Не передать словами, что я почувствовала, когда поняла, что никакого ребенка нет и, скорее всего, не было. Очень сложный коктейль эмоций, основанный на страхе, с примесью облегчения, непонимания, раздражения и злости, потому что меня выманили. Просто выманили с дерева!

Если бы мама слышала, как я ругалась, она бы сказала, что хорошие девочки так не общаются. Но в эту минуту я не была и не хотела быть хорошей девочкой. Я мечтала накрутить чей-то хвост с кисточкой на руку и с силой дернуть, мечтала взъерошить львиную гриву, а еще лучше — слегка подпалить. В моих фантазиях львиная грива пахла так же заманчиво, как тот шашлык, дымом от которого я могла сполна наслаждаться даже здесь, на земле.

Кто так жарит шашлык?

Такое ощущение, что они там не одного кабана поймали, а как минимум выводок!

Увы, ни один оборотень под руку не подвернулся, и не знаю кому с этим повезло больше — мне или им. Выплеснув эмоции, я задумалась: что делать дальше?

По логике — испытание я провалила. Эти оболтусы, включая душку-Кайла, сделали все, чтобы я сдалась. Я свистнула, и по словам лэрда, с этого момента испытание, в чем бы оно ни заключалось, закончилось. Но подождав пять минут, потом примерно еще пять, потом еще где-то около получаса, я так и не заметила, чтобы за мной пришли. Куда ни глянь — всюду лес, и ни одного оборотня.

— Кайл! — крикнула я, но и эта попытка дозваться не увенчалась успехом.

То ли у оборотней не такой острый слух, то ли человеческая пословица «Когда я ем — я глух и нем» для них священна, то ли… и это самое невероятное предположение — испытание продолжается. Странное испытание, непонятное, нелогичное, и, судя по всему, нескончаемое.

Стоять под деревом, откуда предположительно и доносился подставной крик, надоело, и я вернулась на знакомую полянку. Хорошо, что солнце в лесу, несмотря на жаркий июнь, щадящее, потому что силы у меня были практически на исходе. До того, как спрыгнула с дерева, в горле только першило, сейчас же стало трудно глотать. Фигура у меня стройная, так что диетами я себя не истязала, и с непривычки день голодания давал о себе знать. Ноги казались ватными, руки огромными, а когда я попыталась присесть на землю, покачнулась, увидела мушки перед глазами и просто плюхнулась вниз.

Глянула вверх, на свой домик, вздохнула и прислонилась к стволу дерева, посматривая на кустарники. Кто выйдет первым — Кайл или второй лев?

Не знаю, сколько я просидела в ожидании, мое платье успело высохнуть на теплом воздухе, а оборотней все не было.

Значит, свист не засчитан? Тогда зачем меня на него развели?

Но если я в хорошем настроении и на сытый желудок не смогла понять сути испытания, то сейчас любые мысли стали неуловимыми. То о том думалось, то о том, но ничего связного.

Наверное, я задремала, потому что вздрогнула от громкого крика какой-то птицы. Такое ощущение, что это вчерашняя знакомая подобралась ко мне достаточно близко ради мести. Оглянулась — ничего не увидела. Закрыла глаза, чувствуя, как наваливается дрема, но птица опять заорала, причем более истошно, чем в первый раз. Даже, показалось, укусила меня за ухо!

Осмотрелась — с плеча на колени упала сухая шишка. Прислушалась — птица гаркнула справа и довольно далеко от меня. Наверное, я думала о ней, вот и приснилась. Во сне и не такое привидится. Этой ночью моя фантазия так разгулялась, что до сих пор вспоминать стыдно.

И раз уж я проснулась, птица не унималась и не позволяла опять окунуться в сон, а за мной так никто и не пришел, надо было подсуетиться и подумать о себе. С трудом поднявшись, я доковыляла до дерева напротив, и со стоном наслаждения, только отряхнув их от сухих травинок, принялась за грибы. Никогда не ела ничего более вкусного! Куда там шашлыкам!

Грибы были уничтожены за пару минут, и мой жадный взгляд остановился на красных рассыпанных ягодах. Взяла несколько штук, полюбовалась, как они алеют на ладони и положила обратно. Голод не утолят, а неприятностей могут принести много, тем более что оборотни, как оказалось, бывают нерасторопны.

Так, попить бы, и надо решать вопрос с жильем.

О том, что место испытания — именно поляна, сказано не было, поэтому я, захватив забытый оборотнями бурдюк, побрела к ручью. Остановят — так остановят, заберут бурдюк — заберут. Как таз, который после внезапного полета исчез в неизвестном направлении.

Не остановили и не забрали.

Дорогу я запомнила, поэтому довольно быстро вышла к ручью, где вчера купалась. Наклонилась к воде, умылась, вымыла ноги, поцарапанные руки, затекшую после сна под деревом шею. Купаться не стала — не было ни банных принадлежностей, ни во что переодеться. Вдоволь напившись, почувствовала себя почти счастливой и здоровой, набрала в бурдюк воду и двинулась в обратный путь. Проходя мимо, махнула рукой приютившему меня домику, прошла через поляну, через густые заросли, и вышла к жилищу лэрда.

Пока шла, осматривалась, но ничего не указывало на то, что поблизости кто-то есть. В жилище, сколько я ни вслушивалась, стоя у входа, тоже никого не было.

Войти или нет?

Это хижина лэрда, он обидчив и мстителен, я не знала порядков в клане и могла невольно опять что-то нарушить. Последствия могут быть какими угодно. Это с одной стороны. А с другой — ночь настигнет тогда, когда я меньше всего буду готова к ней. Что толку бродить под деревом с домиком? Я не умею прыгать так высоко, а по голому стволу не взберусь, к тому же, у меня начала подниматься температура и все немного плыло перед глазами. Просто ходить по лесу, надеясь, что мне повезет? Тоже не вариант. Я скоро свалюсь, и стану легкой добычей даже для крохотных перклов, которые предпочитают охотиться стаями на мелких зверьков.

Вроде бы все логично, надо зайти в хижину, тем более что никто не против, но… что-то меня не пускало, что-то не позволяло этого сделать. И я продолжала стоять у входа, раскачиваясь от слабости и с трудом соображая, как поступить.

Итак, все-таки войти или нет?

Меня словно дернуло что-то назад.

Нет!

Сделав шаг, я мысленно кричала себе, что надо войти — там удобней и проще, там я могу прилечь и хотя бы какое-то время ни о чем не думать, но…

Я сделала еще один шаг назад, закусив ладонь, чтобы не застонать от обиды. На кого обижалась? На себя, конечно. Потому что не могла понять, что именно не пускает в шалаш — гордость, глупость или упрямство, в то время как меня уже покачивало от усталости и простуды. Бой с собой — самый трудный, но мне удалось не поддаться.

Отвернулась от шалаша. Сделала глубокий вдох. Глянула на ладонь со следами от своих зубов, и как-то мимолетно подумалось, что, наверное, я могла тогда так сильно укусить Кайла-извращенца, потому что вот, и себя не пожалела, а боли не почувствовала. Но даже если и так, я жалела только о том, что ему мало досталось.

Еще один глубокий вдох. Осмотрелась, сама не зная, что ищу и что пытаюсь увидеть. Села под деревом — платью уже не повредит, а ногам стало легче, да и голова не так сильно кружилась. Итак, расставим все по полочкам. Несмотря на то, что меня выманили из домика, испытание продолжается. Никто и не подумал вмешаться, когда я собиралась войти в шалаш лэрда.

Подвох или можно?

Не знаю, но что-то мне нашептывало, что я поступила правильно. Понятия не имею почему, но правильно.

Так, дальше. Чувствую я себя все хуже, значит, надо найти место, где можно отлежаться. Деревья не для меня, простая земля тоже, но я могу их совместить. Пока это единственный вариант, который пришел в голову.

Не отходя далеко, я присмотрела несколько сухих ветвей, отломала их — и лесу польза, и мне; набросала напротив шалаша лэрда, присела. Не мягко, но уже не чувствуется влажность земли. Вздохнув, сделала еще рывок, с сожалением оборвала несколько пушистых веток с кустарников, тем самым их проредив — пахли они умопомрачительно, перекрывая уже ненавистный запах жареного мяса. Расстелила — это, конечно сказано громко, скорее набросала пушистых веток поверх сухих, огляделась и, никого не заметив, легла. Положила голову на бурдюк с водой и бесстрашно закрыла глаза.

Это у здорового человека много страхов. А вдруг? А если? А что будет? Сейчас я чувствовала себя так плохо, что пугать себя не было сил. Наоборот, я пыталась найти позитив хоть в чем-то, и, что удивительно, находила. У меня была вода и какое-никакое ложе — не так мало в данных условиях.

Я слышала шорох в кустах, мне даже казалось, что кто-то бродит и смотрит на меня, но сил открыть глаза не было. Да и зачем? В первый день и в хорошем самочувствии я боялась диких животных, а сейчас нет. Это территория оборотней, в человеческой сущности ничего подобного за ними не замечала, но в звериной они наверняка источают специфический запах, который отпугивает хищников. И тем паче, на территории лэрда.

Вот потому-то я и пристроилась рядом с его жилищем, а не из-за того, что мне леса мало.

Уснула я крепко. Помню, пару раз открывала глаза, но голова раскалывалась, и я, сделав несколько глотков воды, опять засыпала. Для меня день сменился вечером незаметно, да и ночь наступила за пару минут. Все это воспринималось урывками, в виде странной мозаики, иногда казалось, что я не сплю, а смотрю в глаза Кайла-оборотня так же пристально, как он смотрит в мои.

— Одни несчастья, — бурчит он и заставляет пить какую-то гадость.

А я вместо смеха отвечаю ему затяжным кашлем, и после строгого взгляда и приказа вести себя нормально, устало делаю несколько глотков, и опять засыпаю.

В следующий раз мне снилось, будто этой же гадостью меня поит Этан, но так как я узнаю вкус и признаю чашку, пытаюсь уклониться.

— Надо, Керрая, — говорит он, удерживая мою голову. — Надо.

— Вот от тебя этого не ожидала, — ворчу я, и слышу в ответ смех и странное:

— Очень похожи.

Хочу уточнить, кто именно и на кого похож, но снова окунаюсь в сон, пустой, черничный, в котором я лежу, всматриваясь в темноту, и жду. Кого или чего — не знаю, но на душе так тоскливо, что я не выдерживаю и начинаю стонать вслух.

Тут же чувствую, как меня обнимают горячие руки, и несмотря на то, что мне и так жарко, вырываться не хочется.

Открыть глаза не могу — нет сил, даже когда эти руки поворачивают меня к себе, прижимают к сильному телу. Хочу увидеть его, но сон сильнее.

Тяжелый сон, в котором мне так плохо, что хочется сорвать с себя платье, вырваться из душного кокона. Горячие руки не позволяют, голос шепчет что-то неразборчивое, и я утихаю. На время. Как и мой кашель.

А потом все повторяется. Я снова пью что-то мерзкое, уже неосознанно, с закрытыми глазами, но эту гадость узнаю уже не только по вкусу, но и запаху. Не хочу, но пью.

А он меня держит, и…

Хочу посмотреть на него, но сон запрещает, забирая к себе, и я успеваю только шепнуть:

— Спасибо.

Казалось, прошла секунда, но когда внезапный рев животного заставил меня подскочить, я поняла, что, во-первых, уже утро, а, во-вторых, чувствую я себя достаточно хорошо, чтобы не стать легкой добычей.

Судя по реву, животное двигалось быстро, и на беду — в моем направлении. Времени спрятаться не было, и я заставила себя замереть. Большие животные редко без причины нападают на человека, а вот если начать бежать — нападение практически неизбежно, включится охотничий азарт. К тому же, если это «мамочка», я случайно могу выбрать не ту сторону для побега и нарваться на ее малыша. Детеныш мне вряд ли навредит, а вот мать расценит это как нападение и нападет.

Глубокий вдох, медленный выдох.

Я полностью положилась на удачу и папины наставления, когда мы первый раз ночевали в лесу. Хищника можно отпугнуть громким, но уверенным голосом. Не кричать. Не бежать. По возможности не дрожать. Собственно, не так сложно и довольно хорошие шансы, что обойдется.

Мелькнула мысль свистнуть, чтобы позвать на помощь, но я отбросила ее, как ненадежную. Мелькнула еще одна мысль, что никакого зверя нет, и это проверка, но она тут же улетучилась, когда на поляну, важно перекатываясь с лапы на лапу, вышел огромный скалго.

Мохнатый зверь принюхался, дернул мордой, остановил на мне любопытный взгляд темных глаз и двинулся в мою сторону.

— Стой! — не сильно надеясь, что зверь послушается, но как можно уверенней и спокойней сказала я.

Вопреки моим опасениям, скалго остановился. Интересно, у меня верная тактика или он разумен?

— Уходи! — отдала очередной приказ зверю, и мы оба замерли в напряжении и глубоких раздумьях.

Зверь дернул узкой мордой, оглянулся, и когда я уже понадеялась, что мне повезло, снова принюхался и, высунув синий язык, продолжил медленно приближаться.

Что делать?

Поднесла пальцы ко рту, чтобы все-таки свистнуть, и опустила руки.

— Стой! — Животное, недовольно рыкнув, остановилось в нескольких шагах от меня. — Ты сейчас развернешься и уйдешь с моей территории.

Скалго, как мне показалось, удивленно моргнул.

— Это моя территория, — повторила с нажимом. — Моя!

Скалго задумался. Не приближался ко мне, но и не уходил. Смотрел, щурясь, в глаза, и чего-то ждал.

— Уходи, — внушала уверенным голосом. — Это моя территория!

Замерли деревья, перестали щебетать птицы, даже солнце спряталось за набежавшую серую тучку, словно приняло мои слова на свой счет. А скалго сверлил меня взглядом, пыхтел, фыркал и не двигался с места. В сердцах я чуть не топнула по земле, но вовремя удержалась: эффекта ноль, а внимание зверя привлечет еще больше.

— Это моя территория, — прибегла к рычанию, но зверь оказался не впечатлительным. — Уходи!

Я повторялась, но вряд ли скалго это отметил. Стоял. Рычал. И смотрел. Я вымоталась, устала, все надоело, поэтому единственное, на что вдохновилась после долгого рассматривания коричневой морды, это уверенное и многозначительное:

— Брысь!

Я ни на что особо не надеялась, но это слово оказалось волшебным!

Глянув на меня раздраженно, скалго развернулся и так же неторопливо, как появился, ушел с поляны.

— Не может быть… — выдохнула я.

И тут же услышала откуда-то сверху насмешливое подтверждение своему потрясению:

— Естественно, не может!

Подняв голову, я увидела Кайла, сидящего на ветке дерева и по-мальчишески болтающего босыми ногами.

— Почему ты не свистнула? — наехал он.

— А ты бы пришел? — удивилась я.

— Конечно, я бы пришел, и эта игра закончилась.

Он говорил уверенно и с таким апломбом, что сдержаться я не могла. Смешалось и раздражение, и обида, и непонимание происходящего, и усталость, и остатки простуды.

— Знаешь что, может, для тебя это игра, — я сделала глубокий вдох, но успокоиться не получилось, наоборот, я еще больше вскипела. — А для меня — испытание! Хотя, может, ты и прав. Может, для всех вас это тоже игра. Не удивлюсь. А что? Подумаешь, встретили скучающие оборотни трех человек и решили с ними развлечься! Ну и как тебе развлечение?

Улыбочка скривила тонкие губы Кайла, он шустро спрыгнул вниз и оказался передо мной.

— Ты даже не представляешь, какие увлекательные развлечения я предпочитаю. Торчать в лесу, наблюдая за сопливой девчонкой — не одно из них, можешь поверить на слово.

— Не могу, — он навис надо мной, пытаясь давить своей аурой, но я не отшатнулась, а только вздернула подбородок. — Судя по тому, что я вижу, ты как раз и торчишь постоянно в лесу!

Кайл прищурил глаза, склонил лицо к моему — я вздрогнула, но не бросилась наутек, как советовала интуиция.

— Человек! — парень презрительно фыркнул. — Дорогуша, твое зрение не такое совершенное, чтобы на него полагаться.

— Меня оно еще ни разу не подводило. Сейчас, к примеру, оно мне четко показывает, как выглядит хам, и, знаешь, я склонна ему верить.

Я думала, Кайл разозлится, как минимум ответит что-то колкое в своей любимой манере, но его насмешливый взгляд стал задумчивым, глаза на секунду сверкнули, и он очень мягко, на выдохе, почти в мои губы, шепнул:

— Забавно. К чему еще есть склонности у наглой малолетней девчонки? Что-то мне подсказывает, что я вижу перед собой именно такую.

Его лицо неожиданно оказалось слишком близко, и вообще он сам оказался слишком близко…

Меня буквально окутало жаром его тела. Мне было неуютно, но отойти я сообразила только когда услышала треск и, оглянувшись, увидела вышедшего на поляну лэрда, а следом за ним — родителей и остальных членов клана.

Сделала шаг назад от парня, но бросив взгляд в его сторону, с удивлением заметила, что он куда расторопней, и отделяет нас уже не менее трех метров. Кайл подарил мне ухмылку и перевел взгляд на лэрда. И как бы мне ни хотелось, я сделала то же самое.

Лэрд стоял впереди всех. Босой, в обычной черной майке, обтягивающей тело, синих свободных брюках, он выглядел величественно. Серые глаза смотрели понимающе, но с холодком. Он перевел взгляд с меня на племянника и обратно, и заметив его слегка приподнявшиеся светлые брови, я поняла, что да, он видел, как близко мы стояли с Кайлом, более того — дышали одним дыханием.

Вспыхнув, как полевой мак, я не позволила себе отвернуться. Нервно сцепила за спиной руки, и ждала: каков будет вердикт.

А что, если меня не примут в клан? Что, если я провалила испытание, и именно поэтому появился Кайл?

Боялась посмотреть на родителей, боялась увидеть на их лицах, что я права, что не сложилось, не справилась, и теперь…

А что теперь?

Теплилась надежда на второй вариант выхода из той ситуации, в которую я влипла сама и втянула родителей. Попрошу у лэрда прощения. Даже повод придумала: извинюсь, что отняла столько времени и что не оправдала его надежд. Для усиления раскаяния могу плюхнуться перед ним на колени (все равно платье многострадальное, еще раз потерпит), могу склонить голову. Судя по тому, что перед ним даже мужчины опускают глаза, это не слишком постыдно.

Ой, кстати…

Спохватившись, я перевела взгляд с лэрда на землю.

Земля и земля, зелени много, еще сыровата — ничего вкусного и интересного, а жаль. Молчание затягивалось, у меня начали подрагивать колени — и хотя я убеждала себя, что это простудное, щеки запылали ярче. А, впрочем, пусть принимают красные щеки за простудный румянец.

— Почему ты дрожишь, Керрая?

Вот если бы он не назвал моего имени, я бы сделала вид, что это не про меня, я бы даже удивленный взгляд изобразила. Кто это там дрожит, а? Что за прихоть, дрожать в такой теплый день и в такой чудесной компании?

— Немного простыла, — ответила я.

— Посмотри на меня.

Приказ. Нельзя не послушаться. Посмотрела.

— Как думаешь, ты прошла испытание?

Вздохнула. Подумала. Еще раз вздохнула. Посмотрела на Кайла и выдала его с потрохами:

— Я ему не свистела!

Кайл фыркнул, оборотни за спиной лэрда начали посмеиваться и странно посматривать на меня, мама улыбнулась, папа кивнул, но я еще не могла понять, что происходит. Тем более что лэрд оставался серьезен и холоден.

— Ты сомневаешься, — сказал он.

И я едва не кивнула, тем самым выдав с потрохами себя.

— Ты без лишних слов пошла на испытание ради своей семьи, даже не зная сути. Ты провела целый день на дереве, в невыносимых условиях для человека, тем более, девушки. Ты не спустилась вниз, когда тебя выманивали спелыми ягодами. Ты не попробовала их, потому что не знала, что это за ягоды, тем самым не подвергла свою жизнь опасности. Ты не спустилась вниз и не прекратила испытание, даже когда заболела. Ты понимала, что самое безопасное для тебя — это быть на дереве. Но, ты не раздумывая покинула безопасную зону ради спасения чужого и незнакомого тебе существа. И ты сомневаешься, что принята в клан?

Нуууу, да…

Да, я все еще сомневалась, хотя надежда, что каким-то чудом справилась, затеплилась в сердце и позволила еще раз робко взглянуть на родителей. Правда, заметив, что мама от слов лэрда растрогалась и прячет лицо в папиной рубашке, я снова перевела взгляд на лэрда.

— Почему ты не вошла в мой дом, Керрая? — спросил он, а я…

Стыдно признаться, а я недоуменно осмотрелась по сторонам в поисках его дома — как гордо звучит! — а потом поняла, что это шалаш, и… Устала краснеть, устала стоять в напряженном ожидании, устала тщетно ворошить в памяти словарный запас, поэтому ответила просто, но честно.

— Потому что он ваш.

За спиной лэрда смешки сменились ропотом. Лэрд кивнул, принимая ответ, потом оглянулся на моих родителей, и наверное, это был знак, потому что они мгновенно оказались рядом. Мама порывисто обняла и взяла меня за руку. Папа подарил улыбку и обнял за плечи, оберегая меня, как обычно. Чтобы сдержать поток рвущихся наружу эмоций, я несколько раз глубоко вздохнула и с надеждой посмотрела на лэрда.

— Для оборотней очень важны семейные узы. Так же для нас важны такие качества, как выносливость и твердость духа. Оборотни нашего клана придут на помощь любому слабому существу, не раздумывая. Как это сделала ты. И как это сделали Кайл и Этан, приведя в клан вас.

Я прекрасно помнила, что Кайл не жаждал приводить нас в клан, но промолчала. А лэрд усмехнулся, словно прочел мои мысли, и продолжил:

— Любой оборотень клана беспрекословно подчиняется лэрду, не уточняя: почему и зачем. И все в клане знают, что в мой дом можно войти только по моему приглашению. У тебя нет чутья оборотней, но, судя по всему, неплохая интуиция. Она помогла тебе не сделать ошибки. Должна быть четкая грань, и ты интуитивно поняла это. Ты все еще думаешь, что я не приму тебя в клан?

— Нет, я уже так не думаю! — качнув головой, не сдержала улыбки. — Вы слишком хорошо меня расписали!

Лэрд поднял правую ладонь, и не только шепот оборотней стих за его спиной: замолчали птицы, перестала шелестеть трава, застыли деревья. Не знаю, может, мне все это и показалось — слишком напряженным был момент, но я видела только лэрда и слышала только его негромкий, уверенный голос.

— Поздравляю, Керрая. Ты с честью прошла испытание, и я принимаю тебя в наш клан. Твои родители тоже могут остаться. Теперь ты одна из львиц. Ты рада?

— Да! — не стала скрывать своих чувств.

Лэрд милостиво махнул рукой и отвернулся к сородичам, а я обняла родителей, по которым успела соскучиться, и уткнулась лицом в папину рубашку. Такую родную, такую теплую, такую свою. Я прошла. Сумела. Теперь мы можем остаться, и пусть здесь не самые лучшие жилищные условия, но безопасно. Моего хорошего настроения не испортило даже фырканье и колкая поддевка одного хамоватого парня:

— Тоже мне, львица! Ты еще хвост распуши!

Слова Кайла меня рассмешили, чего он, судя по взгляду, не ожидал.

— Да, у меня нет и никогда не будет хвоста, — ответила я. — Поэтому я никогда не смогу распушить его. Но кое-что из того, что часто проделывают оборотни, я сделать могу.

— Ну-ка? Ну-ка?

Скрестив руки на груди, он, видимо, приготовился, что я буду рычать или выть.

— Легко, — изобразив на лице скуку, я глянула на него исподлобья и громко фыркнула. Как он. Просто один в один. Для усиления сходства, скрестила на груди руки. — И как тебе?

— Львицы в тебе не заметил, — фыркнул он. — Заметил только, что произвел на тебя очень сильное впечатление.

— Что?!

— Керрая, — отец улыбкой прервал мои возмущения, — перестань задирать парня.

— Но это не я!

— У вас будет достаточно времени выяснить отношения, — поддержала мама отца, и тоже с широченной улыбкой. — А пока давай ты приведешь себя в порядок, отдохнешь и поешь, потому что вечером будет праздник.

— С чего вдруг?

— Не принимай на свой счет, — вклинился Кайл, который, конечно, и не думал никуда отходить. — У меня день рождения.

— А… — скисла я, и ради приличия все-таки выдавила. — Поздравляю.

— На словах не пойдет, — отмахнулся он, — у тебя целый день, чтобы приготовить подарок. И если не в честь моего дня рождения, то за то, что сегодня я в очередной раз тебя спас. Что за оскорбительное удивление? Нет, не может быть! Я в это никогда не поверю! Скажи, ты ведь не думала, что скалго тебя испугался? И что он, как кот, послушался твоего веского «брысь»?

Сполна насладившись произведенным эффектом, Кайл, весело насвистывая себе под нос, отошел к другим оборотням. А я бы еще долго, наверное, стояла на месте, если бы мама не сказала волшебное слово. Нет, не то слово, которое я посчитала волшебным для скалго.

— Керрая, — сказала она, — пойдем, девочка моя, ты отдохнешь, приведешь себя в порядок и поешь.

Надо ли уточнять, какое именно слово прозвучало сказочно для человека, который два дня почти ничего не ел?