Примерно в то же время, когда журналистка покидала место происшествия, мужчина, сидевший за столиком кафе на Новом Арбате, примыкавшего к тому же зданию, где располагался офис радио «РОССИЯ+», также в соответствии с техногенной архитектурой забранного в сталь и стекло, приложил к уху трубку сотового телефона. Глядя в окно и прикрывая телефон другой рукой, он что-то быстро произнес тихим, но явно взволнованным тоном.

— Да, — еще раз ответил мужчина, отвечая на прозвучавший вопрос.

Он сидел за круглым пластиковым столиком вполоборота к окну, с его места хорошо просматривался отрезок улицы, где несколько минут назад произошло убийство; посетители заведения еще не выказывали беспокойства, то ли делая вид, что их не интересует ни происходящее здесь, в зале, ни там, за окном, то ли не поняв что же произошло вовне. Разве что молодая парочка, сидевшая за соседним от человека, который только что звонил по телефону, столиком, оторвалась от своего занятия с явным намерением вглядеться повнимательней в то, что происходило на улице.

Молодой мужчина, оставив на столе купюру, поднялся со своего места и торопливо зашагал к выходу. Сразу стало видно, что это крепкий малый явно спортивного телосложения, предпочитавший стиль милитари. Девушка-официантка за его спиной подошла к опустевшему столику, обнаружив купюру, незаметно кивнула тому, кто выполнял роль охранника, занявшего позицию у стойки. Посетитель кафе открыл дверь и вышел на улицу, впустив одновременно новых гостей.

* * *

Ольга Хлебникова быстрым шагом приближалась к высотке со шпилем, где, как известно, располагалось МИД. Она собиралась по московской заведёнке поймать машину, чтобы добраться домой. Но в душе отчаянно понимала, что ей страшно и она вовсе не хочет ехать домой. Было еще не поздно и девушка решила сменить маршрут, добравшись на метро к подруге, жившей на юго-востоке мегаполиса. Она не стала звонить, предупреждая о визите, и уже через короткое время ехала в метро, заняв случайно так вовремя освободившееся место и застыв в задумчивости. Рукой она нащупала лежавший в кармане сувенир, но не решилась его достать, оставив это на потом. Предмет, связавший ее с убитым (а то, что человек, приходивший к ней в студию, мертв, журналистка почти не сомневалась, хотя и не дождалась действий врачей, красноречиво свидетельствовавших бы о развязке), был ей совершенно не нужен; она не коллекционировала безделушки, не принимала дешевые подарки, предпочитая в свой дом приносить вещи, которые выбирала сама. Но сегодня что-то пошло не так. И это «грохнули», — слово, которое она услышала на месте, где оставила тело, и которое (как она сейчас осознала) и заставило ее быстрее ретироваться. И эта безделица, отданная ей в руки прямо в студии, но как бы тайком, и от которой она не посмела отказаться. И эта тема, за которую взялась, и которая, как она уже хорошо знала из СМИ и других источников, возможно и могла стать причиной гибели пожилого человека с приставкой фон.

Сегодня пятница, а тема Янтарной комнаты обсуждалась в эфире «РОССИЯ+» уже неделю, если не считать прежних редких интервью, которые не планировались как теперешний цикл. И, значит, с понедельника она приняла в студии пять собеседников, в вечернем эфире говоривших ей о загадках солнечного камня и редкостном шедевре отечественной культуры, вокруг которого крутились имена разновеликих личностей истории: пруссаков — Фридриха I, Вильгельма I, русских — царя Петра I, императрицы Елизаветы Петровны, а еще — Фридриха II, товарища Сталина, товарища Гитлера, гаулейтера Эриха Коха и даже американского бизнесмена Арманда Хаммера.

Всего несколько лет назад этот шедевр был восстановлен специалистами Царского Села, имевшими в своем распоряжении 89 трофейных фотографий, сделанных немцами в Кенигсберге в 1942 году, когда украденная комната хвастливо выставлялась на обозрение. Но уже с 1945 года вся комната, вернее, ее уникальные панели превратились в янтарный призрак, за которым охотятся специалисты разных стран. Даже тогда, когда в ХХI столетии в Екатерининском дворце Царского Села под Санкт-Петербургом взорам отечественных посетителей и иностранных туристов во всей своей красе открылась возрожденная Янтарная комната, страсть найти первоисточник не оставляет страждущих профессионалов и любителей.

Вместе с потоком людей Ольга вышла из вагона, чтобы попасть на другую линию. Доехав в конце концов на станцию Печатники, она вырвалась из метрополитена, раз за разом глубоко вдыхая городской воздух в надежде обрести уравновешенность. Идти оставалось немного, благо обычная, ничем не примечательная панелька, куда ей требовалось придти, находилась в непосредственной близи от станции. Там и жила ее подруга с непривычным уху именем Амза, чья семья много лет назад переехала в Москву из Абхазии. Отцом Амзы был отставной военный, из русских, а мать абхазка. Поговаривали, о чем ей сразу же после знакомства сообщила новая подруга, что ее бабушка происходила из древнего рода и могла гадать и заговаривать. Так это или нет, Ольга не знала, но полагала, что правда, потому что сама Амза занималась именно таким бизнесом: гадала желающим на картах Таро. К ней уже давно ходили только через знакомых. Правда, поток посетителей нельзя было назвать многолюдным.

Ольга любила бывать у подруги. Ну кого из романтичных натур не восхитит загадочная обстановка из горящих свечей и загадочных предметов, будто бы имеющих свое магическое назначение? Когда-то на вопрос Ольги зачем Амза создала такой интерьер, и верит ли сама в карты Таро, женщина, будучи и сама немногим старше радиоведущей, ответила:

— Может, прихоть, может зов. Но так, согласись, интересней. Да и сама ты понимаешь, что тот, кто идет ко мне, ожидает увидеть именно такой вот интерьер.

Обе они тогда посмеялись. Но дружба их, раз завязавшись, стала только крепнуть.

Ольга быстрым шагом подошла к подъезду и, набрав код и открыв тяжелую дверь, вошла внутрь.

* * *

Тот, кто ехал с ней всю дорогу, остановился неподалеку, закуривая, затем набрал номер телефона и продиктовал адрес, по которому прибыла журналистка. После чего, постояв еще с минуту, и делая вид, что кого-то поджидает, вернулся обратно в метро, чтобы приехать в бункер, где собирались члены их группировки.

Бункером было небольшое подвальное помещение, арендованное под спортивный клуб, куда приходили тренироваться крутые пацаны и мальчишки из соседних дворов, никогда, впрочем, не попадавшие в закрытую от взглядов каморку, располагавшуюся дальше по коридору, в стороне от общего зала. В эту каморку, где прислоненный к стене стоял нацистский флаг с развернутым полотнищем и где все стены были испещрены цитатами из Mein Kampf и фотографиями нацистских бонз, иногда, в определенные дни и часы приходили те, кого в обществе презрительно называли неонацистами. В этом районе, в этой конкретной группировке пока состояло двенадцать человек, и каждый из них был уже проверен в деле. Самое любопытное, что одним из членов отторгаемой обществом группы молодежи была девушка, купившаяся на странное пристрастие к нацизму через любовь к вождю группировки.

Тот, кто сидел в кафе на Новом Арбате, и кто следовал за Ольгой Хлебниковой по пятам, не был главарем. Он был в их тайной иерархии на вторых ролях, входя в круг приближенных Wolf’а, — того, кто руководил всеми, кто планировал мстительные операции, кто обучал их всему и вместе с тем отвечал за их собственную безопасность.