Понятия не имею, чем Доди не угодила Долина Драконов, но у меня, если закрыть глаза на незапланированный ледяной душ, пока нареканий не было.

Да и вопрос нашего «моржевания» Харди решил взять под личный контроль. Сказал, что он сумеет держать себя в руках, если только я не решусь его изнасиловать. При этом он очень пристально смотрел на меня, а я сделала вид, что вопрос риторический. Лгать не люблю, а поручиться за себя в такой ситуации не рискнула. Ну мало ли, вдруг доведет? В том смысле: вдруг у него и правда выйдет сдерживаться, несмотря на полупрозрачные ночные сорочки, что я с собой захватила вместе с пижамой с вышитыми барашками?

После потопа стараниями Аодха, мы с Харди поспешили перебраться в другую комнату. Собственно, сборы у нас заняли минуту. Я подхватила коврик и цветочек, Харди подхватил меня, и мы пошли по длинному пещерному тоннелю. Остановились у одной из комнат — без двери, без хотя бы полотна, имитирующего дверь.

— Готова? — спросил Харди.

И не дожидаясь ответа, перенес меня через порог. Сомневаюсь, что он знал о нашей старой традиции вносить невесту в дом на руках, да и невестой в полном смысле слова я не была, но у меня невольно возникли именно эти ассоциации. Мелькнула мысль: так странно, дожить до тридцати, чтобы мужчина обращался с тобой как с невинной девушкой…

Но умиление прошло, едва я рассмотрела комнату. Она была гораздо меньше предыдущей, темнее, неуютней, из мебели в ней ничего не было, кроме случайно забытого пуфика. Даже кровать отсутствовала. И пока я обдумывала вопрос: а где же мы с Харди будем спать, коврик в моих руках развернулся, глянул вниз на пещерный пол и заканючил:

— У-у-у, я не хочу здесь ложи-и-иться! Тут хо-о-ло-дно! Тут сы-ы-ыро! — Потом обхватил меня как родной, погладил плечо Харди и с нескрываемой надеждой попросил: — А, может, мы вернемся обратно?

Харди посмотрел на меня, ожидая реакции, но я, прикинув фронт работ по восстановлению прежней комнаты, пожалела свой маникюр и со вздохом постановила:

— Останемся здесь.

— Но как?! — поразился коврик и ткнул в пол.

— Обживемся.

Харди наградил меня улыбкой и легким поцелуем, стенания коврика проигнорировал, а потом, обернувшись ко входу, сказал:

— Входите.

Вошли две девушки, красивые, светловолосые, в пестрых одеждах. По взглядам я поняла, что моя прическа заинтересовала их куда больше, чем то, что я в халате и что в одной руке у меня ковер, в другой — цветок, а сама я на руках у мужчины. Но Харди издал негромкий рык, и взгляды девушек обратились к нему. Не платонические взгляды. И как по мне, лучше бы девушки и дальше рассматривали мою прическу!

— Мы решили занять эту комнату, — сказал девушкам Харди. — Предыдущую нужно убрать, эту обставить… По минимуму. Кровать… — взгляд на меня.

— Двуспальная.

— Двуспальная, — дракон отчего-то вздохнул. — На пол покрытие.

— Утепленное! — вмешался коврик. — Зима на носу.

Девушки, естественно, не слышали слов духа, но Харди с очередным вздохом озвучил его просьбу.

— И, наверное, тумбочку, зеркало и кресло, — добавил он. — Нет, кресло не надо.

— Ты уверен? — я обвела взглядом мрачное помещение. — Мне кажется, белое кресло смотрелось бы хорошо.

— Два белых кресла, — добавил к заказу Харди.

— Сколько у нас времени? — спросила одна из девушек.

— Ты сильно хочешь спать? — обратился ко мне дракон.

— Ты шутишь? После такого душа я бодра и свежа, и понятия не имею, чем занять себя до ночи.

— Это я беру на себя, — на этот раз была улыбка, а не вздох. — Несколько часов у вас есть, — сказал Харди девушкам.

Кивнув, они направились прочь из комнаты, и я вспомнила о самом важном:

— А двери?

— И двери, — отдал распоряжение Харди.

Девушки ушли, но не успела я ничего спросить, как Харди снова повторил:

— Войдите.

В комнату зашли еще две девушки. Одна вкатила мой чемодан на колесиках, хорошо, что он кожаный, и водные процедуры просто убрали с него дорожную пыль. А вторая с таким видом, словно держит змею, внесла мою сумочку с «Венецианскими каналами».

— Спасибо, — поблагодарил за меня Харди и отпустил их.

Я выждала минуту, чтобы убедиться в отсутствии новых посетителей и задала волнующий меня вопрос:

— Кто из них был твоей любовницей?

— Я никого из них не любил, — ответил Харди. — Так что тебе не к кому ревновать.

— То есть, даже не одна из?

Он усмехнулся и оставил этот вопрос без ответа. Подошел к чемодану и отпустил меня, но на пол стать босыми ногами не позволил.

— У меня ноги длинные и выносливые, стой на моих: не хочу, чтобы ты простудилась.

— А выдать тапочки?

Свои не взяла, зная, что мужчины не переносят вида женских тапочек на своей территории. Они считают, что сначала тапочки, потом зубная щетка, а потом от чемоданов и переезда не отобьешься. Думаю, считают небезосновательно, потому что два моих одногруппника неожиданно для себя оказались женаты из-за такого вот нашествия женских тапочек. Остальные пока держатся за холостую жизнь и бардак на своей территории, и не желают проверять на себе теорию тапочек.

— Тапочки? — задумался Харди. — Наверное, да, можно… Конечно, тебе нужны тапочки, так что лучше я… Будут!

— Ничего не поняла. С обувью в вашем мире сложно?

— Нет. Если тебе не понравится драконья обувь, мы слетаем в лавку «Иномирья». Думаю, там есть товары и из твоего мира.

— Давай сначала посмотрим на драконью? — попросила я. — В обуви своего мира я и в своем мире походить могу.

— Хорошо, сейчас переоденешься и полетим.

— Подержишь коврик и цветок?

— Давай.

Немного неудобно было балансировать на мужских ногах, но я умудрилась устоять. Достала светло-голубые узкие джинсы, белую рубашку, короткий темно-синий приталенный пиджак, и соскочив на пол, несмотря на ворчание дракона, начала одеваться.

— Ну а как ты представляешь, что я влезу в эти узкие джинсы, стоя на твоих ногах и будучи к тебе практически прижатой? — спросила я.

Глянув на дракона, поняла, что очень хорошо и жарко у него с воображением. Но третий раз мне пока не хотелось купаться, поэтому я перетерпела полет наших искр, и вернулась к одеванию.

— И шпильками не хотелось по тебе топтаться, — добавила я, обувая темно-синие туфли.

Посмотрев на мужчину, прочитала столько всего для меня неизведанного в потемневшем взгляде, и опять остудила себя, прежде чем это сделал бы душ.

— Все, я готова!

— А я не подглядывал! — сказал коврик, тем самым наведя на мысль, что именно этим он и занимался.

Скрестив руки на груди, посмотрела на него строго и тут же услышала покаянное:

— Всего один раз! Случайно, я тебе говорю! Но это мне совсем не было интересно, ты же не похожа на наших девочек!

— А за вашими девочками ты тоже подсматривал?

— Неа.

— Да ладно, папки твоего здесь нет, можешь говорить честно.

— Да раз всего и было, но так от мамки влетело, что папка все услышал и тоже знает, — вздохнул коврик.

Я взяла своего бедолагу на руки, цветок хотела оставить в комнате, но там было пусто от слова «совсем», а на пол положить побоялась — действительно прохладно, еще завянет. Да и с покрытием должны прийти — а вдруг затопчут? Пуфик… пуфик почему-то не внушал доверия, так что пришлось и цветок взять с собой.

— Харди, мы можем найти какой-нибудь горшочек и немного земли? — попросила мужчину, когда мы уже направились к выходу из пещеры.

— Зачем?

— Цветок посажу.

— Сомневаюсь, что цветку это понравится, но да, я найду для тебя горшок и землю.

— Спасибо. Может, с этого и начнем прогулку? А уже потом за тапочками?

— Нам все по пути.

Мы вышли из пещеры, и я опять с огромным удовольствием вдохнула в себя горный воздух и мужественно переборола легкий приступ головокружения.

— Всегда боялась высоты, — пояснила наблюдающему за мной мужчине. — И всегда жила на высоких этажах.

— Готова подняться еще выше? — улыбнулся он.

— Готова.

— Главное — не упусти коврик! — озаботились в моих руках.

— Давай я возьму его, — предложил Харди, — чтобы тебя никто не отвлекал.

— Главное — не поцарапай коврик когтями! — последовало еще одно условие.

— Переживешь, — ответили ему смешливо-прохладно. — Возьми лучше цветочек и будь за него в ответе.

— Как взрослый? — заинтересовался коврик.

— Как старший, — поправил Харди.

Дух проникся задачей и перестал просить и жаловаться. Успокоился. Он старший. А значит, серьезный и деловитый. Вот так вот.

Харди отошел, словно собираясь бросить меня одну на высокой скале, обернулся в звериную сущность, выждал, когда я перестану его восхищенно разглядывать и вспомню, что он не музейный экспонат, и мы вообще-то гулять собирались, и подставил крыло.

Я взобралась на драконью спину, провела ладонью по твердой чешуе, и мы взвили вверх, к солнцу, облакам, оставляя под собой темные горы и других любопытных драконов.

Коврик что-то тарахтел по пути, но мне не было слышно, его слова уносил ветер, да и увлеклась я, рассматривая окружающие красоты. Горы, величественные, неприступные, изумительные, тянущиеся непрерывной полосой дальше, и еще дальше, прячась за горизонтом. Что сказать? Мое непредвзятое мнение таково, что лучше гор может быть только дракон, который парит над ними.

Восторг, да и только!

Примерно через полчаса дракон, покружив над одной скалой, начал снижаться, и мы приземлились на неровное плато. Из пещеры торопливо вышла светловолосая девушка, с улыбкой направилась к нам, но заметив меня, развернулась и зашла в пещеру обратно.

— Еще одна бывшая?

— Еще одна не любимая.

Хотелось спросить: а сколько их всего, но усомнилась, что ответит и что я имею право на такие вопросы.

— Здесь продают обувь? — осмотрелась по сторонам, но вокруг были только скалы, ни намека на магазин. Очереди покупателей тоже не наблюдалось.

— Да, здесь. Арсур делает лучшую драконью обувь. Но ты помнишь, что если тебе не понравится, мы полетим в лавку?

— Думаю, тот, кто делает лучшую обувь, в состоянии угодить мне простыми тапочками.

Впрочем, едва мы шагнули в пещеру, я уже не была так уверена в сказанном. Хотя бы потому, что кроме темноты ничего не увидела. Ничего и никого. Даже бывшей пассии Харди не было. Здесь оказалось так же пусто, как в нашей новой комнате.

— Нам не рады или здесь так всегда? — поинтересовалась я, и увидела, как мгновенно изменилось лицо дракона.

Вот оно было расслабленным, на нем играла улыбка, взгляд был довольным, немного лукавым, а вот челюсти сжались, а глаза полыхнули синим.

— Арсур! — сказал громко Харди, и его фразу подхватило многоголосое эхо.

— А в вашей пещере такого нет, — заметила я.

— У нас многое делает Аодх, — пояснил дракон.

Из пещеры навстречу нам вышел мужчина лет сорока, поджарый, привлекательный, в темных одеждах, позволяющих ему сливаться с пещерой, если бы не длинные светлые волосы.

— О, Харди! Рад тебя видеть! — воскликнул он действительно радостно и перевел взгляд на меня. — С прилетом, Иванна.

— Спасибо. А откуда вы знаете русский?

— Знал, что ты прилетишь, вот и подготовился, — улыбнулся он.

— Знали, что я прилечу за тапочками?

— Нет, — рассмеялся Арсур, а эхо подхватило смех, — знал, что ты прилетишь к Харди.

— Аодх проболтался?

— Устроил целое представление, так что все, кто хотел, усвоили твой язык.

— Интересно, а…

— Я потом тебе расскажу в подробностях, — пообещал Харди. — Арсур, у тебя найдутся хорошие тапочки для моей саинтэ?

— Естественно! — обиженно воскликнул тот.

— Да мне обычные, — сказала я.

— Ну конечно! — возмутился хозяин пещеры. — Обычные не по адресу. У меня только самые лучшие!

Бросив взгляд на Харди, заметила, что ему ни капельки не смешно от такого бахвальства. Стоит, кивает с серьезным видом. Значит, для драконов это нормально, знать себе цену.

— Пойдемте, я покажу, — Арсур бодро нырнул в темноту пещеры.

— Арсур! — позвал его Харди, не двинувшись с места. — Давно ты экономишь на освещении?

— А, прости, — хозяин пещеры снова вынырнул, и из-за его спины показались магические светлячки, тут же осветив пространство. — Донна тешила себя иллюзиями, а когда увидела, что твоя саинтэ все-таки решилась на перелет, разозлилась, сам понимаешь.

— То есть, светляков в пещере не было из-за меня? — уверенно идти следом за Арсуром, уже по освещаемой пещере и под руку с Харди было легко даже на каблуках.

— Да.

— Мило, хотя и мелко.

— Иванна, хочу, чтобы ты поняла… — начал Харди, а я боковым зрением заметила притаившуюся в одном из проемов белокурую девушку, и сказала:

— Харди, я прекрасно понимаю, что это прошлое. Прошлое — оно пылью припорошено, так что не будем его ворошить.

— Без пыли лучше, я тебе говорю, — поддержал коврик, перейдя ко мне из рук Харди.

— Правильно, а то драконицам только дай волю поскандалить, — поддержал Арсур.

А Харди ничего не сказал. Просто резко остановился, взял мое лицо в ладони и поцеловал меня в губы так страстно, что у меня бы на месте «прошлого» не осталось ни единой надежды на совместное будущее.

— Не ошибись с выбором, — шепнул он мне, и я кивнула, малодушно предпочтя думать, что он говорит о тапочках.

— Эй, вы где? — крикнул из глубины пещеры потерявший нас Арсур. — Неужели не хотите полюбоваться на работы лучшего мастера не только всей Долины, но империи?

— У него заказывают обувь приближенные к императору, — в ответ на мой удивленный взгляд, пояснил Харди.

Мы догнали Арсура и под его горделивым взором вошли в просторное помещение, уставленное обувью как в бутиках.

— Ну как? — поторопил хозяин, топчась за спиной.

— Дай осмотреться, — вступился Харди, и я медленно пошла вдоль рядов.

— А почему у нее с собой коврик? Такой обычай мерить обувь? — то ли считая, что у меня совсем уж худо со слухом, то ли что говорить о человеке в третьем лице да в его присутствии нормально, громко спросил Арсур.

— Не хватало! — огрызнулся коврик.

— Иванна любит удобство, — ответил с улыбкой Харди, и подключил меня к беседе. — Правда, дорогая?

— Правда-правда, — ответила, не оборачиваясь.

В пещере было чем заинтересоваться: обувь на любой вкус, разных расцветок, фактуры — от странной, напоминающей музейную, до ультрамодной. Была обувь и на высоких каблуках, подтверждая слова Харди, что клиенты — не только драконы, которые из-за гор явно отдают предпочтение не красоте, а удобству. Здесь я задержалась, но со вздохом двинулась дальше. Каблуки у меня есть, чтобы сломать ногу двух пар достаточно, а вот тапочки… Тапочки, которые поймали мой взгляд своей мягкостью и непрактичным белым цветом, не отпускали.

— Примеришь? — прозвучал за спиной голос Харди.

Кивнула — и он присел, взял обувь, заставив опереться на свои плечи, снял с меня туфельку и предложил взамен тапочек. Когда моя стопа вошла в тапок, я поняла, что близка к тому, чтобы изменить каблукам. Пожалуй, никогда моим ногам не было так удобно, уютно, и даже без разницы, что когда я сменила и вторую туфельку на тапок, а Харди выпрямился, мне стало чуть дальше тянуться к его губам. Нагнулся сам, когда я потянула его за ворот туники и получил заслуженный поцелуй.

— Я так понимаю: мы берем?

— Правильно понимаешь.

Я подхватила свои туфли, прошлась в тапочках по пещере и поняла, что пойду в них.

— Хе-хе, — усмехнулся довольный ремесленник, — так и знал, что кожа бегеморта именно то, что надо.

— Кожа бегемота?! — поразилась я.

— Впрочем, такими удобными, помимо моего мастерства, их делает еще пух свиньии.

— Пух свиньи?!

— Это не те животные, что у вас, — смеясь, успокоил Харди.

— Рада слышать.

— А что, у вас есть животные с такими же названиями? — заинтересовался Арсур.

— Нет, с похожими, — ответ Харди, судя по утратившему интерес взгляду обувщика, избавил меня от неминуемых вопросов: а что это за звери, и делают ли из них обувь.

Зато не избавил самого Харди от моего вопроса:

— А ты откуда знаешь?

— Не только Арсур готовился к твоему визиту.

— И?

— Читал, смотрел, вспоминал, — перечислил он.

— О живности в моем мире?

— Не только.

— Что, и про телевизор знаешь?

— А что тебя удивляет?

— Ну-у-у, как-то я не видела у вас чудес техники.

— Чудес? Телевизор — чудо? — Харди усмехнулся. — Иванна, ты говоришь так просто потому, что в своем мире настоящих чудес не видела.

— А что берете еще? — встрял в беседу Арсур.

— Мы только за тапочками прилетели, — ответила я.

— И судя по всему, снимать их ты не планируешь?

— В них удобно.

— Это да, — выпятил подбородок Арсур. — Но летать в тапочках неудобно — они могут с ноги соскользнуть.

— Значит, переобуюсь, — я вздохнула.

— Правильно! — подскочил ко мне Арсур. — Только не в свои туфли, а вот, смотри, стоят, и как будто тебя и ждали!

Мне тут же показали туфельки без каблуков, самые обычные на вид, даже простоватые, но так я считала, пока нога не скользнула внутрь. А потом… Такое удобство, что снимать не хотелось!

— Берем, — заметив мою реакцию, постановил Харди.

— А… — начал Арсур.

— Пока обуви хватит, — взглянув на меня, чтобы сверить мнения, сказал мужчина, заплатил за покупки красным камешком, и мы расстались с хозяином пещеры с обоюдным удовольствием от встречи.

Дочь Арсура я больше не видела, даже мельком, и мое хорошее настроение ничего не испортило. На улице встретил входящий в свои права день, не по-осеннему теплое солнце и быстрый поцелуй Харди.

— Летим за горшком? — предложил он.

— А горшок тоже мне носить? — пропыхтел коврик.

— Нет, — успокоила его, — горшок понесу я.

— А кто понесет меня? — Коврик покосился на Харди, прекрасно понимая, что другой альтернативы нет и выдал совет: — Тебе бы когти немного подточить, а?

— Перебьешься.

— Но ты бы сразу привлекательней стал, я тебе говорю!

— Не порть дракона! — заступилась я, и коврик вынужденно умолк, позволив Харди взять себя в лапу, когда тот обернулся в звериную сущность. Во второй лапе дракон удерживал мои покупки.

Едва я взобралась на перламутрово-пепельную спину, мы взлетели, оставляя за собой пещеру, представляющую собой сокровищницу для многих модниц. И девушку с длинными светлыми волосами, которая сверлила мою спину недружелюбным взглядом. Может, Харди и не любил ее. Скорее всего, не любил — я ему верила. И говорил он о ней в прошедшем времени. Но Донна… Она определенно до сих пор к нему что-то чувствовала.

Осознание этого было неприятно, и я откровенно порадовалась, что горшки продавали мужчины. Харди, правда, списал мой восторг на сами горшки и пытался затащить меня на прогулку среди бесконечных рядов этих милых изделий, но я ограничилась первым встречным горшочком, и утащила мужчину из пещеры.

— Домой? — спросил он на улице.

— Домой, — ответила я, и даже когда поняла, как легко и не задумываясь произнесла это слово, не перестала улыбаться кочующим облакам над нами.