Не знаю, удалось бы мне отменить знатное избиение или нет, если бы не авторитет моего отца.

— А, этим займется Кирилл Антонович… — довольно протянула Лариса и потерла ладошки, предвкушая результаты процесса. — Ну что ж, подождем-подождем.

В ожидании новостей я ушла в свою комнату и, засев за ноутбук, погрузилась в изучение статей относительно недавнего ДТП. Как я и полагала, все было стерильно, без малейшего намека на пострадавшего мальчика. Лариса ушла к себе, туманно объявив, что раз я не позволила ей выплеснуть энергию и размяться, она направит ее в мирное русло.

И все действительно было тихо и мирно, но недолго. Не прошло и получаса, как подруга влетела ко мне в комнату с воинственным видом: глаза сверкают, рот приоткрыт, дышит с трудом, словно пробежала не два метра, а марафон.

— Ты представляешь!.. — возмущенно заявила она, пройдясь по комнате. — Нет, ты даже представить себе не можешь!

— Просвети, — предложила я, отложив ноутбук.

— Мне только что позвонили! — она потрясла в воздухе телефоном, а потом озвучила причину того, что вывело ее из себя. — С кастинга позвонили! И знаешь, что они мне сказали?

— Извинились, — предположила я.

— Извинились, — кивнула Лариса, немного удивленная тем, что я догадалась. — А еще можешь представить, что они мне сказали?

— Что ты прошла, — выдала я второе предположение, и оно тоже попало в точку.

— Д-да, именно так они и сказали, — подруга села на краешек кресла и наградила меня изумленным взглядом. — А ты как узнала, Ев?

— Интуиция, — улыбнулась я.

Иногда она меня подводила, иногда подводила стабильно и долго — как с пустыми надеждами, что подиум для меня. Но иногда была удивительно меткой — как с Прохором, например.

— Они просили меня в понедельник прийти, — уже куда спокойней сообщила подруга и, развалившись в кресле, положила ноги на пуфик.

— А ты? — спросила я, и без того зная ответ.

— Отказалась, — она ткнула пальцем на свои ноги. — Сказала, что я к ним уже дважды ходила, дважды старалась понравиться, и как результат — у меня до сих пор пятки не заживают!

— А они?

— А они… — Лариса пожала плечами. — Сказали, что подумают, но… Мне кажется, они поняли, что это все, разговор окончен, и больше не позвонят.

— Думаю, позвонят.

— Зачем? Ну, понятно, что Питон устроил им взбучку. Они, понятно, всполошились, испугались, но выжили. Извинились вот, и все, живут себе дальше. К чему им еще мне звонить?

— К тому, что ты им подходишь, — сказала очевидное я.

Лариса недоверчиво хмыкнула, а в следующую секунду в ее руках зазвонил телефон.

— Они… — удивленно прошептала подруга и метнула взгляд на меня.

— Ответь, — подсказала я дальнейшие действия.

— Это ничего не изменит… — пробормотала она заторможенно.

— Тем более.

Приободрившись, Лариса приняла еще более ленивую позу, откинув голову на спинку кресла, и так же лениво повела пальцем по экрану, ответив на вызов. Пару секунд она пребывала в этом состоянии и просто позволяла собеседнику выговориться, а потом действительно заинтересовалась: ноги с пуфика убрала, встала и опять начала мерить шагами комнату. Иногда она бросала в мою сторону взгляды, я ей ободряюще улыбалась, и она продолжала прохаживаться. Спустя минут пять она пожала плечами, потом сообразила, что собеседник ее не слышит, и сказала вслух:

— Сомневаюсь, что меня это устроит…

На этом они с собеседником распрощались, но Лариса еще какое-то время находилась под впечатлением. Она никогда не интересовалась цветами, а тут подошла к подоконнику и стала не только их рассматривать, но и поглаживать, перебирать лепестки.

— Фиалка? — поинтересовалась она именем жертвы.

— Глоксиния.

Лариса кивнула, еще с минуту постояла, рассматривая двор, а потом обернулась с таким покаянным видом, что мне не терпелось узнать причину, чтобы скорее ее простить.

— Они сказали, что фотографии получились очень красивыми, и чтобы я пришла хотя бы взглянуть на них… — тапочек подруги нервно заелозил по ламинату. — А еще они сказали, что помнят о том, что у меня пострадали ноги, и компенсируют эти страдания.

— Интересно, как? — задумалась я.

— Не знаю. Может… может, купят упаковку лейкопластыря? Но даже если и так… Ев, ты сильно обидишься, если я… — Она помялась, но все же продолжила. — Ну, если я пойду посмотреть на фотографии? Мне так… интересно просто….

— А мне интересно, почему я должна обижаться, — хмыкнула я и, встретив недоверчивый взгляд, пояснила: — Ларис, я не обижусь, даже если ты согласишься на эту работу. Изначально было понятно, что я им не подхожу. Так, попыталась, и ладно. А если тебе их предложение покажется интересным — почему нет?

— Правда?

— Нет, вру, — рассмеялась я. — А фотографии действительно должны выйти красивыми, так что подумай.

— Взглянуть любопытно… — Она сочувственно посмотрела на свои пятки. — Думаешь, стоит пройтись?

— Я бы сходила. И да, по-моему, это стоит еще одного мозоля.

— Понятно! — повеселела Лариса, приняв решение. — И потом, вполне вероятно, что мне на самом деле компенсируют затраты на лейкопластырь. Будет прикольно!

— Тоже причина, — поддержала подругу я.

На этой радостной ноте Лариса упорхнула к себе в комнату. Теперь энергия ее буквально распирала, и я слышала, как она с кем-то созванивается, о чем-то договаривается, смеется.

Вот и отлично. Вот и ладно. Кому-то же должно быть и хорошо. Так, о хорошем…

Полистав в инете статьи на тему нового проекта Матеуша Ковальских «Пончики без сахара», я поняла, что моя Лариса легко впишется в него вместо Леры и решительно закрыла все вкладки на модную тему. Некогда тратить время впустую. Открыв онлайн тренажер по скоропечатанию, я принялась набирать текст — нечего на мечты отвлекаться, вот мое ближайшее будущее.

Удивительно, но процесс меня затянул. Я слышала, что Лариса заходила в комнату и говорила, что куда-то уходит. Слышала, как хлопнула входная дверь и в квартире образовалась тишина, разбавляемая только щелчками клавиш. Слышала, но детали в памяти не отложились.

Наконец устав от монотонного занятия, я отвлеклась на приготовление ужина. Благодаря Ларисе холодильник пополнился запасами, так что я приготовила лазанью, которую любили мы обе. Когда блюдо принялось настойчиво соблазнять ароматами, я позвонила подруге — уточнить, где же она все-таки и когда будет. Но у нее был выключен телефон.

Подождав около получаса, я повторила попытку дозвониться, а когда не вышло, начала нервничать. Лазанья остыла, но какая там еда? Я стояла у окна и высматривала среди прохожих подругу. В чем она хоть ушла-то?

Мимо окон проходили десятки людей, кажется, отметились все бабушки нашего двора, в глазах уже рябило от полосок Мурзика, а Ларисы не было.

Телефон ее по-прежнему не отзывался.

И как это называется? Не свидание — точно. Она бы не сообщила о нем так, мимолетно, а дождалась моей реакции и продемонстрировала сумочку с блоком новых презервативов, чтобы я восхитилась силой и выдержкой ее ухажера. Даже если бы у них не дошло до интима, Лариса предпочитала быть предусмотрительной и осторожной. В этом она умница и молодец, и…

Мои мысли буквально застыли, когда я заметила взъерошенную особу, идущую вразвалочку по двору. Смело, что и сказать… Вместо светлых волос на голове какое-то надутое облако. Вместо приличной одежды для таких пышных форм — какой-то кусок материи, небрежно прикрывающий лишь стратегические места. И приближалось это чудо к лавочке в теньке, то есть, в аккурат к логову наших дворовых бабушек.

— А-бал-деть, — легко читалось по губам и округлившимся глазам одной из бабуль, и, полагаю, это самое приличное из того, что было озвучено.

Девушка остановилась, повернулась к бабушкам, потревожив свое облако на голове, попыталась спихнуть его с одной стороны на другую, и…

И вот именно по этому привычному жесту я узнала Ларису. И поспешила на улицу — спасать бабушек от честного мнения, что о них думают. И главное — спасать шикарные волосы подруги.

Ее платью уже не помочь, а вот с волосами ситуацию еще можно исправить. Не зря я столько времени потратила на обучение в модельных агентствах — что-что, а несколько действенных рецептов для таких печальных моментов усвоила.

— Лариса! — выскочив на улицу, окликнула я подругу.

К счастью, поверженных со скамейки бабушек не наблюдалось. Только одна из тех, что сидела, теперь стояла. Но, как я поняла, исключительно по своему желанию: вместо нее теперь сидела Лариса, а бабушка ее утешительно поглаживала по плечу.

— И как это понимать? — подойдя к колоритной компании, поинтересовалась я у подруги.

— А так же, как и я, понимай. Только желательно не из личного опыта — уж больно ты худенькая и добрая, — весело сверкнула глазами подруга. — В общем, Ев, сегодня я на себе узнала, что благотворительность не всегда бывает во благо. Побить меня захотели! Ага, сейчас! Нет, Ев, ты можешь себе представить?!

— Все живы? — проявила я интерес к невидимым соперникам своей боевой подруги.

— Передохни — я за тебя расскажу, — предложила одна из бабулек Ларисе и принялась пересказывать историю, которую сама недавно услышала.

Оказывается, моя подруга настолько сильно прониклась историей Прохора, что усидеть не могла. Нет, она верила, что мой отец разберется с обидчиками, но у него правовые вопросы, а у нее финансовые. Даром, что ли, она — бухгалтер?!

Лариса созвонилась с одногруппницей, которая в летнее время торговала на рынке конфетами, и попросила приберечь для нее одну из приличных коробок. Получив по телефону подтверждение, что все нашлось, она вооружилась яркими маркерами и второй одногруппницей и вышла на дело. Очень быстро благодаря стараниям девушек коробка обзавелась широким проемом и яркой надписью, что очень нужны деньги для ребенка, и срочно.

Посовещавшись, бухгалтеры заняли позиции у станции метро. Там было шумно, людно, сильно пахло тухлой шаурмой и невесть откуда набежавшими бомжами и калеками. Но девушки терпели. К тому же, в их картонную копилку наконец-то стали поступать первые деньги…

Мысленно девчата уже подсчитывали, какую сумму соберут всего за один день, и прикидывали, что надо бы выйти и завтра, и…

И вот зря они о своих планах — вслух.

Если бы промолчали, если бы ограничились тем, что уже собрали, возможно, ушли спокойно и без последствий. Но бомж, который изображал жертву аварии и маялся неподалеку, весь такой бедный и обмотанный бинтами, оказывается, за этими бинтами прятал исключительно большие уши. Именно он подошел к бабушке-одуванчику, раскачивавшейся на ветру у здания магазина, и что-то ей нашептал такого, отчего она взяла свою палочку под мышку, выпрямилась и бодро удалилась за угол.

А вернулась уже не одна.

Мужик, которого она привела, был лысым, мощным, потным, очень наглым и крайне необразованным. Лариса и ее одногруппница не с первой попытки поняли, что от них требуется, и трижды переспросили. Нет, ну мало ли, человеку помощь нужна. Но когда он, взбешенный то ли их добротой, то ли их непонятливостью, вырвал коробку с деньгами, они, наконец, сообразили, что ему было нужно на самом деле.

И опять же, если бы он просто деньги забрал, просто объяснил, что это место давно прикормлено, и кроме его людей собирать здесь средства никому больше нельзя, все могло закончиться совершенно иначе. А он начал ржать и, демонстрируя неровные зубы, разбавленные перышками зеленого лука, стал расспрашивать:

— Что, колобочки, проголодались, да? На пирожки заработать решили, да?

Но мало этого. Он, источая аромат не окончательно прожеванного лука, похабно подмигнул, сказал, что знает способ, как заработать быстрее и больше, и ущипнул Ларисину одногруппницу ниже талии. Та взвизгнула. Лариса вспыхнула и перекинула набок свою косу. А потом…

Все, что происходило потом, словно заволокло туманом. Кто-то кричал, кто-то пытался напасть со спины, кто-то упал, кто-то получил по зеленым зубам, кто-то разбил телефон, а кто-то лишился коробки с разлетевшимися от ветра деньгами.

Лариса и ее одногруппница, услышав сирену полицейской машины, решили, что на сегодня с них приключений хватит, и поспешили домой. Почему не взяли такси — непонятно, тем более что жили они в соседних дворах, и на двоих сумма была бы не очень большой. Но что есть — то есть, главное, что добрались. Правда, обе без телефонов, в странных нарядах, с незабываемыми прическами и с трудом избежав по пути других приключений.

— Знаешь, что меня удивило? — после того, как бабулька закончила, поинтересовалась Лариса. — Даже не то, что в городе уличная благотворительность — чей-то бизнес. А то, что когда девушка в беде, мужики хотят не помочь, а ЕЕ.

— Кого это? — уточнила бабулька.

— Девушку в беде, — пояснила Лариса и подмигнула мне, когда старушки заахали и начали приставать с расспросами. — Все, мне домой пора, подруга ждет. Извините, на сегодня интересные истории закончились.

Бабушки расстроенно загудели, но бессердечная Лариса вместе с нетерпеливой мной направилась к подъезду. Мы уже были у двери, когда услышали позади гудок машины.

— Извините, — окликнул мужской голос, заставив обернуться: обычная черная иномарка, обычный худощавый молодой человек. — Это пятнадцатый дом, второй подъезд?

— Ну да, — подтвердила Лариса.

— Фух! — обрадовался парень.

Подхватив с пассажирского сиденья яркую коробку, перевязанную красными лентами, он вышел из машины и поднял голову вверх, что-то прикидывая.

— А шестьдесят вторая квартира на каком этаже, не подскажете? — заметив, что мы все еще стоим на улице, снова обратился он к нам.

— На четвертом, — машинально отозвалась моя подруга, а потом удивленно посмотрела на меня и перевела не менее удивленный взгляд на парня. — А… что это у вас?

— Туфельки, — важно заявил тот. — Для Золушки. Очень модные и дорогие. Так что можете позавидовать вашей соседке.

— Ага… — кивнула Лариса. — Только можно я никому завидовать не буду?

— Что так? — хохотнул паренек. — Почему-почему?

— Ну хотя бы потому, — справившись с эмоциями, пояснила ему подруга, — что Золушка, которой вы несете туфельки — это я.