Я была рада, когда лэрд поднялся, а следом за ним и его жена, тем самым давая понять, что официальная часть ужина закончена. Я видела, как некоторые драконы расправили крылья и улетели, но многие, кивнув на прощание лэрду, остались сидеть у костра, делясь впечатлениями.

— Летим? — спросил у меня Аодх.

Никто из клана не спешил к нему с поздравлениями, никто не пытался даже из вежливости остановить нас, так чего рассиживаться?

— Летим.

Он поднялся вместе со мной, раскрыл крылья, не трансформируясь полностью, и мы полетели над еще более черными в это время суток скалами. На одной из них приземлились: у самого выступа простиралась Долина. За горизонтом давно село красное солнце, но отсюда был виден костер, кажется, только набирающий обороты. Слышались голоса, радостные крики, смех. Мы стояли молча, я обнимала дракона за шею и надеялась, что так он меньше ощущает одиночество, которое всегда непрошено возникает среди отвергающих тебя.

— Красиво, — сказала я.

— Наш дом далеко отсюда.

— Очень хорошо, если так.

Мне не понравились и родственники Аодха и сам клан. Будем жить подальше от них, обзаведемся новыми друзьями, если захочется пообщаться, а эти… Прошлое иногда лучше оставить в прошлом, а не привязывать к настоящему.

— Доди… — Аодх прижался щекой к моему лицу, крепче обнял. — Ты не понимаешь…

Возможно, я, действительно, не до конца понимала, поэтому я попросила его:

— Расскажи.

Он сел у обрыва, привычно принялся перебирать мои пряди — не знаю, кого сие действо успокаивало больше, но, полагаю, мы оба не оставались внакладе.

— Мне было лет пять, когда Эрта нашла меня.

Вот так начало. Я почему-то была уверена, что Аодха приютил именно лэрд, а его жена просто смирилась.

— Она нашла меня на одной из высоких скал. У меня, естественно, еще не было крыльев, и сам бы я оттуда никогда не спустился, разве что очень радикальным способом. Я мало что помню об этом, только нескончаемое чувство голода, доводящее до отчаяния. Наверное, я кричал, скорее всего, плакал. Я был уверен, что за мной никто не вернется. А если бы меня обнаружили раньше Эрты… территория, где меня нашли, принадлежала клану самых кровожадных драконов.

— Золотых?

— Угу, — хитрый взгляд, — твоих родственников.

— Но, может, ты сам был из этого клана?

— Нет, — покачал уверенно головой, — у меня ни одного признака этого клана, а скала, на которой меня нашли… Золотые драконы сами там и не появляются, если только не приходит время уйти за грань. Это дикое место, для одного.

— Хочешь сказать, кто-то приговорил маленького мальчика к смерти?

Аодх равнодушно пожал плечами.

— Уже тогда у меня проявились мои способности. Эрта говорила, что обратила внимание сперва не на меня, а на настойчивых светлячков, которые ее за собой позвали. Сама бы она никогда не нарушила чужих границ. И судя по всему, меня не только что оставили, я прожил на скале какое-то время. Долгое время. Я был очень худым, едва держался на ногах, а когда она забрала меня в свой клан, набросился зверем на еду.

Я хмыкнула.

— Драконы и есть звери, ты права, но у меня из рук вырывали еду, а я рычал, дрался. У Харди до сих пор остался след на плече от моих зубов.

— Это его он прикрывает браслетом?

— Да.

— Разве этот след нельзя было убрать, даже если он сам не исчез со временем?

— Подозреваю, ему нравится дразнить меня этим, несмотря на то, сколько прошло лет.

— А что дальше? — возраст Аодха обсудим при случае, я отнюдь не обольщалась, что мы ровесники.

— Дальше? Я все-таки отвоевал себе немного еды, осыпав огненными искрами и ругательствами всех, кто пытался меня остановить. Потом мне было плохо три дня, я думал, что умираю. Меня пичкали настойками и противным бульоном. А потом меня оставили жить в семье лэрда.

— А клан был не слишком рад, — догадалась я.

— Некоторые в клане советовали сбросить меня со скалы. Кое-кто советовал вернуть туда, где Эрта меня нашла.

— Кто именно знаешь?

— Я тогда никого не знал, все казались на одно лицо, я только различал голоса.

— Но теперь ты знаешь, кто это был?

— Да.

— И кто же?

— Не важно. — Он рассмеялся мне в волосы. — Лэрд и леди не позволили ничего со мной сделать. Я выжил. Я не помню, кто мои родители — только смутные силуэты проносятся в памяти, но я люблю семью, которая мне досталась волей случая и императора.

— А как отнеслись к тебе дети лэрда?

— Ужасно, — снова смех. — Блэм, как я и говорил, пытался отобрать у меня еду. Он всегда меня опекал, как и Харди. А когда я подрос, мы втроем начали опекать Алин, несмотря на то, что она самая старшая из них и уж, конечно, значительно старше меня. Мы все очень близки.

Ага, близки, только я все еще не могла забыть, что Алин оставалась по ту сторону, когда драконы хотели напасть.

— Будь уверена, она бы схватила за глотку первого, кто бы на нас набросился.

Признаться, у меня такой уверенности не было, мне казалось, что будь ее воля, она бы первой начала травлю. Аодх хотел возразить, пожалуй, он мог говорить о своей родне без усталости, но мы услышали, как за спиной приземлился один из драконов. Авантюриновый вскинулся, обернулся, но немного расслабилася, когда увидел женщину, стоящую на плато в нескольких метрах от нас.

— Кейтлин, — в голосе дракона ни намека на радость встречи, и я его чувства полностью разделяла. Это на нее указывала Алин с намеком, что девушка так ждала возвращения ее брата.

— Мы можем поговорить? — сапфировые глаза драконицы метнули в меня взгляд и вернулись к лицу дракона. — Одни, без свидетелей. Я хочу сказать тебе кое-что…

— Ты уверена, что я хочу это услышать?

Никогда Аодх не говорил со мной так. И не было в его словах угрозы или насмешки, а только холодное предупреждение, шанс отойти, пока есть возможность. Его же слова ко мне всегда пытались добиться обратного — удержать.

Я прислонила ладонь к его обнаженной груди. Может, лучше прямо сейчас оставить позади прошлое, не растягивать? Он считал мои мысли, осторожно усадил меня на плато и с большим неудовольствием поднялся к драконице. Взгляд, которым она меня наградила, пылал торжеством и чем-то, что я определить не могла. Я хотела отвернуться, чтобы не мешать им поговорить без свидетелей, но соблазн все видеть собственными глазами был непреодолимым. Я не сомневалась, что драконица постарается говорить тихо, но и визуальная картинка могла рассказать многое.

Я видела, как драконица что-то убедительно шепчет Аодху, что-то пытается ему доказать, видела, как не увенчалась ее попытка взять его за руку; я расслышала только одно слово, произнесенное Аодхом, но понять не могла: причем здесь браслет? А потом заметила браслет на запястье драконицы — не видела его на ней раньше. Или такие есть у всех в этом клане? Надо будет спросить. А после драконица наклонилась к Аодху, попробовала обнять, проявляя поразительную настойчивость, я чуть-чуть подвинулась, чтобы определить: показалось мне, или она пытается поцеловать дракона. Но в этот момент кто-то ударил меня в спину так сильно, что я почти взвыла от боли, а в следующую секунду перед моими глазами заплясала приближающаяся земля.

Послышался треск, пожалуй, удар оказался сильнее, чем я полагала, по спине проползло что-то липкое — страх? Я не думала ни о чем. Просто не успевала. Не могла. Не хотела. Я даже забыла кричать, впрочем, наверное, на крик уже не было времени.

А красиво здесь, хоть и темно.

Так красиво…

Это последнее, что я вижу?

Обернуться бы, перекрутиться, чтобы сказать все, что я не успела. Почему-то мелькнула суматошная мысль, что опять я не увидела танца авантюринового. Что ж…

Что-то крупное навалилось сверху, обняло, и не нужно было оглядываться, чтобы понять, что, а точнее — кто это. Сердце, секунду назад замершее, встрепенулось, потянулось навстречу. Я впервые за длинный полет вдохнула одуряюще вкусный запах костра, жизни, свободы. И вот снова мы на скале. Обнимают меня жадные руки, целуют сумасшедшие губы, кто-то что-то говорит, отдает команды. Все равно. Пусть и здесь я иду против чьих-то приличий. Я целую, обнимаю в ответ, изо всех сил стараюсь не плакать, и дышу, дышу. Я дышу.

— Привет, — уворачиваюсь от поцелуя, мне кажется важным сказать ему, что я жива, кажется важным, чтобы он понял…

— Привет, — хриплый шепот, и одно дыхание на двоих: на минуту, на час, бесконечность.

Он пытается что-то сказать, что-то объяснить… Не сейчас, не позволю, не отпущу, ничего не хочу больше слушать… Постепенно я успокаиваюсь, только немного дрожу, и как клятву, которая свяжет нас, повторяю:

— Привет.

И в ответ получаю не менее сильное обещание:

— Привет.

Он любуется мной, я тону в его взгляде, а потом чей-то громкий крик все-таки зазывает в реальность. Женщина, та, что приходила к Аодху, стоит на плато, вокруг толпятся драконы, а напротив нее лэрд и леди.

— Ты посмела напасть на саинтэ моего сына, — разнесся среди скал тихий голос.

— Нет! Это не я! Я в этом момент говорила с Аодхом! Он подтвердит! Она сама упала!

Сама!

Лэрд обернулся ко мне.

— Кто-то толкнул меня в спину, но она в этот момент действительно говорила с Аодхом.

— Вот видите! — взвизгнула драконица. — У меня есть свидетели!

— Вижу, что ты постаралась обеспечить себе алиби, — согласился лэрд. — Но уверен, что девушку сбросили со скалы по твоей просьбе.

Лэрд обвел взглядом драконов, их было значительно меньше, чем у костра, наверное, многие уже разлетелись по пещерам.

— Ты знала, что я легко установлю правду, — снова обернулся к встрепенувшейся женщине, и я заметила, как тухнет в ее глазах надежда. — На что ты рассчитывала? Даже если бы саинтэ моего сына разбилась, — игнорирование рыка Аодха, — а я уверен, что халатность, проявленная им, была в первый и последний раз. Он слишком отвык от теплого приема и подзабыл, как некоторые из вас его любят. Так вот, даже если бы его саинтэ разбилась, ты бы все равно не стала моей невесткой. Разве не это тебе пытался объяснить Блэм, с которым ты пробовала закрутить пять лет назад? Разве не это тебе сказал Харди, на которого ты переключилась после младшего брата? Разве не это тебе по-дружески пыталась внушить Алин? И разве холодность Аодха не говорила тебе об этом?

Женщина осунулась, обмякла, уставилась в землю. Казалось, она не слышит, что обращаются к ней или ей все равно.

— Не пройдет и часа, как я буду знать имя твоего сообщника, — голос лэрда казался пропитанным ледяной водой, — и он предстанет перед ответом вместе с тобой.

Женщина встряхнула роскошными волосами, перекинула их через плечо, любуясь в свете костра, — кто его разжег и когда? — и перевела ненавидящий взгляд на меня.

— У нее даже волосы не белые, — скривилась, — не пойму, что он нашел в ней. Почему она?

Она не умеет общаться с лэрдом и леди, не умеет угождать его друзьям, не умеет готовить.

Она ничего не знает о драконах. Она — враг. Лэрд, она ведь — наш враг!

— Она — саинтэ моего сына, — отрезал тот. — Ты знаешь, какое наказание тебя ждет. Хочешь, чтобы я сделал это сейчас или подождешь сообщника?

Я вопросительно посмотрела на Аодха. Наказание — это то, что я думаю? Он покачал головой. Не убьют, значит. Ну, что ж, не скажу, что сильно разочарована, но надеюсь, наказание будет серьезным, потому что если ее просто отпустят, я на животе поползу, но достану ее.

Острая боль пронзила плечо, и как я ни пыталась отвлечься на происходящее, получалось плохо. Пелена перед глазами практически застилала все, голова гудела так, словно я все-таки упала и ударилась об острые камни, и при этом нестерпимо чесался лоб. Никогда не уделяла этой части тела столько внимания!

— Лэрд, позволь мы уйдем? — обратился к отцу Аодх.

Помню, я пыталась возразить, бормотала, что со мной все нормально, а потом почувствовала прикосновение мягких подушек и забылась глубоким сном. Проснувшись, долго не могла понять, где нахожусь. На кровати — очевидно, надо мной развивается белый полог, который мешает рассмотреть обстановку. Вспомнила, встрепенулась — я что же, так и спала в одежде? Куда там. Полупрозрачная ткань длинной ночной рубашки вместо майки и джинсов, стопы, понятное дело, без любимых кроссовок. На подушке мой магический светлячок.

Я выдохнула, успокаиваясь, вспоминая. Я в доме лэрда, вернее, в пещере лэрда. Именно к ней мы и подлетели с Аодхом, когда меня попытались убить.

Мне не было страшно, по крайней мере, сейчас, но и вчера, несмотря на мысли о скорой смерти, я была уверена, что Аодх этого не допустит. А если бы он не успел, если бы драконице удалось отвлечь его поцелуем… Не хотелось думать об этом.

— Вот и не думай. — Полог приподнялся, на кровать присел Аодх, убрал вечно мешающую челку с моего лица.

Но мысли назло пустились вскачь, и все повторяли и повторяли: а если бы, если бы все-таки…

— Ты знаешь, что я не слишком люблю повторяться, но я все же напомню тебе. — Он говорил строго, изображая недовольство, что приходится утруждать языки по таким пустякам. — Помнишь, когда ты так легкомысленно хотела уплыть от меня, я сказал тебе, что лучше тебе не пытаться сбежать от меня за грань? Потому что я все равно достану тебя и там?

Да, я помнила. Я тогда хотела связаться с отцом и немного не рассчитала силы…

— Ты действительно смог бы меня вернуть оттуда? — недоверчиво поинтересовалась.

— Да, но как я и говорил, тебе лучше не знать, что бы я тогда с тобой сделал. — Он склонился, прижав лицо к моей груди и несмотря на то, что я была укрыта одеялом, остро почувствовала его прикосновение, а дыхание дракона неприлично опаляло мне кожу. — Давай ты больше не будешь пугать меня так. Давай не будем проверять, каким я могу быть, если придется возвращать тебя из-за грани.

И я просто и быстро согласилась, запустив пальцы в его черные волосы:

— Давай.

А спустя долгое время, когда наши сердца успокоились, я спросила:

— Что случилось с той женщиной?

Мне ужасно не хотелось называть ее имени, за один только день я успела понять, это знак расположения к дракону, а я к ней симпатии не испытывала.

— Ей остригли волосы и изгнали вместе с сообщником.

— Остригли… совсем?

— Да.

— И все?

— И изгнали, как я уже сказал. Для дракона это очень… тяжело, я бы сказал, непереносимо.

— По-твоему, они этого не перенесут?

— А ты кровожадная, — усмешка, — теперь я понимаю, почему твой любимый цвет красный.

— А кто оказался ее сообщником? — ушла в сторону, а то начнем обсуждать опять тему моего белья, а потом… Нет, нет, поговорим о драконах!

— Ты все равно пока никого не знаешь. Просто один из членов клана. Для него могло все закончиться гораздо хуже, если бы я не ушел с тобой.

Для меня все драконы чужие, даже семья Аодха, но он ведь их знал, и хотя пытался скрыть от меня, по-моему, переживал и за парня, и за бывшую девушку. Она ведь была его девушкой? И если бы он не встретил меня…

Аодх поднял лицо, провел пальцами по моему лбу, щеке, спустился к шее и замер, будто проверяя пульс.

— Если бы я не встретил тебя, у нас с ней все равно не было бы ничего серьезного.

Понятно. Нет, действительно, все понятно…

— Драконы живут очень долго, Доди, — тяжелый вздох, — и все равно шанс встретить саинтэ близок к нулю.

— Я же говорю, что все понимаю.

— Говоришь, но не понимаешь. Иногда драконы, устав ждать, сходятся с теми, кто подходит им по другим причинам, не по зову сердца. Но с Кейтлин мы бы никогда не сошлись, и она знала об этом. Я не морочил ей голову.

— Хватит, — мое терпение и понятливость окончательно сошли на нет, — я понимаю, что ты взрослый дракон и у тебя, в отличие от меня, была насыщенная личная жизнь, — он попытался возразить, что не такая уж и насыщенная, но я разошлась. — Давай представим, что твое прошлое — это дверь. Посмотри на него еще раз, поностальгируй с минутку и оставь за этой дверью. Договорились?

— Договорились, — охотно согласился дракон.