Ну вот, сказала…
Попыталась отойти — не позволил, обвил рукой талию, притягивая к себе. Попыталась осмотреться — взял пальцами за подбородок и пленил своим взглядом. Безумно сложно сопротивляться и убегать, когда смотрят с такой любовью, а ты на каблуках, без крыльев и вдобавок на высокой скале.
— Иванна, — на губах мужчины появилась предвкушающая улыбка. — Ты станешь моей супругой?
Попыталась качнуть головой, но его пальцы держали цепко. Попыталась улыбнуться и отшутиться — губы не слушались. Попыталась притвориться, что ничего особенного не случилось, но он уже слышал, как ускоренно забилось мое сердце, увидел, как заалели щеки и заметил, как стало трудно дышать.
А я смотрела на него и понимала, что каким-то образом мне повезло. Так крупно — впервые в жизни.
Мне повезло…
Я встретила мужчину, которого полюбила, хотя в любовь больше не верила. Мужчину, которого, возможно, и не заслуживала, но которому желала лишь счастья. Безмерного, взаимного, долгого счастья.
Долгого, но ведь я…
Не так-то это и сложно — сказать всего одно слово. Сказать одно слово, разбить все иллюзии, отпустить…
Но вместо этого я тщетно искала возможность не отвечать или хотя бы немного потянуть время с ответом.
Одну минуту, мне больше не надо.
Еще только минуту видеть, как светится его взгляд, как в нем зарождается непонятная радость и ликование. Как будто не чувствует, не слышит, не понимает…
— У меня есть недостатки, — усмехнулся мужчина, — но те, о которых ты подумала, не из них. Хочешь подсказку? Один из моих доминирующих недостатков — это настойчивость. Поэтому повторяю вопрос: Иванна, ты выйдешь за меня замуж?
Я сделала глубокий вдох и… медленно выдохнула. Нервно сглотнула.
Отпустить? Или забрать и сжать в объятиях, расцеловать, раз не хочет спасаться?
Не понимает, что без меня ему будет лучше…
Тут же стрельнула мысль, принеся внезапное отрезвление. Как лучше? Разве ему без меня будет лучше? Он ведь искал меня…
— И нашел, — добавил мужчина.
Провела ладонью вдоль выреза его черной туники, прикоснулась к длинным волосам, которые ему удивительно не мешали. Никогда не спутывались, не лезли в глаза…
— Зачатки драконьей магии, — пояснил он.
А я кивнула, понимая, что думаю полную чушь. И он это слышит. Все слышит, но настаивает на ответе. Вслух. Зачем?
Собралась с духом, и…
— У вас дети почти до пятидесяти лет ходят по скалам без крыльев! — выдала аргумент.
— Их защищает драконья магия. Они могут спокойно перемещаться. Но если так тебе будет спокойней, мы сделаем имитацию крыльев, — Харди с усмешкой раздавил аргумент.
— Мне здесь будет нечем заняться, а я не привыкла сидеть без дела, — выдала второй аргумент.
— Не волнуйся, нечисть еще повалит. Это было только начало. Но если тебе покажется мало, открывай здесь свое агентство. Как запасной вариант — у нас есть рудники. Это с работниками проблема, а работы всегда хватает. А можешь вязать, у тебя хорошо получается. Так что на счет свадьбы?
— Какая свадьба?! — вскипела я, тщетно ища новые аргументы. — Какая свадьба? У вас же здесь ни плясок, ни песен нет!
— Хочешь, чтобы на свадьбе звучали песни?
— Да!
— Хорошо, я запомню.
— Нет, я хочу конкретную песню. Стинга. А ее здесь не будет, — возразила поспешно.
Он не ответил, просто проигнорировав аргумент, и я сама поняла, что да, довод хлипкий и никуда не годится. И вообще…
— Иванна…
Он смотрел так, будто все давно решено и я по-настоящему испугалась, ведь если я промолчу, смалодушничаю, для него не будет пути назад!
— Я не смогу… — выдавила через силу, бледнея, краснея, сотню раз меняясь в лице, но глядя ему в глаза. — Я не смогу, понимаешь? Да, я знаю, что это трусость, но… видеть тебя молодым, когда я начну стареть?.. Ревновать, зная, что повода нет, и все равно тебя изводить? Я не смогу, понимаешь? Я не хочу тебе портить жизнь, а я знаю, что так и будет! Я испорчу… Скандалы, упреки…
— Упреки? — повторил он. — Как интересно. Приведи как пример хоть один.
— Пожалуйста! — я психанула, потому что он отказывался понимать, отказывался признавать мою правоту. — Вот мой упрек! Ты даже сейчас выглядишь моложе меня, а что дальше?..
Но не успела я войти в роль истерички, как меня оборвали. Спокойным голосом. С любовью в глазах. Вот разве так можно? Ведь новые стервы совсем не так появляются!
— Аодх, состарь меня, — попросил Харди.
В то же мгновенье на его молодом лице одна за другой стали появляться морщинки: у глаз, на лбу, у линии рта, а в светлых волосах замерцали седые нити…
— Нет! — поспешно крикнула я, глянула в сторону. Поняла, что за нами наблюдают все, кто был на плато, но… все равно! Нашла глазами Аодха и попросила. — Пожалуйста, сделай как было!
— Но он снова будет выглядеть моложе тебя, — напомнил колдун.
— И пусть! Мне все равно… — договорить не успела, а лицо Харди уже избавилось от морщин, вернув себе молодость, а седые нити исчезли из светлых волос.
Облегченно выдохнула, с жадностью провела руками вдоль его скул, возле васильковых глаз, посмотрела на губы…
— Харди… — выдохнула.
И замолчала.
Что сказать?
Как объяснить, насколько он дорог?
Но говорить не пришлось. Он обнял мои ладони своими и улыбнулся. Так, как улыбается победитель. Так, как улыбается мужчина, которому удалось влюбить в себя любимую женщину. Так, как улыбался лишь он. Мужчина, которого я пыталась, но не смогла отпустить. Мужчина, подаривший мне новый повод не только просыпаться, но полюбить ранние пробуждения. Потому что новый день — это подарок жизни, это новая встреча с ним.
— Всегда считал, что три — счастливая цифра. Но хочу лишний раз убедиться, — голос Харди окутывал, забирая все мои страхи себе, уговаривая не спорить, а подчиниться. — Иванна, ты станешь моей женой?
Счастливая цифра…
Какая удача…
Взглянув на мужчину, впитав в себя его взгляд, поняла, что он прав, и еще — что у меня больше нет возражений. А если и есть, я не хотела о них вспоминать!
Пять лет или десять…
Какая разница, сколько он будет любить меня, и как долго будет смотреть вот так, с любовью и обожанием, если без него даже день — пустота?
— Не трусь, — тихонечко шепнул маленький дух. — Соглашайся, дракон неплохой. Прорвемся, я тебе говорю!
Я улыбнулась.
И перестала бояться. Перестала придумывать отговорки. Перестала дрожать и оттягивать время. Вместо этого притянула к себе мужчину и прошептала тихонько, в самые губы, трепеща в ожидании поцелуя:
— Да.
— Я не расслышал.
— Да, — повторила громче.
— Не то, чтобы это хоть что-нибудь изменило, но ты уверена?
— Да! — повернув голову в сторону, так, чтобы слышали все, кто невольно стал свидетелем этой сцены, от всей души прокричала я. Взглянула с намеком на Харди: теперь я достойна его поцелуя?
— Я же говорил, что третий раз — самый счастливый! — улыбнувшись, он подхватил меня на руки и закружил, целуя глаза, щеки, губы.
— Ур-ра! — заверещал дух из шарфика. — Ур-ра! Мы решились. Мы замуж выходим. Мы женимся! Ур-ра. У нас скоро свадьба!
А я вдруг почувствовала, что мой уровень счастья каким-то образом превысил невидимую отметку и меня просто раздирает на части. И не было сил сдержаться, даже когда я услышала собственный голос, и поняла, что нещадно фальшивлю, пропускаю слова, но пою.
Я! Пою!!!
Пою отвратительно, но с нескрываемым удовольствием, не обращая внимания на то, что некоторые драконы поспешно закрывают уши, а глаза леди подозрительно ярко сверкают, будто в них застыли хрустальные слезы. Главным казалось лишь то, что мне хотелось петь. Так сильно, как никогда в прежней жизни. И что мужчина, с которым я по этой жизни пойду рука об руку, одобрительно улыбается и довольно щурит глаза.
Он знал, что стал причиной моего безумства. И ему это нравилось. Он впитывал каждый мой взгляд и жадно вслушивался в каждое слово.
— I dream of rain э-лей-ле-лей, I dream of gardens in the desert sand, I wake in pain э-лей-ле-лей, I dream of love as time runs through my hand… — мой громкий голос разнес над скалами слова любимой песни Стинга. — Sweet desert rose э-лей-ле-лей… Эх, здесь еще такое красивое подвывание должно быть… непонятно что поется, но ужасно красиво… ладно… I dream of fire э-лей-ле-лей…
Я прервалась, чтобы набрать больше воздуха, и вдруг услышала, что дух начал подпевать. И все как я и говорила: непонятно, что именно он напевал, но было в тему. Чмокнув шарфик, который мгновенно расхорохорился, что его так наглядно похвалили, мы уже вдвоем и куда громче заголосили. И все у нас выходило, как надо, с приятными завываниями, даже казалось, что не на много хуже оригинала.
— I dream of rain э-лей- е-лей, I dream of gardens in the desert sand… — голосили мы.
Харди давно отпустил меня, позволив твердо стоять на скале и руками обнимать его и нависающее над нами небо. Он внимал каждому слову, а драконы, опешив, не мешали нам наслаждаться жизнью. Неожиданно песня закончилась, мы с духом заговорщически хихикнули и теперь, когда так удачно распелись, планировали исполнить эту же песню на бис, но… не успели.
— Какой позор! — послышался ядовитый комментарий Алин. Она старалась говорить громко, чтобы услышали все. — И этот… человек, — сказала, как выплюнула, — войдет в нашу драконью семью!
— Только не надо переоценивать ценность такого родства, — окрыленная радужными эмоциями, беззлобно ответила я и развернулась к ней.
Ничего нового — она грациозно сидит на большом камне, вся такая обиженная, демонстрирует шикарное синее платье и декольте. А Хэлл, вынужденный участвовать в очередной женской ссоре, стоит позади нее, создавая выгодный черный фон.
— Я — дракон! — на все скалы взревела Алин, выпятив грудь. Ну да, как же, демонстрация декольте, но ей, как и мне, было далеко до параметров Лили, так что никто особо не впечатлился.
— Драконы — сильная, гордая раса, — я спокойно взглянула в перекошенное лицо. — Но ты настойчиво пытаешься доказать, что тухлые яйца бывают не только куриными.
— Что?! — Алин побледнела и, забывшись, хотела спрыгнуть с камня, но Хэлл удержал ее от падения. — Да как ты смеешь?!
— Как смею говорить правду? — уточнила с невинным видом. — Видишь ли, я человек. Так что могу себе это позволить.
— Да ты… — услышав протяжный рык Харди, она растерялась, но не вняла предупреждению и все равно хотела продолжить изливать желчь.
Не успела. С моей шеи сорвался белый шарфик, на глазах изумленных драконов подлетел к Алин и обвязался вокруг ее рта. Она попыталась его отодрать, но шарфик держался крепко.
— М-м-м, — мычала девушка, но никто не спешил на помощь.
Ни Хэлл, к которому она обернулась, ни родители, вынужденные наблюдать очередной позор дочери, ни братья. Сайв было дернулась в ее сторону, но Доди ее удержала и отрицательно качнула головой.
— М-м-м, — недоуменно мычала Алин, не понимая, почему любимый не спешит ее спасать.
Она хотела вцепиться когтями в шарфик, но на этот раз Хэлл вмешался. Отведя ее руки, он спокойно развязал шарфик и отпустил его в свободный полет. Шарфик, снова сымитировав порыв ветра, подлетел ко мне и опустился на шею.
— Три минуты покоя, — в ответ на обвинительный взгляд Алин, сказал Хэлл. — Целых три минуты ты была похожа на ту девушку, которую я когда-то знал.
Подхватив ее на руки и, не взирая на новый поток возмущений, он обернулся драконом и улетел.
— Скатертью дорожка, вот же тьфу, — помахал им вслед белый шарфик и попросил. — Постираешь, когда мы вернемся? А то я теперь брезгую. Посижу в коврике, пока высохнет.
— И постираю, — пообещала я, поглаживая своего любимца, — и свяжу что-нибудь новенькое.
— Чудесный день! — воскликнул дух. — А я еще идти не хотел!
Наш разговор никто не слышал, кроме Харди и Аодха. Для остальных я просто под впечатлением от конфликта что-то бормотала себе под нос и радовалась, что ветер вернул мне шарфик. Хотя ветра-то никакого и не было.
— Ой, наконец-то Хэлл забрал ее, — послышался чей-то женский голос, и драконы одобрительно загудели.
Видимо, капризы Алин многих достали, и единственный, кто расстроился из-за их отлета — Сайв. Она постаралась скрыть свои чувства, но еще долго, несмотря на яркое солнце, вглядывалась в синее небо, украдкой вздыхала и вытирала слезинки. От солнца. Конечно, от солнца, а как иначе?
— Ну что, Эрта, — лэрд подошел к своей леди, обнял ее и улыбнулся нам с Харди, — как тебе песня? Кажется, нам только что привели весомый аргумент в пользу того, что взрослые дети должны жить отдельно от родителей.
— Урбан! — женщина возмущенно сверкнула глазами и окинула меня взглядом, от которого внутри все похолодело.
— Да, Эрта, да, — настаивал лэрд и подмигнул мне. — У меня слишком хороший слух, чтобы такое терпеть. Вот если бы пела ты…
Он прервался на полуслове, явно сожалея о том, что сказал. А его супруга… я впервые видела, как эта красивая гордая женщина опустила глаза, пряча не просто грусть, а тоску.
— Прости, — не стесняясь стольких свидетелей, повинился лэрд и обнял ее. — Прости, что напомнил…
Женщина позволила себе лишь секундную слабость, а потом высвободилась из его объятий, гордо вскинула голову и с вызовом взглянула на меня:
— Ты фальшивишь.
— Знаю.
— Это невозможно исправить.
— Да, без помощи кляпа никак.
Взглянув на супруга, она подошла к нам с Харди и после недолгих раздумий кивнула.
— Лэрд прав. И когда предложил оставить вас на время двоих, и сейчас. Вы будете жить отдельно.
Харди принял новость невозмутимо, если не считать, что у него дернулся глаз. А я не смогла скрыть радости: во мне бурлило слишком много эмоций, и они не желали прятаться. Они, как и фальшивый голос, просились на волю!
— Если бы тебя можно было научить, если бы был хоть один шанс… — с сожалением протянула леди. — Вы бы остались с нами, и я бы тебя научила…
— О, нет, — заверила я, расплываясь в улыбке, — ни единого шанса!
Показалось, что губы леди дрогнули, и я засмотрелась, пытаясь понять: было ли это на самом деле? Но вместо хотя бы намека на улыбку заметила нечто другое, что заинтересовало меня куда больше. У меня даже ладошки зачесались — так хотелось потрогать, да и сила встрепенулась.
— Неприлично так долго рассматривать… — начала леди.
— Да, — согласилась я. — Знаю. И знаю, что трогать еще неприличней.
Моя рука самовольно потянулась к ее шее и глаза женщины недобро сверкнули, обещая месть. Но я не собиралась к ней прикасаться. Меня заинтересовала не она, а пушистый серо-белый зверек размером с хомячка, который пугливо выглядывал из-под распущенных волос леди и цепко держался лапками за ее шею.
— Какой хорошенький, — умилилась я. — Ты кто?
Леди вопросительно взглянула на Харди. Тот молча стал за моей спиной и обнял за плечи, оберегая и выражая поддержку. Лэрд мгновенно оказался рядом с супругой и обнял ее. Его взгляд метал молнии, но мне не было страшно. Я знала, что лэрд меня не обидит, а если это захочет сделать кто-то другой, меня есть кому защитить. Мне повезло больше, чем маленькому зверьку, который выглядел ужасно несчастным, восседая на плече леди. Его что, не кормят совсем? Не щекочут, не дергают ласково за длинный хвостик?
— Ну, — обратилась к зверьку, продолжая держать ладонь открытой, — будем знакомиться? Я тебя не обижу. Не бойся.
Зверек убрал одну лапку от шеи леди, но она так глубоко и громко вздохнула, что зверек обратно схватился за ее шею. Она судорожно выдохнула и покачнулась. Лэрд подхватил ее и прожег меня взглядом.
— Иванна, что ты пыталась сделать? — он обнимал супругу, обеспокоенно всматриваясь в ее побледневшее лицо. — Эрта, милая, родная, что с тобой?
— Урбан… — ее тихий шепот еще больше встревожил лэрда. — Я… на секунду почувствовала…
Она уткнулась ему в тунику, пряча повлажневшие глаза и пытаясь сдержать слезинки.
— Иванна?! — взревел лэрд. — Аодх!
— Лэрд… — напомнил о сдержанности Харди.
— Я просто хочу понять, что происходит, — сказал тот. — Я не обижу Иванну.
Колдун немедленно оказался рядом, но Доди с другими драконами оставлять не захотел. Она стояла в двух шагах от него и тоже пыталась понять, что случилось.
Аодх взглянул на леди, помолчал, перевел черный взгляд на меня. Снова взглянул на леди, встряхнул головой и спросил:
— Ты действительно его видишь?
— Да, — я поняла, что он считал мои мысли.
— И какой он?
— Маленький, — еще раз взглянула на зверька, который от слез леди сам сильно расстроился и вцепился в женщину еще сильнее, скорее всего, боясь упасть. — Очень симпатичный. Похож на лемурчика, это такой добрый зверек в нашем мире. Так и хочется его потискать! Ну прелесть же. Живая прелесть!
— Прямо таки, — обиженно буркнул дух, но когда я его погладила, успокоился. Понял, что он тоже прелесть, только другая.
А темные глазки зверька после моих слов удивленно округлились. Он сделал один неловкий шажок в мою сторону и остановился, опасаясь отпускать женщину.
— Вы слышали? — прозвучал чей-то незнакомый голос. — Колдун ничего не видит, а она…
— Сошла с ума от счастья, — ответил кто-то. — Не каждый день дракон делает предложение человеку.
— Точно. И эти ее слова про яйца… Она что, собирается детей высиживать, а не рожать?
— Если бы так было можно… — мечтательно вздохнула какая-то драконица.
— Ничего, колдун ее вылечит, он брату поможет, — утешил кто-то.
— Надеюсь, ей объяснят, что живя рядом с теми, у кого абсолютный слух, лучше петь песни в своей пещере? Надо помириться с Аодхом. Тогда колдун сделает так, что нам и слышно не будет! Помиримся и попросим его.
— Ага, вот ты и попросишь. А я лучше послушаю иномирянку, помучаюсь, — отмахнулся какой-то мужчина. — Зато все мои тайны при мне останутся.
— А что у тебя за тайны?
Рык Харди прервал разговор, а жаль. Аодх слушал его с усмешкой, да и у меня повода грустить не было. Мне отчего-то было безумно весело и хорошо, и ужасно хотелось все-таки потискать зверька!
— Позови его, — попросил Аодх.
— Не идет, — пожаловалась ему и расстроено вздохнула. — А у нас дома есть молоко. Холодное. Ничейное. Много.
Зверек облизнулся и отцепил от шеи леди одну лапку. Женщина вздрогнула, но прежде чем опять громко вздохнула, Аодх приказал:
— Замри, мам!
Она мгновенно послушалась и перестала дышать. Аодх одобрительно взглянул на меня, подначивая продолжить. Шарфик попытался налезть мне на лоб, чтобы на всех смотреть свысока, но я вернула его на плечи. Потом побудет тюрбаном, дам ему шанс.
— Иди ко мне, — снова протянула ладонь, чтобы зверек спустился. — Иди, я угощу тебя молоком и еще чем-нибудь вкусненьким. Харди, что у нас есть из вкусненького?
— С сегодняшнего дня все, что угодно, — обронил он.
Зверек снова облизнулся, отцепил вторую лапку от шеи женщины и прыгнул мне на ладонь. Я видела, как после одобрительных слов Аодха тяжело задышала Эрта. Она то и дело трогала свою шею и, не веря, смотрела на лэрда. А я во все глаза рассматривала маленького зверька, который доверился мне и теперь беспокойно оглядывался по сторонам.
— Так вот ты какой, — сказал Аодх и попытался его потрогать, но зверек ощетинился, и я спрятала ладонь.
Обернулась к Харди, зная, что он нас защитит и улыбнулась зверьку.
— Не бойся, тебя никто не обидит, — пообещала ему.
— Спроси, кто он, — навис надо мной Аодх, но потрогать зверька уже не пытался.
— Скажешь? — спросила у маленького пушистика.
Тот грустно вздохнул, потом еще разочек, издал какой-то писк, удивленно подпрыгнул на моей ладони и по слогам, неуверенно, сказал:
— Ко-ло-туш-ка.
— Кто-кто? — заинтересовался дух и осторожно потрогал его кончиком шарфика. Зверек хихикнул.
— Колотушка… — задумчиво произнес Аодх. — Иванна, это что-то из вашего мира?
— Не знаю. Никогда не слышала.
— Наверняка, из вашего. И что-то древнее, иначе бы я его заметил и вывел.
Зверек мгновенно ощетинился и зашипел на колдуна.
— Что ты нас обижаешь? — удивилась я. — Смотри, какие мы маленькие и хорошие.
Зверек сел на задние лапки и прикрыл их пушистым хвостиком.
— Иванна, ты не понимаешь, что эта нечисть сделала… — начал Аодх.
— Одни оскорбления, да, пушок? — потрогала хвостик зверька, и он согласно кивнул.
— Это нечисть, Иванна, — не унимался Аодх. — Из твоего мира. Скорее всего, его притянула сила Кудельницы, поэтому он и показался. А говорить, судя по всему, только сейчас и научился. Долгие годы мы не могли понять, что происходит, а он все это время душил леди. Он лишил ее голоса и забрал смех. Он опасен. Так что не вздумай оставить его у себя.
— Душил? — спросила я у зверька.
— Держался, — тихо признался он и взглянул на свои лапки с упреком.
— Иванна, отдай его мне, — вкрадчиво попросил Аодх.
Зверек испуганно вздрогнул, я тоже испугалась, что его сейчас у меня заберут. Уж слишком Аодх стоял близко и слишком кровожадно смотрел на зверька.
— Ты пугаешь Пушка, — встала за спину Харди.
— Пушок? — заинтересовался зверек. — Ты меня так назвала?
— Да.
— Злобная колотушка — пушок?! — поразился Аодх.
— Да, — уверенно подтвердили мы со зверьком.
— А можно я сяду тебе на плечо? — поинтересовался Пушок. — Не бойся, тебя я не трону. Я и раньше-то не хотел, просто… Понять не мог, как очутился в этом мире и что делать? А тебя чувствую. Ты защитишь меня. Всегда. Как белый дракон, который молча за мной наблюдает. Можно?
— Попробуй, — позволила я.
Зверек быстро перебрался с ладони на мои плечи, и только уселся там с удобствами, как я почувствовала, что закружилась голова. Глаза закрывались, меня словно втягивало в гулкую, темную тишину. И я не могла сопротивляться. Не было сил.
Отдаленно слышались вскрики, но я почувствовала, что Харди подхватил меня на руки, и ничего не боялась больше. Прижалась к нему, прижала к себе белый шарфик и попросила:
— Спаси Пушка!
— Не сомневайся, — услышала двойное обещание, и от шарфика, и от Харди.
Приоткрыв глаза, выхватила взглядом странную картину — синее небо, парящие в нем драконы и столпы огня, который не пожирал, а парил вместе с ними, играл. Устало моргнула, а когда опять с трудом разлепила ресницы, в небе вместо драконов в странном танце кружились светловолосые мужчины с мечами. Они пели на незнакомом языке, но это звучало так изумительно, что душа ликовала. А между ними танцевало искрами яркое пламя.
— Все. Я поняла, что хочу сделать на свадьбе мэра, — пробормотала я, прежде чем меня поглотила подкравшаяся тишина и подчинила своим безмолвным законам.