Самые тяжелые путы – это путы свободы. Твое сознание лелеет мечты о ней уже многие годы, но готово ли оно принять ее? Готов ли ты сам стать свободным? Преодолеть все сдерживающие тебя границы, и выйти в открытый космос…

 Испытание свободой – самое трудное испытание. И мне предстоит пройти его.

 Я выхожу на каменную площадку, в нише на одной из наклонных плоскостей Зиккурата. Далеко внизу раскинулся Песок и Пепел, город убийц. Еще дальше – те места, которые я оставил очень давно, убегая от обстоятельств, ища лучшей доли; места, воспоминания о которых стерлись, размазались, заросли уродливыми рубцами.

 Там, внизу, бушует пламя. Кажется, там началось восстание. Вооруженная до зубов толпа беженцев прорвала заслон возле КПП и ринулась к Зиккурату. Они надеются достичь вершины так же, как и я. Возможно, у них даже получится.

 Их бунт – это рывок к свободе. Судорожный бросок загнанных и измученных людей. Уставших от неизвестности, измотанных отчаянием, потерявших зубы, конечности и – вместе с ними – страх в схватках с убийцами.

 Там же и сами убийцы. Хищники – они чуют кровь, которая обязательно прольется, раз начался бунт. Для них это игра, да и хороший повод немного изменить расклады реальности в свою пользу, встряхнуть зарвавшихся жрецов. 

 Революция ползет как эпидемия, от которой спасаются все эти люди. Возможно, она поглотит их вместо нее. Вполне закономерный итог.

 Я стою, ветер шевелит мои волосы. Я знаю, что где-то позади меня стоит Человек-с-головой-Быка, смотрит мне в спину. Я знаю, что он ничего мне не скажет, а если я повернусь – предпочтет раствориться в темных залах Зиккурата.

 Знаю я и то, что ему нечего мне сказать. Сейчас, по крайней мере. Он видит реальность неизменной, а, возможно, сам делает ее такой, считая, что только так можно сохранить этот мир в целости. Он дарует мне свободу, дабы я сам решал, как распорядиться ее дарами.

 Я смотрю на толпу внизу, которая крушит КПП, сметает заграждения, убивает Сержанта Закономерность и его товарищей, врывается в этот бар «У Зиккурата», в котором я не так давно пропускал стаканчик-другой. Потом бар начинает полыхать, оттуда вываливаются мародеры с бутылками в руках, заливают пойло в свои надорванные от крика глотки.

 Они просят свободы – и вот свобода дана им. Освобожденные – они превращаются в убийц. Вчерашние беженцы жгут, грабят и убивают. Их свобода делает их такими. Теперь они ее рабы.

 Мне не хочется думать о том, что бы сделал я, будь я сейчас среди них, будь на их месте. Я ведь тоже из этого теста. И так же желаю свободы, и так же боюсь ее.

 Я смотрю на объятые огнем кварталы и понимаю, что свобода – величайший дар и тяжелейшее проклятие. Обрести ее – значит, перестать быть живым, принять свою смерть и отправиться в вечное изгнание. Свобода – это отрава, которая станет живой водой лишь для того, кто готов отравиться так, что умрет.

 Где-то в параллельной реальности люди покупают квартиры и автомобили, фотоаппараты и микроволновые печи. Обзаводясь вещами, привязывая себя к ним, они становятся несвободны, стирают свою собственную историю, меняя ее на историю вещей.

 Здесь – я, одинокий в звенящей пустоте, – размышляю о свободе. Готов ли я принять ее? Обрести, зная, какую цену придется заплатить?.. У меня есть ответ.

 Я возвращаюсь назад. Иду под темные своды. Где-то там меня ждет Человек-с-головой-Быка, я дам ему ответ, пусть не переживает.