через десять минут его криков и нашего молчания, маг подписал им же составленный договор, согласно которому отходы, сбрасываемые драконами на определенной территории, он теперь будет магически утилизировать, а не подкидывать в хаотическом порядке обратно, как делал это раньше, и судя по всему, с большим удовольствием.

Еще через пять минут, посадив цветочек в приобретенный для него горшок, мы выходили из пещеры, чтобы уладить возникшую проблему. Маг шествовал впереди, вынуждая смотреть, как величаво развиваются на ветру полы его плаща, и как невольно перекашиваются лица дракониц при встрече с ним. Не знаю, чем была вызвана их реакция — тем, что он маг, тем, что он — оборотень, тем, что у него скверный характер или из-за его внешности, но в хмыканье мага слышалась откровенная насмешка. Дракониц, на мой взгляд, было много, даже слишком много, и волновал их не только маг.

— Интересно, — я погладила прижимающийся ко мне коврик, не пожелавший оставаться дома, — когда мы зашли в пещеру, она казалась совершенно пустой, и пришлось поблуждать, чтобы найти нашу комнату, а сейчас такое ощущение, что в ней живет половина клана.

Харди помрачнел, и только перевел взгляд на коврик, как тот встрепенулся и, виновато глянув на него, затараторил:

— А что я? Я ни при чем, я тебе говорю! Я думал, что мы просто гуляем!

— Он ни при чем, — подтвердила я.

— Знаю, — сказал Харди. — Идите за магом, он стремится выйти отсюда как можно скорее, так что ходить кругами не будет, а я присоединюсь к вам минут через пять.

Улыбнувшись, Харди ушел, затерявшись в тоннелях пещеры, а я не стала его останавливать. Поспешила следом за магом и почувствовала, как коврик подтянулся и ласково погладил меня по щеке, как бы хваля, что я сделала правильно. Правильно, что позволила мужчине самому принимать решение. Правильно, что не задавила инициативу вопросами. Правильно, что позволяю себе быть не бизнес-леди, а женщиной, просто женщиной.

— Ты чего это? — нахмурился маг, когда мы вышли из пещеры. — Ветром глаза надуло?

— Наверное, соринка попала, — я усиленней заморгала ресницами, не желая объяснять ни ему, ни себе с чего вдруг расчувствовалась.

— Соринка… — хмыкнул маг. — Мусор! Говори своими словами! Эти драконы…

Он возмущенно взмахнул руками, и вдали послышался какой-то треск, а когда я, преодолев легкий страх, глянула вниз, увидела, как там, на земле, медленно заваливается какое-то высокое дерево. Тяжело вздохнув, маг снова махнул руками, и дерево вернулось в вертикальное положение.

— Сначала было нормально, — став со мной рядом и рассматривая верхушки деревьев, проворчал оборотень. — Изредка драконам удавалось подкупить залетного мага, и тот развеивал их отходы. Потом было вообще хорошо — это взял на себя Аодх, а когда колдун не только женился, но и переехал на дальние территории клана… Его жена сейчас тяжело переносит запахи, а он не оставляет ее одну, вот драконы и обнаглели до такой степени, что начали сбрасывать свои отходы на нашу территорию. Одно хорошо — сбрасывают в определенном месте, но ты бы видела, сколько!

Я понимала, к чему ведет маг. Теперь, согласно договора, ему придется делать чужую работу, и я бы посчитала это несправедливым, если бы не находилась по другую сторону от проблемы.

— Что с этим ковром не так? — маг сам перевел разговор на другую тему. — Вижу, что он необычный, что-то связано с магией, а вот что?

Дух в коврике притаился, и хотя маг видеть его не мог, закрыл глаза, только иногда подглядывая.

— Может, продашь? Люблю головоломки.

— Нет, — прижала коврик сильнее. — Он для меня бесценный.

— И как только ты все успеваешь? И нечисть на оборотней натравить, и живностью обзавестись…

— Чего? — обиженно протянул коврик.

— Это не живность.

— А что?

Коврик проказливо показал язык, и хотя маг его не увидел, видимо, что-то почувствовал, так как предостерегающе качнул указательным пальцем.

— Осторожней с перстнями, — попросила я, потому что теперь, после происшествия с деревом, поняла, кому обязана взрывом и внеплановым ремонтом в квартире.

— Можем лететь, — объявил Харди, выйдя из пещеры и стремительно приближаясь к нам.

— Летите, — позволил маг, растворяясь на моих глазах. — Буду ждать в условленном месте.

Харди обернулся в звериную сущность, я, испытывая дикий восторг, погладила его по пепельной морде, все еще не веря, что это происходит со мной, но когда одно крыло опустилось, уверенно и почти привычно взобралась вверх. Мы взлетели. Коврик балдел от удовольствия, что на этот раз я не отдала его в звериные лапы, а держала сама, и восхищался буквально всем — и ветром, и скоростью, и тем, что я с опаской посматриваю вниз. И даже немного расстроился, что оборотни живут так близко, и мы за пару минут прилетели.

Кстати, теперь мне было понятно возмущение мага. Скажу больше: когда он говорил, что на этой территории воняет, был вежлив и как никогда деликатен. Запах здесь был просто невыносимым, и коврик, заканючив, что на такие испытания не рассчитывал, прижался к моей шее, пытаясь вынюхать остатки духов, а я с благодарностью уткнулась в него. Получилось некое подобие фильтра, и я смогла дышать нормально, а не рывками.

Маг уже ждал. Его лицо привычно кривилось, но когда он заметил мою реакцию, на губах мелькнула улыбка.

— Я мог бы набросить на вас купол, но хочу, чтобы вы ощутили всю степень прекрасного! — мило сказал он. — Вот, полюбуйтесь!

Харди, сменив звериную сущность, невозмутимо перевел взгляд с мага на гору мусора, которая угрожала в один прекрасный день перерасти размерами драконьи скалы. А потом заинтересованно посмотрел на горку поменьше.

— Ничего себе! — поразился коврик, когда привык к запаху и развернулся.

Увиденное впечатлило и меня, потому что вторая горка, та, что поменьше, состояла из падальщиков!

— Хочу подойти поближе, — предупредила я коврик.

— А отсюда они тебя не услышат? — с надеждой поинтересовался он.

— Не знаю.

— Эх, ну что делать? Отдавай меня на время дракону, он в этой сущности без когтей. Так и быть, с ним побуду.

Но дракон от такого подарка отказался, поинтересовавшись у меня:

— Ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну?

Коврик вздохнул и смирился с тем, что запах усилится. Маг злорадно хмыкнул, наблюдая за нашим приближением, а падальщики начали нетерпеливо шевелиться.

— Лежать! — угрожающе рявкнул маг, и они снова притихли.

Я остановилась в нескольких шагах от падальщиков, Харди мужественно стал рядом со мной, а маг облегчил себе участь, расположившись примерно в метре за нами.

— Добрый день, — поздоровалась я с падальщиками. — Маг сказал, что вы искали меня. Зачем?

— Ты что, рехнулась при переносе? — сзади раздался противный скрип, и я уже знала, что так маг смеется. — Это низшая нечисть! Они не умеют разговаривать! Они вообще ничего не соображают!

У меня было что сказать магу, но портить и без того шаткие отношения не пришлось. Падальщики снова зашевелились и один из них, самый толстый, и, видимо, старший, уверенно заявил:

— Мы бы хотели стать красивыми и пахнуть приятно, как один из наших братьев, которому уже повезло!

Скрип за спиной оборвался, маг подошел ближе, заинтересованно рассматривая заговорившего, а потом перевел взгляд на меня, намекая, что он знает: здесь не один вид нечисти. О, нет, как минимум два. Включая меня.

— Мы никуда не уйдем, пока ты нам не поможешь! — заявил другой падальщик, а его собратья согласно загудели. — Мы тоже хотим быть красивыми и пахучими!

— Да! — послышался голос третьего. — Мы никуда не уйдем, пока ты нам не поможешь! Мы не хуже того неудачника!

— Они болтают на твоем языке, — подметил маг. — Так ты действительно кому-то из них помогла?

— Да.

— И что с ним теперь?

— Он стал красивым и перестал издавать жуткий запах.

— Как тебе удалось? Смена ауры, которую я ощутил? В этом дело?

— Правильно.

— Хм. И что она означала?

— В этом мире я не просто человек. Я — Кудельница.

— Кудельница… — маг задумался, видимо, пытаясь припомнить, что это такое, потом кивнул на падальщиков. — Ясно. И что, этим тоже поможешь?

— Не уверена.

— Почему? Конечно, их слишком много, но если по одному-два в день… За пару недель, как раз к твоему возвращению, рассосутся…

— Нет, — я взяла за руку напрягшегося Харди, погладив пальцем широкую ладонь. — Дело не в этом.

— А в чем?

— Дело в том, что мне совсем не хочется им помогать.

Падальщики возмущенно загудели, а маг — удивительно, но согласно кивнул.

— Давай ты хотя бы попробуешь, — предложил он, перекрикивая гул возмущений, — а если у тебя не выйдет, я их все-таки развею. Не хотел стольких губить, но другим будет наука и сюда больше не сунутся. Такой галдеж и запах я долго не выдержу. К тому же, скоро должен вернуться лэрд…

Падальщики притихли, и хотя дрогнули от озвученных обещаний, расползаться не стали. Более того, один из них начал командовать:

— Давай уже, не томи! Итак долго ждали!

Подавив внутреннее негодование, приблизилась к этому падальщику, присела и прикоснулась к нему. Ничего не произошло. Пожав плечами, обернулась к магу и Харди, потом опять прикоснулась к падальщику, и…

Опять ничего.

— Уйди с дороги! — возмутился другой падальщик и, подвинув первого, разлегся передо мной. — Ну?

Я прикоснулась рукой к нему, но чуда снова не произошло. Прежде чем насели остальные с требованием подержаться за них, я встала и отошла к магу и Харди.

— Ничего не выходит, — сказала им очевидное.

— И не выйдет, — взмахом руки перекрыв возмущение падальщиков, озвучил вердикт маг. — По крайней мере, пока ты искренне этого не захочешь. Слушай, давай ты постараешься. Не хочу ни убивать их, ни оставлять на своей территории, так что давай ты вспомнишь, как было с первым падальщиком и сделаешь то же самое с этими? Ну, постарайся, как-то проникнись к ним, что ли?

Падальщики заискивающе глянули на меня, а я посмотрела еще раз на них, и поняла, что не выйдет. Не выйдет с ними сделать так же, как с первым падальщиком. Потому что тому я действительно хотела помочь — он преодолел большое расстояние, чтобы найти меня, он поранил брюшко, поднимаясь на высокие скалы, он был трогательным и вежливым, когда излагал просьбу, и он терпеливо ожидал моего решения, а эти… Эти приползли в полной уверенности, что я обязана им помочь, поленились подняться на скалы, удобно разлегшись у подножья, и хотя видели огромный объем работы неподалеку от себя, попросту проигнорировали. А еще они назвали первого неудачником, что окончательно меня от них отвернуло.

Но с другой стороны, неразрешимых проблем не бывает, и клиенты у нашего агентства не всегда были милыми, но мы все равно выкладывались на все сто. Потому что это работа, имидж компании. Так что надо переключиться и посмотреть на это не как на просьбу, в которой можно и отказать, а как на работу. Тем более что никто, собственно, и не просил.

— Хорошо, — отбросив эмоции неприятия, я с новым интересом посмотрела на падальщиков, — думаю, я смогу вам помочь, но…

Они уже не слушали, а спорили между собой, кто будет первым, и только порыв пламени, скользнувший поверх них, заставил нечисть притихнуть и прижаться к земле. Взглянула на мага, а тот кивком указал на Харди. Я быстро повернулась в другую сторону, но мне досталась только улыбка, и ни намека на пламя. Жаль, а так хотелось увидеть.

— Теперь они будут внимательно слушать, — сказал Харди, и действительно, падальщики здоровьем больше не рисковали.

— Думаю, я смогу вам помочь, но не просто так, — повторила нечисти. — Видите эту свалку?

— Убрать ее? — предложил один из падальщиков.

— Для начала. А потом в течение десяти лет поддерживать идеальную чистоту, мгновенно утилизируя отходы. Очередность можете установить сами, а договор будет заключен между вами и магом оборотней.

Падальщики попытались возмутиться, но покашливание Харди заставило их перестать попусту тратить время и перейти к обсуждению предложения.

— Неплохо, — похвалил маг. — А что через десять лет?

— А через десять лет или Аодх сможет оставлять Доди, чтобы убирать этот кошмар, или драконы перестанут за что-то мстить оборотням и сбрасывать мусор на вашей территории.

— Эй! — позвал один из падальщиков. — Мы готовы! Давай договор и волшебство!

— Добавь в договор пункт о вежливости, — попросила я мага и, оставив коврик Харди, подошла к падальщикам.

Маг присоединился ко мне буквально через пару секунд, но уже с договором, на котором нечисть оставила отпечатки в виде тоненьких веточек. Теперь была моя очередь. Попросив падальщиков не толкаться, я прикрыла глаза и мысленно обратилась к силе Кудельницы, позвав ее, объяснив проблему и попросив помочь. Услышав изумленный вздох, не стала смотреть, чтобы не сбиться — продолжала общаться с силой и хвалить ее, не забывая благодарить за отзывчивость.

Не знаю, сколько это продолжалось, но долго. Я чувствовала, как о мою ладонь трется то один, то другой падальшик, сменяя друг друга, слышала, как меняется их аромат и как они радуются этим изменениям, и ощущала, как с каждой минутой я становлюсь все слабее. В какой-то момент меня подхватил маг, заставив облокотиться, и я только кивнула, молча принимая его помощь. А потом стало совсем плохо, и я с трудом открыла глаза, надеясь, что все.

Устало обвела взглядом свалку, заметила, что все падальщики уже там, отрабатывают договор, и свалка теперь вся в цветах и благоухает. Это уберут все вместе, а потом назначат караульных — молодцы, что так дружно, правильно. Я уже думала, что все, дело сделано и пора лететь, но вдруг заметила внизу маленького падальщика, который, мигая черными глазками, смотрел на меня с такой надеждой, с таким ожиданием и с такой добротой, что я бы не смогла ему отказать. Он был всего сантиметров десять и не мог дотянуться до моей ладони, поэтому я с помощью мага присела.

— И ты? — спросила падальщика, погладив его.

Он с благодарностью прижался к моей ладони и кивнул.

— Если вы не сильно устали… я полз… так долго… я думал, что уже не успею… А потом они меня не пускали к вам, и… А теперь они такие красивые и так пахнут, а я… Простите, что я опоздал и что такой маленький.

— Не расстраивайся, — улыбнулась ему, — ты еще вырастешь, и ничего страшного, что ты последний. Зато я сделаю тебя самым красивым, хочешь?

— Правда?

— Тебе какой цвет больше нравится?

— Сиреневый. С золотистым, — маг хмыкнул, и падальщик поспешно добавил: — Но так, наверное, не выйдет? Это слишком красиво для такого, как я?

— Ничуть, — закрыв глаза, попросила силу исполнить просьбу маленького падальщика, подарить ему мечту, и когда открыла глаза, не сдержала восхищенного вздоха.

Падальщик был не просто красивым — он был восхитительным. Зеленая ветвь была усыпана крупными цветами насыщенного сиреневого цвета с золотистыми прожилками. Сложившись пополам, нечисть с удивлением рассматривала себя.

— Нравится?

— Это… это… — он посмотрел на меня влажными черными глазками. — Спасибо вам большое! У меня теперь будет новая жизнь, да?

— Конечно.

— И меня все полюбят… — тихо прошелестел он, и я кивнула, надеясь, что так и будет.

Начав подниматься, почувствовала, как меня подхватили и взяли на руки. Конечно, это уже был не маг, а Харди. Всучив мне коврик, он качнул головой, но не стал выговаривать, что думает по поводу моего энергетического истощения.

— Нам пора, — заявил он магу.

— Не смею удерживать, — съязвил тот. — Надеюсь, в следующий раз увидимся не так скоро.

— Разделяю твои надежды, — поддакнула я, и как только Харди обернулся в звериную сущность, мы взлетели.

Маг насмешливо махнул нам рукой, ему за всех нас ответил коврик, помахав одной из половинок, а я устало привалилась к спине дракона. Вокруг было красиво, потому что закатное солнце, окрасившись малиновым, уползало за горизонт, страшно — потому что высоко и полет, но у меня не было сил ни на восхищение, ни на страх. Хотелось спать, и все.

Наверное, я задремала, потому что момент приземления пропустила, только помнила, что когда Харди нес меня по пещере, нам никто не встретился. Совершенно никто, будто разом пропали все те любопытные женщины. А потом я поняла, что лежу в постели, а Харди меня целует в висок. И я вроде бы предложила ему лечь рядом, но что он ответил, не уловила.

Когда открыла глаза в следующий раз, увидела, что в комнате совершенно темно.

— Харди! — позвала я.

Снизу что-то пошевелилось, а через секунду оказалось возле меня. Знакомые очертания мужской фигуры успокоили.

— Ты что, любишь спать на полу?

— Не люблю.

— Тогда что ты там делаешь? Ужасно хочется пить.

— Сейчас.

Мужчина исчез, а через минуту у меня в руках была чашка с водой. Я сделала несколько глотков, удовлетворенно выдохнула, вернула чашку и подвинулась, чтобы Харди лег рядом.

— Иванна… — он погладил меня по щеке, и все, это последнее, что я помню из того вечера.

Утром я не увидела Харди ни на полу, ни в комнате вообще, но поняла, что он рядом со мной не ложился. Странно. Очень странно. Тем паче для мужчины, которому я вроде бы нравлюсь.

 

ГЛАВА № 14. О релаксе, работе и драконьей заботе

Вставать не хотелось, да никто и не заставлял этого делать, поэтому, перевернувшись на бок, я более внимательно осмотрела комнату. Благо, неяркий магический свет позволял не только отдыхать светлячкам, но и человеку чувствовать себя комфортней в драконьих условиях. Итак, что у нас здесь? Широкая кровать, на которой я лежала, два белых кресла, кремовая тумбочка, невысокий зеркальный столик, большое зеркало без каких-либо узоров и вообще без рамки, кремовое напольное покрытие, охватывавшее всю комнату, кроме двухметрового участка рядом с самой кроватью — странно, почему так, но в целом все выглядело симпатично и гармонировало с темно-серыми пещерными стенами.

Не знаю даже, зачтется ли нам с Харди испытание кровом, потому что мне комната нравилась, и не хватало всего нескольких незначительных деталей, чтобы считать этот интерьер модным стилем лофт. Кстати, ни моего коврика, ни горшочка с цветочком не было. Может, они с Харди? Представив, как странно, должно быть, выглядит такой красивый мужчина с ковром и цветком в руках, предвкушающе улыбнулась. Куда естественней в его руках буду смотреться я, но здесь надо подумать, как преодолеть убеждение Харди на счет полезности нашего воздержания и как избежать очередного холодного душа от его брата.

Харди вел себя так, будто у нас впереди как минимум вечность, но я не лгала ни ему, ни себе. Сегодня я третий день в этом мире, и значит, на три дня ближе к тому, чтобы вернуться в свой. А там не будет ни Харди, ни коврика с неугомонным духом, ни даже цветочка падальщика, потому что в моем мире нет места волшебству. Нет места им. Но я не собиралась утопать в меланхолии — для этого у меня будет масса времени после, тем более что в комнату проник божественный запах кофе. По-моему, кто-то тонко намекал, что пора вставать.

Ванную я нашла без проблем — там тоже было все куда лаконичней, чем в предыдущем варианте, но сама ванна была точной копией моей домашней. И даже полки и косметика на них были такими же. Подумав, что кофе меня дождется, я выбрала мандариновую пенку, чтобы взбодриться и на полчаса выпала из реальности.

Когда вытиралась, обратила внимание, что рядом с пушистыми белоснежными полотенцами висело что-то бледно-желтое и неимоверно жесткое, но решила, что это мочалка. Облачившись в длинный халат, вышла из ванной, удивилась, что в комнате так никто и не появился, помедлила пару секунд в раздумьях и вышла в коридор. Пусть любопытные девушки, которые бродят здесь в неимоверном количестве, думают, что хотят, но запах кофе, на который я ориентировалась, был для меня дороже, чем их мнение о моем внешнем виде.

Странно, но если не считать кружащих под потолком светлячков, по пути мне никто не встретился. В пещере было удивительно тихо, и только запах кофе и мои тихие шаги в мягких тапочках намекали, что здесь живут. Спустя один поворот я различила знакомые голоса, и уверенно вошла в просторное светлое помещение, где за огромным каменным столом сидели Блэм, Харди и… маг. Миролюбиво, кстати, сидели, тихо переговариваясь между собой.

— О, наконец-то! — пробубнил маг, завидев меня. — Еще даже закат не случился, как у тебя началось доброе утро!

— Доброе? Когда с утра пораньше я вижу тебя? Ты опять себе льстишь.

— Ух ты, — усмехнулся Блэм, — не зря я набился на чашку противного кофе. У вас так забавно.

— Противного? — нахмурился Харди. — Ты выпил две чашки!

— Ну так я ждал! И не зря! А кофе у тебя отвратительный.

Харди устремил на брата пронзительный взгляд, но тот притворился, что ничего не замечает, кроме горки домашнего печенья. А маг ничего не замечал, кроме меня и пытал упрекающим взглядом. Судя по перекошенному лицу, этот день мне снова предстояло провести в его компании, но утро… Мое утро — это кофе и Харди.

— Угостишь? — подойдя к светловолосому мужчине и сорвав с его губ поцелуй, который так же являлся неотъемлемой частью хорошего утра, я заинтересованно посмотрела на черный, дымящийся кофе.

— Я для тебя и варил, — подарив мне еще один поцелуй, Харди налил в чашку кофе, я сделала глоток и, блаженствуя, прикрыла глаза.

— А я говорил, что он противный на вкус, — послышался голос Блэма и одновременно скрипучий смех мага.

— Ради такого кофе, — открыв глаза, провела рукой по черной тунике Харди, — я готова вставать с рассветом, даже забыв, что в отпуске.

Блэм присвистнул. Маг подавился смехом. А Харди попытался воспользоваться моментом и поинтересовался:

— А остаться со мной готова?

— Скажем так, — я прикинула время до свадьбы мэра. — У тебя все шансы продлить мой отпуск на пару дней.

— Ясно, — вопреки моим опасениям, Харди не расстроился или не подал вида, а, усмехнувшись, забрал со стола тарелку с печеньем и предложил. — Попробуй.

Печенье очень напоминало тетёрки, которые давным-давно готовились на Руси, только узоры выглядели позамысловатей. Выбрав похожее на вьюхи, откусила и одобрительно улыбнулась наблюдающему за мной мужчине.

— Это пока единственное, что я умею печь, — сказал он, — но если это увеличит шансы, что ты останешься, я могу делать печенье хоть каждое утро.

— Харди…

— Еще как увеличит, — буркнул маг. — Если она будет лопать печенье все две недели, я вряд ли спокойно верну ее обратно. Мне и прошлый переход стоил немалых сил, а с десятком кило печенья в придачу…

Взяв у Харди тарелку с печеньем, я поставила ее перед магом, тот криво усмехнулся и тут же взял сразу несколько.

— А ты догадливая, — сверкнул на меня желтыми глазами, и с удовольствием запил горсть печенья горячим чаем. В отличие от Блэма, он себя кофе не мучил.

Мы с Харди сели напротив гостей. Терпеливо дождавшись, когда тарелка почти опустеет, а чай закончится, я поинтересовалась у мага целью очередного визита.

— Да хоть отдышусь у вас! — заявил он. — Можно было, конечно, додуматься, что если ты будешь вытворять тут… э-э-э… творить чудеса, то нечисть полезет со всей империи. И я так и думал, собственно. Но что она полезет в таком количестве?! Жуть! В общем, собирайся, приводи себя в приличный вид, и полетели, изменишь запах и внешность у новой партии падальщиков!

Услышав странный утробный звук рядом с собой, я откинулась на спинку стула, взяла ладонь Харди и стала лениво поглаживать его длинные пальцы. Странный звук прекратился, а маг, не замечая, как был близок к тому, чтобы вылететь в одиночестве из пещеры, и, судя по напрягшемуся дракону, не в самой удобной позе, продолжал заедать ожидание печеньем. За ним не успевал даже Блэм, который явно не страдал отсутствием аппетита, и у меня невольно возникла мысль, что если в вопросе телепортации вес имеет значение, а маг будет продолжать налегать на сладости, мое возвращение домой может действительно оказаться под серьезным вопросом.

— И чего ты сидишь? — взяв последнее печенье, маг обиженно махнул на пустую тарелку. — Вкусного уже ничего не осталось, а кофе ты допила.

— И что?

— Как что?! — нахохлился он. — Быстрее сделаешь свою работу — быстрее освободишься. К тому же, я ведь говорил: наш лэрд скоро вернется.

— Ваш лэрд, — акцентировала внимание на первом слове. — А наш лэрд… Харди, а где наш лэрд?

— Вылетел по делам, — мужчина рядом со мной выглядел полностью расслабленным, и не без удовольствия наблюдал за нашей словесной баталией с магом.

— Вот видишь, наш лэрд улетел, никаких просьб и заданий не оставлял, поэтому мы можем делать что хотим. И даже если бы у меня не было никаких более интересных планов, чем общение с падальщиками, это не значит, что я обязана куда-то мчаться по первому твоему требованию. — Заметив, что маг набрал воздуха в легкие и не желая выслушивать гневную тираду, опередила его. — Ты мне что обещал?

— Что?! — выдохнул он и ткнул пальцем в Харди. — Вот оно все, глаза раскрой. А, может, и повернись к нему, может, хоть так все обещанное увидишь!

— Ты обещал дракона, релакс и замужество. С драконом мы над отношениями работаем, с замужеством пытаемся разобраться, но в остальном… Я не подписывалась на то, чтобы большую часть отпуска проводить на свалке оборотней!

— Это драконья свалка! — привстав, маг в негодовании махнул руками, и в пещере послышался странный треск.

Маг замолчал и притворился, что ничего не услышал. Харди обернулся, пытаясь понять, что произошло, а Блэм не выдержал неизвестности и, попросив не продолжать интересный диалог без него, выскочил из комнаты. Вернулся он быстро, видимо, сильно боялся упустить хоть слово.

— В соседней комнате стена треснула, — принес свежие вести.

— Залатаю, — проворчал маг, не дожидаясь, когда ему предъявят обвинение. Укоризненно взглянул на меня и спросил: — Так что, не хочешь лететь? Пусть все оборотни задыхаются?

— Хочешь — не хочешь… — я вздохнула, и хотя понимала, что мага не исправить, все равно озвучила причину своего возмущения. — Когда просят так, словно отдают приказ, помогать не хочется.

— И чего ты ждешь? Чтобы я встал на колени?

— Не приписывай мне своих извращений, пожалуйста, — сказала я и выжидательно посмотрела на мага. — Вот. Это была просьба. Не обязательно смягчать тон, как я, да и вряд ли у тебя выйдет, но надеюсь, ты понял разницу. Вернемся к обсуждаемой теме. Вчерашние падальщики свалку убрали?

— Да, — после некоторых раздумий, видимо, решая ворчать дальше или нет, ответил маг. — Но теперь новые падальщики сами размером со свалку. Только воняют похлеще. Даже не думал, что у нас их в империи столько, и это ведь еще не все из них в курсе! А что будет дальше? А что будет, если ты все-таки не одумаешься и вернешься домой?

Ладонь Харди сжалась в кулак, и я повернулась так, чтобы облокотиться об него. Спустя пару секунд кулак разжался, и меня обняли, притягивая поближе. Что ж, так гораздо удобней думается. Каждый день летать с магом на свалку, пусть даже ради благого дела, мне не хотелось. Так у меня совсем не будет ни сил, ни времени на соблазнение самого притягательного мужчины, которого посчастливилось встретить. И после такого отпуска вряд ли я буду фонтанировать зажигательными и свежими идеями, что может плохо отразиться на и без того скромном бизнесе.

— Если бы можно было, чтобы вчерашний договор распространялся на всех последующих падальщиков… — Я обернулась к Харди. — Аодх не прилетал?

— Нет.

— А зачем тебе колдун? — удивился маг. — Если бы нашей магией этот вопрос решался, я бы покорячился с ритуалами, выдохся энергетически, а к тебе не явился.

— Аодх обещал провести ритуал и подробней узнать о Кудельницах. Я пока только пытаюсь что-то понять, но вдруг можно обратиться к силе только раз, для решения определенной, цикличной проблемы, и не обязательно к каждому прикасаться?

— Ну да, — хмыкнул маг, — это еще повезло, что падальщики — так, не пойми какого пола, считай, что ветки от дерева. А если к тебе начнет другая нечисть захаживать, с вполне себе определенными признаками мужской сущности? Сомневаюсь, что дракон позволит тебе их лапать.

Руки Харди прижали меня сильнее к себе, и я бросила на болтливого мага укоризненный взгляд. Но самое скверное, что он прав. Дух колдуна говорил, что ко мне теперь нечисть потянется, и то, что видела я пока вполне симпатичных и безобидных, не значит, что мне будет везти и дальше. Вряд ли я смогу спокойно прикасаться к монстрам — я на первой же секунде упаду в обморок. Но даже этот спасительный метод может привести к злости нечисти и появлению первой седины у меня.

А так не пойдет. Когда я решалась устроить себе двухнедельный отпуск (кстати, первый за последние пять лет), рассчитывала на иной эффект. Пусть не на омоложение, но как минимум на избавление от следов стресса. И потом, как я покажусь после изнурительной работы с монстрами в офисе? Сонечка, конечно, обрадуется моим изменениям, но Славик новые морщинки не одобрит. Я уже практически слышала его возмущения, что руководитель должен иногда прибегать к эгоизму и отдыхать, забывая обо всем, и о сотрудниках, и о работе.

Но выбора не было. Словесно я могла отбиваться от мага сколько угодно, мне даже нравились эти перепалки, но я-то понимала, что падальщики приползли из-за меня, и что хочешь — не хочешь, а разобраться с этим вопросом придется.

— Ладно, только переоденусь, и полетим, — пообещала магу.

— Ждать не буду, — скривившись, он посмотрел на тарелку, где раньше было печенье. — Смысла сидеть здесь нет. Увидимся на месте.

— Еще бы ты здесь сидел: все уже съел… — пробубнил Блэм.

— Ты мой коврик и цветочек не видел? — спросила я Харди.

— Отдыхают на улице.

— Чем это вы уже коврик загадили, что вытащили сушиться? — вклинился маг.

Харди бросил на него один взгляд, и маг миролюбиво ему улыбнулся.

— Все-все, — сказал он, — наверное, ты прав, мне лучше не знать подробностей. Пойду пока дыру в вашей пещере залатаю, а то тут и без нее неуютно.

Харди начал медленно, но громко втягивать в себя воздух, и маг, взглянув на него, исчез.

— Результативно, — похвалила мужчину. — Так, иду собираться.

— А можно мне с вами полететь? — попросился Блэм. — Обещаю, что не буду мешать.

Харди вопросительно взглянул на меня, я пожала плечами — в принципе, ничего не имела против компании. Блэм обрадовался, но были у меня подозрения, что радость его растворится, едва мы очутимся на месте: запах у падальщиков неприятный и очень стойкий, а весь процесс преображения не такой быстрый, как бы хотелось. Чтобы не затягивать его еще больше, я поспешила переодеться, а спустя пару минут вышла из пещеры в новых малиновых брюках и белой блузе.

Мой внешний вид не остался незамеченным — Блэм лукаво подмигнул, а в глазах Харди отчетливо читалось восхищение. Впрочем, у меня были точно такие же ощущения, и до сих пор не верилось, что все это происходит на самом деле. Я, наверное, могла часами любоваться этим высоким, стройным мужчиной в черной одежде, чьи длинные волосы, как ни странно, придавали мужественности красивому лицу. Более того, я чувствовала, что меня тянет к нему. Мы могли находиться в компании других, мы могли говорить с кем-то другим, мы могли даже не смотреть друг на друга, но с каждой минутой меня все ощутимее тянуло к Харди.

Я толком не знала его, вряд ли видела хотя бы несколько граней его характера — пока он казался мне спокойным, надежным и до одури обаятельным, и несмотря на желание, я могла вести себя сдержанно, отстраненно, прохладно. Я ощущала, как между нами потрескивают искры, и мне нравилось это тепло, оно не обжигало и не пугало. Оно позволяло погреться и вырабатывало привычку. К нему. Оно притворялось ручным. Но я знала, что когда искры перейдут в сильное пламя, я выжгу дотла все установки приличия, забуду о сдержанности и заставлю об этом забыть и дракона. Мне кажется, он тоже об этом знал. И мы оба знали: это заслуживает того, чтобы подождать, потому что сгорать вдвоем нам понравится.

— Летим? — подойдя к нему, провела пальцем по вырезу черной туники и заглянула в глаза цвета неба.

Он взял мою ладонь, оставил на ней обжигающий поцелуй, мучительно медленно выдохнул и хотел что-то сказать, но вдруг я услышала крик своего духа.

— Ай! — кричал он где-то неподалеку, судя по всему, с другой стороны пещеры. — Ай, что же это творится?! На помощь!

Я бросилась на голос духа, но меня опередил Харди, и когда я завернула за пещеру, обидчик уже был выявлен и отброшен в сторону.

— Если бы ты не был братом Аодха… — простонал маг, сверкая красными глазами на Харди.

— Мой брат здесь ни при чем, — процедил мужчина.

— Ага, как же! — огрызнулся маг, поднимаясь и поглаживая через плащ пятую точку. Видимо, сильно ушибся. — Это он меня упросил переместиться в другой мир, и теперь вот ни душе, ни телу ни минуты покоя!

— Это нам с тобой ни минуты покоя, — я схватила с пола коврик, который благодарно ко мне прижался. — Больше никогда не трогай его!

— Больно надо! — огрызнулся маг. — Я вообще просто смотрел на него, а тут этот… как набросится… Можно подумать, я планировал его украсть!

— А ты планировал? — решила проверить, не оговорка ли.

— Нет! — обиженно рявкнул маг. — Купить подумывал, что-то в нем все же есть, и я бы хотел разобраться что, но красть…

Его глаза из красных стали белыми, и я поняла, что фраза «довести до белого каления» имеет вовсе не переносный смысл. Отвернувшись от мага, тихо спросила у коврика:

— Он тебя обижал?

— Неа, — так же тихо ответил тот. — Я из-за другого кричал, я это…

Обернувшись, взглянула на злющего мага, тихо переругивающегося с Харди, и так не хотелось перед ним извиняться, но куда денешься?

— Эй, — услышав мой тяжкий вздох, дух погладил меня по щеке. — Но зато он почти на меня упал! Это считается нападением?

— Мы засчитаем, — на душе стало легче. — А кричал почему?

— Ой, — коврик дернулся. — Тут это, я такое почувствовал… У меня первый раз, но так ощутимо, я тебе говорю, что прям не удержаться было. Может, маг тоже что-то почувствовал, потому его ноги и держать перестали? Он сначала смотрел на меня, смотрел, принюхивался-принюхивался, а потом вдруг начал на меня заваливаться, а тут наш дракон… Так вовремя, я тебе говорю!

— Аль, с этим разобрались. Давай о причинах твоего крика.

— Аль? — удивился дух. — Это я? А это не слишком коротко?

— Все равно кроме меня и дракона, твое имя никто не запомнит.

— Это да. Аль… Забавно… — Одна половинка коврика попробовала почесать другую, и я ей помогла. — А, так вот. Лежу я себе, лежу, терплю внимание этого дотошного мага, и вдруг слышу, как… Не знаю, как описать, я же еще только учусь, но я почувствовал, что кому-то, кто тебе нравится, угрожает большая опасность!

Я мгновенно обернулась, взглянула на уже спокойных Харди и мага и недоуменно посмотрела на коврик.

— Неа, это не он, — отказался коврик. — И не цветочек, я за ним присматриваю, вот, он тоже на солнышке греется.

Коврик раскрыл один уголок и продемонстрировал мне цветочек падальщика. Потом потянулся вверх и разместил цветочек у меня в волосах.

— Это он попросился, — тут же оправдательно затрещал. — Будет держаться, и тебе идет, я тебе говорю. Сразу как-то по-другому выглядеть стала…

— Смешнее?

— Нет, что ты? Я бы такое себе не позволил.

— Моложе?

— Меня не поймаешь. Я знаю, что люди мало живут, и твой возраст там считается ого-го каким, но выглядишь ты хорошо.

— И как же тогда я стала выглядеть с цветком в волосах? Если и без того все было хорошо?

— Ну… счастливей и беззаботней. А то все дела у тебя, дела, — коврик вздохнул. — Когда мы посидим по-домашнему? Поболтаем о пустяках? Помолчим ни о чем? Эх…

— Ты снова отвлекся, — погладив душку-коврик, напомнила я.

— А? Ну да. Так вот, тот, кому угрожает опасность, какой-то маленький и беззащитный. Я его не видел, только поймал его ощущения. И он как-то уж сильно привязан к тебе, будто не ожидал ничего, не надеялся, а тут благо… счастье… А его за это возненавидели и извести хотят. Никого такого доброго и слабого случайно не знаешь? В нашем мире, если что, твой я не чувствую.

Когда я поняла, кого дух имеет в виду, у меня в буквальном смысле опустились руки, и я едва успела подхватить коврик.

— Так что, значит, знаешь? — встрепенулся дух.

— Знаю.

В памяти мгновенно всплыл образ самого маленького падальщика, которому я вчера помогла, и такая злость вдруг накрыла, что я дышать не могла. И говорить какое-то время тоже. Обернулась к Харди, посмотрела на него, прося о помощи, и он тут же подошел, не дослушав мага.

— Что? — заглянул в глаза.

Пока пыталась справиться с эмоциями, коврик быстро пересказал мужчине все, что говорил мне.

— Вчерашний маленький падальщик, — догадался Харди. — Он здесь?

— Откуда я знаю? Я же его не видел? — Растерялся коврик, потом подумал и добавил. — Но по ощущениям, как бы недалеко, и вроде бы он даже пытался позвать на помощь, глядя на скалы, но потом подумал, что все равно никому не нужен и никто не поможет, поэтому…

Кивнув, Харди отошел на пару метров, обернулся в драконью сущность, и, дождавшись, когда я взберусь, взлетел. Сзади послышалось удивленное бормотание мага, который не ожидал от ленивых драконов такого рвения к работе, но мы не обратили на него внимания.

Ветер поначалу ударил в лицо, но потом я перестала его ощущать — видимо, стараниями дракона, а жаль. Может быть, ветер помог бы мне немного остыть, а так я чувствовала, что с каждой секундой распаляюсь все больше, и что это будит, тревожит нечто необъятное и доселе мирно спящее внутри меня.

Закрыв глаза, прислушалась к своим ощущениям и поняла, что это сила Кудельницы, и что бояться нечего. Мне — нечего, а вот другим…

Сила свернулась колючим клубком и приготовилась ждать, я попыталась успокоиться, унять дыхание и ускоренное сердцебиение, и мне вполне это удалось. Я спокойно сошла с дракона, обвела две большие горы вонючих падальщиков, которые заверещали, что долго же им пришлось ждать, и вообще, уже скоро закат, спокойно обошла их и, ведомая силой, подошла к сухой веточке, переломленной надвое.

Маленький падальщик… Тот, который боялся, что опоздал и уже не надеялся когда-нибудь стать красивым… Вчера я радовалась вместе с ним, увидев, как коричневое тельце позеленело и обросло цветами — сиреневыми с золотым. Я была уверена, что у него начнется новая, счастливая жизнь. А теперь он снова был темно-коричневого цвета, сильно ободранный и без единого цветка. Да, я знала, что падальщики не дышат, но опустившись на колени, взяла его в руки и попыталась услышать дыхание. А его не было. Конечно, не было. В моих руках была просто сломленная сухая ветвь.

От злости и бессилия на глазах выступили слезы, но я заморгала, прогоняя их. Обернулась к падальщикам, которые все еще верещали, что я так много уделяю внимания тем, кому оно уже не нужно. И весь мой контроль полетел к черту.

— Кто это сделал?

Падальщики на секунду умолкли, а потом продолжили голосить, что я трачу время на ерунду, а скоро стемнеет и я уйду спать, а им что, и дальше оставаться такими?!

Меня охватила такая сильная злость, что я задрожала, и с благодарностью откинулась на грудь Харди, когда он обнял меня, а коврик отобрал и доверил подлетевшему брату. Коврик, видимо, был под впечатлением не меньше, чем я, потому что даже не возмутился и не попросил, чтобы с ним обращались бережно и нежно. Тихонько пережил переезд.

— Кто это сделал?! — я обвела взглядом падальщиков, но те и не думали ответить или угомониться. Все так же ворчали, что я должна заниматься ими, а не тратить время, и ругались, кто будет первым, а потом самые болтливые и бойкие устали ждать и нагло поползли в мою сторону.

Это зря. Это они очень зря. Внутри меня шевельнулась сила, и с удовольствием отозвалась, когда я к ней обратилась. Я не знала, что именно надо делать, просто интуитивно почувствовала. К тому же, думаю, переняла это от мага. Но стоило мне сконцентрироваться и взмахнуть рукой, как перед падальщиками, которые усердно ползли ко мне, в земле образовалась дыра.

Они возмутились, попытались усовестить меня черными глазками и поползли еще усердней. Другие зароптали, что я должна, что не надо делать исключений, и раз уже начала…

В стороне столпились падальщики, которые кричали собратьям, чтобы одумались, и что так у них ничего не выйдет — видимо, это были вчерашние, и они запомнили, что я за вежливость. Но эти не слушали. Первая партия обогнула ров и принялась ползти дальше, вторые орали, что хватит затягивать и опять же про долг, а я, приняв поцелуй Харди в макушку, который придал сил, показал, что он одобряет, он на моей стороне, взмахнула еще раз рукой. И на этот раз не промахнулась.

В детстве я много времени проводила в тире, мне нравилось смотреть, как падают от моего меткого выстрела железные человечки, у меня просыпался азарт, мне хотелось стрелять еще и еще. Но сейчас, видя, как разлетелся на мелкие куски первый ряд падальщиков, не испытала ничего. Совершенно. И даже когда Харди напомнил, что они соберутся воедино обратно, если я не спалю их, тоже ничего не почувствовала.

Мне было все равно — живы они или нет. Я хотела одного — не видеть их больше. Никогда. Никого из них.

Пострадавшие падальщики, кряхтя, начали собираться, а другие, подумав, что они чем-то лучше, уверенно поползли в мою сторону. Обратившись к силе, я махнула рукой, образовав перед ними глубокий ров и наполнив его водой, в которую они угодили.

— Интересно, — еще один поцелуй Харди заверил, что я все делаю правильно, и я расширила ров, чтобы он поглотил и других падальщиков.

Сначала они по привычке орали, кричали, что я им должна, а потом, видимо, поняли, что лучше закрыть рты и притвориться молчаливыми, как раньше. Маг подошел к ним, с любопытством осмотрел плавающих падальщиков и оглянулся.

— И что теперь?

— Мне все равно. Помнится, у тебя мелькали мысли развеять их?

Кто-то из падальщиков возмущенно крякнул, а когда маг обернулся к ним, они выдали весомый для них аргумент:

— А почему тем можно было измениться, а нам нет? Почему тех преобразили?

Маг предоставил возможность ответить мне, но я промолчала.

— Потому, что они просили, а не требовали. Потому, что они были готовы измениться, и ради этого идти на компромиссы и что-то делать, — теплое дыхание Харди уняло озноб, а слова забрали ощущение, что я неправа. — И потому, что иногда, и наверное, это ваш случай, внешность отражает суть, и сколько ее не меняй, ничего не изменится.

Я развернулась в его руках, внимательно посмотрела в васильковые глаза и уткнулась в черную тунику, вдохнув запах удивительного мужчины, который так тонко меня понимал. И который вот так, молчаливо, иногда практически незаметно заботился обо мне. Комфорт в доме, отсутствие девушек, которое я отметила, утренний кофе, печенье, объятия, поцелуи, как знак, что он рядом, со мной, и я могу на него рассчитывать. Мне хотелось передать ему хоть толику того, что творилось у меня внутри и что я начинала к нему чувствовать, и я прижалась к нему — сильнее, еще сильнее, и еще чуточку, и услышала странный хруст и тихое бормотание:

— Ой… пожалуйста, больше не надо… я уже понял, что недостоин… пожалуйста…

Я отпрянула от Харди и взглянула на падальщика, которого сжимала в ладони. Веточка по-прежнему не подавала признаков жизни, выглядела все такой же сухой и невзрачной, но я была уверена, что мне не послышалось. К тому же Харди в ответ на мой вопросительный взгляд, кивнул.

— Ты жив… — я погладила коричневое тельце падальщика. — И ты научишься ценить себя, я тебе обещаю!

 

ГЛАВА № 15. Про тишину, покой и тигриный вой

Уговорить мага вылечить падальщика оказалось делом нелегким, он крутился ужом, сверкал глазами и брезгливо посматривал на несчастное существо, которое я держала в руке. Пытался привести довод, что это не его дело, и никогда он, маг, такого высокого уровня, так низко не опускался, но после моего многозначительного взгляда сам посчитал довод хлипким. Думаю, мы одновременно вспомнили про полеты с четырнадцатого этажа.

В ход пошли другие аргументы, но и они были встречены моим молчанием, совершенным спокойствием Харди и усмешками Блэма. Все мы изначально понимали, что маг согласится, и просто ждали, когда он от души выговорится. Примерно минут через двадцать брезгливый взгляд мага, обращенный на падальщика, сменился на снисходительный, и я вверила ему хрупкого пациента.

— Скоро не жди. Может, через пару дней позволю с ним свидеться, а пока будет ему невиданное счастье — поживет в замке. Лэрда еще нет, а я как-нибудь перетерплю. Эх, все бы вам рушить, — маг бросил на меня упрекающий взгляд, — а как что-то полезное, так ко мне.

— По-моему, это здорово, приносить другим пользу, — потешила его взлохмаченное самолюбие.

— Да? — оскалился он. — А вот тогда сама возьми и принеси другим пользу!

— Пытаюсь, — я махнула рукой на ров с водой, в котором плавали падальщики, опасаясь выползать, пока мы все в сборе и в настроении один хуже другого. — По мере сил.

— Вот, кстати, как раз и с силой бы потренировалась.

— Чего ты от нее хочешь? — нахмурился Харди.

— Пользы, — маг притворился обиженным, что его заподозрили в каких-то иных намерениях. — Лужу сделала? Животностью ее заселила? Первой, что попала под руку. А если сделать все по уму? Вместо лужи — озеро чистое, а вместо того, что сейчас там плавает и воздух портит, что-нибудь более ароматное? Вот скажи мне, Иванна, в вашем мире такие вонючие водоемы есть?

— Есть, — от удивления, что маг, оказывается, прекрасно запомнил мое имя, честно и быстро ответила я. — И, к сожалению, до неприличия много.

— Ну, приличия — это не к тебе: то в коротком халате при посторонних мужчинах расхаживаешь, то… Зачем спросил? Я мог бы и догадаться, что мир у вас точно такой же. Это же надо, в коротком халате — к гостям…

Я не стала напоминать, что в гости его не приглашали, а уточнила то, что в данный момент волновало больше.

— Ты почему повторяешься? Завелся от вида моих стройных ног?

— Что-о-о? — скривившись, он посмотрел на мои ноги, облаченные в брюки, попытался изобразить руками нечто похожее на колесо, но взглянул на Харди, тут же убрал руки за спину и сменил тон и тему. — Иванна, сам не верю, что тебе это предлагаю, терпеть не могу чужаков на нашей территории, но ты можешь использовать это место для тренировки. Здесь если что и пострадает, так мусор, а с ним я расстанусь без сожаления. Вид-то ты нечисти каким-то образом изменила? И дырка эта в земле тоже из-за тебя. Вдруг у тебя и правда получится создавать, а не разрушать?

Сделав вид, что торопится приступить к лечению пациента, маг исчез, а его слова занозой засели в мыслях.

Естественно, я не бросилась исполнять его распоряжения, и вообще сделала вид, что меня это не интересует, но даже спустя два дня, которые я полностью посвятила отдыху и релаксу, не переставала думать о том, что он сказал. И все труднее было бороться с желанием попробовать и узнать: смогу ли я? Получится ли у меня?

И все сложнее было с еще одним желанием — заполучить Харди. Вопреки тому, что эти два дня мы были практически неразлучны, он по-прежнему контролировал момент с физической близостью и по-прежнему предпочитал спать на жестком пещерном полу, а не в одной кровати со мной.

Самое странное, что засыпал он рядом, позволяя обнимать себя и с удовольствием обнимая в ответ, а стоило мне уснуть, перемещался вниз. Причем, я обратила внимание, что выбирал он именно тот участок пола, где не было ковра. Когда это произошло впервые, я попыталась забросать его вопросами, но он отделался вздохом и просьбой не заставлять его лгать. И не смотря на то, что любопытство требовало ответов, пришлось успокоить себя, что лучше молчание, чем вранье, и что все тайное однажды становится явным.

Хотя, конечно, мелькали у меня подозрения, что все это связано с драконьими правилами ухаживания, но в тех, что как-то Харди перечислял, не было пункта о жесткости ложа. Значит, или он что-то недоговорил, или впадал в крайность. Я склонялась ко второму варианту, и не без оснований: просто как-то утром случайно выяснилось, что небольшой бледно-желтый кусок непонятной материи, замеченный мною в ванной и принятый в виду размера и жесткости за мочалку — ничто иное, как полотенце Харди. А заметила я это, потому что вернулась в ванную обменять влажное полотенце на сухое, а Харди как раз умывался.

Увидев, как он прикладывает к такому красивому лицу жесткую ткань непонятного цвета, я впала в ступор, а придя в себя, поинтересовалась:

— Что это?

— Полотенце.

— Для лица?!

— Да. Для всего остального у меня есть второе, — проследив за кивком Харди, я долго пыталась увидеть полотенце, пока он, улыбнувшись, не дал мне в руки то, что я раньше принимала за большую пензу для ног. Пользоваться — не пользовалась, у меня более удобные банные принадлежности, но рассматривала с интересом.

— И… тебе нравится?

— Нет, — он многозначительно посмотрел на меня, — но, думаю, это продлится недолго.

— Сколько?

Харди усмехнулся, сорвал с моих губ поцелуй и вышел из ванной, и сколько я ни пыталась вернуться к этому вопросу, увиливал.

Так же я заметила, что он практически ничего не ест. Возможно, будь я занята в эти дни как и в предыдущие, я бы не обратила внимания, но мы никуда не летали, никого не спасали и не наказывали, а находились в Долине Драконов и, считай, все время проводили вместе. Родителей Харди не было, они как улетели куда-то по делам клана, так и не возвращались, изредка появлялся Блэм, но и он не сидел в пещере. И так как я буквально не отводила взгляда от своего дракона, можно сказать, что странности просто бросались в глаза.

И, кстати, не только мне.

Блэм взял за правило завтракать вместе с нами, и если в первый день он радовался, что ему больше досталось, то на второй сначала внимательно наблюдал за братом, попивающим травяной чай, а потом начал подвигать к нему тарелки с печеньем и бутербродами, намекая, что готов и хочет делиться. Харди на предложение не соблазнился, и Блэм недовольно нахмурился и упрекающе посмотрел на меня. А я, пожалуй, впервые взглянула на него с интересом — уж слишком разительными казались перемены. Вот сидел улыбчивый дружелюбный парень, с которым было весело болтать ни о чем, а вот передо мной притаившийся хищник, к которому пожелает приблизиться только самоубийца. Представив его реакцию, если бы он делил с нами не только завтраки, и заметил, что Харди и тогда ничего не ест, а лишь делает вид, невольно поежилась.

— Тебе пора, — заметив наши переглядки, безапелляционно заявил Харди брату.

— Ждите к ужину, — бросив прощальный взгляд на меня, Бэм вышел с кухни и затерялся в тоннелях пещеры. Может, ушел в свою комнату, а, может, улетел — он никогда не отчитывался, и сегодня впервые рассказал о своих планах на вечер.

— Что это было? — едва мы остались одни, с заметными нотками ревности поинтересовался Харди.

— По-моему, твой брат решил, что ты голодаешь из-за меня.

Мужчина мгновенно расслабился и попытался меня обнять, но, несмотря на то, что я сидела на соседнем стуле, мне удалось увернуться.

— Почему ты ничего не ешь?

Он пожал плечами и усмехнулся, завораживая меня васильковым взглядом и теплой улыбкой. Сообразив, что отвечать на прямой вопрос он не хочет, зашла с другой стороны.

— Драконы всегда едят так много, как Блэм?

— Больше. Блэм ведь еще оставляет еду для тебя.

— И ты тоже никогда не страдал отсутствием аппетита?

— Нет.

— Тогда… — похолодела от мелькнувшей мысли, но решилась спросить. — Как ты себя чувствуешь?

— Терпимо, — услышав мой облегченный вздох, Харди качнул головой и все-таки обнял меня, заставив прижаться спиной к его груди. — Иванна, я знаю, что делаю. Доверься и не переживай за меня.

— А, может, я не только за тебя переживаю? Вот предложишь ты пролетаться, а мы и взлететь не сможем. Или еще хуже — взлетим и… без комфорта сядем. Я, знаешь ли, высоты боюсь, а внеплановое падение вообще приведет меня в ужас.

— Исключено, я не подвергну тебя опасности. К тому же, драконы могут не есть как минимум неделю. Минимум, а то и дольше. Так что у меня еще есть несколько дней, и я все наверстаю.

— Когда?

— Потом.

— Когда потом?

— Когда ты сделаешь правильный выбор, — его вздох пошевелил волосы у меня на затылке, а руки на моей талии сжались сильнее.

Я высвободилась из объятий и обернулась.

— Да, — он кивнул. — Ты поняла верно.

Я отстранилась и задумчиво окинула его взглядом.

— Харди, — начала я, — ты, безусловно, привлекательный мужчина…

— Знаю.

— Но у меня своя жизнь в другом мире… и мне там нравится…

— Это я тоже знаю.

— Поэтому не факт, что я сделаю тот выбор, на который ты намекаешь.

— Факт, — на его губах появилась усмешка искусителя. — Просто для того, чтобы ты меня выбрала, мне надо заменить тебе весь твой мир.

Он спокойно выдержал мой скептический взгляд, и у меня мелькнуло нелепое подозрение: он не просто сказал то, что думает. Он сказал то, что собирается сделать!

— Ну, что полетели? — предложил Харди.

— Куда?

— Попробуешь сделать то, что тебя мучает. — Он усмехнулся. — Ну, раз не будет ненужных вопросов: о чем я и как догадался, жду у пещеры.

Харди вышел, а я еще секунд тридцать пыталась отдышаться и перестать глупо улыбаться, глядя на пещерные стены. А потом поспешила в комнату, быстро переоделась в удобные бриджи и немаркую блузу цвета хаки, обула туфли от Арсура, с грустью взглянула на свою обувь на высоких каблуках, и вышла.

Харди сидел рядом с ковриком, на краю скалы, и хотя я знала, что ни одному, ни второму падение с высоты неудобства не принесет, все равно смотреть на это было жутковато.

— Я готова, — объявила, не отходя от пещеры.

Харди плавно поднялся и направился ко мне. Коврик, удивленно ойкнув, поспешил следом.

— А меня что, брать не хотите? — остановившись напротив меня, он обиженно сверкнул желтыми глазами. — Мне что, и дальше на солнце жариться?

— Можно подумать, тебя кто-то силком тащит на солнце, — усмехнулся мужчина.

— Не тащит, — глаза духа стали розовыми, а один уголок коврика начал смущенно ерзать по полу. — Но я же деликатный, и все понимаю… Совсем уйти не могу, даже не просите, а то папка мне взбучку устроит, подумает, что не справился. Но по мере сил создаю вам интимную обстановку, вот. Цветочек в теньке пристраиваю, чтобы на свежем воздухе и не завял, а сам… Какой тут тенек для меня? Тут жарко, а я терплю. Ну а что, уже почти неделя прошла, осталась только еще одна и… А вы как-то не торопитесь, а мне жарко…

Коврик притих, исподлобья поглядывая на нас. Дракон спокойно смотрел на него, а я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. То, что дух взял под опеку цветочек падальщика, я заметила. И то, что в последнее время он предпочитал находиться у пещеры, а не в ней, тоже заметила, но думала, что ему душно и тянет на волю. А он, оказывается, оставлял нас с драконом наедине. Я многозначительно посмотрела на Харди, он ответил милой улыбкой и перевел взгляд на коврик.

— Вот что, — объявил духу, — когда будет нужно, я, возможно, попрошу тебя о помощи в создании интимной обстановки, а пока ты спокойно можешь находиться там, где тебе хочется.

— Что, и ночевать в комнате?

— Да.

Коврик покосился на меня, я — на Харди, а тот отошел от нас, обернулся драконом и повернул невозмутимую морду, предлагая не рассматривать его, а лететь.

— Ой, я сейчас! Подождите меня! — коврик забежал за пещеру, схватил цветочек и понесся в помещение, не желая оставлять подопечного на жаре, мало ли солнце повернется. А я подошла к дракону и погладила его по жесткому выступу на лбу. Потом еще раз. Дракон тихонько рыкнул.

— Хоть так к тебе попристаю, — усмехнулась я.

Глаза дракона хищно сверкнули, намекая, что он не против моих притязаний. Он опустил морду чуть ниже и тихонько подул мне в лицо.

— Я уже! — выскочив из пещеры, коврик взобрался на дракона и помахал мне. — Иванна, мы ждем.

Дракон оскалил зубастую пасть и подставил для меня крыло. Я легко взобралась на него, а когда мы взлетели, поймала себя на мысли, что к этому можно привыкнуть. И, наверное, мне долго и сильно будет не хватать всего этого в моем мире, но придется скрывать. Ото всех, кроме подруг, которые в курсе моего путешествия. Не сразу, но мне удастся полностью погрузиться в свой мир, начать жить в его темпе и ритме. А однажды меня замучает ностальгия, я возьму отпуск и уеду в горы, далеко-далеко, туда, где почти нет людей, и буду высматривать среди облаков драконов, а в пещерах пугать летучих мышей. Надеюсь, это произойдет в глубокой старости, когда сходить с ума уже можно и когда мой бизнес будет в надежных руках потомков.

— Что? — заметив мою улыбку, спросил коврик.

— Так, подумалось, — отмахнулась я.

— А мне рассказать?

— Вспомнила о своем мире.

— Вот еще! — он возмущенно отвернулся и подвинулся ближе к шее дракона. — Нашла о чем думать!

Дракон согласно рыкнул и, показывая благосклонность к мудрому духу, забросил его крылом к своим наростам, позволяя возвыситься над небесами и смело развиваться на ветру, глядя вниз.

— Ух ты-ы-ы! — завопил счастливо коврик, цепляясь за наросты и крутясь из стороны в сторону. — Ухтышка какая!

Он кричал громко и немного пискляво, но я терпеливо молчала, не желая портить ему настроение. К тому же, лететь было недалеко, и несмотря на почетный круг, который сделал дракон над Долиной Оборотней, выдержка мне не изменила.

Коврик не пожелал расставаться с Харди, даже когда мы приземлились, и мужчине пришлось держать его под мышкой. Но и к лучшему, потому что здесь было удивительно слякотно, хотя дождя в эти дни не наблюдалось. Посмотрев на телесного цвета туфли от драконьего мастера, я не решилась приблизиться к широкой яме с тухлой водой. И отсюда было видно, что там больше ничего не водится, а из последствий остался лишь стойкий запах.

— Ой, фу-у, — коврик прижался к груди Харди, как будто пряча носик.

Признаться, у меня было такое же желание, но раз прилетели…

— Ну наконец-то! — прозвучал у нас за спиной голос мага, и, наверное, именно он и подтолкнул меня сделать первый шаг в земляную жижу. Запретив себе думать об обуви, подошла к яме с водой.

— Их там нет, — за спиной снова раздался голос мага. — Вон они где.

Повернувшись в указанном направлении, увидела, что рядом не только маг, но и Харди с притихшим ковриком. Оборотень уверенно показывал вправо, но, даже прищурившись, я не смогла ничего рассмотреть. Если не считать этого водоема с грязной жижей вокруг, куда ни глянь было чистое поле.

— Лежат, пригнувшись к земле, — пояснил маг. — Боятся приблизиться. Не знают, чего от тебя ждать.

— Если бы я сама знала… — Я недружелюбно посмотрела на мага: все в тех же мрачных одеждах, все в том же плаще, только на этот раз без капюшона. Ему точно грязь не страшна. — А ты что здесь делаешь?

— Что-что? Встречаю! — огрызнулся он и встряхнул рукой влажные волосы. То ли для того, чтобы они быстрее высохли на солнце, то ли показывая, от чего его оторвали. — Вы ведь для того и облетели всю Долину Оборотней с импровизированным флагом, чтобы меня сюда заманить!

— Для чего ты нам?

— Как это?! Я же маг! Чтобы исправить то, что ты можешь наделать!

— И ты можешь это исправить? — я кивнула на ров.

— Теоретически, — он скривился. — Но это сожрет так много сил, что лучше всем жителям поселения потихоньку привыкать к новому ландшафту. А вот у тебя может получиться. Давай, пробуй уже, для этого ведь и собрались! И твои вон волнуются.

— Почему мои? — я по-прежнему не видела падальщиков, хотя еще раз посмотрела на горизонт.

— Потому что до этого низшая нечисть была сама по себе, ею никто и не занимался, до нее никому не было дела, а тут поналезли… И чтоб ты знала, до того, как ты появилась, падальщики действительно все время молчали. А теперь что выходит? Это ты там в горах, ничего не слышишь, а они, пока ты прохлаждалась, без умолку трещали!

— О чем?

— То ругались, то придумывали план, как тебя задобрить.

— И что придумали?

— Хм, ну были у них несколько интересных идей, — маг с намеком посмотрел вдаль.

Услышав чавканье, обернулась и поняла, что это Харди пытался найти менее зыбкое место, но по факту ступил из одной грязи в другую. Его обувь была в ужасном состоянии, но и его и мою еще можно спасти, если поторопиться. Осторожно присев, я закрыла глаза и попыталась позвать силу, но она, судя по всему, уютно дремала.

— Ну? — нетерпеливый шепот мага прямо в ухо заставил дернуться, и я чуть не упала в грязь, но вовремя подставила руку.

— Не мешай, — проявляя чудеса терпения, прошипела ему.

Тот отшатнулся и открыл рот, видимо, собираясь доходчиво объяснить, кто здесь кому мешает, а потом многозначительно ткнул пальцем в землю.

— Смотрите! — пропищал дух.

— Иванна, у тебя получается, — голос Харди заставил обернуться и посмотреть куда указывал маг.

Сев поудобней, убрала руку с земли и обнаружила, что ладонь абсолютно сухая. Сухая и чистая. И точно таким же выглядел участок, на который я опиралась, хотя вокруг грязь оставалась нетронутой и не думала подсыхать, несмотря на осеннее солнышко.

— О, видишь? Вышло. Давай, расширь свои таланты! — подуськивал маг макнуть ладонь в другой участок грязи.

Я надеялась обойтись без крайностей и мысленно обратилась к силе, но она снова не проявила себя.

— Давай! Ради эксперимента! — шипел за спиной взъерошенный искуситель. — Я потом, если что, дам тебе свой платок. И даже избавлю твою обувь от грязи!

— Не только мою.

— Про себя не забуду, не переживай, — попытался увильнуть он, но поймав мой взгляд, вздохнул. — Ладно. Про Харди я тоже буду помнить. Только давай уже, не томи!

Очень не хотелось этого делать, но я все-таки прикоснулась к грязной жиже. Подождала эффекта, а когда его не последовало, опустила руку глубже, и…Ничего.

— Давай вторую руку! — посоветовал маг. — Какая уже разница — одна грязная или две?

— Для тебя никакой: руки-то мои.

— Я тебе о глобальном, а ты мне про частности!

— Ничего не получится, — качнула головой.

— Почему?!

— Не знаю. Чувствую.

— Не полагайся на чувства. Лучше думай. В прошлый раз ведь у тебя получилось. Суй в грязь вторую руку — не прогадаешь!

Настраиваясь на неприятное, но неизбежное, сделала глубокий вдох — запах не вдохновил, но когда вопреки всему я решилась на подвиг, почувствовала, как меня подхватили под мышки и подняли вверх. Естественно, это не маг одумался — тот был бы рад и дальше проводить эксперименты за мой счет. Это был Харди.

— Ты сказал подумать, — прервал дракон возмущения мага. — Я подумал и, кажется, понял, почему у нас ничего не получилось во второй раз.

— И почему это?!

— Сначала убери грязь с Иванны, как обещал.

— И с Харди, — добавила я.

— Чтобы вы вильнули хвостом и чистенькими улетели? — скривился маг.

Харди оставил реплику без комментария, и я тоже воздержалась от важного сообщения, что да, мы как-то не планируем долго находиться в компании мага и действительно от него улетим. Кстати, уже сегодня.

— Ладно, — после еще минуты ворчания, сдался маг, и, буркнув что-то себе под нос, важно взмахнул руками. Моя ладонь мгновенно очистилась, обувь у нас тоже стала чистой, но ненадолго, так как мы стояли в грязи. — Ну что смотришь? Потом выйдем, почищу еще раз. Ну?

— В этот раз не получилось, потому что Иванне ничего не угрожало, — выдал версию Харди. — В первый раз она прикоснулась к грязи, чтобы не упасть, а сейчас сделала это нарочно, по твоей просьбе.

— И что, это имеет значение? — усомнился маг.

— Похоже на это. Твои способности усиливаются в момент опасности?

— Опасности? — маг задумался, пытаясь припомнить, когда это было, чтобы ему что-нибудь угрожало, но так ничего и не вспомнил. — Понятия не имею. Я вообще не представляю, что для меня может представлять опасность.

— Падение с 14 этажа? — подсказала я.

— Да ну, ерунда какая, — отмахнулся он. — Я мог спокойно взлететь обратно, без приземления, а упал, чтобы тебя попугать.

— Хм… А кот тети Дуси? — предложила второй вариант.

— Это не страшно и не опасно, — он брезгливо вытер рот. — Это противно.

— Все-то тебе ни по чем, — усмехнулась я. — А при Лиле изображал бедолагу.

Маг на секунду опустил взгляд, а потом оживился и заинтересованно взглянул на меня.

— У меня идея! — воскликнул он.

— И не мечтай, — отрезал Харди. — Я не позволю подвергнуть свою саинтэ опасности.

Маг мученически вздохнул, но его интерес быстро переключился на коврик.

— А если… — с фанатичным блеском в глазах начал он.

— Нет! — отрезали мы одновременно с духом.

Коврик маг не услышал, а вот мой отказ вдохновил его на целое представление.

— Слышали? — он развернулся и театрально взмахнул рукой, обращаясь к падальщикам, которые где-то там притаились. — Зря вы ползли, зря вы спешили, зря вы покинули это вонючее болото, все равно ничего у вас не выйдет! И не будете вы красивыми, и не будете вы пахнуть, как хотели! А все так же будут от вас все шарахаться, потому что Кудельница отказывается даже попробовать! Вы думали: она вам поможет? Нет! Но мне ли не знать, что такая черствая, как она…

— Хватит! — оборвал плаксивую речь Харди. — Я сказал: нет. Ты услышал. Мы попробовали, и мы улетаем.

— Наконец-то, — обрадовался коврик.

— Подождите, — прислушавшись к своим ощущениям, поняла, что мне не показалось, и сила действительно шевельнулась, стоило с жалостью подумать о падальщиках. Все-таки речь мага худо-бедно меня проняла. Я посмотрела вдаль и попросила мага. — Позови их.

— Всех?! — ужаснулся тот. — Опять?! Оттуда хоть не такой сильный запах!

— Хорошо, пусть от них подойдут несколько представителей.

— А приползти можно? — послышалось издали.

— Можно.

Через минуту в паре метров от нас разместились два падальщика. Они виновато и без особой надежды взглянули на меня и принялись каяться, что в прошлый раз молодежь погорячилась, оттого так себя и повела, и что они все осознали и даже исправились. Вон, помогли другим отходы убрать со свалки и даже лес очистили полностью, хотя лес был не драконий, а оборотней, но они ведь сделали это.

— Зачем? — задала я вопрос.

Падальщики посмотрели на мага, а тот встретил мой взгляд и невозмутимо подтвердил.

— Да. Это я их пристроил. Если уж терпеть такой запах, так пусть хоть толк будет, а то, понимаешь ли…

Он замолчал, и сила, которая начала бурлить во мне, стала успокаиваться.

— Продолжай, — попросила мага.

— Что?

— Продолжай говорить эм… то, что думаешь о падальщиках, но сначала добавь их в тот контракт, что подписывали другие. Не получится — вычеркнешь.

— Вычеркнешь! Как будто это так просто! Это магический контракт, а не хухры-мухры, — вопреки ворчанию, оборотень махнул рукой и протянул падальщикам тот самый контракт, к которому они с готовностью прислонили веточки. — Ну что, говорить? Не передумала?

— Нет.

— Для пользы дела? — важно уточнил он.

— Да.

— Ладно, выручу тебя.

Маг с заметным удовольствием продолжил поносить падальщиков, и сила снова встрепенулась, принимая сторону пострадавших. Закрыв глаза, я протянула руку и услышала тихий шепот Харди, подсказывающий падальщикам приблизиться. К ладони прислонилось что-то шероховатое, а потом я услышала шокированный выдох и благодарение:

— Спасибо, Кудельница!

Кивнула, не открывая глаз, чтобы не сбиться. Первый падальщик отполз, приблизился второй и осторожно потерся о ладонь.

— Ну вот, — деловито заметил маг. — Стоить захотеть — и все получается.

Но получаться как раз таки перестало! Падальщик стоял под моей ладонью и терпеливо ждал, я пыталась позвать силу, но она не желала отзываться.

— Продолжай говорить, — попросила мага.

— Что говорить? — возмутился он.

— Гадости, — подсказал падальщик расстроенным голосом, ведь волшебство закончилось именно на нем. — Говори и дальше гадости, раз это злит и помогает Кудельнице.

— Так вот в чем дело! — ахнул маг. — А я уж было подумал, что ты в восхищении от моего голоса и ораторского таланта.

Коврик хихикнул, Харди дипломатично промолчал, а маг попыхтел, но сообразил, что если хочет избавиться от падальщиков, придется смириться, и продолжил говорить. Говорил он увлеченно, с жаром, на эмоциях, и сила, услышав, что о несчастной нечисти так отзываются, а она ведь такая полезная, вынырнула из укромного уголка и прикоснулась через меня к падальщику. Помогло!

А дальше у нас образовался конвейер.

Маг подсовывал контракт и говорил все, что думает об этой нечисти, падальщики сменяли одного за другим, а я стояла с закрытыми глазами, прислонившись к подошедшему Харди и позволяла силе творить волшебство. К тому моменту, когда через нас прошел последний падальщик, подкрались сумерки, я вымоталась, маг охрип, коврик успел поспать, а сила, зевнув, спряталась обратно. Но зато открыв глаза, я увидела столько красоты и благодарных взглядов, что усталость слегка отпустила.

— Спасибо, Кудельница, — падальщики синхронно поклонились, махнув мне разноцветьем цветов. — Спасибо, что простила и не отказала.

Не желая говорить пафосных слов, я кивнула, принимая их благодарность.

— Если позволишь… — начал один из них, и по голосу, кажется, тот, что подходил первым. — Мы знаем, что ты взяла опеку над одним из наших, но ему будет лучше с нами.

— Не уверена.

— Виноваты, — покаялся он, а другие склонили головы еще ниже. — Но ему действительно будет лучше среди своих. Если позволишь, я возьму его под опеку и научу, как быть сильным.

Расставаться с маленьким падальщиком не хотелось — он был очень трогательным и милым, но я отбросила эгоистичные мысли. Падальщик прав, среди своих всегда проще, к тому же, я здесь буду еще только неделю, а что потом? Да, я бы оставила маленького падальщика на Харди, попросив присматривать, но у него и так будет один подопечный — коврик. К тому же, я не спрашивала, чего хочет сам падальщик, а это обязательно надо сделать.

— Как твой пациент? — повернулась к магу.

— Жив. Я думал сегодня доставить его к тебе.

— А можешь доставить его сюда?

— Я много чего могу, — хмыкнув, маг исчез, а через секунду появился на том же месте и с кислым видом всучил мне маленького падальщика. — Вот вы и встретились. Радость-то какая.

— Ну, здравствуй, — я погладила нечисть.

— Здравствуй, Кудельница, — поклонился он, странно выкрутившись у меня на ладони ради этого маневра. — Спасибо тебе за все. Не знаю, как и отблагодарить.

— Никак. Просто будь счастлив. — Мне показалось, что его маленький рот сложился в подобии смущенной улыбки. — Скажи, ты хотел бы вернуться к своим?

— Я? — растерялся он. — Уже? Но они ведь…

— Они раскаялись, и один из них пообещал взять тебя под опеку. Вон он. Но если ты не хочешь, ты можешь…

Пока я говорила, падальщик развернулся, взглянул на того, кто стоял ближе всего к нам, и недоверчиво ахнул.

— Дедушка Ксюнт? Вы… правда… могли бы…

— Ты будешь под моей опекой и я всему тебя научу, — ответил тот.

— Я хочу! — падальщик нетерпеливо обернулся ко мне, погладил по ладони, и я отпустила его.

Он поспешил к дедушке Ксюнту, тот покровительственно обнял его, и падальщики, один за другим начали уползать. Помахав сиреневыми цветочками, уполз и маленький падальщик.

— Дедушка? — выразил и мое удивление маг. — Я не знал, что у них есть привязка к родственным связям.

— Ты правильно поступила, что отпустила его, — обняв меня крепче, успокоил Харди.

— Ага, — поддержал дух. — Он еще маленький, он еще не такой самостоятельный, как я, например.

Улыбнувшись, взяла коврик из рук Харди и прижала к груди. Тот ласково погладил меня и стал махать уползающим падальщикам. Я уже мало что различала, но вдруг один из падальщиков подпрыгнул — раз, другой, как бы привлекая к себе внимание, а потом знакомым голосом закричал:

— Кудельница! Я обязательно стану счастливым! И я научусь ценить себя! Обещаю…

Я выдохнула и махнула ему рукой, мысленно посылая благословение, чтобы так и было, чтобы все у него складывалось хорошо. И к своему удивлению, почувствовала четкую убежденность, что так и будет.

— Н-да уж, — вырвав из романтических размышлений, маг указал на ров с водой, — накупались и разбрелись. А с вонючей ямой что делать? Сегодня наш лэрд возвращается, а тут такое.

— Ты же хотел убедить всех жителей, что это новый дизайн.

— Дизайн. Но не запах!

— Может, выветрится? Падальщики ушли, а те, что остались отрабатывать контракт, незаметны и незаменимы.

— А другой вариант?

— Не получается по-другому, сам видел.

— К тому же, Иванне пора отдыхать, она устала, — вступился Харди.

— Судя по кругам под глазами и тому, что ты явно сбавил в весе, это тебе пора отдыхать, а она…

Рычание Харди дало понять, что тема закрыта.

— Ладно, — маг обернулся к яме. — Может, до возвращения лэрда и выветрится? А, может, он будет отвлечен, увлечен и ничего не почувствует? Все, расходимся!

Маг первым начал удаляться с поляны, потом, видимо, вспомнил, что вообще-то умеет перемещаться и начал исчезать, но я успела окликнуть его.

— А убрать с обуви грязь?

Даже не споря, он махнул на прощанье рукой и исчез. Исчезла и грязь с нашей обуви. Хорошо, что мы как раз выбрались на сухой участок, а то бы никакого толка не было.

Когда прилетели в пещеру, я поинтересовалась: нет ли желающих составить мне компанию в ванной. Харди заверил, что запоминает каждое мое слово, каждый намек и однажды, но не сейчас превратит все это в реальность, а пока ему надо ненадолго отлучиться, чтобы у нас был ужин. Дух отпросился к папке, ему не терпелось рассказать о приключениях, он уверял, что папка не поверит, что за несколько дней может столько всего случиться. Цветочек падальщика спокойно лежал на пуфике, игнорируя купленный для него горшок, и что, самое интересное, он не увядал, а был таким же, как раньше. Я заняла ванную комнату и целый час не хотела даже думать, чтобы оттуда выйти, но аромат жареного мяса заставил меня сделать усилие и выбраться на сушу.

Вкусный запах привел к выходу из пещеры, где у небольшого костра Харди что-то крутил на вертеле, а рядом с ним сидел Блэм и сглатывал голодную слюну. Вернувшись в комнату, я подвинула цветочек, взяла пуфик и вышла на улицу, на этот раз разместившись с удобством и любуясь, как мужчина готовит. Для меня. И немного для Блэма.

Свечерело, красное солнце начало опускаться за одну из высоких гор, ветерок стал не таким жарким, как днем, и приятно шевелил влажные волосы. Изредка мимо пролетали драконы. В общем, царила идиллия. Прислонившись к пещере спиной, я сама не заметила, как закрыла глаза — нет, спать на голодный желудок не собиралась, просто немного устала. И было так спокойно и хорошо, я слышала, как тихо переговариваются между собой братья, как трещит веселый костер, как пахнет желанное мясо, и потрясенно вздрогнула от протяжного воя, который, кажется, пронзил древние скалы.

Открыв глаза, недоуменно осмотрелась — на плато ничего не изменилось, Харди и Блэм так же переговаривались, как будто им отказал слух. Подумала, что все-таки задремала и вой приснился, но когда рев повторился, я шустро взяла пуфик и подсела поближе к мужчинам. А то мало ли что здесь водится.

— Не переживай, — не отвлекаясь от тушек на вертеле, Харди поцеловал меня в макушку. — Это лэрд оборотней вернулся.

— Ого! Судя по его реакции, запах из ямы не выветрился?

Третий рев прозвучал оглушительней и нервозней, чем первый и второй, но я уже знала, кто это и где, была поближе к мужчинам, поэтому даже не дрогнула.

— Не думаю, что дело в яме, — возразил Харди.

— А в чем?

— Все знают, что у лэрд оборотней тяжело переносит запахи, но обычно такая сильная реакция у него в единственном случае, — усмехнулся Блэм. — Если маг пытается подсунуть ему очередную и якобы наиболее подходящую невесту!

Слова Блэма вызвали у меня нечто сравнимое с шоком. Поверить не могла, что этот вечно взъерошенный оборотень — не просто сильный маг, как он уверял, но и сводник! И, видимо, с отвратительным вкусом. Или отвратительный вкус у его лэрда? Дело в том, что почти всю ночь я проворочалась, тщетно пытаясь уснуть: тигриный рев не прекращался, а наоборот, с каждым разом становился ожесточенней и громче.

И только под утро лэрд или выдохся, или смирился с выбором мага, а я провалилась в сон.

 

ГЛАВА № 16. О соблазнении и развлечении

— Еще чуть-чуть, и встаем. Еще хоть полчасика, а? — послышался за спиной сонный голос духа, когда я не менее сонно стала потягиваться.

То-то мне под утро приснилось, что я пришла на пляж с одеялом и вместо того, чтобы загорать, укуталась в него, прячась и от людей, и от солнца. Помню, я еще во сне удивилась: какой такой пляж и зачем приходила? Но теперь понятно, что вызвало подобный бред — в пещере и без того тепло, так еще и коврик отогревал мой правый бок.

Харди в комнате не было; как я успела заметить, он любитель ранних подъемов. А то, что сейчас именно утро, я поняла по приглушенному магическому свету, оставленному для меня мужчиной. Драконы как-то интуитивно чувствовали, какое время суток, и вообще не нуждались в освещении, я же в виду отсутствия в пещере часов и окон опасалась перенять не самые лучшие повадки медведей. Ничего не имела против сна — в меру все хорошо, но суть в другом. Если позволить себе облениться, и фигура может расплыться, как у мишек, и излишняя растительность, забыв об угрозе депиляции, захочет наверстать упущенное.

Услышав запах кофе, я поняла намек и, чтобы мысли не расходились с делом, решила встать. Осторожно перевернувшись на другой бок, увидела свернутый трубочкой коврик, который опять сонно попросил об отсрочке. Не стала его будить, тихо прошла в ванную, а после утренних процедур надела свободные белые брюки в красную полоску и белую блузу с рукавом в три четверти — глянула в зеркало, и осталась довольна: удобно и модно. Это один из моих любимых комплектов, и здесь без каблуков просто не обойтись. С огромным удовольствием обула босоножки темно-медного цвета, тронула губы блеском и, посмотрев на коврик, вольно раскинувшийся поперек кровати, вышла.

В пещере на каблуках было не слишком удобно, но я считала, что Харди достаточно насмотрелся на меня в домашней одежде и тапочках. Кстати, может, потому он так стойко и держится? Возможно, у меня паранойя, но мне кажется, что мужчины иначе воспринимают женщин в домашнем — минимум, как уже добытый трофей.

Взгляд Харди, когда я вошла в кухню, подсказал, что не зря я начала утро с физических упражнений и скакала по неровной и затемненной местности. И сама успела окончательно отойти от сна, и его взбодрила. Несмотря на то, что он почти мгновенно отвлекся на блинчики, сбрасывая со сковороды один и подготавливая другой, я заметила, как его глаза потемнели. Польщено улыбнувшись, прислонилась к косяку, любуясь совершенным мужчиной.

— Блинчики? — улыбнулась я.

— Сегодня научился. Знаешь, по-моему, получается.

— По-моему, тоже.

Меня как что-то толкнуло в спину, и я не стала упираться. Зачем, если мне по пути? Подошла к Харди, обняла его и застыла, пораженная внезапной мыслью. Этот мужчина и раньше вызывал во мне эмоции, но мне успешно удавалось с ними справляться, я даже нехотя рассматривала вариант, что мы действительно остановимся только на дружбе. Правда, после того, как я хоть разок его соблазню, потому что я не собиралась возвращаться в свой мир с наметившейся нимфоманией. Первопричина внезапного заболевания была мне более чем известна, лекарство вызывало интерес и симпатию и к тому же, находилось буквально в моих руках.

Харди… Именно он.

Но сейчас меня просто безумно тянуло к нему. Мне не хотелось его отпускать. Я молча обнимала его, радуясь, что между нами в это мгновенье нет слов. Мне кажется, мы оба понимали, что если он опять скажет «нет», даже если просто даст это понять, я сорвусь и наговорю многое из того, чего на самом деле не думаю.

Странные ощущения сменяли друг друга. Мне хотелось, чтобы он не шевелился, чтобы этот момент длился как можно дольше, а с другой стороны, хотелось, чтобы он обернулся. Мне хотелось обладать этим мужчиной, хотелось, чтобы он обладал мной, хотелось, чтобы мы терялись в мыслях и криках друг друга. Вынужденное воздержание уже не казалось игрой, оно напрягало, мешало, оно стирало границы, которые кто-то когда-то установил для меня. Может, я. А, может, воспитание, общество. Не знаю, сейчас это было не важно.

Я никогда раньше не домогалась мужчины. Никогда не просила о близости первой — откликалась, да, но инициативы не проявляла. А сейчас… сейчас почему-то многое изменилось. И мне это нравилось. Немного пугало, но нравилось.

Я прижалась щекой к напряженной спине Харди, вдохнула запах дождя в солнечный день и провела руками от мужской груди к животу. Черная шелковая туника напрашивалась, чтобы ее сняли, но пока что я задержалась на кромке черных брюк и запустила внутрь два больших пальца. Чуть-чуть, совсем немного…

Харди длинно выдохнул, отставил сковороду с подгоревшим блином и повернулся, пронзив меня взглядом. И вот не знаю, как у него так получалось? Наверное, это талант и невероятный по силе магнетизм — он ничего не сделал, ничего не сказал, он даже ко мне не прикоснулся, его руки упирались в стол позади него, но у меня возникло ощущение, что он не просто меня раздевает, а что он меня пробует. Руками, губами, языком по которому я успела соскучиться. И пробует с наслаждением.

Меня бросило в жар, и я с удовольствием проникла одной рукой под тунику и прикоснулась к прохладному животу мужчины. А второй рукой попыталась проникнуть туда, где так томительно жарко. Харди не сделал попытки остановить меня, и я подняла тунику, обнажая его загоревшее тело. Снимать тунику одной рукой было неудобно, но едва я пошевелила пальцами второй руки, услышала тихое предупреждение:

— Или — или.

Всмотревшись в глаза Харди, поняла, что не шутит. Он не позволит раздеть его полностью и сделать все, что проносится в мыслях, но согласен пойти на некоторые уступки.

— Я хочу не только смотреть, — попыталась выяснить степень уступок.

— Знаю, поэтому и говорю, что ты должна сделать выбор. Позволить себе все мы пока не можем, но…

Быстрый взгляд на блинчики его выдал.

— На одно из двух удовольствий ты уже напостился?

— Да.

— А если я устрою себе разгрузочный день…

— Нет! — глаза мужчины гневно сверкнули, но он быстро взял себя в руки. — Делай выбор, Иванна, и быстро, потому что меньше чем через полчаса здесь будет Блэм и проснется Альмантержиалмикаронмиусконсестон. Решай. Чего тебе хочется больше?

Не знаю, что именно убедило меня в бесполезности спора — тон мужчины, ограничение во времени или реалии бизнеса в современных условиях, научившие, что пытаясь сорвать максимальный куш без учета рисков, можно остаться ни с чем. Я задумчиво прошлась взглядом по телу мужчины, потом еще раз. Медленно и с удовольствием.

— Какой трудный выбор, — призналась со вздохом. — Никак не могу решиться, чего мне хочется больше — облизать твою грудь и живот, взять в плен твои губы или?..

Опустила взгляд вниз, прикинула уже наметившиеся перспективы, и услышав, как громко Харди сглотнул, все-таки определилась. О, да, решено! Но только я собиралась дать волю рукам, дракон подхватил меня и бесцеремонно усадил на стол. Но отсюда тянуться к намеченном убыло не слишком удобно!

Я недоуменно посмотрела на горячую сковороду рядом с собой — и она была отодвинута. Недоуменно посмотрела на Харди, и он придвинулся ближе, раздвигая собой мои ноги и становясь между ними.

— Почему ты не надела халат? — в противовес недовольному ворчанию, нежно погладил меня по бедру.

— Подумала: тебе будет приятней увидеть меня в чем-то другом.

— Неправильно подумала, — его рука плавно переместилась с бедра вверх и начала расстегивать пуговицы на моих брюках. — Мне приятней видеть тебя без ничего. К тому же, в такой момент халат лучше брюк.

— Откуда я знала, что у нас будет такой момент?!

— А ты разве не чувствовала? — Отвлекая лучезарной усмешкой, он расстегнул последнюю пуговицу на брюках и провел по моим трусикам пальцем.

— А ты? — охнув от простого прикосновения, запустила пальцы в светлые длинные волосы, наслаждаясь внезапно свалившимся удовольствием.

— Я? — Его палец, сдвинув кружевную преграду, без предисловий проник внутрь и заставил прогнуться. — Ты только вышла из комнаты, а я уже знал, что ты меня хочешь. Я слышал твои четкие шаги и представлял, как вбиваюсь в тебя. С такой же силой. И так же четко. А эхо подхватывает не твои шаги, а стоны… Громкие, зовущие, для меня.

Не дав времени привыкнуть к неожиданному вторжению, он начал размеренные, но глубокие движения пальцем.

— Зов… Ты начинаешь слышать его, Иванна. Когда ты вошла, твои губы были призывно приоткрыты, глаза потемнели, грудь высоко вздымалась, и первое, что ты сделала — обняла меня. Ты не сказала ни слова. Ты просто показала, что тебе нужно на самом деле.

— Блинчики? — подразнила его.

— Я, — он ввел в меня второй палец, и движения стали резче.

Васильковые глаза мужчины сменились на цвет грозного неба, он внимательно следил за эмоциями на моем лице и с жадностью запоминал каждый вздох. Поначалу я еще могла отвлекаться на разговор и контролировать дыхание, но когда он стал не только брать, но и поглаживать меня другой рукой, потерялась в ощущениях. У него были талантливые пальцы, и он определенно знал, как не только подвести, но удержать женщину на грани. Меня не волновало ни то, что я сижу на столе, на котором он готовил еду, ни то, что сюда в любую минуту могут войти, ни то, что мои эмоции, в отличие от его, были обнажены.

Харди выдавал только пламенный темный взгляд, в остальном он был совершенно спокоен. Я же кусала губы, чтобы приглушить стоны, сжимала в пальцах его длинные волосы и бесстыдно подавалась ему навстречу. Остроты придавало понимание, что это не просто мужчина другого мира, а дракон.

Но то ли я отвыкла от таких марафонов, то ли жадность мешала довольствоваться тем, что имею, никак не могла получить разрядку и уже была готова наплевать на все и таки снять с Харди брюки! Но будто услышав мои мысли, он начал раздаваться в плечах, частично трансформируясь, а его пальцы стали длиннее. Когтей не ощущала, но мое тело оценило и эффект неожиданности, и новую длину, и вздрогнув от настырных движений внутри, наконец, сдалось, подчинилось, даря желанное освобождение.

Со стоном уперлась в грудь мужчины, пытаясь восстановить дыхание и слушая, как гулко стучит его сердце. Так, будто он разделил со мной удовольствие. Посмотрев на него, заметила довольную усмешку на пухлых губах и потянулась за поцелуем.

— Если ты это сделаешь, — предупредил он, — я не сдержусь.

— Я не против холодного душа, — намекнула ему.

Качнув головой, Харди отстранился, но я заметила, что он возбужден и потянулась к его брюкам.

— Обещаю: все это будет твоим, но не сейчас, — он перехватил мою руку, запечатлел на ней поцелуй и отошел к сковороде. — Ты будешь чай или кофе?

— В прошлый раз ты уже предлагал мне выбор, — глядя на его зад, который так и хотелось обхватить ногами, проворчала я. Он обернулся — я перевела взгляд на лицо, пересела на стул и пояснила прозвучавшие нотки обиды. — Ты сказал: «или — или», но все решил за меня.

— Ты слишком долго тянула, — он поставил рядом со мной чашку с кофе и усмехнулся, заметив вопрос в глазах. — Да, и сейчас тоже. Иванна, ты просила, чтобы я всегда говорил тебе правду — поэтому скажу откровенно. Всегда, когда у тебя будут возникать какие-либо сомнения, я буду принимать решения за тебя. Это не тема для обсуждения. Это неоспоримый факт. Могу только пообещать, что все мои решения будут в твою пользу. Даже если ты поймешь это не сразу.

Взгляд Харди, в отличие от моего, был уверенный и спокойный. Меня же к такому повороту событий не подготовила даже йога. Я сидела на столе и заново рассматривала мужчину, который, видя, что я не беру чашку, взял ее за меня, вставил ее в мои ладони, склонил лицо к моему и шепнул практически в губы:

— Пей, Иванна.

Никогда мужчина не пытался мной управлять, никогда мужчина не пытался принимать за меня решения. И я даже предположить не могла, что у Харди, спокойного, милого Харди есть наклонности к доминированию. И что меня это так заведет.

— Пей, — усмехнулся он. — Остывает, а ты любишь горячий.

Под пристальным взглядом дракона я сделала первый глоток. А потом второй. И третий. А спустя два дыхания смогла почти спокойно наблюдать за тем, как мужчина печет для меня свежий блинчик. Впрочем, думаю, глаза меня все равно выдавали, потому что, посматривая на меня, Харди не переставал улыбаться.

— Ешь, Иванна, — рядом со мной была поставлена горка свежих блинов, которые ужасно хотелось попробовать.

— Я могу съесть все?

— Конечно. Я готовлю для тебя, а не Блэма. Блэм просто пользуется возможностью.

— Потому что из пещеры вдруг исчезли девушки, которые… помогали?

— Прислуживали. В этом слове нет ничего унизительного. Наоборот, это престижно, потому что они делали это для лэрда и леди. К тому же, девушки получали щедрое вознаграждение. И они исчезли не вдруг, а потому что забылись.

— И что теперь? Когда вернутся твои родители, лэрд тоже будет лично готовить для твоей мамы?

— Он может. Но, думаю, к его возвращению все наладится.

— Появятся новые служащие?

— Скорее, одумаются прежние. Сейчас Совет Старейшин усиленно над этим работает.

— А зачем эти мелкие проблемы Совету?

— Чтобы не взваливать на себя проблемы посерьезней. Если лэрд будет задумывается о том, как обеспечить всем необходимым саинтэ, он не будет думать о проблемах клана.

— А какие у клана проблемы? — поинтересовалась я.

— Я смотрю: ты без работы скучаешь?

— Не то, чтобы очень…

— Скучаешь, — постановил Харди. — Ничего, скоро налезут новые падальщики, а пока ешь и полетим развеемся.

— Не хочу есть одна, — подвинула горку с блинами к Харди.

— Хочешь и будешь, — блины перекочевали на прежнее место. — Иванна, я уже говорил, что драконы могут довольно долго обходиться без еды.

Выдохнула, собираясь добиться своего, но Харди взял блинчик, свернул его и поднес к моим губам, дразня запахом. Несмотря на пытку, я упрямо поджала губы.

— Хорошо, — после минутного противостояния, согласился мужчина, — я съем один.

— Один ты — один я?

— Нет. При таком раскладе Блэм лопнет, а я слишком люблю брата, — Харди кивнул на горку блинов. — Я съем один, когда почувствую, что ты не голодна.

— Интересно, как ты это узнаешь? — не споря больше, я съела блинчик, предложенный мужчиной, и взяла следующий.

— Почувствую, — усмехнулся он, радуясь моему аппетиту.

Я выпила кофе, съела три блинчика и объявила, что теперь очередь Харди, на что он нахмурился и уговорами заставил меня съесть еще один. Потом, подумав, заявил, что нет, он все еще ощущает, что я не наелась, а такого он допустить никак не может, и внимательно следил за тем, как я мученически выбираю блинчик поменьше. Сообразив, что все блины одинаковые, я отодвинула от себя тарелку.

— Знаешь что, — заявила дракону, — у тебя явно что-то не так с ощущениями!

— Все так! Вот теперь я чувствую, что ты наелась, — абсолютно счастливый, вопреки моему недовольству, он, не жуя, съел подгоревший блин. — И теперь мы можем лететь.

Сделав пару шагов к выходу, почувствовала тяжесть и снова присела на стул.

— А вот мне теперь никуда лететь не охота, — пожаловалась виновнику моей слабости.

— Лететь буду я, — он подошел, подхватил меня под мышки, помогая встать, оценил мой вялый вид и подарил прилив сил всего одним сообщением. — Нас ждет драконья ярмарка.

Я воодушевилась настолько, что бодро дошагала до выхода из пещеры, а потом кое-что вспомнила и обернулась к идущему следом дракону.

— Кстати, там будет много народа…

— Чуть не забыл, — достав из кармана тонкий браслет с рунами, он уверенно надел его на мое запястье. — Так тебя не будут раздражать незнакомые языки.

— Потому что я буду их понимать?

— Верно. И свободно на них говорить. Если захочешь. Твоя речь будет автоматически переключаться, ты разницы и не заметишь.

— Работа Аодха?

— Его работа, — пробормотал он, — моя забота…

— Спасибо, — с удовольствием поцеловала заботливого мужчину, а потом вспомнила еще кое-что. — Но что касается ярмарки, мы ведь…

— Покупать можно все, что захочешь.

Осчастливленная, я выскочила из пещеры и наткнулась на мрачного Блэма, который только что сложил бледные крылья дракона и обернулся в человеческую сущность.

— О! — при виде меня, его лицо озарила усмешка, он бесцеремонно ткнул пальцем в мои брюки. — Что это?

— Писк моды.

— У вас что, нормально выходить из дома в пижаме?!

— Как и у вас — в одежде для траурного случая, — я оценивающе осмотрела его черные штаны и тунику.

— Да это… — оправдания Блэма прервал смех Харди, и он махнул на нас рукой. — Ладно, мне некогда, я слышу запах блинов и собираюсь нагло воспользоваться тем, что вы улетаете. Даже не буду упрашивать составить мне компанию — меня одиночество не напрягает.

Блэм собирался войти в пещеру, но оттуда стремительно вылетел коврик, который сообразил, что его забыли, оставили и что он чуть все не проспал. Заметив Блэма, коврик притворился обычным и что это не он несся по коридору, а что его вынесло на улицу ветром. Но брат Харди, как и маг, давно подозревал, что с ковриком что-то неладно, а потому вместо того, чтобы идти и есть, стоял и терроризировал его взглядом.

— А вы еще не улетели там? — на всякий случай не открывая глаз, поинтересовался дух. — Я же успел — значит, вы меня ждете и берете с собой?

— Угу, — я подхватила коврик и напомнила Блэму, наблюдающему за сим маневром. — Если ты будешь так печально смотреть, мы передумаем и все-таки составим тебе компанию за завтраком.

— Приятного полета! — он стремительно зашел в пещеру.

— Эх, папка, если узнает, что я так себя выдаю, устроит мне взбучку, — грустно вздохнул в моих руках коврик. — Он же у Аодха тайком, о нем мало кто знает, а я… Вот как бы мне научиться выдержке? Эх, влетит мне, я тебе говорю. Ну а с другой стороны, мне что, целыми днями лежать в пещере? Там нудно. А когда тебя нет, и охранять, получается, некого. Вот ты мне скажи: логично, что я должен быть рядом с тобой или нет?

— Логично, — подбодрила его и физически ощутила, как он встрепенулся.

— Тогда летим. Такие облака красивые! Рассмотрим их поближе! — он мечтательно ткнул уголком в синее небо, засеянное пышными облаками.

Харди, отойдя от нас, обернулся в звериную сущность, и мы, заняв места поудобней, взлетели. Вверху парили облака, которыми любовался дух, внизу довольно долго простирались скалы, на которые я старалась смотреть как можно реже, а потом пейзаж сменился на зеленую долину. Вокруг царил неясный гомон, слышалась веселая музыка, смех детей, и большая часть территории была просто усеяна людьми. Ну или не людьми — я расы и вблизи не различаю, а с высоты и подавно.

Харди сделал круг, чтобы мы увидели, как много рядов и покупателей и уловили общую атмосферу, а потом начал снижаться. Наше приземление никого не удивило, собственно, ярмарка-то драконья, но когда мы начали прохаживаться между рядами, повышенный интерес уже наблюдался. Правда, в основном, со стороны женщин, и ко мне.

— Нет, я не спал со всеми подряд, — перехватив мой взгляд, заверил Харди.

Я промолчала, но заметив, что он хмуро осматривается вокруг, остановилась, обняла его за шею, заставляя склониться, и поцеловала. Долго и с удовольствием. Его слова можно по-разному трактовать: да, спал не со всеми подряд, а с кем-то из этих женщин, но я предпочла не придираться к буквам и прошлому. Что было, то было, главное, что теперь его внимание полностью принадлежит мне.

Когда поцелуй прекратился, Харди бросил недовольный взгляд в сторону и рыкнул на каких-то зевак.

— Если мы — самое интересное, что есть на этой ярмарке, пусть смотрят, — отмахнулась я.

— Вот именно! — поддержал коврик, а потом подумал и заинтересованно предложил. — Хотя… может, дадим им в глаз? Ну а чего они выпятились?

— Всем сразу?

— Ну а что? — он развернулся, чтобы рассмотреть получше потенциальных жертв. — Минимум троих я беру на себя. Не, могу взять четверых, думаю, справляюсь. Ну а остальных распугает дракон. Вот это будет зрелище, я тебе говорю. Представляешь — летающий коврик и летающий дракон. Это сила! Ну давай, а? В глаз. Каждому, кто пялится. Всего разочек. Ма-а-аленький.

Коврик даже подпрыгнул от нетерпения, ожидая, когда я дам добро нападать.

— Мы отдыхаем, так что веди себя прилично, — остудила его рвение, чем вызвала такой душераздирающий вздох, что если бы его слышали те, на кого дух хотел напасть, они бы сами прониклись и подошли с заманчивым предложением: «Бей — не промажь».

— Так что, значит, у нас по плану скукота намечается? — коврик совсем поник.

— Если тебя не интересуют покупки… — попытался соблазнить его Харди, чем вызвал еще один вздох.

— И чего я с вами спешил? — пожурил себя дух. — Спал бы и спал, потом бы как-нибудь подшутил над Блэмом, и день прошел веселей, а так…

— Подожди, может, тебе и не будет скучно, — Харди сделал еще одну попытку успокоить духа, но и она не увенчалась успехом.

— Сомневаюсь, — кисло протянул он.

— Тогда спи, — предложила я.

— Как это?!

— Наверстывай упущенное.

— Прям здесь?!

— А какая разница? Ты же не сам идешь — тебя несу я.

— Но ведь когда ты идешь, я слышу, оно, знаешь ли, покачивает, — заупрямился дух.

— Считай, что ты на качелях.

— Ну ладно, — неуверенно огласился он, — попробую.

Переглянувшись с Харди, мы обменялись усмешками, и уже спокойно нырнули в следующий ряд, где я заметила то, что интересовало меня в первую очередь. Здесь на удивление не было столпотворения — по крайней мере, пока в этот ряд не свернули мы, и я могла относительно спокойно рассмотреть товар. Так, спицы, пряжа белого цвета — даже если не подойдет для моей задумки, все равно пригодится.

— Ты уверена, что мы зашли в нужный ряд? — Харди с сомнением посмотрел на то, что я выбирала. — В следующем я вижу интересные драгоценности…

— Уверена.

Без дальнейших расспросов, Харди подождал, пока я окончательно определюсь и расплатился с продавцом, у которого глаза неестественно округлились.

— Мало? — уточнил Харди.

— Нет, э-э-э… — мужчина посмотрел на меня, на Харди и пояснил причину небывалого удивления. — Ты же — дракон! А поторговаться?!

— В другой раз, — приобняв меня, отмахнулся Харди, и мы неспешно пошли вдоль ряда для рукоделия.

Я видела, что мой спутник внимательно наблюдает за моей реакцией, чтобы если что, немедленно совершить покупку, но я вовсе не планировала погрузиться в вязание с головой. Один эксперимент — это да, а остальное время в этом мире я по-прежнему собиралась посвятить не ниткам, а релаксу и мужчине. И пустяк, что пока обе мои цели старательно ускользали.

— Погодите! — донеслось вслед. — Пожалуйста, погодите!

Обернувшись, мы увидели торговца пряжей: он бежал, теперь совершенно точно было понятно, что за нами, и размахивал деньгами.

— Вот, — остановившись напротив, облегченно выдохнул и протянул деньги. — Возьмите, пожалуйста. Не сдвинусь с места, пока вы их не возьмете!

— С чего бы это? — удивилась я.

— Интересная угроза, — на губах Харди мелькнула предвкушающая усмешка, а глаза прищурились, рассматривая наглеца.

— Неужели намечается драка? — зевнув, коврик встрепенулся и едва не спрыгнул с моих рук, чтобы поучаствовать.

— Это не угроза, это нижайшая просьба! — под разочарованный вздох коврика, открестился от подозрений торговец. — Я тут второй день, торговля шла не то, что вяло, а вообще никак. Я знал, что драконы — ленив… э… не слишком любят что-то делать сами, э-э-э… То есть, что у них другие увлечения, но жена настояла — съезди да съезди, первый раз драконы ярмарку открыли, такой шанс. Думал уже: ни с чем вернусь, а тут вы… И мало того, что не торговались, а вот, посмотрите!

Он махнул рукой себе за спину, указывая на толпу у одного из лотков.

— Это ко мне стоят. Представляете? У соседа, что рядом, такой же товар, но у него не берут, — хохотнул довольно торговец, — а я уже через полчаса поеду спокойно домой. Я законы торговли знаю — удачу благодарить надо, иначе она сплывет. Или по дороге ограбит кто, или зависть нашлет. Нет уж, я давно в этом деле и глаз у меня верный. Возьмите, очень прошу вас, не спугните удачу. У меня жена, дети. Мне убытки никак нельзя!

Он снова протянул деньги, и я отметила, что хотя он смотрит на моего спутника, ожидая его реакции, но деньги пытается всучить именно мне. Интересно, почему так?

— Давай возьмем? — прошептал коврик.

Слова торговца звучали мило, но как современный человек, уверовавший благодаря телевидению, что лучший способ избавиться от человека — это всучить ему деньги просто так, я не торопилась их взять. Более того, машинально спрятала руки за спину.

Харди же наоборот протянул руку вперед, провел ею над деньгами и пристально посмотрел на торговца.

— На них ничего нет, что вы! — затараторил тот. — Я не смертник, чтобы навлекать гнев драконов. Да и не умею я наговоры делать!

— Вижу, — согласился Харди и перевел взгляд на меня, игнорируя тарахтенье торговца с просьбами не отказываться и взять деньги.

Может, наговоры торговец делать и не умел, но забалтывать у него получалось неплохо. Деньги мне по-прежнему брать не хотелось: во-первых, они мне здесь не нужны, я на полном обеспечении, а во-вторых, я не считала, что заработала их, и просто так брать у незнакомого человека? Но вместо того, чтобы отказать, развернуться и уйти, я стояла и слушала торговца, который по третьему разу убеждал, что все это ради его детей, что он только для них и старается. А потом у меня мелькнула спасительная мысль, как и торговцу не отказать и кровинушек его порадовать.

— Харди, а что если… — обняв дракона, я чуть-чуть приподнялась и шепнула ему свою идею.

— Хорошо, — согласился он.

— А мне рассказать? — приобиделся дух.

— Сам увидишь.

Проигнорировав недоуменный взгляд торговца, я взяла у него деньги, и тот был рад забыть, что я шепчусь с ковром. Какая разница, какая блажь меня посетила, если в итоге я сделала так, как он просил?

— Жди нас у своего лотка, — наказал Харди торговцу. — В течение получаса мы вернемся.

— Стол накрыть на троих? — стараясь не сильно коситься на коврик, спросил торговец. — Я достану лучшее сырое мясо!

— Бр-р, — фыркнул на предложение коврик.

— Нет, — отказался мой спутник. — Просто жди.

Торговец поспешил к своему лотку, а мы с Харди вышли из этого ряда и нырнули в следующий. Благодаря долгой речи торговца я знала, что у него две девочки семи и восьми лет и мальчик десяти лет, а благодаря Харди знала, что сумма, которую мне всучили, вполне приличная для задуманных покупок. Так что долго бродить и выбирать не пришлось, и примерно через двадцать минут мы вернулись к торговцу с подарками. Для девочек выбрали красивые заколки ручной работы, а для мальчика настоящий охотничий нож. Так как в этом мире у большинства девочек длинные волосы, я была уверена, что им подарок понравится, заколки никогда лишними не бывают, а Харди ручался, что любому мальчишке такой нож за счастье.

Не знаю, как детям, но счастью торговца, когда он увидел подарки и понял, что это его детям, не было меры. Интересно было наблюдать, как скучающее лицо человека (а покупатели уже разошлись, потому что товар закончился) мгновенно преображается, а в глазах появляется лихорадочный блеск.

— Но это же… Кровь императора… Вот это да… — торговец бережно, словно имел дело с хрупкими вещами, взял подарки и поклонился нам. — Спасибо. Принимаю благодать вашу, благодарствую за дары, посылаю благо в ответ.

— Не за что, — попыталась остудить его пылкие речи, но куда там.

— Ох, я-то вижу, что есть за что, — он прижал подарки к груди, словно не желая расставаться с ними. — В этих подарках свет, они от чистого сердца, да еще от какого… Я чуял, что в вас что-то есть. Не ошибся. Не могу понять, что именно…

Он намеренно сделал паузу, но я ограничилась улыбкой.

— Понял. Молчу, — торговец снова поклонился.

— Чего это? — насупился дух. — Пусть продолжает нахваливать!

— Еще раз благодарствую и спасибо, что не осерчали на меня, а наоборот… — торговец запнулся от силы чувств. — Вот это у меня день удачный!

— Еще бы! — согласился с ним коврик. — Цени теперь!

— Благодарствую, — словно услышав его, повторил торговец, и коврик важно кивнул, удовлетворившись похвалой.

— Нам пора, — объявил Харди.

Быстрая распродажа торговца и без того привлекла к нему внимание, а поклоны и благодарственные речи только усилили, так что мы с драконом пожелали ему легкого пути, просмотрели еще один поклон и поспешили сбежать из этого ряда, где на нас уже хитро посматривали.

— Интересно, — поинтересовалась я, когда мы зашли в ряд посвободней и перевели дух, — а как он что-то во мне почувствовал? Он же простой человек.

— Он не человек, — возразил коврик.

— Он сваррг, — уточнил дракон. — Внешне они похожи на людей, но… как бы тебе сказать, чтобы не обидеть?

— Давай прямо?

— Можно сказать, что они почти люди, но гораздо дольше живут и со сверхспособностями.

Ничего обидного я в словах не нашла, поэтому просто пожала плечами.

— А какие способности у этого торговца? Чувствовать силу и различать расы?

— Нет, — усмехнулся Харди. — Различать расы трудно только людям, если, конечно, они сталкиваются с человеческой сущностью. В звериной понятно, что и люди расы спокойно различат.

Я сделала вид, что заинтересованно рассматриваю что-то впереди, на одном из лотков, потому что на этот раз неожиданно стало обидно за нашу расу. Такая мелочь, и ту мы не можем!

— Этот торговец способен ввести в легкий гипноз или транс, — сказал Харди.

— И все?!

— Вроде бы да, я не сильно присматривался.

— Я тоже больше ничего не заметил, — поддакнул коврик.

— Тоже мне сверхспособность! — ко мне моментально вернулось хорошее настроение. — Это у нас почти каждый психолог может! Долголетия, правда, нет, но, думаю, именно это заставляет многих не плыть по течению, а жить насыщенно. Приходит понимание, что нельзя терять ни минуты.

Я с намеком посмотрела на Харди, а тот неожиданно рассмеялся, заставляя меня улыбнуться в ответ.

— Мы все наверстаем, Иванна, — обняв меня, пообещал он. — И когда это произойдет, ты поймешь, что все было не зря.

— Смотри, дракон, — пригрозила шутливо, — я тебе верю.

— Знаю.

Он обвел пальцем мои губы, предвкушающе улыбнулся, и…

— Харди, — прозвучал за его спиной приятный девичий голос. — Какая неожиданная встреча!

— О-па! — пробормотал коврик. — Тут и правда куда интересней, чем с Блэмом в пещере. Хорошо, что я не проспал!

Харди отстранился, и я нетерпеливо выглянула из-за него, будучи уверена, что увижу одну из его бывших любовниц, которая вдруг захотела напомнить о прошлом. Но мой воинственный настрой сошел на «нет», когда я увидела ту, что его окликнула. Во-первых, она была не одна, а с красивым светловолосым мужчиной. Во-вторых, этот мужчина держал ее на руках. А, в-третьих, в глазах девушки было что угодно, кроме любви или женской обиды.

— Значит, ты и есть Иванна, — девушка пытливо взглянула на меня и слегка улыбнулась. — Давно хотела с тобой познакомиться. А я — Алин, сестра Харди.

— Наслышаны, — проворчал коврик.

Я едва удержалась от того, чтобы не взглянуть на Харди и вообще не выдать свое удивление. За все время, что я в этом мире, он ни разу не упомянул, что у него есть сестра.

Почему, интересно?

Впрочем, что-то мне подсказывало, что причину я узнаю довольно скоро, и что наше развлечение с драконом начинает набирать обороты.

 

ГЛАВА № 17. О братьях, сестрах и прочей нечисти

Я редко полагаюсь на первое впечатление и стараюсь не делать скоропалительных выводов, поэтому всегда даю человеку шанс. И вовсе не из альтруистических соображений, просто… как знать, не окажется ли этот шанс твоим собственным?

В бизнесе у меня пару раз так случалось. К примеру, заходит клиент — нервный, издерганный, двух связных слов не может произнести, невооруженным взглядом видно, что денег у него на пышную свадьбу нет и заказ пустой. Но когда начинаешь с человеком работать, оказывается, что нервный он, потому что это у него первый (второй, третий или пятый) брак, естественно, хочется, чтобы все было на уровне, а идей никаких. А когда он загорается твоей идеей, и лицом светлеет, и руки перестают дрожать, не пытаясь копировать алкоголика, и деньги находятся. Даже если их нет, человек иногда заражается энтузиазмом настолько, что готов подняться с дивана и заработать.

Именно так к нам и попал заказ на организацию свадьбы мэра. Однажды в офис пришел невзрачный мужчина, измученный желаниями будущей супруги: и бросить ее он не мог, и угодить тоже, так как запросы его второй половины казались несбыточными. К нам его привела безнадега, но вышел он просветленным и с убеждением, что у него все получится. Да, мои менеджеры не зря получают зарплату, ну и я подключаюсь в кризисные моменты.

Так вот, этим же вечером наш будущий клиент, пока его не покинуло вдохновение, старательно навеянное нашим дружным коллективом, составил резюме, запустил его в мировую сеть и вскоре сменил работу. Водителя троллейбуса с безаварийным десятилетним стажем, да еще с новой современной стрижкой от мастера, которого посоветовал Славик, быстро прибрали к рукам. Устроился человек в мэрию, а потом и свою свадьбу у нас заказал, и о своем работодателе не забыл, когда пришел его срок.

Или вот тот же Славик, раз вспомнила — слава о его ночных загулах дошла до моего офиса раньше него самого, и я могла отказать в собеседовании, сэкономив нам двоим время. Но рада, что не сделала этого. Он оказался хорошим сотрудником, его знания города с изнанки не раз выручали, к тому же, он умел разделять работу и личное. На радость мне, но к огорчению Сонечки и, подозреваю, бывшего работодателя Славика.

Видела я этого холеного прожигателя жизни, приходил ко мне с намеком одуматься и обзавестись нормальным секретарем. Думается, я слегка задела его нежные чувства, дав ответный совет больше не преследовать моих сотрудников. И задела немного сильнее, когда после смешка и намека, что он знаком с каким-то там майором милиции, подарила две визитки: прокурора и судьи. А чтобы понял, что они для меня не просто знакомые, показала фотографию, которую нежно храню в одном из ящиков стола, где мы втроем, я, прокурор и судья, в обнимку улыбаемся в камеру. Не знаю, что подумал этот мажор, но усмешка пропала, угрозы закончились, он торопливо покинул наш офис и пока больше не объявлялся, а я опять бережно спрятала в ящик фото моих школьных друзей.

К чему я веду…

О том, что встреча с Алин на ярмарке не случайна, было понятно сразу. И что она, вопреки улыбке и миловидности, не так добродушна и проста, тоже можно было легко догадаться. в ее серых глазах даже не пряталась, а пухлые губы то и дело слегка кривились, выражая презрительность или скуку. Ее предложение посидеть вместе в кафе, раз так удачно встретились, и быстрый взгляд, брошенный на брата, выдали такую черту, как мстительность. Словом, девушка не располагала к продолжению знакомства, но я решила дать шанс. Ей или себе — пока было непонятно. А, может, и ни одной из нас. Может, этот шанс пригодится Харди, с которым у них явно конфликт. Или это коснется Холла, спутника Алин, которого она представила как жениха.

Пока было понятно одно: пообщаться действительно стоит, и смущала меня не столько компания, сколько выбор места для разговора. Но Харди уверенно заявил, что кафе — это именно то, что надо и первым направился прочь из рядов с товарами. А когда Алин и ее жених приотстали, доверительно шепнул, заглушая мое ворчание:

— Ты ведь хочешь, чтобы наш вечер был так же насыщен приятными событиями, как и утро? Так что это маленькое испытание даже к лучшему.

— Это что, — встрепенулся коврик, — намек, что сегодня мне спать на кухне? Я готов, я тебе говорю!

— Нет, — ответ Харди разочаровал и меня, и коврик. — Просто вечером мы с Иванной сможем позволить себе немного расслабиться.

— То есть, на кухне мне полежать где-то часик? Ну, ла-а-дно.

— Харди, у меня закрадывается подозрение, что твой продолжительный пост приведет к более экстремальному расслаблению, чем ты рассчитываешь, — со вздохом призналась я. — Заранее сообщаю, что понятия не имею, как выводить драконов из голодных обмороков.

— Как во всех сказках, — мужчина весело рассмеялся и обнял меня. — Поцелуем!

— А названия сказок? — заинтересовался коврик, втискиваясь между нами. — Я хочу прочитать!

— Там без подробностей, это же сказки.

— Ну ничего, я тебе говорю, у меня с фантазией все в порядке!

— Хорошо, когда вернемся в пещеру, дам тебе книгу.

— Обещаешь, что не пожадничаешь?!

— Обещаю, — снова рассмеялся Харди.

— Верю, — покладисто согласился коврик. — Надеюсь, мы здесь пробудем недолго?

— Как получится, — на этой раз в голосе Харди не было и намека на смех, и коврик притих: понял, что лучше не спорить и не доставать просьбами, которые никто не бросится исполнять.

Между тем, мы вышли из рядов к огромной зеленой поляне, на которой на пледах сидели парочки.

— А и ладно, — коврик снова завертелся в моих руках, глазея по сторонам, и хихикнул. — Может, тут и без сказок будет что посмотреть…

— Идем? — Харди взял меня за руку, и мы так уверенно двинулись в сторону парочек, что я подумала: он заметил кого-то из знакомых. Но нет. Миновав всех сидящих, мы подошли к неприметному лотку под навесом, у которого крутились трое мужчин.

— Что будете заказывать? — поинтересовался один из них, с интересом рассматривая мой наряд, но после рыка дракона тут же переключился на него. — Простите. Так что будете заказывать?

— Воды и… Нет, пожалуй, только молока… теплого… с пенкой… — с отвращением выдавил Харди и повернулся ко мне. — Пообедай плотно, потому что после ярмарки мы, возможно, слетаем в гости.

— И раз ты советуешь подкрепиться, нас там не ждут?

— Угадала.

— Кофе и какая-нибудь выпечка у вас есть? — спросила у торговца.

— Этого мало! — возмутился Харди, прежде чем мужчина успел ответить.

— Для голодного дракона, думаю, да, но для меня хватит.

— Иванна, я хочу, чтобы ты нормально питалась…

— Очень тебя понимаю, — спокойно выдержала недовольный взгляд. — Но если ты продолжишь меня так откармливать, я совсем разленюсь, и ты будешь вынужден носить меня на руках.

— Я согласен!

— Я тоже! — встрял коврик и доверительно мне зашептал. — Пусть носит нас, нам что, хуже? И потом, не такие мы и тяжелые!

— А я против, — глянула строго на одного и на второго. — Мои желания в этом вопросе учитываются?

— Эх, все ясно, — прокряхтел коврик, а Харди с тяжелым вздохом позволил мне ограничиться кофе и булочкой со странным названием «парот».

— Заказ принят, — огласил торговец и кивнул на поляну. — Немного обождите, вам все принесут.

— А плед? — спросил Харди.

— Простите, одну секунду, — торговец взглянул на коврик, который я бережно прижимала. — Я думал: вы со своим.

— Че-го-о-о? — оскорбился дух. — Лежать на зеленой траве? Он совсем обалдел? А пятна? Пятна, я тебе говорю?!

К счастью, торговец возмущений не слышал, и отдал распоряжение второму мужчине, а тот моментально выдал нам клетчатый плед.

— Вот на этом сидеть не жалко, — заметил дух, — а то придумал мне тут…

Усмехнувшись, Харди обвел взглядом поляну, выбрал место посвободней (к большому огорчению духа, потому что он мечтал обосноваться поближе к целующимся и беззастенчиво наблюдать), и мы разместились на пледе. Коврик тут же отполз от нас, заняв удобные позиции для шпионажа.

— Ты привыкла командовать, — вдруг сказал Харди.

Я улыбнулась. Оказывается, пока я осматривалась по сторонам, он рассматривал меня.

— Да, — не стала скрывать.

Усмехнувшись, он лег на бок и продолжил свои наблюдения, а я — свои. Я чувствовала его взгляд, но не оборачивалась. Это было слишком соблазнительно: я, он, плед под нами, а над головой томные облака. Многие парочки тихо переговаривались, но благодаря тому, что они сидели близко, а у меня теперь был браслет, я слышала и понимала, о чем они говорят. С браслетом гораздо удобней, конечно: и самой не надо задумываться, как объясниться, и другие не напрягаются. Правда, вокруг нас ничего интересного не обсуждали, а все как обычно. Пустое для постороннего, и такое важное для двоих. Многие парочки целовались, и я могла бы последовать их примеру, но к нам ведь должны присоединиться Алин и ее жених, так что приходилось вести себя чинно.

— Они не торопятся, — минут через десять, успев осмотреть всех вокруг, заметила я.

— Подозреваю, Хэлл пережидает очередную истерику Алин.

Взглянув на Харди, поняла, что тема ему неприятна и не стала ее развивать. К тому же, нам принесли заказ, и пока дракон пытался привыкнуть к виду и запаху молока, я с удовольствием взялась за кофе. А вот на булочку размером с каравай посматривала с опасением.

— Драконья порция, — усмехнулся Харди, к которому вновь вернулось хорошее настроение. По крайней мере, пока он не сделал и глотка молока.

— Зачем так много? Разве они не поняли, что я — человек?

— Конечно, поняли. Это очевидно.

— И раз все так очевидно, почему нельзя было подумать и сделать поменьше? Это ведь не привозное, это пекут здесь, — взяв еще теплый парот, я глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом свежей сдобы.

— Если бы они принесли тебе что-то размером с кексик, как ты намекаешь, они бы обидели меня. А они здесь чтобы зарабатывать, а не обзаводиться врагами.

— Почему так серьезно?

— Потому что я знаю, каких размеров должен быть парот. И потому, что это не их дело — думать о моей саинтэ, — отрезал мужчина.

Вернув выпечку обратно на блюдо, я стала медленно пить вкусный кофе. Кто-то из рядом сидящих позвал Харди, он повернул голову, кивнул, что заметил, но не подошел и ничего не сказал.

— Ешь, Иванна, — отломил большой кусок от выпечки и протянул мне.

Я взяла кусочек парота, повертела в руках.

— Ты тоже привык командовать.

— Да.

Его глаза насмешливо сверкнули, а я, залюбовавшись мужчиной, незаметно для себя съела не только этот кусочек выпечки, но и следующий, который он мне вручил. Когда я только познакомилась с Харди, была уверена, что у него мягкий характер, но сейчас, глядя на него, не сомневалась: да, он привык руководить, и ему это нравится. Не думаю, что он скрывал эти грани своей натуры, скорее всего, это я начала смотреть внимательней, глубже.

Что я увидела первым? Крылья и хвост не в счет, вообще опустим звериную сущность. Я увидела красивого мужчину, к которому меня физически потянуло. А сейчас я видела привлекательного мужчину, с подходящим под мое, чувством юмора. Мужчину, рядом с которым не страшно быть слабой женщиной. Мужчину, который привык доминировать не только в сексе, но мог учитывать интересы того, кто ему важен. Мужчину, который умел настоять на своем и привык своего добиваться.

Я помню, как Харди сказал, что двух недель со мной ему мало, и сейчас эти слова воспринимались иначе, как открытое предупреждение. Мое физическое влечение к нему не исчезло. Конечно, нет: оно усилилось и мутировало, и теперь я хотела не просто близости с этим мужчиной. Я хотела быть с ним. А это отнюдь не одно и то же.

— Ты думаешь обо мне? — поинтересовался Харди.

— Как догадался?

— Просто понадеялся. У тебя было такое интересное лицо — задумчивое и одновременно мечтательное. Мне захотелось, чтобы ты думала обо мне — и вот сбылось.

— Счастливый случай?

— Нет. Мое правильное поведение. Мои чувства к тебе. Они притягивают тебя и заставляют открыться, забыв о страхе.

— Каком?

— О страхе, что если поддашься, не вернешься домой. О страхе еще раз довериться. О страхе, что на этот раз все всерьез и надолго.

— Харди… — я замолчала, не зная, что сказать, потому что лгать не хотелось.

— Не отвечай. Потом. — Васильковые глаза сверкнули лукавством. — Когда ты поймешь, что я прав.

— А если нет?

— Если… Это условное наклонение. А я был уверен, что мы уже выяснили: я не полагаюсь на случай, — на губах мужчины заиграла усмешка, и вести серьезный разговор стало совсем невозможно.

К тому же, нависшая тень над нами дала понять, что мы больше не одни. Повернув голову, я увидела Хэлла и Алин. Удивительно, но мужчина все еще держал невесту на руках, более того, не отпустил ее, даже когда они размещались на пледе. Присев, он сначала усадил девушку, потом сел рядом с ней.

— Я жутко проголодалась, — Алин посмотрела на жениха, и тот без единой эмоции на лице послушно поднялся.

— Что ты будешь?

— Что-нибудь большое и съедобное. Если у них такое найдется. — Девушка капризно поджала губы, моментально потеряв большую часть привлекательности. — Хотя нет, лучше сырое мясо косули, и тоже побольше.

— Может, хотя бы легкой прожарки? — мужчина недвусмысленно взглянул на меня.

— А что? Это драконья суть, и если она собирается жить с драконом, должна понимать, что…

— Алин! — в голосе Харди отчетливо прозвучало рычание. — Иванна ничего тебе не должна. Это понятно? И есть при ней сырое мясо ты не будешь. Надеюсь, это тоже понятно?

— Как ты ее бережешь, — хмыкнула девушка и, милостиво кивнув, огласила Хэллу новые пожелания: — Хорошо, я съем мясо легкой прожарки. Но много. Я не собираюсь изображать человеческий аппетит и, к счастью, мне не надо себя ограничивать.

Хэлл невозмутимо выслушал изменения в заказе и ушел к торговцам, а взгляд Алин, небрежно полоснув по мне, остановился на чашке с молоком возле Харди.

— Неужели выпьешь? — светлая бровь девушки, подначивая, поползла вверх. — И не стошнит?

— Не думаю, что тебя это волнует, — отрезал Харди. — Алин, если ты устроила встречу только для того, чтобы поскандалить…

Он вздохнул, видимо, подбирая слова — взглянул на меня, и я кивнула. По-моему, и без объяснений понятно, что если она продолжит в таком же духе, терпеть ее злобу останется только жених и плед. Судя по прищуренному взгляду Алин, она тоже в этом не сомневалась, но успокоиться не могла.

— А хоть и так? — серые глаза девушки сверкнули так ярко, что если бы она смотрела не на брата, а на меня, я бы ненадолго ослепла. — А хоть бы и поскандалить?!

— Ого у вас тут, — ко мне подкрался коврик и обнял, прислушиваясь к словам Алин, а та даже пауз на дыхание не делала. Спешила высказаться, пока не ушли.

— Ты изменился, Харди, — в голосе Алин послышался не только упрек, но и горечь — Ты стал таким же, как Аодх. Жестоким, мстительным…

Харди приподнялся: ленивая поза не подходила для этого разговора. Потянувшись ко мне, обнял, сделал глубокий вдох, словно успокаиваясь, а спустя несколько долгих секунд спросил у сестры:

— Разве так было всегда? И разве у Аодха нет причин быть по отношению к некоторым жестоким и мстительным?

— Он — пусть. Он. Но не ты. Ты — мой брат, Харди, по крови, а не потому, что так сказали родители! Почти три месяца я тебя не видела. Ты замкнулся! Отгородился! Ты спрятался! А ты ведь не только мой брат, но и мужчина. Как ты можешь отсиживаться, когда с твоей сестрой так обращаются?!

Глядя в глаза Алин, Харди протянул руку, взял чашку с молоком и залпом ее осушил. Даже не поморщившись. Аккуратно вернул чашку на плед.

— Ничего себе она его довела, — прошипел тихонечко коврик.

Харди не отвлекся и на него. Какое-то время он продолжал внимательно смотреть на Алин, а потом грациозно поднялся и протянул мне руку, приглашая последовать его примеру. Я так и сделала.

— Ты не можешь… — поразилась Алин, наблюдая за нами. — Ты не можешь вот так уйти!

— Почему? — Харди мазнул взглядом по парочкам, которые даже целоваться забыли, раскрыв от удивления рты. — Зрителей ты себе обеспечила, новые слухи о том, как жесток клан Белых Драконов и какая несчастная ты, непременно возникнут. Думаю, этого хватит твоему самолюбию хотя бы на день. Или нет? Искупаешься в жалости, зароешься в нее с головой. А Хэлл пока отдохнет от твоих капризов.

— Не смей! — девушка сделала неуклюжую попытку подняться, но передумала или вспомнила что-то и осталась сидеть. — Не смей его унижать!

— Алин, — Харди качнул головой и посмотрел на нее как на малое, неразумное дитя. — Ты сама это делаешь. Не знаю, понимаешь ты или нет, но ты сама подталкиваешь Хэлла к тому, чтобы он перестал думать о долге и начал, наконец, прислушиваться к душе и сердцу. Однажды это все равно произойдет, но ты изо всех сил ускоряешь события. Удачного дня, пусть тебе никто его не испортит, как это сделала ты.

Подхватив зазевавшийся коврик, Харди приобнял меня, и мы двинулись прочь. Под удивленные взгляды незнакомых свидетелей семейной ссоры. Под гнетущее молчание Алин, которое жгло спину. И под прощальный и какой-то щемяще-грустный кивок Хэлла.

— Эх, — послышался вздох коврика, когда мы ушли с поляны. — Прям день милосердия, я тебе говорю. И этой мы тоже не дали в глаз!

Огорчение было столь искренним, что мы с Харди, даже не думая сдерживаться, рассмеялись.

— Нет, ну а что? — стал защищаться дух, а потом махнул на нас уголком коврика и сам захихикал.

— Ты ничего не успела съесть, — отсмеявшись, Харди взглянул на меня и неодобрительно нахмурился.

— Поверь, я съела достаточно.

— Сомневаюсь.

— Ты просто ориентируешься на драконий аппетит. Или ты часто имел дело с людьми?

— Ты первая.

— А что так? — справившись с удивлением, подначила я. — Высоко сижу — вниз не смотрю?

— Отчасти, так и есть, — согласился он и повел меня вдоль какого-то ряда, где все сверкало и блестело. — А отчасти… Иванна, люди в нашей империи — самая слабая раса, а драконы…

— Наглые и лживые? — припомнила слова мага.

— А еще очень вспыльчивые, — добавил с усмешкой дракон. — Поэтому мы крайне редко пересекаемся с людьми, да и то в основном случайно. Вот как сейчас.

Проследив за его взглядом, я увидела двух юных девушек в длинных платьях и сандалиях, видимо, подружек: одна вздыхала возле прилавка над блестящей брошью, а вторая вертела в руках длинные серьги. Обе девушки были симпатичными, но лицо второй было щедро усеяно веснушками, и она невольно притягивала внимание.

— Что здесь думать? — видя нешуточный интерес к товару, говорил им торговец. — Брошь сделана сварргами, так что застежка никогда не сломается, да и защита стоит от потери. А серьги вообще — работа сильного мага оборотней. Видишь, не просто висюльки, а драконьи руны!

— Так маг — оборотень или дракон? — заподозрила подвох покупательница.

— Папа у него оборотень, а мама дракон.

— И как же зовут этого сильного мага?

— Сэмюэль альх оборотень Сторедж, — не задумываясь, отчеканил торговец. — Тебе его родословная нужна или серьги? Ты хоть знаешь, откуда я их привез? А что означают эти руны? То-то же. А ты говоришь…

— А вы расскажите, — попросила девушка.

— Ага, сейчас, буду я утруждаться, — усмехнулся торговец. — Опять решишь, что я сочиняю!

— Может, и так, — согласилась девушка, — но хотя бы выслушаю, и, возможно, куплю.

— Не купишь ты — купят другие.

— Не факт.

— Ладно, — заметив, что девушка собирается положить серьги обратно, торговец внимательно посмотрел на нее и уверенно выдал: — Так вот, привез я их аж с Жарких Земель, небось, и не слышала, где это. Тебе повезло, али глазастая ты, али отменная у тебя интуиция, потому что выбрала то, что надо. Именно тебе надо! Удивительно как… Надо же как совпало, что ты и купишь… Как для тебя сделаны…

Торговец поцокал языком, восхищаясь скрытыми талантами девушки, бросил на нее быстрый взгляд, проверяя, готов ли клиент, и увидев, что девушка серьги уже и к ушам примеряет, сказал:

— Они маскируют веснушки!

Громкий смешок Харди заставил девушку вздрогнуть и обернуться, а торговца нахмуриться.

— Так что, красавица, — лестным обращением торговец вернул к себе внимание клиентки, — берешь?

Девушка замешкалась, опустила голову, словно о чем-то задумалась, а потом взглянула на Харди и, раскрасневшись, решительно заявила:

— Беру. И сразу надену! А как быстро подействует?

— Ну… думаю, так, чтобы совсем, не раньше чем через год. — Почесав макушку, на ходу придумал торговец. — Ну а что поделать? Не все сразу, вон у тебя сколько веснушек, не сосчитаешь. Но! Привлекательность усилится почти моментально, даже пока ты с веснушками!

— Иванна, — потянувшись от дракона, коврик погладил меня по руке. — Иванна!

— Что? Тебе с Харди не очень удобно?

— Да нет, нормально. Когтей нет и высоко, все видно, я это… — Он ткнул уголком в покупательницу, которая настолько осмелела, что перестала краснеть и теперь постоянно оглядывалась на дракона, не опасаясь заполучить косоглазие. — Я правильно понимаю, что она нарывается?!

— Ты так думаешь?

— Если ты меня поддержишь, то да. Я в этом уверен! И готов поразмяться!

— Остынь, — прохладно посоветовал Харди. — Вспомни, что она человек.

Коврик вздохнул и поник.

— И что с того? — в утешение я его погладила.

— Люди находятся под личной защитой императора. Любой серьезный конфликт будет трудно замять, а нанесение тяжких или смерть без особых на то причин дотошно расследуются.

— С чего такая честь?

— Не знаю. Наверное, потому что иначе людям было бы проблематично выжить в нашей империи.

— Ну да, среди драконов и оборотней.

— Не только. Ты назвала две сильные, но не самые кровожадные расы. К тому же, как я говорил, мы с людьми редко пересекаемся. Не за чем.

— А я вот подумал, — встрял коврик, — если не тяжкие, а так, разок, и только в один глаз… И повод у нас имеется, я считаю, серьезный…

— Ты сам понимаешь, что просишь о невозможном.

— Ну да, — согласился дух. — Просто подумалось… такое искушение… Ладно, буду терпеть и воспитывать сдержанность, как папка велел.

— Отличная идея, — оценил Харди.

Вдохновившись похвалой, дух притих и только поглядывал на наглую девицу красными глазами. Насколько я успела разобраться в цветах, он злился, и сильно. Но надо отдать должное его выдержке, это было практически незаметно.

Поначалу, наблюдая за сценой у лотка, мне хотелось открыть девушке глаза и сказать, что торговец явно мухлюет, а веснушки ей очень даже к лицу, но, заметив взгляд покупательницы на своего мужчину, передумала вмешиваться и сдержалась. В конце концов, торговцу тоже надо на что-то жить. Подозреваю, если бы он узнал о моем поступке, благодарил не меньше, чем тот торговец, у которого я купила пряжу, потому что и подружка покупательницы тоже решила не уходить с пустыми руками.

— Я правильно понимаю, что серьги на веснушки не повлияют? — поинтересовалась у дракона, пока торговец расписывал второй девушке брошь, а первая, уже в серьгах, якобы крутилась перед зеркалом, а на самом деле косилась в нашу сторону.

— Правильно, — усмехнулся Харди. — Избавиться от веснушек благодаря им — ни единого шанса.

— Как жаль, — с нарочито тяжелым вздохом я прижалась щекой к груди Харди.

Во-первых, мне так хотелось и было приятно, а во-вторых, чтобы девушка, наконец, поняла: да, так уж вышло, привлечь внимание дракона серьги тоже не помогают! Тем более, если дракон уже занят. Мной.

— Идем! — заметив, что мужчина, которому она так рьяно демонстрировала обновку в ушах никак не реагирует, а вместо этого охотно обнимает другую, девушка дернула подругу за руку. — Вот через год, когда у меня пропадут веснушки…

Она бросила на Харди мечтательный взгляд, вздохнула и вместе с подругой поспешила затеряться в торговых рядах.

— А что-нибудь эти серьги дают? — спросила я.

— Что-нибудь да, — усмехнулся дракон. — Магия в них чувствуется, к тому же, сделаны они искусно, так что торговец почти не слукавил. Долю привлекательности они ей добавят.

Я с интересом посмотрела на прилавок торговца.

— А там больше ничего хорошего не осталось, — уверенно заявил коврик. — Тот маг, что серьги делал, действительно сильный, но они потому такие недорогие, что это ранняя его работа. Сейчас он бижутерией не балуется, так что я бы лучше заглянул в тот ряд, куда дракон изначально звал, ну, с драгоценностями. Там работы этого мага точно отыщутся.

— Откуда такие познания? — удивилась я.

— Я — дух, — послышался довольный смешок. — А магия того оборотня-дракона такая сильная, что я ее чувствую. Точно тебе говорю: нам в ряд с драгоценностями!

Я не планировала раскручивать дракона на дорогие подарки и, несмотря на зародившееся любопытство, сделала вид, что заинтересовалась какой-то безделицей у другого торговца. Я даже подошла к лотку, взяла что-то небольшое, повертела в руках и только спустя минуту поняла, что смотрю на то, что меня с недавних пор неимоверно раздражает. К огорчению торговца, вернула статуэтку какого-то замученного бегемота на место.

— Пойдем, — Харди взял меня за руку, уверенно потянув в сторону.

— Приметил что-то любопытное?

— Да.

— Что именно? — без сожаления отошла от прилавка.

— Ряд с драгоценностями, где ты выберешь то, что тебе понравится.

Тон дракона не оставлял возможности для спора, а вариант поссориться на пустом месте я не рассматривала. И потом, если мужчина принимает решение в пользу женщины, не надо его останавливать.

Последний раз взглянув на безделушки на прилавке, с готовностью шагнула за Харди, и резко остановилась. Обернулась. И убедилась, что мне не померещилось: по прилавку, посреди безделушек, скакали маленькие, размером с детскую игрушку, полуголые черти. С рожками, с бородками, лысые, прикрытые лишь набедренными повязками; они путались друг у друга под ногами, бегая по краю прилавка.

А самое интересное — они не просто смотрели на меня. Они мне приветливо помахивали красными вилами! Острыми, я даже не сомневалась. С которых периодически слетали рыжие искры.

— Это что, — я изумленно обернулась к Харди, — приглашение в Ад?

 

ГЛАВА № 18. Добро пожаловать, или Ад отменяется

Услышав мои слова, чертики перестали бегать по лотку и теперь только призывно размахивали вилами.

— А давайте сделаем вид, что не заметили их и пойдем как и собирались, тратиться на драгоценности? — с надеждой предложил дух.

— Рада, что чертиков вижу не только я, — облегченно вздохнула, — а то стою и пытаюсь понять: за что удостоилась персонального приглашения в обитель вечного тепла?

— Обитель вечного тепла… — повторил дух. — Красиво звучит, но идти туда все равно не охота. Даже если всем вместе.

— Согласен, — Харди сделал глубокий вдох и немного нас успокоил. — Не знаю, кто они, но не черти.

Человечки кивнули и стали махать активней. К сожалению, с их вил стали активней сыпаться искры, что по-прежнему не прельщало знакомиться.

— Даже если не черти, все равно они мне не нравятся, — протянул дух. — Не внушают доверия!

Человечки опешили от такого заявления, изумленно застыли на пару секунд, а потом один из них растянул губы, продемонстрировав маленькие, белые, но острые клыки. Остальные, заметив это, сделали так же, и коврик в руках Харди вздрогнул, а потом мстительно заявил:

— Теперь они мне нравятся еще меньше!

Человечки перестали скалиться и синхронно вздохнули, а один из них устало плюхнулся на зад, и пока его товарищи размахивали искрящимися вилами, угрожающими спалить как минимум этот лоток, попытался пристыдить нас суровым взглядом.

— Так что, дружно закрываем глаза на эти дикие пляски, отворачиваемся и уходим? — предложил маленький дух.

Не будь у нас истории с падальщиками, которые не только атаковали Долину Оборотней, но и как-то проникли в пещеру, я бы, наверное, согласилась. А так хотелось избежать повторения. Ладно Долина Оборотней, там есть маг, а его не помешало бы немного вывести из себя, тем более что от него уже целый день ни слуху ни духу. Но у меня на этот вечер были совершенно другие планы.

— Погоди, — погладила нетерпеливо елозивший коврик. — Харди, ты уверен, что это не чертики?

— На все сто.

— Тогда предлагаю бесстрашно подойти и узнать, чего они хотят.

— А это не может выяснить торговец? — подал идею дух. — Они ведь прыгают на его лотке! Причем так небрежно, что могут перевернуть весь товар! Ай-ай, какие расходы! А у него и так покупателей не видать! Вот пусть он с ними и выяснеет отношения, а мы здесь при чем?

Человечкам идея по вкусу не пришлась, они изумленно открыли рты, мол, как такое вообще могло прийти в голову?! Вилами стали размахивать еще активней, и торговец, который почему-то до сих пор их не замечал, удовлетворенно вздохнул, ощутив внезапный порыв ветерка.

— Думаю, ты права, Иванна, эти пришельцы твои, и тайные, — Харди так же отметил факт избирательной видимости: мы человечков видели, а торговец понятия не имел о том беспределе, что творился у него под носом. — Проверим?

— Давай.

— Принимаю ставки! — поспешно объявил дух.

— Я думаю так же, как Харди, так какие могут быть ставки? — взглянув на заметно повеселевших человечков, уже не сомневалась, что это ко мне.

— Ну нет, так не интересно, я тоже думаю, как Харди. А где интрига? Где азарт? — заканючил дух, но тут же вынес на обсуждение новое деловое предложение. — А, может, сделаем ставки на то, что им надо, а уже потом подойдем? Торопиться нам некуда, мы ведь гуляем!

— Ну а сам ты как думаешь, что им надо? — спросил Харди.

Коврик в его руках развернулся, один уголок задумчиво потер второй, зеленые глаза духа взглянули на пряжу и спицы, которые мы купили, а потом коврик свернулся трубочкой и выдал вполне логичный ответ:

— Я бы на их месте попросил какую-нибудь одежду!

Взглянув на себя, человечки сначала стыдливо прикрыли вилами набедренные повязки, а потом сообразили, что все равно через прутья просвечивает, и обиженно поджали тонкие губы. А самое интересное, почти все их действия были почти синхронны. Как будто делал все один человечек, а другие его копировали, но кто успевал, а кто нет.

— Идем? — я шагнула к лотку, но заметив жадный взгляд торговца, попросила Харди. — Отвлеки его ненадолго, пожалуйста, а я пока поговорю с нашими гостями.

— А ставки? — видя такой беспредел, напомнил дух. — Ставки, пока мы не двинулись с места! На что вы ставите? Я свое мнение, что им надо, вам рассказал, а вы?

— А мы с тобой солидарны, — ответил Харди и под пораженное молчание духа (еще бы, такое коварство!) мы подошли к прилавку.

Торговец сразу сообразил, кто с деньгами и его даже отвлекать не пришлось, он закрутился ужом возле дракона, а я могла спокойно поговорить с человечками, не рискуя прослыть сумасшедшей.

— Добрый день, — обратилась к ним.

— Добрый, Кудельница, — один из них вышел вперед, но заметив, что я посматриваю на его вилы с искрами, вздохнул сиротинушкой и спрятал их за спину. Я очень надеялась, что искры не посягнут на его набедренную повязку, но он такого конфуза явно не опасался, вел себя вольно, и даже умудрился отвесить поклон. — Добро пожаловать в наш мир, уж и не чаяли!

— Добро пожаловать… — по очереди повторили его товарищи. — Уж и не чаяли!

— Как у вас дружно, — заметила я.

— Это да, Кудельница, — человечек расплылся в ответной улыбке, продемонстрировав два ряда острых клыков. — С этим у нас проблем нет, этим мы все гордимся, а вот…

Он перестал скалиться, вздохнул, опустил стыдливо глаза, но видя, что я не собираюсь его торопить, а вместо этого посматриваю на своих спутников, где более живо и интересно, сменил тактику.

— С просьбушкой мы к тебе, Кудельница. Выслушаешь ли? Поможешь ли? На тебя вся надежда!

— Почему на меня?

— А на кого? — изумился он. — Мы уж столько ждали, когда наша защитница в мире появится! А тут как назло водится все — даже демоны, даже инкубы, даже черти, о которых ты говорила. Все водится, кроме Кудельницы! Али справедливо это? И обратиться не к кому, и пожаловаться некому, да и помочь нам никто не может.

— Все так серьезно?

— Да нет, в сущности, ерунда, но за столько столетий нашего существования обидно, иногда даже до слез, так что…

Он тяжко вздохнул, за его спиной послышался всхлип, но кто-то чувствительный все же взял себя в руки, не мешая старшему говорить. А он явно был старше и важнее других — может, лэрд? Не знаю, я пока даже понятия не имела, с какой расой общаюсь.

— Так как, Кудельница? — с надеждой спросил человечек. — Выслушаешь нас? Не откажешь?

— Выслушаю, только начните с рассказа о себе.

— Ах, да! — он взбодрился, и вилы за его спиной стали искрить тише. — Прости, Кудельница, я ведь слышал ваш разговор, понял, что ты пока нас не признала.

— Подождите меня! — послышалось сбоку. — Не рассказывайте без меня!

Сделав несколько шагов, Харди вручил мне коврик, уставившийся на человечков любопытными зелеными глазами, и вернулся к торговцу, который побледнел, думая, что потерял важного клиента.

— Я успел! — обрадовался коврик и милостиво позволил человечкам: — Рассказывайте!

— Я вас слушаю, — напомнила я, но человечки поникли, да и главный никак не мог собраться с мыслями.

— Эх, проштрафились! — послышалось за его спиной. — Забыли предложить Кудельнице присесть! А ну как обидится теперь…

— Тебе лишь бы анукать, — огрызнулся другой, — пока болтаешь, принес бы что-нибудь да предложил. Хотя все равно видать, что табуретам да стульям она предпочитает волшебный ковер! Вон, гляди! Эх, кручинушка, опоздали…

— Вот целый день сегодня какие-то намеки неприятные, — коврик в моих руках поежился. — Ты согласна, что обстоятельства просто вынуждают меня психануть?

— Не трать нервы по пустякам, — я примирительно его погладила. — Ты же сам вздумал им показаться, но не представился.

— И они показались и не представились!

— Есть такое, — я с улыбкой посмотрела на человечков, и те робко оскалились в ответ. — Сидеть я не хочу, не переживайте, а вот узнать, кто вы и с чем пожаловали, была бы рада.

— Эко приятно, Кудельница, слышать твои речи, да такие гладкие, по которым соскучиться уж успели, — запел соловьем главный человечек. — Оно, конечно, наша речь перешла бы на тебе понятную, так магией заложено, чтобы мы с Кудельницей, защитницей нашей, разумелись. Но хорошо, что у тебя такой сильный браслет имеется. Да и другие непривычные, но с силушкой.

Я благодарно взглянула на браслет, подаренный Харди и на свои браслеты шамбала.

— Кудельница, — вернул к себе внимание человечек, — позволь начать с начала, как и положено, и как ты сама попросила… Мы — ауки, нечисть такая.

Он махнул рукой себе за спину, указывая на других, что притихли, только их вилы тихонько фыркали.

— Еще нас называют духами леса или злым эхом. По-разному. В зависимости от того, кто с нами вживую столкнулся, а кто байкам верить привык. Многое о нас говорят, например, что и сгубить можем, но мы не в обиде.

— Потому что такое случалось?

— Еще бы, — человечек с гордостью выпятил грудь. — А нечего хорошие деревья рубить, нечего кору за просто так резать, нечего цветы запретные топтать да вырывать с корнем, нечего костры жечь и мусор оставлять. Не знаешь правил леса — дома сиди. А то припрутся, бывает, ведут себя, будто бессмертные, а потом возмущаются, когда кто-то из них пропадет. Не просто ж так! А за дело!

— Сурово.

— Есть такое, но не всегда, мы ведь присматриваемся, наблюдаем, и если к нам по-хорошему, то и мы отблагодарим. Эхом заманим да сочную ягоду покажем или от змеи уведем в сторону. Дети к нам бегают и ничего, редко какие не возвращаются.

— Редко, но случается?

— За нашим кланом только двое числится, — признался аука. — А за что? По делу ведь наказали, не просто так. Они девчонку малую заманили, а сами… срам! Пропали — никто плакать не будет, мне потом духи из рощи рассказывали, что на их счету другие девочки были, там духи не успели помочь, а мы не услышали. Не печалься, Кудельница, они заслужили! Мы беспределом не занимаемся. Иногда лес сам наглецов учит, а иногда нам приходится. Но, понимаешь, Кудельница, мы ведь не только расплату устраиваем, но и шанс даем, а этого никто не понимает, вот что печально. А если бы они знали, что это предупреждение, что надо задуматься, что-то пересмотреть, может, и меньше бы сгинувших в наших лесах было. Нам-то оно тоже, нюхать трупный дух потом не слишком приятно. Вот если бы с этим вопрос решить…

— У меня есть знакомые падальщики… — не совсем понимая, чего они все-таки хотят, предложила я.

— Это мы знаем! — оживились ауки и оскалились. — Один-то у нас живет, он на хорошем счету, ужо семейный благодаря тебе, и он-то нам радостные вести и рассказал! Если бы не он, когда бы мы еще почувствовали, что ты в этом мире появилась? А потом у тебя очередь нарисуется, и будет тебе не до низшей нечисти. Оно-то понятно, что так и правильно. Выстроится к тебе высшая нечисть, и по предварительной записи, а мы… А на нас-то потом времени у тебя не будет…

— Оп-па! — поразился коврик. — Я не ослышался?

— Увы, — тихо пробормотала я.

Ауки синхронно вздохнули, думая, что я отказываюсь им помогать, но я просто пыталась справиться с небольшим стрессом, не перебрасывая эмоции на других. Медленный вдох. Медленный выдох. Еще по разу, если не помогло.

Слегка полегчало.

Помнится, изначально речь шла о том, что ко мне будет захаживать исключительно низшая нечисть, а теперь что? Высшая? По предварительной записи?!

Э, нет, я не собираюсь пугать себя демонами и чертями. От греха подальше пусть лучше считают, что я занята, и у меня уже все расписано по минутам. А то со страха я могу так помочь, что у них рога отпадут. И хвосты отвалятся. И чешуя, если есть, отлипнет. И станут они похожи на самую слабую расу — на обычных людей. Вряд ли им это понравится, они отомстят, а это вряд ли понравится мне и дракону. Так что с высшей нечистью мне лучше не видеться. Хватит с меня знакомства с Аодхом.

— Ой, зря мы Кудельницу расстроили, — послышался тихий шепот в рядах человечков. — Беречь ее надо, она вон у нас какая хрупкая да красивая.

— Да кто же знал, что она такая чувствительная? — еще один шепоток. — О-хо-хоюшки, как бы в обморок не упала, дракон нам этого не простит, оно какой страшный, так и зыркает, чтобы чего обидного не сказали.

— А что он нам сделает?

— Лес спалит.

— Весь?

— Даже не сомневайся.

— Ого.

— Как минимум.

— Ого-ооо-ооо!

Перешептывания человечков сами по себе были забавны, но представив, что их могли услышать мои подчиненные, невольно улыбнулась. Взглянув на подмигнувшего мне Харди и пытающегося угодить ему торговца, с которого уже семь потов сошло, решила подтолкнуть аук к сути визита.

— Если честно, я так и не поняла, чем могу вам помочь.

— Я тоже! — подхватил дух.

— Так вот же, — лэрд-аука оскалился, выставил вперед вилы с искрами, а потом поспешно вернул их за спину. — Пугаются их, когда видят, думают что-то недоброе, а уж когда мы вилами колем, так и подавно несут всякую чушь.

— В каком смысле колете?

— Кудельница, у нас же как? — с охотой принялся пояснять аука. — Бывает, забредет в лес душа — ну, человек или из другой расы кто, для нас все равны. И видно, что мысли у души черные или серые, но видно, что может она еще свернуть на другой путь. Мы и колем ее, чтобы одумалась, даем знак. Обычно это хорошо встряхивает и освежает голову, но тут в чем проблема? Боятся нас, и иногда пока гоняешься за таким вот, пытаясь его уколоть, других упускаешь, и им уж никак потом не поможешь. Зря время тратим, Кудельница, понимаешь? А если бы нас не боялись… Мы бы пару раз укололи, и авось, без греха обошлось, помыслы бы очистились.

— А куда вы обычно колете?

— Ну куда достаем. А учитывая, что они бегут, это обычно только в зад получается.

Аука с тоской обернулся на свои вилы, которые сейчас тихо-тихо бросались искрами, я тоже взглянула на них с легкой долей сочувствия и понимания. Если бы за мной по лесу гнались человечки с огненными вилами, а тем более, если бы я видела, куда они целятся, я бы тоже бежала, не разбирая дороги.

Ауки затаились с надеждой, торговец уже белел от того, что никак не получается угодить дракону, а я задумчиво смотрела на просителей и чувствовала, что хочу им помочь. Сила была со мной солидарна, я ощущала словно тихие волны, которые были готовы вырваться, если я придумаю для чего и как.

Посмотрев в сторону, взглянула на покупателей, которые гуляли между рядами с товаром, на звонких торговцев, зазывающих за покупками, потом взглянула на плывущие по синему небу пушистые облака и вернулась к взволнованным аукам. Итак, немного отвлеклась, поостыла, теперь рассмотрим, что мы имеем.

Человечки, вполне симпатичные, с добродушными лицами, несмотря на темные бородки. Набедренные повязки смотрятся колоритно и уместно с искрящими вилами. Небольшие пузики человечков настраивают на добродушие и совсем их не портят. Если бы кто-то из таких человечков подошел ко мне в лесу и заговорил без вил (в этом мире, свой, не магический, в расчет не беру), я бы выслушала. Внешность, скажем прямо, располагает.

Но если я правильно поняла, работают они вилами и без подробных предварительных объяснений. Логично. Это шанс, а не детальная инструкция с гарантийным сроком.

Значит, вилы — единственное, что мешает в очень важной работе. И вилы — то, без чего их работа в принципе невозможна. Факт, который нельзя изменить, но… в который при разумном подходе можно внести коррективы. Еще раз взглянув на облака и на человечков, я придумала, что можно сделать. Правда, пока не имела понятия: как.

Но услышав, что сила с легкой обидой откликнулась, облегченно выдохнула и порадовала аук:

— Я знаю, как сделать, чтобы вас не боялись.

— Как? — загудели они эхом. — Как, Кудельница?

Их лэрд взмахнул рукой, заставляя подданных замолчать.

— Скажи нам решение, Кудельница, — попросил он с поклоном. — Уж не откажи в милости.

— Такое понятие как Купидон вам о чем-нибудь говорит? Купидон, Эрос, Амур?

— Сказки это, — кивнул лэрд-аука, — давнишние, так что да, слышали.

— Ваши сказки?

— Кто уж теперь разберет? Может, и Иномирья, раз ты тоже такое слышала. У нас-то ходоки между мирами не зря прохаживаются, что хорошее да интересное, принесут, а там оно врастет, вживется, если забавное или дельное. Штаны вот у женщин с Иномирья прижились, а лучше бы и не надо, а еще… — Он взглянул на мои брюки, и поспешно покаялся. — Не обижайся, Кудельница, что сболтнул. Ты иномирянка, тебе и без кос длинных ходить никакого стыда!

— В нашем мире действительно длина волос на стыд не влияет, — моя улыбка заставила ауку облегченно выдохнуть. — Так вот, к чему я веду? Если изменить один маленький нюанс, думаю, вас перестанут бояться. По крайне мере, без крайней на то необходимости. Более того, уколы вилами будут принимать даже с рвением и благодарностью.

— И как же сделать так, Кудельница? Подскажи, научи нас.

— И покажу, и научу. Ну, кто самый смелый? Если не понравится, верну все, как было, но только здесь и сейчас, потому что у меня свои планы на вечер.

— Это понятно, — кивнув в сторону дракона, оскалился аука и ожидаемо вызвался на эксперимент первым.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я закрыла глаза, снова глубоко вдохнула, прислушиваясь к силе, и протянула ладонь. На этот раз я почувствовала ощутимое покалывание в подушечках пальцев, но оно было приятным.

— Чего стоишь? — прошипел коврик ауке. — Под ладонь, под ладонь ныряй!

Я почувствовала, как под ладонью стал человечек, как ощутимей кольнуло подушечки пальцев, а потом услышала удивленные вздохи.

— Вот это да! Ой, да как же это? И я хочу! А можно мне? Это же ж… это же ж…

— Хватит болтать! — заметив, что я не открываю глаза, сориентировался дух. — Нет у нас времени все это слушать, сказали же вам! В шеренгу станьте и ныряйте по одному!

Ауки послушались, притихли и сделали, как им сказали. А так как их было не больше двадцати, и процесс проходил для меня на удивление легко, уже через пару минут я выдохнула и открыла глаза, чтобы увидеть, как это выглядит не в моем воображении, а в реальности.

А выглядело это очень правдоподобно и мило. Даже Харди засмотрелся и в этот момент торговец попытался всучить ему какую-то пошлую деревянную скульптуру, думая, что тот в восторге от этой работы. Но восхищение в васильковых глазах дракона было вызвано мной.

Без ложной скромности, я сама была довольна тем, что получилось в итоге. Объяснив аукам, что теперь их не будут пугаться, даже если они появятся неожиданно, а наоборот, будут грудью кидаться на вилы, я с гордостью наблюдала за тем, как они один за одним, предварительно попрощавшись, исчезают с лотка торговца.

Впрочем, это для меня они ауки, а для новых встречных — пузатые Купидончики с искрящимися вилами в виде сердечек. Эх! Красиво вышло. И правдоподобно.

— Кудельница, — лэрд пропустил своих подданных вперед, а сам задержался, — ты помогла, ничего не попросив, но помощь твоя бесценна.

— Я рада.

— Не откажи принять благодать, — попросил он, и один из человечков материализовался рядом с ним, держа маленькую корзинку с чем-то красным. А отдав ее вожаку, снова исчез. — Прими эти сочные ягоды, они и тебе будут вкусны, и силы твоего дракона без ущерба для его задумки восстановят. Это сферты, особые ягоды, с благодатью, их никто, кроме духов, в лесу не найдет, потому как дух они и питают. Не опасайся, твой дракон их узнает и поймет. Прими, Кудельница, не побрезгуй.

— Отчего не принять? — я осторожно протянула ладонь, раздумывая, как бы ненароком не раздавить такую маленькую корзинку. — Приму с благодарностью.

— Нет, Кудельница, — лэрд в усмешке сверкнул клыками. — Давай две руки, не удержишь.

Усмехнувшись в ответ, протянула две руки, а лэрд протянул мне корзинку размером с наперсток. Но едва она легла на мою ладонь, раздалась вширь и мгновенно увеличилась, став размером с приличное ведро. И ягоды оказались крупными и тяжелыми, так что я едва удержала подарок.

— До встречи, Кудельница, — довольно усмехнувшись моему изумлению, лэрд поклонился. — До встречи, незнакомый дух.

— Прощай, — не сомневаясь, что вижу его в последний раз, сказала я.

— Не скучайте и не беспокойте по пустякам, — махнул уголком коврик.

В ответ лэрд-аука сверкнул двумя рядами клыков и исчез. По-моему, он даже не сомневался, что мы непременно снова увидимся.

— Ты молодец, хорошо придумала, — услышала голос Харди, ощутила быстрый поцелуй в шею и поняла, что он поспешно отводит меня от прилавка, по пути отнимая тяжелую корзину. — Забавно с ауками получилось.

— Куда мы так спешим? — удивилась набранной скорости.

— За драгоценностями! — напомнил коврик.

— Верно, — согласился Харди. — Но пока мы просто сбегаем от самого занудного и неумелого торговца, которого я когда-либо встречал.

— Неужели он так долго с тобой провозился и остался ни с чем?

— Это я долго с ним провозился, а он остался с замечательной историей для родни, друзей и других торговцев, как его залежалый товар смог привлечь внимание самого дракона!

Коврик хихикнул, и я тоже не сдержала улыбки. Пользуясь моим хорошим настроением, дракон все же заманил меня в ряд с драгоценностями и смог уговорить на один браслет. Из драконьего серебра и с драконьими рунами. Тонкий, но безумно красивый и какой-то манящий: взяв его, я уже не могла вернуть его на прилавок.

— От того самого мастера, — доверительно шепнул коврик, видя, что браслет мне понравился.

— Берем? — с аппетитом жуя красную ягоду, похожую на нашу малину, дракон лукаво сверкнул глазами.

— А магия-то сильная и хорошая, — нашептывал коврик. — И руны здесь не просто так. Ой, как нам этот браслет необходим, ой, как мы без него обходились? Сам бы носил, да тебе уступаю.

— Берем, — согласилась я, а когда мы отошли от торговца, поинтересовалась у Харди, покрутив на руке новый браслет. — И что означают эти руны?

— Они обещают, что тот, кто носит браслет, никогда не познает предательства от своей настоящей любви, — выбрав из корзинки самую крупную ягоду, мужчина поднес ее к моим губам, и я ощутила приятный, очень сладкий, но ничуть не похожий на малину вкус. Заметив, что мне понравилось, он поднес к моему рту горсть ягод и, проникновенно наблюдая за тем, как я беру по одной и неспешно ем, добавил. — А еще руны обещают, что владелец браслета никогда не предаст свою настоящую любовь, даже если его будут вынуждать к этому обстоятельства. И знаешь что, Иванна? Браслет делал действительно сильный маг, поэтому я уверен, что руны не лгут.

А между строк и в напряженном взгляде дракона открыто читалось: «И поэтому я уверен, что ты останешься. Здесь. Навсегда. Со мной…»

 

ГЛАВА № 19. О пещерах и манерах

Раньше я полагала, что самое сексуальное зрелище — это когда твой мужчина для тебя готовит. И благодаря Харди у меня даже была возможность убедиться в своей правоте. Но сейчас, глядя, как он после долгого голодания и молока с пенкой ест сочные ягоды, мнение изменила.

Он ел, не вспоминая об условностях, которыми сам себя ограничил, и с таким удовольствием, что я с трудом отвела взгляд от его губ, где скрылась очередная сочная ягода. Конечно, если бы мы сидели в пещере, я бы не отказала себе в таком привлекательном зрелище, но мы прохаживались между рядами торговцев, вокруг сновало много людей, и зазевавшись, была вероятность или наступить на кого-то, или получить от кого-то. Я пребывала в благостном настроении, и мне не хотелось ни первого, ни второго.

Драконья ярмарка оказалась огромной, и чтобы обойти ее, надо было провести здесь пару часов как минимум. Я же немного устала бродить на каблуках по неровной дороге и ловить на себе внимательные взгляды с застывшим вопросом: «Что? Ах, что с ее волосами?!», но вида не подавала. Самое главное, что пока мы гуляли, Харди ел, а в гостях, куда мы собирались после ярмарки, скорее всего, опять будет воротить нос от еды. И потом, моя усталость пройдет, пока будем лететь, а взгляды… Толку каждому объяснять, что это стрижка от модного мастера? И если раньше я считала, что мастер мог бы спуститься с небес на землю и брать с клиентов поменьше, то теперь убедилась, что его работа стоила своих денег, потому что даже в чужом мире и при таком внимании я чувствовала себя более чем уверено.

— Давай подойдем, — Харди подвел меня к одному из лотков, возле которого суетилась толпа мужчин, но когда он расчистил для нас пространство, и я увидела горы посуды, поспешно отошла в сторону, уступая место другим. Мой спутник понятливо улыбнулся и отошел следом. — Не заинтересовало?

— Я к этому почти равнодушна. Все, что надо, у меня дома есть, а покупать лишнее только для того, чтобы вытирать пыль по выходным?.. — Взглянула на покупателей, активно выбирающих тарелки и кастрюли и удивленно отметила: — По-моему, женщин в вашей империи бытовая тема тоже не сильно интересует?

— Смотря каких, — голос Харди звучал так же беспечно, как мой, но от напряженного взгляда я почти явственно ощущала покалывание на переносице. — Если это обычная женщина, бытовые вопросы — именно ее тема. Так принято. И так верно.

— А не обычная женщина — это какая?

— Такая, как ты, — васильковые глаза потеплели. — Часть души. Саинтэ.

Я видела вопрос в его взгляде и видела застывшее ожидание. Он уже не единожды давал понять, как я нужна ему и что для него значу. У нас не было долгих и бессмысленных игр, что немного пугало и нравилось одновременно.

Да, я нужна ему.

И я для него особенная.

Часть души…

Часть души для мужчины, при взгляде на которого у меня как у первокурсницы алеют щеки. И ни единого шанса списать это на жару. Не сегодня, когда вместо палящего солнца осень решила напомнить о себе ветерком. Но и к лучшему. Потому что когда некуда спрятаться, обычно идешь вперед.

Так что…

Шагнув к дракону, обняла его за шею, заставляя склониться, и на застывший вопрос в глазах ответила поцелуем, в который вложила нежность, влечение и что-то еще, хрупкое, смутно знакомое и неизбежное.

— О-о-х, — умильно выдохнул коврик, когда поцелуй прекратился, а потом спохватился и поспешно заверил: — Я не специально подглядывал. Я просто не успел отвернуться!

— Почти убедил, — усмехнулся Харди. — Несколько уроков у драконов — и твоя ложь будет выглядеть правдоподобно.

— Правда? — коврик тут же попросился от меня к дракону, уместился в мужских руках поудобней, даже промолчал, когда его поправили, и ласково так, сдунув невидимую соринку с черной туники, спросил: — Научишь?

— Я мог бы, — Харди сделал паузу, и дух замер в ожидании. — Уверен, что у тебя бы получилось: ты сообразительный и шустрый. Но как же папка?

— Папка? — дух уныло вздохнул, расставаясь с внезапной и такой необычной мечтой. — Это да. Папка строгий. Точно накажет и не поморщится.

— И, подозреваю, не только тебя?

— Ну… а ты боишься? Нет, папка сильный, конечно, но… вот интересно. Боишься, да?

— Скажем так, учитывая его способности и демонические наклонности, считаю, что лучше не создавать пустых конфликтов.

— Разумно, — похвалил коврик. — А я пока нарываюсь. Эх, и вот знаю иногда, что не надо лезть, а вроде как демоны спину чешут и пихают на глупости, я тебе говорю!

— А когда же делать глупости, если не в молодости? Успеешь еще постареть, — утешительно погладила коврик, а он, подумав над моими словами, хихикнул и заметно приободрился.

— Ладно, я опять честный и в настроении. И прямо полон сил, я тебе говорю. Итак, куда идем в гости? Кто нас ждет?

— Хороший вопрос, — вопросительно взглянула на Харди, потому что и сама до сих пор не знала.

— Летим к Аодху. Ярмарка больше не привлекает?

— Привлекает, но она нескончаемая, а я немного устала, поэтому если нас ждут…

— Сомневаюсь, — проворчал коврик, а встретившись глазами с Харди, спросил. — Что, я не прав? Про твоего брата никак не скажешь, что он радушный хозяин, особенно теперь, когда Доди беременна.

— Это верно.

— Тогда зачем нам к нему лететь? — удивилась я.

— Чтобы узнать, что он выяснил нового о Кудельницах. Утром он выходил со мной на ментальную связь, сказал, что передал для тебя браслет, — Харди кивнул на мое запястье. — И еще сказал, что провел обряд, как и обещал. Так что новости есть.

— Долго тянул, — вздохнула я.

— Обряд оказался сложнее, чем он думал, и потребовал подготовки и много сил.

— Это не претензия, просто… — не стала говорить вслух, что мне осталось здесь не так уж много времени, видела по глазам Харди, что он прекрасно об этом помнил. — Если он не любит гостей, может, лучше пусть сам прилетит? Или расскажет суть новостей по ментальной связи?

— Хорошая мысль! — поддержал дух. — Что-то мне не сильно хочется сегодня с папкой встречаться. Такой солнечный и веселый день…

— Сейчас Аодх ментально закрыт, в последнее время вообще не любит покидать пещеру, так что слетаем мы. И да, я считаю, что не стоит с этим откладывать.

Для меня было в новинку, когда мужчина говорит четко, уверенно, категорично и главное в моих интересах, поэтому спорить не стала. Коврик, вздохнув, смирился, что ему придется сегодня увидеться с папкой и больше тоже не возражал, так что, купив большую корзину разнообразных фруктов, примерно через час мы были у пещеры Аодха.

На этот раз нас никто не встречал, да и у входа пришлось потоптаться минут пять, пока с той стороны не послышался недовольный голос духа:

— А кто там еще приперся в такую жару? А кому дома не сидится настолько, что он по чужим шастает?

— А то ты не знаешь? — огрызнулся коврик. — Свои пришли, открывай!

— А вот и открою. Чтобы тот, кто раскомандовался, вспомнил, как со старшими говорить. — Часть пещерной стены отъехала в сторону, и на нас с синего ковра взглянули прищуренные красные глаза, выдающие, что дух не в настроении. — А что это у тебя за манеры, а? А кто же тебя так научил-то, а? А в кого ж ты такой дерзкий, а?

— В кого в кого… — буркнул коврик, смелый, потому что был высоко и в руках Харди. — Мамка говорит, что в тебя, причем вылитый.

— Ага! А то у меня глаз нет, и я не вижу, что ты ее копия?! Ох, и сказочница, ага.

— Ой, сказки! — дух просительно повернулся к Харди, и тот кивнул.

— У Аодха есть, я для тебя попрошу.

— Спасибо!

— А что это за нежности? — увидев, что коврик потянулся обнять мужчину за шею, возмутился старший дух. Коврик расстроено засопел, и обида за него подкосила мое терпение.

— А вы нас впускать собираетесь? Или обменяемся любезностями на пороге и разойдемся?

— А, Кудельница! А, Харди! — Часть стены еще больше расширилась. — А я так разговорился со своим, учу вот его поведению, да сам забыл о манерах. А проходите, раз уж вы здесь. Слышу, Аодх, в курсе и не против.

— Это радует, — я шагнула в темную пещеру следом за драконом, и под потолком тут же зажглись сотни магических светлячков, а несколько десятков из них полетели вперед, освещая путь.

— А не любят драконы когда ярко, — заметив мой взгляд, пояснил старший дух. — Да и я не особо, глаза режет. Это сейчас для подруги Доди столько живности расплодилось, она не дракон, плохо видит, а когда уедет домой, тут станет нормально, темно.

— Она собирается домой? — заинтересовался Харди.

— Ага. Думала остаться, пока Доди родит, но не выдержит девка. Ай, не выдержит, и сама это чует, так что да, разговоры о переезде идут.

Харди кивнул, а я с неудовольствием отметила нотку легкой грусти в его глазах. И с еще большим неудовольствием признала, что ощутила ревность. Да, ошибки быть не могло, хоть это и редкое, забытое для меня чувство.

Словно уловив мои мысли, Харди повернул голову и внимательно взглянул на меня. А потом понятливо усмехнулся и обнял за талию. Идти так было не очень удобно (возможно, с непривычки), но куда приятней, и мое настроение снова вернулось в норму. Особенно когда я несколько раз ощутила на шее легкие, но жаркие поцелуи, намекающие, что это всего лишь затравка, а вот когда мы вернемся в свою пещеру…

Свою…

Поймав себя на этой мысли, нахмурилась, а потом приняла ее. Ничего удивительного, что я начала так считать: живу в пещере неделю, и это достаточный срок, чтобы освоиться там, где нравится. К тому же, родители Харди как улетели по делам, так и не появляются, что тоже подпитывает собственнические замашки.

— А вот он здесь, — послышался голос старшего духа, когда мы подошли к одной из дверей. — Доди отдыхает, Сайв о своем мечтает, так что он один. Ах, ему бы восстановиться, а тут вы…

— Надеюсь, это скрытая радость? — поинтересовалась у духа.

— А вот не притворяйся, что непонятливая, — хмыкнул он и, видимо, толкнул дверь, потому что она приоткрылась. — Идите уже, а мелкий со мной останется.

— Кто это мелкий? — возмутился коврик. — И вообще, а вдруг я нужен Иванне?

Старший дух прошелся взглядом по мне, по Харди, который держал пряжу со спицами, две корзинки и коврик, и недоверчиво хмыкнул, мол, у них столько всего, и ты еще лезешь!

— Всегда нужен, — вступилась я, беря коврик на руки.

— Вот! — радостно возвестил папку дух.

— А и кто ты после этого? — глаза на ковре стали синими. — Мелкий и есть. А думал я тебя чему новому поучить, чтобы в дальнейшем, даже вот для Кудельницы пригодилось, но как знаешь.

Один синий глаз закрылся, а второй выжидательно посмотрел на нас.

— Эх, видимо, надо сходить. Не скучайте тут без меня, — стоило маленькому духу это произнести, как коврик в моих руках заметно полегчал, а глаза на ковре пропали.

Духи перенеслись туда, где удобней тренироваться, а мы с Харди шагнули в комнату и одновременно застыли. И только секунду спустя я поверила в то, что вижу, а дракон сумел выразить хотя бы малую толику эмоций едким вопросом:

— Аодх, надеюсь, мне не кажется, и ты еще дышишь?

С белого дивана, занимавшего большую часть комнаты, послышался смешок и колдун, возлежащий в неудобной позе чернильного пятна, наконец, пошевелился и стал походить на живого. А то одежда черная, волосы длинные черные, глаза черные, лицо серое. Наверное, только ногти и были светлыми.

— Проходите, — голос Аодха звучал негромко и хрипло, и видно было, что движения даются ему с трудом, но он сел сам и взмахом руки чудесным образом материализовал белое широкое кресло, предлагая в нем разместиться нам.

— Привет. Это для девчонок, — Харди поставил корзины на пушистый ковер и сел в кресло.

— Добрый день, — я положила коврик на диван, с большим удовольствием избавилась от каблуков и села к дракону на колени.

— Привет. Добрый. Смотрю, дела у вас продвигаются, — Аодх откинул назад длинные черные волосы, которые были слегка растрепаны после сна. Но бросив на меня взгляд, провел по ним рукой, от чего они стали ровными и гладкими, словно их утюжком выровняли, а спустя мгновенье сами завязались в хвост. Снова взглянул на меня с толикой насмешки. — Лучше?

— Да, — ответила честно, памятуя о чтении мыслей, и не менее честно добавила. — Хотя я все равно предпочитаю блондинов.

— Вижу.

Мои слова понравились обоим драконам, и не было нужды кому-то что-то доказывать, но я провела рукой по светлым волосам Харди. Потому что мне так хотелось. И потому, что мне нравилось прикасаться к этому мужчине. Но еще больше нравилось, как он отзывался на ласку — прикрыв глаза, буквально поедая меня темным взглядом…

— Держитесь, по моим наблюдениям, уже недолго осталось, — слова Аодха заставили тяжело вздохнуть и отвернуться от совершенства.

— Недолго?

Сегодня суббота, в запасе у меня еще восемь дней, так что прогноз обнадеживал. И одновременно пугал, потому что колдун ведь сто процентов имел в виду не секс, а выбор саинтэ.

Выбор, который либо подтолкнет нас с Харди друг к другу, позволив сблизиться, либо вытолкнет меня в другой мир. Подозреваю, что так. Причем, выбросит без объяснений. И без возможности на еще один шанс. Впервые мелькнула мысль, что я включила в договор совсем не те пункты, что надо. Покушение, попытка изнасилования, нанесение травм — чушь какая-то! Да кому это надо?

— Иванна, поверь, ты правильно сделала, что обезопасила себя, — Аодх взглянул на брата и пояснил. — Мы обговариваем договор, который она заключила перед переходом в Империю Масок. Про ванну и косметику ты в курсе, даже обеспечил. Прочти полностью.

Аодх протянул руку и в его ладони возник свернутый лист бумаги. Когда Харди взял его и раскрыл, я узнала свой почерк и почерк мага. Видимо, копия. Кстати, оказалось, что Харди умеет не только говорить на русском: он быстро и с легкостью пробежался по тексту, а потом согласно кивнул.

— Умница, многое предусмотрела.

— Предусмотрела, а ничего не понадобилось.

— К счастью, — Харди сжал губы, невольно привлекая мое внимание, а заметив это, мгновенно расслабился и поцеловал меня в висок. — Ты действительно молодец, Иванна.

— Раз ты настаиваешь, отбиваться не стану. Хотя ты все равно постоянно рядом, и я остаюсь при мнении, что договор — излишняя перестраховка.

— Отнюдь, — холодно возразил Аодх. — Когда-то я позволил быть себе слишком беспечным и Доди чуть не убили.

Глаза колдуна начали стремительно светлеть, но когда он моргнул, словно нехотя и заставляя себя, они стали прежними.

— Я ненадолго выйду, — он медленно поднялся и, взглянув на брата, кивнул. — Когда вернусь, поговорим о Кудельницах.

— Он намеренно оставил нас двоих? — после того, как за колдуном закрылась дверь, спросила Харди.

— Да. Не любит вспоминать о том, что случилось с Доди, сильно злится и не хочет тебя пугать. Но он знает, что мы сегодня виделись с Алин (прочел в твоих мыслях), так что не против, чтобы я тебе все рассказал.

— При чем здесь твоя сестра?

— Это именно она пыталась убить Доди. Трижды. Один раз натравив на нее бывшую любовницу Аодха, второй раз устроив заговор в клане, а в третий раз пришла лично.

Пользуясь тем, что мы одни, а у меня от удивления не было слов, чтобы хоть как-то прокомментировать, Харди рассказал, что случилось, когда Аодх украл Доди и прилетел с ней в клан. Изначально пара столкнулась с неприятием, но здесь причина была не столько в том, что появилась чужачка, сколько в сути Аодха. Многие его боялись. Понимали, что в клане без колдуна никак и что им повезло, обращались за помощью, умоляли, когда приспичит, и все равно за спиной шептались и сторонились. Еще бы, Аодх не только дракон и колдун, а демон, а это гремучая, страшная смесь.

Аодх прекрасно знал об отношении клана, привык к нему и не обращал внимания, а вот Доди в силу молодости и пробуждения драконьей сущности мириться с таким положением не желала. Она не пыталась прижиться, понравиться. Она открыто бунтовала, считая, что платить надо не добром, а той же монетой и упрекнула лэрда и леди в таком ужасном отношении клана к Аодху. У нее до сих пор сложные отношения с новыми родственниками. И да, они ее родственники, несмотря на то, что Аодх — приемный сын. И леди, которая однажды нашла его и привела в клан, и лэрд, который не позволил избавиться от мальчишки, когда все узнали о его демонической сущности, всегда считали его своим. Так же относились к найденышу и Блэм с Харди, а вот Алин…

Как оказалось, Алин ненавидела.

У драконов девочки рождаются только у истинных пар, найти свою половинку большая удача и редкость, поэтому девочек балуют сызмальства, им позволяют все. Привыкнув к тому, что она — центр империи, Алин не простила Аодху появления в клане. Возле него постоянно крутились ее родители и, по мнению девушки, уделяли слишком много внимания. Но она сдержалась и промолчала, потом, возможно, даже привыкла, но затаила планы на месть, когда Аодх отказался помочь ей зачаровать любимого.

Речь шла о Хэлле. Алин влюбилась в него, была готова на все, а он… он позволял ей себя любить. Они оба знали, что он мечтает встретить свою саинтэ, и по сути драконов, Алин должна была тоже мечтать встретить саинна, но она зациклилась. Она заболела Хэллом. К сожалению, никто не принял эту болезнь всерьез — все драконы уходят к своей половинке, когда находят ее. Это нормально. Это привычно. И это правильно.

Но Алин захотела ввести свои правила, а когда Аодх отказался сделать из Хэлла влюбленную марионетку, решила забрать у Аодха самое дорогое. Доди. И если бы не интуиция Аодха, если бы не сильный дух в коврике, если бы не папа девушки и не поддержка друзей колдуна, у нее вполне могло получиться.

Даже проиграв и будучи уличенной, она была уверена, что все обойдется. Ей всегда все сходило с рук, ведь она — девушка, она — дочь лэрда и леди. Но на беду, Алин перешла дорогу демонам, а они не умеют прощать. Ее мечтали наказать сразу двое. Оба сильные и кровожадные, когда их выводят. Первый демон — Аодх, второй — отец Доди.

Алин заплатила крыльями и тем, что теперь не может ходить. Ее пятки расплавились от магического порошка, которым она пыталась обсыпать Доди, а крылья вырезал и забрал себе отец Доди. На прощанье он бросил ей фразу, как кость голодной собаке, что, возможно, когда-нибудь их вернет. Но когда? И что для этого надо сделать?

Харди и Блэм не раз пытались выяснить у него, но демон упрямо молчал и все больше злился. А в последний раз, когда они подошли с этим вопросом, заявил, что может передумать и окончательно оставить крылья себе. Как игрушку. Возможно, когда-нибудь он смягчится и даст ответ, но пока пришлось оставить его в покое.

— Но Хэлл… — я прочистила охрипшее горло. — Хэлл все равно не бросил Алин… Он знал?

— Ему рассказали. И о том, что хотела одурманить его, и что пыталась убить Доди.

— И он простил?

— Не знаю, — взгляд Харди стал задумчивым, с минуту он помолчал. — Но если бы он не вмешался, если бы не взял на себя обязательства за Алин, она бы стала рабыней Даана. Это отец Доди.

— И твои родители отдали бы ему свою дочь?

— Демон был в своем праве. А мои родители в первую очередь — лэрд и леди, и должны думать о клане.

Жестоко. И правильно. И нечего возразить. И все равно…

— Они и без того пошли на нарушение правил, — Харди ласково провел рукой по моей щеке и, взяв пальцами за подбородок, заставил взглянуть в глаза. — Подруге Алин за попытку убийства остригли длинные светлые волосы, что, как ты успела понять, гордость для каждой драконицы, смазали голову отваром, от которого ее волосы утратили светлый цвет и никогда больше не станут длинными и выгнали из клана без права на возвращение. Эта же участь должна была ждать и Алин.

— Несмотря на отрезанные крылья и изувеченные ноги?

— Да.

— И Хэлл пошел бы за ней?

— Не знаю. После того, что случилось, они обручились…

— Свадьбы не было?

— Нет, пока только помолвка, но это не пустые слова, он ведь взял на себя обязательства за Алин. И если бы ее изгнали из клана, не знаю… Думаю, что порывался бы уйти за ней следом, но вряд ли бы сумел это сделать. А если бы и смог, равно вскоре вернулся.

— Он — сильный мужчина и мог бы обеспечить двоих. Неужели так трудно выжить без клана?

— Дело не в этом, Иванна. Он — дракон, а мы редко бываем бедными. Что касается клана… Да, без него тяжело, морально. Изгнание — позорное клеймо. Но знаешь, я уверен, что Хэлл бы воздержался от унизительного возвращения. В любом случае. Кроме единственного. — Харди обжег меня темным взглядом, но заметив нешуточный интерес, сжалился и продолжил: — В день помолвки с Алин он встретил свою саинтэ. Но как будто этой насмешки судьбе было мало, его саинтэ оказалась лучшей и преданной подругой той, кого совсем недавно пыталась убить его невеста. Правильно, Иванна. Ты правильно догадалась. Саинтэ Хэлла — Сайв.

Теперь стали понятны многие моменты. И сочувствующий взгляд Доди, когда я только собиралась познакомиться с лэрдом и леди. И странные слова лэрда и леди при встрече. И грусть Сайв, которой фонило на всю пещеру. И даже злость Алин — на братьев и на любимого, которого, по всей видимости, боготворила, но простить не могла.

— Теперь ты понимаешь, что договор был не лишним? — дав время обдумать услышанное, спросил Харди.

— Теперь я понимаю, что в него было бы неплохо включить один важный пункт. Вы говорите, что девочки у драконов редко рождаются, а как по мне, их безмерно много. И они не только любвеобильны, а весьма агрессивны, как оказалось.

— Ревнивая умница, — меня попытались задобрить легкими поцелуями, но дверь открылась, и вернулся Аодх.

Он уже не был похож на привидение — и лицо посветлело, и одежду сменил на фиолетовую, и ходил уверенно. Мазнув по нам взглядом, колдун пересек комнату и сел на диван. Коврик хотел сбросить на пол, но я вовремя его перехватила.

— С договором все обсудили, — заявил он так убежденно, будто принимал в разговоре активное участие, — теперь расскажу, что смог узнать о Кудельницах.

— С интересом послушаем, — откликнулся Харди.

— На самом деле, узнать удалось не так много, но суть весьма интересна…

— Твои паузы раздражают, — заметил Харди.

— Ты знаешь, как меня раздражает говорить, но ментальный канал я пока закрыл, так что дай настроиться. — Аодх сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. — Трудность в том, что в нашем мире Кудельниц нет. Совсем. Вернее, не было до твоего появления, Иванна.

Я кивнула, вспоминая, что это же мне говорили ауки. Да и падальщики знали, кто я, но понятия не имели, как со мной общаться. Потому что раньше общаться попросту не приходилось.

— И в чем трудность? — не согласился с братом Харди. — Мир развивается, в нем каждую минуту появляется что-то или кто-то, кого не было раньше.

— Не спорю. Появление Иванны — благо для нашего мира, даже если она решит вернуться в свой, а ее хорошие дела закончатся на падальщиках и ауках. Трудность была в том, что здесь родовых нет корней Кудельниц, и чтобы узнать, как обращаться с ее силой, пришлось нырнуть в магические истоки.

— Это болезненно? — заметив, как поморщился Аодх, спросила я.

— В большей степени изнурительно, — отмахнулся он.

— У меня вроде бы начало получаться обращаться с силой…

— Знаю, — заметив мое удивление, Аодх усмехнулся, напоминая, кто он. — Правильно, я — колдун, так что перестань изумляться таким мелочам. Я знаю, что ты делала несколько попыток обращения к силе, и тебе повезло.

Вспомнив, какой откат у меня был после общения с падальщиками в Долине Оборотней, и как я волновалась, что убила самого первого из них, поморщилась, но промолчала. Повезло, как же!

— Повезло, — выслушав мои мысли, спокойно припечатал Аодх. — Дело в том, Иванна, что твоя сила не только созидательная. Это лишь одна грань, причем самая светлая. Твоя сила способна не просто сделать ямку в земле, как тогда у оборотней. Она способна пить энергию, рушить, крошить, убивать. И самое главное: если ты не научишься с ней работать правильно, она легко может убить и тебя!

 

ГЛАВА № 20. О магах и доходягах

Слушая Аодха, я невольно вспоминала бабушку, но не потому, что они были хоть чем-то схожи. Дело в том, что бабушка, пережив тяжелое послевоенное время, не привыкла расходовать энергию на уныние, а если этому подвергался кто-нибудь из нашей семьи, посмеивалась и уверенно заявляла, что ничего, когда-нибудь и на нашей улице перевернется грузовик с пряниками. Помню, в детстве я не раз, едва заслышав странный звук за окном, торопливо выбегала из бабушкиного дома с огромной сумкой, чтобы успеть собрать пряники первой.

Я потратила на слежку целое лето, но грузовик с пряниками ни разу даже мимо не проезжал. Тогда я сетовала на то, что бабушка жила в небольшой деревеньке и столько пряников просто некому везти в глухомань, потом подросла и поняла, что это выражение было образным, а сейчас, слушая Аодха, отчетливо поняла еще кое-что. Хорошо, что грузовика с пряниками не случилось, потому что при моем везении он бы если и перевернулся, то на меня.

Нет, ну надо же! Впервые в жизни мне далось что-то просто так, да и то с последствиями!

Харди уже не раз в лице изменился, слушая, как опасно то, что я обращалась к силе без определенных навыков. И так расписывал Аодх последствия, и этак, не жалея красок и не скупясь на детали. У него был явный талант, и тот, кто любит ужастики, без сомнения, мог заслушаться. Хотя логично: кому ж людей стращать, если не демону? Но я и сила пребывали в легком недоумении. И как это у нас получилось, если столько запретов? Оказывается, здесь нужны годы усиленных тренировок! Годы!

Имелись и еще два важных нюанса. Первый — я через неделю планировала вернуться в свой мир и как там поведет себя проснувшаяся сила Кудельницы — непонятно. И второй — тренировать меня некому, потому что с такой силой никто, кроме меня, не сталкивался.

Нет, понятно, что это магия, но живущая по своим, неизвестным законам. И наиболее близка она не магам, не ведьмам, а колдунам. Именно к таким выводам пришел Аодх после ритуала.

— А в чем отличие? — поинтересовалась я. — Если я правильно понимаю, и первые, и вторые, и третьи все равно прибегают к магии?

Аодх удивленно моргнул и многозначительно посмотрел на брата.

— Не злись, — усмехнулся тот.

— Н-да, я иногда забываю о мелочах. Привык воспринимать Иванну как твою саинтэ.

— А что за мелочи? — спросила я.

— То, что ты из другого мира, — в черных глазах Аодха мелькнула улыбка. — Итак, ведьмы самые слабые. Обычно они выполняют ту работу, за которую не хотят браться маги: сглазить, приворожить, погадать, сварить зелье, это к ним. Перечислять можно долго, но суть ты поняла: они работают по мелочам. Маги куда сильнее. Изготовление амулетов, снятие сильной порчи, защита, лечение, магические эксперименты, изучение, контроль магического фона, управление сознанием и так далее. Это к ним. Если маг живет и работает в небольшом поселении, он не допускает на своей территории конкурентов и даже мелочами занимается сам. Живой пример — уже знакомый тебе ворчливый оборотень.

— По знакомству могу подобрать к нему несколько более точных и сочных определений.

— Обычно чем хуже характер у мага, тем он сильнее.

— А, нет, не будем тратить время на споры.

Братья обменялись усмешками, а Аодх одобрительно кивнул и продолжил.

— И ведьмам, и магам, чтобы прибегнуть к магии, нужны определенные ритуалы и атрибуты. Как пример — перстни, которые носит маг. Ты ведь уже успела понять, что это не просто украшения?

— Я еще долго буду помнить эффектный взрыв телевизора после прикосновения Лили к его руке. Надеюсь, что хотя бы мою квартиру подруга уже избавила от ненужных воспоминаний.

— Ремонт?

— Пришлось.

— И она сделает его без тебя?

— Не сама, естественно: найдет кого-нибудь. Каждый должен заниматься своим делом.

— А деньги?

— Потом верну.

Братья обменялись взглядами.

— О какой сумме речь? — заинтересовался беседой Харди.

— Пока не знаю, но не думаю, что затраты будут большими: там только одна стена пострадала.

— А примерно? — подключился Аодх.

— Какая вам разница? — обвела взглядом комнату, не нашла, к чему бы можно было придраться в обстановке, мне нравился минимализм. — Или вы хотите пригласить мастера из моего мира?

— Это бесполезно, у вас магия практически на нулевом уровне. А здесь простые махи молотком ничего не решат. Как думаешь, примерно, просто чтобы понять… может твоя подруга заплатить мастеру за ремонт цену равнозначную стоимости ожерелья с рубинами?

— Нет, — уверенно заявила я. — У нее другая профессия и она задыхается даже от запаха обойного клея, но за рубиновое ожерелье она сделала бы ремонт лично.

— Ты же говорила: каждый должен заниматься своим делом? — напомнил Аодх. — Где логика?

— Это форс-мажор. Обстоятельства непреодолимой силы. А вот потом, с шикарным ожерельем, можно снова заниматься исключительно своими делами. Кстати, о делах… что у нас там по магам?

Аодх облокотился на кресло, привлекая внимание к рукам, на которых не было ни перстней, ни браслетов, ни готических знаков, ни загадочных татуировок. Ничего.

— Правильно уловила намек. Магам и ведьмам нужны заряженные предметы, а колдуны используют внутреннюю силу. К магическим предметам я, конечно, тоже прибегаю, но чтобы ускорить или усилить эффект. Или если не хочу тратить много энергии. Теперь понятно, почему твоя магия наиболее близка колдунам?

— Да. Ты доходчиво объясняешь.

— Аодх, хочешь взять ученика? — спросил Харди.

— Не хочу. Ты знаешь мое отношение к этому: несмотря на слова Иванны, я не создан преподавать. — Аодх задержал взгляд на брате. — Но ты ведь все равно попросишь меня это сделать?

— Нам нужна твоя помощь.

— Что ж, поздравляю, — колдун не заставил себя упрашивать, и перевел не мигающий взгляд на меня. — Теперь твое утро будет начинаться не с бесцельного рассматривания потолка, а с изматывающей тренировки.

— Ничего, что я на отдыхе? — я немного опешила от обещания.

— Ничего, — колдун милостиво махнул рукой и пообещал, что завтра же и начнем.

В темном взгляде плескалось такое мрачное предвкушение, что у меня мелькнула малодушная мысль отказаться, напомнить, что скоро я возвращаюсь домой и поэтому не за чем так утруждаться, но…

На самом деле я хотела научиться новому. И не хотела лишний раз расстраивать Харди. Да и сила нетерпеливо дрогнула, проявляя любопытство.

— Завтра, — Аодх ласково провел в воздухе ладонью, словно поглаживая голову ребенка, и я с удивлением ощутила, как сила внутри меня довольно притихла. — Может, пообедаем? Я жутко проголодался.

— Лучше мы дома, — представив драконий аппетит, отказалась я. Харди и без того нелегко.

— Как скажешь, — считав мои мысли, не стал спорить Аодх.

Харди взял мой набор для рукоделия, я — коврик, который оставался по-прежнему легким, словно пушинка, и мы вышли из комнаты. Аодх уже чувствовал себя заметно лучше после ритуала и вызвался немного размяться и проводить нас.

— Доди расстроится, что не застала вас, — выйдя в пещерный тоннель, колдун отмахнулся от яркого магического светлячка, пытавшегося сесть ему на плечо. — Но она так сладко спала, что не хотелось ее будить.

— Правильно, — поддакнула я, уверенно идя следом.

Удобная у Аодха пещера — светлячки не ленивые, так что в тоннеле достаточно светло, из-за ковра поверхность гладкая, и если в первый мой визит каблуки слегка утопали в ворсе, то теперь стопы слегка пружинило. Наверное, дух внес какие-то изменения.

— Правильно будет, если вскоре вы еще прилетите, — с намеком сказал Аодх.

— Хорошо, — взглянув на меня, проверяя реакцию, согласился Харди. — Предупредить по ментальной связи?

— Естественно, — Аодх важно кивнул.

— А можно и на словах договориться. Мы ведь все равно будем встречаться каждое утро, — напомнила я.

— Дело в том, — пояснил Харди, — что Аодх не любит прибегать к словам. Ментальная связь для него предпочтительней.

— Почему?

— Лень утруждать языки, — ответил колдун.

— Языки? — хмыкнула я.

Братья переглянулись, а после одобрительного кивка Харди, Аодх приоткрыл рот, и оттуда показались два языка. Я моргнула, протерла глаза. Аодх усмехнулся, позволил еще раз убедиться, что это не галлюцинации и закрыл рот. Я вопросительно взглянула на Харди.

— Ну нет, — рассмеялся тот, потревожив пещерное эхо, — я не собираюсь вести себя как мальчишка!

— Но Аодх показал!

— Ему можно: он в семье самый младший.

Я не стала подпрыгивать и насильно открывать рот мужчине — во-первых, это не этично, во-вторых, не гигиенично, а в-третьих, силы явно были не на моей стороне. Вспомнив, что во время поцелуев ничего странного не наблюдалось, пожала плечами, мол, не больно-то и хотелось. И именно в тот момент, когда любопытство присмирело, Аодх снова обернулся и открыл рот, продемонстрировав мне язык. Один! Совершенно один!

То есть, Харди тоже мог контролировать этот момент?!

Взглянув на него, замедлила шаг и остановилась. Он тоже остановился и обернулся. А когда наши взгляды встретились, я поняла, что это неважно. Будь у него хоть три языка, я не сочту это странным или отталкивающим. Наоборот…

— Иванна… — тихий голос Харди и блеск васильковых глаз заставили улыбнуться и сделать шаг.

К нему. Наконец-то…

Мне так хотелось быть ближе к нему, когда он так смотрит…

Я поспешила в расставленные объятия, обняла сама, вдыхая дождливое солнце, купаясь в теплых лучах и чувствуя себя невесомой, но голос Аодха, прозвучавший над головой, вернул на грешную землю.

— Ваш первый контакт? Мои поздравления. Не напрягайся, Иванна, между саинном и саинтэ это нормально.

Я молча перевела взгляд на него. Он вздохнул.

— Что ты услышала?

— Харди меня позвал.

— Харди, а ты что услышал?

— Услышал. Это личное.

Аодх перевел взгляд на меня, с усмешкой считал мысли, но, к счастью, не стал комментировать.

— Жду вас на улице, — отвернувшись, он зашагал к выходу.

— И что это было? — поинтересовалась я, когда мы остались одни.

— Видишь ли, Иванна, — Харди обнял мое лицо, а васильковые глаза напряженно и жадно впились в мои. — Если дракон находит саинтэ среди драконов или оборотней, у которых тоже есть внутренний зов пары, это намного проще. Они сразу друг друга признают и готовятся к брачному обряду. А вот другие расы поначалу упираются и отказываются признавать очевидное. Как ты, например. Очевидно же, что дракон свое не отпустит, и лучше думать не о том, как сбежать, а о том, как поскорее влюбиться. Очевидно, правильно и приятно. Драконы никогда не сдаются. В своем упрямстве они даже могут четко придерживаться всех пунктов ухаживания, несмотря на дикое желание обладать своей половинкой и тот факт, что некоторые пары не были столь щепетильными. Они стараются как можно сильнее привязать к себе саинтэ и неустанно зовут ее, пытаясь пробиться через внутреннюю глухоту. Как я, например. Это настоящее чудо и непередаваемые ощущения, когда дракону удается дозваться саинтэ. И наглядный пример — то, что случилось минуту назад. Ты спрашивала, что это было? Я позвал тебя. Душой. А ты услышала. Это было счастье, Иванна. Счастье. Без малейших сомнений.

Жаркий поцелуй, последовавший за признанием, лишил не только сомнений, но почти и дыхания. Я плавилась в руках этого мужчины, я трепетала, сгорала изнутри, и чувствовала, что мне этого мало. Несмотря на то, что я все больше к нему привязывалась, несмотря на то, что моя симпатия невольно перерастала в более глубокое чувство, несмотря на его заявление, что у меня выбора нет. Разве что влюбиться в него поскорее и добровольно, потому что все равно это произойдет.

Нет, он не будет неволить. Не будет за моей спиной договариваться с магом, отнимая возможность вернуться в свой мир. Он просто перевернет мой мир вверх тормашками. Собственно, я чувствовала, что он уже пошатнулся.

— Идем? — проведя прохладной ладонью по моим заалевшим щекам, улыбнулся Харди.

— Да. Минутку. — Перевела дыхание, одернула блузу, поняла, что переоценила себя и эмоции все еще бьют через край. — Мне нужна еще минутка. В одиночестве.

Харди всмотрелся в мои глаза, облегченно выдохнул, не заметив там сожаления, и кивнул.

— Выход прямо. Сворачивать никуда не надо.

— Это радует.

Он ушел, а я прислонилась к прохладной стене пещеры и закрыла глаза, ликуя, что Харди не понял, как я боюсь. Отчаянно. До дрожи в коленях. Сердце стучало под ребра как сумасшедшее, просясь на волю, а я боялась его отпустить. А что, если…

Однажды мне уже казалось, что я влюбилась и впереди только счастье-счастье, кольца-кольца, и я даже была готова к такому исходу. А что в итоге? У меня ушло два года, чтобы перестать ждать спонтанного возвращения и убедиться, что любви просто нет. А раз нет, надо жить дальше. Без любви. Без воспоминаний. Без пустых ожиданий. В новой квартире, с надежным замком и охранной сигнализацией.

Я привыкла. Поверила. А теперь…

Оттолкнувшись от стены, словно пьяная, побрела из пещеры. Под потолком вертелись светлячки, вокруг, несмотря на свет, мелькали странные тени, спину жгли чьи-то взгляды, но я не обращала на них внимания. От тревожных мыслей начала болеть голова, я нервничала и, несмотря на все старания, не могла избавиться от переживаний. У меня было такое ощущение, что я разрываюсь на части, и с каждым шагом где-то там, за спиной оставляю крупицу прежней себя.

Тяжело. Неприятно. Морально больно. И до чертиков страшно.

А еще эти странные тени и взгляды…

Так, все!

Качнув головой, отогнала поток бессвязного бреда и ненужных воспоминаний и решительно шагнула навстречу страхам. Пока навстречу самым ближайшим, а там посмотрим.

Остановилась на пороге пустой темной комнаты, из которой мерещились тени и взгляды, усмехнулась. Ну вот, ничего сложного. Здесь никого нет. Ожидаемо.

Повернулась, чтобы выйти, но вдруг почувствовала, как меня кто-то схватил за руку. Сильно, ожесточенно. И услышала, как зашипел хриплый и какой-то надломленный голос:

— С-с-м-м-ерть…

Я закричала, попыталась вырваться, но когтистые пальцы держали цепко, а кто-то невидимый усмехнулся и повторил с явным блаженством в голосе:

— С-с-м-е-р-ть… уж-же… близ-з-ко…

У меня закружилась голова, а страх сдавил спазмом горло и разбудил злость. Я перестала вырываться: все равно бесполезно, вместо этого протянула руку и вцепилась в того, кто держал меня. Он зашипел, покачнулся, а потом его пальцы разжались, отпуская меня, и я услышала тихий шепот:

— С-с-па-с-ибо…

Разжав пальцы, услышала звук падения и сделала шаг назад, глядя на темный пещерный пол. Что там? Кто там?

И вдруг в комнату влетели десятки магических светлячок, а следом за ними вбежали Харди и Аодх. Я медленно выдохнула, когда меня обняли, прижалась к Харди, пережидая, когда снова смогу дышать, а потом, преодолев его легкое сопротивление, обернулась и взглянула на того, кто напал на меня.

И вскрикнула, зажав рот ладонью.

На пустом пещерном полу лежал мальчик лет десяти. Темноволосый, очень красивый, несмотря на худобу и длинные черные когти в несколько сантиметров. Он смотрел на меня через плечо склонившегося Аодха и улыбался. Улыбался как-то светло, невинно и благодарно, хотя я видела, чувствовала, что он умирал.

А еще я знала, что это я…

Я убила его…

— Тихо, тихо, — шепот Харди прерывался быстрыми поцелуями: головы, щек, подбородка. — Он жив. Все хорошо. Слышишь? Ты не убила его. Аодх вольет в него силы. Иванна, он жив.

Я недоверчиво взглянула мужчине в глаза.

— Он жив, — повторил Харди и прижал меня крепче, с каким-то затаенным отчаянием, а потом недовольно выдохнул. — У тебя странная привычка обвинять себя в том, чего ты не делала. Не спорь. Пожалуйста, не спорь, потому что я слишком злюсь и я прав. Сначала падальщик, теперь мальчик…

Несмотря на заявление о злости, строгий голос мужчины подействовал успокаивающе. Я поняла, что эти эмоции были направлены не на меня. Он злился, что оставил одну, думая, что в пещере брата мне ничего не угрожает, и вот… Еще вопрос: кто из нас больше переволновался? Я, когда мальчишка напал на меня. Или Харди, услышав мой крик?

Подняв голову, разгладила морщинку между нахмуренными бровями, не удержалась и провела рукой по чувственным губам, по длинным светлым волосам — как шелк, и идут ему неимоверно, и не мешают, и не делают менее мужественным. Вот бы кому в рекламе участвовать. Хотя нет… Не хватало, чтобы, глядя на него, пускали слюну или облизывали экраны. Такая красота действительно создана для высоких гор — чтобы не добрались. Я улыбнулась, встретившись с тяжелым взглядом удивительной синевы.

— Я серьезно, Иванна. Думаю, это из-за привычки взваливать всю ответственность на себя. Надо с этим что-то решать.

— А что мы будем решать с твоей привычкой командовать? — несмотря на взгляд и тон Харди, моя улыбка стала шире.

— Привыкать, — безапелляционно заявил он. — И с удовольствием взваливать ответственность на меня.

— Звучит соблазнительно. Я подумаю.

Набравшись храбрости, обернулась к мальчику и убедилась, что он действительно жив. И, несмотря на мой спонтанный удар силой, уже не лежит в позе звезды, а вполне бодро сидит, подпирая пещерную стену. Разве что взъерошенные короткие волосы указывали на то, что он побывал в переделке. Аодх, стоя над ним скрестив руки, что-то говорил, но так тихо, что я не могла разобрать ни слова, а мальчик недовольно пыхтел, показывая, что не глухой, все слышит, и одновременно умудрялся прожигать меня гневным взглядом; от его блаженной улыбки и след пропал.

— Кто он? — спросила, повернувшись к Харди.

— Воспитанник Аодха.

— Я хочу с ним поговорить.

— Нельз-зя! — проскрипел за спиной голос, который я уже слышала в темноте. — С-скаж-жи ей, что я колдун и дем-мон, чтобы она ус-спокои-лас-сь!

— Я спокойна, — ответила не ему, а Харди, и он пусть неохотно, но кивнул.

Он понял, что я все равно подойду к ребенку, и вместо того, чтобы спорить впустую, подошел вместе со мной. Мы стали рядом с Аодхом, и я чувствовала внимательный взгляд колдуна, но смотрела только на мальчика. Я знала, что больше мне ничего не угрожает, но хотела понять, что это было? И зачем? Для того, кто хотел убить меня, у него был слишком довольный взгляд, когда я применила силу.

— Дел-лать мне неч-чего, только девч-чонок мор-рить! — фыркнул мальчишка, отвечая на незаданные вопросы.

— Способный у тебя ученик, — оценив чтение мыслей, сказала Аодху.

— Это я и с-сам мог! Без него! Л-легкотня!

— Если это так просто, может, вспомнишь другие мои вопросы и ответишь на них?

— Ты с-слабая, — сказал, словно выплюнул. — Я не з-знал. Пон-надеялс-ся, что ты с-с-правишь-шьс-ся, а ты, д-даже когда нап-пугал, не с-смогла убить меня! Раз-з-маз-ня!

Руки Харди опустились на мои плечи в защитном жесте. Аодх окинул ребенка спокойным взглядом и так же спокойно подтвердил:

— Он говорит правду. Его целью была не ты.

— И те слова о смерти…

— Его мечта.

Наши взгляды с мальчиком встретились, он с усмешкой прищурился и я почувствовала, как меня обдало холодом. И вдруг возникло безудержное желание бежать, бежать без оглядки, прочь… только бы подальше от него! А потом — свободный полет на драконе, и… домой. Где дом? Неважно. Горы? Да, горы ближе.

Мне надо…

Домой… туда, где тепло даже в зиму, туда, где любят ни за что, туда, где я нужна просто так…

С трудом закрыв глаза, прогнала наваждение и снова взглянула на мальчика, отчетливо понимая, что мои недавние мысли — это его мысли, его мечта. Не явная, не напоказ, возможно, не признанная им самим, но… это она.

И по злобному взгляду мальчишки увидела: он снова прочитал мои мысли, и они ему не понравились. Очень.

Поджав ноги, он подсел ближе к стене и вздернул голову, готовясь защищаться, увиливать, врать, спорить, даже мстить, когда я скажу то, что почувствовала. Но я не собиралась ничего говорить.

В черных глазах мальчишки мелькнуло и потухло удивление, он скрестил руки, поигрывая длинными когтями и думая, что запугал меня. Уже нет. Не получится. Я улыбнулась. Мальчик нахмурился.

— Вам лучше уйти, — послышался голос Аодха. — Извини, что так вышло. Харди тебе потом все объяснит.

Я кивнула, но не сделала ни шага.

Мы с мальчиком продолжали рассматривать друг друга. Он — придирчиво и с нескрываемой неприязнью, все еще не мог простить, что его план провалился. Я… не знаю.

Наверное, я просто пыталась понять, почему красивый мальчишка, от которого у девчонок, когда подрастет, будет кругом идти голова, искал смерть?

— Что? — мальчик вздрогнул, его глаза снова сузились.

И я отметила, что даже такой, взъерошенный, не скрывающий злобы, худой, как доходяга, это самый красивый мальчик, которого я когда-либо видела. А его речь… Это не было заиканием; или его особенность, или всплеск сильных эмоций. Но ему это удивительно шло, придавало загадочности.

Мальчишка встряхнул головой, уставился на Аодха.

— Я не раз тебе говорил почти то же самое, — спокойно сказал колдун.

Мальчишка кивнул, а потом перевел на меня темный взгляд, в котором открыто читалось: «Ты — врешь! Я знаю, ты врешь!». Он плавно поднес руку к горлу, акцентируя внимание на длинных когтях, и поскреб кожу возле пульсирующей жилки. Я поняла, чего он хотел: чтобы я одумалась и испытала к нему отвращение. Это было привычным, это было понятным ему. Но я по-прежнему видела только красивого мальчика. Одинокого красивого мальчика.

— Пус-сть уйдет! — глядя в глаза, прошипел он. — Пус-сть уйдет! С-сей-часс!

— Иванна, пожалуйста, — не дав мне ответить, сказал Аодх.

Харди чуть сжал мои плечи, и я кивнула, соглашаясь уйти. Когда мы были уже у выхода, я услышала за спиной странные звуки, похожие на сдавленные стоны, и обернулась.

— Ему плохо, — пояснил Харди и, обняв, заставил идти дальше. — Аодх ему поможет.

— Это из-за меня?

— Нет, так уже бывало. Магия, которая в нем бурлит, отказывается подчиняться.

Мы вышли из пещеры, и нас встретило солнышко, тихий ветерок, готовый вскоре окончательно из летнего перейти в осенний, крик птиц, рассекающих небо, и облака, которые со скалы казались просто огромными и доступными, как подушка в доме.

Несколько вкусных глотков воздуха помогли немного успокоиться. Слишком насыщенный день, хотелось о многом подумать, но мыслей не было. Я подошла к краю скалы и опасливо глянула вниз. Голова закружилась, но уже не так, как в первый день моего пребывания в этом мире. Поспешно сделала шаг назад, хотя и знала, что дракон спасет меня, если что. Страх высоты не прошел, но притупился, с ним теперь вполне можно было ужиться.

Всего неделю в этом мире, а такие крупные перемены.

Впрочем, мне кажется, изменилось не только это.

Мне кажется, изменилась я.

Скорее всего, весь спектр изменений я осознаю спустя какое-то время после возвращения, на многое мне вообще укажут подруги или коллеги, но кое-что я заметила уже сейчас и сама.

Я стала мягче, менее язвительной и циничной, а самое главное — перестала ставить на первое место работу. Да, работать мне нравилось — и в том мире, и в этом, но я поняла, что отдых тоже необходим.

И еще я поняла, что меня не пугает мысль впустить в свою жизнь мужчину. Не такого, который ненапряжно уйдет дальше, своей дорогой, оставляя мое сердце свободным, как до прихода. А такого, который в этом сердце поселится, станет его обладателем, а взамен смело отдаст свое, чтобы не забывала о хрупкости.

Харди…

Он сказал, что сегодня я услышала зов его души, но, пожалуй, произошло нечто большее. Мне кажется, я услышала, как медленно, но намертво, словно древние пазлы, переплетаются наши души. Страшно. И в то же время легко и привычно — вот как сейчас переплелись наши пальцы.

Конечно, страх довериться никуда не ушел. Так же как не ушел страх остаться здесь навсегда. Я боялась даже думать о том, чтобы бросить все, разом перечеркнуть свое прошлое. Но глядя правде в глаза, мысль, что дальше я могу жить без Харди, пугала еще сильнее…

Я вздрогнула и обернулась, когда из пещеры послышался еще один стон, куда громче и отчаянней, чем первый, но Харди покачал головой.

— Полетели домой, Иванна. Думаю, он бы не хотел, чтобы ты это слышала.

— Потому что я девчонка? — вспомнила слова мальчика.

— Потому что ты ему понравилась.

— Сомневаюсь.

— Я уверен в том, что говорю. Хотя бы потому, что такая реакция первый раз за два месяца, что он здесь.

— А Аодх ему не нравится?

— Он его терпит. Понимает, что надо учиться.

— А Доди?

— Доди с ним не общается. — Заметив мое потрясение, Харди нехотя пояснил, хотя явно предпочитал скорее улететь. — Ей нельзя, из-за ребенка.

— А Сайв?

— Сайв его боится.

— То есть, он общается только с Аодхом, который по какой-то причине ему не нравится?! И все?!

— Да. Пока так.

Харди так неожиданно прислонил палец к моим губам, что я замолчала. Пользуясь моментом, он отошел, быстро обернулся в звериную сущность и подставил крыло, чтобы я взобралась.

— О, а мы что, уже улетаем? — коврик в моих руках пошевелился и заметно потяжелел, а на меня взглянули зеленые глаза.

— Да.

— Я ничего интересного не пропустил? — с надеждой поинтересовался дух. — Папка меня так гонял по заклинаниям, так гонял — вот выучил и еле вырвался от него. Это было нудновато. Обидно, если я что-то интересненькое пропустил.

— Обидно, — согласилась я, подозревая, что нападение мальчика было бы удачным моментом для отработки удара в глаз, о котором так мечтал дух.

— Ну, все, полетели тогда! — скомандовал Альмантержиалмикаронмиусконсестон, и я взобралась на дракона.

Мы взлетели.

Харди сделал круг над скалой и понес нас через облака, обгоняя пугливых птиц, а я обернулась, чтобы проверить: не показалось ли? Нет, все верно. С другой стороны скалы, скорее всего, у запасного выхода пещеры, стояла девушка со светлыми волосами, заплетенными в толстую косу. Ветер развивал ее длинное платье, прилипая к ногам, обрисовывая фигуру, но ей было все равно. Она нервно теребила кончик косы и смотрела вдаль.

Туда, где на другой скале, скрытой расстоянием и облаками, стоял высокий светловолосый мужчина, и смотрел на нее.

Они были слишком далеко друг от друга. И она не могла услышать его, даже если он крикнет. Скорее всего, она даже не могла рассмотреть его лицо. Это ведь мы покружились в небе, а они стояли как два одиноких камня и любовались друг другом.

У нее не было крыльев, чтобы перелететь к нему. А у него были, но он не мог этого сделать.

Смотреть на них было грустно до невозможности, тем более что я их узнала.

Влюбленные.

Которые не могут быть вместе.

Сайв и Хэлл.

 

ГЛАВА № 21. О чтении и невезении

— Вот это мы сходили в гости, — вздохнул коврик, оторвавшись на минутку от книги, а потом страничка перевернулась, и он снова вернулся к строкам.

Мы с Харди переглянулись, но промолчали, не желая отвлекать духа от увлекательного чтения сказок.

— Нет, ну надо же… — пробухтел коврик спустя пару минут, но страницы опять стали переворачиваться, и он увлекся новой историей.

А значит, еще минут десять у нас будет тишина и покой, а потом он опять отвлечется, поворчит от души и продолжит читать, погружаясь в другую историю. Дело в том, что дух читал очень быстро, страницы только успевали шуршать, а отвлекался, когда одна из сказок заканчивалась. Уже третья книга была буквально проглочена, а ему все мало, и в кресле, где он расположился, лежала еще приличная стопка книг.

Эх, вот ведь невезение — и почитать хотелось, и поговорить, и все одновременно. Так что говорил он кратко, ответа не ожидал, просто высказывал свое мнение.

А мы с Харди слушали это бухтение и тихо наслаждались спокойным вечером. Было уютно и хорошо. И как-то подозрительно по-семейному. Харди сидел на кровати и просматривал документы, я сидела в другом кресле, вязала то, что задумала и бросала взгляды на дракона.

То, что семья Харди, да и он сам, увлечены не только полетами, стало для меня приятным открытием. Оказывается, в их собственности два рудника, лучшие камни из которых после ювелирной работы специально обученных магов выкупались самим Императором. Кстати, рудники — та самая редкая точка соприкосновения драконов с людьми, потому что там, в основном, работали люди. Драконы, конечно, сильнее и могли выполнить больше работы, но проблема в том, что эта раса очень ленива. А еще неимоверно горда, и один дракон не больно жаждет горбатиться на другого. Исключение — если дело касалось лэрда. Это да, и денежно, и почетно. Женщины считали за честь прислуживать в пещере лэрда, а мужчины без долгих уговоров и на совесть управляли рудниками лэрда в его отсутствие. Управляли, а не махали кувалдами, что особо отмечу.

Логично, что лэрд отсутствовал часто. Из объяснений Харди я сделала вывод, что почти всегда. На его плечах были заботы клана, а клан Белых Драконов — один из самых больших. За последний год лэрд лишь единожды посетил рудники, и да это совпало с моим появлением. То есть, лэрд и леди на меня посмотрели, сделали вывод, что можно без страха оставлять наедине со своим мальчиком и улетели, чтобы нам не мешать.

Когда я озвучила свои подозрения, Харди рассмеялся и согласился, что да, это так. Ну, что сказать? Я на его родителей не в обиде. Пещера огромная и они бы нам не мешали, но вдвоем — это вдвоем…

Впрочем, нельзя забывать о коврике, который неожиданно стал полноценным третьим.

— Я так и знал, что что-то интересное пропущу, — послышался очередной вздох с соседнего кресла.

Ну да, забудешь о нем! Ох, как он огорчился, что все интересное пропустил за ученьем с папкой. Когда мы вернулись домой, он так донимал вопросами, что я все рассказала, и вот уже несколько часов он не мог успокоиться. Читал и бухтел. Наблюдать за ним было не менее интересно, чем за драконом.

Харди… понятно, что он вызывает у меня совсем другие эмоции, а дух умилял. Шуршал страницами, пыхтел, ворчал и не забывал при этом следить за цветочком падальщика, над которым взял шефство.

— О, совсем без меня подвял! — заметил он, когда после обеда на скорую руку мы зашли в комнату.

А подшефный, услышав его, и правда распрямил лепестки, словно радуясь, и теперь восхищал окружающих своей хрупкой красотой, лежа на спинке кресла.

Идиллия.

Субботний день. Я вяжу, Харди работает, дух читает, цветочек отдыхает. Вот только машинально вертя спицами и наблюдая за своими любимцами, я не могла перестать думать о мальчике из пещеры Аодха. Как он? Снова один?

Один в огромной пещере…

Я помнила, что он демон, что он колдун, и пещера не может его напугать, даже темная, без единого светлячка. А вот одиночество…

Самое худшее одиночество — не тогда, когда ты один. А когда ты один среди прочих.

Да, обед у нас сегодня прошел так быстро не потому, что еда была не вкусной, а потому, что есть не хотелось. От блинов, которые Харди испек утром, даже запаха не осталось — Блэм все съел и куда-то улетел. Теперь я понимаю, что улететь он мог не только на прогулку, но и по делам, но суть не в этом. Мысли путаются от тягостных размышлений…

Так вот, Харди быстро сделал белковый омлет, и пока я нехотя ела (он считал, что мне нужны силы и был в курсе, что такой омлет я люблю), успел рассказать о мальчике. Немного, но то, что знал.

На самом деле мальчику было не десять, а двенадцать лет, и звали его Инсаф. Скорее всего, младше он показался из-за своей худобы: кожа да кости. Аодх не сам выбрал его в воспитанники, и когда говорил, что не создан преподавать — не лгал и не лукавил. Вряд ли бы он когда-нибудь взял ученика, тем более, такого как Инсаф, тем более, когда Доди беременна, но выбора не было. Если бы он отказался от мальчика, тот, вероятней всего, уже был бы мертв.

Инсафа привел оборотень из соседней Долины: нашел его в дремучем лесу, в ловушке, вырытой на дикого зверя. Впрочем, тогда и сам мальчик показался оборотню диким: отказывался от помощи, огрызался, шипел как змея, а когда все-таки выбрался из ямы, попытался напасть на своего спасителя. Сила недавно проснулась, заставив бесноваться и без того неспокойную сущность демона: он задыхался без чужой энергии и жаждал ее даже больше, чем еду или воду.

Конечно, оборотень отбился — он был опытней и сильнее, несмотря на то, что не обладал магией. Более того, позволил мальчику немного подпитаться своей энергией, а потом расспросил, кто он и откуда. Оказалось, что мальчик — сирота, отца никогда не знал, а мать его недавно умерла, и ребенка выгнали из поселения, где они жили, отобрав маленький домик и все вещи, которые в нем хранились. Еды у него не было, денег тоже, а напасть на кого-то, чтобы черпнуть энергии, он долго не решался. И вот когда в отчаянии погнался за косулей, выбрав дичь побольше, чтобы она выжила после его подпитки, попал в ловушку.

Вспомнив, что знает кое-кого с похожей историей, оборотень позвал Инсафа с собой. Он показал мальчика Аодху, а тот взял его в ученики. Не смог отказаться, пожалел, потому что когда-то был почти таким же.

Демоненок и колдун, который не умел контролировать силу — это очень опасная сущность. Аодху и сейчас приходится с ним нелегко, а когда мальчишка только появился у него, то почти не говорил от боли, и чтобы дышать без душераздирающих криков, нуждался в больших потоках чужой энергии. Он пил ее с жадностью и все не мог насытиться, потом ему было плохо от передоза, и он часами лежал плашмя, не в состоянии даже открыть глаза, но зато боль отступала.

Он сосал энергию из всего, что его окружало, и поэтому Аодх запретил жене приближаться к мальчику. Она знала, что Инсаф живет в их пещере, видела его несколько раз, но мельком, потому что супруг в этом вопросе был непреклонен. Он не позволял им общаться, по сути, они просто были в курсе о существовании друг друга, не более. А Сайв и уговаривать не приходилось: она корри, эта раса куда слабее драконов, так что она благоразумно держалась подальше от маленького колдуна.

— Так будет всегда? — выслушав рассказ Харди, спросила я.

— Что именно?

— От Инсафа все и всегда будут держаться подальше?

— Аодх научит его принимать это спокойно, — заверил Харди. — Надеюсь, однажды мальчику повезет так же, как его наставнику, и найдутся те, кто примет его и позволит приблизиться.

В общем, понятно, что при таком разговоре и речи не было об аппетите, а тягостное настроение растянулось во времени как длинный шлейф. Даже вязание не отвлекало. Может, если бы я вязала что-то сложное, а так — петля за петлей, петля за петлей, получалось быстро и ровно, а через два часа все уже было готово.

Потянувшись в кресле, покрутила головой, разминая шею, положила спицы и остаток ниток в кресло и взглянула на своих мужчин. Дух заинтересованно читал «Леший с тобой» — если не ошибаюсь, это уже седьмая книга. И так как не ворчал он последние полчаса, подозреваю, там как раз было про любовь и поцелуи, как он и хотел. Харди успел разобрать стопку документов и, убрав их в сторону, теперь просто лежал поверх покрывала и заговорщически мне улыбался.

Интересно, как долго он за мной наблюдал?

На душе стало тепло и волнительно, как бывает, когда школьница впервые замечает внимательный взгляд одноклассника. Но в отличие от школьницы, я не спрятала глаза, а улыбнулась и взглянула не менее заинтересовано.

Харди перестал улыбаться, васильковые глаза стремительно потемнели. Он перевел взгляд на коврик, а потом на меня. Да, я помнила его обещание и была не против, даже более чем…

— Что такое? — почувствовав то ли напряжение в комнате, то ли взгляды дракона, коврик дернулся, и зеленые глаза взглянули сначала на мужчину, потом на меня. — А, все с вами понятно! Мне выйти или меня отнесут?

Коврик приподнялся, схватил половинками книжку, не желая с ней расставаться, и с сожалением взглянул на горку книг, которые придется оставить здесь.

— Эх… — вздохнув страдальцем, приготовился спрыгнуть на пол и удалиться.

— Аль, — я развернула в руках свое вязание, продемонстрировав в полной красе. — Как тебе?

— Симпатичный шарфик, — оценил он. — Белый, как снежок, пушистый, как облачко, и уютный, потому что ты слегка вплела туда свою силу.

Отложив пока книгу, он спрыгнул на пол и подошел ко мне, потянулся уголком к шарфику, погладил, понюхал.

— И для кого такое добро? — зеленые глаза взглянули с подозрением. — Учти, если на продажу, ну, на ярмарку хочешь отдать, так это дороже надо взять, чем у других. Такой труд!

Харди, уже догадавшись, что я задумала, улыбнулся горячности коврика. Я тоже едва сдерживала усмешку.

— И что молчим? — зеленые глаза духа прищурились. — Или я не достаточно хорошо похвалил? Вот ведь день невезучий! И за что мне такое? Хорошо ведь похвалил, признавайся. Давай, не зарывай в землю мои таланты!

— Теперь ты хочешь, чтобы похвалили тебя? — рассмеялась я.

— Я бы не возражал, — ничуть не обидевшись на смех, коврик ласково поглаживал шарфик.

— А против такого подарка тоже не будешь возражать?

— Подарка? — от неожиданности коврик плюхнулся на пол. — Какого подарка? Мне?!

— Тебе, — я протянула руку, и шарфик опустился вниз, так, чтобы дух снова мог его погладить. — А подарок вот этот.

— А… — коврик задумался, потянул шарфик, накинул его поверх себя и с грустью посмотрел на меня. — А как мне его носить?

Он и так крутил его, и этак, и все ему что-то не нравилось. И он ворчал и расстраивался, что такой подарок красивый и пушистый, а вроде как и ни к чему. И что же теперь, чужим отдавать? А ему, может быть, первый раз что-то подарили, ну окромя папки и мамки. Те дарили, но чтобы кто-то другой, просто так… И что делать? Как дальше жить?

— Аль, а что, если ты временно сменишь коврик на шарфик?

— Как это?! — на меня удивленно взглянули два зеленых блюдца.

— Ты же можешь перемещаться?

— Ну… да, — он покрутил шарфик, присматриваясь к нему, осмотрел себя. — Но здесь как-то привычней.

— Коврик никто не собирается отбирать. Захочешь — вернешься. Не захочешь — буду носить не волшебный, а простой белый шарфик.

У меня давно возникла идея, что если дух может свободно перемещаться от нас к папке, то он так же свободно может переместиться из коврика в нечто другое. Вероятно, коврик был удобен тем, что теплый. На ярмарке у меня появилась мысль связать шарфик и предложить духу переместиться в него: во-первых, в нем тоже тепло, а во-вторых, гораздо удобней. Сегодняшний ветерок явственно дал понять, что осень устала притворяться летом, так что на прогулке шарф будет смотреться уместно. Закрутила на шее, и все, и не холодно, и руки свободны.

— Ну-у, этот шарфик простым точно не назовешь, — дух задумчиво покрутил подарок. — Вот я тебе говорю же…

— Говоришь, — согласилась я.

— Ладно! — он решительно взглянул на меня. — Попробую!

А через секунду коврик мягко опустился на пол, а шарфик взлетел.

— Ух ты! — послышалось из него хихиканье, шарфик свернулся вопросительным знаком и взглянул на коврик сверху вниз. — Хех!

Шарфик сложился, изобразив крылья белой птицы, и замахал ими, поднимаясь к потолку.

— Прикольно! — снова хихикнув, он белым голубем подлетел к Харди, покружился над ним и подлетел ко мне. — А что, мне нравится! И никто не будет знать, что я — это я. Наверное, даже папка в первый момент обманется! Ой, вот это я тебе говорю, будет весело! Тайна! Я — белая тайна!

Он кружил над моей головой, изображая облачко, но вдруг дверь открылась, и облачко плюхнулось мне на голову. Куда попало, туда и плюхнулось, прикрыв макушку и половинками — оба глаза, но хорошо, что падение было легким, и я обойдусь без украшения в виде синяков.

— О, — послышался голос Блэма, — Иванна, а что это у тебя? Новая шапка? Какая-то она нелепая, у нас такое вроде бы не продают.

Послышались шаги, и дух вцепился в меня с таким рвением, словно Блэм собирался забрать шарфик и примерить. Мне удалось слегка спихнуть белую вязку с одного глаза и взглянуть на мужчину, с интересом рассматривающего мою голову.

— Странная мода в вашем мире, — он прошелся взглядом по моим брюкам в полосочку, которые отметил еще утром, и вернулся к шарфику. — Мой совет: купи на пару размеров меньше. Глаза должна закрывать не шапка, а специальная повязка. Да и то не днем, а ночью. Да и то, там, где светло, а здесь ведь пещера, окон нет, так что мой совет: можно просто не трогать магические светлячки.

— Мой совет, — послышался голос Харди, — не лезь не в свое дело, Блэм, а то Иванна свяжет тебе то, что должно закрывать рот.

— Что?! — не впечатлившись угрозой, изумился тот. — Она это безобраз… вот это вот еще и сама связала?!

— Представь себе, — все-таки отодрав от себя шарфик, оставила его на шее. — Водятся за мной такие таланты.

— Да уж, таланты… А брюки ты случайно не сама себе сшила?!

— Понимаю твое желание принять нашу моду за исключительно мой дурной вкус и кривые руки, но нет, — разочаровала мужчину.

Он еще раз взглянул на меня, заметил, что теперь я смотрю на него двумя глазами и снисходительно оценил: видимо, все же, не хотел портить отношений с братом.

— Что ж, как шарфик это выглядит вполне симпатично.

— Это и есть шарфик, — отбил неловкий комплимент Харди. — Ты по делу или так, поболтать не с кем?

— По делу, — мужчина притворился обиженным, что его заподозрили в праздных шатаниях по пещере. — У меня пропала книга, которую я недавно купил — ты не видел? И еще, ты ничего на обед не готовил? Ужасно хочется есть.

— Что за книга? — спросил Харди и многозначительно посмотрел на шарфик.

— «Леший с тобой» — с такой, симпатичной девушкой на обложке. Она у тебя?

Пока Харди делал вид, что задумался, шарфик, тихо ойкнув, осторожно потянулся к книге, которая лежала на полу, прикрытая ковриков. Подцепил ее, подтянул вверх, положил на кресло и улегся сверху клубком, скрыв все следы.

— Нет, — заметив эти манипуляции, честно ответил Харди.

Блэм с секунду смотрел на него, потом кивнул. Видимо, уловил, что не лжет.

— А обед?

— Тоже нет.

— Ясно. А у тебя так хорошо получалось готовить… Когда уже вернутся девушки, желающие угодить голодному сыну лэрда? Наверное, от голода и не дождусь их! — Он вздохнул, оглянулся на меня и ткнул пальцем в скрученный шарф. — А теперь это похоже на кучку…

— Блэм!

Он притворно вздрогнул от окрика брата и задом начал пятиться к двери.

— Ухожу-ухожу. На радость вам, даже улетаю. Туда, где покормят. Туда, откуда не выгонят, пока у меня есть деньги. Все! До поздней ночи!

Он вышел за дверь, но прикрыл ее неплотно, так что был слышен громкий всхлип. Не дождавшись утешений и заверений, что сейчас будет ему и книга, и ужин, какой хочет, лишь бы не уходил, он тяжко вздохнул и зашагал из пещеры.

— И куда он? — отсмеявшись, спросила я.

— В кафе. Хочешь — как-нибудь слетаем?

— Нет. Ты все равно есть не будешь.

— Я — да, но ты…

— Нет.

— Какая строгая! — восхитился Харди и поманил меня пальцем.

Я удивленно приподняла бровь, а он с улыбкой поманил снова и добавил:

— Не пожалеешь.

— Вы меня отвлекаете! — подхватив книгу, шарфик взлетел вверх, вылетел из комнаты и предусмотрительно плотно прикрыл за собой дверь.

А я поднялась с кресла и направилась к мужчине, который заманивал к себе с таким обещанием в темно-синих глазах, что не было сил отказаться…

— Спасибо, — шепнул он, когда документы были отложены в сторону, а я легла рядом с ним, вдыхая так близко запах дождя.

— За что? — прижалась еще чуточку ближе, позволяя обнять себя, заглянуть в глаза.

— За то, что рискнула и пришла в этот мир. За то, что ты меня ждешь. За то, что думаешь над тем, чтобы остаться. За то, что подарила мне новый повод просыпаться каждое утро.

Его пальцы нежно перебирали мои короткие пряди, и я, пожалуй, впервые пожалела, что когда-то давно срезала длинные волосы. Невинная ласка была очень приятна. А перевернувшись и нависнув над мужчиной, который с нескрываемым желанием смотрел на меня, я пожелала об этом дважды. Потому что когда я склонялась за поцелуем, мои волосы могли затронуть его лицо, погладить, но…

Что ж, я сделаю это губами. Поглажу скулы, подбородок, виски, медленно пробегусь по лбу и вернусь к чуть приоткрытым устам. Чувственные, ждущие, они искали и хотели только меня, а я…

А я была рада найтись, открыться под натиском, который последовал, и отдать ведущую роль.

Он — мужчина. Он — лидер. Он — доминант.

Перевернув меня на спину, он не доказывал, не утверждался, а просто напомнил об этом. Губами, которые впитывали в себя стоны и поцелуи. Руками, которые блуждали по моему телу. Дыханием, которое сплеталось с моим и сближало, казалось, сильнее прикосновений.

Я отчетливо помню момент, когда мои брюки были небрежно откинуты на пол, но когда он соблазнительно улыбнулся и опустил вниз длинные пальцы… когда погладил ими…

Мир покачнулся и рухнул.

Я задохнулась, прикосновения казались огненной лавой, которую едва сдерживало тонкое кружево. Как долго я продержусь в этом танце у грани? Как долго смогу не упасть? Я не слышала биения сердца, я боялась, что упаду в пустоту без возврата и я задыхалась от нежности и нереальности происходящего.

— Дыши, — приказал он, удерживая мой взгляд. — Дыши, иначе я не сдержусь. Ты сводишь с ума. Твои губы искусаны, твоя плоть такая горячая, что я хочу погрузиться внутрь. Твое дыхание обволакивает, как сладкая паутина, в твоих зрачках отражаюсь я. Дыши, Иванна! Твои хрипы сводят меня с ума. Дыши! Вот так. Умница… Вот так, моя девочка…

Он требовал подчинения даже тогда, когда я не могла себя контролировать. Но я попыталась. Глубокий вдох, выдох, за время которых он, наблюдая, медленно водил пальцем вокруг, а потом улыбнулся и, убрав кружево в сторону, проник внутрь.

— Хотя бы так, но внутри тебя, — страстный шепот, от которого я вновь начала задыхаться и хватать воздух рывками. — Дыши, милая, это только начало!

Начало?

В глазах потемнело, ресницы стали свинцовыми, но как только я поддалась соблазну нырнуть в темноту, мое ухо лизнул горячий язык и обдал жаркий шепот.

— Открой глаза, — последовал новый приказ. — Смотри на меня. И дыши. Это важно. Хочу, чтобы ты усвоила, чтобы смирилась… Твое дыхание — это я. Никто больше. Только я, Иванна. Смотри на меня! Запоминай! Чувствуй! Я!

К его пальцу, который уверенно вел себя внутри меня, присоединился второй, а потом и третий. Я изогнулась, резко выдохнула и открыла глаза, как он требовал. Я не выдержу больше!

— Выдержишь. Когда я войду в тебя. Ты очень узкая, но я все равно буду внутри тебя. Здесь, где ты ждешь, — его пальцы нежно погладили меня изнутри и снова набрали ритм. Четвертый палец попытался войти, но, передумав, закружил над пульсирующей точкой, а потом из меня выскользнули все пальцы и я недовольно всхлипнула.

— Харди!

С коварной улыбкой светловолосый мужчина медленно стянул с меня трусики и, скользнув губами от шеи к животу, заменил языком свои пальцы.

— Харди… — снова мой вздох и невольное движение бедрами, с нескрываемым требованием, жаждой большего.

— Я здесь, — на секунду отвлекшись, он уверенно заскользил языком, и я перестала дышать. Перестала думать. Перестала существовать.

— Харди! — вскрикнув, дернулась и взлетела, но сильные руки удержали и вернули к себе.

Быстрые поцелуи скользнули от живота и бедра к груди, а потом — к губам, даря незнакомый вкус и возвращая дыхание.

Непривычно. Неприлично. И правильно.

Я потянулась за еще одним поцелуем, и только когда получила его, смогла снова ровно дышать.

На груди у мужчины это было делать особенно сладко.

Тем более, если этот мужчина — твой.

 

ГЛАВА № 22. О грустном и гнусном

— Закрыто! — откуда-то издалека послышались возмущения духа. — Тебе что, сказать на древнедраконьем? Так я могу на тридцати двух языках повторить то же самое: пещера закрыта!

Приподнявшись на локте, я вопросительно взглянула на Харди. Тот улыбнулся и прижал палец к моим губам, предлагая послушать. Едва моя голова снова коснулась его груди, он стал перебирать мои пряди, и я расслабилась, впитывая умиротворение.

— Хватит стучать! — послышались новые возмущения. — А я тебе говорю: хватит мне тут бухтеть!.. Кто-кто… Не твое дело кто, все равно не открою, так какая разница?.. Домой иди, я тебе говорю, нечего тут приличных драконов будить… Чего?.. И людей тоже нечего! И меня отвлекать нечего, вот… Ага, так я и признался, кто я. Не дракон и не человек — думай сам. Вот уйди и подумай!

— Кто-то пришел, я правильно понимаю? — рисуя пальцем линии на мужской груди, виднеющейся из выреза туники, проявила ленивый интерес к миру по ту сторону двери.

— Да, — не менее ленивый ответ.

— И давно?

— Не очень.

— То есть, момент прихода я не заметила. Как и то, что пещера все-таки закрывается. Каким образом, кстати? Замка я не видела. Двери тоже.

— Пещера магически заговорена Аодхом и войти в нее могут лишь члены клана. И так как это жилище лэрда, других ограничений установлено не было. Это сейчас дух держит глухую оборону. Скорее всего, на практике осваивает новые наставления папки. Лэрд же открыт для всех членов клана. В любое время.

— Проходной двор, — оценила я.

— Обычно все равно никто не решается войти просто так, а просит разрешение и договаривается о встрече, — усмехнулся Харди.

— Но лэрда ведь дома нет. А гость усердствует.

— Потому что пришел не к нему и не по своей воле.

Я снова приподнялась и взглянула на Харди. Он изогнул светлую бровь, предлагая подумать.

— Хэлл? — выдала маловероятный, но единственный вариант.

— Да.

— И что ему от тебя надо?

— Он пришел по просьбе Алин, и это ей что-то надо. От тебя, а не от меня.

Мужчина нахмурился, когда из коридора послышались новые препирательства духа и гостя. Голоса Хэлла слышно не было, но у Харди драконий слух, так что я не усомнилась в его словах.

Итак, у пещеры Хэлл. Уже довольно давно. Стоит и не уходит, несмотря на резкие слова духа и четкое понимание, что его здесь не ждут. Потому что его попросили, или, учитывая знакомство с Алин, — приказали? Капризная девушка, которая не ценит того, что имеет, а грезит о большем. Большее — это сердце мужчины. Мужчина рядом, а вот сердце уже у другой.

Грустно…

Тело еще пребывало в неге, мысли туманились и казались ватными, но, вздохнув, я начала подниматься.

— Не хочу держать его на пороге, — пояснила шевельнувшемуся мужчине.

Он кивнул и тоже поднялся, с хитрой улыбкой наблюдая за тем, как я выбрала черно-белое платье в горошек и скрылась в ванной. Ласки были бурными, и мне нужно было не только переодеться, а принять душ. Конечно, я бы предпочла понежиться в ванне с пенкой, но не хотела заставлять Хэлла ждать. Я толком не знала его, виделись мы всего дважды, да и то мимолетно, но интуитивно я чувствовала к нему симпатию.

Выйдя из ванной, по-домашнему нырнула в драконьи тапочки, отметила, что кровать уже застелена покрывалом, мои брюки висят на спинке кресла, а трусики бесследно пропали. Как и Харди. Но дверь комнаты была с намеком приоткрыта, к тому же, доносились приглушенные голоса, так что я в компании встрепенувшихся магических светлячков воспользовалась подсказкой.

Улица встретила горным воздухом, к которому, наверное, невозможно привыкнуть, с ароматом свежести и незнакомых цветов; улыбкой Харди и внимательным взглядом Хэлла. Кстати, гость то и дело посматривал на белый шарф на шее моего дракона, особенно, когда шарф забывался и изображал порыв сильного ветра и свой внезапный полет. На слух дух не жаловался, зрение у него не хуже драконьего, так что, полагаю, ему просто нравилось дразниться и махать белыми вязаными кисточками перед лицом пришедшего.

Гость проявлял тактичность и от шарфика терпеливо отмахивался. Харди посмеивался, но не пытался прервать баловство. Мило и как-то… Ну да, снова по-семейному и уютно…

Когда я приблизилась к мужчинам, шарфик изобразил очень, ну прямо очень сильный порыв ветра, такой, что даже не удержаться! — и перебрался с шеи Харди ко мне.

— Он у вас один на двоих? — кивнув в знак приветствия, поинтересовался Хэлл.

— Нет. Он просто у нас один, — ответила я.

Не стану же я объяснять, что дух принадлежит сам себе. Мы для того и спрятали его в шарфик, чтобы он оставался секретом. Юрким секретом и громко хихикающим мне в ухо.

— Иванна, извини, что разбудил… — Хэллу явно было нелегко говорить, и я не стала придираться к словам, уточняя, что мы не спали. — Я понимаю, ты можешь отказаться… Скорее всего, и откажешься, но я не мог уйти, не спросив…

Я медленно выдохнула, чтобы не злиться на гнусность, которую прочла между слов. То есть, я отказаться могла, а он нет. Не знаю, чем воспользовалась Алин: слезами, просьбами или криками, но он пришел сюда по ее просьбе и терпеливо ждал у закрытой пещеры, наплевав на невольное унижение.

— Да нет, это ты извини, — попыталась улыбнуться, но не вышло, никогда не умела притворяться, даже во благо. — Мы действительно отдыхали и не слышали, что ты пришел, а наш маленький помощник слишком… ответственный, поэтому тебя не впустил.

— А ваш помощник — дух? — Хэлл перевел взгляд на шарфик. — Внешний вид отличается, а характеры очень похожи. Такой дух жил в комнате Доди и Аодха, поэтому я и предположил.

— Не такой, — тихонько огрызнулся Аль, но забывшись, сделал это так, что и гость услышал.

— Не такой, — согласился Хэлл, и я заметила намек на улыбку в грустных глазах.

Но когда он посмотрел на меня, во взгляде уже не было ни улыбки, ни былой грусти. Пустота, закрытая от чужих дверь.

— Алин хотела поговорить с тобой. Сказала, что поняла, что плохо себя сегодня повела и раскаивается, — губы Хэлла невольно скривились, выдавая недоверие к сказанному. — Она предлагает тебе выпить с ней чашечку травяного чая и ближе познакомиться.

Знакомиться ближе с этой девушкой не хотелось, и тем не менее, что-то словно подталкивало согласиться. Возможно, интуиция, которой, по словам Аодха, я часто пренебрегаю? Не знаю. Но я поняла, что надо пойти. Странный, ничем не обоснованный вывод, но я чувствовала, что этот визит нужен больше не ей, а мне.

— Чай можно будет пить без опаски?

— Конечно, — заверил Хэлл, — его буду заваривать я.

— Вы далеко живете?

— Всего через две скалы, так что полет будет быстрым и удобным.

— Без сомнения, — вмешался Харди, — потому что Иванна летит на мне.

Хэлл спорить не стал. Кивнул, и отойдя в сторону, обернулся в звериную сущность. Не успела я засмотреться на темно-синего дракона, как справа послышался возмущенный рык.

— Красавец, — я погладила пепельного дракона, и тот притих, посматривая на меня с хитринкой, а потом, когда поглаживаний хватило, опустил крыло, чтобы я взобралась.

— Полетели! — закричал дух из шарфика и, хихикая, изобразил белые крылья. — Смотри, как я помогаю!

Он так активно замахал импровизированными крыльями, что я только успевала отводить от лица пушистые кисточки. Но не мешала маленькому духу наслаждаться жизнью. К тому же, его азарт и хихиканье улучшили скакнувшее вниз настроение. Хэлл — взрослый мужчина и сам знает, как ему поступить. Он пожалел Алин. Я пожалела его. А зря. Жалость не приносит ничего, кроме разрушения.

— Выше! — попросил дух дракона, и тот поднялся. — Еще выше!

— Вы-ше об-ла-ков… — фальшиво напела я известную песенку.

Дракон оглянулся, подмигнул, я почувствовала, как невидимые путы обхватили меня сильнее, и в ту же секунду мы начали набирать высоту. Сообразив, что моя песенка была воспринята, как просьба, я фальцетом напела:

— Земля в иллюминаторе… земля в иллюминаторе… видна…

Дракон хмыкнул, и мы, сделав петлю под довольное хихиканье и мой визг, полетели вниз. Перед глазами пятнами замелькали черные точки скал, зелень земли, и как контраст — мои белые домашние тапочки и шарфик, закрутившийся вокруг моей шеи.

Сделав круг возле земли, практически коснувшись ее лапами, дракон обернулся, довольно сверкнул глазами и поднялся вверх. А через минуту мы приземлились на незнакомой скале, где нас уже ждал Хэлл.

— Небольшая, но насыщенная эмоциями прогулка? — усмехнулся тот.

— Было слышно?

— О, да.

Он повернул голову в сторону и, проследив за его взглядом, я заметила драконов на других скалах, которые с любопытством рассматривали меня. Очень много драконов. Улыбки которых подсказывали, что да, они тоже все слышали, да и глаза себе не завязывали.

— Добрый день, — не обращаясь ни к кому конкретно, поздоровалась я.

Улыбки драконов стали шире, мужчины кивнули, а некоторые женщины приветливо помахали руками.

— Умница, — сменив сущность на человеческую, Харди распутал с моей шеи хихикающей шарфик и пригладил руками взъерошенные после полета волосы. Обычно благодаря драконьей магии ветра не наблюдалось, но дух очень старался взлететь, так что представляю, что там с моей прической.

Впрочем, возможности что-то кардинально исправить не было, да и ждали меня довольно давно. И не на светский раут, а на домашнее чаепитие, так что и прическа, и обувь должны сойти.

— Не передумала? — спросил Харди.

— Так быстро? Нет. Не переживай, если мне не понравится, я уйду.

— Тебе не понравится, — уверенно заключил он.

— Значит, скоро увидимся.

Он с усмешкой сорвал с моих губ поцелуй и проводил взглядом, пока мы с Хэллом ни вошли в пещеру. А мы вошли. Сделали пару шагов. И остановились.

— Впечатляет, — оценила я кромешную тьму.

— Странно, — резко хлопнув в ладоши, Хэлл позвал светлячков, но они и не думали прилетать. Он хлопнул еще раз, но с тем же эффектом. — Секунду. Иванна, я сейчас ненадолго отлучусь, и если темнота напрягает, можешь подождать меня на улице.

— О-о-о, тем-но-та, — изображая чудище огородное, протянул дух, а потом сложил шарфик в молитвенном жесте и попросил: — Давай останемся здесь? А вдруг и правда кто-то решит напасть? Давай останемся? Хочу страшно-го! Мы отобьемся, я тебе говорю, зато такие приключения перед сном. И я под впечатлением буду спать тихо-тихо, и в другой комнате…

— В этой пещере некого бояться, — заверил Хэлл. — Здесь все мирные.

— Или ты плохо знаешь тех, с кем живешь, или у тебя скверная память, — заспорил дух. — Иванна, давай останемся, а? Я же с тобой, я тебя защищу!

— Хорошо, — поддалась уговорам.

— Я быстро, — пообещал Хэлл и направился в сторону выхода.

— Не спеши! — крикнул вдогонку дух. — Дай хоть чуть-чуть испугаться.

Послышался смешок Хэлла, мужчина вышел из пещеры, а дух принялся играть с эхом:

— Эй! — крикнул он в темноту глухим голосом. — Э-ге-гей! Мы здесь! И мы так беззащитны!

На полоску света с улицы было смотреть приятней, но я стояла и напряженно всматривалась в темноту. Мне даже шаги послышались и тихий шорох, но к огорчению духа, никто не вышел.

— Эй! Мы здесь, так соблазнительно близко! — он предпринял еще одну попытку накликать неприятности на наши головы и расстроился, безвольно повиснув на моей шее. — Никого страшного нет… совсем… Нудная пещера, я тебе говорю. Не то, что наша! К нам всегда кто-то приходит необычный, даже когда не зовешь.

— Это да, — утешительно погладила его, но он не отозвался, слишком тяжело переживая разочарование.

— Не заскучали? — сначала в пещеру влетели магические светлячки, а потом зашел Хэлл.

— Заскучали, — пожаловался дух. — Здесь совсем не было страшно!

— Досадно, — ведя нас по освещаемым светлячками коридорам, усмехнулся Хэлл.

— Еще бы! — поддакнули ему со вздохом. — Одна надежда, что на девчоночьем чаепитии как-то развеюсь.

— А я как раз надеюсь, что все пройдет мирно.

Взглянув на Хэлла, увидела, что он нахмурится. Он вообще с каждым шагом мрачнел, а когда мы второй раз свернули в длинном тоннеле и услышали женские голоса и задорный смех, недовольно качнул головой, будто отмахиваясь от услышанного, не желая это воспринимать. О чем переговаривались женщины, я разобрать не могла, но по тому, как сжался на шее шарфик, поняла, что приятного в словах было мало, и скорее всего, слова были обо мне.

— Когда захочешь уйти, просто произнеси мое имя, и я тебя выведу, — остановившись у закрытой двери, сказал Хэлл. — У Харди хороший слух, но отсюда он тебя не услышит. Помни. Я рядом и на твоей стороне.

— Отлично.

Дождавшись моего согласия, мужчина провернул ручку двери и шагнул в кромешную темноту. Так мило. Еще одна степень гостеприимства и знак, что меня здесь ждали. Конечно, ждали. И подготовились.

Я шагнула в комнату, следом влетели юркие светлячки, осветив четверых девушек, кружком рассевшихся на голом пещерном полу. Две девушки были мне уже знакомы: первая — сестра Харди, а вторая — та, которая ревновала его в пещере обувщика. Донна, если не ошибаюсь. Двух других я никогда прежде не видела, да и они, судя по пристальным взглядам, видели меня в первый раз.

Все девушки были довольно красивы: светловолосые, стройные, и несмотря на то, что они сидели, я была уверена, что они высокие. Светлячки заставили заиграть светом их длинные серьги и увесистые украшения на шее, показали яркие рисунки, которыми украшены длинные платья, но так же откровенно показали в их взглядах суть. Довольно крепкий и неприятный коктейль: глухая злость, явное раздражение, недоумение и насмешка. Чтобы не охмелеть, его лучше разбавить либо порцией тех же эмоций, либо своим равнодушием.

— Добрый день, — поздоровалась я.

— Прочь! — Алин махнула рукой на светлячков, но ее насмешливый взгляд был приклеен ко мне, мол, хочешь — прими на свой счет.

Светлячки окрик проигнорировали. Я тоже.

— Прочь! — раздраженно повторила девушка, но светлячки по-прежнему парили под потолком, и я так же не выглядела уязвленной.

— Я верну их соседям, когда ты вернешь наших, — спокойный голос Хэлла в тишине прозвучал как раскатистый гром. Приглашенные девушки переглянулись и выжидательно уставились на Алин.

— Хэлл! — зазвенел льдинками ее голос, но мужчина даже не взглянул на нее. Видимо, лед давно не трогал его. Приветливо улыбнувшись мне, он спросил:

— Какой чай тебе предложить?

— Капучино?

Улыбнувшись шире, что придало ему очарования, он кивнул и вышел, игнорируя очередной окрик Алин.

— Харди в курсе, что ты флиртуешь с чужими мужчинами? — Алин попыталась выместить раздражение на мне, но я внутренне закрылась.

Спасибо трудным клиентам, которые доставили много хлопот в свое время. Теперь я готова была слышать, слушать, вникать, но не пропускать через себя.

— Харди в курсе, что ему не о чем переживать.

Осмотревшись, подошла к массивному дивану, взяла с него две маленькие подушечки, опустила их на холодный пещерный пол и уселась сверху. Вполне удобно и не холодно.

— В вашем мире что, — разочарованная, что прежний выпад меня не затронул, Алин буквально шипела, — гостям не принято спрашивать разрешения у хозяев?

— Ой, давай ты лучше не будешь спрашивать, как принято в моем мире принимать гостей? — предложила я. — А то за ваш мир становится неудобно, а он мне успел понравиться.

— Мир успел понравиться? — не давая Алин возможности выдать очередную колкую реплику, встряла Донна. — Или всем нам…… кхм… всем нам известный мужчина?

Она многозначительно взглянула на двух других девушек и как регулировщик резко взмахнула рукой в их направлении.

— Зря, — я сама не заметила, что сказала вслух.

— Что зря? — растерялась Донна.

— Зря ты так активно размахиваешь руками. Когда ты пряталась по углам в пещере и подсматривала, как мы с Харди целуемся, я мало тебя рассмотрела, а теперь… такие подробности… целлюлит на руках… бр-рр…

— У меня нет целлюлита на руках! — глаза девушки сверкнули, имитируя фонарики, длинная шея вытянулась, а пальцы сжались.

— Откажись от кулаков в пользу гантелей и, глядишь, личная жизнь наладится, — посоветовала ей, и тут же услышала тихий вопрос от духа:

— Иванна, а можно… Устраивать личную жизнь мне пока рано… Можно я попробую наладить хорошее настроение с помощью кулаков? Как раз самое время, эти клуши меня так раздражают…

Отрицательно качнув головой, услышала тягостный вздох духа.

Я знала, что девушки его не слышали, но все равно не отказала себе в улыбке. Потрясенные взгляды не беспокоили. Как может беспокоить тот, кто тебе безразличен?

— Самое главное про ваш мир мы уже поняли, — одновременно с новым приступом желчи, к Алин вернулись зачатки красноречия. — У вас принято являться в дом в том, в чем и спать-то стыдно, флиртовать с мужчиной хозяйки дома, хамить хозяйке дома и ее гостям и раздавать никому не нужные советы направо и налево!

Девушки довольно заулыбались и выжидательно уставились на меня. Раз смотрят — значит, есть на что посмотреть. Сглаза я не боюсь, так что пусть любуются. К тому же, быть центром ненависти, когда уверен, что бояться нечего, довольно увлекательно. Я решила не отказывать себе в удовольствии, а ненадолго задержаться в этой милой компании хищниц.

— Всего за пару минут и несколько фраз все понять о целом мире… — я с грустью вздохнула. — Да, на такое я точно не замахнусь…

— Еще бы! — фыркнула Алин, и девушки буквально расплылись в оскалах.

— За пару минут и несколько фраз я могу хоть что-то понять лишь об одном человеке. Или о драконе, суть не в этом.

— Так удивительно, человек что-то понял о нас, драконах. Девочки, давайте-ка послушаем! И что же ты поняла?! — Донна, проигнорировав мой совет, снова взмахнула рукой, и на это раз, я готова поклясться, что увидела у нее целлюлит!

А значит, то ли я плохо рассмотрела ее в первый раз, то ли она на глазах толстела! Причем, на моих глазах, потому что другие этого почему-то не замечали. На полу возле каждой из них стояли чашки с чаем и огромные тарелки со сладостями. Донна в ожидании моего ответа как раз выбрала жирное пирожное и отправила его в рот, не жуя. И выбрала еще одно.

— Знаешь, — прежде чем она съела и это, сказала я, — бывает, что мужчина приносит разочарование, но если заедать его сладким, вскоре ты разочаруешь себя сама. Пока не поздно, замени пирожные сухофруктами.

— Драконы не толстеют. В отличие от людей, — не вняв совету, Донна съела и это пирожное, а потом, то ли правда была голодна, то ли назло мне, отправила в рот третье.

Когда она потянулась за зефиром в шоколаде, я заметила, что ее руки не худые, а пухленькие и как рыхлое тесто. И тесто это росло очень быстро, буквально с каждым кусочком сладкого.

— Кто-то хотел страшного… — тихо пробормотала я и поправила шарфик так, чтобы он увидел то же, на что в легком шоке смотрела я.

— А-бал-деть! — выдал дух и притих, наблюдая за тем, как руки Донны из пухленьких превращаются в откровенно толстые. При том, что сама девушка оставалась стройной, выглядело это еще страшнее.

Открылась дверь, впуская Хэлла и отвлекая от Донны. В отличие от Алин, которая только сделала вид, что пригласила на чаепитие, он поставил передо мной резной поднос, на котором красовалась чашка с капучино и тарелочка с сухофруктами.

— У меня отличный слух, — подмигнув мне, он бесшумно вышел.

— Так что там о твоем мире и о том, что ты поняла? — напомнила Алин.

— Я все скажу, но чуть позже. Дай немного прийти в себя, — сделав первый глоток и перестав коситься на Донну, почувствовала себя в куда более благостном настроении. — Может, пока выскажешься ты? Например, поведаешь, зачем приглашала?

— Я… Хотя нет, мы… — Алин обвела взглядом девушек, но слишком бегло, не заметив уже кардинальных изменений в одной из них.

— Алин, я и без твоих непрозрачных намеков в курсе, что у Харди до меня были другие девушки. Сомневаюсь даже, что ты собрала здесь всех. Неужели весь мой полет только для этого?

— Мы действительно были… — после тычка Донны в бок, начала было девушка, которая доселе молчала, но потом она повернула голову и, открыв рот, уставилась на руки подруги. — Кровь императора…

— Были! — не замечая того, что происходит буквально у нее под носом, включилась в беседу вторая девушка. — И не раз!

— И что? — я сделала новый глоток вкуснейшего капучино, кинула в рот незнакомый, но оказавшийся вкусным, кисленький сухофрукт. — Вы были. А я есть. И это огромная разница.

Девушка хотела что-то ответить, но ее внимание привлек изумленный выдох подруги, и она посмотрела на Донну.

— Что? — огрызнулась та.

Ни она, ни Алин все еще не замечали странных перемен, которые происходили с ее телом. Обе были слишком поглощены мной. А я, допив капучино и попробовав еще один сухофрукт, решила заканчивать с посиделками. Дух, который мечтал о страшилках, и тот пораженно молчит, наблюдая за экстремальным преображением Донны. А я вообще не по ужастикам.

— Беседа была бессодержательной, но короткой. Очень это ценю, а потому скажу напоследок то, что обещала, — я поставила пустую чашку на поднос и взглянула в злые глаза Алин. — К счастью, в моем мире я хожу в гости лишь к тому, с кем мне приятно общаться и кому без разницы, как я выгляжу. И таких же гостей я с радостью принимаю у себя. Для этого мира я сделала исключение, но оно будет единственным и последним. Что еще? По пунктам, наверное, будет удобней? В моем мире не стыдно спать даже голышом. А что касается других твоих слов… Послушай себя со стороны. Флирт с мужчиной хозяйки дома… хамить хозяйке дома… гости хозяйки дома… Ты слишком зациклена на том, что ты здесь хозяйка, из чего легко сделать вывод, что на самом деле это не так. Это пещера Хэлла? И хозяин здесь он? Можешь не отвечать, ты уже ответила. Да и поведение Хэлла говорит само за себя. Прощай, Алин. И безымянные девушки. Надеюсь, мы нескоро увидимся.

Я поднялась, но Алин не захотела отпускать меня без скандала.

— А тебя, пришлая, ничем не проймешь! Тебе открыто говорят, что твой… да и не твой, собственно, ты ведь все равно скоро уметешься отсюда… Тебе открыто говорят, и даже демонстрируют, что Харди был с другими и что он их имел, подолгу имел, и в удовольствие, уж можешь поверить, эти дурехи мне все рассказывали… А ты и бровью не ведешь! Строишь из себя непонятно что! Ты — человек! Всего лишь человек, а пытаешься быть с нами, драконами, на одном уровне!

— На одном уровне? С вами? — никогда не получалось эффектно приподнимать одну бровь, но сейчас удалось, потому что дух, посмотрев меня, тихо шепнул: «Молодчинка!». — Спасибо, я лучше останусь на своем, человеческом.

— А наш что, звериный?! — яростно зашипела Алин.

— Это твои слова.

Алин задохнулась, не находя слов, оглянулась на подруг, ища поддержки, но они во все глаза смотрели на толстые руки Донны, и у них от увиденного дар речи пропал.

— А-а-а… э-э-э… — бормотали они, и в том числе Донна.

В какой-то момент она попыталась спрятать руки за спину, но жир помешал. Потом зажмурилась, но жир все равно не пропал. Потом начала активно махать руками, но это не дало ни эффекта, ни ветерка.

— И-и-и… — протянули девушки.

А потом одна из них все-таки смогла произнести целое слово, и даже почти без заикания:

— Жи-ир!

Донна усиленней затрясла руками, случайно задела пирожное и расстроено простонала. Пирожные ее сейчас раздражали неимоверно! Ведь все из-за них! Алин попыталась рассмотреть, что происходит, но девушки так плотно подсели к подруге, что заслоняли обзор.

— О-о-о! — повторили они, когда руки Донны перестали пухнуть, а вместо них стала увеличиваться шея, а заодно обзаводился новыми слоями подбородок. — А-а-а…

У них получалось синхронно, что напомнило об ауках и заставило улыбнуться. Ауки такие милые… Интересно, скольких они уже отловили в своих владениях?

— Ты еще и смеешься! — моя улыбка вывела Алин на новую стадию бешенства.

Забывшись, она попыталась подскочить, но, покачнулась, осела на пол и тщательно прикрыла ступни подолом длинного платья.

— Ты! — тонкий палец обвинительно ткнул на меня. — Человек! Смеешься! Над драконами!

— Как непривычно, правда? — мой спокойный голос на секунду обезоружил драконицу.

— Что непривычно?!

— То, что рядом с тобой кто-то смеется.

— Он… — Алин в одну секунду поняла, что я оставила между строк, потому что это касалось того, кто был ей небезразличен. — Это не твое дело, что у нас происходит! Слышишь?! Не трогай его! Даже не смей о нем думать!

— Мне это ни к чему, — я пожала плечами. — О нем ведь думаешь ты. Я права? Ты ведь думаешь о нем? В первую очередь о нем, а потом уже о себе?

— Мы с ним — неразрывны!

Я кивнула.

— Как удавка и смертник.

— Ты ничего не знаешь… — Алин задохнулась в негодовании, но потом ахнула и закрыла лицо руками, а спустя пару секунд пробормотала надломленным голосом: — Ты ничего не знаешь…

Не будь я слишком избалована хорошим кино и театром, я бы поверила и, возможно, устыдилась своей черствости. Но неумелое притворство оставило меня равнодушной.

— Знаю, — ответила я. — Тебе так удобно.

— Вот это удобно?! — она показала на искалеченные ноги под платьем. — Это удобно, по-твоему?! А ведь это демон, папочка Доди, с которой вы подружились так расстарался! Я летала! Летала! А теперь не могу даже ходить!

— И винишь в этом его? Не себя? Не свою зависть и ненависть, а его? Все верно, это тоже удобно. Вот только забирая крылья, демон оставил тебе даже не подсказку, а путь к выходу из этой ситуации. Но тебе удобно притворяться слепой и жертвой. Ты привыкла, чтобы тебя жалели.

— Какой ответ? Нет никакого ответа! Если ты его видишь, скажи! Скажи, что мне делать? Я хочу снова взлететь!

— Чтобы снова взлететь, отпусти того, кого старательно тянешь на дно.

Пауза. Синхронные ахи подруг. Взгляд Алин, в котором расплескалось отчаяние. И единственные искренние слова за всю встречу:

— Не могу… он — мой… я не могу его отпустить…

Открыв дверь, я шагнула прочь из гнетущей тишины и встретилась с заинтересованным взглядом Хэлла. В молчании мы вышли из пещеры на улицу, но прежде чем я подошла к Харди, который в ожидании меня стоял у края скалы, он без тени сомнения и эмоций сказал:

— Ты права, Иванна. Демон оставил подсказку. Только ведет она не к выходу, а в тупик.

 

ГЛАВА № 23. Про душу, сердце и другие части тела

Верхушки соседних скал золотились в лучах заходящего солнца. Ветер, прогуливаясь по бескрайним просторам, пытался взъерошить волосы, дунуть осенней прохладой в лицо, обнять за плечи холодными ладонями, но не мог. Меня уже обнимал мужчина. Причем так бережно и с такой теплотой, что для меня этот вечер все еще оставался летним.

Мы сидели у входа в пещеру, наслаждаясь закатом и возможностью быть вдвоем. Блэма все еще не было, лэрд и леди не возвращались, а дух после напряженной прогулки в гости пожелал уйти от жестокой реальности в романтичные сказки. Харди пополнил ему стопку книг, вынес для нас одеяло, на котором мы разместились, и теперь я следила за тем, как прячется огненный диск за темными скалами. Вечерело, но ощущения были такими светлыми, будто я встречала рассвет.

Душа…

Наверное, впервые за долгое время я ее слышала. Или просто впервые. Было тревожно и радостно одновременно, и было так сладко, что в горле пересыхало. Нет, жажда не мучила. Я просто не могла говорить. Не хотела.

Все слова казались лишними и пустыми. А таких, которые могли бы описать то, что я ощущала, наверное, еще не придумали.

Или я их забыла?

А, может, просто не знала?

Мои чувства…

Я могла бы сказать, что, несмотря на страх высоты, хотела летать, но это неправда. Я уже летала. Без крыльев. И не одна. Именно в эту минуту. С ним.

Я могла бы сказать, что думала только о нем, о мужчине, чьи руки меня обнимали, но снова ложь. Мои мысли кружились и возле работы, и возле мира, который на время меня отпустил. Кружились, но неизменно возвращались к нему. К мужчине, чьи руки меня обнимали.

Мое сердце…

Оно билось, гоняя по венам кровь. Вроде бы все как и раньше, но по-другому. Не по привычке, а с удовольствием.

Я могла бы сказать еще много чего. Но не буду. Зачем слова? Он и так меня понимал. Не удивлюсь, если лучше, чем я сама.

Он и я…

Кто бы подумал, что необременительного романа, на который я изначально настраивалась и ради которого пересекла оба мира, не будет? Не потому, что я ему не понравилась. А потому, что он хотел получить не мое тело, а душу. И моя душа, кажется, не возражала…

Неделя… всего неделя, а столько новых событий, всколыхнувших старые страхи…

Нет, не думать. Не думать о них. Не думать и не бояться!

Не сейчас. Не с ним. Не когда нам так хорошо, что кажется — мир под ногами.

И не тогда, когда он тонко ловит все оттенки моих эмоций. Как следствие и доказательство — чуть крепче объятия, поцелуй в висок и понимающая усмешка в глазах цвета неба.

Связь между нами крепла. Он так сказал, а я не просто поверила. Я сама это чувствовала.

Например, я знала, что он меня ждет. Еще когда мы с Хэллом шли по пещере, я знала, что увижу Харди у выхода, что никуда он не улетал, а ждал моего возвращения. А он знал, что я не буду притворяться, а потому надолго не задержусь в гостях.

Он так сказал. Приятно до ощущения невесомости…

— Интересно, — подойдя тогда к нему на скале, я улыбнулась и с жадностью провела руками по четким линиям скул, — ты всегда будешь меня контролировать?

— Нет. Пока ты не освоишься в этом мире. Но даже после я всегда буду рядом.

Если бы услышала подобное в своем мире, ни за что не поверила. Отучилась верить, отвыкла. Сильным тяжело позволить себе снова быть уязвимыми. Но Харди я не просто верила, а безоговорочно доверяла. Даже помня, что драконы — лживые, ленивые, и так далее.

И уязвимость, которую я ощущала теперь, была в чем-то приятна.

Н-да, слышали бы меня подчиненные. Строгая бизнес-леди раскисла, размякла, начала таять… Впрочем, Артем и Павел, скорее всего, просто пожали бы плечами, принимая как факт, и вернулись к работе. Как ни странно, на работе для них важнее именно это. Славик бы сначала убедился, что эта душевная капель мне на пользу, а уже потом деловито произнес сочувствия или поздравления. А вот Сонечка бы точно обрадовалась, думая, что теперь у моего секретаря появится больше свободного времени, а значит, у нее больше шансов его соблазнить.

Ощутив легкую грусть, подавила вздох, да и шелест крыльев отвлек от раздумий. Повернув голову, успела рассмотреть синий хвост пролетевшего мимо дракона. Хэлл или нет? Почему-то с уверенностью мелькнула мысль: да, он, и отправился к Сайв. Их отношения — не мое дело, но… ужасно хотелось влезть, потревожить, встряхнуть, чтобы они, наконец, перестали имитировать сонных мух. Копошатся в расставленной паутине, винят обстоятельства, демона, долг. И забыли, что сами, своими силами, соткали эту липкую сеть.

Вырваться — больно, рискованно. Что-то обязательно рухнет, исчезнет. Может быть, честь или чувства. Может быть, нечто большее. Но, по-моему, лучше раз потерять, чем бесконечно трепыхаться в агонии ожидания.

По-моему…

Вот, значит, как…

Харди поцеловал мои волосы и сделал глубокий вдох, и я с улыбкой уткнулось в его тунику. Вдохнула. Глубоко. С наслаждением. Запах дождя, ранней осени, а сейчас и ветра, от которого он меня ограждал.

Новый шелест крыльев, теперь куда громче, шевельнул любопытство, но я отмахнулась. Вокруг драконы. Пусть летают. Туда, сюда, хотя лучше бы мимо.

— Добрый вечер, — незнакомый мужской голос не оставил сомнений, что прилетели к нам.

— Добрый, — ответил Харди.

А я по-прежнему сидела, прикрыв глаза, уткнувшись в его тунику и поглаживая широкий браслет на бицепсе.

— Добрый вечер, Харди, Иванна, — прозвучал теперь женский голос.

Открыв глаза, с интересом посмотрела на пару, стоящую у края скалы. И вот знаю же, что они — драконы, а все равно хотелось крикнуть, чтобы отошли и не маячили у самой бездны. Красивая пара, кстати — оба высокие, светловолосые. Мужчина привычно в черном, женщина в длинном желтом платье, в ушах у нее длинные серьги, а на руках много браслетов, по-моему, несколько были даже на щиколотках. Но все это смотрелось не наляписто, а гармонично.

— Иванна, — к моему облегчению, девушка сделала шаг вперед, а ее мужчина шагнул в сторону, тем самым став у нее за спиной. Простая поза, но значимая. — Меня зовут Айрис. А это мой саинн, моя половинка — Рэймонд. Завтра у нас свадьба…

— Поздравляю, — она с такой любовью посмотрела на мужчину, что я невольно улыбнулась и в свою очередь взглянула на Харди. А когда он попытался поцеловать, обняла его и тихо спросила:

— Нам надо поискать подарок?

Заливистый смех девушки и лукавая усмешка Харди дали понять, что, несмотря на мои старания, меня услышали.

— Не надо никаких подарков, — заверила девушка. — Вернее… Да, хотелось бы подарок!

Я многозначительно взглянула на Харди, но тот даже не двинулся, так и сидел, лениво обнимая меня за плечи.

— Иванна, наши мужчины давно дружат, — сказала девушка, и я заинтересованно взглянула на ее спутника. Тот усмехнулся и едва заметно кивнул. — Харди говорил, что ты работаешь в сфере свадеб…

— В том числе, — подтвердила я. — Но вообще мы занимаемся организацией любых праздников.

— И как?

— Успешно.

— То есть, все проходит как полагается?

— Некоторые обряды мы, конечно, соблюдаем, — не зная, как проходят свадьбы у драконов, задумчиво ответила я. — Например, обмен кольцами неизбежен. Но вообще у нас нет четкого понятия: как полагается. Праздник проходит так, как хотят сами молодожены.

— И как результат?

— По-разному. Не без неловких моментов, но скучно не было никому. А как у вас?

— У нас с организацией свадьбы все в порядке, — вдохновлено заверила девушка. — Кстати, у тебя есть возможность самой в этом убедиться. Мы с Рэймондом прилетели, чтобы пригласить тебя и Харди на завтрашнюю церемонию. Понимаем, что вы хотите побыть вдвоем, и внешний мир вас сейчас мало интересует, но если вы согласитесь, это будет для нас очень ценным подарком.

— Правда?

— Да, — улыбнулась девушка.

— Дракон, говорящий правду, большая редкость, — усмехнулся ее мужчина, намекая, что от такого искреннего приглашения отказываться нельзя.

Нельзя. Здесь я была с ним полностью солидарна. Мне уже не терпелось, чтобы наступило завтра и все увидеть своими глазами. Свадьба драконов! Это же… это же вау!

— Спасибо за приглашение, — поймав мой взгляд, сказал Харди. — Мы обязательно прилетим.

— Будем ждать.

Пара, обернувшись зеленым и коричневым драконом, улетела. Но не успела я выразить свой восторг хотя бы одним поцелуем, послышался шелест крыльев, и на плато приземлились два других дракона. На этот раз один был мило розового цвета, а второй голубой. Интересное сочетание.

— Добрый день, Харди, Иванна… — когда драконы обернулись в человеческую сущность, сказал светловолосый мужчина.

— Добрый день, — повторила миловидная девушка в длинном розовом сарафане.

А дальше все было как и у первой пары. Прилетевших звали Лайза и Милдрас, они давно знали Харди и пребывали с ним в дружеских отношениях, завтра у них свадьба, и они были бы счастливы увидеть на ней нас.

— Я бы хотела пойти, — когда Харди взглянул на меня, призналась честно. — Но мы успеем? В один день две свадьбы…

— Успеем, — заверил он и пообещал довольной паре, что мы будем рады поздравить их.

Стоило улететь второй паре, как на плато приземлилась третья — бледно-фиолетовый и лимонный драконы.

— Только не говори, что это тоже молодожены, — пробормотала я, наблюдая, как драконы меняют звериную сущность на человеческую.

— Пока нет, — улыбнулась девушка, расслышав мои слова. — Но завтра обязательно ими станем. Наши мужчины дружат…

В общем, этой паре мы тоже не отказали, и они улетели очень довольными нами и вечером.

— Знаешь, Харди, я помню, вы говорили, что для дракона найти свою половинку — большая и редкая удача, но, по-моему, вы прибедняетесь, — подождав, не приземлится ли еще кто-нибудь, сказала я. — Три свадьбы за день! Не знаю, как мы успеем, но хотелось бы побывать на всех. Хоть ненадолго. Это же такой опыт, такие впечатления! Возможно, я смогу взять что-то полезное для нашего агентства!

— Успеем и побываешь, — порадовал дракон. — Обычно этот процесс не затягивается.

— Что, даже до пьяных драк не доходит?

— Дракона невозможно споить.

— И диких танцев, о которых потом стыдно вспомнить, тоже не будет?

— Диких? — Он ненадолго задумался. — Возможно, тебе они такими и покажутся. Но мы называем это танцем жизни.

— Красивое название… Танец жизни… А мы станцуем?

— Обязательно. В свое время. Но танцевать я буду один.

— Почему? Я быстро учусь!

— Танец жизни танцуют только мужчины-драконы.

— Как-то несправедливо, ты не находишь?

— Это подарок. Своей саинтэ.

— Подарок? Тогда возражений нет. Хороший обычай.

Усмехнувшись, Харди обнял меня. Я довольно удобно устроилась в его объятиях, и мы еще долго сидели у пещеры, провожая взглядами вечер. На небосводе зажглись крупные и яркие звезды, а на соседних скалах запылали костры, с которых вкусно запахло жареным мясом. Мгновенно проснулся аппетит, но мне так нравилось смотреть на огни, что уходить не хотелось.

Еще немного, еще хоть пару минут… И только когда мой желудок проявил громкое сопротивление, Харди заставил зайти внутрь. Он приготовил белковую яичницу (я не собиралась наедаться на ночь), поставил передо мной тарелку с разнообразными овощами, и чтобы я перестала вздыхать по кострам, дыхнул на свою ладонь и пересадил появившийся огонек на угол стола. Удивительно, но огонек не обжигал и не торопился занять побольше территории. Он тихонько мерцал, подмигивая оранжевым светом, над ним кружились заинтересованные светлячки, но, несмотря на завораживающую картину, я смотрела только на мужчину, который сотворил это волшебство.

Смотрела и не могла насмотреться.

Смотрела и тихонько вздыхала, надеясь, что он не услышит.

И зная при этом, что слышит и все понимает.

— Как посидели? — в кухню залетел белый шарфик и бесцеремонно опустился на плечи дракона, разрядив возникшее напряжение.

— Продуктивно. Получили три приглашения на завтрашние свадьбы, — отчиталась я.

— Вот это вам не повезло, — посочувствовал дух. — Я, наверное, дома останусь. Почитаю, у меня еще много книг.

— Я думала: тебе будет интересно, — удивилась я.

— А что там может быть интересного? — удивился дух.

— Не рассказывай, — строго наказал ему Харди. — Пусть Иванна все увидит своими глазами и составит свое мнение.

— Ладно, мне не жалко. Вернее, Иванну жалко, а мнение — ладно.

— А поподробней? — заинтересовалась я.

— Поподробней завтра, — хихикнул дух. — Кстати, кто женить-то их будет? Старейшина или лэрд?

— Отец ничего не говорил о возвращении, так что завтра увидим, — ответил Харди.

— Если лэрд, то его появление прям как раз. Надо бы у него для меня отдельную комнату выбить. Это я пока пещера пустая, могу ночевать на кухне. Леди и лэрд в командировке, Блэм то по делам улетает, то на свидания. По ночам его точно нет. А когда лэрд и леди вернутся? Я много читаю, мне уединение нужно.

— Будет тебе уединение, — пообещал Харди.

— Отлично! Тогда вы доедайте, а я пока буду сюда перебираться. Огонек оставьте, я за ним присмотрю.

Шарфик вылетел в коридор, а через минуту прилетел с цветочком падальщика и груженый книгами.

— Вот. На сегодня хватит. А те десять, что остались в комнате, я уже прочел, — похвастался он.

— Умница, — похвалила я.

Дух расположился на одном из стульев, раскрыл книжку и демонстративно уставился на нас большими желтыми глазами.

— Понятно, — погладив его, я преодолела возражения Харди и убрала за собой посуду. — Идем?

— Иди, — пройдясь по мне долгим взглядом, сказал мужчина. — Я скоро буду. Расскажу, как потушить огонек, когда надоест. Иди, Иванна.

Я спорить не стала, да и задавать глупых вопросов тоже. У Харди во взгляде открыто читалось, что он хочет меня не меньше, чем я, но…

Но!

Есть это пресловутое «но», и я не собиралась создавать мужчине дополнительных проблем, поэтому, приняв душ, переоделась в пижаму с вышитыми барашками и легла в кровать. Мои провокационные ночные рубашки были куда красивей, но отныне пижама и только она!

Я не хотела изводить мужчину и подталкивать к тому, чтобы он сорвался. Не хотела доводить его до отчаянного состояния Хэлла, когда к своей любви даже прикоснуться нельзя. Харди четко придерживался всех пунктов ухаживания, и отныне я собиралась ему помогать. Диета? Я и так не склонна к перееданию. Испытание кровом? Мне здесь по нраву. Воздержание? Да, смогу, раз этого не избежать. А потом, в награду…

Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина, о котором я думала. Мужчина, который сам того не зная, заставил меня изменить свои планы. Мужчина, от которого просто не отвести глаз. Высокий, с длинными светлыми волосами, в которых когда-то потерялся солнечный свет, в черной тунике, которая так ему шла и подчеркивала загар.

Его пристальный взгляд оставлял ожоги на моем теле, даже через покрывало и пижаму. Сглотнув, я жадно следила за тем, как он медленно оборачивается к двери и закрывает ее, а потом так же медленно подкрадывается ко мне.

Как хищник, почуяв добычу.

— Поиграем?

Его ноздри подрагивали, взгляд потемнел. Остановившись возле кровати, он рывком отбросил в сторону покрывало, и…

Пораженно замер.

— Что? — удивилась я, а потом поняла, что он шокировано рассматривает пижаму, и вздохнула. — Понятно. Игра окончена?

Вырвав у него из рук покрывало, укрылась им, мысленно убеждая себя не расстраиваться. Ведь именно на такой эффект я и рассчитывала, помня, как реагировал на пижаму мой бывший. Каким-то волшебным образом она мгновенно остужала страсть до уровня «нехочухи». А это то, что нам надо, потому что я понимала: если Харди ко мне прикоснется, я не только с готовностью сорвусь в пропасть желания, но и его за собой потяну. Мне так хотелось падать в страсть вместе…

— Я… — прикрыв глаза, Харди качнул головой и посмотрел в сторону. — Мне надо в ванную.

Но так как он не торопился туда удалиться, а все еще стоял и рассматривал стену, я заверила его:

— Там свободно.

— Спасибо.

Странно покачнувшись, он выдохнул и неуверенно двинулся в сторону ванной.

Щелкнул замок.

По-моему, кто-то слишком долго сидел на полу в одной позе. Или причина в том, что это я слишком долго на нем сидела?

Я слышала, как включилась вода, как в ванной что-то упало. Показалось, что Харди что-то пробормотал, потом послышался невнятный стон, от которого я покраснела и нервно укуталась покрывалом. Попыталась услышать еще хоть что-нибудь, чтобы убедиться — он возбужден и, омываемый водой, пытается избавиться от возбуждения. Сам. Вверх. Вниз. Так туго…

И так хотелось помочь ему… До дрожи в теле, до стона в горле. Если бы он намекнул, если бы только оставил открытой дверь… Я бы вошла, опустилась перед ним на колени, открыла рот и впустила его. И пусть бы он двигал бедрами, пусть бы брал жестко, потому что слишком давно держался, я хотела его… любым способом. Даже если бы он пожелал взять меня так, как я никому ранее не позволяла… Я бы рискнула попробовать.

Но он увеличил напор воды, все делая сам, а я, перевернувшись на другую сторону, закрыла глаза и попыталась уснуть.

Сон не шел.

Перед глазами стояли картинки, как мы сплетаемся в единое целое, и это было так ярко, так яростно, что какой к черту сон? Было трудно дышать. Мешало все — кровать, тишина, темнота, громкий пульс.

Разочарованно выдохнув, отбросила покрывало, но легче не стало.

Хотела избавиться от пижамы, но…

Так я держусь, а так позволю себе те же вольности, что и Харди. Представила, как он заходит в комнату и видит меня в этот момент, и…

Желание лишиться одежды стало невыносимым.

Медленный вдох. Медленный выдох. Переключила мысли на удивительный вечер, на тихую ночь, на предстоящие тренировки Аодха. Как это будет?

Проблема в том, что в эту минуту меня не волновало, что будет завтра. Как сладкоежка на строгой диете, увидевший в витрине огромный торт, я хотела его весь, целиком, сейчас. А уже потом, лениво, но с удовольствием побаловаться вишенкой… перекатывая на языке, почти проглатывая и отпуская. И снова…

Да что за наваждение?!

Раз сто покрутившись, распласталась на кровати звездой, закрыла глаза и начала думать о работе, о мэре, о ремонте в квартире. В общем, о приземленном. Немного успокоилась, облегченно выдохнула и закрыла глаза.

Примерно через десять минут Харди вышел из ванной. Я слышала, как он негромко хлопнул в ладоши, погасив двух и без того тусклых светлячков, лег на холодный пол возле кровати и длинно выдохнул.

Он тоже не спал.

Крутился.

Вздыхал.

Зная, что он бы мне этого не разрешил, я терпеливо выждала, когда он уляжется и притихнет, когда его дыхание станет ровным, и только после этого, прихватив с собой маленькую подушечку и покрывало, спустилась на пол. Стараясь не шуметь и не создавать ветер, расстелила покрывало, положила подушечку и легла, прижавшись к прохладному боку мужчины.

Как удачно, что он не проснулся!

Только порадовалась, что моя затея прошла без сучка, без задоринки, как услышала тяжелый, мученический вздох, а потом меня обняли и перетянули повыше.

— Невыносимая, — выдохнул в мои губы мужчина, а его руки опустились чуть ниже моей спины и сжали. — Зачем?

Поерзав на нем, услышала длинный выдох. Он прижал меня крепче, заставив выгнуться в пояснице и потереться. Еще раз. Жестче. А теперь плавно и медленно, до выноса мозга.

— Не за этим, — попыталась отодвинуться, но не дал.

Рыкнул в губы, уверенно запустил руку в пижамные штаны. Какая у него прохладная кожа! И какие длинные пальцы… и такие бесстыжие в темноте…

— Харди, — охнула, когда один палец скользнул между половинками, попыталась вырваться, но он так нежно погладил, что лишил меня сил, и я беспомощно прошептала. — Я решила, что если испытания необходимы, если без них никак, мы пройдем через это вместе.

— Вместе, — он усмехнулся, его ладонь переместилась вперед и интимно погладила. Послышался мой стон и самодовольный голос дракона: — Мне нравится этот звук. Но давай чуточку громче?

— Как?

Я хотела сказать, что нельзя же, и что, я теперь с ним на одной стороне, скажем так, на неделю я — фанат воздержания, но…

Два пальца, которые знают, как доставить девушке удовольствие, украли не только слова и благие намерения, но дыхание.

— Харди… — теперь я сама скользила по ним, пытаясь насадиться, получить большее удовольствие, но он томил ожиданием. Гладил, нежно пощипывал и отступал.

Я изнывала, пижама ужасно мешала: хотелось чувствовать его кожу. Обычно прохладную, но сейчас полыхающую огнем, как моя. Хотелось настолько сильно, что я не стала отказывать себе в удовольствии.

— Позволь… — мои губы прошлись по его шее, спустились к груди, а рука медленно опустилась ниже. Еще ниже, обхватив свидетельство возбуждения, большое, горячее, и мое.

Радуясь, что мужчина молчит, а значит, не против, еще раз скользнула по его пальцам и со вздохом лишила себя острого удовольствия. Сместилась чуть ниже, с жадностью пройдясь взглядом по телу Харди. Нет, не так… хочу видеть! Хлопнула в ладоши, и один светлячок, расправив крылья, взлетел.

Вот так. Идеально. Прекрасно видно лакомство, которое я давно мечтала попробовать.

Взглянула в глаза мужчины, уловила усмешку, которая как бы спрашивала: и что дальше?

О да, именно дальше.

Я так и хотела.

Мои губы прошлись по его плоскому животу, чуть влажному после душа пупку и присоединились к моей ладони. Протяжный стон Харди приободрил, а когда его бедра дернулись вверх, я встретила его желание языком.

— Иванна… — с тихим шепотом мужские пальцы зарылись в моих волосах, требуя, чтобы ускорила ритм.

Я безропотно подчинилась.

Быстрее. И глубже. Все, как он хочет.

Мои губы, язык, пальцы, мой взгляд — все к услугам его удовольствия.

Его стоны, бедра, пристальный взгляд контролировали движения, а пальцы, впиваясь в волосы, наказывали за то, что все чудовищно медленно, все равно медленно и что не позволяю ему взорваться. И еще за то, что посмела взять не всего, а лишь столько, сколько смогла. За то, что пыталась вести в игре, где всегда главный он.

Харди хрипел и вталкивался, находясь подо мной. Он все равно управлял. И принимал мою ласку с удовольствием, которое не скрывал. Стонал, шептал мое имя, входил глубже, когда ему было нужно. И замирал, любуясь, как я его балую, как пробую его вкус, как привыкаю к нему, впадаю в зависимость.

— Глубже! — требовал, умоляя, и я старалась. — Демоны, глубже, Иванна! Вот так… запоминай. Вот что такое глубже… Вот так я буду входить в тебя. До отказа. До твоего хрипа. До всхлипа!

Несколько резких движений, глубокий выдох, и его тихий шепот вперемешку с размеренным ритмом.

— Нет, не так глубоко… отдохни…

А потом новый напор, и мой новый всхлип, еще громче, потому что привыкание к нему возрастало, заползало под кожу.

— Нравится? Вижу, не говори. Ты вся дрожишь… Демоны, я хочу твой язык…

Балуясь, я прервалась, взглянула в его глаза и провела языком, которым еще секунду назад ласкала его, по своим губам.

— Все, Иванна! — рык Харди заставил дрожать пещерные стены. — Ты доигралась!

Он резко перевернул меня на спину, ругнулся и сдвинул в сторону, на покрывало. Бросил взгляд на кровать, но я обхватила его ногами, и он тряхнул головой. Посмотрел мне в глаза. Привыкну ли когда-нибудь к его синеве? Это привычка, от которой бы я не хотела избавиться.

— Здесь. Сейчас, — попросила его.

Какая кровать? Она так далеко, а мне не терпелось… Тем более билась тревожная мысль, что сейчас он скажет, что мы зашли далеко, что надо остановиться…

— Ты решила… — губы мужчины дразнили, не прикасаясь, лаская дыханием.

— Да, — потянулась за поцелуем, но он с коварной усмешкой приподнял голову.

— Ты решила… — повторил он, ликуя.

— И что? — пропустила его длинные волосы через пальцы, начала массировать голову.

А он неожиданно рассмеялся, прикрыл глаза и потерся лицом о мою грудь. Но прежде чем я что-то сказала, его руки опустились вниз, унимая мое раздражение. Ах, вот как? Прижавшись к ним с благодарностью, открылась, чтобы было слаще, удобней.

Молчу. И млею.

Я вся горела от нетерпения, страсть изнутри выжигала невидимые рисунки, и я была бы даже не против холодного душа, обещанного Аодхом. Возможно, мне стало бы легче, схлынуло наваждение, а так… Синий водоворот, который за мной наблюдал, затягивал глубже. Так глубоко, что…

— Ох… — выдохнула восхищенно, и палец мужчины замедлился, растягивая изнутри и практически убивая нежностью.

— Посмотри на меня! — в голосе Харди послышался странный рокот. Когда наши взгляды встретились, он напомнил: — Ты решила!

— Да, — согласилась. — Я знаю, что ты привык принимать решения сам, но…

— Нет, Иванна, — он качнул головой. — Ты действительно приняла решение.

— А я о чем говорю?

— Не о том, — на мужских губах заиграла усмешка самодовольства. — Ты решила. Ты выбрала. Понимаешь? Сама. Меня. Выбрала. Я терпеливо ждал. Я даже не лгал, не пытался подкупить тебя драгоценностями. Это твой осознанный выбор.

— Мой, — млея от властного взгляда и нежной ласки мужчины, не нашла повода спорить.

И хотя понимала, что сейчас он имеет в виду не мое решение спать на полу, а глобальный выбор, меня это не испугало. Пожалуй, я даже обрадовалась, а то понять не могла: как это у них происходит? Надо просто сказать или?.. И еще: будет душ от Аодха или можно и дальше потеть?

— Твоя пижама… — осторожно избавляя меня от нее, шепнул Харди. — Она сводит меня с ума. Не буду рвать. Ты будешь ее надевать. Ты будешь в ней спать. Иногда. Эти барашки… Демоны, Иванна, я буду иметь тебя столько раз, сколько их на пижаме! Никакой тренировки завтра. Твой тренер я. Сейчас. Приподнимись. Вот так. Умница.

Пижама была осторожно отложена в сторону, а потом Харди взглянул мне в глаза и… об осторожности забыл напрочь. По-моему, он, как и я, забыл обо всем, едва мы оба оказались обнаженными. Его язык, губы, пальцы — они так привычно скользили по телу жаркими змейками, заставляя меня пылать, просить, умолять, желать большего. Я раскрывалась ему, бесстыдно и с удовольствием. И бесконечно шептала имя мужчины, который подводил меня к грани безумия и не бросал за нее, а обнимал и ждал, когда я снова смогу дышать.

— Не бойся, — он раскрыл мои бедра, приподнимал их вверх и начал медленно протискиваться внутрь.

Так медленно.

И так долго.

Я видела, я пробовала, я знала, что он большой, а теперь я это чувствовала. Ох… это было невыносимо. Томительно, чуть больно и приятно до искр в глазах.

— Не торопись, — шепот Харди усмирял, заставляя дождаться его рывка. — Потом будет быстро. Я не хочу тебе повредить.

Медленное скольжение продолжалось, а мое терпение улетучивалось. Бездумно царапая спину мужчины, я прижималась к нему, любовалась им и не верила, что это происходит на самом деле.

Он — дракон.

И он обнимает меня, входит в меня, заполняя собой. Никогда не верила в сказки, но почему-то мне повезло не только в ней оказаться, но и почувствовать в полной мере.

О, да, уже в полной!

— Умница, — похвалил мужчина, медленно качнулся, проверяя, как я, и поймав губами нетерпеливый выдох, начал двигаться.

Поначалу неспешно, любуясь мной и позволяя любоваться собой. Его тело было напряжено, на лбу выступили крупные капли пота, его пресс сжимался, а взгляд напоминал два черных колодца, в которые я была не против нырнуть. Испить его, попробовать…

Я знала, что еще почувствую его вкус на губах, что однажды он не сдержится и позволит мне это сделать. А пока он позволял мне парить в небесах, удерживая бедрами, которыми делал рывки, руками, потирающими соски, губами, обрушившимися на мои губы и хриплыми стонами, которые смешивались с моими.

Невыносимая близость…

Подобная головокружению, маленькой смерти, смерчу…

Вскрикнув, позволила себе умереть, позволила смерчу меня закружить, позволила звездам осыпаться на меня, охлаждая лицо, губы, все тело…

Или то были не звезды, а губы Харди?

Не знаю.

Не помню.

Не все ли равно?

Прежний мир рухнул, и пока я беспомощно парила над этими обломками, не зная, где я и что делать, почувствовала, как меня обняли, уверенно притянули к прохладному, сильному телу и приказали:

— Спи, моя саинтэ. Спи, моя строптивая. Спи, моя любовь.

Устало закрыв глаза, позволила сну подойти ко мне, и как будто со стороны отмечала. Харди поднялся, взял меня на руки, перенес на кровать, ушел… Вернулся спустя секунду, вытер следы нашей страсти, снова ушел… Лег рядом, вздохнул, обнял, прижимая к себе…

Хорошо… Я расслабилась. И уже проваливаясь в глубокий сон, поняла: тот приказ, когда он сказал, чтобы я спала… Его губы были закрыты…

Я услышала не слова, а мысли.

 

ГЛАВА № 24. Какое утро — такой день

Я просто уверена, что идеальное утро после такой сладкой ночи должно начинаться не так, как началось у меня!

Во-первых, начало такого утра — это как минимум послеобеденное время, а не когда не в стоянии понять: открыты вообще глаза или сон продолжается? Во-вторых, это совместные ванные процедуры с ароматическими маслами, которые настроят на продолжение ночных удовольствий. После них — чашечка капучино с чем-нибудь легким, но вкусным, еще один возврат к удовольствиям, а уже после этого, да и то, если не нападет сон или лень — прогулка по свежему воздуху.

А у меня?

А у меня — внезапное похищение ни свет, ни заря, одна минута на то, чтобы выбрать трусики, облачиться в предложенное трико невзрачного серого цвета, надеть футболку папиного размера и… и все, босиком на выход! А на улице, оказывается, еще почти ночь, по крайней мере, солнце точно не просыпалось, зато осенний ветер кружил с удовольствием.

Еще бы! Летал себе вокруг скал, скучал, а тут такая колоритная компания собралась! И одеты все так, словно собрались пешком искать лето!

Все — это я, Аодх, который меня украл из объятий спящего Харди и Инсаф. И все в однотонном сером трико, растянутых белых майках и босиком. Идиллия, да и только. Я надеялась, что Харди почувствует мое исчезновение и придет, чтобы спасти, но его брат подслушал мои мысли и заявил, что это невозможно. Дескать, он навел какие-то чары, углубившие сон, и мне лучше направить энергию не на пустые надежды, а на тренировку.

Собственно, ради этого он меня и украл.

И ведь видел же, что я устала и что мне не до этого, но мнение не изменил и дельные предложения от похищенных перенести извращения на завтра даже не рассматривал.

— Начнем сегодня, — категорично заявил Аодх. — И то, что между тобой и Харди установилась связь, не может быть отговоркой. Наоборот, это нас подталкивает к тому, чтобы начать прямо сейчас, не ожидая, пока ты перестанешь зевать, тянуть время и ждать помощи. Я ведь уже говорил: все спят.

— И дух?

— Да.

— Очень крепко?

— Не сомневайся и не надрывай голос.

— Меня уверяли, что драконы лживые, так что сомнения пока оставлю. А вдруг? Могу я хотя бы надеяться?

— Не советую. В отношении других драконов твоя позиция правильная, но мы ведь почти родственники, так что… Драконы с очень немногими бывают откровенны. Это тот случай. — Услышав мой удрученный вздох, колдун подсластил пилюлю. — Но ты можешь порадоваться за Харди. После изнурительного поста и вашей не менее изнурительной ночи он хорошо восстановит силы. А маленький дух сейчас во сне переживает одну из сказок, которыми напичкал себя вчера.

— А сказка хотя бы со счастливым концом?

— Несуразным. В конце все поженятся.

— Это счастливый конец.

— Правда? Никогда не думал, что если деревянный стол женится на зажигалке, а книга выходит замуж за мусорное ведро — это к счастью. По-моему, здесь вполне очевидные и печальные последствия.

— Аль такое читает?!

— Да. Кстати, эта сказка понравилась ему больше всех. Так, все, Иванна, я дал тебе достаточно времени, чтобы смириться и настроиться. Готова?

— Нет.

— Молодец. Приступаем.

Я даже зевнуть не успела, как кто-то невидимый закрыл мне рот, сделал подножку и нажал на плечи, заставив опуститься на пещерный пол. А потом мои ноги до неприличия широко разъехались в стороны, а через секунду ненадолго встретились и сложились практически в узел. Как только все это произошло, кляп изо рта исчез, и я смогла выдохнуть. Медленно выдохнуть, чтобы не наговорить необдуманных гадостей тому, с кем ссориться будет во вред себе.

Нет, это хорошо, что у меня за плечами пара лет йоги, и поза замкнутого лотоса не проблема, а так бы и не знаю, как долго после такого утра нам с Харди пришлось бы снова воздерживаться.

— Забавно, — Аодх перевел взгляд на Инсафа. — Но попробуй контролировать мысли при ребенке.

— Я не ребенок! — ожидаемо огрызнулся Инсаф.

— Вот так тебе! И, кстати, если ты так печешься о мальчике, зачем вытащил из пещеры в такую… — с трудом подобрала слово, на языке вертелись все неприличные. — …Ночь?

— Это наше обычное время для тренировок.

— Так, может, не будете тратить его на меня? Уступаю сей звездный час Инсафу!

— Он разделит его с тобой.

После слов Аодха что-то скрутило ухмыляющегося Инсафа и это что-то усадило его рядом со мной, так же завязав ему ноги. Мы с мальчиком переглянулись и вопросительно уставились на Аодха. Он же невозмутимо стоял у края скалы, взирал на нас и, по-моему, медитировал, так как взгляд был отсутствующим. Странно, что в сером трико и растянутой футболке он выглядел по-прежнему гордо и привлекательно.

Аодх вопросительно взглянул на меня, но я спокойно встретила его взгляд. Понятно ведь, что я имела в виду не себя, а других девушек. Понятно?

Усмехнувшись, он снова мысленно погрузился в себя, а мы с Инсафом так и сидели скрюченные на скале, ожидая его внимания. Или чего мы ожидали? Честно говоря, я понятия не имела, что даст такая тренировка, кроме затекших ног.

— Поделись опытом, — поинтересовалась шепотом у коллеги по несчастью, — эта пытка надолго?

— Нет. Обычно занимает около трех часов.

— Ты шутишь!

— Я не умею шутить, — отказался мальчик. — Могу солгать, для демонов это так же нормально, как для драконов, но…

— Это не тот случай?

Мальчишка пристально, я бы сказала придирчиво, взглянул на меня и отвернулся. Ну и ладно. Так как было темно, а Инсаф и Аодх являлись единственными яркими пятнами в этой темени (кроме звезд), перевела взгляд на колдуна. Но там ничего не изменилось — медитация, глубокие думы и полный игнор всех присутствующих.

Ну, раз так…

А, может, в этом и суть?

Несмотря на абсурдность ситуации и позу, я вновь почувствовала сонливость и зевнула. Постаралась расслабиться, прикрыла глаза, подумала о приятном, тихо сейчас отдыхающем в комнате, и вдруг…

— Я не с-собираюс-с-сь жить у т-те-бя! — громкое шипение в ухо вырвало практически из нирваны.

Открыв глаза, недоуменно взглянула на Инсафа и нервно дернулась. Глаза мальчика были широко открыты и сверкали желтым как сломанные уличные светофоры, короткие черные волосы стояли дыбом и словно покрылись инеем, а его руки кто-то невидимый завел назад и удерживал, чтобы не вырвался. С учетом его состояния и сказанных слов, он явно был не в себе, а белая огромная футболка только усиливала образ сумасшедшего.

— Ты с-слабая! Вс-сего боиш-шь-ccя! — он скривил лицо и с наслаждением повторил. — Не х-хоч-чу с тобой ж-жить!

— Отлично! Большое спасибо, — поблагодарила от всей души и попыталась переместиться чуть в сторону. — Надеюсь, это тот случай, когда что на уме, то и на языке. Ты главное не передумай.

Кое-как мне удалось немного сдвинуться, и я с надеждой взглянула на Аодха. Но тот по-прежнему витал где-то в мыслях, напоминая обычного тренера в фитнес-зале. Красивый, подтянутый и весь мыслями далеко-далеко. К такому сколько ни приходи на занятия, останешься в прежнем, если не в большем весе. С опаской покосилась на Инсафа, а тот не отрываясь, смотрел на меня. Шокировано. Не моргая.

— Т-ты… не х-хоче-ш-шь?! — прошипел он, и столько неподдельного изумления прозвучало, что я сама изумилась.

— А почему я должна хотеть?

— Ты уж-же в воз-зрас-сте! — заявил нахаленок. — И у т-тебя нет дет-тей!

— Возможно, я тебя удивлю, но я в таком возрасте, когда дети еще могут появиться.

— Твои дети?!

— Да.

Мальчик перевел недоверчивый взгляд на Аодха, нахмурился, взглянул в сторону, а потом снова посмотрел на меня. Уже без злобы, а как-то… странно. Будто он сожалел о том, что услышал.

— Закройте глаза, — уже не чаяла, но Аодх, видимо, вспомнил, что у нас тренировка. — А теперь постарайтесь выбросить из головы все мысли… Все, Иванна, и те, что у тебя никогда даже животные не приживались, а тут дети… Инсаф уже понял, что ты не претендуешь на него, так что не повторяй ему это в мыслях… Попытайтесь взлететь… Рассмотрите в подробностях то, что внизу, а потом забудьте и летите вверх… Там так хорошо…

Н-да, сложно бывает нормальному человеку с двумя колдунами!

Не думать… взлететь…

Я все-таки постаралась выбросить из головы наш странный разговор с Инсафом и новые варианты своих ответов. И как он только подумать мог, что я…

— Иванна! — тихий голос Аодха снова оборвал нить размышлений.

Медленно выдохнула, настраиваясь. Так, что тут у нас? А, полеты…

Я — птица! Вольная птица! Какое мне дело до каких-то земных проблем?

Ветер… скала… тишина… и я… крылья…

Не знаю, как это произошло и сколько заняло времени, но я действительно увидела птицу! Большую, темно-синюю, немного неуклюжую, но очень забавную и симпатичную. И я знала, что эта птица — я! Почувствовала странное шевеление в области груди, а потом зачесались лопатки, как будто мои крылья раздумывали: раскрытья? Нет?

— Инсаф, молодец, поднимайся выше. Это не враги, не нападай сразу. Пока никто, но, возможно, если ты дашь им шанс… Присмотрись, — голос Аодха слышался как будто издалека и воспринимался, как проводник. — Иванна, позови свои крылья. Соблазни их красотами, которые ты видела в нашей империи. Предложи им свободу.

Я попыталась сделать так, как советовал Аодх, и в моем воображении (видении?), синяя птица подошла к краю скалы и глянула вниз. В отличие от меня, у нее не возникло даже легкого головокружения, лишь усилилось любопытство и желание посмотреть поближе: что там, внизу? А потом птица подняла голову и, увидев звезды, засомневалась: а, может, лучше туда? Там красивей… Или все-таки вниз?

— Иванна, определись, а то головокружение все-таки будет, — усмешка Аодха заставила птицу вздохнуть и принять решение.

Вверх. Хочу вверх!

Но как?

В области лопаток снова стало щекотно, а потом что-то щелкнуло и с облегченным выдохом живого существа распахнулось. Крылья! Большие синие крылья! На таких я точно взлечу!

Без толики страха птица оттолкнулась лапками от скалы и…

Почему вниз?!

А-А-А-А-А!

Не туда!

Не хоч-у-у!

Вниз только люди летают! И то один раз!

Не хочу, чтобы первый полет стал последним!

— Тогда смени направление, — последовал совет от Аодха.

— А я что делаю? — мысленно огрызнулась, но никто не ответил, даже тот, кто всегда беспардонно читал мои мысли.

Крылья не слушались, они просто болтались, я надеялась, что птицу кто-то спасет — как не спасти такую красивую птицу? Но чуда не происходило. Где-то там, в вышине, проскрипел черный ворон, а синяя птица летела вниз.

В ситуациях, когда не поможет никто, главное что? Унять панику, поверить в себя и действовать.

Итак…

Попыталась взмахнуть крыльями, они шевельнулись и снова повисли как тяжелые плети.

А вот и красоты, на которые намекал Аодх. Земля была так близко, что хотелось со всей силы лететь прочь от такой красоты.

О-о-о… Сила!

Один мысленный крик, и крылья оживились, подхватывая ветер и поднимая птицу. Вверх. Выше темной скалы, с которой за полетом следил черноволосый мужчина. Туда, где рождались звезды…

— Хватит, Иванна.

Птица возмущенно взмахнула крыльями и упрямо продолжила набирать высоту.

— Хватит! Контролируй себя. Это твой полет. Только твой.

Птица обернулась, взглянула на мужчину и, преодолев легкое сопротивление, начала спуск. Приземлилась на скалу, укоризненно посмотрела на того, кто позвал, перевела не менее укоризненный взгляд на ворона, который сидел на плече колдуна, и сложила крылья.

— Молодец, — похвалил мужчина. — На первый раз хватит.

Птица тоскливо взглянула на звезды, ведь там так красиво… И облегченно расслабилась, увидев, что звезд уже нет. Только солнце, а солнце — это жара. На скале лучше.

— Возвращайтесь.

Еще раз взглянув на крылья, птица вздохнула, и я открыла глаза. Аодх стоял в прежней позе мыслителя, но теперь его макушку пригревало яркое солнце, а взгляд был направлен не в себя, а на нас с Инсафом.

— Ну как, понравилась тренировка?

— Да, — расплылась в счастливой улыбке. — Только если бы вставать немного попозже, не сидеть в такой скрюченной позе и главное, чтобы после полета, развязывали…

Мне послышался смешок, но губы колдуна даже не дрогнули. Зато невидимые путы сначала ослабли, а спустя секунду исчезли вовсе.

— Ф-у-у-х, — поднимаясь, поняла, что вот сейчас замечание о моем возрасте было бы очень уместным. Я почувствовала все позвонки и мышцы, о которых раньше даже не вспоминала. А когда встала, поспешила упереться в бок пещеры и пожаловаться: — А мне сегодня еще на свадьбы лететь!

— Лететь будет Харди, так что переживешь, — отмахнулся Аодх. — Кстати, может, мы с Доди тоже прилетим, церемонии обещают быть интересными.

— Правда? А дух пытался меня уверить, что будет нудно.

— Ну это он не учел всех нюансов.

— Каких?

— Если я расскажу, будет действительно нудно. Ладно, пока расходимся, разлетаемся. А завтра встретимся в это же время. Иванна, предупреждаю по-родственному, что если ты не придешь сама, я снова тебя украду.

— А во сколько конкретно встреча? Понимаю, что ночь, но я по звездам не ориентируюсь.

— В три.

Кошмар! Я так и думала! Я никогда не встану в такое время!

— Если ты заставишь нас ждать, — обронил равнодушно Аодх, — я дам тебе на одевание еще меньше времени, чем сегодня. И что-то ты точно надеть не успеешь.

— Харди тебе отомстит за меня!

— Если ты его так настроишь, — спокойно согласился Аодх. — Но если ты сильная девочка и будешь не ныть, а тренироваться, когда-нибудь, возможно, сможешь отомстить мне сама.

— Вот можешь ты, когда хочешь, пробудить задремавший энтузиазм! — я мечтательно улыбнулась.

— Пока твой уровень — это Донна, — безжалостно припечатал Аодх. — Максимум, что она может — трепать языком. Кстати, бедная девушка ломает голову, в чем появиться на свадьбах. Удивительное дело, но всего за один вечер она умудрилась поправиться килограмм на сорок. Причем, сначала потолстели руки, а уже потом остальное тело. Не помню, сколько у нее сейчас подбородков: два или три? Неважно. Сейчас ей по размеру только простыни, пододеяльники и мешки.

— Ты ее видел?

— Ее отец прилетал за помощью.

— И что? Ты помог?

— Арсур мне нравится, к тому же, он прилетал с изумительными сапожками для Доди, так что да. Но… — Он весело усмехнулся, заметив, что я расстроилась. — Зелье, которое я сделал для его дочери, подействует через несколько дней, так что на свадьбах ей придется показаться во всей объемной красе.

— Хорошее зелье!

— Хороший я, — возразил Аодх. — Дал тебе время насладиться маленькой местью. А сейчас даю возможность взбодриться горячим кофе. Ты ведь холодный не любишь? До встречи, Иванна.

Инсаф, стоявший молча с Аодхом, бросил на меня взгляд исподлобья и исчез без прощаний. Аодх обернулся авантюриновым драконом и взлетел. Я проследила за его плавным полетом над Долиной — наверное, он просто разминал крылья, потому что мог исчезнуть как и его подопечный, и с довольной улыбкой вошла в пещеру. С удивлением обнаружила свои тапочки, обулась и только после этого поняла, что да, было не только неудобно босиком, но и прохладно.

Уловив удивительный запах, прикрыла на секунду глаза, вдохнула аромат кофе и, ориентируясь на него, уверенно вышла к кухне. Остановилась в дверях, любуясь светловолосым мужчиной, который уже соорудил десятка два разнообразных бутербродов, и задув огонь под туркой, разливал в две чашки капучино. Крадучись, подошла к нему, но не успела обнять. Он отставил турку, обернулся и обнял меня.

— Привет, — и рассыпь поцелуев по всему лицу.

— Привет, — и моя, ответная россыпь, по его лицу. — Давно проснулся?

— Как только Аодх забрал тебя на тренировку.

— И почему ты меня не спас? — расстроиться не получалось, потому что хотелось обнимать, целовать, но никак не ругаться.

— Потому что понял, что ты себя чувствуешь хорошо и тебе нужны эти тренировки. Судя по твоему настроению, тебе даже понравилось.

— Да, — не стала скрывать. — Но странно, что ты не спал. Аодх сказал, что применил магию…

— Он солгал.

— Вот ведь! А так расписывал, как хорошо тебе и духу, и какие чудесные вы видите сны. Даже давил на совесть, что я должна не завидовать вам, а порадоваться…

— Возможно, Альмантержиалмикаронмиусконсестона он действительно усыпил. Я давно на кухне, но он даже не шевельнулся.

Харди кивнул на маленький мягкий пуфик, который дух вчера принес следом за книгами и использовал как ложе. Там клубком лежал белый шарфик и, по-моему, тихонько посапывал.

— Давай завтракать, — Аодх поставил на стол чашки, но я с сожалением взглянула на них и на бутерброды и качнула головой.

— Через минуту. Хочу принять душ, почистить зубы и переодеться, — возмущенно взглянула на растянутую майку и трико на себе. — Сидеть за столом в этом как-то…

— Дошло наконец-то! — послышался за спиной недовольный голос, и в кухню, скуксившись как после десятка лимонов, зашел маг. — Впрочем, в вашем мире вообще одеваться не умеют.

— Если ты о том, что плащ, а тем более с капюшоном на голове, у нас носят исключительно в дождливую погоду, то да. Наверное, это безвкусное чувство меры.

— Давно меня не было, — хмыкнул маг, усаживаясь на стул и скидывая с головы черный капюшон. — Успел даже соскучиться по твоему скверному характеру.

При этом он с куда большим интересом смотрел на горку бутербродов и кофе, чем на меня, так что я поставила признание под сомнение.

— Ты Долинами не ошибся? — поинтересовался Харди у незваного гостя.

— О, и ты туда же! — маг обвинительно ткнул в него пальцем с массивным перстнем. — Почти один нормальный дракон был среди остальных…

— Надеюсь, в этом списке исключений все члены моей семьи и друзья?

Харди говорил спокойно, но маг напрягся. Тяжело вздохнул. Убрал указующий перст. Поморщился и мученически выдавил:

— Я подумаю над расширением списка.

Харди промолчал, а маг начал наглеть:

— За чашкой кофе с бутербродами мне думается легче.

Харди скрестил руки на груди, так же не проронив ни слова.

— И я быстрей говорю, зачем пришел и, соответственно, быстрей ухожу, — привел аргумент маг, после чего Харди дал ему свою чашку кофе.

А гость, подумав, что на бутерброды получил согласие по умолчанию, принялся уменьшать их количество. Судя по всему, он был очень голодным, потому что сам не заметил, что взял вторую чашку кофе (уже мою) и существенно проредил горку запасов.

Харди, ничего не говоря, с завидным спокойствием начал готовить новую порцию капучино и новые бутерброды.

— Я скоро, — поцеловать такого терпеливого мужчину было верхом блаженства, но душ… душ, а уже потом глубокие поцелуи. Не могу по-другому.

— Ты скоро? — активно жуя, крикнул вдогонку маг.

— Не волнуйся, — ответила уже из коридора. — Еще раз соскучиться не успеешь!

Он что-то крякнул, но что, я не расслышала. Быстро привела себя в порядок, облачилась в домашние удобные брюки, майку и поспешила на кухню. Не обращая внимания на хмурого мага, подошла к сидевшему Харди, склонилась и заняла его губы со вкусом кофе своим поцелуем.

Руки мужчины тут же обвились вокруг меня, поцелуй углубился, а язык, почувствовав волю, вошел в кураж. Никогда такого не чувствовала, чтобы от одного поцелуя…

— Кхм-кхм… — послышалось где-то сбоку, но мы были слишком заняты, чтобы отвечать. — Я в шоке! Ничего, что у оборотней, как и у драконов, чуткое обоняние, и мы за версту слышим желание?!

— Ничего, — когда мы смогли оторваться друг от друга, ответил Харди. — Она ведь желает не тебя.

Я довольно усмехнулась и принялась за капучино. Маг тяжко вздохнул и, к моему удивлению, промолчал. И молчал, пока мы с Харди обменивались теплыми взглядами и улыбками. Молчал, когда мужчина кормил меня, а я его. Сидел, наблюдал и молчал.

— Ты уже сказал, зачем пожаловал? — задумавшись над его странной молчаливостью, поинтересовалась у мага.

— Нет, — огрызнулся он, — ждал, когда ты накупаешься и наешься.

— Ты что, ко мне?

— А то я тут ходил к кому-то другому?! — вскипел он и резко поднялся со стула. Прошелся по кухне, разглядывая инвентарь, взглянул на тарелку с последним бутербродом. Вздохнул, успокаиваясь. И вдруг нервно выпалил: — Скажи: у вас все женщины — стервы?

 

ГЛАВА № 25. Про месть, воспоминания и терзания

Движения Харди были молниеносны. Вот он сидел рядом со мной, а вот уже прижимал мага к стене.

— Не в этом смысле! — огрызнулся оборотень и укоризненно взглянул на меня. — Я не имел ничего плохого. Просто поинтересовался, а вы сразу на гостей бросаетесь! Что, так сложно ответить правду? Сказывается общение с драконами?

Рыкнув, Харди встряхнул мага и попытался вытолкать из кухни.

— Не порви капюшон! — запричитал тот. — Это ручная работа! Эксклюзив! Мне его твоя Кудельница пришивала! Видишь, как я ценю ее труд, а ты… Да что это за обращение? Что ты, что она — два сапога пара! Учти, я только перекусил — меня может стошнить от твоей тряски!

Маг вяло сопротивлялся, а Харди, не испугавшись угроз, упрямо подталкивал его к выходу.

— Ради своего капюшона выйди сам, — предложил он компромисс магу, но тот качнул головой.

— Это не было оскорблением! Мне просто нужна консультация! Без нее не уйду!

Глаза оборотня сверкнули красным, и я с сожалением поняла, что он говорит правду. Харди может сотню раз выталкивать его из пещеры, а он будет сотню раз возвращаться. Он маг и не слабее дракона, и раз конфликт до сих пор не перешел в драку, значит, он ее не хотел так же, как мы.

— Харди, давай послушаем? — предложила я.

Мужчина разжал пальцы и отпустил оборотня. Тот лихо усмехнулся и подмигнул мне, мол, ты поняла, да? Молодчинка.

— Спрашивай, — предложила магу, когда мы снова расселись за столом и как ни в чем ни бывало взялись за капучино и бутерброды.

— Тут это… — он замялся, красные глаза стали желтыми. Вопросительно взглянул на Харди, намекая, что его компания нежелательна, но тот качнул головой. Маг выдохнул и выдал еще менее вразумительное пояснение, чем первое… — В общем…

Мы с Харди обменялись взглядами, но промолчали. Маг потянулся за бутербродом, съел его, не жуя, запил капучино из моей чашки и задумался, глядя на шарфик. Шарфик под таким пристальным взглядом поежился и просительно взглянул на меня. Проснулся, значит?

Я накинула его на плечи, и он благодарно хихикнул — отсюда же ближе, поэтому лучше видно. Маг проследил взглядом за шарфиком. Рык Харди показал, что ему не нравится столь пристальное внимание ко мне, и маг моргнул, оживляясь. Но так потерянно взглянул на меня, что я сама слегка растерялась, а потому предложила:

— Еще кофе?

— А есть молоко?

Харди поднялся, открыл белый шкаф, от которого потянуло холодом, достал графин с молоком, налил в стакан и поставил его перед магом. Графин с молоком так же поставил на стол, учитывая аппетит незваного гостя.

— Интересно, — наблюдая за этими действиями, усмехнулся маг. — У драконов хранится молоко. — Он взглянул на пустые чашки, где еще недавно был капучино, и перевел взгляд на Харди. — И ты даже пил это.

— Не в первый раз, — я вспомнила о молоке с пенкой на ярмарке.

— Понятно, — маг задумчиво кивнул, рассматривая меня. — Иванна, ты можешь сказать прямо и без издевок: как у вас принято покорять девушек?

— Если бы я только знала… — начала я, но объяснить ничего не успела.

— Просил же как человека! — взорвался маг, нервно накидывая на голову капюшон и так же нервно сбрасывая его. Прошелся пятерней по взъерошенным густым волосам и резко встал.

— Подожди, — остановила его.

Он зло сверкнул желтыми глазами, намереваясь все же уйти. Я видела, что он не прикидывается. Он действительно сильно обижен. И еще… я видела, что мой ответ для него важен.

— Подожди, э-э… — осеклась, когда поняла, что не знаю, как к нему обратиться. — Тебя как зовут?

— Немного поздно для первого знакомства, не находишь? Между нами уже столько всего было… — подтрунил он и сильно удивил, когда не только сел обратно, но и ответил. — Аранд.

— Красивое имя, — оценила я.

— Означает «счастье», — деланно равнодушно пояснил маг, а дракон ревниво обнял меня за плечи, притягивая к себе.

Улыбнулась ему, сорвала поцелуй, и он успокоился, понял, что не только его имя лучше, но и он сам.

— Что касается твоего вопроса, — обернулась к магу. — Ты не дослушал. Да и я неправильно подобрала слова. Понимаешь… Еще неделю назад я бы не смогла ответить на твой вопрос. Скорее всего, просто бы рассмеялась. Покорить… Никто до Харди не пытался этого сделать.

Горячее дыхание Харди коснулось моей макушки, обожгло шею, подкралось к уху. Я встретила его поцелуй, показав, что да, я тоже соскучилась. Уже. Хотя мы не были в объятиях друг друга всего пару часов. И да, я тоже хочу как можно скорее повторить все, что мы делали ночью. Тем более что мне повезло, и обещанный откат так и не наступил.

— Хм… не пытался. А то, что делает дракон, тебе нравится, — маг усмехнулся, к нему явно возвращалось относительно хорошее настроение. — Это даже слепому и без такого острого обоняния, как у оборотней, понятно. Нравится… Получается, что в этом вопросе в наших мирах нет никакой разницы?

— Я бы сказала наоборот: разница просто огромна. У нас мужчины не пытаются покорить. Соблазнить — да. Прибиться под крылышко без обязательств — еще бы. А встать пораньше и приготовить завтрак? Просто быть рядом в тяжелый момент, не пытаясь именно сейчас выяснить отношений? Не держать на поводке из своих страхов, а поверить и отпустить? Дать возможность расти, придать уверенности, что у тебя все получится…

Я ненадолго замолчала, не желая ворошить воспоминания. Это опыт, который сделал меня такой, как сейчас, он помог встать на ноги и привел к настоящему, позволив его оценить.

К тому же, на что мне жаловаться? Многим женщинам было куда сложнее: им не просто разбивали сердца, их ломали. Либо они жили с тиранами, думая, что это нормально и забывая, что тот, кто поднял руку лишь раз, больше не остановится, как и собака, которая попробовала человеческой крови.

— Но бывают и исключения, — заметив, что мужчины неодобрительно хмурятся, беззаботно заметила я. — Например, мои папа и мама. Они уже много лет вместе, но живут душа в душу. И прислушиваются друг к другу. Последний яркий пример — когда мама вдруг захотела перемен и стала мечтать о переезде в другую страну, папа, не задумываясь, ее поддержал.

— Мудрый папа, — хмыкнул маг, поднимаясь, — не захотел, чтобы переменой стал его статус мужа. Ладно, ты меня успокоила. Я понял, что все не так сложно, как я уж было подумал… Могу сказать, что даже был рад повидаться. Право, не ожидал.

Одарив нас довольным взглядом, маг поторопился уйти, не попрощавшись и не оставив на память очередную колкую реплику. Право, не ожидали.

— По-моему, он влюбился, — озвучил мои подозрения Харди.

— Интересно, в кого?

Мелькали у меня некие мысли на эту тему, но я от них отмахнулась.

С одной стороны, он спрашивал, как принято покорять девушек именно в нашем мире, а с другой… Они с Лилей виделись только раз, а вопрос на счет стерв не оставлял сомнений, что попытки ухаживания уже были и провалились. Скорее всего, тот факт, что я из другого мира, не имел значения. Просто ему больше не с кем было посоветоваться.

— И как вы здесь? Вас можно поздравить? — в кухню, улыбаясь, заглянул Блэм, но потом посмотрел на пустую тарелку, где раньше лежали бутерброды и разочарованно простонал: — Что, пост продолжается?! А я думал…

Он сделал глубокий вдох, внимательно взглянул на меня и ухмыляющегося Харди, проследил, как тот поставил передо мной чашку с капучино и сел рядом. Прикрыв глаза, Блэм снова вдохнул, а потом обиженно заявил:

— Не морочьте мне голову! У вас уже полная связь! И где еда? Где нормальная еда, я вас спрашиваю?

По-прежнему ухмыляясь, Харди кивнул в сторону белого шкафа. Блэм в предвкушении его открыл и…

— И все?! — поразился он, рассматривая здоровые окорока разной степени копчености, свежести и происхождения. Другие продукты, которыми шкаф был забит, его так же не впечатлили. — А что-то вкусненькое?! Ничего нет? Но ведь уже можно!

Я следила за братом Харди, не понимая, чего ему не хватает. А он с недоумением наблюдал за тем, как я пью капучино и жую небольшой бутерброд с колбасой и сыром. Потом заметил на столе графин с молоком и скис.

— Если в ближайшее время в этой пещере не будет слуг, которые станут готовить нормальные блюда для сына лэрда, имейте в виду, я от вас перееду! — пригрозил Блэм, а заметив мою усмешку, с серьезным видом кивнул. — Я не шучу!

— Будем скучать, — пообещала, чтобы у него хоть немного улучшилось настроение. Но он вообще поник.

— Ты не понимаешь… — Блэм с сочувствием посмотрел на меня, перевел взгляд на брата. — Ты уже говорил своей саинтэ, что жить…

— Нет! — резко оборвал его Харди, чем мгновенно вызвал у меня интерес.

— Что «нет»?

— Нам пора собираться, — он поднялся, подал мне руку, а я взглянула на хитрого Блэма и перевела взгляд на Харди.

Доверится или нет?

Настаивать я не буду.

— Леди… — выдохнул Харди и опустил руку. Замолчал на добрую минуту, а потом нехотя продолжил: — Мама не захочет, чтобы мы с тобой переехали. Она будет настаивать, чтобы мы жили в этой пещере.

Недрогнувшей рукой поставив на стол пустую чашку, я улыбнулась. Харди слегка волновался, что было для него непривычно, а еще явно недоговаривал. Но я не лезла с уточняющими вопросами, а просто взглянула на него: это все?

— И я слишком ее люблю, чтобы пойти против воли! — добавил он.

Выждала еще минуту, поняла, что с признаниями покончено и поднялась.

— Идем собираться?

— Как это? — удивился Блэм. — Вот так просто… и все?

— Иванна, я сказал тебе правду… — начал Харди.

— Я знаю. И, поверь, очень это ценю.

Шок одного брата сняла поцелуем — он снова начал дышать. А шок второго усилила, весело ему подмигнув.

— Нет, правда, все? — поразился Блэм. — А где скандал? А где возмущения?

— Скажи ему, что если он так жаждет развлечений, я согласен на драку, — хихикнул дух.

Я погладила воинственный шарфик, лучезарно улыбнулась Блэму и пошла собираться на свадьбы. Братья остались вдвоем. О чем они говорили, я не слышала, но в комнату Харди вернулся очень довольный и все норовил обнять меня, поцеловать, прижать к себе. А я не видела причин сопротивляться, так что на церемонии мы опоздали.

Возможно, мы бы и успели, если бы маленький дух не морочил голову. Но он то отказывался лететь вместе с нами, то удивлялся, что его никто не уговаривает развеяться, то снова уверял, что ему есть чем заняться дома. А когда, устав от его капризов, мы с Харди уже вышли из пещеры, он вылетел следом за нами, улегся мне на плечи, а в волосы вставил цветочек падальщика.

— Вот, — обвинительно ткнул шарфиком в своего подопечного, — он захотел проветриться!

— В полете не потеряем? — осторожно потрогала живое украшение в волосах.

— Я сделал так, что ты можешь не беспокоиться, — похвастался дух. — Так что спокойно наслаждайся предстоящей скукой. Не отвлекайся.

— Аодх намекал, что будет интересно.

— Да? — дух приободрился. — А что же ты раньше молчала? Летим! Опаздываем! Вдруг мы как раз самое интересное пропускаем? Харди, набирай высоту!

Заметив вопросительный взгляд дракона, шарфик сложился в умильную улыбочку и попросил:

— Ну по-жа-луй-ста! Мы ведь опаздываем!

Хмыкнув, Харди отошел от нас, обернулся в звериную сущность, но не дал вдоволь полюбоваться собой. Польщено сверкнул глазами и требовательно взмахнул крылом, мол, взбирайся! Ох, кажется, я его понимаю по одному только взгляду…

— Не только, — услышала мужской смех, а между тем, драконья морда смотрела на меня совершенно серьезно, без тени улыбки.

Это что же… мне вчера не показалось?

— Точно, — опять услышала голос Харди, хотя дракон не открывал рта. — И твои чувства ко мне тебе тоже не кажутся. Присаживайся, дорогая. Ты так прекрасна, когда смущаешься, что мы рискуем остаться дома.

Намек на то, чем мы займемся в подобном случае, был соблазнительным, но имелось слишком много причин, чтобы полететь. Во-первых, я обещала и нас ждут. Во-вторых, мне было интересно, как проходят свадьбы драконов и я рассчитывала что-нибудь из этого взять в наш мир. А, в-третьих, дух, который поначалу собирался остаться дома, нетерпеливо постанывал, что мечтал об этой поездке, можно подумать, всю жизнь, а мы медлим и, соответственно, сокращаем его удовольствие!

— Наговорились? — с шарфика на меня с нетерпением взглянули зеленые глаза. — Может, тогда не будем заставлять меня и молодоженов ждать? Ну, Иванна, ну хватит рассматривать Харди. Что ты, дракона никогда не видела? Ну, полетели уже!

Не полагаясь более на меня в этом вопросе, он соскользнул с моей шеи и плавно приземлился на шею дракона.

— А я уже здесь, — заявил оттуда, — и развязываться не собираюсь, даже если у вас на уме другие планы. Вот так вот, я вам говорю!

Услышав раскатистый мужской смех, улыбнулась в ответ и взобралась на дракона.

— Наконец-то! — обрадовался дух, когда мы взлетели, и шарфик, имитируя белые крылья, замахал в воздухе.

Иногда он увлекался и закрывал дракону глаза, но тот сдувал его горячим дыханием, и мы долетели без приключений. Приземлились мягко, и пока дракон менял звериную сущность и поправлял закрутившийся шарфик, я осматривалась. Приглашенных оказалось много, яркими платьями девушек пестрело все плато, и мужчины в черном выгодно выделялись на их фоне. Да и я в маленьком черном платье и на высоких каблуках незамеченной не осталась. А когда Харди сменил сущность и встал рядом со мной, высокий, красивый, с распущенными светлыми волосами, в белых брюках и черной тунике, с небрежно наброшенным белым шарфом ручной вязки, взгляды многих гостей вместо того, чтобы следить за новобрачными, обратились к нам.

Улыбнувшись им, взяла под руку Харди и посмотрела на небольшое каменное возвышение, на котором стояла счастливая пара. Ага, вчера они к нам прилетали первыми. Девушка, заметив нас, расцвела улыбкой, а ее мужчина просто кивнул. Переведя взгляд вправо, заметила лэрда. Он терпеливо выжидал, когда стихнут шепотки, возникшие в связи с нашим прибытием, а в двух шагах от него с бесстрастным лицом стояла леди. Ее холодный взгляд не выражал ничего — ни радости за новобрачных, ни удовольствия, что после продолжительного отсутствия она и лэрд вернулись в клан. Но когда она увидела сына, ее глаза потеплели. С не меньшим чувством она перевела взгляд на Аодха, но отвернулась прежде, чем он это заметил.

Леди.

Снежная леди.

C горячим сердцем.

Услышав сбоку чьи-то нервные возмущения и равнодушное молчание в ответ, даже не оборачиваясь, знала, что это Алин и Хэлл. И о причине догадывалась: это было несложно — рядом с Аодхом стояла Доди, а рядом с Доди — Сайв. Обе девушки, как большинство клана, наверняка, слышали Алин, но притворялись глухими, а чтобы подруга не поддалась душевному порыву, Доди внимательно поглядывала на нее и крепко держала за руку.

Лишь единожды Доди отвлеклась, когда поприветствовала улыбкой и кивком нас с Харди, но этого мгновенья Сайв хватило, чтобы полюбоваться тем, по кому душа сохла. И этот взгляд влюбленной девушки привел к новому потоку возмущения у Алин. Я не слышала, что именно она говорила, но по опыту знала — она в принципе приятного говорит мало.

А Хэлл молчал. Смотрел на девушку, с которой не мог быть вместе, ждал, что она еще хоть раз обернется и молчал. Но это его выбор — поставить долг выше чувств.

— Продолжим, — обведя взглядом клан, лэрд важно взглянул на пару на возвышении. — Айрис и Рэймонд…

Я замерла, благодаря лэрда, что у него такой звучный голос, потому что мы стояли чуть поодаль от остальных, и я боялась пропустить хоть слово. Да и как пропустить?! Это же сказка! Настоящая сказка! Драконы женятся!

Я едва не подпрыгивала на каблуках от эмоций, но взглянула на своих спутников и встретила насмешливый взгляд Харди и расстроенный духа. А чтобы наглядно показать, что он думает по этому поводу, дух громко и протяжно зевнул.

— Поспать, что ли? — задумчиво пробормотал он, поглядывая на солнце. — Поверить не могу, что Аодх ошибся. Предсказал веселье, а тут…

— Ты забываешь, что Аодх — не только колдун, а дракон, — заметил Харди.

— А еще демон, — поддакнул дух. — Ну да, мог и соврать. А зачем тогда сам пришел — не пойму?

Дух зевал, но засыпать не торопился, все еще надеясь, что веселое случится. Харди невозмутимо следил за церемонией и болтал с ним. А я пыталась счастливо улыбаться и настроиться на волшебство и сказку, но лгать себе слишком трудно. Тем более что никакой помощи извне для подобного самообмана не наблюдалось.

А наблюдалась тоска неимоверная, да и только!

Нет, я понимала, что для новобрачных это все равно праздник, но…

Не понимала, почему в понятии драконов праздники должны быть такими нудными?!

Спасибо лэрду — он довольно быстро закончил речь. Обратившись к молодоженам, заметил, что сегодня ясная погода, пожелал, чтобы такой же была их совместная жизнь, спросил: не передумали ли? А когда они со смехом заверили, что намерения прежние, объявил их мужем и женой. После страстного поцелуя пара взялась за руки и слетела с возвышения, а их место заняли другие.

Эта пара прилетала к нам второй. Обменявшись с ними улыбками, я снова стала осматриваться.

Среди приглашенных были и дети — мальчики в черном, девочки в ярких платьицах, как их мамы. Мальчики, что ожидаемо, хихикали, а девочки слушали с мечтательными лицами, мол, вот когда-нибудь и они будут стоять перед лэрдом и влюблено смотреть на суженого. Можно выйти замуж не только за саинна, но они надеялись, что им, именно им повезет найти свою половинку!

Кстати, удивительно красиво смотрелись крылья, когда драконы пребывали в человеческой сущности. У детей их не было — наверное, еще рано, но у взрослых драконов крылья не казались огромными, как в звериной ипостаси, а смотрелись изысканно и гармонично. Единственная девушка, у которой они выглядели как седло на корове — Донна. Впрочем, своими размерами она и сама чем-то напоминала это животное, разве что доброты во взгляде не наблюдалось.

За ночь девушка явно прибавила в весе, и размер одежды стал больше этак размеров на двенадцать. Сейчас ей был бы впору пятьдесят шестой или пятьдесят восьмой, да и то без примерки не скажешь. Платье, в котором она была, действительно напоминало мешок, как и предсказывал Аодх — серое, длинное, без единой детали, которая могла бы отвлечь внимание на себя.

Наши девушки в основном умеют выгодно подчеркнуть пышные формы. Правильный вырез декольте, правильная расцветка, длина — все это можно использовать в свою пользу. А Донна, видимо, старалась слиться с пещерной стеной, но не вышло. Наоборот, на фоне ярких дракониц она невыгодно выделялась, и взгляд мимо воли выхватывал ее среди других.

Впрочем, Донна отвечала взаимностью, и уделяла мне и Харди повышенное внимание. Моложены ее не интересовали, зато она подмечала каждый жест моего мужчины — как он меня обнял, как склонился к уху, обдал горячим дыханием…

— Твоя работа? — заметив внимание и состояние бывшей, поинтересовался Харди.

— Да. Но, к сожалению, не долговечная. Твой брат обещал это скоро исправить.

— Блэм?! Никогда не думал, что ему симпатична Донна. Хм… Наверное, страсть его слишком велика, если он сделал такое смелое заявление.

— Как ты себе представляешь… — начала я и, усмехнулась, когда поняла, на какой метод похудения намекал мужчина. — Спухнуть Донне поможет Аодх. Методом колдовства.

Харди облегченно выдохнул, и я поняла, что бывшая пассия его не интересует, но делить прошлое с братом он бы не хотел. Я на прошлом вообще не собиралась останавливаться — надеюсь, свой урок она извлечет. К примеру, я усвоила, что родня — не повод знакомиться ближе.

Чей-то пристальный взгляд уже давно жег спину, но сколько ни оборачивалась, сколько ни искала глазами, никого особенного не замечала. А между тем, за мной кто-то внимательно наблюдал, и это ощущала не только я, но и сила Кудельницы. Она замерла в нетерпении, как будто готовясь к чему-то.

Интересно, к чему?

Слишком много драконов вокруг, Харди и дух рядом, поэтому неприятностей я не ждала. Я знаю, что у Доди отношения с кланом не складываются, но у меня пока все в порядке. Те, с кем я успела познакомиться, мне понравились, за исключением Алин и Донны. Но Алин была под присмотром Хэлла и вряд ли что-нибудь выкинет, а Донна слишком неповоротлива для мелкой мести, причем не только сейчас, а в принципе.

Прислушалась к ощущениям — предвкушение, интерес, мелькнул даже сарказм и… все стихло. Как будто сила не хотела раскрывать раньше времени крапленые карты. Что ж, подождем. А, может, и обойдется?

И тут же мелькнула четкая уверенность, что вряд ли, но… Нет, так будет неинтересно!

Сила снова спряталась, а я осталась на обозрении у тайного наблюдателя.

Церемония продолжалась, на возвышение поднялась уже третья пара, лэрд подбирал синонимы, когда рассказывал о погоде и как все удачно совпало, дух тихонько посапывал, а мы с Харди негромко переговаривались, когда у меня возникали вопросы.

К примеру, я узнала, что у детей драконов действительно пока крыльев нет. И вообще, крылья появляются только после обращения, когда просыпается звериная сущность. У мальчиков это случается раньше, у девочек, если так можно назвать даму за пятьдесят, попозже.

Иногда обращение происходит внепланово, если его спровоцировать — так, к примеру, случилось у Доди. Стресс от похищения, выбор дракона — и вот, уже такая молодая, а с крыльями.

— И в положении, — добавила я.

— Дракон своего не упустит, — улыбнулся мне Харди.

И вот было какое-то лукавство в васильковых глазах, но я отмахнулась от подозрений. Не может быть, чтобы он намекал, что у нас… с первого раза… ну ладно, с первого десятка раз… Все равно это ничтожно мало попыток, чтобы… стать мамой и папой!

Да?

Или нет?

— Мало, — шепнул дракон в мои губы, прежде чем завладеть ими. — Мне всегда так мало тебя…

И я улетела вместе с ним в приятную пропасть, из которой вернули тихие бухтения духа:

— Я вас прикрыл, но вы бы это… Не дразните молодоженов!

Усмехнувшись, Харди прервал поцелуй и развязал шарфик, которым мы внезапно оказались обмотаны.

— Так смотрели все, так смотрели, — рассказал дух. — А нечего! Вдруг еще сглазят? А у нас как раз все хорошо!

— Спасибо, — с нежностью погладила шарфик, и тот вообще прикинулся душкой.

— Хорошо, что папка меня к тебе пристроил, да? — с надеждой, что я подтвержу, спросил он. — А я еще сопротивлялся, даже сбежал, когда он за мной пришел… Вот дуралей! Сейчас бы сидел себе дома, а тут у нас что ни день, то приключения. И полеты на драконах — ух! Папка мудрый.

— Есть такое, — согласилась с маленьким подопечным.

— А когда-нибудь и я постарею!

— Не торопись, — попросила его, не сдержав улыбки. — Ты мне молодым тоже нравишься.

— Зна-аю! — протянул он довольно и, имитируя порыв ветра, перебрался с шеи Харди ко мне, погладил по лицу, посмотрел на меня зелеными глазами и признался: — Ты мне тоже нравишься, я тебе говорю!

— И учитывая внезапное бегство, гораздо больше, чем я, — сделал выводы Харди, а дух…

Не стал их оспаривать. Хитро взглянув на мужчину, еще раз погладил меня по щеке, закрыл глаза и опять засопел. Признания сделаны, а остальное его не интересовало. Да и во сне, быть может, ему было проще простить коварство Аодха. Пообещал веселье, а тут… эх…

Иногда мне казалось, что духа, как и Харди, я начинаю понимать ментально, и, честно говоря, меня это не смущало. Если уж я позволила себе влюбиться в дракона, то…

Осеклась, встретив пронзительный взгляд васильковых глаз. Еще раз осмотрелась, ища того, кто продолжал за мной наблюдать. Взглянула на леди, оценила ее странную брошь на шее, которую сразу почему-то даже не рассмотрела, улыбнулась во весь рот Аодху, подмигнула Сайв, чтобы не унывала, и…

— Иванна… — послышался голос Харди.

— А почему драконы в человеческой сущности, а у них все равно крылья? — ляпнула первое, что пришло в голову.

Не то, чтобы меня это так волновало, но… Что-то ведь надо спросить, иначе… Я волновалась, я не могла… Какие чувства? Я не готова о них говорить! Я на отдыхе, мне нужен релакс. Ре-лакс! А у меня шок и намечается нервный срыв от того, что я только что поняла.

— Частичная трансформация, — Харди попытался сильнее обнять меня, но я поежилась.

Он понятливо меня отпустил. Не на много. Но дышать стало легче.

И думать.

Дрожать.

И ввести пустой уже разговор.

Пустой, потому что все значимое уже прозвучало. Мысленно. Но сердце мужчины услышало и отозвалось. Боже, как страшно, когда сбывается то, чего так долго хотела!

— А что дальше? — почувствовав, что меня лихорадит, обмоталась шарфиком и кивнула на новобрачных.

Дух что-то буркнул, хотел возмутиться серьезней, но передумал.

— Ага! — половинки шарфика потерлись друг о друга, как две человеческие ладошки. — Вот это я удачно проснулся!

— А дальше дракон обычно танцует танец жизни, и они с женой улетают, — спокойно, как будто ничего странного не происходило, пояснил Харди. — Сегодня сразу три церемонии, пары между собой дружат, так что, наверное, танцевать будут вместе. Это очень красиво, уверен: тебе понравится.

— Танцуют только мужчины?

— Да.

— А ты…

— Когда-нибудь станцую и я.

— А жены?

— Смотрят. Любуются, — он с усмешкой размотал на мне шарфик. — Так легче дышать?

— Да, спасибо. А что потом?

— Я же говорил, — светлая бровь насмешливо приподнялась, — потом они улетают.

— Это я поняла — улетают молодожены, у нас такое тоже случается. А как праздник отмечают гости, которых они пригласили?

— Гости складывают подарки для новобрачных на этой скале, — Харди достал из кармана брюк три удивительно красивых ожерелья, усыпанных маленькими каменьями и под моим восхищенным взглядом спрятал обратно. — А потом тоже разлетаются.

— Куда?

— Кто куда. Кто домой, кто на прогулку.

— А… — я запнулась. — Никаких тостов, никаких песен, никаких угощений и развлечений, я правильно поняла?

— У вас по другому?

— О, да! — я взбодрилась, когда мы от скользкой темы плавно перешли к той, в которой я чувствовала себя более чем уверенно.

— Интересней?

— Если удается обойтись без пьяных танцев, песен и драк, то да.

— Драконов невозможно споить, — улыбнулся Харди. — Песни… в нашем клане как-то не принято петь. А драки… не помню, чтобы на свадьбах такое случалось. Зачем? Невеста и жених уже сделали выбор, оспаривать его глупо.

— Ну, если сделали… — поспешно поддакнула я и замолчала под пронзительным темным взглядом.

— Я правильно понимаю… — Харди протянул руку, и большой палец нарочито медленно очертил линию подбородка, губ. — Ты ведь не сильно расстроишься, если на нашей свадьбе не будет ни пьянки, ни драк?

— Я?

На всякий случай осмотрелась по сторонам, дала возможность мужчине одуматься. Ну мало ли, сказал на эмоциях, а тут такой шанс отступить…

— Ты.

Шагнул вперед, положил прохладные ладони на мои плечи, вызвав смущение, жар, дикое желание унестись прочь и… остаться.

С ним.

Навеки.

Впрочем, я себе льщу, и хотя выгляжу чуть моложе своего возраста, но еще век точно не протяну. Тридцать лет уже позади, так что максимум, на что я и дракон можем рассчитывать…

— Драконы долго живут, — на губах мужчины появилась усмешка, призывающая не только поцеловать его, но и устроить побег вместе с ним. — Очень долго, Иванна.

— Это правда, — встрял дух и снова прикинулся простым шарфиком.

— Рада за вас, — сказала как можно искренней и качнула головой, когда поняла, что нет, не смогу…

Взглянула ему в глаза, впитывая в себя те эмоции, которые он не скрывал. Приятно и трепетно и страшно до коликов в животе… Но как долго я буду смело встречать его взгляд? В полной уверенности, что не в тягость и что он не заставляет себя прикасаться ко мне, потому что связь, выбор сделан…

Да, я сильная, но не с ним.

С ним я женщина. Обычная, с обычными страхами, большей частью придуманными. И с ним я всегда настоящая, вот что пугает.

Лгать не смогу…

Я просто не выдержу — стареть и продолжать жить рядом с ним. Если я не сойду с ума, начну изводить, мелко мстить за то, что он как прежде молодой и красивый, а я, несмотря на старость, чувствую к нему то же, что раньше…

И буду осознавать, что надо его отпустить. А не смогу. Притворяться благородным легко, пока не доходит до дела.

— Иванна… — Харди с такой теплотой смотрел на меня, словно не слышал, о чем я думаю, и я совсем растерялась.

А, может, не слышал?

Так даже проще.

Недельку я продержусь. Отмолчусь, потом, уже дома, буду залечивать душевные раны… Вряд ли справлюсь, но…

— Твой дом здесь. Со мной, — в голосе мужчины прорезались приказные нотки, и дрожь усилилась.

Чертовски неправильно, что мне нравилось, когда он командовал! Меня должно раздражать! Я не привыкла… Я сама лидер!

— Ты — женщина, — сказал он. — Моя женщина. Ты привыкнешь.

Мне показалось, что мир вокруг меня сговорился и замер. Ни ветра, ни птиц, мечущихся над головой, ни шепота любопытных драконов. Никого не было. Был только он. Мужчина, который назвал меня свой женщиной. И я. Которая зачем-то его полюбила.

Зачем?

Почему?

И как?

Столько вопросов хороводом кружились в мыслях, и только один, самый главный, застыл в васильковых глазах.

— Нет… — прошептала я, прежде чем Харди его озвучил.

— Твой ответ «да», Иванна, — возразил он, склоняясь надо мной, заслоняя яркое солнце и сам становясь тем солнцем, к которому я тянулась. — Я на всякий случай спрошу, воплощу, так сказать, твои страхи в реальность. Но твой ответ «да». Что бы там себе ни надумала.

— Нет, — ответила я, вопреки тому, о чем думал он и вопреки тому, чего хотела сама и что чувствовала.

 

ГЛАВА № 26. Про драконью наглость и нежданную радость

Ну вот, сказала…

Попыталась отойти — не позволил, обвил рукой талию, притягивая к себе. Попыталась осмотреться — взял пальцами за подбородок и пленил своим взглядом. Безумно сложно сопротивляться и убегать, когда смотрят с такой любовью, а ты на каблуках, без крыльев и вдобавок на высокой скале.

— Иванна, — на губах мужчины появилась предвкушающая улыбка. — Ты станешь моей супругой?

Попыталась качнуть головой, но его пальцы держали цепко. Попыталась улыбнуться и отшутиться — губы не слушались. Попыталась притвориться, что ничего особенного не случилось, но он уже слышал, как ускоренно забилось мое сердце, увидел, как заалели щеки и заметил, как стало трудно дышать.

А я смотрела на него и понимала, что каким-то образом мне повезло. Так крупно — впервые в жизни.

Мне повезло…

Я встретила мужчину, которого полюбила, хотя в любовь больше не верила. Мужчину, которого, возможно, и не заслуживала, но которому желала лишь счастья. Безмерного, взаимного, долгого счастья.

Долгого, но ведь я…

Не так-то это и сложно — сказать всего одно слово. Сказать одно слово, разбить все иллюзии, отпустить…

Но вместо этого я тщетно искала возможность не отвечать или хотя бы немного потянуть время с ответом.

Одну минуту, мне больше не надо.

Еще только минуту видеть, как светится его взгляд, как в нем зарождается непонятная радость и ликование. Как будто не чувствует, не слышит, не понимает…

— У меня есть недостатки, — усмехнулся мужчина, — но те, о которых ты подумала, не из них. Хочешь подсказку? Один из моих доминирующих недостатков — это настойчивость. Поэтому повторяю вопрос: Иванна, ты выйдешь за меня замуж?

Я сделала глубокий вдох и… медленно выдохнула. Нервно сглотнула.

Отпустить? Или забрать и сжать в объятиях, расцеловать, раз не хочет спасаться?

Не понимает, что без меня ему будет лучше…

Тут же стрельнула мысль, принеся внезапное отрезвление. Как лучше? Разве ему без меня будет лучше? Он ведь искал меня…

— И нашел, — добавил мужчина.

Провела ладонью вдоль выреза его черной туники, прикоснулась к длинным волосам, которые ему удивительно не мешали. Никогда не спутывались, не лезли в глаза…

— Зачатки драконьей магии, — пояснил он.

А я кивнула, понимая, что думаю полную чушь. И он это слышит. Все слышит, но настаивает на ответе. Вслух. Зачем?

Собралась с духом, и…

— У вас дети почти до пятидесяти лет ходят по скалам без крыльев! — выдала аргумент.

— Их защищает драконья магия. Они могут спокойно перемещаться. Но если так тебе будет спокойней, мы сделаем имитацию крыльев, — Харди с усмешкой раздавил аргумент.

— Мне здесь будет нечем заняться, а я не привыкла сидеть без дела, — выдала второй аргумент.

— Не волнуйся, нечисть еще повалит. Это было только начало. Но если тебе покажется мало, открывай здесь свое агентство. Как запасной вариант — у нас есть рудники. Это с работниками проблема, а работы всегда хватает. А можешь вязать, у тебя хорошо получается. Так что на счет свадьбы?

— Какая свадьба?! — вскипела я, тщетно ища новые аргументы. — Какая свадьба? У вас же здесь ни плясок, ни песен нет!

— Хочешь, чтобы на свадьбе звучали песни?

— Да!

— Хорошо, я запомню.

— Нет, я хочу конкретную песню. Стинга. А ее здесь не будет, — возразила поспешно.

Он не ответил, просто проигнорировав аргумент, и я сама поняла, что да, довод хлипкий и никуда не годится. И вообще…

— Иванна…

Он смотрел так, будто все давно решено и я по-настоящему испугалась, ведь если я промолчу, смалодушничаю, для него не будет пути назад!

— Я не смогу… — выдавила через силу, бледнея, краснея, сотню раз меняясь в лице, но глядя ему в глаза. — Я не смогу, понимаешь? Да, я знаю, что это трусость, но… видеть тебя молодым, когда я начну стареть?.. Ревновать, зная, что повода нет, и все равно тебя изводить? Я не смогу, понимаешь? Я не хочу тебе портить жизнь, а я знаю, что так и будет! Я испорчу… Скандалы, упреки…

— Упреки? — повторил он. — Как интересно. Приведи как пример хоть один.

— Пожалуйста! — я психанула, потому что он отказывался понимать, отказывался признавать мою правоту. — Вот мой упрек! Ты даже сейчас выглядишь моложе меня, а что дальше?..

Но не успела я войти в роль истерички, как меня оборвали. Спокойным голосом. С любовью в глазах. Вот разве так можно? Ведь новые стервы совсем не так появляются!

— Аодх, состарь меня, — попросил Харди.

В то же мгновенье на его молодом лице одна за другой стали появляться морщинки: у глаз, на лбу, у линии рта, а в светлых волосах замерцали седые нити…

— Нет! — поспешно крикнула я, глянула в сторону. Поняла, что за нами наблюдают все, кто был на плато, но… все равно! Нашла глазами Аодха и попросила. — Пожалуйста, сделай как было!

— Но он снова будет выглядеть моложе тебя, — напомнил колдун.

— И пусть! Мне все равно… — договорить не успела, а лицо Харди уже избавилось от морщин, вернув себе молодость, а седые нити исчезли из светлых волос.

Облегченно выдохнула, с жадностью провела руками вдоль его скул, возле васильковых глаз, посмотрела на губы…

— Харди… — выдохнула.

И замолчала.

Что сказать?

Как объяснить, насколько он дорог?

Но говорить не пришлось. Он обнял мои ладони своими и улыбнулся. Так, как улыбается победитель. Так, как улыбается мужчина, которому удалось влюбить в себя любимую женщину. Так, как улыбался лишь он. Мужчина, которого я пыталась, но не смогла отпустить. Мужчина, подаривший мне новый повод не только просыпаться, но полюбить ранние пробуждения. Потому что новый день — это подарок жизни, это новая встреча с ним.

— Всегда считал, что три — счастливая цифра. Но хочу лишний раз убедиться, — голос Харди окутывал, забирая все мои страхи себе, уговаривая не спорить, а подчиниться. — Иванна, ты станешь моей женой?

Счастливая цифра…

Какая удача…

Взглянув на мужчину, впитав в себя его взгляд, поняла, что он прав, и еще — что у меня больше нет возражений. А если и есть, я не хотела о них вспоминать!

Пять лет или десять…

Какая разница, сколько он будет любить меня, и как долго будет смотреть вот так, с любовью и обожанием, если без него даже день — пустота?

— Не трусь, — тихонечко шепнул маленький дух. — Соглашайся, дракон неплохой. Прорвемся, я тебе говорю!

Я улыбнулась.

И перестала бояться. Перестала придумывать отговорки. Перестала дрожать и оттягивать время. Вместо этого притянула к себе мужчину и прошептала тихонько, в самые губы, трепеща в ожидании поцелуя:

— Да.

— Я не расслышал.

— Да, — повторила громче.

— Не то, чтобы это хоть что-нибудь изменило, но ты уверена?

— Да! — повернув голову в сторону, так, чтобы слышали все, кто невольно стал свидетелем этой сцены, от всей души прокричала я. Взглянула с намеком на Харди: теперь я достойна его поцелуя?

— Я же говорил, что третий раз — самый счастливый! — улыбнувшись, он подхватил меня на руки и закружил, целуя глаза, щеки, губы.

— Ур-ра! — заверещал дух из шарфика. — Ур-ра! Мы решились. Мы замуж выходим. Мы женимся! Ур-ра. У нас скоро свадьба!

А я вдруг почувствовала, что мой уровень счастья каким-то образом превысил невидимую отметку и меня просто раздирает на части. И не было сил сдержаться, даже когда я услышала собственный голос, и поняла, что нещадно фальшивлю, пропускаю слова, но пою.

Я! Пою!!!

Пою отвратительно, но с нескрываемым удовольствием, не обращая внимания на то, что некоторые драконы поспешно закрывают уши, а глаза леди подозрительно ярко сверкают, будто в них застыли хрустальные слезы. Главным казалось лишь то, что мне хотелось петь. Так сильно, как никогда в прежней жизни. И что мужчина, с которым я по этой жизни пойду рука об руку, одобрительно улыбается и довольно щурит глаза.

Он знал, что стал причиной моего безумства. И ему это нравилось. Он впитывал каждый мой взгляд и жадно вслушивался в каждое слово.

— I dream of rain э-лей-ле-лей, I dream of gardens in the desert sand, I wake in pain э-лей-ле-лей, I dream of love as time runs through my hand… — мой громкий голос разнес над скалами слова любимой песни Стинга. — Sweet desert rose э-лей-ле-лей… Эх, здесь еще такое красивое подвывание должно быть… непонятно что поется, но ужасно красиво… ладно… I dream of fire э-лей-ле-лей…

Я прервалась, чтобы набрать больше воздуха, и вдруг услышала, что дух начал подпевать. И все как я и говорила: непонятно, что именно он напевал, но было в тему. Чмокнув шарфик, который мгновенно расхорохорился, что его так наглядно похвалили, мы уже вдвоем и куда громче заголосили. И все у нас выходило, как надо, с приятными завываниями, даже казалось, что не на много хуже оригинала.

— I dream of rain э-лей- е-лей, I dream of gardens in the desert sand… — голосили мы.

Харди давно отпустил меня, позволив твердо стоять на скале и руками обнимать его и нависающее над нами небо. Он внимал каждому слову, а драконы, опешив, не мешали нам наслаждаться жизнью. Неожиданно песня закончилась, мы с духом заговорщически хихикнули и теперь, когда так удачно распелись, планировали исполнить эту же песню на бис, но… не успели.

— Какой позор! — послышался ядовитый комментарий Алин. Она старалась говорить громко, чтобы услышали все. — И этот… человек, — сказала, как выплюнула, — войдет в нашу драконью семью!

— Только не надо переоценивать ценность такого родства, — окрыленная радужными эмоциями, беззлобно ответила я и развернулась к ней.

Ничего нового — она грациозно сидит на большом камне, вся такая обиженная, демонстрирует шикарное синее платье и декольте. А Хэлл, вынужденный участвовать в очередной женской ссоре, стоит позади нее, создавая выгодный черный фон.

— Я — дракон! — на все скалы взревела Алин, выпятив грудь. Ну да, как же, демонстрация декольте, но ей, как и мне, было далеко до параметров Лили, так что никто особо не впечатлился.

— Драконы — сильная, гордая раса, — я спокойно взглянула в перекошенное лицо. — Но ты настойчиво пытаешься доказать, что тухлые яйца бывают не только куриными.

— Что?! — Алин побледнела и, забывшись, хотела спрыгнуть с камня, но Хэлл удержал ее от падения. — Да как ты смеешь?!

— Как смею говорить правду? — уточнила с невинным видом. — Видишь ли, я человек. Так что могу себе это позволить.

— Да ты… — услышав протяжный рык Харди, она растерялась, но не вняла предупреждению и все равно хотела продолжить изливать желчь.

Не успела. С моей шеи сорвался белый шарфик, на глазах изумленных драконов подлетел к Алин и обвязался вокруг ее рта. Она попыталась его отодрать, но шарфик держался крепко.

— М-м-м, — мычала девушка, но никто не спешил на помощь.

Ни Хэлл, к которому она обернулась, ни родители, вынужденные наблюдать очередной позор дочери, ни братья. Сайв было дернулась в ее сторону, но Доди ее удержала и отрицательно качнула головой.

— М-м-м, — недоуменно мычала Алин, не понимая, почему любимый не спешит ее спасать.

Она хотела вцепиться когтями в шарфик, но на этот раз Хэлл вмешался. Отведя ее руки, он спокойно развязал шарфик и отпустил его в свободный полет. Шарфик, снова сымитировав порыв ветра, подлетел ко мне и опустился на шею.

— Три минуты покоя, — в ответ на обвинительный взгляд Алин, сказал Хэлл. — Целых три минуты ты была похожа на ту девушку, которую я когда-то знал.

Подхватив ее на руки и, не взирая на новый поток возмущений, он обернулся драконом и улетел.

— Скатертью дорожка, вот же тьфу, — помахал им вслед белый шарфик и попросил. — Постираешь, когда мы вернемся? А то я теперь брезгую. Посижу в коврике, пока высохнет.

— И постираю, — пообещала я, поглаживая своего любимца, — и свяжу что-нибудь новенькое.

— Чудесный день! — воскликнул дух. — А я еще идти не хотел!

Наш разговор никто не слышал, кроме Харди и Аодха. Для остальных я просто под впечатлением от конфликта что-то бормотала себе под нос и радовалась, что ветер вернул мне шарфик. Хотя ветра-то никакого и не было.

— Ой, наконец-то Хэлл забрал ее, — послышался чей-то женский голос, и драконы одобрительно загудели.

Видимо, капризы Алин многих достали, и единственный, кто расстроился из-за их отлета — Сайв. Она постаралась скрыть свои чувства, но еще долго, несмотря на яркое солнце, вглядывалась в синее небо, украдкой вздыхала и вытирала слезинки. От солнца. Конечно, от солнца, а как иначе?

— Ну что, Эрта, — лэрд подошел к своей леди, обнял ее и улыбнулся нам с Харди, — как тебе песня? Кажется, нам только что привели весомый аргумент в пользу того, что взрослые дети должны жить отдельно от родителей.

— Урбан! — женщина возмущенно сверкнула глазами и окинула меня взглядом, от которого внутри все похолодело.

— Да, Эрта, да, — настаивал лэрд и подмигнул мне. — У меня слишком хороший слух, чтобы такое терпеть. Вот если бы пела ты…

Он прервался на полуслове, явно сожалея о том, что сказал. А его супруга… я впервые видела, как эта красивая гордая женщина опустила глаза, пряча не просто грусть, а тоску.

— Прости, — не стесняясь стольких свидетелей, повинился лэрд и обнял ее. — Прости, что напомнил…

Женщина позволила себе лишь секундную слабость, а потом высвободилась из его объятий, гордо вскинула голову и с вызовом взглянула на меня:

— Ты фальшивишь.

— Знаю.

— Это невозможно исправить.

— Да, без помощи кляпа никак.

Взглянув на супруга, она подошла к нам с Харди и после недолгих раздумий кивнула.

— Лэрд прав. И когда предложил оставить вас на время двоих, и сейчас. Вы будете жить отдельно.

Харди принял новость невозмутимо, если не считать, что у него дернулся глаз. А я не смогла скрыть радости: во мне бурлило слишком много эмоций, и они не желали прятаться. Они, как и фальшивый голос, просились на волю!

— Если бы тебя можно было научить, если бы был хоть один шанс… — с сожалением протянула леди. — Вы бы остались с нами, и я бы тебя научила…

— О, нет, — заверила я, расплываясь в улыбке, — ни единого шанса!

Показалось, что губы леди дрогнули, и я засмотрелась, пытаясь понять: было ли это на самом деле? Но вместо хотя бы намека на улыбку заметила нечто другое, что заинтересовало меня куда больше. У меня даже ладошки зачесались — так хотелось потрогать, да и сила встрепенулась.

— Неприлично так долго рассматривать… — начала леди.

— Да, — согласилась я. — Знаю. И знаю, что трогать еще неприличней.

Моя рука самовольно потянулась к ее шее и глаза женщины недобро сверкнули, обещая месть. Но я не собиралась к ней прикасаться. Меня заинтересовала не она, а пушистый серо-белый зверек размером с хомячка, который пугливо выглядывал из-под распущенных волос леди и цепко держался лапками за ее шею.

— Какой хорошенький, — умилилась я. — Ты кто?

Леди вопросительно взглянула на Харди. Тот молча стал за моей спиной и обнял за плечи, оберегая и выражая поддержку. Лэрд мгновенно оказался рядом с супругой и обнял ее. Его взгляд метал молнии, но мне не было страшно. Я знала, что лэрд меня не обидит, а если это захочет сделать кто-то другой, меня есть кому защитить. Мне повезло больше, чем маленькому зверьку, который выглядел ужасно несчастным, восседая на плече леди. Его что, не кормят совсем? Не щекочут, не дергают ласково за длинный хвостик?

— Ну, — обратилась к зверьку, продолжая держать ладонь открытой, — будем знакомиться? Я тебя не обижу. Не бойся.

Зверек убрал одну лапку от шеи леди, но она так глубоко и громко вздохнула, что зверек обратно схватился за ее шею. Она судорожно выдохнула и покачнулась. Лэрд подхватил ее и прожег меня взглядом.

— Иванна, что ты пыталась сделать? — он обнимал супругу, обеспокоенно всматриваясь в ее побледневшее лицо. — Эрта, милая, родная, что с тобой?

— Урбан… — ее тихий шепот еще больше встревожил лэрда. — Я… на секунду почувствовала…

Она уткнулась ему в тунику, пряча повлажневшие глаза и пытаясь сдержать слезинки.

— Иванна?! — взревел лэрд. — Аодх!

— Лэрд… — напомнил о сдержанности Харди.

— Я просто хочу понять, что происходит, — сказал тот. — Я не обижу Иванну.

Колдун немедленно оказался рядом, но Доди с другими драконами оставлять не захотел. Она стояла в двух шагах от него и тоже пыталась понять, что случилось.

Аодх взглянул на леди, помолчал, перевел черный взгляд на меня. Снова взглянул на леди, встряхнул головой и спросил:

— Ты действительно его видишь?

— Да, — я поняла, что он считал мои мысли.

— И какой он?

— Маленький, — еще раз взглянула на зверька, который от слез леди сам сильно расстроился и вцепился в женщину еще сильнее, скорее всего, боясь упасть. — Очень симпатичный. Похож на лемурчика, это такой добрый зверек в нашем мире. Так и хочется его потискать! Ну прелесть же. Живая прелесть!

— Прямо таки, — обиженно буркнул дух, но когда я его погладила, успокоился. Понял, что он тоже прелесть, только другая.

А темные глазки зверька после моих слов удивленно округлились. Он сделал один неловкий шажок в мою сторону и остановился, опасаясь отпускать женщину.

— Вы слышали? — прозвучал чей-то незнакомый голос. — Колдун ничего не видит, а она…

— Сошла с ума от счастья, — ответил кто-то. — Не каждый день дракон делает предложение человеку.

— Точно. И эти ее слова про яйца… Она что, собирается детей высиживать, а не рожать?

— Если бы так было можно… — мечтательно вздохнула какая-то драконица.

— Ничего, колдун ее вылечит, он брату поможет, — утешил кто-то.

— Надеюсь, ей объяснят, что живя рядом с теми, у кого абсолютный слух, лучше петь песни в своей пещере? Надо помириться с Аодхом. Тогда колдун сделает так, что нам и слышно не будет! Помиримся и попросим его.

— Ага, вот ты и попросишь. А я лучше послушаю иномирянку, помучаюсь, — отмахнулся какой-то мужчина. — Зато все мои тайны при мне останутся.

— А что у тебя за тайны?

Рык Харди прервал разговор, а жаль. Аодх слушал его с усмешкой, да и у меня повода грустить не было. Мне отчего-то было безумно весело и хорошо, и ужасно хотелось все-таки потискать зверька!

— Позови его, — попросил Аодх.

— Не идет, — пожаловалась ему и расстроено вздохнула. — А у нас дома есть молоко. Холодное. Ничейное. Много.

Зверек облизнулся и отцепил от шеи леди одну лапку. Женщина вздрогнула, но прежде чем опять громко вздохнула, Аодх приказал:

— Замри, мам!

Она мгновенно послушалась и перестала дышать. Аодх одобрительно взглянул на меня, подначивая продолжить. Шарфик попытался налезть мне на лоб, чтобы на всех смотреть свысока, но я вернула его на плечи. Потом побудет тюрбаном, дам ему шанс.

— Иди ко мне, — снова протянула ладонь, чтобы зверек спустился. — Иди, я угощу тебя молоком и еще чем-нибудь вкусненьким. Харди, что у нас есть из вкусненького?

— С сегодняшнего дня все, что угодно, — обронил он.

Зверек снова облизнулся, отцепил вторую лапку от шеи женщины и прыгнул мне на ладонь. Я видела, как после одобрительных слов Аодха тяжело задышала Эрта. Она то и дело трогала свою шею и, не веря, смотрела на лэрда. А я во все глаза рассматривала маленького зверька, который доверился мне и теперь беспокойно оглядывался по сторонам.

— Так вот ты какой, — сказал Аодх и попытался его потрогать, но зверек ощетинился, и я спрятала ладонь.

Обернулась к Харди, зная, что он нас защитит и улыбнулась зверьку.

— Не бойся, тебя никто не обидит, — пообещала ему.

— Спроси, кто он, — навис надо мной Аодх, но потрогать зверька уже не пытался.

— Скажешь? — спросила у маленького пушистика.

Тот грустно вздохнул, потом еще разочек, издал какой-то писк, удивленно подпрыгнул на моей ладони и по слогам, неуверенно, сказал:

— Ко-ло-туш-ка.

— Кто-кто? — заинтересовался дух и осторожно потрогал его кончиком шарфика. Зверек хихикнул.

— Колотушка… — задумчиво произнес Аодх. — Иванна, это что-то из вашего мира?

— Не знаю. Никогда не слышала.

— Наверняка, из вашего. И что-то древнее, иначе бы я его заметил и вывел.

Зверек мгновенно ощетинился и зашипел на колдуна.

— Что ты нас обижаешь? — удивилась я. — Смотри, какие мы маленькие и хорошие.

Зверек сел на задние лапки и прикрыл их пушистым хвостиком.

— Иванна, ты не понимаешь, что эта нечисть сделала… — начал Аодх.

— Одни оскорбления, да, пушок? — потрогала хвостик зверька, и он согласно кивнул.

— Это нечисть, Иванна, — не унимался Аодх. — Из твоего мира. Скорее всего, его притянула сила Кудельницы, поэтому он и показался. А говорить, судя по всему, только сейчас и научился. Долгие годы мы не могли понять, что происходит, а он все это время душил леди. Он лишил ее голоса и забрал смех. Он опасен. Так что не вздумай оставить его у себя.

— Душил? — спросила я у зверька.

— Держался, — тихо признался он и взглянул на свои лапки с упреком.

— Иванна, отдай его мне, — вкрадчиво попросил Аодх.

Зверек испуганно вздрогнул, я тоже испугалась, что его сейчас у меня заберут. Уж слишком Аодх стоял близко и слишком кровожадно смотрел на зверька.

— Ты пугаешь Пушка, — встала за спину Харди.

— Пушок? — заинтересовался зверек. — Ты меня так назвала?

— Да.

— Злобная колотушка — пушок?! — поразился Аодх.

— Да, — уверенно подтвердили мы со зверьком.

— А можно я сяду тебе на плечо? — поинтересовался Пушок. — Не бойся, тебя я не трону. Я и раньше-то не хотел, просто… Понять не мог, как очутился в этом мире и что делать? А тебя чувствую. Ты защитишь меня. Всегда. Как белый дракон, который молча за мной наблюдает. Можно?

— Попробуй, — позволила я.

Зверек быстро перебрался с ладони на мои плечи, и только уселся там с удобствами, как я почувствовала, что закружилась голова. Глаза закрывались, меня словно втягивало в гулкую, темную тишину. И я не могла сопротивляться. Не было сил.

Отдаленно слышались вскрики, но я почувствовала, что Харди подхватил меня на руки, и ничего не боялась больше. Прижалась к нему, прижала к себе белый шарфик и попросила:

— Спаси Пушка!

— Не сомневайся, — услышала двойное обещание, и от шарфика, и от Харди.

Приоткрыв глаза, выхватила взглядом странную картину — синее небо, парящие в нем драконы и столпы огня, который не пожирал, а парил вместе с ними, играл. Устало моргнула, а когда опять с трудом разлепила ресницы, в небе вместо драконов в странном танце кружились светловолосые мужчины с мечами. Они пели на незнакомом языке, но это звучало так изумительно, что душа ликовала. А между ними танцевало искрами яркое пламя.

— Все. Я поняла, что хочу сделать на свадьбе мэра, — пробормотала я, прежде чем меня поглотила подкравшаяся тишина и подчинила своим безмолвным законам.

 

ЭПИЛОГ

Когда у своей кровати я увидела Лилю, подумала, что сон продолжается. Долгий сон, болезненный, из которого я выпуталась только спустя три дня после свадебных церемоний.

Это были последствия выбора. Надеялась, что меня откат не заденет, весь день ведь чувствовала себя хорошо, а нет. Но ничего, учитывая опыт других, я еще легко отделалась.

Подумаешь, три дня побывала в сонной лихорадке и пришла в себя, выжатая как апельсин, использованный для сока. Харди, ожидающий моего пробуждения, выглядел куда хуже. Осунулся, похудел, под васильковыми глазами залегли тени. Когда я пришла в себя, он был рядом, лежал со мной на кровати и обнимал. Мы долго смотрели друг на друга, ничего не говоря, потому что слова были не нужны.

Он тосковал. Переживал. Хотел бы перенести последствия выбора вместо меня. Я все это знала. Как и он знал, что я ни о чем не жалела и если бы понадобилось, прошла через все это снова. Лишь бы мы были вместе.

Наверное, откат задел бы меня сильнее, но сила Кудельницы защитила. Придя в себя, я почувствовала как она рада моему пробуждению и послала ей ответные радужные эмоции.

Мы пока были мало знакомы, нам многое предстояло выяснить и, подозреваю, что и сделать, но мы справимся. Куда мы денемся? Конечно, справимся. Тем более что мне это было интересно, а Аодх, когда заходил проведать, строго заявил, что тренировки возобновятся, как только я перестану так сильно походить на покойника.

— Кстати, — спросила я, — а где у вас хоронят покойников?

— Так как ты и Харди соединились, твой жизненный цикл увеличился, и эти знания в ближайшую тысячу лет тебе не понадобятся, — ответил он. — Так что не будем зря языками ворочать. Отдыхай. Восстанавливайся. Выходи замуж, хотя по меркам драконов это уже свершилось. И на тренировку!

Новость, что я буду жить не просто долго, а до-о-олго стала для меня приятным шоком. Но новость, что по меркам драконов я уже замужем, ее заглушила. С этим я мириться не собиралась. Конечно, такую церемонию, как я видела, мне не хотелось, но…

Вообще без церемонии?!

Я много раз устраивала незабываемые дни счастья другим, и мне хотелось хотя бы маленький праздник, но для себя. Для нас с Харди. Ему я жаловаться не собиралась, но он сам заметил, что после визита Аодха я слишком расстроена. Так что пришлось сознаться.

— Не переживай, дорогая, — утешил он, — праздник у нас с тобой будет. Ты главное поправляйся и восстанавливай силы. Я ужасно соскучился.

Приятно льстило, что он смотрел на меня как на королеву, вопреки тому, что я лежала в пижаме с барашками и не накрашенная, а на голове, подозреваю, было невесть что. Но восстанавливать силы мой дракон предлагал в первую очередь за счет обилия еды. Драконий метод, действенный по его словам.

Поначалу я согласилась, потому что и впрямь ощутила легкий голод, но когда спустя час наша комната превратилась в ресторан, уставленный блюдами, и мне предлагалось хотя бы попробовать все, а лучше доесть до конца… Я поняла, что испытание пищей для меня только начинается!

И у меня ушел целый день на убеждение Харди, что я столько не ем! И что прежние скромные блюда меня более чем устраивали!

К счастью, он поверил и перестал пытаться раскормить меня деликатесами. Н-да, надеюсь, драконы ничего не имеют против занятий йогой на скалах, потому что за тот единственный день обжорства мне придется расплачиваться усиленными тренировками. Ну да ладно, переживем.

События накатывали одно за другим с такой скоростью, что я даже пугаться не успевала. А некоторые пользовались моей заторможенной реакцией и навсегда изменяли мою жизнь. Причем так, кардинально, я бы сказала.

Например, однажды в комнату после вежливого стука зашел Инсаф, воспитанник Аодха. Я все еще была очень слаба после отката и сидела в постели, а он долго молча стоял у кровати. Стоял и смотрел на меня. Мое предложение присесть проигнорировал, уходить явно не собирался, а спустя примерно получасовой обмен взглядами, заявил:

— Я решил. Я хочу жить с тобой.

— Зачем? — опешила я. — У меня даже кошки никогда…

— Знаю я, — хмыкнул мальчишка, ничуть не расстроенный такой реакцией. — Но я не кошка, я приживусь.

Впервые я видела, как он усмехается. И пусть это была еще не улыбка, но все равно…

Я не смогла ему отказать. Не захотела. Почувствовала, что этот мальчик мой, и все тут.

А он, услышав мои мысли, спрятал взгляд, качнул головой и после долгой паузы выдавил:

— Моя мама… тоже была человеком… Самая слабая раса, но… она единственная, кто меня не боялся. — Черные глаза мальчишки посмотрели в упор. — Ты тоже меня не боишься.

— Не боюсь, — подтвердила я, сглатывая комок в горле.

Мне хотелось обнять его, но я понимала, что рано. Пока еще рано. Позже. Когда он научится доверять. Когда что-то почувствует. Что-то непонятное, как и я, когда вижу его.

Наверное, с ним будет сложно. Демоненок, колдун с неуправляемой пока силой, но я ведь не одна. Со мной Харди, дух и Пушок. Так что как-нибудь справимся.

Я поняла, что Харди принял мальчика, когда проведать меня залетел шарфик с живым Пушком и цветочком и рассказал, что произошло еще до разговора Инсафа со мной. Дело в том, что первым мальчик пришел к мужчине, главе семьи, и спросил: не будет ли против он?

Они говорили долго, наедине, и дух терпеливо изнывал от любопытства, потому что проявил деликатность и не подслушивал. В награду за это его и Пушка взяли с собой, и уж они налетались!

Сначала летали к Аодху — он без труда нашел поселение, в котором его воспитанник когда-то жил вместе с мамой. Оно было в пяти часах лета, но кого это остановило? Правильно, никого. И Харди, взяв на спину Инсафа, духа и Пушка, полетел в указанном колдуном направлении.

Долгий полет вышел весьма плодотворным: поселение, из которого выжили ребенка, лишилось пяти домов. Людей дракон не тронул, а дома сгорели за считанные минуты со всем барахлом. Кто-то из мужиков пытался возмущаться и кричал, что драконы не должны якшаться с демонами, но заглох, получив четкий удар от странного белого шарфика.

— Представляешь, как повезло! — рассказывая про этот случай, радовался маленький дух. — Отработал-таки удар. Пригодилось, я тебе говорю!

— И я пригодился, — помахивая пушистым хвостиком, похвастался Пушок.

— И ты, ладно уж, — согласился дух.

Оказывается, Пушок тоже поучаствовал в деревенских разборках. Чтобы дракона понапрасну не отвлекали — он ведь контролировал огонь, а то бы сгорело несколько поселений сразу, зверек вцепился лапками в другого сильно возмущающегося мужика. И тот на время заглох, даже дышал через силу.

— А Инсаф? — спросила я, похвалив маленьких разбойников.

— Смотрел, как горит его дом, — ответил дух. — Ничего не захотел взять, хотя там были его вещи. Его ведь безо всего выгнали.

Услышанное еще раз убедило меня, что с мальчиком будет сложно и что я все сделала правильно. В душе разливалось приятное тепло, которым хотелось с ним поделиться, но… Не так быстро, а то еще напугаю. Все-таки демоненок и нежности… Потом забалую его, пусть привыкнет.

В общем, вот так и принимала я в комнате гостей, чувствуя себя все лучше и лучше с каждым днем, а однажды увидела у постели Лилю.

— Привет, — сказала подруга, и развеивая мысли, что это сон, принялась активно меня отчитывать. — Так напугала меня! Иванна, только ты так можешь! Уснуть на целых три дня. Закрыть пещеру злобными драконами, которые как заведенные повторяют одно и то же: она еще слишком слаба, чтобы принимать гостей, она еще слишком слаба… И между тем, я наблюдаю, как в пещеру то и дело заходят гости. Нет, ну как ты могла, а?

— Лиля, — окончательно признала я гостью.

— А кто еще? — она присела на кровать и, укоризненно взглянув на меня, призналась: — Я жутко испугалась, когда узнала, что с тобой случилось. Если бы я знала, какая жуть происходит при выборе дракона, я бы тебя не отпустила!

— Думаю, маг бы все равно меня выкрал, — рассмеялась я, радуясь, что подруга — не сон и не галлюцинация.

— Это да! — Она резко подскочила с кровати, подергала огромное рубиновое ожерелье, которое удивительно не вязалось с джинсами и футболкой, и села обратно, успокаиваясь. — Воровать девушек он наловчился! А вот как с ними обращаться потом…

— Ты хочешь сказать…

— Вот именно! — подруга снова вспыхнула, как спичка. — Как ты думаешь, я здесь оказалась?

— Украл? — расплываясь в улыбке, спросила я.

— Украл! — подтвердила Лиля. — Еще почти неделю назад украл!

— И ты молчала?

— Как бы не так, — рассмеялась подруга. — Я высказала этой наглой магической роже все, что о ней думаю. Украл, поселил в замке лэрда, я думала, он заботится обо мне, да он и сам там живет, а он… А он, оказывается, украл меня не для себя, а для лэрда, представляешь? Я, видите ли, подхожу их лэрду по каким-то параметрам, и так очень редко бывает, и прямо удача и все, согласие не обязательно. И самое главное, Иванна, он был уверен, что я буду счастлива и до гроба ему благодарна! Я, видите ли, теперь жить буду не одну сотню лет и муж мне ни в чем не будет отказывать… В общем, живи да скучай!

— А что ты?

— А что я? — она подмигнула. — А я сначала послала его во всех красках, но ему было пофиг, мне тоже не помогло, поэтому я продумала шикарную месть. Тут на руку сыграло, что и лэрд был не настроен на брак, и сильно разозлился, что маг ему постоянно кого-то сватает. А когда я лэрду призналась, что вообще была уверена, что маг ворует меня для себя и потому не сопротивлялась… В общем, у меня появился сильный сообщник.

— И?

— Обычно лэрд всех девушек, которых маг для него находит, сразу же выселяет из замка. Сначала дико орет раненым зверем, они пугаются, понимают, что с таким жить не смогут, и он их выселяет. Девушки довольно быстро устраивают свои жизни, все счастливы — все довольны. Он мог бы отправить меня обратно, в мой мир, но мы решили проучить этого кота в капюшоне, и я осталась. Пусть злится, ему это к лицу, и глаза так сверкают… К тому же, я хотела увидеться с тобой, так что…

Я вспомнила звериный рев, который доносился с Долины Оборотней — ага, значит, то и был момент появления Лили в Империи Масок. Хм, а маг молчал, ни словом не обмолвился!

— И как же ты ему отомстила?

— Элементарно, — в глазах подруги отразилась обида. — Влюбила его в себя и бросила!

— Не пожалеешь?

Я видела, что маг понравился ей еще когда был в образе зеленого человечка. А теперь, когда он оказался нормального роста, терпимой внешности и огромных талантов, она могла не устоять перед своеобразным обаянием. Так и случилось.

— Уже жалею, — призналась Лиля. — Но простить его не могу. Злюсь на него. И не верю, что у него серьезно. Он, понимаешь… И сказать-то было некому, хорошо, что ты так быстро очнулась… Иванна, он сказал, что в первый же день ощутил странное притяжение ко мне. Еще тогда, у тебя в квартире. Сказал, что сразу заподозрил, но так как с ним это было впервые… Но я так удачно подходила лэрду, и он решил устроить в первую очередь его счастье, а не свое… В общем, представляешь, то, что он почувствовал ко мне… Так происходит, когда оборотень встречают свою пару! В общем, любовь на всю жизнь!

— По-моему, это хорошо, — осторожно предположила я.

— Ага, очень, — отмахнулась подруга. — Еще он сказал, что такое же притяжение ко мне должен был ощутить и лэрд, поэтому он и вытянул меня в этот мир. Не для себя. Для лэрда. Понимаешь? Он просто меня уступил. Другому мужчине!

Я от всей души назвала мага тем словом, которое отражало этот поступок. Мы посмеялись, а потом в комнату заглянул маг, и по его взгляду я поняла, что он слышал. Каждое слово слышал. Но ему было плевать на то, что о нем говорила я. Его волновало лишь то, что думала о нем Лиля.

— Иванна, пока ты прохлаждалась, мы с Аодхом сообща придумали, как тебе всякий раз не встречаться с падальщиками. Должно сработать, — ворчливо сказал маг.

— Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.

— Дожились! Никогда думал, что о себе и демоне услышу нечто подобное, — хмыкнул он.

— Вы просто умницы, — похвалила я.

— Не переусердствуй, а то весь имидж испортишь, — он перевел взгляд на спину Лили и поставил перед фактом. — Пора домой.

— Я здесь остаюсь, — она даже не обернулась.

— Нет, — проскрежетал маг и подошел, встав напротив нее, так, чтобы она даже нехотя видела его краем глаза. — Ты еще увидишься с подругой. Когда захочешь. А сейчас мы идем домой.

— Не собираюсь я у тебя спрашивать, что мне дел… — вскочив с кровати, Лиля обвинительно наступала на мага.

А тот не двинулся с места. Наоборот, расставил объятия, поймал ее, заглушил вопль возмущения поцелуем, и они оба моментально исчезли. В следующий раз я увидела мага и Лилю через два дня, когда они пришли меня проведать, а заодно пригласить на скорую свадьбу.

— С лэрдом? — хихикнула я и по красному взгляду мага поняла, что шутка не удалась.

— С магом всея Империи, — обняв хмурого избранника, поправила Лиля. — И, кстати, надеюсь, к тому моменту ты окончательно поправишься, потому что мне очень нужна твоя профессиональная помощь. У оборотней ужасные свадьбы!

— Знакомая беда, — улыбнулась я.

— Рада, что ты меня понимаешь и согласна! — расцвела подруга и снова подергала рубиновое ожерелье, которое опять же не вязалось с ее желтым платьем. — Ну? Долго мне ждать, когда ты скажешь, что это безвкусица?

— Это безвкусица, — вздохнула я. — Но ожерелье чудесное.

— Согласна. Платье сюда не идет. Обещаю, что к свадьбе вкус вернется ко мне, но пока не могу найти в себе силы и расстаться с этим ожерельем.

— Я уже столько тебе подарил, а ты… — маг обиженно замолчал.

— Те ожерелья ты подарил, — сказала Лиля, утешительно целуя его. — А это я заработала.

Они так увлеклись друг другом, что я уже собиралась соскрести себя с кровати и выйти, чтобы им не мешать. Но не успела.

— Знаешь, откуда оно? — после сотого поцелуя Лиля снова потрогала ожерелье и взглянула на меня. — Это твой дракон так расплатился со мной за то, что я следила за ремонтом в твоей квартире. Хожу себе по Долине Оборотней, хожу и вдруг — раз, и вокруг моей шеи образовывается эта рубиновая красота, а на голову падает записка с благодарностью. Кстати, с ремонтом я молодец: все сделано дешево и хорошо, ты будешь довольна! Нет, ну какой умница у тебя дракон!

— Лиля… — предупреждающе рыкнул маг, и подруга весело мне подмигнула.

— Ты понимаешь, да? Дракон хорош, но для меня мой оборотень всегда будет лучше.

— Твой? — заинтересовался маг.

— Мой, — смело глядя ему в глаза, Лиля наконец решила простить этого дуралея и призналась. — Люблю тебя… никому не отдам…

— Я тоже! — пообещал маг, обнял ее и с очередным поцелуем эта страстная пара снова исчезла.

А когда в комнату вошел Харди, я по глазам поняла, что он что-то задумал. И не ошиблась. Он взял меня на руки, и мы вышли из пещеры. Не отпуская меня, он обернулся в звериную сущность и взлетел. Не знаю, как у него получилось не задеть меня даже когтем, и как я оказалась сидящей на его спине — наверное, это тоже драконья магия. Но то, как он меня чувствовал и понял, что я больше не могу лежать — это наша магия, личная.

Я радовалась полету и ветерку, который лишь слегка меня задевал, и с удовольствием рассматривала красоты этого мира. Спустя время мы приземлились у незнакомой пещеры, Харди сменил сущность и занес меня внутрь. Пещера была пустой, необжитой, но не отталкивала, не пугала. Внимательно наблюдая за мной, мужчина довольно усмехался и пошел по длинным тоннелям, отказываясь отвечать на вопросы. А потом он куда-то свернул, и мы оказались у пещерного озера, в котором бурлили пузырьки.

— Горячий источник, — сказал Харди в ответ на мой потрясенный взгляд. — Пещера наша. Пока она не обжита, но я за нее возьмусь, и скоро она изменится. Тебе нравится?

— Да, — тихо ответила я, удивляясь, что вообще могу говорить.

Увиденное меня поразило. Лишило речи. Довело до слез. И как иначе, когда действия говорили без слов? Не знаю, как Харди удалось это сделать, но в источнике, прилипая к дальнему его боку, стояла ванна. Такая же, как у меня дома, ванна!

— Я заслужил бонус? — послышался голос Харди.

Качнула головой.

— Нет? А что надо сделать, чтобы его заслужить? Я все-таки хочу выяснить, что он дает, и не успокоюсь.

— Нет, — снова качнула головой и взглянула на мужчину, без которого не представляла дальнейшей жизни и которого могла не увидеть, если бы не рискнула. Обняла его лицо и призналась, не желая держать эту тайну в себе. — Ты — мой бонус Харди. И я не успокоюсь, пока не докажу тебе это.

— Звучит прекрасно, — оценил он, осыпая мое лицо поцелуями. — А на вкус еще лучше.

— Знаешь, — улыбнулась ему, — у меня были такие моменты в жизни, когда опускались руки. И я думала: за что? Почему я? Но сейчас я поняла, что раз Судьба подарила мне встречу с тобой, она не жестока. Она меня любит.

— И я, — глаза мужчины выжидающе сверкнули.

Не раз я слышала его признание во сне, не раз, когда засыпала и уже не могла ответить. А сейчас мне ничего не мешало это сделать — ни сон, ни слабость, ни пустые страхи.

— И я, — повторила. — Я тоже люблю тебя, Харди.

О том, как прошло наше совместное купание, упоминать не буду. Думаю, итак понятно, чем занялись два человека, которые ужасно соскучились друг по другу. Нам было хорошо, и это самое главное.

А через несколько дней мы с Харди перенеслись в мой мир. До свадьбы мэра оставалась всего неделя, и мне надо было многое успеть. Конечно, теперь я знала, что станет нашей фишкой, но другие детали были не менее важны. Перенес нас маг — он поначалу сопротивлялся и говорил, что не намерен таскать драконов туда-сюда и вообще, ему плохо после каждого перехода между мирами, но Лиля умела его уговаривать. Он как-то быстро добрел от ее поцелуев.

Так что переместились мы довольно приличной компанией: Лиля, маг, я, Харди, Блэм и Кероп. Кероп — приятель Харди, но его и Блэма мы взяли не потому, что им очень хотелось посмотреть дугой мир. А потому, что они мне были нужны для свадебного шоу. Возмущались ребята, что они драконы, а не клоуны, но других вариантов увидеть чужой мир никто не предлагал, и они согласились.

Свадьба мэра прошла с размахом и произвела настоящий фурор. Мало того, что все было идеально организовано, гостей поразили парящие в небе воины, с ладоней которых срывались огненные искры. Никто не мог понять, как мужчины парят в небе, если не видно никаких тросов и самолетов? А воины не только не упали, а обернулись огромными драконами, подлетели к воздушному шару, в который мы поспешно запихнули восхищенных молодоженов и унесли их в неизвестном для гостей направлении.

Мэр и его супруга нашлись спустя две недели законного медового месяца, а об этой свадьбе не писал разве что ленивый. Фотографии и видеосъемка мгновенно расползлись по сети, выдвигалась сотня предположений, как был проделан сей трюк с драконами, но правды не угадал никто.

Слишком это нереально и сказочно для нашего мира — драконы…

В это не поверил даже мой бывший, который фанател по фэнтези и, вот же случай, оказался на свадьбе со своей новой девушкой среди приглашенных. Увидел меня он сразу, но подошел только когда узнал, что это именно наша компания все организовала. У него, видите ли, возникли вопросы и он хотел бы их уточнить.

— Это драконы, — честно ответила я.

— Ага, как же, драконы! — хмыкнул он. — Чтобы ты знала, драконы с людьми не общаются!

— Чтобы ты знал, они на них даже женятся, — возразила я и хитро посмотрела на Харди, который был рядом.

Но когда бывший стал с умным видом рассказывать про драконьи гнезда и размеры драконьих яиц, Харди вздохнул и увел меня в сторону.

— Не надо тебе выслушивать этот бред, — сказал он. — Вдруг поверишь? А нам еще дракончиков высиживать.

— Много дракончиков? — деловито уточнила я.

— Надеюсь. Но соглашусь на троих.

— Попробуем, — согласилась с мужчиной.

— Сделаем, — пообещал мужчина.

То ли помогла сила Кудельницы, то ли реклама сработала, но буквально на следующий день после свадьбы наше агентство завалили интересными заказами. Мы и раньше не тосковали, но сейчас работы значительно прибавилось. Я собрала коллектив, сообщила, что временно отхожу от дел, потому что планирую выйти замуж и открыть филиал в другой стране, а посему назначаю главным Славика. И добавила, что если расширение нужно, пусть возьмут пару человек на свое усмотрение.

Но новость о моем замужестве так всех поразила, что пришлось выходить на работу на следующий день, снова проводить собрание и снова все повторять. Артем и Павел приняли известие стойко, задали пару дельных вопросов и успокоились. Сонечка возликовала: теперь объект ее желания казался доступным как никогда. А Славик искренне огорчился, несмотря на повышение в должности и в зарплате.

В утешение от скорой разлуки я раздала все безделушки со своего стола, порадовалась тому, сколько сразу образовалось свободного места и… не оглядываясь, вышла из офиса.

Это прощание не навсегда, но все равно было грустно. Впрочем, вид Харди, ожидающего меня у выхода на недавно купленном байке, развеял эту приятную грусть. Обняв его, я позволила ему увезти себя к нам домой.

Немного грустно было прощаться с Катериной, но я пообещала ей, что скоро увидимся. Или на моей свадьбе, или на свадьбе у Лили. Она грустила куда меньше меня. Во-первых, потому что знала, что я не лгу. А, во-вторых, потому что я помогла ей избавиться от партии черных очков, которые она по неопытности скупила. Очки по завышенной цене разобрали гости на свадьбе мэра, ибо маг не просто затесался среди зрителей, а усилил яркость пламени, и смотреть драконье шоу без защиты глаз было практически невозможно.

Я хотела познакомить Харди с родителями, но они не смогли прилететь. У мамы была какая-то выставка, папа ей усиленно помогал, но по скайпу они с ним пообщались, мой выбор одобрили и пожелали увидеть нас уже с кольцами.

Погостив две недели в нашем мире, мы все вместе переместились в Империю Масок, и…

Я понять не могла, что происходит, но первое, что увидела — лэрда и леди, поджидающих нас у входа в пещеру.

— Добро пожаловать, — сказал лэрд.

А леди, снежная леди, неожиданно улыбнулась, открыла рот и… запела. У нее был удивительный голос, он завораживал, лишал дыхания и восприятия реальности. Я даже думала, что мне все померещилось и схватила за руку Харди. Но он улыбнулся и кивнул на соседние скалы, подтверждая, что да, он видит то же, что и я. И это нельзя пропустить.

Там, на скалах, стояли маленькие человечки с вилами в виде сердечек, на которых были наколоты разноцветные цветы падальщиков, и подпевали леди, разнося эхо на многие километры. И все, и драконы, и ауки, и сами падальщики, и Лиля с магом, которые почему-то переместились с нами, а не к себе, с улыбкой слушали необычные слова для этого мира:

— I dream of rain…

I dream of gardens in the desert sand…

А я, обняв своего мужчину, украдкой смахивала слезы. Я сильная, я — бизнес-леди, но…

Я женщина. И я могла позволить себе плакать от счастья.

— Вот теперь ты моя жена и по людским меркам, — сказал Харди, и мне на палец скользнуло золотое кольцо.

— Какая прелесть! — умиленно сообщил белый шарфик, вылетев из пещеры вместе с Пушком и цветочком. Цветочек тут же закрепили в моих волосах, и повторили. — Какая прелесть!

— Поздравляю! — бросилась обнимать меня подруга и тихонько спросила: — Скажи, что надо сделать, чтобы у меня была такая же трогательная свадьба?

— Не так уж много, — ответила я. — Смириться с тем, что ты — суженая дракона и полюбить его.

— Нет уж! — встрял возмущенный маг. — Она уже полюбила оборотня!

Мы с подругой весело рассмеялись и обняли каждая своего мужчину. Какая разница: оборотень твой избранник или дракон? Какая разница, кто как выглядит и кто старше?

Главное — это любовь. С ней никакой кризис не страшен. С ней можно даже на скалы на каблуках. Потому что она защитит от страха и как бонус подарит незримые крылья.

А как Харди танцевал…

Свалье императорэ…

Если бы я уже не любила его, непременно влюбилась бы в тот момент. Какие там чудеса телевидения?

Харди — мое настоящее чудо!

Не скажу, что все у нас после свадьбы складывается гладко. Вовсе нет, хватает и забот, и проблем. Открытие агентства, первый заказ, кастинг сотрудников, в результате чего приходится привыкать к работе с падальщиком, аукой, демоненком-колдуном, драконом, колотушкой и маленьким духом, которому только успевай вязать новые шарфики!

А еще весть о появлении Кудельницы в этом мире облетела большую часть империи, и довольно часто приходится решать вопросы с нечистью.

Но ничего, справляемся. Крутимся. Вертимся. И летаем.

С желанием и любовью…

P. S. Кстати, еще раз о любви…

Неделю назад из клана ушла Сайв. Вот так. Однажды ночью собрала немногочисленные пожитки и ушла. В родном городе не появлялась, Хэлл буквально сходит с ума, но Доди на все его расспросы упрямо молчит. Сказала только, что любовь нельзя предавать, и он свой шанс упустил.

Отчасти я с Доди согласна, но жизнь редко бывает в виде прямой линии, поэтому я все же надеюсь, что у Хэлла еще есть шанс все исправить.

Несмотря на то, что на нем по-прежнему обязательства за Алин, а она по-прежнему не собирается его отпускать.

P.S.-2 И еще раз о любви…

Ту грязную лужу, которая случайно образовалась на территории оборотней, нам с магом после долгих экспериментов все-таки удалось очистить и облагородить. Там теперь даже рыбки живут, разноцветные и красивые. Очень часто возле озера прогуливаются влюбленные парочки. Да и мы с Харди, когда прилетаем повидаться с друзьями, предпочитаем встречаться там.

Все-таки хорошо получилось!

Маг настаивает на продолжении экспериментов, даже щедро предлагает под это дело один из участков на территории оборотней, но…

Посмотрим.

Может, и появится в Долине Оборотней еще что-нибудь интересное. Времени-то в запасе много!