Глава 1

Вместо предисловия

Москва, 24 Ноября 2016.

По сотрясаемой непрерывной канонадой палубе корабля полз человек.

Сквозь лохмотья, в которые превратился его комбинезон, проглядывало обожжённое тело, он вскрикивал, когда очередной залп бортовых орудий прокатываясь по палубе, на миг припечатывал тело к рифлёной поверхности.

Ползти.

Вытянуть вперёд руки, зацепиться обломанными ногтями за неровности поверхности, подтянуться, отвоёвывая ещё несколько сантиметров жизни, перевести давно сбитое дыхание, и — снова ползти.

Куда?

Неважно. Главное — двигаться, отдалиться от сжигавшей там, сзади, боли, отодвинуться ещё немного от терзавшего огня.

Ползти несмотря ни на что.

И он полз. Полз, оставляя за собой кровавую дорожку, отмечая свой путь обрывками сгоревшего комбеза и кусками своей плоти.

Подтянуться.

Выдохнуть.

Выпрямить руки и снова подтянуться.

— О! Смотри, ещё один! — подошедший к нему человек наклонился, присматриваясь. — Вроде живой. Носилки сюда! — выпрямившись он взмахнул рукой подзывая своих спутников. — Из трюмных что ли?

— Может, — согласился его напарник, кладя рядом с телом носилки. — Их там много, кто упомнит-то всех?! Ну что — взялись?

Человек болезненно застонал, когда пара сильных рук сноровисто перекинула его на полотно носилок.

— Стонет — это хорошо, — качнул головой второй. — Раз стонет — значит выживет.

— Ага, — подтвердил первый. — Я вот помню…

— Кто это у вас? — не дал ему поделиться своими воспоминаниями с товарищем подошедший к ним обладатель командного голоса.

— Кто-то из трюмных, сэр! Обгорел бедняга. Несём в лазарет, сэр!

— Трюмный? Здесь? — офицер, а это был один из командиров боевых частей корабля направленный на эту палубу в роли старшего ремонтного отряда, наклонился вглядываясь в лицо человека, точно так же, как это проделал несколько минут назад первый. — Морда что-то незнакомая. Да и нашивок не вижу.

— Так обгорел же, сэр. — заступился за раненного второй.

— Ладно, несите. — офицер повернулся к своим спутникам, теряя интерес к человеку на носилках. — Ты и ты, — он ткнул пальцем в стоявших за ним людей. — Проверьте отсеки три-восемь и три девять. По датчикам, — он сверился с планшетом. — Там кабели резервного контура замкнуло. Сержант — возьмите оставшихся и устраните пробой паропровода в отсеке три-три. Ну? Чего ждём? — оторвавшись от экрана он обвёл глазами матросов. — Забыли учения по живучести? Бегом! Быстро!

Дождавшись, когда все разбегутся по своим делам, офицер, ещё раз прошёлся глазами по экрану, и, кивнув своим мыслям, сунул планшет за пазуху. По его лицу было видно, что, несмотря на тяжёлую обстановку, царившую на корабле, который продолжали сотрясать как выстрелы собственной артиллерии, так и близкие разрывы, он был доволен — ремонтные работы шли в строгом соответствии с планом, ну а чем эта переделка закончится от него уже не зависело.

Всё же — каждый должен делать своё дело и не лезть в чужое заведование — этой нехитрой истины он придерживался ещё с учебки, не собираясь её нарушать и сейчас.

Сделав несколько шагов по коридору — всё же работу своих подчинённых следовало контролировать, он остановился, почувствовав под своей подошвой нечто инородное.

Пуговица?

Выпрямившись, офицер поднёс к глазам пластиковый кругляшок — точно такой же, как и на нём, гладкая поверхность с рисунком, небольшое ушко, ничего особенного — он уже хотел выкинуть её — было ясно, что она отвалилась с комбеза того раненого, но, в последний момент его рука, уже готовая запустить кусочек пластика по коридору, замерла.

Рисунок!

На гладкой шляпке гордо простирал свои крылья орёл и резкие линии, выдававшие своими чертами принадлежность этого элемента одежды к военному ведомству, сильно контрастировали с принятой здесь плавностью и округлостью.

Его пуговицы украшал Дракон, обвивая окружность своим чешуйчатым телом и грозя приоткрытой пастью из её центра. Бароны, подчёркивая свои вольности, помещали на шляпке свои гербы, обитатели туманности Конская голова — облачко Священного Дыма, а единственная раса чужаков — Копий, вообще пуговицами не пользовалась, применяя различные молнии и липучки.

— Орёл? Хм… — офицер потеребил кончик носа, пытаясь выудить из глубин памяти похожий рисунок. — Орёл, значит… Интересно…

То, что загадочный кусочек пластика принадлежал только что эвакуированному раненому он не сомневался — находка лежала в лужице крови, и он запачкал пальцы, поднимая её оттуда.

— Надо будет особисту доложить, — пробормотал он себе под нос, подкидывая её на ладони и разглядывая палубу в поисках других улик.

Что-то, темнеющее в нескольких метрах впереди, привлекло его внимание, и офицер уселся на корточки, брезгливо шевеля пальцем в кучке тряпья. Его старания не остались без награды — распавшись, обрывки ткани обнажили нечто блеснувшее и он наклонил голову всматриваясь.

На палубе, почти вся залитая кровью лежала небольшая металлическая пластика.

— Кмдр… — попытался прочитать он, но в этот момент по кораблю попали.

Удар был силён — скелет корабля вскрикнул, как раненый зверь, принимая на себя силу чужого удара. Протяжный стон перегруженных конструкций пронёсся по его нутру подобно судорожному вздоху воина, пропустившего тяжёлый, но пока не смертельный удар.

Палуба под ногами офицера подпрыгнула, опрокидывая его на спину, и он успел заметить, как непонятная пластинка пролетела над ним, оставляя за собой кровавую полоску от слетевшей крови. На миг она повернулась к нему лицевой стороной, и он увидел второе слово, наверное, имя её обладателя — короткое, в три буквы, но, в следующий момент на него обрушился оторвавшийся и рассыпавший в сторону искры, кабель питания.

Разряд, мощностью в несколько тысяч вольт, мгновенно, белой вспышкой, сжёг его сознание, и офицер не увидел, как загадочная пластинка, закоротив собой контакты распределительного щита, обесточила злополучный кабель.

В его мёртвой руке медленно растекалась лужица слегка зеленоватого пластика, ничем не похожая на артефакт иной вселенной.

 

Глава 2

Борт эсминца «Нарочитый». Созвездие Аргус, пространство второй звезды.

264 год правления 28 Императора.

Колышущиеся полотнища тьмы медленно рассеивались и сквозь них начали проступать пятна света. По голове резко ударил едкий и неприятный запах, заставляя меня дёрнуться всем телом от боли. Я чихнул и приоткрыл глаза.

— Пришёл в себя, док. — Надо мной склонился какой-то мужчина в белом комбинезоне. В почти белом — его поверхность была густо заляпана красными и бордовыми пятнами. Осмотрев меня он кивнул и отбросил в сторону клок ваты, от которой и исходит этот мерзкий запах.

Кровь?

Это что — палач Инквизиторов? Так меня же вроде сжечь хотели?! Последнее, что я помнил, до того, как меня поглотила тьма при встрече с поверхностью той зелёной звезды, это был костёр. Меня же сжигали по приказу Императора Дюваля… Память медленно возвращалась и, вспомнив Анаконду, свой экипаж, я застонал — эта боль была гораздо сильнее той, которая сейчас гнездилась в моих ногах и теле.

— Дай ему глоток ОЗ-37. Я уже заканчиваю.

Мне в рот упёрся край стакана, и я машинально отпил бесцветной и какой-то пресной жидкости.

— Готово. Снимай его.

Первый довольно бесцеремонно подхватил меня под мышки и поставил на пол.

— Дальше сам, — он отпустил меня, и я едва не упал, потеряв равновесие.

— Сейчас будешь в норме, — ко мне подошёл второй мужчина, облачённый точно в такой же комбез. От первого он отличался только тем, что кант его воротника был обшит красной бахромой.

— Док, куда его? — поинтересовался первый.

— Хмм… — Тот, кого назвали Доком взял меня за подбородок и посмотрев прямо мне в глаза, повернулся к своему напарнику. — Приходит в себя. Давай его в отстойник. Комбез ему выдай, от его одни лохмотья остались, нечего ему тут в таком виде светить. Ещё капитан увидит…

— Погодите. — я опёрся рукой о край койки и огляделся. Небольшое помещение, явно мед центр — всё в белых тонах, несколько коек — все занятые людьми. Шкафы с прозрачными стенками, сквозь которые видны стоящие на полках какие-то коробочки и бутылочки.

— Где я?

— Ты ему точно ОЗ-37 дал? — Док подозрительно посмотрел на меня.

— Да, Док. Не первый год же служим.

— Что-то он тупит.

— Где я, Доктор?

— Видите! — первый довольно усмехнулся. — Приходит в себя. На, — он сунул мне в руки свёрток темной материи. — Вон туда иди, — взмахом руки он указал на дверь справа от меня.

— Погодите. — Я потряс головой. — Где я? Что случилось?

— Ты на эсминце «Нарочитый», Его Императорского флота. А вот кто ты — я не знаю, но, судя по твоим лохмотьям, ты был в трюмной группе. Всё, вали в отстойник. Медбрат, — он кивнул первому. — Проводите его, меня другие пациенты ждут.

— Пошли. — Медбрат взял меня за рукав, но он отвалился, оставив в его пальцах клок ткани чёрного цвета. — Мда… Ты, лучше, прямо тут переоденься. — забрав у меня из рук свёрток он развернул его и протянул мне. — Скидывай на пол свои лохмотья и переодевайся. Я помогу.

Скинув с себя куски обгоревшей такни, я принял из его рук новый комбез и попробовал его надеть. Увы, мои ноги и низ живота были покрыты какой-то твёрдой и белой коркой, которая сильно затрудняла мне какие-либо движения. Медбрату пришлось постараться, прежде чем совместными усилиями нам удалось натянуть на меня новую одежду.

— Сейчас разработается, — он щелкнул пальцами по моему животу, отчего покрывавшая его корка отозвалась глухим звуком. — Во! Почти норм. Пошли. — Он привычным движением закинул себе на плечо мою руку и потащил меня к двери. Остановившись на самом пороге, он повернул голову к Доктору, склонившемуся над очередным пациентом и спросил. — Док, принести чего?

— Не, — Док даже не повернул голову, копаясь в кровавой мешанине на груди раненого. — Ещё пострадавшие есть?

— Пока не поступали.

— Тогда сам перекуси и возвращайся.

— Принято, Док. — свободной рукой медбрат нажал на кнопку у двери, и та уползла в стенку, открывая нам проход в соседнее помещение.

Отстойник, как его назвал доктор, был просторным и пустым помещением со стенами покрытыми панелями под дерево. Внутри уже находилось около двух десятков человек — некоторые, встав в кружок, что-то обсуждали, другие сидели на полу или прислонившись к стене дремали. Объединяло их всех одно — они все были ранеными — повязки на голове, руки на перевязи, всё свидетельствовало о том, что корабль, на котором я оказался, претерпел какую-то аварию.

— Вот тут постой. — Медбрат прислонил меня к стене и вытер пот. — Ты двадцать восьмой. Здорово нам досталось, раз даже среди трюмных раненые есть.

— Трюмные?

— Ну ты же из трюмных, да?

Я молча пожал плечами, и он вздохнул. — Да, парень. Крепко тебе досталось, раз память отшибло. Не переживай, восстановится. Должна восстановиться.

Я снова ответил ему молчаливым кивком, пытаясь понять куда, и главное, как, меня занесло. Обводя глазами помещение в поисках хоть чего-то знакомого, я заметил рядом небольшую бронзовую или медную табличку, начищенную до зеркального состояния. Посреди неё был изображён силуэт космического корабля непривычной мне формы и в непривычном ракурсе — корабль шёл на зрителя заканчивая поворот, о чём свидетельствовал его небольшой крен вправо и длинный и изогнутый язык выхлопа. Более всего он походил на скоростной локомотив — зализанный прямоугольный корпус, сужающийся от носа к корме, скошенная назад надстройка около кормы — в нём всё просто кричало о скорости. Оружия я найти не смог, зато и над, и под изображением шли две вполне читаемые надписи — сверху «И-28-256», а снизу — эсминец «Нарочитый» Ф.И.

— Ааа… Что это? — я ткнул пальцем в сторону пластины.

— Как что? — не понял меня медбрат. — Закладная нашего Нарочитого. Что-то с тобой не так…

— Не. Я про это — что значит И тире двадцать восемь тире двести пятьдесят шесть? И Фэ И?!

— Чего? Ты сейчас вот что спросил? — его глаза округлились от удивления.

— Как чего? Вот же — написано же! — я повернулся было к табличке, но тут открылась ещё одна дверь и в неё вошёл новый персонаж. Его комбез был темно красного цвета и воспоминания об инквизиции неприятно колыхнулись во мне.

— Смирно! — рявкнул медбрат и, подавая пример, вытянулся по стойке смирно. — Старший офицер в отсеке!

— Отставить, — вошедший небрежно отмахнулся. — Тут же раненые, санитар, что вы. Вольно, братцы. Сидите, кому тяжело.

Несмотря на его слова все встали, причём даже те, кто до этого сидел на полу — некоторые, правда, при помощи своих товарищей или соседей.

— Кто это? — я чуть повернул голову и прошептал эти слова практически в ухо чуть расслабившегося собеседника.

— Сдурел? Своих не узнаёшь? — Таким же шёпотом ответил он мне. — Нач арт наш. Майор Рене. Да что с тобой такое?!

— Ситуация тяжёлая, — сразу перешёл к делу Рене. — Как вы знаете, нам не повезло. Сейчас я могу быть с вами, братцы, откровенным, не та ситуация.

После этих слов по нашей толпе прокатился тревожный шепоток.

— Мы шли на базу, ну это вы все знаете, когда здесь, в этой системе, где мы остановились для перезарядки модуля гиперперехода, на нас напал крейсер лошадников.

— Так войны же нет, чего они, майор? — вопрос был задан спокойным голосом уверенного в себе ветерана.

— Мы вели разведку около их коммуникаций, — поморщился Рене. — И, не буду скрывать, увидели то, что нам, с их конечно, точки зрения, видеть было не положено. Дальше просто. Лошадники не дураки, к сожалению, и они вычислили наши возможные курсы отхода. ТТХ-то нашего корабля известны, всё же уже восемь лет в строю… И здесь нас уже ждали. Что было дальше — вы сами знаете. Так что, братцы, пришёл я к вам не просто так. — Он вздохнул и продолжил:

— Модули, выбитые мы заменили, благо ЗИПы нетронутые с момента начала похода… были. А вот стрелков у нас нет — выбило всех. Против нас, не буду скрывать, ударный ракетный крейсер. Сначала они перегрузили наши поля, а потом, ракетами с МКВ-головками выжгли прыжковый и канониров. Так что, вот такие дела, парни.

Офицер развёл руками. — В плен они не берут, мы для них инородцы и неверные. Перебьют. Или, если не свезёт — возьмут живыми для своих ритуалов. Короче. Прыжковый в ремонте, нам надо буквально минут пятнадцать продержаться — уйдём. Один прыжок и мы на своей территории. Приказывать вам не могу. Прошу. Добровольцы?

— Мы же не канониры, майор? Не обучены. — Послышался чей-то голос за моей спиной.

— Там всё просто, — Нач. арт. отмахнулся от говорившего. — Очень просто. Ну? Кто готов?

Кто-то толкнул меня в спину, и я посторонился, пропуская добровольца. Им оказался тот самый Док, судя по всему тоже вышедший послушать майора.

— А, это ты, — Он кивком головы показал, что тоже узнал меня. — Пошли, хоть повеселимся перед смертью. — Док поманил за собой медбрата и тот сграбастав меня за отворот комбеза, последовал за своим начальником.

Его, а точнее наши действия не остались без внимания остальных присутствовавших — из разных частей нашего неровного строя начали выходить люди.

— И я тоже!

— Всё одно дохнуть, иду!

— Хреново всё, если уж и медицина в бой идёт. Иду, майор!

— Спасибо, парни! — Рене поднял вверх руку. — На первую смену достаточно, остальные — будете в резерве, если… — Он резко осёкся, оставляя у меня в душе неприятный осадок. Если что? Если мы сдохнем? Сам то он, наверняка, в Рубке Управления Огнём сидеть будет, под защитой многометровой брони, в отличии от нас.

— Пошли, — офицер повернулся и направился к выходу из отсека, увлекая за собой поток добровольцев, а, с моей точки зрения, первую партию смертников.

— Пошли, слышь? — Медбрат походу решил плотно опекать меня — он снова взял меня за край комбеза и поволок из отсека.

— Отцепись! — Я попробовал освободиться, но моё слабое трепыхание не возымело на него никакого эффекта.

— Отпусти, я же раненый!

— Ноги и брюхо. — Он остановился и повернувшись ко мне вгляделся в моё лицо. — Руки и голова в норме. Шок, по глазам вижу, преодолён. Пошли, крыса трюмная! Сейчас из тебя героя делать будем!

— Посмертно? Нет, спасибо!

— А тебя никто и не спрашивает, — он отвернулся от меня и продолжил движение, увлекая меня за собой. — Уже почти пришли.

Часть корабля, гордо именуемая Основной Оружейной палубой, меня совсем не впечатлила. Не знаю, чего я ждал — возможно просторного зала, с торчащими из стен казённиками огромных орудий с суетящейся подле них прислугой, рельсовых путей, по которым взмокшие и полуголые матросы толкали тележки с уложенными на них снарядами. Ну или чего-то эдакого, техногенного — пучков проводов, светящихся кристаллов, летающих и проецирующих различные и непонятные таблицы и графики, дроидов.

Ничего подобного тут не было. Был простой и неширокий коридор с рядом бронедверей по одной из стен. Скучность и обыденность обстановки добавлял серо-мышиный цвет — в отличии от белизны мед отсека и тёплого древесного оттенка отстойника и коридоров, здесь всё было выкрашено казённой шаровой краской.

— Чего завис? — Медбрат подтолкнул меня в спину. — Пошли, вон народ по отсекам ПМК расползается, скоро и наша очередь подойдёт.

— По каким отсекам?

— Пэ Эм Ка. Ты чего?

— Пэ Эм Ка? Это что?

— Противо Минный Калибр. — он посмотрел на меня с подозрением. — Парень, ты давно на флоте? КМБ был?

— По нам что — минами садят? Майор говорил, вроде ракетами?! КМБ? Это ещё что? Бомбы? Ка Эм Бомбы?

— Курс Молодого Бойца. — медбрат покачал головой. — Странный ты. Хотя… Ты же из трюмных. Могли и просто так, в порту на один рейс нанять, в трюмах всегда народу мало.

Я молча кивнул головой.

— Тогда ясно. Эх ты, деревня… ПМК, я про название — дань традиции. По факту — просто мелкие калибры, отстреливать ракеты, москитный флот. Понял?

— Ага. А крупные-то у нас есть?

— Откуда… — Он посмотрел вдоль коридора — перед нами осталось не более трёх человек — все предыдущие уже скрылись за своими бронедверьми. — Мы же на эсминце, не на линкоре. Что такое эсминец, надеюсь знаешь?

— Угу. Вроде самый мелкий из всех, да?

— Да, мелкий, но — злобный! Это нас сейчас просто подловили. А так — торпедами всадим, линкор плакать будет. У нас пятнадцать ПМКашек и три встроенных торпедных аппарата. Мощь! Отобьёмся, не дрейфь!

— Да? — я с сомнением посмотрел на два оставшихся незанятыми отсека. — Это и всё? В смысле — больше стволов нет?

— Им хватит. — Медбрат пропустил меня вперёд. — Не нравишься ты мне, парень. Иди-ка вперёд, я прослежу, как ты в отсек зайдёшь.

— Боишься — сбегу? — съязвил я. — Думаешь я… — но открывшаяся перед моим носом дверь с крупными, выведенными белом цифрами один и четыре, вкупе с толчком в спину, не дала мне договорить — я влетел в отсек и остановился только, врезавшись в спинку кресла. Ощутимо так врезался, брюхом, отчего там — в брюхе, что-то хрустнуло и меня окатило волной боли, впрочем, быстро спавшей благодаря действию медикаментов.

Прошипев сквозь зубы ругательство, я поднял голову и первое, что увидел — был огромный, почти во всю стену, иллюминатор. Прямо под ним расположилась небольшая консоль. Собственно, иллюминатор, консоль и кресло — это составляло практически всю обстановку. Кресло, кстати, выглядело совсем уж по спартански — это была конструкция из пластиковых трубок, между которыми были натянуты полотнища темно зелёного брезента. Покачав головой — всё же, если верить словам врача, я был на лучшем корабле Империи, я уселся в кресло. Наверное, в кресле были какие-то датчики — стоило мне откинуться на спинку, как сверху что-то зажужжало и на иллюминатор опустилась прозрачная пластина.

— Операторы ПМК! — откуда-то сзади послышался знакомый голос майора. — Внимание! Говорит Центральный! Активируем системы наведения ПМК. Всем приготовиться.

Словно отвечая на его слова, на пластине вспыхнула тонкая сетка, сотканная из зелёных линий, деля его поверхность на равные квадраты. Снизу что-то щёлкнуло и верхняя часть консоли, оказавшаяся крышкой, втянулась в стену под иллюминатором, открывая приборы управления огнём.

Признаюсь — я ожидал увидеть ручки управления, различные штурвальчики, россыпь кнопок и перемигивающихся индикаторных лампочек — но увы, ничего подобного там и близко не было. На ровной плоскости консоли обнаружились только две детали — назвать их органами управления орудия, пусть даже и было это орудие малого калибра, мне было сложно. Слева расположилась крупная красная кнопка, а справа оказался матово серый и наполовину утопленный в поверхность шар.

— Операторы ПМК! — снова раздался голос майора. — Лошадники дали залп МКВ ракетами! Расчётное время поражения минута сорок секунд! Распределяю цели. — на пару секунд его голос пропал, но затем появился снова. — Валите их, парни! Катайте яйца, если не хотите, чтобы их вам оторвали!

Спереди что-то пискнуло, и я поднял голову к иллюминатору — там, на пластине, появилась красная точка и синяя квадратная рамка прицела.

— И что делать?

Мой вопрос остался без ответа.

— Эй? Кто ни будь?! Стрелять-то тут как?!

Тишина. Ладно. Что там майор говорил — катать яйца? Я положил правую руку на шар и слегка крутанул его, отчего прицельная рамка вздрогнула и слегка сместилась вправо. Хм… И это — всё? Просто как-то.

Я активно закрутил шариком, подгоняя рамку к медленно ползущему влево красному огоньку. Не могу сказать, что это у меня получилось с первого раза — пару раз я промахивался, слишком сильно раскрутив манипулятор, но, где-то с третьей — четвёртой попытки мне удалось поймать его в прицел, который сразу же изменил свой цвет с синего на жёлтый.

Ну? А дальше-то что?

— Третий, Четвёртый, Шестой и Четырнадцатый! — снова появился майор. — Захват целей подтверждаю. Перевожу в точную наводку.

Границы зелёного квадратика на экране рванулись в стороны увеличив этот участок экрана раза в три и мой прицел снова оказался в стороне от маркера цели.

Чё? Снова что ли? Я покачал головой и принялся сызнова наводить свой квадратик, теперь в нём появились диагональные линии, на практически неподвижную красную точку.

В этот раз всё получилось лучше — я смог с первого раза наложить прицел на маркер. Рамка тут же вспыхнула и заморгала красным.

— Эээ??? Я попал?

Ожидаемо — ответа не последовало. Что делать-то? Рамка продолжала моргать, и я зачем-то посмотрел под консоль — может там педаль какая есть? Что бы стрелять? Вроде так раньше на кораблях было?!

Но там было пусто.

Зато начала моргать красная кнопка слева — точно в такт морганию прицела и, немного поколебавшись, я осторожно её нажал, на всякий случай сжавшись в кресле и затаив дыхание — кто его знает, может это катапульта?!

— Четырнадцатый! Цель уничтожена! Даю следующую.

Зелёная сетка вернулась к своему прежнему виду и на ней появились сразу две красные точки.

О как! Я что — на следующий уровень перешёл?!

Вторую цель я уничтожил быстро — управление, действительно, было очень простым, а вот с третьей вышла заминка. Я быстро загнал маркер цели в прицел и уже было приготовился к переходу в режим точной наводки, но майор молчал. Молчание продолжалось секунд пятнадцать, за которые я успел изрядно понервничать — кто его знает, что там происходит — на корабле-то? Может бой уже закончился? Нашей победой? Или наоборот — все погибли, и я последний живой, обречённый на пожизненное заключение в этой жестянке, если конечно эти лошадники не решат раздолбать её в пыль.

— Перевожу готовых в точную. — Появившийся в динамиках голос не принадлежал майору. Человек говорил хрипло, было слышно, как он судорожно и натужно втягивает в себя воздух, будто превозмогая сильную боль. — Центральный выбит. Хреново катаете, канониры.

Послышался новый вздох. — Говорит ЗКП. Здесь старлей Деменьтьев. Шевелитесь, иначе всех пожгут.

Квадрат расширился, и я быстро навёлся на третью ракету.

Кнопка!

Точка погасла, и я зашарил взглядом по экрану выискивая новые цели. Их было слишком много — не менее полутора десятка красных точек усеивали всю пластину, и я выматерился — сбить столько лично мне возможным не представлялось.

— Первый, второй, шестой, восьмой, четырнадцатый. — Голос Деменьтьева был глухим и каким-то отстранённым. — На вас вся надежда. Парни… Вы — последние. Нам надо ещё три минуты. Вы уж постарайтесь…

Он говорил что-то ещё, но я не слушал, полностью сосредоточившись на своём шаре. Мне показалось, что он вот-вот задымится, так быстро я крутил его, наводясь на цели. Подтверждений о переходе в точный режим больше не следовало — едва прицел загорался жёлтым, как я переходил в этот режим.

Сколько целей я сбил — не знаю, не считал. Весь мир для меня ограничился только шариком манипулятора и кнопкой стрельбы. Поворот, поворот, довернуть чуть в вверх — есть! Влево, влево, вверх — есть! Кнопка!

Новая цель!

Пальцы правой руки начало сводить от боли и я, улучив момент укусил себя в мякоть ладони рядом с большим пальцем, надеясь новой болью сбить судорогу.

Получилось!

Точек стало меньше, но теперь они не просто горели красным — их цвет изменился на ярко алый и их движение ускорилось.

Поворот вправо — мимо! Выбранный мной маркер резко дёрнулся вниз и я, рыча от злости и на него и на свою неуклюжесть, закрутил шар вниз, пытаясь поймать его в прицел.

Мимо!

В последний момент алая точка дёрнулась вверх и мой прицел проскочил через неё даже не сменив свой цвет.

— ПКМ на картечи. Заградительный! — В голосе старлея отсутствовали какие-либо эмоции. — Тридцать секунд!

Тридцать секунд до чего? Мысль проскочила и исчезла — сейчас для меня главным объектом стал шар наводки.

Влево, ещё влево, чуть вверх… Есть! Прицел изменил свой цвет на красный и я машинально ударил по кнопке, запоздало удивляясь отсутствию перехода в точный режим. Однако точка погасла и я, всё так же бездумно повёл рамку к следующей, ближайшей к ней алой засветке.

— Прыжок через пять! Отключаю питание! Держитесь!

С пластины пропала сетка и она медленно поползла куда-то вверх. Одновременно с ней из стены начала выдвигаться крышка консоли, заставляя меня отдёрнуть руки от её поверхности.

Корабль вздрогнул — раз, другой, а в следующий миг на меня накатила волна жара. Что-то затрещало — как трещит проводка при коротком замыкании и из-под крышки консоли вырвалась тонкая струйка дыма, но в следующий миг я почувствовал, будто мы проваливаемся куда-то.

Привычный вид космоса за иллюминатором исчез, сменившись какой-то серой пеленой и, одновременной с ней прекратилось наше падение.

— Мы в прыжке. — Вот теперь в голосе Деменьтьева чувствовалось натуральное облегчение. Он откашлялся и продолжил. — Говорит старший офицер на борту. Мы вырвались! Поздравляю! Идём на базу Флота. Приказываю — провести большую приборку, нехорошо, если нас корабль прибудет в таком виде. Нашему капитану, — его голос дрогнул. — Это бы не понравилось. Не подведём его в последний раз.

За моей спиной что-то щёлкнуло и обернувшись, я увидел, как дверь моего отсека медленно откатывается в сторону открывая мне выход наружу.

Выбравшись из своего отсека, я осмотрелся. В коридоре, кроме меня, была ещё пара человек, и я подошёл к ним. Из каких отсеков они выбрались, понять было сложно — все двери были открыты, но выходить в коридор никто кроме нас не торопился.

— Живы. — один из них, одетый в серый комбез, с тонким зелёным шнуром по вороту, покачал головой и прислонился к переборке. — Я уж думал нам всё, а трюмный?

— Угу. — я вытер пот со лба. — У тебя закурить есть?

— Курить вредно, да и нельзя тут.

— Да пофиг сейчас.

— Накажут же.

— Как? — Я попробовал ухмыльнуться, надеясь, что моя гримаса будет воспринята правильно. — Дальше трюма не пошлют.

— Тебя-то да. Держи, — он протянул мне открытую пачку. — Но я тебя предупредил если что.

— Угу. — я вытащил сигарету и слегка размяв её содержимое в пальцах вопросительно посмотрел на него, ожидая огонька.

— Ты чего? — он непонимающе посмотрел на меня.

— Огня дай.

— Огня? Тебя что — контузило?

— Обгорел я… Вроде. Не помню, может и по голове прилетело.

— Ну ты даёшь. Она ж сама. Лихо тебя приложило, раз уж такое из башки выбило.

— Так. — от начала коридора послышался чей-то голос и обернувшись я увидел Дока. — Помощь нужна?

Он подошёл к нам и увидев сигарету в моей руке покачал головой. — И уже смолить! Вредно же!

— А жить противно. — я покрутил её в пальцах, пытаясь понять, как её зажечь.

— Не получается? — Док протянул руку и отобрал сигарету. — Пальцы от трекбола свело?

— Есть такое, — я несколько раз сжал и разжал правую ладонь.

— Держи. — Он сжал кончик сигареты и в нём что-то щёлкнуло. — Курить разрешаю, заслужили.

— Спасибо, Док, — поблагодарил его зелёный кант и вытащив себе одну протянул пачку к другому — с белым шнуром по воротнику.

Моя сигарета задымилась, и я торопливо затянулся. От незнакомого табака на миг закружилась голова — заметив это, Док недовольно поморщился, но ничего не сказал, терпеливо ожидая окончания нашего перекура.

— Ты же из штурманов? — он повернулся к белому канту.

— Так точно.

— А ты, — он кивнул на синего. — Жизнеобеспечение?

— Да, Док.

— Идите по своим постам. Там вы нужнее будете.

— А вы?

— А мы и вдвоём справимся, верно, трюмный?

Я молча кивнул.

— Но… — начал было зелёный.

— Идите-идите. Я тележку прихватил. — Доктор махнул рукой себе за спину, там, прямо около входа, действительно стояла небольшая узкая платформа на колёсиках.

— Четверо тут много, а вдвоём мы быстро погибших погрузим. Идите и никому про курение не говорите.

— Конечно, Док. Что мы, не понимаем, что ли.

Дождавшись, когда они уйдут, он повернулся ко мне.

— Знаешь, — он слегка склонил голову набок. — Странный ты какой-то, трюмный. Не наш. Я это ещё тогда заметил — когда тебя приволокли. Комбез другой, да и на каком корабле ты находишься — не знаешь. Странно это всё. Не наш ты, парень.

— Не ваш, — я опустил голову, выгадывая время и прикидывая, чтобы ему такого сказать, чтобы он сразу меня к инквизиции местной или к особистам не отправил.

— Ты с Гарганы три? Мы там останавливались перед выходом в поход.

Я молча кивнул, посчитав, что сейчас лучше будет со всем соглашаться.

— И тебя завербовали в трюмные разнорабочие, да?

Кивок.

— Специализация-то, хоть какая, у тебя есть?

— Я пилот.

— Ты? Пилот?

— Да. — я поднял голову и посмотрел ему в глаза. — Пилот. И неплохой. Был.

— Надо же! Пилот!

— Не верите?

— Почему не верю? Верю. Вышибли-то за что? Пьянка, бабы? Или с командиром не сошёлся?

— Да… — я махнул рукой, стараясь не развивать опасную для себя тему — ещё спросит на чём, а я почём знаю, что у них тут есть.

— Значит всё вместе. Что ж… Знакомая картина. — Он немного помолчал, глядя мимо меня и продолжил. — Да, тогда ясно, что ты в чернорабочие записался. Вернуться хотел? Хоть так, но вернуться? В космос?

— Да, Док.

— Понимаю, понимаю. Сам такой.

Он снова замолк, и я пожалел, что не взял ещё сигарету у того, и жизнеобеспечения.

— Ладно… Пилот. Пошли ребят грузить.

— Как скажите.

— Сейчас их в морозильник, а хоронить на базе будем, по-человечески.

Следующие минут сорок мы грузили тела на тележку. Из пятнадцати человек, занявших места канониров выжили только мы трое, и, судя по словам доктора, на всём эсминце дела обстояли так же. Рубка была сожжена вторым залпом — первый, перегрузивший генераторы защитных полей, оставил корабль без защиты против ракет с узконаправленными генераторами микроволнового излучения, которые и выжгли рубку со всеми находившимися в ней. Третья волна этих ракет сожгла генератор прыжкового двигателя и прошлась по отсекам ПМК, выжигая штатных специалистов.

— Лошадники добились поразительной точности попадания своих ракет. — Рассказывал мне Док, пока мы укладывали тела на тележку. — Нам до такой точности далеко, да и излишне она.

— Как это?

— Против нас, при внезапной атаке, да — сработало. А тому же крейсеру, нашему крейсеру, им поля не сбить. Ну а его ответ, — он махнул рукой, давая понять, что корабль этих лошадников не имеет ни одного шанса в честном бою. — Они только так могут — со спины или при численном превосходстве.

— Угу. — Мы закончили грузить последнего погибшего, им оказался знакомый мне медбрат, и я поправил его свесившуюся руку, устроив её на груди покойного.

— Эх, Петя, Петя, — Док склонил голову. — Мы ж с тобой уже почти три года вместе, эхх…

Я тоже молча склонил голову, отдавая последний салют погибшему.

— Ты не думай, — Док поднял голову и посмотрел на меня. — Я хотел, но меня не пустили.

— И правильно сделали, Док. Нас всех заменить-то можно, а вас кем?

— Да понимаю я, — он покачал головой. — Всё понимаю, но вот перед ними, — его рука опустилась на грудь медбрата. — Стыдно.

— Пойдёмте, Док, — я взялся за ручку и толкнул тележку к выходу. — Нам ребят ещё в морозильник уложить надо.

— И что же мне с тобой делать, а? — Док повернулся ко мне, крутанувшись на своём стуле.

Мы сидели в его кабинете, отдыхая после погрузки тел погибших в морозильники корабля. В продуктовые морозильники. Лично меня такое соседство — тел погибших и замороженных пайков не коробило ни разу. Дока тоже, ну а если и найдётся, среди выживших кто-то особо брезгливый — нехай поголодает, не помрёт чай.

Я сидел на месте погибшего медбрата наслаждаясь местным аналогом коньяка и крепкой сигаретой — всё из личных запасов доктора.

— А надо что-то делать?

— Ты. Не. Наш. — Он раздельно проговорил эти слова, придавая их звучанию особый оттенок.

— Не ваш, верно. С третьей планеты этой, как её — Коряги.

— Гарганы.

— Ну Гарганы. — Я пьяно улыбнулся, надеясь, что он примет мою оговорку за ошибку выпившего и усталого человека. — Док, я много где побывал, и на Гаргане был и на Коряге и даже в Раю.

— Палишься, — в ответ он недовольно скривился. — И не корчь из себя пьяного, уж поверь — после почти двух десятков лет в мед службе, я пьяного отличу от закоса под него. Не кривляйся.

— Как скажите. — Я сделал небольшой глоток и прислонился к переборке.

— А для твоей информации, так — чисто чтобы ты знал, скажу тебе. — Он тоже пригубил из своего стакана. — Гаргана три, это не третья планета системы Гаргана. Это — третья звезда созвездия Гаргана. И планет, обитаемых, там нет и никогда не было. Мы на станции местной останавливались, для дозаправки. Конечно, ты скажешь, что там и нанялся, станция мол не военная, да?

Я промолчал, опустив взгляд на свой стакан.

— Молчишь?

— А что говорить, Док? Не ваш я, факт. Ну что — вызывай особистов или как их тут у вас называют?

— Особистами и зовут. Только зачем их звать?

— Ну я же не ваш. Значит — шпион, этих, как их, конников.

— Лошадников. Только ты не из них, уж они бы шпиона получше бы подготовили. Ты мне скажи — как ты у нас на борту появился? Я проверил логи — в трюме ни взрыва, ни пожара не было. А ты — с ожогами, да и по голове тебя кто-то совсем недавно огрел.

— По голове это меня профилем приложило, недавно, да.

— А ожоги? От тебя — когда приволокли сюда, дымом разило. Причём, — он поднял палец вверх. — Древесным дымом. Не пластиком, не химией — деревом. А у нас на борту дерева нет. Совсем.

— Долгая история, Док. — Я махом опустошил свой стакан и протянул его, прося налить новую порцию.

— Так я и не спешу, — наполнив мой стакан на половину, доктор вернул его мне. — Рассказывай.

— Вы всё одно, не поверите.

— Так ты убедительно рассказывай. И не ври, я, знаешь ли, правду от сказок для детей отличить смогу.

— Хорошо. Начнём с того, что вы, Док, правы. Не ваш я, совсем.

— Поясни.

— Не из вашей вселенной.

— Бред. Попробуй ещё раз, только поубедительней.

— Док. Я не из вашей вселенной. Чужой я. Понимаешь? И да, там меня, действительно, сжигали на костре. Инквизиторы. На костре из дерева. Быстрый огонь, слыхал?

— Хм… — Он упёрся локтями в стол, сцепил пальцы рук в замок и посмотрел на меня поверх них. — За что?

— Местному Императору дорогу перешёл.

— Ты там что? Мятеж что ли учинил?

— Да нет, наоборот, спас его, от чужих.

— А он тебя вот так и отблагодарил, да?

— Да.

— Забавно… Забавно. И что самое интересное — ведь ты не врёшь, а искренне веришь в свои слова. А Император, номер какой был?

— Номер? Дюваль он был. Без номера. Основатель династии.

— Основатель? Династии?

— Ну да. Док! Ну я же говорил, что не поверишь!

— И ты прав. Такой бред я мог бы объяснить, если бы ты изоляции горелой надышался, но от тебя деревом пахло. И ты сам во всё это веришь. Мда…

Он встал и прошёлся по небольшому пространству своего кабинета.

— Ты говоришь, что был пилотом?

— Да.

— Что последним пилотировал?

— Анаконду.

— Это что? — Он вернулся к своему столу, но не сел за него, а уселся на край столешницы.

— Лёгкий крейсер.

— И ты один водил крейсер? — Док даже всплеснул руками. — Один?! Ну ты сказочник!

— Один! Чего — сложного — то?

— Ну, по прямой — допустим. А если бой?

— Ну бой, чего — такого — то?

— Управление полями, орудиями? Бегать не взмокнешь? Маневровыми?

— Так бортовой же компьютер есть — он маневровыми рулит. Не, можно и без него, знал я парней, которые сами управляли, но не я. А стволы — у меня они фиксы, прямо по курсу были. Бой, — я позволил себе фыркнуть. — Ничего сложного.

— Какого же размера этот твой бортовой компьютер? С пол корабля?

— Да нет, ну… — Я постарался припомнить потроха главного пульта. — Ну блок небольшой. Пол метра на треть и на треть.

— И всё это тянет?!

— А что такого? Или у вас с электроникой проблемы?

— Есть такое, — признался он. — Не шибко это направление популярно в науке. Финансируют мало, ибо бесперспективно.

— Как же вы летаете? Курс проложить или… Да ты сам же говорил — маневровыми в бою?

— Штурманская группа — пять человек. Они и счисления обеспечивают и коррекции всякие нужные. А маневровые — на каждый двигатель манёвра — своя смена, четыре оператора. Ну и они уже в бою команды с мостика получают и работают. У нас хороший оркестр был.

— Оркестр был? — Не понял я по началу, но потом до меня дошло. — Блин, действительно оркестр. А дирижирует кто? Капитан?

— Что ты! Капитан он общее решение принимает — идти в бой или уклониться, ему штаб задачи ставит. Он глобально решает. А в бою, ну или в походе, рулит Первый Пилот. Он рулит, а Главный Артиллерист уже выбирает цели и управляет огнём.

— Сколько же у вас на борту народищу то?!

— Экипаж? Сто восемьдесят четыре человека. Было. Сейчас — меньше трети.

Он помрачнел и одним махом опустошил свой стакан. Я последовал его примеру.

— А мы до базы — дойдём? — Поинтересовался я, получив новую, уже вроде третью, порцию.

— Своим ходом нет. — Док полез в свой стол и покопавшись в его ящиках вытащил пачку сигарет. Вытряхнув себе несколько штук, он перебросил её мне. — Держи.

Я поблагодарил его кивком головы, раскурил её, благо теперь уже знал, как.

— Своим ходом не дойдём. Факт. Не управимся с ним. — Он постучал костяшками пальцев по переборке. — Но нам и не надо.

— Как это?

— Выйдем из прыжка, нас засекут, установим связь, пришлют буксир. — Всё это он произнёс спокойным и практически будничным тоном, но в этой интонации присутствовали какие-то недобрые нотки, так что я весь подобрался, так, на всякий случай.

— Да, ты прав. — Доктор заметил мою реакцию на свои слова. — Пришёл тягач и там был трос и там был врач, — зачем-то процитировал он неизвестную мне песню. — И особистов цельный выводок. А тебе с ними лучше не того, да?

— Ну да.

— Это я понимаю, что ты не шпион, а там… — Он махнул рукой. — Найдётся, гадом буду, молодой и ретивый — этот быстро докажет, что ты не только шпион лошадников, но еще и похуже чего. А этого ни мне, ни, тем более тебе не надо. Так что, друг мой любезный — надо тебя легализовывать, да так, чтобы ни у кого и мысли — что ты засланный, не возникло.

— Док, да не шпион я!

— Шпион, шпион. — Он примиряющее повёл рукой. — Не наш, нашей галактики в смысле, шпион. А какой-то другой. Не знаю зачем тебя сюда заслали, но не ради вторжения — точно. Вторгаются ради чего-то. Ресурсов, рабочей силы, баб красивых в конце концов. У вас там с бабами как? Симпатичные? Хватает?

— Угу.

— Тогда девок — вычёркиваем. Ресурсы? Нет. Их везде навалом. Рабы? В смысле — нас, местных, в кандалы и на шахты? Так с вашими компьютерами проще роботов наклепать.

— Дроидов. Мы роботов так называем.

— И что, популярны они у вас?

— Ну… Их много, и они разные. — я раскрыл ладонь и принялся загибать пальцы. — Для кораблей есть топливозаправщики, есть для шахтёрских кораблей — руду в трюм таскают, есть охранные дроиды, есть…

— Погоди. — Взмахом руки он заставил меня замолчать. — Вы что — астероиды разрабатываете? Кораблями?

— А что такого? Навесил шахтёрский лазер, обогатительную станцию в трюм, дроидов геологической разведки и сборщиков загрузил и лети себе, копай.

— И что — выгодно?

— Да так себе, — признался я. — Если плотно этим заниматься, то да. Но это надо пояса, астероидные пояса, — быстро пояснил я, увидев недоумение на его лице. — Кольца с камнями или льдом искать. Если свезёт, найдёшь такое, то да, можно много вкусного накопать.

— Золото? Серебро?

— Золото? Пффф….. Кому этот хлам нужен? Его везде полно. Палладиум, Платинум, Пейнит. Три Пэ, короче. Вот они дорогие. Раза в три, а то и четыре дороже золота.

— Понятно, значит захват нас и рабство на шахтах тоже отпадает. Слушай… А может вас роботы, то есть эти — дроиды ваши, ну — поработили? И теперь хотят и нас тоже?

— Зачем, Док?

— Не знаю, — со вздохом признался он. — Но они же не люди и думают не как мы? Вот и захотели, так сказать подмять все галактики своей железной пятой. А?

— Такой бред у нас даже не в кино не снимают. Да и нет такого Искусственного Интеллекта, ну практически нет. Был у меня такой — андроид с реально разумным ИИ, но он, точнее она потом…

— Стоп! — Доктора прямо-таки выбросило из стула, на котором он до этого сидел. — Молчи!

— Ты чего, Док? Тот андроид был, была точнее в моём…

Договорить я не смог — он подскочил ко мне и зажал мне рот ладонью. — Тихо! — Он обвёл помещение взглядом. — Молчи. Такие темы здесь не приветствуются, понял?

Я кивнул, и он убрал руку.

— Но почему, Док?

В ответ он сначала долго рассматривал свои руки, а потом, не поднимая глаз тихо произнёс. — Не все, скажем так, детали, нашей истории, в части касаемо Императоров, и их ближайшего окружения, мммм….. В общем не касайся подобных тем — проживёшь дольше. Уловил?

— Угу. Хотя странно это. Это же…

— Молчи!

— Всё-всё, Док. Понял. Заткнулся.

Он поднял голову и некоторое время внимательно смотрел на меня, будто желая убедиться, что правильно понял услышанное.

— Это — для твоего же блага.

Вернувшись за свой стол, доктор отпил коньяка и на несколько минут в небольшом отсеке воцарилась почти полная тишина. Почти — потому, что на корабле, если он ещё не превратился в груду мёртвого железа, всегда что-то работает. Шумит вентиляция, попискивают электронные системы, где-то открываются и закрываются двери, гудят ровным рабочим тоном движки и многие прочие, мирные и незаметные уху звуки — всё это создаёт обычный, бытовой шум, привычный уху любого пилота, любое изменение которого больно режет слух, заблаговременно предупреждая о каких-либо неполадках или иных, нештатных, ситуациях. Вот мы и сидели молча, слушая все эти звуки и думая каждый о своём.

— Ладно! — Док прервал затянувшееся молчание, хлопнув ладонью по столу. — Так что же мне с тобой делать, а?

— Простить и отпустить?

— И далеко ты уйдёшь? Без документов-то? Сам-то ты пропадёшь — ладно, это, в конце концов, твоё личное дело, но ты нас всех подставишь.

— Так сгорели, когда меня сюда доставили — от комбеза одни лохмотья были, сгорели они.

— Ага. А на корабль ты как попал? Перед вылетом я медосмотр проводил — всего экипажа и тебя там не было.

— Зайцем. Был безработным, жрать хотел — вот и пролез. А потом вылез, ну и попал в огонь.

— Служба Безопасности станции будет очень рада такой новости — как же! Мимо них кто-то пролез. Да и голодать ты не мог — ещё со времён Двадцать шестого пищевые брикеты на каждом углу бесплатно выдают.

— Приключений захотел.

— Ну их то ты получил. По полной. Нет, приятель. Тебе документы нужны и, причём, такие, чтобы ни один особист и подумать ничего не смел о тебе.

— Шутишь?

— Ни разу. — он подгрёб к себе стопку личных идентификационных карт погибших, которые лежали у него на столе. — Так. Сейчас будем из тебя человека делать.

Он просматривал карты одну за одной, деля их на две стопки.

— Эти, — закончив, он сгрёб со стола и закинул в ящик большую часть. — Нам не пригодятся. Этих парней хорошо знали, у них остались родители, жёны, дети. Ты засыпешься сразу. А вот с этими, — он поднял с поверхности стола четыре карты. — Можно попробовать. Так. Смотрим. Эверс Фудр. Сирота — данных о родителях нет. Не женат. Специализация — оператор маневровых. Нет. Не годится. — он скинул карту в стол.

— Симон Пак. Родители умерли. Не женат. На флоте… хм. Не пойдёт. Восемь лет на флоте, значит, — он посмотрел на меня. — Много друзей. Покойся с миром, Симон.

Карта Пака последовала в ящик.

— Семён Светодаров. Эх… Что ж ты, Семён. — Доктор покачал головой. — Помню его хорошо. Второй поход с нами. Повар, помощник кока. Готовить умеешь? — он посмотрел на меня, и я пожал плечами:

— Ну, более-менее умею. Пока никто не умирал от моей стряпни.

— Ключевое слово — пока. — Карта легла на стол. — И последний — Джастин Игореф. Механик, специализация — системы отвода тепла.

— Охладители что ли?

— Они самые. Знакомо?

— Нет, — признался я. — Только на уровне пользователя, не более.

— Тогда отпадает. — Карта Джастина отправилась к своим товарищам.

— Что ж… — Док поднял со стола идентификатор Семёна. — Придётся с этим работать.

— Подделывать будешь?

— Зачем? Карта подлинная, все проверки прошла и пройдёт.

— А как тогда? Я же не он.

— Ты не он, зато я — это я. — Доктор позволил себе ухмыльнуться. — Забыл? Я же корабельный врач.

— И что?

— А то, Семён, что ты мог, нет, не мог — ты обгорел, так?

— Ну да.

— Значит надо ввести новые данные по твоей внешности. Сядь сюда. — он показал мне на какой-то прибор с небольшим сиденьем, сильно похожим не велосипедное.

— Не дёргайся….

Прибор коротко прожужжал и Док довольно усмехнулся. — Да, Сёма. Обгорел ты конкретно — никто не узнает. А кто виноват?

— Кто? Я?

— Нет. Бюджет Флота. Было бы финансирование нормальное, не пришлось бы тебе лицо в полевых условиях, из подручных материалов лепить. Так и запишем. — он воткнул карту в щель на торце столешницы и выдвинув из-под неё клавиатуру с небольшим экранчиком что-то быстро набрал.

— Сейчас добавим тебе деталей в историю болезни. Тепловые ожоги ног, груди. Химические — лица. Восстановление зрения — реконструкция яблок. Всё. — Откинувшись в своём стуле доктор вытащил карточку и протянул мне.

— Что ж Семён. Понимаю, это тяжело, но теперь тебе с этой внешностью жить. Извини.

— А что не так? С моей внешностью? — С поверхности карты на меня смотрела объёмная проекция моей головы.

— Можно было б из тебя красавца сделать, но увы — фонды, — он с сожалением развёл руками.

— Меня и эта устраивает.

— И это — правильно. Дай сюда карту.

— Зачем? — я вернул ему кусочек пластика. — И что с телом будет? С настоящим Семёном?

— Да ничего особенного. Похороним в общей могиле — как неопознанного. Не отвлекай, дай подумать.

Пока он думал, я успел выкурить ещё одну сигарету и добить свой коньяк.

— Значит так, — он взял мой стакан, который я протянул ему в надежде получить новую порцию и поставил его на стол. — Ты был ранен в бою. Да?

— Ээээ…. Ну да.

— Это капля. Бой в космосе — капля со звёздочкой.

— Чего?

— Не отвлекай. Дальше. Получив мед помощь, ты отправился на боевой пост и исполнял свои обязанности в боевой обстановке, несмотря на ранения. Было дело?

— Да.

— Долг. Сколько целей поразил?

Я пожал плечами. — Не помню. Три первых помню, а потом такое началось… Налей, а?

— Запишем одиннадцать. Чуть, на одну больше минималки — за это вам, господин Светодаров, положен глаз. Серебряный.

— Док! Налей и переведи!

— Медали это. Медали и знаки отличия. В принципе, по совокупности всего, тебе орден положен. Как же! Раненый, в бою, пошёл на боевой пост и спас корабль!

— Так я же не один был?

— Это нам сейчас не важно. Мы про тебя говорим. Солнечный диск за такое требовать надо — как минимум. Орден такой. Но! — Док назидательно поднял вверх палец. — Его вручает Сам. — Он несколько раз ткнул пальцем в подволок своей каюты. — А тебе туда, по крайней мере сейчас — нельзя.

— Ясно дело. — Я кивнул, будучи полностью с ним согласным. — А эти все, ну — глаза, капли? Это что?

— Капля — это медаль за ранение. Похожа на капельку крови. Было бы дело на планете, на поверхности — она лежала бы на круглой основе, а раз в космосе ранение было, то звёздочка с капелькой крови по центру. Глаз — это знак такой, прицел.

— Квадратный? Как при стрельбе из ПМК?

— Ага. И глаз по центру. Долг — медаль. Обычная, круглая. Без ленты.

— А что? У вас тут ещё и ленты есть? К медалям?

— Есть, — он снова воткнул карту в щель стола и принялся стучать по клавишам. — И ленты есть и банты, и прочая мишура. Не отвлекай. Я тебе представление к наградам делаю.

— А кто подписать должен?

— Деменьтьев. Он сейчас за старшего.

— Подпишет?

— А куда он денется? Я уже завизировал.

— Ты же врач?

— Эх, Семён… Семён. — Доктор вытащил карту и перекинул её мне. — Ты ещё не понял?

— А что я должен был понять? — поймав её я сунул пластиковый прямоугольник в нагрудный карман.

— Я — особист на этом корабле.

— Ты… То есть — Вы, Док? Но… Вы же врач?!

— А кому, как не врачу или священнику быть особистом? Я же всё про всех знаю. Кто где был, что ел, с кем спал. Любого могу вызвать на осмотр, все как на ладони. Кстати — карту дай. Забыл кое-что.

— Держите. И вы меня не арестуете?

— Да расслабься ты. — Он, в очередной раз, загнал её в считыватель. — Амнезию забыл тебе указать. Это оправдает твоё незнание наших реалий. Вот… Местная амнезия, вследствие травмы головы. Готово! — вытащив карту, он поднял голову и посмотрел на меня.

— Ты не шпион. Это видно даже новичку. А вот кто ты — это, брат, загадка. Но — безобидная и не опасная для Империи. Неудачник, случайно попавший к нам, путешественник ты или исследователь — да какая разница. Вреда от тебя не будет — я бы иначе почувствовал бы. А ты и сам — напуган произошедшим. Может ты и беглец от наказания, но у нас ты пока дел не натворил, так что — претензий к тебе нет. Не нарушай и не будет. — Встав из-за стола, Док подошёл ко мне.

— Господин Светозаров, — начал он официальным тоном, и я вскочил, сдерживаясь, чтобы не вытянуться по стойке смирно.

— От лица Имперского флота и от себя лично благодарю вас за проявленное мужество в ходе боя с силами туманности Конская Голова. Надеюсь, что ваши раны скоро затянутся и вы сможете продолжить службу на благо Империи и нашего, благословлённого, Двадцать Восьмого Императора. Вы представлены к наградам в соответствии с проявленной доблестью и будете вознаграждены по заслугам. Слава Империи! — Док вытянулся по стойке смирно и коротко кивнул.

— Ээээ…. — Что отвечать я не знал и он тихо прошептал. — Говори Слава Императорам…

— Слава Императорам!

— Что ж. — Доктор засунул карточку в мой нагрудной карман. — С официальной частью покончено. Вот теперь и выпить можно.

 

Глава 3

Борт среднего транспорта «Бубалюс [1] ». Созвездие Весталок, пространство четвёртой звезды.

267 год правления 28 Императора.

— Семён? Ну что там — с поджаркой? — корабельный кок Вильсон появился на камбузе, держа в руках объёмистый баул.

— Да нормально всё с ней, доходит, — я кивнул на плиту, где парила чуть сдвинутой крышкой сковорода и вернулся к своему занятию — продолжил медленно перемешивать растопленное в кастрюльке масло, осторожно посыпая его мукой и следя, что бы в готовящейся смеси не образовались комочки.

Шёл третий год моего пребывания в этом мире и пока всё было нормально. Следуя советам Дока, я уволился с военной службы, благо ранения и медали помогли решить этот вопрос без особых проволочек и, получив на руки неплохое выходное пособие, которого мне хватило на полтора года безбедной жизни, стараясь освоиться в это новом для меня мире.

Ну а после… После пришлось искать работу.

Я закончил курсы поваров, устроился помощником корабельного кока на средний транспорт, где и пребывал по настоящий момент.

— Молоко приготовил? — Вильсон поставил звякнувший стеклом баул на стол.

— Угу, холодное. Сейчас заливать буду. Чего приволок?

— Да всего понемногу. Фух… Едва допёр. — Он раскрыл сумку и принялся доставать из неё разнокалиберные бутылки, расставляя их по столу в понятном только ему порядке.

— Откуда такое богатство? Всем дают? — Мой помощник, молодой паренёк только полгода как закончивший курсы поваров, протянул было руку к одной из бутылок, он кок так зыркнул на него, что Павел предпочёл не рисковать и даже отошёл от стола, принявшись изображать мойку посуды, бросая жаждущие взгляды на баул.

— И даже не думай, — Вильсон погрозил ему пальцем и занялся расстановкой бутылок. — Так. Старику нашему — пара коньяка.

Две пузатые бутылки темно зелёного стекла, украшенный золотистыми этикетками заняли место во главе стола.

— Старпом. Он много не пьёт. Ему винца лёгкого. — Наполненная рубиновой жидкостью бутылка, своей формой, больше напоминавшей винт от мясорубки, встала рядом с капитанской парой.

— Деду… Вискарь.

— Ты про его помощников не забудь. Помогают нам сильно, — я закончил заливать холодное молоко в смесь масла с мукой и прибавил газу — смесь должна была покипеть немного, выпарить лишнее, прежде чем в неё можно будет добавить молотого мускатного ореха.

— И жрут тоже, каждый за троих, — он недовольно поморщился, но потом вздохнул. — Но ты прав. Помогают хорошо. От них, в отличии от кое-кого из здесь присутствующих, — он покосился на поварёнка, но тот сделал вид что полностью поглощён вытиранием салатницы. — Ладно. Деду ВСОП дадим, а им и простого довольно будет.

Четыре бутылки ровной шеренгой отгородили долю старпома и капитана от пока ещё свободной поверхности стола.

— Штурман и его бездельники. Этим и одного пузыря много будет.

— Не жмись, — убедившись, что будущий соус ведёт себя строго в соответствии с моим планом, я повернулся к столу. — Сам же знаешь — напутают со своими расчётами и привет. И пыли не останется.

— Вот пусть и сидят трезвыми.

Черная кошка, пробежавшая между ними, была мастером своего дела. Кок и Штурман Самарин не общались уже около года. Может и больше, не знаю. Я нанялся на этот грузовоз год назад и всё это время их общение шло строго через посредников, полностью исключая прямые контакты. Согласно корабельной легенде он разругались из-за ставок на тотализаторе. Самарин проиграл, а Вильсон, наоборот — выиграл, что и привело к конфликту — с точки зрения штурмана, кок располагал некой инсайдерской информацией, которой, в силу своей природной жадности, не поделился с сослуживцем. Вильсон же, разумеется, отмёл подобные слухи и, в свою очередь, обвинил уже Самарина в поклёпе. Ну а дальше — как это и бывает, слово за слово… Вполне обычная, бытовая ситуация. Вот только мириться они ну никак не хотели. И покидать корабль — тоже, считая, что именно его уход будет расценен экипажем как признание своей неправоты.

— Да ладно тебе. — Приподняв крышку я помешал соус. — Дай им хотя бы пару пузырей.

— Пару? — он с сожалением посмотрел на бутылку в руке. — Пару, значит? Павел! — Окликнул он моего помощника. — На вот, отнеси тем господам две бутылки. — Вильсон протянул моему помощнику два джина. И смотри, — повернувшись ко мне, кок хитро улыбнулся. — Если на трапе опять упадёшь и разобьёшь обе…

— Виль?!

— Одну. Одну — разобьёшь, то я… — он погрозил поварёнку кулаком и продолжил, глядя мимо него. — Ух как ругаться! Не буду!

— Так у меня руки же заняты? Как я по трапу полезу? — Павел явно уже прикидывал свой навар.

— Разобьёшь обе, — я погрозил ему рукоятью черпака. — Ноги оторву и тебе же скормлю. Как Айсбане. Уловил?!

— Ага. Есть не разбить обе!

— Тогда беги, — Вильсон кивнул на дверь, и он тут же покинул помещение камбуза.

— Я чё я? Чё я? — повернувшись ко мне и напоровшись на мой неодобрительный взгляд он деланно удивился. — Я-то тут при чём, если твой подчинённый такой криворукий?! И вообще, займись делом!

— Поджарка готова, соус сейчас дойдёт. Салат Павел сделал. Суп со вчера остался.

— Вот и не отвлекай, — невпопад ответил он и вытащил сразу несколько набольших плоских бутылок, напоминавших своим видом фляги — такие удобно носить в нагрудном кармане.

— Ещё коньяк? — Не обращая внимание на его недовольное ворчание я взял в руки одну из них. — Ром? Ты чего это? В смысле — кому?

— Мелкие — парковщикам, а вот эти, — Виль вынул одну за одной три высокие картонные коробки. — Первому, второму и помощнику второго.

— А не жирно? И почему именно Ром?

— Так Вриз же говорил, забыл?

Я отрицательно мотнул головой и, засыпав молотого ореха в подошедшую смесь, принялся её перемешивать.

— Ну что он хочет с сигарой и стаканом рома посидеть.

— С сигарой? На корабле?! Где?

— Как где? — он подмигнул мне с самым заговорщицким видом. — Там, под вытяжкой, где кое-кто курит втихую. Кстати, — он ухмыльнулся и посмотрел прямо на меня. — Ты, если того нарушителя, ну мало ли, всякое бывает — увидишь, так скажи ему, что после курения неплохо было бы заборник вытяжки протирать, а то на ней пепел оседает. Скажешь?

Я неопределённо пожал плечами, не желая признавать свою вину. — Ну… Если, вдруг, увижу и не забуду — скажу.

— Вот и молодец. Кто у нас остался? — Он достал ещё штук пять бутылок и, расставив их на столе, склонился над ними, как полководец, планирующий бой на карте.

— Суперкарго со своим, — я выключил газ под кастрюлей с соусом и продолжил. — С гоблином своим.

— С гоблином, это ты верно подметил, — кивнул Вильсон. — Вот не понимаю, — он взял за горлышко поллитровку водки, и я кивнул, одобряя его выбор — со Смайсом и его помощником Жаком, отношения не сложились уже у меня. Суперкарго, как специалист, я хочу сказать, он был, не спорю, хороший, но вот как человек… Мне не нравилось в нём всё — начиная от его внешнего вида — густо напомаженная и разделённая на тонкий прямой пробор шевелюра вкупе с тонкими, какими-то крысиными усиками, постоянно бегающими глазами и заканчивая манерой общения — Смайс общался со всеми так, будто самим фактом того, что он соизволил обратить на тебя внимание и снизойти до беседы, делал огромное одолжение собеседнику. Жак, бывший его заместителем и числившийся старшим по грузовым отсекам, был, в принципе, нормальным мужиком, вот только его словарный запас состоял не более чем из двух, может трёх десятков слов, две трети из которых не подлежали цензуре. Общаться с ним, в силу этого было сложно — меня хватило на несколько бесед, в ходе которых я был послан куда-то уж слишком далеко и единственным плюсом которых, было пополнение моего словаря новыми терминами и неожиданными речевыми конструкциями.

— Не понимаю, — продолжил тем временем кок. — Как они, такие разные и уживаются вместе?

— Понятия не имею и знать не хочу. — Я залил поджарку соусом и снял сковороду с плиты. — Водки им дай, ну Жаку точно.

— Может Смайсу текилы?

— И лимон есть и соль.

— Тогда так и сделаем. А это тебе, держи. — Он протянул мне бутылку, сквозь прозрачные стенки которой виднелось светло жёлтое содержимое.

— Хм… — Я взглянул на этикетку. — Мускат? А в честь чего такая щедрость, начальник?

— А что — нельзя? — Вильсон посмотрел на меня исподлобья. — Сегодня исполняется девять лет, как я по космосу мотаюсь. Как тебе такой повод?

— Дата же не круглая?

— Не нравится, давай сюда! — Он протянул к моей бутылке руку, и я поспешно убрал её себе за спину.

— Да ладно тебе, — я отступил от стола и поставил бутылку в нишу над вытяжкой, заранее предвкушая сочетание нарушение сразу двух запретов — курения и распития на борту во время похода. Карательных мер я не боялся — наш Старик, капитан Лосев был из тех ветеранов, которые спокойно смотрели на мелкие нарушения. Команда сыта? Жалоб на самочувствие после еды нет? Камбуз чист? Ну и делайте что хотите, только со своими обязанностями справляйтесь.

Первый раз он запалил меня на второй неделе моего пребывания на борту, и я уже начал собирать свои вещи, ожидая пинка под зад в следующем порту, но его не последовало, как и хоть какого-то нагоняя или замечания от своего непосредственного начальника на борту этого среднего транспортника. Поймав меня во второй раз, это произошло спустя полгода, Лосев посоветовал споласкивать рот хвойным лосьоном, но — без усердия, тем самым негласно подтвердив моё окончательное зачисление в команду.

А стоило ему покинуть камбуз, как появился Виль, и не говоря ни слова, поставил на стол плоский флакон с именно такой этикеткой. Вот только был там не лосьон, а хороший коньяк из личных запасов капитана. Что же, на каждом корабле свои традиции и правила.

Завтрак, обед и ужин собирали в кают-компании практически весь экипаж, кроме, разумеется, находившихся в этот момент на вахте или занятых срочным ремонтом — наша коробка давно миновала годы корабельной молодости и сейчас на ней постоянно что-то выходило из строя, обеспечивая Деда и его парней постоянным фронтом работ.

Однако сегодня было сделано исключение из правил — минут за сорок до ужина, вообще-то, по порядку, это должен был быть обед, но получение груза заняло больше времени, чем планировалось, так вот — за сорок минут до ужина к нам, по трансляции, обратился сам Старик, что уже само по себе было совсем не рядовым событием:

— Прошу внимания, экипажа. — Несмотря на то, что большую часть своей карьеры наш капитан провёл на военной службе, использовать казённые фразы он не любил.

— Коллеги, буду вам весьма признателен, если через сорок минут, вы все, включая дежурную вахту, соберётесь в кают-компании. Корабль попрошу поставить на автопилот. Спасибо.

Динамики смолкли, и я озадаченно потёр лоб — чего ради кэпу вдруг потребовалось всех собирать? Дня рождения или иного, какого праздника, вроде не было, рейс был самый обычный, рядовая ходка — весело взяли груз и быстро, с улыбочкой, дотащили до получателя. Чего ради шум?

— Что? Всех вот прямо с вахт? А рулить кто будет? — Павел, собравший приборы для сервировки стола потёр лоб позаимствованным у меня жестом. Для него я был не только начальником, но и авторитетом — боевые медали, полученные на эсминце, делали меня героем в его глазах.

— А чего рулить-то? Через минут двадцать уйдём в прыжок, минут пять — ну, десять, в гипере, а как вынырнем, всё одно час висеть без дела пока генераторы накопители не зарядят.

— Да, но…

— Что но? Ты лучше приборы как следует вытри, что бы народ морды не кривил, мол опять всё мокрое.

Он молча кивнул и принялся перебирать вилки и ложки, протирая полотенцем те, которые, на его взгляд, были не в должном состоянии.

— Расслабься. — Я закончил перекладывать мясо в мельхиоровую чашу и накрыв её крышкой, повернулся к нему. — Старик не первый год ходит, да и поверь — после выхода из прыжка, в рубке, я имею в виду, делать нечего. Скука. Можно, конечно, на новый курс лечь, но толку от того, что ты чуть ближе к следующей звезде сместишься — никакого. Масштаб не тот, понимаешь?

— А как же Устав? Он же предписывает…

— Так мы не на военном и не в бою. Идём стандартным торговым, пиратов тут нет, да и не нужны мы никому — наверняка в трюме опять либо руда, либо мясо. — Я хотел было добавить, что даже если бы мы были вне охраняемого торгового коридора, то и в этом случае на нас бы — с таким грузом, никто бы не позарился, но осёкся — уверенности, что груз именно такой у меня не было.

Смущала задержка при погрузке.

Такое уже было — месяца три назад. Тогда Лосев выбил фрахт на перевозку какого-то оборудования, и мы приняли на борт два отделения морской пехоты — для охраны, если кто попытается нас перехватить. Захватывать нас никто не стал и десантники, пробездельничав весь рейс, покинули наш борт в точке назначения, получив за это весьма приличную сумму денег.

Увидев мою заминку Павел вопросительно посмотрел на меня, но ответить ему я не успел — пол провалился под моими ногами и по телу прокатились чередующиеся волны жара и холода, подтверждая переход нашего корабля в гиперпространство.

— Уже? — Поварёнок озадаченно потёр лоб. — Ты же говорил, что минут через двадцать?

— Могли и раньше уйти, может Дед чего починил. — Я пожал плечами. — Ты лучше не отвлекайся. Бери тарелки и иди стол накрывать. Я тебя догоню.

— Друзья! — Лосев, облачённый в парадный мундир со всеми своими регалиями и даже с погонами капитана второго ранга, поднялся со своего места во главе стола держа в руках рюмку коньяка. — Я понимаю, что это собрание, на которое я попросил прибыть всех, вызвало у вас вопросы и хочу сделать небольшое, — он сделал паузу и обвёл присутствующих взглядом. — Сообщение.

Сейчас в кают-компании был собран весь экипаж — все двадцать четыре человека, что сам по себе было беспрецедентным случаем — на моей памяти что здесь, что ранее, такого не было, особенно учитывая, что мы не стояли в доке, а висели в пространстве безымянной номерной звезды, ожидая завершения накачки прыжковых накопителей энергией для следующего прыжка.

— Вы все помните, что несколько месяцев назад нам удалось получить удачный фрахт. Правда, большая часть оплаты ушла десантникам, но зато мы получили высокий рейтинг в компании… Впрочем, её название вам ничего не скажет — главное, что мы исполнили тот контракт строго в соответствии с договорённостями, оставив нашего нанимателя довольным.

На несколько секунд в отсеке зародился шум — все помнили тот рейс в основном благодаря морским пехотинцам, которые маясь от безделья, лазили по всему кораблю, путаясь у нас под ногами.

— Так вот, — Лосев повысил голос и шум быстро стих — все ждали сути его речи. — Вы безусловно заметили, что мы покинули станцию с задержкой. Сейчас я могу сообщить вам её причину — мы ждали новый груз от этой же компании. И, благодаря нашей репутации — мы получили новый фрахт.

По кают-компании прокатился одобрительный гул.

— Ещё минуточку. Потерпите немного и да — Жак, я понимаю, что водка греется и выдыхается, но — ещё буквально один момент. Совсем коротко — у нас сейчас полный трюм их техники. Оплата за этот рейс такая, — он позволил себе победно улыбнуться. — Что после его окончания каждый из вас получит премию, равную вашим двум годовым доходам.

— Ура! Капитану — ура! — вскочил со своего места один из парковщиков, но Лосев движением руки отправил его на место. — Самое последнее. Как это не печально, друзья, но я принял решение закончить свою карьеру капитана. После разгрузки наш Бубалюс будет продан. Выручка — разделена между всеми. Я уже провёл предварительные переговоры и могу сказать — после этого рейса вы все станете весьма обеспеченными людьми. Ваше здоровье, друзья! — Он поднёс рюмку к губам и прежде чем её опрокинул весело подмигнул нам.

Мы дружно последовали его примеру.

— Что ж. — Капитан сел на своё место во главе стола. — Приятного аппетита.

В помещении сразу стало шумно — звякали приборы, разросся и повис гул голосов — всем не терпелось обсудить с товарищами последние новости.

— Здорово! Вот уж не ожидал такого! — ко мне повернулся сидевший рядом Павел. — А что ты думаешь, а, Семён?

— Конечно… — рассеяно ковыряясь вилкой в тарелке, невпопад ответил ему я. Есть не хотелось — я нахватался кусочков, пока готовил, да и после таких новостей лично мне кусок в горло не лез. Решение капитана сильно перечёркивало мои планы.

Нет, я не был против получения приличной суммы, это было совсем не лишним, но вот мои планы, его решение перечёркивало полностью. Работая на борту Бубалюса я надеялся постепенно дойти до пилота, получая практическое обучение, ради чего весь год старательно откармливал Второго Пилота, балуя его различными вариантами копчёностей, до которых он был большой охотник и получая взамен возможность практиковаться в управлении нашего грузовичка. Под его присмотром и только в пустом пространстве, разумеется. Ещё полгода такой практики — благо всё фиксировалось в бортовом журнале и моей карте, и я мог бы попробовать сдать экзамен на оператора маневровых, от которого открывалась прямая дорога к должности помощника Второго Пилота и далее — к креслу Первого.

— Что конечно? — непонимающе переспросил поварёнок, но тут же переключился на более важный для себя вопрос. — Ты как думаешь — нам за корабль, я про свою долю, сколько обломится?

— Средний грузовоз, класс Вол, — я неопределённо покачал головой. — Новый, со стапелей, лимонов так сорок пять — полста потянет.

— А наш?

— Не менее тридцатки.

— Ух ты ж… — Он быстро прикинул в уме. — Это, наверное, больше миллиона монет каждому, да?

— Ну где-то так, — я кивнул головой, разглядывая собравшихся. В основном народ веселился, во всю налегая на подаренное Вильямом спиртное. Среди всеобщего веселья островками спокойствия и даже немного какой-то отстранённости, выделялись трое — сам Лосев, который просто глушил свой коньяк стопками, игнорируя закуски, Самарин, который меланхолично крутил в руках пустую вилку, уставившись неподвижным взглядом в стоящую перед ним полную рюмку и, к моему удивлению — Виль. Кок так же не пил, предпочитая налегать на мясо. Зато его он поглощал с завидной скоростью, не забывая пополнять свою тарелку, стоило ей опустеть. Я понимающе кивнул — сладкая парочка оказалась за столом впервые за долгое время и что самое плохое — они сидели точно друг напротив друга, старательно избегая встречаться взглядами.

— Коллеги! — Старик встал и постучал вилкой по пустому стакану для воды, стоявшему рядом с ним. — Я вас покину, дела ждут, но вас прошу не обращать на это внимания. По контракту мы должны доставить груз послезавтра, но благодаря нашему штурману мы немного срезали путь и сейчас находимся в одном переходе от конечной точки. Прошу сильно не набираться, особенно это касается пилотов, — он посмотрел на хорошо поднабравшихся парковщиков. — Завтра вам придётся поработать. Так что… — Он поднял рюмку. — Спасибо вам, мужики! Спасибо и удачи!

Опрокинув рюмку, он коротко поклонился и вышел из кают-компании.

— Слышь… Это… Семё…ик…оон, — мой подшефный, после ухода Лосева, окосел просто моментально, дав мне повод подумать о роли личности капитана в плане дисциплины и придания сил экипажу.

— Ой… Что-то мне… — Он явно позеленел и я, подхватив его под мышки и поволок в сортир под смешки более крепких товарищей.

Уложив его в койку я некоторое время колебался — вернуться в кают-компанию или пойти на камбуз и посидеть там в тишине, прикидывая планы на будущее. Сам я пьяным, даже выпившим не был — моя бутылка так и осталась стоять в нише над вытяжкой — я про неё просто забыл, а выходить из отсека после того как капитан начал свою речь было бы по крайней мере бестактно, так что, всё это время, я пробавлялся яблочным соком, надеясь, что никто не попросит пробовать моего типа вина. Так, собственно, и произошло — народ принялся активно потреблять свои напитки, не обращая никакого внимания на состояние стаканов соседей.

Вернуться? Захватить пузырь и присоединиться к общему веселью?

— Что скучаешь? — Со мной поравнялся куда-то спешащий Самарин и я прижался спиной к переборке, пропуская его. Странно, но от него спиртным и не пахло.

— Да вот думаю — возвращаться или нет.

— Понятно. Как Павел?

— Да что ему будет… Спать уложил — к утру проспится.

— Молодёжь… Совсем пить не умеет. Ты бы поторопился, народ там сейчас всё подряд добивает, смотри — опоздаешь, безо всего останешься. А выпить надо, всё же такое раз в жизни бывает. — Он махнул рукой в сторону кают-компании, откуда, сквозь приоткрытую дверь доносились пьяные выкрики — народ точно пошёл в разнос.

— Иди-иди.

— А вы что?

— Забыл коррекцию учесть. Вот только вспомнил. Сейчас поправку внесу и вернусь. А утром — на свежую голову, проверю. Там встретимся, — он ненавязчиво подтолкнул меня к двери и хлопнув по плечу на прощанье, направился в рубку.

На свежую? Хм… Он же и так трезв. Чего комедию то ломать?

Покачав головой, я повернулся в сторону камбуза. Сидеть в компании конкретно пьяных мужиков мне не хотелось, и — тем более, идти туда со своей бутылкой. Выжрут же, моментом — судя по тому, что крики перешли в подобие пения народ, покорил очередную высоту на пути к полному отключению мозгов. Я уж лучше один, в тишине — с сигаретой и бутылкой, посижу. Да и завтрак приготовить надо… Хотя… Им рассол на завтрак потребуется, какая там еда — после такого-то возлияния. Или всё же приготовить чего?

Прикидывая утреннее меню я и не заметил, как ноги сами принесли меня на камбуз. Привычно активировав таймер духовки, я быстро слепил из заранее приготовленного теста два десятка плюшек и обильно посыпав их корицей, отправил в печь.

Вот теперь и самому можно расслабиться — автомат сам включится и всё сделает, так что мне только останется накрыть стол, поставить посреди него блюдо с выпечкой и ждать самых стойких.

Выпить что ли?

Я вытащил бутылку из ниши и покрутил её в руках — с ней явно было что-то не так, вот только что именно я понять не мог. Бутылка как бутылка, пробка залита сургучом, этикетка с рельефным тиснением — вроде всё было правильно, но какая-то деталь неосознанно заставляла меня напрячься. На ней явно чего-то не хватало, а вот чего именно — понять не мог. Решив разобраться с ней позже, я взял её в руки, намереваясь поставить обратно — в нишу, как мой палец скользнул в выемку на донышке, какие бывают у дорогих марок и кожу что-то неприятно царапнуло. Заинтересовавшись я уселся на диванчик и включил лампу — первое время, до появления поварёнка, я практически жил тут — Виль сразу перевалил на меня большую часть грязной работы, так что мой рабочий день заканчивался обычно в районе утра — по корабельному времени и я несколько раз засыпал прямо за разделочным столом. Появление диванчика было подарком от капитана, явно заметившего моё состояние, ну а лампу я уже сам приобрёл — для удобства чтения различной местной литературы.

Осторожно перевернув её вверх донышком и подставив под яркий свет, я пригляделся, стараясь разглядеть то, что укололо меня. Разгадка обнаружилась быстро — в воронкообразном донышке бутылки было проделано небольшое отверстие, чьи края характерно блеснули, когда на него упал свет лампы.

Странно… Заводской брак? Но тогда бы автоматика не пропустила. Да и кому надо ремонтировать бутылку — проще скинуть в переплавку и сделать новую. Кроме того — Вильсон закупал алкоголь хоть и оптом, но в хорошем месте и что бы там оказалось подобное… Не. Конкуренты сожрут моментом — за качеством всего, что можно было съесть или выпить тут следили очень строго.

Так и не найдя ответа я встал и засунул её обратно в нишу, решив отложить решение этой загадки до утра — судя по корабельным часам уже было начало третьего и до завтрака оставалось не более четырёх часов, как раз достаточно что бы слегка отдохнуть.

Продремать мне удалось не более пару часов — сначала запищала, переходя в рабочий режим плита, а затем, как мне показалось — всего несколько минут спустя, что-то, очень похожее на приглушённый пистолетный выстрел гулко бухнуло внутри корабля. И ещё! И ещё раз!

Кто-то явно стрелял из огнестрела — послышались ещё три выстрела, после чего восстановилась тишина, но спать я уже не мог и уселся на диване зевая, протирая глаза и не понимая — была ли стрельба явью или деталью моего сна.

Судя по часам, было без малого шесть утра — автоматика работала исправно, наполняя небольшое помещение камбуза ароматами свежей выпечки, отчего я машинально ткнул кнопку кофе машины, внося в душистый запах хлеба резкую нотку бодрящего кофейного аромата.

За дверью послышался какой-то шум, но я не обратил на него никакого внимания — обычно в это время вдоль коридоров корабля начинали ползать примитивные автоматические пылесосы, чьи мозги сбивались от любого чиха, заставляя тупые железки биться о переборки в поисках прохода.

Коротко пискнул кофейный аппарат и я, достав сигарету протянул руку к сенсорной панели вытяжки — утреннее кофе вкупе с сигаретой были моей привычкой, отказываться от которой я не собирался.

Вытяжка включилась с громким щелчком, похожим на приснившейся мне выстрел, отчего я поморщился — парни Деда воевали с ней уже месяца два, пытаясь устранить этот дефект, но пока они неизменно оказывались в числе проигравших.

От двери снова послышался какой-то шум, но теперь к царапанью добавился и лёгкий стук — очередной шедевр местной автоматики требовал внимания специалистов. Глотнув кофе, я положил сигарету на край плиты и подойдя к двери, чуть приоткрыл её, намереваясь отвесить доброго пинка тупой железяке.

Дверь двигалась туго, будто автомат встал на тормоз — мне пришлось ударить её плечом, отбрасывая препятствие снаружи. Это помогло — створка резко дёрнулась, открывая проход и на меня упало тело Павла, перемазанное кровью.

Рывком втянув его тело в отсек, отчего парнишка глухо вскрикнул, не открывая глаз, я захлопнул дверь и двумя поворотами блокирующих створку рычагов, заблокировал её, делая проход абсолютно непреодолимым для любого, решившего попытаться проникнуть внутрь.

Камбуз, несмотря на то, что относился к второстепенным отсекам — с точки зрения живучести корабля, но при этом имел класс опасности два, то есть был местом повышенной опасности, благодаря чему размещался в самой дальней точке жилого пространства, вдобавок гранича своим потолком с внешней обшивкой корпуса. И именно благодаря этому расположению наша дверь была рассчитана на многое — вплоть до пробоя корпуса и разгерметизации помещения — если бы подобное произошло, то давление воздуха в коридоре дополнительно бы прижало её, предотвращая возможную утечку.

— Павел? Пашка, ты жив? — Я присел перед ним на корточки и всмотрелся в его бледное лицо, прикидывая какую помощь я могу ему оказать, не покидая отсек.

— Се…мён, — он приоткрыл глаза и снова закрыл их. — А… Мне не больно.

В этот момент я порадовался, что его глаза были закрыты — иначе бы он увидел, как я прокусил себе губу, сдерживая крик — не больно!

Если не больно, то всё, отходит, может в мед отсеке ему бы и помогли, но мы то были на камбузе и помочь ему, хоть чем-то, я был бессилен.

— Зачем? Что…это он…в меня? — Что бы разобрать его шёпот я наклонился к самому его рту и невольно отпрянул, когда оттуда появилась первая струйка крови.

— Кто, Паша, кто в тебя стрелял? — Понимая, что поступаю жестоко, я слегка встряхнул его пытаясь хоть таким способом привести умирающего в чувство.

— Ой… Боль. но… — Он часто задышал — развязка приближалась, но всё же переборол себя и выдохнул. — Вильсон…

В следующий момент его голова опустилась на грудь и он, разом обмякнув, мягко завалился на бок.

С минуту я молча сидел рядом с ним, пытаясь осознать услышанное — зачем коку убивать парня? И тем более, что через несколько часов мы все должны были бы стать весьма обеспеченными людьми? Какой резон вешать на себя мокрое? С криминалом тут боролись основательно, не оставляя преступившим закон ни малейшего шанса на снисхождение и делая их пребывание в освоенных системах полностью невозможным. Вильсон… После такого, а теперь я был уверен, что вся услышанная стрельба мне не приснилась, у него был только один шанс избежать наказания — застрелиться. И в чём тогда резон? Угнать корабль? Так он же не пилот, да и без помощи парковщиков, а их восемь человек — по одному на каждый движок, ему не справиться. Если только он не в сговоре с ними… Хорошо, допустим — подкупил он их. Чем-то. Деньгами? А где их тратить? На первой же планете или станции — при контроле на выходе из порта заметут. Угрозами? Возможно — но одному запугать восьмерых? Парни они не робкие — массой бы задавили. Но — допустим. Как-то он их того.

Уболтал.

Корабль, допустим, пилотировать он умеет, а дальше что? Будет по системе мотаться, пока топливо и воздух не кончится? В прыжок кто корабль поведёт, расчёты новые — кто делать будет? Самарин? Да этот предпочтёт быть убитым, нежели с ним рядом в сортире присядет.

А тогда что получается?

А то — сиди-ка ты, повар Семён тихо и жди, когда полиция объявится и вытащит.

Приняв такое решение, я начал действовать и первым делом накрыл тело Павла чёрным пластиковым пакетом для мусора. А что делать? Других материалов-то у меня не было, это всё же кухня.

Я не стал произносить над его телом никаких клятв или обещаний — чего ради зря воздух сотрясать?! Убийца был мне известен, с корабля он никуда не денется — спокойно ждём полицию и уж потом сочтёмся. Но всё же странно — чего это вдруг Вильсон, которого за год я узнал, как спокойного, уравновешенного и слегка даже подторможенного человека, станет открывать стрельбу в корабле? Заняв голову подобными рассуждениями, я обновил кофе в кружке и вытащив из отключившейся духовки плюшку, уселся за стол — делать было нечего, и я решил таким образом скоротать время до своего неизбежного освобождения.

Ждать пришлось не особо долго — две с половиной кружки и три плюшки — последние сегодня удались просто на славу и жуя их я мог только сожалеть, что сегодня вряд ли кто сможет по достоинству оценить мой кондитерский шедевр.

И вот — как раз, когда я меланхолично размышляя о превратностях судьбы, дожёвывал третью, корабль вздрогнул и послышался неприятный скрежет, который лично мне показался одним из самых, если не самым приятным звуком в моей жизни — с Бубулюсом кто то швартовался. И, что немаловажно — этот кто-то очень торопился, судя по тому, что свой корабль наш гость просто притёр к нашей обшивке, тормозя об её поверхность.

Может сделать полицаям кофе? Они такие — стук-стук, отдраивай давай! Полиция!

Ну, я открываю дверь, а тут стол, кофейник и гора свежих плюшек.

Точно!

И пузырь на стол — мне для своих спасителей ничего не жалко!

Приняв такое решение, я взялся за дело, начав с того, что привёл его в приличный вид, протерев столешницу влажной тряпкой, после чего, расставив кружки, поднос с плюшками водрузил посреди стола бутылку муската. Отойдя в сторону, я вытащил новую сигарету — предыдущая благополучно дотлела до фильтра лёжа на плите, и затянувшись, критическим взглядом окинул получившуюся композицию — ничего так. Приятно выглядит, мирно. Если бы не прикрытое пакетами тело моего помощника у стены, то картина была бы совсем идиллической. Разве что скатерти не хватало — как последнего штриха к праздничному столу.

В дверь снаружи тихо постучали, и я удивлённо хмыкнул — как-то уж слишком быстро. От шлюза, к которому можно было пристыковаться, до камбуза, было около двух сотен метров. Вообще, корабли в этой вселенной страдали гигантизмом — наш транспортник, внешне более похожий на кирпич, имел длину без малого четыре сотни метров и при этом относился к среднему классу грузовозов. Его внешность так же была принесена в жертву прагматизму — на прямоугольном корпусе выделялось всего несколько деталей — дюза двигателя на корме, небольшой бугорок ходовой рубки с другого торца и восемь маневровых по углам конструкции. Ни антенн, ни каких-либо других выступающих элементов наш Вол не нёс, являясь, по сути, просто ящиком для перемещения в космосе других ящиков. Загружали нас через откатную секцию в переднем торце кирпича, рядом с которой располагался и шлюз, чья дверь была выполнена заподлицо с поверхностью и выделялась на металлической плоскости только тем, что была окрашена в зелёный цвет. Посадочных опор здесь тоже не было — корабли либо висели в пространстве, соединяясь между собой или станциями переходными рукавами, либо просто плюхались на брюхо, позволяя погрузочной технике заезжать внутрь без помощи каких-либо дополнительных аппарелей или конструкций.

Не буду утомлять вас описанием обитаемого сегмента Бубулюса, скажу только, что посетитель, возжелавший пройтись из шлюза к камбузу, должен был сначала подняться на лифте от нижней плоскости коробки почти к самому верху — а это составляло чуть более ста метров, выйти из него в осевой коридор и пройти ещё две сотни по нему, удаляясь от ходовой, которая, по моему представлению, была куда более важной целью для полиции, нежели небольшой кухонный отсек.

Стук повторился, и я подошёл к двери:

— Кто там? — понимаю, вопрос был идиотским, но ничего другого мне в голову в тот момент не пришло.

— Светодаров? — несмотря на то, что дверь сильно приглушала звуки, я узнал говорившего. — Это Самарин. Открой.

— Вы живы? — я положил руку на рычаги блокираторов, готовясь отжать их, освобождая полотно двери. — Полиция уже тут? Они с вами?

— Кто? Полиция? — его голос дрогнул, и он замолк.

— Эй? Самарин? Вы тут? Кто к нам прилетел? Полиция?

— Семён… Полиция… Ах да, ты о полиции! Сначала не понял тебя, тут столько всего произошло! Трупы кругом — весь экипаж, представляешь?! — в его голосе появились какие-то натянутые нотки, как у человека на ходу изобретающего правдивую ложь. — Открывай быстрее! Ну?

— А зачем?

— Как это зачем? Выходи, — теперь его голос звучал уверенно. — Они здесь, тебе ничего не грозит.

К его последним словам примешался какой-то шум — там, за дверью, он был явно не один.

— Мне и тут не плохо. — Я убрал руки от рычагов и покрутил головой, прикидывая, что можно сделать — от его последних слов несло вполне явственной ложью.

На глаза попался шкаф с посудой и, припомнив детскую игру, я достал оттуда стакан.

— Светозаров! Открывайте! Это полиция! Немедленно! Разблокировать дверь — это приказ! — новый голос был мне не знаком — говоривший чётко выговаривал слова, и они выходили у него какими-то рубленными, будто этот человек был военным, привыкшим отдавать короткие и максимально понятные приказы.

— Да-да, секундочку, я сейчас!

Подойдя к двери, я приложил к ней стакан и прижал ухо к донышку. Слышно было не очень, но я всё же смог разобрать голоса стоявших за дверью людей.

— Ну что он, как думаешь, откроет? — это был точно Самарин.

— Куда он денется, — второй голос принадлежал полицейскому. — Сейчас потороплю его.

Я успел убрать ухо от стакана, прежде чем он снова постучал в дверь:

— Чего копаешься? Светозаров, мать твою! Открывай! Хуже будет!

— Сейчас! — Торопливо пискнул я и пытаясь потянуть время немного пошевелил одним из рычагов. — Господин офицер! Заело! Я… Я сейчас, что ни будь тяжёлое возьму.

Взяв из стола молоток для отбивки мяса, я постучал им по рычагу, заклинивая его.

— Не идёт! — стукнув ещё пару раз я снова взял стакан в руки.

— Он у тебя что? Дебил? — теперь голос офицера звучал раздражённо. — Он же клинит его!

— Перепутал со страху, сейчас я с ним поговорю — успокою. — а вот этот голос услышать тут я не ожидал. Уж чей, а Вильсона я мог опознать в любом состоянии.

— Господин кок?

— А что так официально, дружище? Открывай, всё кончилось.

— Там рядом с тобой Самарин… Я с ним разговаривал.

— Ну да. И что такого? Ах да… Понял, помирились мы, Сема. Когда отбивались… — он замолк на миг, но потом продолжил с фальшивым воодушевлением в голосе. — Ты не представляешь — как это сплачивает, когда за свою шкуру бьёшься! Открывай, всё нормально.

— С кем бился-то? С Павлом? — Я бросил взгляд на тело у стенки. — Чем он тебе-то не угодил?

— Дошёл значит… Гадёныш мелкий! — из его голоса разом пропало всё напускное дружелюбие. — Слушай сюда, Семён. Дело серьёзное. Либо ты открываешь и тогда обещаю, что не убью тебя, либо…

— Что либо? Зайди сначала!

Он замолк и с той стороны послышался неразборчивый шум голосов — я быстро приставил стакан и вслушался.

— Вскрыть сможем? — с голосе лже-полицейского, а я уже не сомневался, в том, что прибывшие не имели никакого отношения к полиции, звучало сомнение.

— Долго. — тон Самарина был категоричен. — Элемент защиты. Взрезать можно — если у тебя с собой плазменная горелка есть. Есть?

— В другом кармане оставил, млять!

— Тихо, не спорить! Я его знаю, — а вот голос моего бывшего начальника, наоборот, был полон спокойствия. — Исполнителен, трусоват, расчётлив. Дожму его, только вы помолчите.

— Может через трюм? — полицай начал прорабатывать обходные варианты.

— Не пройти. Там контейнерами всё забито. Давай, Виль. Пробуй — времени мало, да ещё не дай Бог он найдёт, тогда…

— И что мне найти надо? — перебил я его, оглядывая помещение.

— Сёма… Тебе не говорили, что подслушивать — нехорошо?

— Говорили, согласился я с ним. — Но подслушивать нехороших — это же уже и не так нехорошо? Согласись, да? Особенно — когда речь о моей шкурке идёт.

— Соглашусь, Сёма, соглашусь. Давай ближе к телу.

— Давай.

— Ситуация у нас патовая. Тебе не найти то, что я на камбузе спрятал, а нам это очень нужно.

— Что прятал-то, а, Виль? — я отошёл от двери и в очередной раз внимательно оглядел помещение. Безрезультатно. Всё было на своих местах и глаз не находил ни одного несоответствия, за который можно было бы зацепиться.

— Так я тебе и скажу, — фыркнул в ответ кок. — И, кстати, не перебивай. — Он вздохнул и с деланным сожалением произнёс, обращаясь к своим товарищам. — Деградирует молодёжь, никакого уважения к старшим.

— С кем поведёшься, — так же насмешливо фыркнул я в ответ.

— Тебе не найти, это факт. Но тебе и не выйти — согласись.

— А зачем? Вода, еда есть. Я тут хоть год сидеть могу.

— Перекроем кислород — вылезешь! Но тогда уже не обессудь. Другой разговор будет. Или сдохнешь там. Выбирай.

— Мне воздуха минимум на день хватит, — парировал я, примерно представляя объём помещения. — Да и вода есть и электричество — долго что ли из неё кислород получить?

— Спасибо, что напомнил — питание мы тоже тебе отрубим. Прямо сейчас. Самарин, сбегай к щитку, а? Сделай милость.

Судя по тому, что свет пропал — штурман милость сделал. Найдя на ощупь дверь, я уселся на пол рядом с ней и зашарил по карманам в поисках сигарет.

— Газ жечь не советую, — заботливым тоном подсказал Вильсон. — И курить тоже. Воздух поэкономь.

Он был прав и я убрал сигарету назад, в пачку.

— Ну ты сиди, что уж тогда. Мы тебя потом, на станции выковырнем. Разгрузим трюм и стенку прорежем. Только — ты уже без пользы нам будешь. Я доступно перспективы описал?

— Вполне. Вот только один прокол у тебя есть.

— И какой же?

— Время. Спешите вы. А я нет. Спокойно тут дождусь полиции, подремлю на диванчике.

— Светозаров. — к коку присоединился штурман. — Ты хоть представляешь, что мы с тобой сделаем? Умирать будешь долго.

— Пугаешь?

— Нет, нервы у тебя крепкие, это видно. Считай это обещанием.

— Семён, — к беседе снова вернулся кок, разыгрывая роль хорошего полицейского. — Ну вот зачем тебе это? Молодой ты ещё, тебе жить да жить ещё!

— Тут уже лежит один молодой. Ему тоже…

— Так ты — другое дело! Сёма. Я буду с тобой откровенен.

При этих словах я саркастически хмыкнул.

— Не доверяешь?

Я промолчал.

— Сёма. Слушай сюда. Нам правда очень нужно кое-что забрать из, — он запнулся, не желая выдавать ответ, но быстро продолжил. — Из камбуза. Кое-что. Ты парень не глупый, туповатый, но не глупый.

— Спасибо. За тупого — отдельное.

— Говорю как есть, Семён. Не перебивай и слушай внимательно. Я хочу сделать тебе предложение, которое подворачивается раз в жизни. Ты не глуп — поэтому подумай хорошенько, но не долго. Времени у нас действительно мало.

— Что предлагаешь? — я снова перебил его, но нравоучения на этот раз не последовало.

— Присоединяйся к нам. Принесёшь клятву и…

— Погоди. К вам — это к кому? К бандюкам что ли?

— Да. Только мы себя по-другому называем.

— Мы не пираты, мы — благородные разбойники! Так что ли? — Вспомнив старый мультик передразнил его я.

— Да.

— Ты гонишь!

Последних настоящих пиратов, терроризировавших транспортные коммуникации, вывели лет так двести назад — чем-то они насолили нынешнему, Двадцать Восьмому, и он объявил их всех своими личными врагами, обязав флот начать полномасштабную войну. Понятно дело, чем всё закончилось — противостоять Флоту Империи они не могли и были быстро либо истреблены, либо вытеснены за пределы государства, продолжив свои криминальные карьеры у наших соседей, что, конечно, не добавило их любви к Империи.

— Нет. Приноси клятву и становись одним из нас. Тогда тебя никто пальцем не тронет.

— И стать вне закона? Поймают же.

— Нас-то не поймали. Открывай дверь — даю слово, тебя мы не тронем. А присоединишься — своим станешь.

— Ага. Я открою, а ты меня как Павла.

— Слово!

— Что?

— Здесь два свидетеля. Самарин и Рож. Одного ты знаешь, ну а со вторым, дай Бог ещё познакомишься. Я, в присутствии двух свидетелей, обещаю тебе Светозаров Семён, что тебе не будет нанесено никакого урона для твоего физического или психического здоровья, если ты откроешь нам дверь немедленно. — Он произносил эти слова медленно, тщательно выговаривая каждую букву, стараясь произнести данную формулу максимально понятно и разборчиво.

— Слово сказано! — стоило ему замолчать, как я услышал голоса Самарина и Рожа:

— Слово услышано! — подтвердили они, и по тому, как прозвучали эти слова, я понял, что за ними стоят не только звуки, а нечто большее, нечто являвшееся частью этого, всё ещё нового для меня мира. Но всё же, меня продолжил точить червячок сомнения:

— Никакого физического или психического урону?

— Верно.

— В чём засада тогда? Ты же не отпустишь меня?

— Я ничего не сказал про твою свободу. Ну? Открывать будешь?

— В камеру посадишь? На цепь? Пожизненно?

— Цепь — это уже урон. Просто закрою на какое-то время, а там видно будет. Открывай, Сёма. Время истекает.

— Свет включи. — Я понимал, что ситуация тупиковая. Да, я мог отсидеться тут день, ну полтора, а что дальше?

Обычно полиция реагировала на любое нестандартное поведение быстро — как-то раз у нас забарахлил накопитель, и мы зависли в пространстве какой-то звезды. Система была необитаема, высели мы в стороне от торгового маршрута, но даже тогда — не прошло и пары часов, как рядом с нами объявился небольшой патрульный кораблик, который, не приближаясь к нам, осведомился о причине нашего поведения и помог вызвать бригаду ремонтников с запасными частями, отсутствовавшими на борту. И всё то время, что наши механики вместе с прибывшими инженерами занимались ремонтом, он висел рядом с нами, до самого нашего прыжка на следующую точку.

А сейчас… Уже прошло часов пять — шесть, как мы прибыли сюда и до сих пор никто нами так и не поинтересовался. Или — интересовались, но их смогли убедить, что у нас всё в порядке?

Хм… Ну подлетят они к нам. Пошлют запрос — им штурман и ответит, мол всё путём, капитан праздник устроил экипажу, вам-то что? Вот чего тогда Самарин в рубку спешил — ждал, что может прилететь патруль, а он, как штурман корабля, имеет полное право находиться в рубке.

Лампы освещения вспыхнули, и я торопливо прикрыл глаза рукой, вздрогнув от неожиданности.

— Ну что?

— Открываю. — Встав, я отжал оба рычага, снимая створку с блокировки, одновременно отступая в сторону от проёма, чтобы не оказаться прямо перед ним.

Первым в помещение вошёл Вильсон — он протянул ко мне пустые ладони, показывая, что безоружен, а затем произнёс, глядя на стол:

— Ты и завтрак накрыл? Молодец! Не против? — взяв со стола одну плюшку кок откусил небольшой кусочек и расплылся в довольной улыбке. — Мммм….. Вкусно! Выпечка — твой конёк, Сёма.

За ним в помещение вошёл Самарин и незнакомый мне мужчина средних лет. Последний был облачён в простой скафандр с откинутым шлемом.

— Рож, — представился он, кивнув мне как старому знакомому. — Плюшки? Я возьму…одну?

Не дожидаясь ответа он сгрёб с подноса парочку и понюхав по очереди обе, вгрызся в одну из них, прислонившись спиной к посудному шкафу.

— Светозаров. — Самарин был единственным из них, у кого в руке я заметил небольшой пистолет. — Ты не мог бы отойти. Вон туда, — он рукой показал на дальнюю стенку, держа оружие наготове, но не наводя его на меня. Я молча подчинился — спорить с вооружённым человеком у меня желания не было.

— А вот это, — Виль взял бутылку за горлышко. — Мы выбросим. От греха подальше. — Откинув крышку утилизатора он отправил её внутрь и, подмигнув мне, запустил машину.

— Там что было? — я кивнул на жужжащий агрегат. — В дне дырка, ты что-то долил в вино?

— Да, — он подошёл к вытяжке и принялся отщёлкивать замки крепления кожуха. — Снотворное, лёгкий наркотик и яд. Я не зверь, — кок снял кожух и аккуратно положил его на плиту. — Парни уснули в отличном настроении.

— Но ты стрелял.

— Увы, да. — Привстав на цыпочки он засунул руку в потроха и принялся там что-то искать. — Сейчас найти хороший яд — знаешь какая проблема? Ага… Вот ты куда укатилась…

— А Павла стошнило — яд с наркотой вышел и тогда ты его пристрелил? — я кивнул на тело парня.

— Да. Сидел бы он себе в каюте — остался бы жив. А так… — Выудив из вытяжки небольшой конверт, Вильсон вскрыл его и показал мне пластиковую карту — с виду точь-в-точь как моё удостоверение:

— Вот… А так да. Пришлось и его. Ты прикинь — он в меня стулом бросить хотел! Так что это была самозащита.

— Что это? — Я мотнул головой на неё. Узнавать более детальные подробности я не хотел, всё и так было ясно. Он, или Самарин — кто-то из них просто добивал членов экипажа — тех, на которых слабо подействовало то адское пойло, что он смешал.

— Карта Старика. Копия, конечно.

— Откуда она у тебя? Что он сам тебе её дал — не ври, не поверю.

— А зря. — Вильсон бросил карточку Рожу и тот поймав её на лету покинул камбуз.

— Сам и дал. Для доступа к корабельному сейфу. Я там бутылки хранил. Кофе будешь? Садись, поговорим.

Я молча подошёл к столу и, подтащив табуретку, уселся за дальним от них концом.

— Держи, — Самарин лично достал из шкафчика чистую чашку и наполнив её почти до краёв свежим кофе, поставил её передо мной, оставив свой пистолет на дальнем от меня краю стола.

— Спасибо. — поблагодарив его я кинул в кофе пару кубиков сахара и поискал глазами ложечку.

— Держи, — кок протянул мне свою. — Не побрезгуешь?

— Раньше не брезговал, — пожал я плечами и принялся перемешивать свой напиток.

— Уверен, ты хочешь нас спросить — зачем мы всё это затеяли? — получив свою ложку назад и положив её на блюдечко, мой бывший начальник вопросительно посмотрел на меня, и я молча кивнул.

— Всё просто. Деньги. Большие деньги — всё как обычно.

— Груз?

— Да. Если ты не знал, а узнать ты не смог, у нас в трюме лежит оборудование для шахтёров. Компания, о которой говорил Старик, действительно наняла нас для срочной доставки самого современного оборудования на один из своих рудников.

— Неужели какие-то железяки стоят того, что бы ради них… — не договорив, я посмотрел на тело Павла.

— Железки — нет. Но даже Старик не знал, ему не сообщили всю информацию.

— А ты значит, то есть вы — знали?

— Не перебивай. Дурная привычка, отучись от неё. — он поморщился, но откусив плюшку улыбнулся. — Хотя, ради вот этого, — бывший кок потряс полусъеденой выпечкой. — Я тебе всё прощу. И ведь вроде ничего сложного — а у меня такие не получаются.

— Так что ты знал?

— Два контейнера забиты наличкой.

— Деньгами?!

— Да, зарплата рабочим, премии квартальные, арендные выплаты. За полугодие.

— Они что? Не могли по электронке перевести?

— В том сообществе не любят подобное. Верят только налу. — Вильсон пожал плечами. — У всех свои тараканы.

— А что — инкассаторов нанять? Не?

— Дорого. Сам прикинь — пара контов по полсотни тонн, и все забиты баблом. Мелкими купюрами. Сумма более чем приличная, инкассаторы, конечно, перевезли бы, но для охраны наняли бы целый флот, что по расходам вышло бы не меньше стоимости самого груза, понимаешь?

— Угу.

— Ну вот кто-то и решил сэкономить.

— И ты про это узнал, да? Старик, Суперкарго — не знали, а ты — знал.

— Скажем так… — Он пробарабанил пальцами по столу. — У меня много друзей.

— Понятно. И что — сумма действительно большая?

— Ага, но тебе-то что? Ты же не из наших и тебе ничего не светит, если только…

— Приноси клятву и вливайся в наш коллектив, — завершил за него фразу Самарин.

— Давай, Семён. Решайся. Я с тобой год уже и что могу сказать, — Вильсон снова постучал пальцами по столешнице. — Ты нам подходишь. По глазам вижу — человек ты с пониманием, битый. В переделках бывал, но до сих пор — жив. Значит и удача есть, а она в нашем деле — не последнее место занимает. О прошлом своём не говоришь, а это тоже кое-что да значит. Подумай.

— Мы с Вилем поспорили, — продолжил за него штурман. — Если нажрёшься как все и того, ну ты понял, то — значит судьба тебе такая. Но ты пить не стал. Это судьба, Семён. Подумай, он, — Самарин кивнул на кока. — Дело говорит. Что тебе светит?

— Убьёте?

— Нет. Слово дано — слово свято. Но согласись — сидеть тебе в каменном мешке на хлебе и воде пока не околеешь или не свихнёшься, не лучший выбор для молодого парня.

Я молча кивнул, видя резон в его словах.

— Мы не настаиваем. Ты, пока мы до базы лететь будем, это пара дней, подумай. Посиди в каюте. Ну а на базе уже скажешь, что надумал. И тогда, — он развёл руками. — Или в строй или в мешок.

— Сёма, — начал было кок, но я подняв руку попросил его замолчать. — Скажите… Мне вот что непонятно. Чего это вы так дружно меня уговариваете? Зачем? Кто я такой — повар, не более. У вас что — готовить на этой вашей базе некому? И, кстати, что за база? Где она?

— Прибудем — увидишь. Не спеши, насмотришься ещё. — Вильсон улыбнулся. — Ты же ещё и пилот?

— Какой я пилот, — с сожалением покачал я головой. — Так, учусь. Учился, пока вы не испортили всё.

— Мы не испортили, наоборот — мы тебе шанс даём им стать. А что карточка, так плюнь. Сделаем. Делов-то.

— Подделать личную карту?

— Зачем подделывать? Возьмём свободную и данные в ней поменяем. Ну ты думай, только, чтобы тебе лучше думалось, скажу. Доля твоя, минималка — ибо ты пока никто, без имени и репутации среди нас, так вот — если ты с нами, то за эту операцию ты получишь примерно столько же, сколько получил бы, если бы фрахт был завершён успешно и Лосев продал это корыто.

Жаба, всё это время мирно дремавшая в моей душе, при этих словах встрепенулась и натянув на голову треуголку воинственно взмахнула короткой абордажной саблей, намекая, какой именно выбор нужно сделать. Я мысленно погрозил ей кулаком, но в ответ она натянула на один глаз чёрную повязку и облизнулась, глядя на меня кровожадным и требовательным взглядом.

— Чёрт с вами! Где подписывать? — сдался я, делая выбор между долгой смертью в каменном мешке и короткой, но насыщенной жизнью члена пиратской вольницы.

 

Глава 4

База Кило, нейтральный сектор, пространство звезды ZK21-045.

267 год правления 28 Императора.

Звезда, числящаяся в каталоге как ZK 21-045, была самым стандартным представителем сообщества умирающих светил — её темно сиреневый шар давал мало тепла и света своей единственной планете — пустому, унылому каменному шарику, вдобавок расположенному от неё настолько далеко, что даже при наличии на ней атмосферы и воды, жизни тут было явно не место.

Бедная минеральными ресурсами, расположенная в стороне от торговых трасс — эта система была обречена на прозябание в безвестности, чем и воспользовалось Братство, разместив в её недрах одну из своих баз.

Хотя границы в космосе понятие более-менее условное, но касательно этой системы можно было сказать, что она была подпёрта территориями Империи, а с другой граничила с областью пространства, контролируемым Независимыми Баронами. Ранее, до появления Символа, эти системы принадлежали Империи, но в последовавшей при смерти правящей Династии чехарде, заявили о своей независимости и — отделились.

Первым номерным Императорам было не до них — в Империи царила смута, на подавление которой и устранения её последствий, ушло около четырёхсот лет. За эти столетия Бароны успели хорошо укрепить свои территории, что — вкупе с отсутствием чего-либо особо ценного в их пространстве, заставило Империю махнуть на них рукой, ограничившись торговыми санкциями, на что отсоединившиеся выдвинули свои, после чего в СМИ долго потом ещё спорили — чьи круче и глупее.

Ну а систему ZK 21-045, так и оставшуюся вне интересов кого-либо из сил, на всякий случай объявили нейтральной, после чего об её существовании благополучно забыли.

Братство пришло в неё лет через двести после того, как и Баронам, и Империи надоело держать свои флоты в соседних мирах, ради чего было подписано несколько документов, включая Пакт о ненападении и взаимопомощи, что окончательно закрепило за мятежными провинциями столь желанный ими статус самостоятельного образования.

— Официально, и в то же время — незаконно, там находится нейтральный торговый пост, — рассказывал мне Вильсон, развлекая меня подобными беседами, когда приходил с моей порцией еды. Несмотря на то, что я дал своё согласие на присоединение к его банде, другого термина для определения его отряда у меня не было, я находился под арестом в своей каюте с полным запретом на перемещения вне её.

— Незаконно, так как все торговые операции между обоими сторонами были запрещены, а официально — потому, что все, ну — кому надо, конечно, про него знали. Как ты понимаешь, после подписания Пакта, его востребованность резко упала — мало кому хотелось делать лишний крюк, и лет через тридцать про него все прочно забыли, позволив нам реанимировать базу, используя для прикрытия старую торговую вывеску.

— И что, нашлись те, кто стали туда летать?

— Даже больше, чем ты думаешь. К нам даже чужие заходят.

— Чужие? — Не скрою, вот эта новость заставила меня едва ли не подпрыгнуть. — Вы тут что — с другими расами сотрудничаете?

— Конечно, не гнать же клиентов.

— Ты чего? — Он явно не ожидал такой моей реакции на свои слова.

— Вы, что? С ними ээээ….. общаетесь?! — Я едва удержался, чтобы не сказать «здесь».

— Не думал, что в Империи настолько закрыта информация по иным, — Виль с сомнением покачал головой.

— Не то чтобы закрыта, — попытался выкрутиться я. — Скорее об этом не принято говорить в открытую, а слухов я не люблю.

— Странно. Контактируем, ну — типа того, мы с ними уже лет так триста, а ты — про слухи?!

В ответ я только пожал плечами, мысленно ругая себя за несдержанность.

— Так вот, — продолжил он. — Да, они к нам прилетают торговать, минералы берут, информацию покупают.

— А взамен? Свои технологии?

— Увы. Их они крепко берегут. Обычными кредитками платят. И вот что обидно — сколько раз на их обломки натыкался, ну ты понимаешь, — он подмигнул мне, намекая на то, каким образом эти обломки были найдены. — Так там одно железо, никакой электроники или чего подобного. Мы, ну, не мы сами, умники нужные — столько уже проверили, а результат один. Полное его, результата, то есть, отсутствие.

Он немного помолчал, а потом сменил тему. — Завтра прибудем.

Привычный моему уху шум главного двигателя стал стихать, подсказывая, что мы близки к финальной точке своего маршрута, к его басу начали робко, по одному, присоединяться новые голоса — к работе приступали маневровые со своими операторами, на чьих плечах сейчас лежала ответственная задача — посадка Бубалюса.

Маневровые пели каждый своим голосом, ведя свою партию в общем хоре — они то коротко вскрикивали, коротким ударом корректируя вектор движения многотонной туши, то принимались, плавно меняя тон, снижать скорость движения, готовя наш транспортник к посадке.

Короткий толчок заставил меня покачнуться — я стоял около двери своей каюты, ожидая появления своего бывшего начальника. Не скрою — в этот момент мне очень хотелось быть в рубке, оценить — с пилотской точки зрения, как работает оркестр, кто им сегодня дирижирует и насколько такое управление лучше привычного мне — компьютерного.

Пол снова вздрогнул и у меня появилось ощущение движения. Вздохнув, я отошёл от двери и уселся на койку — всё, представление окончилось без меня. Наш корабль совершил посадку на одну из номерных платформ базы… и сейчас она ползла по своим рельсам-направляющим в сторону шлюза. Здесь, в этой вселенной, не было принято строить громадные многокилометровые станции, хотя в части кораблей любовь к гигантизму была характерна. Нет, здесь пошли другим путём — платформа подтягивала ваш корабль к шлюзу, заводя внутрь только его переднюю часть.

Очередной толчок и корабль замер неподвижно. Послышался приглушённый корпусом свист, и я понимающе кивнул — сейчас вокруг нашего корпуса смыкались, распираемые нейтральным газом мягкие губы из похожего на резину, материала, подпёртые стальными профилями. Ровные плоскости обшивки и внутреннее давление — всё это позволяло быстро и надёжно изолировать часть корабля от внешней пустоты, позволяя погрузочным командам выполнять свою работу в относительном комфорте.

В коридоре послышались шаги, и я поспешно улёгся лицом к стене — прийти ко мне сейчас мог только Вильсон, ранее обещавший мне посещение рубки при этой посадке.

— Вот только крепкий сон изображать не надо. — Начал он прямо с порога. — Уверен — ты только что кругами по каюте бегал и меня материл.

— А? Что? Кто…а… Это ты Виль? — я сел и потёр глаза руками.

— Не старайся, актёр из тебя так себе. — он сел на стул рядом и с сожалением развёл руками. — Ну не смог, извини. Ты ещё не наш — команда тебя не приняла, так что светить перед тобой другими членами Братства я не имел права.

— А чё тогда обещал? — понимая, что это звучит по-детски я всё же не удержался от этого вопроса.

— Ну… Думал уговорю народ. Не смог. Вставай, — он хлопнул себя по коленям и встал. — Пошли, дел много.

На пиратских базах мне доводилось бывать и ранее, так что я особо не ждал ничего нового. Но это я понимал головой, в то время как моё воображение рисовало красочные картины пьянства и разврата — всё же я был в другой вселенной, так что — мало ли как тут подобное организованно…

Мы прошли помещение грузового шлюза довольно быстро — не могу сказать, что оно было особо большим — метров шестьсот, может семьсот в длину, столько же в ширину и под сотню высотой. Нормально обработан был только пол, на который настелили прорезиненное покрытие и часть стен, где-то метра на три от пола — дальше шёл грубый камень со следами пил, которыми судя по всему и вырубили это пространство прямо в скале.

Мимо нас сновали небольшие погрузчики — во всю шла разгрузка нашего грузовичка и я толкнул шедшего рядом со мной Вильсона в бок:

— А ты? За разгрузкой что — следить не будешь? Там всё же два конта с баблом?!

— И что? — он усмехнулся. — Мы тут привыкли доверять друг другу.

— Вы же все…

— Что замолк? Договаривай. Бандиты? Расчётливые и хладнокровные убийцы?

— Ну я не совсем это имел в виду… — В памяти всплыл умирающий на моих руках Павел со струйкой крови изо рта, и я рубанул. — Да! Убийцы, насильники, аферисты — преступники в общем.

— Спасибо за откровенность, — он снова усмехнулся своей, уже начавшей меня доставать, ухмылкой. — Вот только ты забыл один, нет — два момента. Молчишь?

Я демонстративно посмотрел в сторону.

— Во-первых — мы люди. И представь себе — не самые плохие. Есть и хуже.

— Да ну?

— Представь себе. Адвокаты, политики, биржевики — да таких полно. Про так называемую элиту и их отпрысков я вообще промолчу — эти порой такое вытворяют — то, что мы вырезали экипаж Бубалюса — это просто милость по сравнению с тем, что они могли бы с ними сделать, объявив это инсталляцией или перформансом.

— Гонишь!

— Ни разу. Просто в СМИ это, по понятным причинам, не попадает, а к нам…

— А вот тебе — докладывают, да?

— Слухом земля полнится, но сейчас речь не об этом. Я и не отрицаю, что здесь далеко не ангелы, что ты. По каждому из нас давно верёвка плачет и глупо было бы это отрицать. И именно поэтому мы доверяем друг другу.

— Как-то противоречиво.

— Наоборот! Основное правило Братства — своих не кидать. В самом широком смысле.

— И много у вас правил?

— Немного.

Мы остановились перед дверью, отделявшей шлюз от остальной части базы.

— И, во-вторых. — Он снова усмехнулся. — Да, мы все тут подонки, но! Теперь и ты тоже, такой же… Как ты только что сказал — убийца, насильник и аферист. Ты же один из нас? Или передумал? — Виль насмешливо подмигнул. — Так что будь снисходителен к своим новым товарищам.

Дверь отъехала в сторону, открывая проход в жилую часть Базы Кило, и он слегка подтолкнул меня в спину. — Смелее, это только поначалу страшно, там привыкнешь!

Открывшаяся моему взгляду широкая улица — практически проспект, походила на десятки виденных мной ранее. Её края сплошь состояли из различных заведений, призванных облегчить ваш кошелёк — тут были различные кафе, бары, интим — салоны, магазины оборудования для кораблей и оружейные лавки. В общем — возвращались ли вы из похода, неважно, успешного или не очень, или только готовились к его началу — тут вам помогли бы при любом раскладе.

Вернулся с добычей? Надо отметить! Не повезло — залей неудачу. Только готовишься отчалить — пробеги взором по вывескам — вдруг забыл чего?

— Что знакомо? — моя реакция не вызвала особого удивления у Вильсона.

— Ну да. Всё как везде.

— А чего ты ждал? — он рассмеялся и дружески ткнул меня в бок.

Ответить я не успел — мимо нас, пересекающимся курсом продефилировала стайка девиц, бросая оценивающе заинтересованные взгляды. Оценивающие доставались мне, а заинтересованные — Вильсону. Я уже было приготовился к шоу «выбери меня», прямо через них к нам протолкался изрядно поднабравшийся полуголый мужик. Его коричневая кожаная куртка была надета прямо на голое тело, которое проглядывало розовой, молодой кожей.

— А ну, кыш отсюда, вертихвостки! — Для усиления эффекта он помахал рукой, будто отгонял мух и девушки поспешно ретировались, даже не вступая в обычную при подобных ситуациях пикировку.

— Говорят — ты с удачей сегодня, Весельчак? — Он отпил из фляги, которую держал в левой руке и покосился на меня. — А это что за дрищ с тобой?

— Вижу, ты вышел из госпиталя, Басеф? — мой спутник бесцеремонно отобрал у него флягу и сделав глоток вернул её владельцу. — Как тушка? Все ожоги залечил?

— Ноги ещё болят, — он кивнул на свои широкие и тоже кожаные чёрные шаровары. — Ты со мной поосторожнее, парень, — я, моё присутствие рядом с Вильсоном явно не давало ему покоя. — Я приговорён к смерти в шестнадцати системах. Я, ты, то есть, ты мне не нравишься, дрыщь! — Он вызывающе посмотрел на меня, высказывая явное желание завершить наш разговор мордобоем.

— На шестнадцати?

— Да! И на всех — к смерти! Что скажешь?

— Круто, — я чуть кивнул головой. — А меня вот только один раз.

— Один чего?

— Казнили. Привели в исполнение.

— Чё? Как это?

— Сожгли. На костре.

— И как? — Он выглядел сильно удивлённым.

— Как, как… Больно! Дай! — Я потянулся к фляге и забрав её сделал хороший глоток. В ней оказался коньяк, тёплой волной, прошедшейся по пищеводу и зажегший небольшой пожар в животе.

— Весельчак? — Басеф повернулся к нему. — Как это — казнили?

— Тебе-то что? Казнили? Ну так это только его личное дело. Он теперь с нами, и я за него ручаюсь. Вопросы?

Вопросов не последовало, точнее они были, и приятели ещё некоторое время беседовали, обмениваясь стремительно пустеющей флягой, но я перестал быть темой для дискуссии.

— Он неплохой канонир, — пояснил мне Вильсон, когда, распрощавшись с уже едва стоявшим на ногах Басефом. — Обгорел сильно месяца три назад, вот — бездельничает пока.

Пройдя по проспекту, носящему незатейливое название Променад, мы свернули в одну из боковых улочек и, немного поплутав, постучались в неприметную дверь с небольшой табличкой.

Она гласила: «Бланки и Карты».

— Нам сюда.

К моему удивлению встречать нас никто не вышел и, пройдя по небольшому коридору мы оказались в просторной комнате.

Её большую часть занимал какой-то агрегат. Подле его пульта стоял стол и пара офисных кресел.

— Давай карту и садись, — он плюхнулся на стул и протянув ко мне руку, требовательно пошевелил пальцами.

Отдав ему карточку, я сел на стул напротив и приготовился наблюдать.

— Вот, держи. — Перегнувшись через стол, Вильсон протянул мне новое удостоверение личности.

— Сэм Люциус, — прочитав своё новое имя я вопросительно посмотрел на него и он, усмехнувшись, он вообще любил усмехаться, за что и получил своё прозвище, ставшее со временем и его позывным — Весельчак, он пояснил. — Для тебя же старались.

— Поясни?

— Не тупи, Сёма…эээ Сэм. Сёма, Семён — Сем. Близко?

— Угу. А фамилия?

— Ты кем был? Светозаровым? Будешь Люцифером, тоже со светом связанно. Ну, укоротили малость, чтобы быстрее выговаривать и что бы не так пафосно было. Люциус. Люци-уус! — Он проговорил мою новую фамилию несколько раз, будто пробовал её на вкус. — Хорошо звучит! Себе бы взял, но, — Весельчак развёл руками. — Не могу. Привык. Позывной тебе я Князь сделал.

— Князь? Типа я — Князь Тьмы?

— Прикольно, да? А заодно и особистов по ложному следу пустим — нехай они благородных трясут, докапываются — кто из их братии в Братство ушёл.

Он снова усмехнулся, довольный результатом.

— Позывной поменяй, — я положил карточку на стол перед ним.

— Ты чего? Здорово же всё?!

— Сделай позывным Поп.

— Поп?!

— Да.

— Это из церкви который? — Подозрительно покосившись на меня он подобрал кусочек пластика, но не стал вставлять его в считыватель, продолжая буравить меня взглядом.

— Он самый. Это мой старый позывной, привык я к нему. Да и особисты — пусть среди жрецов отщепенца ищут.

— Может оставим?

Я отрицательно покачал головой.

— Ну знаешь! — Продолжая недовольно ворчать он вставил карту в щель прибора.

В отличии от того, что я видел у доктора-особиста на эсминце, этот был гораздо крупнее и занимал своими блоками практически половину стандартного пятидесяти тонного контейнера.

— Старая модель, — пояснил мне Вильсон, когда я оказался тут в первый раз — при проведении биологического сканирования. — Имперцы списали её лет так шестьдесят назад, как безнадёжно устаревшую. Ну а мы купили партию металолома, у нужных людей.

— И что — в Империи за столько лет ничего не поменялось?

— Не-а. А зачем? Конструкцию они оптимизировали, ну — ты видел на корабле, но принципы, правила оформления и формат данных — менять не стали. Догадываешься почему?

— Нет.

— А ты прикинь, сколько будет стоить переделка документов для всех граждан Империи. Этого же ни один бюджет не вынесет. Понял?

— Ага.

— Может всё же оставим Князя? — Он вопросительно посмотрел на меня, но увидев, что я не собираюсь менять своего решения, махнул рукой и начал заново вводить данные.

— Держи, — Весельчак протянул мне новую, ещё тёплую карту. — Сэм Люциус, позывной, — он недовольно поморщился, но продолжил. — Позывной Поп. Урождён тридцать четыре года назад на второй планете шестой звезды созвездия Пахарь. Поздравляю вас, Сэм.

— Спасибо. — Приняв её, я покрутил карточку в руках и сунул в нагрудный карман. — Скажи, Виль, я вот что подумал, а на этой, как её, — мне пришлось снова залезть в карман и заново прочитать данные о своём месте рождения. — На этой планете, в Пахаре, меня искать не будут?

— Не, — отмахнулся он в ответ. — Там война была, лет двадцать назад. Бароны Имперские с Союзом Свободных Разумов схлестнулись.

— И что?

— Да ничего. Загадили систему железом и разошлись. Гражданские, кто смог — сбежал, кто нет, — он красноречиво провёл ребром ладони себе по горлу.

— В общем перед законом ты чист. Но ты не расстраивайся, это не на долго. — И он снова улыбнулся в своей любимой манере.

Променад пребывал практически в том-же состоянии, что и при нашем первом появлении, разве что девицы, устав от бесплодного патрулирования своей территории, расположились за столиками уличного кафе, продолжая взглядами сканировать его пространство в поисках потенциальных работодателей.

Моё внимание привлекла пара высоких, но каких-то неестественно худых мужчин, одетых в одинаковые чёрные балахоны с белыми зигзагами по поверхности.

— Это что? Мода тут такая? — Кивнув в их сторону я вопросительно посмотрел на своего спутника.

— Что? — Вильсон рассматривал вывески заведений и мой вопрос оказался для него внезапным. — Забыл, — он досадливо покачал головой. — Парни вроде нас в Зелёной Белке ждут? Или в Трёх Тузах?

— Кто эти? Весельчак? — Я повторил свой вопрос, слегка повысив голос.

— Вроде в Белке… Самарин точно что-то про орехи говорил. Это то? — Проследив мой взгляд он расплылся в довольной улыбке. — Вот спасибо! Вспомнил! В Ноль-Семь же! Пошли.

— Виль?!

— Ах эти?

— Ну?

— Гну! Пошли, опоздаем, нажрутся же все, а мне тебя по трезвому представить народу надо. А эти… Да насмотришься ещё на них. До тошноты. Иные это.

— Чужие? — Наверное я произнёс это слишком громко — пара синхронно повернула свои сплющенные черепа в мою сторону, но быстро потеряла интерес, увидев рядом Весельчака.

— Пошли, пошли, — он взял меня под руку и потащил по улице в сторону одного из заведений с вывеской в форме полупустой бутылки. На её горлышке, весело задрав чрезмерно длинные ноги, восседала девушка, не отяжелённая избытком одежды.

— Это Копи, мы их так называем, — пояснял на ходу Вильсон. — Копи, потому что они все одинаковые, как копии, всё одно их родное название не выговорить.

— Они что? Все одинаковые?

— Нет конечно, но они пачками рождаются. По несколько штук. Этих я знаю, да и они меня. Торговцы. Их в помёте трое было. Два у нас, один дома. А бывает и больше, до пары десятков.

— И все что — одинаковые?

— Скажу тебе больше, — он остановился перед дверью в кабак. — Они, у них и мозг один.

— Это как? У одного мозги, а остальные — безмозглые куклы?

— Нет. Каждый из них — самостоятельная личность, но при этом думают они все вместе, понимаешь?

Я отрицательно мотнул головой.

— Ничего страшного, — Виль взялся за ручку двери. — Этого никто не понимает, главное не воевать с ними.

— Хорошо дерутся?

— Один на один — слабаки, а вот от парочки лучше удрать — порвут. А как они пилотируют!!! — Он восторженно закатил глаза. — Просто Боги! Хоть и летают на полном отстое.

Распахнув дверь, он приглашающе повёл рукой. — Пошли, Сэм. Пора тебя с коллективом познакомить.

Зал был заполнен едва ли на половину. Большую часть посетителей составляли небольшие компании человека по три — четыре. На их фоне резко контрастировала группа людей, расположившаяся у дальнего правого угла помещения. Что бы комфортно разместиться эта орава сдвинула вдоль стен с десяток столиков, сформировав таким образом длинную и согнутую под прямым углом конструкцию.

— Ну что, орлы? Не ждали? — заорал Вильсон, когда до столов оставалось ещё метров пять. — А я таки припёрся! И не один! — Он толкнул меня в сторону, одновременно подбородком указав на свободное место в самом конце левой линии и, раскрыв для объятий руки, шагнул к ломанувшемуся в его сторону людям.

Я довольно спокойно занял указанное мне место и даже наложил себе на тарелку различной закуски — стол был пуст, все сидевшие столпились вокруг Весельчака и перебивая друг друга что-то ему рассказывали, показывали на пальцах или просто стояли рядом с какой-то блаженно-дебильной улыбкой на лице.

Угомонились они только спустя минут пять, после чего принялись рассаживаться, шумно делясь своими впечатлениями.

— Все здесь? Кого ждём? — Расположившийся на углу образованной конструкции, Вильсон постучал вилкой по стоявшей перед ним пустой рюмке.

— Джаза нет, Жука и Томми- ответил ему невысокий смуглый парень, сидевший через два стула от него.

— Только он не придёт, завязать решил. Обновил карту и на дно залёг. — Пояснил чей-то голос с другой стороны от ответившего.

— Жаль, но что делать… Братство — дело добровольное. — Наполнив свою рюмку Весельчак встал и, обращаясь ко всем присутствующим начал:

— Прежде всего, я чертовски рад вас всех видеть и вдвойне рад, что вы, несмотря на то, что с момента нашего крайнего похода прошло уже почти три года, откликнулись на моё приглашение собраться заново. Спасибо, друзья! Не частим и не тормозим! Всё в меру!

Наверное, это был какой-то неизвестный мне тост — сразу после этих слов все дружно опрокинули свои рюмки, кружки и стаканы, причём у некоторых в стаканах был сок — к вопросу предпочтений тут относились очень демократично. Закусив кусочком вяленого мяса, он продолжил:

— Как вы жили эти три года я примерно знаю, слухов хватало, — Вильсон усмехнулся и обвёл присутствующих многозначительным взглядом, задерживая его на отдельных личностях, отчего те — удостоенные его пристального внимания опускали глаза, а кое-кто даже покраснел.

— Но это ваши личные проблемы. Я тоже не терял времени даром, — он сделал короткую паузу и многозначительно посмотрел на кого-то, сидящего на дальней от меня стороне. — И вернулся не с пустыми руками. Итак, друзья. Прежде всего, я хочу представить вам нашего нового товарища, — Виль повернулся ко мне и махнул рукой. — Сэм, покажись народу. Не стесняйся — парни здесь все правильные, а ты не девка, вставай.

Пришлось встать и оказаться под перекрестием множества взглядов.

— Сэм Люциус, по крайней мере, теперь так к нему можно обращаться. Наш новый кок и будущий пилот. Человек он с понятиями, в переделках бывал. Я с ним почти год вместе, скажем так — проработал и вполне ему доверяю. Не так как вам, конечно, но всё же. Позывной Поп!

— Привет, Сэм!

— Здорово, мен!

— Грехи отпустишь? — послышались выкрики в мой адрес, и я торопливо поклонился, не зная что отвечать.

— Садись, Сэм! — Он снова махнул рукой, и я с облегчением плюхнулся на своё место, радуясь тому, что перестал быть центром внимания собравшихся.

— А ты что — взаправду поп? — Повернулся ко мне мой сосед справа, но ответить я не успел — Вильсон встал и снова постучал по своей рюмке. — И во-вторых… Друзья! Мои боевые товарищи! Три года, три чёртовых года я тянул лямку повара на том ржавом корыте, которое сейчас морозит свою задницу в шлюзе Пять. Но сейчас я могу твёрдо сказать — Да! Оно того стоило! Мы со стариной Самариным, он сейчас разгружают ту калошу, сорвали банк! Теперь у нас есть деньги — теперь у нас их достаточно — что бы завершить ремонт нашего Жнеца и снова выйти на промысел! Ура!

Ох…

Что тут началось! Я не представлял, что все эти солидные мужики, кое из которых были отягощены приличных размеров брюшками, могли ТАК радоваться. Издав нечленораздельный рёв они вскочили со своих мест, выкрикивая благодарности в адрес Весельчака, кто-то обнимался, а несколько человек даже пустились в пляс, что было зрелищем с полным отсутствием эстетической составляющей.

Угомонились они где-то минут через пятнадцать и вернувшись на свои места дружно приникли к своим стаканам, рюмкам и прочей таре.

— Я дал команду на начало ремонта ещё три дня назад, — на сей раз вставать он не стал, да и говорил спокойным, немного даже тихим голосом, повышать который необходимости не было — за столом установилась мёртвая тишина, народ даже жевать перестал, жадно вслушиваясь в каждое его слово. — Как вы помните, потрепали нас тогда прилично.

Ветераны дружно закивали, сохраняя молчание.

— Сумма, тогда, для нас была неподъёмной, и я принял решение распустить экипаж до лучших времён. И вот они настали, — Вильсон ухмыльнулся и в ответ послышался лёгкий гул одобрения. — Нам хватит не только на ремонт, парни! — Он стукнул кулаком по столу. — Чёрт побери! Да не будь я Весельчаком, если наш Жнец не обзаведётся лучшими стволами и движками в этой части галактики!

— Ура капитану! — Несколько человек вскочили и проорали это так громко, что, наверное, их было слышно даже на улице.

— Ты себе представить не можешь, Поп, — толкнул меня в бок мой сосед, тот самый, что чуть ранее интересовался — взаправду ли я из священников. — Как мы все истосковались по нормальной работе!

— Ты меня извини, — видя что Вильсон не собирается более ничего объявлять, а занялся изучением своей тарелки, я повернулся к нему. — Я человек новый. Что с вашим кораблём случилось?

— С нашим, Поп, с нашим.

Я кивнул и он продолжил. — Мы тогда неплохо пощипали торговый конвой головастиков, и шли назад с полными трюмами.

— Прости — чей конвой?

— Да есть тут, любители демократии — Союз Свободных Разумов. Мы их головастиками кличем. Ну типа — разум он в голове, вот кто-то головастиками и назвал. Прижилось в общем.

Я снова кивнул, но он не обратил на мой жест никакого внимания — он смотрел куда-то в пространство, заново переживая тот день. — Сигнал, что под атакой, они передать успели — вот полиция и устроила на нас облаву. От пары засад ушли — Весельчак, он… — мой собеседник сделал паузу и промочил горло хорошим глотком пива. — Голова он!

Посчитав за нужное поддержать такой ценный источник информации, я подлил ему пива, не забыв пополнить и свою кружку. Благодарно качнув головой, он продолжил. — И оставалось нам всего систем шесть, может восемь проскочить, так нет же!

— Что?

— Перехватили нас! — Он с досадой стукнул кулаком по столу, досадливо — но не сильно, по крайней мере, тарелки не подпрыгнули — так, слегка вздрогнули только.

— Пара эсминцев и Крейсер. Хоть и старьё, у головастиков на новые модели бабок нет, но всё же крейсер, это… — Он многозначительно поднял вверх палец и я закивал, полностью разделяя его невысказанные слова.

— Вот… От него-то мы удрали, так, дырок он нам понаделал — но не смертельно. А вот эсминцы… Эти твари в нас конкретно вцепились. Вышибли все верхние орудия и двигло того… — Он снова отхлебнул пива. — В общем, эххх… вспоминать противно… Пришлось груз наш сбросить. Весь. Только так ноги и унесли. Ну а когда ценник на ремонт увидели — оххх… Скажу тебе — конкретный такой ценник был, несмотря на то, что Весельчак наш — уважаемый член Братства, но… — Он пьяно развёл руками. — Потрепали они нас. Изрядно. Вот он тогда и предложил — поставить Жнеца в док, пока денег на ремонт не соберём.

— А что кредит не взяли? Неужто тут банков нет?

— Ты их процент представляешь? Нам бы потом лет десять на них пахать пришлось бы. Плата за риск и всё такое. Ух…!!! — Он потряс сжатым кулаком в воздухе, выражая своё отношение к банкам и прочим кредитным учреждениям.

— Представляю… — Я не врал, действительно, стоило только банкирам услышать о том, что их средства будут задействованы кем либо, планирующим вести боевые действия, как ставка тут же начинала бешено расти, напрочь отбивая желание привлекать их капиталы. На своей шкуре я в этом убедился, когда был наёмником — тот мой Легион был должен своему банку по уши и, после нашей бесславной гибели в бою с ящерами мутантами, у меня часто проскакивала мысль — а не специально ли Примарх взял тот контракт? Не было ли у него умысла погубить Легион и тем самым списать все долги?

— Но сейчас всё хорошо будет! — меж тем продолжал мой сосед. — Если Кэп сказал — лучшие стволы и движки, так тому и быть! Эх… Скорей бы!

— А ты на корабле кто? В смысле — на каком боевом посту? И да, зовут то тебя как? А то нехорошо — меня ты знаешь, а вот я тебя…

— Люкс. — Он протянул мне свою ладонь. — Канонир-оператор второй башни нижней палубы.

— Рад знакомству. — Я пожал его руку. — Ты мне про остальных не расскажешь? — я мотнул головой в сторону остальной части стола.

— Да легко! Вот этот хмырь, — он пихнул локтем сидевшего рядом с ним человека, который хоть и слушал наш разговор, но за всё время не проронил не слова. — Это Демя. Полностью — Демосфен.

— Это вроде оратор такой был?

— Не философ. Вроде. В бочке жил. Винной — как всё выпил, так и поселился. Наш тоже — сидит в бочке, в своей башне — он, как и я, канонир третьего орудия на нижней. Эххх… — Люкс тоскливо вздохнул. — На верхней палубе все погибли. Все канониры, я имею в виду.

— Память! — Демя приподнял кружку, и мы выпили, поминая погибших товарищей — к сожалению таких было много, что у них, что у меня.

— Вон там, рядом с Вилем, свободное место видишь?

— Ну?

— Самарин, наш старпом. Ты же знаком с ним?

— Угу.

— Дальше — Крот и Лещ. Неразлучная парочка. Штурманы наши. За ними место пустое снова — там Рож сядет, как появится. Он у нас старший над абордажниками. Далее…

Но продолжить знакомство с экипажем мне не удалось.

— Весельчак! — К нашим столам подошёл новый персонаж — мужчина примерно сорока лет, одетый в лёгкую кремовую куртку и синие брюки с тщательно наглаженными стрелками. За его спиной переминались с ноги на ногу не менее десятка человек.

— Водяной? Чем обязан? — Вильсон коротко кивнул, приветствуя подошедшего.

— Твои парни так орали, что я просто не мог пройти мимо и не поинтересоваться причиной такого шума. Поговорим?

Наш капитан снова коротко кивнул и Водяной подошёл к столу поближе:

— А парней моих — приглашаешь? — Кто-то из стоявших сзади, приволок стул и Водяной уселся прямо напротив нашего капитана.

— Кто это? — Я покосился на Люкса.

— Капитан Жерг. — Он поёжился. — Опасный тип. И головорезы его тоже. И чего он припёрся? Только по нормальному сидеть начали…

Меж тем Водяной неторопливо уселся на стул боком и полуобернувшись к Вильсону повторил свой вопрос. — Ну так что? Всех угощаешь или как?

— Ты по делу?

— Значит или как… Твоё право, что ж… По делу.

Кто-то из стоявших сзади подал ему открытую флагу и, сделав глоток, он продолжил. — Недавно мимо третьего рем дока проходил, так услыхал — твой Жнец вот-вот в строй вернётся?

— Дней пять ещё. — Наш капитан всем своим видом показывал, насколько ему и неинтересен, и неприятен этот разговор, что, впрочем, не вызывало никакой реакции у Жиля.

— А что его Водяным зовут? — Полуобернувшись к Люксу прошептал я.

— Ему что кровь, что воду лить — всё едино, — так же тихо ответил он, напряжённо следя за капитанами.

— Значит — через дня три — четыре сможешь выйти.

— Пять. Я сказал — дней пять ещё.

— Да и парни твои, уверен, по нормальному делу соскучились. А вот у меня, — он повысил голос. — Как раз для таких, застоявшихся парней, есть дело.

— Ты о чём? — Равнодушным тоном осведомился Виль и закинув в рот кусочек какого-то фрукта принялся неторопливо его пережёвывать.

— Транспорт.

— И что?

— Копийский транспорт. Шёл по внутренним их линиям, но увы — прыгнул неудачно.

— Копи не ошибаются! — Выкрикнул кто-то из наших, и он поморщился. — Не ори… Ошибаются, ещё как ошибаются, особенно если на мину напорются.

— Мина? На внутреннем торговом маршруте? — Вильсон недоверчиво хмыкнул.

— Ну… — Жиль рассеяно повозил пальцем по столу. — Всякое…Бывает… Вот шёл себе корабль, шёл-шёл, да возьми и отвались от него мина. Может она магнитная была, подцепил сам не зная где, а вот сейчас она возьми и отвались. Бывает?

— Хм…

— Бывает-бывает. И даже так бывает, что Копи на неё прямо ходовой нарвались — вот так фатально не свезло…

— И они прыгнули? Не стали помощь вызывать?

— Так они её прямо перед самим прыжком… ммм… Нашли. Так и ушли, с небольшой поправкой.

— Непредсказуемый прыжок? И ты, чисто случайно, это всё видел, да? И даже знаешь — где они выпрыгнули?

— Что ты, что ты, Весельчак! Я в это время на другом краю галактики был. Отдыхал с парнями. У меня и фото есть и квитки от отеля, не при делах я.

Он так старательно изображал свою непричастность к произошедшему, что мы все рассмеялись.

— Не верите?! А я правду говорю! Парни подтвердят!

Стоявшие за ним мужики неразборчиво загомонили, давая понять, что всё сказанное их капитаном — правда и только правда.

— Допустим, но мы тогда тебе зачем? Сам сходи, весь хабар твой.

— Ты же знаешь на чём я, и какие у Копий трюма. Я и десятой доли не уволоку.

— Ну а Жнец тут при чём? У нас трюм ещё меньше.

— А транспортник? На чём ты сюда заявился? Всё в него не влезет, но остальное распихаем по Жнецу, Аркану моему и Волыне.

— Что? И Карамба идёт?!

— Ага. На троих распишем и разбежимся.

— У меня два корабля, — начал торг Вильсон давая понять, что в принципе-то он согласен, вот только вопрос долей надо пересмотреть.

— А у Жиля — какой корабль? — Всё тем же тихим голосом осведомился я у соседа.

— Эсминец. Военный. В смысле не переделка, а изначально — военная модель. Старый правда, но крепкий и в порядке. У Каррамбы, — он предвосхитил мой следующий вопрос. — Среднее патрульное корыто. Переделка из Слона.

Что такое Слон, я уже знал — это был тип крупных газовых транспортов, способных таскать до двадцати тысяч стандартных тонн. Его длинный, почти километровой длины корпус, составленный из огромных шаров-газгольдеров, действительно часто переделывали, заполняя свободное пространство оружейными платформами или превращая его в ангар и лётную палубу для москитного флота.

— По рукам? — Услышав громкий голос Жиля я поднял голову. Они оба стояли, протягивая друг другу руки, готовые заключить соглашение.

— Сто долей. Полста — тебе, тридцать нам и двадцать Каррамбе. Так?

— Подтверждаю!

— По грузу. Сто долей. Семьдесят — в моего Вола, пятнадцать в Волыну, Аркан берёт девять, Жнец — шесть. Везём всё на Кило, тут делим и разбегаемся. Верно?

— Как сказано, так услышано! Принято!

Они ударили по рукам скрепляя сделку и что-то неприятно царапнуло у меня по сердцу. Здесь явно был какой-то обман, вот только какой я не понимал.

— Это нам выгодно?

— Конечно! — С жаром ответил Люкс.

— А не кинет, этот? Водяной?

— Как? Груз-то, большая часть, у нас в трюме будет, на нашем корабле. Ему и деваться некуда — только честное выполнение договора.

— Вот это меня и смущает. Дорогой груз и весь у нас. Кстати, а что за груз эти Копи тащили?

— Да кто его знает, — пожал он плечами. — Их внутренние товары у нас редкость, с руками оторвут.

— Уверен?

— Ага! Слушай, а ведь это ты, твоя заслуга в этом! — Он был уже в хорошем подпитии и мне приходилось напрягаться, чтобы разобрать его слова.

— Моя?!

— А чья же! Виль с тобой и бабло привёз и соглашение удачное сейчас заключили! Поп! Ты точно удачу приманиваешь! Давай выпьем… На этот… Ну как его — бруд. барушафт!

— Брудершафт?

— Угу! — Он покачнулся, потянулся было к своей кружке, но на пол пути его руку перехватил молчавший всё это время Дёмя. — Тебе хватит, Люкс. Забыл, что Кэп говорил? Что б завтра все в норме были!

— А что у нас завтра? — Поинтересовался я у выглядевшего абсолютно трезвым канонира.

— Пойдём Жнеца смотреть.

Он подвинул стоявшие на столе перед Люксом тарелки и осторожно уложил его, подложив под голову, сложенную в несколько раз салфетку.

— Он хороший, вот только пить не умеет. — Демя пожевал губами и продолжил. — Твои сомнения я понимаю. Действительно, для Каррамбы это не слишком выгодно, но — с другой стороны, он уже месяц как без навара. Так что…

— Скажи, — я кивнул, признавая резон в его словах. — А эти Копи, которые на транспортнике. Они что — помощь после прыжка вызвать не могли?

— А некому вызывать её.

— Как это?

— Транспортники у них водят малые семьи. Три, может четыре существа. Капитан — он же пилот, штурман, механик-суперкарго. Четвёртый редко бывает, он обычно в конторе сидит, планирует. А перед прыжком все в рубке собираются. Типа ритуала такого.

— И их всех?

— Да, а корабль на автомате ушёл. Уверен — Водяной ему и маячков наставил, так что найти грузовик после было легко.

— И не хватятся?

— Вряд ли. Сразу вряд-ли. А потом… — Он махнул рукой, мол пусть ищут. Груз то мы тю-тю.

— Тебе где спать определили?

— Нет.

— Тогда пошли к нам, заодно и этого дотащить поможешь, — он кивнул на сладко посапывающего Люкса.

А на следующее утро мы пошли смотреть свой корабль.

 

Глава 5

База Кило, нейтральный сектор, пространство звезды ZK21-045.

267 год правления 28 Императора (следующий день).

Утро добрым не бывает — особенно после хорошей пьянки. Но этим утром данное заявление было посрамлено — экипаж Жнеца был бодр и весел, несмотря на обильные возлияния предыдущего вечера. Кое-кто, правда, выглядел помято, но обычных в таком случае жалоб не было.

Народ был полон энтузиазма — всем не терпелось побыстрее отправиться в ремонтный док номер три, чтобы своими глазами увидеть, а может и принять участие в процессе ремонта корабля.

Вообще, в этом мире, корабли были чем-то сакральным. Обладание своим кораблём сразу делало его владельца Избранным, или, если хотите — небожителем, резко отделяя его от простых смертных.

Поначалу меня, привыкшего к широкой доступности кораблей в моём родном мире, это мягко говоря — шокировало, но, когда я ознакомился с ценами, и, что шокировало ещё больше — с корабельным оборудованием, всё встало на свои места. Мало того, что корабли стоили тут сотни миллионов местных монет, так ещё и управлять ими в одиночку было решительно невозможно.

Компьютеры, на которые я привык полагаться раньше, тут отсутствовали как класс. Вершиной прогресса тут считалось подобие программируемого калькулятора, в который можно было забить типовые формулы и получить на выходе ряд значений для построения различных графиков. Графики тут строили тоже вручную, о том, чтобы вывести готовую картинку на экран и речи не было. Так, например, штурмана сначала прокладывали курс на бумажной карте, потом — на своих калькуляторах считали воздействия светил, мимо которых должен был пройти корабль — и снова чертили линии на системной карте, на сей раз с учётом высчитанных поправок. Собственно, по этой причине местные предпочитали выходить из прыжка не у звезды, а в стороне от неё, обязательно вне плоскости эклиптики — это снижало риск влететь в комету, астероид или другой корабль.

Накидав себе в тарелку разной еды — хозяин кафе, в котором мы и заночевали, благо оно оказалось совмещённым с небольшим отелем, организовал общий стол, я присел за свободный столик.

— Не возражаешь? Эээ…. Сэм, да? — Не дожидаясь моего ответа напротив меня поставил свою тарелку ещё незнакомый мне член экипажа Жнеца.

— Мягких Сергей. Позывной Кот. Абордажник. — Чётко, по-военному представился он и протянул руку для закрепления факта знакомства.

— Сэм Люциус, позывной Поп. Кок, но хочу стать пилотом.

— Хочешь — значит станешь. — Кот уселся напротив и подтянул к себе тарелку с небольшой горкой сосисок.

— А ты как к нам? Ну… — Он помахал вилкой в воздухе.

— Да на том транспортнике работал с Вильсоном. Ну вот он и пригласил.

— Кем? — Он засунул в рот кусок сосиски и вопросительно посмотрел на меня. — На том корабле ты кем был?

— Поваром. Он моим начальником, коком, то есть, был.

— Повезло тебе.

Я вспомнил Павку и молча кивнул — ну, по сравнению с ним и ещё двумя десятками людей из команды Бубалюса, мне и вправду повезло.

— Весельчак людей сразу видит. — Кот закончил с завтраком и потянулся к кружке с кофе. — И карьера у тебя вон какая получается, был поваром, стал коком. Это, брат, повышение.

— Я пилотом стать планировал.

— Да, помню, я. Ты, главное, нос не вешай. У нас тут, брат, карьеру легко сделать. Да и выбора у тебя другого нет, кроме как с нами быть. Вот признайся, — он отпил кофе и развернулся всем корпусом ко мне. — Удрать хотел? Только честно… Да не тушуйся! Все мы через это проходили.

— И ты?

— Ага! Было дело… По первой.

— И что вернулся?

— Ты сам подумай. Как там… — абордажник на миг задумался. — Нам там, как жить?

— А что такого?

— Ну да… Понимаю. Сам таким же был. Ты вот что думаешь — мол я ничего ещё плохого не сделал? Буду себе тихо на камбузе сидеть, супчики варить и удрать пытаться?

Я не ответил — да и сказать то мне было нечего, примерно такой план я себе и наметил.

Поняв, что угадал мои мысли, он усмехнулся:

— Давай сыграем. Я буду особистом, а ты — самим собой. Вот вернулся ты домой. И, как честный гражданин, ты же — честный, законопослушный, налоги платишь… платил, то есть, место в транспорте женщинам уступал, бабушек….

— Не издевайся. Да.

— Хорошо. Начнём. — Он откинулся на спинку стула. — Так говорите, в плену у пиратов были? В плену у банды?

— Ну да, они меня захватили.

— И из всего экипажа вашего как… его… мммм…не важно — Вола, выжили вы один?

— Именно так.

— То есть вы хотите сказать, что пока бандиты резали ваших товарищей — вы тряслись от страха, спрятавшись в мешке с мукой?

— Нет! Всё не так было!

— Конечно-конечно. Вот только ваши товарищи погибли… А вас почему-то они пощадили. Несостыковочка, не находите?

— Я на камбузе спал, дверь заперта была.

— А остальные что?

— Да пьяные все были, мы отмечали удачный контракт!

— Вот так все? И дежурная вахта тоже?

— Да, Лосев, ну — капитан наш, он…

— Вот… — он вздохнул. — Ещё и на покойного капитана наговариваете. Значит — вы невиновны?

— Абсолютно! Я жертва, а вы из меня бандита лепите!

Мой собеседник покачал головой. — Лепите… Какой слог! Уже нахватались? Конечно я вас отпущу, отпущу — какие могут быть претензии к жертве этих отмороженных извращенцев. Вот только скажите, а что вы там делали, в плену? Только не говорите, что в камере всё это время просидели — кислород, еда, вода, энергия — пираты нынче не альтруисты и просто так содержать лишнюю тушку не будут. Выкуп требовали?

— Нет, сирота я.

— Следов пыток, или насилия, тоже не обнаружено — значит секретов ценных у вас, за душой, так же не было… Равно как и внешности привлекательной. — Он задумчиво прикусил нижнюю губу:

— Знаешь, что на самом деле было?

— Что?

— Ты — пират и подонок, как твои собутыльники! Вы вместе решили угнать корабль, для чего ты отравил экипаж, а потом с подельниками жёстко добил выживших. После вы банально не договорились о долях, или ты кинуть их решил и свалить соло, с наваром, выдав себя за жертву, или они от тебя решили избавиться — вот ты к нам и прибежал. Вот так оно всё и было…

— Не так! — я упрямо наклонил голову.

— Ну, так или не так — это пусть суд решает. Быстрый и справедливый. — Кот провёл ребром руки себе по горлу. — С пиратами у нас, слава Императору, разговор короткий.

— Но я же невиновен!

— Конечно… Вот только доказать ты это не сможешь. Смог бы — если бы твою тушку нашли. А пока ты, как и весь экипаж твоего корыта числитесь пропавшими и стоит тебе проявиться — как сразу за жабры возьмут.

— Так у меня карта новая! — я постучал пальцем по нагрудному карману.

— А друзья есть? Из старых?

Я кивнул, понимая его логику. В общем смысле дела обстояли именно так — рано или поздно любой на моём месте столкнулся, пересёкся с кем-то, знавшим его ранее — моим плюсом в этой ситуации было то, что знакомых здесь у меня практически не было, что снижало риск подобного опознавания многократно.

— Да не расстраивайся ты! — Сергей привстал и хлопнул меня по плечу. — Тебе тут понравится, уверен.

— Кот! — К нам подошёл Роже. — Кончай новенького запугивать.

— А чё я?! Чё сразу Кот?! Мы просто поболтали. Ничего такого.

— С коком дружить надо, да, Сэм? — Он протянул мне руку и я встал, и пожал её.

— Ты бы знал, — Роже повернулся к Коту. — Какие он плюшки делает… Мммм…. — Командир абордажной группы даже глаза закатил. — Я на их Бубалюсе штук пять слопал. Кстати, Поп?

— Чего?

— Сделай ещё, а? Только с карамелью и шоколадной крошкой. Сделаешь?

— Так я ещё не то что камбуза — корабля не видел?!

— А вот сейчас пойдём и посмотрим. — Он посмотрел на свои наручные часы. — До третьего ремонтного идти минут десять — как раз с небольшим запасом придём. Пошли?

Торопливо допив остатки кофе, я кивнул, показывая, что полностью готов и мы двинулись в сторону доков.

— Ты же нашего Жнеца не видел, да? — Поинтересовался Роже, предлагая скоротать путь к рем докам беседой. Я покачал головой. — Нет, мне вчера даже никто и не рассказал о нём.

— Ну, это понятно. Парни слишком соскучились по нормальной работе, всё же три года на подработках, это тяжко. — Он немного помолчал, мы как раз пересекали Променад — в столь ранние часы он был пуст — кафе еще не открылись, да и хищницы — девицы с низкой социальной ответственностью, отсыпались, готовясь к новой охоте.

— Вильсон всегда бредил полётами, — начал Роже, когда мы, перейдя через площадь, направились к одному из неприметных проходов, высеченных в каменном теле планеты. — Но, увы. Он был из небогатой семьи, живущей честным трудом в каком-то секторе, соседним с Тронным. Заработки там были неплохие, близость Центра сказывалась, но не такие, чтобы честному гражданину купить себе хотя бы яхту, самую мелкую, внутрисистемную.

Я кивнул — да, с местными ценами купить себе даже самое дешёвое корыто, даже без гипера, возможным не представлялось.

— И что самое поганое — для нашего Весельчика, было то, что работал он в конторе по обслуживанию и мелкому ремонту кораблей. Манагером — бумажки перекладывал, графики тех обслуживания составлял и всё такое.

— И имел доступ к запасным частям и модулям? — Я подмигнул Роже и тот рассмеялся. — В корень смотришь, Поп, но мимо. Доступ-то он имел, вот только прикарманить — не мог. Контроль там жёсткий.

— И как тогда? Не угонять же?

— Знаешь, не то что бы часто, скорее редко, но бывает и такое, что что-то ломается в течении гарантийного срока. Что тогда делать?

— Ну как что? — Я пожал плечами. — Замена детали на новую, письмо на завод изготовитель вместе со сломанной — пусть разбираются, что сломалось, да новую шлют.

— Всё верно. Ты часом в сервисе не работал? — Он улыбнулся и продолжил. — Всё так, кроме одной детали.

— Какой?

— Лень. Отсылать сломанную ещё ладно. Но вот заводу — копаться в грязи, платить за транспортировку… Лениво и желания нет. Проще деталь списать, а фирмочке, которая брак нашла, скидку при следующем заказе сделать. Понял?

Я кивнул — действительно, лень движитель прогресса. Без неё мы бы до сих пор лежали бы себе под пальмами, изредка забираясь на них за спелым бананом. Так нет, нашёлся же лентяй, которому было лень карабкаться вверх — он взял палку по длиннее и …и запустил колесо технического прогресса.

— Вот так у него и образовалась, постепенно, разумеется, груда списанных зап частей. Утилизировать их — дорого и, опять же, лениво. А когда к этой груде добавился списанный новенький гиперпривод — там ерунда какая-то была, буквально пару плат поменять — то он и задумался, а чего б, из этой груды почти работающего железа, полноценный корабль не собрать?!

— Погоди, — перебил его я. — Ты что, думаешь я поверю, что из-за пары плат гиперпривод в утиль списали?

— Не, в сервисе ты не работал. Точно. Смотри. Изделие на гарантии — так?

— Да.

— Ремонту не подлежит, только полной замене.

— Не верю, бред же!

— Тебе — бред, а производителю — бабки. Да и кроме того — ну ладно, этот, с платами, действительно можно было починить малой кровью. А, если, там что-то серьёзное? Тоже чинить? А сломается во время прыжка или при его подготовке? Ладно корабль с грузом и экипажем распылит — страховка всё покроет, как бы цинично это не звучало б, а репутация производителя? Конкуренты-то не дремлют. Ославят по всей галактике — мигом рынок потеряешь.

— И Вильсон, значит, рискнул, да?

— Расчётливо рискнул. Он же знал — что из его хлама действительно лучше не трогать, а что вполне в рабочем состоянии.

— Погоди, — снова перебил его я. — Так все же эти модули, они же без документации? Кто б ему разрешил, даже если бы он и собрал, да-да-да, я знаю, что он собрал этого Жнеца из того хлама — догадался уже. Но как он официальные лицензии, сертификаты на полёты, прыжки и прочее получил?! Без них же не то, что тех обслуживание, без включения в обще корабельный реестр, тебя просто на станцию не пустят?!

— А он и не получил, — довольно заржал Роже.

— То есть?!

— Наш кэп — голова! Он прекрасно понимал, что дороги, ну — легальной, ему в пространстве Империи или в любом другом, регулируемом законодательством, пространстве — не будет. Вывод? — Он подмигнул мне, ожидая моего ответа.

— Сюда?!

— Точно! Но соваться сюда без экипажа и без стволов — это, как ты понимаешь, равносильно самоубийству. Даже если ты без груза — завалят, чисто из спортивного интереса.

— И что же он сделал? Раз корабль здесь — значит, сюда он всё же добрался?

— Добрался. К тому моменту он уже познакомился с Самариным — отставным штурманом. Он тащил лямку на каком-то крейсере и был уволен в запас с небольшой пенсией. Служба его прошла без каких-либо героических деяний — вот ему и сунули, по минимальному разряду. Существовать можно, но сам понимаешь — едва-едва, без излишеств. Уж не знаю где они пересеклись, чем друг друга зацепили, но стали вместе мозговать — как, имея кучу хлама собрать что-то приличное. Всего я не знаю, ни Виль, ни Самарин не особо про этот свой этап рассказывать не любят, но в результате Жнеца они собрали. Ходовая — от буксира, движки — с Вола. Проблема была в жилых модулях, ну и отсеках для реактора, гипера, жизнеобеспечения, щита и прочего, без чего в космос лучше не вылезать.

— Кстати да. А отсеки они откуда взяли? Тоже по гарантии списали?

— Нет, это просто так не списывают. Тут им пришлось головы поломать, хотя решение лежало на поверхности — кэп наш мимо них каждый день, по дороге на работу, мимо проходил. Вот ты жнеца не видел, так?

— Угу.

— Вопрос…Проверим твою сообразительность, — мы как раз проходили грузовые доки — из шлюзовых губ торчали носы нескольких кораблей, подле которых суетились крошечные на фоне их громад фигурки людей и сновали погрузчики, таскавшие контейнеры.

— Попробуй поставить себя на его место. У тебя есть всё, даже силовой набор, но нет служебных и технических отсеков. И, как он, ты сейчас видишь тож самое, что и Вильсон видел каждый день.

Я закрутил головой.

Первое, что бросалось в глаза — были высокие штабели пустых контейнеров, неизбежное зло любого порта. И, по большому счёту, здесь больше ничего не было, не рассматривать же погрузочные кары и чужие грузы?

— Хм… Контейнеры?!

— Именно! — довольный произведённым эффектом закивал Роже.

— Но они же…

— Хлипкие?

— Ну да. Там металла считай нет. А от радиации, от микрометеоров, не, не верю.

— А что мешает их в несколько слоёв поставить? Халява же!

Я внимательно посмотрел на него. — Ты хочешь сказать, что Жнец, его отсеки, собраны из контов?

— Да! Все технические и жилые помещения они собрали из стандартных контейнеров. Сделали их герметичными, прорезали проходы, смонтировали силовой набор, благо схем в сети навалом и… Готово!

— А защиты?! Стволы?

— Защита? Жили в рубке — там и ели и спали. Если что-то чинить — в скафандр и вперёд. Стволы? Понимаешь… Они очень хотели летать. Муляжи сделали, чуть ли не из брёвен и с ними.

Я покачал головой — не знаю, смог бы я так…

— Сначала они руду возили. На окраинах к вопросу наличия лицензии у капитана смотрят не так пристально, как в центральных мирах — главное, что б груз ушёл. А руде, как ты понимаешь, на радиацию как-то начхать, всё одно её из колец добывали. Вот так они и начинали. Ходили в составах конвоев, зарабатывали свою копеечку, вкладывая всё в корабль. Потом, как на нормальную защиту скопили — поставили её и стали еду шахтёрам возить — это оказалось немного более прибыльным. Смогли нанять парковщиков и наконец-то переселиться из рубки в более-менее приличные условия. Постепенно и на стволы денег набрали. Вот так…

— Погоди. И что — всё это время их никто не… — Я покрутил пальцем в воздухе.

— Ха! Пытались, конечно пытались перехватить. Вот только Жнец он небольшой, а движки со среднего транспортника. Пытались — несколько раз, а потом плюнули.

— Удирал?

— Именно. Даже с грузом — скорость как у эсминца. Вот, кстати, последний раз мы и ушли — пришлось, правда, груз бросать, иначе оторваться не могли, но как сбросили — только нас и видели. А… Вот мы и пришли. — он махнул рукой в сторону больших ворот с выведенной на них белой краской тройке.

— Все здесь? — Вильсон залез на валявшийся рядом с ними поддон и окинул взглядом присутствовавших. Убедившись, что команда практически вся здесь, он махнул рукой куда-то нам за спину. — Открывай!

Загудел привод и створки медленно поползли в стороны, освобождая проход внутрь.

К моему, да и не только к моему — к разочарованию всех присутствовавших, сразу за воротами оказался не вид на внутреннее пространство дока номер три, а высокий прямоугольный щит из серого пластика, на котором, белой краской было выведено:

Корабль: Жнец.

Капитан: Весельчак.

Срок окончания ремонта: ХЗ .

— Не спешим, успеете, — капитан осадил самых нетерпеливых и, раздвигая столпившихся людей, прошёл в первый ряд. — Мужики! Не галдим! Мехам под ногами не путаемся, для идиотских вопросов есть крайний. Самарин? Ты тут?!

По толпе прокатились смешки и шуточки — мол лучше ему бы тут не быть, иначе свихнётся ненароком.

— Да тут я, тут. — Старпом, так же распихивая всех протолкался к капитану. — Значит так! Напоминаю…

— На поддон залезь, не видно! — выкрикнул кто-то из присутствовавших.

— Я тебе не девка молодая — красивая, что б на меня смотреть. Соскучился что ли?

Наверное это была шутка — оценить юмор я не успел, вся масса людей сдвинулась к проходу уплотняясь и выдавливая передних внутрь. Это движение сопровождалось выкриками:

— Не тяни, старый! Пошли к кораблю!

— Да! Пошли!

— Чего ждём?

— По-шли! По-шли! — проскандировали несколько человек, толпа в очередной раз колыхнулась и передний ряд, не в силах больше сдерживать давление задних подался вперёд, упираясь руками в щит. Тот вздрогнул и начал медленно заваливаться от нас, открывая нашим взором корабль.

За те полтора года безделья, что я прожил, проедая полученное выходное пособие, мне удалось довольно неплохо ознакомиться практически со всеми типами местных кораблей. Здесь предпочитали ставить во главу угла функционал, оставляя без внимания эстетическую составляющую.

Тот же Слон проектировали как перевозчика сжиженных газов, для чего разработчики разместили вдоль его центральной оси четыре шара газгольдера, засунув внутрь жилые отсеки. В принципе решение было логичным и правильным — прикрытые со всех сторон сотнями метров жидкого газа там было безопасно — если только не перевозить кислород, чей газ мог воспламениться от любой искры, с самыми фатальными последствиями для экипажа.

Своё прозвище этот тип кораблей получил за связку толстых и длинных шлангов, свисавших из носовой его части — по ним переправляли содержимое корабельных хранилищ заказчикам. По-хорошему эти шланги, а точнее — в силу их габаритов, эти трубопроводы, должны были быть подтянуты к корпусу во время движения, но большинство экипажей забивало на это правило, оставляя их болтаться под корпусом, что и привело к появлению такого прозвища.

Транспортники — тот же Вол, были просто коробками с торчащими из кормы дюзами главного двигателя и наплывом ходовой на носу. Кое какая эстетика присутствовала у военных — их кораблям часто приходилось нырять в атмосферы, отчего корпуса были зализанными, вытянутыми, со сглаженными обводами, хотя, надо признать, это касалось, в основном, только эсминцев. Те же крейсера, не говоря уже о линкорах, уже меньше заботились о привлекательном внешнем виде, заставляя уважать себя калибром стволов и мощностями защитных полей. Ну а носители вообще не задумывались о подобных мелочах, представляя из себя скопище лётных палуб, смонтированных друг на друге ради возможности одновременного пуска наибольшего количества мелких корабликов.

Жнец… Впечатлял. Других слов, что бы описать увиденное у меня не было. Его длину я оценил где-то в две сотни метров — и начиналась она мордой буксира, сразу за которой в несколько рядов громоздились угловатые, обшитые бронёй, но всё равно узнаваемые, стандартные контейнеры. Пять на пять на двадцать пять — таков был стандарт, от которого отталкивался Вильсон, собирая это чудо.

Пять в ряд и пять рядов — из таких семи кубиков был собран корпус, создавая впечатление тонкости и хрупкости — по крайней мере мне он именно таким и показался. Жнец был сложен из них как из кирпичей, причём направление этой, с позволения сказать, кладки постоянно чередовалось — то они шли горизонтально, то вертикально. В начале и конце прямоугольного корпуса из общей мешанины горизонтально торчали по одному контейнеру, увенчанному не по размеру большим маневровым движком.

— И… Оно летает? — Я сглотнул и повернулся к Роже, который с гордым видом любовался этим шедевром кораблестроительной мысли.

— Ещё как!

— А оно… Ты меня прости, но — он не развалится, при манёврах?

— С чего бы? Силовой набор от военного корабля стоит, не переживай! Наш Жнец может и неказист с виду, но в деле даст фору даже эсминцу.

Подойдя поближе, я смог более детально рассмотреть то, на чём мне предстояло выйти в космос и, скажу честно — оптимизма мне это не прибавило. Корпус действительно был составлен из типовых пятидесяти тонных контейнеров, по поверхности которых ползали механики, монтируя последние броневые пластины.

— Да не дрейфь ты, — он хлопнул меня по плечу. — Корабль что надо. Быстрый, шустрый, крепкий. До семи контов волочь может.

— Ну, чего стоишь? — Потянул меня за рукав подошедший Кот. — Пошли к нашим, сейчас лифт спустят.

Лифт, точнее открытая со всех сторон платформа, опустилась, когда скопившиеся внизу люди уже начали выкрикивать угрозы в адрес ремонтников, задерживавших осмотр корабля.

По её центру, привалившись к сетчатой обрешётке телескопического столба подъёмного механизма, стоял человек в рабочем комбинезоне и каске.

— И чего разорались? — Он поправил каску, она, как и его одежда, была заляпана пятнами масла и технических жидкостей, после чего, остановив подъёмник в полутора метрах над полом, продолжил. — По плану на ремонт отведено ещё два дня. Чего сейчас припёрлись?

— Тебе дай волю, — протолкался в первые ряды Люкс. — Ты не два, ты ещё неделю копаться будешь. Верно я говорю? — он обернулся к остальным и те ответили сдержанным ворчанием.

— Сколько надо — столько и будем. — Парировал старший механик, но посмотрев на столпившихся, махнул рукой. — Чёрт с вами! Пущу. Но уговор — моим не мешать!

Платформа опустилась и народ хлынул на неё. Я был уверен, что мне места не хватит и уже приготовился к загрузке во второю очередь, но, к моему удивлению, места хватило на всех, даже немного осталось.

— Все тут? — задал для порядка вопрос механик, будто не видя, что на полу не осталось ни одного человека. — Тогда… — Он сделал паузу, нагнетая напряжение. — Добро пожаловать на борт!

Мы все, даже я, поддавшись всеобщему чувству, проорали что-то восторженное и платформа двинулась вверх, унося нас во внутренности Жнеца.

Насколько корабль был неказист и даже банален снаружи — ну что можно ожидать от сложенных в стопку контейнеров, настолько он отличался внутри. Нет, конечно переборки не были покрыты панелями древесины редких сортов и с потолка не свешивались хрустальные люстры — по команде удалось простыми приёмами сделать всё окружавшее нас каким-то тёплым, домашним и уютным.

Центральный коридор, в котором мы оказались, пройдя шлюз, был широким — не менее десяти метров и весьма длинным, по крайней мере мне так показалось тогда. Его пол был застелен широкой кремовой и весьма пушистой на вид ковровой дорожкой, подобранной в тон к чуть более светлым стенам. Освещение давали круглые, чуть выпуклые светильники, размещённые по потолку через равные промежутки.

— Внимание, экипаж! — Вильсон подошёл к противоположной стене, благо ширина коридора, составленного, как я уже догадался из двух контейнеров, это позволяло.

— Внимание! — Он повысил голос, и мы образовали некое подобие строя. — Расходимся по своим постам. Что я хочу — до вылета два дня. Проверьте свои заведования и сообщите мне, чего не хватает. Только без излишеств! — Он предостерегающе поднял руку. — Для вашего понимания — ремонт проведён по категории А плюс. Мы установили новый двигатель и, как вы все видели, нам монтируют броню последнего поколения. Это было недёшево. Скажу честно — мы не на мели, но ещё немного и… Ну, вы поняли. И я не хочу, чтобы ваши соломинки оказались именно тем грузом, под которым мы пойдём на дно. Мы возвращаемся в пространство, и я очень надеюсь, что наш следующий выход не станет последним. Надеюсь, все это понимают. — Он вздохнул и продолжил. — Все тут мужики с пониманием, поэтому прошу — заказываем действительно нужное. Я всё сказал. По боевым постам — разойдись!

Негромко переговариваясь, народ принялся рассасываться по своим местам и менее чем через пару минут, я остался один. Почти один — напротив меня, у переборки, так и стоял Вильсон, наблюдая за мной со своей неизменной ухмылкой.

— Ну а ты? Чего завис?

— А камбуз — где у вас… У нас, то есть?!

— Как и везде, — он махнул рукой в дальний конец коридора. — Там и камбуз, и прод склад и твоя каюта, напротив. Ты вот что, Сэм. — Весельчак подошёл ко мне и ткнул меня пальцем в грудь. — Составь список продуктов, исходя из… Пусть на десять дней похода. Да, на десять.

— Виль, то есть — капитан!

— Ну чего тебе?

— Я это… Я никогда ещё не заказывал еду, тем более на весь экипаж.

— Ты же… — Начал было он, но потом раздосадовано махнул рукой. — Точно! На Бубалюсе я заказывал, тебя не подпускал — думал ты приворовывать начнёшь.

— Я?! Воровать?!

— Не кипятись. Это я сейчас знаю, что не будешь, воровать не твоё. Но тогда, когда ты только пришёл — что я о тебе знал? Да ничего! Ну вот и старался тебя подальше от бабла держать, происшествий на борту мне только не хватало. Не сердись. Мир? — Он протянул мне свою руку.

— Чего уж там. Ты прав. — Я пожал её.

— Тогда так. Бери по мешку, заполни ведомость и мне в рубку.

— По мешку чего?

— Да всего. Круп, макарон, риса. Мяса пару туш, чего ещё… — Он задумчиво почесал затылок. — Ну… Фруктов ящиков десять, лимонаду какого ни будь. Всё вроде… Хотя нет, постой, — он хитро прищурился. — Муки, яиц и приправ не забудь. Будешь нас своими плюшками баловать.

(…прошло четыре дня).

Мы висели в пространстве первой звезды созвездия Волос Вероники в ожидании подхода Аркана, корабля Жерга. Волына уже прибыла и висела в паре километрах от нас, проводя учебные вылеты своих эскадрилий, которые, разбившись на звенья отрабатывали различные сценарии. Они то сходились во встречном бою, то атаковали из засады своих, якобы ничего не подозревавших товарищей, то отрабатывали прорыв к цели, которую изображал их носитель. Не покривлю душей если скажу, что все свободные от вахты старались оказаться в рубке, чтобы своими глазами увидеть их манёвры. Временами пилоты крохотных корабликов, зная, что за ними следят, включали газовые генераторы, расписывая пустоту цветными хвостами, которые закручивались друг вокруг друга, щедро расцвечивая черноту пространства яркими красками.

К моему сожалению, вырваться в рубку мне удалось всего один раз — всё своё свободное время я проводил на камбузе, либо занимаясь готовкой, либо отмывая посуду после приёма пищи всей оравой бездельников, находившихся на борту. Ну, с моей точки зрения — бездельников. Помощников тут, несмотря на то, что я был коком, у меня не было. И, как вы понимаете, это не могло не отразиться на моём поведении.

Первой и, к счастью единственной жертвой, стал Кот, в неурочный час, решивший зайти на камбуз в поисках чего-либо эдакого — вкусненького.

Блямс!

Тяжёлая сковорода влетела ему точно в лоб, стоило только десантнику просунуть голову в приоткрытую щель двери и осведомиться. — А вкусн….

Больше он ничего сказать не успел, занятый уклонением от моего метательного орудия, так неудачно — для него, разумеется, оказавшегося в тот момент в моей руке.

— Сэм, ты чего? Охренел, в натуре?! — Осторожно выглядывая в значительно сузившуюся щель дверного проёма осведомился он, готовый тут же — при первых признаках начала обстрела, залечь на пол.

— Задолбали! — Я поискал глазами что-либо тяжелое и, не найдя ничего подходящего, вздохнул. — Хоть бы одна сволочь помочь пришла! Жрать — так вы сразу, а помочь?! Вкусненького вам? А вот хрен! Перловку три раза в день, посмотрю, как запоёте!

— Эй, кок, ну ты чего?! — Кот резко снизил тон и гораздо более мягким тоном продолжил. — Ну ты это, не надо так. Ты скажи, чего надо то? Парни заняты, но пару человек найдем.

Угроза перехода на перловку подействовала — с того дня, после каждого приёма пищи ко мне командировали одного, редко двух человек. А когда экипаж просёк, что за такую помощь может обломиться что-то вкусное, пока еще не попавшее на общий стол, в конце концов и у меня были свои заначки, вот тогда от желающих помочь коку в его нелёгком труде, как выразился всё тот же Кот, гордо демонстрировавший всем желающим приличный фингал от сковороды, вот тогда от добровольцев отбою просто не стало.

Хотя, как я подозреваю, изначально эту ситуацию спровоцировал сам Весельчак, пустивший слух, что на камбузе полно разных вкусностей. Скорее всего это была его мелкая месть мне — за оформленную мной ведомость на продукты.

Вручив её капитану, я скромно сложил руки на груди, приготовившись к шоу и оно незамедлительно последовало.

Быстро пробежав глазами по списку продуктов, планируемых к закупке, он ожидаемо зацепился взглядом за раздел морепродуктов.

Зацепился и завис.

Первую минуту он беззвучно шевелил губами, силясь сложить вроде бы знакомые буквы в слова. Безуспешно. Тогда он начал читать по слогам, вслух, причём — нормальным, громким тоном.

— О-пи-сто…кхм!

— О-пиз. да…по…про. ээээ…

Вторая попытка вышла хуже первой — присутствовавшая в рубке вахта начала тихо хихикать.

— Кхм, — Виль покосился на меня и, попробовал в третий раз. — описдопро….

На этот раз смешки в рубке уже никто не сдерживал, и он поднял глаза на меня. — Что это значит, кок?

— Ведомость. Продуктовая ведомость, капитан.

— Шутник, да? Что это такое? — Он встряхнул листком бумаги.

— Простите, капитан, вы про что конкретно?

— Про эту твою опи… — Поняв, что сейчас над ним начнут открыто ржать, он выкрутился. — Раздел морепродукты, строка шесть?!

— А, вы про это? Рыбка. Глубоководная. Плавает в море, — я повернул ладонь ребром и изобразил ей волнообразные движения.

— Плавает?

— На глубине, капитан. Вкусная и полезная.

— Вычеркиваем.

— Но, Виль. В рыбах семейства опистопроктовых, — прежде чем прийти в рубку с этим, я, наверное, минут сорок тренировался выговаривать это, кстати — вполне легальное и печатное научное название каких-то действительно существующих глубоководных рыб:

— В них содержится много фосфора, они там даже светятся. Для мозгов полезно.

— Для чьих мозгов?

Меня так и подмывало ответить — для ваших, но я сдержался и только грустно посмотрел поверх его головы, изображая скорбь непризнанного публикой кулинарного гения.

— Дальше пошли. — Он опасливо покосился на листок, ожидая очередного подвоха. И не зря. Следующая моя мина рванула точно через две строки.

— Ну а это что такое?

— Где?!

— Вот! — Не рискуя сразу произнести непонятное слово, он сначала несколько раз пошевелил губами, прежде чем решился его произнести. — Макар. охибрах. мины! Вот! Съел?! — Весельчак победно усмехнулся и небрежно осведомился. — Ну а это где? Тоже в глубине… Плавает? — Он повторил мой жест рукой.

— Не, не в глубине. Уверен — ты их десятками ел.

— Я? Ел?! Что бы я подобную гадость в рот брал? Хм… — Он с подозрением посмотрел на меня:

— А что это?

— Макробрахиумы — это креветки.

— Что?! Врёшь?!

— Только большие. Во какие, — я развёл руки сантиметров на тридцать.

— Да таких не бывает, — отмахнулся он, но любопытство пересилило. — Что, точно такие большие?

— Ага. Я их в пивном кляре сделаю, пальчики оближите.

— И пиво заказал?

— Да, там, в самом низу.

— Угу, вижу. Один кег тёмного, не фильтрованного. А не много?

— Если мешать никто не будет, то хватит.

— Хорошо, уговорил. — Вильсон расписался на ведомости. — Утверждаю. Бери всё, кроме твоих опизд…

— Так это же фосфор!

— И что с того? Во-первых, не хочу посмешищем быть, когда вернёмся. Спросит кто — мол чего в походе новый кок готовил? А в ответ — эти твои опиз… Да за это и в морду получить можно!

— Так не говорите?!

— И, во-вторых. Не хочу ночью пугаться, когда в сортир пойду — а там…светится! Вычёркивай!

— Сэм, да, ты лучше сам вычеркни, — неожиданно поддержал его едва сдерживающий смех Самарин. — А ведь и правда, глянет в белого брата, и кони двинет. Но — с другой стороны, Весельчак?

— Чего тебе? — Всё так же настороженно поинтересовался наш капитан.

— Прославишься же? Хочешь знаменитым стать?

— Чего???

— Будешь первым капитаном, сдохшим от того, что увидел… Ну, своё в толчке — увидел и — брык!

Самарин склонил голову набок, высунул язык и захрипел, изображая умирающего.

— Подонок. Я всегда знал, что ты — подонок! Сиди, курс считай, юморист недоделанный.

В ответ Самарин подмигнул мне и более никак не реагируя на слова капитана, вновь защёлкал кнопками калькулятора.

— А ты, Сэм, — Весельчак покачал головой глядя на меня. — Сэм Люциус…. Я был прав — позывной Князь тебе бы подошёл лучше. Всё. Ведомость принята, вали из рубки!

Такое не могло остаться безнаказанным — месть я готовил два дня после отлёта из Кило.

Замачивал горох.

Месть должна была быть максимально густой и насыщенной.

После того обеда экипаж расползался из кают-компании придерживаясь за стенки.

Гороховый суп с копчёностями и сухариками!

Да с добавкой!

Да такой густой, что ложка стоит!

Все, абсолютно все члены экипажа слопали по две порции. Особое внимание я уделил парням из заступающей на дежурство в рубку вахте. Им достался самый навар, со дна.

Завершив обед, я погрузил посуду в мойку и налив себе чая присел за стол, предварительно отключив вентиляцию камбуза от общекорабельной системы.

Первый робкий стук раздался спустя пол часа.

— Сэм? — В приоткрытую щель двери просунул голову и осторожно принюхался Люкс. — Тебе помощь нужна какая?

— Заходи, вон, — я кивнул на мойку. — Просто сполоснуть и в посудомоечную закинуть.

— Сделаю! — Он заскочил в мой отсек и торопливо задраил за собой дверь.

Совместными усилиями мы быстро закончили мойку посуды и Люкс, получив горсть жареного миндаля хотел было усесться, как голосом Самарина ожила трансляция. — Сэм? Слышишь меня?

Я поспешно подошёл к переговорному устройству на переборке. — Да, тут я.

— К тебе пошёл.

— Кто?…. Эээ…. Понял. Спасибо, Самарин!

— Потом сочтёмся.

— У меня супа немного осталось, хочешь?

— Супа? Нее… Спасибо! Он и так в скафандр залез. Отбой.

Я щёлкнул кнопкой, подтверждая конец сеанса и, заслышав шум у стола, повернулся. Люкс стоял у двери, торопливо ссыпая орешки в набедренный карман.

— Уходишь? Может супа?

— Да вспомнил об одном деле, бежать надо.

— Ладно, спасибо, что зашёл — сам бы я долго с посудой возился.

— А тебе за орешки, — он глубоко вдохнул свежий, пахнущий хвоей воздух, я только зарядил новую кассету в ароматизатор, и исчез. Что ж… Правильно — нечего капитану, особенно когда он не в духе, на глаза, особенно в моей компании, попадаться. А то, что Весельчак сейчас вывалит претензию я и не сомневался — не зря же я суп таким наваристым сделал.

Стучать Вильсон не стал — капитан всё же. Он просто зашёл на камбуз и мне пришлось приложить значительные усилия, что бы не рассмеяться во весь голос — он был в лёгком скафандре с опущенным стеклом шлема.

Приоткрыв забрало, он втянул носом воздух и, поколебавшись немного, откинул шлем на спину.

— А у тебя тут ничего, так. Свежо. Хвоей пахнет.

Я молча пожал плечами. — Капитан, чай будете? С имбирём и мятой. — Я хотел было добавить, что такой чай хорошо успокаивает, но сдержался — чёрт его знает, какую реакцию могут вызвать эти мои, вполне невинные слова.

— Чай? А что… Давай, посидим, поговорим. Уверен, у тебя к чаю что-то точно заныкано. Выкладывай.

— Да ничего особенного нет, — я налил ему кружку горячего напитка и, поставив её перед ним, отвернулся к шкафу. — Ничего такого нет, но для капитана — найдётся.

Достав небольшую соусницу — взял то, что первым подвернулось под руку, я насыпал в неё подсолённых крендельков — такие хороши к пиву и пододвинул её к нему.

— Что? И пива может нальёшь?

— Пиво — для кляра. — Я сел напротив. — Слушаю вас, капитан.

— А что так официально? — он отпил чая и захрустел крендельком. — Эх… Не дашь? — Видя мою вопросительно поднятую бровь он пояснил. — Кружечку. Тёмного, а?

— Я же сказал — для кляра. Кроме того, я самый маленький взял — на двадцать литров, а народу — много. Боюсь и этого-то мне с трудом хватит.

— Ты что, по пол-литра на креветку считал, что ли?

— Ну… Замочить их сначала надо, что б пропитались, потом тесто на почти четыре десятка сделать, — начал было загибать пальцы я, но он мне прервал:

— Ладно. Будем считать убедил. Я с тобой вот о чём поговорить хотел.

— Слушаю?

— Вот зачем тебе это, а, Поп?

— Вы о чём?

Вильсон поморщился, но продолжил, не меняя своего, вполне дружеского тона. — То с этими опи…. С рыбками, то с креветками… Ну а суп ты такой — вот зачем ты его сделал? Таким я хочу сказать.

— Так всем же понравилось, добавку все просили.

— Да я и не спорю, что супчик удался. Но ты наружу выходил?

— Нет, а зачем?

— А ты выйди — узнаешь. Если выживешь.

— Хм… Что — всё так плохо?

— Ну как тебе сказать, — он задумчиво покрутил в пальцах кренделёк. — Думаешь я просто так это на себя натянул? — мотнув головой Вильсон указал себе на грудь, подразумевая надетый скафандр. — Скажу больше. У меня на пульте — лампочка контроля атмосферы заморгала. Переизбыток метана в жилых секторах. Тут почти сорок мужиков и все того… Атмосферу улучшают. Мы уже треть запасов воздуха сбросили. И всё это — благодаря тебе, супчику твоему. Ну?

— А что я? Народ накормить надо было? Не перловкой же…

— Уж лучше б перловкой!

Некоторое время мы сидели молча. Я — с видом невинно обиженной жертвы, капитан — с выражением задумчивости на лице.

— Наказать я тебя не могу, — наконец нарушил он молчание. — Экипаж не поймёт. Ты им пришёлся. Но и так эту выходку я оставить не могу. Вот скажи мне — ты сам-то чего хочешь? Чего к нам полез, со всей этой твоей ершистостью?

— Я?! К вам?! Смею напомнить, какой выбор вы мне предоставили — каменный мешок или камбуз твоего рейдера.

— Да помню я. И что — ты сделал верный выбор. Тут, — он обвёл рукой помещение. — Не в пример лучше, чем там.

— Угу.

— Так что вот, что я тебе скажу, Поп. Кормишь ты нас нормально. Хорошо даже. Но! — Капитан погрозил мне пальцем. — Ершистость свою, засунь себе в свою… в эту описто… свою. Усёк?

— Вот и умничка. — Допив чай Весельчак встал из-за стола, снова приняв образ доброго и заботливого капитана. — Плов приготовь что ли. Мы выходим к тому транспортнику через три часа, успеешь. И учти, будешь гадить — выкину за борт.

За оставшиеся до прыжка к цели три часа я успел приготовить плов и сейчас рассыпчатый рис, перемешанный с обжаренными кусочками мяса и заправленный пассированным луком с обжаренной морковью томился в двух кастрюлях, которые я обернул в несколько слоёв газет и укутав в старое одеяло. По моим расчётам где-то через минут сорок — аккурат к плановому обеду, он должен был окончательно дойти и порадовать экипаж насыщенным вкусом перед предстоявшей работой.

— Вниманию экипажа! — Из общекорабельной трансляции послышался спокойный голов капитана. — Всем приготовиться к прыжку. Начинаем работу.

Чёрт! А обед?

Ещё давным-давно — в другой жизни, я привык к иному правилу, гласившему — война — войной, а обед — по распорядку. Что ж… В Братстве были явно иные правила и лезть со своим уставом мне было не с руки.

Короткие мгновенья гипера я перенёс спокойно, чередование волн жары и холода меня более не напрягали.

Короткий толчок пола возвестил о нашем прибытии в точку назначения и, покосившись на кастрюли, я вздохнул — вот так, кому-то сейчас идти на корабль чужих, а кому-то — в кают-компанию, вилки раскладывать.

— Вниманию экипажа! — Снова появился в эфире наш капитан. — Боевая тревога! Повторяю — Боевая тревога! Всем занять свои места по штатным расписаниям.

Он замолчал, и я с тоской обвёл помещение камбуза — ну какое у кока может быть штатное расписание или боевой пост? Нож в зубы и картошку чистить? Эхх… На Нарочитом, я вспомнил тот давний эсминец, хоть пострелять дали…

— Боевая тревога! — После небольшой паузы продолжил капитан. — С обнаружен малый корабль Копий, состыкован с транспортником, возможно ремонтники.

— Вот тебе и лёгкая прогулка, — пробурчал я себе под нос, поправляя немного сползшее с кастрюль одеяло. — Хорошо, если иные только ремонтников прислали — помнится Виль очень высоко оценивал их боевые качества.

Развить это направление мне не удалось — динамики ожили снова.

— Производим стыковку и стандартную зачистку. После подтверждения — швартовка Бубалюса. Всем свободным от вахт — быть в боевой готовности. Мы в деле, парни!

Ещё раз осмотрев свой камбуз — на предмет беспорядка или чего иного, не соответствующего моему представлению об его идеальном состоянии, и — не найдя ничего криминального, я налил себе остывшего чая. Что ж… Кому-то сейчас в бой — на абордаж Чужака идти, а кому-то чаем, с крендельками баловаться.

Хотя… Я ещё раз прокрутил в голове его последние слова — как он там сказал? Всем свободным от вахт? Так я же — свободен. Плов и так дойдёт — от того, что я буду на него пялиться — вкуснее он точно не станет.

Подбодрив себя этой мыслью, я закинул кружки кружку в мойку и, аккуратно притворив дверь камбуза направился по длинному основному коридору в сторону подъёмника, где уже суетились бойцы из абордажной команды.

 

Глава 6

Борт рейдера «Жнец». Пространство первой звезды созвездия Волосы Вероники, территория Копий.

267 год правления 28 Императора (тот же день).

В коридоре ощутимо пованивало, и я прибавил ходу, спеша побыстрее оказаться рядом с подъемником — по стандартной процедуре, при стыковках или при посадке на малоизученную планету, в районе шлюза, а подъемник как раз исполнял его роль, всегда создавалась область слегка повышенного давления, пресекая воздушной подушкой проникновение газов и грязи снаружи.

В нашем случае эта подушка ещё и накачивала стенки переходного коридора, соединявшего наш Жнец с повреждённым транспортом.

Добравшись до столпившихся около подъемника десантников, я тронул одного из них за плечо:

— Народ, а Роже тут?

— Зачем он те…. — Он обернулся, и я узнал Кота. — А, это ты, Поп? Что штурмовые бутеры притащил?

— Прива, Сэм!

— Какие люди!

— Что на ужин? — Поприветствовало меня сразу несколько голосов.

— Плов, на камбузе, доходит. Вкус, да пропусти уже, вкус набирает… — Я протолкался через них к переборке, подле которой, на полу, лежало несколько открытых ящиков с оружием и элементами брони.

— Мужики, мне всё одно сейчас делать нечего… Можно — с вами?

— Штурмовой кок?

— Ты б хоть котелок какой взял — за место каски!

— Ну куда тебе, Сэм?! Ты ж повар, не боец!

Не дожидаясь окончания потока их шуточек в мой адрес, я молча вытащил из ящика короткую абордажную саблю и примерил на себя её портупею.

— Нет, ну правда, Сэм. — Подошёл ко мне рослый детина. — Зачем тебе это? Отдай, ещё порежешься — Он протянул свою лапу, надеясь ухватить меня за ремень перевязи, но я отскочил, неприятно ударившись спиной о переборку.

— Иди уж на камбуз, — детина сделал шаг вперёд, не отказываясь от своей затеи и мне волей не волей пришлось достать припасённые в рукаве козыри.

— Мужики, я наёмником, вообще-то, был. Две кампании.

— Целых две? На кухне?

— Ну, раз не хотите по-хорошему, — сделав вид, что сдаюсь, я потащил ремень через голову. — Тогда будь по-вашему. — Сняв перевязь, я протянул её здоровяку. — Вот только…

— Что? — В его ручищах короткая сабля больше походила на кривой кинжал переросток.

— Вы же — абордажники? Силачи! Бойцы! — От этих слов присутствующие тут же раздулись от гордости, став даже визуально больше. Я вздохнул и посмотрев себе на грудь. — Не то, что я.

— Да ладно тебе, — подошедший Кот положил руку мне на плечо. — Ты пойми, мы же о тебе заботимся. Не готов ты. А вот вернёмся, так заходи к нам, подкачаем. Верно, мужики?

Дружное ворчание мужиков подтвердило верность его слов.

— Как скажите, только вас я теперь на здоровый рацион переведу.

— Это на какой?

— Без излишеств вредных. Только здоровая пища. Перловка, например. А всё жаренное или печёное — я про выпечку сейчас, так это вам вредно.

Покосившись на всё еще зажатую в руках громилы саблю, я снова показательно вздохнул и медленно побрёл от них, считая про себя.

Раз… Вот сейчас до них начнёт доходить.

Два… Они осознают мои слова насчёт перловки.

Сзади послышались первое недовольное ворчание.

Три… А сейчас они поймут, что остались без плюшек — я их успел приготовить на борту только один раз, и то немного — по штуке на нос, но успех у моей выпечки был оглушительным.

Вообще, к немалому моему удивлению, среди моих новых друзей сладкоежками оказались все. С разными вкусами — да, но вот что бы не любить сладкого, вот такого не было. После того, как я угостил их всех своими фирменными плюшками народ начал постоянно крутиться около камбуза, выискивая повод зайти внутрь и «помочь». Не за так, конечно. За вкусняшку — плюшку, орешек в сахаре, печеньку или что-то ещё подобное. И вроде бы — все взрослые мужики, солидные и обеспеченные, в чём проблема купить и притащить на борт?! Так нет — честно сворованное с камбуза было слаще и вкуснее вдвойне или втройне. Сейчас, оказавшись в шкуре кока, я начал прекрасно понимать состояние Жанны, когда она запирала дверь камбуза на моей старой Анаконде изнутри, не пуская никого, даже меня — капитана, внутрь.

Ворчание сзади резко усилилось, и я развернулся для контрольного выстрела. — И вот ещё. Вы Роже передайте, чтобы вас для работ ко мне больше не присылал, вам же силы копить надо.

— Сэм?! — От общей, уже начавшей закипать массы, отделился и подошёл ко мне Кот. — Ты чего? Как маленький, ей богу! Опасно там.

— А на кухне не опасно? Я тебя приглашу, Кот, и дам ту же курицу — твою любимую, с корочкой, зажарить. Совет хочешь? Без защитной каски, — я щёлкнул пальцами по прозрачному забралу его шлема. — Не приходи. А, если серьёзно, мужики… Я в линейной пехоте был. И уж поверьте мне — там, — я мотнул головой себе за спину. — Всякое бывало.

— Сэм… Может всё же не? А?

— Саблю дай, — я протянул руку, и здоровяк, нерешительно глянув на Кота, послушно отдал мне клинок. — Я, конечно, давно не фехтовал, — даже не краснея соврал я. — Но дайте мне шанс, и я покажу вам, какого цвета потроха у этих Копий!

— Ты чего, Поп? — Кот посмотрел на меня изумлённым взглядом. — Ишь, развоевался. Ладно, возьму грех на душу, но учти — сдохнешь, плюшками не отделаешься!

Я небрежно кивнул и поправил ремень перевязи.

— Ты, главное, не торопись, хорошо? — Отвернувшись от меня, он поискал глазами кого-то в толпе. — Эй, Лещ?

— Чего тебе? — Мужчина, отозвавшийся на этот позывной заканчивал регулировку ремней своей штурмовой кирасы и, оторванный от своего занятия, недовольно покосился на Кота.

— Броню ему подбери, — не обратив никакого внимание на его недовольный взгляд, попросил тот.

— Чего тут подбирать? И так всё видно. Элька, полнота три, яйца — стандарт, ну а каску, — он кивнул в сторону коробок, возвращаясь к своему занятию. — Сам подберёт.

— Лещ! Ну, подобрать — значит не только сказать какие, но и помочь надеть! Это же кок, не боец!

Несмотря на то, что от последних слов меня несколько покоробило, я решил за лучшее смолчать, да и тема яиц прозвучала как-то странно.

Ну, ладно — стандарт, так стандарт, ему, Лещу этому, наверное, виднее, хотя…

Откуда? В душе с ним я точно не был. А может он из этих?! — Неприятной иголкой кольнула в голове внезапная догадка. Надо бы с ним поосторожнее… Мало ли что.

— Сэм, ты не думай, Лещ — он мужик что надо. Сейчас всё сделает, да? Лещ?

Тот в ответ только вздохнул и, подойдя к ящику с элементами брони, начал в них копаться.

— Лещ у нас эксперт по броне. Глазомер у него — мммм… Представляешь? Стоит только взглянуть на человека и всё! Точный размер определяет.

— Прямо-таки — точный? — На душе полегчало, и даже стало немного, самую малость стыдно, что я вот так подумал о человеке. Хорошо хоть ума промолчать хватило.

— Сейчас сам увидишь, вон он, броню тебе тащит. Ты это, сабельку то сними, давай, — засуетился он. — Во… снял? Давай мне, да не переживай, верну.

— Руку сюда суй, — подошедший Лещ держал в руках раскрытую наподобие раковины гигантского моллюска, броню. Я послушно сунул правую руку в подставленное отверстие, и он сноровисто захлопнул половинки кирасы, запечатывая меня внутри неё.

— Ну как? В брюхе не жмёт? — поинтересовался он, подтягивая ремни.

— Нет у меня никакого брюха! — я опустил глаза вниз — на слегка выпуклую на животе поверхность брони.

— Мне — виднее. — Зайдя мне за спину, он что-то там подрегулировал и давление на мой небольшой, честно наработанный годовым пребыванием на камбузе животик, пропало.

— Да ты не переживай, Сэм! — Кот дружески ткнул меня в грудь своим, уже одетым в металл боевой перчатки, кулаком, отчего та отозвалась глухим и коротким звоном. — Мы потом, если тебе с нами понравится, персональную закажем — с учётом твоей фигуры.

— Далась вам моя фигура! — Продолжить свою речь дальше мне не удалось — Лещ надел мне на голову шлем и принялся затягивать подбородочный ремень. Ремень.

— Как? Не жмёт?

— Ту. го… — Я с трудом выдавил эти слова — а попробуйте сами прихватить себе подбородок ремнём или верёвкой к голове, да так, что пошевелить им станет сложно.

— Ща…. Лучше?

— Вполне. — Я покрутил головой, привыкая к новым ощущениям и только тут заметил разницу между моей кирасой и теми, что были на других бойцах абордажной команды — у всех, на груди красовалось какое-либо объёмное изображение, то ли приваренное, то ли выпресованное прямо на металле. Так, у Кота с груди скалилась на меня разъярённая кошка, у Леща разевала рот рыбка больше смахивающая на пиранью, чем на мирного обитателя озёр, а ещё у одного была изображена лихая белка в сдвинутой на затылок каске и с гранатой в руках.

— Нравится? — заметив мой интерес поинтересовался Кот.

— Угу. Здорово… — Я протянул руку и коснулся клыков его котика.

— Так и тебе сделаем! Делов-то!

— Ага! — поддержал его кто-то из общей толпы. — И — поварёшку на пузо!

— Не, котелок! Котелок с косточкой! — поддержал его другой десантник.

— Мужики, — подал голос, перебивая их уже знакомый мне громила — к слову сказать у него на груди красовалась какая-то деталь, отдалённо похожая на часть обычного пулевого затвора.

У него — что? Позывной затвор? — подумалось было мне, но тут он, убедившись, что завладел вниманием присутствовавших, продолжил. — Вилку ему надо! Зубьями вперёд! — Для наглядности громила приложил свою ладонь к животу, выставив вперёд растопыренные пальцы.

— А что — дело! Ты, Сэм, главное разбег по больше бери! В толпу влетишь — все на вилке повиснут!

Послать их по дальше с их дурацкими советами я не успел:

— Что за смехуёчки? Чего ржёте?! Отставить! А ну! Становись! — Стоило только Роже обозначить своё присутствие, как шум моментально стих и бойцы привычно выстроились в одну шеренгу. Я же, поколебавшись немного, пристроился в её хвост.

Пробежав взглядом по выстроившимся бойцам, он прошёлся вдоль строя, проверяя их готовность и — дойдя до конца, предсказуемо запнулся на мне.

— А ты куда?

— Как куда? Абордаж же?!

— Не-не-не! — Роже протянул руку и одним движением стянул с меня перевязь с абордажной саблей. — Иди к себе, мы не можем рисковать потерей Мастера. Иди-иди, что с ужином? Ребята после драки голодные будут. Что готовить планируешь?

— Ужин! — Буркнул я в ответ.

— Ну… Не дуйся! Мы и вправду не можем тобой рисковать. — Он сглотнул слюну, которой наполнился его рот при упоминании моей стряпни, и я решил рискнуть — провернуть с ним то же, что чуть ранее вынудило его подчинённых согласиться на моё участие в высадке на чужака.

— Рож… — Потянул я его за рукав в сторону от строя. — Плюшки.

— Что?

— Тебе. Лично тебе. Две штуки, как ты любишь — с шоколадной крошкой и карамелью.

— Пять! — Он непроизвольно сглотнул слюну, одновременно заглатывая и мою наживку вместе с крючком. Да какой там крючок — он бы и якорь от линкора сейчас проглотил бы.

— Лопнешь! Три. Сахарной пудрой посыплю. Лично песок перемелю.

— Четыре. Я помогу тебе пудру делать. Лично.

— Я уж сам как-нибудь. Справлюсь. — Перспектива заполучить такого помощника меня не радовала от слова совсем. — Три.

— Четыре и два человека.

— Зачем мне люди на камбузе?!

— Да не на камбузе. — Он досадливо поморщился. — Они тебя при абордаже прикрывать будут.

— Слышь, Рож! Я, вообще-то, не первый день замужем!

— Чего?

— В смысле ходил уже и в абордаж, и в пехоте служил.

— Да?! Тогда трое.

— Рож!!!

— Ты тогда поваром не работал! Делаем так. — Он покосился на таймер, отсчитывавший последнюю минуту перед абордажем. — Ты плюс трое и с тебя мне четыре плюшки. С шоколадом и карамелью. Иначе… — Командир абордажной команды выразительно посмотрел вглубь центрального коридора.

— Согласен. — Вздохнул я и потянулся за штурмовым щитом.

— Куда? В третьей линии пойдёшь.

— Но…

— Никаких но! — Роже повернулся к строю. — Кот, Белка — вижу, вы уже скорефанились. Вот за него и в ответе будете. Третьим… — Роже оглядел замерших бойцов, которые как-то сразу сжались и вроде даже стали меньше. — И… Боёк!

Тот самый громила, с частью затвора на груди, поник, но ничего не сказав, опустил голову и подошёл ко мне. Я понимал его недовольство — вместо того, чтобы носиться по коридорам чужого корабля, находя и схлёстываясь в круговерти рукопашного боя с иными, ему и двум другим бойцам предстояла унылое сопровождение тупого и насквозь мирного, по их представлениям, повара. Ну а в том, что и я и они будем бродить по предварительно досконально вычищенным коридорам сомнений не было даже у меня — уж слишком легко Роже согласился меня туда пустить.

— Отвечаете за него головами. Парни! — Он повысил голос, обращаясь ко всему отряду. — Инфа всем! Кок идёт в третьей волне! Чистим тщательно и быстро, без заноз, поняли?

Бойцы закивали головами в тяжёлых штурмовых шлемах.

— Работаем быстро, но аккуратно. Отработали — и на ужин.

— А что на ужин? — Кто спрашивал я не видел, для меня они сейчас, запакованные в свои доспехи выглядели одинаково.

— На ужин — ужин, — опередил меня их командир. — И ещё! Поп обещал угостить всех плюшками после абордажа!

— Ура!!!

— Рож! — я покосился на него, но реакции с его стороны не последовало.

— Специальными — абордажными! С пропиткой из коньяка!

— Рож!!!

Твоюж мать! Ты чего!!!

— Так что делаем работу, не затягивая и чисто — что бы Поп мог быстро вернуться на камбуз. Всё! Разбились на секции! Первая — со мной!

— Поп! — послышался чей-то выкрик. — А карамель будет?

Я обречённо кивнул, заново надевая перевязь с саблей.

— Всё парни. — Роже всунул левую руку в ручки щита и пройдя в первый ряд построения бойцов, пригнулся, ожидая контакта нашего корабля с целью. — Работаем!

Абордажная партия Жнеца была невелика — всего десять человек вместе с командиром.

Первым в переходной коридор спустился сам Роже, сопровождаемый парой десантников. Спустя минуты три, может четыре встрепенулась и вызвав подъёмник, вниз ушла вторая группа, оставив меня в компании свежеиспечённых телохранителей.

Новое ожидание — на сей раз пауза затянулась минут на двадцать, прежде чем Кот, подтвердил получение разрешения на вход в чужака.

— Кот? — Я подошёл к нему, когда мы, сойдя с подъёмника, подошли к началу рукава. — А что я ничего не слышу?

— То есть?

— Я про связь. Она работает?

— Да. — он потупился и глядя в сторону нехотя пояснил. — Тут… Это, Сэм. Шлем тебе, у тебя не того.

— Со сдохшей связью что ли выдали?

— Ну да… Лещ уже потом вспомнил, что этот сбойный был. Но ты не думай, ничего страшного — мы же рядом будем, а…

— А у вас — всё работает, да?

Он кивнул. — Мы за своей бронёй следим. Хотя — ты можешь вернуться, причина самая уважительная, ну а Леща Роже потом накажет — за обвес он крайний.

— Да понял уже. Ладно, авось пронесёт.

Конечно — идти на корабль иной расы, тем более — идти не в гости, а с намерениями отправить на тот свет его экипаж и без связи — было по крайней мере самонадеянно, но я-то шёл не один, а под прикрытием сразу трёх ветеранов, так что я просто махнул на это рукой. У них работает? Ну и славно — если что, скажут, передадут нужный кусок информации.

Путь через переходной рукав занял меньше минуты — подхватив меня за руки Белка с Бойком быстро пролетели сквозь него — этот кусок, соединявший оба корабля, был вне зон, где ощущалась работа корабельных гравитаторов. Я напрасно крутил головой весь этот короткий перелёт — в переходнике, выполненном из непрозрачного, светло коричневого пластика, не было ни одного иллюминатора.

— Чего потерял? — Поинтересовался Кот, поджидавший нас в проёме шлюзовой камеры транспортника. Обе её двери были срезаны и сейчас валялись во внутренней части корабля.

— Да вот хотел наружу взглянуть, — начал было я, но Белка перебил меня коротким смешком:

— Так их спецом не делают, что б этой…ну…как её там… А! Вспомнил — что б приступов клаустрофобии не было!

— Это вроде наоборот, — поправил его я, припоминая слышанные когда-то названия. — Это как раз про закрытые помещения.

— Не, ты путаешь!

— Да точно тебе говорю. А вот когда открытое пространство пугает — это агорафобия, высоты — акрофобия.

— А по-моему это, что ты сейчас говоришь, это про пауков.

— Не. Пауки это арахнофобия.

— Ты чё? Самый умный? Здесь?! — Он был явно задет моими словами. — Не нравится — иди умничать на камбуз.

— Да всё-всё, молчу.

— Вот и молчи, — Белка недовольно засопел и ткнул меня в спину — мол давай, шевелись, не век же в шлюзе торчать, умник.

Надо признать, что от корабля, созданного руками чужой расы я ожидал чего-то эдакого. Чего именно — не знаю, но вот эдакого — совсем другого, отличного от родного, человеческого. Но, по факту, особых отличий я так и не увидел — разве что коридоры, по которым мы шли в установленном Котом порядке — он впереди, за ним Боёк, потом я и замыкающим — Белка, так вот — эти коридоры были уже наших, уже — но выше. Поднимавшиеся от покрытого мелкой решёткой пола стены плавно сходились, начиная свой изгиб немного выше моей головы, отчего сам коридор напоминал собой корпус лодки, если её поставить на корму носом вверх. Там, в месте их встречи, чужие разместили свои светильники — длинную и непрерывную светящуюся белым цветом полосу, отчего наши тени, да и мы сами выглядели какими-то плоскими и чрезмерно контрастными. А ещё от непривычного света у меня быстро заболели глаза, отчего я остановился — откинул прозрачный щиток и, сняв одну перчатку, начал их протирать.

— Чего встал? — Ощутимый толчок сзади подсказал, то Белка затормозить не успел и всей тушей налетел на так не кстати остановившегося меня.

— Глаза болят, заслезились.

— Это от света, терпи.

Закончив своё дело, я натянул перчатку и опустил щиток на место. — А скажи, Белка, что у тебя позывной такой странный?

Шедшие впереди заметили нашу остановку и тоже остановились, прижавшись спинами к стенкам коридора.

— Чего странного? Нормальный позывной.

— Ну… Белка… Белочка… — Женский он какой-то.

— Я. Не. Белочка! Понял?

— А кто? — Этот вопрос я задал самым невинным тоном, понимая, что случайно задел какую-то больную тему.

— Я — Белк. Это мужик. Понял? — Для наглядности он постучал пальцем по изображению белки в каске. — Ты вот белок, женщин их, в каске видел?

— Нет.

— Вот! А это — мужик. Каску видишь?

Я закивал.

— Во! Это, — он снова несколько раз стукнул по каске, отчего его кираса отозвалась металлическим гулом, и я посочувствовал зверьку — так и сотрясение мозга получить можно, даром, что в каске.

— Это — Белк!

— Ну вы там как? — Окликнул нас, прерывая беседу Кот. — Сэм? Передохнул?

— Да я и не устал. Глаза вот…

— Ага. Я так и подумал. Пошли. — Он отвернулся, и мы продолжили движение.

Мы шли по казавшимися бесконечными коридорами, в которых изредка нам встречались двери — можно сказать такие же, как и у нас, только и они тоже имели форму всё той же, поставленной на корму лодки. Пару раз мы останавливались около них и тогда Кот рывком их распахивал, предварительно приказав готовиться к бою — но каждый раз за ними обнаруживались только стойки с каким-то непонятным оборудованием — мигали цветные лампочки, по экранам ползли непонятные символы — автоматика продолжала работать и в отсутствии своих владельцев.

На некоторых были видны символы понятные нам — тут уже проходили наши товарищи и в подтверждение того, что данный отсек или комната безопасны, ставили зелёным маркером галочку посреди дверного полотна.

Впереди коридор разделялся на два прохода, и я покосился на остановившегося впереди Кота, ожидая его решения. Шедший сразу за ним Боёк тоже замер, принявшись что-то подгонять в своей портупее и я, продолжавший размерено шагать, обошёл его, оставив за своей спиной.

Когда я почти подошёл к Коту он, вместо того, чтобы двинуться дальше вдруг прижался спиной к переборке и резво подался назад, как-то неуклюже выставив вперёд свой клинок — на него из левого коридора надвигался Чужой.

Этот иной был облачён в подобие боевой брони — похожий на чешую материал, из которого она была выполнена, плотно облегала его тощее тело, оставляя открытой только голову. В руке он сжимал длинный нож, которым он сделал короткий выпад в сторону Кота, уходя от которого тот отпрыгнул, сразу оказавшись практически у меня за спиной.

Сделав шаг вперёд, я коротким движением кисти отвёл его оружие в сторону и тут же ударил, ведя клинок снизу-вверх, надеясь нанести Копии длинный порез от промежности до горла.

Увы — моё оружие только скользнуло по броне иного, не оставив на ней даже царапины, и — продолжая движение по инерции врезалось его в узкий подбородок, оставив на нём глубокую отметину, сразу начавшую заполняться какой-то мутной жидкостью. От этого удара голова чужака дёрнулась вверх, открывая тощую шею.

— Ха-ааа! — Вскрикнув от натуги я остановил клинок и тут же коротко рубанул по открывшемуся чужаку. Лезвие легко, будто это была не плоть, а тонкая бумага, прошло сквозь его тело, разрезая и разрубая шею и убитый начал заваливаться на меня, откидывая практически отсечённую голову назад.

— Хороший удар, — послышался голос Роже за спиной оседавшего на пол тела. Я машинально кивнул — моё внимание было приковано к спине иного, и то, что я видел, резко снижало ценность моей победы. Его броня была пробита в двух местах и сквозь её дыры была видна плоть чужого, залитая мутно белёсой жидкостью.

Роже переступил через убитого и, передав щит одному из сопровождавших его десантников, подошёл ко мне.

— Ты, походу, действительно бывал в переделках, Поп.

— Бывало, — я посмотрел на испачканный белой слизью клинок. — Вы его что? На меня гнали? Как зверя?

— Давай сюда, — он протянул руку, и я машинально отдал ему оружие, спохватившись только когда рукоять перекочевала из моей ладони в его.

— Нет, что ты! — Роже даже выкатил глаза, стараясь выглядеть максимально честным. — Эта тварь живучая оказалась! И прыткая — мы её едва нагнали, что б добить, но ты проворнее оказался. Молодец! Не сплоховал! Вот — подкачаешься и давай с нами…

— Не гони, Роже, что я не вижу, что ли? Вы его подпалили и полудохлого на меня направили. Саблю отдай. Зачем тебе?

— Ребята почистят. А тебя кухня ждёт. — Он полностью проигнорировал мои слова.

— Чё? Вы же только начали зачистку?

— Да большую часть уже всё. Не ждали они нас, — командир абордажной группы толкнул ногой лежащее на полу тело. — Не бойцы, ремонтники тут были. Повезло.

— Это разве не боевая? — Я кивнул на убитого, вокруг которого медленно расползалось белое пятно его крови.

— Не, стандартная ремонтная, адаптированная для коротких выбегов наружу. Если б он в боевой был, — он коротко рассмеялся. — Мы бы уже на облаках сидели и нектар с ангелами глушили. О! Ты же у нас спец по религии! Вот скажи, там, — его палец показал на светящуюся полосу-светильник вверху. — Ангелы бабы есть?

— Так вы что — всех уже убили? — Я пропустил его вопрос мимо ушей.

— Может кто и остался, мы не все отсеки проверяли. Проход до трюма зачистили и сейчас конты скидывать будем.

— То есть — тут ещё они…, — я кивнул на тело. — Живые могут быть?

— Во! Развоевался! — Рож хлопнул меня по плечу. — Может и есть, но не по твою честь. Кот! Проводи его на камбуз. Жрать охота.

— Пошли, — Кот потянул меня за рукав.

— Погоди, — вырвав руку я повернулся к десантнику. — А мне с вами, в трюм — можно?

— Нет. Ну чего ты там не видел? Трупы они везде одинаковые. Мои ребята всех покрошили. Иди, жрать охота. Всё. Иди, — он махнул рукой в сторону шлюза, забрал свой щит и отвернувшись потрусил куда-то вглубь корабля, на ходу отдавая приказы своим бойцам.

Обратный путь занял у нас совсем немного времени — мы поднялись на палубу выше, прошли небольшой, изогнутый пологой дугой коридорчик и перед нами появился шлюзовой отсек.

Мембрана переходного рукава свободно свисала, отсекая мир чужаков от нашего но Кот, на всякий случай, ткнул её кулаком, отчего та вяло колыхнулась.

— Хорошо, давление не нарушено. — Щёлкнув рычажком тумблера питания он отключил магнитные замки и приглашающе отогнул край плёнки. — Сэм, давай быстрее, не копайся — мне еще наших догонять.

— Погоди, — я подошёл к границе, разделявшей наши миры, но пересекать её не торопился. — Кот, а что мы так быстро назад прошли? Туда, ну до того места, где Роже нас встретил, мы дольше шли.

— Спрямили, давай быстрее, ну, Сэм!

— Спрямили? — Я снял шлем, вытер лоб, снова надел его и посмотрел на него. — А что сразу по прямой не пошли?

— Иди, — он кивнул на проход, не отвечая на мой вопрос.

— Кот?!

— Ну чего тебе?! Ну, да. Да! Шли так специально, что бы ты на корабль ихней посмотреть мог.

— И ждали, пока Роже подходящую жертву для меня найдёт, да?

— Что? Нет, что ты, Поп! А классно ты его! Правда удар из плохой позиции был, но…

— Стой!.. А скажи мне — чего ты от него прыгнул?

— Так… Внезапно, ну, он резко так выскочил, ну я это… Того… Растерялся! — Выпалил он старательно глядя мимо меня.

— Врёшь, — вздохнул я. — Тебе Роже сказал, что гонит на нас жертву, вот ты и отпрыгнул — чтобы я мог развлечься. Вы и от канала связи меня для этого отключили! Ну, Кот! Так было?

— Нет!

— Кооот!

— Слушай, — он подтолкнул, а фактически вытолкнул меня в переходной рукав. — Не зуди! На корабле побывал? Чужого зарубил? Всё! Иди на камбуз, жрать уже хочется, да и про плюшки — особые абордажные, не забудь.

Говоря это, он успел прицепить меня карабином к тросику, натянутому вдоль всего рукава, закрепив второй конец за штатное отверстие на моей кирасе — в предыдущий раз я даже не заметил его, так быстро меня протащили эту дистанцию Белк и Боёк.

— Плюшки? — Я вцепился в тросик обеими руками, не позволяя ему отправить меня в короткий полёт. — А вот хрен вам! Или правду говори! Вы же — я про Белка и Бойка, специально замешкались там, что бы я вперёд прошёл, к тебе, а ты, — я разжал правую ладонь, выпуская трос и ткнул её пальцами Кота в грудь. — А ты шёл первым, чтобы оценить кондицию того несчастного, да? Мол — как он? Поцарапает кока или можно пропустить, нехай экскурсант развлечётся, так? И связь вы мне для этого отрубили, да? Вы же всё согласовали? Ну, я ничего не забыл?

— Ты кое-что забыл, — он хмуро посмотрел на меня.

— Что я забыл?

Вместо ответа он, коротко замахнувшись, обозначил удар в лицо и я, действуя на автомате, поставил блок, закрывшись обеими руками.

— За тросик двумя руками держаться надо! — Сказав это Кот резко толкнул меня в плечи, отчего я полетел по рукаву в сторону Жнеца, вдобавок ещё и кувыркаясь через голову. Невесомость, мать ее!

— Кот! Гад! Я… — Но договорить я не успел — мой короткий полёт остановила мягкая стенка рукава, об которую я и затормозил.

Ну гад… Ну я тебе это — вот это всё! Припомню! — ругался я про себя, пока подъёмная платформа втаскивала меня в недра Жнеца.

Плюшек значит, да?

Специальных абордажных, да?

Будут тебе…всем вам будут — спец изделие, млять!

С красным перцем и пургеном! — Ругался я больше по инерции, понимая, что Кот просто выполнил приказ, притом — выполнил красиво и даже артистично. Понимал и то, что я — будь на месте Роже, вообще бы не стал тратить время на постороннего при абордаже — тут люди работают и отвлекать силы на нуба, пусть этот нуб и бьёт себя пяткой в грудь, рассказывая о своей крутизне, нет — тратить на него время и отвлекать людей я бы не стал.

А вот он — стал.

И даже шоу мне организовал, выгнав на меня — для моего же развлечения, тяжело раненого чужака. Хотел кок повеселиться — пожалуйста.

Почувствуй себя героем, разбереди адреналинчиком застоявшуюся на кухне кровь. Благо тушке твоей ничего не грозит — уверен Кот, Боёк и Белк были наготове и прихлопнули бы того мигом, попытайся он выйти хоть на шаг в сторону от уготованной ему роли.

Нет, парни отработали этот номер на пять с длинным рядом жирных плюсов, честно заработав свои плюшки — и я теперь обязан расшибиться в лепёшку, но сделать так, чтобы они получили свой кусок удовольствия — иначе себя уважать перестану, но вот осадочек, от произошедшего, у меня в душе остался.

Я ждал честного боя, а получил шоу.

Да и не бой даже…Получается, что я стал простым убийцей, добившем раненого чужака. Понятное дело, что ему и так, и ни как иначе, выжить не светило, добили бы в любом случае. Да и вооружён он был — так что все формальности соблюдены, но….

Но осадок улетучиваться не собирался, добавляя неприятное горькое послевкусие от произошедшего на борту транспортника.

Платформа мягко качнулась, и я вернулся к реальности. К весьма неприятной — мне в грудь смотрела пара стволов и два копья с шоковыми, покрытыми пробегающими разрядами, наконечниками.

— Эээ… Здрасьте… — подняв голову я увидел, что оружие на меня направили парни из парковщиков, наверное это была свободная вахта, которую капитан попросил быть в полной боевой готовности перед тем, как я отправился за приключениями.

— Поп?! Ты?! — оторвавшись от переборки, которую подпирал своей спиной ко мне подошёл Самарин. — Отбой парни, свой. — Скомандовал он и я перестал быть объектом внимания их оружия. Оказавшись рядом он зачем-то провёл пальцем по моей закованной в броню груди и поморщившись продемонстрировал мне испачканный белёсой жижей палец.

— Чего грязь на борт тащишь? Пошли, поговорим, — кивнув рекрутированным парковщикам, старпом взял меня за рукав и потащил по коридору в сторону камбуза. Отойдя от лифта шагов на полста, он рывком прислонил меня к переборке и, сложив руки на груди, встал напротив:

— Сэм… Скажи мне, только так — что бы я понял, ты — идиот?

— Нет. Нет, старпом, я не идиот.

— Уверен?

— Ну да.

— А вот я — нет! Потому, что, — он чуть отстранился и начал демонстративно загибать пальцы у меня перед лицом. — Только идиот пойдёт добровольцем в абордажную партию. Ты хоть знаешь, сколько они живут?

Я отрицательно мотнул головой.

— И лучше тебе не знать. Далее — только дважды идиот будет напрашиваться в абордажную партию. По той же причине! Третье — и только абсолютный дебил полезет с шашкой на чужого.

— Я с саблей был, — попробовал поправить его я, но он только отмахнулся. — Тебе свезло. Сказочно, понимаешь? Вот шлёпнули бы тебя там и что? А народ, заметь — весь экипаж, все жрать хотят. И, как минимум, раза три в день! Ты об этом подумал?!

— Плов на камбузе, готовый. Самарин ты чего привязался?!

— Я? Привязался?! Если б я тебя по Баблюсу не знал, тогда да — захотел сдохнуть по раньше — да пожалуйста. Дохни! Хочешь — при абордаже, хочешь — в шлюз выпрыгни. Я только платочком помашу, провожая. Но!

— У тебя что — даже платочек для этого есть? — Мой вопрос застал его врасплох и он на несколько секунд замер, пытаясь сначала понять — что я спросил, а после — пытаясь восстановить свою логическую цепочку.

— Короче, Поп! Я, как номер два на корабле — запрещаю, слышишь За-пре-ща-ю! Тебе нос показывать из своей норки во время абордажей! Ты. Меня. Понял?

— Понял. Вопрос можно?

— Ну?

— Ты что — издеваешься? Это тут у вас так принято — над новичками измываться, да? Типа — традиция такая? — Заметив, что он начал набирать в грудь воздух — готовясь к сокрушительному ответу, я замахал руками. — Нет, погоди! Дай и мне высказаться. Мне — не свезло! Подстава это была — и ты, да — ты, ты в курсе её был. С самого начала! Чего отворачиваешься? Нет уж — слушай! Захотел бы ты — меня Роже отшил моментом. Не кривись — когда моё сафари закончилось, меня пинками выгнали. Молчишь? Сказать нечего?

— Всё сказал? — Самарин дождался окончания моей тирады и когда я кивнул, улыбнулся. — Сэм. Весельчак в тебе не ошибся — ты действительно хочешь наравне с остальными быть.

— Ну не балластом же.

— Не спеши. Всему своё время. Ты только что прошёл первый этап, первое испытание и…

— Так это что — вы меня испытывали получается?

— Ну да. Пойдёшь или нет, откажешься — посчитав риск высоким, а отмаз — я про твой шлем, достаточным. Как в бою среагируешь — ты вон, в драку полез, хотя мог и отступить. Ну и сейчас, — он заржал. — Блин! Видел бы ты себя со стороны! Глаза горят, сам — едва не подпрыгиваешь в праведном гневе, что подраться не дали. Да, — он вытер глаза. — Так не сыграть.

— И что? Я — прошёл испытание?

— Первое, но далеко не последнее. Братство — это сложная система, понимаешь? Свои законы, мораль, ранги.

Я кивнул, соглашаясь с ним и одновременно осознавая, что фактически ничего и не знаю про это самое Братство. До этого момента я полагал, что все эти люди — обычные бандиты, отщепенцы, отбросы — которых общество выдавило из нормальных миров и которые зарабатывают себе на жизнь подобными криминальными делами.

— Расскажешь? Я же действительно про вас… ээээ… про нас — ничего не знаю.

— Не сейчас, — он улыбнулся и развёл руками. — Напомню, что мы сейчас несколько того — заняты. Да и градус твой пока слишком высокий — не дорос ты пока серьёзной информации.

— Высокий? Это как?

— Горячий ты. Эмоций много. Вот остынешь, со временем, тогда и поговорим.

— Ну, извини, какой есть!

— Ну а раз у тебя времени свободного так много, что ты по абордажам шляешься, то вот над этим и подумай. Для затравки скажу, что я — Метан, а Весельчак наш — Кислород. Давай, шевели извилиной, Братству умные люди ох как нужны!

Кивнув на прощанье, он быстрым шагом двинулся к рубке, оставив меня в одиночестве стоять посреди коридора. Проходя мимо всё так же стоявших с оружием наизготовку парковщиков, он махнул им рукой приказывая оставить пост, и парни двинулись за ним, на ходу закидывая карабины за спину, и взваливая копья на плечо.

Это что же получается? Они только меня ждали, да? А я вот прошёл и всё — пост снимать можно? Чего они боялись? Или нет, не боялись — предотвращали чего-то, что я мог сделать? А что я мог сделать? Да ничего…

Или… Мда…

…Или я мог, пользуясь тем, что серьёзных бойцов на борту нет, прорваться скажем к реактору и… И потребовать, чего хочу.

Хоть доставки на столичный мир. А что — вполне мог это провернуть — вернулся по-тихому, взял ствол из заначки и туда. И пофиг, что ствола нет — мог он быть? Мог!

Я помотал головой — вот же бред в голову лезет! Понятное дело, что я подобное делать не собирался — даже в теории, но они-то этого не знали, вот и перестраховались. А Самарин, значит, что-то во мне увидел, поверил значит, что я ничего подобного делать не стану.

Ха! А я вот возьму — и сделаю! Топор для рубки мяса есть, я в броне — во как их морды вытянутся, когда я весь такой боевой, да с топором над реактором!

Да уж… Паранойя как она есть. Но что радует — не у меня одного. Может это заразно в данной вселенной?

— О! Сэм! Здоров! — Навстречу мне шли двое из ребят Деда — главного механика Жнеца.

Дедами тут звали всех старших, или главных, механиков по кораблю. Наш, в добавок, отзывался на позывной — Гусь, и был, для меня, полумистической фигурой. Начнём с того, что я Гуся ни разу не видел. Он не приходил в кают-компанию есть — мою стряпню ему таскали младшие механической группы, для чего в комплекте посуды был предусмотрен целый набор разногабаритных судков — увидев которые я поначалу удивился, и только получив личные разъяснения, от Весельчака, понял их назначение.

Ни разу за всё время своего пребывания на борту я с ним — с Дедом, не пересёкся, хотя первые дни облазил практически весь корабль.

— Дед? Да вот только что здесь был. — отвечали на мои вопросы, перепачканные смазками и тех жидкостями мехи. — Наверное к валу третьей башни пошёл, грелся он. Вал.

Ну а поскольку всё общение с ними, да и со всеми другими членами экипажа заканчивался одинаково — стандартным вопросом «— ачтоунассегодняпожрать?», то я быстро свернул свои попытки установить знакомство со всем экипажем.

Зачем? Чего напрягаться-то? Жрать захотят — сами прибегут.

Шедшая по коридору парочка, наверное, только что сменились и сейчас парни двигали отдыхать, по инерции продолжая обсуждать какой-то сбой в каком-то втором контуре какого-то охладителя. Признаюсь — я понял только несколько слов из их беседы, невольно став её участником.

— Привет, Сем, — присоединился к первому второй и, не давая мне возможности ответить тут же задал стандартный и до чёртиков надоевший мне вопрос. — А че у нас на ужин?

— Ужин, — буркнул я универсальный ответ и двинулся дальше, не размениваясь на приветствие.

— Что это с ним? — Несмотря на то, что я от них удался, продолжение их диалога я слышал хорошо, даже слишком — в реакторной было шумно и парням постоянно приходилось общаться между собой на повышенных, что поделать — везде своя специфика…

— Сам не видишь? В броне, да ещё и грязной — это пока мы гайки вертели он в абордаж ходил.

— И не побоялся? А с виду и не скажешь.

— Внешность она того, обманчива бывает. Я тебе что скажу — познакомился я как-то с одной красоткой…

— Погоди. Слушай — а если мы во втором перемычку на…

К счастью я уже достаточно от них удалился, что избавило меня от дальнейшего подслушивания.

На камбузе, или как выразился Самарин — в моей норке, всё пребывало по-прежнему — кастрюли с пловом смирно стояли на своём месте, да и вообще, похоже, что никто сюда не наведывался за время моего отсутствия. Это одновременно и радовало, и настораживало — до сего момента любой из членов экипажа считал своей обязанностью проверить статус камбуза и, особенно, холодильника — причём глубина инспекции была обратно пропорциональна моему присутствию — несколько раз я буквально пинками выгонял страждущих, проникших сюда за время моих отлучек. Кто-то из таких исследователей даже умудрялся покинуть мою норку с добычей — куском колбасы, яблоком или ещё с чем-либо быстро стыренным, становясь героем в глазах своих товарищей. Ну а постоянность таких набегов наводила меня на мысль, что среди экипажа развёрнуто настоящее соревнование — кто сумеет стырить побольше. Негласное, конечно, соревнование.

Но на сей раз сюда никто не заходил — и это было странно, впрочем… Пожав плечами я списал это на Боевую тревогу и принялся готовить тесто для плюшек — обещал же, теперь сделать их, да сделать так, что бы абордажники лопали постанывая от удовольствия — это уже был вопрос моей личной гордости. Замешав обычное тесто, я поставил его подниматься, а сам принялся готовить спец начинку. Для неё я выбрал изюм, и, припомнив пожелание Роже насчёт коньяка, потянулся было к полке с алкоголем, но, достав пузырь неплохого коньяка задумался — а не жирно ли будет? И изюм, и коньяк? Слипнется! В смысле — перебьются.

Накапав себе рюмочку и благополучно её употребив, на закуску отлично подошёл промытый изюм, я поставил её — бутылку в смысле, на прежнее место. Не… Такой ценный продукт и так вульгарно тратить? Да ни в коем случае!

Коньяк был действительно хорош — на камбузе сразу стало светлее, да и приятное тепло начало медленно разливаться по телу, настраивая меня на благодушный и местами мирный лад.

Возникшее поначалу желание отомстить десантникам, добавив в плюшки перца ушло.

В конце концов парни виноваты не были, да и делать крайним Роже я так же посчитал неверным — он, как и подчинённые ему бойцы, всего лишь выполняли приказы сверху, а шутить шутки с Самариным или, тем более с Весельчаком, мне было и не с руки и не по рангу. Но отомстить следовало и, достав с полки, где у меня стояли баночки, полные различных приправ ту, в которой хранился чёрный перец, я вытряс одну горошину себе на ладонь.

— Что ж… — Я подкинул её на ладони и усмехнувшись отправил чёрный шарик в тесто, высыпав вслед ему горку изюма. — Посмотрим, кто у нас счастливчик.

— Вниманию экипажа! — голос Весельчака, раздавшийся из динамиков, заставил меня вздрогнуть от неожиданности. — Транспорт объявляю условно безопасным. Суперкарго — приступить к перемещению грузов на Бубалюс.

А молодцы, парни! Быстро закончили зачистку — сейчас к транспортнику спешил наш Вол, стремясь как можно быстрее соединиться с ним транспортным рукавом, по которому грузчики начнут опорожнять трюм чужака.

Потом Вола сменит Волына, после подойдёт Аркан, ну а Жнец будет последним — мы обеспечивали порядок на борту транспортника и соответственно отвечали за весь процесс грабежа, пардон — экспроприации ценностей. По моим прикидкам все эти работы должны были продлиться ещё не менее пары, а то и тройки часов, несмотря на то, что все участники были оборудованы всем необходимым для максимально быстрого перемещения контейнеров — лебёдками и направляющими рельсами, по которым осуществлялась транспортировка грузов из трюма А в трюм Б. Вся эта механизация сильно облегчала труд грузчиков, которым требовалось всего-то дотащить конты до рукава, прицепить их к роликам на рельсине и дать отмашки принимающей стороне, что бы та запустила лебёдку, которая и протащит груз уже на нашу территорию. Звучало всё просто, не спорю, но, имея некоторый опыт практического участия в подобных мероприятиях я знал, что всё гладко бывает только на бумаге. Обязательно что-то пойдёт не так — заклинит лебёдку, перекосит рельс или ролики не захотят правильно ложиться в направляющие — и это всё, несмотря на то, что перед вылетом все узлы тщательно проверялись и неоднократно прогонялись в тестовом режиме.

Немного поколебавшись я снова открыл полку с бутылками и, призвав себе на помощь всю имевшуюся в запасе волю, проигнорировал призывно блеснувшую темно зелёным стеклом емкость с только что опробованным содержимым. Чуть в стороне от неё стоял другой пузырь — с ромом, вот его-то я и взял. Ром я заказал, поддавшись внезапному импульсу — пираты же? А пираты должны пить ром, коньяк для них — перебор. Однозначно. Коньяк это… Он для… Не сумев логически завершить свои построения, я просто махнул рукой и щедро плеснул рома в тесто.

Во!

Будут абордажные плюшки с изюмом и с ароматом рома! Для настоящих мужиков!

Тщательно перемешав тесто и добавив ещё немного муки, я раскатал его в колбаску и принялся нарезать на куски — заготовки для будущей выпечки. Дальше всё было просто — раскатать кусочки в небольшие колбаски и свернув каждую спиралькой переместить на заранее посыпанный мукой противень. С этим я управился минут за тридцать — всего вышло около сорока плюшек, на два противня. Отправив их в духовку, я снова покосился на полку, где за закрытыми створками покоилась бутылка коньяка, но пересилил себя, дав самому себе твёрдое слово — обязательно добить её, но только после окончания этого похода.

Делать было нечего — проверив ещё пару раз состояние тарелок, ложек, вилок, ножей и не найдя ничего криминального, я уселся за стол, но усидеть смог минуты три, не более, сидеть без дела, пока там происходит самое интересное — опорожнение трюмов с добычей, было сложно. Сейчас на корабле работали все, все — кроме меня. Не то, что бы меня это особо напрягало — у каждого свой участок, и замечаний к моему не поступало, но вот просто так бездельничать, а тем более — маяться от безделья, когда происходит такое, было сложно.

Немного поколебавшись, я подошёл к переборке и, набрав простой код, вызвал рубку.

— Слушаю, — тут же откликнулся динамик голосов Самарина.

— Это камбуз говорит, кок… ээээ …в смысле Сэм, Поп. Да.

— У тебя всё в порядке? — в тоне старпома послышалось беспокойство.

— Что? Ах да, всё в порядке.

— Чего тогда вызываешь? Сиди в норке и не…

— Погоди, два вопроса. — Перебил его я и тут же представил, как Вильсон неодобрительно качает головой слыша эту беседу.

— Чего? Сэм — дело займись! Отбой!

— Погоди. — Я заторопился, опасаясь, что он прервёт связь, прежде чем я успею договорить. — Погоди! Что с ужином? Всё стынет же? По распорядку уже на час, — я покосился на часы, висевшие над входной дверью в отсек. — На полтора часа запаздываем!

— Разогреешь. Отбой!

— Погоди, — послышался приглушённый расстоянием голос капитана. — Переключи на меня.

В динамике щёлкнуло, и я снова услышал Весельчака — теперь гораздо громче и чётче:

— Что, Сэм, скучаешь?

— Нет, капитан, что вы, дел по горло!

— А чего тогда звонишь?

— Ну… — Я растерянно обвёл взглядом помещение. А действительно — чего я хотел сказать? Что мне делать нечего, и я готов? А чего собственно я готов? Под ногами путаться у действительно занятых людей? На глаза попался чайник, и я нашёлся. — Да вот, подумал — может вам чаю принести в рубку?

— Чаю? А что? Молодец! Хорошая идея. Только мне кофе. С коньячком, да не жмись, есть у тебя — я же ведомость подписывал. Так что… — Его голос стал звучать тише, но я всё же расслышал. — Кто чай, кто кофе будет?

В динамиках послышались различные возгласы — кто-то просил чаю, а кто-то кофе.

— Сэм, ты тут?

— Да куда я денусь…

— Чего загрустил? — Его голос прервался — готов поклясться — он сейчас ухмыльнулся в своей обычной манере. — Я ж не бутылку требую. Четыре чая, три кофе и бутылочку минералки — с газом. Справишься, или прислать кого в помощь?

— Справлюсь.

— Не, это ты здорово придумал — я про чай. Ты только про лимон к чаю и коньяк не забудь.

— Не забуду, — буркнул я, в душе уже ругая себя за инициативу.

— Давай, ждём! — Он отключил связь, и я ещё несколько секунд смотрел на динамик — не последует ли каких ещё ценных указаний. Но он молчал, и я принялся за приготовление напитков.

Спустя четверть часа я уже стучал ногой в дверь рубки. Почему ногой? Не из-за непочтительности, хотя у меня было желание дорасти до того момента, когда смогу ногой открывать все двери на корабле, нет — причина была насквозь прозаической, мои руки были заняты термосами с напитками и пакетами с посудой.

— Охрене… — Справедливое возмущение открывшего рубочную дверь Самарина быстро улетучилось, когда он увидел меня нагруженного всем этим добром. — Поп! Не мог сказать? Встретили бы! — Протянув руку, он отобрал один из термосов и отодвинулся в сторону от прохода, пропуская меня внутрь.

— Так. — Разгрузившись прямо на штурманский стол, я повернулся к капитану. — Ну?

— Ээээ… Чего — ну? — Осторожно поинтересовался Вильсон, немного смущённый моим напором.

— Кому чего? Кому кофе? Чай? Подходим по одному.

— Кофе! — Он резво соскочил со своего кресла, стоявшего на возвышении практически по центру рубки и первым подошёл ко мне.

— Держи, — я наполнил фарфоровую чашку из набора посуды для особых случаев и протянул ему.

— С коньячком… Мммм…. — Принюхавшись, он даже прикрыл глаза от удовольствия. — Не, это ты замечательно придумал. Класс! — Отпив небольшой глоток, капитан снова промычал что-то одобряющее и направился к своему месту, а у стола уже стоял Самарин.

— Кофе, две кружки!

— Сколько?

— Ну, Поп… Не жмись, у тебя же вот, — он показал на термос. — Тут литра полтора.

— Кроме тебя и другие есть, — я налил кружку и протянул ему.

— Жмот! Куркуль! И как я с тобой на одном корабле…

— Значит от плюшек отказался. Принято! — Я демонстративно расставил чашки на столе и принялся наполнять их чаем.

— Что? Ещё и плюшки есть?!

— Старпом — вы только что отказались. При свидетелях.

— Я?! — Он обернулся к сидевшим по своим местам вахтенным, которые все, без исключений следили за нами, полностью игнорируя свои экраны и с трудом выдерживая нейтральные выражения на лицах.

— Я не отказывался!

— А кто меня куркулем назвал?

— Это любя! Комплимент, мол какой у нас прижимис….эээээ…..хозяйственный кок!

— Отказался. В пользу… — В рубке наступила почти абсолютная тишина, только пищал какой-то датчик. К нему присоединился второй, и они оба начали попеременно попискивать, пытаясь привлечь внимание своего оператора, замершего в ожидании решения судьбы столь внезапно освободившейся плюшки.

— В пользу капитана!

— Принято! — Весельчак, подражая судье, хлопнул ладонью по подлокотнику кресла.

— Виль! Отдай! — Самарин подошёл к нему и встал напротив, уперев руки в бока.

— Чего отдать-то?

— Ты мне дурака не включай. Плюшку отдай!

— Так он же и не дал ещё?! Вот когда даст…

— А то я тебя не знаю — ты же сожрёшь её мигом, проглот!

— Я?! Ты вот как сейчас капитана назвал?

— Как слышал!

Дальнейшую их перепалку прекратил возглас оператора, наконец-то вернувшегося к своим обязанностям:

— Капитан! Два новых сигнала! Идут к нам! Опознаю…

— Кхе… — Весельчак аж подавился кофе от этой новости. — Кто?

В рубке снова воцарилась тишина, но теперь она была иной — напряжённой, все ждали данных опознания цели — и они последовали.

Оператор, вместо того что бы просто объявить результаты сканирования, повернулся к нам и упавшим голосом произнёс. — Крейсера Копий. Оба два…

— Твою ж мать! — На самом деле Вильсон выразился гораздо крепче, но по понятным причинам я не могу здесь представить вашему вниманию его восклицание дословно, ограничившись только передачей смысловой и эмоциональной составляющей.

— Принесло же их! — Он раздражённо махнул рукой и кружка праздничного набора, вылетев из его ладони, с печальным дзиньком прекратила своё существование, встретившись с металлом рубочной стены, обозначив своей смертью первую жертву этого похода.

 

Глава 7

Борт рейдера «Жнец». Пространство первой звезды созвездия Волосы Вероники, территория Копий.

267 год правления 28 Императора (тот же день).

По сферам висевшей в километре от нас Волыны пробежала невнятная дрожь и они начали покрываться тонкими чёрными полосками.

— Комаров пустил, — пробормотал, отвечая на мой невысказанный вопрос Вильсон и раздражённо хлопнул рукой по подлокотнику. — Зачем? Пожгут парней зазря!

— Отвлекут, мы уйти успеем, — Самарин смотрел в разворачивающееся за остеклением ходовой рубки действием с не меньшим напряжением.

— Отвлекут? Шутишь? Это если только Копии совсем молодую Семью послали.

— Всё может быть, — пожал тот плечами в ответ. — Это их территории, чего тут ветеранов гонять?

— Хорошо бы. Связь! — Весельчак повернулся ко второму штурману, совмещавшему две должности. — Что с грузом?

— Запрашиваю.

— Ну так запрашивай, чёрт тебя побери! Ну?!

Вздрогнувший от окрика человек, вроде его звали Гот — с ним близко познакомиться я ещё не успел, согнулся над своей панелью и что-то торопливо забормотал в микрофон.

— Смотри, я был прав! — Самарин махнул рукой в сторону приближавшихся ярких точек. — Один — молодой, точно!

И верно — одна из точек, шедшая до этого прямым курсом на нас, отвернула в сторону Слона, явно демонстрируя решимость разделаться прежде всего с самой крупной целью.

— Связь! Ну, родной, что?!

— Загрузили восемьдесят процентов, просят еще двадцать минут. — Оператор осторожно, как-то скособочившись, посмотрел на капитана, будто это он лично был виноват в задержке.

— Десять. Абордажной вернуться, исполнять! — Вильсон командовал отрывисто, не желая тратить время зря, будто от того как быстро он отдаст команды что-то зависело.

— Принято! — Штурман-связист снова забормотал команды, но я уже не смотрел на него — моё внимание привлекли крохотные огоньки, мельтешившие около громады Слона. Их бег замедлился, почти остановился, будто невидимые с такого расстояния кораблики, замерли в ожидании команды, которая должна была вот-вот последовать, и я напрягся, испытывая знакомое чувство мандража, хорошо знакомое каждому пилоту, ждущему начало боя.

Ожидание было коротким — стоило последнему занять своё место как вся их масса, дружно выплюнув языки форсажа, ринулась на надвигавшейся крейсер Копий.

— Хорошо идут! — Невольно воскликнул я, когда всё их скопление, совершив практически синхронный поворот, продемонстрировала нам слегка размытый по вертикале ромб их построения.

— Хорошо?! Нубы! — Мнение Самарина было диаметрально противоположным. — Строй не держат, нубьё!

— А ты что? Думал Каррамба своих ветеранов на смерть пошлёт? Он не дурак — балласт первым сливает. — Весельчак кивнул, уверенный в своих словах. — Ты бы так же поступил, Самара, ну?

Последнее относилось уже не к пилотам малых истребителей, а к связисту, который тот час поспешил доложить. — Девяносто семь проценто…

— Роже с парнями где? — Перебил его капитан.

— На борту.

— Принято! Начать расстыковку, рукав сбросить! На Вола — прикрываем ваш отход. Три минуты.

— Они не успеют!

— А мне… на то, что они успеют! Три минуты и пусть сваливают! Ну! Передавай!

Огоньки двигателей москитного флота меж тем уже моргали в непосредственной близости от крейсера, который всё это время шёл молча, не обращая внимания на приближавшийся рой.

— А он что молчит? — Я подошёл к креслу Вильсона и показал рукой на скопление огоньков.

— Почему посторонние в рубке? Старпом?!

— Виль, я же пилотом хочу стать, позволь остаться.

— Капитан, — неожиданно встал на мою сторону Самарин. — Пусть останется, хуже не будет.

— Да вы совсем что ли? — Не ожидавший такого Весельчак повернулся и посмотрел сначала на меня, потом на старпома. — В край уже оборзели! Ну, насекомые — погодите, вернёмся, так я вам…

— Капитан, — прервал его, и должен заметить очень вовремя, связист. — Бубалюс отваливает, Роже на борту.

— Хорошо! Самара — уходим, быстро!

— Курс рассчитан, сейчас прыгнем, босс. — Старпом подмигнул мне давая понять, что всё страшное уже позади, да и Весельчак заметно расслабился в своём кресле.

— А как же эти? — Я махнул рукой в сторону мешанины огоньков — там теперь светились не только выхлопы дюз истребителей, к ним присоединились вспышки их выстрелов и мне даже показалось, что я различаю тонкие паутинки огневых трасс.

— Каждый за себя, — пожал плечами капитан. — Привыкай, Сэм. Это — справедливо, ведь у нас груз.

— Но они же гибнут?! — Я ткнул рукой в пространство боя — крейсер наконец соизволил заметить мелкие кораблики и активировал свою защиту, отчего мелькание огней вокруг него начало подсвечиваться взрывами сбитых истребителей.

— И что? Нам-то что? Дай лучше кофе, я свою кружку потерял.

— Вон она, — я кивнул на осколки у левой стены.

— Эх… Жаль. Красивая была. Наливай! Самарин? Что с прыжком?

— На разгоне, Вол, ниже двести, тоже в разгоне.

— Отменно! — Капитан повернулся ко мне. — Ну? Поп? Чего стоим, кого ждём?!

Покачав головой, я достал новую кружку из пакета и приготовился было её наполнить, как новый вскрик оператора радара заставил меня замереть.

— Плюс один сигнал! И… — Он замялся и продолжил только после окрика Вильсона. — Что?!

— Минус Аркан!

— Ушёл?! Гад!

— Новая цель опознана, капитан. — Оператор повернулся к нему и выдохнул. — Средний носитель… Нам конец.

— Отставить панику! — Весельчак повернулся к Самарину. — Прыгай!

— Двадцать секунд!

— Чёрт! Сто долбанных чертей!

— Не помогут, — штурман был даже слишком спокоен. — Зови хоть Вельзевула, пока скорости нет, — он зевнул — подозреваю, что это не было ни игрой на публику, ни следствием усталости — нервы…

— Поп, — зевнув повторно он повернулся ко мне. — Плесни кофейку, а? У тебя коньяк не с собой?

Я отрицательно помотал головой.

— Эх… Жаль.

— Носитель выпустил москиты! Идут на нас! — произнеся этот приговор, давешний оператор поднялся со своего места и подошёл ко мне. — Сем, мне тоже кофе плесни.

— Зёма?! — Сказать, что Самарин обалдел от такого поведения оператора, значило бы не сказать ничего. — Сдурел? Марш на место!

— Отстань!

Я, действуя как машина, вернее сказать — как кофейный аппарат, наполнил горячим напитком сразу две кружки и передал их Самарину и Зёме.

— Спасиб, Сэм. — Отпив небольшой глоток Зёма коротко кивнул, благодаря меня и неспешно вернулся на свое место. Надо заметить, что всё это время старпом пробыл в ступоре, отстранённо наблюдая за действиями своего подчинённого.

— Держи, — я сунул кружку ему в руки и от прикосновения горячего фарфора он пришёл в себя — прошипев что-то неразборчивое он посмотрел на меня, и я вздрогнул, увидев гневный огонь в его глазах.

— Оператор Зёма! — Он одним прыжком подскочил к его креслу. — Встать!

— Зачем? — Тот крутанулся в кресле, отворачиваясь от своего пульта. — Это конец, понимаешь?

Он еще немного отпил и, поставив кружку прямо на середину пульта, закинул руки за голову, вытягиваясь полулёжа на своём месте. — Остынь, на нас два десятка их перехватчиков идут. Это всё.

— Я отстраняю тебя!

— Да ну? — Потянувшись Зёма вылез из кресла. — Ща нас всех тут…

Договорить он не успел.

Банг! — В небольшом пространстве рубки пистолетный выстрел прозвучал оглушительно громко, больно ударив по ушам.

Зёма вздрогнул, начиная заваливаться лицом вперёд, и я рассмотрел окровавленную дыру на месте его правого глаза.

— Кхе… Громко то как. — Голос Весельчика звучал сухо и надтреснуто. — Старпом, сделай милость — попроси Роже своих прислать, пусть это уберут. М-да и, это, нового оператора пригласи.

— Есть! — Самарин коротко кивнул и начал отдавать короткие команды, подойдя к своему пульту.

— И, чёрт подери всех святых этого гадюшника! Кок, твою дивизию! Где моё кофе?!

Его окрик привёл меня в чувство, и я торопливо наполнил чашку.

— Вот только бить её не надо, а? — Произнёс я, подавая капитану желаемое.

— Не буду. Что, Сэм? Удивлён?

— Чему? Что ты паникёра пристрелил? — Я пожал плечами. — Жаль человека, конечно.

— Да, Зёма неплохим парнем был. — Он вздохнул. — На базе помянем.

Мы помолчали секунд пять, отдавая дань памяти убитому.

— Старпом! — Вильсон покосился на Самарина, закончившего отдавать приказы и теперь стоявшего подле своего места с заложенными за спину руками. — Ты когда нас отсюда вытаскивать собираешься?

— У тебя с патронами как?

— Чего?!

— Смотри, — он повернулся к нам. — Задние полусферы, обе — и верхняя и нижняя, блокированы крейсерами. Перед низ — их долбанная матка, что б она! Верх — перехватчики. Мы блокированы, капитан.

— А Жиль, сучёнышь, удрал, — скорее самому себе, под нос, тихо произнёс Виль, но я расслышал его слова.

Что ж… Не ты ли всего несколько минут назад сам готовился уйти, бросив тут Каррамбу с его ведущими бой новичками одного? Тогда это было справедливо — как же, каждый за себя, мы с добычей… А как эту же штуку провернули с тобой — так сучёнышь… По понятным соображениям вслух я это произносить не стал, предпочтя просто сделать себе зарубку на память.

— Волына выпустил второй рой, — подал голос заменивший Зёму оператор. — Тяжёлые, идут на перехват мелочи с матки.

— Тяжёлые?! — Капитан аж подался вперёд в своём кресле. — Неужто Каррамба решил стариков с торпедами пустить?! Самара — курс на перехватчиков Копий.

— Думаешь тяжи нам окошко прорубят?

— Надеюсь, иначе все на мели будем, а у Каррамбы с баблом полный швах.

Не могу сказать, что в пространстве впереди по нашему курсу было видно что-то особенное — до малых кораблей Копий и спешивших на их перехват москитов с Волыны было ещё более трёх километров и всё, что я мог разобрать — это огоньки выхлопов наших. Чужаков видно не было и об их присутствии мы знали только по данным радара, высвечивавшего на своём экране облако засветки вражеских целей. Тяжёлые истребители со Слона, поначалу шедшие плотным строем внезапно начали расползаться в стороны, формируя редкое облако или, если вам так удобнее, широкую овальную решётку.

— Чего это они? Расползлись?

— Всё верно, — повернулся ко мне Вильсон. — Ты в первый раз в такой переделке, да?

Я молча кивнул.

— Смотри. Парни сейчас расползаются для пуска торпед, ну — что бы максимальную площадь залпом накрыть.

— Термояд? — Прикинув их построение я посчитал, что самым оптимальным решением сейчас было бы всадить в облако иных штук пять боеголовок с термоядерной частью — облака взрывов гарантированно бы разметали преграждавших нам путь чужаков, позволяя продолжить набор скорости и соответственно — удрать отсюда.

— Сдурел?! Думай о чём говоришь! — Капитан даже подпрыгнул на своём месте, а все присутствовавшие в рубке повернулись и посмотрели на меня, как на диковинную зверушку.

— А чего такого? Пяти боеголовок хватит — что бы их смести.

— Ага, и потом за нами весь их флот и все флоты людей по этой и другим галактикам носиться будут!

— Поясни?

— Да… Походу тебя на том эсминце… Как бишь его? Неустрашимом?

— Нарочитом.

— Один чёрт! Походу тебя там головой — по голове, действительно серьёзно приложило! Забыл?

— Что забыл?

— Про Эпсилон?

Я недоумённо покачал головой, не сумев отыскать в своей памяти ни одного упоминания об этом Эпсилоне. — Про что?

— У Братства была база — Эпсилон, — вполголоса начал пояснять подошедший Самарин. — Лет так двести назад, один из капитанов, с той базы, применил термояд. Ну прижали его — Имперцы. Как и нас сейчас. Вот он и шарахнул торпедами с ядрёной начинкой, удачно шарахнул — сразу три эсминца двумя торпедами накрыл. Два под списание — там почти пол корпуса испарило, один лет пять в ремонте потом стоял — списали, заражён сильно был. Империя обиделась и объявила термояд вне закона. Копии — поддержали. До этого ядрён батоны все применяли, с оглядкой, конечно, осторожно — как оружие последнего шанса — применяли. Грязищи, сам понимаешь, от него было — жуть. Все, конечно осуждали — с трибун высоких, да… Но запрещать не спешили. А тут раз — и Империя, и Копии — совместно выступили и запретили.

— И что? Братство послушалось? — Я недоверчиво хмыкнул.

— Нет конечно, — он вздохнул. — И это было нашей ошибкой. Объединённый флот людей и чужих размолотил Эпсилон в пыль — вместе со всеми, кто заблаговременно не свинтил.

— Ого!

— Да. Почти два десятка первоклассных кораблей с ветеранами ну и населения тыщ под полста — всех порешили.

— Всех? Империя же против убийства людей?!

— Тогдашний Император — Двадцать Седьмой, Указ выпустил — мол отныне все, применяющие оружие распада — вне закона. Ну и не донёсшие о факте — тоже.

— Хрена себе…

— А я о чём? Совет Абсолютов после этого выпустил рескрипт — о повсеместном запрещении подобного оружия.

— Какой совет? — Термин для меня был незнаком, хотя я понимал, что это как-то связанно с загадочной структурой Братства, вот и решил попробовать вытащить хоть немного информации.

— Высший орган Братства. — повернувшись к Самарину, Вильсон осведомился удивлённым тоном. — Ты ему что — ничего не рассказывал?

— Нет. Рано ещё.

— Наверное ты прав, — он задумчиво пробарабанил пальцами по подлокотнику. — Всему своё время.

— Может хватит меня в тёмную гонять? Мужики! — Я поочерёдно посмотрел на Вильсона и Самарина. — Что вы в самом деле? Азот, Кислород, градусы какие-то. Теперь этот Абсолют — рассказывайте! Всё одно подыхать — так хоть буду знать за что меня грохнут сейчас!

— Хм… — Самарин почесал подбородок. — Может расскажем, а? Имеет право перед смертью, как думаешь?

— Думаю… — Начал было отвечать ему капитан, но его прервал встрепенувшийся оператор:

— Внимание! Тяжи вышли на рубеж пуска торпед!

— Потом, — тут же отмахнулся от меня Весельчак. — На базе, когда вернёмся!

Огоньков, светившихся у нас впереди по курсу тут же стало в два раза больше — наше прикрытие осуществило массовый пуск торпед, но образовавшаяся от этого туманность быстро поредела — часть огней продолжила гореть прямо по нашему курсу, а вот вторая резво отвернула и погасла — сбросившие торпеды корабли разворачивались, спешно ложась на обратный курс.

— Всё! — Подавшийся вперёд Весельчак, откинулся на спинку своего кресла и сложил руки на груди. — Теперь только ждать.

— А чего ждать-то? — Признаюсь, я не понял манёвра. Зачем отходить? Не лучше ли, пользуясь тем, что противник начнёт манёвры уклонения, уходя от медлительных, но смертельно опасных сигар, расстрелять его, подловив на повороте? Лично я — так бы и сделал. Да и вообще более бредовой идеи — лупить торпедами по юрким истребителям я себе и представить не мог.

— Они что — торпедами по истребителям? — Не выдержав, я решил поделиться своими соображениями с присутствующими. — Что за бред! Шарахнуть по матке — да, понимаю, но эти же уйдут, даже не напрягаясь!

— Хороший ты человек, Сэм, вот только контуженный, — сочувственно покачал головой Самарин. — Смотри! — Он махнул рукой в скопление спешащих к своим целям огоньков.

Секунд пять ничего не происходило, и я уже было приготовился ехидно прокомментировать зрелище — мол чего тут смотреть-то? Может лучше в душ сбегать, да в чистое переодеться? Но точно в тот момент, когда я открыл рот, дабы произнести эту фразу — огоньки взорвались! На самом деле, конечно, он не взорвались — они погасли, явив вместо себя десятки совсем уж крохотных вспышек, засиявших в черноте космоса гораздо ярче прежних.

И их было много!

Очень много!

— Кхе-ек!.. — Я подавился набранным в грудь воздухом. — Кхе! Это что было?!

— Разделение боевых частей, что неясного-то? — Самарин был удивлён больше меня, но если я — зрелищем, то он — моей реакцией не происходящее. — Ты что? Противомоскитных ракет не видел?

— Не…

— Вроде и на флоте служил… Не, если даже военных сейчас так готовят, то мне страшно становится.

— Ты лучше поясни, а то критиковать все мастера. Повар я, забыл? Что с камбуза увидеть можно? Да и не было у нас таких, — соврал я, надеясь, что угадаю верный вариант, сознательно выпячивая свою роль повара на флоте.

— А он вполне мог и не видеть боёвки, Самара, — поддержал меня Весельчак. — И сейчас бы не увидел, если бы кофе не принёс. Оно ещё есть? — Последнее относилось уже ко мне — он недвусмысленно покачал пустой чашкой перед моим носом.

— И мне тоже, — Самарин поставил свою на стол у термоса. — Ты наливай, а я тебе ликбез устрою. Смотри. Торпеда, это брат такая ракета и летит она…

— Кофе — только одна порция, — мстительно посмотрев на него, я протянул чашку капитану. — И я — не дебил, что такое торпеда знаю.

— Что совсем нет?

— Чай с лимоном? Будешь?

— Эхх… Хорошо быть капитаном, — послышался довольный голос Вильсона, демонстративно пившего своё кофе маленькими глотками.

— Буду! — Получив свою порцию он принюхался, наверно ожидая и в чае учуять аромат коньяка, но так ничего не унюхав, продолжил. — Торпеды бывают двух видов — противокорабельные, для крупных кораблей и противомоскитные. Вторые как раз сейчас летят к нашим друзьям.

Я покосился в сторону огоньков, всё так же сиявших яркими огоньками.

— Двадцать секунд до контакта! — взволнованным тоном сообщил оператор, не отрывая глаз от экрана радара — ему, в отличии от нас, полагавшихся только на свои глаза, была видна, пусть и в схематическом виде, вся картина боя.

— Короче, — торопливо продолжил Самарин. — Эти торпеды, — он махнул рукой в сторону огоньков. — По сути — носители. В каждой по три шестёрки ракет малой дальности. Осы, ракетки эти — тупые, топлива у них мало — на минуту, ну — может чуть больше. Понял?

— Не совсем.

Рисунок огней изменился — примерно треть, вместо того, чтобы сиять, как и прежде — ровным светом, начала пульсировать, перемигиваться и даже гаснуть, исчезая из виду.

— Начали захват целей. Они тупые — хватают первое, что увидят. Видишь — заморгали? Первая волна захватила цели и маневрирует.

— Каррамба всех ветеранов послал, — Весельчак протянул мне пустую чашку. — Три семёрки. Каждый с одной торпедой, по восемнадцать Ос.

— То есть — в первой волне больше сотни Ос? — Я быстро прикинул общее количество в залпе — оно впечатляло.

— Да. В следующий раз делай больше кофе, и коньяка не жалей. Смотри! Первые есть!

Вдали вспыхнули, выглядевшие с такого расстояния очень милыми, шарики разрывов, обрывая жизни Чужих, вставших на нашем пути.

— Четыре! Четверых сбили! — я едва не выронил чашку, впечатлённый разгоравшимся в примерно трёх километрах от нас, боем.

— Мало. Они не меньше четырёх восьмёрок выставили. — Капитан мой энтузиазм не разделял. — Сейчас вторая волна подойдёт — вот тогда посмотрим.

Следующая серия взрывов последовала практически сразу за первой — спустя секунд семь, может десять.

— Шесть!

— Минус десять, что ж неплохо. — Вильсон довольно поёрзал в своём кресле. — А что, парни? Глядишь и прорвёмся!

Третья, финальная волна ракет оказалась самой удачливой, унеся в огне разрывов сразу восемь вражеских жизней.

— Восемнадцать! Больше половины! Отойдут?

— Копии не отходят. — Несмотря на внешнее спокойствие было видно, что Самарин тоже начал верить в благоприятный исход. — Но их теперь гораздо меньше, может и проскочим.

— До перехватчиков две тысячи, — ожил оператор, на него тоже произвела впечатление удачная ракетная атака и его голос звучал гораздо бодрее. — Вижу просвет, ниже десять.

— Сигнал с Волыны! — к оператору присоединился связист. — Своих принял, ухожу!

— Волыне — спасибо и до встречи, Волу — курс на прорыв, следовать под нами! — Весельчак заметно напрягся и было с чего.

Сейчас мы оставались один на один против всё ещё преследовавших нас крейсеров, да и сквозь изрядно прореженный строй перехватчиков ещё следовало прорваться.

— Канонирам — заградительный огонь по курсу. Бить шрапнелью! Экипажу — приготовиться к столкновению!

Я недоумённо покосился на него — к какому столкновению? С обломками что ли? Так они разлететься давно должны были!

— Иди сюда, — Самарин поманил меня к себе, одновременно указывая рукой на откидную сидушку у переборки. — Пристегнись.

С минуту ничего не происходило, а затем нас тряхнуло — сначала легонько, будто кто-то легонько щёлкнул по корпусу чем-то мягким. Ещё толчок — сильнее, на него силовой набор, скреплявший контейнеры, из которых был собран корпус Жнеца, отреагировал недовольным стоном.

— Пристреливаются, твари! — Пробурчал вцепившийся в подлокотники Весельчак. — Самарин! Канониров пни! Не слышу стрельбы!

— Рано, чего зря заряды тратить! Рассеивание, забыл?

— Стреляй! Ты с ними на тот свет собрался?

Самарин молча пожал плечами и щёлкнул чем-то на своём пульте. — Внимание! Корабль ведёт огонь! При…

Конец его фразы потонул в обрушившемся на меня грохоте — уж не знаю, насколько орудия Жнеца были эффективны против иных, но вот против меня — моего слуха, они было более чем опасны. Одновременно с грохотом корабль сильно встряхнуло, да так, будто ударили сразу и сверху, и снизу. Палуба под моими ногами встала дыбом, и я успел заметить, как на неё падают соскользнувшие с задравшегося стола термосы и пустые чашки.

Твоюж Бога Душу….!

— Парковщики! Держать корабль! Компенсировать отдачу! Старпому, канониры, мать их! — Услышал я вопль капитана в момент образовавшейся в грохоте паузы. — Огонь залпами! Парк…

Остаток его фразы потерялся в громе нового залпа. Он, хоть и был громче и гуще предыдущих, но при этом короче — орудия явно перешли на синхронизированную стрельбу и огонь вела то верхняя, то нижняя батареи, давая парковщикам время для компенсации очередной порции выстрелов.

Медленно но верно начала выравниваться палуба, занимая более привычное, горизонтальное положение, более отвечающее моему вестибулярному аппарату.

Понятное дело, что в пустоте нет ни верха, ни низа, но одно дело, когда вселенная крутится вокруг твоей задницы, отвечая движениям джоя в твоей руке и совсем другое — когда она играет кораблём в футбол, напрочь не обращая внимания на скромную тушку внутри мяча.

— Что Вол?!

Мои уши более-менее адаптировались к раздававшемуся грохоту, и я начал распознавать и иные звуки, кроме режущего слух бабахинга.

— Прыжок через четыре…три… Ушёл!

— Отлично! — Весельчак даже сумел оторвать руки от подлокотников и азартно потереть их друг о друга — я бы так не смог, в отличии от него я сидел, вцепившись в поручни, торчавшие из переборки по краям сиденья и судорожно вспоминая слова, молился на свой страховочный ремень, отчётливо понимая, что сейчас именно он является той ниточкой, которая удерживает меня на этом свете.

— Джентльмены! Полагаю, мы здесь уже достаточно долго пробыли и это общество всем уже наскучило. Старпом, предлагаю покинуть эту систему. Мне тут не нравится! — Последние слова Вильсон произнёс нарочито капризным тоном, явно подражая некой, известной всем присутствовавшим особе. По рубке, несмотря на не самую располагающую к веселью обстановку, прокатился смешок, он ширился, рос и спустя несколько секунд ржали все, даже я, продолжая цепляться за ручки, согнулся в приступе нервного хохота.

— Приготовиться к прыжку! Канонирам — опустить орудия! — Несмотря на царившее веселье тон Самарина был сух и деловит.

Раздались несколько торопливых залпов, которые парни из маневровой команды скомпенсировали просто играючи — пол едва вздрогнул и в рубке восстановилась тишина. Не абсолютная, конечно — кто-то еще отсмеивался, но по сравнению с тем, что здесь творилось ещё каких-то пару минут назад — она казалась именно такой — абсолютной и немного режущей слух.

— Даю отсчёт. — Старпом чуть склонил голову, приглядываясь к видимому только ему индикатору. — Восемь!.. Семь!..

— А ведь мы их сделали! — Послышался чей-то ликующий вскрик.

— Шесть!.. Пять!

Ну… Ну давай, ну… пожалуйста! — Я мысленно подгонял его, стремясь как можно быстрее вырваться отсюда. Давай уже и три, и два и…

Новое сотрясение палубы и короткий стон, исторгнутый силовым набором Жнеца заставил меня сжаться на сиденье. Неужто догоняют?!

— Три! Нормально! Это… Два! Перехватчики. Им не… Один! Не пробить нас! Ноль!

Корабль вздрогнул — раз, другой, снова вскрикнул шпангоут, принимая на себя силу попаданий и что-то звонко щёлкнуло где-то сверху, но для нас всё это уже не имело значения — лобовое стекло рубки заполнил серый туман перехода.

Серая хмарь быстро рассеялась, сменившись привычной чернотой пространства с вкраплениями звёзд. Надо заметить — переход в этой вселенной отличался от привычного мне ранее только внешними эффектами, так и оставаясь по сути перелётом в подобии колодца, разве что стенки тут были менее яркими, а так — те же яйца — вид сбоку.

— Ушли! — Я и не заметил, что произнёс это вслух, вызвав смешки среди присутствовавших, впрочем, они были скорее одобрительными — все радовались тому, что и на этот раз удалось избежать смерти.

— Отставить базар! Раскудахтались! — Несмотря на грозный тон, которым Вильсон произнёс эти слова, было видно, что рычит он скорее для порядка, без настоящей злости. — Начать зарядку гиперпривода! Перейти на режим экономического хода! Штурман — где мы? Внимание по отсекам! Осмотреться и доложить! О повреждениях. — Всё это он произнёс одной тирадой, умудрившись уложить в краткие и ёмкие слова весь перечень актуальных на данный момент задач.

— Да хрен его знает где мы! — Самарин выволок из-под штурманского стола толстенный том и, недовольно покосившись на меня, смахнул с его поверхности лужицу разлитого чая. — Не рубка, а просто свинарник какой-то! И как тут работать?

Отстегнув ремень, я подошёл к нему. — Помочь?

— Прибери за собой, — буркнул он в ответ, быстро листая страницы своего фолианта.

Собрав осколки в пакет и погрустив над безвозвратно погибшими термосами — они тонко задребезжали разбитыми потрохами, когда я засовывал их к прочим обломкам, я вернулся к Самарину.

— Всё. Приборку тут — влажную, сами сделаете, я в уборщицы не нанимался.

— Угу… — Он даже не обернулся ко мне, продолжая выискивать что-то в длинной таблице, занимавшей весь разворот книги.

— А ты чего ищешь?

— Сэм… Отстань. Занят.

— Да я помочь хочу.

— Ты лучше, — он приложил палец к одной из строк и соизволил переместить взгляд на меня. — Вон. Зёму из рубки вынеси.

Роже, несмотря на полученный приказ, в рубке так и не появился, и тело убитого оператора так и лежало на полу. Правда теперь, после всей встряски, Зёма покоился около правой стены, навалившись на неё грудью — если бы не развороченный выстрелом затылок, можно было бы подумать, что он прилёг отдохнуть, не найдя в рубке другого места.

— Нет уж.

— Покойников боишься?

— Нет, не люблю просто.

— Рубка! — Голос из динамиков обей трансляции заставил нас замолчать. — Верхняя батарейная. Докладываю — выведено из строя орудие номер два. Прямое попадание. Минус Стиль.

— Принято! — тут же откликнулся Весельчак. — Хороший был канонир… Эххх… Память!

— Память! — вразнобой произнести все бывшие в рубке.

— Здесь Гусь. — Характерно хриплый голос Деда — Главного механика Жнеца я слышал впервые и, должен признаться — мне он не понравился, слишком уж отчётливо в его интонациях ощущалась неприкрытая агрессия. — Виль! Ты сдурел?! У меня от вашего дурдома четвёртый и девятый подшипники греться начали! Я тебя предупреждал? Не отвечай! Предупреждал! И что? Да ничего! Слушай — ты меня достал! И пилоты твои — достали! Всё! Я — ухожу! Говорю по буквам, что б до тебя дошло — Ульяна… Харитон… Орех… Железо…

— Гусь! — Перебил его Весельчак, ни как, ни одним движением, не отреагировав на такую крамольную, с моей точки зрения, тираду. — Повреждения есть?

— Нет! Но я — ухожу!

— Нет? Хорошо. Отбой! — Дождавшись, когда вопли Гуся исчезнут из эфира, он, ни к кому, не обращаясь задумчиво пробормотал. — И так каждый раз… Но ведь — гений же!

— Рубка! Нижняя батарейная палуба. У нас всё в порядке. — Этого человека я узнал сразу, да и не узнать полный оптимизма голос Люкса было сложно.

— Принято, Люкс! Отбой!

— Рубка! Роже на линии. — Я невольно усмехнулся — нашлась пропажа!

— Куда пропал, Роже? Мы тебя тут ждём… Ты где?

— Готовы прибыть.

— А раньше — чего ждал? Мне что — гонца за твоей светлостью слать?

— Капитан, ну не при стрельбе же? Я своих парней просто так гробить не дам!

— Роже! Напоминаю, что…

— Капитан! Новый сигнал! Опознаю! — выкрик оператора заставил Вильсона оборвать свою фразу на середине.

— Кто?

— Капитан! Это крейсер Копий. Тот, один из двух, что…

— Уверен?!

— Сигнатуры совпали!

— Дать полный! Штурман, что с прыжком? Отвечай!

Но ответил не Самарин — из динамиков послышался вопль Гуся. — Ты свихнулся?! Какой полный? У меня подшипники…

— Греются?! Так отлей на них! — Зло выплюнув эти слова, Весельчак отрубил связь. — Самара! Ну?!

— Не ори. Мешаешь. — Самарин был спокоен. — Не видишь… — Он что-то записал на бумажке и, сверившись с таблицей, защёлкал кнопками калькулятора. — Работают люди.

— Дистанция три, сокращается! — голос оператора звучал сдавленно и сухо. Отвернувшись от радара, он посмотрел на меня. — Сэм? У тебя попить есть чего?

— Держи, — я подошёл и протянул ему пластиковую бутылочку с минералкой, чей мягкий корпус позволил ей пережить все недавние перипетии, приключившиеся с нами.

— Спасибо! — Он нетерпеливо сорвал крышку и приник к горлышку, одним глотком залив в себя почти треть её содержимого.

— Так. Капитан, — Самарин разогнулся от стола и потёр поясницу. — Готов. Мы, как и планировали, в нейтральном секторе. Отклонений в прыжке не было. К новому — готовы, командуй.

— А как он нас тогда нашёл?

— У него и спроси, — штурман подошёл к своему старпомовскому пульту и начал быстро вводить данные для нового прыжка. — Курс — плюс тридцать семь точка дюжина.

— Смену курса подтверждаю! — Первый пилот, полулежавший в своём кресле прямо перед капитанским возвышением, пошевелил джойстиком и к нему тут же присоединились парковщики — их кресла располагались по обе стороны от пилотского, разбитые на две группы по четыре в каждой — по одному человеку на маневровый.

Лёгкий толчок под ногами и звёзды, видимые через остекление рубки, вздрогнули, начав плавно смещаться влево, по мере прохождения кораблём дуги поворота.

— Дистанция сокращается! Курс на пересечение с крейсером! — Скосивший глаза на экран радара оператор едва не подавился глотком воды, когда увидел картину сближения наших кораблей. — Будем в зоне поражения через… через…

— Самара?!

— А чё я?!

— Новый прыжок считай!

— Куда, Виль? Некуда!

— Куда угодно! Он же нас раскатает моментом!

— Отсюда кроме как в Империю — некуда!

— Так туда давай!

— Засекут! Забыл — у Имперцев бакены тревожные по всем системам! Прыгнем, и через десять минут патруль будет! Прорываться надо! Форсаж! Отрыв и прыжок!

— Топливо сожжем. Форсажем!

— Ну…Ты капитан, — произнёс Самарин, неожиданно успокаиваясь и захлопывая свой талмуд. — Тебе и решение принимать.

— Рулевой — лечь на прежний курс. По исполнении — доложить.

— Исполняю! — Он снова зашевелил свои джоем и команда парковщиков поддержала его дружным шевелением своих манипуляторов, стремясь как можно быстрее вернуть Жнеца на прежнюю траекторию.

— Как думаешь, — задумчивым тоном произнёс Вильсон, наблюдая как звёзды побежали вправо, отмечая разворот корабля. — Эээ… Самарин, я к тебе обращаюсь!

— Ну? — Старпом как раз закончил запихивать свой талмуд на полку под столом и обернулся к нему, одновременно задвигая створку на место.

— Как он нас так быстро нашёл? Мысли есть?

— У меня, в отличии от…Мммм …некоторых, мысли всегда есть.

— Поделись, — на явную шпильку в свой адрес он не обратил никакого внимания. Или сделал вид, что не обратил.

— Сам подумай.

— Говори.

— Эххх…. Что-то ты сдавать стал. Или обленился — на капитанских харчах?

— Ну?

— Маячок навесили.

— Маячок? Перегрелся? Как те подшипники у Гуся?

— А иначе ни как, — Самарин развёл руками. — Прыжок отследить они не могли. Так? Нет таких технологий.

Я тут же вспомнил сканер следа, часто применявшейся в родной вселенной — там это устройство было практически обязательным к применению у всех, зарабатывавших себе на жизнь подобной охотой. Неужто здесь — и не изобрели подобное? Это же озолотиться можно на таком девайсе! В Братстве — так с руками оторвут… Или, что вероятнее — оторвут, а меня прикопают. Секретности для. Да и не знаю я как он устроен. А знал бы? Нет, верно в древности говорили — многие знания суть многия печали…

— Брось. Мы б заметили. При их технологиях такой маячок во каким был бы, — Вильсон широко развёл руки, охватывая кусок пространства метра полтора в диаметре. — Да и как? Не, мы бы заметили.

— Могли прикрыть стрельбой, — старпом пожал плечами. — Вот мы и не расслышали стука о корпус.

Мне тут же вспомнился звонкий щелчок, раздавшийся в последние секунды перед прыжком, и я кашлянул, привлекая к себе внимание начальства.

— Чего тебе? — на звук первым повернулся Весельчак.

— Я слышал. Перед самым прыжком. Там, — подняв вверх руку я ткнул в потолок. — Что-то звонко так — Дзиньк! А потом мы в прыжок ушли.

— Никто не слышал, — поморщился он в ответ. — А вот ты — типа слух тонкий? Может ты и музыкант ещё?

— Я тоже ничего не слышал, — поддержал его Вильсон. — Да и не вслушивался я — не до того было. Может померещилось?

Но я отрицательно помотал головой. — Я там, — мой кивок указал на всё ещё откинутое сиденье у переборки. — По стене слышно хорошо было.

— По стене? Хммм… Если действительно маяк они на нас навесили, то вполне мог он и услышать — звук по металлу прошёл и отрезонировал здесь. — Капитан задумчиво посмотрел на меня. — Как думаешь, Самара?

— В теории — вполне, но практически нет. Там уплотнителей столько… Не, не верю. Послышалось ему.

— Я точно слышал!

— Может это что-то другое было. Шпангоут какой треснул — прибудем на базу, надо в док встать.

— Если у нас действительно маячок, то на базу нам нельзя, — покачал головой Самарин.

— Думаешь они и без того не знают откуда мы? — Весельчак ухмыльнулся. — Знают конечно! Но доказательств — прямых я имею в виду, у них то — нет!

— А вот когда мы — с маячком на базу завалимся — будут! Смотри. Маяк они в бою на нас повесили? По маяку нас отследили? Всё.

— И ты серьёзно думаешь, — сдаваться Весельчак не собирался. — Что Копии, из-за одного вшивого транспорта, пошлют целый флот на Кило?

— Мы же не знаем — что у него в трюме было? — Парировал его замечание старпом. — Ради вшивого, как ты его назвал, транспортника — пару крейсеров и матку не пришлют.

— Да мы на их территории были! А эти — мимо шли. Получили сигнал и припрыгали!

— Возможно… А если я прав? Ты Базой рискнуть готов?

— Нет. — Насупившись и помрачнев буркнул Весельчак, менее всего сейчас соответствовавший своему прозвищу. — Дистанция до крейсера?

— Три точка семь. Растёт! Отрываемся. — Немедленно, будто ждавший, что его об этом спросят, доложил оператор.

— Отрываемся… Мы так неделю от него уходить будем! — Градус мрачности капитана уверенно брал всё новые высоты, обещая в самом скором времени перекрыть высочайшие пики, столь любимые профессиональными альпинистами. — Как на корпусе работать?

— Как-как… На тросике и присосках. — Самарин так же не излучал оптимизма.

— На скорости? А сорвётся?

— Подтянем.

— А трос лопнет?

— Память! — Старпом пожал плечами. — Помянем. Потом.

— Кого послать думаешь?

— Ээээ…. Нет. Ты — капитан, тебе и посылать, и отвечать. Уволь.

— Уволю, — он кивнул с совершенно серьёзным видом. — Не снимем этот долбанный маяк — всех нас того… Уволят. Окончательно. Абсолют потери базы не простит.

— Да уж. Так кого?

— Ну, я могу.

— Ты — старпом. Тебе нельзя.

— Тогда кого-либо из команды Роже пошли — у него кабаны здоровенные, справятся.

— У них опыта работ в космосе нет. Тем более — не на неподвижном, а в движении.

— Тоже верно. — Вздохнул Самарин. — Да и не даст он людей, ты что — этого жлоба не знаешь?

— Пилота и операторов не дам. Канониров? Нет! А больше и нет никого.

Они дружно закрутили головами и их взгляды скрестились на моей персоне.

— О! Сэм?!

Я осторожно начал отступать к рубочной двери, уже понимая, во что я попал.

— Слыхал? — Подошедший старпом положил мне руку на плечо. — Походу тебе идти.

— Что? Типа я самый эээээ… Бесполезный?

— Нет, ну что ты! — Поспешил он успокоить меня. — Ты ключевая фигура на корабле, и мы более никому не можем…

— Не гони! — Я отрицательно покачал головой — перспектива вылезти на корпус особо меня не пугала. Лазил уже и не раз. Но тогда, как верно заметил Вильсон, корабль был неподвижен — ну свалишься за борт, фигня — ракетницей или ранцем подработал и обратно. А в движении? А в движок — в выхлоп занесёт? И хорошо, если занесёт — болтаться в космосе, пока жизнеобеспечение не сдохнет удовольствие не из приятных. Подбирать-то меня никто не будет! Свои — потому, что удирают, Копии — угу, как же! Будут они крейсер тормозить ради меня…

В общем и целом, такая перспектива меня не радовала. От слова совсем.

— Не пойду я, да и на камбуз мне пора. Ужин остыл, наверное, …разогреть надо…

— Ужин? Забудь!

— Чего? Не проголодался?

— Проголодался, но ты представляешь — что у тебя сейчас там?

— А что… — Начал было я, но вспомнив, что оставил кастрюли просто стоящими на плите, похолодел.

— Вот-вот! Тебе сейчас камбуз отмывать часа три.

— Чёрт!

— Поп! — Вильсон встал и подошёл ко мне. — Послушай. Ситуация, действительно хреновая. Если они на нас маячок повесили, то вернуться с ним мы не сможем. Понимаешь? Всю базу подставим.

Я молча кивнул, чувствую зарождение неприятного холодка в животе.

— Ты ничем не рискуешь. Двойной трос, присоски магнитные.

— Да вообще, халявная работа, — поддержал его Самарин, ненавязчиво сдвинувшийся в сторону и тем самым отрезавший меня от спасительной двери. — Выйдешь, найдёшь, ломиком — тюк! И назад.

— Точно! Ребёнок справится!

— Вот его и пошлите. Мне камбуз мыть и ужин заново готовить.

— Да забудь ты про ужин! — Вильсон досадливо махнул рукой. — Не, я ценю твоё отношение к работе, но сейчас дела по важнее есть. Сухпаем перекусим, да?

— Точно! — Старпом поддержал его с таким видом, будто стандартный пищевой брикет был его самым любимым лакомством.

— Прошу, Сэм. Выручи. А камбуз я тебе новый куплю. Как ни Кило прибудем — сразу. Последней модели! Соглашайся! И долю в добыче повысим, ну? Согласен? — Вильсон протянул мне руку.

— Хорошо. Камбуз новый и, — я на миг замялся и сам не понимая зачем это делаю, произнёс. — И градус снизьте!

— Принято! — Капитан пожал мою ладонь и крепко держа её, будто я мог исчезнуть, повернулся к старпому. — Скафандр хороший подбери. Ты на страховке. Идите!

 

Глава 8

Борт рейдера «Жнец». Пространство номерной звезды, нейтральная территория.

267 год правления 28 Императора (тот же длинный день).

К моему удивлению, скафандры хранились довольно далеко от подъёмника — нами пришлось пройти почти половину коридора, прежде чем старпом, открыв неприметную дверь, шагнул внутрь небольшого отсека, чью мебель составляли три невзрачных шкафа, выкрашенных шаровой краской.

Сдвинув в сторону шторку одного из них, Самарин сделал шаг в сторону, позволяя мне увидеть его содержимое. То, что я там увидел заставило меня замереть в нерешительности — скафандр для выхода в космос, или как его тут называли — пустотный костюм, более всего походил на сложенного из покрышек человечка — здесь такие фигурки я видел часто, ими отмечали мастерские шиномонтажа в этой вселенной. Руки и ноги, то есть — рукава и штанины, состояли из множества наложенных друг на друга бубликов и шли сужая свой диаметр от корпуса к запястьям или щиколоткам, где их волонообразные очертания перекрывались широкими манжетами краг на руках и голенищами сапог внизу. Шлем больше всего походил на перевёрнутое дном вверх ведро, в котором кто-то прорезал три окошечка, размером чуть поболее ладони — одно должно было оказаться прямо перед моим носом, сопровождаемое парой других по бокам. Нижняя часть ведра плавно перетекала в гладкую и немного выпуклую на груди кирасу, создавая впечатление, что и шлем, и нагрудник были отлиты на заводе как единое целое.

Заглянув этому чуду научной мысли за спину, я обнаружил там не то горб, не то гребень. Для первого он был слишком длинным — непонятное возвышение, сделанное, как и шлем, одновременно с кирасой, поднималось из середины спины и шло вверх, соединяясь и образуя единое цело с ведром. А для второго — для гребня эта конструкция была слишком толстой, ширины моей ладони не хватило, что бы надёжно её обхватить.

— Не волнуйся, — стоявший рядом старпом протянул руку и потянул за неприметную рукоять в стенке шкафа. — Баллон полный, воздуха там, — он кивнул на мою ладонь всё еще сжимавшую недогорбогребень. — Часа на два. Уффф… Давно не выходили, залипло.

Он снова дёрнул ручку и скафандр вздрогнул, отвечая его усилиям.

— Па-а-берегись!

Взвизгнули залипшие ролики и, качнувшись в держателях, пустотный костюм проплыл мимо меня, покидая место хранения. Ох! Лучше бы он так не делал! Пока раздвигались его держатели, вынося костюм из тесноты шкафчика, я заметил, что, в добавок ко всему, состоит он из двух половинок — верхней части, составленной из горбатой кирасы со шлемом и рукавами и нижней — штанов и сапог.

— Вот! — Самарин, с довольным видом, хлопнул ладонью по ещё сильнее закачавшейся от его толчка, верхней половинки облачения. — Одна из последних моделей! Новенький! Муха не садилась! До трёх часов за бортом провести можно.

— До трёх? — я отступил на шаг, пытаясь представить себе, как в этом буду карабкаться по внешнему корпусу.

— Ну да. Запас воздуха — на три часа, но это с дополнительным запасом. А здесь — стандарт — на полтора.

— На полтора? — Эхом повторил я не сводя глаз с последней модели и, с тоской вспоминая мои прежние скафандры — лёгкие, облегающие и совсем не сковавшие движения, чего я пока не мог сказать об этом монстре.

— А нам больше и не надо, — он как-то сразу сник. — У нас топлива на час, да уже и меньше. Если маячок не сбросим — всё. Проще реактор рвануть.

— А чё больше не взяли?

— Цены видел? Мы и так считай в складчину полетели. Бубалюс-то не продали…. Вот и взяли — на шесть прыжков. Два туда, два — назад и два — в резерв. Туда — сделали, — Самарин загнул два пальца. — Обратно один сделали и сейчас на форсаже резерв жжём. Через час резерв всё. Останется на один прыг. Ну и чуть-чуть, чтобы до Кило дотянуть. — Он махнул полусобранный кулаком. — Ты уж постарайся побыстрее там, ладно?

— Скажи, — я кивнул в ответ на его вопрос и задал свой, мучавший меня с того момента, как я увидел этот скафандр. — А тот, ну та, Копия — которую я того? Она…. Оно же в скафандре тоже было? Роже сказал — для выходов наружу. Но у него он… — Я замялся, подбирая слова и он пришёл мне на выручку:

— Чешуйчатый такой, да? Не такой габаритный?

— Да. Точно!

— Ну так Копии же. Тот да — в нём наружу можно, но яйца сваришь.

— Чего?

— Защиты у них нет. От радиации. Понимаешь?

Я отрицательно покачал головой.

— Ходит слух, что Копии когда-то, очень давно, были людьми. Нормальными — как мы. Корабль-колония затерялся, ну знаешь, как это бывает — ошибка в расчётах, унесло куда-то в сторону.

Я кивнул.

— Но колонистам повезло — нашли пригодный мир, только там что-то не так было. Не знаю, да и никто не знает — они к себе не пускают никого. Мутировали, короче. — он вздохнул. — Информации нет. По слухам — от тех, кто вскрывал тушки Копий, внутри всё как у людей, только искажено всё сильно. Гипертрофировано всё.

— Хм…

— Наверное и мозги тоже, того. Их скафандры не несут, в отличии от наших, — Самарин щёлкнул пальцем по кирасе. — Никакой защиты от радиации. Только герметичная оболочка. А наш…

— Понял тебя, — прервал его я. — Ладно, давай делом займёмся что ли.

— Держи, — он ловко выхватил из захватов нижнюю часть и подал её мне и увидев, как я начал расстёгивать комбез тотчас добавил. — Нет, раздеваться не надо, прямо так залезай.

— Как скажешь.

Процесс засовывания моих нижних конечностей в жёсткие трубы штанин занял у нас минут, наверное, с десяток и надо признать — без помощи Самарина, я бы ни за что не справился.

— Уффф…, — я оттёр выступивший на лбу пот. — А как же вы по тревоге в них запрыгиваете?

— А зачем? — Не понял меня мой невольный помощник. — Их всего на корабле три.

— Ну, корпус пробьют, разгерметизация….

— Дыхательные маски есть.

— А давление? Упадёт — разорвёт же.

— Борьба за живучесть. Пластыри на пробоины. Отсек изолируется — в этом плане наш Жнец чертовски живуч. Вот твой камбуз — он занимает один конт. Если в нём пробоина будет — двери автоматом закроются.

— И я там сдохну.

— В точку! Если быстро дыру не заделаешь. Так и по всем отсекам-контейнерам. Согласись — мы с Весельчаком — гении! — Он посмотрел на меня с выражением гордости на лице, ожидая несомненного одобрения с моей стороны.

— Да уж, — к его удивлению и это было хорошо заметно, я не был готов столь высоко оценить их проект.

— Скажи, а я могу один скафандр себе, на камбуз, позаимствовать?

— Да не дрейфь ты! — Сняв верхнюю часть с держателей, старпом протянул её мне. — Руки вверх подними и давай, ныряй.

Этот совет оказался в тему — верхняя половинка скафандра наделась на меня с гораздо меньшими проблемами, нежели нижняя, обдав меня запахом резины и талька. Несмотря на свой страшненький снаружи вид, изнутри шлем был вполне комфортен — пока я влезал в верхнюю часть облачения я несколько раз приложился затылкам к шейной дыре и был приятно удивлён наличием мягкой, немного даже пружинящей, внутренней отделки. А вот приборы, органы управления скафандра, меня наоборот — разочаровали. В шлеме полностью отсутствовала какая либо информационная составляющая — ни привычных мне индикаторов запасов воздуха, ни мини радара, ни даже экранчика со статусом повреждений — я напрасно крутил головой, рассматривая внутренности просторной скорлупы шлема. Внутри не было ни-че-го.

— Освоился? — Голос Самарина звучал глухо, но вполне различимо. — На талии, это в районе твоего брюха, по бокам, две ручки. Нашёл?

Пошарив непривычно толстыми пальцами, я нащупал какие-то вмятины по бокам кирасы.

— Теперь прижми верх к штанам и поверни — по часовой. До щелчка.

Поймать сочетание пазов мне удалось только с третьей попытки и металлический «щёлк!» возвестил об окончании моих мучений только спустя минуту после начало данного процесса. Я машинально потянулся рукой ко лбу — что бы вытереть свежую порцию пота, но моя ладонь предсказуемо уткнулась в металл шлема.

— А кондей тут есть?

— Что? Не слышу. Погоди. — Подойдя к пустому шкафчику он пошарил на верхней полочке и вытащил небольшую коробочку, сильно смахивающую на стандартный коммуникатор.

— Теперь слышишь? — Зажав тангету Самарин поднёс коммуникатор ко рту.

— Да! — Я кивнул, но в силу конструкции скафандра мой кивок остался незамеченным снаружи и мне пришлось махнуть рукой, показывая, что да — слышу. Пустотный костюм жутко сковывал движения и я уже с ужасом представлял какими силами мне обойдётся эта прогулка.

— А я тебя нет… Левый рукав.

— Что? — Следуя его команде я приподнял левую руку.

— За запястьем, сбоку, на внутренней стороне. Пластину откинь.

Приглядевшись, для чего мне пришлось задрать руку практически на уровень глаз, я различил небольшую плоскую пластину, резко контрастировавшую на фоне волнистой поверхности конечностей. Откинув её вниз — к моему удивлению с этой задачей, я справился легко, я обнаружил короткий ряд кнопок, которые загорелись разными цветами, стоило крышке открыться.

— Первую, синюю, с силуэтом жми.

Клац!

Послышалось негромкое шипение и, в следующий момент, меня что-то обняло — всего, кроме головы.

— Герметизация и амортизация. Что б не расшибся сильно если с высоты свалишься, или впечатаешься во что-то, — пояснил Самарин. — Теперь вторую, зелёную с вентилятором.

Клац!

Шипенье смолкло, сменившись тихим шелестом и по лицу пробежал лёгкий ветерок.

— Подача воздуха. Белую с радаром.

Я ткнул в третью кнопку на которой был изображён домик с радарной тарелкой на крыше.

— Связь. Скажи что ни будь.

— Что ни будь, — послушно произнёс я.

— Порядок, слышу чётко. Всё, закрывай панель и пошли.

— Погоди. А это что — всё?

— А что тебе ещё надо?

— Ну… Запас воздуха, воды… Сок есть? Кондей как включить?

— Мож тебе ещё бабу рыжую? Кондей… Зажрался ты, Поп. Какой нафиг кондей?

— А в туалет тут как?

— Блин! Сэм! А раньше сходить не мог? Распаковывать придётся. Может потерпишь?

— Да я так спросил, — поспешил успокоить его я. — Для общей информации только. Любопытно же — что тут есть?

— Я поседею — от твоего любопытства. Нет тут ничего. Это не яхта с девками — это рабочий костюм. Разницу улавливаешь?

— Угу. Тогда пошли, — он наклонился и с натугой выволок из низа шкафчика пару огромных босоножек, ну, то, что он вытащил я опознал именно так — подошва с ремнями.

— Это что?

— Присоски. Пошли.

Я повернулся и зашагал в сторону подъёмника.

— Стой! Ты куда?

— Как куда, к шлюзу, — я махнул рукой в сторону подъёмника.

— Не, аварийный шлюз здесь, — Самарин ткнул рукой в противоположную от входа стенку. — Вон дверь, видишь?

На противоположной стене действительно виднелся тонкий контур — привыкнув к массивному дизайну дверей внутри корабля, я просто не обратил на него внимания, посчитав его элементом дизайна.

— Это мы с экспериментального корабля позаимствовали, — с гордостью пояснил старпом. — Он неудачно испытания прошёл, что-то рвануло на ходовых, ну и нашли это, на свалке. Так, вместе с переборкой и вырезали тогда.

Подойдя к стене, он погладил её рукой. — Лет десять назад подобрали, когда только начали проектировать Жнеца. Мы тогда всё тащили. Эхх… Хламу наволокли — горы. Большую часть — да, выкинуть пришлось, а вот это — приспособили.

Нажав на небольшой выступ, он распахнул створку и приглашающе махнул рукой — заходи, мол.

Помещение было небольшим, думаю, что двум человекам, облачённым в пустотное облачение, здесь было бы тесновато. Единственным отличием этой комнатки от соседней, если не считать отсутствие шкафов, был потолок, раскрашенный чередующимися чёрными и жёлтыми косыми полосами.

— Руки подними, — старпом держал в руках конструкцию из обычного монтажного пояса и катушки с проводом — наподобие той, что таскают с собой связисты, протягивая линию связи на поле боя.

— Готово! — Затянув ремень, фиксировавший пояс на кирасе и поправив катушку так, что она оказалась за моей спиной, он отошёл к стене, держа в руках другой конец провода и защёлкнул его карабинчик на небольшом поручне, торчавшем из стены на уровне пояса.

— Сюда встань, — поставив на пол сандалии старпом присел на корточки и когда я вставил ступни в их плетение, принялся подгонять ремешки и щёлкать блокираторами защёлок.

— Вот теперь ты почти готов. Бери лом и — за работу!

Протянутый мне толстый железный прут ничем не отличался от десятков других ему подобных. Хотя… Лом — он лом и есть. Чего тут изобретать?!

— Ну, всё, парень! — Он ободряюще ткнул меня кулаком в грудь. — Буду на связи!

— Погоди! — Увидев, что Самарин собирается покинуть помещение я протянул руку, желая задержать его. — Я что, один пойду?

— Да.

— А Весельчак сказал, что ты страховать будешь?

— Буду. — Он кивнул головой и, перейдя в первую комнатку, продолжил. — Я на связи. Буду.

— Толку от твоей связи!

— Не скажи, — дверь закрылась, отсекая меня от корабля и послышался быстро затихший свист покидающего отсек воздуха. — Последние твои слова, если что, парням передам. Волю исполню.

Полоски на потолке дрогнули и начали расползаться в стороны, раскрывая над моей головой чёрное, с редкими вкраплениями звёзд, пространство.

Почувствовав, что падаю, я инстинктивно всплеснув руками посмотрел вниз, ожидая увидеть провал на месте пола, но он был на месте.

— Нормально всё, я гравитацию здесь отключил, — раздался в шлеме голос Самарина. — Тебе так проще выбраться будет.

— А что? Подъемника нет?

— Слышь, барин! Ножками пошевели, не сломаешься!

Я послушно попробовал пошевелить — безрезультатно. Сандалики с магнитами в подошвах надёжно удерживали мою тушку на поверхности палубы.

— С пятки на носок, обоими, одновременно и ломом оттолкнись.

Со второй попытки мне удалось отцепиться от пола и начать своё движение из отсека.

— Блин! За шнур держись!

— Он же сзади! Как я его достану?!

Я пересёк плоскость бывшего потолка и начал медленно отдаляться от Жнеца.

— Сэм! Не тупи! Ломом покрути сзади!

Захватить шнур мне удалось попытки с четвёртой, первые два раза я просто промахивался мимо, остро сожалея, что старпом выдал мне лом, а не багор. В третий раз я просто не успел схватить вытянутую ломом петлю шнура — катушка выбирала слабину быстро и мои пальцы впустую клацнули металлом перчатки.

Накрутив пойманный трос для гарантии на перчатку, я выдохнул и попытался понять куда меня отнесло за время борьбы с ним. Корпус корабля был рядом — ниже и левее меня метров на сто и, примерно прикинув куда хочу попасть, я пошевелил рукой.

— Сэм? — Очень не вовремя в шлеме послышался голос старпома. — Ты живой? Чего молчишь?

От неожиданности, слишком увлёкшись борьбой со шнуром, и, совсем позабыв про страховавшего меня Самарина, я дёрнулся, отчего натянувшийся было трос зацепился за лом не только напрочь сбивая меня с запланированного курса, но и закручивая мою тушку вокруг оси.

— Сэм????

— Не… Мешай!

Растопырив руки и ноги, я барахтался, пытаясь замедлить вращение, справиться с которым мне, как ни странно, помог всё тот же лом, зацепивший при очередном витке шнур.

— Чего тебе? — Пробурчал я совсем не ласковым тоном, выправив траекторию своего движения.

— Типа беспокоюсь за тебя. Я же на страховке.

— Ну так иди сюда, поможешь!

Очередное потягивание троса приблизило меня к корпусу Жнеца и вытянув ногу я попытался достать ей до корпуса.

Щёлк!

Магниты подошвы тут же приклеились к нему, разворачивая меня в нормальное положение — ногами к поверхности.

— Ты где? Чем занят? Не молчи!

— Я… — Покрутив сначала головой, а затем и всем корпусом, я попробовал определиться, где, к какой части корабля я прилип.

— Ты где? — Не унимался Самарин.

— На Жнеце! Снаружи!

— Очень смешно… А конкретнее?

— Ээээ… Ну…

Так. Передо мной простиралась ровная плоскость корпуса, немного подсвеченная с дальней стороны. Сзади, метрах в пятидесяти за моей спиной, из ее равнины рос длинный прямоугольник поставленного на торец контейнера, увенчанный выплёвывающим яркий форсажный хвост маневровым.

Блин! Это я что — на борту стою что ли?! А похоже — сзади — отсвет главного, тут манёвровый.

Точно! Я на левом борту стою.

— Нахожусь на левом борту, — сообщил я старпому, одновременно стараясь отогнать картинку своей фигурки, горизонтально стоявшей на вертикальной плоскости борта — вестибулярный аппарат начинал дурить, стоило мне осознать, что сейчас я хожу по стене. Разумом-то я понимал, нет тут ни верха, ни низа, но то — разум, а вот организм думал совсем по другому.

— Что-либо видишь?

— Вижу. Передний маневровый работает, звёзды красивые…

— Я про необычное. Необычное что-то видишь?

— Старпом! Ты бы хоть сказал — чего искать?!

— Да я и сам не знаю. В общем, ну… Ты походи, посмотри. Если увидишь, чего — тут же говори, лады?

— Лады, — я снова пробежал глазами по поверхности корабля.

Ничего.

Ладно… А за маневровым? Как он там говорил — пятка-носок?

Осторожно помогая себе ломом, я проковылял к носу Жнеца. Путь в полсотни метров занял у меня почти десять минут и отнял приличный кусок сил.

— Сэм? Ну чё?

— Да ни чё! Пусто. В смысле — левый борт чист.

— Принято. Послушай, — он немного замялся. — Я всё понимаю, но ты бы, ну, поторопился бы, а Сэм? Мы одевались двадцать минут и тут ты уже почти столько же. Топливо же, ну ты понимаешь?

— Так приди и помоги, — огрызнулся я, пробуя перемещаться по корпусу боком, приставными шагами.

— Как? Я бы рад…

— Как-как, через люк, — новый способ движения оказался более продуктивным — скорость моих перемещений возросла раза в два, и я как краб, бочком-бочком, пополз к верхней части корпуса.

— Закрою крышу — тебе трос перерубит. Только на присосках будешь. Ну, как тебе такой вариант?

— Не, я уж сам, как ни будь.

Осторожно перенеся ногу через грань корпуса и убедившись, что её присоска надёжно сцепилась с бронёй, я оторвал другую ногу, переваливая себя на верхнюю плоскость Жнеца.

— Нахожусь на ээээ… — Хм. А действительно, как это называется? Крыша? Верхняя часть корпуса?

— Сверху я, — решив не вдаваться в детали, я коротко доложил, принимаясь разглядывать металлическую равнину перед собой.

Ничего.

Повсюду, куда бы я не посмотрел, простиралась, разбитая сварными швами на одинаковые прямоугольники, броневая защита корпуса. Её серебрящаяся в свете звёзд, однотонность была нарушена только в двух местах.

В одном зиял подсвеченный изнутри провал аварийного шлюза, а в другом — какая-то смятая конструкция едва заметно выделялась на фоне металлической равнины. Я и заметил-то её только благодаря отбрасываемой тени. Тёмное пятно посреди светло серебристого поля выглядело подозрительно, ну я и стал присматриваться.

— Старпом?

— Нашёл?

Я молча пожал плечами.

— Что, Сэм? Не молчи! Что видишь? Чёрт! Я же не вижу тебя! И, если ты там сейчас разводишь руками, то любоваться этим могут только звёзды и Копии. И, кстати, я уверен, что тебя — на корпусе, они уже засекли — я бы, на твоём месте, поторопился.

— А то что? — Последние его слова меня малость напрягли, и я присмотрелся к пространству за кормой, надеясь увидеть преследовавший нас крейсер. Может он там и был, но моих навыков не хватало, чтобы отличить просто звёздочку от сверкания выхлопов чужака.

— Что-что… Шарахнут картечью — узнаешь, что! Нашёл?

— Что-то непонятное вижу. Сейчас подойду.

— А что видишь?

— Погоди. Сейчас доберусь…

В движении боком было только одно неудобство — обзор через боковое окошечко шлема был так себе и мне приходилось останавливаться для коррекции курса примерно каждые пять шагов.

Остановиться.

Повернуться корпусом к корме.

Найти непонятную хрень.

Засечь ориентир — приметную звезду над кормой.

Повернуться боком к ней.

Сделать пять — шесть шагов.

Повторить.

Добравшись до непонятного образования, я наклонился над ним, опираясь на лом как на палку.

— Самарин? Ты тут? Я у этой… Этого…

— Опиши.

— Ну оно…

То, что это не было частью корабля я понял сразу — слишком уж чужеродным выглядел объект, над которым я сейчас склонился. И самой подходящей ассоциацией, появившейся у меня в голове при виде этого — был вантуз. Из смятой полусферы, непонятно как прилепившейся к корпусу Жнеца, торчала не длинная — метра полтора всего, палка, больше похожая на ёршик для чистки посуды. Иголки были тёмными у основания и постепенно светлели так, что кончики были практически белыми.

— На корпусе что-то полукруглое, из него торчит… Ээээ…. Хвост ежа.

— Чей хвост?

— Ну… Палка, вся в иголках, как ёжик. Старый ёж. Или как ёршик для посуды.

— У ежей нет хвоста! И почему — старого?

— Откуда я знаю! Иди сюда — сам посмотришь. Кончики седые — вот я и решил — старый ёж.

— Сэм. — В голосе старпома послышалось раздражение. — Весельчак только что связывался. У нас топлива, при форсаже как сейчас, хватит ещё на двадцать минут. Понял?

— Нет. — Я, всё так же опираясь на лом присел рядом с этой конструкцией, стараясь понять, чем она держится за корпус.

— Через двадцать минут мы уйдём к Кило.

— А как же это? — В месте, где смятая полусфера касалась корпуса я заметил небольшую щель — не больше мизинца шириной.

— Будем надеяться, что оно не работает. — Он вздохнул. — Выхода у нас нет, Сэм. На радаре ещё две отметки засекли.

— Ещё крейсера?

— Не знаем — дистанция большая, просто две новых отметки, идут к нам. — Он снова вздохнул и продолжил совсем уж невесёлым тоном. — Ты там поторопись. Прыжок — будет и я настоятельно тебе не советую оказаться за бортом при этом.

— Угу, услышал, — коротко ответил ему я, пытаясь присесть, не отрывая подошв своих сандалий от поверхности. Был бы это мой старый скафандр — такой проблемы не возникло бы, но в этом коконе любое движение требовало не только физических, но и умственных усилий.

Так и не сумев принять желаемую позу, я ограничился тем, что замер, согнувшись в поясе, насколько это позволяла жёсткая броня и принялся засовывать лом в обнаруженную щель.

Он лез с трудом — за те несколько минут, что я потратил на это дело, мне удалось загнать его сантиметров на пять, не более.

Всё!

Дальше — ни как, как бы я его не шевелил и не раскачивал.

— Что у тебя? Пятнадцать минут!

— Лом заклинило, не лезет!

— Бросай нафиг и сюда давай! Тебе до люка ещё минут десять ползти.

— Погоди. — Мне в голову пришла новая идея и я решил попробовать.

Потянув лом вверх я, одновременно оторвав от корпуса ногу, сильно пнул носком ботика в то место, где железная палка входила под оболочку маячка. Нет, оторвать его таким образом я и не надеялся, да и цель преследовал иную — убедившись, что ботинок прилип к поверхности я со всех сил надавил на лом, на самый конец, используя его как рычаг с точкой опоры на своём ботинке — в старом скафандре я бы не решился на подобный трюк, давить и дробить свои кости у меня никакого желания не было, но тут всё было железное и я решил рискнуть.

Несколько секунд ничего не происходило, и я уже решил, что эта затея ни к чему не приведёт, как вдруг лом вздрогнул и начал опускаться, а по корпуса пробежала короткая дрожь.

— Это что было?

— Что? — Не понял я его вопроса, да и не желал вникать — отлепившаяся от поверхности Жнеца конструкция начала медленно подниматься верх вместе с намертво прихваченным ломом.

— Звук был? Чпокнуло что-то?

— Оторвал… Хрень эту. Что дальше? Возвращаться?

— Оттолкни её от корпуса — ну, что бы снова не прилепилась.

— Легко сказать!

Веса в космосе нет — верно, но законы массы и её инерции — остаются и, что бы оттолкнуть объект от корпуса мне пришлось изрядно попотеть, орудуя ломом, как рукоятью — теперь тот же рычаг, что помог мне в отделении чужой хреновины от корпуса работал против меня.

Окончательно вымотавшись, я сумел оттолкнуть образовавшуюся конструкцию от корабля и она начала медленно удаляться в верх и в сторону кормы.

— Самарин. Оттолкнул. Сейчас метрах в пятнадцати и удаляется от нас.

— Сэм! Бегом в люк! Шесть минут до прыжка. Сейчас разворот начнём!

А вот это — разворот, было совсем некстати…

Максимально быстро и широко переставляя ноги я поковылял к открытому зеву люка, надеясь успеть до начала поворота.

Надеялся я, как оказалось, зря. Корпус, под моими ногами вздрогнул именно в тот момент, когда я, балансируя на одной ноге готовился поставить вторую — меня мотнуло, законы инерции, что б им, и оторвало от поверхности, отбрасывая в сторону от корпуса.

— Оторвался! Мягче не могли что ли?

— Трос! За него тяни! Руками выбирай! Четыре!

В этот раз поймать трос мне удалось практически с первой попытки — уж не знаю, то ли я наконец освоился с этим скафандром, то ли помогла накатывавшаяся на меня волна паники — в любом случае, он моментально оказался в моей ладони, и я начал, быстро перехватывая его, подтягивать себя к хорошо видимому с высоты моего полёта, провалу аварийного люка.

— Три! Ты где?

— В процессе!

Метал тросика постоянно проскальзывал по поверхности перчаток и мне, чтобы не упустить его, обрекая себя на новую ловлю, действовать очень осторожно.

— Войдём в зону поражения крейсера через минуту!

Отвечать ему я не стал — всё и так было ясно.

Рывок.

Перехват.

Рывок.

Проём люка стремительно надвигался — мне оставалось до него метром двадцать, когда я понял свою главную ошибку — а тормозить то как?! Я двигался уже с приличной скоростью, причём — головой вперёд, обещая врезаться во внутренние стенки отсека именно ей.

— Двадцать! Сэм!!!

— Почти…

Бах!

Мой шлем с грохотом врезался в пол отсека, и я закувыркался по нему, не обращая внимания на боль в макушке и плечах — меня больше беспокоил другой вопрос — услышу ли я свист выходящего воздуха.

— Это ты? Грохнулся?!

— Я. Закрывай.

Слава Богу он догадался заранее включить гравитацию — меня протащило по полу, а не выкинуло наружу рикошетом, согласно вспомнившемуся из школьной программы закону про угол падения и отражения. Иначе б…. Я вздрогнул, представив, как после удара об пол, я бы отлетел к стене и, отразившись от неё — обратно наружу.

— Задраиваю!

Черные и жёлтые полоски начали своё движение друг навстречу другу, отгораживая меня от негостеприимной пустоты снаружи. Двигались они быстро и спустя несколько секунд встретились, сомкнувшись в своих объятьях. Тот час послышался свист подаваемого в отсек воздуха, и я окончательно расслабился.

Всё!

Дома!

— Чего разлёгся?! — Ворвавшийся в отсек Самарин схватил меня под руки и поволок из отсека. — Здесь брони считай нет, попадут — каюк!

Отталкиваясь ногами от пола я как мог помогал ему в нелёгкой задаче по эвакуации моей тушки.

Разъединив с его помощью половинки скафандра — надо признаться, сам бы я возился долго — сил не было от слова совсем, мы вытряхнули меня из неё как ядрышко ореха из скорлупы.

— Это что? — Он ткнул пальцем на сапог с характерной вмятиной на носке.

— Это от лома, опирал сюда его, ну — когда ту хрень выламывал.

— А лом где?

Я пожал плечами. — Улетел, вместе с маячком. Прилип он.

— Эххх… С меня Вильсон голову снимет!

— За лом?! Так я корабль спас!

— Ты-то спас, а я — лицо материально ответственное. Ты не представляешь — какая он зануда. Пошли, доложимся.

— Простит, — прокряхтел я, ощупывая голову.

— Ударился?

— Да, головой тормозил. Хорошо, что скафандр выдержал.

— Он и не на такое рассчитан, не то, что у Копий.

— Погоди, — я встал, и придерживаясь за него поковылял к рубке. — А что они не стреляют?

— Странно, да, молчат. — Он тоже остановился, прислушиваясь к звукам снаружи, точнее — к их полному отсутствию. В этот момент корабль вздрогнул и на меня навалилась уже хорошо знакомая смена горячих и холодных волн — Жнец начал прыжок.

Остаток пути до базы прошёл спокойно — по выходу из прыжка мы провисели около часа в пространстве, ожидая погони, но никто так и не появился. Мой доклад о произошедшем был воспринят капитаном вполне благодушно и даже Самарину, честно доложившему об утере имущества не было высказано никакого негатива — Вильсон только кивнул, когда старпом доложил об утере лома и о повреждении скафандра.

— Что ж. Вы — молодцы, — подытожил он наши доклады. — От маячка отделались, хвост отрубили, ну а что лом и скафандр на списание — так наши шкурки дороже стоят. Отдыхайте. — Отпустив нас взмахом руки, он активировал канал общекорабельной трансляции:

— Вниманию экипажу! Говорит капитан! — Откашлявшись он продолжил. — Бойцы! Через пару часов мы будем на базе. Понимаю, что этот поход выдался не таким лёгким, как планировалось и вы все жаждете получить свои доли дабы предаться своим любимым порокам — пьянству и разврату. Но! Прошу после посадки не разбегаться по кабакам и борделям! Будет построение. Всем отбой!

Отключив связь, он повернулся ко мне и подмигнул. — А тебя Сэм, я особо прошу поприсутствовать.

— Принято, капитан. — Я кивнул и направился было к выходу из рубки, но голос Вильсона заставил меня остановиться практически уже у порога:

— А ты куда собрался?

— Камбуз мыть, куда же ещё.

— Забей. Поменяем всем модулем. Я же обещал. Ты лучше тут посиди, отдохни, а заодно и за пилотами понаблюдай — если ты, конечно, ещё не передумал в пилоты податься.

Как вы понимаете — отказаться от подобного приглашения я не мог и весь остаток пути провёл в рубке бездельничая, пардон, наблюдая за работой Первого пилота. Сквозь полудрёму, если по-честному — откидное сиденье и стенка за спиной, внезапно оказались весьма уютными, а покачивание корабля при смене курса так и вообще убаюкивало, так что я и не заметил, как задремал, проснувшись только от резкого толчка, возвестившего об окончании нашего похода.

— Экипажам! Становись! — Самарин вытянулся по стойке смирно и вытянув левую руку указал направление построения.

Обсуждавшие последний поход люди, а здесь, в доке номер четыре, если верить намалёванной на двери цифре, собрались оба экипажа — и Жнеца и Бубалюс, прекратили болтать и быстро сформировали две, почти ровные, шеренги.

— Капитан! Всем смирно!

Народ замер и старпом, по-военному чеканя шаг, подошёл к Вильсону. — Капитан! По вашему указанию экипажи кораблей Жнец и Бабулюс построены.

— Вольно! — кивнув ему в ответ Весельчак заложил руки за спину и сделал пару шагов к нам.

— Народ! Я буду краток. Поход оказался сложнее, чем мы планировали. Факт! У нас есть потери, — он кивнул себе за спину, где, на транспортной платформе лежали два тела, упакованные в чёрные пластиковые мешки.

— О покойных ничего говорить не буду. Сами всё знаете. Что и как. — Он немного помолчал, склонив голову, будто отдавал погибшим последнюю дань уважения и продолжил:

— Но мы живы и с добычей! Сообщаю всем — кредит каждого здесь восстановлен в прежнем объёме. Можете развлекаться!

— Ура капитану! — Выкрикнул кто-то из строя и это нарушение строевой дисциплины тут же было подхвачено остальными:

— Ура! Ура! Ура!

— Тихо, мальчики, тихо! — Он поднял обе руки и присутствовавшие тотчас смолкли. — Понимаю, за три года вы натерпелись, — Весельчак усмехнулся. — Так что — отрывайтесь! Но помните — вылет может быть в любой момент. Головы не теряем!

Он замолчал и продолжил только когда, по понятным себе признакам понял, что эти слова дошли до всех.

— Последнее. Экипаж Жнеца! Кок Сэм! Ко мне!

Я вздрогнул и покрутил головой, не понимая происходящего.

— Чего завис, — толкнул меня в бок, стоявший рядом незнакомый мне абордажник. — Тебя же. Иди!

— Сэм? Ко мне! — Уже громче повторил команду Вильсон и я, разом как-то одеревенев, вышел из строя и изображая жуткое подобие строевого шага, а что делать, не ходил я так никогда, подошёл к нему:

— Капитан… Эээ… Вильсон, сэр! Кок Жнеца Сэм Люциус по вашему приказанию прибыл!

— О как официально! Сразу видно — военный человек, — он снова ухмыльнулся и гораздо тише продолжил, обращаясь только ко мне. — Вот только строевой, строевым больше не надо.

— Всё так плохо? — так же тихо спросил я в ответ.

— Ужасно! Лицом к строю повернись. — Я выполнил его команду и дальше он продолжил уже нормальным голосом.

— Во время похода Поп, не только образцово исполнял свои обязанности, но также отличился дважды. Дважды! — Весельчак поднял вверх и потряс над головой рукой с двумя растопыренными пальцами:

— Во-первых! Принял участие в абордаже и в честном бою взял жизнь чужого!

По строю покатился одобрительное ворчание, и я покраснел — я-то хорошо помнил, что это за бой был.

— Во-вторых! Когда мы уходили от преследования — он выбрался на корпус! При форсажном режиме!!! Найдя на корпусе маячок Копий, он сбросил его, что позволило нам уйти от преследователей!

Одобрительное ворчание усилилось и тут я с чистой совестью расправил плечи и выпятил грудь — да, вот это действительно была моя и работа, и заслуга.

— Брюхо подтяни, — едва слышно пробормотал капитан, напрочь, одной фразой, возвращая меня к реальности.

— Мною, и советом старших офицеров, принято решение. Кок Сэм Люциус!

— Я!

— За участие в абордаже! — Ко мне подошёл, держащий что-то округлое и невидимое под наброшенной сверху тканью, Роже. — Ты хорошо дрался! Так держать!

Стоявший рядом Самарин стянул ткань, открывая всем кирасу и абордажную саблю.

— Это они? — Я поперхнулся, застигнутый врасплох таким подарком.

— Те самые, в которых ты там был, — улыбнулся Роже и продолжил. — Народу покажи, эмблему.

— Вы и эмблему придумали?

Повернув кирасу к себе, для этого пришлось зажать саблю подмышкой и присмотрелся — да, на пузе был изображён толстенький человечек, одетый в монашескую сутану. Он грозно воздевал над головой поварёшку, явно готовясь со всей души врезать ей кому-то впереди. Выше и ниже, по дуге, были выгравированы два слова: Nunc dimittis.

Когда я поднял кирасу над головой, демонстрируя её переднюю пластину строю, тот взорвался дружеским хохотом:

— Класс!

— Сэм! Поздравляю!

— Хорош!

— Толстая Магда! Будем ждать Поп, приходи!

— А что написано-то?

— Да! Тебе проставляться!

— Поп? Чё написано?

Повернув броню к себе я громко прочитал. — Nunc dimittis! Ныне отпущающе!

— Ах-хах-ха! Грехи отпускать будешь?!

— Точно! Поварёшкой по лбу!

Вильсон несколько раз поднимал руку, пытаясь всех успокоить, но народ не унимался, продолжая обсуждать и меня, и броню.

— Старпом!

— Экипаж!!! — Рявкнул Самарин конкретно. — Смир-НА!

После такого акустического удара, я и не подозревал, что можно ТАК орать, шум быстро стих и, благодарно кивнув ему, Весельчак продолжил:

— За работу на внешней броне! Кандидат Поп… — Он замолк, нагнетая напряжение. — Принимается в Братство!

Повернувшись ко мне, он протянул руку. — Поздравляю! Теперь ты полноценный Брат, Сэм!

— Поздравляем! — присоединились к нему Самарин с Роже, и едва-едва восстановленная тишина была снова нарушена криками экипажей.

— Всё-всё, народ! — Капитан поднял вверх обе руки, будто собирался сдаваться. — Построение закончено, все свободны!

Строй моментально сломался и люди побрели к выходу из ангара, не ленясь подойти ко мне с личными поздравлениями. Кто-то просто поздравлял, другие звали с собой — отметить награды и вступление в Братство, и я просто кивал, что-то отвечал им, ощущая себя не в своей тарелке — ну не люблю я быть центром внимания, что ж поделать.

— Сэм, придёшь? — Толкнул меня в бок Люкс. — Мы во Пне будем.

— Где?

— Ну — Старый Пень, кабак. Готовят там хорошо, пиво всегда свежее. Я тебе там номер сниму, хочешь? Девки чистые. Ну?

— Давай, — я переложил из руки в руку саблю и кирасу.

— Давай сюда, — он протянул руку к ним. — Я отнесу, в номере будут, чего таскать?

— Держи.

— Ну так мы тебя ждём! Не тяни! — Засунув саблю под мышку и передав кирасу Деме, стоявшему рядом он кивнул мне, и их компания направилась к выходу из ангара.

— Сэм? А ты чего не идёшь? — Самарин был одним из немногих, не спешивших навстречу отдыху.

— Надо на камбуз зайти. Прибраться.

— Ааа…. Работа прежде всего, да?

— Типа того. А что?

— Есть предложение по лучше.

— Да?

— Виль? — Он повернулся к капитану, что-то вполголоса обсуждавшему с Роже. — Сэма возьмём?

— Если хочет сам — пошли. Сэм, идёшь?

— Иду.

Посмотреть на добычу было для меня гораздо интереснее, чем сидеть в кабаке. Да и не денется оно никуда — пиво-то.

Бабулюс совершил посадку в ангаре номер пять, соседним с нашим и дорога до него заняла у нас не более десяти минут. Мы бы дошли и быстрее, но шедшие впереди Весельчак и Самарин то и дело останавливались, горячо что-то обсуждая. Подслушивать начальство не самый верный способ улучшить свою карьеру и мы с Роже, шедшие за ними сознательно шли медленно, не испытывая никакого желания оказаться в курсе обсуждаемых тем.

— Ну, как тебе подгон от моих парней? — Наверняка для проформы поинтересовался он, во время очередного обострения начальственной беседы. Мог бы и не спрашивать — по моему лицу всё и так было видно, но правила игры следовало соблюдать.

— Спасибо! Очень! Вопрос можно?

— Давай.

— Я что — действительно такой? — Не желая договаривать, я просто похлопал себя по животу.

— Обиделся? — По-своему понял мой жест он. — Так шутка же. Не серчай. Да и кроме того — ты же кок, а ему тощим быть, — он покачал головой и продолжил. — Тощий кок, это, брат, моветон.

— Что?

— Примета плохая. Ну, не нравится — так я тебе чистую дам, здесь мастерских полно — сам закажешь эмблему.

— Роже? Ты чего?! Мне всё очень понравилось, правда! Просто все говорят, что я, — я снова похлопал себя по тому же месту.

— Забей! Это ты Два-Двести не застал, вот тот — да. Два метра ростом и две сотни килограмм весом! Вот это да, туша была. Представляешь?

— А сейчас он где? — Я честно попытался представить, но получился какой-то монстр и я поспешно отказался от этой попытки.

— На турель нарвался, — вздохнул он.

— Извини.

— Да ничего, жизнь. Мы тогда Слона брали, ну а его капитан опытным оказался — мобильную турель купил. Вот Два-Двести и пошёл. У него кираса усиленная была. Пробился к ней и сломал.

— Я так понял его турель убила? — Не совсем понимая его слова осторожно поинтересовался я.

— Она, зараза! Я же говорю — капитан битый лис был. Он её, турель эту чёртову, заминировал. Два-двести её сломал, а она и рванула. Напополам. Тут даже синяя кровь не помогла бы, если б не сказкой была.

— Синяя кровь? — Навострив уши тут же отреагировал я на новый термин.

— Аааа….. Сказки это, не обращай внимания. Тебе там, — он мотнул головой куда-то вверх. — Наружи, свезло. Посылай я маячок — я б к нему мину присобачил бы. На неизвлекаемость. Чтобы оторвать если, то только с сапёром.

Упс… Я вздрогнул, представляя свою незавидную судьбу при таком раскладе. Интересно — просчитали ли Самарин с Вильсоном такой вариант, когда меня посылали туда? Или они сознательно меня послали? Подорвётся — так и не жалко?

Остаток пути мы проделали молча, думая каждый о своём.

Ангар номер пять встретил нас пустотой. Единственным, кто там оказался кроме нас, был сторож, он же оператор кара-погрузчика.

— Кар нужен? — Поинтересовался он, высунув голову в окошко своей будки, когда мы проходили мимо.

— Не, разгружать будем завтра, мы так, полюбопытствовать.

— Мне же проще, — он скрылся внутри своей каморки, захлопнув за собой створку окна.

— Ну что? Посмотрим, чем разжились на этот раз? — Вытащив из кармана пульт, Вильсон набрал комбинацию и створы грузового трюма начали медленно расползаться в стороны, открывая нам доступ внутрь.

— Что-то я не понимаю, — первым нарушил молчание Самарин, когда мы зашли внутрь. — Мы же транспорт Копий того? Да? А это тогда что?

Внутри, аккуратными рядами были расставлены грузовые конты — стандартные пятидесятки, я их узнал сразу, о чём и не замедлил сообщить и ему и всем присутствовавшим.

— Ты весьма наблюдателен, Брат Поп, — с непонятной мне издёвкой в голосе произнёс капитан. — Мы все видим, что это. Но это не то, чего мы тут ожидали увидеть! Разницу улавливаешь?

— Нет.

— Это наши, людские конты, Сэм, — пришёл мне на помощь Роже. — Копии их не используют, понимаешь? У них свои, под их механику заточенные.

— Ааааа… Ну так бы и сказали. И что тут такого? Ну — не оказалось своих, груз срочный, а эти, — я махнул рукой вглубь трюма. — Подвернулись.

— Сэм! — В тоне Виля было явственно заметно раздражение. — Они. Не. Используют. Наши.

— Капитан, сэр! Разрешите? — Я решил зайти с другой стороны.

— Ну?

— Так давайте откроем и посмотрим, что там внутри. Чьё барахло — наше или нет. Мы же за этим сюда пришли?

— Роже? — Он усмехнулся. — Вскрой ближайший, Сэм прав — мы за этим сюда и пришли.

Но стоило Роже двинуться к конту как…

Раздавшийся сзади голос был каким-то безжизненым и обернувшись я увидел стоявших за нашими спинами двух Копий. Это был первый раз, когда я оказался так рядом с ними, сразу, как-то инстинктивно понимая за что они заслужили свое прозвище. Они действительно были копиями — одинаковые лица, одинаковая мимика, даже рты они открывали синхронно, говоря по очереди — один говорит, другой просто раскрывает рот, не издавая при этом ни звука.

— Капитан.

— Весельчак, можно.

— Вам.

— Предложить.

— Слушаю, — капитан повернулся к ним, жестом давая знать Роже, чтобы тот остановился.

— Мы хотим.

— Предложить вам.

— Сделку.

Для дальнейшего удобства читателя я буду передавать их речь от одного лица, дабы не занимать слишком много места.

— Слушаю, — снова повторил Вильсон, натягивая на лицо маску заинтересованности.

— Вы не открываете контейнеры, и мы платим вам двадцать миллионов.

— И что мне с ними делать? Сбросить на звезду?

— Мы заплатим за груз ещё сто. И пятьдесят за Вола. Наш пилот отгонит его к нам.

— Сто семьдесят за всё? Что же…. — Он задумчиво пожевал губами. — Но я не соглашусь.

— Причина.

— Если вы даёте столько, значит другие дадут больше.

— Назовите вашу цену, капитан Весельчак.

— Этот груз очень вам нужен — иначе вы бы не отправили такие силы за ним. Так?

Копии не ответили, они вообще никак не прореагировали на его слова.

— Пятьсот. Да, пол миллиарда, и я отдам вам Бабулюса.

— Согласны. Наш пилот сейчас будет.

— Завтра. Деньги — наличными. Имперскими кредами.

— Это невозможно. Мы не соберем сумму до завтра.

— Ну, — он изобразил сожаление и развёл руками. — Тогда мне заплатит тот, у кого они есть. Роже, проводи господ.

Копии молча, ничем не выдавая своих чувств, развернулись и, под конвоем Роже, покинули ангар.

— Откроем? — Вильсон шагнул к конту и взялся за маховичок двери.

— Виль, — Самарин положил руку на его ладонь. — Может не стоит? Не нравится мне все это. Совсем не нравится. Да и условия ты им поставил — никто же не справится.

— Да, никто. — Он снял его руку и принялся крутить ручку. — Никто, кроме…

Щёлкнул запор, и капитан с натугой отвалил дверь. — Кроме Двадцать Восьмого, сечёшь, Самара? Он чужаков ох как любит, я уверен — он заплатит. Произнеся это Весельчак усмехнулся и сунул голову внутрь.

Спустя несколько секунд изнутри послышался его судорожный вздох и короткое, насквозь нецензурное восклицание.

Когда он рывком выдернул голову наружу — на его лице не было ни кровинки. Сделав пару шагов назад, он остановился и заметно подрагивавшей рукой вытер со лба пот.

— Что там, Виль? — Самарин шагнул к нему, но тот отшатнулся и посмотрел на нас расширенными глазами:

— Там люди, наши. Женщины, то есть. Много. В капсулах сна. Имперских.

 

Глава 9

База Кило.

267 год правления 28 Императора (следующий день).

Мы сидели в кают-компании Жнеца и пили чай. Мы — это Вильсон, Самарин, Роже и я. Вообще-то, если говорить по-честному, мне было не по рангу присутствовать на совещании старших командиров нашего отряда. Но, во-первых, я и так уже прикоснулся к этой тайне и, во-вторых — хрен бы я пустил кого копаться на камбузе в моё отсутствие — собственно именно так я и сообщил капитану, когда он, после того как все мы, осмотрев и даже ощупав капсулы сна, столпились около распахнутого контейнера.

— Завтра в три дня. — Весельчак немного пришёл в себя от увиденного и даже сумел выдавить кривую ухмылку. — В кают-компании. Жду всех. Чай пить будем и думать. Самарин, Роже! Да перестаньте вы туда, — он махнул рукой вглубь конта. — Пялиться! И так ясно — влетели. Всё, всем отдыхать!

— Значит в пятнадцать ноль-ноль? — Переспросил его я.

— А тебя я не звал, Сэм. Вали отдыхать!

Как вы понимаете — свои аргументы — касательно своего участия в совещании, я тут и высказал. Наверное сработало потрясение от увиденного — капитан даже спорить не стал, только кивнул, мол чёрт с тобой. А вот Самарин, в отличии от него, прореагировал быстро и, к моему удивлению — негативно:

— Сэм? Зачем тебе это? Посуду не побьём, помоем. После. Шёл бы ты лучше отдыхать, ну — со всеми.

Я отрицательно мотнул головой. — Не, старпом. Раз уж я в это, вместе с вами, вляпался, то и идти мне — с вами, до конца.

— Ну смотри, — не стал он спорить. — Только запомнил бы — многие знания…

— Угу, многие печали. Знаю.

— Ну а раз знаешь — чего голову в петлю суёшь. Копии, Империи, наши бабы замороженные — тут такой узел… — Он закатил глаза. — Неспроста это всё так. И смотри — одно дело — ты рядовой боец, кок — спрос один и, совсем другое — если ты в совете офицеров участие принимаешь — ценник сразу возрастёт. Сечёшь? Тут просто сроком не отделаешься.

— В курсе. — Я кивнул. — Но и ставки растут — если всё хорошо срастётся.

— Не замечал в тебе азарта раньше, Сэм. Удивил, — капитан был действительно удивлён. — Ты всегда пофигистом был же? Что случилось?

— Я просто почувствовал себя в команде, — пожал я плечами.

— Твоё дело. Только, — он повернулся ко мне и ткнул меня пальцем в грудь. — Смотри, пожалеешь потом.

И вот мы сидели в кают-компании попивая имбирный чай. Имбирным его я называл специально, исключительно ради повышения своей значимости — по факту это был самый обычный цветочный чай из пакетиков, чьё отличие было только в том, что в каждую кружку я заранее положил по кусочку очищенного имбирного корня.

К чаю шли плюшки — те самые, абордажные. После всех наших приключений они здорово изменились в своей форме, но, к счастью, все те встряски никак не отразились на их вкусовых качествах, так что я, слегка всего лишь заново распёк их в духовке и засыпал новым слоем сахарной пудры.

— Ну? — Вильсон отставил в сторону ополовиненную чашку. — У кого какие идеи? Предлагаю начать с начала — почему на транспорте оказалось это? Сэм?

— А что я? Тут и по опытнее народ есть.

— Ты — самый молодой, тебе начинать.

— Да, такова традиция, — согласно кивнул Самарин.

— Подчиняюсь насилию, — пробормотал я, кинув на старпома далёкий от любви взгляд. — Я уже говорил, повторюсь — у Копий могло не оказаться под рукой своих контов, вот в наши и запихнули.

— Допустим, — кивнул Весельчак. — А по поводу Имперских капсул сна? С бабами?

— А скажите мне, уважаемые, — я покрутил в руках чайную ложечку. — Кто-либо их женщин видел?

— Нет, их сообщество плотно закрыто, — покачал головой Роже. — У нас, я имею в виду наши — человеческие, источники, те, что нам открыты, информации, касательно их женщин нет. Всё, что нам известно это то, что они рождаются сразу пачками — по два-три или больше существа за раз.

— И то, — подхватил Самарин. — Что на несколько тушек один разум. Но каждый при этом — не тупой исполнитель, как у муравьёв, например, а вполне разумный индивид, способный принимать самостоятельные решения в случае изоляции.

— То есть, — подытожил я их слова. — Мы ничего не знаем об их быте, семьях и тому подобному, да?

— Ну да, — кивнул капитан. — Да и не копался никто — своих проблем хватает. К нам не лезут — и на том спасибо.

— А об их структуре, я про общество — ну, кто главный у них? Про это что-либо известно?

— Вроде всё решает совет семей, — неуверенно оглядываясь на товарищей произнёс старпом. — Слушай, Сэм! Мы тут не на твои вопросы отвечать собрались. Что по ситуации сказать можешь?

— Так как мне отвечать, если я про них ничего не знаю?

— Тут про них никто ничего не знает, — успокоил меня Вильсон. — Знали бы — сами додумались. Идеи есть? Вот и выкладывай. Любые, самые сумасбродные.

— Как скажите, — пожал я плечами. — Только потом не жалуйтесь.

— Не будем. Давай.

— Как первый вариант. Бабы им нужны для борделей. Своих типа нельзя.

— Не катит, — тут же покачал головой Самарин. — Для этого замораживать не надо — объяви ценник и так набегут.

— Хорошо. Второй вариант. Зап части.

— Что?!

— Они купили людей на запасные части. На органы. Самарин, ты же сам говорил — мол они когда-то людьми были, ну вот и покупают себе людей — органы менять.

— Бред, — покачал головой он. — Сейчас дешевле вырастить органы, нежели с трансплантаций возиться.

— И что? — Не сдавался я. — Всё вырастить можно?

— Почти всё, — кивнул он головой. — Так что — этот выстрел тоже мимо.

— Погоди, — идея с донорством, пусть и таким незаконным, мне понравилась, и я не хотел от неё так просто отказываться. — Ты говоришь — почти всё выращивают, да?

— Да.

— А что нельзя вырастить?

— Яйца нельзя, — ответил на вопрос Роже. — Оторвут в драке, иди в оперу. Фальцетом петь будешь.

— Яйца?

— Ага, — он кивнул и потянулся за плюшкой. — Там с генами всё сложно, не получается механизм воспроизводства генома повторить. Сколько ни пробовали — одни мутанты потом рождаются. У нас так одному прилетело. Туда. Ну, морковку-то ему новую сделали, больше прежней, а вот остальное — не. Не смогли. Сейчас где-то в опере трудится.

— Погоди, — я даже замахал руками, буквально физически ощущая близость разгадки. — Чёрт с ней, с оперой. Скажи, — я сглотнул, так как вопрос, который хотел задать, даже мне казался диким. — А матки выращивают? С яичниками ну и всем остальным?

— Сэм? Чего тупишь? Я же тебе говорю — не… — Он замер на полуслове посмотрев на меня округлившимися глазами. — Ты думаешь они… Их для… Ну…

Я молча кивнул.

— Ну вы, блин, даёте! — Прервал воцарившееся было молчание Вильсон. — Фантасты! Ишь — до чего договорились! Бред!

— Погоди, — сидевший всё это время молча Самарин, отодвинул от себя чашку. — Ты сам предложил — любые варианты, вот Сэм и дал волю фантазии. Бредовая, конечно, версия, но вполне логичная.

— Где? Где ты тут логику увидел? Самара? Ну ты-то! Ты хоть голову включи!

— А я и включил, Виль. Смотри. В грузе — одни бабы. Так?

— Ну?

— Возраст — средний. Нет ни молоденьких, ни старух. Так?

— Так.

— Не в бордели же их, на самом деле. И не на органы. Согласись — не на мясо же их.

— На мясо — тогда там бы и мужики были. Да согласен я, — капитан устало покачал головой. — Только… Ты представляешь — во что мы вляпались?! Если всё так как этот говорит, — он устало кивнул в мою сторону. — Так нам конец. Копии нам такой секрет не простят.

— И не только Копии. Капсулы — Имперские, а это значит, что Империя в этом тоже замазана. Ты размеры скандала представляешь? — Самарин широко развёл руками, будто раскрывал в воздухе огромный баннер. — Империя торгует женщинами! Наши жёны проданы Чужим! Копии — массовые насильники! Да журналисты это до небес раздуют! Я тебе говорил — соглашайся! Сейчас, ну поторговались бы, ну продали бы им груз — вместе с Волом, за две…ну три сотни! Сидели б сейчас — пиво с раками пили! Нет! Всё жадность твоя! Что теперь?

— Погоди, может не всё так и плохо! — Он прищурился и некоторое время молчал, прикидывая и просчитывая варианты. — Допустим — всё так и есть. Тогда у нас два варианта. Либо кто-то из чиновников решил подзаработать, но тогда за ним стоит такая мафия, что тут потребуются силы всего Братства. Либо, — он судорожно вздохнул, не желая произносить очевидное — слишком уж дико оно звучало.

— Либо за этим стоит сам Двадцать Восьмой, — произнёс я.

— Ты сдурел, Сэм?! — Старпом покачал головой. — Что бы Он — и своими торговал?! Тем более — женщинами!

— Так ты же сам только что? Ну, заголовки?

— Это дурковал я. Журналисты — те да, этим только повод дай! Не, не мог Он.

— А если…

— Никаких если! — Самарин хлопнул ладонью по столу. — Забудь!

— Хорошо, — не стал спорить с ним я. — Есть ещё один момент.

— Ну? — Он с подозрением уставился на меня.

— Жерг. И его Аркан. Он всё это замутил, но сам, хотя его корабль свалил первым, сюда не вернулся.

— Кстати да, капитан? — Роже повернулся к Вильсону. — Наш друг что? Всё это время — молчит? Не поинтересовался даже, что за груз мы взяли?

— Молчит, — развёл руками Весельчак. — Я послал ему стандартный сигнал — об успешном завершении, ну, когда мы упрыгали оттуда.

— И?

— И ничего! — Он раздражённо покачал головой. — Ни слова в ответ.

— Подстава? — Я отложил ложечку и откинувшись на спинку стула сложил руки на груди.

— Кого? Да и зачем ему? Наверное, ему тоже на хвост сели, вот и крутится, сбивает, как и мы.

— И за два дня не сбил? — Я с сомнением посмотрел на него. — Он же из ветеранов, да?

— Да не знаю я! — Капитан зло выругался. — Не знаю!

— Капитан, сэр. — Я попробовал его успокоить. — Ну, может и вправду занят он, хвосты рубит. Освободится — выйдет на связь. Уж что-что, а вот от своей доли отказываться, уверен он не будет. Если только…

— Что если?

— Если это изначально не подстава была.

— Сэм. — Вильсон тяжело вздохнул. — Тебе не говорили, что ты — параноик?

— Говорили, сэр.

— Это — Братство, Сэм. И ему несколько сотен, слышишь — сотен лет. Какие подставы?

— Ну я же только фантазирую, сэр.

— Фантазёр, — пробормотал он, успокаиваясь. — Ладно. Делать-то что будем?

— Скинем Вола на звезду? — Предположил Самарин, стараясь смотреть мимо нас.

— Ты готов вот так легко убить несколько тысяч людей? Женщин? Не, мужики, — Роже встал. — Я пасс.

— Я тоже, — поддержал его Вильсон.

— Всё понимаю, мужики, но — нет груза, нет улик. — Самарин тоже встал и прислонился к переборке. — Поганое решение, не спорю, но так будет лучше для всех. Подумайте.

— Не вариант, нет, — покачал головой Роже. — Кроме того, ты забыл про Копий. Они-то знают, что груз у нас и знают, что мы знаем, что это за груз.

— Так давайте им отдадим, — я вставать не стал, ограничившись тем, что просто обвёл всех присутствовавших взглядом. — Капитан, позвоните им. Мол мы подумали и согласны. Ну и молчать, если они спросят — смотрели или нет, молчать пообещаем.

— А что? — Оживился старпом. — Вариант. Звони им, Виль.

— Ну, давайте попробуем, — он с сомнением посмотрел на меня и достал коммуникатор. Набрав код, он приложил его к уху и, мы затихли, напряжённо ожидая начала разговора, но, спустя всего несколько секунд, он чертыхнулся и положил коммуникатор на стол.

— Их нет на станции. Абонент не абонент!

— Как это нет?! — Не понял его Самарин. — Вчера были, а…

— Вчера были, а сегодня нет. На, сам попробуй, — он толчком послал устройство по столу к нему, но старпом не спешил брать комм в руки.

— Значит договариваться они не будут. — Пробормотал он. — Что ж! Им же хуже! Воевать они сюда не полезут — база укреплена, значит что?

— Что? — Эхом вернул ему вопрос капитан.

— А то! Живём как прежде, испугались они с Братством тягаться. Свалили.

— Допустим, — Вильсон не был столь оптимистичен. — Допустим ты прав. Включили заднюю, может решили, что мы тоже испугаемся и, действительно, избавимся от груза. Типа ничего и не было. Допустим. А с грузом-то что делать?

— Разрешите? — Я поднял руку как примерный школьник, знающий ответ и желающий побыстрее сообщить учителю о своём знании.

— Опять ты? — Весельчак поморщился, но всё же кивнул, разрешая мне высказаться. — Говори.

— Мы же можем узнать — где их того? Ну и слетать туда.

— Погоди. Я не понял. Кого их? Куда слетать?

— Женщин где — в капсулы эти законопатили, понимаете? — Я заторопился, боясь, что меня оборвут. — Слетать туда, где всё это произошло. Если речь идёт о таких масштабах поставок, то должен быть центр! Не по одной же отлавливают?! Центр — где всех собирают, грузят в конты и передают Копиям. Оптом. Крупным. Вот туда и слетать надо.

— Зачем?

— А затем… Когда прилетим… Потом, — что потом я не придумал и сейчас торопливо пытался что-то изобразить. — Посмотрим, что там. Если криминал, тогда можно попробовать договориться, Братство же мафия должна уважать.

— Так, — согласно кивнул капитан. — А, если, это местные чиновники? Тогда что?

— Тогда… Тогда надо покопаться в них. В чиновниках, то есть. Наверняка есть какой-то правдолюб или карьерист — ему слить инфу, он, я в этом уверен, ради своей карьеры всё и всех на уши поставит! Такой шанс лично перед Императором и выслужиться и утопить десяток другой коррупционеров-конкурентов.

— Хм, — Самарин взъерошил волосы ожесточённо почесался. — А что? Сыграть на их, я про чинуш, противоречиях? Может и сработать. Что думаете, братья?

— И как мы такую инфу сольём? — Скептическим тоном поинтересовался Роже. — Не — как это технически сделать не проблема. Связи есть. Я про легенду. Мол — летели мы себе, летели, а тут — хлоп и транспорт Копий. Ну мы его малость того, грабануть решили, а когда экипаж вырезали, то баб во льду, нашли. Так что ли? Так нас распылят моментом!

— Погоди, — я снова приподнял руку. — А у нас каперское свидетельство есть?

— Штук пять, — меланхолично жуя плюшку, ответил Вильсон. — И все — легальные. Что, хочешь ими сыграть? Так у нас с Копиями войны нет.

— Не, зачем нам война. Типа — летели себе… Эээ… Честные каперы-исследователи. Да. А стволы — вот свидетельство — в нейтральных системах опасно бывает. Вот. Ну, исследовали, себе — исследовали, а тут — хоп, — я скопировал тон Роже. — Вол висит. Брошенный. Ну мы его того, а там — бабы во льду. А мы, как честные сыны Империи, видя такое непотребство и радея о своих согражданах, его и отбуксировали — в безопасное место. А теперь — готовы передать его законной власти. За скромное вознаграждение. Ну а чтобы подстраховаться — видео снимем. В скафандрах — типа подлетели, вскрыли, охренели и задокументировали. Ну а если власть нас прижмёт — мы видео в СМИ сольём. Вот как-то так.

— Эх… Тебе точно попом быть надо, Сэм! Так красиво всё расписал, я даже едва не прослезился, герои прямо! Добрые и честные самаритяне прямо… Орден каждому! Нет — по два сразу. Каждому! — Вильсон смахнул воображаемую слезу.

— У тебя бумажка есть?

— Нет, зачем? — Мне очень не понравился его тон, и я непроизвольно напрягся.

— Запиши, забудешь ещё.

Я кивнул, чувствуя, как первые мурашки начали своё восхождение по моей спине.

— Запиши, запиши. Тебе эту речь толкать.

— Мне?!

— Конечно тебе, — он усмехнулся в своей любимой манере. — Ты предложил — тебе и делать. Таков закон!

— Чего?!

— Да, таков закон Братства. — Подтвердил Самарин. — Предложил — делай. Делаешь — отвечай! Таков закон, Сэм. Таков закон… Брат!

Прошло три дня и оба наших корабля покинули базу Кило, взяв курс на пустую нейтральную систему в ничейном секторе. Не надо думать, что все три дня, прошедшие с момента нашего разговора в кают-компании были посвящены попыткам вытащить экипаж из кабаков.

Отнюдь! Народ собрался моментально, стоило только Самарину разослать всем сообщение о сборе.

Все эти дни мы готовились к походу.

Прежде всего, нужно было снять информацию с капсул — считать их паспорта, в которых хранились все данные с момента её активации. Данные модели широко применялись как спасательные модули — встроенная в них автоматика фиксировала своё местоположение, при каждой смене координат — получая эти данные от навигационных буёв, с незапамятных времён, раскиданных по большей части известных систем и тотчас внося в паспорт новые данные. Зачем это делалось — понятно, имея такие подсказки можно было легко определить систему, происшествие в которой вынудило человека залечь в сон.

На наше счастье Имперские технологии не отличались излишней сложностью — разработчики предпочитали идти по пути наименьшего сопротивления, размещая паспорт в самом обычном текстовом формате на встроенном накопителе. Собрать эти данные было несложно — втыкай считыватель в разъём и скидывай себе копию. Несложно — физически и весьма сложно — эмоционально. Разъёмы считывателей находились точно напротив лица спящей и волей не волей мы вынуждены были встречаться взглядами со спящими женщинами — должен признать это было не самое приятное зрелище. Не все просто спали, на некоторых лицах я различал застывшие гримасы ужаса, отвращения и отчаянья. Некоторых сон захватил в момент, когда они с кем-то боролись или протестовали — выдержать взгляд открытых, сохранивших эмоции несмотря на ледяную патину глаз, было тяжело.

Со стороны может показаться — а чего такого? Они же просто лежат, как куклы или манекены. Заиндевевшие только. Может и действительно — ничего, но меня порой просто передёргивало, когда, втыкая считыватель в разъём я встречался своим взглядом со взглядом симпатичной девушки, чей рот был перекошен замороженным криком, а глаза просто молили — нет, не надо, спаси!

Проняло даже Самарина — завершив считку данных с очередного конта он вышел из трюма и, усевшись прямо на пол ангара, закурил. Не сговариваясь мы сами себе определили норму — делаем по конту и перекур.

— Ну, что скажешь? — я прислонился к корпусу Вола и вытянул ноги. Вопрос я задал просто так, разговора поддержания для и не надеялся на какой-либо ответ кроме дежурного — типа да ничего, устал или ещё чего-то подобного. Но старпом меня удивил, повернув ко мне бледное лицо он едва слышно произнёс:

— Император. Он не мог не знать. Об этом.

По нему было видно — его привычный мир, основанный на стержне абсолютной веры в Императора, дал трещину. Это для меня — чужака в данном мире, не было ничего необычного, власть, по крайней мере на моей Родине, ни брезговала ничем ради наживы, но тут — тут культ Безгрешного и Мудрого, Заботливого и прочая, прочая, прочая Императора, был возведён в абсолют. Он — святой и мысли Его — только о детях Его. О нас то бишь… И тут — такое. Да, увиденное нами серьёзно разрушало эту веру.

— Ну, — я затянулся. — Он вполне мог и не знать о происходящем. Сам знаешь — до неба высоко, до царя — далеко. — Я снова затянулся. — Вот местные и творят произвол. Власти местные я имею в виду.

— А Особисты что?

— Купили. Не задаром же Копиям их… эээ… эти конты, капсулы — передают. Все и всё на откатах. Круговая порука — слыхал?

— Ты что? Что бы Особый Отдел и брал?

— Да легко. Вопрос цены.

Я сознательно переключал его внимание с августейшей фигуры на чиновников — Самарин слишком болезненно переживал любую попытку очернить Двадцать Восьмого, что, для человека, которому с детства вбиваю мысль об Его непогрешимости, было естественной реакцией.

— Надо Ему доложить, донести до него Правду.

— Угу, надо, — мысленно я вздохнул. Донести. Ага. Два раза. Тебя с этой правдой, в обнимку, там и закопают, прямо перед троном. Дабы не. И в назидание для. Проходили уже.

Но конечно — ничего подобного я говорить не стал, наоборот:

— Только идти, к Нему надо подготовившись, со всеми данными. Да и не нам. Кто мы такие? Тут кто-либо из Его окружения нужен, к кому Он прислушается, понимаешь?

— Чего расселись? — Подошедший Вильсон был далёк от своего весёлого образа, невооружённым глазом было видно, что и на нём сказалась та же эмоциональная нагрузка. Признаюсь — в этот момент я совсем по-другому посмотрел на них. Казалось бы — головорезы, бандиты, преступники — им вырезать экипаж Бабулюса было плёвым делом, да и Чужих перебить тоже, ан нет. Видя перед собой беззащитных, явно насильственно схваченных и замороженных женщин они не то что бы размякли, нет — они скорее были злы на тех, кто совершил это, злы и полны сопереживания, сочувствия к жертвам этого насилия.

— Пошли! — Он пнул корпус Жнеца. — Всё, хватит отдыхать, нам ещё под сотню контов пройти надо.

Проверка всех капсул растянулась у нас на два дня, по завершении которой мы снова собрались в кают-компании.

— Итак, — Весельчак положил на стол бумажку и обвёл нас тяжёлым взглядом. — Знаю, задача была не из лёгких, и все вы порядком вымотались. Понимаю. Но! Господа-Братья! Результат есть. Вот он, — он ткнул пальцем в листок. — Сейчас, имея эти данные мы можем сказать, что.

Он начал загибать пальцы. — Первое. Капсулы поступают не менее чем с четырёх десятков планет.

Второе. На этих планетах производится первичное накопление партий — до заполнения контейнеров. Примерно по достижении десятка готовых контов, они отправляются далее — на точку промежуточного сбора, где из них формируются небольшие партии по две — две с половиной сотни контейнеров. Третье, — он на мгновенье замолчал, переводя дыханье и продолжил. — Третье. Промежуточные партии отправляются различными перевозчиками, легально, под левыми накладными — я задействовал свои связи и проверил — да, официально это перевозка стройматериалов, руды, деталей — да чего угодно! Так вот! Крупные партии перевозятся в точку общего сбора в систему второй звезды созвездия Голова Змеи. Там прибывший груз формируется в крупную партию и передаётся кораблям Копий. Это всё. — он сел и пододвинул лист бумаги на середину стола. — Кому интересно, может проверить.

— Голова Змеи… Голова Змеи — Самарин поднял голову к потолку и прищурился, припоминая какую-то информацию. — Если не ошибаюсь, там — во всей Змее, губернаторствует Герцог Рико. Доверенное лицо самого, — для наглядности он ткнул пальцем вверх. — К нему так просто не подступиться.

— А враги у него есть? — Роже протянул было руку к листку, но в последний момент передумал и отдёрнул её, будто боясь обжечься. — Им слить такой компромат, а?

— Враги у всех есть, — пожал плечами Самарин. — Рико враждует… Ну как враждует, так, не любит, маркиза Сиверса, тот сумел оттяпать кусок его территорий, расширив своё губернаторство. Законно причём — обосновав Двадцать Восьмому преимущества логистики через свои владения. Не то, что бы эти два десятка систем так уж и нужны были герцогу, но сам факт! Факт, что какой-то выскочка увёл у него системы его разозлил основательно, о чём он — наш Рико, не замедлил объявить на Большом Приёме. А так как он — из старых аристократов, А Сиверс выбился в люди, род его, лет так сто — полтораста, назад. Естественно — Двор встал на сторону Рико, сделав маркизика персоной нон-грата, несмотря на то, что Он к Сиверсу был расположен. Выводы?

— Надо искать выходы на маркиза, — соглашаясь с его словами кивнул Вильсон. — Думаю, у меня есть — к кому по этому вопросу обратиться.

— Ты вхож к маркизу? — удивлённо изогнув бровь поинтересовался полным недоверия тоном, Роже.

— Нет, зачем, — Его недоверие Вильсон парировал своей усмешкой. — Скажем так… У меня есть один… одна знакомая — из СМИ местного, она как раз на жизни аристократии специализируется.

— Думаешь — поможет?

— Не знаю, но почему бы и не попробовать, верно? Кроме того — мы ей кусочек видео покажем, для затравки. Типа — мы такие летели и наткнулись на транспорт… Интересный транспорт такой, с грузом. — По его виду было ясно, что он уже планирует разговор, связывая слова так, чтобы из этого плетения получилась надёжная сеть — сеть в которой завязнет и охочая до сенсаций журналистка, и маркиз, жаждущий свести счёты со своим обидчиком.

За день до вылета, по уже сложившейся традиции, я поднялся в рубку, держа в вытянутой руке ведомость на продукты.

— Опять ты со своей… — недоговорив, Вильсон протянул руку. — Ну, чего в этот раз насочинял? Давай сюда.

— Всё только самое необходимое, капитан, — я, с лёгким поклоном, вручил ему бланк и отошёл на пару шагов — мины, точнее всего одна, была заложена и в этот раз, так что я предпочёл разорвать дистанцию пинка — получать от него мне совсем не хотелось.

— Так… Крупа… Масло… Масло… Молоко? Хм… ладно. Мука, Хм, Сэм! Да ты ни как на путь исправления встал? — дойдя до раздела морепродукты он напрягся, но, не найдя там ничего предосудительного, заметно расслабился. — А что! Неплохо, неплохо. А сухофрукты где?

Я сконфуженно развёл руками — забыл мол.

— Эххх… Молодёжь, — Весельчак совсем расслабился, решив, что я решил более не рисковать. — Сэм! Запомни! Сухофрукты должны быть всегда! Слышишь? Кипятком залил — народ доволен. Ягодки вылавливает… Ты им главное — ложек не давай — пусть так вылавливают! Дольше провозятся. Хе-хе-хе… Так… Что дальше… Мясо… Угу… Хорошо.

Я напрягся — он всё ближе и ближе подходил к моему фугасу и я, как бы невзначай, оглянулся, проверяя пути бегства.

— Так… С Мясом — согласен, можно было бы ещё немного баранинки… Но ладно — в другой раз. О! Птица! Хм… Сэм, — он оторвался от ведомости и посмотрел на меня. — Растёшь! Всё так организованно оформлено… — он снова уткнулся в бланк, и я напрягся — моя мина оказалась точно под его ногой.

— А это ещё что? — Помня предыдущий раз, Вильсон не спешил произнести в слух сомнительное название.

— Где? — Я достал свою копию и изобразил внимательное её изучение. — Ах это? Так это птичка. Небольшая, с кулак.

Подрыв! Мина ухнула, запуская очередную серию нашего шоу.

— С кулак, говоришь? — Он сжал кулак и покрутил им в воздухе, явно намекая на ожидаемые и не самые приятные, для меня разумеется, последствия.

— Да, именно такая, — я сделал вид, что намёка не понял. Кроме того, краем глаза я заметил, как все присутствовавшие в рубке поспешно отложили свои дела, готовясь к зрелищу нашей пикировки.

— Точно такая, — я кивнул на кулак. — Двуцветная. Я её нафарширую мясом, запеку — ммммм…. Пальчики оближите!

— Сэм! — Поняв, что намёков я не разумею, капитан убрал кулак и печально посмотрел на меня. — У нас здесь что? Рейдер. И мы на нём что? Типа воюем. Рейдер, Сэм. Боевой корабль, а не яхта олигарха. Тут суровые парни, — он сжал кулак и выставил его на всеобщее обозрение. — Они жизнями своими рискуют, а ты что?

— А что я?

— Этих своих… — Он скосил глаза на бумажку. — Питохуев двухцветных им! Нехорошо, Сэм, нехорошо. Парни ведь и обидеться могут. Ты об этом подумал, а?

— Обидеться? С чего вдруг?

— Послушай меня. — Он вздохнул и свернув ведомость в трубочку, ткнул ей в меня. — Давай я тебя на берег спишу, а? Откроешь кабак, назовёшь — Описто…опистахор… Сам как ни будь назовёшь. Будешь там рыбок этих продавать — к тебе любители этих самых двух цветов питохреновых будут со всей галактики слетаться! Знаменитым станешь. А, Сэм?

— Опистопроктовых. — Машинально поправил его я и отрицательно покачал головой. — Не, капитан. Не могу я ни вас, ни парней бросить. Оголодаете же. Отощаете на сухпае-то. Немогу. Да и камбуз новый — как это — уйти, не заценив его возможностей? Нет капитан! Я — остаюсь.

— Сэм. Я ведь просто списать тебя могу, имею такое право.

— Так точно! — Я вытянулся по стойке смирно. — Ваше право, капитан. Вот только…

— Брюхо подбери, вояка… Что только?

— Как член Братства я могу потребовать вынести этот вопрос на совет команды, капитан.

— Чё? Самый умный, да? В Братстве без году неделя и уже права качать?

— А я не просил себя сюда тащить. Прибили бы там тогда, на Бабулюсе — вопросов бы сейчас не было.

— Это верно, как верно и то, что ты нас всех спас. Эххх…. Ну что ты за человек такой, Сэм, а? — Он покачал головой. — Сидел бы себе тихо в норке, супчики варил бы. Так нет, неймётся ему! Иди отсюда! — Он взмахнул рукой со свёрнутой в трубочку ведомостью, но я не сдвинулся с места.

— Так… Оглох?

— Ни как нет, капитан.

— А что тогда? Чего ещё тут?

— Ведомость, — я кивнул на трубочку. — Подпишите.

— Ну ты и зануда, — он развернул бумажку и размашисто её завизировал. — Всё?

— Так точно, капитан! — Я забрал ведомость — с подписанного экземпляра надо было снять копию, прежде чем отдать старпому и повернулся к выходу из рубки.

— Эй, кок? — Окрик капитана настиг меня, когда я готовился перешагнуть комингс. — Что сегодня на ужин?

— Капитан, — я мысленно потёр руки предвкушая момент мелкой мести. — Вы верно заметили ранее — Жнец — это боевой рейдер и парни здесь рискуют своими жизнями каждый вылет.

— Да, — он кивнул головой, всё более и более заматываясь в моих сетях.

— И верно — тут не яхта олигарха.

Он снова кивнул, и я продолжил.

— И я считаю, что рискующие, ежесекундно рискующие жизнями люди, достойны такой кормёжки, которой не достоин самый главный олигархище!

По рубке прокатился вал аплодисментов.

— И, капитан, — я уже перешагнул через комингс и взялся за ручки двери. — Это касается всего экипажа. Да. А вы, вы, как наш образец скромности и соответствия Уставу, получите рацион-паек номер семь! Доширак с грибами.

Я проворно захлопнул створку двери, отсекая себя от последствий своих слов.

Вовремя!

Что-то ударило по её внутренней стороне и изнутри послышался неразборчивый, приглушённый бронёй вопль.

На третий день мы добрались до выбранной Самариным ничейной системы и принялись снимать видео. Несмотря на все мои попытки избежать участия в это процессе — я был приказным порядком отряжен в съёмочную группу.

— Сэм, — увещевал меня Весельчак, когда я в категорической форме отказался от участия. — Да пойми ты! Тебе с маркизом разговаривать! Вот спросит он тебя — А что, молодой человек? Вы там сами были? А ты что? Замямлишь — нет, другие, я на камбузе кашку варил? Сэм! Ну сам посуди — несерьёзный разговор же получится!

В общем, совместными усилиями, применяя метод кнута и пряника, причём если первым было воздействие на мою совесть и командные чувства — Ты же член Братства, Сэм! Мы — одна банда, брат! То в роли позитивного мотиватора выступали клятвенные обещания понизить мой градус и повысить размер доли.

Так что спустя несколько часов я уже ковылял по хорошо знакомой броневой равнине Жнеца, направляясь к тросику, соединившему его с Бабулюсом.

Транспортник висел в пустоте с полностью выключенными огнями, отблескивая стеклом ходовой рубки в свете прожекторов нашего рейдера. Створки грузового трюма, к которым тянулась серебрившаяся в свете огне Жнеца нить, были приоткрыты и подле них суетилась фигурка в скафандре.

— Цепляйся к тросику и прыгай, — подтолкнул меня в спину Роже, совмещавший в себе функции и старшего и режиссёра. — Сейчас снимем как ты отправляешься на помощь коллеге, едва справляющемуся с заевшими створками.

— Да мы их руками в жизни не сдвинем! — Запротестовал было я, но хороший пинок отправил меня скользя по тросику к замершему Волу.

Сволочь. Гад. Хамло абордажное!

Долго изощряться в ругательствах я не смог — дистанция между кораблями была не более сотни метров и преодолел её я секунд за двадцать, по истечении которых корпус Вола ощутимо ударил меня по предусмотрительно выставленным рукам.

— Перецепляй страховку и давай сюда, — поманил меня к себе Самарин, взявший на себя главную роль в нашей постановке.

Пропустив страховочный тросик через поручень и защёлкнув на нём карабин так, что образовалась свободная петля, я двинулся к нему. Вдвоём мы некоторое время добросовестно вертелись вокруг створки, пытаясь её отжать, пока наш режиссёр не решил, что снято достаточно и не отправился к нам, одновременно просигналив на Бабулюс, дабы сидевший там в темноте экипаж чуть-чуть приоткрыли её, подав питание на моторы.

В трюме царил бардак, свойственный трюму любого корабля, попавшего в аварийную ситуацию. Луч моего фонарика выхватывал то какие-то обрывки ткани, то гнутые обломки балок, мимо пролетела разбитая пивная бутылка, которую тотчас сменила кукла с оторванной рукой, и я вскрикнул от неожиданности.

— Каково, а? Пробирает, а? — довольным тоном поинтересовался Роже. — Антураж я придумал. Наложим сверху ваше хриплое дыхание и вскрик Сэма — самое то будет!

— Значит так. — Роже подошёл к нам и принялся руководить. — Старпом. Ты — сюда. Стоишь и руками размахиваешь — типа недоволен увиденным бардаком. Ну, тебе не привыкать, справишься. Сэс, встань вот тут, чуть сбоку. Разводи руками — мол да, ну да и срач тут. Можешь затылок почесать — типа в недоумении от увиденного.

— Роже? Ты чего? Я же в скафандре? Какой нафиг затылок?! — Попробовал было возмутиться я, но, услышав в ответ. — Я так вижу! — И. — Кто здесь режиссёр?! — Предпочёл заткнуться и молча следовать его указаниям.

Мучения, а по-другому назвать это действо я не мог, продолжались около часа. Он бы и больше реализовывал в себе творческое начало, но, к нашему счастью, воздух в баллонах был ограничен и ему волей не волей пришлось унять свой творческий раж.

В результате картина, наш главный по абордажам категорически отказывался называть этот ролик иначе, получилась следующая.

Сначала на зрителей надвигался, выхваченный светом прожекторов Жнеца, кусок борта Вола. С минуту лучи шарили по его поверхности, выхватывая то кусок остекления ходовой, то чуть приоткрытые створки трюма, то соскальзывали в пустоту и тогда с экрана нас, первых зрителей этого шедевра, окутывала непроглядная тьма.

Это было вступление.

По замыслу Роже мятущиеся лучи должны были показать наше смятение, шок и даже трепет от неожиданной встречи в пустоте.

Следующий эпизод показывал, как сначала одна, а потом и вторая фигурка скользит по тросику к находке и как они безуспешно пытаются распахнуть створки грузового трюма.

Когда начался третий эпизод, в котором мы с Самариным уже находились внутри Бабулюса, Весельчак нажал на паузу. — Я что-то не понимаю. Вот они, — он махнул на экран где мы оба застыли в нелепых позах с растопыренными руками, показывая своё удивление увиденным бардаком.

— А трюм-то они как открыли? Копались-копались и тут хоп! И уже внутри. Как, Роже?

— Это неважно, — отмахнулся он. — Второй эпизод — это путь к Тайне! Преодоление пустоты, преград, понимаешь? Серебряный трос — это их путеводная нить в руке Судьбы, которая, как прекрасная дева манит зовёт…

— Чё звать-то?! Наливай и пошли, — безо всякой романтики в голосе, прервал его старпом. — Угу. Дева. Зовёт. Манит.

— Самара! — Наш режиссёр аж поперхнулся от услышанного. — Ты приземлённое, примитивное существо! Кино — это аллегорическое искусство! А ты?!

— А что я? — Он ни на дюйм не обиделся от таких эпитетов. — Если баба зовёт, то я чё? Я понимаю — наливай и…

— Варвар! Дикарь!

— Может мы продолжим? — Осторожно поинтересовался я, не желая быть свидетелем их перепалки.

— Запускаю, — поддержал меня капитан и ткнул кнопку воспроизведения.

На экране парочка бродила по пустому трюму, временами нагибаясь, поднимая и, после осмотра, отбрасывая различный хлам. Фигуры изображали удивление, временами поворачиваясь друг к другу, разводя руками и почёсывая шлемы. По-честному — шлем чесал только один из них…нас, то есть. От последнего я так и не смог отбиться и сейчас, наблюдая за этим идиотским действом, мысленно готовился к тому, что любой, увидевший этот ролик будет характеризовать мою фигуру кратким, но ёмким термином — дебил.

Наконец луч фонарика Роже наткнулся на распахнутые и слегка покорёженные створки грузового контейнера и он, махнув мне рукой, пошёл к ним.

Подойдя, он заглянул внутрь и тут же отступил назад, одновременно задирая обе руки вверх, будто увиденное смертельно напугало его. Следующим туда заглянул я.

По задумке Роже я должен был медленно начать пятиться, суматошно размахивая руками. Ну, я так и сделал, почти. Картину испортило то, что мне под ногу подвернулась та самая кукла и я упал на спину, смешно дёрнув и задрав вверх и руки, и ноги.

Впрочем, наш режиссёр оказался только рад этому происшествию и следующие секунд двадцать мы лицезрели наполовину раздавленную моим ботинком тушку пупса.

А вот следующий кадр заставил меня, да и не только меня — и Самарин, и Весельчак, все мы трое, просто подскочили на своих местах.

Слишком уж резким был контраст между пупсом и следующим кадром.

С экрана, раскрыв рот в немом крике, смотрело заиндевевшее лицо красивой девушки.

— Ну как? — Горделиво выпятив грудь, поинтересовался Роже. — Проняло?

— Я сейчас тебя… — Самарин вытер подрагивавшей рукой лоб. — Пройму. По самые гланды! Так же кони двинуть можно!

— Контраст впечатлений, — пожал он плечами в ответ. — Образ куклы, раздавленный сапогом интервента и лицо девушки, захваченной злыми силами. Сопоставление, понимаете? Транспаренция образов, их взаимное проникновение и дополнение отсутствующей сути при явной хрупкости образов. Это должно показывать…

— Дури в тебе много, вот что это показывает, — проворчал Весельчак. — Ладно. Переснимать не будем. Пока вы там творили, — последнее слово он произнёс со вполне понятной и далеко не лестной интонацией, отчего наш новоявленный гений экрана немедленно надулся. — Да, пока вы там развлекались, я делом занят был. В общем так. Аудиенция с маркизом — на мази.

— А фильм?

— А шедевр твой мы обязательно покажем.

— Маркизу?

— И ему, если на конструктив не пойдёт. Как меру психологического давления. Уверен, одного просмотра хватит, ну, а если упорствовать будет, то и в СМИ передадим. Для массового поражения населения его губернаторства.

 

Глава 10

Созвездие Павиана. Вторая планета второй звезды созвездия.

267 год правления 28 Императора.

В порт губернского города, губернской же планеты, меня доставило такси.

Космическое.

Небольшой кораблик, классической жёлтой окраски, с обязательными шашечками по бортам, быстро прибыл по вызову, и, не теряя времени зря сел к нам на борт — прямо в грузовой трюм.

Данный вид транспорта был для меня в новинку, но — разговорившись с водителем, я узнал, что подобный вид бизнеса весьма распространён в Империи.

— До десятка вызовов в день бывает, — развлекал пилот меня разговорами, пока такси пробивалось сквозь толщу атмосферы. — Сейчас вот тихо, а как наша светлость что-либо праздновать затеет, или другое что им в голову взбредёт, то… — кораблик сделал вираж и выскочил под нижний слой облаков, открывая мне вид на главный город Губернаторства. — Так приходится в две смены выходить. Гости-то, со всей, — он снова замолчал, выводя нас в нужный эшелон. — Гости, говорю, со всего созвездия прибывают.

— И часто, ну — сильных мира сего, возить приходится?

— Не… У меня же эконом класс. Баре на люксах кататься изволят. Я по простому народу — туристы, командированные, парочки, парочки — да, часто заказывают.

— Влюблённые что ли? — Не понял его я. — Ага. Поворковать. Берут большой круг — это по экватору, значит. Ну я — а что мне? Мне не жалко, сиденья чистятся легко. Так я загородку поднимаю и лечу себе, ну а они уже там, сзади, ну где вы сидите, кувыркаются. Сидушки разложить можно, да и выпить у меня завсегда есть. Кстати — не желаете?

— Чего не желаю?

— Ну, освежиться? — Он откинул крышку под пультом и, вытащив бутылку шампанского, показал её мне.

— Не, спасибо. Я по делам.

— По делам значит? — Убрав бутылку пилот бросил на меня короткий взгляд. — К светлости нашей, да?

— Да. А как вы узнали?

— А сейчас к нему зачастили что-то. С неделю, — оторвав руки от рычагов управления он принялся загибать пальцы. — Вот — вчера какие-то командировочные были. Прямо к резиденции садился. Дружбан у меня, он люкс возит, так он говорил — цельного адмирала с адъютантом вёз. Ага, туда же — к губернатору. Так и вы тоже?

— Угу. — Я коротко кивнул и сделал вид, что полностью поглощён открывшимся мне видом столичного города.

— Хотите — круг другой сделаем? Видами полюбуетесь? Я про город расскажу, места разные, ну сверху, покажу. Где отдохнуть можно. — Он снова покосился на меня. — Ну, по любому отдохнуть.

— Хотелось бы, — я вздохнул, стараясь максимально похоже изобразить чрезмерно загруженного делами человека. — Но не могу. Дела, дела…

— Понимаю. Но отдыхать всё же надо.

Такси заложило вираж и начало снижаться, целясь носом на здание космопорта.

— Ээээ… Уважаемый? — Тратить время на формальности таможенного контроля мне не хотелось, равно как и на практике проверять выданную Весельчаком новую карту личности. Он то конечно заверял меня, что она полностью легальная, чистая и всё такое, но тем не менее — рисковать мне не хотелось. — А к резиденции можно? Что мне потом — из порта снова такси брать? А я доплачу, если что. Хочется побыстрее дела сдать. Да и правы вы — сдать и отдохнуть. Где у вас тут места отдыха?

— Мы уже спуск начали. Это если только на новый круг заходить. Зайти?

— Нет. Тогда, увы нет. Ты меня у резиденции высади тогда, хорошо?

— Не могу, — пилот покачал головой. — Вы же с орбиты. Положено — в порту. У вас же пропуска или приглашения от светлости нет?

— Нет, — с сожалением я развёл руками. — И времени тоже нет. Мне просто передать на словах кое что надо.

— Ааа…. Понимаю, — закивал он в ответ. — Да вы не беспокойтесь, багажа нет, по зелёному коридору мигом проскочите.

— А вдруг очередь?

— Откуда? Тихо сейчас.

— Ты же сам говорил, — продолжал гнуть свою линию я. — Сейчас много народу туда, — я мотнул головой за окно. — Прибывает.

— Ну да, тоже верно. Ну… — повернув голову пилот хитро прищурился. — Я даже и не знаю, что делать. По правилам…

— Два тарифа даю.

— Четыре.

— Облезешь!

— Ну как хотите, — вынув из захватов переговорное устройство он щёлкнул клавишей. — Диспетчер?

— Чёрт с тобой. Четыре.

— Диспетчер, это семьдесят пятый, — кивнув мне грабитель, иначе я назвать его не могу, продолжил. — Клиент видами полюбоваться хочет, захожу на обзорный круг.

Не дожидаясь ответа, он воткнул переговорник на место и повернулся ко мне. — Куда садиться?

— К резиденции, к главному входу.

— Принято, шеф!

Кораблик заложил лихой вираж, отчего меня ощутимо мотнуло в сторону и устремился к резко выделявшемуся на фоне остальных строений зданию Резиденции Секторального Губернатора.

Где-то там, около главного входа, меня должна была ждать журналистка, которую Весельчак сумел заинтриговать сенсационной новостью.

Журналистка опознала меня первой. Она не была молода и красива, было видно, что годы её молодости давно миновали, но при этом она сумела сохранить то внутреннее обаяние, которое делает женщин привлекательными несмотря на годы за спиной.

— Пти, я полагаю? — Подойдя к мне она протянула руку, и я осторожно пожал её ладонь. Осторожничал я зря — небольшая ладошка отозвалась довольно крепким пожатием. Перед вылетом Вильсон выдал мне новые документы — так, на всякий случай. По ним я был Петром Пти, коком дальнего разведчика — мы решили не менять мне профессию, что б не засыпаться на мелочах.

— Да, мэм.

— Можно просто Мээрим. Или Мэри. Как удобнее.

— Хорошо, Мээрим.

— Вы готовы?

Дождавшись моего утвердительного кивка, она взяла меня под руку и поволокла к посту контроля. — Тогда поторопимся. Его сиятельство, наш маркиз Сиверс, уже в курсе и ждёт твоего рассказа. Ты же был на том корабле?

— Да, нас было… — Начал было я рассказывать заранее отработанную легенду, но журналистка дёрнула меня за руку. — У его светлости расскажешь. Мне твой капитан, в общих чертах… Это со мной, — проходя мимо охраны кивнула она и не сбавляя скорости продолжила. — В общих чертах рассказал. Интересная находка. М-да. Очень.

Мы пересекли небольшой дворик, сделали пару поворотов, обходя здание Резиденции слева, и я встрепенулся. — А мы разве не? — взмахом руки я указал на широкую лестницу, расположенную посреди фасада.

— Это для торжественных приёмов. Не по рангу нам. Ты же не герцог и не барон?

— Нет, — помотал головой я, соглашаясь с её словами.

— Тогда нам сюда, — она потянула меня в сторону небольшой арки, продолжая болтать. — Был бы ты из благородных, тогда бы…

Так, развлекая меня болтовнёй и попутно рассказывая о комплексе Резиденции, мы сделали ещё пару поворотов, зашли в неприметную дверь и пару — тройку минут плутали по коридорам, то поднимаясь, то спускаясь по лестницам.

Изнутри Резиденция более всего мне напомнила офисный центр класса С или, в лучшем случае — В. По нешироким коридорам сновали люди с бумагами, в нишах-курилках толпился народ, спеша заглотить порцию дыма в короткие перерывы между делами. Самый обычный деловой центр, и не подумаешь, что тут, в этом здании, решаются вопросы, определяющие жизнь целого звёздного сектора. Немного нарушали картину только военные, преимущественно — флотские, как и все спешащие по своим делам, кто порожняком, а кто и с толстыми папками в руках.

— А тут всегда так? — поинтересовался я, прижимаясь к стене, чтобы пропустить очередного, о чём-то задумывавшегося и ничего не видящего вокруг, вояку.

— Как?

— Военных много. Это нормально?

— Военных? — Она удивлённо осмотрелась по сторонам. — Каких военных?

Как на зло, именно в этот момент, коридор оказался пуст.

— Да тут ходят. Флотские. Вот только что мимо двое сразу прошли. Вы не заметили?

— Нет, — она покачала головой. — А даже если и так, то что с того? Это же центр нашего Губернаторства, а флот Империи — неотъемлемая её часть. Флот это…

Она начала задвигать патриотические лозунги, и я ощутил, как неприятный холодок начал разрастаться в низу груди. Вильсон никак не мог иметь контакты с таким журналистом — я имею в виду такого патриотическо — штампованного типа. Да и характеризовал он её как весьма объективную особу, не зашоренную, открытую к восприятию самых разных фактов…

— Не слушаешь? — Окликнула она меня, возвращая к реальности.

— А? Не, что вы, слушаю! Интересно очень.

— Что интересно?

— Ну, то, что вы говорили. Про долг, патриотизм и всё такое.

— Я, в общем-то, о другом говорила. — Она как-то странно посмотрела на меня, и взялась за ручку двери. — Заходите. Его светлость сейчас к нам присоединится.

Комнатка, в которой мы оказались была небольшой, примерно пять на пять метров, но свои малые размеры она компенсировала своим пышным именованием — Кабинет для Приватных Приёмов. Вообще, пока мы шли, Мээрим несколько раз так и отвечала на вопросы охраны — мол в КПП идём, ну я и считал, что мы сначала зайдём на ещё один пост контроля, уже только после которого нас допустят к телу. Но всё оказалось проще.

Обстановка Кабинета так же, на мой взгляд, не соответствовала высокому названью. Посреди стоял овальный стол из светлого пластика, вокруг которого располагалось штук шесть стульев — по три с каждой стороны. Стандартная переговорная в небогатом офисном центре. Ничего эдакого, помпезного — всё по-деловому и как-то слишком скромно.

— Что не так? — журналистка заметила моё удивление и поспешила поинтересоваться его причиной.

— Всё же — центр сектора, столица… А скромно всё тут… Кабинет Приватных Приёмов. Не просто переговорка.

— Что? Ожидал статуи из чеканного золота и бархатные портьеры?

— Ну…да. Хотя нет. Но…

— Сейчас в моде деловой стиль. Гобелены и прочее — не в тренде. Сейчас, — начала было она разъяснять мне, но через ту же самую дверь в комнату зашёл невысокий человек и я поспешил вскочить. Его сиятельство, Губернатор Сектора маркиз Сиверс соизволил присоединиться к почтительно ожидавшим его визитёрам. Наверное, так бы она и написала в своей статье, если бы до неё дошло дело.

— Садитесь, чего вы вскочили, право! Садитесь! — маркиз махнул рукой, изображая радушного хозяина и я последовал его желанию. В другой руке он держал небольшой портфель, из которого на стол был выложен коммуникатор и три небольшие бутылочки минералки.

— Держите, — он протянул нам по бутылочке и открыв свою, тут же отпил из горла. — По этим коридорам бегать, никакой дыхалки не хватит. Вот думаю — велосипед заказать. Как думаете?

Скорее всего это была дежурная шутка — он коротко хохотнул и Мээрим тут же поддержала его, словно только ради этого и пришла сюда.

— Сэм Люциус, я полагаю? — Переход от непринуждённости к строго деловому тону был резок — я невольно вздрогнул и торопливо кивнул.

— И вы числитесь в составе экипажа дальнего разведчика Юла, так?

— Верно, ваша светлость. Кок. Коком числюсь.

— Хорошо. Ну-с… — Он сложил руки на груди. — Расскажите нам, кок Люциус. Что нашли, что увидели и почему ко мне обратиться решили.

— Мы исследовали пространство Угольного мешка, — стоило мне начать свой заранее заготовленный рассказ, как маркиз тут же меня перебил:

— Вы рискнули туда сунуться? Смело! Там же никаких ориентиров!

— Мы по приборам шли, ваша светлость.

— А какие приборы на кухне? — Он решительно не давал мне говорить, будто хотел заставить меня сбиться с заранее проложенной канвы. — Не вилками же вы на стене путь царапали? А? Или — вилками? — Сиверс коротко хохотнул, будто шутка была удачной и к его смеху тотчас поспешила присоединиться Мээрим, выдав серию смешков. Дождавшись окончания их веселья, я продолжил:

— Ваша светлость. Я только корабельный кок, и не знаю, как там офицеры, на мостике, ну как прокладку ведут. Знаю, что по приборам, по сиче…счислу… Извините, — я вытер по-настоящему взмокший лоб — ну не должен он был так реагировать! Я же ему такой компромат привёз! На его врага!

— По счислению, шли по этому самому. — Изобразив удовлетворение от того, что сумел выговорить такое сложное слово, а чего ждать от кока? Я продолжил. — А на обратном пути, почти на выходе из мешка, мы вот и наткнулись. На транспорт тот, ваша милость. Случайно.

— Вот же везунчики какие! — Он пробарабанил пальцами по столу. — Я бы и в составе эскадры, да что эскадры? Флота! Не меньше флота взял бы, если бы Он, — маркиз смолк, почтительно наклонив голову. — Поручил бы мне подобное! А тут?! Одним корабликом! Зашли! Исследовали и вернулись! Да не с пустыми руками! Герои! Однозначно и только так — ге-ро-и! Да, Мэри?

Она поспешно закивала, всем своим видом показывая наиполнейшее разделение его слов.

— Так кушать хочется, господин губернатор, — смутившись я опустил глаза и непроизвольно облизал пересохшие губы. — А за картографию мешка хорошо платят.

— Да ты пей. Пей, не стесняйся!

— Спасибо, ваша светлость, — скрутив пробку я пару раз отглотнул тепловатой и слегка солоноватой на вкус воды. Вот же жмот! Не мог что ли чая или кофе предложить?

— Значит, вышли вы из мешка и тут же на транспорт наткнулись? — Дождавшись, когда я закрою бутылку, поинтересовался маркиз.

— Не знаю, господин. Я на камбузе был. Обед готовил. А тут как загомонят! Забегают! Капитан, о, господин маркиз, наш капитан, он очень опытный человек! Очень умный, да. Так он и по трансляции объявил — мол обнаружен корабль. Ну тут мы все и…

— Обрадовались добыче, да?

— Нет, что вы! Мы помочь им хотели! Ну, непонятно же — что там? Вот капитан и отправил нас троих.

— Это значит, — снова перебил меня губернатор. — Ваш капитан отправил туда наименее ценных из экипажа? Что же… Умно!

— Простите? — Я непонимающе посмотрел сначала на него, а потом на журналистку. — Мы одна семья, мы…

— Одна банда, вот кто вы! — Хлопнув ладонью по столу он заставил меня заткнуться и продолжил. — Кто с тобой был там? Ну?

— Я был. Потом…этот, ну по грузам, спур…супер..

— Суперкарго? — Подсказала мне Мээрим и, благодарно ей кивнув я продолжил. — Он самый и еще…

— И кто-то из десантной команды, — продолжил за меня маркиз. — Тебя-то ясно чего, наверное, ты и первым шёл? Отвечай! — Он снова хлопнул ладонью по столу, и я торопливо закивал, прокачивая ситуацию. Ой как плохо… Худо-то как! Всё не по плану!

— Вторым шёл десантник, это понятно. — Сиверс откинулся на спинку стула, снова складывая руки на груди. — Если этот, — он кивнул на меня. — Подорвётся, десантник будет время в запасе иметь. А последним — суперкарго. Оценить груз и организовать перегруз. Да, Мэри, я уверен — всё именно так и могло быть. Как думаешь?

— Вы как всегда образец проницательности, мой господин!

— Да? А мне кажется, что подрастерял я навыки…

— Ни в коем разе! Ваши аргументы как всегда…

Пока они ворковали я прикидывал пути отступления. Ну ладно. Бабу я вырублю — Мээрим сидела рядом. Её — первой, не будет визжать и под ногами путаться. Так. Потом — рыбкой через стол, на этого. Сбить на пол и вырубить — головой об пол же. Сам виноват — был бы тут ковёр или ковролин — пришлось бы по-другому.

Так.

Она слева, значит чуть довернуть корпус вправо и левой — как плетью, наотмашь, под нос. Болевой шок её вырубит, и тут же, рывком вперёд…

— Мэри! Нет, вы только посмотрите! — Весёлый голос губернатора вернул меня к реальности. — Какого зверя вы ко мне привели! Просто прелесть, а? Смотрите, смотрите же! Как он напрягся! Глаза блестят — уверен, он готов на нас броситься! Да? Сэм, или как тебя там?

— Что, ваша милость? — Я поспешно вернулся в образ простоватого и туповатого кока. — Простите, не понимаю, о чём вы?

— Ох…Сэм… Сэм, — с сожалением покачал головой маркиз.

— Простите, милорд, но вы меня с кем-то путаете. Я Пётр. Пётр Пти. Кок даль…

— Перестань! — Он лениво отмахнулся. — Ну какой ты Пётр Пти?

— Как это какой? — Я потянулся было к нагрудному карману, но маркиз снова взмахнул рукой. — Тебя зовут Сэм Люциус, позывной Поп. И кличку эту ты получил на Мальтусе Седьмом, помнишь, Сэм?

— Не… — Я ошарашенно покачал головой. — Неправда эт, ваша милость, я…

— Не помнишь? Эх… Что же ты, Люциус, вспоминай! Ну…? Мальтус, Седьмой спутник, обитаемый. Ты там, вместе с капитаном твоим, висельником, эээ… — Он скосил глаза на свой коммуникатор. — Весельчаком, да. Вы с ним там монастырь женский вырезали. Вместе с малолетними воспитанницами. Развлеклись, а потом вырезали.

— Ох… Это правда? — Побледневшая Мээрим прижала руки корту, смотря на меня так, будто я был весь залит кровью. В её взгляде смешался страх, отвращение и, как ни странно — любопытство. Ещё бы — не каждый день рядом с тобой такой монстр сидит.

— Не помнишь? — Повторил свой вопрос Сиверс и я отрицательно покачал головой. — А вот особисты, от них ориентировка пришла, они помнят. Тебя помнит, Сэм. Лютый. Ты что — думал если фамилию поменяешь, то все?

— Это не я! Не про меня всё это!

— Конечно… Конечно не про тебя! А про кого?

Я молча пожал плечами, прикидывая новый план. Взять его в заложники? А потом? Ну, из здания я выйду, а потом-то что? Снайпер в спину или в затылок — чпок! И всё, приплыли.

— Расслабься, Лютый! Кабинет оцеплен, выйти отсюда у тебя не получится, даже если меня в заложники сумеешь захватить, — он криво усмехнулся. — Но это вряд ли. У тебя даже, ха-хах! Вилки с собой нет! Ты проиграл, расслабься!

— И что? — Я откинулся на спинку и, точно так же как он, сложил руки на груди. — Дальше — что? Ваши обвинения — бездоказательны, я не Лютый и никакого монастыря не трогал. Промашка у тебя, маркиз. А рядом — СМИ. Как ты думаешь, что она напишет, а? Что обвинили кока? Геройская победа особистов! — Я очертил в воздухе прямоугольник, изображая новостной баннер. — Особисты маркиза снова промахнулись! Повар обвинён в терроризме! Как вам?

— СМИ напишут, что я скажу, — он отмахнулся от моих слов и кивнул Мээрим. — Верно, Мэри?

— Всё именно так, мой господин.

— Видишь?

— Есть и другие СМИ! Честные! — Реакция журналистки меня не удивила, я подобного и ждал, слишком уж открыто она его поддерживала. Слишком — для независимого СМИ.

— Не в моём секторе, — парировал он. — А что до других, так ты сначала доберись до них.

— Я не доберусь — другие дойдут!

— Остановим! — Он сжал кулак и грохнул им по столу. — Мы вас, тварей, как крыс переловим и передушим! Всех, до одного!

— Попробуй! — Мне передалась его агрессия и я напрягся, сжимая кулаки.

С минуту мы смотрели друг на друга через стол — каждый ждал движения другого, чтобы тут же броситься в атаку.

— Милорд, — восхищённый шёпот Мэри, такой неуместный в данный момент, заставил нас одновременно вздрогнуть и скосить глаза на неё.

— Вы просто рыцарь! Бьющийся со злом! — Она прижимала руки к груди, глядя на маркиза незамутнённым взглядом влюблённой малолетки.

— Кхм.. — Объект её любви явно смутился, и бросив на меня короткий взгляд, расслабился, поворачиваясь к ней. — Ты что, Мэри?

— Милорд, вы… Я тебя…

— Эй, голубки? Кхе! — У меня были более актуальные вопросы. — Потом поворкуете! Мы тут типа по делу. Собрались.

Понятно, что вёл я себя по-хамски, а, с другой стороны, чего мне терять? Хотя… Интересно — если я её в заложники — Сиверс как отреагирует?

— Всё-таки ты быдло, Лютый, — вздохнул маркиз. — Грубое и неотесанное.

— Звиняй, начальник, — я шумно шмыгнул носом. — Университетов не кончали, из простых мы, не барских кровей.

— Это видно…

— Ну чё, начальник. — Я встал и потянулся. — Вертухаев своих зови, псов поганых. Пора мне.

— Да, — неожиданно легко согласился он. — Действительно, пора.

Повернувшись к входной двери, губернатор чуть приподнялся со стула. — Стража!

Охрана, наверняка всё это время стоявшая за дверью, появилась моментально. Посмотрев на них, я усмехнулся — ради меня губернатор вызвал полицейский спецназ, запакованный в броню по самое не могу — даже пара щитоносцев присутствовала.

Заложив руки за спину, я подошёл к ним — что ж, у них своя работа, у меня — своя, да и ощутить на себе подгоняющий эффект их дубинок мне не хотелось.

— Подожди, Лютый. — Маркиз тоже встал и повернувшись ко мне продолжил. — Передаю тебе требование Империи.

— Н-Ну?

— Ты вернёшься на свой корабль и передашь своему капитану и всей вашей шайке следующее. Первое — вы возвращаете Вола с нетронутым грузом. Второе. Вы сдаёте свой корабль и покидаете его без оружия и сопротивления. Третье.

— Да пошёл ты! — Я демонстративно сплюнул на пол. — Мразь благородная!

— Быдло, — вздохнул он. — Третье. Если исполните всё в точности — получите пожизненное. Нет — кислотные бочки.

— Ты чё? Отпускаешь меня?

— А зачем ты мне один? Лови потом вас как тараканов. — Губернатор покачал головой. — Император — мудр и его Указ относится ко всем вам, не только к твоему экипажу.

— К нам? — Я прищурился, пытаясь понять о чём это он.

— К Братству вашему.

— Первый раз слышу, — пожал плечами я. — Ты, это, начальничек, того.

— Советую последовать Его воле, — он проигнорировал мои последние слова. — Смерть в кислотной бочке долгая и не самая приятная. — Чуть повернув голову Сиверс кивнул в мою сторону и скомандовал. — Майор! Уведите это отсюда. Мы увидели достаточно.

— Погоди. — Я дёрнул плечом, сбрасывая тут же появившуюся руку. — Маркиз! Я вернусь. Обещаю. И тогда.

— Что — тогда? — Он иронично приподнял бровь прекрасно осознавая разницу наших положений.

— Посмотрю, какого цвета твои потроха, благородные.

— Вилку не забудь!

Полицейские вытолкали меня за дверь, и та закрываясь, отсекла продолжение его фразы.

— Ведите, — оказавшись в коридоре, я снова сложил руки за спиной.

— Расслабься. — Охрана, стоило нам покинуть кабинет, как-то сразу расслабилась. — Куришь?

Майор, покинувший переговорную последним, вытащил из набедренного кармана пачку сигарет и протянул её мне. — Угощайся.

— Что, майор, тебе, — я вытащил одну и прикурил от протянутой одним из бойцов зажигалки. — Не западло? Я ж это… Монстр. Убивец и всё такое.

— Будет решение суда — буду говорить по-другому. — Он прислонился к стене прямо под табличкой «Не курить». — А пока ты просто гражданин. Чего мне силы на тебя тратить. Вот если ты сейчас начнёшь проблемы создавать… — он выжидающе посмотрел на меня, и я отрицательно помотал головой. — Не, не буду.

— Докурил? Пошли.

Весь путь из Резиденции мы прошли молча и только уже за оградой, перед тем как посадить меня в заранее вызванное такси, майор хлопнул меня по плечу:

— Не знаю кто ты, но хочу сказать, — он как-то замялся, испытывая затруднения с подбором верных слов. — Ну, вы там это, мужики, держитесь.

— Ты о чём?

— Нам довели Указ, — он быстро огляделся по сторонам и продолжил гораздо тише. — Вас вне закона объявили.

— Да мы и так… — Усмехнулся я, поймав себя на мысли, что начал копировать ужимки Весельчака. — А давно… Указ давно вышел?

— Датирован неделей, да — на прошлой неделе бы подписан. Точно.

— Не привыкать. Прорвёмся.

— Угу, — Майор кивнул. — Нас дела ваши там, наверху, не интересуют. А вот сюда сунетесь — не серчай. Встретим по полной, — он демонстративно похлопал по кобуре.

— Понял тебя, — я протянул руку прощаясь, но полицейский сделал вид, что её не заметил. — Водила! Быстро отвези гражданина на корабль. Губернатор требует срочной доставки.

— Сделаем, — меланхолично ответил тот и нетерпеливо качнул головой в мою сторону. — Поехали.

Спустя два часа я сидел в небольшой капитанской каюте с докладом о проведённой встрече. Кроме хозяина тут был и Самарин — вооружившись блокнотом он делал заметки по ходу моего рассказа. Обстановка в логове Вильсона роскошью не блистала — койка, небольшой круглый стол, вокруг которого мы сейчас сидели, шкаф у стены и полки с книгами — большей частью техническими справочниками, это составляло всю обстановку его обиталища.

— Эххх… Мэри! — Выдохнул Вильсон, когда я завершил свой рассказ. — Вот же тварь!

— Ты чего-то другого ждал от СМИ? — Ироничным тоном поинтересовался старпом. — Эти… Они нос чётко по ветру держат. И раз она стала вдруг такой верноподданной и патриотичной — значит ветерок поменялся.

— Думаешь Двадцать Восьмой решил свободу слова того? — Капитан щёлкнул пальцами. — К ногтю? Так со всеми даже ему не справиться.

— Зачем со всеми? Уверен — всё это только против нас.

— Не, брось. Какое Ему дело до нас? Ты же понимаешь — пыжиться о своей крутизне мы можем сколько угодно, но в масштабах Империи, — недоговорив он покачал головой.

— Но Указ, — Самарин сверился с блокнотом. — И маркиз и Майор — говорили про Указ. Против нас, Братства, то есть.

— Да ну, — он поморщился и отмахнулся. — Не серьёзно это. Сколько таких Указов, Рескриптов и прочей писанины против нас было? Пошумят, может кого-то отловят и показательно вздёрнут, ну и затихнут. Всё, как обычно, короче.

— Может быть, может быть, — Самарин повернул голову ко мне. — Поп, а ты что думаешь?

— Маркиз… — Я задумался. — Да чёрт с ним, гнилой он, веры ему нет. А вот майор — этот серьёзен был. Не шутил.

— Услышал, — он кивнул. — А вообще, по встрече? Какие мысли, впечатления?

— Они ждали меня. — По пути назад у меня было более чем достаточно времени для раздумий, и я был готов дать ответ. — И ждали именно с такой новостью — про корабль с грузом.

— Они? — Перебил меня капитан и заметив, как я недовольно поморщился, ухмыльнулся. — Что? Не нравится, когда перебивают? Вот! Хе-хе-хе. Ладно. Продолжай.

— Я имел в виду — власть. Маркиза и прочих. — Дождавшись его кивка, я продолжил. — Не спросили про груз. Это странно. Кто-то где-то нашёл корабль, грузовой — и? И пофиг? На груз? Даже ради любопытства? Нет, — я покачал головой. — Уверен, они знали, что мы нашли и были этому рады.

— Рады чему?

— Тому, что мы объявились. Понимаете… Всё время он относился он ко мне так, будто только и ждал повода выпроводить. Передать ультиматум и быстро выгнать. Груз? Да пофиг! Ты — бандит и всё. Точка. Подстава это.

— Постава? — Нахмурившись, Самарин почесал ручкой лоб. — Что ж… Как вариант, как предположение — да. Принято. Но на практике…

— А что? Нас не могли подставить?

— И как ты себе это представляешь? — Весельчак встал и, подойдя к шкафчику, достал оттуда бутылку коньяка и три стопки.

— Ну… — Я взял свою порцию и покрутил её в пальцах. — Про транспорт мы от Жерга узнали. Мне сложно поверить, что он сумел вот так точно — миной, и точно перед прыжком, залепить им в рубку. Роже не говорил — они туда заходили? В рубку то есть?

— Нет, зачем? — Самарин снова почесал лоб и раздражённо отложил ручку. — Чёрт! Он сказал, что дверь заблокирована была. Но это нормальная практика у них — перед прыжком блокировать все двери. Он заварил её — всё по инструкции и дальше пошёл.

— А остальные двери?

— Что остальные?

— Они все тоже заблокированы были?

— Эээ…. Да я и не спрашивал.

— Так спроси! — Молча слушавший нас Вильсон отставил стопку. — Набери его.

— Угу. — Старпом вытащил свой комм и набрав короткий внутренний код, приложил его к уху. — Роже? Минутка есть? Ага… Скажи, я по-быстрому, на том транспорте, ну где Сэм рубился? … Вспомнил? Ну… Ага. Там внутренние двери заблокированы были? …Надо. Чёрт! Просто ответь… Да? Даже так?… Угу… А чего не доложил сразу? … Ладно. Спасибо. Угу, и тебе. Отбой.

Оторвав комм от уха, он хотел было им почесаться, но удержался. — Нервы шалят. Вот стоит перенервничать — так зуд сразу. И врачи…

— Самара! — Оборвал его капитан. — Что Роже?

— Говорит — сам удивился. Все двери, ну — кроме рубки, открыты были. Не доложил потому, что посчитал это обычным разгильдяйством экипажа.

— Вот. — Я тоже поставил стопку на стол и принялся загибать пальцы. — Идеально остановленный транспорт с секретным грузом — раз. Открытые в нарушении инструкций двери — два.

— Была бы подстава, — покачал головой, не принимая мои аргументы Вильсон. — Не послали бы за нами крейсера и матку. Не сходится, Сэм.

— Так мы же ушли! Я хочу сказать — нам позволили уйти! Вот-то, Бабулюс наш — вообще, без единой царапины, ушёл. Да и мы особо не пострадали.

— Не пострадали? — Фыркнул он в ответ. — Не пострадали!

— А ведь он прав, Виль, — поддержал меня старпом. — Повреждения минимальные. Один убитый, я про канонира, не про Зёму. Против нас пара крейсеров была и матка с полным брюхом, а мы — ушли.

— Опыт не пропьёшь, — он ещё сопротивлялся, но было видно, что это сопротивление вызвано только его упрямством.

— Нам дали уйти. Позволили. Согласись. — Самарин приподнял свою стопку. — Помянем ушедших.

— Память! — капитан оторвал от столешницы свою.

— Память, — эхом повторил я и мы выпили не чокаясь.

Несмотря на то, что коньяк у него был первосортный, я выпил всё содержимое не ощущая вкуса, только машинально отметив, как благородный и несомненно дорогой напиток обжог губы и горло.

С минуту мы молчали, мысленно перебирая образы ушедших товарищей, а потом первым нарушил тишину старпом.

— М-да… С этого ракурса ситуация выглядит по-другому. Вот только зачем? Жерг так и не объявился?

— Нет, — Вильсон заново наполнил стопки. — Пропал. Как в воду канул — ни от него, ни от экипажа его, ничего нет.

— Залёг на дно? — предположил я, беря свою порцию в руки и принимаясь снова её покручивать.

— Может… — Как-то рассеяно произнёс он. — А может сел где-то, ремонт проводит.

— С чего ему ремонтироваться? Он же первым свалил?

— Да почём я знаю!

— Капитан, — я вернул стопку на стол. — Старпом. Смотрите. Мы захватили груз.

— Ну?

— Он у нас. Мы выясняем, что груз… Что он…

— Палёный, — подсказал Самарин.

— Угу. Палёный. Пытаемся его спихнуть и выясняем, что груз, что про него уже знают и более того — нас уже ждут. С готовым Указом Императора. Как по мне — так подстава это!

Не дожидаясь я выпил свою порцию, снова не почувствовав вкуса содержимого.

— Хорошо, хорошо. Подстава! — Весельчак так же быстро опустошил свою ёмкость. — А нам-то что с того? Что делать будем? И сами и с грузом что?

— А что — с грузом? — Самарин поднёс стопку ко рту, но пить не спешил. — На Бабулюсе всё норм. Воздух, вода, еда — полный комплект. Экипаж минимальный, запасов на пару месяцев хватит. Пусть себе висят. Фильмов и книг там много — я как чувствовал, загрузил им по полной.

— А мы? Нам теперь куда?

— Вернёмся на Кило. Там мы всяко инфы больше накопать сможем. Да и не сунется туда никто.

— Думаешь? — Капитан с сомнением покачал головой глядя куда-то мимо нас.

— Дружище! — Самарин улыбнулся в первый раз за всю нашу беседу. — Что-то ты раскис. Ну да ничего. Вернёмся, я тебя лично к Мадам Жужу отконвоирую. Встряхнёшься. Смотри. Что б Кило взять надо пару флотов пригнать. А это — шум. Как только мы узнаем о сосредоточении флотов, а согласись, провернуть такое втихую — невозможно.

— Угу.

— Вот. Мы шедевр Роже во все сети — мол вот оно чё! Империя своими торгует! Баб наших под чужих кладёт! Ты шум представляешь? Такое начнётся, — старпом махнул рукой. — Добавим легенду, что Сэм Сиверсу озвучил — всё! Никто, даже Сам! — Он ткнул пальцем в потолок. — Нас и пальцем тронуть не посмеет.

— Да, — я поддержал его. — Потребуем открытого процесса, следствия, освещения в СМИ и, по крайней мере, на время расследования нас тронуть не посмеют. Запрут на Кило — да. Но атаковать — нет.

— Вы сами в это верите? — Вильсон усмехнулся, но как-то кисло. — Лично я — нет. Империя с террористами не разговаривает, а нас именно такими и делают.

— А мы заставим! Встряхнись! — Самарин встал и подойдя к нему, положил руку на его плечо. — Я тебя прямо не узнаю. Что с тобой, Виль?

— Да на душе погано как-то, — признался тот. — Как тогда, три года назад.

— Когда нас нагнули?

Он кивнул. — Угу. Только гаже.

— Тебе отдохнуть надо. — Самарин хотел что-то ещё сказать, но капитан предостерегающе поднял руку и вытащил другой из кармана вибрирующий коммуникатор.

— Тихо. Абсолют вызывает.

— Пошли, — старпом кивнул на дверь. — Пусть один поговорит.

Стоять в коридоре нам пришлось недолго — приватная беседа продолжалась минут пять, не больше.

— Заходите, — Вильсон распахнул дверь и вернулся на своё место.

— Что мы можем знать? — поинтересовался Самарин, внимательно изучая какое-то разом осунувшееся лицо капитана.

— Война, — выдохнул, обмякая в кресле Вильсон.

— С кем?

— С Империей.

— Это Абсолют сказал? — недоверчиво глядя на него уточнил старпом.

— Не сказал! Чёрт возьми! — Он стукнул кулаком по столу, от чего наши с Самариным стопки подпрыгнули у упали набок. — Приказал! Он сбор объявил! Общий!

— Чего? — Вот теперь и Самарин перешёл в режим крайнего удивления — это было видно по его округлившимся глазам. Для полноты картины не хватало только звонкого щелчка отвалившейся до пола челюсти.

— Того! — Весельчак смахнул выступивший на лбу пот и потянулся за бутылкой. — Абсолют объявил общий сбор всех сил Братства. Координаты, — он кивнул на свой комм. — Тут. Я тебе перекину.

— Когда?

— Через четыре дня. Приказ однозначный — быть всем боевым кораблям.

Он смолк, наполняя наши стопки. Получалось не очень — его рука заметно подрагивала, и янтарная струя элитного коньяка временами шла мимо цели, оставляя на поверхности стола небольшие лужицы.

— Мы подчинимся? — Нейтральным тоном, глядя в сторону, осведомился Самарин.

— Предлагаешь свалить? Братья не простят.

— Да… — Старпом замолчал и вытащив носовой платок начал вытирать залитую поверхность. Делал он это с чрезмерной тщательностью, будто от того, насколько хорошо он выполнит эту работу зависело наше будущее. Мы молча смотрели за его рукой, описывающей замысловатые кривые по столешнице. Наконец, завершив эту работу, он поднял глаза на нас.

— Что ж. Братьев предавать нельзя. Я — за участие.

— Нельзя, — эхом повторил Весельчак. — Я — тоже.

Они вдвоём посмотрели на меня, ожидая моей реакции.

— А я-то тут при чём? Я вообще — кок, рядовой. Вы чего, мужики?! Не офицер я.

— Ты оказался с нами в этот момент — тебе принимать решение. Таков закон Братства. — качнул головой Самарин и взял свою стопку.

— Да. Таков закон, — подтвердил Вильсон, беря свою. — Ты в этой каше не меньше нас увяз. Твоё слово, Поп.

— А куда мне деваться? — взяв свою я отсалютовал им. — Куда вы, туда и я. Плюсую!

После посадки Вильсон, неожиданно для меня, отпустил весь экипаж отдыхать.

— Пусть погуляют, — ответил он на мой вопрос. — Напоследок. Да и ты иди.

— Куда?

— Да куда хочешь! — вспышка злости была внезапной, но я понимал его — слишком много навалилось за последние несколько дней — и капсулы с женщинами и мои переговоры с маркизом и война эта… Поэтому я не стал корчить из себя обиженного — коротко кивнул, прощаясь и покинул борт Жнеца.

Бар, который я выбрал для расслабления, находился в отдалении от основной улицы базы Кило, что исключало его из списка наиболее популярных среди летунов, гарантированно снижая мои шансы встретить тут какое-либо знакомое лицо. Собственно, именно ради этого я и выбрал его — хотелось посидеть в одиночестве, спокойно попивая пиво и размышляя о текущей ситуации.

Приглушённый свет, негромкая музыка, которую едва-едва перекрывало бормотанье диктора с новостного экрана развёрнутого над барной стойкой. Посетителей было мало — два или три столика были заняты одиночными фигурами, да и у стойки потягивал пиво какой-то работяга.

— Мммммм? — промычал свой стандартный вопрос бармен, мужчина где-то за сорок, не прерывая излюбленного занятия всех барменов во всех вселенных — протирания концом переброшенного через плечо полотенцем пивной кружки.

— Пива, жаренной картошки и мяса. Жаренного, — я так же не стал нарушать разнообразия.

— Сосиски пойдут?

— Вполне, — кивнул я, наблюдая как он неторопливо наполняет янтарным напитком ту самую кружку, что до этого так старательно полировал.

Получив свою порцию, я пригубил, пиво было свежее, с насыщенным хлебным привкусом, и, облокотясь на стойку, уставился на экран.

Диктор — симпатичный молодой парень, рассказывал с экрана о каких-то невиданных достижениях на ниве непонятной и труднопроизносимой отрасли науки, благодаря которым жизнь в Империи должна была вот-вот стать просто райской.

Рекламная пауза точно совпала с моментом появления передо мной тарелки, до краёв наполненной картошкой фри и окружённой по периметру тремя разрезанными напополам сосисками. Кивком поблагодарив бармена я принялся за еду, поглядывая на экран.

Там, молодая, симпатичная и необременённая одеждой девушка, призывно тёрлась о небритую щёку какого-то мужика, не обращавшего не неё никакого внимания. Девка распалялась всё больше и больше, и когда уже, судя по её виду уже была близка к финалу, вдруг пропала, сменившись изображением флакона мужских духов с феромонами.

— Угу. Как же, — сидевший рядом работяга недовольно покачал головой. — Будут они на тебя прыгать. Жди больше.

Я молча кивнул, продолжая коситься на экран. Там теперь другой мужик, всё с той же небритостью, лихо управлял небольшим корабликом, закладывая крутые петли среди мешанины астероидного поля. Теперь уже покачал головой я.

— Я столько не выпью, — ткнув вилкой в сторону экрана, где пилот оставлял за собой сталкивающиеся за своей кормой обломки, покачал головой я. — Он псих просто! В такую кашу лезть!

— Верфи Крауза! Ваш надёжный курс в любых условиях! — Промурлыкала очередная полуголая дива обнимая и целуя в угол губ, очередного героя.

— Забей, — поддержал меня работяга. — Это не для нас.

— А для кого же ещё?

— Для них, — он мотнул головой вверх. — Нам и в жисть не скопить даже на дюзу от этого катера.

— Зачем же тогда рекламу крутят?

— Да что б ты завидовал. Ну и пахал соответственно.

— Бред! Что бы я горбатился на… — Машинально я поднял глаза на экран, где очередная блондинка с пышными формами подавала кружку пива сидящим на скамье мужикам, облачённым в клетчатые рубашки с короткими рукавами и короткие кожаные шорты.

— Это что? — Я снова, непочтительным жестом, ткнул вилкой в изображение.

— Ты так смотришь рекламу, будто никогда её и не видел.

— Давно, да. Мы только из похода вернулись.

Я успел очистить свою тарелку и прикончить кружку, а реклама всё шла и шла. За это время меня просветили касательно чудодейственной зубной пасты с эффектом омоложения полости рта, рассказали о дармовых кредитах — работяга только фыркнул, когда весь из себя деловой и лощённый мальчик распинался с экрана о выгоде получения кредитов именно в их банке. Мне раскрыли волшебную силу туши для ресниц, поведали о невероятной силе таблеток для потенции и продемонстрировали мощь впитывающих женских прокладок на каждый день. К сожалению, два последних ролика шли без демонстрационных примеров, отчего мой, было появившейся к данным темам интерес быстро угас. Не то, чтобы я так сильно соскучился по женской ласке, но, согласитесь — одно дело, когда процесс хотя бы той же инсталляции прокладки показывают так сказать наглядно — на живом, кхм, примере и совсем другое, когда на эту деталь льют некую синеватую жидкость. Чего интересного-то?

— И надолго это? — Поинтересовался я у бармена получая вторую кружку пива. Надо признаться, что за все три с лишним года, что я был здесь, официальные каналы я не смотрел, отдавая предпочтения информации из сети или просматривая сугубо профильные — исторические или технические кабельные каналы. А там рекламы было на несколько порядков меньше.

— Ну, — бармен посмотрел в потолок. — Ещё минут пять, может десять. Это же официальный канал.

— Официальный? Имперский что ли?

— Угу.

— Так их же из казны финансируют? Зачем им рекламы столько?

— Ты как… — Бармен пожевал губами, подбирая подходящее слово. — Как с другой вселенной?

— Чего? — Я непроизвольно напрягся.

— Давно летаешь?

— Года два уже, а что?

— Ясно, — он махнул рукой и принялся протирать очередную кружку, всем своим видом показывая, что тема себя исчерпала.

— Что ясно? Ну, не смотрел я ящик эти два года! И что?

Это было правдой — на борту Бабулюса мы смотрели всё в записи — что новости, что фильмы, прерывая их только тогда, когда кому-то требовалось отойти, ну, понимаете для чего.

— Два года назад, — бармен вздохнул. — Наше Двадцать Восьмое Величество, отменило закон об ограничении рекламного времени. Так что… — Он пожал плечами заново погружаясь в процесс полировки боков кружки.

— Так что, — продолжил за него работяга. — Теперь реклама занимает больше половины времени. Вот такие дела, приятель. Долго ты ходил, долго.

— До половины? — Мягко говоря я обалдел.

Меж тем, на экране, ролики пошли по второму кругу — лихой пилот снова принялся отчаянно маневрировать среди астероидов в ожидании поцелуя своей дивы. Правда на сей раз ему была явно не судьба завладеть её вниманием — на середине ролика картинка исчезла, сменившись логотипом новостного канала, а ещё спустя пару секунд, камера явила нам студию всё с тем же ведущим.

— Срочная новость! — Холеный мальчик не стал размениваться на долгие вступления, сразу перейдя к делу, за что, в моих глазах, он сразу стал гораздо симпатичнее. — Сообщение от Штаба Флота Империи! В районе созвездия Павиана Флот, в самое ближайшее время, планирует проведение широкомасштабных боевых игр, с применением боевого оружия! Всем кораблям предписывается обходить район данного созвездия. Нарушители могут попасть под огонь Имперского Флота, со всеми печальными последствиями! Повторяю, — он оторвал глаза от бумажки и посмотрел прямо в камеру. — Флот предупреждает и снимает этим объявлением с себя всякую ответственность за возможные инциденты.

— Ого! — Восклицание моего соседа заставило меня развернуться к нему. — Чего?

— Так манёвры, со стрельбами, уже лет, — он наморщил лоб. — Лет… Лет… Не, не помню. Давно уже не проводили, короче.

— Ну, мало ли, — пожал я плечами в ответ. — Может Он их так встряхнуть решил?

— Сбор в Павиане? Странно… — Присоединился к беседе бармен. — Чего там-то? Обычно нейтральный, пустой сектор выбирают. А тут, во вполне обжитом… — Покачав головой он возобновил свои движения руками, явно планируя стать первым барменом в Галактике, сумевшим при помощи полотенца провертеть дыру в пивной кружке.

— Для учения будут задействованы самые передовые корабли нашего славного флота, — продолжал свои трели диктор. — Никогда ещё состав Флота не был столь грандиозен! Судите сами — в манёврах примут участие линкоры Могучий, Сокрушитель, Свирепый….

По экрану, стоило ему начать перечисление привлечённых сил, появились и начали быстро сменять друг друга кадры, демонстрирующие то гигантские корабли. Они летали, зрелищно разворачивались, сохраняя строй, или вели огонь куда-то за кадр. Временами по экрану начинали маршировать их экипажи, показывая несомненно высокие показатели строевой или появлялись портреты их командиров, все как один излучавшие непоколебимую верность Императору мужественно смотря куда-то снова за кадр.

Ведущий всё продолжал и продолжал перечислять силы, а я призадумался, молча наблюдая как корабли меняли друг друга на экране. Созвездие Павиана? Это же то самое, где я с маркизом встречался?! То-то там столько военных было — значит… Значит готовились заранее? Только вот к чему? К учениям? Но бармен прав — зачем их в обитаемом созвездии проводить? Пустых, необитаемых — пруд пруди. На любой вкус, лети в любую и развлекайся там сколько топлива, воздуха и жратвы хватит. Но — в обитаемом?! Что за бред?!

От дальнейших мыслей меня отвлёк сигнал моего комма, завибрировавшего в нагрудном кармане.

Сообщение, отправителем которого был капитан, было кратким, всего два слова: Срочный сбор!

Вздохнув, я вытащил из внутреннего кармана карточку и протянул её бармену.

— Что? Срочный вылет? — Поинтересовался он, засовывая её в терминал.

— Да, наверное, срочный фрахт подвернулся, — я подтвердил оплату и встал со стула.

— Ну — удачи тебе пилот! — Бармен ловко наполнил рюмку прозрачной жидкостью и пододвинул её ко мне по стойке. — Комплимент от меня. Бесплатно!

— Спасибо! — я опрокинул её содержимое в рот, и оно горячим, густым огнём обволокло моё горло, оставляя пряное послевкусие. — Только я не пилот, кок я.

— О! — Он даже обрадовался. — Коллега значит! Тогда повторим.

Потом мы коротко, всё же сбор был срочным, обсудили нюансы приготовления еды на корабле, обменялись рецептами и просто немного поболтали на родственные обоим темы….

В общем из бара я вышел изрядно навеселе — что-что, а комплименты тут были первосортные.

 

Глава 11

Созвездие Павиана. Вторая планета второй звезды созвездия.

267 год правления 28 Императора (спустя сутки).

— Слушать в отсеках! Говорит капитан. — Голос Весельчика, раздавшийся из динамика, заставил меня выругаться — уж больно внезапно он объявился. Я был занят перетаскиванием запасов провизии из камбуза в свой небольшой склад и именно в этот момент я тащил туда пятидесятикилограммовый мешок гречки. Распрямившись, я ещё раз выругался, на этот раз в адрес помощников из экипажа, которые хоть и помогли мне докатить тележку с припасами до камбуза, но моментально смылись, стоило мне её разгрузить на пол. А ведь стоит только мне начать готовить, стоит только запахам свежей выпечки вырваться из плиты, как они тут же сюда телепортируются, прямо со своих боевых постов! И ведь хрен откажешь — помогали же!

— Экипаж! — к моему удивлению от слов Вильсона сквозило какой-то неуверенностью, что было абсолютно на него не похоже. — Мужики. Тут такое дело, — он снова замолк, явно собираясь с мыслями и я, пнув на прощанье ни в чём не виноватый мешок крупы, выбрался из кладовки.

— Аааа… Вот. Ну, я это. Понимаю. Обещал вам отдых на берегу, а сам выдернул обратно, дав всего несколько часов на… На безобразия ваши! — Последнюю фразу он произнёс своим обычным, весёлым тоном и я начал было успокаиваться.

— Но дело, задача, поставленная перед нами того, стоила — я сейчас про ваш прерванный отдых. Нас всех собирает Братство, а точнее — хоть это и закрытая информация, но я скажу. — Он снова сделал короткую паузу переводя дыхание. — Мужики. Дело такое. Я, как и прочие капитаны, получил приказ от Абсолюта. Даже два приказа. В первом — мы его получили, когда шли от Павиана на Кило, говорилось, что Империя объявила Братству, то есть нам — войну и что Абсолют собирает все силы для защиты нашей центральной Базы — базы Зеро. Сбор должен был быть через четыре, точнее уже через три дня. Второй приказ я получил за десять минут до того, как вы прочли моё сообщение с приказом вернуться на борт. В нём нам предписывалось немедленно, не позднее текущих суток прибыть в созвездие Павиана для формирования конвойного охранения некого груза. Очень ценного! Очень! Этот момент Абсолют подчеркнул особо. Вроде как этот груз, вернее его доставка в нужную точку, прекратит данный, никому не нужный конфликт. Скажу сразу — что за груз и чем он так ценен для Двадцать Восьмого, Абсолют не сказал. Его право — на то он и Абсолют. — Вильсон снова сделал паузу и в динамиках послышалось бульканье наливаемой в стакан воды. Или не воды и не в стакан. Но мне показалось именно так.

— В глотке пересохло, — вернулся ко мне голос капитана. — И, кстати, нефиг облизываться! Вода это. Без газа. Вахта подтвердит. А то знаю я вас, решите, что я уже и на мостике бухаю.

Он снова замолк, явно переключив своё внимание на питьё.

— В сухом остатке имеем следующее, мужики. Мы сейчас идём к Павиану. Там мы вступаем во вторую, правую, коробку-цепь охранения. Я уже связался с другими капитанами и согласовал наше место и взаимодействие в ордере. Да, я знаю, что там же Имперцы проводят манёвры! Знаю! — В его тоне снова послышалось напряжение. — Но! Наша точка сбора — на противоположной стороне диска эклиптики и наш курс лежит мимо обитаемых зон! Они — выше плоскости, мы — под ней. Так что не пересечёмся никоим образом. Скажу больше — между нами и ними будет такое расстояние, что даже если Имперцы рванут на нас — мы раз двадцать уйти успеем. Гарантированно. Повторяю — у нас, в случае чего-либо непредвиденного будет га-ран-ти-ро-ван-ное время для отхода. Даже в самом плохом раскладе мы успеем сопроводить транспорт и свалить. Быстро и безопасно. Так сказал Абсолют, а поводов ему не верить у меня лично — нет! Посему.

Вильсон снова прервался, переводя дух и продолжил спустя несколько секунд. — Посему. Мы выдвигаемся в указанную точку. Исполняем приказ и возвращаемся на Кило — догуливать в ожидании новых распоряжений. Но я думаю, нет — я уверен, что после исполнения данной задачи мы закроем вопрос конфликта с Империей на очень долгий срок. Но, пока, до завершения похода, объявляю по кораблю Боевую тревогу! Всем быть на своих местах в полной готовности. Найду кого бакланящего — не взыщите! Спишу на берег пожизненно! У меня всё. Отбой!

Включив чайник и проверив наличие заварки в заварочном, я уселся за стол, обдумывая услышанное. Вроде бы всё гладко. Мы снизу, Имперцы — сверху, между нами десятки миллионов километров. На сопровождение транспорта от точки входа в систему и до точки выхода уйдёт ну — час. Даже меньше. Имперскому флоту просто не успеть. Никак не успеть — внутрисистемных прыжков или движения на сверхскорости, как в моей родной вселенной, тут не знали.

Значит что?

А значит — Имперские Адмиралы будут материть нас по всем каналам связи — и только.

Вот только каким-то уж слишком простым мне представлялся этот вариант. Уж чего-чего, а за Армией и Флотом Двадцать Восьмой следил тщательно. Не будут эти ветераны, брызгая слюной в микрофон, рычать ругательства в наш адрес. Не те люди. Уж скорее они экстренно, всем флотом, прыгнут из системы и тут же вернутся обратно, но не на старое место, а к нам. Поближе к нам, к той цели на которую указал Император и скомандовал им — Ату их! Взять!

А это уже совсем другой расклад. Даже принимая во внимание всю махину привлечённых сил, её инертность, различные и неизбежные задержки на согласования общего манёвра — им как раз и потребуется час, не больше, чтобы объявиться по соседству с нами. Выпрыгнуть и сразу начать палить по нам из всех стволов.

И нам — что бы провести транспорт потребуется час. Ну — плюс-минус десяток минут.

Так что… Да. Абсолют всё рассчитал точно. И объём задействованных, с нашей стороны сил, действительно будет востребован весь. Иначе — не уйдёт никто…

Щелчок чайника совпал со стуком в дверь и я, поначалу, решил, что мне просто показалось, но стук повторился и я, не отрываясь от заварки чая просто крикнул. — Кого черти несут? Открыто!

— Меня несут, — на камбуз ввалился Вильсон и, не спрашивая разрешения, а что? Он же — капитан! Плюхнулся за стол и подтянул к себе кружку с только что налитым чаем.

— А? Как я вовремя! Может у тебя и к чаю чего пожевать есть?

— Вроде кое-кто Боевую тревогу объявлял? Не? Мне послышалось? — Недовольно покачав головой я достал из шкафчика вторую кружку и, немного поколебавшись, вынул из заначки супницу, до краёв заполненную сухариками, печеньками и баранками.

— Богато живёшь, — одобрительно крякнул Весельчак, загребая из неё полную горсть вкусняшек. — Только это же, — он откусил кусок баранки и ткнул огрызком в посудину. — Для супа же вроде?

— Для него, — не стал спорить я. — Только сюда на трёх, ну четырёх влезет. А экипаж…

— Да я так, для порядка спросил. — Он закинул в рот огрызок и некоторое время молча его пережёвывал.

— Так что с Боевой-то? — Нейтральным тоном поинтересовался я, когда он нацелился на сухарик с изюмом. — Капитану, вроде как, на мостике положено быть, а не чаи на камбузе гонять?

— Что положено, на то положено! — Отшутился он стандартной и древней как само мирозданье, фразой. — Я порядок на корабле проверяю. Фитили раздаю. Вот у тебя тут, — он обвёл пространство перед собой сухарём. — Всё в порядке, а?

— В порядке. Чего пришёл-то? Если за чаем, то…

— А огнетушитель у тебя есть?

— Есть! И ящик с песком — тоже есть!

— Врёшь! Покажи.

— Вон, — я кивнул в открытую дверь кладовой. Там, почти у входа, красовался красного цвета ящик с белой надписью — Песок.

— Сэм? — Вильсон озабоченно посмотрел на меня и покачал головой. — Не, ну я всё понимаю, но скажи — зачем тебе песок на камбузе?!

— А чай с чем пить?

— Так это что? Сахарный?

— А ты не уточнял! Спросил песок — получил. А детали, — я махнул рукой. — Ладно. Виль. Ты же не так просто пришёл ко мне. Чего тут проверять?

— Не просто так, — он помрачнел и опустив глаза принялся размачивать сухарь в чае.

Вот лично я терпеть подобного не могу — потом не чай, а каша какая-то получается. Вприкуску лучше.

— Что по ситуации думаешь? — Всё так же, не поднимая глаз поинтересовался он.

— Подстава это.

— Обоснуй?

Я кратко пересказал ему свои домыслы насчёт адмиралов и манёвра с прыжком.

— Иначе, — завершил свои выкладки я. — Нет смысла собирать такие силы Братства для прикрытия одного транспорта.

— В принципе всё, что ты сказал — логично. Но ты не учитываешь одного момента.

— Какого?

— Ты не знаешь Абсолюта. Ну, это тебе простительно. Абсолют, брат, это… Величина! Глыба! Мыслитель! И всё в одном. Прикинь, — он посмотрел на меня и ухмыльнулся. — Ещё ни одна его операция не провалилась. Ни одна! — Вильсон назидательно поднял вверх палец. — Вот!

— Хорошо, хорошо. Согласен. Он всё рассчитал и этот поход будет лёгкой прогулкой. Так?

— Да.

— Тогда ты то чего нервничаешь?

— Я?!

— Брось, Виль. Мы не первый день вместе. Я же вижу. Гложет тебя что-то. Так?

— Не так! И вообще — я к тебе по делу пришёл.

— Обед будет по распорядку. Ужин тоже.

— Да не об этом я. Чай обнови, — он протянул мне полупустую кружку.

— Лопнешь. — взяв кружку я заново наполнил её.

— А ты налей и отойди. Хм… Остыло. — Скорчив недовольную гримасу он отставил кружку и внимательно посмотрел на меня. — Сэм. Тут такое дело. Я даже не знаю, как тебе и сказать.

— Говори прямо. Не за борт ты же меня выбросить хочешь?

— Туда. Как не смешно, но я именно ради этого и пришёл к тебе.

— Чего????

— Да не в прямом же смысле! Чего ты сразу вот так — буквально всё. Понимаешь. — Вильсон снова взял в руки кружку и сделал небольшой глоток. — Короче, Сэм. Мы идём в бой, а ты — кок. И на борту ты не нужен. В бою.

— И?

— Ну какой от тебя толк? Ты не канонир. Не парковщик. Пилот ты более-менее, но у меня полный комплект пилотов. Медик? Да какой ты медик?! Перевязку, — он приподнял руку, видя, что я хочу вставить слово. — Перевязку тут любой сделает.

— А жрать? После боя — вы все сюда припрётесь. Кто кормить будет? Ты?

— Могу и я. Сухпай сожрут — ничего страшного. Так что — сам видишь…

— Ну а что на Кило не оставил?

— Было такое желание, но закрутился. — Он покачал головой. — Да ты и сам видишь, как оно всё.

— Угу, — я кивнул. Действительно события понеслись просто вскачь с того момента как мы нашли эти чёртовы контейнеры. — И что ты хочешь? Со мной сделать?

— Есть одна работёнка, — капитан подтянул к себе супницу и принялся придирчиво копаться в её содержимом. — Как раз для тебя. Ты только не подумай, я тебя не выгоняю, ни в коем разе. Но тут ты — бесполезен, а вот там, — он прервал своё занятие и многозначительно посмотрел на меня. — А там ты пользу принесёшь.

— Чё делать-то надо?

— Да ничего! Халява натуральная.

— Виль!

— Сэм! — Передразнил меня он и подмигнув, продолжил своим обычным тоном. — Надо до Бабулюса сгонять. Передать парням информацию — куда корабль гнать. Сгоняешь?

— Я?!

— Ну да. Тут же больше никого нет? Или есть? — Весельчак снова ухмыльнулся и демонстративно покрутил головой выискивая кого-либо спрятавшегося на камбузе. — Ты хотел стать пилотом? Так вот твой шанс, Сэм! Сядешь за штурвал, поведёшь корабль! Будешь пронзать пространство!

— Перестань. Дурку гнать перестань. И вообще — какой из меня пилот? А курс? Кто рассчитает?

— Пилот — хреновый, но сойдёт. А что до курса — так всё уже рассчитано. — Он вытащил из кармана небольшой блокнот.

— Тут прокладка. Одна страница — один прыжок. Держи.

Открыв блокнот на первой странице, я обнаружил незамысловатый рисунок, изображавший несколько звёзд, среди которых была выделена красным цветом одна, расположенная на краю их скопления. Скопление светил занимало пол страницы, а ниже, под чертой, делившей лист бумаги на две неравные половинки, шли строки:

— Скорость входа в прыжок….

— Время в прыжке…

В числовые показатели я вникать не стал и перелистнул страничку.

Новое скопление звёзд и снова одна выделена красным цветом. Под чертой — те же строчки.

Я перелистнул все заполненные страницы. Заполненных оказалось всего семь. Точнее восемь, но на восьмой не было изображения звёзд. Там была указана частота канала связи и, второй строкой, длинный ряд цифр, перемежающихся буквами.

— Это код. — Вильсон ткнул пальцем в ряд знаков. — Как прибудешь — выходи на эту частоту и передавай его. На Бабулюсе засекут и дадут луч. Разберёшься, короче.

— А это что? — Я развернул блокнот на середине записей и показал капитану рисунок звёзд.

— Сэм? — В ответ он укоризненно покачал головой. — Не изображай дебила. Тебе не идёт. Всё же ясно написано. Вышел из прыжка, посмотрел на картинку, нашёл нужную звезду — вот, Самара её специально красным выделил. Разогнался до нужной скорости — ткнул кнопку прыжка и следи по таймеру. Как звякнет — жми выход. Да тут и ребёнок справится!

— А если раньше нажму? Или опоздаю? Не ту звезду выберу?

— Память!

— Ну спасибо….

— А чего ты хотел? Космос — это не место для прогулок. Ещё вопросы есть? — Вильсон вновь отодвинул от себя полупустую кружку.

— Есть. На чём лететь?

— Стандартный курьер. Кораблик так себе — если о комфорте говорить, но тебе в нём долго сидеть не придётся. Эти прыжки, — он кивнул на блокнот в моих руках. — Часов восемь займут. Ты главное — в сортир перед вылетом сходи. Или памперс надень.

На сей раз он не стал ухмыляться, хотя последняя фраза просто требовала добавить ухмылку.

— У тебя что? Тут, на Жнеце, курьер есть?

— Тут много чего есть, — уклончиво ответил он. — Ну так что? Берёшься?

— А у меня что? Есть выбор?

— Можешь остаться. Но тогда парни на нашем транспорте будут не очень рады. Когда мы до них доберёмся и скажем, что они могли бы отдыхать на Кило, а не париться в той жестянке. Не думаю, что пончиками откупишься. — На этот раз он позволил себе ухмыльнуться, но быстро согнал улыбку с лица и наклонившись над столом в мою сторону спросил. — Твоё решение?

— Лечу, — пожал плечами я.

— Я в тебе не сомневался, Сэм! — Привстав он хлопнул меня по плечу. — Получишь от меня пакет. Выдам перед твоим отлётом. Там — инструкции для экипажа вола. Соберёшь всех в кают-компании и при всех вскроешь. Понял?

Я молча кивнул, ощущая неприятный холодок, начавший множеством ледяных струек обволакивать мой живот.

— Не дрейфь! Задача и правда плёвая! Будь внимателен и всё получится! Пошли! — Он встал из-за стола.

— Куда? — Я встал вслед за ним. — Погоди, а посуду помыть?

— Сбрось в мойку, вернёшься — вымоешь. А куда? — Весельчак привычно усмехнулся. — На нижний ярус. Там и скафандр наденешь и инструктаж по управлению курьером получишь. Пошли.

И, подавая пример, он покинул камбуз.

— Как тебе моя пташка? — Весельчак любовно погладил борт крохотного кораблика, расположившегося посреди отсека. Этот сектор Жнеца был закрыт от экипажа, точнее не закрыт, сюда просто не ходили. Официально тут, на нижних кормовых ярусах, располагались фекальные баки, посетить которые стремились только сотрудники ассенизаторской службы, навещавшие их во время стоянок корабля в порту. Так что, как вы понимаете, я был несколько удивлён, когда капитан повёл меня именно к ним.

— Ну? Хороша, да?

— Ухххх… — Только и смог произнести я, разглядывая невиданный космолёт. Он бы стремителен, красив и крохотен. Я уже привык к гигантизму местной техники и увидеть здесь подобную кроху было сродни лёгкому шоку. Сигарообразный корпус имел не более трёх метров в диаметре и тянулся, сужаясь к обоим концам метров на десять. Две пары коротких и сильно скошенных назад крыльев, размещались метрах в двух от носа и кормы кораблика. Они отходили от корпуса метра на полтора и резкими, рубленными линиями, изгибаясь под углом девяносто градусов, заключали его цилиндрическое тело в подобие рамок. В добавок ко всему весь космолёт был раскрашен в пронзительно яркий оранжевый цвет.

— Это…что?

— Курьер, — Вильсон снова любовно погладил апельсиновую поверхность корабля. — Старая модель, лет тридцать, как с производства сняли. Модель Вжух!

— Вжух?

— Не Вжух? А Вжу-ух! С обязательным восторженным придыханием на конце.

— Зачем? Ну это — придыхание?

— От восторга, чего непонятного то? Их в контейнерах поставляли — оттого и габариты такие. Что бы влез. Открыл конт, а в нём… Вжууу-ух! Какая игрушка! Понял?

— Ага. — Я осторожно обошёл Вжуха, благо размеры ангара, составленного из двух контейнеров это позволяли. — А ты где взял-то его, а, Виль?

— Долгая история, — отмахнулся он и подойдя к корпусу откинул какой-то лючок. — Считай, — засунув внутрь руку он принялся что-то вращать. — За долг отдали.

На борту кораблика прорезалась и начала расширяться тонкая щель. Она быстро росла, формируя прямоугольный проём — металл корпуса просто исчезал, открывая взору внутренности корабля.

— Живой металл, ну, не живой, просто с памятью, — Весельчак вынул из ниши руку и смахнул ей пот со лба. — Всё просто. Тут, — он кивнул на лючок. — Генератор. Крутишь ручку — сигнал идёт на люк, через схему, конечно, она сигнал нужный формирует. Ну металл и расползается. Когда внутрь залезешь, запустишь генератор, от него питалово пойдёт. Кнопку ткнёшь — зарастёт. Видишь, как всё просто?

— А в полёте? — Я подошёл к образовавшемуся проёму и засунул голову внутрь, пытаясь разглядеть обстановку — увы, там царила кромешная тьма.

— А что в полёте?

— Закоротит, наводка от звезды? Статикой в атмосфере шарахнет. Он же атмосферник? — Отчаявшись что-либо рассмотреть я отошёл от проёма и кивнул на короб передних крыльев, на чьей задней части были видны элероны и сложенные закрылки.

— Ага, атмосферник. Это же — универсал! — Он снова погладил оранжевый корпус. — Я ж говорю — схема. Сигнал кодированный, сложный. Шансы на совпадение отсутствуют. Надёжно, короче.

— Надёжно? — С недоверием переспросил я. — А что сняли тогда? С производства?

— Знаешь сколько он стоит?

— Не.

— Вот лучше и не знать. И учти, — подойдя ко мне он поднёс к моему носу кулак. — Поцарапаешь, хоть одну царапину найду — лучше сам за борт прыгни. Без скафандра конечно. Скафандр он, знаешь ли тоже ого-го сколько стоит!

— Ну и летел бы сам, — буркнул я, отодвигаясь от его кулака.

— Я бы и полетел, но…. Ладно. Пошли внутрь.

Подойдя к люку, он снова запустил в его черноту руку и начал там что-то искать, чертыхаясь. — Чёрт! Вот стартёр они неудачно запихнули, да… Ой! Дебилы! Чёрт, ушибся… Да где же он… Ага… Вот.

Он дёрнул рукой, будто запускал бензопилу — раз, другой, третий и каждый его рывок сопровождался до боли знакомым звуком не желающего запускаться мотора. Стандартного — двухтактного. Наконец, попытки так с пятой — схватило и изнутри послышалось негромкое кудахтанье работающего двигателя.

— Теперь считаем — и…раз! И…Два! Ииии… Три! И…

— Четыре? — Делая невинное лицо предположил я, но тут корпус кораблика ощутимо вздрогнул, по его поверхности пробежала небольшая, но хорошо заметная глазу волна, а в следующий момент в передней части, прямо в металле сигары проявились прозрачные иллюминаторы, и внутренняя часть осветилась приятным мягким, слегка желтоватым светом.

— Во! Видал? Тридцать лет машинке, а как новенькая. А ты — четыре, четыре! Вот! Работает как часы! Эх… Умели же раньше делать, не то что сейчас.

Продолжая ворчать, он забрался внутрь и поманил меня за собой. — Чего завис? Пошли.

Внутри было… Тесно.

По крайней мере — нам двоим.

— Давай местами поменяемся, — произнёс Вильсон, пятясь назад и выпихивая меня из кораблика. Поменявшись с ним местами, я залез внутрь. Там, менее чем в полуметре от борта располагалось обычное пилотское кресло с поднятым вверх левым подлокотником, из которого торчала широкая рукоять.

— Залезай в кресло и опускай подлокотник, — скомандовал он и я последовал его указанию. Кресло неожиданно для меня оказалось мягким и каким-то излишне просторным.

— Оно под скафандр рассчитано, — видя, как я ёрзаю в нём пояснил капитан. — Так. Смотри. Левая рука — ручка тяги. Правая — стандартный джой. Для маневрирования. Это тебе всё знакомо — компоновка стандартная.

— Угу.

— Теперь по приборам. Прямо перед тобой — главная панель. Левый циферблат — спидометр. Правые шкалы — топливо, кислород и всё такое. Посреди верньер видишь?

То, что он назвал громким словом Главная панель представляло из себя небольшое овальное окошко, заглублённое в матово серую, переднюю панель обшивки кабины. На ней, в точности с его словами, присутствовали всего три элемента — круглый, сильно похожий на автомобильный спидометр циферблат, круглая ручка — в точности как на тостере или микроволновке, уж простите, но мне — в силу специфики работы последних лет, именно эти сравнения пришли в голову.

Замыкали главную панель, расположенные горизонтально несколько полосок-шкал, светившихся ровным зелёным светом. Рядом с верхней полоской была нарисована стандартная канистра — как на заправках, со средней соседствовало схематичное облачко, а рядом с нижней, всё тем же зелёным светом горела небольшая молния. Да, действительно просто и интуитивно — топливо, воздух и запас энергии в накопителях.

— Топливо, воздух и энергия? — На всякий случай решил уточнить я.

— Ага. Видишь, как всё просто? Но ты на них внимания особо не обращай. Запасов топлива и воздуха тебе на два конца хватит. Энергия будет пополняться после каждого прыжка, но и её с запасом — я тут генератор нештатный прикрутил. Вот твои основные друзья и помощники. — Он ткнул пальцем поочерёдно в спидометр и таймер. — Блокнот где?

— Тут. — Я вытащил его из кармана и протянул ему.

— Не, не мне, — Вильсон указал на небольшой держатель, торчавший справа от панели. — Сюда ставь и открывай.

Я сделал как он велел.

— Хорошо. Скажи — что ты знаешь о гипере и прыжках?

— Ну…. Гипер… Корабль в нём перемещается быстро. Между звёзд.

— А как?

Я молча пожал плечами. — Ну… Включаем гипер движок, нет — сначала разгоняемся, а потом прыгаем. Летим в этой мгле и вываливаемся где надо. Как-то так.

— Садись два!

Я возмущённо фыркнул.

— Слушай краткую лекцию по гиперпространству, двоечник. Итак… Гипер — это, чего нет. Оно есть, но так как наука бессильна попробовать его или это на зуб — его как бы нет.

— Но оно — есть? — Перебил его я и Весельчак горестно вздохнул.

— Сэм! Заткнись, а? Слушай молча, когда умный человек говорит. Так… Вот. Сбил ты меня.

— Оно есть, но его нет, — поспешил подсказать ему я.

— Да. Оно есть — мы там летаем, но его нет, так как понять, что это наука бессильна. Молчи! — Прикрикнул на меня он, видя, что я приоткрыл рот, желая задать очередной вопрос.

— Открыли случайно, как побочный эффект при исследованиях чего-то там умного. Открыли, протестировали и поняли, что тело, любое, можно легко запихнуть в гипер и оно будет там висеть сколь угодно долго. Включаем поле и хоп — тело там. Сколько образцов так пролюбили…. Потом решили использовать его как мусорку. Типа открыли, сбросили и выключили. Слава Богу кто-то додумался поставить поле на образец — мол, а что будет, если объект сам включит поле, провалится в гипер, а потом его выключит? Сделали. Образец исчез и, спустя несколько минут появился на прежнем месте — ну как таймер своё отщёлкал. Про то, как умники пытались понять — где он был, рассказывать не буду. Времени нет, да и результаты у них нулевые были. Короче — так бы и сделали из гипера свалку, если бы не один из лаборантов. Официально — его осенило, а что по факту произошло — никто не знает, но этот парень решил кинуть образец. Может злой был в тот день, кто ж его знает. В общем он поставил задержку на включение-выключение, швырнул образец, поле включилось, тот исчез, но в лаборатории не появился. Его нашли за стеной — кто-то шёл и в него, из воздуха, тот образец и впилился. Задумались. Прогнали кучу тестов и выяснили, что любое тело, обладающее скоростью будет перемещаться в гипере с той же скоростью, с которой оно вошло в него, пока поле не отключат. Казалось бы — а как же наши прыжки, да?

— А как же? — послушно спросил я, видя, что он ожидал этого вопроса.

— Вот! Пока ты там, — Вильсон махнул рукой куда-то в сторону. — Движешься в этом поле, твоя скорость относительно обычного пространства резко возрастает, твоя личная сохраняется. Потом выключаешь поле и раз — ты на месте. Понимаешь?

— Нет.

— А это и не важно, — ухмыльнулся он. — Главное мы за тебя уже сделали. Вот. — Он ткнул пальцем в блокнот, в ту часть странички, где были написаны две строчки цифр. — Набираешь указанную скорость, жмёшь кнопку гипера и куришь, пока нужное время не отщёлкает. Время, естественно, заранее выставляешь. Дзинькнет — жми кнопку гипера, ты на месте. Доступно?

— Угу. А разгоняться зачем?

— Быстрее в гипере, быстрее снаружи. Чего непонятного то? Да и жрёт он энергии немеряно, привод, то есть. Не бери в голову. Запомни. Выпрыгнул, сориентировался, лёг на новый курс, время выставил, разогнался — прыг! Тамер — щёлк и сиди, пока дзиньк не услышишь. Услышал — кнопку хлоп и всё заново. Куда проще то?

— Действительно, всё просто.

— Опыта у тебя нет, — вздохнул он. — Иначе б курс другой проложили. Напрямик.

— А этот? — Я кивнул на блокнот.

— Самарин для тебя маршрут рассчитал по проще. С приметными ориентирами, что бы ты не заблудился. Опытные пилоты основные звёзды и созвездия наизусть знают. Ну а тебе — шпаргалку сделали. Не благодари.

— Не буду, — я усмехнулся, передразнивая его и обвёл взглядом кабину. — О! А это что?

Кивком головы я показал на размещённую практически над головой почти квадратную панель, всё пространство которой было занято перекидными тумблерами и маленькими индикаторами рядом с каждым.

— Это? — Вильсон проследил мой взгляд. — Это тебе не нужно. Тут закрылки, тормозные щитки, рули и всё прочее — для атмосферных полётов. А в атмосферу тебе не надо, так что — не обращай внимания.

— Хорошо, — я кивнул. — А это что?

На сей раз я ткнул пальцем в небольшую опечатанную коробочку с прозрачной крышкой, сквозь которую была видна круглая жёлтая кнопка. Сама коробочка располагалась точно над моей макушкой и увидел её чисто случайно — запрокинул голову на подголовник, ну и зацепился взглядом.

— Надеюсь, тебе это не потребуется, — с непонятной грустью в голосе произнёс он. — Самоликвидатор. Под тобой, под сиденьем, то есть, полсотни кэгэ взрывчатки.

— Зачем?

— Смерть от удушья не самая приятная, если вообще о смерти можно так говорить.

— Ты же сказал, что запасы здесь что надо?

— Да. На два конца. С запасом. Но — вот представь. Промахнёшься. Попробуешь вернуться назад — и снова не туда. Заблудишься. Сожжёшь всё топливо, пытаясь найтись. И что тогда? Медленно подыхать?

Я кивнул, соглашаясь с его словами. Действительно — уж лучше так, чем хрипеть в удушье, пытаясь заглотить последние крохи воздуха.

— Можно, конечно и застрелиться, но так надёжнее. — Спокойным тоном продолжал Весельчак. — Но… А вдруг промахнёшься? Знавал я одного кадра — он три раза в себя стрелял. В голову.

— И как? Промахнулся?

— Ты не поверишь — все три раза мимо. Отстрелил себе ухо, прострелил щёку — он во второй раз ствол в рот засунул, третьим — шею пробил, не задев ничего жизненного. Снайпер!

— Ого! А потом — что? Передумал?

— Ну типа того. В мед центре умер. Подавился водой, закашлялся — и виском о край тумбочки. Несчастный случай.

— М-да… Бывает же.

— Судьба, — теперь он пожал плечами. — Но не будем о грустном. Уверен — тебе это не потребуется. С такими ориентирами, — капитан постучал пальцем по блокноту. — Любой школьник корабль проведёт. Так что надеюсь, и ты справишься.

— А уж я-то как надеюсь… — я обвёл глазами внутренность кабины. — И не передать…

— И последнее, — Вильсон показал рукой на неприметный рычаг около проёма входного отверстия. — Сбрасывает сигнал с двери, что б проход зарос. Зашёл, дёрнул, сел и полетел. В принципе всё. Пошли наружу.

Он, пятясь задом выбрался из кораблика, и я последовал за ним.

— Пошли, капитан поманил меня рукой и, двинувшись за ним я быстро оказался в дальнем углу ангара, где стоял небольшой скромный шкафчик.

— Ага, — Весельчак распахнул створки и вытащив наружу штаны уже знакомого мне вида, сунул их в мои руки. — Облачайся.

— В скафандр? Но зачем? У этого твоего эээээ…. Вжуха, что? Корпус не герметичен?

— Герметичен конечно! Как иначе! — Он даже возмутился от моих слов. — Ну ты и скажешь тоже! Полная герметизация! Это же живой металл. Он отлит изначально так.

— Тогда зачем это? — Я встряхнул штаны, и они отозвались металлическим звоном на это движение. — Чего ради мне в этой сбруе потеть?

— Ради техники безопасности! — Отрезал Вильсон. — Так положено, ясно?

— Но…

— Никаких но! Натягивай! Кроме того — ты, первые прыжки, сделаешь по обитаемым системам. Понял?

— Нет, — буркнул я, продолжая держать нижнюю часть скафандра на вытянутых от себя руках. — Кому какое дело в чём я буду? Хоть голым! Кто интересоваться будет?

— Кто-кто! Полиция — вот кто! Просканят и заметут. Оно тебе надо? Вот после пятого — снимай, там пустые системы.

— Да как я его сниму то? В той тесноте?

— На то и расчёт, — подмигнул он мне. — Хотя… Ща. Погодь.

Повернувшись к шкафу, он снова принялся копаться в его содержимом.

— Вот. Рекомендую, — в руках капитана оказался яркий прямоугольный пакет. С яркой пластиковой картинки на его поверхности, на меня весело скалился беззубым ртом пухлый младенец в памперсе. Его удерживала не менее беззубая леди глубоко почтенного возраста. Её бедра были прикрыты тем же изделием, но гораздо более крупного размера. Ниже них шла надпись — «Для вечно молодых!»

— Наденешь? Всё же лететь долго.

— Не, спасибо, — я отрицательно покачал головой. Надеть тоже, что и это дама? Уж лучше я того…. Потерплю.

— Зря. — Вильсон вздохнул у закинул упаковку в шкаф. — Дело твоё, но учти — скафандр чистить сам будешь.

— Да ладно тебе. Не зуди. Знал бы я, какой ты зануда…

— И что?

— Да ничего! Не нанялся б на Бабулюса, вот чего!

— Да куда б ты делся? Ишь, умник какой.

Так, беззлобно переругиваясь, мы запаковали мою нижнюю часть тела, и я уже было приготовился нырнуть в верхнюю половинку, как он внезапно отставил её на пол и принялся шарить у себя по карманам.

— Ты чего, Виль?

— Ща, секундочку… Погоди… Нет, я же точно его брал?!

— Кого?

— Да конверт. С инструкциями, ну — для ребят с Вола.

— Ааа… — Только и протянул я. — Хорошо, что вспомнил. А то весело бы было — проделать весь этот путь зазря.

— Угу… Ага! Вот он, — Весельчак протянул мне небольшой конверт. — Вскроешь при всей команде, понял?

— Да понял я, понял!

Приняв от него послание я, первым делом, машинально прощупал его — да нет, вроде только бумаги.

— Не доверяешь? — Он отошёл на пол шага и наблюдал за мной со стороны, сложив руки на груди.

— Извини, привычка. Я это — не хотел тебя обидеть.

— И правильно, что не доверяешь. Сейчас никому доверять нельзя. Время такое, — вздохнув он поднял с пола верхнюю половинку скафандра и повернув её дырой ко мне кивнул. — Готов? Заныривай. Времени мало.

— Погоди, — я отвёл кусок пустотного костюма в сторону и завертел головой по сторонам, выискивая хоть какую-то зацепку, которая могла бы отсрочить начало моего вояжа. Я внезапно понял, осознал, на что согласился. Лететь чёрт знает куда, руководствуясь только писком таймера? Нет уж — увольте! Да и звёзды местные я же не знаю. А вдруг Самарин ошибся?! Или я перепутаю — прыгну не туда? И что? Медленно дохнуть в космосе? Подорвать себя? Нет! Не хочу! Совсем не хочу, и пофиг мне на Бабулюса и его экипаж — там ветераны. Ну что с ними случится? Ну, посидят на пару тройку дней дольше, ерунда. А вот я…

Вильсон явно заметил мое состояние — нет, он не стал орать, приказывать или включать любой другой капитанский ресурс. Нет. Вместо этого он негромко вздохнул и перехватив скафандр по удобнее, прямо спросил. — Страшно?

— Да. Боюсь, — в этот момент я был далёк от героя, решительно бросающегося навстречу неизвестностям. — Очень боюсь, Виль.

— А ты не бойся. Страх — он убивает. Не оружие, не люди — страх. И поверь мне, — он грустно покачал головой. — Там, — последовал кивок на Вжуха. — Там гораздо безопаснее. Поверь — справишься. Ты — справишься. Мы всё предусмотрели. Так что…

Он вздохнул и встряхнув половинку скомандовал, всё же решив дёрнуть за командирские рычаги воздействия. — Ну-ка! Быстро надел! Время уходит!

— Какое время?

— Дед профилактику радаров сейчас проводит, мало ли что. Я приказал. Незачем кому-либо видеть твой отлёт.

— А что секретного то?

— Ныряй!

Совместными усилиями мы натянули на меня верхнюю половинку и заргеметизировали стык.

— Сэм! — Мы стояли перед открытым проёмом Вжуха. — Закрывай люк, садись, пристёгивайся. Я отключу гравитацию, открою створки — корабль на них стоит, и тебя воздухом вытолкнет наружу. Понял?

— Угу, — я качнулся вперёд, показывая, что понял его — внешние динамики здесь так же отсутствовали.

— Хорошо. Курьер стоит носом к корме, Жнец идёт таким курсом, что первое созвездие будет прямо и немного сверху над тобой. Понял?

— Угу.

— Что? Не слышу… А…. Понял, что ты понял, — ухмыльнулся он. — Выставишь таймер, разгонишься и, как нужная скорость наберёшь — жми кнопку прыга и…. Чёрт! Я же тебе её не показал!

— Не показал, — прогудел я, надеясь, что вот сейчас он откажется от этой затеи. Угу. Как же.

— Она справа от главной панели. Одна она там. Большая и серая, не перепутаешь.

— Может покажешь? — Прокричал я, кладя руки на поясные рукояти разделения половинок.

— Чего? Громче! Не понял…. — Весельчак покачал головой и, заметив моё намерение, погрозил пальцем:

— Ты что это задумал? Отставить! Ну ка — в корабль марш!

— Есть! — Буркнул я начиная забираться в корабль — пустотное облачение сильно сковывало движение и даже такая простая задача потребовала серьёзного напряжения сил.

Развернувшись в ставшем резко слишком тесном проёме люка, я помахал рукой стоявшему на полу ангара Вильсону. В ответ он кивнул и, не говоря не слова отвернулся, направляясь от корабля. Вздохнув — лететь было страшно, я потянул рычаг и проём стал быстро зарастать, запечатывая меня внутри корабля.

Обзор изнутри кабины был превосходен — меня накрывал полностью прозрачный колпак, сквозь который мне была хорошо видна вся внутренность ангара. Но насладиться видом однообразных, но таких привычных и надёжных стен мне не удалось — они вздрогнули и рывком скакнули вверх, выбрасывая меня за борт. Что характерно — я, от этого движения, даже не вздрогнул — не иначе эта кроха была оборудована своим собственным гравитатором.

Космос.

Чернота с редкими вкраплениями звёзд.

Пустота.

Всё. Теперь я был сам по себе.

Поёжившись, я попытался посмотреть назад — для этого, вроде как простого действия, мне пришлось всем корпусом сильно склониться влево и чуть довернув корпус я смог-таки разглядеть неспешно удалявшегося от меня Жнеца. Точнее — факел выхлопа его движка.

Дожидаться, пока он затеряется средь звёзд я не стал — толку с этого? Да и шея затекла от моей, крайне неудобной позы. Вернувшись в нормальное положение, я зашарил взглядом по звёздам над носом корабля.

Так…

Вот скопление, похожее на то, что Самарин изобразил на шпаргалке. Или не то? На бумажке были нарисованы шесть светил, соединённых между собой тонкими линиями. Больше всего полученная фигура напоминала круг сыра с вырезанным уголком. Вот в это само остриё мне и надо было попасть — звёздочка, расположенная почти у центра неровного круга, была нарисована красным.

Оно?

Вроде похоже…

А если не?

Вытащив из держателей блокнот, я поднёс его к лобовому иллюминатору, сверяя расположения звёзд.

Оно. То созвездие или скопление… Точно. Ну — практически точно.

Засунув его обратно, я выдохнул и плавно сдвинул вперёд ручку тяги. Кресло под моей задницей едва заметно вздрогнуло и слегка надавило на меня. Стрелка спидометра так же пришла в движение, чуть приподнявшись от нулевого ограничителя.

Поехали!

Что там Самарин написал — какую скорость держать надо?

Ага… Двести восемьдесят. Продолжительность прыжка — восемь минут.

Покрутив ручку таймера, я выставил на экранчике, расположенным над ним и не замеченным мной ранее 8:00 и ещё сильнее отжал ручку тяги, одновременно дорабатывая джоем так, чтобы нос Вжуха указал на нужную звезду.

Скорость росла быстро — до требуемой я разогнался меньше чем за минуту.

Что ж… Пора прыгать…

Кнопка активатора прыжкового модуля нашлась именно там, где и говорил Вильсон — большая, круглая, серого цвета блямба была явно рассчитана на перчатку скафандра. Я поднёс к ней руку и замер.

Нажать?

А может не стоит? Вдруг — ошибся и меня выкинет не пойми где? И что тогда? А, если, не жать? То тогда что? Висеть здесь пока воздух не закончится? Так — пройдя маршрут, у меня хоть какой-то шанс будет. Ну если не собьюсь с пути и доберусь до парней. Там же — ветераны, не чета мне. Уж они-то космос знают… А собьюсь? Подрыв? Смерть? Вот так просто — ещё один затерялся в пустоте? Так обо мне напишут в некрологе? Да и кто напишет? Кому тут я нужен? Эх… И чего я полез сюда… Сидел бы на планете — устроился бы там, да хоть кем. Кассиром, грузчиком, манагером — всё лучше, чем подыхать среди звёзд. Так что — не прыгать? Нет? Радио…Тут должно быть радио… Ну или хоть какая связь. Я найду. Обязательно найду — попрошу помощи. Меня спасут. Отдам им Вжуха, а сам — сам на планету…

Выдохнув я резким движением, боясь, что паническая атака накроет меня с головой и окончательно парализует волю, я ткнул указательным в кнопку и в тот же миг меня окутал серый туман гиперперехода.

Таймер!

Левой я поспешно ткнул в кнопку запуска отсчёта я медленно убрал руки от приборной панели и положил их на колени.

Всё! Сделано. Теперь только ждать.

Наблюдавший за манёврами курьера из нижней кормовой башни Вильсон, медленно убрал руки от рычагов управления орудия и вытер пот со лба.

— Ушёл-таки, — пробормотал он себе под нос. — Поборол страх значит. Эх… Сэм… Сэм. Раньше бы нам встретиться — я б сделал из тебя первосортного капитана. А сейчас, — оборвав себя на полуслове он встал и сгорбившись побрёл из рубки. Впрочем — стоило ему выйти в основной коридор как капитан выпрямился и весело насвистывая популярную мелодию, бодрым шагом направился к рубке. Доля капитана — самим собой можно быть только когда никто тебя не видит. А сейчас, учитывая ту непростую ситуацию, в которой они оказались, он должен был как никогда образцом уверенности и спокойствия. И Весельчак полностью подходил этому образу — он весело подкалывал встречных, вставлял дежурные пистоны и поощрял отличившихся, загнав на самое дно души тревоги и опасения по поводу их похода.

Таймер коротко пискнул, привлекая моё внимание.

— Семь тридцать, — пробормотал я, только для того, чтобы убедиться, что могу говорить. Восемь минут — небольшой срок, сигарету и то не выкурить, но мне эти минуты первого самостоятельного прыжка показались годами, если не столетиями. Я успел подумать о массе вещей, испытать и жажду и полностью противоположное желание. Пару раз мне казалось, что таймер сломался и циферки секунд перестали менять друг друга в окошках индикатора — тогда по моей спине начинали нестись орды мурашек — но секунда истекала и в ячейке загоралась новая цифра, успокаивая меня своим зелёным свечением.

Новый, сдвоенный писк — десять секунд до окончания срока.

Я занёс руку над кнопкой гиперпривода, не сводя глаз с таймера.

— Четыре… Три… Два… Одна…

Кнопка мягко щёлкнула и серая хмарь, окутывавшая прозрачный колпак кабины тотчас спала, открывая мне черноту пространства.

Фууух! Прыгнул…

Знать бы ещё куда…

Вытащив из держателей блокнот, я перелистнул было страничку, но подумав — осторожно оторвал её и положил в небольшую нишу передней панели. Не дай Бог — уроню блокнот. И как потом нужную искать? Ни ручки, ни карандаша у меня с собой не было, да и делать отметки о пройденном пути я догадался только будучи в прыжке.

Ладно. Прорвёмся. И хуже бывало…

Следующее созвездие напоминало восьмёрку, положенную на бок. Красным была выделена звезда в её правой половинке. Снизу.

Я зашарил глазами по пространству вокруг.

Ничего похожего.

Ещё раз — нет. Звёзд много, вот только похожих, такого же расположения, что и на рисунке — нет. Заблудился? Накосячил на первом же прыжке?!

Так.

Успокоиться.

Вдохнуть… Выдохнуть…

Смотрим прямо по курсу… Мммм…. Нет.

Хорошо.

Слева… Справа…

Пусто!.

Может сзади?

Чуть увеличив скорость — зайдя в прыжок и по привычке сбросил тягу до нуля — один хрен летим по инерции, я пошевелил джоем, заставляя Вжуха описать дугу, выбрав в качестве ориентира приметную звёздочку прямо по носу.

Сзади… Пусто! То есть — звёзды-то они есть и много, вот только восьмёрки нет!

Я снова пошевелил джоем, намереваясь заложить ещё один круг, но рука дёрнулась и вместо плоской петли нос курьера устремился вниз.

Чёрт! Отвык рулить…

Ладно… Не вышла горизонтальная… Я отжал ручку от себя, вводя корабль в вертикальную петлю и тут же дёрнул его назад, заставляя корабль прекратить маневрирование — из-под носа выкатилась и поползла вверх та самая восьмёрка. Только она стояла вертикально — как цифра, а не знак бесконечности. Крутанув джой вокруг оси и благодаря Бога, Творца, Создателя — всех одновременно, за то, что он или они — да пофиг кто, на самом деле! Спасибо, что мозги людей устроены одинаково — что тут, что там, в моей вселенной управление было идентичным.

Так вот — крутанув джой я заставил восьмёрку лечь на бок, а потом и вовсе переползти к носу Вжуха.

Оно?

Точно!

Что там Самарин написал? Скорость двести десять, время — четыре минуты. Быстро то как! Нужная мне звёздочка весело подмигнула мне и я мигнул ей в ответ, крутя ручку таймера.

Разгон…. Есть!

Щёлк-щёлк!

Кнопки гипера и таймера клацнули практически одновременно, и я улыбнулся серой мгле, как хорошему приятелю.

Не, Самарин — молодец. С такой шпаргалкой можно хоть к центру галактики лететь. Главное, что? Не бояться… Не надо бояться — и всё получится.

Третье созвездие я нашёл практически сразу — цепочка звёзд напоминала ползущую змею и сильно выделялась на каком-то пустом пространстве. Остальные звёзды будто старались держаться от неё подальше, оставляя это созвездие в одиночестве.

Таймер…Разгон…Прыжок.

В четвёртую систему я влетел, чувствуя себе просто профессионалом, небрежно постукивая пальцами по рукоятке тяги, обивая ритм недавнего шлягера.

Так-с… Что у нас дальше?

О, какое интересное созвездие — звёзды образовывали перекошенный крест, и нужная мне была второй от его верхнего правого конца.

Ага-ага… Вижу. Что там написано? Скорость…

— Эй, на курьере! Стопори ход! — раздавшийся в шлеме мужской голос заставил меня сначала вздрогнуть, а потом закрутить головой в поисках говорившего, будто это могло помочь.

— Говорит полиция! Секторальный патруль! Газ в ноль. Ну?!

Я торопливо откинул панель на левом рукаве и нажал кнопку связи.

— Эй? Меня слышно?

— Слышно и видно!

Яркий свет, пришедший слева, ослепил меня, и я отвернул голову, спасая глаза.

— Ого! Вжух! Ты где эту древность раскопал, приятель? — В голосе полицейского чувствовалась немалая толика удивления.

— Там больше нет, — ответил я абсолютно честно.

— Куда следуем?

— Я что? Обязан вам докладывать? Или я нарушил что-то?

— Нарушил — был бы другой разговор. Так куда следуем?

— Туда, — я махнул рукой вперёд. — А что? Нельзя? Это что? Закрытая система? Так где оповещение?

— Чего разорался? — Полицейский пригасил фары, и я повернул голову в его сторону, пытаясь разглядеть его корабль. Увы — но исходящий от его корабля свет полностью скрывал очертания патрульного корабля.

— Нет, сектор открыт и вы, гражданин, ничего не нарушили. Пока, — он сделал ударение на этом слове. — Пока не нарушили. Вижу — даже скафандр надели. Хм… Приятное исключение на фоне общего пренебрежения правилами.

— Я могу продолжить свой путь, офицер? Время, знаете ли…

— А… Перегонщик… Ну так бы и сказал сразу. А то я смотрю — курьер, ну — по радару. А по стацам — Вжух! Не поверил, решил убедиться лично. Как машинка?

— Так Вжух и есть курьер?!

— У богатых — да. Простые смертные другие модели берут. Ты что? Не в курсе?

— Я же просто перегонщик. — Решил придерживаться его догадки я. — Мне-то что? Корабль дали, маршрут указали, ну я и почапал. Норм машинка, вёрткая, шустрая.

— Да, хороша!

Он снова включил фары на полную, явно любуясь формами корпуса моего кораблика.

— Ладно, пилот. Оснований для вашего задержания нет. К сожалению… Можете продолжать путь.

— Спасибо, офицер!

— Ты это, по аккуратнее. Вжух это… Эххх!

— Обязательно!

Полицейский отключил свет и исчез, оставив меня снова наедине с самим собой. Поколебавшись, я отключил связь и убедившись, что кнопка погасла, от души выматерился — уж больно внезапным было его появление. Так и заикаться начать можно…

Пятый, шестой и седьмой прыжки прошли гладко. То ли приноровился, то ли схемы Самарина оказались удачными — нужные мне звёзды я находил быстро. Разве что перед последним — седьмым, пришлось покрутиться, выискивая вообще нечто абстрактное, ни на что не похожее образование.

Вообще, по окончанию серии прыжков, у меня сложилось стойкое убеждение, что Самарин сознательно проложил курс так, чтобы каждое последующее скопление звёзд было на немного, на чуть — но сложнее предыдущего. Круг, два круга или восьмёрка, змейка, крест — каждый раз звёзд становилось на одну-две, но больше.

Сделав себе в памяти пометку — расспросить его при встрече, специально ли он так сделал или просто совпало, я вытащил из держателей блокнот и, оторвав седьмую страничку, принялся изучать записанные там данные.

Ну, ладно. Вроде всё просто. Вот частота, вот код. Сейчас настрою передатчик… Я протянул руку к панели и замер.

Передатчик?

А где тут передатчик?!

Он тут вообще есть?! И Вильсон про него ничего не говорил…

Твою ж мать!

Я внимательно осмотрел панель — кто его знает, может он, как и кнопка гипера, торчит на виду и смеётся надо мной?!

Хм… Пусто.

На передней панели, кроме уже известных мне шкал и кнопок, ничего не было. Я привстал и посмотрел на панель сверху — пусто. Гладкий пластик перетекал в металл корпуса, не неся на своей поверхности ни индикаторов, ни ползунков, ни ручек.

Может снизу?

Я пошарил рукой и там — никаких зацепок.

За-ши-бись! Вот это я классно сгонял… И что дальше?! Открыть люк и орать? Так вакуум же! Или попробовать — с тем полицаем связь как-то установилась? Может тут авто настройка частоты? Или вообще — голосовое управление?!

Снова откинув панельку на рукаве, я активировал системы связи скафандра.

— Ээээ… Кхе… Частоту сорок два точка восемь ноль.

Ничего.

— Частота, — стараясь говорить максимально отчётливо, произнёс я. — Четыре. Два. Точка. Восемь. Ноль.

Ничего. Снова.

Ладно. Может так и надо? Типа — объявил и оно само, безусловно, то есть, настроилось? Я пригляделся к длинному ряду цифр и букв.

— Четыре. Восемь. Три. Ноль. Ноль. А. Дэ. Семь. Е… Или это Ё? Чёртов Самарин! Не мог по чётче написать? Точки это или помарка?! Чёрт! — Я только сейчас сообразил, что произнёс всё это вслух, загубив всю уже произнесённую цепочку кода.

— Четыре. Восемь. Три. Ноль. Ноль. А. Дэ. Семь. Е, — я начал с начала, решив сделать несколько попыток. — Три. Три. Один. Ре. Зет. Семь. Ноль. Семь.

Тишина. Ладно. Повторим.

— Четыре. Восемь. Три. Ноль. Ноль. А. Дэ. Семь. Ё. Три. Три. Один. Ре. Зет. Семь. Ноль. Семь.

Никакой реакции.

Хм… Может не Зет а Зе просто?

— Четыре. Восемь. Три. Ноль. Ноль. А. Дэ. Семь. Ё. Три. Три. Один. Ре. Зе. Семь. Ноль. Семь.

Не-а…

— Четыре. Восемь. Три. Зеро. Зеро. А. Дэ. Семь. Е. Три. Три. Один. Рэ. ЗеД. Семь. Зеро. Семь.

И снова тот же результат.

— Твою ж дивизию! Ну, Самарин…Ну, штурман чёртов!!! Че-ты-ре. Во-семь. Три. Нуль. Тьфу! Зеро, в смысле! Слишите, а? Зе-ро! Зе-ро!

— Сэм, ты чего орёшь? — в шлеме раздался смутно знакомый голос. — Всю вахту разбудил своими воплями?!

— Вы…вы чего?! Охренели? Спать на вахте?

— А чего ещё делать? — Говоривший зевнул и продолжил. — А тут ты орать…

— Орать?! А ну луч давай! Я тут понимаешь… А они понимаешь… Да вы вообще охренели!

— Код.

— Чего?

— Код давай, тогда луч выпущу.

— Сдурел?! Какой тебе нахрен код?! Тебе что — мало того, что я…

— Нет кода — нет луча.

— Гад.

— Не без этого. Код.

— Четыре восемь три…

— Да пошутил я, Сэм. Шутка. Сейчас свет дам.

Справа по борту, там, где до этого царила обычная для космоса чернота, вдруг вспыхнула небольшая звёздочка. Вспыхнула и принялась моргать, чередуя короткие и длинные вспышки.

— Увидел?

— Ага, — прибавив тяги, я направил Вжуха к ней. — Я думал вы…у вас радиомаяк есть.

— Есть, только как ты по нему пойдёшь? У тебя же приёмника нет.

— Ээээ….

— Вот. Спереди открою — туда заныривай. Справишься?

— Надеюсь.

— Ты, кстати, чего припёрся-то?

— Пакет от капитана. Вильсон что — ничего не говорил? Ну — перед тем как…

— Нет, — перебил меня мой собеседник. — Он только сказал, что либо сам, на Жнеце, либо пришлёт кого на курьере. С инструкциями. Так что — совпало. Видишь нас?

— Ага.

Громада Бабулюса приближалась быстро, и я начал сбавлять скорость, целясь носом в освещённый изнутри ангар.

— Захожу, — доложил я вахтенному. — Ты это, экипаж собери — капитан велел пакет при всех открыть.

— Принято. Добро пожаловать на борт, Поп!

 

Глава 12

Нейтральный сектор. Пространство звезды № 41-07АФ-03.

267 год правления 28 Императора.

— Здорово, Сэм! Как добрался? — встречавший меня в ангаре человек был мне смутно знаком. Определённо — раньше мы пересекались на Жнеце, лицо его я узнал, но вот ни как его зовут, ни позывного я не помнил.

— Без эксцессов? — Закончил свою фразу он и, по последнему, далеко нерядовому слову, не рядовому для матроса, конечно, я его узнал.

— Привет, Умник. Да, более-менее справился.

— Великолепно! — Он помог мне выбраться из нижней половинки пустотного костюма и бросил опустевшую скорлупу рядом с кораблём. — Тогда пошли. Народ уже в кают-компании собрался. Идём.

— Погоди, — обернувшись я посмотрел на Вжуха. Люк нараспашку, свет горит, тихо мурлычет реактор.

— Надо бы его, — я махнул рукой в сторону кораблика. — Заглушить. Чего он зря ресурс жечь будет. Да и скафандр убрать, а то бардак какой-то получается.

— Да что с ним будет, — Умник пнул пустую половинку. — Пошли, оставь как есть, потом приберём. Не, Сэм, ну правда — пошли, парни же ждут?!

— Пара минут ничего не решит. Тут шкаф под скафандры есть?

— Нет конечно. Это же грузовой трюм.

— Тогда наверх возьмём, — я нагнулся и поднял с пола верхнюю часть.

— От же ты и зануда. Прямо хоть в рамочку и под стекло — с бирочкой: Занудиус Вульгарис.

— Чего? Это вот ты меня сейчас как назвал?

— Зануда обыкновенный. — Наклонившись он поднял с пола вторую часть скафандра и повернулся ко мне. — Чего ждёшь? Глуши и пойдём.

— Хм… Умник… Как бы тебе сказать…

— Ну что еще?! Парни же ждут!

— Я не знаю, как?

— Что как?

— Как глушить. Мне Вильсон только панель, ну и рукояти показал. Я даже не знаю — как вы меня услышали, передатчика тут же нет?!

— Нет. Усилитель есть. Он сигнал твоего скафа и усилил и передал. А глушить, — он по удобнее перехватил свою ношу. — Рядом с возбудителем.

— С чем?!

— Господи! Сэм?! Со стартером, со стартером же! Понятно? Что возбудитель, что стартёр — одно и то же. Я филологом был. Знаю.

— И долго?

— Что долго?

— Ну этим, философом был?

— Филологом. Два курса. Иди кнопку ищи.

— Умник… — Клянусь, в этот момент я понял, что чувствует классическая блондинка. — Умник… Я не знаю, где стартёр…

— Сээээм!!! — Он разжал руки и скафандр, с неприятным металлическим звуком, грохнулся о пол. — Как не знаешь?!

Он подошёл к проёму люка и сунул голову внутрь и принялся там копаться, время от времени глухо матерясь.

От нечего делать я обвёл глазами ангар. Я совершил посадку точно в том месте, где мы, подчиняясь творческому вывиху Роже, снимали памятный ролик. Сейчас здесь было чисто, светло и о произошедшем напоминали только две капсулы сна и несколько чёрных мешков с мусором, аккуратно расставленных вдоль дальней от входных створок, стены. Остальные капсулы, прямо в контах, мы оставили на Кило, забронировав на продолжительный срок одно их хранилищ.

Внутри Вжуха что-то звонко щёлкнуло, и я повернулся к кораблю. Гул реактора начал стихать, и Умник выпрямился, потирая ладони. — М-да… Я был лучшего мнения о них.

— О ком?

— О проектировщиках… Я все руки ободрал, — он с ожесточением почесал верх правой ладони. — Пока до той кнопки добрался. Пошли!

— А свет? Да и закрыть надо, — я кивнул было на кораблик, но тут же осёкся — свет в кабине быстро тускнел, а проём входного люка и прозрачный колпак кабины уже начали затягиваться оранжевой дымкой.

— Оно само, — подняв с пола скаф, Умник кивнул мне. — Забыл? Живой он. Сам уснёт. Пошли, пусть отдыхает.

Практически до самой кают-компании мы шли молча и только оказавшись около её двери я решился спросить. — Слышь, Умник?

— Чего тебе?

— Я вот что-то не понял. Виль сказал, что это живой металл. Ты говоришь — что корабль живой, отдых ему нужен. Это как?

— Сэм… Может потом?

— Не.

— Занудина. Книжки умные почитай.

— Ну, Умни-иик?

— Металл, но живой. Не псевдо, а живой. Жрёт, дышит и срё… Отправляет естественные потребности. Ограничено разумен. На уровне собаки или кота домашнего. Понял? Регенит повреждения быстро. Всё? Доволен? Жутко дорогой.

— А что тогда из него корабли не делают? Те же флотские? У них же денег много?! Если это такое — супер-пупер…ээээ… Металл такой волшебный?!

— Откуда я знаю. Его, металл этот, как открыли лет сорок назад, так и закрыли. Вот только партию Вжухов выпустить успели и оп-па… Указ Его И-Вэ. О полном запрете, демонтаже производств и конфискации всей информации.

— Это Двадцать Восьмой так?

— Угу, — Умник кивнул, берясь за ручку двери. — Он. Почему — да кому же он скажет? Он же Император!

Открыв дверь, он практически втолкнул меня внутрь, прекращая нашу беседу.

— О! Кто пришёл!!!

— Сэм!!!

— Плюшки привёз?

— Здорово, Сэм!

Раздавшиеся, стоило мне только ввалиться внутрь, вопли, оглушили меня, и я только и смог, что помахать рукой в ответ. Было видно, что народ реально истосковался по новым лицам и новостям.

— Чего встал, проходи, садись, — стоявший за моей спиной Умник подтолкнул меня, заставляя сделать пару шагов к столу, стоявшему по центру каюты.

— Да, Сэм, садись, — один из сидевших за столом махнул рукой показывая на место во главе стола.

— Не, я с краешка, там капитанское, — начал было отказываться я, но подошедший Умник, мягким, но сильным толчком заставил меня усесться именно туда.

— Ну, рассказывая, не томи, — едва дождавшись, когда я сяду попросил он, располагаясь на диванчике у стены.

— Чего рассказывать? — я вытащил из кармана конверт. — Мужики, я только курьер. Вот. — приподняв над столом конверт я покрутил его, что бы все видели. — Капитан Вильсон приказал доставить и вскрыть при всех. Умник?

— Чего тебе?

— Бери, — я протянул его ему.

— А чё я? Вон, пусть Шнек откроет, — он показал на того самого человека, который первым замахал руками подсказывая куда мне сесть. — Он у нас за старшего.

— Хорошо, — я передал конверт ему.

— Конверт запечатан, подписан рукой Вильсона. Его почерк. — Шнек внимательно осмотрел бумажный прямоугольник прежде чем вскрыть. — Вскрываю!

Взяв обычный столовый нож, он осторожно вскрыл конверт и приподняв его вверх, вытряхнул на стол несколько листов.

— Хм… Тут ещё один конверт, — вытащив его, этот был раза в два меньше, Шнек так же внимательно осмотрел и его и неожиданно протянул бумажный прямоугольник мне. — Это для тебя, Сэм.

— Для меня?

— Да, вот же написано, — он протянул его мне. — Для Сэма Люциуса, Поз. Поп. Держи.

Действительно — на конверте, рукой Вильсона было выведено именно то, что Шнек только что зачитал. С обратной стороны была приписка — «Сэм! Вскроешь, когда один будешь. Твой Виль.».

— Сказано вскрыть потом, — я убрал его в карман и посмотрел на бумаги. — Что пишет?

— Сейчас… — Шнек сгрёб листы и пробежался по ним глазами. — Так… Ага. Кхе-кхе, сейчас прочитаю.

Он отпил воды из стакана, откашлялся и приступил к чтению:

— Доброго времени, вам, бойцы! Понимаю, что вам уже осточертело сидеть в этой жестянке и посему не буду разводить болтовню, а перейду сразу к сути. За то время, что мы расстались произошло несколько серьёзных событий, вынудивших меня изменить первоначальный план. Главное — то, что Император объявил нам войну на уничтожение.

Нам — то есть Братству.

Но!

Абсолют нашёл выход из ситуации. Ха! На то он и Абсолют!

И сейчас мы, я про Жнеца, вместе со всеми остальными силами Братства, выполняем план нашего лидера, чтобы прекратить этот конфликт и вернуться к прежней жизни. Для вашего понимания — в операции участвуют все, абсолютно все корабли Братства. Абсолют задействовал даже транспорта — они идут арьергардом, для массовки. Пусть имперские служаки проникнутся нашей мощью!

По-честному — я очень надеюсь, да и по плану Абсолюта всё именно так, что операция ограничится демонстрацией сил. И тут, как вы, я надеюсь, понимаете — количество сыграет важную роль. Осмелятся ли адмиралы послать в бой свои корабли, когда противников больше?

Не знаю. Я бы не рискнул — наша слава всем известна, а бойни не хочет никто.

Теперь вы понимаете, зачем собраны все наши силы.

Почти все.

Исключение — вы!

Но не надейтесь, что я вас позову присоединиться к этой операции. На вас у меня другие планы.

Повторюсь — я надеюсь, что адмиралы окажутся достаточно разумны и не полезут напролом, но также нельзя сбрасывать со счетов их фанатизм — всё же приказ отдан Самим.

Поэтому я хочу, чтобы вы прибыли в систему, расположенную в одном прыжке от места нашей операции. Координаты — в конверте у Сэма.

Там, в этой системе, вы получите от меня дополнительные инструкции. Я закину туда инфо-буй и залью на него всё, что вам нужно будет знать. Что это будут за инструкции… Вот честно, мужики, не знаю. Сейчас буй у меня на Жнеце, и я дам команду на его запуск, как только ситуация прояснится.

В общем как-то так.

Экипаж!

Слушай приказ!

Старшим на Бабулюсе, вашим временным, до моего следующего распоряжения, я назначаю Люциуса.

— Чего?! — я аж поперхнулся чаем. — Меня? Шнек? Ты не ошибся?

— Нет, — он приблизил лист к глазам и перечитал заново. — Старшим на Бабулюсе… Нет — тут так и написано — Люциус. Ошибки нет. Не зачёркнуто, пометок никаких нет.

— За-ши-бись! — Выдохнул я и обвёл взглядом присутствующих. — Это как, а? Мужики… Ну блин… Какой из меня капитан?! Я до вас-то с трудом добрался?!

— Какой никакой, а — капитан. — Умник встал с диванчика. — Так что… Экипаж! Смирно!

Народ загрохотал стульями вставая из-за стола.

— Капитану Люциусу — Ура!

— Ура! Ура! Ура!

Я тоже вскочил, чувствуя, как моё лицо заливает краска — ну не привык я к таким эээээ…. Приветствиям.

— Кхм… Эээммм… Спасибо… Экипаж. Прошу садиться. Продолжим. Да, Шнек?

— Как скажите, капитан. Так… Ага… Старшим помощником назначаю… о! Меня! Лопатина. Народ, — он повернул лист к нам и ткнул пальцем в строку. — Вот! Так и написано — старпомом — меня.

— Шнек! С тебя поляна!

— Поздравляю!

— Грац старпома!

— С повышением!

Я несильно постучал ложечкой по своей кружке, призывая народ к тишине и когда крики смолки встал и подойдя к Шнеку, протянул ему руку. — Поздравляю. Уверен — мы сработаемся!

— Спасибо, капитан! — он тоже встал и крепко пожал мне руку. — Сработаемся! Разрешите продолжить?

— Продолжайте, — подлив себе кипятку в кружку я вернулся на своё место во главе стола и он, дождавшись, когда я сяду продолжил чтение:

— Пилотов, суперкарго и прочие должности назначит капитан и старпом. Это — мой приказ и извольте его исполнять. Кто не согласен, по нашим законам, имеет полное право покинуть корабль в первом же порту. Желающим покинуть корабль будет выплачено стандартное выходное. Все табели — у вашего нового капитана.

Мужики!

Новые времена требуют он нас сплочённости и дисциплины.

Посему я очень надеюсь, что вы окажите Попу и Шнеку максимальную поддержку и не посрамите меня перед вашим новым капитаном. Мне бы очень не хотелось выслушивать потом от Сэма жалобы на ваше разгильдяйство. Сами знаете — зануда он ещё тот. — Шнек хмыкнул и прервавшись посмотрел на меня. — Тут так написано, капитан. Я ничего от себя не добавил.

По кают-компании прокатились вежливые смешки, и я молча развёл руками, показывая, что тоже оценил шутку Весельчака.

— Что там ещё, Шнек?

— Да, собственно, это всё, капитан. Подпись, дата, место написания — борт Жнеца. Дата — вчерашняя.

— Хорошо. — Я встал, не забыв прихватить конверт, адресованный мне. — Экипаж. Я пойду, ознакомлюсь с посланием Вильсона, — я встряхнул конвертом. — А вас прошу подготовить корабль к походу. Выдвигаемся по моей команде.

— Принято, капитан, — Шнек встал и кивком показал, что приказ ясен.

— И вот что ещё… Старпом.

— Да?

— В ангаре стоит Вжух, я на нём прибыл. Распорядитесь закрепить его по-походному. Нехорошо будет, если он, при манёврах, побьётся.

— Будет исполнено, капитан!

— И мусор. Выкиньте вы его уже! Что за бардак! Съёмки неделю как закончились, а на корабле — помойка!

— Будет исполнено!

— Хорошо, и скажите, Шнек… У нас на борту брезент есть?

— Брезент?

— Ну да, брезент или любая другая ткань?

— Найдём, но зачем, сэр? — Он озадаченно потёр лоб.

— Капсулы. Прикройте их уже. — Я повернулся к двери, но на пороге меня настиг его вопрос. — Капитан?

— Да?

— А вы куда?

— На камбуз, куда же ещё?

— Простите, но… вот. — Обернувшись я увидел, что на его ладони лежит небольшой ключ.

— Что это?

— Ключ от вашей каюты, капитан.

— Да я и не камбузе…

— Простите, сэр, — перебил он меня. — Но таковы инструкции Вильсона.

— Какие инструкции?

— Он передал мне этот ключ перед вылетом со словами — мот я узнаю, когда и кому его отдать. Вот, капитан. То есть — капитан теперь вы, значит и каюта — ваша. Держите.

Я подкинул на руке небольшой блестящий никелировкой кусочек металла. Что ж… Значит будем соответствовать.

— Спасибо, старпом. Не буду вам более мешать — готовьте корабль, да и про мусор не забудьте.

Кивнув всем на прощанье, я вышел из кают-кампании и последним, что я услышал, прежде чем дверь захлопнулась, были чьи-то слова, сказанные негромко, но достаточно отчётливо:

— Вот же зануда…

Капитанская каюта практически не изменила своего вида ещё с тех времён, когда на корабле заправлял Лосев. Возможно из неё убрали его личные вещи, но на мой взгляд, тут всё было именно так, как и при нём. Разве что книг на полке стало меньше. Сама каюты была небольшая — койка, тумбочка, стандартного армейского образца, небольшой столик с парой стульев у переборки, шкаф для одежды и пара полок. Над столом висела картина, изображавшая залитое солнцем поле с какими-то злаками и небольшой рощицей. Устройство связи угнездилось в изголовье койки, а в ногах, на противоположной переборке висел стандартный экран. Ничего лишнего.

Усевшись за стол, я вскрыл конверт и вытащил из него сложенный вчетверо лист бумаги.

«Сэм!

Точнее — капитан Люциус.

Кстати — как оно тебе? А? Капитаном? Непривычно, или…

Знаешь, ты извини, что я отхожу от темы, но есть у меня подозрение одно. Ты же уже был капитаном, да? Кивни, если я прав. Я, конечно, вряд ли об этом узнаю, но всё же. На чём ты прокололся? На мелочах, Сэм. Поведение, манера общения, жесты. Не может себя так вести простой повар. Выражение глаз не то. Ты привык командовать, принимать решения. Ты подчиняешься, но я-то вижу.

Впрочем — может мне это и кажется только.

Встретимся, я на это надеюсь, поговорим. Хорошо? Вообще — нам надо было давно поговорить, но сам видишь, что творится.

Но, это всё лирика. А правда следующая. Ты слышал моё письмо экипажу. Ситуацию ты знаешь. Я не думаю, что мы выкрутимся из этой передряги. Нет — Абсолюту я доверяю. Абсолютно. Смешно получилось, да? Абсолюту — абсолютно? Но так оно и есть.

Но!

Его последний приказ мне не нравится. Совсем. Твоих мыслей я не знаю, постараюсь с тобой поговорить перед твоим отлётом, возможно, что они совпадут с моими… Не знаю.

Ну а сейчас, надеюсь ты их знаешь.

Скорее всего нас там ждёт подстава. По крайней мере я исхожу из этого. Незачем собирать все силы — флот заведомо сильнее, бодаться с ним глупо.

А с другой стороны — его приказ.

Мутно всё. Понимаешь?

Самарин, кстати, тоже так думает. А больше мне и не с кем поделиться. Почему я его не отослал на Вола? Он нужен мне здесь. Если станет жарко, то лучше, что бы он был рядом. Сам подумай — от кого в бою будет больше проку, а?

Вот!

Будем надеяться, что обойдётся.

Теперь — к практике.

Систему, где вам надлежит быть я записал на обороте. Потом посмотришь. Я туда вышлю буй. Он отреагирует на код, он тоже на обороте, и передаст моё сообщение. Я очень надеюсь, что оно будет коротким — типа возвращайтесь на Кило, но сам понимаешь — будущее нам не известно.

Если же буя не будет, он будет повреждён или случится что-то иное и ты не получишь приказа, тогда делай так.

Первое — ни в коем случае на суйтесь в созвездие Павиана! Это — запрет!

Второе. Открой шкаф. Там сейф. Код для сейфа — последние шесть цифр того кода, что я тебе дам перед вылетом — для связи с Бабулюсом. Внутри найдёшь документы по кораблю. Перерегистрируй его на себя — там только твои данные внести. Сделаешь это если от буя не будет информации. Сделаешь раньше, попытаешься присвоить корабль — извини, найду и заставлю об это пожалеть. Сильно. Но ты человечек адекватный, не думаю, что такой сценарий возможен.

Третье. Твой экипаж. Позаботься о парнях. Стань им отцом родным, и они за тобой пойдут куда угодно. Люди верные и надёжные. Наличка, данные по счетам, ведомости экипажа — всё там. Разберёшься.

Четвёртое. Самое неприятное. Для меня. Если всё пойдёт так, что мы не встретимся, хотя я очень надеюсь выжить, отправляйся к Абсолюту и выясни почему? Зачем он так поступил? Если это реально будет подстава — отомсти за нас. Где искать его базу — там же. На обороте.

Ну и последние.

Не наломай дров. Не делай резких движений. Думай. Подумай ещё раз, а потом уже… Подумай ещё. Прокачай все варианты. И только потом — действуй.

Собирай информацию и не брезгуй официальными каналами — крупицы правды и там есть, надо только уметь смотреть.

Уверен — ты научишься.

Жаль, конечно, что нам не удалось поговорить, но я надеюсь, что всё обойдётся и мы шикарно посидим в Зелёном Тузе на Кило. Это капитанский кабак и готовят, скажу тебе, брат-капитан, преотменнейше!

На этом всё.

Удачи, капитан Люциус!

Удачи и до встречи! А мы встретимся, я уверен. Или здесь, или в аду!

Ха-ха-ха!

Твой друг,

капитан Весельчак.

PS: Ты на меня не сердись, что заставлю скафандр одеть. Просто — письмо это я тебе передам в последний момент, и ты его под пустотник сунешь. Ну а вылезти из него ты сможешь только, прибыв на Бабулюс. Или ты подорвёшь себя, но тогда — эту писанину никто не увидит. Вот такая я расчётливая сволочь.»

Отложив письмо на столик, я ещё раз осмотрел каюту — после прочтения такого послания жутко захотелось выпить, но выпивку Лосев хранил на полке, а сейчас она была пуста. Вздохнув я снова взял в руки бумажку и перевернув её пробежал глазами по нескольким строчкам написанным Вильсоном на её тыльной стороне.

Так… Название созвездия и указание в какой системе искать буй. Ок. Надо со Шнеком связаться, пусть штурмана озадачит.

Ага… Абсолют. Созвездие… Система первой звезды… Орбита четвёртой планеты… Параметры орбиты. Ладно. Разберёмся с этим позже.

А это что?

Ещё ниже, практически в самом низу листа, присутствовало ещё несколько строк.

PSS: Ящик тумбочки.

Хм… Отложив бумажку я подошёл к прикроватной тумбочке и выдвинул верхний ящик. Внутри, поблескивая металлическими боками лежала небольшая плоская фляжка. Под ней я обнаружил короткую записку — «Уверен, это тебе понадобится. Твой В.»

— Внимание! Капитан на мостике! — Окрик старпома раздался, когда я, перешагнув комингс, поставил ногу на пол ходовой рубки.

— Вольно!

— Вольно! — Тут же продублировал мою команду он. — Продолжаем подготовку к вылету. Капитан?

— Да, Шнек? — Я подошёл к капитанскому креслу, традиционно расположенному посреди рубки на небольшом возвышении и положил руку на его спинку, намереваясь развернуть его к себе.

— Капитан! Экипаж занят подготовкой корабля к походу. По кораблю объявлена десятиминутная готовность к началу движения.

— А…

— Ваш Вжух закреплён, мусор убран, капсулы закрыты брезентом.

— Хорошо. Спасибо. Передайте штурману вот это, — я протянул ему половинку листа, на которую переписал данные по системе, где нас должен был ждать буй с посланием. — Пусть рассчитает наш путь туда.

— Сделаем. Идти как будем?

— Эммм… Поясни.

— Ну, я про то, как маршрут строить? Быстрый или Эконом?

— Давай по-быстрому.

— Принято, капитан. — Отойдя от меня, он передал мою бумажку штурману. — Жбан, держи. Проложи быстрый — ну да ты сам всё слышал.

— Быстрый, так быстрый. — Жбан, обладатель объёмного пивного пуза покосился на меня и, вытащив из-под своего стола толстый том лоции, навалился брюхом на стол, углубляясь в расчёты. Считал он быстро — не прошло и трёх минут как он отлип от стола, отчего тот облегчённо скрипнул, и повернувшись к Шнеку доложил. — Готово, Шнек. Четыре прыга. По времени… Где-то, — он пошевелил в воздухе неожиданно тонкими и изящными пальцами. — Часа два. Плюс-минус минут двадцать. Перерасход топлива, по сравнению с Экономом — процентов двадцать пять, может двадцать восемь.

— Спасибо, — выслушав его доклад, старпом повернулся ко мне, намереваясь продублировать сказанное, но я махнул рукой. — Я всё слышал, старпом. Принято. Начинайте движение по готовности.

— Вас понял, сэр! — Он коротко кивнул и, взяв в руки переговорное устройство, принялся отдавать стандартные, при такой ситуации, команды.

Почувствовав себя лишним, я забрался в кресло и выдвинул из-под левого подлокотника небольшой экран. Раньше я несколько раз видел, как Вильсон, а до него — Лосев, просматривали по нему какие-то новостные каналы и сводки, коротая время в походе.

Активировать его было минутным делом — интерфейс оказался стандартным, и спустя секунду экран высветил с десяток иконок различных новостных каналов.

— Не получится, — негромко, так, чтобы не отвлекать занятых своими делами людей, произнёс подошедший Шнек.

— Почему?

— Вы же новости хотите посмотреть, да?

— Верно.

— Здесь, в этой системе, сэр, нет ретрансляторов. Через два прыжка — да, можно будет подключиться к ним, а сейчас, — он отрицательно покачал головой.

— Жаль, — я убрал экран и привстал, намереваясь вылезти из кресла.

— Что-то не так?

— Да схожу на камбуз, чая приготовлю. Вы будете чай, Шнек? А вахта?

— Всё уже есть, капитан, — повернувшись к своему креслу он наклонился над ним и когда выпрямился — в его руках был термос. — Кофе тоже есть.

— А вы предусмотрительны. — Приняв из его рук кружку я отпил горячего напитка. — Неплохо, только в следующий раз — имбиря добавьте.

— Сделаем, капитан, — улыбнулся он, но тут что-то коротко пискнуло, и он согнал её со своего лица. — Корабль, к началу движения, готов.

— Двинули тогда.

— Да, капитан!

Бабулюс вздрогнул, начиная разгон и я откинулся на спинку кресла — впереди было около двух часов полёта до буя… А там… А там посмотрим. Разберёмся. Прорвёмся!

Отвлекать дежурную вахту от работы мне не хотелось, и я принялся ёрзать в кресле разыскивая наушники. То, что они есть — я был абсолютно уверен. Заходя в рубку ещё в бытность Лосева капитаном, я несколько раз заставал его с наушниками на голове.

— Капитан? — Подошедший Шнек вопросительно посмотрел на меня.

— Старпом, вы не в курсе, где тут наушники? Не хочу никого отвлекать.

— Левый подлокотник, сэр. Позвольте? — Откинув его, он показал мне небольшое углубление, в котором, среди различного хлама — я успел разглядеть несколько карандашей и пачку стикеров, лежали и наушники.

— Прошу вас, капитан. Как их активировать знаете?

— Разберусь, и — спасибо, Шнек.

Он кивнул и намеревался было отойти, но я жестом руки попросил его задержаться.

— Что-то еще, капитан?

— Да. Когда мы будем там, где сеть есть?

— Мы уже в прыжке, капитан…

Я мысленно поморщился — слышать, как он называл меня капитаном было приятно — первые раза два-три. Но когда это звучало раз так в десятый — согласитесь, это напрягает. Сделав себе пометку, я было вернулся к нему — всё это время он давал пояснения о прыжке, но вспомнив об ещё одной вещи поднял подлокотник.

— Ээээ… Капитан?

— Извините, старпом. Я сейчас.

Вытащив пачку стикеров я ещё раз заглянул в нишу — увы, но все лежавшие там карандаши были сломаны.

— Шнек? — Я протянул ему несколько штук. — У вас точилка есть?

— У меня лично — нет, но мы найдём, капитан. Разрешите?

Забрав карандаши, он отошёл к штурманскому столу и, вопросительно посмотрев на Жбана, протянул ему их.

Как у любого штурмана, у Жбана карандаши были. Первосортно заострённые, с твёрдым грифелем они стояли остриями вверх в специальном стаканчике, закреплённом на его столе. Но, как и любому штурману — делиться ими ему крайне не хотелось. Это были его карандаши. Любовно заточенные, так, чтобы оставлять на карте линию толщиной в ноль точка два миллиметра они были его основным инструментом, а давать свой инструмент в чужие руки… И зачем капитану карандаш? Почесаться? Так пусть старпом почешет. Писать? Капитану? Что за бред!

Считая себя ключевой фигурой на корабле Жбан смотрел на всех свысока, полагая остальных сборищем неграмотных дикарей. Нет, среди экипажа, конечно были и более-менее разумные существа, но их разум находился в иной, приземлённой плоскости.

Он же — творил.

Жбан вкладывал в прокладку всю душу, читая лоцию как священную книгу и, ведя карандашом по карте, физически ощущал, как на его руку воздействуют гравитационные волны соседних светил, как карандаш вздрагивает, когда линия проходит в опасной близости от астероидных полей. И теперь — отдать ему свой карандаш? Отдать капитану частицу своей души?

— Жбан? Карандаш дай, у тебя много.

Слова старпома прокатились волной боли по крупному телу штурмана, но дисциплина взяла свое. Поколебавшись, он, со вздохом принял от Шнека поломанные и не глядя закинул из во второй стаканчик, предназначенный для утерявших остроту, и требовавших немедленного лечения, карандашей. Нагнувшись над первым он секунд двадцать разглядывал торчавшие вверх острия своих детей, прежде чем, сопроводив свои действия ещё более горестным вздохом, не достал один.

— Вот, — он протянул его старпому. — Держите. Передайте им.

В последнее короткое слово он вложил целую гамму чувств. Тут было и негодование профессионала, и оскорблённое достоинство и даже классовая ненависть трудового человека, у которого власть предержащие отбирают последнее орудие заработка. Обрекая его на голодную смерть.

— Спасибо, Жбан, — вежливо поблагодарил его старпом, прекрасно заметивший недовольство штурмана. В ответ тот только мотнул головой, с недовольным видом рассматривая новые карандаши. Уверен — после вахты он будет медитировать над ними, снимая с них порчу и чужую ауру, прежде чем допустить вновь прибывших к своей работе.

— Капитан, прошу, — вернувшийся Шнек протянул мне идеально подготовленный к работе карандаш.

— Спасибо, — примостив на подлокотнике стикер я сделал короткую пометку — «Поговорить со ст пом о капитане».

— Капитан? — Он несомненно подглядывал.

— Ничего важного, старпом, — поспешил успокоить его я. — Когда всё это закончится, я бы хотел с вами приватно пообщаться. Нет, — я сделал успокаивающий жест рукой, видя, как он напрягся. — Ничего серьёзного. Так, ни о чём. Посидим, за кружкой чая, за жисть потрындим. Познакомимся по ближе, понимаете? Мы же друг друга практически не знаем, а работать нам вместе предстоит долго.

— Ээээ… Долго? Вы считаете, что Вильсон, ээээ…. Вас…

— Оставит капитаном?

— Да.

— Вот это мы и обсудим. Но позже. Хорошо?

Дождавшись его неуверенного кивка, я поспешил сменить тему. — А скажите мне, Шнек. Когда мы уже будем в системе с сетью? Надо бы новости посмотреть.

— Прыжок будет завершён через четыре минуты, капитан. Потом минут сорок будем набирать энергию для следующего.

— Сорок минут? Так долго? — Припомнив свою перелёт на курьере я удивился — тогда я уходил в прыжок практически сразу. Выпрыгнул, определился и прыгнул. А тут — целых сорок минут!

— У нас не курьер, сэр. Это на вашем Вжухе вся энергия шла в накопитель. На нём-то и оборудования, почитай, не было, — он принялся загибать пальцы. — Реактор, движок накопитель и прыг-модуль. Вся энергия от реактора и шла в накопитель. А у нас — и жизнеобеспечение и освещение, гравитаторы, — он махнул рукой. — Сорок минут. Как минимум. Тем более — мы же самым быстрым маршрутом идём, то есть — выйдем из прыжка с сухим накопителем.

— Понял вас, старпом, — кивнул головой я. — Что ж… Значит у меня будет достаточно времени, чтобы ознакомиться с новостями без спешки.

— Именно так, капитан.

— Вас понял. Хорошо. Не смею вас более задерживать.

Он молча кивнул и отошёл в сторону, оставив меня одного. Серая хмарь за иллюминатором продолжала накатываться волнами — до окончания перехода оставалось ещё пара минут, и я снова поёрзал в кресле, устраиваясь по удобнее.

Серый туман пропал внезапно, сменившись привычным видом чёрной бездны, расцвеченной яркими точками далёких светил. Их неподвижность была краткой — Бабулюс вздрогнул, по рубке прокатилось ворчание пробудившихся двигателей и огоньки стронулись с места, уплывая в бок — корабль ложился на новый курс.

Пискнул, привлекая моё внимание экран, и я торопливо надел наушники, не забыв активировать режим перевода звука только на них.

Поверхность экранчика потемнела, а затем осветилась вновь, высвечивая иконки доступных в данной системе новостных каналов.

Поколебавшись, я ткнул пальцем в иконку с громким названием «Первый Имперский». Экран сморгнул и на нём появилось изображение студии с миловидной ведущей. Судя по всему, я попал на окончание очередного репортажа — девушка демонстрировала какие-то графики, показывающие рост чего-то там в каком-то секторе Империи. Мило улыбнувшись напоследок она отложила в сторону листок и рядом с её головой, в верхнем левом углу, появился новый экран с яркой, пульсирующей красным цветом надписью — «Срочное сообщение».

— Итак, уважаемые зрители, мы возвращаемся к главной новости дня. Из созвездия Павиана продолжают поступать тревожные новости о происходящем там столкновении сил Имперского Флота с незаконными банд формированиями, так называемого Братства.

Замолкнув на пару секунд, что бы зрители в полной мере прониклись этой новостью, она продолжила:

— Мы ведём прямую трансляцию места событий. Я уступаю эфир своему коллеге, нашему военному корреспонденту — Пайтеру. Пайтер? Расскажите нашим зрителям, что у вас сейчас происходит?

— Добрый день, Кэйт, — на экране появился молодой прилизанный юноша в лёгком скафандре. Поперёк его груди шла синяя полоса с белой надписью «Пресса».

— Да, вы правы. Нашим зрителям будет интересно узнать о происходящем. За последние пол часа ситуация изменилась коренным образом. Мы оперативно подготовили Три Дэ модель происходящего, чтобы нашим уважаемым зрителям было понятнее.

Вместо него на экране появилось схематичное изображение местной системы. Всё как положено — центральное светило и штук пять планет вокруг.

— Как вы знаете система второй звезды является ключевой в созвездии павиана. — появился голос диктора, сам же он оставался вне кадра. — Здесь, на второй планете расположена резиденция губернатора, — на схеме, вокруг второй планеты, появилась золотистая рамочка, рядом с которой тут же высветился портрет уже известного мне маркиза Сиверса.

— Его светлость, достопочтенный маркиз Сиверс, получив от Особого Отдела Имперской безопасности информацию о готовящемся нападении бандитов, воззвал к Трону и, Император, неусыпно заботящийся о благе своих граждан не смог ему отказать.

На схеме, выше планеты, появилось скопление зелёных точек.

— Генеральный штаб, понимая всю важность данной системы, разработал операцию, зрителями которой мы с вами сейчас и являемся. Те из вас, кто следит за нашими новостями, уже в курсе, что флот начал плановые манёвры в этой системе. Штаб надеялся, что такая, открытая, демонстрация сил, заставит бандитов отказаться от своих планов. Но нет! — Диктор патетически возвысил голос. — Будучи уверенными в своих силах эти криминальные элементы, опьянённые жаждой крови и уверенные в своей безнаказанности, от своих планов не отказались! Более того! Вожди так называемого Братства, — последнее слово он просто выплюнул, наверняка кривясь от возмущения. — Решили во что бы то ни стало прорваться к Губернской планете с целью развязать там кровавую бойню. Несомненно — такой решимости способствовали внешние силы, день и ночь мечтающие подорвать спокойную и счастливую жизнь граждан Империи. По полученным данным, за этим нападением стоят высшие чины Копий, которые кровно заинтересованы в успехе данного налёта. Сограждане! — Схема пропала и на экране появилось не на шутку взволнованное лицо диктора. — Дорогие Сограждане! Я только что получил шокирующие подробности. Это… Ужасно! Уберите несовершеннолетних от экранов — то, что я вам сейчас сообщу может непоправимо травмировать детскую психику. Сейчас мы прервёмся на рекламу, всего один рекламный ролик — не переключайтесь, а после неё я зачитаю вам только что полученную нами, из Штаба операции, информацию. Оставайтесь с нами!

Экран сморгнул, по нему пробежала эмблема Первого Имперского и её сменила милая маленькая девочка, бегающая вприпрыжку вокруг новой, сверкающей никелированными частями, космической яхты.

— Папа, папа, купи, ну… К бабушке слетаем….

— Ну что ты дочка, — отнекивался от неё мужчина самого измотанного вида. — Откуда у папы такие деньги, милая?

— Внуков надо баловать, — на экране появилась старушка, божий одуванчик и девочка с криком «Бабушка, бабушка», устремилась к ней.

— Возьми, — старушка протянула обалдевшему мужику пилотскую карту-ключ.

— Но откуда?! Мама?

— Программа поддержки пенсионеров! — гордо пояснила старушка, протягивая внучке пирожок.

— Только в нашем банке! — Экран высветил логотип какого-то, неизвестного мне банка. — Только у нас — спец программа для лиц почтенного возраста! — вкрадчивым голосом вещал с экрана холеный мужчина средних лет. — Всего под двадцать семь процентов! И вы можете завещать свои выплаты родственникам!

По экрану снова пробежал логотип канала и появился давешний диктор. На этот раз он был ещё бледнее.

— Сограждане, — он сглотнул и кто-то, невидимый за границей кадра, протянул ему стакан воды. — Спасибо, — он отпил и продолжил. — Простите моё волнение, но это… Это… Это просто чудовищно!

Он поднял со стола листок, уронил, снова поднял и держа двумя руками повернул его лицевой стороной к экрану.

Это был явно официальный бланк — сверху присутствовала казённая шапка и от всего документа незримо веяло канцелярщиной. В низу листа присутствовала крупная треугольная печать красного цвета.

— Кроме данного документа в наше распоряжение попал следующий видео ролик, снятый командой дальнего разведчика, чисто случайно наткнувшегося на следы этого нечеловеческого по своей жестокости преступления. Бывают моменты, — репортёр нервно сглотнул и снова отпил воды. — Когда лучше один раз увидеть. Поверьте — эти кадры скажут вам больше, чем все слова и документы. Я… Мы надеемся, что вы убрали своих детей от наших экранов.

Изображение студии пропало и на экране появилась нарезка, сделанная из ролика Роже.

Вот в кадре появился Бабулюс и пара фигурок в скафандрах поскользила по тросу к нему. В следующий момент люди в пустотных скафандрах начали шарить лучами фонариков по трюму, выхватывая из тьмы различный плавающий в пространстве мусор.

— Странно, — послышался искажённый помехами незнакомый мужской голос. — Корабль вроде исправен, а брошен…

— Может авария? — предположил его спутник более молодым и каким-то сдавленным голосом. — Капитан! Смотрите — там!

Смена кадра — фигуры стоят над капсулой сна.

— Люди?

— Женщины! Они везли женщин!

Одна из фигур отшатывается назад в ужасе и их дальнейший разговор проходит на фоне лица той самой девушки.

— Они… Он же шёл к Копиям?!

— Чужакам?! Наших… — Молодой закашлялся. — Подонки! Надо немедленно доложить…

На экране снова появилась студия.

— По понятным причинам мы не можем показать вам весь видеоряд, уважаемые зрители. Но даже из этой, максимально облегчённой версии всей записи видно, что так называемое Братство, годами занималось работорговлей, отлавливая и продавая Чужим наших с вами матерей, сестёр и невест. Зачем? С какой целью? Об это сообщает Особый отдел. — Он снова показал документ. — Читаю. Бандформирование, именующее себя Братством, вступив в преступный сговор с чужими, именующими себя Копии, обязалось поставлять им женщин, детородного возраста, для низких целей последних. Данной деятельностью бандиты занимались не одно десятилетие и количество пострадавших от них граждан Империи установить возможным не представляется. — Ведущий отложил лист бумаги в сторону и вытер пот со лба. Его рука заметно подрагивала.

— Проще говоря эти… эти… Простите меня, эти подонки, эти нелюди, крали женщин и девушек для продажи чужакам. Что терпели их несчастные жертвы… Нам остаётся только догадываться. Экипаж поисковика, обнаружившего тот транспорт, принадлежащий этому преступному сообществу, сейчас находится в одной из лучших Имперских клиник, восстанавливая нервы от полученного потрясения. Так же, благодаря полученным данным становится ясно, по какой причине бандиты, это отребье, недостойное называться людьми, выбрало своей целью Губернский город и не отказались от своих планов, даже после объявления о присутствии в системе сил нашего флота. Без сомненья их подлые спонсоры, так называемые Копии, потребовали от своих наймитов новой партии жертв, необходимых для своих бесчеловечных экспериментов. Ведь всем известно, что раса Копий вырождается, возможно именно так они надеялись продлить своё никчёмное существование!

Журналист замолчал, переводя дух и, в очередной раз глотнув из стакана, продолжил. — Это чудовищное злодеяние будет расследовать специальная комиссия, созданная буквально вчера по именному Указу Императора. В этот самый момент результаты предварительного расследования Особого отдела и этот ролик, в полной версии, передаётся на все корабли флота, участвующие в операции. У нас есть включение с флагмана — ударного линейного корабля «Молот Империи».

На экране появилось изображение рубки линкора. Несколько секунд камера демонстрировала сидящих за пультами людей, а потом наплыла на кресло капитана — седого ветерана в парадном белом мундире со множеством наградных нашивок.

— Эта мразь будет уничтожена! — Без какого-либо вступления адмирал сразу перешёл к делу. — Все наши корабли… Все экипажи рвутся в бой! Эти подонки, твари, не заслуживают снисхождения! Торговать нашими женщинами! Это… Это просто не укладывается в голове!

За кадром послышались выкрики офицеров, единогласно поддерживавших своего командира.

— Будьте уверены — мы перемелем их в пыль! Ни одна еб…, — пииииии, заглушил его мат автоматический фильтр. — Не уйдёт! Клянусь! — Он стукнул кулаком себя в грудь. — Мы уничтожим эту заразу! Мы…

На экране появился ведущий. — К моему глубокому сожалению мы вынуждены прервать трансляцию с борта флагмана — наш флот завершил выдвижение на исходные позиции и сейчас, в этот самый момент наши защитники выходят на позиции для открытия огня по этим нелюдям. По информации, которую мы непрерывно получаем, огневой контакт состоится через шесть минут. Мы сейчас прервёмся на рекламный блок — так что, уважаемые зрители, у…

Он замер, а в следующий момент экран погас, высветив табличку — «Сигнал утерян».

— Что такое? — я стянул с головы наушники и огляделся — за экраном расстилалась серая хмарь. Ясно. Уши в прыжок.

— Старпом?

— Да, капитан?

— Сколько мы будем в прыжке?

— Минут пять, не более. А что?

— Да новости интересные, — кивнул я на погасший экран. — А тут, на самом интересном месте…

— Понимаю. Всего пять минут, капитан. — Шнек подошёл ко мне и говоря вполголоса осведомился. — Капитан, вы меня простите, но что-то не так?

— С чего вы так решили, старпом?

— Вы, когда смотрели, кулаки сжимали. Сильно. Я заметил.

— Шнек. Ваша наблюдательность делает вам честь.

— Спасибо.

— Но. Когда надо будет — я вам доложу отдельно. Вы меня понимаете?

— Надеюсь — да. Капитан. — Он внимательно посмотрел на меня и, не говоря более ничего, отошёл в сторону, время от времени бросая в мою сторону короткие взгляды.

Пятиминутный прыжок показался мне вечностью — я с трудом дождался момента, когда мы вновь оказались в обычном пространстве и торопливо возобновил просмотр Первого Имперского.

На экране вновь появилось схематичное изображение системы. Только теперь в ней появились новые детали. Прежде всего в её нижней части появилось скопление красных точек. Снизу их подпирало горизонтально вытянутое зелёное облачко, бывшее меньше скопления кораблей Братства, раза в три. То, что красным были выделены именно наши корабли я не сомневался.

— Как вы видите, — послышался уже знакомый голос журналиста. — Наш флот только что вышел из прыжка и сейчас, несмотря на численное превосходство кораблей бандитов, движется курсом не пересечение с ними.

На экране появились две стрелки — красная и зелёная. Первая целилась на вторую планету, а вторая ударяла прямо в середину первой.

— Несмотря на значительное численное превосходство, у этих нелюдей нет никаких шансов! — продолжал давать пояснения ведущий. — Их экипажи состоят из алчных и трусливых людишек, из отребий, собранного с самого дна криминальной помойки отсталых миров. Всё, что они могут — это нападать на мирных, не ждущих агрессии людей, воевать с женщинами, вот всё, что они могут! Сейчас, вы станете свидетелями разгрома этой трусливой банды! Вот! Смотрите! Видите?

На экране красная стрелка дрогнула и начала неспешно отворачивать от планеты.

— Даже имея трёхкратное превосходство эти трусы не рискуют вступить в бой с нашим Флотом! Вы сами видите — они бегут! Бегут, едва обнаружив, что к ним на перерез выдвинулись наши парни! Но, — ведущий посмотрел в камеру победным взором и подмигнул. — Бежать им некуда! Смотрите! Ловушка захлопнулась!

На экране с противоположной от красного облака стороны, появилось ещё одно зеленоватое свечение.

— Вторая группа сил Флота вышла из прыжка именно там, где и планировал Штаб! Бандиты окружены! Сейчас начнётся их уничтожение! Теперь, уважаемые зрители, я могу признаться. Да, мы— Первый Имперский, были в курсе всех деталей данной операции. Заранее сообщить вам мы не могли, вы же понимаете — режим секретности. Но сейчас… Сейчас мы можем ответственно сообщить вам, что план был именно таким — заманить их в ловушку, окружить и уничтожить. Зная о готовящейся операции заранее, мы разместили наши камеры на некоторых кораблях флота и сейчас мы будем показывать вам прямую трансляцию — трансляцию, непосредственно с кораблей, ведущих смертельный бой с противником. Бой, не побоюсь выглядеть излишне пафосным, бой не на жизнь, а на смерть, ибо по флоту распространён, и единогласно поддержан всеми — и матросами и офицерами, приказ. — Он замолчал, переводя дух. — Пленных не брать! Да, уважаемые зрители нашего канала, именно так — пленных в этом сражении не будет. Так называемое Братство, фактом продажи наших женщин и девушек Чужим, поставило себя за грань человеческой морали! И за это оно будет уничтожено.

Он снова смолк, а картинка, изображавшая сходящиеся армады, приблизилась и теперь занимала весь экран. Было видно, что красные точки двигались, выстроившись тремя колоннами. Две впереди, а третья, отставая на половину линии — между ними.

Изображение начало укрупняться, держа в центре красные линии и они выросли до схематичных изображений кораблей Братства.

— Состав пиратского флота, — послышался голос корреспондента. — Правая, верхняя линия — лёгкие эсминцы Валун, Змей, Удавка, Злыдень, Живоглот.

Вокруг каждого из кораблей, по мере их перечисления, появлялась рамочка и портрет капитана — жуткая оскаленная или зловеще ухмылявшаяся рожа, при первом же взгляде на которую становилось ясно, что её обладатель — законченный подонок.

— Рейдеры Нокаут, Кишка, Касатка, Жнец, Упырь.

Я вздрогнул, услышав название нашего корабля. И вздрогнул повторно, когда рядом со жнецом, к слову сказать, картинка, изображавшая его ни разу, не походила на известные мне обводы. На экране был изображён вполне современный боевой корабль, ощетинившийся двумя десятками стволов. Не соответствовал действительности и портрет капитана Вильсона — с экрана на меня смотрела дегенеративная рожа с низким лбом, заросшая густой щетиной. Уверен — на конкурсе красоты среди неандертальцев её обладатель гарантированно бы получил главный приз.

— Замыкают линию канонерские лодки Кистень и Последний Вздох. Среднюю линию составляют два носителя, переделанных из транспортов модели Слон и два десятка транспортов. Обращаю ваше внимание, уважаемые зрители — транспортов! Это ли не доказательство их подлых намерений? Подавить местную самооборону, высадиться, убить малочисленных, но мужественных защитников, схватить женщин, и трусливо сбежать, едва завидев силы возмездия на горизонте? Именно так они и действовали до этого дня! Грабя, насилуя и продавая наших жён и матерей в рабство! Но час отмщенья пробил! Ни один из этих подонков не уйдёт! Всем им достанется по заслугам! — Он снова замолк, переводя дух и продолжил уже более спокойным тоном. — Конечно, некоторые могут сказать — у нас же правовая Империя и мы должны соблюдать дух и букву закона. Верно! Но разве на такую мразь, простите — но именно так — на такую мразь и грязь, разве к ним могут быть применены наши милосердные законы? Разве те, кто торгует с чужаками нашими сёстрами и подругами заслуживают снисхождения? Нет, нет и ещё раз нет! Только уничтожение! Слёзы наших матерей и жён, похищенных этими тварями жгут наши сердца! Уничтожение! Только полное уничтожение и ни как иначе!

Экран снова завис — мы ушли в очередной прыжок, и я стащил с головы наушники.

М-да… Ситуёвина. И что теперь делать?

— Старпом? Сколько до выхода из прыжка?

— Восемь минут, капитан. Потом будем набирать энергию около часа — прыгаем далеко, накопитель выгребем до дна.

— Понял вас, — я кивнул головой.

Итак… Что мы имеем? Да ничего хорошего!

Ясно, что Братство заманили в ловушку. И так же ясно, что вырваться оттуда смогут единицы — если вообще смогут. Обхват с двух флангов — классическая сфера, точно, как в учебниках по тактике флота. Сейчас Имперские корабли замкнут окружение, перекроют своими массами все вектора отхода и всё — только бой. А бой с линкорами… Слишком разные весовые категории — им и попадать не надо — рванут осколочными в паре сотне метров от цели и привет — решето, а не корабль. Это будет даже не бой — избиение. Спастись смогут только самые мелкие — типа нашего Жнеца. Газ до упора и вперёд, на прорыв. И то — шансов мало. Адмиралы не дураки, далеко не… Наверняка поставили эсминцев для перехвата именно таких беглецов. Да и не пойдёт Вильсон на прорыв. Удрать, оставив своих братьев погибать? Нет. Это не его решение — он будет биться до конца, а потом — таран. Если будет чем таранить. М-да…

А нам что делать? Потом, я имею в виду? После получения информации с буя? Если он выбросить его успеет, конечно.

И журналист этот… Как он нагнетает! Профи, ничего не скажешь — жесты, интонации. После такого даже те, кто сотрудничал с нами будут всё отрицать и сдавать нас при первой же угрозе. Чёрт! Качественно обложили! Ой как качественно! Хоть реактор подрывай от безысходности. Деваться-то некуда — даже на Кило нас не пустят теперь. Расстреляют нахрен на подлёте. Ага — именно так. Своя-то шкура она дороже.

Что же делать… Что же делать…

Так. Прежде всего успокоиться. Мы — живы и по нам никто огонь не ведёт. В отличии от братьев. Спокойно долетим куда сказано, получим послание от Вильсона… Хех…

— Покойного Вильсона — вставил свои пять копеек демон сомнения.

Чёрт! Отставить! Отставить панику! Весельчак — битый лис, выкрутится. У него и хуже бывало.

— А если не выкрутится? — Демон плотно овладел моей головой и мыслями. Не выкрутится — что тогда?

Тогда — прочтём сообщение с буя.

— А не будет никакого буя? Тогда что? Куда прятаться побежишь?

Тогда…тогда… А тогда…

Решение нашлось само собой.

Тогда отправимся к Абсолюту. В гости. Поговорим за жизнь. Узнаем — что за странную операцию наш непогрешимый задумал. И как оно так получилось, что не операция по прикрытию это, а подстава? И что за груз такой был?

— Если он вообще был — тут же вставил свой комментарий демон искуситель. А если не было никакого груза? А? И всё это — ловушка Абсолюта? А на базе вас уже Особисты ждут? Тогда что?

Вот тогда и посмотрим, — я мысленно дал демону хорошего пинка, отчего тот, поскуливая и ругаясь, убрался в дальнюю часть моих мыслей и затих там, время от времени недовольно ворча и борсая на меня злобные взгляды.

— Разберёмся! — Стараясь говорить спокойным и уверенным тоном произнёс я.

— Простите, что? Капитан? — Тут же откликнулся старпом.

— Ничего, Шнек. Всё в порядке. Это я так. Задумался.

— Вас понял, капитан. — Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал, а в следующий момент серость гиперперехода спала — мы прибыли в предпоследнюю систему нашего маршрута.

На понимание того, что мне показал новостной канал при очередном подключении, у меня ушло несколько секунд. Наверное, камера располагалась на длинной балке, укреплённой перпендикулярно корпусу огромного корабля. Из уходящего далеко вперёд борта торчали полусферические башенки, увенчанные коробами длинноствольных орудий. Как раз к тому моменту, когда я вспомнил слова журналиста о размещённых на кораблях камерах, раздался дружный залп. На пару секунд борт окутался дымом, а изображение дёрнулось, но камера была хорошо стабилизирована и быстро погасив колебания вернулась в прежнее положение.

— Впечатляет, не правда ли? — Послышался голос ведущего. — Только что, на ваших глазах, линкор Сотрясатель произвёл полный бортовой залп. Сейчас этим подонкам не поздоровится. Смотрите!

Подчиняясь его словам, камера повернулась, показывая нам место в пространстве, куда был направлен огонь. Пару секунд там ничего не происходило, а потом там, в черноте пространства загорелась небольшая оранжевая звёздочка.

— Накрытие! Одним подонком меньше! Отличная работа! Имперские канониры не зря едят свой хлеб! — Он просто фонтанировал восторгом. — Сейчас, уважаемые зрители, я передам слово моему коллеге, Самуэлю. Он находится на артиллерийской палубе Сотрясателя и старший артиллерист согласился сказать нам пару слов.

Картинка сменилась и моему взору предстал длинный ангар. Около терминалов управления огнём суетились люди, вращая различные маховики, а между терминалами и бортом тянулась бесконечная лента транспортёра, заполненная огромными — в рост человека, унитарными снарядами. Я только покачал головой — управление огнём линкора в корне отличалось от виденного мной на эсминце.

— Что вы можете сказать о бое? — Подскочивший к сидевшему за отдельным пультом офицеру журналист, торопливо сунул ему под нос микрофон. — Мы в эфире, пару слов, просим!

— Упреждение ноль точка полста семь. Рассеивание три. Беглым! — Офицер повернул к камере красивое и какое-то породистое лицо. — Мы сделаем из них пыль! Такие подонки не должны жить! Мы, все офицеры и матросы нашего корабля, единогласно решили — будем биться до последнего, но не допустим, чтобы хоть кто-то из этих мразей дожил до конца дня! Извините, работа. — Он отвёл рукой микрофон в сторону и вновь склонился над экраном.

— Как вы видите — весь экипаж линкора, в едином порыве, все требуют смерти для этих отступников!

Картинка снова сменилась — теперь камера демонстрировала лицо пилота москитного истребителя. Он повернул голову, камера была размещена справа снизу от него, и произнёс. — Мы, пилоты истребителей, третьей эскадрильи, сегодня, отправляясь в бой, поклялись, что ни один из этих сволочей, торгующих нашим будущим, живым из этого боя не выйдет! Мы взяли на борт торпеды и будем истреблять их как крыс! До последнего! Всех!

Картинка сморгнула и передо мной снова появилась уже знакомая студия.

— Вы видите — с каким настроем наши пилоты идут в бой! Только смерть! Только полное уничтожение отступников — вот их слова! И они не расходятся с делом! Судите сами.

На экране появилась уже знакомая мне схема построения кораблей Братства. Правда теперь все три цепочки были сильно прорежены.

— Крысы ещё не успели подойти на дистанцию ведения огня, а уже понесли потери! Так держать, Флот! Метким огнём уничтожены оба бандитских носителя, все канонерки и половина эсминцев. Но это, к сожалению, мало! Сейчас остатки пиратской армады выходят на дальность огня своих орудий и, несомненно, они постараются пробить брешь в нашем построении, чтобы вырваться из окружения! Смотрите! Всё происходит именно так, как и предполагал Штаб! Их рейдеры начали ускорение, оставляя за собой транспорта! Они хотят пробить коридор для эвакуации своих подельников! Видите! Это стая! Им важно сохранить транспорта, чтобы продолжать свои кровавые вылазки!

Но они зря на это надеются! Наши асы, ведомые уже известным вам старшим лейтенантом, ээээ… Имя я называть не в праве, скажу его позывной — Вихрь. — На экране, всего на пару секунд, появилось лицо того самого пилота, призывавшего уничтожать противников как крыс. — Так вот. Вихрь — отличник боевой и идеологической подготовки не зря взял на борт своего истребителя торпеды. Сейчас он, вместе со своими товарищами осуществляет манёвр, который выведет их на цель, для нанесения смертельного удара по мечущимся в панике бандитам!

Картинка снова сморгнула и теперь я видел происходящее через камеру, установленную на носу одного из истребителей. Справа пробежала цепочка оранжевых вспышек — это явно был один из линкоров, ведший беглый огонь по невидимым нам целям. Вздрогнули и поползли вверх звёзды — истребитель опускал нос, нацеливаясь на невидимую пока цель.

— Как вам видно, — в эфире снова возник голос журналиста. — Наши орлы начали боевой заход на пытающуюся прорваться группу рейдеров. Сейчас, именно в эти секунды, в прямом эфире, решается судьба всего сражения! Смогут ли наши асы остановить их или все усилия будут напрасны? Оставайтесь с нами! Подписывайтесь на наш канал в сети, чтобы всегда быть в курсе последних событий! Первый Имперский — первый во всём!

На экране, меж тем, начали появляться первые признаки присутствия целей прямо по курсу. Возможно, обывателю картина была не понятна, но я читал её как открытую книгу. Яркие вытянутые хвосты выхлопов основных двигателей, короткие выстрелы маневровых — рейдеры Братства шли плотной группой, прикрывая друг друга своими телами. Было ясно, что первыми погибнут, приняв на себя торпедный залп именно те, что прикрывали идущих в центре, но своей смертью они покупали самое дорогое — время! Пока их корпуса будут взрываться, разбрасывая огненные протуберанцы, остальные проскочат эту засаду и нанесут удар по закрывавшим выход на свободу кораблям. Свяжут их боем, пока медлительные грузовозы проскочат в дырку.

А будут живы транспорта — будет живо Братство! Законы экономики ещё никто не отменял.

— Начинаем боевой заход! — Всё тот же пилот, которого я окрестил крысой за нелестное сравнение, прозвучавшее в эфире несколько минут назад, подал сигнал к атаке. В кадре, трансляция шла с камеры, расположенной на носу одного из истребителей, было видно, как из темноты начали медленно проступать корпуса рейдеров. Я впился глазами в экран выискивая хорошо знакомые мне обводы Жнеца, но ничего похожего на него я не увидел.

Сбит? — Неприятная догадка больно кольнула грудь и тут же, будто того и ждал, зашипел мерзким шёпотом мой искуситель. — Да-ссс… Сбили-ссс… И тебя собьют-ссс… Беги-ссс… Скройся… Растворись… Своя шкура-ссс… Жить, жить… Тебе надо выжить-ссс… Уйди с курса… Они могли отследить пуск буя и уже ждут. Смерт-ссс… Его вкрадчивый шёпоток дурманил, парализовывал волю и медленно вворачивал в моё сознание одну подленькую мыслишку — бежать, спасаться, зарыться в грязь на периферийной планете и жить, жить и жить — дыша через раз и постоянно ждать и вздрагивать от любого шума — а не за мной ли пришли? Опасливо проходить мимо полицейских — а не следят ли они за мной?

— Да, да, да! — Продолжал гнуть свою линию демон. — Всё так! Но — жить! Понимаешь? Жить, а не сгореть в пламени взрыва боеголовки торпеды, проломившей борт и выплеснувшей свою ярость в рубку. Жить, а не хрипеть, задыхаясь в агонии, пытаясь втолкнуть в лёгкие последний глоток воздуха из истощённых в ноль баллонов скафандра. Жить! Дышать! Есть! Любить! Ты же молод, а жизнь — это главное! Беги!

— Дистанция пуска! — Торжествующий голос пилота перекрыл вкрадчивый шёпоток. — Убьём их парни! Всем, разом! Торпедами — пли!

Камера дёрнулась, а через секунду, из-под нижней части экрана, выскочила, и резво побежала по направлению к рейдерам, небольшая, но пронзительно яркая звёздочка.

Картинка сморгнула — режиссёр переключился на более выгодный ракурс, и я согласился с его решением — зрелище того стоило.

Новая камера вела трансляцию откуда-то со стороны, держа в кадре всю эскадрилью, всю дюжину кораблей и одновременный пуск двенадцати торпед производил впечатление.

От практически не видимых на фоне черноты пространства, в сторону наших кораблей, обозначенных выхлопами движков, потянулись светлые стрелы.

Неизбежное зло — двигатели торпед работали в режиме сверх форсажа и топливо, не успев полностью сгореть, вылетало из дюз, сгорая за кормой, формируя этот, известный всем, кто интересовался флотом, след. Он был визитной карточкой торпедных атак Империи.

— Вы видите! Уважаемые зрители! Вы видите?! Какой волнующий момент! — диктор находился практически на грани истерики или экстаза. — Наши пилоты, подобно ангельскому воинству, обрушили свои стрелы света на зверей тьмы! Недаром наш святейший патриарх, благословляя их на этот подвиг, сравнил их с небесным воинством, призванным сокрушить исчадий ада, принявших людское обличье! В своём напутствии, святейший, напомнил…

Диктор продолжал надрываться, цитируя слова религиозного лидера, а я мысленно удивился — что? В Империи, всегда отличавшейся редкостным пофигизмом по отношению к религиям, вдруг вспомнили о вере? Патриарх благословляет флот?! И все эти офицеры, матросы и пилоты — ещё вчера дружно ржавшие над попами и прочими святошами, вдруг резко уверовали?! Или что — наш Двадцать Восьмой решил себя Богом или там — реинкарнацией Его сына себя объявить? Что за бред?!

Торпеды уже успели преодолеть больше половины отделявших их от целей дистанции и их хвосты резко удлинились — движки пошли в разнос, стремясь разогнать упакованную в металл смерть до запредельных скоростей. Цели были захвачены, упреждения высчитаны электронными мозгами и теперь сигары рвались к кораблям, стремясь побыстрее оказаться в заранее просчитанном месте, где их боеголовки наконец смогут проявить всю заложенную в них разрушительную злобу.

Внезапно, из середины облака рейдеров выплеснулись длинные хвосты форсажных выхлопов и плотное облако их построения начало вытягиваться. Ещё пара секунд и остальные корабли — те, что формировали внешнюю оболочку, тоже перешли на форсаж. На моих глазах их строй, поначалу действительно похожий на плотную толпу панически убегающих из боя крыс, начал формировать нечто новое. Корабли, оставаясь в форсажном режиме маневрировали, показывая небывалую точность манёвров. Прошло не более пяти секунд, как из толпы сформировался тонкий вытянутый конус, больше смахивающий на грозно вытянутый в сторону преграждавших выход противников, шип.

— Коготь! — В голосе журналиста прозвучал явный страх. — Эти твари пошли ва-банк! Они сформировали Коготь. Да поможет Бог нашему воинству! Помолимся за них!

Камера продолжала показывать преобразившийся отряд Братства, и я мысленно усмехнулся — не удивлюсь, если сейчас на флагмане, где несомненно находилась студия и сборище попов, отчаянно замахали кадилами и забормотали молитвы святые отцы, пытаясь призвать кару Божью на наши головы. Ну, пусть развлекаются.

Большая часть торпед проскочила за строем наших — их примитивная электроника не успевала просчитать резкое изменение скоростей целей, да и маневрировать им было сложно. Только две торпеды нашли свои жертвы — в самом конце Когтя вспыхнул огненный шар, превращая в обломки неудачливый корабль, да погас факел другого, и он начал, вываливаясь из строя, откатываться в сторону.

— Вперёд! Добьём зверя! — Раздался голос лидера истребителей, и я покачал головой — на что он надеялся, этот старлей с позывным Вихрь? Из своих пукалок пробить броню рейдеров? Пффф….

Но его следующая команда заставила меня признать, что на Флоте дураков не держат. — Проходим вдоль строя, огонь по маневровым!

А вот в этом смысл был — удачное попадание могла если и не лишить корабль возможности манёвра, то, как минимум заставить его вольно или не вольно отклониться от курса, а то и, при удаче, врезаться в своего соседа. Несмотря на то, что рейдеры шли на максимальном форсаже, их маневровые продолжали вспыхивать, выплёвывая короткие выстрелы импульсов, удерживавших их всех вместе, в едином строю, нацелившемся на преграждавшие им путь четыре эсминца и один крейсер, зависший в неподвижности за ними.

Выбить их, заставить отойти в сторону и всё!

Окно, через которое утекут из ловушки шедшие сзади транспорта, будет раскрыто настежь, сохраняя Братство как независимую структуру.

Камера снова переключилась на вид с носа истребителя и, одновременно с этим, в эфире послышался голос корреспондента. — Сейчас, дорогие сограждане, вы увидите, как наши асы обрушат на богопротивных еретиков карающий меч возмездия! Манёвр наших орлов выверен до миллиметра, он, этот манёвр — опасен! Но мы будем молиться за них! Да ниспошлёт Господь им удачу! Да будут, — он запнулся, явно проглядывая лежащий перед ним текст, и я ухмыльнулся.

Ну надо же — растём. Только что были исчадиями тьмы и вот уже еретики. Хороший прогресс!

Справившись с запинкой, он продолжил. — Да будут благословенны их атаки и пусть ангелы хранители распрострут над ними свои крыла, оберегая их от огня враждебного!

Ого! Как запел! Нет… Явно в Империи что-то резко изменилось — что бы вот так, открыто проталкивать символы веры?!

С экрана на нас надвигался строй прорывающихся рейдеров — истребители заходили с кормы построения, стараясь держаться на максимально близкой к выхлопам кораблей дистанции, прикрываясь яркими хвостами от обнаружения. Оказавшись на максимально допустимом от огненных языков дистанции, они сделали короткую горку и рванули, открыв огонь из всего бортового вооружения, вдоль вытянутого построения.

В первые секунды казалось, что их замысел удачен — ни один из рейдеров не открыл ответного огня и журналист торжествующе выкрикнул что-то неразборчивое, но, в следующий момент, навстречу Имперцам рванулся сплошной поток огня.

Режиссёр снова сменил камеру и теперь я видел всё происходящее сбоку.

Растянувшийся на пару километров строй Братства вёл непрерывный огонь из всех орудий, в чьей зоне доступности оказывались несущиеся на бреющем полёте истребители. Со стороны это выглядело как огненный ком, стремительно бегущий по тёмной дорожке, расцвеченной хаотично вспыхивающими звёздочками выстрелов.

Первый пару секунд ничего не происходило, но затем из огненного шара вывалились и полетели, выбрасывая хвосты горящего топлива, сразу два истребителя. Потом ещё один и ещё! За прошедшие пять, может десять секунд количество атакующих уполовинилось, отчего диктор как-то, особо горестно всхлипнул, бормоча, с явными запинками, слова молитвы.

Но и Братство понесло потери — один из рейдеров вывалился из строя и упал в неуправляемую циркуляцию, начав вращаться вокруг своей оси. Другой, не успевший вовремя скомпенсировать выбитые маневровые одного борта, наоборот начал уходить вглубь строя, грозя протаранить соседей.

Отходите…чего вы ждёте… Ну же!

Нет!

Его сосед, искусно маневрируя, подошёл к раненному собрату и осторожно, как друг поднимает раненного товарища, притёрся к его борту, стремясь работой своих маневровых удержать его от дальнейшего развала курса. Медленно теряя скорость оба корабля начали отставать, оставаясь позади продолжавшего идти форсажем отряда. То, что они обречены было ясно с первого взгляда — только высокая скорость, не позволявшая орудиям линкоров отслеживать стремительные цели, была их спасением. Вокруг медленно ползущей парочки начали вспухать первые, пристрелочные, шары разрывов.

Но их экипажи не стали ждать закономерного конца — ещё миг и так не расцепившиеся корабли исчезли в облаке двойного взрыва, предпочтя подорвать свои реакторы, принося себя в жертву прорыва, не позволив подранку развалить строй.

— Память, — беззвучно прошептал я внезапно пересохшими губами.

— Закономерный конец бандитов! Так будет со всеми, осмелившимися выступить против Империи! — А вот в голосе корреспондента, наоборот, звучало торжество. — Их души, если у этих тварей тьмы они есть, отправятся в самое пекло, где…

Я перестал вслушиваться в его трескотню, переключив своё внимание на картинку.

Уцелевшая тройка истребителей на всём ходу улепётывала от сохранившего свой строй Клыка. По ним не стреляли — все корабли вели плотный огонь по эсминцам и один из них уже отползал в сторону, нещадно паря атмосферой из пробитых сосредоточенным огнём отсеков.

Но и рейдерам этот успех обошёлся дорого — остриё клина перестало существовать и оставшиеся корабли вынуждено обтекали смятые корпуса своих товарищей неизбежно теряя строй и снижая плотность огня.

Ещё один эсминец, получив чьё-то удачное попадание, выбросил длинную огненную струю из кормы и завертелся волчком, не имея возможности скомпенсировать новый вектор внезапно возникшей тяги.

Окно прорыва увеличивалось, и я задержал дыхание — ещё немного, несколько попаданий и третий будет так же вынужден отойти или превратиться в груду обломков, что так же давало шансы Братству на спасение, как вдруг…

Внезапная вспышка превратила один из рейдеров в сгусток огня. За ней последовала вторая, третья — Клык, пытавшийся восстановить свой строй, таял на глазах. Корабли один за другим исчезали, вспыхнув напоследок братским погребальным костром, в котором сгорали последние боевые единицы нашего объединённого флота.

— Видите? Вот она — кара отступникам за всё зло, что они принесли в этот мир! — Голос ведущего был полон торжества. — Своими примитивными мозгами они решили, что именно здесь — слабое место и попытались прорваться в щель между пальцами взявшей их за горло руки Закона! Но нет! Генеральный Штаб, планировавший эту операцию именно так всё и задумал — попытавшись прорваться там, где им показалась слабина, они на полном ходу выскочили на заблаговременно расставленные мины! Адмирал Маркос, планировавший эту операцию несомненно заслужил Высочайшую благодарность! Так точно всё рассчитать! Так спровоцировать бандитов, чтобы они вышли именно сюда — на минное поле.

Полыхнуло ещё несколько взрывов и табло, неожиданно развернувшееся и занявшее всю правую половину экрана, высветило список уничтоженных наших, и я торопливо пробежался по нему глазами в поисках Жнеца. Список быстро исчез, зародив во мне робкую надежду — его там не было!

На экране, меж тем, продолжали маневрировать четыре последних рейдера. Счастливчикам удалось проскочить мимо мин, отделавшись минимальными повреждениями. Камера поочерёдно показала их крупным планом, и я едва сдержал радостный вскрик — вторым я узнал нашего Жнеца. Да, он был побит — в середине правого борта, захватывая приличный кусок верхней плоскости корпуса, зияло огромное отверстие, будто неведомый и очень голодный великан откусил кусок корабля, пробуя на вкус его живое содержимое. Сквозь образовавшуюся дыру проглядывали прямоугольные ячейки, образовывавших его корпус контейнеров, навевая ассоциации с разрушенным осиным гнездом.

Из орудийных башен, расположенный на верхней оружейной палубе, работали только две, безостановочно поливая огромную тушу неспешно приближавшегося крейсера.

Камера переключилась на следующий, ещё более повреждённый корабль — он едва полз, выплёвывая неровные языки выхлопа из повреждённых дюз главной двигательной установки. Четвёртый корабль двигался боком — было ясно, что его экипаж проявляет невероятное мастерство, заставляя искорёженный кусок металла продолжать осмысленное движение. Вот он вздрогнул, из его недр вырвался длинный белёсый язык испарявшейся атмосферы и замер, будучи не в силах сопротивляться смертельным ранам. Картинка увеличилась и на его корпусе стали различимы фигурки людей, одетых в пустотные скафандры. Кто-то из уцелевших поднял вверх какую-то палку и принялся ей трясти, расправляя белое полотнище — общепринятый знак сдачи.

Камера отдалилась — полотнище превратилось в едва различимую белую точку, а в следующий момент в кадре появилась та самая тройка истребителей. Она прошла над погибшим кораблём, развернулась и их корпуса раскрасились огоньками стрельбы. Пропахав очередями останки корабля, истребители сделали эффектную петлю и исчезли из кадра. Вновь приблизившееся изображение продемонстрировало практически пустой корпус. На его вздыбленной внутренними взрывами поверхности остался только знаменосец. Он стоял на одном колене удерживая обеими руками свой импровизированный флагшток, на котором продолжали висеть обрывки белой ткани.

— Никакой жалости к предателям! Только полное уничтожение! — В эфире появился полный негодования голос корреспондента. — Герои истребители, сделавшие только что наш мир чище, несомненно будут представлены к Его наградам! — Он чем-то зашуршал и продолжил, но теперь его голос был полон благоговения. — Только что! Прямо из канцелярии нашего Святейшего Патриарха! Его святейшество наградит всех участников этой эпохальной битвы со злом ценными подарками и лично не только исповедует выживших, но и помянет воинов веры, погибших сегодня в своих молитвах! Великая… Великая честь!

Камера отдалилась и вновь показала всю панораму происходившего тут. Из вырвавшихся кораблей оставался на ходу только один. Отсвечивавшая металлическим блеском точка приблизилась и моё сердце радостно ёкнуло — это был Жнец.

Наш корабль с трудом выдерживал курс — его бросало из стороны в сторону, он то задирал, то опускал нос — но продолжал движение не снижая скорости. Кораблю Вильсона повезло больше других — его ячеистое тело, составленное из пустых контейнеров, отлично поглощало и рассеивало взрывы попадавших по нему снарядов, сберегая всё жизненно важное, запрятанное в самую сердцевину такой необычной конструкции.

На Жнеце были выбиты все орудия, корабль стал беззащитен, но при этом сохранил самое главное — основной двигатель и сейчас, несмотря на плохо повинующиеся маневровые, продолжал набирать ход.

Ну же… Виль, давай! Прыгай отсюда нахрен! Куда угодно — только вырвись, прошу!

На какой-то миг мне показалось, что он услышал мой слова — Жнец перестал вихлять, и заметно прибавил ходу, выплюнув длинный факел выхлопа.

Но, проследив курс, я похолодел — траектория его движения упиралась прямо в развернувшийся бортом для полного залпа, крейсер.

Зачем? Уйди вниз — с твоей скоростью ты проскочишь под ним — орудия не довернутся! Ну же, Виль! Вниз! Вниз, чёрт побери!

Борт крейсера окрасился цепочкой вспышек — бортовой залп должен был просто распылить Жнеца, но точный расчёт капитана позволил Жнецу отделаться только очередными вырванными кусками корпуса.

Весельчак вывел свой корабль точно на уровень орудий крейсера и сейчас его канониры видели только носовую проекцию цели, попасть в которую, учитывая её относительно небольшие габариты было весьма сложно.

Уходи-уходи-уходи, — взмолился я сам не зная кому и очень надеясь, что это кто-то, неведомый мне, донесёт мои мысли капитану. Но в этот день я был явно далёк от Творца.

Жнец не дал своему противнику сделать второй залп — он врезался точно туда, куда целился его капитан — в основание одной из орудийных башен.

Крейсер был спущен со стапелей совсем недавно и в его конструкцию проектировщики заложили все самые современные требования безопасности и живучести. Оружейные башни этого проекта располагались вне корпуса — они были вынесены за его пределы и напоминали грибы с широкими, полусферическими шляпками из которых торчал длинный хобот ствола. По короткой ножке, защищённой только противоосколочным бронированием, в шляпку подавались заряды и уползали назад пустые гильзы унитаров и по ней же к орудию добирались техники для проведения плановых работ. Согласно статистическим расчётам попасть по ножке могли только особо удачливые осколки, что делало излишним наличие там полноценного бронирования. Только осколки и никак не корабль, направленный своим капитаном, твёрдо решившим забрать с собой как можно больше врагов.

Режиссёр был профессионалом — место столкновения кораблей рывком приблизилось и, как при замедленной съёмке я, во всех деталях, смог увидеть происходящее.

Вот Жнец, всей своей носовой частью, начал наваливаться на основание ножки гриба — мне, по началу показалось, что Вильсон ошибся в своих расчётах — первым с корпусом крейсера встретилась нижняя передняя грань Жнеца, но вот составленный из контейнеров корпус начал сминаться и доворачивать, позиционируя ходовую рубку точно напротив ножки гриба и впечатывая стеклянный колпак в его основание.

На короткий миг мне показалось, что я различил крохотную человеческую фигурку, замершую перед стеклом со сложенными на груди руками, а в следующий момент весь корпус нашего рейдера прилип к броне крейсера, сметая в сторону боевую рубку.

Контейнерная конструкция корпуса Жнеца сослужила его капитану последнюю службу — пустые короба контейнеров превратили наш бывший корабль в подобие подкалиберного снаряда, чьим сердечником оказался максимально укреплённый и бронированный основной коридор. Он, подобно громадной игле, пронзил тонкий слой брони в основании башни и, принимая на себя энергию сминаемого корпуса, принялся пробивать и разрывать нежное нутро крейсера.

Камера отдалилась, показывая панораму происходящего, а, в следующую секунду, корма Жнеца, всё еще сохранявшая привычный вид начала раздуваться, сквозь трещины разрываемой внутренним взрывом брони, взметнулись огненные протуберанцы подорванного реактора. Я представил, что сейчас творится на крейсере и невольно вздрогнул — сейчас в его потрохах бушевал огненный шторм — волна взрыва прежде чем разорвать корпус нашего рейдера, метнулась по пустой трубе основного коридора, заливая своей бело-оранжевой яростью пробитые палубы, и выжигая все на своём пути. И первым на пути этого потока оказался артиллерийский отсек со всеми боеприпасами, сложенными в легко защищённых хранилищах — ибо зачем тратиться на броню? Сюда же попасть невозможно?!

Но сейчас теория вероятности работала против Империи.

Крейсер заметно вздрогнул, его борт, видимый мне, выгнулся, поддаваясь разверзшемуся внутри аду и от него стали отлетать, оторванные внутренними взрывами, грибки оружейных башен. На их месте, из образовавшихся дыр, полыхнули длинные, оранжево жёлтые языки пламени.

Наверное, его капитан так и не успел до конца понять происходящее, а, возможно, он надеялся на повышенную живучесть своего корабля — от обречённого крейсера не успела отделиться ни одна спас капсула, а ещё через пару секунд, весь он скрылся в ослепительной вспышке.

— Какая ужасная трагедия, — голос корреспондента звучал хрипло и подавленно. — Только что, на наших глазах, погиб новейший крейсер Империи. На Возвышенном несли службу без малого четыре сотни наших сограждан. И вот они погибли. И погибли от подлой, бесчестной атаки этих крыс, трусливо ударивших в спину наших братьев! — Он замолк и продолжил уже другим, звенящим от ненависти голосом. — Вы видите, на что эти твари способны! Убийцы! Насильники! Мало им, — он патетически возвысил голос. — Слёз наших девушек и девочек, которых они продавали на потеху Чужаков! Так нет! Им — мало! Сколько ещё матерей будут лить слёзы по своим, не вернувшимся из этого походя сыновьям?! Сколько невест не дождутся своих женихов?! Нет, сограждане! Нет, нет и нет! Эта зараза, и все сочувствующие этим тварям, всё это должно быть выжжено калёным железом! Вся, до основания! — Он замолчал, а я мысленно присвистнул — ого, это что же? Наше Величество что — глобальную чистку задумал? Однако… Так, с такой истерией, можно и до гражданской войны докатиться.

Переведя дух, корреспондент продолжил. — Мы начнём наш очистительный путь прямо сейчас. Смотрите — вот он враг, перед нами!

На экране появилось изображение, показывающее транспорта Братства, стремящиеся проскочить в расчищенную рейдерами дыру.

— Эти транспорта, я напомню вам, уважаемые зрители, должны были заполнить свои трюмы нашими сёстрами и невестами! Невинными, чистыми душами, которых злая воля, обрекала на нечеловеческие муки в рабстве Копий! Их ждали бордели и дома удовольствий чужаков! Какое кощунство! Но сейчас, когда наш доблестный флот, несмотря на понесённые в неравном бою потери, вырвал победу из окровавленных лап этих тварей, сейчас мы, одним решительным и беспощадным ударом, устраним эту угрозу навсегда! Сейчас сводные эскадры торпедоносцев, стартовавших с носителей Степенный, Тщательный и Кропотливый устроят охоту на остатки банды подонков! Смотрите! Сейчас вы станете свидетелями того, как Империя карает отступников, посяг….

Картинка замерла, и я поднял голову — за лобовым остеклением царила серая мгла.

— Последний прыжок, капитан. — Подошедший Шнек кивнул в её сторону. — Будем в указанной системе через шесть с четвертью минут.

— Спасибо, старпом. — Я убрал наушники в ящик и сложил экран, возвращая его на место.

— Что-то интересное смотрели? — Поинтересовался он, провожая взглядом экран.

— Да не особо. Новости, хронику историческую. Надо же было себя занять чем либо, Шнек, на время этого перехода. Благодаря вашему опыту я чувствую себя просто лишним, каким-то бездельником на борту.

— Спасибо, капитан, — не ожидавший такой похвалы он покраснел.

— Да. Вот ещё что, старпом. Про наш разговор, ну — после того, как всё это закончится. Вы не забыли?

— Как можно, капитан Люциус?! Я вот только одного не знаю, нужна ваша помощь.

— Да? И в чём же?!

— Вы что предпочитаете? Виски или коньяк, капитан?

 

Глава 13

Нейтральный сектор, пограничный со второй звездой созвездия Павиана.

267 год правления 28 Императора.

— Кхе-кхе… Простите, что отвлекаю, капитан. — Подошедший Шнек деликатно прокашлялся, подойдя ко мне.

— А, это вы, старпом?

— Капитан, корабль ждёт ваших приказаний.

— Приказаний? Моих? — Пока мы были в прыжке я прокручивал в голове увиденное мною по Первому и пытался сложить картинку. Получалось откровенно плохо — перед моим мысленным взором раз за разом появлялась человеческая фигурка, замершая перед лобовым остеклением рубки Жнеца.

— Да, капитан. Ваших. Мы прибыли в конечную точку маршрута и ждём.

— Чего ждёте? — Произошедшее конкретно выбило меня из колеи. Говоря по-честному, я до последнего надеялся, что у Вильсона всё пройдёт более-менее удачно, что он выкрутится и я сдав свои временные капитанские полномочия ему, вернусь на свой камбуз, что бы там, среди ставшей родной уже обстановки, продолжить баловать экипаж вкусностями, попутно осваивая науку пилотирования. Врать не буду — капитаном я стать хотел, факт! Но — не так же быстро, и — не при таких же условиях!

Последние слова диктора явно давали понять, что в Империи начинается грандиозная охота на ведьм. И в роли жертв тут будут выступать те, кто до сего дня вполне законно сотрудничал как с Братством, так и с Копиями. Зачем это всё было ясно — в Империи явно что-то изменилось и наиболее голодные, среди так называемой элиты, спешили по-новому поделить пирог. Только вот — что изменилось-то? И почему такое молчание со стороны Императора? Ведь, если верить истерики в СМИ — событие просто из ряда вон выходящее?! Работорговля гражданами Империи и с кем? С иной расой? А он молчит. Нет Его личного выступления, нет обращения от Трона к гражданам, нет… Да ничего нет — тишина! Зато попы — вот те да, активизировались. Не удивлюсь, если Святая Мать Церковь уже формирует из своих прихожан боевые отряды — что бы под такую сурдинку не обделить себя любимую. Под предлогом очищения от греха, конечно.

— Ваших указаний конечно. Капитан, сэр! — Он принял стойку смирно. — Ваш корабль прибыл в указанную точку маршрута! Мы готовы установить связь с буем, высланным капитаном Вильсоном с борта Жнеца, сэр!

— Если таковой был вообще выслан, — пробормотал я себе под нос, доставая из кармана стикер с записанным на нём кодом.

— Простите, что? — Не расслышавший моё бормотание Шнек перетёк из стойки Смирно в положение Вольно и слегка наклонился, нависая надо мной.

— Я разве давал команду Вольно? Старпом!

— Виноват, сэр! — Он тут же вытянулся как положено и я, удовлетворённо кивнув продолжил. — Корабль вы содержите в порядке, Шнек. Но вот дисциплина на борту… Распустили вы экипаж, старпом, да и сами… — Изобразив на лице сожаление я покачал головой, вздохнул и нарочито громко, чтобы слышали все присутствовавшие в рубке, продолжил. — Будем поднимать!

— Так точно! — Глядя оловянным взглядом мимо меня пролаял Шнек. Он не добавил ни капитан, ни сэр, явно говоря этим — мол давай, повар, развлекайся, пока можешь. Сейчас мы сигнал от Вильсона получим и закончится твоё капитанство. А пока — валяй, развлекайся.

— На открытой волне, — я протянул ему бумажку. — Тут код, передайте его на открытой волне.

— Разрешите приступить? — Он снова ничего не добавил, но я не стал его поправлять — пусть резвится. Он то уже видит себя в моём кресле, пусть резвится.

— Выполняйте! — Я откинулся в кресле и прикрыл глаза — послание Весельчака должно было расставить все точки над и.

— Капитан! — голос оператора систем связи заставил меня снова вернуться к реальности. — Сэр! Получен отклик от буя капитана Вильсона!

— Да? Отменно. Принимайте послание.

— Капитан, сэр? В ответе с буя есть указание вывести пакет на ваш экран.

— На мой? Ты не ошибся?

— Это невозможно, сэр! В отклике — первой строкой указано. Вот, — он ткнул пальцем в экран, будто я, со своего места мог разобрать появившиеся там буквы. — Сообщение от капитана Вильсона капитану Люциусу. Сэр?

— Хорошо. Принимай и переводи на меня, — я вновь развернул свой экран и натянул на голову наушники.

— Приветствую тебя, Сэм! — раздался из наушников знакомый голос, но изображение на экране не появилось — он оставался чёрным. — Точнее — капитан Люциус! Ваш коллега, капитан Вильсон, шлёт вам привет и заверяет вас в совершеннейшем, к вашей особе почтении! — судя по звуку он усмехнулся.

— Ладно, Сэм. Пошутили и хватит. К делу. Наши с тобой опасения по поводу этой операции Абсолюта — увы, но совпали. Это действительно подстава. Не знаю, правда — зачем. — Он вздохнул. — Зачем Абсолюту это понадобилось… Не знаю, Сэм. Не знаю…

Он замолчал. Молчание продолжалось не долго — секунд десять, но когда он возобновил свой монолог в его голосе звучала твёрдая решимость человека, принявшего нелёгкое, но единственно верное решение. — Сэм! Слушая сюда. Я постараюсь прорваться. Не знаю — получится или нет, но постараюсь. Обложили нас грамотно. Имперцы точно знали где мы появимся и заранее расположили свои отряды так, чтобы загнать нас под стволы планетарной обороны. Сейчас, вот только что, закончился брифинг капитанов. Мы прикинули, как обделать всю их малину. Пойдём на прорыв, если повезёт — пробьём окно и выскочим. Транспорта пойдут за нами.

Он вздохнул.

— По приказу Абсолюта прибыли все. Понимаешь — здесь все корабли Братства. Кроме твоего. Транспортам он тоже приказал прибыть — для массовки, а я думаю, нет — я сейчас уверен! Абсолют решил уничтожить нас полностью. Абсолютное уничтожение Абсолютом. — Вильсон хмыкнул. — Вот такой хреновый каламбурчик… Ну а получится у него это или нет — посмотрим. Хотя… Ты уже знаешь, чем это всё закончилось. Думаю — на момент твоего получения этого послания ты уже будешь знать результат. В любом случае — вот мой последний приказ. Ты останешься капитаном Бабулюса. Задача — сберечь людей. Делай что хочешь — ври, давай и преступай клятвы, вали всё на меня — но экипаж должен выжить. Парни, такую смерть, не заслужили. Они не лучшие, но надёжные и проверенные бойцы. Примут тебя своим лидером — сам чёрт будет вам не страшен.

Он снова замолк, а когда вернулся, начал говорить торопливо, будто был очень ограничен в своём времени:

— Чёрт! Всё действительно очень хреново, Сэм! Только что получил новые данные. Чёрт! Мы формируем Бочонок — как подойдём на подходящую дистанцию, ударим Клыком! Но нас слишком хорошо обложили — это раз. Два — мне не нравится то место, куда мы направляемся. Не могли адмиралы — это не предусмотреть. Всего четыре эсминца и крейсер. Мы сомнём их на раз. А их адмиралы не дураки. Сюда послали лучших. Значит что? Засада внутри засады. Ладно, Сэм. У меня осталось мало времени, а ещё надо с твоим экипажем переговорить. Мозги им — на нужную волну настроить. Смотри. Если мы вырвемся — встретимся в той системе, где ты согласился стать членом Братства. В той дыре можно будет отсидеться, пока шум стихнет. Ну а нет… Отомсти за нас, Сэм! Разберись в этой ситуации, подумай — и отомсти. — Снова послышался вздох, а потом, к своему удивлению я услышал звук пары пощечин.

— Так! Это я себя в порядок приводил. Всё, Сэм. Тебе я всё сказал. Сейчас поставь запись на паузу и пусть твой канал переведут на общекорабельный. Хочу с парнями попрощаться. Жми паузу!

Я послушно ткнул нужный значок на сенсорном экране. — Шнек!

— Да, Сэм?

— Переведите сигнал с моего канала на общекорабельный.

— Ща… — По его тону было видно, что меня — в роли капитана, он больше не видит.

Экран осветился и с него на меня взглянул Вильсон. — Мужики! Экипаж Бабулюса! Я чертовски рад вас видеть! Эээ… То есть — обратиться к вам. — Он ухмыльнулся. — Чёрт! Запутался. Короче — я рад и вы тоже рады — меня лицезреть! Вот. Слушайте сюда внимательно — времени у меня мало. Походу нас, то есть Братство, кто-то конкретно подставил. Не думаю, что мне удастся отсюда сделать ноги — обложили грамотно. Имперская школа…Чувствуется! Кто и зачем — в этом будет разбираться ваш капитан. Капитан Люциус. Капитан Сэм Люциус! Ясно вам, подонки? Это говорю вам я — Весельчак! С этого момента и до самого конца, до последнего дрыга ногой в петле, а вас, висельников ждёт именно конопляная тётушка! Ваш капитан — он! Усекли? То-то же! А кто не согласен — сам за борт пусть прыгнет! Я, капитан Вильсон, известный как капитан Весельчак назначаю Люциуса вашим капитаном! И ныне, и присно, и так далее! И, кстати, его позывной Поп — вот он вам, ведьмино племя, исповедь и устроит. По полной! Я всё сказал! — Он вздохнул и продолжил. — Давайте прощаться. Шнек, Зог, Буст, Жбан, — он перечислял имена недолго, всё же на Бабулюсе народу было немного и он, как их многолетний капитан, знал всех. — Для меня было удовольствием служить с вами, мужики. Если там — за гранью, где я скоро окажусь, что-то и вправду есть, то не сомневайтесь — я зарезервирую вам места по соседству! Что б на одной сковородке жариться! Ну, мужики, прощайте! Не поминайте лихом и того, простите если что! — Он озорно ухмыльнулся, и картинка застыла — запись дошла до конца.

Я смотрел на застывшее в весёлой и бесшабашной улыбке лицо Весельчака, понимая, что только что он дал мне свой последний урок — даже перед лицом смерти капитан обязан выглядеть уверенным и весёлым. Прописная истинна, да? А вы попробуйте весело скалиться с экрана, зная, что через пол часа, может час вас уже не будет. Понимать свою обречённость и смеяться.

— Капитан? — В тоне Шнека больше не было слышно никаких посторонних ноток.

— Да? — повернулся я к нему.

— Капитан Люциус, — он вытянулся по стойке смирно. — Прошу простить моё поведение, сэр! Этого более не повторится.

— Надеюсь, старпом. — Я вылез из кресла. — Дайте команду, пусть нас доставят в систему… — Я задумался, как вернее сформулировать свой приказ. — Курс кто прокладывает?

— Жбан, сэр! Он отличный штурман, сэр!

— Хорошо. Жбан? Подойдите сюда.

— Да, капитан, — штурман тоже постарался принять стойку Смирно, что — при его весьма объёмном пузе, выглядело смешно.

— Штурман. Прошу вас поднять лог корабля и установить, в какой системе находился корабль, когда капитан Весельчак принял его под свою руку.

— Это… То есть — где был Бабулюс, когда мы его захватили?

— Да. Именно. Вы можете это раскопать?

— Это не сложно, сэр! Сделаем — лог, путевой лог хранится вечно, капитан.

— Вот и направьте нас в ту систему. С топливом у нас как? Хватит?

— Я сейчас уточню, капитан. Но — если только это не на другой стороне галактики — то хватит.

— Приступайте, — кивком головы я отпустил его и повернулся к Шнеку. — Вы ещё не забыли о нашей беседе, Шнек?

— Ни как нет, капитан!

— Вольно, расслабьтесь, старпом. Жду вас в своей каюте через пол часа.

— Принято, капитан.

Кивнув и ему, я направился к выходу из рубки, но, когда уже готовился переступить через комингс — вздрогнул. Мне в спину ударила громкая команда старпома:

— Смирно! Капитан покидает рубку!

О как! Что ж… Вильсон, даже с того света, продолжал помогать мне — команда приняла его распоряжение беспрекословно, оставив в стороне колебания и теперь я волей-неволей тоже был обязан соответствовать капитанскому стандарту.

— Вольно, — бросил я через плечо и покинул рубку, задраил за собой герметичную дверь.

Покинув рубку я первым делом направился на камбуз — разговор со Шнеком предстоял долгий и вести его, не имея приличной закуски, значило обречь всю мою затею на неудачу. На мою удачу он, камбуз, то есть, оказался не заперт, но спустя минут пять, за которые я успел проверить холодильник и шкафы, я понял тому причину.

Еды не было.

Практически.

Всю мою добычу составил небольшой кусок сыра, пакетик с солёными сушками да круг колбасы, вместе с сыром завалившийся на дальнюю верхнюю полку кладовки. Единственно, чего было много — так это коробок с сухпаем, которыми были заставлены почти все полки в хранилище.

М-да… И парни всё время жрали один сухпай?! Однако…

Сделав себе пометку — обсудить и этот вопрос со Шнеком, я быстро нарезал и разложил на паре тарелок нехитрую закусь. Конечно — мне было бы привычнее провести нашу встречу здесь, в ставшей практически родной обстановке, но увы — долг капитана обязывал.

Пошарив рукой в нише над вытяжкой, я выудил оттуда свою старую заначку — поллитровку отличной водки. Её я берёг для особого случая — бутылка была приобретена больше года назад и всё это время провела в своём убежище, медленно покрываясь слоем пыли.

Может прямо так и поставить? С пылью? Будет символично — подчеркнуть этим что и я не первый день на борту. А, с другой стороны — было бы это вином, тогда да — именно так и без вопросов. Но это же водка… Протерев ёмкость влажной тряпкой я засунул её в карман и, не забыв прихватить тарелки двинулся в сторону своей каюты очень надеясь, что меня — в таком виде, никто не увидит. Ещё чего не хватало — капитан с тарелками полными жратвы и горлышком пузыря из кармана… И это когда экипаж на сухпае вторую неделю. Так весь авторитет в миг растерять можно.

Мне повезло — обошлось.

Я едва успел расставить еду на столике и разложить приборы, как в дверь осторожно постучали.

— Да? Открыто!

— Вы позволите, капитан? — на пороге моей каюты нерешительно переминался Шнек, держа в обоих руках по бутылке с темно коричневой жидкостью. — Я так и не понял, извините, капитан, что вы предпочитаете и вот, — он протянул оба пузыря мне. — И виски, и коньяк.

— Заходите, — я махнул рукой на стол.

— Ого! — Обведя поляну взглядом он непроизвольно сглотнул. — Сыр, колбаса… Как вы умудрились протащить это всё на борт, капитан? Умник мне сказал, что вы прибыли совсем без ничего, сэр!

— Старпом, присаживайтесь! — я показал на стул. — А что до этого, так я тоже на этом корабле служил. Хе-хе… Поваром. Кстати — кого вы за себя в рубке оставили?

— Жбана. Так мы же выскребли всю кладовку!

— Значит плохо выскребали. Что? За знакомство? — я наполнил наши рюмки и поднял свою.

— За знакомство!

Края рюмок соприкоснулись, издав мелодичный звук, более подходящий бокалам — не зря я, в своё время выбрал именно их, и мы пропустили по первой.

— Ох, хороша! — Крякнул он, подцепляя вилкой кусочек колбасы.

— Капитан, сэр. Я бы хотел объясниться, — начал было он, но я наполнил по новой и перебил его:

— Помянем. И ребят со Жнеца и, — тут мой голос дрогнул. — И капитана Вильсона.

— Что? Откуда вы знаете? Люциус! Врёшь! Не верю! — он не прикоснулся к своей рюмке, и я грустно покачал головой. — Я, пока мы к бую шли, новости смотрел.

— Да, я видел заставку Первого.

— Они вели прямой репортаж оттуда.

— И что… Наш Жнец, он?

— Капитан Весельчак ушёл красиво — забрал с собой крейсер.

— Ого! Но ты уверен, что это был именно наш Жнец?! Может ты силуэт спутал, а, Сэм? Ошибся? Ты это — не подумай, что я против твоего капитанства — приказ Вильсона ясен, но не верю я, что он мог погибнуть! Не-ве-рю!

— Я тоже, Шнек. Я тоже…. Память! — я приподнял свою рюмку и молча отсалютовал ей в воздухе. Шнек повторил моё движение с задержкой — ему, несмотря ни на что было трудно поверить, что Весельчака, вот только что весело ухмылявшегося с экрана больше нет.

— Надеюсь — ты не соврал мне, Поп. — он резко стукнул рюмкой об столешницу, и та отозвалась мелодичным звоном. — Для твоего же блага лучше будет!

— Сожалею, старпом, но это правда. — взяв с тарелки кусочек сыра я принялся медленно его пережёвывать, выжидательно поглядывая на насупившегося собеседника.

— Мы прибудем в указанную вами точку, сэр, — наконец произнёс он, не отрывая глаз от стола. — Но прежде, я бы хотел ознакомиться с посланиями нашего, — он запнулся, но потом, справившись с собой, продолжил. — Прежнего капитана. Со всеми посланиями, Люциус!

— Это — личные сообщения, Шнек!

— Вот и посмотрим…Мы, экипаж — посмотрим! Или ты, Сэм, что? Решил меня вот этим, — он обвёл рукой стол. — Купить? Мелко плаваете, капитан! Ты…

Раздавшийся громкий стук в дверь заставил его замолчать. Стук повторился — снаружи кто-то просто лупил кулаками в дверь.

— Откроешь? — я кивнул в её сторону.

— Вот ещё! — Он сложил руки на груди. — Твоя каюта — тебе и открывать. Ка-пи-тан!

Хмыкнув, я поднялся и подойдя к двери, распахнул её настежь. За порогом собрались, наверное, все бывшие на борту.

— Шнек? — посмотрев мимо меня, Жбан, стоявший в первом ряду, заметно успокоился. — Простите, капитан, мы не могли найти вашего помощника ну и…

— И решили вынести мою дверь, да?

— Капитан, сэр… — Он опустил глаза. — Шнек… Тут… Это…

— Что, Жбан, — старпом вскочил со своего места и, оттолкнув меня от двери резким движением встряхнул того за плечо. — Что?!

— Вильсон…

— Он жив? Вышел на связь? Где он? Какие потери? Ну — чего молчишь?! Жнец на ходу?

— Мы посмотрели новости. Он — погиб. Это был точно Жнец — Весельчак протаранил крейсер. Ну и реактор подорвал. Сейчас этот ролик — хит сети.

— Нет!.. Нет! … Не верю! — Шнек так же резко отошёл к столу и упав на свой стул согнулся в поясе, обхватив свою голову. — Нет! Не может быть! Вы ошиблись, — он вскинулся и впился взглядом в штурмана. — Скажи, что это был просто похожий корабль.

— Нет. Это был именно Жнец. Его не то, что мы — его даже журналисты опознали. И фото Весельчака показали. Не лучшее, но — его. Вот такие дела, Шнек.

Я молча наполнил его рюмку, и он выпил водку как воду, продолжая смотреть в пол.

— Жбан? — Я повернулся к толстяку. — Мы сейчас где?

— В прыжке, капитан. Я нашёл ту систему, сэр. До неё шесть прыжков.

— Что с топливом? Хватит?

— И половины не сожжём, сэр. Когда капитан Вильсон, — он вздохнул. — Готовил нас к этому рейсу, он приказал установить дополнительные баки, сэр.

— А кто в рубке сейчас? Штурман?! Я вас спрашиваю?! Старпом же вас старшим оставил?

— Ээээ… Да, сэр. — Он начал худеть прямо на глазах. — Но мы… Я, то есть, решил, что новость… Ну про…

— И сейчас кораблём никто не управляет, да?

— А что с ним в гипере случится? Простите, капитан. Да.

— Бегом в рубку! Общее собрание экипажа проведём, когда будем в конечной точке. Исполнять!

— Есть! — Красный и взмокший Жбан козырнул, приставив ладонь к пустой голове и рысцой понёсся по коридору в сторону рубки.

— А вы чего ждёте? — Обратился к остальным и они, не дожидаясь дальнейшего окрика рванули вслед за штурманом. Закрыв дверь, я повернулся к Шнеку, продолжавшему сидеть всё так же, обнимая голову.

— Ты как? — я протянул ему новую порцию спиртного.

— Не надо… Капитан. — он распрямился и отвёл мою руку. — Хватит. Хорош я буду — нажрусь, а вам помогать кто будет?

— Рад это слышать, Шнек. Я и сам… Шокирован от произошедшего, но…

— Не надо, — перебил меня он, не желая затрагивать болезненную тему, но я продолжил. — Но! жизнь продолжается и я, мы — именно так, Шнек — мы! Мы должны позаботиться об экипаже. О наших парнях. Именно об этом просил капитан Весельчак! Могу дать тебе прослушать его слова. Хочешь?

— Нет, сэр. — Он встал. — Капитан! Прошу простить мою несдержанность её причиной было…

— Не стоит, Шнек, — перебил его я. — Смерть наших товарищей, уничтожение Братства и объявление всех, кто имел хоть какие-то контакты с нами — это любого с ног собьёт.

— Спасибо… Сэм. — Он откашлялся и перешёл на официальный тон. — Капитан! Возможно, если вы сочтёте нужным, поделиться со мной своими планами на дальнейшее, сэр, то я смогу вам что-либо посоветовать, сэр?

— Буду рад услышать ваше мнение, старпом. — Подтверждая свои слова я протянул ему руку, и он крепко её пожал, не секунды, не колеблясь. — Шнек. Планы следующие. Во-первых — по прибытии в систему — спрячьте нас. Подозреваю, что мы в розыске.

— Принято, капитан.

— Во-вторых. Проведём сбор команды. На нём мы обсудим следующее и это — третье.

— Да, сэр?

— Капитан Вильсон, — услышав имя своего бывшего капитана и, несомненно, близкого друга, Шнек вздрогнул, но я продолжил, переводя его внимание на главное. — Он завещал мне разобраться в причинах произошедшего. Мы и именно мы, все вместе, старпом, должны узнать — как это произошло. Кто за этим стоит и покарать! Весельчак просил отомстить за свою смерть. И я выполню его просьбу. Ты со мной?

— Полностью, капитан! Располагайте мной и всем экипажем по вашему усмотрению! Парни пойдут за вами!

— Другого я и не ожидал услышать. А сейчас… Старпом! Приведите себя в порядок и ступайте на мостик. Сообщите мне, когда корабль и экипаж будет готов. Будем сообща думать.

— У вас есть уже какие-либо идеи, сэр?

— Есть, Шнек. Своевременно и вы их узнаете. Свободны!

Он козырнул и чётко, по-военному повернувшись кругом, покинул мою каюту.

Собрание началось спустя четыре часа.

Расположившись во главе стола, я налил себе воды и обвёл глазами собравшихся. Собрание команды я решил провести в официальном ключе и сейчас на пустой столешнице не было ничего лишнего, кроме бутылочек с водой — их мы достали, распотрошив сухпаи и стаканов.

— Значит так, экипаж. — Я говорил негромко, но в кают-компании царила мёртвая тишина — слишком важным был обсуждаемый вопрос. — У нас есть мало вариантов для обсуждения. Скажу вам, что лично я решение уже принял и буду следовать ему с вами или без вас. Смотрите. Первый вариант. Разбегаемся. Паркуем корабль на какой-либо периферийной планете и — кто куда. Деньги в сейфе есть — поделим поровну. Сумма получится не гигантская, но вполне достаточная, чтобы сменить документы и продолжить жизнь, точнее начать заново, с чистого листа. — Я сделал короткую паузу и отпил воды:

— Второй вариант. Весельчак попросил меня разобраться в произошедшем. Кто и зачем подставил Братство. Я не имею возможности не выполнить его просьбу. Так что это — мой вариант. Это всё. Кто хочет — может высказаться. Если вам, — я посмотрел в противоположную стену, стараясь не пересекаться взглядами с собравшимися. — Нравится первый вариант — прошу сообщить. Подлетим к подходящей планете и высадим. Такси, благо везде есть. Я всё сказал. — сделав ещё глоток воды я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

С минуту в кают-компании царила тишина, а потом со своего места поднялся Жбан.

— Капитан, — он коротко кивнул в мою сторону. — Мужики. Я вот что скажу. Капитан Люциус, — он снова кивнул в мою сторону. — Человек у нас новый, но — надёжный! — Штурман многозначительно поднял указательный палец к потолку. — Иначе б наш Виль, не назначил бы его капитаном. Так? Чего молчите, упыри?! Именно так всё. Уж кто-кто в он людей нюхом чуял. Так что вот, что я хочу сказать — капитан, — он посмотрел прямо на меня. — Вы всё верно сказали, сэр, но вы не учли одного.

— Чего?

— Того, что вы идёте мстить за парней! Неужели вы, сэр, могли подумать, что здесь найдётся хоть одна крыса, способная кинуть нашего Весельчака? Простите, сэр! — он сел и потянулся к бутылочке с водой.

— Спасибо, Жбан. — Кивком головы я показал, что понял его слова. — Кто-то ещё? Не сдерживайтесь, говорите! Скажу сразу — то, что я предлагаю может оказаться билетом в один конец. Так что…

— Капитан! — со своего места поднялся Шнек. — Мы за второй вариант. Иных мнений быть не может. Я позволил себе, заранее, переговорить с парнями, так что — мы с вами, сэр! — Он сел обратно и продолжил. — Давайте к деталям, капитан. Что вы задумали?

— План простой. — Я решил не ходить вокруг да около и сразу перешёл к сути. — Мы сходим в гости к Абсолюту. Операцию планировал он, вот у него и спросим — отчего всё пошло наперекосяк.

Мои слова не вызвали взрыва негодования, наоборот — люди принялись молча переглядываться и пожимать плечами, искоса поглядывая на меня. Хорошо, что хоть никто не покрутил пальцем у виска, высказывая этим распространённым жестом своё мнение о моих умственных способностях.

— Абсолют не погрешим, — прервал молчаливую пантомиму Шнек. — Мне кажется, капитан, что вы не там ищите. Со всем уважением, сэр, мы, безусловно, выполним любой ваш приказ, но, на мой взгляд это не то направление, где следует искать измену. — Он замолчал было, но тут же торопливо добавил. — Сэр.

— Спасибо, старпом. Кто ещё хочет высказаться? Прошу!

— Шнек прав, капитан, — не поднимая головы и буравя взглядом стол, пробурчал Жбан. — Абсолют это… Это… Глыба! Мозг! Это — Абсолют! Сэр! И подозревать его в провале операции так же нелепо, как на потолке спать. Сэр.

— И вам, штурман, спасибо. Кто ещё желает высказаться? Нет желающих? Хм… Хорошо.

Я налил себе воды и неторопливо выпил воды, используя паузу чтобы собраться с духом — наступал самый ответственный момент.

— Не буду спорить, — начал я, поставив стакан на стол. — Я, действительно новичок. Что в роли капитана, что в Братстве. Но! В этом и есть моё преимущество перед вами, ветераны! — Я ожидал как минимум вопросов, или негодующих выкриков после этих слов, но все молча смотрели на меня ожидая продолжения. — Уверен. Вильсон именно так и думал, когда отправлял меня к вам. Помните нашу предыдущую встречу? Здесь же — когда я прилетел с пакетом от него? Шенк? Ты же его вскрывал?

— Да, — настороженно ответил он.

— Помнишь второй конверт? Для меня?

— Было такое.

— Сегодня у нас был разговор со Шнеком, — обратился я к экипажу. — И он, — я кивнул на старпома. — Попросил меня показать, что именно писал мне Весельчак. Вот то письмо! — Я вытащил из внутреннего кармана распечатанный конверт и бросил его на стол. — Кто хочет — может ознакомиться. В нём наш капитан указывает координаты базы Абсолюта. Жбан! — Я щелчком отправил конверт в его руки. — Открой. Последний абзац. Читай!

— Вслух?

— Да как хочешь, — я налил себе воды и освежил пересохший рот.

Читать вслух штурман не стал. Он быстро пробежал глазами по листу и перевернул его, сразу перейдя к обороту.

— Да. Всё, как сказал наш капитан, мужики, — подтвердил он и запихнул письмо обратно в конверт. — Это его почерк. И да — Весельчак тут, — штурман встряхнул конверт. — Тут и координаты базы Абсолюта, написаны его рукой. Простите, капитан. — Он протянул конверт мне, но я не стал его брать. — Пусть кто-либо ещё посмотрит.

— Капитан, — слегка поморщившись произнёс Шнек. — Вы в Братстве новичок и вам простительно. Просто знайте, что нам достаточно слова одного из нас. Заберите конверт. Он — ваша память о нём.

Кивнув, я убрал бумаги на место и продолжил. — В общем — идём в гости к большому «А». Лично у меня накопилось достаточно вопросов к этой особе и, чёрт возьми! Я добьюсь от него ответов! — Очень хотелось грохнуть кулаком по столу, но я сдержался.

— Капитан, — наклонился к моему уху Шнек. — Не стоит сдерживать порывов, если они идут от сердца, — тихо прошептал он мне и, отодвинувшись, продолжил нормальным голосом. — Осмелюсь заметить сэр, но есть одна заковырка.

— Какая?

— Почему вы решили, что нас он, как вы его назвали, сэр, большой «А», нас примет?

— Я понял ваш вопрос, Шнек. Ну, я надеюсь — вы меня не выбросите за борт прямо сейчас?

— Простите, сэр?

— Мой план таков…

(Спустя сутки. Пространство системы КАР-002ZW-37. Орбита второй планеты.)

Оператору комплекса связи и, по совместительству, старшему по радарам обнаружения, было скучно и он сонно клевал носом, стараясь не вырубиться. До конца дежурства было ещё почти семь часов — его смена только началась, а делать было решительно нечего. Кофе уже не лезло, несмотря на выпитые с начала дежурства три кружки этого, якобы бодрящего, напитка. Читать он не любил, да и из чтива тут были только журналы с очень, скажем так, лёгким для восприятия содержанием, да и они были полностью изучены на предыдущих вахтах. Более взрослые журналы, с чьих страниц призывно смотрели на читателей полу и полностью обнажённые красотки, были негласно запрещены, причём данный запрет исходил не сверху, а от потенциальных потребителей такой продукции — никому не хотелось быть застигнутым врасплох начальством, столь охочим до внезапных проверок.

Обведя взглядом отсек, дежурный тоскливо выругался и принялся лениво крутить верньер радиостанции, в слабой надежде поймать хоть какую-то волну. Среди его круга упорно ходили слухи, что редко, очень редко, но всё же иногда Боги Космоса могли улыбнуться и тогда из динамиков слышалась музыка, сводки новостей, а его приятель как-то раз, за кружкой пива, признался, что слушал аудиокнигу — что-то историческое, скучное и нудное — но с ней дежурство пролетело моментально. Но сегодня высшие силы были заняты более важными делами, чем скрашивание дежурства несчастного оператора — динамики хрипели, трещали и завывали, отказываясь выдавать связанную речь. Вздохнув, он растёкся по креслу и, с силой крутанул шишкообразную рукоять настройки частоты.

— Шшшшшшш…. — С готовностью отозвались динамики.

— Сволочь! — Так же беззлобно, скорее констатируя происходящее, нежели ругаясь произнёс дежурный и зевнув еще немного провернул верньер.

— Шшшшш… — Всё так же бодро отозвалось пространство. — Шшшааашшшш… зу аб… шшшшш.

— Чего? Ты сейчас вот чего сказал? — Подскочил в кресле оператор, моментально сбрасывая с себя липкие паутинки дрёмы. — Что за «Зу аб»? А?

— Шшшшш…..шшииишшш? — Делая вид, что ничего, собственно, и не произошло, продолжило шипеть пространство.

— Врёшь! — Он погрозил пальцем динамикам. — Старину Бада тебе не провести!

Включив системы точной настройки дежурный принялся осторожно, по микрону, поворачивать рукоять.

— Шшшшш… Шшшшшш… Шшшшш… — С удвоенной силой зашипело пространство, изо всех сил показывая полную бесперспективность его занятия. Но оператор не сдавался, он бы профессионалом и не первый год, да что год — десятилетие уже прошло с тех пор, когда он, тогда ещё совсем зелёный выпускник училища радиоэлектроники, первый раз заступил на подобное дежурство. Медленно поворачивая верньер, оператор продвигался вперёд, меняя частоты и вслушиваясь в эфир, подобно сапёру, пробивающему проход в минном поле неизвестной конфигурации и, в конце концов, пространство сдалось.

— … ряю. Говорит транспорт Бубалюс! Вызываем базу А! Всем, кто нас слышит — помогите! Мужики! Братья! Помогите! Мы свои! — Говоривший был явно на грани истерики и говоривший эти слова человек с трудом удерживался от полной паники. — За нами погоня! Тяжёлый крейсер имперцев! Мы оторвались, но всего чуть-чуть! Помогите, братья! — Послышался с трудом сдерживаемый всхлип и дежурный усмехнулся — не повезло этим! Нарваться на крейсер, да ещё и на тяжёлый… Хех… Шансов уйти — ноль. Но он был профессионалом и поэтому свои дальнейшие действия он произвёл на автомате, продолжая вслушиваться в начавшего рыдать связиста этого неудачливого корабля.

Зафиксировать частоту! — Сделано.

Включить запись! — Выполнено.

Оповестить старшего — вот тут произошла небольшая, но вполне предсказуемая заминка.

— Чего тебе, Чих? — осведомился хриплым со сна голосом главный по связи.

— Не Чих, а Пых, — привычно поправил его оператор, привыкший и давно не обращавший внимания на подобные подколки. — Тут эта, ну — транспорт припёрся.

— И что?

— Помощи просит.

— Запись включил?

— Конечно.

— Ну и всё. Пиши его. Потом прослушаем.

— У них крейсер на хвосте.

— Пофиг, — начальник зевнул, не пытаясь скрыть своего безразличия к судьбе неизвестного корабля. — Отбой. — он отключился, возвращаясь ко сну и дежурный вздохнул, завидуя ему.

Меж тем из динамиков послышались рыдания — связист, потерявший остатки самообладания, зарыдал, мыча бессвязные и неразборчивые мольбы в эфир.

— Эк тебя проняло, — дежурный пожал плечами, внутренне радуясь хоть какому-то развлечению. Внезапно, рыдания прекратились и послышались звуки пощечин.

— Ну, Глоб! Соберись, тряпка! — Обладатель нового голоса тоже был на грани паники, но он, в отличии от связиста, ещё держался. — Дай сюда!

Послышалось шуршание и человек, только что физически вразумивший связиста снова появился в эфире. — Абсолют! Мы знаем, что ты нас слышишь! Ты здесь — и не пытайся отмолчаться. Капитан Вильсон, так же известный как Весельчак, передал мне твои координаты. Абсолют! Мы просим, нет — по законам Братства, мы требуем убежища! Повторяю….

Чертыхнувшись, дежурный снова вызвал своего начальника.

— Пых! Ты охренел?!

— Слушай, Джамбо. Они знают о том, что мы здесь!

— И что? На связь не выходи — поорут и свалят.

— У них информация от Весельчака.

— Чего?

— Слушай. Переключу на тебя.

— Повторяю! Говорит капитан Люциус, борт транспорта Братства Бубалюс.

— Идиот! — С Джамбо мигом слетели остатки сна. — Он что — идиот? Орать на всю систему, что он из Братства?!

— Абсолют! Мы знаем, что здесь — около второй планеты, расположена твоя база. У меня информация от капитана Вильсона. Рейдер Жнец — помнишь такого? Слушай сюда, Абсолют! Нам терять нечего — на хвосте имперский крейсер. Если ты думаешь, что мы сдохнем молча, — говоривший судорожно втянул в себя воздух. — Такого не будет! Сдадим тебя — нам терять нечего! А так — может хоть до суда доживём. Слышишь? Мы будем орать, что мы из Братства до последнего! И то, что мы здесь, у второй планеты из-за тебя, Абсолют, мы скрывать не станем. Слышишь? Ты нас слышишь — я в это уверен. Ты — можешь молчать, но мы молчать не будем! Понял, Абсолют?! Не будем! Сдохнем вместе! Ну?

— Вот же сука! — Джамбо крепко выругался. — Слушай сюда, Пыш. Свяжись с ними и пусть они заткнутся.

— Так они же посадку хотят? Пересидеть здесь?!

— Значит дай им маяк! Но — по-быстрому, что б они заткнулись и полным ходом к нам. Я — к боссу. Будем решать, что с этими козлами делать. Сам понимаешь — крейсер разбираться не будет — шмальнёт и привет.

— Но босс же с ними….

— Выполняй! — Рявкнул на оператора Джамбо, но чуть подумав всё же снизошёл до объяснений. — Пока босс со своими контактами свяжется, пока они передадут на крейсер… Да к тому моменту от нас и пыли не останется. Так что — делай что хочешь, но пусть они заткнутся и к нам идут. Молча, усёк?!

— Угу. — оператор кивнул, получив чёткое понимание и, отключившись от Джамбо, послал запрос на установление связи с транспортником.

Я зажал микрофон ладонью и тихонько выдохнул. — Фууух…. Шнек, дай водички, глотка пересохла.

— Держи, — протянул он мне бутылочку. — Со всем уважением, сэр, но ныли вы первостатейно. Полное ощущение паники и… — Он замялся и обвёл взгляд в сторону.

— Уж договаривайте, чего там, старпом.

— Капитан… Простите, но у меня, от вашей игры, сэр, от актёрства этого, сложилось впечатление, что вы — просто загнанная в угол крыса, которая визжит в панике и готова на всё, лишь бы сберечь свой подпалённый хвост. Капитан — я не про вас, про роль вашу! Прошу…

— Всё нормально, Шнек, — поспешил успокоить его я. — Так и было задумано. Так и было… Жбан? — Толстяк тут же отлип от своего стола и вопросительно посмотрел на меня. — Сэр?

— До второй планеты нам сколько грести?

— Около часа капитан.

— Около часа… — Эхом повторил я, и, облизнув губы, сделал ещё один глоток воды. — Значит у них есть всего час, чтобы решить наш вопрос. Очень хорошо!

— База дальнего поиска вызывает транспорт Бубалюс, повторяю — транспорт Бубалюс! Вы меня слышите? Отзовитесь!

Нацепив на лицо плаксивое выражение, я подмигнул Шнеку и, разжав ладонь склонился над микрофоном.

— Здесь мы, здесь! Абсолют? Это ты? Слава Богу! Наконец-то! — Торопливо запричитал я в микрофон, не забывая старательно шмыгать носом через слово.

— Говорит дежурный оператор, — отозвались динамики. — Прошу вас, на Бабе… Бубе…

— Мы — Бубалюс, транспорт Братства Буба…

— Тшшшш..! Тихо! Сдурели?! Какое нафиг Братство! Нет его больше!

— Но мы же — есть! — Я снова шмыгнул носом. — Просим помощи по законам Братства!

— Заткнись! Тихо!

— Хорошо, — я отвернул лицо от микрофона и негромко всхлипнул, на что Шнек поморщился. Что ж согласен — зрелище, которое я сейчас демонстрировал было далеко по своей эстетичности от идеала.

— Слушай сюда, — продолжил оператор. — Двигайтесь ко второй планете. Вам сюда идти сколько?

— Минут сорок, может час.

— Успеете. До крейсера. Значит так. Над планетой возьми орбиту высотой в пять с половиной. Понял? Пять тысяч полста.

— Пять с половиной тысяч километров, — повторил я вслед за ним.

— Планета — океан. Иди по экватору. Севернее его увидишь скопление островов. Крупное. Практически архипелаг. Наша станция над ним, на геостационаре висит. Как острова увидишь — включай радар. Нас над ними ищи. Понял?

— Идти по экватору, севернее архипелаг. Нади ним — ваша станция, — подобно прилежному ученику я снова повторил его слова.

— Верно, — подтвердил связист. — Только ради Бога! Заткнитесь. Теперь вы с нами, бояться вам нечего — своих не бросаем. Усёк?

— Спасибо! Спасибо большое! Вы не представляете — просто гора с плеч! Какое облегчение слышать ваш голос! — начал было рассыпаться в благодарностях я, но он прервал мой поток выключив связь.

— Ну, вот и всё, — я тоже отрубил канал связи и потянулся, откинувшись на спинку своего кресла. — Пара минут унижений и — готово!

— Так пресмыкаться… И перед кем? Не знаю, капитан, — Шнек недовольно скривился. — Вильсон бы такого не одобрил.

— Вильсон приказал отомстить. Разобраться и отомстить за его смерть и смерть наших братьев, — не согласился я с ним. — И ради этого я готов унижаться. Его воля должна быть выполнена! — сжав кулак, я погрозил им невидимому противнику. — Чёрт! Не люблю громких слов, но — чёрт меня возьми! Если для того, чтобы во всём этом разобраться мне придётся нырять в реку дерьма — я нырну! И вы все — нырнёте как миленькие! И плыть будете, отфыркиваться, кривиться — но плыть! Ясно вам?!

— Так точно, капитан! Так точно! — к моему удивлению Шнека поддержали все находившиеся в рубке — все встали и отсалютовали мне — на миг мне стало даже не по себе — люди смотрели на меня преданным взглядом, готовые хоть прямо сейчас погрузиться в фекальные воды.

— Экипаж с вами, капитан, — почтительно, без какой-либо иронии, поклонился старпом. — Располагайте нами по своему усмотрению. Капитан Люциус!

 

Глава 14

Система КАР-002ZW-37. Орбита второй планеты.

267 год правления 28 Императора.

Планета, над чьей поверхностью мы сейчас шли, придерживаясь указанной связистом высоты, действительно представляла из себя полностью покрытый водой мир. Редко-редко её бескрайнюю голубовато зеленоватую поверхность нарушали крохотные буро ржавые островки поверхности, покрытые скудными клочками красноватой растительности. Было даже странно, что такая жемчужина до сих пор никем не была приватизирована. Впрочем — анализ её атмосферы быстро прояснил эту причину — содержание кислорода здесь составляло не более семнадцати процентов, и львиная доля воздушной смеси здесь была представлена метаном. То бишь — дышать-то, в принципе, здесь было возможно, но вот постоянно ощущать запах метана… На такое мог согласиться только человек, с хроническим насморком. Да и парциальное давление на поверхности здесь было невелико — по сравнению со стандартом оно соответствовало высоте в шесть — шесть с половиной тысяч метров.

Пропустить ориентир — скопление островов севернее воображаемой линии экватора было решительно невозможно. Крупное скопление островов резко контрастировало на фоне водной глади, неизбежно притягивая к себе взгляд. Внизу, на одном из островков что-то блеснуло, и я попросил Жбана, он кроме прямых обязанностей штурмана, так же тянул лямку планетолога и отвечал за выбор площадок при посадке на необжитые миры, дать увеличение на мой экран.

Поверхность заинтересовавшего меня островка приблизилась и передо мной предстала неожиданная картинка — на краю небольшого заливчика весело разбрасывал яркие блики стандартный жилой купол. Рядом с ним, в нескольких сотнях метров от его края виднелись небольшие посадочные площадки — на одном стояло стандартное жёлтое такси. С другой стороны купола был виден причал с крохотными корабликами.

Хм… А неплохо они тут устроились — пробормотал я себе под нос, одновременно гадая над внезапно появившейся мыслью — а кто это — они? Купол, судя по размерам, был рассчитан не менее чем на сотню человек. Штук пять яхт. Три посадочные площадки.

Всё это говорило о том, что внизу могла находиться приличная толпа народа и это было странно. Что бы Абсолют, так тщательно скрывавший себя, имел толпу прислуги? Ведь, насколько я знал, даже капитаны, имевшие право аудиенции — даже они встречались с Абсолютом строго тет-а-тет. По крайней мере, так рассказывал Весельчак.

Не мне, я был слишком мелок, так рассказал он Шнеку, пользовавшемуся его доверием. Со слов старпома, Вильсон встречался с Большим Боссом, оставляя корабль вдали от планеты и проделывая путь к базе Абсолюта на Вжухе. Пустая, полутёмная база — хорошее освещение только в ангаре, куда сам А направлял его. Короткий разговор с собеседником в полном пустотном облачении или в кобезе с капюшоном, полностью скрывавшем его лицо. И ни слова про поселение внизу. А не заметить купол наш капитан не мог — не тот он был человек. Видел и молчал? Странно. Зачем ему это? Просьба А? Возможно… С другой стороны — развернуть такой купол дело дня. Ну — двух дней. Всё же модульное — поставил конт, дёрнул за верёвочку, образно, конечно — и готово. Площадки так же просто поставить — сами под себя сваи вобьют и выровняются в горизонт. Причал? Яхты? Хех… Было бы желание и бабло — всё можно быстро сделать. Ну а кататься на яхте, наслаждаясь морским ветерком и в маске можно — после пары месяцев в жестянке и такому будешь рад до безумия.

— Капитан! Вижу станцию, — возглас оператора радара оторвал меня от экрана, и я поднял голову к лобовому остеклению. Впереди, в черноте пространства, освещённая отражённым от планеты светом, блестела небольшая звёздочка.

— Это точно она?

— Да, сэр. Объект опознан — станция дальнего поиска. Модель «Форт», базовая комплектация.

— Хорошо. Связь! Пошлите запрос на стыковку.

— Выполняю!

Меньше чем через минуту из динамиков раздался уже знакомый мне голос дежурного. — Транспорт Бабл… Бубликус… Чёрт! Не могли попроще назваться?! Ко второму доку идите.

— Принято, следуем к причалу номер два, — привычной скороговоркой отбарабанил связист и прервав связь, вопросительно посмотрел на меня.

— Старпом — посадите корабль во второй ангар, — я встал из своего кресла и направился к выходу из рубки. — Мне подготовиться надо.

Когда, после лёгкого толчка, возвестившего посадку, я вышел из каюты, то в коридоре меня ждал сюрприз — вдоль переборки, чётким строем, разобравшись по росту стоял весь экипаж.

— И… Как мне это понимать? — Осведомился я у застывшего на правом фланге Шнека.

— Экипаж… Смирно!

Строй вздрогнул и закаменел окончательно, хотя, по моему мнению, они и так слишком уж старались.

— Капитан! — Печатая шаг старпом подошёл ко мне и откозырял — на сей раз его голову украшал небольшой берет темно коричневого цвета без каких-либо эмблем или знаков. — Экипаж построен!

— Вольно! — я был без головного убора, поэтому ограничился кивком. — Но… Зачем всё это, Шнек?

— Экипаж желает проводить своего капитана, сэр! — он немного помолчал и добавил, протягивая мне какие-то свёрнутые ремни. — Вот, возьмите, на всякий случай, сэр.

— Что это? — распутав ремни, я увидел кобуру с портупеей и протянул её обратно. — Зачем это, Шнек? Народ, вы чего? — обратился я к собравшимся. — Если он смог подставить всё Братство, то одним стволом тут дело не решить. Да и без толку это — с пукалкой по станции бегать. Я ж не боевик какой.

— Я так и думал, что вы откажитесь, — Старпом вздохнул и передал кобуру кому-то назад, в строй. — Вашу руку, сэр. Прошу.

Машинально я протянул ему левую руку и он, задрав рукав комбеза почти до локтя что-то прилепил к её тыльной стороне.

— Что это? — Покосился я на практически незаметный кусочек пластыря телесного цвета.

— Датчик вашего состояния, сэр. Ребята смастерили. На тот случай… Ну, если с вами что-то того, то…

— Если меня грохнут — вы узнаете, да? — Пришёл ему на помощь я.

— Да, капитан. Если с вами что-то случится, то мы тут всё разнесём, сэр! Не хватало нам и нового капитана потерять!

Строй людей, стоявший за ним, одобрительно загудел, и я поднял руку, призывая их к тишине.

— Экипаж! Мужики… Приказываю… Нет — прошу вас. Если со мной что-то, ну… понимаете… — Слова давались тяжело — не очень-то и легко отдавать приказы на то, что будет после своей смерти. — В общем — Шнек ваш капитан. Это раз. Второе — мой приказ. Уходите отсюда. Вырвитесь! Затаитесь. Скопите силы и… И отомстите — и за Вильсона, и за меня. Оптом, — я через силу ухмыльнулся и вспомнил Весельчака — с его любовью к ухмылкам, давшим ему это прозвище.

— Капитан, — из строя вышел один из парковщиков. — Вот, возьмите тогда.

Он протянул мне невзрачный нож в дешёвых вытертых ножнах.

— Зачем? — Я покачал головой. — На ножах я ещё хуже, чем из пистолета. Там, со страху, есть шанс хоть куда-то попасть.

— Посмотрите, сэр, — подойдя ко мне, он поднял его за ножны и поднёс к моему лицу рукоять. — Видите?

Хм… Рукоять, как рукоять. Дешёвый пластик, штамповка — вон, на затыльнике кружок от пресса виден.

— Эээ… И что я должен увидеть? — Их маниакальное желание обвесить меня оружием начинало потихоньку раздражать и я, покрутив для видимости клинок в руках, протянул его назад.

— Это последний шанс, сэр. Вот — пимпочку видите? — пилот показал мне на неприметный металлический выступ, который я заметил, но решил, что это брак отливки.

— Тут один патрон, сэр. Выход вот, — он показал на след от пресса. Я его мастикой замазал, пуля и не заметит. Спуск вот — рычажок видите? — Его палец упёрся в ту самую пимпочку. — Точность так себе, да и дальность, я про поражение, небольшая. Но для пары метров — самое то. Возьмите, сэр. Пожалуйста. Нехорошо вас туда совсем без оружия отпускать.

— Хорошо. — я прицепил нож к поясу и обвёл собравшихся прощальным взглядом. — Ну… Я пошёл. Если что — не поминайте лихом!

Развернувшись, я скорым шагом и не оглядываясь прошёл к подъёмнику. Обернулся я только когда нажал на кнопку спуска — весь мой небольшой экипаж продолжал стоять на прежнем месте, молча провожая меня взглядами и только Шнек, пользуясь своим положением стоял в стороне отдавая мне честь. Дёрнувшись платформа пошла вниз, скрывая от меня собравшихся людей. Наверное, мне следовало что-то сделать, сказать им что-то ободряющее, кивнуть хотя бы, но все мои силы уходили на сохранение невозмутимого, мне хотелось в это верить, вида. По-честному — меня трясло. Мандраж был конкретный — идти туда, в логово Абсолюта, мне не хотелось от слова совсем…

— Капитан Люциус, полагаю? — стоило мне отойти от корабля, как ко мне подошёл невысокий, но весьма плотно сложенный мужчина, одетый в такой же, как и на мне комбез. Кроме него в ангаре никого не было.

— Да.

— Помощник Абсолюта. — Он коротко кивнул. — Можете называть меня Джамбо.

— Очень приятно, Джамбо, — я протянул ему руку, но она повисла в воздухе.

— Пройдёмте. — Махнув рукой в сторону выхода он пошёл вперёд полностью, потеряв ко мне какой-либо интерес.

Мы молча пересекли несколько коридоров и только в лифте я решился нарушить молчание:

— Ээээ…. Джамбо, а что вы…

— Заткнись. — Спокойным и отстранённым тоном произнёс он, не поворачивая ни на миллиметр голову в мою сторону.

— Тебя вежливости не учили?

— Не для тебя.

— Чего так?

Но, похоже, что этим коротким диалогом Джамбо исчерпал весь лимит слов, отпущенных на общение со мной — весь остаток пути мы проделали в полном молчании. С его стороны. Я ещё пару раз попытался завязать разговор, но все мои попытки закончились нулевым результатом — он твёрдо игнорировал моё присутствие.

Наконец это молчаливое путешествие закончилось — выйдя из кабины лифта мы пересекли небольшой коридор и упёрлись в обычную дверь. Сделав мне жест рукой — мол стой здесь, он осторожно постучал по её металлу и, выждав несколько секунд, приоткрыл створку и засунул голову в образовавшуюся щель.

— Босс, — обратился он к кому-то внутри. — Привёл я этого… Истерика. Ага… Понял.

Распахнув створку, Джамбо махнул рукой внутрь. — Заходи.

Пожав плечами, я переступил порог и прикрыл её за собой.

Внутри был стандартный кабинет. Офис чиновника средней руки — пара столов, составленных буквой «Т», несколько шкафов с папками, в углу — сейф с какой-то вычурной вазой наверху. Немного жизни добавлял овальный иллюминатор в боковой стене — в него удобно смотреть, если ты сидишь в кресле этого самого чиновника. И, собственно — всё. Подсознательно я ожидал бархатных портьер с золотым шитьём, статуй, канделябров со свечами, рулонов карт и прочего бреда. Нет, я понимал, что в современном мире ожидать увидеть подобное может только псих, но ведь мы всегда надеемся на чудо, правда? А, тем более, это же был кабинет Абсолюта — загадочной и легендарной личности, о которой даже Вильсон говорил с исключительным почтением. И вот — передо мной самый обычный скучный офис какого-то клерка средней руки.

— Капитан Люциус? — от неожиданно раздавшегося голоса я вздрогнул — морально готовясь прикоснуться к легенде я был так обескуражен увиденным, что и забыл зачем я сюда вообще пришёл.

— Да, — я покрутил головой выискивая Абсолюта и приметив его фигуру — человек стоял спиной ко мне подле иллюминатора, добавил. — Да, сэр.

— Что-то я не помню такого капитана… Люциус… Люциус. Нет, не помню. — Абсолют повернулся ко мне, и я едва не вскрикнул — передо мной, скрестив на груди руки стоял капитан Жерг.

Мой ступор продолжался секунд пять, всё это время я просто тупил. Не скрою — я ожидал увидеть кого угодно — убелённого сединами и покрытого шрамами ветерана — волка космических баталий. Мудрого старца с длинной бородой или роковую красотку — я был готов на любой вариант, но на такой — нет!

— Капитан Жерг?! Вы? А Абсолют?!

— Мы знакомы? — Он вопросительно приподнял бровь. — Что-то я тебя не припоминаю, Люциус. Как твоё полное имя?

— Сэм Люциус, сэр. Позывной — Поп.

— Сэм… Поп… Нет, — он потряс головой. — Не помню я такого. А вот корабль твой я знаю. Он же — Вильсона, да?

— Да, сэр. Именно так. Капитан Вильсон, мир его праху, произвёл меня в капитаны, сэр. И направил с заданием вне обитаемых миров. Ну а когда мы вернулись, — я скорбно поник. Не знаю, что именно заставило меня соврать, но враньё как-то само вылезло из меня так искренне, что Жерг не заподозрил обмана.

— Капитан Вильсон, сэр, — продолжил я. — Он оставил мне инструкции — ну, что делать, если всё пойдёт не так. Вот я сюда и прибыл. Сэр. К вам, то есть.

— Старый лис! И тут по-своему сыграл! — Жерг, или всё же — Абсолют. Ударил кулаком по своей ладони. — Вот всё предусмотришь, всё распланируешь, а тут всякие с самодеятельностью лезут.

— Простите, сэр? — Я вопросительно посмотрел на него.

— Чего вылупился? — Он недовольно наморщил лоб. — Сказано же было — всем прибыть на второго Павиана. Всем! Понимаешь?

Я торопливо закивал.

— Ан нет! Весельчак подстраховаться решил! Умник чёртов!

— Но сэр?!

— Заткнись! — быстрым движением он вытащил из-за спины небольшой пистолет и направил его на меня.

— Но сэр? — Я поднял руки и непроизвольно сделал шаг назад.

— Замри! — Продолжая держать меня на мушке, Жерг отступил к столу и нажал кнопку на старомодном селекторе.

— Внимательно! — послышался из динамика искажённый, но узнаваемый голос Джамбо.

— Слушай сюда, Джа. Экипаж этого олуха собери в седьмом. Мммм…. Придумай что ни будь.

— Что придумать-то, босс?

— Джа! Не тупи. Скажи им, что Абсолют с ними поговорить хочет. Лично. Поблагодарить за службу и всё такое. Понял?

— Ага. Это можно.

— Потом выйдешь и стравишь воздух.

— Сделаем. Эти лохи ради своего Абсолюта, за…

Не дав ему завершить фразу Жерг ткнул кнопку отбоя и неожиданно подмигнул мне. — Вот так. Чистенько.

— Но… А как же — Братство, Абсолют?! Вы же — Абсолют, да? То есть — вы и есть Братство?

— Знаешь, Сэм, — он вышел из-за стола и остановился в паре метров от меня. — В кино злодеи всегда плохо кончают — когда начинают рассказывать о своих планах, — он коротко хихикнул, но пистолет в его руке даже не вздрогнул. — Но я же не злодей, да?

— Да, сэр…

— Вот и славненько. Рад, что ты такой понимающий. Прощай.

— Секунду, сэр. Одну секунду! Прошу — Взмолился я.

— Чего тебе?

— Два вопроса. Маленьких. Разрешите? — И, увидев, что он кивнул, я торопливо спросил. — Где Абсолют?

— Черви внизу доедают, — он глазами показал на пол. — В море. Второй?

— Сэр, — я медленно опустил руку и отстегнув нож, протянул его рукоятью вперёд. — Не убивайте, прошу. Я буду служить вам. Я хороший повар! У меня отличные плюшки получаются! Честно! Пальчики оближите! Возьмите меня к себе! Вы, вы не пожалеете, сэр!

— Не унижайся, Сэм. Да и мучное вредно для фигуры. Прощай. И совет тебе…

— Да…сэр…

— Не дёргайся.

Вместо ответа я нажал на ту самую пимпочку и нож дёрнулся в моей руке. Звука выстрела было практически не слышно — наверное патрон был той конструкции, которая запирает газы в канале.

Между нами было не более двух метров — расстояние непреодолимое, когда противник целится в тебя из пистолета и совсем никакое, когда и у тебя есть что-то стреляющее в руке.

— Су…ка… — Пуля ударила его точно в сердце, и он начал заваливаться, отброшенный её силой. — Гадё…нышь… — Рука капитана Жарга ходила ходуном и он, закусив губу, пытался последними силами навести ствол на меня. Отбросив нож, я шагнул вперёд и коротким движением вывернул оружие из его слабеющих пальцев.

— Взялся за ствол — стреляй, — ухмыльнувшись, в памяти снова всплыл образ Весельчака, я осторожно, стараясь не производить лишнего шума, уложил тело на пол, а сам уселся на один из стульев, стоявших около ножки «Т».

Не могу сказать, что ситуация полностью прояснилась. Да — Жерг был именно тем, кто убил Абсолюта. Скорее всего и операцию в Павиане спланировал он, предварительно сдав все координаты Имперцам. Вот только зачем? И — при чём тут Копии? Или он всё спланировал ещё до нашей с ним операции, где мы грабили тот транспорт? Но тогда получается, что уже тогда, в день, когда капитан Жерг пришёл на нашу пьянку, судьба Братства была предрешена?! А что же Абсолют? Настоящий который? Позволил? Или уже тогда он был убит этим?

Я покосился на тело — сомнительно, что такой матёрый волк носил бы с собой какие-либо улики или данные. Такие всё в голове хранят.

Пересилив себя, я всё же обыскал тело — пусто. Немного денег, пара пластиковых карт на разные имена, пачка сигарет, зажигалка и пилотский ключ — больше на теле ничего не было. Засунув ключ себе в карман, я встал и обвёл взглядом шкафы — возможно одна из этих папок и хранит ответы на мои вопросы, во только времени на копание в этом архиве у меня нет. Совсем нет — словно подтверждая мои мысли затренькал селектор, и я не раздумывая ткнул в моргающую кнопку.

— Босс, они не хотят, — с места в карьер сразу начал Джамбо.

— Че…го не хотят? — Внезапно севшим голосом, действуя на автомате, ответил я, уже ругая себя за поспешность.

— В седьмой не хотят. Чё это у тебя с голосом?

— Щенок… Не хотел он, — отвернув голову в сторону от микрофона и приставив ко рту ладонь, для пущего искажения голоса быстро проговорил я.

— Трепыхался? Не сильно поцарапал?

— Норм.

— Так чё с лохами делать?

— Пусть у корабля построятся. — Решение нашлось быстро. — Скажи им — Абсолют к ним выйдет.

— А потом? У нас народу-то нет. Внизу все.

— Увидишь, — я, подражая манере Жерга ткнул отбой. Ладно, Джа… Молчун Джа — сейчас поговорим.

Вытащив из кармана пистолет Жерга я осмотрел его. Ничего особенного — стандартный пулевик небольшого калибра на семь зарядов. Не Бог весть что — но сойдёт, другого же нет. Встав со стула, я подобрал валявшийся на полу нож — что ж… Вот уж действительно — никогда не знаешь, что пригодится. А вот был бы у меня пистолет — так шлёпнул бы меня он, не задумываясь, а так — прокатило.

Перешагнув через тело, и, с трудом подавив желание пнуть его, я подошёл к вешалке, стоявшей около иллюминатора и благодаря которой я не сразу увидел бывшего владельца этого кабинета. Там было мало одежды — на плечиках висело подобие монашеского облачения — длиннополого одеяния с капюшоном и чего-то мешковатого, больше напоминавшего матерчатую трубу.

Первым делом я потянулся к робе, справедливо полагая, что, закутавшись в ней я точно стану неузнаваемым. Но, рассудив здраво, я сбросил это одеяние на пол. Народу тут мало — и моя фигура, закрытая с головы до ног в тяжёлую даже на вид ткань, точно вызовет удивление — чего ради Жергу так прятаться? Подойдут, спросят… И всё! Нет, не вариант.

Стащив с вешалки трубу, я просунул голову в её отверстие и потянул вниз материю. Этот шедевр творчества неизвестного портного просто поражал своим исполнением — если с той частью, что легла мне на плечи всё было нормально — материя легла красивыми складками поверх комбеза, то с верхом были проблемы. Больше всего лицевая часть походила на пиршественный стол моли. И не одной — над тканью поработали легионы этих крылатых созданий, так нелюбимых хозяйками всей галактики. Перед моим лицом свисали обгрызенные сосульки материи, доходящие практически до груди, впрочем — моё лицо они скрывали отменно — более того, стоило мне заговорить, как они приходили в движение — их колебания порождали волны теней, неверный и непредсказуемый бег которых искажал и так с трудом различимые черты говорившего.

Решив, что этого будет более чем достаточно я направился к двери, снова сумев подавить желание пнуть труп Жерга. Хотя — хотелось сильно.

Обратный путь к ангару я проделал быстро. Благодарить за это мне следовало Джа — именно благодаря ему, точнее его молчанию, я коротал дорогу тем, что примечал ориентиры. Так, выйдя из лифта я поискал глазами типовой плакат со схемой эвакуации при пожаре. Когда мы шли к Абсолюту, он был справа, значит теперь пропустим его под левую руку. Спуск по лестнице на два пролёта — ага, вот и облупленная краска на углу, теперь на право и до неработающего светильника — вон он, выделяется тёмным квадратом на потолке. От него на право и хоп — передо мной появились стандартные ворота ангара.

Пришёл!

Экипаж Бубалюса нервно прохаживался перед своим кораблём несмотря на попытки Джамбо навести порядок. — Ну вы, блин, построиться можете? Чего толпитесь? К вам Абсолют идёт, а вы! Стадо баранов! — Он махнул рукой и повернулся ко входу в ангар.

— Становись! Абсолют идёт! — Заорал он, завидев меня и рысцой подбежал ко мне.

— Ну бараны! Натуральное стадо! — Пожаловался он, пытаясь заглянуть под колышущиеся обрывки ткани. — Ты чего это натянул?

Вместо ответа я помассировал горло и молча кивнул на подобие строя, сформированного моим экипажем.

— А, построились-таки, — Джа кивнул и резво потрусил к застывшим неровной дугой людям.

— Абсолют, почтил вас, братья, своим вниманием, — он склонил голову и показал на меня рукой. Я медленно подошёл к нему и неторопливо кивнул, мол да — я Абсолют, а вам тут чего надо?

— Абсолют! — Стоявший на правом фланге Шнек коротко поклонился и сделал шаг вперёд. — Где наш капитан?

— Он остался на ужин, — вновь помассировав горло — пить хотелось адски, хриплым голосом произнёс я.

— Им ужинают. Черви, — Тихо, что бы никто кроме меня не расслышал, блеснул остроумием Джамбо.

— Мы хотим его видеть, Абсолют! Это наше право!

— Право команды законно, — кивнул я и тут же вставил свою остроту Джа. — Встретитесь. В седьмом. А потом на ужин. Оптом.

— Где он, мы ждём!

Осторожно, чтобы раньше времени не насторожить своего веселящегося спутника я положил ладонь на рукоять ножа и выдернул его из ножен, одновременно сдёргивая назад нелепый головной убор.

— Сэм! — Экипаж качнулся ко мне, начиная своё движение.

— Ты? — Джамбо, наоборот, дёрнулся назад, но я был быстрее и нож упёрся ему под подбородок. — Не дёргайся, Джа, иначе ужинать сегодня тобой будут. Понял?

— Угу, — прошипел он стараясь походить на статую.

— Шнек! Вяжи его и на корабль. Нам есть о чём побеседовать с этим весёлым джентльменом.

Допрос я приказал провести в пустом ангаре — тащить его в жилой сектор не было никакого желание — убирай потом. Надо признать — калач он был тёртый — поначалу наше общение шло так, будто это не он, с задранными над головой руками стоит пристёгнутый к кольцу для крепежа грузовых ремней, а все мы у него на допросе.

— Вы все сдохните, твари, — пообещал он первым делом после того как мы более-менее зафиксировали его. — Медленно, суки, и мучительно. Особенно ты! — Он кивнул в мою сторону. — За нашего кэпа парни с тебя шкуру неделю срезать будут. Посменно. Сначала шкурку, потом — мясцо. А ты жить будешь, нет, сдохнуть мы тебе не дадим, не надейся, щенок. Ты… — Судя по всему Шнеку первому надоело выслушивать эти обещания и, подойдя к нашему гостю, он неспешно и даже как-то лениво отвесил ему пощечину.

— Ты забыл добавить — капитан, — так же спокойно пояснил он оскалившемуся Джа. — Не позорься — с капитаном разговариваешь.

— С капитаном труповозки, — хохотнул тот в ответ. — Чёрт возьми, парни! Я впервые вижу сборище таких бодрых трупов! Ха-ха-ха! Не, ну вы даёте, покойнички! Ох, какие же вы идиоты! Через пару часов, когда крейсер уйдёт, с поверхности поднимутся наши мальчики. — Он замолчал на несколько секунд, переводя дух. — И они очень расстроятся, когда узнают, что ваш капитан, ты — щенок, — он снова кивнул мне. — Убил Счастливчика. И вот тогда… Хе-хе-хе!

— Ты то этого не увидишь, — мрачно проговорил один из моих людей.

— Да, и что? У вас от силы минут сорок есть — потом, когда крейсер уйдёт, вы рванёте отсюда как помойные крысы, которым погрузчик хвост придавил. Бегите, чё! А мы вас найдём — проверим все системы, куда вы прыгнуть сможете и — найдём! Обещаю!

— Тебе, к этому времени, дьяволы сковородку персональную дадут.

— Да… Я буду там! — Злобно оскалившись произнёс он. — Там, рядом со своим капитаном! И знаете — чему я рад?

— И чему? — Равнодушно поинтересовался Жбан, отпив глоток воды из бутылочки.

— У вас минут сорок, — Джа облизал губы и отвёл взгляд от воды. — Значит, поглумится надо мной, по правильному — с чувством, толком и так далее, вы не успеете. Так, по мелочам. Я легко уйду, а вот за кэпа нашего и меня — за нас парни с вами конкретно поработают. — Он снова облизал губы и, повернув голову к Жбану, попросил. — Слышь, жирный, воды дай. Тогда легко сдохнешь.

— Ничего, я помучаюсь, — ответил штурман и протянул непочатую бутылку мне. — Капитан, сэр. Вот, возьмите — холодненькая, с газиками.

— Спасибо, — свернув крышечку я с наслаждением сделал несколько глотков холодного и приятно пощипывающего горло, нектара. Хорошо-то как!

Наверное, я даже застонал от наслаждения — среди моих людей послышались вежливые смешки, а Джамбо зло выругался.

— Значит так, Джа, — вернув ополовиненную ёмкость Жбану, я подошёл к нашему пленнику. — Поёшь ты красиво, не спорю. Но вот ноты у тебя — палёные.

— Чё гонишь, начальник?!

— А то, родной. Крейсер то — тю-тю!

— Чего?

— Нет его и никогда не было!

— Наврали что-ли?

— Ага, а ты и повёлся.

— Хех… Рыдали вы убедительно — вот и повелись, — сквозь зубы признался он.

— Угу. Старался. Далее. Шнек?

— Да, капитан? — подошедший старпом всем своим видом показывал готовность исполнить любой мой приказ.

— Пошлите двух-трёх человек в рубку связи. Найдёте, где она?

— Конечно, сэр, — кивнул он. — Тут везде планы станции развешаны, найдём.

— Приберите там, старпом.

Он молча кивнул, отлично понимая о какой именно приборке я говорю.

— А затем отошлите сообщение вниз, — для наглядности я ткнул пальцем в палубу. — Текстовку. Мол в системе силы Империи — сидеть тихо сутки или двое. До получения сигнала.

— Радара же внизу нет? — я посмотрел на Джа и ухмыльнулся — на сей раз сознательно подражая Весельчаку. — Вот пусть мальчики ещё там порезвятся. Они же только рады дополнительному отдыху будут, верно, уважаемый?

В ответ, уважаемый только глухо выругался, буравя меня ненавидящим взглядом.

— Разрешите исполнять? — Шнек коротко поклонился, получив моё подтверждение и отошёл в сторону, подозвав к себе несколько человек.

— Вот, друг мой, — заложив руки за спину я прошёлся взад-вперёд перед пленным. — Видишь, как оно всё получается? И спешить нам не надо и мешать нашей, несомненно долгой и увлекательной беседе, никто не будет. Правда здорово?

— Вам всё равно не уйти! Не на чем! Ваше корыто — в розыске, ты, капитан — в курсе?

— Корабль Братства?

— Да! — Он торжествующе расхохотался. — Давай, глумись, щенок — сегодня твой день. Но я буду отомщён! Не моими парнями, так Имперцами. Сюда ты проскочил — свезло, сейчас не до вас им было, но ты погоди — Империя будет за вами охотиться и от неё тебе не спрятаться, понял? Найдут и к стенке поставят! Вы все трупы, слышите — трупы!

— Согласен, — пожал плечами я. — Все мы смертны. Вот ты сдохнешь раньше, мы — позже. Все там будем. И, кстати, парни твои — тоже. Ваш же кораблик, эээээ…. Аркан, да? Он тоже в розыске. Так что, — я снова пожал плечами. — Сдохнем все.

— Ах-ха-ха! — Зашёлся хриплым смехом Джа. — А тут ты промазал. Аркана больше нет.

— Как это нет? Вы что — слили свой корабль?

— Мы не такие лохи, как те — у Павиана. Теперь мы — Астролябия. Корабль дальнего поиска святой нашей матери — Церкви Истинной!

— Чего?

— Того, — несмотря на то, что он практически висел, его взгляд был полон торжества. — Робу в кабинете босса видел?

— Чёрную? Да.

— Капитана Жегра больше нет.

— Ну, это я в курсе, — не смог не удержаться от шпильки я, получив моральную компенсацию в виде злобной судороги, на миг пробежавшей по его лицу.

— Теперь он — брат-капитан Жерг святого ордена святого Януса Многоликого, нашей святой….

— Смотри, в святости не захлебнись, — снова перебил его я, но никакой реакции не последовало.

— Наша Астролябия благословлена синодом на богоугодные дела. Мы — чисты, понял, ты? Мы — да, а вы — нет. Ка-пи-тан труп.

— Значит, позаимствуем вашу Астролябию. Делов-то.

— Пилотский ключ у брата Жерга в сейфе.

— Сейф да, видел.

— Тебе не вскрыть его — код знал только он. Всё, ты сел на мель, как там тебя… Люциус!

— Ошибаешься, — я вытащил из кармана снятый с тела Жерга пилотский ключ. — Узнаёшь? С его тушки, дохлой тушки, снял. Вот видишь, как нехорошо недооценивать противника? Твой капитан собирался быстро меня пришить и пойти на корабль — как я понимаю, вы куда-то собирались? И экипаж вернуться планировал вот-вот и ключ не в сейфе. Расскажешь?

— Сдохни!

— Ну… Джамбо, что же ты. Нехорошо таким неразговорчивым со старыми друзьями быть. Мы же — друзья, верно? Вот ты нам сейчас всё и расскажешь.

И он запел.

Почему?

Мне кажется — Джамбо понял, что проиграл. Полностью. И ждать помощи уже неоткуда. Правда, предварительно, он выторговал себе лёгкую смерть — пришлось пообещать ему, что умрёт он быстро. К моему немалому удивлению — среди членов команды Бубалюса оказалась парочка знатоков технологий, или методов — как вам угодно, проведения допросов в особо тяжёлой форме. Они просто, и как-то даже буднично, рассказали ему, что и как — в какой последовательности, с ним планируют сделать, благо времени теперь — с избытком, и всё, он практически сразу стал рассказывать.

А знал наш новый друг, как выяснилось, немало.

Капитан Жерг был на крючке у Особого отдела давно — но, поймав его Аркан во время очередного налёта, они не стали ставить капитана и весь экипаж к стенке. Его как следует обработали, прочистили мозги и… Дали сбежать. Официально Аркан, со всем его содержимым, был объявлен в розыск, но, одновременно с этим, в базе данных особистов, точно напротив этого корабля и отдельно — напротив самого Жерга, была небольшая приписка — не усердствовать. Благодаря её наш герой пошёл в гору — он проводил удачные рейды, грабил склады, захватывал заложников и, каждый раз, чудом, уходил от погони. По нему стреляли, его корабль приходил изрешечённый меткими попаданиями имперских канониров — но ни разу на Аркане не было повреждено хоть что-то, могущее критически повлиять на его ходовые качества.

И всё это время он, прославленный капитан Жерг, Счастливчик Жерг — стучал на Братство. Он исправно отправлял рапорта о планируемых операциях — зачастую и с его участием, отчитывался о захваченных и собой, и другими капитанами, грузах — он сдавал всё и всех.

В принципе, до определённого момента, такое положение дел более чем устраивало Империю. Благодаря получаемой информации Братство медленно, но верно хирело.

Всё реже и реже капитаны могли похвалиться крупной добычей, перебиваясь на всякой мелочи, типа, решившего сократить путь одиночного торговца или налёта на отдалённую фермерскую колонию. А что взять с фермеров? Груз морковки или кукурузы? Это вам не рудный комплекс на богатой минералами планете, после налёта на которую трюм будет забит слитками редкоземельных минералов. Но любые попытки подобного налёта заканчивались неизменным провалом — то корабли Братства оказывались перехваченными ещё на подходе, то в нужной системе, по случайному совпадению — именно в дни налёта, вдруг начинались манёвры полицейских сил и соваться тубу мог только самоубийца или желающий добровольно и быстро попасть на каторгу.

Ну а пару месяцев назад шестерёнки государственного аппарата провернулись в совсем неожиданном направлении — наверху решили, что вопрос Братства пора окончательно закрыть.

И дело было не в том, что содружество свободных пилотов нарушало закон — в конце концов власть и сама здесь была тесно переплетена с незаконными операциями — многие мафиозные кланы давно уже прочно вросли во властные структуры. Нет — дело было в другом.

Проблема Братства состояла в том, что по своему кодексу корабли союза безжалостно истребляли наркокурьеров, выжигали плантации сами понимаете, чего и уничтожали работорговцев. Таково было требование кодекса — и ему следовали все пилоты. Зачем травить стадо, которое можно регулярно стричь? Здоровые рабочие произведут больше товаров, которые потом можно приватизировать, подловив жирный корпоративный конвой или рискового торгаша-одиночку. А что ты возьмёшь с планеты, где всё население плотно сидит на игле? То-то же…

Другим минусом, и весьма тревожным — в глазах власти, было то, что Братство обволакивал незримый флёр романтики — как же! Свободные капитаны, борющиеся с наркокартелями и работорговлей. Герои Рабин Гуды, ну — практически. Абсолюты не зря вкладывали львиную долю средств в свою рекламу — нет, она не транслировалась по новостным и развлекательным каналам. Она была более тонкой и била в цель гораздо точнее — в кабаках и барах постоянно циркулировали слухи, зачастую имевшие под собой реальные основания, о том, как очередной свободный капитан сжёг плантацию дури, или как рейд Братства разгромил лагерь работорговцев, освободив содержавшихся там людей. Понятное дело, что операции подобные той, после которой я сам стал одним из «братьев» в такой рекламе не упоминались. Но зато всё остальное, соответствующее антуражу вольной и богатой жизни пиарилось по полной.

Власть не терпит двух вещей — потери контроля над обществом и доходов, а это сообщество претендовало именно на них и, поэтому, его конец был предрешён.

Технически всё было обставлено просто, даже элементарно.

Жерг, пользуясь своей привилегией капитана банально прирезал Абсолюта во время аудиенции, а скрывавшиеся в его адмиральском катере головорезы быстро зачистили не готовую к такой атаке станцию.

Ну а объявить общий сбор и направить все корабли в нужное место и время — было вообще лёгкой задачей. Вся операция по разгрому сил Братства была заранее просчитана Адмиралами Империи и прошла в полном соответствии с их планом.

Аркан стал Асторлябией, а капитан Жерг — братом Жергом.

— Вот я только одного не понимаю, — обратился я к рассказчику, когда он смолк. — Точнее двух вещей.

— Каких? — Джа облизал губы — воды он так и не получил.

— При чём тут Копии и церковь?

— Копии — не знаю. Честно. Решение о захвате того корабля, точнее — приказ оттуда, он махнул головой вверх, явно намекая на Особый отдел. — Мы получили за двое суток до нашей атаки на их транспорт. Нам даже выдали новые ракеты. — Он поморщился. — Вообще-то это секретно, но мне уже без разницы. Ракеты были не наши.

— Не наши? — Не понял его я.

— Не имперские. От конников.

— На них свалить если что, да?

— Ага, — кивнул он. — А вот зачем именно на Копий — не знаю. Да и Счастливчик тоже не знал. А спрашивать…

— Понятно, — я почесал кончик носа. — А церковники? Им-то чего со всего этого?

— Ну ты, блин, даёшь. А ещё — капитан. Мозги напряги — если тебя Весельчак выбрал, то хоть что-то там у тебя быть-то должно!

— Разрешите, я выскажусь, сэр? — Молчавший всё это время Шнек вопросительно посмотрел на меня и, дождавшись моего кивка, перевёл взгляд на Джамбо. — После нашего уничтожения образовалась некая пустота, так? Братство было той романтической составляющей, к которой тянулись люди, так? И сейчас святоши хотят это вакантное место занять. Верно?

— Бред! — Я представил капитана с кадилом, читающим молитву во время боевого захода. — Не неси ерунды, Шнек!

— Он прав, — неожиданно для меня дёрнул головой Джа. — Всё именно так и будет. Громить плантации дури — не все, а по предварительной договорённости с их хозяевами. Не все подряд, конечно, а нерентабельные и застрахованные. Освобождать рабов — но непригодных к шахтам и тем же плантациям — не забывая вытребовать свою десятину от средств благодарных семей. Всё именно так и будет. Ждите, скоро! — Он поднял голову и подражая рекламному тизеру ожидаемого фильма прокричал, глядя поверх нас. — Скоро! Во всех кабаках и со всех амвонов! Благочестивые Капитаны — поборники истинных ценностей и защитники справедливости! Во всей Империи и за её пределами! Во имя веры! Жертвуйте на Святой флот!

Он замолк, устало опустив голову вниз.

— Бред, — Покачал головой я. — Кто на это купится?

— Купятся, капитан. И будут жертвовать на благое дело, — не согласился со мной Шнек. — Братство протоптало хорошую тропинку для доверительного распространения информации. Сейчас по этому каналу пойдёт новый поток сплетен, плюс — из каждого утюга начнут рассказывать об их подвигах. И всё — готово.

— Ты думаешь, люди — вот так легко поверят? В капитанов в рясе, кадилом и молитвой побеждающих врагов?

— Не сразу, конечно, но результат будет именно таким, сэр.

Я хотел было сказать, что не верю в подобный бред, но тут снова напомнил о себе наш пленник:

— Слышь, Люциус. Дай попить. Я всё сказал. Честно. Глоток воды и кончай меня.

— Жбан, угостите его, — кивнул я штурману и тот напоил Джа водой.

— Фуххх… Спасибо! Готов я, — он вскинул голову. — Пулей. В голову.

— Э нет, приятель. Так легко ты не отделаешься, — я повернулся к Шнеку. — Старпом, отвяжите его и закиньте в седьмой отсек.

— Капитан! — бывшая правая рука Жерга дёрнулась как от удара током. — Вы обещали! Быструю смерть! Держите своё слово!

— Быструю — да. Насколько я помню — без скафандра там, — я кивнул в сторону. — Можно продержаться около минуты. Разве это долго?

— Мы так не договаривались! Я пулю хочу! Пулю! Пристрелите меня!

— Старпом. Чего вы ждёте?

— Кхм… Капитан, но он прав. — Шнек замялся. — Сэр, мы, правда, обещали ему быструю смерть.

— Выполняйте приказ, Шнек!

— Есть, сэр! — он коротко кивнул и подозвав пару человек отделил извивавшего и рычавшего Джа от удерживавшего его кольца. — В седьмой, быстро!

Проследив, как продолжавшего орать пленника выволокли из ангара, он повернулся ко мне. — Сэр?

— Знаю, старпом. Знаю, что вы хотите сказать. Но сначала ответьте — что, какой приказ выполнят ваши люди?

— Ваш, сэр! — Он продолжал сохранять недовольный вид. — Они доставят этого мерзавца в седьмой и задраив двери вернутся сюда. Мои люди не будут вышвыривать его наружу. Своими словами он заслужил быструю смерть. Сэр!

— А кто вам сказал, что я хочу его выкинуть за борт?

— Но…

— Я всего лишь озвучил известную мне информацию.

— То есть, сэр — вы не собираетесь выбрасывать его?

— Зачем? — Я пожал плечами. — Пусть сидит себе в седьмом. Через пару суток, ваши люди передали сообщение вниз?

Он кивнул, и я продолжил. — Через день — два сюда вернётся экипаж Аркана. Как вы думаете, обрадуются ли они, увидев труп своего капитана, тело связиста в рубке, ещё тела — и невредимого Джамбо в седьмом, а? Его — слившего всю информацию о них и за это — оставленного в живых. Как вы думаете?

— О таком варианте я не думал, сэр. — Он потёр лоб. — Это будет интересно и изрядно потреплет им всем нервы.

— Если только наш дорогой Джа не свихнётся.

— Простите?

— Ожидание смерти — хуже самой смерти. Пусть посидит там, в одиночестве, подумает, помучается. Сдвиг психики ему, как минимум, гарантирован. Но — хватит про него. Старпом!

— Да, капитан!

— Нам пора покинуть это место.

— Прикажите подготовить Бубалюса к вылету, сэр?

— Нет. К сожалению наш трудяга, — я погладил рукой стенку ангара. — Засвечен и обречён.

— Аркан?!

— Астролябия, Шнек. — Поправил его я и протянул ему пилотский ключ. — Корабль чист и благонадёжен. Подготовьте его к походу. Не думаю, что вам в этом будут сильно мешать — всё же весь экипаж — внизу. Ну а с парой человек вы справитесь.

— Конечно, капитан! — подкинув ключ на ладони он неожиданно улыбнулся. — А мы неплохо выкрутились из этой всей истории, да, капитан?

 

Глава 15

Нейтральная система ZAK-24-37-ZT.

267 год правления 28 Императора.

Захватить эсминец оказалось проще всего. Получив от Шнека сигнал, что пара лучших стрелков экипажа заняли свои позиции в порядком захламлённом ангаре — похоже сюда люди Жерга стаскивали всё барахло со станции, я вдавил кнопку пожарной тревоги.

Далее, всё пошло по плану.

Привлечённый морганием аварийных фонарей дежурный, выскочил на трап спустя пару минут после начала этого шоу. Выскочил — и сразу завалился обратно в шлюз, пробитый двумя пулями — ребята стреляли неплохо, да и промахнуться с трех десятков метров по высветившемуся на фоне освещённого проёма силуэту было сложно. Наверное, даже я не промахнулся бы.

— Знакомый? — Поинтересовался я у старпома, который, присев на корточки, вглядывался в сильно небритое лицо мужчины средних лет.

— Видел мельком, — он встал и ещё раз посмотрев на тело, вздохнул. — Капитан, корабль чист. Начать подготовку к отлёту?

— Да, приступайте, — перешагивая через убитого я внезапно подумал — а ведь за этот только день я уже два раза переступаю через людей, убитых мной или по моему приказу. А дальше что? Кем я стану, переступив через пятый, восьмой, десятый…сотый труп? Жергом? Которого боялись в самом Братстве? Вильсоном — тем самым милым Весельчаком, который, не моргнув глазом отправил на тот свет экипаж Бубалюса?

Кем?

Неожиданно перед моими глазами появился горящий, окрашенный в красно чёрные тона город. На его улицах, залитых багровыми отсветами пожаров валялись тела редких защитников, где-то слышались вскрики женщин, подвергаемых насилию и плач детей.

Картинка рывком приблизилась, и я увидел себя, постаревшего и с густой сединой. Мой двойник, одетый в кожаную броню, сидел на ступеньках относительно целого здания, в котором я узнал — нет, я просто вдруг, как это бывает во сне — осознал, что сижу на ступеньках резиденции губернатора сектора.

— Ваше преподобие, — подошедшие бойцы, облачённые в такую же что и я броню, швырнули к моим ногам старика, в котором я снова осознал маркиза Сиверса.

— Отстреливался, блародный! — Один из мужчин потёр коричневую кирасу со свежей подпалиной на груди. — У, морда! — Он ткнул старика стволом, отчего тот, начавший приподниматься с вымощенной крупными камнями мостовой, снова рухнул наземь.

— Вот так и лежи, тварь! — Боец снова замахнулся, но я вяло пошевелил рукой, и он отступил.

— Здравствуйте, дорогой маркиз. — Подавшись вперёд я разглядывал его лицо, жадно выискивая следы страха. — Узнаёте?

— Кто ж тебя, подонка, не знает, — он вновь приподнялся, и я снова, движением пальцев, остановил чрезмерно ретивого солдата.

— Я, дорогой маркиз, надеялся, что вы меня узнаете. Правда тогда мы оба были моложе. Перед разгромом старого Братства — помните? Я у вас был. С той тёткой — репортёршей? Я ещё ролик вам показывал — про конты с бабами мороженными. Помните?

— Ты? — Откуда только силы взялись — старик вскочил на ноги и протянул мне, грозя, костлявый кулак. — Ты не сдох тогда?! Эх… Жаль не дал я приказ тебя шлёпнуть без суда.

— Жаль, — не стал спорить я. — Но тогда я кое-что обещал вам. Помните, маркиз?

— Ээээ…. Нет.

— Я обещал вернуться. И вот я тут. Эй, бойцы, сюда их.

Солдаты быстро подтащили и бросили на мостовую передо мной нескольких женщин.

— Видишь? — Кивнул я на них. — Ты думал, что сумеешь их спрятать? Своих баб — от меня?! Ха! Ты ошибся. — Презрительно фыркнув я кивнул бойцам. — Парни, они ваши.

Резкий приступ тошноты прервал видение и, вернувшись к реальности, я обнаружил, что стою, привалившись к борту корабля, осторожно удерживаемый Шнеком и еще одним, не знакомым мне парковщиком.

— Это от крови, да? Капитан?

— Нет, старпом, уж чего-чего, а трупов я повидал… — на меня накатил новый приступ тошноты, и я смог продолжить только когда он отступил. — Видение накатило. Я уж думал такого со мной больше не будет, а тут…

— И что, раньше тоже бывали? Ну — накатывало? — Он спохватился и торопливо добавил. — Сэр?

— Бывало, — не стал вдаваться в подробности я. — Мы к взлёту готовы?

— Готовимся, капитан, — Шнек тоже перешёл на деловой тон. — Планирую покинуть базу А через двадцать минут, сэр!

— Хорошо, — меня всё еще мутило, и я снова прислонился к стене шлюза. — Шнек?

— Да, сэр?

— Пусть меня проводят в кают-компанию, что-то нехорошо мне.

— Возможно, вы хотели сказать — в вашу каюту, капитан?

— Нет! — Мысль о том, что мне придётся лечь на кровать практически только что убитого мной человека, делала такой выбор невозможным. — Там порядок сначала навести нужно, не люблю пялиться на чужие трусы.

— Понимаю, сэр, согласен. Мы приберёмся там, сэр, не сомневайтесь. — Старпом коротко кивнул, подзывая кого-то из команды. — Эй, пятый? Тебе, да говорю. Проводи капитана в кают-компанию. Видишь, устал он — ваши задницы спасать не самоё лёгкое занятие.

Проводив взглядом удалявшуюся парочку, Шнек сбил привычным движением пилотку на нос и, почесав затылок, тихо прошептал. — Видения? Эххх… Неужто Пророчество? Дела…

Очнулся я от своего забытья так же резко, как и отключился. Вот помню, что мы шли по главному коридору и тут — раз, а оказывается я лежу на уютном диванчике в кают-компании.

— Как себя чувствуете, капитан? — Услышал я полный реальной заботы голос Шнека. Он сидел на стуле рядом со мной и пил чай из большой керамической кружки, на боку которой был изображён яркий цветочек. Присмотревшись, я обнаружил, что цветок держит за стебель плюшевый медвежонок.

— Красивая у вас кружка, старпом, — собравшись с духом я попытался сесть — и у меня это получилось!

— Дочка подарила, сэр. На мой крайний день рожденья.

— У вас есть дочь? — Я внезапно понял, что фактически ничего-то и не знаю о своих людях.

— Да, капитан. Пятнадцать с половиной, — он как-то тепло, по-домашнему улыбнулся и я увидел перед собой абсолютно другого человека — заботливого и нежного отца семейства. — Она у меня красавица.

— Пятнадцать лет. Опасный возраст, Шнек. Вам бы надо рядом с ней быть — взросление, гормоны, влюбчивость опять же, — я вспомнил как давно, несколько лет назад, в другой вселенной, в меня влюбилась школьница на Станции, где я подрабатывал, катая детишек вокруг её обода, и как потом — следуя настойчивым «просьбам» её папаши был вынужден оттуда улететь. — М-да…

— Чай будете? — Он протянул мне стакан в блестящем никелировкой, подстаканнике.

— Спасибо.

Чай был что надо — в меру крепкий и довольно горячий — горячий, но не обжигающий.

— Лимон?

Перед передо мной появилось блюдечко, на котором желтели кружочки нарезанного плода.

— Вы прямо как заботливая мамочка, — решив не изображать мега культурного человека, я не стал просить вилки и, подцепив пальцами один из кружочков, быстро отправил его в рот и глотнул чая.

— Ммммм…. Замечательно! Коньячку бы ещё накатить…

— Желаете?

— Нет, это я так, не до выпивки нам сейчас — и себя и людей пропьём.

— Согласен, — кивнул он.

Допив чай я поставил кружку на стол. — Спасибо, старпом. Вроде в себя пришёл. Ну — рассказывайте. Где мы?

— Пока вы отдыхали, капитан, — он тоже перешёл на деловой тон, который резко контрастировал с его чашкой, всё еще пребывавшей в его руках. — Мы выполнили серию прыжков — проверяли работу модулей и механизмов. Сейчас корабль находится в ничейном секторе.

— Состояние корабля?

— Идеальное, сэр!

— Что, правда?

— Правда, сэр! Все узлы отрегулированы, технические жидкости и смазки на должных уровнях и высшего качества! Вы не представляете, капитан, но наш Дед, он не ругается?! Бурчит что-то себе под нос, но…

— Чтобы главный механик — и не ругался? Не бывает такого!

— Я бы не говорил такого, сэр, если бы сам не видел. Именно так, капитан! Я посетил машинное — ходит, бурчит, но — без воплей! Представляете, сэр?!

— Нет, такого я себе представить не могу, — честно признался я. Представить, что дед не орёт на всех, включая капитана из-за перегрева какого-то там подшипника или протёкшей прокладки — такого представить я не мог.

— Я и сам не верю, сэр, но, скажу больше. Парни утверждают, что видели, — он быстро огляделся по сторонам, но в кают-компании кроме нас никого не было. — Они видели, сэр, как он…он улыбался!

— Ааа… Они, эти ваши парни, они трезвые были? — Первым моим импульсом было спросить его самого — не был ли он под шафе, когда совершал свой обход — всё же последние дни выдались совсем не лёгкими.

— Нет, капитан. Я тоже так подумал — и проверил. Трезвы. И я — тоже.

— Ну, в вас-то я не сомневался. Но, согласитесь — улыбающийся мех — это серьёзно.

— Полностью с вами согласен, капитан. Какие будут указания, сэр?

— Указания… — Других идей, кроме как идти на Кило, у меня не было. Там спокойно встанем в док, отлежимся на дне, денег должно хватить… Чёрт! Деньги и документы!

— Шнек, — стараясь выглядеть спокойным, небрежно поинтересовался я. — А с Бубалюса сейф. Из моей каюты, его содержимое, вы сюда перетащили?

— У нас не было кода, сэр, — он с сожалением развёл руками и моё сердце ёкнуло.

— Вскрыть его мы не смогли, сэр и поэтому… — Он прервался и неторопливо сделал пару глотков чая, явно издеваясь над моим терпением. — Поэтому мы вырезали его и доставили сюда в закрытом состоянии. Ваши вещи, капитан — я имею в виду всё, что было в вашей каюте, мы сложили в коробки и перенесли в вашу каюту сюда, сэр. Мы там прибрались, капитан. Не беспокойтесь — там чисто. Лично проверил — трусов не обнаружено. Носков тоже.

— Спасибо, старпом, — серьёзным тоном поблагодарил его я, решив проигнорировать его шутку про бельё.

— У нас сейчас… — Я быстро прикинул в уме — так. Штурман, связист и, он же на радаре, восемь парковщиков… Два пилота — первый и второй, улыбчивый Дед, и мы со старпомом. Всего выходило, что под моим началом сейчас находилось пятнадцать человек. — Нас, всего пятнадцать, и, как я подозреваю, для управления этой красавицей, — я похлопал ладонью по дивану. — Нужно гораздо больше.

— Верно, сэр. Минимум полсотни, лучше восемь — девять десятков. Сейчас всё, что мы можем — это перегнать нашу ласточку куда-либо. Не более. Если, не дай Бог, бой — мне некого будет послать к орудиям и торпедным аппаратам, сэр.

— Я так и думал, — кивнул на его слова я. — Старпом — мы идём на Кило.

— На Кило, сэр? — В его голосе послышалось удивление. — Но…

— Чего вы беспокоитесь, Шнек? Корабль чист, да и у меня, — я залез в карман и вытащил свою карточку. — Запасной аэродром, хе-хе, предусмотрен. — Сказав это я протянул кусочек пластика ему.

— Семён Светозаров, — прочитал он и посмотрел на меня. — И награды от Империи имеются. А вы не так просты, сэр, как кажитесь.

— Что поделать, — вынув другую, я положил её на стол, рядом с первой, которую мне вернул Шнек. — Это — я ткнул в Светозарова. — Настоящая. Пройдёт любую проверку. А вот эту, — мой палец упёрся в Люциуса. — Весельчак мне на Кило делал. Вроде тоже должна любой контроль пройти, но сейчас такие времена, что лишний риск… — Не договорив я убрал оба документа в карман.

— Согласен, сэр, — кивнул старпом. — Дальновидно. Мне вести корабль в Кило?

— Да, думаю, что там мы сможем набрать новых людей. И в этом я полностью надеюсь на вас.

— Не подведу! — Он встал и коротко кивнув спросил. — Разрешите приступить к выполнению вашего приказа, сэр?

— Действуйте. А я пока в каюту схожу — надо с документами поработать.

В ответ Шнек как-то странно посмотрел на меня, но ничего не сказав покинул кают-компанию. Чёрт… Это я неудачно сказал — про документы. Ещё подумает, что я бухать собрался.

Нас перехватили за один прыжок до Кило.

— Патруль Империи! Приказываю немедленно лечь в дрейф! — Требовательный голос раздался из динамиков спустя несколько минут после нашего прибытия в предпоследнюю, на нашем маршруте, систему.

— Патруль Империи — эсминцу… — говоривший, на несколько секунд замолк сверяясь с базой, и продолжил. — Эсминец Астролябия! Застопорите ход! Имерем Империи приказываю лечь в дрейф.

— С кем имею честь общаться? — Поинтересовался я, одновременно, взмахом руки приказывая Шнеку дать самый полный.

— Говорит старший патруля, капитан третьего ранга Зибиус! Вы ускоряетесь? Остановитесь, или мы откроем огонь!

— Господин майор, — я сознательно наградил его пехотным званием — если он действительно флотский, то сейчас он просто лопнет от злости. Ну, а если нет — значит перед нами никакой не патруль, я самозванцы, прикрывающиеся Империей. — Прошу передать ваши опознавательные коды. Сами понимаете — времена сейчас какие?

— Я — капитан Имперского флота третьего ранга! — От голоса кап три повеяло таким холодом, что я невольно поёжился. — Понимаю ваши опасения, капитан Жерг! Вот мои коды. Останавливайтесь — иначе…

— Капитан, — тихо произнёс подошедший ко мне Шнек. — Коды верны. Я проверил — это действительно имперский патруль.

— Хорошо, — так же тих произнёс я. — Перейдите на самый малый.

— Господин капитан третьего ранга, — я пододвинул микрофон поближе ко рту. — Приношу вам свои извинения. Мы возвращаемся из дальнего поиска, а тут такие новости, понимаете?

— Ваши извинения приняты, — голос Зибиуса немного потеплел. — Да, понимаю вас. Куда следуете, капитан Жерг?

— Спасибо за понимание, господин капитан третьего ранга. Только я не капитан Жерг.

— Не Жерг? Хм… Странно.

Я был готов поклясться, что сейчас, неизвестный мне кап три склонился над экраном и так и сяк изучая файл-формуляр нашего корабля.

— Но у меня записано — капитан Жерг! — Наконец вернулся он ко мне. — Вот. Точно. Жерг. Ничего не понимаю — написано же…

М-да… Остротой ума этот кап три явно не блистал — хотя, вот может так оно и лучше? Зачем думать — есть же уставы, наставления и инструкции?!

— Ничего не понимаю, — в очередной раз повторил он. — Это же — Астролябия? Да? И, если вы не Жерг — то кто вы?

— Все верно, господин офицер — это Астролябия. Я — её капитан. Капитан Светозаров к вашим услугам, сэр.

— Светозаров? Секундочку.

Из динамиков послышалось клацанье клавиш — Зибиус вбивал мою фамилию в базу, собираясь пробить меня по базе для прояснения моей личности.

— Так-так-так… Светозолов…. Светозадов… Светозикин… Ага! Нашёл! — В его голосе послышалась неподдельная радость, точь-в-точь как у ребёнка, решившего сложную задачку. — Кхм. Господин Светозаров! — Теперь его тон был деловит и официален. — Для вашей идентификации прошу вас сообщить о себе более полную информацию. Как то — Имя, место рождения, места службы или работ. Слушаю.

— Семён Светозаров, сэр, — подавив вздох начал я, поглядывая на свою карточку, на которой всё было написано. Чёрт! Он что — не мог просто попросить сунуть карту в считыватель?

— Тридцать четыре года, со второй планеты шестой звезды созвездия Пахарь. Служил поваром на эсминце «Нарочитый». Комиссован. Продолжил трудиться поваром на транспортнике «Бубалюс». Всё, сэр.

— Вставьте личную карту в считыватель.

Скорчив недовольную гримасу, я засунул кусок пластика в щель на правом подлокотнике.

— Готово, сэр.

— Да, получаю данные. — Он замолчал, сверяя мои слова с данными карточки и его базы. — Непорядок, господин Светозаров. Что же это вы так, а?

— Простите? — Я невольно напрягся.

— Вы же ветеран, отмечены боевыми медалями — и молчите! Нехорошо это. Я, конечно понимаю — скромность, она украшает — когда нет других украшений, — он рассмеялся, наверняка считая свои слова отличной шуткой. — Господин Светозаров — общаться с таким, не побоюсь этого слова — ветераном, честь для меня!

— Спасибо, сэр. — Вежливо поблагодарил его я. — Не приучен выпячивать свои награды.

— Понимаю, сам такой, — тут же согласился он, но сейчас в его голосе проскочили едва заметные нотки зависти — было ясно, что этот офицер, дослужившийся до приличного звания и имевший под собой боевое соединение — пороха, настоящего, я имею в виду — не нюхал. Вообще никогда. Что ж… Империя велика и не всем везёт так как мне — хотя я был бы более чем рад, если бы все эти «пороха» обошли бы меня стороной.

— Извините, Семён — вы же позволите меня вас так называть? Нам — боевым ветеранам не к лицу все эти формальности.

— Конечно, Зибиус, о чём речь!

Краем глаза я увидел, как отошёл, зажимая себе рот руками, давившийся от смеха Шнек. Погрозив ему кулаком — ещё не хватало, что бы на эсминцах слышали наш ржачь, я, с максимальной серьёзностью, вновь повернулся к микрофону. — Я весь внимание, товарищ. Что я могу для вас сделать?

— О, сущие пустяки, Сёма. Формальность, но я обязан спросить — где Жерг? — Он легко сократил моё имя и решил не оставаться в долгу.

— Тут такое дело, Зиб. Ээээ… Капитан Жерг, нет, — я вспомнил слова Джамбо. — Благочестивый брат-капитан Жерг, он… В общем — вопросы Веры потребовали его покинуть свой пост и передать его мне — смиренному мирянину.

— Да… — Задумчиво протянул кап три. — Вопросы веры, они такие. Спасибо за информацию — я внесу изменения в базу. Документы — по кораблю, я имею в виду, Же…эээ… брат-капитан Жерг, на вас переоформил?

— Конечно, — ни колеблясь ни секунды соврал я. — Они на оформлении у юристов Святой Церкви. Я по доверенности сейчас. Показать?

— Что бы я и не доверял слову брата по оружию? Что ты, Сёма! Пустое!

— Но, формальности ради? — Просчитав ход его мыслей начал настаивать я, заранее зная результат.

— Нет, нет и нет! — Кап три принялся что-то набирать на клавиатуре.

— Как скажешь. У меня всё в порядке — готов предъявить по первому требованию. — Все разговоры писались и теперь мои слова были официально зафиксированы — любая проверка показала бы, что они у меня есть… Ну — или были, на этот момент.

— Всё! — клацанье клавиатуры стихло. — Внёс изменения в базу. Через пару дней официально внесут — я оперативные изменения могу только отправлять, ну а потом, когда ни будь, когда святые юристы закончат бумаги править — подошьём к делу.

— Спасибо!

— Забудь, да и быстрее так будет — запросы от действующего патруля имеют приоритет. Рад, что смог помочь брату-ветерану, сам знаешь — эти чернильные души…

Спасибо, дружище! — Искренно, от всего сердца поблагодарил его я. — Терпеть не могу бумажки перекладывать.

— Сам такой, понимаю тебя! — Он вздохнул. — Эх-хе-хе… Как не печально, но нам надо расстаться. Дела службы. Был бы чертовски рад ещё поболтать с тобой, но увы — у нас расписание патрулирования.

— Жаль… Но — служба есть служба, особенно — Империи. Она наша и мать, и отец!

— Хорошо сказано, дружище! Последний вопрос. Ты извини, это — формальность, но я обязан уточнить.

— Валяй, Зиб. Тебе — всё, что угодно.

— Куда двигаешься?

— В Кило. У меня на борту данные разведки — а там платят хорошо. Это ты — на казённом коште, а мне самому на сухари зарабатывать надо.

— Знаю я ваши сухари. Наверняка что-то вкусное нарыл?

— Ну…

— Не говори, не надо. И вот ещё. Ты уж меня прости, но разрешить тебе двигаться на Кило я не смогу.

— Это почему, Зиб? — Я непроизвольно напрягся — неужто это всё была игра? И это не я — это капитан третьего ранга Зибиус всё это время играл со мной, изображая туповатого и заплывшего жирком тыловика?

— Так — война же! — Выпалил он абсолютно искренне. — Ты что, Сёма — не в курсе?!

— Как… Война? С кем?

— Ну ты даёшь… Все каналы этим забиты — вчера вечером объявили.

— Мы были вне зоны трансляций… С кем?

— Мы объявили войну Копиям!

— Ого! Чего ради-то? Вроде не пересекались же?

— Ты в своём походе сколько был?

Я быстро прикинул что соврать, что б не запалиться. — Месяца два. Вот — домой идём.

— Да… Отстал ты от жизни, дружище! Тут такое было! Прикинь, Братство — ну ты слыхал про этих бандюганов?

— Ага.

— Так вот — они, оказывается, торговали нашими женщинами с Копиями. Представляешь? Наших жён и дочерей этим бледным уродам продавать?!

— Ээээ….

— Мы — Флот Империи, их покарали! Всю эту сволочь — пленных не брали! Всех — до одного!

В этот момент я сильно пожалел, что у меня неполный экипаж. Всадить бы в тебя, кап три торпедами, а потом — тех, кто вылезет на корпус сдаваться — из орудий. В упор! В кашу!

— Я там, к сожалению, не был, но — репортаж по всем каналам крутили — эта сволочь, едва наши силуэты увидела, сразу в драп пустилась. Прикинь — транспорта свои, куда они рабынь грузить хотели — бросили и ходу! Трусы!

— И что? Дальше-то что было? — Я всеми силами старался удержать в голосе заинтересованность в его рассказе.

— Да ничего — перебили их всех, а потом общественность к Императору обратилась. Вся нация — в едином порыве — и простые люди и артисты, писатели, спортсмены — все в общем! Такое единение нации! Ты не представляешь! Разгромили их посольства и потребовали объявить войну выродкам!

— Даже так? Посольства же — неприкосновенны?!

— Не этих мразей! В общем — Император был вынужден объявить им войну. Я же говорю — будешь у ретранслятора, новости глянь.

— Обязательно.

— Ты уж меня извини, — в его голосе снова послышалось сожаление. — Но сейчас Император приказал собрать все боевые корабли, так что — ты будь так…

— Так — боевые же! — Перебил его я. — А мой — дальний разведчик. Геологи мы, да и кроме того — я ж комиссован, посмотри у себя.

— Да вижу я, вижу… Но…

— И потом, — я не давал ему продолжить фразу. — Наш флот — он же силён как никогда! Зачем вам такие инвалиды как я?!

— Послушай, Сёма… Я, вообще-то не имею право тебе эту информацию передавать, но… Не я — так другой. Слушай внимательно, — он понизил голос. — У нас война не только с Копиями. Тсссс… Не перебивай — слушай. В новостях это будет послезавтра. Копии заключили союз с Баронами и Конской головой.

— Имперские Бароны? — Не поверил ему я. — Так они же — наша опора и защита на дальних рубежах? — раскрученный СМИ слоган сам собой сорвался у меня с языка.

— Они… Предатели! — Пробормотал он сквозь сжатые зубы. — Спелись с чужаками и этими… Огнепоклонниками проклятыми! Столько лет силы копили и вот, подло, в спину! Ненавижу!

— Может ошибка? — В его слова мне было сложно поверить — Бароны, чьи владения располагались у границ Империи, всегда позиционировались в СМИ, как самые ревностные стражи, причём — с большой буквы «С». И что бы они, вот так — резко, да ещё и с Копиями пошли против Империи?! Гораздо проще дела обстояли с обитателями туманности Конская Голова. Эти торгаши всегда действовали ради прибыли, не чураясь любой возможности набить свою мошну и подгрести под себя очередную систему. С Империей они предпочитали не связываться и вступали в бой, только имея подавляющее превосходство и гарантии, что жертва не успеет рассказать о нападении. Тогда — в момент моего появления в этом мире мне повезло. Нарочитый просто чудом тогда вырвался из их ловушки. Но что бы Конники пошли открыто? Зная, что в прямом столкновении им не светит?

Странно. Не по-ихнему.

Тут либо превалировала жадность, либо они получили железобетонные гарантии победы. Их победы — и проигрыша сил Империи.

— Никакой ошибки. Всё точно.

— И… что же теперь будет?

— Война, дружище! Настоящая война! Мы порвём этих отщепенцев и чужаков в клочья! — Кап три просто излучал оптимизм, а вот мне его шапкозакидательское настроение совсем не понравилось.

— Я, да мы все — вся Империя, как один разящий кулак, ударит в мерзкую харю врага, и он побежит, скуля и выплёвывая зубы в самый тёмный уголок своего грязного лозунга!

Официальный пафос просто пёр из него, но я молчал понимая, что с обладателем мозгов такой степени промытости спорить бесполезно, да и всей этой речью он скорее воодушевлял и распалял не меня — он говорил это для себя и своего экипажа:

— Когда в строй встанут такие ветераны как ты, я и прочие — их полчища сами разбегутся!

М-да… Вот уж чего-чего, а оказаться с ним в одном строю мне хотелось меньше всего…

— Капитан Светозаров! Империя нуждается в вас! Именем Империи — приказываю вам прибыть в район сосредоточения сил Объединённого флота для выполнения своего долга гражданина и мужчины! Координаты вам будут сейчас же переданы!

— Чёр… Эээээ… Служу Империи!

— Спасибо, Семён! До встречи на пункте сбора!

Динамик пискнул отбоем, и я вытер рукавом взмокший лоб.

— Капитан, — ко мне подошёл заметно побледневший старпом. — Вот это сейчас что было?!

— Вы же слышали, Шнек, — я облизал пересохшие губы. — Мне кажется, что это называется концом света.

— Похоже, сэр. — Не стал спорить со мной он. — Курс на эту точку сбора — проложить?

— А куда деваться? Наверняка этот Зиб уже отстучал в штаб, что нашёл ещё одного патриота.

— Можем и не идти.

— Можем, но… Вы в курсе, старпом — как поступают с дезертирами в военное время?

В ответ он только махнул рукой и подойдя к столу Жбана склонился над ним, перебрасываясь короткими фразами с нашим объёмистым штурманом.

Система первой звезды созвездия Барабана больше всего напоминала развороченное осиное гнездо. Корабли разных моделей и назначений сновали во все стороны, только чудом, на первый взгляд, не сталкиваясь между собой.

Под нами проскочил транспорт модели Вол — родной брат оставленного на базе А Бубалюса, а спустя секунд десять — двигаясь в противоположном направлении, но уже над нами, пролетела стайка курьеров с длинными хвостами форсажных выхлопов.

— Шнек, а вы не ошиблись, — стараясь удержать взгляд на этом мельтешении выхлопов, габаритных огней и силуэтов кораблей, повернулся я к нему. — Это точно та самая система? Мне кажется вы нас в ад привезли. Причём не в наш, а в диспетчерский отдел — для особо накосячивших при жизни.

— Всё верно, сэр! Это та самая система. Ошибки нет.

Невольно дёрнувшись — очередной курьер проскочил перед лобовым остеклением всего в паре десятков метров, я повернул голову к оператору связи. — Соедини с диспетчером! Или кто здесь этим бардаком рулит!

— Простите, капитан, — связист покачал головой. — Все каналы забиты наглухо.

— Блин! И что? Ты связист или где? Сообщение ему отправь!

— Чем, сэр?!

— Мне похрен чем! Почтой, млять! Голубиной! СМС пошли, в конце концов!

В этот самый момент мой коммуникатор тихонько пискнул, информируя меня о новом сообщении и я, отдуваясь, открыл папку входящие.

«Астролябия, капитан Светозаров. Частота 4487».

— Связист?!

— Что, капитан?

— Голубей покормил?

— Простите…сэр?!

— Вот всё я должен за вас делать! Частота 4487, на мой микрофон, и быстро, чёрт возьми! Пока нас не расхреначали тут!

— Исполняю, сэр… Секунду… Готово!

— Диспетчер! — Я наклонился к микрофону. — Говорит борт…

— Я в курсе, кто говорит! — Отозвался, наверное, диспетчер. — Это ваша персональная частота. Вы приписаны к сводному лёгкому отряду два-три. Координаты сбросил. Отбой.

— Эй, погоди?! — Но было уже поздно — быстро выпаливший эту фразу человек уже покинул канал.

— Эвон оно как… — Я почесал кончик носа. — А как же — За Империю и прочее — духоподъёмное?! М-да. Старпом?

— Да, капитан?

— Координаты получили?

— Так точно, сэр! Уже рассчитали — совсем рядом точка. Около пары тысячи кэ-мэ всего, сэр.

— Двигаем туда, — смотреть на неослабевающее мельтешение не было ни сил, ни желания и я прикрыл глаза, буркнув напоследок. — И, Шнек, прошу — доставьте нас туда одним куском.

В указанной точке пространства уже висело не менее полсотни таких же как и мы эсминцев и между ними сновали казавшиеся крохотными курьеры и чуть более крупные лёгкие транспорта. Наше место стоянки было обозначено буем, начавшим моргать огоньками, когда мы оказались в километре от него.

— Мы на месте, сэр! — Вежливым тоном сообщил мне старпом. — Что дальше делать, капитан?

Можно подумать я знаю, мысленно проворчал я, но, в тот же миг снова ожил коммуникатор:

«Служба тыла. 15 минут».

— У нас в трюме чисто?

— В трюме? — Мой вопрос поставил его в тупик. — Простите, сэр, но я не знаю. Мы не успели тут обжиться, не осмотрелись ещё. Сэр…

— Через пятнадцать минут здесь будут тыловики. И как мы их на борт примем?

— Немедленно приступаю, сэр!

К нашему счастью — особенно это касалось старпома, трюм оказался девственно пуст и чист. Встречать прибывших отправились мы со старпомом, но по пути, к нам на хвост упал Дед. Его работа, после того как наш корабль неподвижно замер у буя, закончилась и он откровенно маялся от безделья, с трудом удерживая свои руки от доводки и без того отлично работавших механизмов.

К моему удивлению из курьера, выкрашенного в классический флотский цвет, выбрался всего один человек в лёгком скафандре. С видимым удовольствием потянувшись он положил снятый шлем на покрытое шаровой краской крыло и подошёл к нам, вытаскивая из сумки небольшой планшет.

— Капитан… — Он сверился с высветившейся табличкой. — Светозаров?

— Верно, — кивнул я.

— Поздравляю вас с капитан-лейтенантом флота Империи, — буднично и сухо произнёс он.

— Спасибо…

— Вот, держите. — Он протянул мне флешку с казённым номером на поверхности. — Тут план операции, приказы по экипажу — разберётесь короче. Распишитесь.

Мне в руку ткнулся стилус, и я поставил свою подпись в указанном окошечке.

— Кто старпом?

— Я! — Шнек сделал шаг вперёд.

— Держите, — прибывший одарил флешкой и его. — Финчасть — отошлёте заявку после утверждения им, — он кивнул на меня. — Званий по экипажу. Так же вы отправляете все заявки по кораблю. Ваш код там, — курьер кивнул на флешку и одновременно протянул старпому планшет со стилусом.

— Главный артиллерист?

— У нас его нет, мы же — геологи, — пояснил я.

— Тогда вы берите, — он протянул мне окрашенный в чередующиеся оранжевые и чёрные полосы накопитель. — Пришлю из резерва. Врач?

— Присылайте и врача.

— Ну, чую я, навоюем мы с вами, — покачав головой, курьер передавал мне очередной девайс. На этот раз — красный с белой эмблемой мед службы.

— Главмех?

— Ну я, — ковырявший всё это время пальцем в ухе Дед, критически осмотрел свою добычу и грустно вздохнув, стряхнул её на пол. Мне даже интересно стало — а, собственно, чего он увидеть то ожидал?

— Геологи… — С вполне понятной интонацией произнёс представитель службы тыла и держа флешку кончиками пальцев протянул её ему.

— Кок?

— Я, давайте, — я протянул руку за белым прямоугольником.

— Капитан — и… Кок?

— Угу, где крестик поставить?

Курьер молча ткнул пальцем в нужное место и, коротко кивнув на прощанье, нахлобучил шлем.

— Может хоть чая выпьете? — Не желая выглядеть совсем уж дикарями, попытался сгладить ситуацию я.

— Спасибо, но не могу. — Он отрицательно покачал головой. — Ещё четыре корабля обойти надо. Удачи вам… Геологи!

Разобраться спокойно с полученными документами мне так и не удалось — стоило мне начать ознакомление со структурой папок, обнаруженных на флешке, как кто-то заколотил кулаком в мою дверь.

— Разрешаю, — не поворачивая головы от экрана крикнул я, всё ещё пытаясь понять логику того человека, который готовил этот набор данных — на носителе был целый ворох документов — с которого из них следовало начинать ознакомление я и пытался понять.

— Капитан, сэр! — В каюту буквально ворвался Шнек и, не спрашивая разрешения, плюхнулся в кресло напротив меня. — Дайте попить, сэр. Извините, но… Мне нужна ваша помощь.

— Моя? — Я покрутил головой осматриваясь.

Мы находились в моей новой каюте, куда меня проводил Шнек после того, как курьер покинул Астролябию. Освоиться в ней я ещё не успел — стоящий на столе терминал вытеснил из моей головы все иные мысли. — Как говорится — чем смогу, помогу. Только…

— Да, сэр?

— Я ещё не освоился тут. Где здесь воды взять? На Нарочитом, в капитанские покои, я не вхож был.

Следующие минут десять он водил меня по моим покоям, подробно обо всём рассказывая — ни дать, ни взять — экскурсовод.

Капитану эсминца, согласно нормам флота, полагалась просторная двухкомнатная каюта с раздельным санузлом. В первой, рабочей комнате, или, как назвал её Шнек — в кабинете, из мебели присутствовал большой круглый стол, штук шесть стульев и пара диванов. Так же здесь было несколько шкафов и полок, пребывавших сейчас в полной пустоте.

— Мы убрали, мммм… Литературу Жерга.

— Литературу?

— Ммм… Да, сэр. В основном это были комиксы.

— И чего убрали? Не, я не спорю, что это не то, что читать стоит, но со скуки — чего бы супер героями не побаловаться?

— Это были не совсем те комиксы, сэр. Точнее — совсем не те. Сэр — не для вас они.

— Я что, по-вашему — с комиксом не справлюсь?

— Нет, что вы сэр! Я уверен, что с комиксом вы точно справитесь! Это вам по силам, капитан!

— Эээ… Шнек, во сейчас, только что — вот что ты сказал?

— Что, сэр? Я… — Лицо старпома начало медленно наливаться краской.

— Спасибо, старпом, — я нарочито глубоко поклонился. — Уважил ты меня. Нет, я конечно понимаю — начальник он дуб по определению, но вот так красиво, да прямо в глаза… Смело!

— Сэр… Капитан! — Я совсем не это имел в виду, сэр!

— Введу! Обещаю — что имею, то и введу! — припомнил я старую, ещё курсантских времён присказку.

— Простите, сэр? Введёте? — Не понял шутки он.

— Не обращайте внимания, Шнек. Шутка, ещё тех времён, когда я курсантом в Академии был.

— В Академии?

— Ну да — в Космической Академии, — на автомате проговорил я, уже понимаю, что только что влетел — здесь, в этой вселенной и Империи — академий не было. Лётные училища, курсы различных профессий — были, а вот Академий, тем более — космических не было.

— У нас есть Космические Академии? — Почесал затылок старпом. — Простите, сэр, я, наверное, отстал от жизни.

— Забудьте, Шнек, у нас сейчас более важные дела есть. И всё же — что это за комиксы вы убрали?

— Сэр… Оно вам надо? — Начал было он, но увидев мой настойчивый взгляд, сдался. — Тут были анатомические плакаты, по стенам, сэр.

— Жерг увлекался медициной?

— Нет, сэр. Комиксы, в основном по садо-мазо были, ну и по прочим извращениям. Книги, — он замялся. — Тоже… Скажем так — специфического направления. Пытками он увлекался, сэр.

— Не удивлён, — пожал плечами я. — С его-то репутацией. Вот, если бы тут вышивки крестиком висели бы, с котятками или справочники по вязанию — вот тогда бы я удивился. А пытки, медицинские плакаты — это как раз в его духе. И, кстати, сейчас мне понятно, чего Джамбо так потёк, когда с ним методы допроса обсуждать стали.

— Согласен, сэр, — кивнул он. — А вот вышивки — нет, не было, сэр. Плакаты различные, гравюры, таблицы…

— Гравюры?

— Да, чего-то древнее вроде. Мы не вглядывались — собрали всё в кучи ну и…

— Выкинули?

— Сэр?! Неужто вам эта гадость интересна?!

— На гравюры я бы посмотрел… Не стоит пренебрегать знаниями наших предков, особенно в таком специфическом моменте.

— Как скажите, капитан. Комиксы и прочее я сразу приказал уничтожить — при мне дезинтегрировали, а плакаты нет. Я подумал — нам же всё равно врача искать надо — тут приличный мед блок есть, ну и вот — может ему сгодятся?

— Верно мыслите, Шнек, — одобрил его решения я. — Попрошу вас — вы гравюры мне покажите, может чего интересного увижу. Признаюсь — есть у меня тяга к истории.

— Сделаю. Капитан, — он показал рукой на дверь, ведущую в мою вторую комнату. — Продолжим?

Несомненно — основной деталью, притягивавшей взгляд любого, оказавшегося в этой комнате, был огромный экран, занявший практически всю стену напротив двери. На всю остальную обстановку посетитель смотре уже проникнувшись роскошным видом на пространство за бортом. Не стал исключением и я. — Не-фи-га себе… Я и не знал, что у нас такие экраны делают!

— Это не экран, капитан.

— Как это — не экран?! Вы хотите сказать, что вот это, — я подошёл к нему и постучал костяшками пальцев по отозвавшейся стеклянным звуком поверхности. — Иллюминатор?

— Да, сэр.

— Вы хотите сказать, — я уселся на кровать размера не менее кинг-супер-сайз. — Что у нас в корпусе — вот эдакая дыра? Со стёклышком?!

— Именно так, сэр. Стекло бронированное, с односторонней прозрачностью — снаружи просто броня.

— Так его же вынесут — первым же осколком!

— На время боя оно автоматически закрывается щитом, не беспокойтесь, сэр. Всё просчитано.

Он подошёл к иллюминатору и уставился на раскинувшееся за ним море звёзд. — Отличный вид! Я как-то раз был в адмиральской каюте, на линкоре, сэр. Так там… Вся каюта, кроме пола, разумеется, прозрачная. Полное единение с вселенной. Говорят — многие адмиралы так и проводят последние часы перед боем, сэр. Медитируя в своих каютах, отключив свет.

— Перед боем делом заниматься надо, а не медитировать, — проворчал я, но на самом деле мне и самому нестерпимо захотелось остаться здесь в одиночестве, выключить свет и, в полной тишине сидеть на кровати глядя на огоньки далёких светил и перемигиванье выхлопов снующих повсюду кораблей. Ещё бы стакан хорошего коньяка в руку… А лучше — пузырь и тогда да — самое оно — медитировать.

— Мы тут практически ничего не меняли, капитан. Бельё только на новое, из старых запасов, да и шмотьё его выкинули.

— Ага, — произнёс я, оглядывая свои новые владения. Огромная кровать, небольшая тумбочка около изголовья, шкаф для одежды рядом со входной дверью, типовой офисный стол с экраном над ним — всё было практически так же, как и на Бубалюсе, только мебель была классом по выше, да и места здесь было гораздо больше. В дальней от входа стене присутствовали две двери — не иначе ванная и сортир, а рядом с ними, в углу, стоял большой корабельный сейф.

— Открыть пробовали? — подойдя к нему я потянул за ручку — естественно он был заперт.

— Нет, кода у нас нет, а вскрывать без вашего приказа мы не стали.

— Потом разберёмся, — кивнул головой я. Конечно — покопаться в его потрохах мне очень хотелось, но сейчас были и другие, более приоритетные задачи.

Вспомнив кое-что, я повернулся к Шнеку. — А сейф с Бубалюса где?

— Во втором трюме, сэр. Мы не стали тащить его сюда. Прикажите доставить?

— Да, пожалуй… Поставьте его где ни будь в кабинете.

— Сделаем.

— Заранее благодарю. Кстати, старпом.

— Да?

— Вы, когда ворвались в мою каюту были чем-то очень взволнованы и хотели пить? Воду мы так и не нашли.

— Вода есть в баре, в вашем кабинете.

— Пойдёмте? — Я кивнул на дверь. — Если хотите — можно чего либо по крепче. Я-то, пожалуй, воздержусь — в этих документах от тыловиков чёрт ногу сломит, а вам я думаю это не помешает. Или вы уже успокоились? — Не дожидаясь ответа я двинулся к двери и смешок Шнека настиг меня уже в кабинете.

— Я сказал что-то смешное? — повернувшись в его сторону поинтересовался я у него.

— До меня только сейчас дошло. Здорово вы всё это провернули, сэр!

— Вы о чём? — Наконец найдя глазами бар, я подошёл к нему и сдвинул его створку. Ого! Не знаю, что у покойного было с психикой и какого размера тараканы обосновались в его голове, но в выпивке он разбирался отменно.

Все три стеклянные полки были заставлены бутылками с горячительными напитками на любой вкус и под любое настроение. Вина, коньяки, ликёры — от этого разнообразия рябило в глазах, и я непроизвольно облизнулся.

— Мне воды. Со льдом, если можно, газированной, — голос старпома вернул меня к реальности. Но — чёрт возьми! Когда всё это закончится — запрусь в каюте и буду бухать, выключив свет и любуясь звёздами!

— Лёд в холодильнике, справа, — по-своему истолковав моё замешательство, поспешил он с подсказкой.

Что?! Тут и холодильник есть?! Ничего себе — ради такого стоит стремиться к капитанству!

Открыв створку небольшого холодильника, я снова испытал шок — кроме льда, там, в его ледяной глубине, лежал ряд бутылок водки. Вытащив одну из них и мысленно прикинув её стоимость, я, со вздохом вернул ёмкость на ледяное ложе, пообещав обязательно скоро к ней вернуться.

Закинув в стаканы льда, я наполнил из газированной минералкой и протянул один ему. — Так что я провернул?

— Грамотно вы меня успокоиться заставили, сэр. — Он с видимым удовольствием сделал несколько глотков. — Я шёл к вам ругаться, а вы — покажите каюту, старпом. Ну и пока мы здесь всё рассматривали, — он обвёл пространство вокруг себя рукой. — Я уже остыл. Грамотно сработали, капитан.

— Но я и вправду не успел осмотреться. Тоже — за бумаги засел, а тут вы ворвались.

— Вы не осмотрели свою каюту? Извините — не верю! Вам же жить тут.

— Как вам угодно, — я отрицательно мотнул головой. — Но я вправду не успел осмотреться. Ладно. Проехали. О чём вы ругаться со мной собирались? То есть — из-за чего?

— Фин часть, капитан, — Он снова отпил воды. — Надо утвердить звания экипажа, что бы парни могли на жалованье рассчитывать.

— И в чём проблема? Нарисуйте всем по заслугам.

— Но это ваша работа, капитан!

— Верно. Но не совсем так. Моя работа — утвердить, разумеется после проверки, ваше предложение, Шнек. Или — не утвердить.

— А то у меня других дел нет. Сэр!

— Не успеваете? Так скажите.

— И что — на берег спишите?

— Нет. Секретаршу вам найму. Вы каких предпочитаете — брюнеток или блондинок? Шатенку? Поставим ей стол в рубке, она маникюр будет делать, колготки поправлять, а, старпом? Чего вы краснеете?

— Я справляюсь, сэр, — Изрядно покрасневший Шнек торопливо приник к стакану.

— Жаль. Красотка смогла бы оживить наш экипаж… Так в чём проблема? Давайте поговорим об этом.

— Сэр? Вы опять?

— Ага. Давайте к делу.

— Какие звания ставить?

— Ну, это же просто. Я — капитан-лейтенант, значит вы — старлей. Согласны?

— Так я ж никакого училища не заканчивал?!

— Не важно. Мы же должны ведомость заполнить?

— Должны.

— Вот мы и заполняем. Дальше. Первый пилот, Штурман, Механик — дадим им лейтенантов. Вопросы?

— Ни как нет, господин капитан-лейтенант!

— Расслабьтесь, старлей. Эти звания для галочки — не более. Флотским же надо прикрыть свои задницы. Идём дальше?

— Прикрыть?

— Ну да — они наверх отрапортуют — мол все экипажи укомплектованы кадровыми специалистами. Получат благодарность или медальку — как же! В такие сжатые сроки развернуть флот кадрированного состава!

— Но… Это же не так?! Мы не военные — не слётаны, не обучены…

— Ты что, Шнек? Ещё не понял?

— Чего?

— Мы — мясо, старпом. Смертники. На один бой. Потери будут такими… — Я покачал головой. — Не сомневаюсь, что нас против Баронов поставят. Что бы мы геройски сдохли, пока они нас перемалывать будут.

— А флот?

— А флот перемелет Копий, потом — конников и уже потом, только тогда, займётся соединениями Баронов — которых мы хоть немного, но поцарапаем.

— Вы так думаете?

— Уверен. Иначе — зачем Империи отлавливать всех и тащить сюда? Заметь — нас никто особо не проверял. Вот тебе морковка — звания, оклады, боевые выплаты. Подремонтируют, заправят и — в бой!

— Но зачем? Флот и так способен разбить всех троих?!

— Но — при этом понесёт потери, да?

— Не без этого, — кивнул он, соглашаясь со мной.

— И будет в Империи, после такой славной победы — ослабленный флот с одной стороны и куча частных боевых кораблей с другой. Лояльных Империи, разумеется.

— И что такого?

— А ты представь — вдруг кто-то особо умный решит новое Братство собрать? Чем ему противостоять? Или просто пограбить захочет — а флот в доках ремонтируется.

— Я себе эту операцию по-другому представлял.

— Могу сказать — как. Ты думал — вот мы, частники, пойдём воевать вместе с нашим флотом. Поскольку мы не военные — пойдём вторым эшелоном, или на флангах ударим, когда Бароны, Копии и Конники — получив по зубам от настоящего Флота дрогнут и начнут отступать. А тут мы! За ними! Полным ходом! Паля из всех орудий! И их планеты грабить. Флот-то потрёпан будет — гуляй не хочу! Так?

— Практически так, сэр. Кроме грабежа планет. Не думаю, что нам это разрешат.

— Вот если нам это разрешат, — я назидательно поднял вверх палец. — Вот тогда точно — списали нас. Пообещать то, что давать не собираются — любимое занятие власти. Любой.

Я отпил воды. — Кроме того, Шнек. Мы же — халява.

— То есть?

— Флот — он государственный, на него бюджет есть. А мы — сами по себе.

— Но ведь нам и стволы обещали и провиант, и выплаты? — Он подкинул на ладони свою флешку.

— По сравнению с затратами на флот — копейки. Да, — вспомнил я про ещё один, неучтённый, но важный фактор в моих построениях. — Ты про корпоративные флота ничего не слыхал? Их тоже привлекли?

— Нет, — мой помощник отрицательно помолчал головой. — В новостях ничего.

— Странно.

Крупные корпорации этой вселенной имели в своём распоряжении серьёзные силы, уступавшие Флоту Империи только количеством. Этот недостаток они компенсировали отличной выучкой своих экипажей и вооружением, иногда даже более передовым чем то, что стояло на Имперских кораблях. Эти корабли, в основном, занимались защитой своих конвоев и охраной наиболее ценных владений корпораций — большие боссы не желали нести убытки, а Имперский флот мог и задержаться где-то, особенно, если данная структура имела погрешности в своей финансовой деятельности — особенно в налоговой части.

— Что делать будем, капитан? — поставив пустой стакан на стол, он вопросительно посмотрел на меня.

— Плыть по течению, старпом. Пока плыть. Укомплектуем экипаж, вытрясем из закромов Империи всё, что возможно, а там посмотрим. Но — идти на убой как Братство, я не собираюсь. Особенно — с таким баром!

— Предлагаете затариться и свалить?

— Не выйдет. Не такие дураки это всё замутили, что бы мы так легко свалить могли. Уверен — во всех системах, куда бы мы могли отсюда прыгнуть, уже заслоны стоят. И по пути, — увидев, что старпом открыл рот, готовясь предложить самый простой вариант побега, поспешил добавить я. — Будем всю дорогу под конвоем идти.

— Вы слишком негативно настроены, капитан, — отставив пустой стакан в сторону, Шнек встал из-за стола. — Мы же свои, не Копии какие-то или Конники. Граждане Империи всё же.

— Бароны тоже гражданами были — и что? За пару дней из опоры и щита — врагами стали.

— Остальных членов экипажа я старшинами и сержантами сам запишу, — он решительно сменил тему и направился к двери из моей каюты.

— На ваше усмотрение, старпом. Скиньте мне формуляр, как сделаете — завизирую.

— Хорошо, капитан. — Он кивнул на прощанье и закрыл за собой дверь.

Заварив себе крепкого чая — в баре, после более глубокой инвентаризации, нашёлся электрический чайник и коробочка с пакетиками чая и быстрорастворимого кофе, я вновь уставился в экран.

Так… Заход номер два.

Рекомендации, наставления, инструкции, руководства — передо мной была целая стена различных папок, каждая из которых содержала не менее десятка файлов с различной военной мудростью. Радии интереса я ткнул курсором в одну из них, обозначенную как «Видео-тактика-эсминца-в» — вот это «в» меня и заинтересовало. Внутри оказалось несколько роликов, и я запустил первый из них.

Появившийся на экране адмирал тут же принялся многословно повествовать о целях и задачах эсминцев, будто я и так этого не знал. Временами его сменяли тактические схемы и анимация боёв, в которых лёгкие и манёвренные кораблики лихо расстреливали торпедами превосходящего их противника и сматывались прежде чем на них обрушивался ответный удар.

Увлёкшись я просмотрел все три ролика — подача информации была на высоте, а когда закончился последний — даже расстроился — уж больно красиво всё происходило на экране.

Глотнув несладкого чая — сахара в баре я не нашёл, я, с сожалением, закрыл папку и пробежал взглядом по её соседкам в надежде найти ещё что-либо подобное. Увы — в остальных содержались только текстовые документы, разбирать которые мне совсем не хотелось.

Опустив курсор в самый низ экрана, я обнаружил ещё один, не замеченный ранее, текстовый файл. Его название гласило «Читать-важно».

Хмыкнув — если так важно, чего его в верх списка не поставили, я открыл документ.

«Капитан-лейтенанту вспомогательных сил Флота Империи господину капитану Светозарову, позывной „Поп“…» — Многословно начинают, покачал я головой, заранее настраиваясь на очередную нудятину.

«Офицер!

В этот тяжёлый час, Империя взывает к тебе! Враг, посягнувший на наши святые устои силён и коварен! Только сплотившись в единый кулак, мы — граждане Великой Империи, сможем остановить его подлые поползновения!

Помни, боец!

За твоими спинами — беззащитные женщины и дети! Если не ты, если не мы — отбросив старые споры и обиды, то кто встанет на их защиту?

Помни об этом, воин!

Помни о своих родных и близких, ради жизни которых ты сегодня готовишься к бою!

Не забывай об этом и в бою — каждый твой меткий выстрел приближает Час Победы!

Мы — граждане…»

С разочарованием отвернувшись от экрана я потянулся к своей чашке. Очередная пропагандистская агитка — чего на этот пафосный бред время тратить? Но, это стоило признать, — написано хорошо, такое — да зачитать перед строем!

М-да, народ воодушевится, несомненно.

И ведь как написано — можно кому угодно читать, хоть экипажу, хоть пехотинцу — никакой привязки к роду деятельности!

Воодушевит… Несомненно!

Вот только не меня — я бабло предпочитаю, желательно — заранее, а не после боя. Хм… Я отставил кружку и промотал текст до конца — может в нём что про боевые выплаты есть?

Нет, в бою я участвовать не собирался, нафиг оно мне надо, мною двигало простое любопытство.

К сожалению такой информации, в тексте не было. Там, конечно красочно рассказывали про награды, дождь из которых гарантированно прольётся на мою голову после окончания операции и про почёт, который будет меня, как ветерана этого эпохального события, окружать, но — только потом, не сейчас.

Я уже хотел закрыть текст, как моё внимание привлекло несколько слов, расположенных в самом низу экрана. Они гласили:

«Эсминец Астролябия, ваш логин для входа на боевой тактический канал — Аркан, пароль — Весельчак».

За-ши-бись!

Я допил остатки чая, не чувствуя его горечи.

Это что же получается?

Тот, кто писал это — знает, кто мы и всё такое?!

И что теперь?

Почему мы всё ещё живы — мы же из столь ненавидимого Братства?!

Или что — прав я, и иного выхода для нас из того боя не будет — только вперёд ногами? А, что бы мы раньше времени не удрали — намекают, мол знаем про вас, помним — воюйте хорошо, искупите кровью и — простим.

Возможно…

Возможно, вот только веры в то, что простят — нет её у меня.

Появившийся и принявшийся призывно моргать символ связи — кто-то в рубке желал срочно со мной переговорить, вызвал у меня чувство неподдельного облегчения. Не убили сразу? Значит — нужен. Пока нужен. А там — разберёмся.

— Слушаю? — ответил я на вызов.

— Капитан! Транспорт службы резерва прибыл.

Хм… Странно — я же ничего не визировал Шнеку, а без моей закорючки….

— Чего хотят?

— Пополнение привезли, капитан! Вы выбирать пойдёте? Старпом уже там.

— Иду, — подтвердил своё участие я и отключил связь.

 

Глава 16

Пространство первой звезды созвездия Барабан.

267 год правления 28 Императора.

— Смирно! Капитан в ангаре! — Вопль старпома больно ударил мне по ушам, когда я зашёл в трюм. Чёрт! Вот же глотка у него здоровая, лужёная просто.

Спасибо, что хоть не зазвенело.

Подойдя к нему я уж было хотел кивнуть — мол вольно, но, бросив взгляд на людей, стоявших около катера средних размеров, передумал.

Команда «Вольно» им нужна не была, они и на старпомовский крик внимания не обратили.

Перед нами стояло человек шестьдесят — семьдесят. Большей части было плевать на всё вокруг — кто-то болтал со своими знакомыми, другие сидели на полу, привалившись спинами к корпусу транспорта и всего несколько человек замерли по стойке «Смирно», явно желая обратить на себя наше внимание. Завершающим штрихом всей этой композиции, точнее — двумя штрихами, были солдаты военной полиции, человек десять в лёгкой броне. Они, двумя группами, стояли на флангах этого сборища с оружием на изготовку.

За-ши-бись…. Нам что их, прямо из штрафбата прислали что ли?!

— Капитан Светозаров? — Произнёс, глядя на меня, офицер, обладатель капитанского шеврона.

— Да, это мой корабль, — кивнул я в ответ.

— Мне безразлично, чей это корабль. Светозаров, в звании капитана, приписан к вспомогательным силам, — он оторвал взгляд от своего планшета и, требовательным тоном осведомился. — Ну, вы?!

— Да. Только я… Мне присвоено звание капитан-лейтенанта.

— Рад за вас, — произнёс он абсолютно безрадостным тоном. — Распишитесь.

— За что? В смысле — за что… Ээээ… Зачем расписываться?

— Распишитесь.

Пожав плечами, я поставил автограф в указанном поле.

— Они ваши, — кивнул капитан на людей и повернувшись направился к катеру.

— Эй, капитан! Погодите!

— Чего тебе, каплей? — Получив мою закорючку он стал гораздо дружелюбнее.

— Я же никакой заявки на людей не отправлял?!

— Это — без заявки. Просканили твой корабль и прислали, должно хватить, — он дёрнул головой в сторону новых членов моего экипажа.

— Но мне, — я начал загибать пальцы. — Артиллерист нужен, медик, кок, в инженер…

— Там разные, — он повторил свой жест. — Разберёшься.

— А если… Ну лишние, избыток… То есть — если вы мне много, слишком много привезли.

— Выбросишь за борт, — хохотнул он, считая это удачной шуткой. — По этим никто плакать не будет.

— Куда?! Вы чего такое говорите, капитан?! Они же — люди!

— Они — подонки, которых выперли с флота. Время сейчас какое? Вот и заменили им — с вышака на участие в операции. Ты не парься, мужик, — он ободряюще похлопал меня по плечу. — Спецы они годные, рога им обломаешь — норм служить будут, ну а бузить начнут, — капитан подмигнул мне. — Война же, боевой поход, всякое случиться может. Удачи тебе, каплей, — дружески ткнув меня кулаком в грудь, он отвернулся и быстрым шагом направился в свой транспорт.

— Старпом, — обратился я к Шнеку, стоявшему всё это время немного сзади. — Постройте их во втором трюме, пусть эти, — я махнул рукой на солдат, двумя цепочками, втягивавшимися в свой корабль. — Уберутся.

— Всё так плохо, сэр?

— Пока не знаю, Шнек… Пока не знаю.

Окинув своих новых подчинённых безрадостным взглядом — во втором трюме вновь прибывшие образовали некое подобие строя, я вздохнул — меньше всего я рассчитывал получить в свой экипаж штрафников. Головой-то я понимал, это укладывалось в мои построения, что нам сбагрят все неликвиды, но всё же, до самого последнего момента, я надеялся, что ошибаюсь.

— У меня есть пистолет, — тихо, одними губами прошептал Шнек. — Возьмёте?

— Не надо. Нельзя им показать, что я их опасаюсь. Это же мой корабль.

— Зря, сэр. Но, если что, я — прикрою.

— Спасибо, — хмыкнул я. — Но, не надо. Я с такой публикой знаком — было дело.

В голове всплыли воспоминания о трёх годах каторги, проведённой мной на планете Рай. Ладно… Прорвёмся.

— Вы, это, Шнек. Не удивляйтесь.

— Чему, сэр?!

Отвечать я не стал — сделав пару шагов к ожидавшим нас людям я засунул большие пальцы за ремень и, с удовольствием, неторопливо, почесал промежность. Закончив это важное занятие, я выставил вперёд живот и, брезгливо выпятив губу бросил в пространство. — Ну и сброд…

— А ну, упыри! Смирно! — резко рявкнул я и народ вздрогнув замер.

— Теперь вы, отребье, на моём корабле. Я здесь — Бог, Император и ваш заботливый отец!

— Папаша… — Послышалось из строя.

— Для особо весёлых — буду и мамочкой. Сиська у меня одна — сосать будете по очереди. А кому не нравится, — я дёрнул головой. — Шлюз к вашим услугам. Мне же лучше — меньше на жратву тратиться.

Обведя немного струхнувших людей недобрым взглядом, я тяжело вздохнул, и, прошёлся вдоль строя, разглядывая вытягивавшихся при моём приближении, людей.

— Ты кто? — я ткнул пальцем в ничем не примечательного с виду человека.

— Канонир, сержант Бакин, сэр!

— Бывший сержант… За что списали?

— Перерасход снарядов при стрельбе, сэр!

— Знаю я ваш перерасход. Продавал?

— Да, капитан, — он опустил голову. — Платят… Платили мало, ну вот я и решил…

— Ясно.

Я двинулся дальше, выискивая следующую жертву. Ею стал мужчина в возрасте и выглядящий вполне благопристойно.

— Кто таков?

— Корабельный врач, сэр! Майор… Простите — бывший майор мед службы Жвалг, сэр. К вашим услугам, сэр!

— Надеюсь — мне они не понадобятся, — скривился я в недоброй ухмылке и качнулся взад-вперёд на каблуках. — И за что же вас — цельного майора, и сюда? Тоже, как и этот — таблетками барыжили, да клизмы, разбавленные ставили?

— Никак нет, сэр! Статья сорок три — неоказание помощи раненому в боевых условиях.

— Ого! — Я отступил на пару шагов и окинул его внимательным взглядом. — Серьёзно. И кому же, за какие грехи вы дали сдохнуть?

— Да был у нас один, из благородных, сэр. Ну — ранило его, а я долго с перевязкой другого бойца возился. Вот меня и обвинили.

— А, как я догадываюсь, вы того — благородного, не очень-то и любили?

— А его никто не любил, сэр.

— Понятно. Ладно, я понял, я любви вашей не ищу, у меня ориентация другая, — я криво усмехнулся и стоявший рядом с доктором молодой мужчина коротко хихикнул. — Надеюсь, что не попаду в ваши руки, док. Ну а ты здесь чего? — Обратился я к хихикнувшему.

— Стар… Бывший старший артиллерист фрегата Искра. Лейтенант Марков, сэр.

— Хм… — Он нам был очень нужен — среди моего экипажа не оказалось ни одного, кто бы знал с какой стороны к орудию подходить. — Ну а тебя за что?

— Ни за что, сэр.

— Ни за что в штрафбат не отсылают. — изрёк избитую истину я. — Рассказывай.

— Меня подставили…. Изнасилование, сэр, — опустив голову признался он.

Вообще супер… Только свихнувшегося на этом деле мне здесь не хватало! Почему — свихнувшемуся? Так нормальному мужику и так любая даст… Главное — грамотно подойти, а там…

Наверное, я резко изменился в лице — бывший лейтенант покраснел и торопливо добавил:

— Сэр, вы только не подумайте. Ничего такого не было. С подругой поругался, а она и накатала. Не были никакого изнасилования, сэр! Не виновен я. Честно, сэр!

Похоже парень всерьёз испугался, что я прикажу выбросить его за борт и продолжал лепетать какие-то оправдания.

— Ты, — я ткнул его пальцем в грудь. — Виновен!

— Нет, нет, сэр!

— Раз баб выбирать не умеешь — виновен. Головой думать надо, а не… — Не став завершать фразу, я сменил тему. — Посмотрю, какой из тебя артиллерист. Оправдаешь — живи. Нет — сам виноват.

Бросив на него ещё один взгляд, и покачав головой, отчего мой новый начальник артиллерии съёжился ещё больше, я двинулся дальше.

— Ты? — Очередной жертвой стал штрафник примерно моего роста и комплекции, разве что пузико у него было чуть по более моего.

— Сэр! Кок Запл к вашим услуга, сэр!

— Проворовался? — Спросил я напрямик.

— Да, сэр. — Не стал и он юлить.

— Будешь и тут воровать — убью.

— Не буду, сэр.

— Люблю понятливых. — Я дошёл до конца строя и вернулся к Шнеку.

— Старпом. Разместите этих джентльменов. Даю два часа на осмотр их заведований и подготовку докладов. Исполняйте.

Не прощаясь я повернулся и направился к выходу из трюма.

— Смирно! Капитан покидает отсек!

Поморщившись — орал он всё так же сильно, я задраил за собой дверь.

Как и планировалось, мы собрались в кают-компании через два часа, правда, уже в более расширенном составе — за столом разместились как старые члены экипажа, так и новички. Несмотря на то, что новых лиц было больше, они, вновь прибывшие, чувствовали себя явно не в своей тарелке под оценивающими взглядами ветеранов.

— Приступим. — Налив себе чаю — чашки были выданы только старому составу, новичкам эту привилегию надо было ещё заслужить, я размешал сахар и, отпив глоток, покосился на Шнека:

— Старпом, наши потребности определены?

— Да, сэр. — Вставать он не стал, ограничившись тем, что протянул мне через стол стопку бланков.

— Это что? — Я пролистал бумаги, мало что поняв в покрывавших их записях.

— Перечень деталей и модулей к замене, капитан. Как вы и сказали, сэр, старшие своих заведований и боевых частей подготовили списки того, что нам желательно заменить, сэр.

— Старпом, — вздохнув и отложив в сторону документы, я потянулся к своей кружке. — Вы считаете, что у меня есть время, чтобы вникать во всё это?

По правде говоря, времени у меня было навалом, реальная причина была в другом — я ни-че-го не понял из написанного. Вот, к слову, лежащий на самом верху бланк начинался с перечня каких-то модулей предотвращения рассеивания марок КZ-03, KZ-05 и так далее. Нет, наверное, это рассеивание — плохо, раз его предотвращать надо, но… Чего рассеивалось-то? Снаряды при стрельбе? Плазма в реакторе? Чёрт его знает…

— Так что, — я пододвинул всю стопку к нему. — Кратко изложите. Суть. И начнём мы, — я быстро перебрал в уме наиболее критические, с моей точки зрения, элементы корабля. — С инженерной секции.

— А чё сразу с инженерной? — Недовольство Деда было предсказуемо, отчего я мысленно улыбнулся.

— В инженерной — порядок, капитан. Реактор — норма, магнитные ловушки — в пределах, смазка, она, конечно подгорает, но запас есть. Движки в норме, да всё в норме, сэр. Если не перенапрягать, то эта красотка, — в силу того, что до стены было далеко, он погладил стол. — Себя покажет. С лучшей стороны, я сказать хочу.

— Запасные части запросил?

— Угу, — показывая, что тема исчерпана, он принялся излишне тщательно перемешивать ложечкой свой чай.

— Хорошо. Штурман?

— Карты обновлены, — качнул головой Жбан. — Куда идём непонятно, но особых проблем не вижу — нам обещали, что все параметры прыжков выдадут перед начало похода.

— Лётная часть? Пилоты, парковщики?

— Новенькие? — он пожал плечами. — Да вроде в теме. Не слётаны, да, но… Нам же, насколько я понимаю, высший пилотаж не потребуется, да, сэр?

— Откуда такая информация, Жбан? Мы в бой идём, а там всякое может случиться.

— Сэр, есть информация, что…

— Слухи, штурман?

— Пусть слухи, сэр, но говорят, что нас, эсминцы, то есть, пошлют вперёд, чтобы мы, значит, торпедами шарахнули. Сэр.

— О, Жбан! — я откинулся на спинку стула. — Да у вас, я смотрю, связи даже в Генеральном Штабе есть? А может, вы там подрабатываете, а? Сами все операции и планируете? Вне вахт, да?

— Нет, сэр. Я так… Со знакомыми перетёр.

— Ясно. Что же — спасибо вашим знакомым. — я коротко кивнул. — Но я, всё же, предпочитаю дождаться официального приказа, а не прислушиваться к различным слухам. Договорились?

Он кивнул, и я перешёл к следующему, не менее важному участку.

— Что нам скажет наша боевая секция? Марков? Ты со своим заведованием ознакомился?

— Так точно, сэр! — бывший лейтенант и потенциальный секс маньяк тут же вскочил со своего места и вытянулся по стойке смирно.

— Вольно, лейтенант. Рассказывайте, — сесть ему я не предложил, проводя этим незримую, но ощутимую грань между новичками, и вольготно развалившимися в креслах, ветеранами.

— Капитан, сэр! Мною проведена полная инспекция имеющегося на борту вооружения, вследствие которой был выявлен наличествующий, в пределах нормы, износ систем приводов наведения, могущий…

— Марков… — я застонал и, наклонившись над столом, сжал голову руками. — А без казёнщины можно? Кратко и по делу. Чего менять-то надо? Мы вообще — стрелять можем?

— Но, сэр! Я и так — по сути говорю. Наличествующий в системах приводов наведения…

— Ещё короче. Стрелять можем? Да или нет?

— Да, сэр!

— Попадать будем?

— Прогнозируемый эллипс рассеивания при ведении стрельб на дистанции….

— Лейтенант! — я хлопнул ладонью по столу. — Не умничай! Мы тут академий не кончали. Процент попаданий какой будет?

— По неподвижной примерно двадцать — двадцать пять, сэр! По активно маневрирующей надеюсь пять выдадим.

— Не густо… — Нет, головой я понимал, что по маневрирующей цели попасть, особенно, если и мы не стоим на месте, сложно, но всего пять снарядов из сотни! Я покачал головой, повторяя. — Не густо… Повысить можем?

— Вряд ли, сэр. По линкору может и больше выдадим, а по…

При упоминании им линкора я непроизвольно вздрогнул — избави на Бог с ним в стрельбе соревноваться — одно попадание главного, и всё, здравствуй рай. Или ад, как в небесной канцелярии решат.

— Ладно. Что ещё?

— Торпедные аппараты, сэр.

— С ними-то что?

— Полный порядок, капитан. Все девять полностью исправны.

Я молча кивнул. Ну да — а чего в них неисправного быть может? Здоровенные трубы, из которых проводился пуск ракет, по старинке именуемых торпедами, не могли сломаться по самой банальной причине — в них ничего не было. Труба и крышка. Всё!

— Подающие механизмы?

— Элеваторы проверил — исправны. Погреба пусты, сэр.

— Заявку на торпеды подготовил?

— Да, капитан, — он кивнул на стопку бумаг. — Девять загрузим сразу, девять — на элеваторы и в погреб ещё восемнадцать.

Двадцать семь торпед. Много это или мало? Не знаю. Нашему эсминцу хватило бы и одной. На крейсер — штуки три, ну а про линкор, или, тем более про авик я старался не думать — таким монстрам и десятка не хватит.

— Ладно, Марков, — я кивнул ему. — Садись. Будем считать, что доложил.

Изрядно взмокший в ходе этой беседы лейтенант, облегчённо плюхнулся на свое место, сразу потянувшись за водой.

Хорошо… Теперь перейдём к следующей жертве.

— Док? Что скажет медицина?

Бывший майор Жвалг встал и, как-то по-граждански, поклонился. — Я, капитан, это… Списочек составил. Там немножко, по мелочи — бинтики, таблеточки…

— Клизмочки и укольчики, да? Перестаньте, майор. Говорите нормально.

— Да.

— Медотсек осмотрели?

— Осмотрел. Отсек к приёму пациентов готов. Считаю необходимым провести обследование экипажа перед вылетом.

Он сознательно не добавлял ни «сэр», ни «капитан» и я сделал себе очередную пометку — разобраться. При том, что наш врач выглядел вполне благопристойно, что-то, в его поведении, меня настораживало и заставляло задуматься — а так ли уж я хочу попасть ему в руки?

— После похода проведём. Спасибо. Садитесь.

Он молча сел, бросив на меня короткий, и какой-то недобро-оценивающий, взгляд. Мне показалось, что он, в своих мыслях, уже уложил моё бездыханное тело на операционный стол, и, на миг задумался, выбирая место для первого разреза.

Подавив невольный вздох — вот только психованного врача мне на борту не хватало, я повернулся к следующему новичку.

— А что нам скажет наш кок? Запл? Что с едой?

— Капитан, — новый кок немного замешкался, вылезая из-за стола. При этом он зацепился своим пузом за стол, отчего тот качнулся, и я досадливо поморщился — чуть сильнее бы и бутылочки, стоявшие тремя кучками на его поверхности, покатились бы в разные стороны как кегли, сбитые удачным шаром.

— Простите.

— Что с запасами питания? — акцентировать внимание на его неуклюжести я не стал, в конце концов ему в абордаж не ходить… Кстати! А с абордажной командой у нас что? Надо бы не забыть, я загнул мизинец правой ладони, Шнека дёрнуть.

— Не здорово, сэр. Судя по разнарядкам, которые мне выдал старпом, — последовал кивок в его сторону. — Кормить нас особо не собираются.

— То есть?

— Сухпаи только. И то, — Запл раздосадовано махнул рукой. — Дают только на четыре дня.

— На четыре дня? — я потёр лоб рукой. Чёрт. Вот и выяснилось. Четыре дня и в бой, раз кормить нас дольше не собираются. И то верно — зачем покойникам еда? Выживите — покормим. Может.

— Сэр? — кок слегка наклонился в мою сторону и продолжил, но уже гораздо более тихим голосом, будто опасаясь, что его могут подслушать. — Я могу попробовать договориться со снабжением, люди, я нормальные хочу сказать, везде есть. Деликатесов не обещаю, но, рыбы, нормального мяса, фруктов немного — думаю достану.

— И на сколько это дороже выйдет? — Честно говоря, сидеть на сухих пайках, при всех их несомненных достоинствах, лично мне не хотелось. Чёрт его знает — бой через четыре дня, а там… Кто его знает, что там будет?! Что мне — с этими деньгами на тот свет идти что ли? А так — хоть пожрать нормально перед смертью.

— Лады, — кивнул ему я. — Перетри что и как. И смотри, — сжав кулак, я погрозил им коку. — Узнаю, что… Ну ты понял. Выкину за борт. Кстати — ко всем относится. Свободны!

— Капитан, — оставшийся в кают-компании Шнек подошёл ко мне. — Сэр, бланки подпишите.

— Садись, — я кивнул ему на стул рядом. — Слушай, — я устало потёр лицо ладонями. — Давай на ты? Наедине когда? А то я, вот ей Богу — бронзоветь начинаю. Постоянно сэр да сэр!

— А я всё ждал, Сэм, — он усмехнулся и вытащил из шкафчика на стене бутылку с парой стаканов. — Когда предложишь.

— А я — от тебя ждал. Ты же — ветеран, не то, что я.

— Не скажи, — он аккуратно наполнил стаканы. — Тебя Вильсон назначил, значит не просто так ты рулить тут поставлен. Да и из той переделки, на станции Абсолюта — ты всех нас вытащил.

— Спасибо. Да, Вильсон… Мужик он был.

Мы выпили не чокаясь.

— Что думаешь? — поинтересовался я, наблюдая за процессом наполнения наших ёмкостей коньяком.

— О чём? Новички, вроде как нормальные. Освоятся, оботрутся — тут я особых проблем не вижу. По тому, что нас через четыре дня ждёт? — Шнек пожал плечами. — Тут, уж извини, тебе работать и наши задницы спасать.

— Неужто мне поверил? Или тебе мой негативный настрой передался? — намекнул я на наш разговор в моей каюте.

— Поверил — да, настрой — нет.

— Ну, поверил — уже хорошо.

Мы опрокинули свои рюмки и, выдохнув, я задал ему свой вопрос. — У нас с абордажной секцией — что?

— Ничего, — покачал он головой. — Абордаж, это не по Уставу, понимаешь?

— То есть, — понял его я. — Из новичков никого, кто бы мог, — я покрутил пальца в воздухе, пытаясь правильно сформулировать вопрос, но он понял меня и так.

— Нет. А ты что? Решил снова, ну — новое Братство сделать?

На миг у меня в памяти всплыл тот горящий город и крики людей, оказавшихся во власти моей удалой команды.

— Не знаю, — я поиграл пустой рюмкой. — Давай мы эту мысль отложим. Нам бы сначала из этого дурдома выкрутиться.

От мысли рассказать ему про логин и пароль для тактического канала, я, немного подумав, решил отказаться. Шнеку сейчас и так предстояло решать кучу вопросов — к чему человека ещё нервировать?

— Выкрутимся, — он в третий раз наполнил наши рюмки. — Мы, я про всех нас, Сэм, в тебе не сомневаемся. Придумаешь что ни будь. Давай, — он приподнял свою. — За Удачу и, — он подмигнул мне. — За капитана!

А на следующий день начался ад.

Первую половину дня мы грузили торпеды, проклиная того инженера, который, чтобы не снижать прочности лобовой брони, додумался пополнять боекомплект прямо через пусковые трубы.

А что? Удобно же.

Засунул её, родимую, хвостом вперёд, уложил на элеватор, включил, она — хоп и в погребе. Невесомость же — ручкой ткнул её и всё, пошла, родимая.

Но увы, всё это выглядело так просто только в теории.

На практике всё было сложнее.

Загерметизировать торпедный отсек.

Стравить атмосферу.

Выматериться, и заново наполнить отсек, так как один из канониров долго надевал скафандр, отчего не успел в него попасть, прежде чем торпедный был изолирован.

Пустить канонира. Стравить.

Открыть внешние люки. Открыть внутренние.

Завести первую торпеду в трубу, зацепить лебёдкой её транспортное ушко и втащить многометровую тушу внутрь. Матерясь осторожно опустить сигару на элеватор и закрепить её там магнитными держателями.

Запустить элеватор и тут же его остановить, так как лейтенант перепутал направление, и торпеда уехала в трубу.

Заново запустить элеватор и облегчённо выдохнуть, когда за ней сомкнутся створки погреба.

И так — почти тридцать раз.

Самое поганое, что я, как капитан этого борделя с двигателями, был обязан присутствовать при этом до самого конца. И только когда за последней, двадцать седьмой торпедой, захлопнулся внешний люк её пускового аппарата, только тогда представитель службы тыла позволил мне уйти.

Следующим пунктом, обеспечившим мне чуть меньше веселья, был приём снарядов. К моему облегчению их грузили нормально, не через стволы, иначе бы я точно застрелился бы.

— Распишитесь, — молодой капитан-лейтенант протянул мне планшет.

— А что? — поинтересовался я, ставя свою закорючку в указанном им окошке. — Штаб не боится? Боевые всё же, — я кивнул в сторону снарядных погребов. — Ща вот как поругаюсь с соседом, да и вмажу ему из всех стволов.

— Не вмажете, — удостоверившись, что формальности соблюдены, он убрал планшет в сумку. — Блокираторы.

— На снарядах?

— Да. До получения разрешающего сигнала это просто болванки. Для вашей же безопасности, — козырнув он усмехнулся и направился к своему катеру.

Блокираторы? Ну-ну. И это предусмотрели. Молодцы, что тут скажешь.

В принципе, на что-то подобное я и рассчитывал. Было бы слишком опрометчиво дать такому отребью как мы боевые — кто знает, что этим свободными пилотам в голову придёт? Вот не понравится им морда дежурного по штабу и всё, поминай как звали. Понятно, что перехватят, но одно дело — расстрелять безоружного и совсем другое обмениваться залпами с ветераном, для которого это явно будет не первым боем.

Вишенкой на торте этого дня стал счёт на продукты. Не спорю — Запл превзошёл себя, и сейчас кладовая просто ломилась от различных вкусностей.

— Транспортники несколько контов при разгрузке повредили, — пояснил он, когда я соляным столбом замер на пороге продуктового склада. — С адмиральскими пайками. Разгерметизация, не выкидывать же, — он, будто лично его назначили ответственным за эту поставку, виновато развёл руками.

— Разгерметизация? — покачав головой я снял с полки консервную банку, в которой, если верить красочной этикетки, были некие экзотические фрукты в естественном соку. — И не лопнули? От перепада давления?

— Не успели, да и дырочка маленькая была, — отобрав у меня жестянку, но поставил её на место. — Вот, оплатить бы надо.

— Ого! — присвистнул я, осознав сумму, а мое земноводное забилось в истерике, распластавшись на горке банкнот, с которыми нам предстояло расстаться.

— Зато — две недели нормального питания. С витаминами. Вита — это жизнь!

— А твой счёт — смерть. — подписывая бумажку проворчал я, просто физически ощущая, как тает мой финансовый резерв.

Спокойно добраться до своей каюты, где я планировал предаться грусти по утерянным кредитам, мне не удалось. Стоило мне подойти к двери и взяться за ручку, как сзади послышалось вежливое покашливание. — Кхе-кхе. Капитан, сэр, тут к вам.

Обернувшись, я обнаружил нашего помощника дежурного по кораблю, это был кто-то из наших новых парковщиков, и офицера Имперской фельдъегерской службы.

— Капитан-лейтенант Светозаров?

— Ну я. Чего еще?

— Распишитесь, — он протянул мне свой планшет.

— За что? — Я поднёс стилус к окошку и вопросительно посмотрел на курьера.

— Пакет из штаба.

Получив, так необходимую ему, закорючку, фельдъегерь протянул мне коричневый конверт и, козырнув, пошёл к лифту, ведущему на ангарную палубу.

— Проводи, — мотнул я головой помощнику и, наконец, попал в свою каюту.

Вот что мне нравится в Империи, без шуток, серьёзно, так это за основательный подход к деталям. Вроде простая вещь — конверт, ан нет! Канцелярия штаба флота и тут выпендрилась. На лицевой стороне, каллиграфическим почерком, с обилием завитушек, было выведено: «Капитан-лейтенанту эсминца Астролябия, господину Светозарову Семёну».

Ниже, контрастные, резко очерченные и выписанные ярко красными чернилами, буквы требовали и приказывали: «Лично в руки! Секретно!»

Проникшись всей серьёзностью строк, я перевернул конверт и, непроизвольно присвистнул — его тыльную сторону украшали три крупные сургучные печати, соединённые между собой неширокой, примерно с мой мизинец, темно синей лентой. По ленте шла надпись — «Канцелярия флота Империи. Конфиденциально». На самих печатях красовался дракон, своей оскаленной мордой, подтверждая принадлежность отправителя к государственным структурам Империи.

— От же, блин, на что наши деньги уходят! — Я кинул конверт на стол и подошёл к бару. Изучать послание штаба на трезвую голову, да после такого дня, я готов не был.

Следующие минут десять я воевал с конвертом. Открыть его, просто оторвав полоску с края, у меня не получилось — его материал, внешне выглядевший как простая и дешёвая бумага, рваться не хотел. Совсем.

Проиграв первый раунд, я достал из бара нож и, вооружившись им, попробовал разрезать неподатливый материал. Угу, с тем же результатом.

В третьем своём заходе я попытался разломать печати, но, казавшийся таким хрупким, сургуч, с честью вышел из поединков с моими руками и рукоятью ножа.

— Вот же зараза! — я уселся на диван, обмахиваясь конвертом, как веером. — Ну и как мне тебя вскрыть, морда имперская, — обратился я к изображению дракона на печати и тут, только в этот момент, заметил небольшую деталь — и над, и под его головой, виднелись какие-то буквы.

Покачав конверт в руках, так, чтобы тени не мешали чтению, я разобрал два слова «использовать карту».

— Какую карту? Игральную? Космическую? Дебилы, прости, Господи! Развели секретность, козлы!

Облегчив, таким образом, душу я достал из внутреннего кармана свою личную карточку и, колеблясь, почесал нос.

И как её использовать? Я и ножом эту хреновину проковырять не смог, а картой — тем более.

Осторожно положив конверт на стол, печатями вверх, я осторожно коснулся средней ребром своей карточки, инстинктивно зажмурясь.

Ничего.

Чего я боялся? Даже и не знаю. В конце концов — от Империи можно ждать чего угодно, может это вообще — бомба. И рванёт она точно тогда, когда я, со своей картой, наклонюсь над ней. А что? Удобно же, с опознанием возиться не надо. Вот труп, вот его карта.

Тряхнув головой, я отогнал пораженческие мысли — хотели бы убить — убили бы и безо всяких затей, к чему такие сложности?! Но, с другой стороны, это — Империя, и вполне в её стиле, прислать некролог, вместе с бомбой.

Воображение немедленно нарисовало мне картинку — лежащее на полу окровавленное тело с карточкой в руке, и лист бумаги с красиво выписанным некрологом — на груди.

Брррр… Я снова тряхнул головой, пытаясь отбить и эту атаку.

Неожиданно, отвлекая меня от подобных мыслей, ожил мой комм.

— Слушаю? — судя по надписи на экране это был наш кок. Надеюсь, он не собирается ещё раз ограбить меня.

— Капитан? Сэр, ужин будет накрыт через пять минут, сэр. Ждём вас, сэр.

— Извини, — я, с ненавистью, покосился на злополучный конверт. — Не могу, дел много.

— Но, сэр! Прошу вас. Я старался, сэр.

— Извини, — мне стало неудобно перед ним. Я хорошо помнил времена, когда сам занимался готовкой, и отказ кого-либо из экипажа прибыть к столу, я тогда расценивал исключительно как личное оскорбление. — Правда не могу, извини…

Чёрт! В этой кутерьме я напрочь забыл его имя. Блин! Стыдно! Капитан, называется!

— Кстати, — стараясь сохранять небрежный тон, как бы невзначай, поинтересовался я. — А позывной у тебя какой?

— Снек, сэр.

— Снек?

— Именно так, сэр! И, поверьте мне, капитан, когда вы попробуете мои закуски или бутерброды, — в его голосе чувствовалась профессиональная гордость. — Вы тогда убедитесь, сэр, что этот позывной я заслужил исключительно честно. Сэр!

— Я в этом и не сомневаюсь, Снек. Давай так. Я, как тут всё разгребу — зайду на камбуз. Я же тоже коком был.

— Мне рассказали, сэр. Но, всё же, пока горячее, а, капитан?

— Извини, не могу, — отключив связь я вновь посмотрел на конверт. Лежит, гад, лежит и не взрывается, сволочь!

Решившись, я постучал ребром карточки по печати, несильно, не надеясь на результат. Пару секунд ничего не происходило, а затем, из конверта, послышался механический голос. — Личность получателя подтверждена.

Едва он смолк, как все три печати, одновременно, с сухим треском, лопнули, распадаясь на мелкие осколки и конверт сам собой раскрылся, открывая для меня текст, написанный на его внутренней стороне.

Осторожно смахнув сургучную крошку на поверхность стола — мусорить в своей каюте мне не хотелось, я взял получившийся лист в руки.

Большая часть текста была напечатана принтером, от руки было всего несколько слов — обычным почерком, безо всяких красивых излишеств.

«Капитан-лейтенанту Светозарову, эсминец Астролябия»

— было написано обычной ручкой в самом верху, на специально выделенном месте. Ниже шёл сам текст.

«Получением сего вам предписывается, спустя восемнадцать часов быть готовым к началу движения в…»

Количество часов, по истечении которых мне следовало быть готовым, было подчёркнуто и напечатано синими чернилами — точь-в-точь как гиперссылка на сайте в сети. Не удержавшись я ткнул в неё пальцем и тотчас, над поверхностью листа, появился голографический циферблат, чей значительный участок был закрашен темно синим цветом, наглядно показывая мне оставшееся до начала похода, время.

Ого!

Я поднял письмо вверх, к светильнику и внимательно изучил его, надеясь увидеть встроенную в лист микросхему. Ничего — на просвет это была самая обычная, при чём — из разряда дешёвых, бумага.

Ладно, потом разберёмся. Вернув письмо на стол, я продолжил чтение.

«…к началу движения в составе сводного отряда. Вы, и ваш корабль, приписаны к отряду „В“.

Для получения детальных инструкций вам следует, перед началом движения, подключиться к боевому тактическому каналу. Если вы потеряли, переданный вам ранее, логин и пароль, то, в этом случае воспользуйтесь данной памяткой.»

Слово «памятка» была выделена из текста таким же образом, что и выше, поэтому я, уже без колебаний, прижал его пальцем.

И, как и в предыдущем случае, над бумагой появилось небольшое окошко-подсказка с двумя строчками — моим логином и паролем. Всё тоже самое — Аркан, Весельчак.

Вздохнув — это напоминание, о нашем прежнем капитане, неприятно сдавило мне грудь, я продолжил чтение.

«Помните — от вашей исполнительности и дисциплины зависит ваше будущее.»

Подписи не было.

Пробежав глазами по тексту ещё раз, я отложил его в сторону и, активировав свой комм, вызвал старпома.

— Сэм? — он отозвался моментально, будто ждал моего вызова.

— Готовь корабль, Шнек. Через восемнадцать часов — начнётся.

Молчание, с той стороны, продолжалось довольно долго — я уже собрался подуть, или постучать по дырочке микрофона, как мой собеседник вернулся в эфир.

— Через восемнадцать?

— Да. Идти будем, я думаю, часа два. Так что — ещё сутки и всё.

— Это тебе тот фельдъегерь… В его конверте было?

— Уже настучали? — хмыкнул я в ответ.

— Не настучали, а доложили.

— Ладно. Доложили, так доложили. Дай народу отдохнуть и…

— Всё сделаю, Сэм, — он не дал мне закончить фразу. — Скажи… Ты что ни будь, ну… Придумал? Что делать-то будем?

— Пока следовать приказам. Дойдём до места боя, осмотримся.

— Уверен? Может рванём, а? Прорвёмся!

— Завалят. Да и снаряды с блокираторами, нас просто расстреляют. — Меня посетила внезапная мысль и я, торопливо, завершил разговор. — В общем — ты понял. Готовимся к выходу. Действуй.

— Принято, капитан. Всё будет в ажуре.

— Не сомневаюсь. — я отключил канал связи с ним и тут же активировал новый, с нашим артиллеристом.

А вот его ответа мне пришлось ждать около минуты. Наверное, на самом деле, о ожидании я провёл гораздо меньше времени, но неприятная догадка занозой зудела в моей голове, отчего каждая секунда казалось вечностью.

— Лейте… Простите. Марков, артиллерийская секция. Слушаю, — наконец послышался его голос.

— Спим, Марков?

— Ни как нет, сэр! — вины или растерянности в его голосе, действительно, не было. Зато, к моей досаде, в его интонациях ощущались какие-то растерянные нотки. — Капитан, сэр. Я как раз собирался вас вызвать. Тут такое дело… — он замялся, и я воспользовался этим:

— Торпеды?

— Да, сэр. Вы догадались? Вы — знали?

— Докладывай, — я не стал развивать мысль о своём огромном, с его, конечно, точки зрения, капитанском опыте.

— Сэр! Я только что закончил проверку боеголовок, согласно регламенту, сэр. И…

— Ну?!

— Там, то есть в них… Сэр! Там нет боевых частей! Электроника есть, но взрывчатки нет! Это просто болванки, капитан! Капитан! — он заговорил быстро, будто боясь не успеть высказаться. — Сэр! Надо немедленно связаться со службой снабжения, сэр! Мы не можем идти в бой, сэр!

— Успокойся.

— Но, капитан! Это же — диверсия! Я проверил все наши торпеды — взрывчатки нет ни в одной, сэр!

— Отставить, Марков! — мне пришлось рявкнуть на него, пресекая зарождавшуюся панику. — Ты внимательно электронные блоки осмотрел?

— Да, сэр. Всё стандартно. Один новый блок добавлен, я с ним не знаком, но их, я хотел сказать — торпеды, сэр. Их постоянно улучшают.

Значит один новый блок? И полное отсутствие взрывчатки. Интересный расклад получается…

— Марков! В твоём училище, тебе про РЭБ, радиоэлектронную борьбу — рассказывали?

— Да, конечно, сэр! Вы считаете…

— И это — лейтенант флота! — я показательно громко вздохнул. — Торпеду с РЭБ увидел и испугался.

— Я… Я не испугался, сэр! Этим, я про помехи и прочее, занимаются специализированные корабли, сэр! Не мы!

— Новые времена — новые правила, понимаешь, — спокойным, немного вкрадчивым голосом произнёс я. — Теперь ты понимаешь, почему я тебя вызвал?

— Вы всё знали заранее, сэр? Да? А я… Выходит я зря панику поднял? Сэр?!

Нет, мальчик, панику ты поднял не зря, своевременно ты её поднял. Очень своевременно — мне хотелось сказать ему именно эти слова, но, вот именно их, я произнести не мог.

— Слушай сюда, артиллерист! То, что внутри торпед — не твоего ума дело. Понял?

— Так точно, сэр!

— Двигатели — основные и маневровые, у них в порядке?

— Так точно, сэр!

— Пусковые? Запустить их мы можем?

— Не сомневайтесь, сэр! Всё в полном порядке, сэр!

— Вот и хорошо. Ты должен их запустить, понял? Остальное — не твоя проблема. Понял? Повтори!

— Я должен произвести пуск торпед по вашей команде, сэр. — послушно повторил он.

— Хорошо. Об отсутствии Вэ-Вэ — никому не слова.

— Есть, сэр!

— Отбой!

Отключив связь я ещё с пол минуты тупо смотрел на экран комма.

Здорово, чё. Снаряды — с блокираторами, торпеды — с каким-то модулем, мутным. Мне было ясно, что нас, ну — как минимум нашу Астролябию, гении из штаба собирались использовать втёмную. Или, чего ещё хуже, для решения некой, грязной задачи. И не рыпнешься ведь!

Намёк про Аркана и Весельчака я понял правильно — чуть мы дёрнемся, как сразу, хоп — и мы враги Империи, со всеми, легко прогнозируемыми, последствиями.

Моё внимание привлёк лёгкий шорох, исходящий со стола, и я поднял голову. Там, в окружении сургучных осколков и крошек, медленно превращалось в прах послание из штаба флота.

 

Глава 17

Нейтральная система RKZ-093FF. Периферийные владения Империи.

267 год правления 28 Императора.

Путь, из системы нашего сбора, до места будущего боя, занял, как я и предсказывал, около двух часов. Сначала, и это тоже было предсказуемо, с нами связались офицеры, отвечавшие за разделение кораблей по отрядам.

Как вы помните, нашу Астролябию определили в отряд «В», для сбора членов которого, штаб выбрал точку, удалённую от места стоянки, километров на полста.

Когда последний эсминец нашего отряда занял своё место, ко всем нам обратился старший офицер, на чьих плечах лежала забота по координации и управлению этим образованием.

— Надеюсь, все уже подключились к тактическому каналу? — вместо приветствия поинтересовался он и, только после этого, представился. — Капитан второго ранга Дзайко. Ваш, скажем так, координатор и, — он коротко хохотнул. — Глас Божий. Слушать меня внимательно, подонки.

— А ты не охренел, кап-два? — угрожающим тоном осведомился один из капитанов. — Слышь, крыса штабная, за базаром следи, тут не бумажные вояки собрались, усёк.

— А ты, герой, не догадываешься — почему это сборище пометили литерой Вэ? — ничуть не меняя своего тона, от которого за версту пёрло брезгливостью, ответил вопросом на вопрос, Дзайко.

— Так просвети нас?

— Вэ — значит висельники.

— Чего?

— Того самого. Висельники вы и есть. Над всеми вами приговор висит, ясно? Благодарите Императора, он…

— Ой, спасибки, век воли не видать, гадом буду — просто пипец, как я ему благодарен, — всё тем же, мрачным тоном, в котором теперь сквозило точно такое же презрение, как и у кап два, произнёс капитан.

— Будешь, будешь благодарен, и не только будешь — ты отработаешь её всю, до последней крошки.

— Вот ещё! Слушай сюда, второй, или штаб тебя заменит — на более адекватного, или я с места не сдвинусь. Доступно?

— Сдвинешься. Все вы — сдвинетесь. Как миленькие. Если кто ещё не понял — поясняю. Первое. Крейсера на радарах все видят?

Я покосился на Жбана, и он кивнул, подтверждая слова офицера.

— Надеюсь, все их узнали? Проект «Длинное копьё».

Корабли данного проекта мне были хорошо знакомы — по справочникам, конечно. Крейсер-снайпер, корабль дальней огневой поддержки. Их разработали и запустили в серию лет десять, может двенадцать назад. Обладая относительно слабой бронёй и не выдающимися ходовыми характеристиками, этот проект должен был наносить хирургически точные удары издали, тем самым оставаясь вне ответного огня. В реальных боевых условиях их ещё не пробовали, но на учениях эти корабли всегда набирали максимальные баллы.

— Они наведены на вас, — продолжил кап-два. Дёрнитесь — они, их экипажи с удовольствием проверят на вас свои орудия. Это было первое. Доступно? — он не удержался, чтобы не повторить, не подколоть капитана.

— Но, сэр! — новый голос в эфире был полон удивления. — Капитан эсминца Вольный, сэр. В чём нас обвиняют? Мы чисты перед законом, сэр!

— Были бы чисты, — голос офицера на секунду стих и стало слышно, как он что-то набирает на клавиатуре. — Был бы чист, не попал бы в отряд висельников. Так… Ага. Вот — эсминец Вольный, капитан Лоуренс Нурс. Верно?

— Так точно, сэр!

— Контрабанда, разбой, участие в банде пирата Голого Зе. Мало?

— Но, сэр! Это когда было?! Мы давно всё искупили! Сэр!

— Мы так не думаем! Раз вы здесь — значит вы виновны. Точка.

— Но, сэр, мы…

— Виновны! — Дзайко повысил голос, и капитан Нурс замолк. — Продолжим. Второе. Копья будут вас эскортировать до места боя. Специально говорю это вам — вы находитесь под постоянным прицелом, понятно? Попытка ухода с линии курса равнозначна приговору. Предупреждений не будет! Понятно?

Убедившись, что вопросов нет, он продолжил. — Ваши снаряды будут разблокированы по началу боя. Пытаться пострелять… Не советую. Любое шевеление стволов равнозначно попытке побега. Развивать мысль не буду. Сами допрёте своими мозгами, если они у вас ещё не до конца пропиты. Третье. Нет. Четвёртое, третье было только что. Так вот — четвёртое и последнее. — на пару секунд он замолк, переводя дух, а затем продолжил. — Надеюсь, чёрт возьми, я и в правду надеюсь, что вы, так сказать капитаны, заметили состав вашего пополнения.

— Это ещё к чему? — подошедший ко мне Шнек вопросительно посмотрел на меня.

— Погоди, пусть договорит.

— Во все экипажи отряда Вэ, — офицер озвучил литеру нашего отряда с нарочитым отвращением. — Состоят из таких же уголовников, что и вы. В штабе решили, что так вам будет проще найти с ними общий язык. Ну а сдохните — не жалко. Воздух чище станет.

— Нас списали?! — тихим голосом произнёс старпом. — Чёрт, ты был прав — это билет в один конец и под конвоем.

— Я вам это говорю для того, — продолжал свою речь Дзайко и я жестом попросил Шнека замолчать. — Что бы вы поняли — вы. Нам. Не. Нужны. Вы — ничто, грязь. Но! Император, в своей милости, решил дать вам шанс. — он снова замолк, выдерживая паузу. — Шанс кровью смыть свои грехи перед нашей Империей! Отработаете честно и вас отпустят. Судимости, прегрешения с вас никто снимать не будет — попадётесь — уничтожим. Но и специально бегать за вами Империя не будет. Прониклись? Всё. Начинаем движение. Ну а кто не хочет, — он рассмеялся. — Советую самому подорвать реакторы, быстрее будет.

Связь прервалась и тут же, Жбан, совмещавший обязанности и штурмана и старшего пилота, повернулся ко мне:

— Капитан! Сэр, мы получаем данные по прыжкам. Что делать?

— Прыгаем, Жбан. Следуем их указаниям.

— Как прикажете, сэр. — кивнув, он отошёл к пилотам и принялся давать указания по подготовке к прыжку.

— Сэр? — а вот в голосе старпома сильно чувствовалась неуверенность. — У вас же есть план, да?

— Конечно, Шнек, — я постарался изобразить максимально уверенную улыбку. — Расслабься, старпом. Я всё это предвидел и, как ты понимаешь, уже кое-что придумал.

— Да? Точно? И что? Что вы придумали, сэр?!

— Своевременно, Шнек. Я всё сообщу в нужный момент. Пока, на данный момент я могу сказать одно, — я специально повысил голос, так, чтобы меня было хорошо слышно всем находившимся в рубке:

— Наше будущее зависит от вас, старпом, от того как вы, как присутствующие здесь, — я обвёл рубку рукой. — И на корабле, как все будут исполнять мои приказы. Ситуация тяжёлая, но не критичная. Бывало и хуже. Вот меня, например, один раз динозавр сожрал.

— Вы рассказывали, сэр, — прервал он меня.

— Да? Ну ладно, смысл вы поняли. Выход есть, и я ни на секунду не сомневаюсь, что мы, и из этого испытания, выйдем и с честью, и с прибылью!

— Уф… — он вытер испарину со лба. — Спасибо, капитан. Вы меня успокоили.

— Займитесь своими делами, Шнек, — я откинулся на спинку и, с усталым видом, прикрыл глаза.

План… Конечно, у меня не было никаких планов, но Шнек спрашивал меня о них с такой надеждой, что иначе — честно ответить ему, я не мог. На короткий миг, когда он с надеждой смотрел на меня, у меня возникло желание ответить ему фразой из старого детского мультика — мол, «да у меня — целых два плана!», но я сдержался. Врать я умел плохо, а засыпаться в такой ответственный момент было крайне опасно.

Кроме того, я очень надеялся, что сарафанное радио разнесёт по всему кораблю мои слова, сказанные, как я надеялся — с непоколебимой уверенностью, и что весь экипаж пойдёт в бой с надеждой что их босс, то есть я — представляет, что делать.

В общем, следующие пару часов, я провёл в своём кресле, гоняя по экрану различные тактические схемы боевого применения эсминцев, всем своим видом изображая подготовку к бою.

А менее чем через два часа мы прибыли в систему, выбранную штабом флота для проведения операции.

— Что же, дорогие мои, — снова появился в эфире Дзайко. — Момент истины настал. Кстати, — он довольно хмыкнул. — Рад, что среди вас дураков не оказалось и никто не попробовал испытать судьбу побегом. Похоже, у вас и вправду есть шансы уйти отсюда живыми.

Живыми? Отсюда? Я мысленно фыркнул — я уже давно не был тем наивным юношей, который, сидя в кабине своего первого Сайдвиндера, был готов верить всем на слово. Что бы нас, висельников — по терминологии Империи, и вот просто так отпустили? Ню-ню…

— Посмотрите на ваши экраны. Активирую тактическую карту.

Последовав его то ли совету, то ли — указанию, я пододвинул к себе свой экран.

— Начну с простого. Силы сводного, так сказать, флота обозначены на карте желтым.

На экране, немного выше его нижней границы, тотчас появились две группы желтых точек — одна, меньшая по размерам, была слева, в то время как вторая, гораздо более многочисленная, расположилась примерно посредине.

— Твой корабль обозначен зелёной рамкой.

Вокруг одной из точек, горевшей в левом скоплении, появился маленький зелёный кружок.

— Силы нашего флота обозначены на ваших экранах зелёным.

За нашими точками, точками отряда «В», появился примерно десяток зелёных отметок, но, гораздо больше зелени проявилось за средним скоплением. Более всего это мне напомнило классические заградительные отряды, и последующие слова кап-два только подтвердили мои опасения.

— Наш флот, в вашем случае — Копья, проследят за тщательным выполнением вами команд. Так что, настоятельно советую и напоминаю, выполняйте их в точности, если вы, конечно, не хотите побыстрее попасть в ад.

Про зарезервированные нам сковородки и котлы, так и просившиеся к этой фразе, он добавлять не стал.

— Теперь о противниках.

В верху экрана нарисовались три группы красных точек — две были смещены к левой части экрана, а одна, наоборот, прижималась к его правой границе.

— Флот Копий.

Вокруг самой левой группы появилась и принялась пульсировать, ярко красная рамка.

— Мятежные Бароны.

Теперь рамка перешла к средней группе.

— И последние — конники.

Несколько раз вспыхнув вокруг крайней правой, рамка пропала из виду, чтобы тут же вернуться к кораблям Чужаков.

— Ваша первая цель — флот Копий. Вторичная — Бароны. Ваше построение и тактика.

Экран сморгнул, и я увидел трёхмерную модель боя.

Кормой ко мне, занимая место немного ниже середины экрана, в три шеренги, примерно по семь, может восемь кораблей в каждой, одна под другой, выстроились небольшие модельки эсминцев. Один из них, расположившийся практически на самом правом краю средней шеренги, был обведён зелёным контуром, давая мне понять, что это — именно наш корабль.

Не здорово…

Я планировал, и это было всё, что я смог придумать, рвануть в сторону, когда начнётся заварушка. Прикрыться разрывами, корпусами других, пусть и своих кораблей, и — свалить отсюда.

Не шибко благородно, да? Ну, да. Именно так — не благородно, не спорю. Только вот мне — как-то не до него было, вот конкретно сейчас — не до него.

— Внимание на экран! Ваши действия на первом этапе.

Перед модельками отряда «В», в отдалении, появились изображения флота Копий. Дистанция между нами составляла около двух десятков километров, по крайней мере так было видно из надписи около стрелочки, соединившей наши корабли.

Кораблики, те, что были нашими, вздрогнули, и поползли вперёд, медленно увеличивая дистанцию друг от друга, как по вертикали, так и в горизонтальной плоскости.

Когда дистанция между нами сократилась до восьми километров, от наших изображений отделились короткие, по сравнению с кораблями, палочки, и тут же, резво набирая скорость, устремились к скоплению кораблей Копий.

— С дистанции восемь тысяч метров вы производите первый пуск торпед. Остальные пуски — по готовности.

От наших корабликов отделились, направляясь всё к тем же адресатам, ещё две волны торпед.

— Далее, вы совершаете поворот вправо — все вдруг.

Модельки дружно заложили крутой вираж вправо и общий вид изменился. Теперь перед нами высветился флот Баронов. Жёлтые кораблики, обозначавшие вспомогательный флот, подпираемый сзади Имперцами, уже вступили во встречный бой с мятежниками — и те, и другие модельки вспыхивали огоньками выстрелов.

— Задача отряда «В» — нанести фланговый удар по Баронам.

Наши изображения, достигнув границы открытия огня, так же покрылись искорками залпов, отчего противник принялся медленно тускнеть, отображая полученные повреждения.

— Бой ведём до полной победы.

Картинка замерла, показывая конец презентации.

— Как видите — все не то, что просто, а очень просто. Отметки маршрутов, маркеры ключевых точек уже передаются на ваши корабли. Точно следуйте им и победа будет за нами. Исполняйте! Конец связи.

— Капитан? — повернулся ко мне Жбан. — Данные получены, сэр. Исполнять?

Я кивнул, машинально почёсывая кончик носа.

М-да…

План красотой и тонкостью замысла не блистал. Зато — он был прост как кирпич и не требовал от исполнителей ничего, кроме точного ему следования. Меня смущали всего два момента.

— Шнек? Видел? — я кивнул на погасший экран. — Что думаешь?

— Капитан, — старпом, всю презентацию проведший облокотясь на спинку моего кресла, слегка наклонился ко мне. — Не могу понять, сэр. Они там что? Я про штабных, сэр. Неужто в штабе посчитали, что наших двух десятков торпед, пусть мы и выплюнем их три раза, хватит на весь флот Копий?!

— Таких как мы — два десятка. Каждый, как ты сказал, выплюнет по девять подарков. Итого, — я быстро прикинул в уме. — Всего под две сотни.

— Почти сто девяносто… Сто восемьдесят девять, если быть точным, сэр.

— Пусть так, — я кивнул. — За три залпа мы выпустим на них полтыщи торпед. Согласись — немало.

— Ну… Так-то оно, да. Внушительно. Но у Копий кораблей под три сотни. Да и ПВО ни кто не отменял. Половину, или даже больше — собьют. Но… Хотя да, проредим их основательно.

Говорить ему, что пускать мы будем пустышки я не стал — зачем расстраивать человека. — Да, скорее всего так и будет. — кивнул я. — А потом мы отвернём, помнишь мультик? — я постучал костяшками по экрану. — И их остатки крейсера добьют.

— Логично, — согласился он.

— Меня беспокоит только один вопрос.

— Какой, сэр?

— Конники. Не думаю, что они так и простоят весь бой, ожидая пока мы разобьём их союзников.

— Два варианта, сэр. Я — два варианта вижу.

— Выкладывай.

— Первое, — он загнул мизинец. — как только наши завяжут бой с Баронами, конники двинутся к ним на помощь…

— И попадут под фланговый удар Имперского флота, — закончил за него я. — Допустим. А второй?

— Они свалят. Как увидят, что масть не их — свалят. Это же торгаши.

— Думаешь?

— Уверен, сэр.

— Может нам на пузырь поспорить?

— Не стоит, капитан. Я их породу хорошо знаю. Не бойцы они. Как Копий почистим, да за Баронов, да с двух сторон, — он, для наглядности, сжал кулаки и ударил ими друг о друга. — Уйдут не вступая. Им же ещё торговать с Империей, сэр.

— Какая торговля? Ты о чём, Шнек? Они же — боевой флот прислали?!

— Отмажутся, — махнул он рукой. — Не впервой, сэр. Скажут — мол де мы посмотреть прилетали. Как Империя воюет. Мол — посмотрели, прониклись и ушли. Огня-то ты не открывали. Система-то, нейтральная, тут всем находиться можно. В худшем случае, ну выкатит Империя им штраф какой. Пффф… Подумаешь.

— Посмотрим, — не стал спорить с ним я. В конце концов он имел гораздо больше опыта, нежели я.

— Капитан, — снова окликнул меня Жбан. — Мы на месте, сэр.

— Спасибо. Ждём общей команды. И, старпом…

— Да, сэр?

— Объявите по кораблю боевую тревогу. Всё же в бой идём — надо традиции соблюдать.

Резкий, злой перезвон колоколов громкого боя, вкупе с короткими, режущими глаз, вспышками аварийных фонарей, я смог вытерпеть около минуты, после чего молча махнул рукой Шнеку, надеясь, что он верно истолкует мой жест. Судя по тому, что спустя пару секунд всё затихло, мой жест он понял верно.

— Думаю, этого более чем достаточно. Если кто-то и после такого хрючит, — я развёл руками. — Буду завидовать обладателю такой нервной системы.

— Все на своих местах, сэр. По-боевому, сэр, — положив свой планшет на сгиб левой руки, он подошёл ко мне. — Хорошо, что мы не на линкоре, сэр.

— Да? И почему?

— Там, рядом с вами, справа от вас, сэр, стоял бы горнист.

Непроизвольно я посмотрел вправо от себя. М-да… Его труба, если бы он стоял именно там, где сказал Шнек, смотрела бы мне точно в ухо. Что же… Теперь понятно, отчего все, ну, или почти все, адмиралы страдают небольшой глухотой.

— А что? Запись по трансляции прокрутить, нельзя что ли?

— Традиции, сэр. И понты. У кого талантливее, у кого труба круче, не так всё…

Мой экран осветился, и я, торопливо махнул рукой, одновременно и подзывая его, и прося заткнуться.

«Внимание! Операция начнётся через» — побежали, выстраиваясь столбиком, слова, по его центру.

«3…2…1… Начали!»

— Штурман! Вперёд! Мы начинаем!

— Да, сэр!

Кресло подо мной вздрогнуло, давая понять, что мы начали движение и я покосился на Шнека. Он стоял слева от меня, сохраняя на лице абсолютно непроницаемое выражение.

Ну да, ему-то что? Чай не первый раз в бой идёт. М-да.

Активировав внутрикорабельную связь, я вызвал камбуз. — Снек?

— Да, капитан?

— Голубчик, вы не могли бы нас чайком угостить?

— Чайком?! Но, сэр…

— И, непременно, с лимоном и имбирём. Сделаете?

— Ээээ…. Да… Сэр. Конечно, сэр. Мигом.

— Вот и славно, — отключив связь, я повернулся к старпому. — Ты чай будешь? Если хочешь кофе, сам проси.

— Я, как и вы, чай буду.

— Хорошо. Жбан?

— Чай, сэр.

— Да я не об этом. Слушай сюда, штурман. Докладывай мне дистанцию до целей. Понял?

— Есть, сэр. С каким шагом?

Я быстро прикинул — если верить презентации, то сейчас, на момент начала операции, нас разделяло около двадцати километров. Пуски торпед мы начнём с восьми, значит…

— До десяти — каждую тысячу, после — каждые три сотни.

— Понял, сэр. Дистанция до целей восемнадцать.

Я молча кивнул.

Следующие минут пять в рубке царила тишина, прерываемая только голосом штурмана, спокойно отсчитывающего расстояние до целей.

— Десять тысяч, сэр! Начинаю отсчёт каждые три сотни, сэр.

— Хорошо. — я снова включил связь по кораблю. — Марков? Опять спишь?

— Ни как нет, сэр! Нахожусь на боевом посту, ожидаю ваших приказаний, сэр!

— Как удачно, — хохотнул я. — Представляешь, а они, приказания эти, у меня как раз есть!

— Девять шестьсот, — подал голос штурман.

— Слыхал?

— Да, сэр.

— Рад, что со слухом у тебя все в порядке.

— Спасибо, сэр.

— Теперь — серьёзно, — я отбросил напускную весёлость. — С восьми пускаешь торпеды.

— Я…

— Не перебивай! Быстро, максимально быстро — меня не волнует, как ты это сделаешь, хоть руками их таскай, перезаряжаешь и тут же! Немедленно! Залп — и перезарядка. Понял?

— Да, сэр, мы всё сдела…

— Послушай, лейтенант. Сейчас, от твоей и твоих людей сноровки, зависят наши жизни. Ты понял?

— Да, сэр! Мы не подведём, сэр!

— Девять триста!

Я отключил связь, и, откинувшись на спинку, только теперь заметил стоявшего рядом со старпомом, Снека. В руках он держал поднос с единственной чашкой.

— Ваш чай, сэр.

— А… Остальным?

— Все уже получили, сэр. Вы опять последний, сэр.

— Что делать, работать то тут хоть кто-то должен?

Усмехнувшись, он передал мне чашку.

— Канопешки будете, сэр? С грудинкой, красной рыбой и маслинами, сэр?

— Канопе? Это… Такие, на палочках?

— На шпажках, сэр. На один кусь, сэр, чтобы время не тратить.

— Конечно буду! — Я обежал взглядом рубку. — Где? Не вижу! Только не говорите мне, что их уже съели.

— Сейчас принесу, сэр. Все, за один раз, не смог, извините.

— Так взяли бы кого ни будь в помощь!

— Все заняты, сэр. Тревога же, боевая.

— Бардак! — я, с деланным возмущением, хлопнул ладонью по подлокотнику. — Старпом! Немедленно выделите ему одного в помощь!

— Есть!

— Нет, ну какой бардак! — продолжал изображать возмущение я. — На борту почти семь десятков бездельников, а единственному труженику, никто помочь не может! Бардак! Ну да ничего! Завтра же устрою разбор полётов! Я тут с голоду пухну, а они!

— Девять ровно!

— Вот! Штурман еще работает! А остальные?! Бездельники! За что я вам только жалованье плачу?! Плачу и плачу, рыдаю просто, когда ведомости подписываю.

Мой замысел удался, с рабочих мест послышались сдавленные смешки и напряжение, до этого плотно осевшее в рубке, начало пропадать.

— Восемь семьсот.

Так…

«Торпеды» — новое слово появилось на экране и принялось моргать, привлекая моё внимание. Спустя две, может три секунды, к нему добавилось второе — «взведены».

Новая надпись продержалась секунд пять, после чего пропала, оставив экран снова пустым.

— Восемь четыреста.

— Марков?

— Мы готовы, капитан!

— Ну, не подведи!

— Восемь сто!

— Внимание!

— Восемь полста… Ровно!

— Пли!

Корабль вздрогнул, освобождаясь от весящих по несколько тонн каждая, махин, и, спустя ещё несколько секунд я увидел, как впереди, в чёрной пустоте, засверкали девять маленьких солнц.

Наш бой с Копиями — начался!

Прошло всего несколько секунд и, к нашим торпедам, огни выпущенных с остальных кораблей отряда «В».

Наверное, замерли все, находившиеся в рубке — зрелище было поистине грандиозным — всё пространство перед нашими глазами покрылось россыпью ярких огней. Эта светящаяся стена на целых секунд пять отгородила нас от кораблей Копий, вселяя в наши сердца уверенность в победе.

— Штурман! — я встряхнул головой, скидывая оцепенение от этого грандиозного зрелища. — Жбан! Твою дивизию!

— Ээээ… Аааа… Ой. Виноват, сэр, засмотрелся, мощь-то какая!

— Я вот тебе! Засмотрелся он! Дистанция? Ну?

— Ой… Виноват, сэр! Семь семьсот, сэр!

— Виноват он… Конечно, виноват! Я с тобой потом разберусь! — проворчал я, и сам всё ещё находясь под очарованием этого зрелища. — Дистанцию между залпом и целями — ты это отследить можешь?

— Потребуется время для расчёта, сэр. Боюсь мои данные устареют, когда я закончу.

М-да… А, ведь верно! Есть дистанция от нас до противника, есть, точнее, можно снять дистанцию от нас до торпед — не сложно, одно переключение радара, и, нужные данные — вот они.

Не так уж и сложно вычесть одно из другого, чтобы получить нужный мне результат — на своей старой Анаконде, я бы просто сделал коротенькую, в три строки, программку, но тут…

А тут, пока штурман будет щёлкать кнопками своего калькулятора, торпеды пройдут столько, что все его усилия устареют ещё до того, как он ткнёт пальцем в клавишу со знаком равно.

— Жаль. Тогда сообщи мне, когда торпеды подойдут к ним на минималку. Хорошо?

— Есть, сэр! Семь четыреста, сэр!

— Сбрось ход до среднего, не вижу причин торопиться.

— Мы и так на среднем, сэр!

— Да? Хорошо.

Кивнув ему, я активировал связь, вызывая артиллериста. — Марков?

— Да, сэр?

На этот раз он ответил моментально и я, в душе, конечно, не на виду, поморщился — в голове я уже составил речь, касательно моего долгого ожидания его ответов, а он вот как! Раз — и на связи. Можно подумать — он ждал моего вызова!

— Я ждал вашего вызова, сэр!

Сволочь, нет — натуральная сволочь, снова, исключительно в голове, выругался я. Блин!

— Ээээммммм… Похвально, лейтенант, похвально. Бдите, значит. Это хорошо, м-да…

— Второй залп проведём через минуту, сэр!

— Что так долго?

— Но, сэр! — тут же, предсказуемо, принялся протестовать он. — Мы улучшили норматив почти на четверть, сэр! Парни торпеды на руках таскают! Сэр!

Я представил канониров, облепивших, подобно муравьям, многометровую сигару и усмехнулся — а Марков-то не промах! Эвон как он своих защищает! Похоже, из него, со временем, хороший командир получится… Если мы выживем, конечно.

— На руках? Не порите чушь, лейтенант! — начальственно рыкнул на него я. — Или вы считаете, что я торпед не видел?! На руках! Надо же! — я недовольно фыркнул в микрофон. — Как закончите свою возню — немедленно запускайте! Понятно?! Загрузка — пуск, и сразу же, не дожидаясь выхода из пусковой — загрузка последней серии! Ясно?

— Так точно, сэр!

— Хорошо, — я смягчил тон. — Вот ещё что, Марков. Те модули… Ну, ты понял — о чём я. Они себя как-либо проявили?

— Сэр, да, сэр! Перед запуском, сэр, я проверял плотность электромагнитного поля — так положено по регламенту, сэр!

Случая его торопливую речь я, невольно, поморщился — все эти «сэры» неприятно резали слух.

— Короче, Марков!

— Виноват, сэр! Я просто хотел, чтобы вы…

— Марков!

— Поле, в месте, где, ну этот новый модуль, оно… Сэр! Оно резко возросло перед пуском, сэр! Модуль явно что-то передавал, сэр!

— Что-то… Глушилка это, я же говорил. Сколько до пуска?

— Секунд двадцать, сэр!

— Пали и немедленно, слышишь — немедленно заряжай новые!

— Уже поднимаем из…

Я отключился, не став дослушивать его последнюю фразу. Ладно, тут, вроде бы, всё в норме.

— Жбан! Дистанция? Почему не слышу доклада?!

— Капитан, сэр! — от своего стола повернулся ко мне штурман. — Вы были заняты, и я подумал…

— А вот думать — не надо! Я — думаю! Дистанция?

— Шесть… Шесть шестьсот, сэр!

— Принято! Старпом?

— Капитан?

— Какая дальность у наших друзей?

— Простите, сэр?

— Шнек! Не тупи — на сколько Копии бьют? Когда нас доставать начнут?

— Ааа… Вы про это? Доставать начнут с трёх, но, реально попадать, только когда менее двух тысяч будет.

— Понял. — кивнул я. Что же… Может быть, и не так уж и плох этот план? Сейчас пульнём вторую серию, потом, ещё через пару минут — третью, и всё — на разворот, к Баронам. А те уже в бою — зайдём сбоку, не под главный калибр… Может и выкрутимся…

— Сэр? — всё так же стоявший рядом Шнек, наклонился ко мне. — Вопрос разрешите?

— Давай.

В этот момент корабль вздрогнул, и я снова, во второй раз увидел сияние солнышек перед нами. Хо-ро-шо…

— Красиво, да, сэр?

— Да уж… производит… Впечатление, я хочу сказать. Так ты чего хотел?

— Торпеды. Наши торпеды, сэр. Я что-то не понял — я слышал ваш разговор с Марковым, вы про какие модули говорили?

— Не хотел тебе говорить, Шнек, ну да ладно. Смотри. У нас, похоже, загружены торпеды РЭБ. Понимаешь, о чём я?

Сияние звёздочек впереди медленно тускнело — выпущенная нами на волю смерть стремилась к своим жертвам, торопясь прервать их жизни — зрелище было красивым, завораживающим — если смотреть со стороны. Я представил, что сейчас должны чувствовать экипажи кораблей наших противников и поёжился — вид несущихся на тебя, почти четырёх десятков, таких подарков, лично меня бы точно заставило нервничать.

— Капитан, сэр! — послышался взволнованный голос оператора нашей радарной станции. — Копии, сэр! Они расходятся.

— Предсказуемо, — вспомнив о своей кружке, я взял её и сделал пару глотков. — Нормальное решение. Стандартное. Чего в лоб переть.

— Торпеды РЭБ? Их же лет сто как применять перестали, сэр. — напомнил о себе Шнек. — Сменят частоту и всё. Толку от них…

— Это новые модели, Шнек, — постарался изобразить уверенность я. — Наверняка там, в их мозгах, — я кивнул в сторону практически уже неразличимых огоньков, — Что-то новое. Не знаю. Может они тоже частоты меняют.

— Вы это точно знаете?

— Нет, но согласись — давать нам пустышки… Ты в этом смысл видишь?

— Нет, — согласился он.

— Капитан! — Жбан разогнулся от стола и потёр затёкшую поясницу. — Первая волна подойдёт к противнику через… Через… Всё! Уже!

Не отвечая ему, я уставился вперёд, в черноту космоса, ожидая что там, вдали, вот сейчас… Вот прямо сейчас, в этот самый момент, начнут распускаться огненные бутоны разрывов.

Ничего…

Ещё с пять секунд прошло в тягостном ожидании… И, снова, ничего.

— Штурман?! Где… — я замялся, подбирая верное слово. — Ошибся?

— Нет, сэр, всё верно. — жбан так же выглядел растерянным. — Сэр! Отметки первой волны совпали с целями. Сэр! Всё точно.

— А взрывы где?

— Дистанция Пять восемьсот — может мы просто не видим?

— Не видим… Может мы просто не видим… — передразнил его я. — А радар? У нас, на этом корыте, радар есть?

— Радар исправен, сэр! — тотчас откликнулся его оператор. — Но, сэр… попаданий, то есть — уничтожения целей, сэр… Не отмечаю…

— Твою же мать!

— Сэр! — Жбан, подбежавший к радару, и лично проверивший слова его оператора, повернулся ко мне. — Первая волна прошла сквозь их строй. Часть торпед сбита, но большая часть продолжает своё движение, сэр! Вторая волна на подходе!

— Ну, я же говорил?! — Шнек покачал головой. — Толку от этого РЭБ — ноль!

— Знаешь, — я покачал головой, не соглашаясь с ним. — Может он и есть, меня другое смущает.

— Что?

— Шесть ровно, сэр! — выкрикнул Жбан, решив не дожидаться очередного окрика.

— Принято, Жбан- я повернулся к старпому. — Под две сотни торпед — и ни одного попадания? Ты меня поправь, но, разве не должны они были того? На минималке?

— Самоподрыв? Должны были. Но… — он наклонился к моему уху и продолжил практически шепотом. — Сэм, я не удивлюсь, если выяснится, что при этом бардаке нам всем РЭБ загрузили.

— Ты чего? — не веря услышанному, я отодвинулся от него и внимательно посмотрел на Шнека, надеясь увидеть улыбку на его лице. Но нет — он не шутил. — Ты чего, Шнек?! Что бы так накосячить — загрузить на все корабли отряда РЭБ?! Не боевые?!

— Поверь, бывало и хуже. Ну а учитывая, что сейчас творится — вполне допускаю.

Корабль снова качнулся, выпускаю очередную — последнюю серию торпед, но мне некогда было любоваться этими красотами.

— Жбан?! Что со второй волной?

Мне ответил не Жбан — откликнулся оператор радара. — Сэр! Результат тот же — прошли сквозь противника. Наблюдаю редкие столкновения, но без последствий.

— Услышал. Жбан?!

На этот раз штурман соизволил откликнуться. — Да, сэр? Дистанция, — он понял мой оклик по-своему. — Шесть сто, сэр.

— Ложись на новый курс. Маркер есть?

— Ни как нет, сэр!

— Ну и чёрт с ним. Штурман — курс на Баронов. Тут мы… — я хотел сказать, что здесь мы отстрелялись и уже пора переходить ко второй, но возглас оператора радара заставил меня прерваться.

— Сэр! Копии, они… Сэр! Они… Их построение — оно расформировывается!

— Чего?! — я уж было начал привставать, чтобы покинуть своё кресло, но Шнек сунул мне под нос свой планшет, на который он вывел изображение с радара.

— Они шли строем стена, — для наглядности он очертил ладонью плоскость. — А сейчас — она посыпалась, Сэм! Разваливается, сам посмотри!

Действительно, построение их кораблей, больше всего напоминавшее ровную толстую линию, которую кто-то провёл поперёк радара, сейчас менялось на глазах. От неё, в разные стороны, отделялись крохотные точки, обозначавшие корабли наших противников.

Впереди что-то сверкнуло, заливая, на краткий миг, рубку, ярким белым светом, и я оторвался от планшета. Новая вспышка — теперь гораздо ближе к левому краю остекления рубки и ещё и ещё.

— Начинаем поворот, сэр! — проинформировал меня Жбан и, продолжавшие разгонять мрак космоса непонятные огни, поползли влево — Астролябия поворачивалась вправо, нацеливаясь на флот мятежных Баронов.

— Корабли Копий, сэр! — вновь послышался голос оператора радара. — Они… Сталкиваются между собой, сэр! Наблюдаю множественные столкновения.

— Но… РЭБ же не может вывести из строя рулевое?! Шнек?

— Это невозможно, — подтвердил старпом. — Или, это был не РЭБ.

— Значит… Это был не РЭБ, — согласился я с ним, провожая глазами вспышки гибнущих во взрывах кораблей Копий. На смену им, из-за правого края остекления, на нас надвигалась новая картина, картина во всю кипевшего боя — флот Баронов, всей свою мощью, обрушивался на подошедшие корабли вспомогательного флота.

Мой экран, хранивший, всё это время, молчание, несколько раз сморгнул, привлекая моё внимание, а затем высветил короткую надпись: «Фаза два. Снаряды разблокированы.».

— Жбан? До Баронов — сколько?

— Пять четыреста, сэр!

— Принято! Марков? — я снова вызвал нашего артиллериста.

— Слушаю, сэр! К стрельбе — готовы, сэр!

Ему, судя по нетерпению, не заметить которое было невозможно, он очень хотел открыть огонь по настоящим, не учебным целям.

— Этот твой процент. Я про максимальный, сколько ты говорил — двадцать?

— По неподвижной, да, сэр. До двадцати пяти.

— А сейчас? Накрыть их, уверенно накрыть, мы с какой дистанции сможем?

— С двух точно, сэр. Да мы и с трёх — попадём, сэр! Я уверен! С полутора, или с одного, сэр, можно будет попробовать выборочно стрелять. По элементам, сэр!

— Услышал тебя. Начнёшь палить, когда меньше двух до них будет.

— Но, капитан! Мы поразим цели и с трёх тысяч, сэр!

— Откроешь огонь с двух — не раньше. Понял?!

— Так точно, сэр. — теперь, в его интонациях, нетерпение сменилось раздражением, отчего я усмехнулся, прерывая связь. Как же — старый дурак, почему-то сидящий в капитанском кресле, не давал ему блеснуть своим мастерством и доказать, какой он весь из себя герой. Уверен — в мыслях он уже вколачивал все свои снаряды точно в остекление рубки Самого Большого Линкора, уничтожая вражеского адмирала и решая исход всего боя.

Ничего, выживем — обломается, оботрётся… Ну а нет… А на нет и суда нет.

— Шнек?

— Да, сэр?

— Бароны к нам бортами стоят, чем они в нас зарядить могут?

— Если не развернут башни, то только ПВОшными пугалками, сэр. — он ответил быстро, будто ждал именно этого вопроса. — Но они маломощные, не страшно.

— А, если, развернут?

— Тогда с двух, двух с половиной, сэр. — предугадал он мой следующий вопрос. — Кого атаковать первым, сэр?

— Хороший вопрос, старпом… — ещё знать бы на него ответ, подумал, но не стал говорить я. Бой медленно приближался и теперь, среди мельтешения трасс и вспышек взрывов, стали проглядывать крохотные очертания участников.

— Капитан? — беззвучно появившийся справа от меня Снек, протянул мне поднос, плотно заставленный канопешками. — Прошу вас, сэр.

— О, Снек?! Не забыл-таки! Вот спасибо! — забрав с подноса парочку шпажек, я тут же отправил её в рот. — Вкусно! Спасибо!

— Я остальным раздам, сэр? Или вы ещё возьмёте?

— Раздай, — освободив и вторую от нанизанного на неё, я ткнул пластиковой сабелькой в планшет.

— Вот это кто у нас? — я ткнул пальцем в один из таких силуэтов, высветившихся на его планшете.

— Это? — Шнек увеличил картинку и, немного подумав, произнёс. — Если не ошибаюсь — линкор Верный. Жбан? Кто это? — повернув изображение к штурману, он показал на кораблик своей, тоже уже освобождённой от еды, палочкой. Ему достался прямой меч светло зеленого цвета.

— Верный. Владелец — барон Стачкинсон. Хорошая ходовая, канониры что надо, а вот энергетика так себе.

— А этот? Чей? — я снова направил свою, темно красную саблю на следующий за Верным корабль.

— Этот? — меч Шнека скрестился с моим оружием на поверхности планшета, напоминая кадр из просмотренного давным-давно фильма, правда там рубились на прямых и, вдобавок, святящихся мечах.

— Последовательный, линкор барона Миста. — быстро откликнулся штурман. — Хлам в общем-то. Экипаж подготовлен прилично, но вот железо, — он покачал головой. — Так себе, старьё.

За последующие пару минут, мы перебрали ещё штук пять кораблей, прежде чем я смог принять решение, наиболее отвечающее начавшему обретать очертания, плану наших дальнейших действий.

— Курс на Могучего, — я ткнул шпажкой в корабль, находившейся чуть сзади от центра построения флота Баронов. — Штурман. Проложите курс и возвращайтесь — надо поговорить.

— Есть, сэр, — Жбан отошёл к пилотам и принялся отдавать приказания.

— Пришло время твоего плана, Сэм? — наклонившись ко мне, спросил Шнек, и я кивнул, ожидая возвращения второго, крайне важного на этот момент члена моего экипажа.

— Всё готово, сэр, — доложил подошедший штурман. — Производим коррекцию курса. Сможем открыть огонь через три минуты, сэр. Ещё указания?

— Да. Есть ещё одно. Шнек, Жбан — слушайте сюда. Есть один момент… — я замялся, не зная, как точно сформулировать вою идею. — В общем мне надо, что бы мы не попадали по цели.

— Простите, что? — Шнек, решив, что не расслышал мои слова, наклонился ко мне. — Извините, сэр?

— Мазать, косить, палить в белый свет, как в копеечку, — начал было я перебирать синонимы, но штурман, принявший такой же ошарашенный вид, что и старпом, перебил меня. — Ты чего, Сэм?!

— Послушайте, — начал я, понимая, что другой реакции от них ожидать было бы, по крайней мере, странно. — Вы оба — ветераны. Так?

Они дружно кивнули.

— Представьте себе, что на нас нападает какая-то мелочь, ну, не знаю. Мелкий, но злобный кораблик.

— Патрульный? — снова перебил меня Жбан. — Они мелкие, не более пяти — шести тел в экипаже, но злобные… Ух, злющие! Помню, мы на Жнеце…

— Да, патрульный, пусть он будет, — прервал его воспоминания я. — А мы уже с другим эсминцем сцепились.

— И что? — не сильно озадаченный такой вводной, Шнек почесал подбородок. — Разверну башню и прихлопну. Если вертится сильно, то две разверну. Пушки у него злые, Жбан верно говорит, но нашу броню ему колупать и колупать.

— Хорошо. А теперь, представь — налетает он, значит, на тебя, палит из всех стволов — и мажет! Всё мимо проходит. Что тогда?

— Как это, мажет?!

— Пьяные все там.

— Кто же в бой и пьяным?

— Просто представь! — выдохнув, достучаться до их мозгов оказалось сложнее, чем я думал, я продолжил, стараясь говорить быстро — время поджимало, но при этом спокойно и отчётливо. — Патрульный. Идёт тебе в борт. Курс не держит — рыскает. Кренится, то на один, то на другой борт. Непрерывно стреляет, но почти всё — мимо. Ну, старпом?! Твоя оценка опасности цели?! Быстро!

— Игнорировать, — как-то сразу подтянувшись, всё же сказывался многолетний опыт боёв, произнёс он. — Рекомендую, сэр! Цель малоопасная, огня на неё, с основной, не переводить, сэр! Мы уничтожим её позже, сэр! — выпалив это всё одной быстрой фразой, Шнек обмяк и продолжил прежним тоном. — Но так, Сэм, так не бывает. Новички, да Пьяные. Не, не бывает.

— Допустим — не новички, а, ну… Со средней подготовкой, да, вдобавок — подзабывшие, что знали. Попали на борт и нажрались, на радостях? Тогда как?

— И капитан допустил? — неодобрительно покачал головой Жбан.

— А он тоже, с ними, нажрался.

— Капитан?! Нет, Сэм, — продолжал стоять на своём старпом. — Таких не бывает, убивают их, и быстро.

— А ты что, забыл кто мы? — очень вовремя в моей голове всплыл образ того кап-два. — Так я напомню. Висельники. Отребье. И экипаж — сплошь одни преступники.

— Но, мы же — трезвые?!

— Но на линкоре этом, на Могучем, про это не знают! Или вы оба, что — вы серьёзно верите в обещания Империи?

По тому, как оба ветерана, смущённо отвели глаза, я понял — да, верят! Верят обещаниям не виденного ими, в живую, Императора. Верят словам Дзайко, пообещавшего отпустить нас после боя. Верят, чёрт возьми!

— Знаете, какой логин и пароль, мне для доступа сюда, — я постучал пальцем по своему экрану. — Дали? Скажу — Аркан и Весельчак. Понимаете, что это значит?!

— Угу, — безрадостно кивнул Шнек. — Они всё про нас знают. Но ведь…

— И ты считаешь, что нас — наверное последних из Братства, вот так легко, возьмут и отпустят?!

Видя, что он собирается что-то сказать, я, поспешно, махнул рукой. — А вот хренушки! Забыли, как они наших братьев кончали? Тех, кто сдаться решил? Забыли, как их, тоже уповавших, на милость Его, — последние два слова я осознанно выговорил нарочито издевательским тоном. — Как их, безоружных, под белым флагом, расстреляли?! Так вспомните! Ну же, вспоминайте!

— Не трави душу, Сэм. — Жбан, мне показалось, что его глаза подозрительно заблестели. — Всё помним.

— И завет Весельчака, надеюсь, тоже помните?

— Так мы же того, Абсолюта, то есть Жерга того?! — Шнек смотрел на меня с полным непониманием во взгляде. — Ты же его кончил, Сэм?! Мы отомстили, чего ты?!

— Весельчак просил меня разобраться, и я чёрт побери — разберусь, — скрипнув зубами от нахлынувшей волны злости произнёс я. — Он дважды дарил мне жизнь — на Бубалюсе и когда к вам отослал. А я жизнь, свою — ценю. Понял?

— Да, но…

— Ты что, Шнек, серьёзно считаешь, что Жерг всё это один замутил?

— Нет конечно, — он пожал плечами. — Но толку то?! Или ты, Сэм, решил с Империей повоевать? — на его лице появилась кривая усмешка. — Так имперцы тебе, воевалку твою, мигом обкорнают. По самые гланды. Ты чего, Семён?! Забей.

— Я решил выполнить просьбу Весельчака, — медленно произнёс я, вытаскивая из внутреннего кармана пистолет Жерга. — Напоминаю! — я передёрнул затвор. — Меня зовут Сэм Люциус и я — капитан этого корабля. Кто решится попробовать не выполнить мой приказ — кончу тут же!

— Ты… Ты чего? — приподняв руки они оба отступили на шаг.

— Ну?

— Капитан, сэр! — Жбан первым отошёл от произошедшего. — Задачу понял, будет исполнено!

— Шнек?!

— Есть, сэр! Не беспокойтесь, сэр! Все ваши приказы будут выполнены. Мы помним про наших братьев… Капитан Люциус, сэр. — он склонил голову в коротком поклоне, давая понять, что правила игры приняты.

— Хорошо. — приподняв подлокотник, я убрал пистолет в нишу. — А теперь — оба сюда. Обсудим детали моего плана.

 

Глава 18

Нейтральная система RKZ-093FF.

267 год правления 28 Императора.

Барон Тоц Двадцать Второй был и спокоен, и доволен. Его корабль — линкор «Огнедышащий К» уже забрал три жертвы — крейсера, подкупленные корпорациями для этой атаки, не могли противостоять орудиям баронского корабля, хоть и было ему уже более двух сотен лет.

— Переношу огонь на цель номер два-восемь, — прозвучал доклад старшего артиллериста, отчего Тоц недовольно поморщился — тяжелый крейсер, обозначенный на тактическом экране номером один-восемь, достался не ему, а барону Грельгу. Линкор того, хоть и был старше «Огнедышащего», но стрелять мог гораздо чаще, что, как и только что, приносило неплохие дивиденды в виде количества фрагов.

— Ничего, — барон мотнул головой, загоняя неприятную мысль в дальний угол сознания. — После боя разберёмся — кто реально работал, а кто добивал чужих подранков.

— Милорд? — услышав его бормотание, повернул к нему голову Янзон, до этого момента трудившийся над летописью битвы. — Вы что-то сказали, мой господин?

Янзон был правой, злые языки утверждали, что и левой тоже, рукой своего господина. Он сопровождал своего сюзерена повсюду, умело и заблаговременно, предусматривая, предотвращая, все мелочи, которые могли бы омрачить жизнь господина. Всё те же языки считали, что если Тоцу, вдруг приспичит в дороге, то беспокоится о бумаге нужды нет — Янзон всё проделает сам, обеспечив баронской заднице максимальный комфорт, и, что характерно — без помощи рук. А сейчас правая, или левая, рука барона трудилась над хроникой боя — потомки должны были, нет — они были обязаны получить наиподробнейшую хронику славных дел и великих побед Тоца Двадцать Второго.

— Да задрал этот Грельг!

— Да, господин, — помощник торопливо принялся заносить слова своего господина в свои анналы — ни одно изречение Великолепного Тоца, а именно так он именовался в хронике Янзона, не должно было пропасть в безвестности.

— Ты только, это… — ссориться с соседом барону совсем не хотелось. — Помягче, ладно? После боя, на разборе — правда, она всплывёт, понял?

— Да! Да, господин! Правда — она всплывёт! Она всегда на поверхности… Плавает… Гениально! — и он, у двоенной силой принялся набирать текст.

«Наичестнейшее и непредвзятое описание славных дел Великолепного Тоца, Барона рода Тоц, Двадцать второго» охватывало весь жизненный путь его повелителя. Сегодняшний бой был неотъемлемой части этой хроники, закончиться которая должна была только спустя несколько лет после смерти барона — Янзон заблаговременно позаботился о куске хлеба не только для себя, но и для своих детей, зарезервировав авторские права на много лет вперёд.

Покачав головой, — всё же правая рука иногда перебарщивал, барон снова повернулся к тактическому экрану. В отличии от него, Тоц, по поводу своей гениальности, особых иллюзий не питал, предпочитая тихо-мирно управлять своими владениями, не ввязываясь в какие-либо авантюры.

Всё так и шло — ровно, спокойно, буднично, пока, в один, не самый приятный день, не грянуло известие о готовящейся, силами корпораций, атаке на их миры. Впрочем, и про это говорили все СМИ, сами корпорации, в успех своей операции особо не верили — поэтому и послали наёмников, предпочтя сохранить свои флоты для охраны баз. По крайней мере именно об этом регулярно сообщали журналисты каналов, допущенных к трансляции во владения Баронов. Без упоминания о продолжавших патрулировать свои системы флотах корпорация не обходился ни один выпуск новостей — и это, вернее та настойчивость, с которой данная информация сообщалась, заставляла Баронов быть готовым ко всяким неожиданностям — веры в СМИ, в их непредвзятость было мало.

С другой стороны — присутствие в этой заварушке сил Империи, успокаивало.

Империя, посредством своих каналов, постоянно подтверждала свою лояльность к Баронам, и само наличие здесь её кораблей подтверждало это. Скорее всего, а данный прогноз было одобрен всеми аналитиками Баронов, всё должно было кончится тем, что собранный из отбросов флот корпораций, будет разбит, Империя подтвердит ленные права Баронов, ну а корпорации, получив в очередной раз смачную оплеуху, сделают вид, что ничего и не было.

Смущало же Тоца следующее — оба их давних союзника — что Копии, что обитатели туманности Конская голова, в бой вступать не спешили, явно выжидая — на чью сторону склонится победа. Такое поведение, впрочем, так же было предсказано, и не вызывало особых тревог — сборная солянка кораблей, выставленных корпорациями, должна была вот-вот дрогнуть и обратиться в бегство, окончательно склоняя чашу весов на сторону Баронов.

Появившейся, и принявшийся требовательно моргать, сигнал вызова с поста связи, заставил Барона недовольно поморщиться — в его голове уже рождались виды разгрома корпоративного флота с последующим сбором трофеев — самой приятной частью все операции, благо он — в силу нанесённых его линкором повреждений, мог рассчитывать на значительную их долю.

— Чего тебе?

— Милорд капитан! — старший офицер связи имел весьма озадаченный вид. — Канал связи с Копиями — прерван, мой господин.

— И что с того? Помехи, вражеское РЭБ? Перейди на резервный.

— Сэр! Прошу меня простить, но это не РЭБ, милорд. Копии… Милорд — они молчат по всем каналам.

— Перешли в режим молчания?

— Милорд, они не только смолкли, при чём смолкли странно — на середине передачи, мой господин. Они так же… Их корабли, сэр… Похоже, наши союзники, их корабли, мой господин, — он явно тянул время, опасаясь перейти к сути и Тоц рявкнул. — Ну?! Не тяни!

— Наблюдаю потерю управления, милорд?

— Под торпеды попали, — фыркнул барон в ответ. — Наверняка какие-то корабли словили, не успели отвернуть…

— Весь союзный флот, мой господин. — по лицу офицера было видно, что ему, в данный момент, очень хотелось оказаться подальше от Барона, будто в произошедшем с их союзниками была и его, личная, вина.

— Чего?! Как — весь? Ты, должно быть ошибся! Проверь ещё раз! Запорю!

— Милорд, мы проверили уже трижды.

— Так проверьте ещё раз! И ещё! Идиоты! Работать с связью разучились? Так я напомню! Исполнять! — для весомости своих слов он погрозил, резко побледневшему офицеру, кулаком и оборвал связь.

— Нет! Ну с какими неучами я должен работать!

— Милорд? — верный Янзон тут же оторвался от планшета.

— Связисты чудят. У них, нет — ты представь себе! Связь потеряли и найти не могут! У… — он снова погрозил кулаком экрану. — Тупые козявки! Так… Пометь себе — по прибытию домой, проверку. Общую! Этот бардак меня достал! Нет, ну надо же! Связь восстановить не могут!

— Зафиксировано, мой господин, — помощник, сделав короткую запись в разделе планы Барона, не замедлил создать примечание — для себя, лично. Следовало заранее предупредить дружественных ему офицеров и проверяющих — «свои» должны были, как обычно, показать исключительно отличные результаты и, тоже — как обычно, отблагодарить Янзона за предупреждение. Что делать — хочешь жить, умей крутиться.

— Милорд? — слышавший перепалку Тоца со связистами офицер радарной группы, предпочёл лично подойти к Барону, благо его информация, наоборот, показывала высокую боеготовность именно его подразделения.

— Ну?

— Со стороны Копий, в нашем направлении, милорд, к нам направляется группа эсминцев.

— Много?

— Два десятка, милорд. По данным дальнего сканирования, мой господин, особой опасности они не представляют. Торпед нет — они их все выпустили по Копиям, милорд.

— А орудия на них слабенькие, — продолжил его мысль Тоц. — И что ты тогда припёрся?

— Милорд, — вклинился, пользуясь своей привилегией первого приближённого Янзон — друга и щедрого жертвователя следовало спасать. — Вот! Хороший пример верности и отличной выучки! Несмотря на ваш гнев он не побоялся лично доложить вам, милорд, о ситуации.

— Мой гнев? — Барон был отходчив и уже практически позабыл о своём обещании выпороть связистов. — Ах, ты об этом? М-да… Просканировали, говоришь? Торпед нет? — он внимательно посмотрел на офицера.

— Ни как нет, ни одной торпеды, мой господин!

— Точно?

— Готов понести наказание, милорд! — вытянулся по стойке смирно офицер, всем своим видом показывая готовность ответить за свои слова.

— Что же… Если так — получишь премию. Ошибся — не взыщи!

— Милорд! Я…

— Что-то ещё? — оборвал его заверения Барон.

— Да, мой господин.

— Что?

— Один из эсминцев, милорд. Эсминец… — офицер сверился со своим планшетом. — Астролябия, капитан некто Светозаров, мутная личность, милорд.

— И что он?

— Прошу меня простить, но… Мне кажется, что они все пьяны, милорд!

— Чего? Пьяны? А ты сам — трезв?

— Милорд! Корабль не держит курс — рыскает, кренится. Они открыли огонь по нам с…

— По нам? Они что? Сдурели или перепились?!

— С предельной дистанции, мой господин! Мы считаем, что отребье, из которого составлен экипаж, — он снова сверился с планшетом. — У них восемьдесят процентов экипажа новички — уголовники, военные преступники, мой господин.

— А остальные десять? — перебил его Тоц. — Они кто?

— Такие же воры, милорд. Мы отследили их эволюции, мой господин и считаем, что после пуска торпед они перепились. Иначе объяснить их поведение мы не можем, — офицер развёл руками. — Палят из всех стволов, но мимо.

— Ну и чёрт с ними.

— Их курс идёт на пересечение с нашим, мой господин.

— Думаешь — могут, спьяну, врезаться?

— Мой господин, — офицер поклонился. — Я только наблюдаю, милорд, думать…

— Да, — раздражённо отмахнулся тот. — Это не в твоих обязанностях, знаю. Штурман, Нач Арт! Ко мне.

Когда вызванные офицеры подошли и поклонились, Тоц продолжил. — Вводная. На нас идёт эсминец. Как его там… Да, Астролябия. Экипаж — пьян, но курс — пересекается с нами. Ваши рекомендации?

— Я его собью с одного залпа, милорд. — поклонился старший артиллерист.

— Не зарекайся, он активно маневрирует, покажи ему, — кивнул радарщику Барон.

— Милорд, — штурман коротко поклонился. — Мы можем немного сместиться, когда эсминец подойдёт близко. Это не нарушит строй, но позволит нам гарантированно избежать столкновения, милорд, сэр.

— Хорошо. Что скажет артиллерия?

— Милорд. Мы поразим цель! Только дайте приказ!

— И с какого? С третьего? Пятого? Нет уж — продолжайте вести огонь согласно плану. Увернёмся, — подвёл итог короткому совещанию Тоц. — По местам, — он повернулся к офицеру радарной группы. — Что с союзниками? Они начали?

— Милорд, — офицер отрицательно покачал головой. — Конники всё так же ждут, а Копии, сэр…

— Что с ними? — Барон уже понимал, что именно ему сейчас скажет офицер и внутренне напрягся.

— Их корабли полностью потеряли управление, мой господин. Дальнобойные крейсера Империи ведут огонь на уничтожение, точность…

— Погоди. Что — все корабли Копий выведены из строя?

— Да, милорд. Они потеряли управление в момент прохождения торпед, мой господин. Мы сняли их излучение, это было сложно, но ваша команда справилась, милорд.

— И что? Что скан показал?

— Это-то и странно, милорд. Торпеды излучали кодированный сигнал — простое чередование коротких и длинных посылок, мой господин.

— Но это же не могло вывести из строя их управление и связь?!

— Так точно, мой господин, никак не могло, но — вывело.

— Очень странно… У них эти торпеды — ещё остались?

— Ни одной, милорд. Мы провели детальное сканирование — похоже, что те, кто выдали им данное оружие, и сами не были уверенны в его успехе. Пуски были произведены с максимальной скорострельностью, показатели очень хорошие — такое впечатление, если позволите, — офицер вопросительно посмотрел на своего сюзерена, и, дождавшись его кивка, продолжил. — Мне кажется, милорд, что они торопились по быстрее избавиться от них, сэр.

— Значит — ни одной не осталось?

— Так точно, милорд. Их погреба, элеваторы и пусковые пусты — готов ответить за свои слова жизнью, милорд.

— И ответишь, если ошибся — ответишь, — пригрозил, но больше для порядка Тоц, слова, точнее — уверенность, с которой говорил офицер, произвело на него впечатление. Жестом дав понять, что он больше не нужен, Барон отпустил офицера и задумался.

Что это? Новое оружие корпораций? Похоже на то. А что — дали смертникам его испытать, сдохнут — не жалко, экипажи то из преступников.

— Янз, — так и не придумав ничего, Тоц окликнул помощника. — Пометь себе. Увеличить оплату наших агентов в корпорациях Задача — выяснить всё о новых торпедах.

— Будет исполнено, господин, — тот сделал ещё одну пометку в соответствующем разделе. — Какие-либо ещё указания?

— Милорд? — около кресла Барона, снова склонился в поклоне офицер радарной группы.

— Что? Торпеды нашёл? — нарочито сварливо осведомился тот, холодея в душе от не вовремя появившейся мысли. Оказаться в корабле, лишённым хода, связи и… Да и чёрт знает, чего ещё! Кто поручится, что и в его корабле нет закладок? Запасные части-то производили всё те же корпорации, и кто знает, а вдруг именно в них, в этих платах и микросхемах, дремлют, в ожидании кодированного сигнала, жучки.

— Нет, милорд, торпед у них больше нет.

— А что тогда пришёл? Заняться нечем? — всё тем же тоном, но с явным облегчением произнёс Барон.

— Милорд, эсминец Астролябия…

— А, тот — с пьяными уголовниками, да?

— Да, милорд.

— И что он?

— Он сейчас выходит на дистанцию уверенного накрытия, милорд.

— И что? Ты же сам говорил — пьяные там.

— Я просто хочу предупредить, милорд. Если это уловка, то…

— То они сейчас выровняют курс и откроют прицельный огонь, верно?

— Да, милорд.

— Отслеживай их движения и докладывай мне — если что изменится. Нач Арт?

— Да, милорд? — офицер оказался рядом моментально. Цели были утверждены и распределены заранее, орудия проверены и отлажены — всё, что ему оставалось делать, так это изображать видимость контроля, прохаживаясь по мостику с планшетом в руках.

— Что с два-восемь?

— Уничтожим через сорок секунд, милорд.

— Хорошо. Я вами доволен. А что Грельг?

— Перевёл огонь на цель шестнадцать шесть, милорд. Лёгкий крейсер, движки повреждены, стеснён в манёврах.

— Грельг… Он всегда любил оп лёгкому проскочить. Халявщик, — пробормотал Барон, в душе завидуя более подвижным башням линкора соседа. Чего греха таить — он работал по одной цели только по тому, что перенос огня на новую цель занимал несколько минут — да, его корабль обладал сокрушительной мощью, но создатели «Огнедыщащего К» проектировали его для борьбы с орбитальными крепостями, что вносило определённые сложности при встрече с более-менее манёвренными противниками.

— Янзон, не пиши это, — повернул голову, обратился он к старательно фиксировавшему всё происходящее помощнику. — Незачем соседа злить.

— Вы видите будущее, мой господин, — кивнул тот, продолжая быстро набирать текст. — Прозорливо, как и всегда.

— Ты это, — лесть пришлась к масти, размягчая Барона, и он сам решил принять участие в написании своей хроники. — Напиши, ммм… На твоё усмотрение, что ни будь, героическое. Мол — я встал и рукой указал на подлого врага, который коварно…

Он даже встал из своего кресла, властно показывая рукой на панораму боя, видимую через остекление рубки, как яркая вспышка прямо по курсу заставила его поспешно сесть обратно, прижимая руки к лицу.

— И тогда Барон, полный гнева к подлым наймитам корпораций, — быстро затараторил Янзен, сочиняя на ходу. — Простёр десницу свою к ним. «Так будет с каждым», — решительным жестом указал он на взрыв, разметавший в пространстве обломки очередного нечестивца, обращённого в прах мощью орудий его линкора. — он остановился и посмотрел на Тоца, протиравшего глаза кулаками. — Милорд?

— По-моему, как-то уж слишком. Не находишь?

— Самое оно, милорд. У меня и художник знакомый есть. Уверен — нам надо этот момент запечатлеть. Для потомков. Вы так выразительно указали на тот взрыв — это будет шедевр. В героическом стиле. Мы изобразим вас в абордажных доспехах вашего великого прадеда — это подчеркнёт преемственность поколений для ваших потомков, милорд.

— В доспехах? Но я же, — Барон погладил своё, вполне уже приличное брюшко. — Не в них.

— Художественное дополнение. В воспитательных целях.

— Ну… Если в воспитательных, то ладно. Только я же в них не влезу.

— А влезать и не надо, — замахал руками помощник. — Он всё нарисует, посмотрит на доспехи и нарисует.

— Тогда — согласен. Дорого?

— Разве деньги имеют ценность по сравнению с вашей славой? — Янзон быстро прикинул стоимость услуг знакомого художника, пробавлявшегося сейчас росписью стен в школах — ну там машинки, птички и всё такое и быстро умножил его стандартный гонорар на три. Нет — на пять. Не то, что бы помощник очень хотел денег, нет, барон платил ему хорошо, но попросить слишком мало было бы неправильно — не поймут. А то, что Тоц будет этой картиной хвастаться перед своими гостями и, при этом, обязательно упоминать её стоимость, он не сомневался. — Думаю, полутора… Может двух миллионов хватит, милорд.

— Ого…

— А что поделать? Авторская работа. Мастера кисти. Ради потомков, милорд, они должны видеть ваши подвиги.

— Ради потомков, — задумчиво произнёс наконец восстановивший зрение Барон. — Если ради потомков, то я согласен. Но — что бы сходство было, понял? — он погрозил собеседнику кулаком. — А то, видел я этих, современных, ничего не понять, мазня, зигзаги какие-то.

— Он сторонник старой школы, — на ходу принялся сочинять тот. — Учился на работах великих мастеров портрета. Не беспокойтесь, милорд — это будете именно вы. Абсолютное сходство. Гарантирую.

— Ну-ну, ладно. После обсудим, — Тоц вернулся к своему экрану, изучая текущую обстановку, а Янзон мысленно выдохнул — прокатило. В том, что картинку будет копией оригинала, он не сомневался, прекрасно представляя таланты художника. Нарисовать с нуля, конечно, он не сможет, не его уровень. А вот раскрасить фото — легко. Сделать фото Тоца в рубке, потом, отдельно, броню. Совместить всё в редакторе и распечатать на холсте. Ну а раскрасить масляными красками — с этим и любой студент справится.

Быстро зафиксировав план в планшете он, осторожно, чтобы не привлечь внимание Барона, потянулся — что же… Походу, из этого боя он выйдет с неплохой прибавкой.

Крутанувшись в кресле, Тоц махнул рукой в сторону стоявших в отдалении и о чём-то тихо переговаривавшись офицеров. — Сюда идите. Хватит отдыхать!

Офицеры, а это были штурман, старший по радару и артиллерист, не заставили себя ждать.

— Что с Копиями?

— Практически все уничтожены, милорд.

— Они что-либо передавали? Сос, сдаёмся? Знаю, что это не твой профиль, ну?

— Ничего, милорд, — офицер развёл руками. — Я связывался с связистами — ничего, мой господин.

— Чёрт! Янз! Пометь — обследовать обломки Копий. Может и удастся хоть что-то выяснить. Ладно, — он пробарабанил пальцами по подлокотнику. — С эсминцем этим, пьяным? Что с ним?

— Продолжает хаотичные эволюции, милорд. Стреляет, но всё мажет. Практически.

— Практически? То есть — попадает? А куда?

— Отмечено несколько попаданий по Громобою барона Малышева, милорд. Выбили ему один вспомогательный дви…

— Меня не интересуют попадания по Малышеву! — резко оборвал офицера Тоц.

С хозяином Громобоя, линкора на четыре поколения более современного, чем его, Тоц имел натянутые отношения — Эл Мал, как тот любил себя именовать, не упускал ни одного шанса, чтобы не показать превосходство своего, вполне современного линкора прорыва, над ржавым корытом Тоца. И последнее сравнение было одним из самых безобидных. Уж чем-чем, а фантазией Творец его не обделил. Так что, как вы понимаете, у нашего Барона были причины, втайне, ведь для простых смертных они все были чуть ли не братьями, радоваться неудачам своего «братца».

— Что с нами?! По нам эта Астролябия — попала? Повреждения?

— Попаданий по нам — не отмечено. Мажут. Опасно, но мажут, милорд.

— Уф… — успокаиваясь, Тоц, сменил гнев на милость. — А с этим, ну — Громобоем, что?

— Кратковременная потеря управления, милорд. Впрочем, они уже переориентировали тягу и сейчас снова в строю, милорд.

— Смотрите! — молчавший всё это время артиллерист, вытянул руку указывая на что-то впереди. Там, в нескольких сотнях метров от остекления, шёл, практически прямо на рубку, эсминец.

— Астролябия, сэр!

— Сбей её! Сбей, пока она в нас… — заорал было Барон, но тут одна из башен эсминца, озарилась огнями выстрелов и он смолк, одновременно пытаясь и припомнить слова молитв и понимая всю бессмысленность этой затеи.

Трассы выстрелов пронеслись прямо над верхним обрезом остекления рубки и, над их головами, что-то громко хрустнуло, разваливаясь от попаданий, а, в следующий миг, Астролябия, заваливаясь всем корпусом влево, исчезла из их поля зрения.

— Я… Жив? — Тоц, широко разевая рот, буквально заталкивал в себя куски внезапно сгустившегося воздуха.

— Да, мой господин, всё обошлось, — пришёл ему на помощь Янзон.

— А что тогда там хрустнуло? Я-то уж подумал, — медленно приходя в себя произнёс Барон. — Что это мои кости…

— Повреждён радар задней полусферы, — сверившись с планшетом доложил офицер. — Ремонт займёт около часа, милорд. Прикажите послать людей?

— Потом, — отмахнулся Тоц. — Этот гадёныш ушёл?

— Да, милорд.

— Ну и чёрт с ним. Янз — занеси его в чёрный список — появится в моих владениях — задержать немедленно. — и, посмотрев на остальных добавил. — Напугал, сволочь.

(Чуть раньше. Рубка Астролябии.)

Из всего просмотренного мной, я говорю про те учебные материалы, которые доставили нам на борт при прибытии на сборный пункт, так вот — все эти материалы и наставления твердили одно — спасение, да и оружие тоже, эсминца — в его скорости и манёвренности. И, если в первой составляющей я не сомневался — движки были хороши, да и Дед старался во всю, даже прекратив ворчать, то вот за наше маневрирование я опасался по серьёзному.

Астролябия обладала аж шестнадцатью маневровыми движками, собранными в две группы на носу и корме. В теории, с подготовленным и со сбитым экипажем, оркестром — на местном жаргоне, наш небольшой кораблик должен был творить чудеса в пространстве, маневрируя не хуже тяжёлого истребителя — но это при наличии опытной и, слаженно работающей, команды.

А у нас? Ну, да вы и сами понимаете.

Так что наш толстячок бегал как наскипидаренный по рубке, отдавая приказы сразу шестнадцати парковщикам и паре пилотов. То, что после боя он недосчитается многих килограммов, я и не сомневался.

По-честному, излагая свой план Шнеку, Жбану и, срочно прибывшему, Маркову, я, говоря об изображении пьяного экипажа, думал и планировал несколько иное.

Флот Баронов был построен классической косой, или наклонной плоскостью, «Склоном», если воспользоваться терминологией учебника тактики. И шла эта плоскость — если смотреть на неё с фронта, с опущенным вниз передним концом, целясь своим центром на центр построения противника. Согласно тактическому замыслу, корабли нижней половины, следуя ниже скопления сил врага, должны были заставить его притормозить, развернуться и вступить в бой, предотвращая заход атакующих в свой тыл. Всё это время, корабли центра, туда советовали ставить самые дальнобойные, обрабатывали беглым огнём всех, кто оказывался в досягаемости их стволов, внося, как говорилось в учебнике — панику и замешательство в ряды противника.

Не знаю, как противник — а вот я бы, точно запаниковал бы. Мне-то не добить, а по мне — во всю чемоданами молотят. Запаниковал бы точно!

Убедившись, что противник предпринял манёвр по предотвращению обхода, продолжал разъяснять тактику учебник, следует начать движение кораблям, составляющим верхнюю, относительно условной линии горизонта, часть построения, формируя тем самым построение типа «клещи», каковое… — я свернул текст на экране.

— Что, тяжело идёт? — дружески ухмыльнулся Шнек. Вообще, как я заметил, его, и Жбана, отношение ко мне, после того случая с пистолетом, как-то резко изменилось. Потеплело что ли. Нет — официоз, положенный капитану, остался, мои приказы выполнялись так же исправно, как и до этого, но вот маленькие нюансы, тёплые, дружеские нотки — всё это стало появляться чаще.

— Да блин! — я щёлкнул пальцем по экрану. — Вроде и буквы, и слова — всё знакомое, но вот смысл…

— Это всё потому, — перегнувшись через подлокотник моего кресла, он снова вывел текст на экран. — Что писалось это всё — для военных… Красивых, здоровенных, Угу. Понял. — удовлетворённо кивнув, Шнек убрал текст и повернулся ко мне. — Смотри. Вот их строй, — он показал мне листок, выдранный из блокнота.

— Они идут так, — он наклонил лист узкой нижней стороной ко мне. — Силы вспомогательного флота — тут, — он пошевелил указательным пальцем свободной руки напротив центра листа. — Видишь — нижний склон обходит их?

— Угу.

— А середина — бьёт по всему, что в прицел попадает. У Баронов, в основном — линкоры, так что, честно говоря — не хотел бы я там сейчас быть, — он снова поднёс и пошевелил указательным напротив центра. — Сейчас корабли Баронов, те что сверху, — последовал щелчок по верхней части листа, ускорятся и рванут вперёд. Там, если верить нашим сканам, тяжёлые крейсера и самые быстроходные, из имеющихся, линкоры. Смотри — хоп! — листок в его руке согнулся вдвое, — видишь?

— Ага, — кивнул я. — Теперь, у вспомогательного флота, противник и сверху, и снизу.

— И по центру. А сзади — имперцы, если ты не забыл.

— Ну да… Уйти, то есть, можно только в стороны?

— Там, как я понимаю план Баронов, должны были быть Копии и конники.

— Но — Копий больше нет?

— А конники всё стоят, — согласился со мной он. — Но, уверен, изначально всё так и задумывалось.

— Знаешь, этот план может сработать только при одном условии.

— Каком?

— Что имперцы в бой не полезут. А пропаганду — какие эти Бароны сволочи, я уверен — ты ещё не забыл.

— Они могли планировать по частям. Ну — сначала разбить вспомогательный флот, а потом, всем скопом — на Имперские силы навалиться.

— Ага… А имперцы будут спокойно стоять в сторонке и ждать? — хмыкнул я. — Не, тут что-то другое… Хм… Слушай… А не послушать ли нам, что Бароны говорят?

— Так кодировано же всё, раскалывать будем, — он махнул рукой, давая понять всю бесперспективность этой затей.

— Они могут и на открытых частотах трепаться.

— Они — Бароны, а не идиоты.

— Давай попробуем — хуже-то не будет.

— Не представляю, что ты там хочешь услышать, — пожал плечами старпом и повернулся было к Жбану, собираясь отдать приказание, но, посмотрев на его взмыленную, мечущуюся между постами операторов маневровых, фигуру, передумал и, покачав головой — вид нашего штурмана вызывал искреннее сочувствие, самостоятельно направился к посту связи.

Спустя пару минут в моих наушниках что-то зашуршало, и я поспешно прижал один из них к уху, оставляя Шнеку второй.

— Говорит Объединённый Флот Баронов! — послышался хорошо поставленный женский голос.

— Ну? — оторвавшись от наушника, я посмотрел на старпома. — Что я говорил?

— Погоди… Дай послушать.

— Мы обращаемся к вам — наёмники, выступающие под знамёнами корпораций! — продолжала вещать дикторша. — Ваши наниматели бросили вас в бойню, из которой нет спасения! Вас ждёт смерть! Слушайте! Бароны, осознавая бессмысленность дальнейших жертв, предлагают вам сдачу. Глушите двигатели, убирайте оружие, ложитесь в дрейф. По вам не будут стрелять. Слушайте! Сдавайтесь — подумайте о своих семьях! Слушайте! За вашими спинами стоит наш союзник — силы Имперского флота! Сдавайтесь и вам будет предоставлено укрытие на наших планетах. Слушайте! У вас нет шансов против наших сил и сил Империи! Сдавайтесь! Спасите свои жизни! Слушайте! Говорит Объединённый Флот Баронов! Мы обращаемся к вам…

— На второй круг пошла, — я убрал наушник и снова посмотрел на Шнека. — Ну, старпом, что я говорил, а?

— Что-то я не догоняю. — покачал он в ответ головой. — Бароны, что — свихнулись?! Какие корпы? Мы что, по-ихнему — нас корпорации наняли? Нас же Империя призвала?! Правда же, сэр? — от волнения он перешёл на официальный тон. — И кап-два этот тоже же, от имени Империи же говорил? Сэр?! Мы же вышли против Баронов и прочих — от имени Империи, сэр! И экипажи — имперцы же нам своих дали?! А они — что Империя за них?! Что происходит, капитан?!

— Приказываю успокоиться, старпом! — я так же перешёл в командный режим. — Да! Я с самого начала предполагал здесь подставу, так что — всё по плану. Ну?! Шнек! Не раскисать!

— Я ничего не понимаю, сэр. — покачал он головой. — Такого не бывает. Мы… Они… Все…

— Бывает, дружище. — я хлопнул его по плечу. — Просто мы оказались в чужой, и, скажу тебе, очень крупной игре. Ну, а кто будет снимать сливки… Я пока не понимаю. Но! Шнек — послушай. Я уверен, что и подстава Братства, и этот бой — всё это связанно между собой. Мы просто кусочки видим, оттого нам непонятна вся картина. Как пазл, понимаешь? Тут кусочек, там… А что должно получиться — не понятно.

— Не понятно — это точно. Мне, — он покачал головой. — Вообще ничего не понятно. Мы — и вдруг наёмники корпораций. Мятежные Бароны — союзники Империи. Не понимаю.

— Смотри… Нет, погоди. Штурман?

— Да, сэр? — Жбан прервал свой бег и остановился, продолжая вытирать пот со лба и шеи некогда белым платком.

— Когда мы пройдём через их строй?

— Минута, сэр!

— Продолжай, — я вернулся к Шнеку. — Я по-быстрому. Слушай. Мы точно знаем, что Копии — враги и, что Бароны — враги. Мы по ним стреляли — так?

— Да.

— Бароны знают…Хорошо, — поправился я, видя, что он хочет вставить слово. — Бароны утверждают, что мы — наёмники корпораций, а Империя — за них. Так?

— Да.

— Но мы знаем, что мы — за Империю. Так?

— Да.

— Значит кто-то врёт. А так как с нами общалась Империя, и она же дала нам своих людей, путь и не самых лучших, то…?

— А зачем Баронам врать?

— Они и не врут.

— Это как?

— Им слили нужную информацию, подкрепили утечками в СМИ и, всё, готово — Бароны уверенны, что корпорации наняли нас, для атаки на их владения.

— Но флот Империи? Он же нас в бой гнал?!

— Для них — он союзник, наблюдатель. Арбитр, если хочешь. Пока — наблюдатель.

— Думаешь нападут?

— Уверен. Сейчас Бароны добьют вспомогательный флот, остатки ринутся врассыпную, строй Баронов — развалится. Верно?

— Ну да — они будут гоняться за убегающими. Традиция такая у них. Свободная охота. — он поёжился, давая понять, что с подобной традицией знаком не понаслышке.

— И тут по ним вдарит Империя. Бароны сначала не поймут — имперцы же их союзники, а когда разберутся — будет поздно.

— Это же предательство! Император не допустит!

— Это — политика, Шнек. Или ты уже забыл, что СМИ уже вторую, или третью неделю талдычат? Бароны — союзники Копий, которые…

— Да помню я, помню, — поморщился он. — Но зачем? Да и миры, баронские, то есть, укреплены — мама не горюй.

— А вот тут может и официальный флот корпораций нарисоваться. Те системы — лакомый кусок, согласись.

— Ну да, всё верно. Инфраструктура, народишко обученный. И что — думаешь Император вот просто так даст корпам такой жирный кусок оттяпать?

— Не знаю, думаю, — начал было я, но тут Жбан замахал руками, привлекая наше внимание — мы выходили на линкор, выбранный мной для прорыва, и я поспешно закончил. — Вырвемся — увидим.

На линкор мы выскочили как-то боком — наш штурман старался во всю, перемещая корабль по таким немыслимым траекториям, что я старался лишний раз не смотреть на мельтешение звёзд и трассеров за лобовым стеклом. Вообще, я морской болезнью не страдаю, по крайней мере — за собой подобного не замечал, но тут — меня начинало мутить, стоило мне попытаться разобраться в видимой круговерти.

Если не считать этого, справлялся Жбан с управлением превосходно. Нас либо посчитали потерявшими управление, либо — просто пьяными, мне без разницы. Главное — по нам не стреляли. Очередной вираж вынес нас прямо перед рубкой крейсера — сквозь прозрачные плиты бронестекла были видны сидевшие по своим местам вахтенные, а по её центру, на возвышении, расположился в своём кресле, больше напоминавшем трон — так богато он был отделан желтым металлом, сидел капитан. Рядом с ним стояло несколько человек, судя по обилию золотого шитья на их одежде — высшие офицеры корабля. Увидев нас, они отшатнулись, кто-то пригнулся, а в следующий момент рявкнула одна из наших орудийных башен, отправляя в их направлении добрую порцию металла.

— Господи! Только бы Марков промахнулся! Только мимо! Пожалуйста! — взмолился я, ожидая как вот сейчас наш выстрел раздробит остекление — с такой дистанции и нормальная бы броня не устояла, и, ворвавшись внутрь, превратит всех находившихся в рубке в кровавую кашу.

Повезло!

Короткая, в три снаряда, очередь, прошла выше, превращая в огненный шар какую-то небольшую надстройку чуть сзади рубки, а, в следующий момент, очередной рывок корабля унёс нас в сторону от линкора.

— Эх! Марков! Мазила! — ударил кулаком по ладони Шнек. — Такой шанс упустил!

— Какой шанс, — я осторожно разжал ладони — оказывается, я и не заметил, когда, я вцепился в подлокотники и сжимал их до боли в пальцах.

— Ты что? Рубка же! Могли одним выстрелов целый линкор вынести! Мазила!

— Они бы перешли на запасной пост. А вот за Барона своего… Чёрт, Шнек! Ты что не понимаешь?! За нами бы сейчас толпа кораблей бы гонялась! Они бы за нами по всей галактике бы гонялись!

— Это ты не понимаешь, Сэм! Это же — золотой выстрел! Один залп — и линкор того, вне боя! О нас бы легенды слагали!

— Думаешь — у них нет Запасного Командного Поста?

— Есть, но пока бы они разобрались, пока бы аварийные команды со спасателями бы добирались туда — бой бы закончился. Если бы не Марков этот! Они бы вышли из боя, понимаешь? Эххх!

— Старпом, если вы лично спешите на тот свет, — максимально холодным тоном произнёс я. — Берите скафандр, гранаты и прыгайте за борт. Может — вам повезёт, и вы станете легендой, героически подорвав гранатой линкор, а у меня другие планы — выжить! Выжить, спасти корабль и экипаж! Вам. Это. Ясно, старпом?!

— Да, сэр! — рявкнул он, но по его виду было ясно, что мои взгляды Шнек не разделяет.

— Кроме того, старпом, — смягчил тон я. — Нам ещё надо разобраться, кто и… — Я хотел сказать зачем это всё нужно, но меня заставил замолчать выкрик штурмана:

— Сэр! Мы прорвались! Мы в их тылу, сэр! Предлагаю развернуться и открыть прицельный ог…

— Отставить! Прыжок!

— Но, сэр! Мы в выгодной позиции, они уязвимы для нас, сэр!

— В прыжок! Немедленно!

— Но, сэр, — он достал уже полностью серый платок и вытер им лицо, оставляя на щеках грязные разводы. — Я не считал, капитан! Я… Я не знаю — куда нас занесёт, сэр!

— Штурман! Приказываю совершить прыжок! Исполнять!

— Есть, сэр! — от моего окрика Жбан вздрогнул, и, метнувшись к своему пульту, в этот момент он походил на большого неуклюжего зайца, быстро набрал комбинацию кнопок. — К прыжку готовы, сэр… Но…

— Прыжок!

Астролябия вздрогнула, и, вокруг нас, отрезая от переходящего в избиение боя, заколыхался серый туман. Там, в том куске пространства, где мы только что были, Бароны приступали к своему любимому развлечению — Свободная Охота началась!

Корабли вспомогательного флота закладывали крутые виражи, стремясь покинуть систему, грозящую стать их могилой, в то время как, из их прежнего тыла, медленно начал движение Имперский флот, чьи капитаны имели всего один, но абсолютно чёткий приказ — выживших быть не должно.

 

Глава 19

Пустое пространство.

267 год правления 28 Императора.

Заканчивался второй десяток минут, как вокруг нас сомкнулся серый туман гиперперехода.

Первые десять минут я просто наслаждался его присутствием, тихо радуясь факту нашего бегства из той мясорубки, что должна была сейчас происходить за нашими спинами. Когда, я окончательно утвердился в мысли о своей гениальности и принялся выбирать дизайн статуи, которую мне просто обязан поставить экипаж, благодаря Великого Люциуса за своё спасение, в этот самый момент, слева от меня послышалось осторожное покашливание. Статуя резко уменьшилась до бюста, бюст, вдруг, обзавёлся своим собственным бюстом — в его биологическом и весьма приятном смысле, а затем рассыпался мелким каменным крошевом, так реагируя своей гибелью на столь некстати раздавшийся голос Шнека:

— Капитан, сэр. Простите, что беспокою вас, но…

— Чего тебе? — поморщившись я открыл глаза. — Что, прыжок завершён?

— Ни как нет, сэр. Я, поэтому, и решил вас побеспокоить, сэр.

Мимо нас, хорошо различимые сквозь остекление рубки, продолжали свой неторопливый бег серые волны тумана. Они были неоднородны — в одном месте серый цвет сгущался, темнел и тогда мимо нас проплывал практически черный сгусток, отчего, по непонятной причине — освещение в рубке работало штатно, становилось ощутимо темнее. Но, стоило такому скоплению темноты, слово тьма я, чисто инстинктивно применять боялся, опасаясь, что вот стоит только произнести, нет — подумать это слово и… И из этого сгустка, полезут, проходя сквозь бронестекло, как сквозь воздух, щупальца, членистые конечности и всё то, чего мы подсознательно видим, ждём в каждом, и из каждого клочка её самой.

Бред?

Параноидальный бред только что пережившего неслабый стресс человека и так не перегруженного смелостью и благородством?

А почему бы и нет?! Шкурка то — моя, и терять её, лично я не хочу — привык-с к ней, знаете ли.

— Капитан? С вами, сэр, всё в порядке? — голос Шнека раздался именно в тот момент, когда, то самое сгущение эээ… Темноты, исчезло из моего поля зрения, отсечённое краем иллюминатора. В рубке как-то сразу стало светлее, и, невольно расслабившись, я повернулся к нему. — Да, чего?

— Мы всё ещё в прыжке, сэр.

— Да? И что тут такого?

— Сэм, — он подошёл по ближе и продолжил гораздо менее громко. — Уже почти двадцать минут в прыжке, понимаешь?

— Нет. Ну двадцать, ну — в прыжке. На Нарочитом, помню, мы и по часу в этом киселе, — я небрежно махнул рукой в сторону серой мглы. — Висели. Ты чего напрягся?

— Вы тогда по известным трассам шли, понимаешь?

Впереди показалось очередное темное пятно. Против обыкновения оно не соскользнуло к одному из бортов, а зависло прямо по курсу, словно это был глаз циклопа, внимательно рассматривающего нас на предмет нашей пригодности к его столу. Так и не приняв никакого решения, а, возможно, просто решив рассмотреть нас получше, глаз разделился на две части, которые неподвижно застыли по бокам рубки.

— Во… Видишь, — он стал говорить ещё тише, практически перейдя на шёпот. — Глаза — видишь? Следит… За нами.

— Шнек, старпом! Ты чего?! Ей Богу — прямо как баба какая-то! Обычная флуктуация поля! — на моё счастье, нужное слово само всплыло в памяти, и я повторил. — Флуктуация это. Ясно?!

— Может оно и так, — Шнек поёжился. — Но слухи, Сэм, на пустом месте не рождаются. Тут жизнь есть. Своя. Не наша, понимаешь?

— Какая тут жизнь, ты чего?

— У меня знакомый есть, — наклонившись, он торопливо зашептал прямо мне в ухо. — Ну, я надеюсь, что ещё есть, со всей этой заварушкой… А он мужик горячий, мог, не — не мог, он точно в драку полез. Так вот — он мне, пили мы как-то с ним, так вот, видел он там что-то. Живое. Непонятное видел. Они путь сократить решили — разогнались и напрямик прыгнули. Не по трассе, понимаешь? Они тоже, как и мы, долго в гипере висели. Так вот, я к тому, что, глаза сначала появились, — как вот эти, — он показал взглядом на правый сгусток и тот, будто понимая, что речь идёт о нём, сморгнул, на миг скрывшись в серой мгле, чтобы, спустя секунду, вновь продолжить следить за нами.

— Видишь? — Шнек быстро изобразил символ Веры. — Что я говорил — следит за нами, тварь… Ждёт…

— Старпом! — стараясь не показывать своего страха, совпадение было уж слишком явным, рявкнул на него я. — Отставить! Вы мужик или где?! Прикажите штурману завершить прыжок, думаю — мы достаточно удалились от места боя.

Мой окрик подействовал только частично — продолжая коситься на тёмное образование, Шнек кивнул и, подойдя к Жбану, коротко с ним переговорил.

— Капитан? — Жбан повернулся ко мне, и я отметил, что его лицо стало гораздо чище, что было хорошим знаком, значит успокоился, раз начал себя в порядок приводить. — Разрешите завершить прыжок, сэр?

— Да, штурман, — кивнул я в ответ. — Остановите корабль, думаю… Мы уже достаточно отдалились от тех агрессивных джентльменов.

— Внимание! — пронёсся по общекорабельной трансляции его голос. — Корабль выходит из прыжка!

Серый туман принялся быстро рассеиваться, но, в последний момент я увидел, как нечто контрастно коричневое, крупное и выглядящее, неожиданно, каким-то органичным, естественным, для этой мглы, тело, скользнуло вдоль рубки и исчезло, скрывшись и последних серых хлопьях гиперпространства.

Чернота.

Я повернул голову налево, затем направо — рубку окружала кромешная тьма, на чёрном бархате которой, не сияли ни одной, даже самой завалящей звёздочки.

Чёрт! Мы что — действительно, в угольный мешок угодили? В тот самый, на окраине которого мы, якобы обнаружили Бубалюса с замороженными женщинами, о чём я врал тому маркизу… Как там его — Сиверс, вроде?

Отчаявшись найти хоть один взблеск, я встал и, с чувством, потянувшись, неспешно прошёл к левому борту — к краю, расположенного так иллюминатора.

Нет, даже когда я практически уткнулся носом в холодное стекло, ни одной звёздочки, с той стороны не объявилось. Покарябав поверхность иллюминатора пальцем и попытавшись протереть её, и без того девственно чистую поверхность, рукавам, я отвернулся, оставив черноту пространства за спиной и поманил к себе Жбана:

— Штурман! Подойдите.

— Да, сэр? — он внимательно посмотрел на стекло, закономерно не найдя там ничего криминального. — Слушаю, сэр?

— Что это, штурман?! — я ткнул пальцем в стекло и, когда он приблизил своё лицо к поверхности, пытаясь рассмотреть нечто, указанное мои пальцем, я наклонился к нему и тихо спросил. — Шшшш… Жбан. Говори тихо. Где мы?

— Фух… Ты об этом? — он выдохнул с явным облегчением. — Я-то уж думал стекло накрылось.

— Не, с ним порядок. Просто не хочу при всех спрашивать. Чернота эта… Звёзды где, Жбан?

— Слепой прыжок, — пожал он плечами. — А ты чего хотел? Скажи спасибо что в звезду не влетели.

— Спасибо. А что — бывали случаи?

— Бывали, — не стал вдаваться в подробности он, возвращаясь к моему вопросу. — Не знаю, Сэм. Чёрт его знает — куда нас закинуло. Попробую в оптику поискать. Ну — звёзды. Мне бы две — три найти бы. Определю их класс, оценю спектр — а там уже фигня. Справочники есть, — он кивнул на свой стол, в котором, как и на Жнеце, были сложены толстенные тома лоций и энциклопедий. — Мне бы только зацепку найти.

— А мы не в Угольном мешке? — задал так беспокоивший меня вопрос я.

— Не… Ты чего? Он же совсем в другой стороне. Даже если мы в поток попали, я про Мальстрем, в его подобие, то есть, то… Не, так нас не снесло бы. Точно говорю.

— Погоди. Мальстрем — это же водоворот вроде, да? Мы же в гипере шли?! Какие тут течения, водовороты?

— Ээээ…. Как тебе объяснить… Если кратко — мы ничего про гипер не знаем. Прыгаем — да, — кивнул он, видя что я собираюсь что-то сказать. — Погоди. Прыгать по нему мы можем, это да. Летаем. Но вот что он из себя представляет — не знаем.

— Угу, — согласился я, припомнив короткую лекцию Вильсона, когда он показывал мне Вжуха.

— В ежемесячнике «Штурманский Вестник» временами появляются публикации и карты течений, но, — он покачал головой. — Меняются они непредсказуемо. Вчера был, сегодня нет, а, через месяц — есть, но с другим вектором.

— И что? Мы в такой угодили?

— Вряд ли. Да и заметили бы. Те, кто попадал, пишут, что корабль болтать начинает, трясти — а мы ровно шли. А мешок такой — Угольный, про него я, он один. Найти второй… Пффф… Да мы разбогатеем моментом.

— Ну а звёзды тогда где? Нас же не могло за пределы галактики закинуть?

— Не, что ты. Исключено. За край… Тут даже Супер Мальстрем, если бы такой и был — не выкинул бы. Точно. Послушай, Сэм. Идея у меня есть — я про то, где мы. Дай мне немного времени, хорошо?

— Хорошо, — согласился я, прекрасно понимая, что именно от него зависит наше возвращение в обжитые края. — Старпом? Подойдите.

Шнек, всё это время, искоса поглядывавший на нас, быстро приблизился. — Да, сэр?

— Давай отбой Боевой, старпом. Пусть люди осмотрятся в отсеках, доложат о повреждениях, — я оборвал себя. — Шнек, да ты и сам всё знаешь.

— Да, сэр.

— А после — сутки отдыха. Штурман?

— Да, капитан?

— Тебе сколько времени надо?

— Часа два, может три, сэр. Мне бы только зацепиться, тогда…

— Вот и славно. Шнек, на трансляцию меня переключи — не дослушав его я отвернулся от иллюминатора и, взяв протянутый им микрофон, откашлялся. — Экипаж! Говорит капитан. Мы вырвались из ловушки, расставленной нам Империей и сейчас находимся в безопасности. Мы смогли уйти исключительно благодаря высокой выучке и слаженной работе всего экипажа, за что я, лично, выражаю всем — благодарность. — сделав короткую паузу — пусть оценят, я продолжил. — Понимаю, что события последних суток вымотали всех. Но всё же, прошу осмотреться в отсеках и доложить о повреждениях, если таковые будут обнаружены. Доклады передать старшим подразделений и, потом, старпому. — Ещё одна пауза — на сей раз, что бы информация хорошо отложилась в головах. — После чего — сутки отдыха! Разрешаю употреблять алкоголь. Но — без усердия. Впереди ещё много дел. Экипаж! Спасибо за службу! Конец связи.

— Если таковые будут обнаружены — прямо как по инструкции шпарил, — одобрительно проворчал Шнек, протягивая руку к микрофону, но я не торопился передавать его ему.

— Шнек. Собери всех офицеров, — я быстро прикинул в уме. — Жбана, Деда, Маркова и, ко мне, через два часа. Думать будем.

— Закуску брать?

— Бери, — я протянул ему микрофон.

Первым, в дверь моей каюты, осторожно постучал Марков. — Можно? — просунул он голову в образовавшуюся щель — дверь я просто прикрыл, не желая бегать к ней при каждом стуке.

И, хотя мне очень хотелось ответить ему в казарменном стиле, я сдержался, ограничившись только кивком головы — заходи мол.

— Капитан, — сделав два коротких, но чётких шага, он вытянулся по стойке смирно, не осознавая, что со стороны, его фигура в военной форме с тёмными пятнами на тех местах, где раньше были шевроны и эмблемы, смотрелась нелепо. — Старший артиллерист Марков по вашему приказанию прибыл!

— Расслабься, артиллерист, — я не смог сдержать улыбки. — Старший. К столу иди, без чинов сейчас.

— Простите, сэр, — он расслабился и, подойдя к столу, на котором я расставил бутылки, произведя тем самым неслабое кровопускание бару, охнул. — Ого… Вы всё это попробовать хотите, сэр?!

— Нет, Марков. Я это всё планирую выпить.

— Всё это?!

— С твоей помощью, конечно. Про тебя слух идёт — мол лейтенант-то наш — выпить любит. — я усмехнулся, ожидая его реакции на своё враньё.

— Я?! Слух?! Выпить?! Это не правда, сэр! Кто вам такое мог сказать? Капитан, да я…

— Успокойся, — махнул я рукой и, вытащив из центра бутылочного каре, коньяк, наполнил две рюмки.

— Держи. Заслужил.

— Но, сэр! Капитан! Кто вам такое сказал?!

— Я же просил без чинов, — не обращая внимание на его оправдания, я приподнял свою и отсалютовал ему. — Отлично стрелял, лейтенант! Рад, что ты в моей команде. За тебя!

— Спасибо, сэр. — махом опрокинув в себя рюмку, чьё содержимое тянуло на его прежнее месячное жалованье, он поморщился. — Фухх… Как огнём прошло. Так кто сказал, что я, ну…

— Закуски сейчас притащат, — продолжая игнорировать его, я заново наполнил его рюмку — моя была только слегка пригублена.

— Но… — замявшись, парень явно не знал, как ко мне обращаться в этой ситуации, мой артиллерист поставил рюмку на стол. — Кто вам сказал такое?

— Расслабься, — я сделал маленький глоток, наслаждаясь вкусом напитка — да, Жерг точно знал толк в алкоголе. — Никто не говорил. Это я так, пошутил. Ты пришёл весь такой официальный, ну я и встряхнул тебя. Что бы уставщину выбить.

— Шутка? — он взял рюмку, собираясь выхлебать её так же, как и предыдущую и я, не будучи в силах терпеть такое непочтительное отношение к этому нектару, поспешно протянул руку:

— Да не залпом же! Понемногу, мелкими глотками — вкус почувствуй.

— А… Чего его чувствовать? Коньяк и коньяк, — вторая проследовала вдогонку первой всё тем же, скоростным маршрутом.

— Во! Мы, значит, работаем, а они — уже бухают! — в распахнутую, не иначе как ударом ноги, ввалился Жбан в компании Деда. В руках у каждого было по большому подносу, плотно заставленному канопешками.

— Дык… Капитан же, — проворчал Дед, ставя свою ношу на стол. — Ого! А с топливом тут явно проблем нет. — ещё раз внимательно осмотрев квадрат бутылок, пока ещё заполненных разнообразным содержимым, он озадаченно крякнул и почесал затылок. — Сэм! Ну так — не честно! Глаза разбегаются, я прямо и не знаю — чего пить-то?!

— Сомневаешься? — послышался от двери голос Шнека. — Дед, не выпендривайся. Всё одно ты водку будешь, эстет хренов.

— А чё, нельзя? Я, может, это, на капитана хорошее впечатление, вот, произвести хотел. Ты… Эх! Ещё и друг называется! — изобразив на лице грусть, он вытащил из угла каре бутылку водки и, огорчённо посмотрев на обалделого Маркова покачал головой. — Я может — к высокому приобщиться хотел, к…

— Неужто — на виски перешёл?

— Вот видишь, — Дед посмотрел на лейтенанта и вздохнул. — С кем работать приходится! И как я ещё, с такими вот, не спился?! Эх! — налив себе пол фужера водки, он тут же сделал пару глотков и, отставив ополовиненную тару в сторону выдохнул. — Уфф… Хорошо-то как, а Мрак?

— Я — Марков, господин главный механик.

— Будешь Мраком, — безапелляционно заявил Дед и хлопнул его по плечу. — Хорошо стрелял, Мрак. И ты это, без официальщины, все свои тут, понял?

— Да… Дед.

— Во! Слышь, народ, — даже визуально было видно, что наш механик размяк. — Чего ждём-то? — не дожидаясь ответов он плюхнулся на стул и тут же сграбастал несколько шпажек. — Вы как хотите, а я жрать хочу.

Спустя пол часа, когда присутствующие более-менее отмякли телом и душой, я постучал вилкой, по стоящей передо мной, опустошённой на половину, бутылке.

— Народ! Давайте о делах, а то, вот чует моё сердце — ещё минут сорок и единственным трезвым здесь останется стол.

— Ну… За дела, так за дела! — Дед опрокинул в рот очередную порцию своего топлива. — Готов, сэр! — он шутливо отсалютовал мне пустой шпажкой.

— Жбан. Что у тебя? Определился?

— Угу. А хорошо мы скакнули! — откинувшись на спинку стула он пошевелил пальцами руки в воздухе. — На рекорд тянет — сотни полторы махнули.

— Ого! Ты не ошибся? — бросил не него недоверчивый взгляд Шнек.

— Не. Я же тогда трезвый был. В общем дело такое, Сэм. Нашёл я звёзды, калис…клус… Тьфу! кла-си-фи-цировал их, — наконец справился с непослушным словом он. — Короче, народ. Мы сейчас между рукавами нашей галактики. Из прыжка вышли носом вниз, почему так — не спрашивайте, сам не знаю. До ближайшей обитаемой звезды — под две сотни лет.

— Топлива хватит? — напрягшись в ожидании негативного ответа, спросил его я, но штурман только отмахнулся:

— Хватит. С запасом. Проблема, она в другом.

— В чём же?

— Это территория Копий.

— А мы только что их флот — того, нивелировали, — чертя шпажкой по скатерти узоры, нейтральным голосом произнёс Шнек.

— В другую сторону? Чего нам, действительно, к ним переться? — я долил себе коньяка. — Давай взад, в Империю. На Кило, то есть.

— А вот тут — проблема. До Кило, да просто до ближайшей системы, где можно было бы топливом разжиться — недотянем. Не спорьте — я проверял.

— Клёво. — Марков тоже принялся играться со шпажкой. — И никаких других вариантов?

— Нет. Определился-то я быстро, — покачал головой Жбан. — Минут за сорок. А потом ещё столько же сидел, что я по-вашему, совсем тупой что ли?! В общем — без вариантов. — ещё раз покачав головой, он взял свой бокал, штурман из всего многообразия выбрал красное вино, и сделал несколько глотков, показывая, что сказать ему более нечего.

— Ну а чё? — Взяв с подноса очередную канопе, Дед показал ей на лейтенанта. — Он их всех перебьёт. Делов-то. Флот мы того, так же? Значит, что? Верно — у них только мелочь патрульная осталась. Выберем планетку на отшибе, сядем, заправимся — во, кстати! Сэм — я тут прикинул, один из трюмов можно чуток доработать — будет ещё один топливный бак. Весь его заправить не получится — не осилим такую массу, но, — он полез за пазуху и вытащил оттуда немного помятый лист. — Вот, ты посмотри, я тут прикинул, ну — что бы центровку не нарушать, мы вот этот…

— Дед, погоди. Всё же ты, мы, то есть, не в гости полетим.

— Да ничего страшного, — отмахнулся он, продолжая размахивать листом со схематическим планом Астролябии. — Мрак их всех обнулит. Да, Мрак?

— Ну… Если там мелочь будет, тогда да. — кивнул тот, одновременно и польщённый, и озадаченный таким вниманием.

— Мелочь, мелочь, — торопливо проговорил Дед, которому явно не терпелось воплотить свой план в жизнь. — Крупняк весь там, — он махнул куда-то в сторону. — Остался.

— Шнек? Что думаешь?

— Да чёрт его знает, Сэм, — старпом задумчиво почесал переносицу. — Будет мелочь типа патрульных — размажем. А вот если что по крупнее… — он покачал головой. — Не знаю.

— Но, других вариантов у нас нет, верно, Жбан?

— Нет, Сэм, — развёл руками штурман, едва не опрокинув свой бокал.

— Тогда чего гадать? Проложи курс на ближайшую их систему — где мы топливом разжиться сможем. Но! — я приподнял палец, заостряя его внимание. — Смотри. Нам надо что бы она была на окраине их владений, желательно, что бы — по меркам Копий это была дыра, ну не знаю — может почти выработанный рудник, плантации с чем либо, не особо ценным. Понимаешь?

— Так можно же и заброшенный рудник найти?! Там же живут, существуют как-то.

— Угу. Существуют. И вполне может быть, что топлива там не будет. Транспорт к ним прилетает — раз в месяц, зачем им склады содержать?

— Согласен. Найду такую, — кивнул Жбан.

— Хорошо. Мрак… То есть — Марков.

— Можно и Мрак, мне нравится.

— У тебя с орудиями что? Исправны? Что со снарядами?

— Стволы, в норме. Лейнера бы, конечно, заменить не помешало бы — мы там, — он кивнул в сторону двери. — Постреляли душевно. Но ещё один, два таких боёв выдержим. А вот снарядов мало. Те, что нам перед вылетом выдали — все ушли. Сейчас — снарядов по сорок на ствол.

— Не слабо ты пострелял, — я припомнил подписанную ведомость — от Империи мы получили под сотню снарядов на ствол и вот так, быстро, он все потратил?! А с другой стороны — и хорошо, что всё выданное ушло. Кто знает — какие ещё сюрпризы в них могли оказаться? Мне от одной мысли о блокировке, которая была в казённых боеприпасах, становилось худо.

— Жаль только, что в рубку того линкора не попал, — всё же не удержался Шнек. — Эх! В историю бы попали… — он подпёр голову рукой и мечтательно уставился куда-то в потолок. — В анналы бы вошли…

— Угу. Через задний проход. И не мы, а нас. Ты всё верно сделал, Мрак, — я отпил коньяка. — Но сейчас — если от Копий на нас кто-либо полезет, приказываю — бить точно. Экономно и точно. Понял?

— Ваш приказ, — он вскочил, вызывая своей поспешностью смешки. — Я вас не подведу, мой капитан!

— Сядь, Жбан — налей ему, пусть успокоится.

Когда, спустя час, народ начал расходиться, причём Мрака волокли Дед и Жбан — не рассчитавший свои силы, а, возможно, просто окончательно расслабившийся артиллерист, безвольно висел между ними, я окликнул Шнека:

— Ты как — со всеми новичками перезнакомился?

— Ну, — он привалился к стене. — Более-менее. А что?

— У нас есть куча криминалитета — ворьё, убийцы и даже насильник. Несостоявшийся, но формальный. — я проводил взглядом удалявшуюся по коридору троицу. — Медвежатник у нас есть?

— Хочешь у Копий не только топливом разжиться, но и банк грабануть?

— Банк? Хм… А что — интересная мысль. Подумаю, потом. Сейчас мне сейф вскрыть надо, — я качнул головой в сторону своей второй комнаты.

— Вроде был один, — Шнек почесал лоб. — Точно. Парковщик, Банкиром кличут.

— Хорошо. Завтра тогда. Пусть подойдёт, как проспится.

Из кают-компании, расположенной в дальнем конце коридора, до нас доносились неразборчивые слова лихой песни, исполняемой лужёными глотками моего экипажа, компенсировавшего полное отсутствие слуха громкостью исполнения.

За процессом вскрытия капитанского сейфа я следил, попивая крепкий чай на краю своей роскошной кровати. Банкир, мужчина средних лет, впрочем, сумевший сохранить вполне спортивную фигуру, возился с ним минут сорок, чертыхаясь и часто извиняясь за свою неуклюжесть.

— Совсем квалификацию потерял, сэр, — пожаловался он, когда одна из отмычек в его руке, издала неприятный скрежет, зацепившись за что-то внутри замка. — Стыдно. Стандартное изделие, а я, — он покачал головой. — Столько вожусь.

— Да всё нормально, работай спокойно, спешить некуда, — в свою очередь успокаивал его я, маясь от безделья. Поиски подходящей для нашего налёта планеты затягивались — Жбан, ссылаясь на крайне скудные данные о системах Копий, плотно засел в своей каюте, пытаясь анализом транспортных потоков, понять и выбрать оптимальный результат. Дед, вместе со своей бандой, оптимизировал и так отлично работавшие механизмы, Мрак калибровал стволы, стремясь превратить их в подобие снайперских винтовок, ну а Шнек просто контролировал всё происходящее на борту.

Короче — все были при деле. Все — кроме меня.

— Шшшаааа…. Чёрт! — в очередной раз выругался Банкир, когда одна из его железяк, вывернувшись из пальцев, больно ударила его по другой руке.

— Банкир, — окликнул его я и он повернулся, дуя на ушибленные пальцы. — Может, ну его нафиг, а? Возьмём горелку, ну, или, высверлим замок. Так можно?

— Можно, сэр, — кивнул он, но, в его взгляде читалась уязвлённая профессиональная гордость. — Но я уже почти справился, подзабыл многое, сэр, это верно, но — я справлюсь. Ещё немного подождите, сэр. Да и сейф хороший, зачем его портить. Лучше, сэр, я вам потом, замок доработаю — никто не вскроет!

— Кроме тебя, да?

— А мне-то зачем?

— Тебя за что взяли?

— Ох, — потянулся он, разминая, затёкшие от долгого сидения, мышцы. — Не за что, сэр.

— Ну да, ну да, — скептически посмотрел не него я. — Вас послушать, так все невиновные.

— Про других не знаю, — пожал Банкир плечами. — А я только своё взял. Я же, сэр, на крейсере «Меч Морроу», служил. И вот нас в поход отправили, к конникам — тогда с ними очередная дружба намечалась. Старшим, представителем Императора, какого-то из благородных поставили, — при этом, по его лицу непроизвольно пробежала гримаса неприязни. — Прибыли мы к ним, мальчик этот, ему лет двадцать было, давай приёмы, презентации и охоты закатывать. А мы на корабле сидим — сход на берег запрещён. Ну, мы не в претензии, хотя, по земле походить хотелось. А потом нас раз — и на сухпай, мол денег нет. Что такое сухпай вы, сэр, знаете — гадость. А посланник — всё пирует и пирует. Уже даже офицеры, на что уж верные Империи люди, так и то перешёптываться стали, особливо, когда и их на пищевые брикеты посадили. Нет денег! Все — в непонятках, как такое возможно?! Собрали сходку, всё по Уставу — выбрали старших и, к капитану. Мол, мы не жалуемся, но хоть жалованье наше выдайте. Мы же своё просим — два месяца в походе, да в ограниченно дружественном пространстве, это, сэр, выплаты как боевые, я про дополнительные, те, что плюсом к жалованью, сэр.

— Угу, — кивнул я. — Жалованье и, тем более — Боевые, это святое. Буду задерживать, — я кивнул на сейф. — Имеешь право.

— Я так и поступил, сэр.

— То есть?!

— Выборных наших — в карцер, по трансляции — мол терпите, денег нет. Вот я капитанский сейф и вскрыл. А он деньгами забит. Это уже потом, когда меня взяли, узнал я — аристократик тот приказал, чтобы никаких выплат экипажу, а всё бабло ему. На презентационные нужды, сэр. Чтобы имидж Империи, соответственно, поднять. Сэр. Но, хоть парни поели нормально — я на все деньги, что унёс, склады свежей жратвой забил. На этом и взяли — когда трейлеры с едой разгружаться в наши трюма начали.

— И не завернули? В смысле — когда выяснилось, сделку не отменили? Деньги взад и все такое?

— Нет, сэр. Я же от имени Империи заказывал, — он усмехнулся. — Так что, пришлось им утереться, сэр.

— А скажи, ты же, вот этому — я кивнул на отмычки в его руках. — Не на флоте же научился?

— Не на флоте, сэр. Но это было в другой жизни. Спасибо за отдых, сэр, я, пожалуй, продолжу, — отвернувшись, он снова принялся орудовать своими хитрыми железяками, ясно давая понять, что его прошлое меня не касается. Его право, что уж…

После перерыва дела у него явно пошли на лад, и, ещё спустя минут пять, замок сейфа щёлкнул, признавая своё поражение.

— Готово, сэр. — Банкир чуть пошевелил створкой, убеждаясь, что никаких препятствий на её пути нет, и отошёл в сторону.

— Спасибо, хорошая работа.

— Да какая там хорошая, — он смущённо покачал головой, хотя по его лицу было видно, как приятно для него было услышать мою похвалу. А мне что, жалко? Пусть порадуется, раз заслужил.

— Скажи, — я припомнил слова Шнека. — А сейф Копий ты вскрыть смог бы?

— Смотря какой. Но, думаю, да. А что?

— Пока — ничего, посмотрим.

— Как скажите, сэр. — он быстро собрал свои инструменты и оставил меня одного, коротко кивнув на прощанье.

— И посмотрим, и скажем…, — пробормотал я, берясь за ручку сейфа, готовясь вытащить на свет секреты капитана Жерга.

Не могу сказать, что сейф Жерга ломился от… от… В общем — ничего эдакого там не было. Ни мешочков с драгоценными камнями, которые я мог бы перекладывать из руки в руку, любуясь их блеском при свете звёзд, ни шкатулки с золотыми монетами — что бы опять же можно было запустить в её нутро руку и слушать, как желтые кружочки, с приятным звоном, просачиваются сквозь пальцы… Ни-че-го!

Я даже обиделся на Жерга — ну какой ты нахрен пират, если у тебя сейф забит всяким хламом, при полном отсутствии присутствия сокровищ?! Недоразумение ты, а на капитан бандитского рейдера! Да за такое не то, что морду бить — убивать надо!

Хотя… Стоп.

Ну, я же и убил его?!

М-да…

Вот, что разрушенные детские мечты со взрослым человеком делают!

Вздохнув, я принялся перекидывать содержимое сейфа на кровать, всё ещё надеясь, что вот сейчас, вот сразу за этой стопкой бумаг, стоит мне только её убрать, как я сразу увижу ЭТО. Что именно «это» из себя будет представлять я не знал, не знал и боялся представить, чтобы своими мыслями не спугнуть это самое «ЭТО», да простит меня читатель за злостную тавтологию.

Увы.

Ни за первой, ни за второй пачкой бумаг, своим видом неприятно напоминавших стандартные документы бухгалтерской отчётности, ничего ценного за ними не обнаружилось.

Вот же гад! Я внимательно изучил ставшим пустым сейф. Увы — никаких скрытых дверок, едва заметных кнопок или следов потёртостей, на гладких металлических листах его внутренних стенок — ничего эдакого я так и не нашёл.

Сейф был абсолютно стандартным, безо всяких сверх секретов или тайников.

— Вот же гад! — повторил я еще раз, направляясь к кровати для более подробного ознакомления со своей добычей.

Стопки бухгалтерских документов я отложил в сторону практически сразу — ничего особого в них не было. Стандартный, заставляющий зевать, комплект — Счёт и УПД — универсальный передаточный документ. Скука…

На самом свежем комплекте стояла отметка базы Кило, и, просмотрев даты, я сам себе кивнул — да, датой был указан именно тот день, когда Весельчак устраивал пьянку по поводу возвращения Жнеца в строй. Всего четыре — пять недель назад, а кажется, что это всё было в другой жизни.

М-да…

Следующим на очереди для определения ценности, а хранить хлам в теперь уже моём сейфе, я не собирался, стала пара флешек. Их я положил в другую сторону от бумаг, надеясь найти на них хоть что-то ценное. Не знаю, что. Не личные же фото, запечатлевшие Жерга в компании красоток, будет он хранить в сейфе?! Не, не тот человек этот Жерг. Э-ммм… Поправка — не таким он был, хотя… Кто знает.

К ним же присоединились и три пачки банкнот, общей суммой, примерно тянувшее тысяч так на двести — двести пятьдесят. Всего, прикинул я в уме, свой общий баланс, бабла у нас сейчас где-то тысяч так четыреста, может пятьсот. Этого хватало и на выплаты экипажу, что бы парни смогли развеяться на берегу, и на топливо — было бы только где его купить…

Пара коробок с патронами присоединились к флешкам. Пригодятся, благо ствол его сейчас валялся на тумбочке у кровати.

Так… Что тут ещё?

Пара скукоженных коричневых кусков непонятного, но очень лёгкого материала. Кожа? Я покрутил один, более плоский, в руках. С виду он напоминал крупную, в половину моей груди, чешуйку.

Он что? Ещё и рыбак был?! Или — охотник.

Хм…

Я взвесил на руке чешуйку, прикидывая размеры существа, с которого Жерг мог её добыть, и поёжился. Даже если это была и не чешуйка, а нечто подобное броневой пластине, как, например, у осетра на боку, всё равно — размеры этого создания впечатляли. Лично бы я на такого без танка не полез, хотя — не факт, что ему и танк сделать что-то может. На него эсминцем охотиться надо. Или крейсером. Может Жерг так и охотился? На эсминце? А что? Подлетел — шарахнул из пары башен, забрал трофей и готово. Вполне мог.

Последним, барахла в сейфе оказалось немного, я взял в руки стандартный планшет. Особых надежд по его поводу я не питал — раз капитан положил его в сейф, значит в его электронных потрохах хранится что-то ценное. А раз ценное, то, несомненно доступ к этому содержимому — ограничен. И, в лучшем случае, паролем. Про ситуацию, когда пользователь мог запереть его своим отпечатком или кодом ДНК, мне думать совсем не хотелось.

Немного поколебавшись, я всё же нажал кнопку включения и экран загорелся приглушённым голубоватым светом, который, спустя секунд пять сменился красочной картинкой — эсминец, оставляя длинные хвосты форсажа, совершал разворот, паля из всех орудий сразу. Картинка была хороша, но долго любоваться ей у меня не получилось — экран сморгнул, меняя изображение боя на стандартный интерфейс.

— А пароль? — я, признаюсь, даже расстроился. Морально я уже был готов к тому, что мне снова придётся звать Шнека, что бы он нашёл хакера среди новичков, и всё такое — вплоть до того, что я засуну планшет обратно в сейф, до лучших времён, когда такой хакер найдётся.

А тут — раз, и пожалуйста. Всё открыто. Не серьёзно даже…

На экране было всего три значка — индикатор накопителя, он, к слову, был заполнен на треть, иконка дневника и корзина. Не задумываясь я ткнул в значок Дневника — понимаю, что читать чужие личные записи — моветон, но, всё же, это — трофей, да и в записях капитана Жерга могло, нет — должно было найтись что-то интересное.

Активировавшись, дневник явил мне девственно чистый лист, в верхнем правом углу которого появилась сегодняшняя дата, а чуть ниже — появился и принялся призывно моргать курсор, готовый запечатлеть мои мысли для потомков.

Нет уж. Я, как ни будь без этого, обойдусь.

Немного покопавшись в интерфейсе и найдя там календарь, я отмотал его в начало и быстро пробежал глазами несколько первых записей.

Не интересно. В своих первых заметках, Жерг перечислял, скорее всего для себя, для памяти, модули, которые менял на корабле, их стоимости и название фирм-производителей.

Скука.

Я перемотал ленту вперёд на год, дневник, к слову сказать, он начал вести лет пять назад.

Так… уже интереснее. В его записях, кроме ничего не говоривших мне дат и названий систем, появились теги, дающее ясное понимание содержанию записи. Так, ткнув в тег #трофеи. Я обнаружил приличное количество записей, рассказывающих о проведённых захватах. В некоторых случаях у набранного текста имелось ещё несколько тегов, таких как #баланс, #трофеи, и, иногда #ремонт — судя по последней, не все торговцы были лёгкой добычей.

Копаться в этих сообщениях мне быстро наскучило, свои заметки Жерг писал крайне сухо и кратко, ограничиваясь только фактами, что делало процесс их изучения весьма нудным.

Зевнув, я уж было собрался выключить планшет, и даже протянул палец к его кнопке питания, когда мне на глаза попалась небольшая плашка в самом низу — «список тегов» было написано на ней и я ткнул пальцем в неё.

Экран сморгнул, сменяя, сделанную примерно два года назад запись на несколько колонок с тегами, придуманными и введёнными Жергом. Их было немного, штук десять, не более и я быстро пробежал по ним глазами.

Так… Бухгалтерия, бой, добыча, гипер, еда, ремонт, топливо… — слова были расположены по алфавиту, что делало обзор комфортным, и я уже собрался просмотреть записи, помеченные тегом бой, когда мой палец зацепился за какой-то разъём на боку планшета. Повернув его, я обнаружил стандартную дырку для флешки. А что? Логично — планшет был самый стандартный, таких навалом в любом магазине, и производитель не мог не позаботиться о подобной мелочи.

Взяв с кровати одну из флешек, я воткнул её в разъём — на экране, перекрывая собой список тегов, открылось новое окно, заполненное фотографиями Жерга. Фотки были самые обычные и предсказуемые — он позировал на фоне Аркана — у меня тут же возникло желание сделать подобное фото. Чем я хуже? Вот так же встану на фоне своего корабля, гордо задрав подбородок и держа руку с сигарой на отлёте — ну, ну в правду — чем я хуже?

Дальше шли его фото за столом с выпивкой, в окружении экипажа, в рубке — Жерг, сидя в моём капитанском кресле, задумчиво смотрел куда-то мимо камеры, я пометил себе сделать и такое фото. Было фото, где он стоял на броне Аркана, прислонясь спиной к орудийной башне, но больше всего было фотографий с девками. По понятным причинам — тут я задержался по дольше. Девчонки были на любой вкус, с различными оттенками кожи и разнокалиберными, ну, понятно с чем. Я же говорю — на любой вкус, благо, судя по обилию подобных фоток — с финансами у покойника всё было в порядке.

А вот вторая флешка оказалась гораздо интереснее. В новом окне, сменив собой девиц, что, естественно вызвало моё неудовольствие — с ориентацией у меня всё в порядке, появились какие-то таблицы и картинка — явно фотография какого-то не то экрана, не то плаката или карты.

На картинке, её я открыл первой, было изображено десятка два звёзд, соединённых между собой пунктирными линями и, рядом с каждым светилом, присутствовала короткая надпись, всего несколько строк — название звезды и коротенькая, в одно, редко два слова, её характеристика. Увеличив картинку, я выбрал первую попавшуюся звезду, если верить надписи, это была Гамма Ворона. Рядом с её названием была небольшая приписка — верфи.

Заинтересовавшись, я перешёл к её соседке — Дельте, всё того же Ворона. Тут примечание было чуть длиннее, целых два слова — рудники, переработка.

Интересно. Активировав свой комм, я вызвал штурмана. — Жбан, минутка есть?

— Да сколько угодно. Один хрен — тупик.

— Тупик?

— Угу. Данных мало, Сэм. Я уж и так, и эдак… Не могу вычленить подходящую систему. Транспортные потоки, их данные, то есть, расплывчаты. Не могу вычленить, извини, но, скорее всего, наобум полетим. На авось.

— Ну, Жбан! — попробовал подбодрить его я. — На авось? Ха! Это нормально, дружище! Мы, ну я-то точно, всегда именно так и действую. Не дрейфь! Прорвёмся.

— Ты думаешь? — по его интонациям, было видно, что вот он, на удачу, полагаться не любит.

— Я не думаю, я уверен! Слушай, я же тебе по другой причине звонил.

— Чего?

— Тебе такое название звезды что-либо говорит? Ээээ… — я посмотрел на картинку. — Ворон. Дельта Ворона.

— Да, — как-то рассеяно ответил он. — Угу. Как раз только что на неё смотрел. Трафик там плотный, но хрен чего вытащишь.

— Конечно плотный — там же рудники, комплексы по обогащению и переработке руды. Пром центр, короче.

— Пром центр говоришь, вполне мож… — он оборвал себя на середине фразы. — Сэм! Ворон — он же Копийский?! Ты откуда инфу про него взял?!

— А… — я сдвинул картинку в сторону. — Такую птичку — Гриф, называется — знаешь?

— Созвездие Грифа, шесть звёзд, — чётко, как по учебнику, начал перечислять он. — Альфа Грифа — звезда, класса G, планет семь, пригодных к… Стой! Ты то чего про него спрашиваешь?

— Да, всего семь планет. Обитаемых — три, но последняя из них, четвёртая от звезды имеет холодный климат. Ограниченно пригодная, но с богатыми залежами медных руд.

— Сэм! Ты откуда всё это узнал?

— На четвёртой планете находятся шесть крупных поселений и более десятка небольших. Население…

— Стой! Откуда?! Этого в лоции нет!

— Лоции… Зачем мне твои лоции… — я прокрутил только что открытую табличку. — У меня, Жбан, свои источники информации. Могу показать. Если попросишь — вежливо.

— Сэм! Если это шутка, то…

— Штурман! Приказываю немедленно прибыть ко мне! — рявкнул я, переходя на командный тон. — Бегом! Млять! Расслабились тут все!

— Есть, сэр! — прежде чем он отключился, я услышал шум, будто со стола грохнулся на пол увесистый том. Ухмыльнувшись — зрелище несущегося по коридору штурмана, при учёте его габаритов, обещало быть интересным, я вытащил флешку и, подкидывая её на ладони, покинул спальню — обработку новых данных лучше было проводить в кабинете.

— Чай будешь? — уловив момент, когда Жбан отлип от моего рабочего терминала — мы сидели в первой, рабочей части моих апартаментов, поинтересовался я.

— Не. Покрепче чего плесни, — он отодвинулся от стола и вытер покрытый испариной лоб. — Ты хоть представляешь — что это?! — пухлый палец ткнулся в таблицу.

— Угу. — наполнив рюмку коньяком я вернулся к столу. — Подробная карта их территорий. Ума не приложу — откуда, как её Жерг раздобыть смог?!

— Думаю, — он принял от меня рюмку, но опорожнять её не спешил. — Имперская разведка постаралась. Ну а как её он заполучил — нам лучше и не знать.

— Согласен. — я проследил как он пригубил коньяк. — Тебе копию сделать?

— Нет. Я тут посмотрю, с твоего поработаю. Ты потом всю историю сотри, а флешку это — выбрось. Отпечатки сотри и в измельчитель, а потом — за борт.

— Не слишком ли круто?

— Знаешь, — он допил коньяк и отставил рюмку в сторону, отрицательно мотнув головой на мой немой вопрос — мол не наполнить ли ещё. — Когда имеешь дело с разведкой, лишним ничего не будет.

— Хорошо, — не стал вступать в спор с ним я, имея другое мнение по поводу судьбы этого небольшого накопителя, случайно ставшего обладателем столь ценной информации. — А я, пожалуй, выпью.

В ответ штурман пробормотал что-то неразборчивое, вновь уткнувшись носом в экран.

Систему, планеты которой отвечали всем нашим требованиям, найти удалось спустя минут сорок.

— Страус. Йота Страуса, точнее. — Жбан увеличил карту и показал мне ничем, на мой взгляд, ни примечательную звезду.

— И что там такого? — не удержавшись пожал я плечами.

— Железные рудники, средненькие. Население небольшое — меньше миллиона. Один космопорт, грузовой, что, для нас, немаловажно, — он оторвался от таблицы и посмотрел на меня.

— Грузовой? То есть — там обязательно топливо должно быть, да?

— Верно. А вот ПВО там быть не должно — брать с этой планетки нечего. Железа и так — везде навалом.

— Но, раз там грузовой порт, то транспорты заходят регулярно.

— Именно. Плюсом — Йота находится на самой границе их владений, дальше — ничейное пространство.

— То есть — пограничной стражи там мало?

— Или её там совсем нет. Это нам туда добраться удобно, а вот пограбить, — он покачал головой. — Затруднительно. Или большой крюк закладывать, или через треть их территорий переться. Невыгодно. Были бы там алмазные копи — имело бы смысл прорываться или крюк закладывать, а так… — он махнул рукой и встал. — Ладно, Сэм. Пойду я. Курс проложу.

— Давай. — закрыв за ним дверь, я вытащил из терминала флешку и, крутя её в пальцах, направился в спальню — нет, уничтожать такой ценный справочник я не собирался, наоборот, я планировал вернуть его в сейф — пусть себе лежит, пригодится ещё.

Закинув её в солидно опустевшее нутро, большую часть бумаг я уничтожил, пока Жбан разбирался с данными, я положил туда же патроны и деньги, оставив на кровати только планшет. Стереть ему память что ли? Писал Жерг хреново, да и читать про его похождения у меня особого желания не было.

Или — оставить?

Пусть себе в сейфе лежит. С чешуйками рядом — их я выкидывать не стал, уж больно необычно они выглядели. Надо будет биолога найти — просто ради любопытства, что за монстр их потерял?!

Экран планшета засветился, стоило мне только взять его в руки и высветил последнее, что я на нём смотрел — список тегов.

Или — почитать? Всё одно — делать нечего. Может — под коньяк оно пойдёт легче?

Налив себе рюмку, я уселся на диванчик в кабинете и заново пробежался взглядом по списку тегов, пытаясь найти что-то интересное.

Ремонт? — Не… Дед облазил весь корабль, тут всё в норме. Экипаж? А стоит ли? Если и живы всё ещё, то и пусть им, ну а нет — тем более не интересно. Добыча? Так давно уже пропито всё. Хм… Гипер? Он что — каждый прыжок свой документировал?

Ради прикола я ткнул пальцем в этот тег, отчего планшет послушно вывел список сообщений, к которым он был привязан.

Ого! Сообщений, действительно было много. Не желая вдаваться в подробности, я открыл одно из них.

Так… Дата — почти два года назад. Бла-бла-бла… Обычный прыжок, дальность… время… Скука! Я поморщился и глотнул коньяка — этот Жерг действительно параноик, раз документирует такую ерунду. Я прокрутил текст вниз.

Опа!

«…Снова эти пятна, они как пара глаз. Появились сегодня снова, как и четыре дня назад. Смотрят. Моргают. Кроме меня никто не заметил. Джамбо заметил, но не придал значения. Считает их обычным явлением. Хорошо.»

Я быстро отмотал календарь на четыре дня назад.

«…Возвращаемся на Фиту. Добыча норм. Погуляем там хорошо. При прыжке наблюдал странные чёрные круги, метра два в поперечнике. Сначала пятно появилось по носу, затем разделилось на два, которые зависли по бокам рубки. Неприятное ощущение — как глаза. Висели почти до конца прыжка. Жульен говорит, что, когда был штурманом на поисковике, встречал их часто. Вроде какие-то сгустки гипера. Говорит — безопасно.

Мне они не нравятся.»

Интересно. Я промотал ещё несколько записей — Жерг, однообразно фиксировал их появления, каждый раз упоминая отсутствие каких-либо сбоев в работе оборудования. Появлялись они не то, чтобы часто — иногда сообщения с тегом #гипер, разделял не один месяц, и, похоже, он просто перестал обращать на них особого внимания — ну висят и висят. Не мешают и ладно. Однако, где-то через год от первого сообщения — я просматривал их все подряд, мой взгляд натолкнулся на целую стену текста.

Заинтересовавшись — судя по предыдущим заметкам, писать он особо не любил, я вчитался в текст.

 

Глава 20

Дневник капитана Жерга (текст адаптирован)

«…Небольшому транспорту, так некстати выскочившему из гиперпространства прямо перед Арканом, хватило одного предупредительного выстрела — его капитан, благоразумно решивший, что лучше расстаться с грузом, нежели чем с жизнью, послушно положил судно в дрейф и открыл доступ к своему трюму.

— Шлак, капитан, — доложил Джамбо, традиционно возглавлявший призовую партию. — Тут конты с оборудованием каким-то. Ничего ценного.

— Принято, — Жерг, наблюдавший за высадкой команды на транспорт, поморщился и отойдя от иллюминатора левого борта, вызвал своего помощника. — Джа, проверь их судовую роль, может кого из спецов уговорим?

— Конечно уговорим, босс. Я же, — было слышно, как он хрюкнул в своём скафандре, изображая смех. — Уговаривать умею, сэр.

Первый помощник не врал и не льстил себе — уговаривать он действительно умел, ну а то, что вариантов выбора, для потенциального кандидата было мало — всего два, так что же делать? Жизнь такая — или ты с нами, или, увы — за борт. Ну, или пулю — мы же признаём за вами право свободного выбора, не отморозки какие, чай.

На связь Джамбо вышел примерно через полчаса, и, по его тону, Жерг понял, что его Первый помощник чем-то не на шутку озадачен. — Сэр! Тут такое дело, мммм… Не знаю, как и доложить.

— Чего не так?

— Тут натуральный учёный, сэр.

— Кто?!

— Профессор какой-то.

— Не какой-то, а вполне определённый, — раздался в эфире голос пожилого, но, опять же — по голосу, вполне ещё крепкого мужчины. — Профессор Зог Ярусев. Кафедра поля университета Йоты Лучника. С кем я разговариваю?

— Капитан Жерг, Аркан, — уступая напору профессора, машинально представился Жерг.

— По какому праву, вы, капитан, остановили этот транспорт?! Я нанял его для проведения исследований, у нас нет ничего ценного на борту.

А вы, вашим нападением, срываете мне важный эксперимент, вы это понимаете?!

— Джа, заткни его и тащи к нам на борт. — слова Зога капитан просто пропустил мимо ушей, уловив главное — если этот его университет смог раскошелиться на аренду транспорта одной из последних моделей, то уж на выкуп своего учёного собрата они точно не поскупятся.

— Принято, босс!

— Стойте! Я протестую! — вопли, явно недовольного изменениями своей судьбы профессора, были прерваны звуком удара.

— Ты только не прибей его, Джа. Учти — сдохнет, выкуп из твоей доли вычту.

— Да что вы, босс. Я же с пониманием, аккуратненько.

— Смотри у меня, — Жерг уже собрался было отключиться, как вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль. — Джа, вот ещё что.

— Да, босс? Кассу? Уже, босс. Тощая она, только на пиво парням и хватит, нищеброды, босс.

— Ты вот что, конты те, с оборудованием, захвати.

— Зачем они нам? — предсказуемо заныл помощник. — Мы же рядом с Имперцами, не дай Бог, патруль, тогда что? Да и ребята устали, в этих железяках лазить…

— А ты не копайся, — не дал ему договорить капитан, прекрасно понимая, что рациональное зерно в его словах есть — работать, да что там работать, двигаться в пустотном скафандре, под который надета боевая броня — не самое лучшее времяпрепровождение, если только вы не собираетесь сбросить десяток другой килограммов. — Это — приказ! Выполняй! И смотри у меня, — забывшись, Жерг погрозил микрофону кулаком. — Хоть один забудешь — пешком за ним пошлю. Понял?!

— Но босс, — будучи правой рукой капитана, он обладал некоторыми привилегиями, и сейчас пользовался ими по полной. — Мы же тут сдохнем, сэр?!

— Тогда ваши доли пойдут остальным, — отрезал капитан, отключая связь с призовой партией.

— Ну, дорогой профессор, чем вы конкретно занимаетесь? — с самым невинным тоном, помешивая чай в кружке, поинтересовался Жерг, когда изрядно помятого учёного доставили в его каюту.

— Вам-то какое дело? — огрызнулся дорогой профессор, злобно сверкая единственным работающим глазом — крупный синяк под вторым делал его использование временно невозможным. — Вы просто пират! Бандит! Вы разрушили цепь моих исследований! Вы… Вы… Вы вообще — понимаете, что вы наделали?

— Возможно, — капитан отпил чая. — Если бы вы рассказали, что, простите, чем вы занимаетесь — тогда я бы смог понять, что именно я наделал и как я могу исправить совершённое.

По-честному, ему было глубоко безразлично, чем именно занимался этот умник до их встречи, но! Одно дело требовать выкуп за профессора, и, совсем другое — за Величайший Ум галактики, стоящий в одном шаге от Охренительного Прорыва, который, несомненно — когда свершится, конечно, произведёт Революцию в чём-то там Важном и так далее. В молодости он работал рекламщиком, где накрепко усвоил основную суть современного маркетинга — главное, это подобрать красивую обёртку и орать погроме, расхваливая прорывные технологии — покупатель схавает, поведётся и побежит покупать, спеша потратить, зажатые в потной ладошке, денежки. И совсем не важно, что под красивым фантиком — фуфло, главное — дать клиенту ощутить свою сопричастность с чем-то Великим, Прорывным и так далее.

— Профессор Ярусев, вы, прошу поправить меня, говорили, что занимаетесь изучением проблем поля, а точнее — вопросами стабильности потоков, нелинейно колеблющихся при активизации генераторов волн Хольца-Буркова?

— Вы что? — недоверчиво покосился на него одноглазый умник. — Следили за моими работами?

— В меру своего скудного образования, — покачал, выражая своё сожаление, капитан. — Ваша монография, — наморщив лоб, Жерг сощурился и уставился в потолок, припоминая её название. — Да! Точно! Резонирующие колебания кропускул в волновой среде…

— Корпускул! Молодой человек! Корпускул — это важно!

— Да, профессор, простите, — он с сожалением развёл руками. — Мы тут стараемся следить, но… А работа — хороша! Спорно, дерзко и интересно! Жаль, мне образования не хватает целиком осознать ваш замысел. — склонив голову, капитан взялся за чашку, явно скрывая смущение, вызванное осознанием собственной необразованности.

— Ну, дорогой мой, — с размаху влетел в сеть Ярусев. — Какие ваши годы! Было бы желание! Я вам сейчас всё подробно расскажу, только пусть и мне чаю подадут.

Конечно, ничего подобного — в плане теории поля или о корпускулах Жерг не знал — все его знания исчерпывались тем, что он успел накопать в сети, вбив фамилию и имя профессора в строку поиска. Там же были и ссылки на его статьи — с короткими примечаниями, которые он вывел на свой планшет и подсматривал, опуская голову в наигранном смущении.

Наполнив чаем вторую кружку, Жерг поставил её перед профессором, и, пока тот наслаждался горячим напитком, быстро прокрутил экран своего планшета, освежая в голове мудреные термины из его работ.

— Скажите, Ярусев, ваша теория, она же имеет практическое применение? Вот, в вашем труде, — он скосил глаза на планшет. — „Генерация косых вибраций…“, ваши критики…

— Они все неучи! — прервал его учёный, отчего Жерг тихонечко вздохнул, принимая как должное такую, предсказуемо-разочаровывающую реакцию учёного мужа. Насколько капитан смог понять, критики не были уж столь неправы — работа была действительно сырой, а изложенные в ней теории — крайне спорными, чего только стоило одно название!

Профессор продолжал истекать желчью в адрес своих недоброжелателей, и Жерг, помешивая ложечкой свой чай, механически поддакивал, кивал головой, сочувственно цокал языком — изображая понимание и демонстрируя полную поддержку всему услышанному. В саму речь разошедшегося не на шутку учёного, к беде Жерга, увидевшего в нём если не сторонника, так благодарного слушателя, капитан не вслушивался, думая о своём. Слова Ярусева сливались для него в один жужжащий поток, из которого, подобно играющим в реке рыбкам, редко, но выскакивали отдельные понятные слова.

— Погодите, профессор, — очередная такая рыбка, ярко сверкнувшая на фоне речной глади, заставила его моментально сбросить с себя начавшую накатывать сонливость. — Вы сказали — практический результат? То есть, этот ваш чудо генератор работал? И вы его уже практически применяли?!

— Не знаю, чем вы слушали, молодой человек, — недовольно пожевав губами произнёс учёный. — Но, повторюсь — да, применяли. И, скажу, чтобы не тратить время зря, применяли успешно! Вот! — он откинулся на спинку стула, где и замер с гордым видом, сложив руки на груди.

— Мои поздравления! Это же какой прорыв! Революция! — Жерг рассыпался в комплиментах, тщетно пытаясь или вспомнить, или понять — а что вообще этот чёртов умник изобрёл? Что работает-то? Зачем?!

Увы, но всё ссылки, просмотренные им до начала разговора, имели либо слишком общий характер, либо несли в себе такую заумь, что мозги начинали кипеть уже на второй строчке.

— Ну, ну что вы! Полно батенька, захвалите! — явно польщённый такой бурной реакцией, Ярусев даже покраснел и, неловко скрывая своё смущение, принялся пить чай, закрываясь кружкой как щитом.

— Вы это заслужили, чего стесняться-то?! — пожал плечами капитан, вроде бы нащупавший тропинку, идя по которой можно было дойти до сути дела. — Дух захватывает! Это же какие перспективы откроются после внедрения?!

— Да, рад, я рад, что в вас не ошибся, молодой человек! Перспективы, правда туманные, но…

— Как это туманные? — изумился Жерг. — Мне, вот, всё прозрачно! Давайте так сделаем — я побуду адвокатом дьявола, а вы — расскажите по подробнее о вашем прорыве? Уверен — после моих вопросов вы и сами убедитесь в ценности того, что вы сделали!

— А что?! — принимая правила игры, Ярусев поставил кружку на стол. — Свежий взгляд, вполне, вполне. Давайте! Но учтите — я вас, друг мой, попотеть заставлю!

— Хорошо, согласен. — он потянулся, и, навалившись грудью на стол, кивнул учёному: Приступим?

— Что вы знаете о гиперпространстве? — тут же перешёл в атаку профессор.

— Что я знаю? Оно есть, и мы им давно уже пользуемся.

— Верно. А оно, само по себе — что?

— Как это что? Гиперпространство, это… Это…

— Ну? Ну же? Господин адвокат, что же вы?

— Так. Я точно знаю, что мы в нем перемещаемся. Для этого используется модуль гиперперехода, который создаёт поле вокруг корабля. — Жерг говорил медленно, тщательно подбирая слова — он внезапно осознал, что понимания процесса, то есть того, что происходит с кораблём после того как штурман нажмёт кнопку активации гиперпривода — у него нет. Перемещение в гиперпространстве давно утратило ореол загадочности и из События, кардинально изменившего весь мир, стало обычной бытовой рутиной.

— То есть — я запускаю привод, он создаёт поле, и мы летим в гиперпространстве. По инерции. Потом отключаем модуль и возвращаемся обратно, в наш мир.

— Всё верно, — кивнул профессор. — Но я вас о другом спрашивал. Повторю. Что такое гиперпространство?

— Хм… Наверное… Скажем так, — сформулировав ответ, Жерг почувствовал себя увереннее. — Гиперпространство есть некая среда, позволяющая нам перемещаться в нём быстрее, чем в обычной среде.

— Браво! Вы только что изложили суть типовой кандидатской диссертации. Добавить воды побольше, и вполне можете подавать.

— Так это же все знают?

— Но не все кандидатские защищают. Но — мы отвлеклись. Поле. Что именно оно из себя представляет — я вас спрашивать не буду, это и наши академики не понимают. Я по-другому спрошу — как вы видите процесс? Вот — мы здесь, — для большей наглядности, он сжал кулак. — А вот мы включили генератор, — профессор растопырил пальцы. — Что произошло?

— Ну, мы это… В гипер переместились.

— А сейчас? — он снова сжал кулак.

— Вернулись, вышли из гипера. В ту же точку, где и были — мы же не двигались при входе.

— Отлично! А в гиперпространстве? — видя, что Жерг не понял вопроса, профессор уточнил. — Там мы двигались?

— Ээээ…

— Вот! Вижу вы уже понимаете!

— То есть, — теперь и капитан повторил его жест, самую малость изменив его — растопырив пальцы он слегка приподнял ладонь вверх. — Вы считаете, что там, оставаясь неподвижными тут — мы там двигаемся?

— Именно! А вы, молодой человек, быстро схватываете. Наукой заняться желания нет? Нет? Жаль, жаль. Но вы, всё же, подумайте, хорошо? — дождавшись ответного кивка он продолжил. — Аналогия нашего процесса — следующая. Представьте себе червячка. Вот он спокойно, ползёт себе в земле. Представили? Медленно так ползёт к… Пусть к листику, который от него в нескольких метрах.

— Под землёй?

— Да. Не отвлекайтесь. И, вдруг, наш червячок, — профессор снова растопырил пальцы. — Оказывается на поверхности, в воздухе, сохраняя ту же скорость, с которой полз. Понимаете?

— И гораздо быстрее добирается до листочка, да?

— Верно! Но! Что из этого следует?

— Что?

— А вы подумайте, — Ярусев погрозил Жергу пальцем. — Не разочаровывайте меня, ну?

— Хм… По-моему, тут важен только один момент — когда червячок попал, перешёл из земли в воздух — на какой высоте он оказался?

— Вот же! Вот что значит свежий, не зашоренный догмами, взгляд! Именно — с какой скоростью наш объект стал условно вертикально перемещаться? Куда? В каком направлении?

— И — в каком?

— Это вопрос, да. — он даже погрустнел. — Именно этим я и занимался, перед нашей встречей. Неожиданной, да, — профессор потёр синяк.

— Извините, — посчитал нужным покаяться Жерг. — Парни у меня простые, сами понимаете, ну они и перестарались.

— Отработают. Я, то есть теперь — мы, продолжим мои исследования. Я вижу в вас потенциал и не смейте отказываться — ваш вклад, несомненно, будет высоко оценён всем научным сообществом.

Отказываться Жерг и так не обирался, он смутно, инстинктивно уже понимал, какое именно богатство ему так неожиданно свалилось. Конкретные перспективы были пока неясны, но всем своим нутром, весь его опыт говорил, нет — кричал о новых возможностях, которые могут открыться при удаче этих исследований.

— Скажите, профессор, а что там, по вашему мнению, есть? Если подняться повыше?

— Очень верный вопрос! Пока, на данной стадии исследований, я могу уверенно сказать только одно — там есть всё!

— Всё?! — переспросил, озадаченный таким известием, Жерг.

— Да! Вы тот пресловутый серый туман помните?

— Конечно.

— А вы знаете, что это? — вновь откинувшись на спинку стула, и, победоносно сверкая глазом, произнёс учёный.

— Ну, как что? Оно и есть — гиперпространство же?!

— Нет! Наш червячок, мы, то есть, ползаем по самой границе почвы и воздушной среды. Понимаете? То, что вы видите, как серый туман — это всего лишь испарения, поднимающиеся от земли. Дымка. Но — стоит нашему дорогому жучку…

— Эээ… Червячок же был?

— Не важно! — отмахнулся Ярусев. — Стоит только ему подняться выше, как перед ним предстаёт новый мир! Живой мир! Со своими планетами, звёздами и так далее!

— Это… Как в сериале? Про параллельные миры? Этот, ну, новый мир — он отражение нашего? Или же мы — его отражение?

— Нет! Теория множественности миров давно уже принята ошибочной, не забивайте себе голову ерундой! Это — просто другой мир. Там другие физические законы, там всё другое!

— А как же тогда — звёзды? Планеты — вы же говорили, что они и там есть?

— Звёзды — точно есть. Как бы вам объяснить, — он наморщил лоб и замолчал, подбирая слова. — Ммм… Самое простое, что бы вы поняли — звёзды, а особенно гиганты и чёрные дыры, это как бы оси, проходящие через наши миры. Узлы, понимаете? Они обеспечивают, — профессор снова замолчал, но на этот раз его молчание было коротким — секунд десять, не более. — Для вашего понимания — просто примите, что звезда будет, что здесь, что там — одна.

— А планеты?

— Не знаю. У Сверхгигантов, по моей теории, они могут совпадать с нашими, но это только теория. Могут и не совпадать. Мои зонды показали наличие только звёзд.

— Вы и зонды запускали?!

— Конечно. А что такого? Правда, — профессор покачал головой. — Они маленькие у меня, сами понимаете — много оборудования на такой не поставить.

— А что не на транспортнике? Ну, на нём не погрузились?

— Я предпочитаю термин — взлёт. Он ближе по сути к моей теории, понимаете?

— Да, конечно. Но всё же — почему вы на транспортнике не взлетели?

— Масса, масса и габариты — вздохнул он в ответ. — Наши корабли, что транспорт, что ваш, они тяжёлые и крупные. А генератор, обеспечивающий такой подъём, да он просто сгорит, если будет пытаться всё это скомпенсировать.

— Более мощный сделать?

— Не получится. На данном этапе — нет. Технологический тупик, понимаете. Теория — как сделать его мощнее есть, но будет нелинейное увеличение параметров уже самого генератора. Ээээмммм… Смотрите — что бы поднять ваш корабль потребуется генератор в пол корабля, что в свою очередь…

— Потребует его увеличения ещё, и так по кругу, да?

— Верно. Сейчас опытная модель имеет размеры примерно с этот стол, — он постучал пальцами по столешнице. — Им мы можем перемещать там объекты от нуля, до, примерно небольшого катера. Или, если так понятнее — сферы, диаметром метров тридцать, может сорок, не более. А что транспортник, что ваш корабль, — учёный усмехнулся. — Гораздо габаритнее.

— Габаритнее, да. Тридцать метров в диаметре, говорите? Похоже — у меня есть для вас решение.

— У вас есть катер? Так чего же мы сидим?! Пойдёмте!»

Дойдя до этого места, я отложил планшет и принялся поспешно вызывать Деда. К моему облегчению, откликнулся он практически сразу.

— Да, Сэм?

— Дед, ты катер проверял?

— Вжуха-то? А чего его проверять? Мы его перетащили в ангар сюда и всё.

— Не, я про другой. Который на борту был.

— Ааа… Ну так бы сразу и сказал. А что с ним? По тестам — норм. Заправлен, исправен. Ты размяться что ли решил? Так бери Вжуха, на нём пилотажить лучше.

— Не, потом может быть. Ты мне другое скажи — тот, ну, что на борту был — ты в нём ничего особенного, необычного что ли не нашёл?

— Необычного? Хм… Нет, вроде. Аккумуляторы там не штатные, но это не критично… Ммм… Управление — консоль пилота малость того — добавили блок какой-то, не копался, не моё это… Да всё вроде.

— А ящик?

— Какой ящик?

— Со стол примерно, кубик такой.

— Ааа… Так он в трюме стоит. Слушай, Сэм, трюм, и весь хлам в нём, это не моё. Мне, что там — пофиг, пусть там хоть баба голая сидит — мне похрену!

— Дед? Тебе голая баба — и похрену?! Ты чего это?

— Ну, это я так, образно. Ты же понял — трюм — не моё.

— А блок тот, он просто стоит?

— Да что, помню я что ли? Вроде зачален. А, вот — он к питанию подключён и кабели управления тоже. Ну, подключены. Точно — вспомнил! Я ж ещё удивился — нахрена это?

— Не отключил?

— Хотел тебе доложить, но, блин, не помню — там, в шестом тогда второй сальник потеть начал, ну я и забыл. А что? Выкинуть его? Так сейчас, сделаем. Он же действительно — энергию жрёт! Вот ты блин, Сэм! Круто. Что заметил утечку — круто! Ты её как? Ну, локализовал? Цепи питания смотрел, да? А у меня всё до них руки не доходят.

— Дед. Не трогай его.

— Не выкидывать?

— Не отключать, не трогать, не выкидывать. Даже не подходить!

— А что так-то? Бомба?

— Не. Оборудование там тонкое. В смысле — настройки сложные. В общем — не трогать. Понял?

— Не, ну я чего, не понимаю, что ли. Не трогать, так не трогать.

— Отбой. — отключив связь я немедленно связался со Шнеком. Угу, понимает он — я был на все сто, нет — на все двести процентов уверен, что Дед, улучив окно в своём графике, тут же побежит в ангар — посмотреть, что за загадочное оборудование установлено в трюме катера.

Дав старпому указание наглухо запереть ангар с катером, я вернулся к дневнику Жерга.

Пробежав глазами несколько абзацев, в которых он описывал размещение и подключение профессорского генератора, я перешёл к описанию их первого вылета.

«…Небольшой посыльный катер, такие обычно, по старой традиции ещё называют Адмиральскими, неподвижно завис, отдалившись от базы Фита на пару тысяч километров — профессор, находившийся в рубке вместе с Жергом, посчитал такое расстояние достаточным, для предотвращения любых неожиданностей. База Фита была тихим местом, но шанс, что вас протаранит какой-то расслабившийся в виду скорого окончания похода, капитан был всегда, так к чему рисковать?

— Приступим к подъёму? — Ярусев, бросив на сидевшего в пилотском кресле Жерга, занёс руку над кнопкой активации гиперперехода и дождавшись его кивка вдруг улыбнулся. — А вам стоит расслабиться, молодой человек — что вы так в подлокотники вцепились? Поверьте — это абсолютно безопасно.

— Верю, — капитан Аркана демонстративно убрал руки с подлокотников, но, так и не придумав, что с ними делать, положил их обратно, правда теперь так, что его ладони упирались в колени.

Не став ни как комментировать его жест, профессор нажал кнопку и, в следующий момент, вокруг рубки сомкнулся и начал медленно колыхаться серый туман.

— Обратите внимание на его потоки, — тут же принялся комментировать происходящее учёный. — Видите? Мы стоим на месте и этот туман тоже. Если бы мы двигались, то он, оставаясь относительно себя, неподвижным, я имею в виду вот эти потоки, — он показал пальцем в муть, окружавшую их. — Тогда они бы имели более упорядоченную структуру, отвечающую…

— Слышь, док. — прервал его Жерг. — Давай всплывать уже. Чего на месте стоять?

— Хорошо, — пожал Ярусев плечами в ответ. — Я думал, вам интересно будет.

— Интересно, ещё как. Ты жми, давай.

— Смотрите сюда, — он положил руки на дополнительную консоль, приставленную сбоку от пульта. — Сейчас я начну медленно подавать питание на обмотки генераторов поля Ярусева. Да — именно так, поле Ярусева, я считаю, что своей работой я однозначно заслужил право…

— Млять! Жми давай!

Сокрушённо покачав головой, он подчинился и принялся осторожно сдвигать рукоятку, отчего, серая взвесь принялась медленно светлеть, в ней начали появляться чёрные проплешины, которые так же начали светлеть, заливаемые темно багровым светом. Багровое свечение медленно — соразмерно с движением рукояти, опускалось сверху, заполняя собой весь обзор и вытесняя черноту, до того, точно так же вытеснившую серое марево.

Рукоять ещё не прошла и половины пути, а багрянец уже последовал по пути своих предшественников — его верхняя часть начала светлеть, но ожидаемого прихода нового цвета не последовало — багровые тона просто исчезали из поля зрения, будто их смывало — точно, как в мойке авто, когда струи воды сбивают с корпуса слои грязи.

— Однако… — посмотрев на индикатор накопителя, Жерг покачал головой. — Жрёт твой генератор за троих. Такими темпами мы минут через двадцать разрядимся в ноль.

— Что? Это неважно, смотрите!

— Куда? — не понял его Жерг, но тут учёный отодвинулся в сторону, и капитан увидел местное светило.

Как и в их родном мире это был ничем ни выдающийся белый карлик, исправно светивший последние несколько миллиардов лет. База Фита располагалась примерно в трёх минутах от звезды, которая, на таком расстоянии, была размером примерно с кулак.

— И что я там должен уви… — начал было он, но быстро смолк, разобрав, о чём именно говорил Ярусев.

По яркому, только слегка притушенному светофильтрами, диску, ползла, характерно изгибая тело, змея. Должно быть она ползла уже давно — тело начало сужаться, и, спустя пару минут, появился хвост. Он повторил путь всего тела, точно следуя всем, проделанным предшественниками, изгибам, и пропал в черноте пространства, освободив место для новых гостей.

— Ты это видел?! — Жерг расстегнул ворот своего комбеза и принялся массировать внезапно заболевшее горло.

— Ага.

— Вот это громадина…

— Ага.

— Давай возвращаться.

— Ага, — действуя как автомат, профессор осторожно потянул рукоять назад, снижая подачу энергии на свой генератор и тут же, вокруг них, теперь капитан видел весь процесс лучше, принялось разгораться красноватое свечение.

Возвращение заняло не больше минуты — учёный, явно пребывавший в шоке от увиденного, или просто — ставший более уверенным в своём изобретении, сейчас двигал ручку гораздо увереннее.

Весь обратный путь, до конца — когда транспортная лента затащила их в ангар, в рубке царила тишина — исследователи, каждый по-своему, переваривали экскурсию в досель неизведанный мир гиперпространства. И только когда в ангар подали воздух, о чём просигналили им загоревшиеся зелёным огни под потолком, только тогда профессор нарушил молчание. — У тебя выпить есть?

— Угу, — буркнул Жерг, тоже испытывавший сходное желание.

— Тогда — пошли, — Ярусев встал и тряхнув головой добавил. — Коллега .»

Следующие несколько экранов я просто прокрутил, не найдя там ничего интересного — Жерг рассказывал о пьянке, закупке припасов — о стандартной рутине, короче.

Его текст сумел привлечь моё внимание, как я уже и говорил, только несколько экранов спустя.

«…— Послушайте, Ярусев, — диалог происходил в ангаре Аркана, где капитан застал учёного, копавшегося в новом пульте катера. В отличии от предыдущей версии, на нём теперь появился небольшой джойстик и сейчас профессор, сдержанно и вполголоса матерясь, сращивал провода, подключая его к каким-то системам.

— А что это вы тут делаете? Я, насколько я помню, не давал вам никакого разрешения на дополнительный апгрейд моего катера.

— Успокойтесь, молодой человек, — учёный выпрямился и потёр, разминая, поясницу. — Спина затекла, — пожаловался он Жергу. — Что поделать, годы своё берут.

— В мед отсек зайдите, наш коновал вас на ноги моментом поставит. Вот было дело, наш штурман приболел — так пара клизм и как молодой запрыгал. Вы обязательно зайдите — спец он хороший, что по медицинским делам, что по допросам. Творческий подход, понимаете? И подлечит, и допросит, ну, а что после некоторых органов можно недосчитаться, так это мелочи. Он вам как дважды два докажет, что они и не нужны вам были.

— Нет, спасибо, я уж как ни будь сам. — перспектива оказаться в руках подобного специалиста Ярусева явно не вдохновляла.

— Очень зря, но, дело ваше. Так что вы тут монтируете?

— А скажите мне, мой юный друг, — выбравшись из катера, он тут же заложил руки за спину и принялся прогуливаться по ангару, отчего Жергу, желавшему получить ответ на свой вопрос, пришлось уподобиться верному, но недалёкому ученику, преданно следовавшему за своим мэтром. — Вы, вчера, когда мы вернулись в наше пространство, ничего не заметили?

— Хм… — верный ученик почесал затылок, как бы подтверждая версию о своей недалёкости. — Нет, вроде бы, всё нормально было. По-честному, меня та змея напрягла, я и по сторонам особо не смотрел.

— И очень зря! — профессор развернулся — они почти достигли стенки ангара, и двинулся в обратном направлении, отчего капитану пришлось обежать его, чтобы остаться на прежнем месте. — Очень зря! Если бы вы следили за происходящим, впрочем, я вас не виню — зрелище того существа, оно действительно, могло оказать на вас критическое воздействие. Всё же вы не учёный и подобные величины могут… Кхм… Я отвлёкся. Так вот. Я обнаружил два фактора, которые, что по отдельности, что разом, имеют критическое значение, полностью окупающее все затраты нашей экспедиции. У меня, — он резко остановился, отчего Жерг, по инерции ушёл на пару шагов вперёд. — Да куда же вы торопитесь! Эх, молодость, молодость. Послушайте. Во-первых — звёзды. Вы не заметили, как они поменяли, нет, не поменяли, вернее сказать — вы заметили, как они сдвинулись? Нет? Ну, в принципе, я так и думал. Печально, но хорошо. Что, почему хорошо? Хм… Потому, что — предсказуемо. И второе. Наша дистанция после возвращения, до Станции, я имею ввиду. Вы её не отслеживали? Можете не отвечать — ответ я и так знаю. Так вот, — Ярусев возобновил движение, отчего его слушателю вновь пришлось последовать за ним, всё больше и больше уподобляясь собачке, верно следующей за своим хозяином.

— На начало эксперимента мы были в двух с небольшим тысячах километров от данной станции. Помните?

Жерг молча кивнул — то, в какой манере вёлся их разговор, а точнее — профессорский монолог, эта менторская манера учёного начала его раздражать, вызывая у капитана всё нарастающее желание прибить этого умника прямо здесь, сейчас, немедленно, но… Но пока Ярусев выдавал, на-гора, крайне интересную информацию, заставляя его изображать почтительное внимание, загнав свой негатив в самую дальнюю часть своего сознания.

— А когда мы вернулись — какое было расстояние до Фиты?

— Мммм…

— Не трудитесь, ответа вы не знаете и не смейте пытаться угадать его! — умник произнёс это так резко, что капитан ощутил себя учеником, который оказался у доски с полным отсутствием знаний по данному предмету. Он даже ощутил совсем давно позабытое чувство — холодок в животе и кислый, медный привкус страха во рту — точь-в-точь как в его школьные годы, когда его, тогда совсем мелкого школяра, вот так же одёргивали учителя, поймав на не сделанном домашнем задании.

— Мы вернулись в наше пространство в трёх тысячах восьмистах километрах от Станции! — сказав это, профессор повернулся к нему, победно уперев руки в бока и выпятив грудь. — Вы понимаете, что это значит?!

— Ээээ… В трёх?

— Трёх точка восемь. Ну же… Молодой человек! Думайте же! Не разочаровывайте старика!

— Так мы же не двигались на момент входа в гипер? И мы должны были…

— Мы должны были вернуться в изначальную точку, — подхватил учёный. — Но нет! Мы сместились! И… Ну же… Не молчите — что это значит?

— Дрейф? Нас снесло?

— Ммм… Нет. Ещё подумайте.

— Тогда — не знаю, — пожал плечами Жерг. — Скорость была нулевая, к тяге я не прикасался, мы должны были выйти точно там же, где и вошли.

— Нулевая? А вы в этом уверенны? Вы застопорили ход, убрали тягу, но! Чуть-чуть мы двигались. По инерции. Понимаете?

— Послушайте, Ярусев. Если мы и двигались, то на какие-то, считанные сантиметры в час. Это не могло нас так увести в сторону — сколько вы там насчитали? Под тысячу километров?

— Верно, только вы не учли одного — мы были не в гипере!

— Как это — не в гипере?!

— Я долго думал над произошедшим, — учёный снова заложил руки за спину и принялся прохаживаться перед Жергом взад-вперёд. — Мы зашли, инициировали заход в гиперпространство. Это факт. Но! Меняя силу поля моего генератора, мы смогли подняться выше, по вектору его напряжённости, понимаете? При этом мы прошли через слой гиперпространства, пронзили его и оказались…

— В заднице, — буркнул капитан. — Полной монстров.

— В новом слое, скажем так, реальности, — Ярусев проигнорировал его бурчание. — И там мы что увидели?

— Змею. Большую.

— Мы увидели, что положения звёзд изменилось — они оказались расположенными ближе друг к другу, нежели в нашем слое реальности.

— И что?

— Кроме того — моё поле было нестабильно, — он посмотрел на Жерга. — Оно формировало не сферу, а, скорее, эллипсоид, в котором мы занимали место одного из центров вращения. Теперь вам ясно?

— Нет.

— Не удивительно. Скажу проще — моё поле было не идеально, и оно вызвало наше смещение в новой реальности, а так как там изменились и расстояния между звёздами, то, когда мы вернулись сюда — мы оказались смещены относительно точки входа. Так понятнее?

— Не совсем. Вы хотите сказать, что мы перемещались там? Из-за вашего поля?

— Да! Вы поняли, что именно это…

— Погодите, — Жерг потёр лоб. — А звёзды тут при чём? Куда они сместились — вы же сами говорили, что они, как это… Типа оси во вселенной? Спицы, да?

— И это только доказывает правоту моей теории. Вот, смотрите, — учёный сжал кулак левой руки, а правой изобразил рогатку, или букву „У“ указательным и безымянным пальцами. — Представьте себе, что мой кулак — это некий центр, основа…

— Основа чего?

— Не важно! Нулевая точка, центр мирозданья, исходный пункт всего сущего. Не перебивайте! А вот это, — он пошевелил пальцами правой. — Это звёзды. Мы с вами находимся, условно говоря, в нижнем слое проекции. Когда наш катер прошёл через разделяющий наши проекции слой, через гиперпространство, то мы оказались ближе к исходному миру, к центру, — он приблизил пальцы к кулаку, сдвигая их между собой. — Видите? Если провести воображаемую линию от центра, — он снова пошевелил кулаком. — К звёздам, — теперь пришли в движение пальцы. — То, относительно Центра, положение звёзд не изменилось. Это как проекция от лампы, или, если вам проще — пирамиды. Представьте себе, что на её вершине находится исходная точка, а вы протянули две линии вниз — к её основанию. Так понятнее?

— То есть, чем выше мы поднимемся, тем ближе окажутся звёзды?

— Да, ну, наконец-то! Ближе друг от друга. В теории, это только мои домыслы, разумеется, но, если — в теории мы достигнем вершины, то между ними можно будет ходить пешком. Поняли?

— Хм… Если мы разгонимся, и, войдя в гипер, поднимемся, то мы, когда вернёмся, пролетим дальше? Так?

— Увы, нет. Я это уже пробовал. Наше движение здесь, там движением не является.

— Как это?

— Ну, вот так, — Ярусев развёл руками. — Я и сам, пока, не понимаю, но наша скорость там пропадёт. Я пробовал — с зондами. Они перемещались, я имею в виду, относительно нашего пространства, только когда были в гипере. Выше, — он снова развёл руками. — Никакого эффекта, хотя двигатели моих зондов продолжали сжигать топливо.

— Тогда — к чему всё это? Если ваше открытие не поможет нам летать дальше? И потом — мы же сместились?!

— Ага! Вот мы и подошли к самому главному — к моему полю. Моё поле — вот залог перемещений в том слое!

— Это то, которое — эллипсом, да?

— Да! Мы будем менять вектор поля и перемещаться там! Причём — гораздо быстрее и дальше, чем тут, в обычном гипере. Когда, вы, мой друг, пришли, я как раз заканчивал монтировать интерфейс смены вектора поля.

— Это тот джой?

— Он! Пройдёмте! — профессор поманил Жерга за собой, направляясь в кабину катера. — Я адаптировал управление под привычное вам.

— Мне?

— Конечно, а кому же ещё?! Я, мой друг, водить корабли не умею. Смотрите — ручкой… Ээээ… Дверь закройте, сквозит, а мне бы не хотелось войти в Историю с соплями. — судя по всему это была шутка, поскольку после этих слов Ярусев коротко рассмеялся, оборвав себя, когда понял, что его спутник эту шутку юмора не оценил. — Садитесь, — сменив тон на приказной он указал рукой на второе кресло, то самое, которое занимал он в прошлый вылет.

— Вы видите перед собой две рукояти. Слева — управление мощностью поля, справа — управление вектором поля.

— Похоже на ручку тяги и стандартный джой, — Жерг не торопился усаживаться, предпочитая стоять рядом с креслом.

— Да, именно так, садитесь же.

— Зачем? Мне и отсюда хорошо видно.

— Ну, как хотите! — учёный сам уселся в кресло. — Итак. Вот это, как вы её назвали — ручка тяги, управляет высотой нашего подъёма. Видите? — он протянул палец к цветной шкале, нарисованной цветными маркерами прямо на поверхности пульта. — Серая часть — это наше родное гиперпространство. За ним идёт красная часть — это переходный слой. И последняя, желтая, это уже непосредственно, новый слой. Перемещая ручку мы, как вы можете догадаться, — Ярусев положил руку на рычаг. — Мы осуществляем наш подъё….

— Руку уберите, профессор, — Жерг твёрдо, но деликатно — профессор ему был ещё нужен, убрал его руку с рычага.

— Не беспокойтесь, мой друг. — учёный, выдернув руку из захвата капитана, снова положил её на рычаг. — Пульт я лично обесточил. Да сами смотрите! — он рывком двинул рычаг через серую часть шкалы в самый верх желтой части. — Вот! Убедились? Ничего не происхо…

Договорить он не успел — вокруг их рубки заплескался серый туман, быстро, впрочем, сменившийся красным свечением, которое так же быстро поблёкло и исчезло, уступив место непроглядной темноте.

— Твою же мать! Убью! — Жерг рванулся к рукояти тяги. — Ты что, сдурел?

— Я его не подключал! Честно! Нет, не трогай! — заметив, что капитан собирается дёрнуть рычаг назад, заорал Ярусев. — Нельзя!

— Чего нельзя? — сбив коротким ударом его руку с рукояти, он положил свою ладонь на неё, намереваясь вернуть её в исходное положение, но профессор тотчас вцепился в неё обеими руками, не давая сдвинуть её ни на миллиметр назад. — Нельзя! Нас разорвёт! Погружаться, то есть возвращаться нужно плавно, — торопливо прокричал он, продолжая давить на ручку. — Иначе, по моим расчётам, — продолжил он уже спокойнее. — Возникшая кавитация поля просто вывернет нас наизнанку.

— Уверен? — озадаченный и даже, немного шокированный таким натиском учёного, Жерг отступил назад. — Ну так давай, обратно рули!

— Сейчас, сейчас, погодите, поле должно выровняться — такой быстрый подъём вызвал его волнение, вот, видите? — он указал на прямоугольную шкалу, похожую на спидометр старого авто, по которой, из конца в конец, моталась стрелка. — Как только поле приобретёт стабильность, только тогда — мы сможем вернуться.

Несколько минут они оба молча следили за метанием стрелки, пока её броски не прекратились, и она не замерла примерно по центру шкалы, нервно вздрагивая и слегка колеблясь из стороны в сторону.

— Готово. — Ярусев положил руку на рычаг. — Возвращаемся или…?

— Что или?

— Раз уж мы здесь, — он убрал руку с рычага и вылез из кресла. — Почему бы нам, заодно, и не проверить мою теорию движения? Садитесь.

— Я?!

— Ну вы же — пилот? Вот и попробуйте, раз уж мы здесь оказались.

— Убью! Вот вернёмся — убью нахрен, — мрачно пообещал Жерг, залезая в освободившееся место. — Ну и как тут рулить? И — куда рулить?

— Кладите руки на рычаги и — плавненько…

— Разберусь… Плавненько, — капитан поёрзал в кресле. — Ладно, а куда рулить?

— Хороший вопрос, носейчас это не важно — мы проверяем сам принцип. Давайте опишем круг.

— Звезды не видно? — Жерг чуть отклонил джой вправо и покрутил головой, надеясь найти в черноте пространства хоть какой-то ориентир. — Чёрт, профессор, мать вашу! В этой дыре темно как у негра в заднице ночью! У вас тут радар есть?

— Радара нет, то есть — стандартный, ваш корабельный, конечно есть, но толку от него — ноль.

— И как вы мне предлагаете тут ориентироваться?

— Голубчик, мы же первые, понимаете? Пер-вы-е! Сейчас проверим работу моих систем — и назад. Уверен — лет через десять мы будем перемещаться тут так же уверенно, как сейчас в гиперпространстве, мы с вами — пионеры, разве вас это не воодушевляет? Разве вы не ощущаете душевный подъё…

— О! Звёзды! — прервал его словесный поток Жерг. — Это ж мы в тени планеты были!

Чернота, до этого момента, окутывавшая рубку, отступала, откатываясь влево, и на освободившемся от её власти месте, начали появляться яркие, колючие огоньки звёзд. Их становилось всё больше и больше — постепенно вся передняя полусфера заполнилась их сиянием.

— Как их много, — первый не выдержал открывшегося зрелища Ярусев. — Вы видите?

— Ну, звёзды, что такого?

— Я об их плотности. Согласитесь — когда мы… Эээ… Были в нашем пространстве — их было меньше.

— Верно, — согласился с ним капитан. — Я не припоминаю, чтобы у Фиты их было так много.

Всё это время он так и продолжал совершать разворот, удерживая джой отклонённым вправо — только появление крупного, ослепительно белого диска светила, занявшего сейчас почти две трети обзора, заставило его инстинктивно дать рукоять от себя, уводя корабль в сторону.

— Чуть не влетели, — убедившись, что звезда скатилась к корме, Жерг отпустил рукоять. — Однако, профессор, тут что-то не так. Мы, у себя, были в трёх минутах от звезды, а тут? Ещё б немного и всё — влетели бы в неё.

— Я же вам говорил — мы на другом уровне и расстояния здесь меньше. Забыли?

— Ну а прошлый раз?

— А в прошлый раз мы остановились едва перешли грань. Сейчас же — мы с вами поднялись гораздо выше, я даже и не знаю — насколько выше! Допускаю, что сейчас мы находимся не в соседнем слое реальности, а выше — через один, может — через два. Не знаю.

Всё это время Жерг продолжал разворачивать катер, слушая спутника в пол уха и, поэтому, в отличии от того, не удивился, когда в поле зрения снова начал вползать диск планеты. На сей раз перед ними появилась её освещённая часть — рыжая поверхность, кое-где украшенная ржавыми проплешинами кратеров. Следов подобных космических атак было немного, на взгляд Жерга, а уж он повидал не один десяток подобных мёртвых шариков, не более десятка — но в них было то, что непроизвольно заставило его дать ручку джоя от себя, направляя нос корабля к поверхности. Внутренняя часть некоторых кратеров была затянута мутной бело серой массой, которая, и это было видно даже с их высоты, находилась в постоянном движении, будто она, эта непонятная субстанция, стремилась вырваться из кольца стен каменного цирка.

— Увеличь второй справа, — он прищурился, пытаясь рассмотреть поверхность белой массы, но остроты его зрения не хватало — вроде, на её поверхности что-то мелькало, проскальзывало, но вот что именно — разобрать он не мог.

— Ну? Вот этот квадрат увеличь! — на короткий миг, боясь потерять из виду это мельтешение, он повернулся к профессору — тот стоял рядом, сложив руки на груди и абсолютно не спешил выполнять его приказ.

— Ну? Не тупи!

— А… Вы это мне?

— Млять! А тут что, кто-то ещё есть?!

— Да, вроде, нет? — Ярусев, на всякий случай, огляделся. — Нет, тут только мы.

— Ну так увеличение включи!

— Аааа… Так это вы мне?! А я-то думаю — чего вы кричите?! Думал, вы так голосовое активируете.

— Нет тут голосового, — поверхность планеты надвигалась довольно быстро и Жерг, опять же, чисто по привычке потянул рукоять тяги назад, желая снизить скорость катера. На первый взгляд ему это удалось, поверхность замерла, и, с трудом, но он всё же смог разглядеть, крохотных, с такого расстояния, червячков, снующих по белёсой глади, но уже через миг всё — и кратер с непонятными созданиями, и вся планета — всё скрылось в багровом сумраке.

Возвращение прошло практически штатно — багровые тона сменились серостью гиперпространства, которое привычно рассосалось, являя вместо себя родную черноту космоса.

— Ого! — опознав знакомые созвездия, покачал головой Жерг. — Мы в двух десятках световых лет от Фиты.»

Следующие несколько абзацев текста я пропустил — возвращение заняло у них около двух часов и ничем особо интересным не отметилось, а читать монолог Ярусева в изложении Жерга мне не хотелось — слишком уж занудным оно выглядело.

Сделав короткий перерыв на чай, я прокрутил еще пару экранов, пока очередной эпизод, описывающий произошедшее неделю спустя, не показался мне интересным.

«…— Вот, — профессор, откинулся в кресле, вертя в пальцах отвёртку. — Полюбуйтесь. Я заново откалибровал регулятор плотности поля и, — он потянулся. — Добавил стабилизаторы. Теперь мы можем двигаться с постоянной скоростью в том пространстве. — он кивнул на несколько тумблеров, расположенных левее рукояти тяги. — И, не только двигаться! Жерг, смотри — если все тумблеры перевести в выкл, то корабль там, не сдвинется с места. Понимаешь?! Ручкой тяги, — он поднёс левую ладонь к ручке тяги, но касаться её не стал, наученный предыдущим опытом. — Мы переходим на тот уровень, потом, уже там, по одному, включаем подачу энергии на модули субполей и начинаем двигаться! Надо быстрее — щёлк! — его рука изобразила переключение рычажка. — Ещё быстрее? Нет проблем! Щёлк, щёлк щёлк! А, каково?! Надо встать неподвижно? Легко! Отключаем подачу энергии и вуаля! Мы висим и наблюдаем! Берём пробы, посылаем зонды, а, как вам?

— Грандиозно! Профессор — вы гений! — Жерг встал с места пилота и изобразил аплодисменты. — Невероятно! Это же — прорв, Ярусев! Нет, правда — вы гений!

— Ну… Ну что вы, друг мой, — учёный даже зарделся от такой похвалы. — Что вы право! Не скрою — ваши слова мне весьма лестно слышать, и, честно — мне не терпится сделать доклад на моей кафедре! Научное сообщество должно узнать об этом прорыве и, — он посмотрел на Жерга. — Вы должны быть рядом со мной, дорогой друг! Без вас, без вашего замечательного катера, нам не удалось бы всего этого достигнуть! Вы же дадите его мне? На время? Для практических демонстраций?!

— Конечно, Ярусев, о чём речь, — капитан поспешно закивал, подтверждая свои намерения. — Я доставлю вас куда скажите и, конечно — берите катер, мне он без надобности, всё одно стоял в ангаре без дела. Поверьте — вы, открыли мне глаза на окружающий мир, на грандиозное здание Науки, к которому мне удалось, при вашей помощи, прикоснуться! Это невероятное ощущение!

— Я рад, я очень рад, друг мой, я…

— Одна просьба, вы позволите?

— Конечно, всё, что угодно! Говорите, не стесняйтесь!

— Я бы хотел с вами сфотографироваться — на фоне катера, прежде чем он перейдёт к вам. На память, вдвоём? Вы не против?

— Ни разу, друг мой, что вы! Как я могу быть против?! — неловко выбравшись из кресла, Ярусев направился к выходу, придерживаясь руками за переборки.

— Вы открыли мне глаза, дорогой профессор, — крикнул ему в спину Жерг, доставая пистолет.

Банг!

На спине Ярусева, точно там, где сердце, расцвёл красный цветок.

— А я вам их закрою, — сохраняя всё тот же, полный оптимизма, тон, произнёс Жерг, убирая ствол. — Эй, кто там? Джамбо? Труп выкинь, хватит нам тут гениев.»

Отложив в сторону планшет, я потянулся за кружкой. Чай уже порядком остыл, но я не стал обновлять его. Не то, чтобы я переживал за судьбу Ярусева, его по любому ждал подобный конец — вернись он в Империю или решив передать своё открытие любой иной стороне. Кто же таким делиться будет? Создать армаду лёгких бомберов и, совершая подобные, сверхдальние прыжки, начнут вываливать свой смертельный груз где-то в тылу противника — мечта любого адмирала. Передавать приказы, или биржевые вести — пока обычный курьер допрыгает, даже такой шустрый как Вжух…

Мечта, короче — причём, очень денежная мечта, м-да…

Грохнули бы его, как пить дать грохнули. Если и не сразу, то немного позже — когда технологию ещё отладят, отполирует и всё — спасибо, давай, до свиданья.

Так что Жерг…

Хм, а как бы я поступил на его месте? Отпустил бы умника в свой универ? Да еще с таким катером? М-да… Так меня бы, со всем экипажем бы — грохнули. Нет, понятное дело, сначала почести, репортажи, длинноногие журналистки…

А потом — задание дали бы.

Лёгкое, плёвое и всё.

Как тот Дюваль — из моей родной вселенной. Ну а архивы новостных лент, потом и почистить можно.

И получается, что я такой же плохой, как и Жерг, но, с одним «но».

В конце концов — он плохой и дохлый, а я — хороший и живой. Разве не так? Как по мне — то именно так. И вот лично я такой ситуации весьма рад, ну а что по этому поводу думает покойный… Не скажу, что его мнение меня уж очень волнует.

Но, профессора, чисто по-человечески, жаль. Хотя, если смотреть под другим углом — он умер счастливым, на вершине своей славы, по крайней мере, если верить дневнику, именно так. А это, уж поверьте мне — гораздо лучше, чем валяться в камере, ожидая утренней зорьки и петли или пули.

М-да…

Допив чай я снова взял планшет в руки.

К моему удивлению, несколько следующих записей, шедших всё под тем же тегом #гипер были стёрты. То есть запись то делалась — иначе в ленте не появилась бы её отметка, но вот сами странички были пусты.

Прокрутив штук пять — шесть подобных сообщений я, наконец, наткнулся на уцелевший кусок текста.

«…Ха! Я всё же смог! Посадка возможна!»

Далее, текст снова исчезал — было понятно, что Жерг не собирался ни с кем делиться полученной информацией и чуть ниже я наткнулся на подтверждение своей догадки.

Сообщений было немного и все они были от первого лица.

«…О нет! Я не доверю эту тайну даже своему дневнику — она останется со мной, и только со мной. Зря что ли я корячился там, ручкой швабры, чудом оказавшейся на борту катера, подгребая к себе те артефакты?! А вот хрен вам всем! Сами разбирайтесь!»

Далее снова шли пустые сообщения, и последний обнаруженный мной кусочек текста был датирован тремя днями до прибытия Бубалюса на базу Абсолюта.

«…Чёрт! Джамбо, эта криволапая макака, сама, не понимая того, помогла мне решить загадку тех пластин! Старина Джа?! Кто бы мог подумать?»

Я немного переработал текст — в оригинале, без адаптации, его бы не пропустила цензура.

«…В кабинете капитана Жерга, в тот вечер — по бортовому времени, сидели за столом двое. Собственно — сам владелец каюты и его правая рука, которую капитан так нелестно обозвал криволапой макакой чуть выше.

Мужики пили. Бухали. Расслаблялись — хотя последний термин не совсем верен, так как, для грамотного „расслабона“ не хватало особей противоположного пола, по понятным причинам, отсутствующих на борту Аркана.

Так что — бухали. Благо — причина была. Поминали сгинувшее в огне боя Братство.

Не то, чтобы они сильно переживали о произошедшем — особо рьяными членами этого образования они никогда и не были, но, всё же, сейчас, во вспышках разрывов, гибли знакомые им люди, а чем это не повод бухнуть и пустить пьяную слезу, рассуждая — „Ах, какие это парни были!“. Вот они и пили.

На столе стояло несколько бутылок — водка, виски, джин — ради такого события Жерг устроил своему бару некислую ревизию, да нехитрая, мужская закуска — нарубленная крупными кусками колбаса и сыр, последний, в отличии от колбасы, был нарезан на камбузе, коком, отчего его стопка имела вполне пристойный вид.

— Слышь, босс, — изрядно уже поддатый Джамбо, постучал длинным ногтем мизинца, по коричневой пластине, на которой лежала закуска. — Вот спросить хочу. Тебя. — он явно переоценил свои силы и замолк, заново собирая свои мысли. — Да. Вот.

— Что — вот?

— Вот. — Джа вновь постучал по пластине. — Это. Вот. Чё такое, а?

— А что — сам не видишь? — Жерг был, ну самую малость, трезвее его, отчего пока ещё мог более-менее внятно формулировать свои высказывания. — Доска. Разделочная. Кухонная. Я на ней… Или на нём… Чёрт?! А как правильно, а?

— Оно. — Джамбо поднял вверх палец, собираясь выдать что-то, несомненно умное — с его точки зрения, но воздействие алкоголя оказалось слишком сильным, отчего он просто многозначительно покрутил перстом в воздухе и потянулся за куском колбасы.

К несчастью, в следствии выпитого, у него нарушилась не только способность выражать свои мысли, но и координация — тянущаяся к колбасе рука вдруг пошла влево, затем вправо и, наконец замерла, сбив бутылку с джином, который немедленно, в полном соответствии с законами физики, разлился по столу, при чём большая его часть пришлась на импровизированную доску.

— Джа… Твою же мать! Чёрт косорукий! — Жерг вскочил из-за стола, не желая оказаться залитым джином, край лужи которого быстро приближался к его месту. — Салфетку дай, дерево! Хотя нет, замри, пока ещё что-то не испортил.

— Да лан тебе. Ну, дрогнула. Рука, — его помощник загрёб с доски пару кусков колбасы и закинул их себе в рот. — Так даже вкуснее, — продолжил он с набитым ртом. — Два в одном — и бухнул и закусь тут же.

— Свиньёй ты был, Джа, ей и сдохнешь, — проворчал Жерг, вытирая бумажными салфетками поверхность стола.

— Не ворчи. Салфетку дай лучше — тряпку твою протереть.

— Какую тряпку? — он непонимающе посмотрел на своего собутыльника и обмер — в руке того, свисала, слегка покачиваясь, коричневатая тряпка, всего пару минут бывшая его разделочной доской.

— Ты… Ты чего с ней сделал? — от увиденного капитан просто опешил — ещё бы! До этого он неоднократно пытался хотя бы процарапать её поверхность, но даже свёрла с алмазными головками оказывались бессильны перед её поверхностью. Он травил её поверхность кислотами, окунал в сжиженный газ и жёг горелками — всё было без толку. Собственно, после всех этих экспериментов, отчаявшись хоть как-то её приспособить в хозяйстве, он и определил эту чешуйку в раздел кухонной утвари — благо её слегка шероховатая поверхность позволяла нарезать продукты с максимальным комфортом, да и мылась она хорошо.

— Я?! — Джа взмахнул тряпкой и стол вновь покрылся каплями, сводя на нет все усилия Жерга. — Эээммм… Это не я, босс. Честно — это всё он, — свободной рукой он показал на пустую бутылку.

— Дай сюда. Да не бутылку, доску эту.

— Да какая ж это доска? — он снова взмахнул тряпкой, покрывая столешницу ещё одним слоем спиртного. — Размокла она, теперь только выкинуть. Где, то есть — куда ты мусор кидаешь?!

— Я те выкину! — подойдя к нему, капитан отобрал размокшую пластину и, интереса ради, ткнул в её край вилкой. К его немалому удивлению вилка, да — самая обычный, не особо-то и острый столовый прибор, пробил прежде несокрушимую поверхность насквозь, показав все четыре зуба с её изнанки.»

Отложив планшет я, чуть ли не бегом, двинулся к сейфу — действительно, одна из чешуек, та самая — скукоженная, сильнее её товарки, действительно имела несколько дырочек по своим краям. Приглядевшись я нашёл следы вилки — четыре одинаковых отверстия на одной её стороне полностью подтверждали прочитанное.

Все мои попытки выпрямить, загнутые вовнутрь края потерпели полное фиаско — наверное, с таким же успехом я мог пытаться распрямить лист стали схожей, примерно трёхмиллиметровой, толщины.

Положив оба артефакта в сейф, я вернулся к планшету.

Увы, но более ничего особо интересного я не обнаружил.

Далее Жерг писал, как они высушили тот кусок на одном из паропроводов, после чего к нему вернулась первоначальная прочность, как они опытным путём выяснили, что лучшим размягчителем, является медицинский спирт, который они конфисковали у корабельного врача… И всё! Текст обрывался многоточием, и, что самое обидное — это было последнее сообщение под тегом #гипер.

Следующие минут тридцать я провёл в поисках выцепить хоть что-то по теме из сообщений со всеми другими тегами. С нулевым результатом. Функция поиска, такая была в планшете, так же не помогла, выводя меня либо на уже прочитанные куски текста, либо высвечивая стандартное сообщение — «совпадений не обнаружено».

Наверное, если бы не прозвучавший сигнал вызова, я бы копался в планшете ещё долго, но, судя по загоревшемуся экранчику — меня просто жаждал услышать Жбан.

— Чего тебе? — активировав режим связи терминала я посмотрел на него.

— Капитан, сэр! — он выглядел насквозь официальным. — Корабль прибудет в Йоту Страуса через десять минут.

— Понял, сейчас буду. — отключив связь я несколько минут сидел, тупо глядя в погасший экран. Прибыли!

В пространство Копий.

В самое их подбрюшье.

Что там? Обленившаяся от пустого патрулирования Пограничная стража или наоборот — элитные части, направленные для защиты тыла от умников вроде нас?!

Минные поля? Орбитальные крепости? Кто ж этих чужаков с их, не-нашей, логикой знает?!

Растерев глаза руками, я встал и потянулся, настраиваясь на уверенность и победу — что делать, Капитан должен всегда, даже если корабль идёт на дно, иметь вид.

Весельчак, я припомнил ту фигурку, виденную мной в рубке Жнеца за миг до взрыва — Весельчак его точно имел.

Ну, а значит — и мы справимся.

Одёрнув комбез я шагнул к двери, готовясь к работе.

Обычную работу любого капитана и командира — вытаскивания из очередной дурно пахнущей лужи задниц, как Экипажа, так и своей.

 

Глава 21

Система Йота Страуса. Рудная колония. Пространство Копий.

267 год правления 28 Императора.

В рубке я появился за три минуты до выхода в обычное пространство.

— Продолжайте работу, — махнул я рукой, подавляя в зародыше готовый вырваться изо рта Шнека вопль — «Смирно! Капитан в рубке!», чем несколько расстроил старпома — он явно хотел произвести на меня впечатление.

— Шнек, Жбан, — поманил я их к себе, удобно устроившись в своём кресле. — Что с кораблём? Готовы?

— Полностью, сэр, — коротко кивнул первый. — Мрак со своими готов открыть огонь сразу как выйдем.

— Хорошо. Что с прокладкой курса?

— Сейчас — ничего, сэр, — подключился к разговору штурман. — Выйдем, определимся и к планете. Средства навигации — в готовности.

— Что ж… Отменно, не спорю. А настроения у вас и в экипаже — как?

А вот такого вопроса они не ожидали и уставились на меня непонимающими взглядами. А что я? Да я и сам не понимал — какого чёрта дернуло меня задать такой вопрос?! Не иначе — со страху.

— Экипаж как? — повторил его я, переводя недовольный взгляд с одного на другого.

— Да нормально все, Сэм. Все всё понимают и готовы к…

К чему именно все готовы и что именно понимают объяснить он не успел — серый туман спал, и гиперпространство бережно передало наш корабль в объятья обычной, и такой родной, пустоты.

Не спрашивая моего разрешения, Жбан, одним прыжком, оказался у терминала бортового телескопа, и, взмахом руки, согнав дежурного, принялся орудовать трекболом его наводки, стремясь, как можно быстрее найти нужную нам планету.

— Радар? — Шнек опередил меня на пару секунд — я тоже готовился задать этот же вопрос.

— Чисто! Излучающих объектов не обнаружено, — оператор покосился на старпома и, неуверенно добавил. — Сэр.

— Капитан? — старпом слегка поклонился. — Активный режим?

— Валяй, — махнул рукой я, откидываясь на спинку с тем видом, будто мне было абсолютно пофиг, что сейчас мы проявимся на всех радарных экранах этой системы. А чего таиться? Рано или поздно засекут, так уж лучше самим, нагло и самоуверенно, заявить о своём присутствии, нежели красться в темноте как мелким воришкам. Да и узнать сразу — какие силы присутствуют тут было немаловажно — понятно, что от линкора мы будем драпать, хотя — куда? С нашими то, практически сухими баками. А вот та же Стража — вот они сами постараются ветошью прикинуться — кому зазря дохнуть охота.

Тишина.

Я ожидал чего угодно, вплоть до обнаружения ударного флота копий, но оператор молчал. Он работал — крутил свои рукояти, перещёлкивал какие-то тумблеры, но, при всём при этом — молчал, упорно не желая раскрывать открывшуюся ему перспективу системы.

— Оператор?! Ну?! — эту тишину я смог вытерпеть секунд двадцать. — Доклад!

— Так… Нечего докладывать, сэр, — он повернулся ко мне и облизав губы, продолжил. — Нет никого.

— Как это нет? — Шнек подошёл к терминалу и с минуту, показавшуюся мне вечностью, лично крутил и перекидывал органы управления радаром.

— Капитан, — наконец отлип он от экрана. — Тут и вправду никого нет. Сэр!

— Нет, — я хмыкнул, изо всех сил сохраняя на лице скучающее выражение. — Ну, я так и думал. Жбан? Что у тебя? Планета, надеюсь есть? И, кстати, мы вообще — туда прыгнули? А, штурр-рман?!

— Планета на месте, сэр, — не обращая внимания на мою подколку, произнёс он. — У нас, сэр, — Жбан не упустил возможности подколоть старпома. — Всегда всё на месте, сэр.

— Угу, только слепой, такую дуру как планета, не найдёт, — не замедлил парировать его выпад старпом.

— Брэк! — прекращая их перепалку, я хлопнул ладонью по подлокотнику. — Шнек — продолжать наблюдение. Жбан — я хочу ноги размять на поверхности.

Следующие минут десять в рубке царила тишина, нарушаемая только равномерным гудением вентиляции, посылавшей к нам волны прохладного воздуха. Я даже попытался изобразить дрёму — прикрыв глаза и расслабившись, но какая тут дрёма!

— Сэр?

— Чего, Шнек? Не видишь — дремать пытаюсь. — лениво ответил я, не открывая глаз.

— Сэм, — он наклонился ко мне и продолжил шепотом. — Система. Она… Молчит.

— Ну и ты помолчи, дай отдохнуть.

— Ты не понял, Сэм. Я не шучу, — судя по тону он был не на шутку взволнован. — Все молчат.

— Спят они. Может праздник какой был, ну? Отдыхают, чего такого?

— Млять! Сэм! ВСЁ молчит?! Сеть местная — мертва, видео каналы — пусты, радиочастоты — тоже.

— И что? Отды…

— Тут даже новостные каналы молчат. Даже заставок нет по всем кнопкам. Только автоматические маяки пищат.

— Такого не бывает, — открыв глаза я сел в кресле и посмотрел на него, надеясь, что он шутил. Но нет — лицо старпома было серьёзно.

— Вызывать пробовали?

— Мы же в активном режиме идём, Сэм?! Светимся как ёлка на всех частотах!

— Штурман? Когда посадка?

— Минут десять, сэр, — Жбан улыбался как кот, только что умявший огромный кусок честно стыренного мяса. — По маяку идём. Сядем как на родной Кило, сэр! Эти идиоты даже приводные маяки порта не заглушили. Нелюди тупые, чего с них взять?!

Штурман был прав — посадка прошла на редкость штатно и даже как-то скучно, что ли. Снизились, подошли к посадочному полю, выбрали место около главного здания космопорта и, позёвывая, мягко сели прямо напротив входа, нарушив тем самым сразу несколько правил.

А что было делать? Молчат же.

В Системе, действительно, царила тишина, к которой лучше всего подходило определение — гробовая.

За те десять минут, что Астролябия шла к планете, мы со Шнеком испробовали всё.

Видео каналы — по ним либо был белый шум, либо, в паре раз, настроечные таблицы-сетки.

Радио — слышны были только помехи.

Местная сеть — сайты работали, но все чаты, в которые мы смогли зайти, благо старпом понимал Копийский, были пусты, а на форумах последние сообщения были сделаны около двух — трёх суток назад, по крайней мере именно так определил он, пересчитав их шкалу времени на нашу.

Молчали диспетчера — мы, изображая законопослушных граждан Империи (уже смешно, да?), орали на всех частотах выпрашивая помощь — решение прикинуться терпящими бедствие исследователями, было моё. Да, не спорю, не красиво. А что делать? Шкурка то она не казённая, да и жить хочется…

В общем — диспетчера молчали.

Пограничная Стража — тоже.

Даже орбитальные крепости, мимо которых мы прошли не обратили на нас никакого внимания, полностью проигнорировав все наши вопли. Мрак, впрочем, предлагал, как он выразился — постучать, из одной башни, но я запретил. Одно дело — мы просто летим и орём, и, совсем другое, если начнём палить — как ни крути, а это уже агрессия. А что молчат… Дык нелюди же, чурки инопланетные, кто ж их поймёт-то.

— Капитан. Посадка произведена успешно. Повреждений нет. Экипаж в норме, сэр. — Шнек доложил всё так, будто я был слепоглухим паралитиком и сам не мог понять, что происходит. — Ваши приказания, сэр?

— А пойдёмте, прогуляемся, старпом. Не знаю как тебе, а вот я что-то соскучился по бетону под ногами. Жбан?

— Да, сэр?

— Спасибо, что доставили нас сюда. Отдыхайте, но особо попрошу не расслабляться. И, кстати, — я хлопнул себя по лбу, будто только что вспомнил об одной важной вещи. — Декларации, если у кого есть, что таможне заявить — заполняйте. Я не собираюсь на пропускном контроле из-за вас торчать.

— Декларации, сэр? — Шнек озадаченно потеребил мочку правого уха — он часто так делал, когда был чем-то серьёзно озадачен. — Но… Зачем?!

— Для таможни, чего не понятного-то?

— Какой таможни?

— Местной, старпом. Вон, — я махнул рукой в сторону здания космопорта. — Бегут уже, с флажками и цветами.

— Сэр… — повернувшись к иллюминатору он с минуту изучал абсолютно пустое пространство посадочного поля между нами и зданием. — Но там никого нет! Вам верно показалось, сэр.

— Нет? — я отщёлкнул замок страховочного ремня и вылез из кресла. — Ну, тогда предлагаю самим их навестить.

— Есть самим навестить! Скажите, сэр, — старпом снова потеребил мочку уха. — Я по декларациям не понял.

— Шнек. — я уже подошёл к двери и взялся за ручку, так что, для ответа мне пришлось её отпустить и повернуться к нему. — Это шутка была. Шут-ка? А ты, да и все вы — повелись. — я рассмеялся, надеясь, что услышу в ответ хотя бы смешки, но все здесь присутствующие хранили молчание и внимательно смотрели на меня.

— Чёрт! Народ, — я вздохнул. — Вот ей-Богу! У вас такие унылые морды, что мне хочется жить вечно, лишь бы не попасть в ад и там обратно вас таких видеть.

Тишина.

Я снова попытался разрядить обстановку. — Слушайте, народ! Расслабьтесь! Папочка, — я ткнул себя в грудь большим пальцем. — Уже обо всём подумал. Сейчас перетрём с таможенниками, купим топлива — бабло есть и уйдём домой, на Кило к девочкам. Кто по девочкам соскучился?

Тишина.

— Вы что тут, мальчиков предпочитаете?!

Вообще никакой реакции.

— Сэр, вы нас простите, — Шнек замялся, не зная, как сказать. — Это, возможно, для вас всё нормально, но… Давит что-то. — он потёр себе грудь в районе сердца. — Тянет, неприятно так.

— Да, и у меня, — кивнул головой Жбан. — Нет, не больно, неприятно как-то.

— Тошно, простите, сэр! — послышался чей-то выкрик.

— На душе погано, капитан!

— Угу!

— Проклятое место! Уходить надо!

Выкрики с мест обрушились на меня как снежная лавина — люди торопились высказаться, рассказать, поведать мне о своих ощущениях, о давящем на всех напряжении, гнёте и об ощущаемой всеми — всеми кроме меня, тревоги. Неясной, тоскливой и вызывающей ощущение обречённости и безысходности.

Подняв руку я несколько минут выжидал, пока в рубке не восстановится тишина. — Так! А ну тихо! Разгалделись, как дети малые! Жбан! Корабль должен быть готов к немедленному взлёту. Ясно?!

— Да, сэр!

— Шнек?

— Слушаю, капитан!

— Пни Деда — пусть берёт свою банду и бегом за топливом. Мне похрен как, хоть вёдрами, но, чтобы быстро! Понял? Стой! — я вытянул к нему руку, не давая ему сорваться с места. — Жвалг пусть со своими клизмами наготове будет, а, хотя нет — пусть с нами будет. Мраку — сидеть в башне и быть готовым прикрыть нас огнём. Понял?

Он кивнул и начал переступать с ноги на ногу, точь-в-точь как боевой конь в ожидании атаки.

— Хорошо. Дальше — ты. Подбери человек десять — двадцать, открой Арсенал и вооружи их. Сам про броню не забудь — будешь Дедовскую гопоту крышевать, от местных. Всё вроде. — я хлопнул в ладоши. — Всё, всё, народ! Шевелимся, не спим! Бегом, пошли-пошли-пошли!

Спустя четверть часа, когда мы все, более-менее готовые к высадке собрались на платформе подъёмника, ко мне подошёл Шнек. В протянутой ко мне руке, была зажата сложенная вдвое бумажка.

— Вот, сэр.

— Что это, старпом? Надеюсь — не заявление на отпуск? Это же не курорт вроде?

— Сэр. Нет, сэр. — он отрицательно покачал головой, и, спохватившись, вытащил из внутреннего кармана ещё с пачку таких же бумажек. — Вот, сэр, возьмите.

— Да что это такое?

— Декларации, сэр. Как вы и сказали — мы заполнили. Как вы думаете — может нас через зелёный коридор пропустят?

По лётному полю мы двигались плотной группой — меня так и подмывает добавить, что мы шли, ощетинившись стволами, но увы — это не соответствовало действительности. Отобранные Шнеком бойцы, хоть и окружили нас кольцом, но их стволы были закинуты за спину. Почему?

А чего нам следовало опасаться? Пара башен нашего эсминца была выдвинута по-боевому и держала на прицеле здание порта. Не думаю, что среди Копий, славившихся своей рассудительностью, нашёлся бы безумец, готовый вызвать на себя их огонь.

Автоматические двери разошлись в стороны, стоило нам оказаться в зоне действия их активаторов, и мы вошли внутрь. А там — в самом здании, было тихо и как-то пусто, как обычно бывает в нежилых, заброшенных помещениях.

И ещё — там был запах.

Тяжёлый, приторно сладкий, вызывающий тошноту — он окутал всех нас сразу, заставляя многих морщиться, кашлять, а некоторых, особо чувствительных тотчас скрутили рвотные позывы.

— Не нравится мне это, сэр, — проговорил вполголоса, протолкавшийся ко мне — я шёл первым, наш врач. — Я такого нанюхался. Вдосталь. Это запах…

— Погоди, Док, — я попросил его замолчать — впереди, за невысокой конторкой, сидел… Сидела Копия. Не знаю, как верно это сказать — в общем там, на самом обычном стуле, уронив голову на грудь, сидел местный. Судя по его виду, а он был облачён в длиннополое одеяние с преобладанием мышиных цветов, это был представитель местной таможни.

— Кхм… — нарочито громко прочистил я горло. — Уважаемый? Вы…

— Капитан, — оттерев меня в сторону, Жвалг подошёл к офицеру, ну — мне подумалось, что это офицер, и, бесцеремонно взяв его за подбородок, приподнял его голову, рассматривая узкое лицо:

— Этот мёртв, сэр. Дня два уже. Запах. Тела начали разлагаться уже, сэр.

— Тела? — я, не понимая, о чём он говорит, осмотрелся и тут только заметил — впереди, в холле космопорта, хорошо различимые сквозь прозрачные перегородки, лежали тела. Подойдя к разделявшей нас стеклянной стене, я присмотрелся и содрогнулся — тел было много, и, по их позам, было видно, что смерть наступила мгновенно.

Ряд кресел, совершенно обычного вида — типовых дешёвых сидений, общих для всех залов ожиданий в любой реальности, был заполнен примерно на треть. Сидевшие в них Копии занимались самыми обычными делами — один держал в руках планшет, у его соседа, на коленях, стоял поднос с едой из расположенного рядом ресторанчика быстрого питания, к раздаточному окошку которого, вела очередь — из мёртвых местных. На полу. Они так и лежали — хорошо видимой цепочкой, один за одним.

Я отвернулся — приступ тошноты, наверное, это было из-за запаха, скрутил меня, и, если бы на Док, быстро сунувший мне под нос ватку с какой-то, остро пахнущей, гадостью, мой завтрак оказался бы на полу.

— Полегче?

Я молча кивнул, жадно втягивая в себя резкий запах лекарства — несмотря на всю свою резкость он хорошо перебивал ароматы смерти, царившие вокруг и отлично прочищал голову, возвращая резкость в разом как-то ставшим мутным мир.

— Стоять! Назад, быстро! — убедившись, что я более-менее пришёл в себя, он, размахивая руками, отогнал всех от перегородки. — Не подходить! Опасно!

— Док, что с ними? И с этим? — продолжая удерживать его ватку около носа, я, свободной рукой ткнул в стекло и на труп таможенника. — Вирус? Мы заражены?

— Вируса нет! — решительным голосом, громко, перекрывая ропот, зародившийся среди сгрудившихся у раздвижной двери людей, произнёс Док. — Слушайте! Вирусов нет! Никто! Ничем! Не заражён! Тихо! Я брал пробы — когда мы вошли в атмосферу, при спуске и после посадки. Чисто!

— А трупы? — послышался чей-то выкрик.

— Разберёмся. Док, — я повернулся к нему. — Вирусов точно нет?

— Гарантирую. Дайте мне пару человек — доставить тело в лабораторию и, я надеюсь, к вечеру у нас будет явная картина произошедшего.

— Тащить чужака на корабль? — снова послышался тот же голос, что только что спрашивал про трупы. — Они прокляты! Заразим себя, чумным бортом станем! Нельзя!

— Эй, кто там такой умный? — отстранив Жвалга я двинулся к толпе, которая при моём приближении, раздалась в стороны, оставляя в одиночестве, ничем не приметного человека — механика, судя по вышитой на груди шестерёнке. — Какая чума? О чём ты? Док же сказал — заразы в воздухе нет!

— Сэр, простите, — его била крупная дрожь. — Но, капитан — они все умерли, вот — раз… И всё, сэр! И — всё! Это — демоны, капитан! Демоны — я вам верно говорю, сэр! — он даже прижал трясущиеся руки к груди, пытаясь убедить меня в правоте своих слов. — Сэр! Я… Я про такое слышал, это…

— В баре? Слышал — в баре, да? После того, как нажрался? Дед! Сюда!

— Капитан, сэр. — подошедший начальник над всеми нашими корабельными потрохами, так же выглядел так себе. Встав между мной и своим подчинённым, он, снял с головы своё кепи и откашлялся. — Кхе-м… Сэр! Спайси верно говорит — не дело эту погань на борт тащить, сэр!

— Ты чего, Дед?! Тоже в эти сказки веришь, да? Нет никаких демонов!

— Есть, сэр. Есть! — к моему немалому удивлению, этот ветеран, человек, проводящий всё своё время среди сложнейших механизмов — был напуган. — В гипере они водятся, сэр! Я лично видел — тёмные такие, как змеи. А когда они рядом с кораблём проходят — модуль прыжка греться начинает. И жужжит по-другому. Не как обычно — жы-жы-жы, а вот так — жии-жии-жии. Это, — он кивнут на тело в кресле. — Точно их работа, сэр! Смотрите — его просто выключили, вон — даже карандаш из пальцев не выпустил. И крови нет. Никак нельзя на борт брать — запустим их внутрь и… И всё! Все пропадём!

И его люди, и охранники — вся толпа, собравшаяся за его спиной, одобрительно загудела, полностью разделяя слова Деда.

— А ну! Тихо! — то, что он упомянул демонов мне очень не понравилось — докатились, блин! В Галактике шастаем, я как были дикарями, трясущимися в пещере при громе, так и остались — разве что пещеры по комфортнее стали. А с другой стороны — то, что там что-то есть — верно. И сам видел, и у Жерга читал. И хрен кого тут убедишь, что это всё бред… Не бред это, но…

— Дед! — подняв руку, я заставил их если и не замолчать, то значительно понизить громкость. — Ты мой позывной не забыл?

— Поп, а что?

— Помогите мне его положить на пол.

В моментально воцарившейся тишине стал слышен посвист ветра, бившегося в фасад здания.

— Мне кто ни будь поможет?

Никто, кроме Дока так и не сдвинулся с места, наоборот — люди ещё сильнее сгрудились за Дедом, не желая даже на шаг, на пол шага приблизиться к телу.

— Ну и чёрт с вами!

Вместе со Жвалгом мы положили тело на пол, и я сложил руки чужака на груди.

— Exorcizamuste, omnisimmundusspiritus, omnissatanicapotestas, omnisincursioinfernalisadversarii, omnislegio, omniscongregatioetsectadiabolica… — забормотал я, простерев руки к потолку полузабытые слова молитвы по изгнанию демонов из тела человека. Многие из присутствовавших принялись тоже что-то шептать, чертя в воздухе различные Символы Веры.

Когда я дошёл до конца и был уже готов замолчать — труп внезапно задёргался, будто кто-то внутри пытался выбраться наружу. Эти судороги продолжались секунд пять, отчего толпа, когда они прекратились, издала слитный вздох облегчения — демон покинул оболочку.

— Сэр, — Дед, глядя прямо мне в глаза осенил свою грудь Символом. — Уф… Сэр! Ну, вы… Вы… Прямо гора с плеч. Полегчало, верно, мужики, а? Вот что Истинная Вера делает!

Сзади одобрительно загалдели, а уже знакомый мне Спайси, что-то пробормотал в ухо своего босса.

— Капитан, сэр! — механик коротко, одной головой, поклонился. — А вы не могли бы, сэр… Ну — на корабле помолиться, а?

Вместо ответа я повернулся к ним, и, проведя правой рукой от сердца, произнёс. — Укрепляю дух ваш, плоть — да станет твердыней неприступной для демона всякого! Et verbum caro factum est!

Увидев, что люди принялись осенять себя Символами Веры, я немного расслабился, мысленно благодаря Тода за науку. «Не знаешь, что делать? Ври! Изобретай! Импровизируй! Главное — держи морду кирпичом и говори уверенно!».

Вот я так, сейчас, и поступил — если первая часть моего шоу была более-менее настоящей — эту молитву я сдавал на зачёте по экзорцизму, то вот вторая была чистой воды импровизацией, с добавлением подходящего по звучанию, куска какого-то текста, невесть откуда всплывшего в моей голове.

— Всё — вы защищены. За работу! А на корабле я обряд, соответствующий, проведу. И не думайте, что демонам! — я потряс в воздухе кулаком. — Ускользнуть удастся! Пошли, пошли! Дед?!

— А?! — очнулся он от лёгкого транса. — Спасибо, сэр! Как вы их! Ну, сейчас я, мы…

— Бегом за топливом! — рявкнул я, прерывая его благодарственную тираду. — Шнек! Двух бойцов — тушку в мед лабораторию.

Стоявший, всё это время, рядом со мной Шнек вздрогнул и тихо, едва слышно пробормотал — тихо, но я расслышал часть его слов:

— Шнек! Уснул?!

— Простите, сэр! Задумался. Чёт, Соль — взяли труп и быстро на корабль. Десятка Тенка — прикрываете Деда, остальные — за мной! Посмотрим, что тут плохо лежит!

Всё моментально пришло в движение — люди, разбиваясь на ручейки потекли в разные стороны. Дед, во главе своей банды рванул к стоявшим рядом транспортам с огромными цистернами, Шнек, с оставшимися людьми двинулся вглубь здания — около тела, того мета, где оно только что было, остались только мы с Доком.

— Как вы заставили его дёрнуться, Жвалг? Он же пару дней как того?

— Разрядник, — врач продемонстрировал мне что-то вроде отвёртки. — Тело не закостенело, вот я и решил попробовать. В тему вышло, да? Весь аккумулятор всадил.

— Угу. Своевременно.

— Капитан, вопрос можно?

— Чего?

— Ваша латынь… Очень странный диалект. Вы же на латыни молитву читали?

— Да.

— Странно. Звучание то же, а вот — ни слова не понял. Ни одного знакомого слова, хотя мелодичность, формы, окончания — те же.

— Это — латынь, возможно вы учили медицинскую, а я — я на церковной говорил.

— Церковной? Разве такая есть? Латынь… Она — латынь и есть, — он недоумённо посмотрел на меня. — Сэр?

— Возможно, что моя, — я выделил голосом слово «моя». — Просто более древняя. Святые отцы… Они такие консерваторы, понимаете меня?

— Возможно, сэр. Но — странно. — он задумчиво посмотрел на меня. — Странно это… Сэр.

— Жвалг! — я резко переменил опасную для меня тему — Док, чисто случайно нашёл моё очередное слабое место. — Я хочу знать — отчего они все окочурились. Два часа. Два! — я потряс двумя пальцами у него перед носом. — Исполнять!

— Есть, сэр! — встряхнувшись как собака он припустил за парой бойцов, уже почти дотащивших тело офицера до корабля.

Следующие полтора часа я провёл бесцельно слоняясь между зданием космопорта, кораблём и складом ГСМ, куда меня, как на экскурсию, скатал Дед, приватизировавший все три автоцистерны.

За это время команда Шнека успела не только облегчить все кассы портовых заведений, заодно избавив и покойных от денежных средств, но и порадовать Запла, нашего кока, если вы забыли, как его зовут, солидно пополнив его запасы свежими фруктами и мясом — холодильники работали исправно, а Док, по моей просьбе, провёл дополнительную проверку продуктов, подтвердившую их чистоту.

Выкурив очередную, уже четвёртую сигарету, я отловил Деда, который — на свою беду, торопливо трусил к кораблю с какими-то бумагами.

— Дед! — окликнул его я, заставляя изменить траекторию и приблизиться ко мне — я как раз сидел на опорной лапе эсминца, подставляя лицо теплым лучах местного светила, проглянувшим в разрыве облаков. — Долго ещё?

— Минут тридцать. Ты посмотри, Сэм, что мы тут нашли?! — он махнул рукой на транспортную платформу, которую прямо перед нами тащили, возбуждённо переговариваясь, его орлы. На платформе лежали какие-то серо стальные цилиндры, отдалённо напоминавшие батарейки. Только большие — метра по два длинной.

— Аккумуляторы, Копийские!

— Странно, если бы тут были другие, — пожал я плечами.

— Ты не понимаешь, Сэм! Это же Марк Пять модель!

— И что?

— Сэм… Это… Смотри. У нас, на корабле — Марк Два стоят, понял?

— То есть, эти круче?

— Круче?! Круче?! Да они…

— Погоди, — я припомнил дневник Жерга. — А на катере, ну, что нам достался, какие стоят?

— Третье. Поколение третье, то есть. Я их снять хотел — ну, нам поставить, но кое-кто, — он выразительно посмотрел на меня. — Запретил.

— А ты не ошибся? — разница поколений была, мягко говоря, значительной, но поверить, что вот так просто, на заштатной планетке, наткнуться на такое — в подобную удачу, согласитесь, поверить было сложно.

— Я?! Ошибся?! Ты читать умеешь? — Дед показал пальцем на белые загогулины, шедшие двумя линиями около одного из конца цилиндров. — Написано же!

— Дык… Я по ихнему…

— Эх, Сэм! — с явным осуждением в голосе произнёс механик. — Учи языки, Сэм! Пригодится.

— Угу, мне мама тоже самое говорила, но, — от продолжения меня спас сигнал вызова из рубки. — Слушаю.

— Капитан, сэр! — в голосе Жбана слышалась плохо скрываемая тревога. — В систему только что вошли четыре корабля, и они, сэр, идут к нам!

— Корабль к взлёту! Срочно! — я ощутил неприятный холодок, который, своими острыми лапками, только что пробежавший по моей спине. Ещё не хватало, чтобы нас тут замели. Представлять, что подумают Копии, увидев нас, посреди этих гор трупов, мне не хотелось.

— Дед, срочный взлёт!

— Сэм! Ты чего?! Мы только половину склада вычистили?!

— Быстро! Корабли в системе!

— Но… Сэм?! Это же Марк Пять, понимаешь?! Пять, Сэм! Пять!

Посмотрев по сторонам — его орлы скрылись в трюме, и больше никого рядом не было, я схватил его за отвороты комбеза и крутанул, впечатывая спиной в опорную лапу эсминца. — Слушай сюда, Дед, — наклонив голову к нему и стараясь говорить спокойно произнёс я. Он явно не ожидал подобного поворота и выглядел ошарашено.

— В систему вошли корабли. Как ты думаешь, что они подумают, увидев эти трупы, — я качнул головой. — И увидя нас тут?!

— Так это же не мы?!

— Убью! Я. Тебя. А потом — они нас. Понял?!

— Угу, — он коротко кивнул.

— Взлёт — немедленно! Сворачивайся!

— Есть, сэр!

Внимательно посмотрев ему в глаза и не обнаружив там ничего предосудительного, я отпустил его комбез и Дед, молча кивнув мне, направился в сторону трюма. Но он бы не был собой, если бы не попытался оставить за собой последнее слово — отойдя на пару метров, он повернулся, и, шмыгнув носом, проворчал. — Можно было бы и без рук. Чего драться-то, а, Сэм?

Но, к сожалению, времени на дискуссии у меня не было — я, пардон, просто задницей чувствовал угрозу, которую несли приближавшиеся корабли. — Капитан Люциус! Я — капитан Люциус! Вам это ясно?! Вам ясен приказ?

— Да, ты чего, Сэ…

— Исполнять! Бегом! Взлёт через четыре минуты! И мне похрен, если твоя жирная задница останется тут! Ясно?!

— Да, сэр! — он неловко повернулся и рванул к трюму, из нутра которого тотчас послышались раскаты его рёва.

— Что у нас, Жбан? — мы взлетели ровно через четыре минуты, и, что, характерно, со всем экипажем на борту.

— Крейсер и три эсминца, сэр.

— Копии?

— Нет. Имперцы.

— Кто?! — вот кого-кого, а представителей Империи я тут сейчас ожидал встретить меньше всего.

— Они. Патрульная группа Крейсер «Завет 27» и три номерных эсминца. Стандартный состав.

— Уйти можем?

— Не получится, — штурман покачал головой. — У нас третий трюм на две трети топливом залит.

— Сбрось.

— Куда? Прямо в факел? Знаешь, что будет? Пшшш… — он изобразил руками облако взрыва. — Бум! И, всё, привет.

— Скользнуть по краю колодца планеты? Ускоримся и…

— Была бы скорость, — засунув в рот кончик карандаша, Жбан принялся его грызть. — Тогда да, векторы бы сложились, крутанулись и ушли бы в отрыв. А при взлёте, — вытащив его изо рта, штурман критически осмотрел кончик и, вздохнув, отправил его в стаканчик для негодных к употреблению. — Не уйти нам, Сэм.

— Тогда, — что нам не уйти я и сам понимал, но вот понимать и принимать это две большие разницы, особенно, когда оба варианта одинаково неприятны. — Тогда, будем говорить. Связь с ними есть?

— Связь? Говорить?

— Ага, а что такого? Перед Империей Астролябия чиста, в бою мы были. Задачу А — выполнили, торпеды пустили. Потом… Нас повредили, мы прорвали их строй и прыгнули. Как здесь оказались — ааа… А сами не знаем. Флюктуация гиперпространства. Готовы сотрудничать и всё такое. А потом…

— Да, а потом что?

Что будет потом, я еще не придумал, да, блин! Весь этот план и так был полным экспромтом!

— Пройдём мимо них и прыгнем. — максимально уверенно произнёс я.

— А они нас пропустят? — говорить, что его тон был полон сарказма, думаю нужды нет.

— Это от разговора, ну, как он пойдёт зависит, — начал было юлить я, в принципе — соглашаясь с ним. Я бы, на пример, не пропустил бы.

Развить свою мысль мне помешал оператор связи:

— Капитан, сэр! — достаточно молодой парнишка, сидевший за пультом связи привстал со своего места, поворачиваясь ко мне с докладом и я, на миг, удивился — его то, он то когда успел так накосячить, что к нам угодил?!

— Сэр! Входящий вызов с крейсера, сэр!

— Тяни время! Жбан!

— Да, сэр!

— Куда мы прыгнуть можем?

— Я же не считал?!

— Ближайшая, её бери, прыгнем, там разберёмся.

— Четыре световых года, синий карлик, — машинально ответил он. — Мёртвая система, пустая, то есть — планет нет.

— Вот на неё и правь. Туда уйдём.

— Сэр?! — снова подал голос связист. — Они настаивают, сэр.

— Не мог сказать, что я в сортире? — проворчал я, откидываясь на спинку кресла. — Давай!

— Добрый день, капитан… Эээ… Минуточку, — с экрана на меня смотрел сильно седой и коротко — ёжиком, подстриженный мужчина с полковничьими погончиками на плечах. Кто-то из его команды, невидимый мне, протянул ему планшет и полковник, пардон — капитан первого ранга, быстро просмотрев бывшую там информацию, снова поднял взгляд на меня. — Светозаров. Капитан и владелец эсминца Астролябия, род занятий — Дальний поиск. Чин — капитан-лейтенант резерва. Идент номер борта… — он посмотрел на планшет и решительно тряхнул головой. — Это можно опустить. И так вижу, что перед нами. В остальном — верно? — взгляд капраза вернулся ко мне.

— Верно, не стал спорить я. — С кем имею…

Завершать фразу я не стал. Сознательно. Чего мне перед ним юлить? Один законопослушный гражданин, других соотечественников, пусть и слуг родной Империи, чего-криминального-то?

— Хм… — мой собеседник откинулся в кресле, отчего в кадре теперь появился и, довольно объемистый животик, выдавая в его обладателе человека, явно далёкого от спорта. — Характер показываем, да?

Я молча пожал плечами — мол, да, чего такого, имею право.

— Капитан первого ранга Гриззон. Командир группы Дальней разведки. Мы, с вами, капитан-лейтенант, практически коллеги, да? — он усмехнулся. — Оба из дальнего. Вы — Поиска, я — Разведки.

Я снова молча пожал плечами.

— А расскажите мне, капита… О, простите, вы же некомбатант, да?

— Верно, — кивнул я. — Мы всего лишь исследователи, не более того.

— Исследователи? Мирные, да?

— Именно так, господин капитан первого ранга.

— Но, всё же, хоть немного, но мы коллеги. И вот, коллега, расскажите мне, как вы здесь оказались, а? Как коллега — коллеге.

— А, если, не стану?

— Ну как это — не станете? Конечно станете — нас же больше.

— И вы откроете огонь по соотечественникам? Мы — граждане Империи, между прочим!

— Граждане Империи по территории Чужаков не шастают. Давайте, Светозаров, не ломайтесь как девочка, — он подпёр ладонью подбородок, утвердив локоть на подлокотнике. — Рассказывайте свою версию.

— Подчиняюсь насилию лица, исполняющего свои обязанности, — произнёс я, зная, что наш разговор пишется как у него, так и у меня на борту. Мало ли, может и сгодится.

— Мы участвовали в том бою — против Баронов, — начал я. — Кстати, господин Гриззон, чем там всё кончилось? Мы получили повреждения и ушли в слепой прыжок, собственно — это всё.

— И вот так — прямо сюда и прыгнули? Даже Дальняя Разведка так далеко не может?!

— Не сюда, — не стал спорить я. Зачем? Я же говорил правду. — Сюда мы пришли, так как топлива до дому не хватало. Вам наш маршрут скинуть? Сами всё увидите.

— Увидим. Проверим, не сомневайтесь. А тут вы что забыли?

— Я же сказал — топливо ёк! Вот мы и решили закупиться тут.

— Атаковали Копий, а потом к ним — за топливом?! Светозаров! — он подался к экрану, и я снова мог видеть только его лицо и плечи. — А вы лихой! Рисковый, чёрт! Вы мне нравитесь! Смело! А будут сопротивляться, хотя… Кому тут, кроме погранцов быть? Но всё равно — дерзко! Хвалю! Ко мне идите служить? Кап три дам, а?

— Нет, спасибо, навоевался.

— Подумайте! Сейчас Император хорошо платит, пять, ну десять лет и на пенсию — с приличным состоянием и Имперским пансионом?

— Чем бой-то закончился? — прервал затянувшуюся рекламу я.

— Да чем он мог, — капраз снова откинулся в кресле и небрежно махнул рукой. — Баронов разбили, про Копий, — он бросил быстрый взгляд на планшет и сам себе кивнул. — Вы и так знаете, ха! Из первых рук! Чёрт! Светозаров! Я решительно настаиваю — идите ко мне! Атаковали Копий, прорвали строй линкоров! Сюда пришли! Семён! Иди ко мне. Прошу! Будешь как сыр в масле кататься! В шоколадном! — он многозначительно поднял вверх указательный палец. — Я сам, по молодости, таким же был. Отмороженным полностью! От макушки до пяток!

— Я подумаю, — исключительно, чтобы прекратить этот поток, произнёс я. — Так с боем-то что?

— Про Копий я сказал, про Баронов тоже… Конники — так эти трусы свалили, едва мы за Барончиков всерьёз принялись. Выбросили флаг нейтральных наблюдателей, развернулись и тю-тю. Торгаши, чего с них взять.

— И это все?!

Секунд тридцать Гриззон сверлил меня непонимающим взглядом, а затем, рассмеявшись, хлопнул себя ладонью по лбу. — Прости дурака старого! Тебя же твои друзья — ну из вспомогательных сил интересуют, да?

— Да, сэр.

— Тяжёлые потери, — он покачал головой. — Процентов пятнадцать выжило. И, кстати, ты знаешь, что? Все — все выжившие перешли во флот! Передали свои корабли Империи — кто в аренду, кто — в лизинг, получили чины и служат!

— Что? — не поверил я такому бреду — отдать свой корабль?! Да ни в жизнь!

— Вот так прямо и все? Добровольно?! Свои корабли?!

— А что? Выгодно же. Сам посуди — ремонт за счёт Империи, модернизация, обслуживание, топливо, боекомплект, — начал перечислять различные блага он, загибая пальцы. — Выслуга, мед страховка, курсы — повышения квалификации. Сам посуди, каково, а?

А, как контракт закончишь — свободен! С деньгами, какой никакой, а пенсией и новеньким кораблём. Щедро, да?

— Да, — согласился я, прекрасно осознавая, что к такому вкусному куску сыра, должна прилагаться и соответствующая мышеловка.

— Ты, как подпишешь, капраз понял мой ответ по-своему. — Укажи моё соединение — как желательное. Там графа есть, специальная.

— Хорошо, господин капитан первого ранга.

— Слушай сюда, кап три, — он явно уже видел меня под своим началом и продолжил доверительным тоном. — Сейчас серьёзная движуха пойдёт, Семён. Есть мнение, там, — капраз ткнул пальцем вверх. — Что торгаши обнаглели. Ты сам посуди — драгоценное дерево, мы его на вес золота покупаем, они на своих ритуалах жгут! Ради дыма! Дыма, Семён! Сволочи!

Я торопливо закивал, изображая полную солидарность с его словами. По-честному мне было пофиг. Дерево их? Ну и не хай делают с ним, что хотят — имеют право!

— Так что, кап три, да, я тебя так специально называю — привыкай, это твоя судьба! Давай, ко мне на борт, подпишешь контракт, и мы с тобой… Ух чего наворотим! Это же надо! — он хлопнул ладонью по подлокотнику. — За топливом!

Откинув голову, он расхохотался. — Ну, ты, блин, даёшь! Вырвался из такой мясорубки — и сюда! Лихо! Семён, я не спрашиваю, откуда ты всё узнал, не моё это дело, но ты молодец! Красиво! Всё! Жди катер — подпишем контракт, — Гриззон азартно потёр ладони. — И обмоем!

— А корабль мой? Мне бы ремонт не помешал.

— Ремонт? — он снова рассмеялся: Конечно! Трюм по швам ползёт, да?

— Нет, сэр. Что вы…

— Не гони! — отмахнулся он. — Ага! Одно топливо только и взял, — передразнил он, выпучив глаза и копируя, довольно плохо, кстати, мой голос. — Вся планета твоя была, а ты только топливо? — не ври своему командиру, Светозаров! Ой не ври! Сортиры драить заставлю! — он шутливо погрозил мне пальцем и вернулся к нормальному тону. — Ладно. Что я — не понимаю, что ли?! Добыча — это святое. Хм… — капраз задумчиво пробарабанил пальцами руки по подлокотнику. — Значит так. Ты сейчас — ко мне. Корабль твой — пусть летит, куда летел. Отремонтирует трюм — вернутся. Координаты я сейчас скину. Не думаю, что твои тебя бросят — за такими рисковыми идут, по себе знаю. А бросят — я тебе другой эсминец найду. Всё. Конец связи. Жди катер. Всё ясно?

— Сэр? — я приподнял руку, как школьник, требующий внимания учителя. — У меня свой катер есть, я сам к вам прибуду.

— Только удрать не пытайся, не разочаровывай старика.

— Что вы, сэр?! Как можно?!

— От такого как ты — можно! Мы сделаем так…

Адмиральский катер, на борту которого я покинул Астролябию, неторопливо полз по направлению к крейсеру имея на своём правом траверзе неподвижно висевший в полукилометре эсминец. Тот, конечно же тоже полз — наши скорости были одинаковы, но для меня он именно неподвижно висел, подтверждая собой широко известный тезис что всё, в этом мире — относительно. Главное — с какой точки смотреть.

Два его товарища сопровождали мой корабль, расположившись практически так же, как и мой конвоир — на левом и правом борту, соответственно.

— Семён, — голос капраза вернувшийся в эфир, вновь отвлёк меня от неприятных мыслей, касательно будущей военной карьеры. — Ты оливки любишь?

— Маслины, с косточками, — машинально ответил я и добавил. — Буду всё, что дадите, босс.

— О! И я такие люблю! Семен, о, простите! Господин капитан третьего ранга… Блин, Сёма! Мы сработаемся! — к немалому моему удивлению, Гриззон действительно был рад тому, что я попался и — что попался именно ему. В данный момент он занимался сервировкой стола, за которым, как он выразился, я не только сниму стресс, но и практически оценю все плюсы, нет — плюсищща, военной службы.

— Командир, вопрос можно?

— Попробуй, — невнятно, рот моего будущего командира был чем-то забит, и, скорее всего, это были маслины — должен же он был лично убедиться в их качестве. Знакомо, да? Сам такой, чего уж там.

— По Копиям, босс. Если это не секретно — как? Отчего они всё сразу-то того? Преставились?

— Не босс, а сэр. Привыкай, — на сей раз говорил он чисто, дегустация была завершена. — Секретно. Ты не дурак — сам разберёшься. В конце концов, там всё прозрачно.

— Жаль, сэр. Жаль, но понимаю.

Борт крейсера приближался — до него оставалось метров так двести, и я заметил, как поползли в разные стороны бронированные створки ближайшего ко мне ангара, сквозь всё расширяющуюся щель которых, освещая всё пространство рядом, брызнули яркие лучи света.

— Но, с другой стороны, — продолжил собеседник, перекрывая своим голосом бульканье чего-то, наливаемого во что-то. — Ты мне нравишься, и я не хочу начинать нашу службу с недомолвок. Я поступлю так. Смотри сюда. То, отчего они вымерли, было залогом их жизни. Лет так сотни три, ну да… Сотни три плюс минус. Это было нашей страховкой, миной, под ними. На всякий случай. Ну а когда они зарвались окончательно, мутанты проклятые, прости Господи, то мы их и того. Ща, сек, — он шумно выдохнул и замолк на несколько секунд, а когда вернулся, то продолжил немного осипшим голосом. — Фух… Зверь просто! Фууххх… Коновал мой гонит, сволочь, представляешь?

— Самогон что ли? У него же спирт есть?!

— Спирт, он подотчётный, сечёшь фишку?! А это он сам гонит, гад. Ох… Хооошо-то как, Семён, рули шибче — ты не представляешь, что это за нектар…

— В сотне метров от ангара, босс.

— Командир, — благодушным тоном, обдавая меня волнами пароксизма счастья, ощущаемыми даже через системы связи, поправил мои слова Гриззон. — Не дразни меня, Сёма, ой не дразни!

— Принято, бос… Эээммм… Командир, сэр! Разрешите приступить к швартовке на вашем борту, сэр?

— То-то же! Разрешаю, не тяни только — первачок то греется.

— И выдыхается, — ответ выскочил, как говорят в таких случаях — «на автомате». Сам я, в этот момент, закусив губу и ощущая липкие струйки пота, стекавшие по спине в исподнее, протаскивал тушу моего катера в игольные врата ангара.

Нет, головой я понимал — места тут много, такая мелочь как мой катер, тут должен со свистом пролетать, но одно дело — понимать, и, совсем другое — рулить этой, жутко неповоротливой, с непривычки, машиной.

— Выдыхается? Как это? Он же закрыт?!

— Поверхностная молекулярная плёнка нарушена. Бос…млять! Сэр! Простите. Так вот — вы же сейчас наливали из транспортного контейнера этот состав?

— Чё? Откуда? Ааа… Ты про бутылку, да? Ну — наливал, и что теперь? Выдохнется?

— Так точно, сэр!

— И… Что делать?

— Утилизировать, сэр!

— Вылить?! Сдурел?!

— Можно и по-другому, — проскочив узость ворот я расслабился и огляделся, с интересом разглядывая раскинувшееся на несколько сотен метров вокруг, пространство ангара. М-да… Любили в Империи простор. И — ещё как, любили!

Немного левее себя, впереди, у стенки, на небольшом, выступающим вперёд мостике, появилась и принялась размахивать светящимися жезлами, фигурка регулировщика. Догадавшись, что все его старания адресованы мне, я чуть сместился влево, следуя его жестам.

— Как? Чего замолк?!

— Так… Утилизировать, сэр, — фигурка с жезлами замерла, подняв их вверх, когда мой нос нацелился на него, а затем начала опускать и вновь поднимать их, призывая меня опуститься вниз — на палубу ангара. — Утилизировать можно по-разному… Сэр.

Осторожно, короткими нажатиями грибка джоя, отвечавшего за тягу, я заставил катер начать снижение, внимательно следя за движениями светящихся жезлов. — Например… Сэр…

Скорость, с которой регулировщик вёл свои светящиеся палки вниз, замедлилась и он даже, наверное, для пущей убедительности, присел на корточки, продолжая медленно вести их вниз — было ясно, что от палубы меня отделяли считанные сантиметры. — Можно… Нужно, сэр, нужно срочно употребить! — лёгкий толчок возвестил об окончании перелёта, и регулировщик тотчас же выпрямился, раскинув руки в стороны — став буквой «Т».

— Выпить?!

— Конечно, сэр! Выпить и срочно! Иначе испарения сквозь пробои молеку….

— Ха! Ха! — капраз заржал, наконец, полностью оценив шутку. — Ну ты гад! Ну ты, Семён… Даёшь! Я аж напугался поначалу! Вылить! Не, ну надо же! И, главное — серьёзно всё так! Плёнки эти, молекулярные… — снова послышалось бульканье. — Я нашему флажку расскажу — флаг-офицеру эскадры, то есть. А то он такой… Любит взять рюмку и пи[censored]еть! По минут десять может! Прикинь — а мы всё, со своими сидим такие, слюной пол пачкаем. Ну так я его обрежу!

Пока он говорил я успел, следуя жестам регулировщика — теперь он поднял перекрещённые руки над головой, выключить движки и, расстегнув ремни, вылезти из кресла.

— Уххх… Хорошо пошла! Фух… Не выдохлась! Я, вижу, — он чем-то аппетитно захрустел. — Ты уже сел?

— Сесть я всегда успею, — мрачно отшутился я, перебираясь в соседнее кресло.

— Будешь меня держаться — не сядешь, — серьёзно, не принимая шутки ответил он. — Сейчас воздух подадут и — мухой ко мне! Ординарца за тобой я уже отправил. Ты его там не обижай — хороший он. Тупой, правда, но — верный! Мммм…. Что я ещё хотел… Мммм… Да! Придёшь — ты мне ту шутку, ну, про плёнку эту и что выдыхается, расскажи — запишу, что б не забыть. Всё! Отбой! Жду!

Снизу, из-под днища, послышались металлические щелчки и мой катер несколько раз вздрогнул, ощущая на своих опорах кандалы магнитных захватов.

Вот же чёрт! По них-то я совсем забыл — на Астролябии он удерживался несколькими страховочными ремнями, чего было более чем достаточно. А тут?

Выдохнув, я положил руки на рычаги дополнительного пульта, установленного тут ещё Ярусевым и не претерпевшим никаких изменений по сравнению с прочитанными мною строками в дневнике Жерга.

Так…

Я ещё раз пробежал глазами по скромной приборной панели.

Ручка тяги — на нуле.

Все четыре выключателя, расположенные рядом — в положении выкл.

Стрелка стабильности… Или как там это называл профессор? Целостности поля? Не важно — на нуле.

Ну что… Сделаем сюрприз капразу?

Я поднёс руку к красному выключателю, расположившемуся правее джоя и прикрытого страховочной коробочкой. Откинув её — пластиковая коробочка с неприятным звуком щёлкнула о поверхность пульта, я на миг задержал руку над активатором модуля прыжка и генератора учёного. Они запускались я одного, именно этого переключателя. Стоит нажать и всё — обратной дороги уже не будет.

На краткий миг я услышал — воображение постаралось, хруст и даже вкус малосольного огурчика, а свободная, левая рука ощутило холодок стопки, ожидавшей меня в каюте Гриззона, но, встряхнувшись, я отогнал наваждение — ещё не хватало пропить судьбу как свою, так и своих, доверившихся мне, людей.

Прикусив губу, я резким движением перекинул тумблер активации модулей, и, в следующий миг, пульт ожил — подле каждого тумблера, шкалы и обоих рукоятей, засветились ровным, желтым цветом, небольшие огонёчки — светодиоды, не замеченные мною раньше. Спустя пару секунд они дружно сморгнули, наливаясь ровным, зелёным, свечением — система, собранная руками покойного профессора, подтверждала свою готовность к работе.

Снова выдохнув, чего греха таить — было страшно, я положил левую руку, всё ещё хранившую ощущение стопки, на рукоять тяги и плавно повёл её вверх по шкале, одновременно косясь на ожившую стрелку индикаторной шкалы. Та, словно уловив мой взгляд, ожила и начала рывками смещаться к центру шкалы.

Улучив момент, я поднял глаза на переднее стекло — ангара вокруг меня больше не было. Всё пространство вокруг застилала серея дымка гиперпространства.

Ещё раз покосившись на серую муть за стеклом, я плавно сдвинул рукоять тяги вверх по шкале, одновременно косясь на шкалу, стрелка которой, медленно и плавно, без особых рывков, ползла к центру шкалы.

Мой первоначальный план был прост как мычание — я надеялся просто отсидеться в гипере, уподобившись подводной лодке, опустившейся на грунт. Но активность Гриззона, его напор, вкупе с той настойчивостью, которую он демонстрировал, желая заполучить меня к себе — всё это заставило меня изменить планы.

Я-то, как думал?

Уйду в гипер, посижу там пару — тройку часиков, потом всплыву, то есть — обратно вернусь, сориентируюсь, подзаряжу аккумуляторы и всё — в точку встречи, к звезде, где меня должен был ждать мой корабль, благо, была она рядом.

Несколько световых лет — Жбан, по моей просьбе, нарисовал шпаргалку и рассчитал параметры прыжка.

Но, по дороге к крейсеру, своё решение, я изменил. Если изначально я надеялся, что он бросится в погоню за Астролябией, надеясь отследить место нашей встречи, или, на худой конец уничтожить её чисто из мести, то, по мере приближения к крейсеру, я своё мнение о нём изменил.

Нет… Этот не бросится за моим эсминцем, который начнёт совершать прыжок за прыжком, путая следы.

Нет…

Гриззон, хоть и вёл себя как недалёкий рубаха-парень, был далеко не дурак — иначе бы не дослужился до места командира эскадры Дальней разведки. Это в столичном штабе дуба, с дубовыми же листьями в петлицах встретить можно.

Там — да, тут, вдали от Империи — нет.

Тут дубы быстро на гробы переделывают.

Уйти я смогу, только после того, как Астролябия прыгнет. Он на это и рассчитывал. В трюме-то я буду — с нулевой скоростью. И что? Уйду в гипер, проторчу там пока энергия есть и всё — обратно вывалюсь, в ту же точку, законы гипера — те, что известны всем, не обмануть.

Короче одно сплошное — «и снова здравствуйте».

А то, что он будет ждать — я не сомневался.

Вздохнув ещё раз — одно дело — читать про чужие похождения, сидя на мягком диванчике и попивая чаёк, и, совсем другое — самому ими заниматься — я продолжил выжимать рукоять тяги, переводя её из серой зоны, через красную — в желтую. Как и писал Жерг — на пульте ничего не изменилось, и я давил на рукоять, ориентируясь по цветным полоскам, оставленным на его поверхности маркером учёного.

Серость сменилась чернотой, та начала набухать багровыми тонами, которые, в свою очередь, вновь растворились в черноте пространства нового слоя реальности.

Моё всплытие происходило немного не так, как это было описано в дневнике Жерга. Серая муть, в моём случае, очень быстро просто покраснела и пропала, оставляя вместо себя точно такую же черноту, что и у нас, я имею в виду, в нашем, обычном пространстве. Я даже головой покрутил, опасаясь увидеть крейсер где ни будь поблизости.

Крейсера не было!

Уже легче.

Зато были звёзды и их, действительно было много, даже я бы сказал — непривычно много. Неприятный холодок пробежал по моей спине и стал усиливаться, всё нарастая и нарастая, по мере того, как я ощущал, как осознавал ошибку, сделанную мной при планировании мероприятия по моему бегству.

Вытащив из нагрудного кармана листок, с нарисованными Жбаном на нём созвездиями, я поднял его на уровень глаз и уставился за борт, выискивая схожую комбинацию положений светил.

Ничего похожего!

Звёзд было много, но сколько я не крутил головой, нужного мне сочетания, созвездия — я не видел.

Так…

Спокойно. Успокойся. Главное — не паниковать. Сейчас… Вдох… Выдох… Вдох…

Теория Ярусева — то, что он писал касательно того, что мы есть проекция некого «изначального» или «центрального» миры — была верна. На все сто, к сожалению.

Светила сместились и теперь они сияли передо мной в абсолютно другом сочетании. Если бы я знал — если бы учёный хоть сказал — где именно находится тот центральный мир, точка начала координат — тогда ещё хоть как-то можно было бы прикинуть, спроецировать возникшие искажения. А тут? Куда они сдвинулись, звёзды-то? Вверх? Влево? А, может, вниз?

Вариантов было множество и как просчитать их — я и понятия не имел.

Ладно…

Спокойно…

Вдох… Выдох…

Не паниковать! Сейчас что ни будь придумаем.

«Что ты придумаешь? Что?!» — заорало подсознание, спихивая меня в омут панической безысходности.

«Ручку назад тяни! Возвращайся!»

К Гриззону?

«Уж лучше к нему, отсидишь на каторге — не впервой. Возвращайся, сдохнем же тут!»

Я скосил глаза на индикатор зарядки аккумуляторов — его полоска светилась ровным, зеленым светом, показывая солидный запас энергии — не зря парни Деда проливали пот, спешно монтируя трофейные, Копийские, батареи в трюме катера.

Так…

Энергии у меня много — к чему паниковать?

«А он дождётся…Гриззон он такой… Терпеливый…»

Ещё раз достав бумажку, я повторно осмотрел небосвод.

Синих, горевших голубоватым светом звёзд было немного. Штуки три — остальные сияли желтоватым, красным или белыми цветами.

Жбан говорил — синий карлик, в четырёх световых годах отсюда. Они — Астролябия, то есть, сделают серию прыжков — в сторону Империи, и вернётся туда — к карлику, где и будут ждать моего сигнала.

В том, что парни справятся, я не сомневался. Как и в том, что они честно будут ждать меня двое суток — мы так договорились, а потом — уже в нарушение моего приказа, рванут на поиски соединения Гриззона, дабы отбить меня, несмотря на мой трижды категорический приказ возвращаться на Кило, после истечения оговоренного срока.

А я, всё это время, буду тупо висеть здесь, да? Пока Копийские трофеи не сдохнут, да? И что я увижу? Обломки Астролябии? Капраз — упёрт, он тоже будет висеть здесь с неделю, ожидая моего появления — и тут… Хоп — Астролябия, бой и я появляюсь, весь такой красивый.

Хотя нет — не продержусь я тут неделю — жрать нечего, да и воздуха только на два дня. Ну да, поэтому мы со Шнеком и определили срок ожидания в сорок восемь часов.

Нет… Это — не вариант.

«Почему?» — тут же встрепенулось моё подсознание, своей, самой гаденькой частью. — «Почему? Выспись, отдохни — а через два дня, как воздух начнёт заканчиваться, вернёшься. Астролябия подойдёт — да, так это же отлично! Соврёшь Гриззону, что подманил их — там же бандиты и урки одни, да? Кто они тебе? Он их собьёт моментом, ты ему катер подаришь — он тебя простит. Ещё и медалькой наградит. Хочешь медальку, а?»

В задницу себе её засунь!

«Она у нас общая» — мерзко хихикая подсознание заткнулось, продолжая молча отравлять меня флюидами предательства и трусости. Последнее, кстати, было излишним — страшно мне было и так, без его усилий.

Синий карлик…

Синий карлик…

Я разглядывал три, вроде бы подходившие по цвету, звезды.

Который из них? Кто ближе? Расстояние-то не померить — банально нечем, это же простой катер, а не заточенный под картографию корабль.

Попробуем по-другому — в очередной раз подняв бумажку с пульта, я принялся внимательно разглядывать пометки штурмана.

Синий карлик по центру. Выше — две белые звезды, левая выше, правая, соответственно — ниже. Левая часть рисунка была пуста — там рука Жбана не нарисовала ни одной звёздочки, а вот справа…

Справа, почти ровной дугой, он изобразил цепочку из семи звёзд — верхние две были желтыми, потом шли подряд три белых и, в самом конце — красная и вновь — белая.

Приметно, да?

Вот я и принялся выискивать похожие сочетания — нет, не по расположению — по количеству.

Разглядывая пространство окружающее синие светила, я считал звёздочки — мне нужно было найти, по соседству с синей, шесть белых, две желтых и один красный огонёк.

Первый кандидат отпал сразу — рядом с ним красным светом горело с десяток звёзд, никак не соответствовавших моим расчётам.

Второй более подходил, но вот желтого цвета в его окружении было слишком много — вокруг него расположились аж четыре светила, радовавших окружающее пространство таким родным для человеческого глаза, солнечным светом.

А вот третий кандидат — он соответствовал всем параметрам больше всего — красная звезда, присутствующая в его окружении, была только одна, желтых было две, правда количество белых не билось — я смог насчитать только пять, но, согласитесь — это был лучший результат из имевшихся в моём распоряжении.

Приняв решение, я перекинул первый из четырёх тумблеров, и, осторожно потянул на себя ручку джоя, нацеливая нос катера на выбранную звезду.

Корабль повиновался плохо — он вёл себя так, будто мы и не висели в пустоте, а были погружены в вязкое масло — синий карлик очень медленно смещался к центру экрана. Весь этот процесс занял у меня не менее минуты, показавшейся мне часом, если не двумя.

Наконец, нацелившись на него, я защёлкал остальными переключателями, ожидая как вот сейчас — стоит только загореться зелёной лампочке, как… Как… Ээээ… Ну, это… Чего стоим-то?

Ряд зелёных огоньков, появившийся справа от тумблеров, подтверждал, что с оборудованием всё в норме, но корабль не двигался.

По крайней мере, я, никаких признаков движения, не видел. Ни одно светило не сдвинулось со своего места — по крайней мере, пока.

Хм… Может мы только разгоняться начали?!

Покосившись на шкалу стабильности поля — стрелка вяло покачивалась у центра, я осторожно довёл ручку тяги до верхнего ограничителя и вновь посмотрел вперёд.

Ничего!

Чёрт! Чёртов Жерг! Грохнул умника, не дав тому завершить свои расчёты! Мы — движемся? С какой скоростью? Мог бы инструкцию оставить, сволочь! Правильно я тебя грохнул — таким подонкам…

Звёзды, к которым я так стремился, вдруг дружно сморгнули, а, в следующий момент, начали менять свои цвета…

Цель моего полёта — синяя звёздочка, вдруг начала темнеть, приобретать фиолетовые оттенки, желтые принялись зеленеть, а красные — светлеть и превращаться в оранжевые и желтеть. Белые, дружно сморгнув, резко покраснели, встав на путь уже полностью ставших жёлтыми бывших только что красными звёзд.

Пока я, приоткрыв в изумлении рот, смотрел на происходящее, смутно припоминая, что о чём-то таком я уже где-то слышал, синий карлик, ставший уже темно фиолетовым, почернел и скрылся из виду, растворяясь на фоне такого же чёрного пространства.

Куда! Назад, ты! Твою же…!

В отчаянье, потеря ориентира стала для меня настоящим шоком, я быстро отщёлкал всё тумблеры в положение выкл., и, спустя несколько секунд, вновь любовался синим светом своей конечной точки полёта.

Отдышавшись, и вытерев пот со лба, я вновь защёлкал переключателями, припоминая описание этого явления — смещение спектра света при около световых скоростях. Дождавшись, когда светила вновь принялись меняться светами, я покачал головой — читать про подобное мне доводилось, как бы ещё не в школьных учебниках, но вот так — вживую?! Это с какой же скоростью я несусь? И, как же все эти умные законы — про инерцию, сохранение импульса и прочее? Меня же должно было просто размазать в кровавую кашу, если не на молекулы при остановке?! Ан нет — живой я! Мокрый весь, от пота, разумеется, но живой.

Не буду описывать весь путь, скажу только, что занял он у меня часов пять — из-за частых остановок. Уж очень страшно было проскочить мимо, или, что гораздо хуже — впилиться в тот карлик на полном ходу.

Синий огонёк постепенно рос, превращаясь из робкой искорки сначала в спичечную головку, затем в небольшую ягодку голубики, мелкую монетку и, наконец, он разросся до размеров моего кулака, после чего я решил, что прибыл в нужную точку.

Застопорив ход, я, несколько минут молча смотрел на синее светило прямо по курсу, ощущая одновременно и опустошённость — как после трудной, но всё же сделанной работы, и, неуверенность, смешанную с тревогой, вернувшуюся и, вновь принявшуюся червячком буравить мою голову — а это точно «та» система?

«Вдруг ты ошибся и… Пропадёшь… Сгинешь…»

— Иди в задницу, — пробормотал я сам себе, понимая, как глупо это звучит, одновременно начав двигать ручку тяги назад — к нулевому, исходному положению.

Возвращение в родную реальность прошло спокойно, даже — буднично.

Чернота иного слоя покраснела, стала бордовой, её вытеснила хорошо знакомая серея хмарь, которая, в свою очередь, сменилась опять чернотой — но уже своей, какой-то родной и знакомой. Синий карлик, висевший прямо по курсу, так же претерпел изменения — стоило мне вернуться назад, так и хотелось сказать — домой, как он отдалился и, на мой взгляд, потускнел, словно я смотрел на него сквозь покрытое пылью стекло, отчего я, отстегнув ремни, привстал и несколько раз провёл рукой по лобовому стеклу будто это могло помочь. Естественно — без результата.

По бортовым часам уже прошло пять часов, и Астролябия уже должна была быть тут — если, конечно, не произошло ничего эдакого, что могло нарушить наши планы.

Размявшись, я перелез в кресло пилота, и, активировав связь, наклонился к микрофону:

— Странник тут. Я припёрся. Не ждали? — произнёс я и замолк, ожидая ответа.

— Рад тебя слышать Странник, — ответ раздался моментально, говорил Шнек, наверняка сидевший всё это время за терминалом связи. — Сейчас подойдём, готовьтесь зайти в ангар.

Всё!

Я обессилено откинулся в кресле, ощущая, как начала кружиться голова.

Прорвался. Сейчас они подойдут, зайду в ангар и всё… Спать…

— Сэм? Ты тут? — на сей раз голос Шнека звучал тревожно. — В систему зашли два эсминца. Походу пасли нас — их сенсоры мощнее, разведка же. Видишь нас?

Я присмотрелся — впереди, вроде бы что-то моргало, хотя, допускаю, что у меня просто устали глаза.

— Сэм?

— Не вижу. Устал.

— Чёрт… Ладно, ставь курс две сотни ноль три и давай, двигай. малым вперёд — будешь на ходу доковаться.

— На ходу?! — эта новость моментом сбила с меня всю сонливость. — Я тебе что — пилот-снайпер?

— Ничего страшного, мы притормозим, заскочишь. Разворачивайся и ходу, Сэм, ходу — догоняют, суки!

Эсминец — я про Астролябию, нагнал меня спустя четверть часа, и мне пришлось перейти на полный ход, чтобы удержаться на траверзе его левого борта.

— Сэм. Слушай сюда, — снова вышел на связь Шнек. — Голову поверни. На право — видишь? Второй трюм по левому борту открыт?

Последовав его совету, я действительно увидел небольшое тёмное пятно на корпусе корабля.

— Начинай подход, скорость не снижай.

— Сдурел? Я же разобьюсь?!

— Не разобьёшься! Мы подработаем движками. Сравняем скорости, до нуля — понял? А как зайдёшь — там сетка натянута. Мы тебя в неё поймаем.

— Ну, давай, — ответил я без особого энтузиазма в голосе, прекрасно понимая и весьма критически оценивая свои лётные навыки.

— Только не тупи. те, сэр! — к нему явно кто-то подошёл и он перешёл на официальный тон. — Капитан! Противник приближается — откроют огонь через пять… Нет — уже через четыре минуты!

Отвечать я не стал — не до того было.

Осторожно шевеля джоем я начал сближение с Астролябией. На момент нашего разговора нас разделяло не более трёх десятков метров и сейчас катер, подчиняясь моим движениям, сокращал эту, ничтожную по космическим меркам, дистанцию.

— Хорошо, хорошо, сэр! — теперь вместо Шнека я слышал голос Жбана — ему, как старшему по лётной части, сам Бог велел руководить этими манёврами. — Две сотни. Немного ручку на себя… Так… Стоп! Достаточно. Теперь вправо её, ещё… ещё… Нет — назад! Круто! Стоп.

Я сближался с бортом эсминца под довольно острым углом, не понимая их затею. Был бы я на Вжухе — ещё ладно, мелкий кораблик бы протиснулся, но катер… На нём, если и заходить в наш ангар, то только прямо — он по центру-то проёма помещался едва-едва! По крайней мере — когда я вылетал на крейсер — вылезти, не ободрав борта, смог только со второй попытки, и то — исключительно благодаря помощи наблюдателей, корректировавших этот процесс.

— Сто… Восемьдесят… Сэр! Курс две сотни! Меняйте курс, сэр! Шестьдесят! Полста! Курс!

Вздрогнув от его крика, про смену курса он просто орал, я поспешно потянул рукоять вправо, неподвижно зависая напротив освещённого изнутри проёма ангара. Неподвижно — конечно относительно эсминца — все эти манёвры мы совершали на приличной скорости.

— Хорошо… Хорошо, Сэм! Всё очень хорошо! Теперь давай…

— Чего возитесь! — рявкнул Шнек, перебивая штурмана. — Имперцы стволы активировали — начнут палить через тридцать секунд!

— Не ори! — обычно тихий Жбан, вдруг рявкнул так, что я едва сдержался, чтобы не подпрыгнуть. — Нормально всё. Успеем! Заткнись! Прости, Сэм, — добавил он более спокойно. — Но достал этот! Ты представляешь, стоило тебе покинуть корабль, как…

— Потом расскажешь, — прервал его я помня о тридцати секундах. — Делать-то что?

— Чуть прибавь тяги… Вот молодец, умничка! А сейчас, Сэм… Пожалуйста, произнёс он очень мягко, внезапно рявкнув: —Тягу в ноль! Руку от джоя!

Я едва не подпрыгнул — таким резким был переход его тона, но послушался не задумываясь. А, в следующий момент, что-то несколько раз звонко щёлкнуло по корпусу и кресло подо мной дёрнулось, крутанулось, едва не выбросив мою тушку из своих объятий — ремни-то я не застёгивал, посчитав свои приключения оконченными. В переднем остеклении проскочил, надвигаясь на меня борт Астролябии, и я сжался, ожидая неминуемого удара — но он проскочил, разминулся в считанных сантиметрах с краем проёма. Удар и последовавший за ним скрежет, показал, что, однако не все части катера оказались такими же удачливыми — но он звук быстро стих, а ещё через миг мой кораблик влетел в путаницу тросов, кабелей, страховочных ремней и чего-то ещё, что я не успел опознать. Всё это хозяйство было растянуто вертикально, соединяя собой палубу с потолком, и сейчас я, прорывался сквозь эту мешанину, безжалостно разрушая труд своего экипажа.

— Прыжок!

— Дверь!

Вопли старпома и штурмана прозвучали одновременно, перекрывая звонкие щелчки лопающейся под моим напором паутины, а, ещё спустя секунду, катер влетел в дальнюю стенку ангара.

Забегая вперёд, хочу сказать, что удар, вернее, его последствия, ни на катере, ни на стенке особо не сказались и то и другое, были рассчитаны на гораздо более высокие нагрузки — в отличии от вашего покорного слуги.

Ещё не оправившись от первого удара, я был выброшен из кресла, и, пролетев через всю рубку, всё же катер был крупнее Вжуха, впечатался спиной в стенку — прямо рядом с дверью, ведущей наружу.

Надо сказать, что мне повезло — ручка двери была совсем рядом, и последствия встречи с ней могли бы закончиться гораздо печальнее — хорошо ещё, если бы отделался только рёбрами. Мог и хребет повредить.

Но — свезло. Когда я встал, морщась, охая и потирая всё, куда только мог дотянуться — болело всё и сразу, то первое, что я увидел, было лицо Банкира. Он стоял на корпусе катера прямо перед передним остеклением и внимательно всматривался в рубку. Увидев моё шевеление, он облегчённо выдохнул и что-то произнёс — неслышное, сквозь разделявшую нас преграду.

— Не слышу, — разводя руками и преувеличенно артикулируя, произнёс я, и, он, к моей радости — понял. Кивнул и вытянув в мою сторону руку, покрутил ладонью, будто что-то завинчивал.

— Чего? — я машинально поднял руку, желая почесать затылок, но боль, прострелившая её, заставила меня сморщиться и отказаться от этой затеи.

Понимающе кивнув, Банкир приступил к новой пантомиме — сначала он постучал костяшками пальцев по воздуху, затем, изобразив на лице непонимание, посмотрел на меня, но, встретив точно такое же выражение, вздохнул и продолжил.

На сей раз в мою сторону был протянут кулак с оттопыренными пальцами — большим и мизинцем. Узнаваемый жест, верно?

Несколько раз встряхнув им, он задрал голову и выразительно пощёлкал себя по кадыку, после чего, внимательно посмотрев на меня, он приглашающее махнул рукой, чей кулак однозначно свидетельствовал об его планах.

Чёрт!

Они тут что — перепились все? Я, значит, рискую, спасаю их — а они бухают! Неужто Жбан был прав и Шнек не тянет? Меня часов пять не было, а тут воно чего! Ну, сейчас, ну я вам задам!

Пылая праведным командирским гневом я отдраил дверь и в тот же миг, множество рук вытащило меня наружу.

— Капитан, как вы?

— Живы, сэр?

— Да жив он, вон как смотрит!

— Контузило, наверное!

Ощутив под ногами палубу я попробовал вырваться из их рук и меня поспешно отпустили. Палуба немного покачивалась под ногами, не сильно — терпимо, но я всё же предпочёл прислониться спиной к катеру.

— Вы как, сэр? — протолкавшийся ко мне Банкир, выглядел смущённым. — Вы это, сэр, простите…

— Что, нажрался?

— Я?! — отступив назад он покачал головой. — Что вы, сэр! Как можно!

— А показывал что?

— Ну, — он залился краской. — Я, по молодости, сэр, мимом был, подрабатывал, вот и припомнил старое. Ключ, — он снова покрутил кулаком в воздухе. — Дверь потом.

— Аааа… Теперь понял! А последнее?

— Ну, когда вы, то есть я, сэр, понял, ну что у вас с головой, ну, что контузило вас, я и пригласил выпить — это же любой мужик поймёт! Фривольно, конечно, так с капитаном, но, — он развёл руками, показывая, что других идей у него, на тот момент не было.

— Точно не пил?

— Могу дыхнуть, сэр, — насупился он. — Ни капли.

— Как вы, сэр? — отодвинув его плечом, ко мне подошёл Шнек. — Это идея Жбана была — магнитные захваты к лебедке присобачить и втащить вас ими.

— А стреляли чем?

— Это Дед, вон обломки его шедевра валяются, — он показал на раскиданные по ангару палки с какими-то обрывками резиновых тросов. — Что-то вроде лука собрал и выстрелил. Дистанционно, конечно.

— Лихо. Спасибо. — я покосился на кучи хлама, спасшие мне жизнь. — А тросы? Паутина эта?

— Это уже я, — он гордо выпятил грудь. — Сети, как на авике, у нас не было, вот и придумали — из подручных материалов, сэр! И ведь — сработало же! Погасили скорость!

— Да уж, — поморщился я, ощущая по всему телу результат такого, кхм, «гашения».

— Давайте я вас в каюту провожу, сэр, — он протянул мне руку, предлагая на неё опереться.

— В рубку, Шнек. В рубку веди.

— Вы уверены, сэр? Может Дока?

— Не надо, — оторвавшись от катера я двинулся к выходу, успешно борясь с раскачивающейся под ногами палубой. Шторм что ли? Вроде Жбан только про течения говорил…

— Сэр! — Шнек и Банкир подхватили меня под руки, и я не стал сопротивляться, покоряясь нахлынувшей апатии и слабости, успев, прежде чем отключиться пробормотать. — Жбану — курс на Кило, домой идём.

 

Глава 22

База Кило, нейтральный сектор, пространство звезды ZK21-045.

267 год правления 28 Императора.

— Капитан, сэр. — сквозь окутывавшую меня тёплую дремоту, голос старпома звучал как-то тих и несерьёзно.

— Сэр… Прошу вас, просыпайтесь. — теперь, вдобавок к своим словам, он принялся трясти меня за плечо, впрочем, проделывал он это довольно корректно. — Сэр… Мы подходим к ангару. Мы прибыли, капитан.

Несмотря на то, что мне, в этой тёплой и мягкой дремоте было очень комфортно, его и слова, и действия, возымели свой результат — недовольно поморщившись, я приоткрыл глаза. — Куда? Прибываем куда, Шнек?

— На Кило, сэр.

— Так до неё же, — я потянулся и, к своему удивлению, заметил, что кто-то укрыл меня мягким пледом — прямо поверх капитанского кресла. — Это ещё что? И… Как к Кило? — до меня начал доходить смысл его слов. — Туда же сутки с хвостом лететь?

— Вы проспали тридцать часов, сэр, — грустно усмехнулся старпом. — Док вам, ну, когда вы вырубились, газа какого-то подышать дал — у него маска специальная есть. Сказал — мот теперь, до конца полёта отдыхать будет. Ну а плед, — взяв его в руки, Шнек принялся складывать его. — Это Дед приволок, сказал, что под ним особенно хорошо спится. Вы как, сэр? Отдохнули? Мы тут тихо сидели.

— Тридцать часов? Что — правда столько?

— Да, сэр.

Я только покачал головой не находя слов. Не спорю — поспать я любил, но вот что бы так? Три десятка часов? Рекорд, однако — можно в книгу рекордов заносить… Хотя нет — допинг же. Докторский. Не зачтут.

— Капитан, сэр! — Жбан, до этого стоявший в стороне, и внимательно следивший за нашим разговором, подошёл ближе. — Вы как? Нормально?

— Спасибо, вроде пришёл в себя.

— Нельзя так, сэр. — он осуждающе покачал головой. — Вы же сюда ровно как труп ввалились — бледный, круги под глазами, зелёный… Бррр… — штурман передернул плечами.

— Так ты чего хотел-то?!

— О! Простите, сэр. Мы прибываем. Окончание посадки через десять минут, сэр. И, кстати, — он кивнул на мой экран, краем торчавший из своей ниши. — Вам там сообщение пришло, сэр.

— Посадка… Это хорошо. Приятно домой вернуться, верно? — не дожидаясь их ответов я широко зевнул. — Шнек, извините, — новый зевок. — У вас, чисто случайно, термоса с кофе нет?

— Сэм, — широко улыбнувшись, старпом вытащил откуда-то из-за спинки моего кресла небольшой термос. — Снек час назад принёс — говорит, специально для вас сварил. Особый какой-то.

— Особый? — я преувеличенно настороженно покосился на блестящий металлической поверхностью цилиндр в его руках. — Ему-то я чем насолил?! Вы не пробовали?

В ответ они оба — я про старпома и штурмана, не про термос же, дружно покачали головами.

— Ну ладно, давай сюда, — протянув руку я открутил крышку и принюхался. — А вот и зря не пробовали — тут не просто кофе! Гадом буду — наш кок сюда не меньше бутылки коньяка вбухал! Ммм… — я вновь втянул в себя горячий и бодрящий пар. — Вам не дам — тут и одному мало.

— Да мы и не хотим, — разочарованно протянул Жбани, помявшись не много — он явно ждал, что я предложу и ему пару глотков, молча отвернулся и отошёл к своему месту, откуда он следил за полётом.

— Кружку возьмите… Сэр. — Шнек потянул её мне и, не дожидаясь ждущего его, по образцу Жбана, облома молча отошёл в сторону, изобразив срочное дело.

Поделиться? Ага… Щаз. Вот прямо ща — возьму и поделюсь — я прикинул объём термоса, выходило чуть меньше полу литра. Делиться? Да тут и одному — мало.

Наполнив кружку — в неё поместилось почти половина содержимого, и поставив ополовиненную ёмкость на пол, я вытащил экран.

Хм… Действительно — в разделе входящих моргал красный конвертик. Немного поколебавшись — писем, я не ждал, я ткнул в него пальцем, чтобы в следующий момент встретиться взглядом с Гриззоном. Выглядел он, надо отметить — неважно. Красные глаза, мешки под ними, даже его седой ёжик топорщился как-то вразнобой, будто голову капраза использовали вместо туалетного ёршика. Сравнение мне понравилось, да и напиток был что надо — в общем моё настроение резко поползло вверх.

— Сволочь. Ты, Светозаров, гад! — без каких-либо прелюдий сразу перешёл к главному он. — Ну как так можно, а? Я ж поляну накрыл… А ты? Не по-мужски это — вот что я тебе сказать хочу! Ну, ладно — не хочешь ты со мной служить, твоё дело, хотя, конечно, ты это зря. Ну и пошёл бы куда послали — сбегать-то зачем?! Да вот так — прямо из моего ангара. — он покачал головой. — Нехорошо, гражданин, Светозаров. Ой, как нехорошо! Так, нормальные люди — не уходят. Теперь ты — мой враг! — он придвинулся к камере так близко, что в кадре остались только его глаза, брови и часть носа. — Молись, пилот! Я тебя найду… Поговорим!

Экран погас, но даже это — такое, полное угроз и негатива письмо, не смогло снизить градус моего настроения.

— Чего это он так, Сэм? — вполголоса поинтересовался непонятно как оказавшийся рядом Шнек. — У тебя же с ним такая любовь была?!

— Ему мой стриптиз не понравился.

— О как! — хмыкнул подтянувшийся Жбан. — У вас там, я смотрю, до интима дошло?

— Да ну вас! — я допил кофе и потянулся вниз — за термосом. Упс… Пальцы загребли пустоту. Перегнувшись я посмотрел вниз — термоса не было. Проверил другую сторону и снова — тот же результат.

— Кто? — нахмурив брови я посмотрел на своих первых помощников.

— В смысле кто? Ты о чём сейчас?! Не понимаю, — пожал плечами старпом.

— Где. Моё. Кофе?! Вот тут же вот стояло, внизу.

— Ааа… Так ты его просто отставил, да? — с сожалением развёл руками Жбан. — Я смотрю — на пол поставил, ну думаю, мало ли — не понравилось, или напился просто.

— И ты? Моё кофе?

— Ага. Думать надо куда ставить. Сам виноват, Сэм.

— Да не переживай ты там, Сэм! — старпом дружески ткнул меня кулаком в плечо. — Сейчас сядем, ребят отпустим, да и сами развеемся. Куда пойдём, придумал?

— В «Зелёный Туз», — почему-то я сразу вспомнил слова Весельчака.

— Это заведение не для нас, — тут же вздохнул Жбан и облизнул губы. — Капитанский он. Хотя готовят там… — он мечтательно закатил глаза.

— Шнек, ты ведомости подготовил — я про деньги нашим, на что гулять им есть? — дождавшись его кивка я продолжил. — Хорошо. Закажи… Нет — заарендуй весь кабак. Денег, уверен, нам хватит.

— Думаешь, разрешат? — он в сомнении посмотрел на меня.

— Эх… Шнек, — я грустно покачал головой. — Не думаю я, что сейчас, после всех этих заварух, там много народу. Разрешат — уверен.

— Я попробую, сэр. — он кивнул и отошёл в сторону. Его примеру последовал и штурман, так же вернувшийся к своей работе.

Покрутив в руках пустую кружку, увы — её содержимое закончилось слишком быстро, а звать Снека мне не хотелось, я поставил её на пол и придвинул к себе экран, намереваясь ознакомиться с последними новостями. Но стоило мне только раскрыть папку, в которой я хранил иконки популярных новостных каналов, как раздавшееся жужжание завибрировавшего комма, заставило меня отказаться от моей затеи.

Меня вызывал Жвалг.

— Привет, Док!

Прежде чем ответить, наш эскулап долго, почти пятнадцать секунд, пристально разглядывал моё лицо. — Вижу, вы пришли в норму, сэр? Как самочувствие? Голова не болит, тошнота может быть?

— Нет, Жвалг, всё нормально. Спасибо. Вот только жрать хочется.

— Это нормально. Тут слух пошёл, что вы планируете пиршество закатить?

— Откуда вы узнали?! — услышав это, я удивился по-настоящему. Не тому, что информация пошла в массы, для них это всё и организовывалось. Нет — меня поразила скорость, с которой слухи прокатились по кораблю. Куда там пресловутому «сарафанному радио»! Если уже и до лазарета дошло… Я молча покачал головой. Однако…

— Ваше меню я отдельно согласую, — не обратив на мою реакцию никакого внимания, как ни в чём не бывало продолжил он. — Салатик, суп, суп пюре — это для желудка полезно и отварное мясо с овощами на пару. Из напитков — сок, ну, или минералка. Без газа. — он многозначительно посмотрел на меня. — Поняли?

— Жвалг?! Ты чего?! А выпить?! Я мяса хочу! Жирного! Колбасок охотничьих — тоже жаренных. Сам свою траву ешь! Совсем сдурел, коновал, хренов! На берег спишу! К чёртовой матери — на берег!

— Что же… — он снова посмотрел на меня, покачал головой, и, внезапно рассмеялся. — Вот теперь я вижу, сэр — вы в норме. Реакция предсказуемая и стандартная. Психосоматических отклонений нет — тест на апатию вы прошли.

— И что это значит? — на всякий случай набычившись, осведомился я с самым недобрым видом.

— Не буду вас мучить, сэр. Можно.

— Что можно?

— Всё. Вы здоровы. Вот только не объедайтесь, хотя… Я прослежу за этим.

— И мясо? Жирное?

Он молча кивнул — подозреваю, что именно в этот момент он опять меня тестировал, но мне было на это плевать.

— И выпить?

— Да. Только лучше — водки или спирта.

— Спасибо, мамочка, — пробормотал я, чувствуя, как напряжение, возникшие в ходе нашего разговора, начинает постепенно спадать. — Ты чего хотел?

— Ну, если вы уже передумали меня списывать, — увидев мой кулак — я его специально поднёс поближе к камере, он перешёл к сути. — Я закончил исследование тел Копий. С Йоты Страуса.

— Тел? — перебил его я. — Мы же только одно взяли?!

— Ну… — он посмотрел куда-то в сторону. — Я потом там немного прогулялся. Образцов набрал. Разных. Из разных мест, то есть.

— Понятно. Пока мы работали ты покойников расчленял, так? Руки-ноги отрубал, я тебя верно понял? Эх… Жвалг… Жвалг. Нехорошо. Зачем над трупами издевался?!

— Капитан, — он посмотрел мне прямо в глаза, и я невольно подивился, насколько твёрдым стал его взгляд. — Сэр! Одного образца было мало, сэр! Я, как врач, отвечаю за весь экипаж. Кроме того, это — мой экипаж, сэр! После всего, что у нас было я не мог, не имел право, отнестись к этой опасности халатно. За надругательство — готов понести наказание. Если мои действия идут вразрез с вашими этическими нормами — списывайте. Но! Иначе я поступить не мог. Сэр!

— С какими-какими нормами? Эпилептическими? Эклипти… Тьфу! Развелось вас, умников!

— Сэр! — перебил он, не меняя своего взгляда. — Роль клоуна вам не идёт. Вы прекрасно всё поняли.

— Ты прав, — вздохнул я. — Ладно. Не идут вразрез. Доволен?

Кивок.

— Брезгливо вот только, это — да. Я бы не смог так.

— Что делать, сэр, — его взгляд потеплел и он улыбнулся. — Работа.

— У всех работа. Ты чего хотел?

— Я закончил работу с образцами. Думаю, будет лучше, если вы зайдёте в лазарет, сэр.

— Всё так плохо?

— Не плохо, сэр. Странно — да, но не плохо. Жду вас, сами увидите.

В лазарет, где наш эскулап, пользуясь отсутствием пациентов, развернул свою лабораторию, я отправился в сопровождении Шнека. Боюсь врачей и ничего не могу с собой поделать — стоит мне только унюхать специфический запах, присущий подобным заведениям, как всё! Поджилки, конечно, трястись не начинают, но вот не по себе становится — это факт.

Идти было не особо далеко — лазарет располагался палубой ниже, так что я планировал добраться туда минут за пять — самое время кратко обсудить текущие дела со своей правой рукой. Первой — правой. Второй, и тоже — правой, был Жбан, просто пока, до времени, я особо не педалировал ситуацию, предлагая ему самому доказать своё право на это, хоть и не официальное, но достаточно высокое звание в корабельной иерархии. Хотя… Кого я обманываю? Уверен — обе мои руки и так обо всем догадывались.

— Что с кабаком? — поинтересовался я, когда мы подошли к неширокой лестнице, ведущей на палубу ниже.

— Приняли резервацию с радостью, хм… Ты был прав, Сэм. С заказами у них туго.

— Лучше бы я ошибался, — покачал я головой, хорошо представляя, как — на сколько сильно Империя проредила нашего собрата.

— Всё сделают по высшему разряду, — возбуждённо продолжал рассказывать он. — Музыка будет, живая, Сэм! Представляешь?! Не запись — настоящая группа!

— Круто! — кивнул я. — Сколько вышло?

— Ну, ты же сам сказал, мол — по полной давай, ну я и…

— Я?! Такое?!

— Ну да! — он посмотрел на меня такими честными глазами, что я сразу понял — врёт.

— У нас хоть на топливо и боекомплект, после этой пьянки останется?

— Ну…

— Шнек?!

— На две, — он задумался было, но быстро что-то прикинув в уме, кивнул. — Даже на три раза, Сэм.

— Грабитель, — проворчал я. Будущее было мутным и оставаться с таким, относительно небольшим резервом, мне не хотелось. А с другой стороны — чего над ними, деньгами этими, трястись? На тот свет, если он и есть, не возьмёшь же, да и вряд ли там примут бабло этого мира.

Моя бедная жаба, только сокрушённо качала головой, выражая своё полное несогласие с моими словами. Отчаявшись переубедить меня и наставить на путь экономии, она разочарованно вздохнула и ускакала на вершину значительно похудевшего холмика, сложенного из пачек банкнот.

— Я ещё это, Сэм, — Шнек остановился и виновато посмотрел на меня.

— Чего еще?

— Ну, я это, парням нашим…

— Говори, — махнул я рукой, готовясь принять неизбежное.

— Девок снял.

— Кхе! — от подобной новости я натурально, не наигранно, закашлялся. — Чего ты сделал?

— Ну, Сэм. Мы, парни наши, то есть, давно в походе. Ну… Я и подумал — а почему бы и нет? И закупил. Оптом.

— У нас же восемь десятков человек на борту?! — я прислонился к переборке. — Ты что? Всех девок на Кило купил?!

— Не хватило. Местных, то есть, — принялся пояснять он. — Я же с пониманием, Сэм! Молодых, симпатичных. В общем, привезут, с соседних Станций. С Думго-6, Фиты, Паттерсона, — принялся перечислять он, но я не вслушивался.

Фита!

Та самая станция, где Жерг поднимался в верхние слои гипера. То место, где он видел планету с червяками! И она тут?! Рядом?! Нам оттуда девок везут?!

— Охренеть! — произнёс я вслух и Шнек, тотчас же смолк, выжидательно глядя на меня, но я только помотал головой — продолжай мол.

— Ты не думай, Сэм! Это не дорого вышло — мне, за опт, вот такую скидку дали! — он широко развёл руки, показывая величину скидки. — И вот ещё. Денег, как я говорил, на три полных загрузки останется. Это — с учётом девчонок, Сэм.

— А без них?

— На пять, — со вздохом признался он, тут же переходя в наступление. — Но, Сэм! Парни наши заслужили, сам же видишь — через что мы прошли!

— Скажи, — я отлип от переборки, которую исправно подпирал всё это время, и двинулся дальше, к уже видневшимся дверям лазарета. — Не помнишь, когда мы в последний раз, в кабаке сидели, а? Перед атакой на тех Копий? Ну, когда Жерг припёрся?

— Не помню, — покачал он головой. — А мы разве, ну, перед тем, как кино снимать пошли, — помнишь? Тогда не бухали?

— Не помню, признался я.

— И я тоже. Ну так что? Отменить?

— Оставь, — я взялся за ручку двери. — Парни, ты прав, заслужили хороший отдых. — потянув дверь на себя я повернулся к нему и добавил. — Но, чтобы девки — огонь были! Если что — с тебя, за каждого нашего, кто недоволен будет, спрошу!

Не дожидаясь ответа, я распахнул дверь и, задержав дыхание, как перед прыжком в воду, зашёл внутрь.

Жаба, продолжавшая смотреть на меня грустными глазами только вздохнула и, продемонстрировав толстую книгу, на обложке которой было написано что-то про моральное разложение, повернувшись ко мне спиной, демонстративно раскрыла её где-то на середине.

Лазарет, в котором Док развернул свою лабораторию, на мой взгляд так и остался — лазаретом. Десяток коек вдоль стен, небольшой стол, с разложенными по его поверхности, разными хитрыми и блестящими инструментами, при виде которых у меня сразу пробежал холодок по спине — в общем, самый обычный вид, самого обычного медицинского заведования. Заранее напрягшись, я осторожно потянул носом, готовясь учуять тот самый запах лекарств и всего такого, сопутствующего этим помещениям, но, к моему облегчению, пахло тут не так, как я ожидал — в воздухе ощущался лёгкий и бодрящий запах мяты, в который вплетались неизвестные мне, но весьма приятные цветочные ароматы.

— Что же вы встали? — Жвалг, практически не различимый в своём белом облачении на фоне белых стен, повёл рукой в сторону того самого стола. — Подходите, не бойтесь, вы тут не в качестве пациентов.

— Всё одно, док, — я подошёл к нему, и мы обменялись рукопожатиями. — Не по себе, опасаюсь я вашего брата.

— Понимаю, — не стал юлить или изображать обиду он. — Не самое приятное место, да? По своей воле сюда не попадают, согласен, но не в этот момент.

— Пахнет у вас тут… Вкусно, — закрывший за собой дверь, Шнек несколько раз показательно-сильно втянул воздух носом. — Я других запахов ожидал.

— Специально для вас, — улыбнулся Док. — Да и расслабляют они, такие запаха. Я, к слову говоря, в своё время даже кандидатскую готовил — по ароматерапии, но увы, — он с сожалением развёл руками. — Не сложилось. Защититься, я имею в виду. А знания — остались, вот и использую их… Не пропадать же?

Дождавшись наших кивков, он продолжил. — Но, вернёмся к нашей основной теме. Сэр! — он поманил нас ближе к столу, а, когда мы подошли, указал рукой на нечто, накрытое белоснежной материей. — Как вы приказывали, я провёл ряд исследований, целью которых было выяснение причин, приведших к гибели населения той планеты. Как я говорил вам ранее, версию о вирусной или бактериологической причине массовых смертей, я отмёл сразу — в пробах воздуха и грунта никаких подобных следов выявлено не было. От второй версии — отравление газом, мне так же пришлось отказаться — по тем же причинам.

— Не нашли следов? — догадался я. — Но газ мог распасться — всё же, как я помню, с момента смерти прошло двое суток?

— Верно, но следов, — Жвалг покачал головой. — Следов не было ни в тканях, ни в почве — вообще никаких. Понимаете? А разложиться, да так, чтобы вообще ничего не было? Нет… Маловероятно.

— Вспышка на солнце? — предположил Шнек. — Резкий выброс нейтрино и…

— Исключено. Смерть наступила моментально. Ну — не совсем моментально, не единовременно, но практически одномоментно. И, самое главное, — он покрутил в воздухе пальцем. — Мгновенно. Их просто выключили. Щёлк — и всё. Я находил тела, скажем так, выключенные, в самые неподходящие моменты — с куском еды во рту, ковырявших в носу или, простите, в процессе дефекации. Их всех просто выключили, извините, что повторяюсь — но другого термина у меня нет.

— А вскрытие? Вы же вскрывало того, офицера?

— Сэр. Могу уверить вас — у всех, все внутренние органы были в полном порядке на момент смерти. Насколько они могут быть в порядке, конечно. Изношенные, больные — у кого как, но без критических изменений. Понимаете?

— Док, — я почесал кончик носа. — Ты сказал у всех? Ты не одного вскрывал?

— Да, сэр. Мы приволокли на борт около десяти тел — поймите, одного, для получения целостной картины было мало. И да, я понимаю, что нарушил ваш приказ, но другого выхода у меня не было.

— Проехали, — буркнул я, понимая и принимая его правоту — всё же он отвечал за наше здоровье и, чего уж там — за наши жизни. Наверное, я сам, так бы не смог — осматривать покойников, застигнутых смертью в самый неподходящий момент — вот так присел на белого брата, расслабился и… И всё. Конец. Труп. Копаться в этом… Брррр….. Нет уж — увольте. Обшарить труп убитого тобой в бою — да, это норм — добыча, трофеи… А вот так копаться… Не, не по мне это.

— И… Ммм… Жвалг — давайте к сути, — решив, что пора положить конец этой, не самой приятной беседе, произнёс я.

— К сути, так к сути. Вот, — он сдёрнул материю с небольшого подноса, посреди которого стояло стеклянное блюдечко, такие ещё называют «чашкой Петри». — Вот то, что их убило, — Док показал пальцем на небольшую горку какого-то чёрного не то праха, не то пыли. Включив настольную лампу, он навёл её свет на содержимое чашки и чёрная, масса вспыхнула крохотными серебристыми искорками.

— Что это? — мы со старпомом обменялись непонимающими взглядами — масса не походила ни на что знакомое и, тем более не производила впечатление чего-либо опасного.

— Это репликаторы. — пояснил Жвалг таким тоном, будто речь шла о чём-то обыденном — о батоне хлеба, например. — Как я уже говорил — все мои попытки выявить возбудитель или проще говоря — причину смертей, завершились полным фиаско, после чего я решил избавиться от тел, для чего и сжёг их, благо бортовая кремационная камера была исправна.

— Док, — не выдержав перебил его я. — У нас что — и где, то есть — в чём, кремировать на борту есть?!

— Конечно, — он удивлённо посмотрел на меня. — А как же? Не выбрасывать же тела за борт? Это может оказаться опасно для навигации. Так вот — кремировав тела, я подготовил пепел для сброса, и тут, сам не знаю, по какой причине, решил провести спектральный анализ останков. Это не делают, зачем? Не буду утомлять вас деталями, короче — в пепле Копий я, неожиданно, обнаружил линии, совсем чуждые биологическим объектам — металл.

— Ээээ… Док? Вставные челюсти? — сделал предположение я, он в ответ получил отрицательное покачивание головы нашего эскулапа.

— Нет, те образцы вставных челюстей или иных протезов, — он махнул рукой, давая понять, что увидел невысказанное Шнеком предположение. — Не содержали. Представляете — как я удивился?

— Угу.

— Хорошо, что я не всё успел сжечь! Пришлось заново проверять тела. Каждое — углублённо. Делать срезы из различных мест и всё такое. В общем, сейчас я готов назвать причину всех тех смертей.

— Не тяни, Док!

— Наноботы, — он показал рукой на чашку. — Микромашинки, роботы, имеющие возможность размножаться, то есть — репликаторы. Тела Копий были просто нашпигованы ими.

— Хм… Док, — я с сомнением почесал подбородок. — И что — Копии, так и не обнаружили их в себе?

— Вот чего не знаю — того не знаю, — он развёл руками. — Может и обнаружили. Может — знали, но считали их полезными — эти машинки могли делать много полезного — лечить, например. А, вполне допускаю, что могли и не знать — просто так их ведь не найти, размеры сходны с молекулами, да и кто их искать будет?

— И что? — я посмотрел на продолжавшую серебриться горку чёрного праха. — Они всех и убили?

— Да, — совсем спокойно подтвердил врач. — Получили сигнал и отработали программу — выжгли мозг своим хозяевам. Объединились и дали импульс. Небольшой, только-только достаточный, чтобы сбить мозговую активность — без каких-либо следов.

— Жвалг? А мы? — голос Шнека был полон тревоги — признаюсь, его вопрос застал меня врасплох, я сам ещё пока о подобном варианте не думал.

— Мы — чисты. — поспешил успокоить его, да и меня заодно Док. — Когда я их обнаружил, то, конечно же, первым делом, проверил и себя и некоторых членов экипажа — выборочно. Так вот — мы — чисты. Точно, успокойтесь, старпом. Правда… У капитана я кое-что обнаружил, но мы это обсудим отдельно, сэр. Тет-а-тет. Хорошо? Нет-нет, — видя, что я вот-вот задам вопрос, поспешил выставить он ладони вперёд. — Не опасно, ни в коем случае — не смертельно и вообще — нейтрально. Странно — да, но никакой опасности это… Эти образования, тоже — молекулярного уровня, опасности — не представляют.

— Обсудим позже, — кивнул я. — Меня, сейчас, другое интересует… Док — а как эти репликаторы могли оказаться в Копиях? Откуда?

— Даже и не представляю, — покачал он головой. — Я осмотрел много… Скажем так — образцов. Разного возраста — я проверил пробы как совсем, скажем так — юных экземпляров, так и уже пребывавших на момент смерти в возрасте. Репликаторы были во всех. Такое впечатление, — он покачал головой. — Будто они были заражены изначально, с момента появления на свет.

— Изначально? — припомнив слова Гриззона я посмотрел на Шнека. — Те тётки, ну — замороженные, они же тут, на Кило?

— Да, сэр, мы убрали их на восемнадцатый склад. Вы думаете…, — до него начало доходить, и он замер с приоткрытым ртом.

— Жвалг?

— Да, сэр? — Док посмотрел на меня с изрядной долей непонимания.

— Ты как быстро сможешь найти этих роботиков? Если я тебе тело дам?

— Взять пробу — минутное дело, тесты прогнать — минут десять. Вы не хотите пояснить, сэр? Какие женщины, о чём вы?

— Собирайся, ждём тебя внизу, — я ткнул пальцем в пол. — В ангаре, по пути расскажем.

Склад номер восемнадцать располагался практически в самом конце уровня станции, отведённого под долгосрочные хранилища, и мы воспользовались услугами местной транспортной сети, взяв в аренду небольшой электромобильчик, похожий не те, которыми пользуются богатые бездельники, пинающие разными клюшками мячик по ухоженным лужайкам. Никогда не понимал этого вида спорта — в чём прикол-то? Ладно, если бы ты мог с одного удара забить мяч в лунку, а так? Ударить, потом ехать на машинке к месту падения, чтобы там снова повторить весь цикл. Ладно бы — на время, ударил — пробежка, новый удар — и, при этом по полосе препятствий, до под огнём?! А так? Не, не понимаю. Впрочем — у богатых свои причуды, на то они и богатые.

Машину вёл Шнек, а мы с Доком, удобно устроившись сзади, вели неспешную беседу. Точнее — беседу вёл я, рассказывая ему о замороженных тётках и о всём прочем, приведших нас к этой поездке на восемнадцатый склад.

К моему облегчению, и, должен отметить — немалому, Жвалг, к новости о том, что мы из Братства, отнёсся на редкость спокойно, без эксцессов.

— Братство? — переспросил он, и, когда я утвердительно кивнул, продолжил. — Ну… Я, в принципе, нечто подобное и ожидал. Скажите, сэр, а вы возрождать Братство как — планируете? Всё же сейчас, если верить СМИ, с Братства сняты все обвинения.

— Как это — сняты? — не понял его я.

— Вы разве новости не смотрели? — он удивлённо приподнял было бровь, но спохватившись извинился. — Ох! Простите, сэр! Я же сам вам снотворное дал.

— Рассказывай.

— Ну, в двух словах, с Братства не только сняты все обвинения, но и оно признано полностью чистым перед законом. Полная реабилитация, короче.

— Как это — полная реабилитация?

— Наши СМИ усиленно вбивают в головы мысль, что корпорации, занимавшиеся тёмными делишками, попытались, чувствуя, что за них вот-вот возьмутся надзорные органы, перевалить вину на Братство, которое как раз и боролось с подобными теневыми махинациями. Более того — корпы, войдя в преступный сговор с некоторыми Имперскими чиновниками, безусловно — с коррумпированными подонками, злонамеренно исказили всю картину, вынудив Флот принять участие в той операции.

— Погоди… А как же те репортажи? Та истерия, тётки — да-да, те самые, к которым мы сейчас едем?! Про это же всё все СМИ просто орали?!

— Тётки? — он усмехнулся и изобразил полное непонимание моих слов. — Вы о чём, сэр? Не было никаких тёт… Пардон — женщин, замороженных для передачи Чужакам.

— Как это не было?!

— Эээ… Были, но мало. И — за этим всем стояли корпорации. Они всех обманули, но наш Двадцать Восьмой, разгадал их коварные планы!

— Слушай, Жвалг, — я потряс головой. — Я что-то запутался. Ты конкретно сказать можешь? Что было-то?

— Не могу, сэр. Если верить СМИ, а я только что передал вам официальную точку зрения, то виноваты — корпы, плюс некоторые продажные шкуры. Список шкур — уточняется, — хохотнул он. — Женщин и факта продажи их Чужим — не было. Точнее, если кто-то пытается докопаться до сути, то — были. Но мало. Один — два конта.

— Хрена себе! Один — два! Да ты сейчас сам увидишь. Один — два! — я, в раздражении ударил кулаком по ладони. — Вот же суки!

— СМИ, чего вы хотите, — меланхолично пожал он плечами. — В сухом остатке, повторюсь, корпы плюс шкуры. Братство — подставили. Мы все скорбим. Святая церковь, — он усмехнулся. — Памятник, невинно убиенным, ставит и молится. За души.

— Памятник?

— Ага. Скорбящий ангел держит на коленях пробитый пулями шлем. И, в память, о том, что Братство, хоть среди его членов и были заблудшие, молится за из души. Ну, и чтобы дело Братства не пропало, организует флот, который продолжит дело погибших.

— Угу. За-ши-бись! А рулить кто будет? Благочестивые братья-капитаны?

— А! Так вы слышали? И чего тогда я распинаюсь?

— Не слышал — догадался. Чёрт! Док! Я что — угадал?

— Да, сэр. Практически точно. Так мне дальше рассказывать?

— Давай, — я сложил руки на груди и приготовился к продолжению.

— С Братством — ясно. Идём дальше. Корпы. Так вот, — на несколько секунд он замолк, готовясь к своей речи и продолжил. — Кроме этого, корпорации готовили оккупацию миров Баронов, для чего вынудили их выдвинуть свои основные силы на бой с собранными по всей галактике наёмниками. К сожалению, — Док возвёл очи горе и продолжил траурным тоном. — Имперские силы, посланные, дабы предотвратить эту нелепую бойню, опоздали и не смогли….

— Чего?! — наш электромобильчик вильнул — управлявший им Шнек не смог сдержать своего возмущение. — Врут же! Имперцы, они же, сэр! С самого начала были там!

— Ага, — кивнул Док. — Я в курсе, но — миллионы, если не миллиарды зрителей, узнали именно эту версию произошедшего. И, представь себе — верят, да и как они могут не верить, если все СМИ именно это им и втюхивают.

— Ну да, верно, — с горечью в голосе произнёс старпом. — Им что скажут, тому и верить будут. А выжившие, те, кто в той бойне уцелел — контракты подписали и сидят сейчас по дальним гарнизонам — вот чего тот капраз так нас, вас то есть, сэр, так агитировал.

— Так что дальше-то было, рассказывай, — кивнув на слова Шнека, попросил я Жвалга продолжить свой рассказ.

— Дальше? Да ничего особенного, сэр. Имперский флот, не успев предотвратить бойню, двинулся в миры, оставшиеся без защиты — в миры Баронов. А там уже хозяйничали силы корпораций — грабили местное население, сэр. Как вы понимаете — Империя не могла такого допустить и вынудила корабли корп — отойти. На планетах тоже просто так не сидели — быстро организовали и провели референдум — на вступление в Империю. — он усмехнулся. — И даже плакаты напечатать успели, представляете, какой народный порыв, сэр? Не иначе как ночами не спали — и художники и в типографиях. Прямо вот так присоединиться хотели, так что, в едином порыве, все — явка за девяносто процентов была — все — за присоединение.

— Ха! В едином порыве, да? — не выдержал и усмехнулся я. — Угу. Верю. Под Баронами-то им лучше жилось. Насколько я помню — жировали они. Налоги, посчитай на четверть меньше, чем в Империи.

— В едином порыве, сэр, — вернул мне мою усмешку Док.

— А Корпоранты? Вот они чего — так и сидели, всё это время — не рыпались? Не оспорили? Я про референдум?

— Оспорили бы, — кивнул он. — Вот только тут такая незадача случилась… Налоговая на их Штаб- Квартиры того, наехала. Мол — налоги недоплачиваете, ну да что я объяснять буду — сами знаете — было бы желание, а докопаться и до столба можно.

Я кивнул — верно. Налоговикам только дай отмашку, эти, и на пустом месте, нароют. — Погоди… — до меня начала доходить вся картинка. — Это что же получается — флоты, то есть основные силы корпораций — у Баронов, а на их центральные планеты — налоговая наехала?!

— Красиво, правда, сэр? И, хочу заметить — всё совершенно законно. Советы директоров — под следствием, корпорации — под внешним управлением. Всё законно — народ ликует, как же — толстосумов прижали.

— Красиво, — согласился я. — Наш Двадцать восьмой все обдурил — поимел и нас и корпорации, и, себя не обидел — новые территории с лояльным населением — как же, после того грабежа местные за Империю, спасшую их глотку любому, кто против Императора-Спасителя рвать будут, и корпы в кармане. Ладно, — мы уже подъезжали — впереди показались грузовые ворота с выведенной на них цифрой восемнадцать. — Про Копий говорили что-либо?

— Нет, сэр, — отрицательно покачал головой Док. — Единственно, что говорили, мол завершён некий проект по колонизации новых миров и что скоро начнётся их колонизация. Это — единственное, что было близко к теме.

— Ну да, ну да, — Шнек затормозил, и я вылез наружу. — Как же, понятно. Пока трупы уберут, совсем уж явные следы Копий спрячут, а, может быть и не будут прятать — скажут, мол Копии делали, по контракту с Империей, никто и копать не будет — перенаселённых планет много, чего от такого счастья отказываться?!

— Может и так, сэр, — кивнул Жвалг подходя к воротам. — Вполне возможно, сэр.

Я молча кивнул и отошёл в сторонку, чтобы не мешать ему возиться с замками. Информации было много, и, пока у меня в голове была полная каша, которую следовало вдумчиво переварить и усвоить…

Внутри склада всё оставалось именно так, как мы и оставили, улетая на съёмки ролика — ряды контов, поставленных в три этажа, тянулись вглубь помещения и, от их вида, и, соответственно — количества находящихся внутри женщин, проняло даже невозмутимого Дока — по крайней мере он старался выглядеть невозмутимым. И, надо сказать, ему это удавалось — ровно до тех пор, пока мы не вскрыли самый ближайший ко входу.

— Твою же мать! — выругался он, и добавил длинную, насквозь непечатную фразу. — Не, я догадывался, что их много, но что столько…

— И это только с одного транспорта, Док, — невесело усмехнулся Шнек. — А, сколько их было…, — не договорив, он махнул рукой и, осторожно работая мини-погрузчиком, принялся извлекать капсулу сна. Выдвинув её на половину, он остановился и повернулся ко мне. — Капитан, сэр, может на потом перенесём, а?

— Чего это ты?

— Ну, Сэм, — оставив капсулу покачиваться в захватах, он подошёл ко мне. — Блин, Сэм. Сейчас, на этих, мороженных, насмотримся — так весь вечер насмарку. Они же перед глазами стоять будут, какой, нафиг, отдых?!

— О чём это он, — не понял его слов врач.

— Да боится он, стараясь не заржать во весь голос — уж больно вид Шнек, производил забавный, эдакое сочетания тревоги и, одновременно, неуверенности, щедро сдобренной робкой надеждой. — Что не сможет всю ночь с девками кувыркаться. Ничего, Шнек, — я повернулся к нему. — Вытаскивай. Эти — замороженные, а те, ну, что ты заказал — горячие. Оттаешь.

— Девки? — Жвалг вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул, ткнув пальцем во внезапно залившегося краской старпома. — Док, это не я, это он придумал!

От моих слов, организатор всей этой культурной программы покраснел ещё сильнее и принялся что-то лепетать — типа для вас же старался и как лучше хотел.

— Старпом, — врач повернулся к нему и я, улучив момент показал Шнеку язык — сам мол выкручивайся.

— А вы о средствах индивидуальной защиты позаботились? Когда планировали ваш отдых?!

— Док, так у девочек же с собой должно быть, — начав менять свой цвет с пунцового на ещё более красный, хотя, как мне показалось, ярче человек уже не мог стать чисто из-за физиологических ограничений. — Я думал…

— Думал он! А мне что? Всю вашу оголодавшую ораву потом лечить?! Запрещаю! Или — немедленно обеспечить всех участников вашего, так сказать, отдыха резинками, или — запрещаю!

— Шнек, Жвалг, — видя, что ситуация начинает накаляться — старпом явно хотел сказать что-то резкое, вклинился в разговор я. — Успокойтесь. Сейчас, вытащим капсулу, Док приступит к анализу, а ты, Шнек, пошлёшь кого ни будь за резинками. Делов то.

Молча поставив капсулу на пол, старпом отошёл в сторонку, доставая свой комм. — А, кого послать, сэр?

— Мрака пошли, он у нас эксперт по сексу, — представив, как наш молодой будет закупать, в таком объёме, средства защиты, я аж дёрнулся, сожалея, что не смогу стать свидетелем этого шоу.

— Вы думаете он справится, сэр? — Жвалг откинул неприметный лючок на торце капсулы и сейчас распутывал провода какого-то терминала, готовясь воткнуть их в обнажившиеся разъёмы.

— Ну… Сгорит со стыда — на одну девку денег меньше уйдёт, — пожал я плечами, наблюдая за его манипуляциями. — Всё экономия. Шнек — пусть три сотни купит, гигант наш, половой. И вот ещё — пошли с ним Банкира, для моральной поддержки, хорошо?

— Угу, — всё ещё красный, старпом, отошёл ещё дальше и принялся разъяснять задачу нашему артиллеристу, повернувшись к нам спиной.

Меж тем, Док, уже закончил подключение и, сейчас, беззвучно шевеля губами, во всю бегал пальцами по экрану, отчего изнутри капсулы раздавалось непонятное пощёлкивание и сильно приглушённый звук работы каких-то моторчиков.

— А ты что, открывать не будешь? — подойдя к нему, я заглянул через плечо, но открывшаяся моему взгляду мешанина каких-то цветных графиков не сказала мне ровным счётом ничего.

— А, зачем, сэр, — он продолжил свою работу, не отвлекаясь на меня. — Стандартная капсула, исправна, система сбора анализов — в норме. Это обычная процедура — мало ли, что внутри? Сейчас отберём пробы, прогоним тесты и всё.

— Не знал, что так можно, ну — без вскрытия, — признался я. — Я думал, ты их будить станешь.

— Нет, сэр. Это лишнее. Всё… Запустил анализ, — Док повернулся ко мне. — Мы же не знаем, откуда они? — он обвёл свободной рукой помещение склада. — Может там эпидемия была. Так зачем вскрывать?

Прибор, он больше всего напоминал очень толстый планшет, коротко пискнул и Жвалг, пробежавшись глазами по появившейся табличке, удовлетворённо кивнул. — Как вы и ожидали, сэр, женщина заражена.

— Чем? — я, инстинктивно, сделал шаг назад.

— Репликаторами, сэр. Их количество, по сравнению с тем, что было в образцах, невелико, но они есть. Вот, посмотрите, — он повернул экран ко мне, показывая схематично изображённый женский силуэт. Живот, и, особенно его низ, был часто-часто покрыт красными точками.

— Это что значит?

— Органы воспроизводства поражены сильнее всего, видите, — он обвёл пальцем наиболее красную часть фигуры.

— Это я и так понял, зачем, Жвалг? Чего не голову, мозг, то есть?!

— Я могу предположить, сэр, это только предположения, но… — он замолчал, пристально глядя на меня и я, поёжившись от неожиданно обдавшей меня волны холода кивнул, разрешая ему продолжить.

— Основываясь на известных нам о Копиях фактах, — медленно и чётко выговаривая слова начал Док. — И, принимая во внимание только что полученные данные, я могу с уверенностью заявить, что, — он отвёл взгляд в сторону и продолжил каким-то мёртвым тоном. — Что данные особи планировались к использованию в роли маток, для чего, посредством хирургического вмешательства, отсекалось лишнее, оставляя только необходимое для функционирования органов воспроизводства, как-то — мато…

Неприятные звуки, раздавшиеся сбоку заставили его прерваться, и мы оглянулись — стоявшего рядом Шнека выворачивало на пол рядом с капсулой.

За следующие пол часа мы с Доком, старпом наотрез отказался и близко подходить к телам, проверили еще три капсулы — увы, результат везде был одинаков — красные точки у всех проверенных нами тел были сконцентрированы в одних и тех же местах. Не могу сказать, что мне эта проверка далась легко, к концу, и я, и доктор, мы были бледнее старательно отбелённого холста… Но что делать — кто-то же должен был выполнить эту работу?!

— Шабаш, Док, — произнёс я, когда он, в очередной раз покачал головой и молча принялся паковать своё оборудование. — Думаю, этого нам хватит.

— Угу, — Жвалг не был склонен к общению, а Шнек и вовсе, всё это время, державшийся в стороне молча кивнул.

— Да ладно вам, — попробовал усмехнуться я. — Есть же и плюсы!

— Какие? — глядя на меня исподлобья, поинтересовался старпом.

— Сразу на трёх девчонках сэкономим!

Обратно мы ехали молча — каждый думал о чём-то своём и не горел желанием делиться впечатлениями с соседом. Слишком уж впечатления были того… Не те, которыми стоит делиться.

Когда мы выехали на уже знакомый мне проспект — Променад, я, хлопнув Шнека по плечу, попросил остановиться.

— Ты чего, Сэм? Сейчас до Туза доедим, машину там брошу. Зачем тебе тут?

— Да вот, — ответил я вылезая и разминая ноги у авто. — Сувениров прикупить решил.

— Сувениров? — он озадачено посмотрел на меня, но понявший мои действия по-своему Док, дёрнул старпома за рукав. — Поехали. Капитан пройтись, подумать хочет, — и, повернувшись ко мне добавил. — Вы только не затягивайте, сэр. Люди то — ждут.

Поколебавшись, Шнек кивнул, и они двинулись к кабаку, где уже собралась почти вся команда. Всю дорогу до заведения он молчал.

Ему очень хотелось остановить машину, вот прямо сейчас — остановить, подойти к капитану, и допросить — о том, как Сэм вырвался из ангара крейсера, где был катер и почему его аккумуляторы так сильно разряжены….

Но, больше всего, его интересовало Пророчество, тот самый текст, над которым ломали голову все Абсолюты. Корни его появления были неясны, да и сам текст был слишком уж простым — безо всяких вывертов, характерных подобным писулькам, во множестве расплодившимся в фольклоре пилотов.

Считая себя реалистом и привыкнув основываться только на точных данных, старпом всегда посмеивался над подобными сказками — слишком много так называемых пророков попадали пальцем в небо, изрекая свои грозные и, всегда мутные, предзнаменования.

Он и над этим смеялся — до тех пор, пока оно, эти чёртовы строки не начали сбываться — сначала Ящер, то есть Император — его символ был Дракон, не уничтожил Братство, а, затем и Сэм, два раза и оба — на его глазах, признался в видениях и, действительно, молитвой не успокоил экипаж.

Правда, оставалось непонятной часть про плоть демонов, но Шнек не любил спешить. Зачем? Всё само-собой образуется…

Бросив взгляд на зеркало заднего вида, в которой уменьшалась одинокая фигурка, неподвижно стоявшая посреди широкого проспекта, он только вздохнул и прибавил газу — ничего, придёт время, и Сэм сам всё расскажет, надо только подождать, а уж чего-чего, а ждать Шнек умел.

Кивнув им, и дождавшись, когда электромобиль скроется за поворотом, я огляделся — вроде бы, в прошлый раз, мы с Весельчаком вон в тот проулок сворачивали. Немного поплутав я вышел к той самой неприметной двери с табличкой «Бланки и Карты». Как и прошлый раз она оказалась открытой, и я свободно прошёл в помещение, которое ничуть не изменилось с прошлого раза, когда Весельчак делал мне тут новые документы.

Усевшись за консоль управления, я вытащил из внутреннего кармана пакет с документами.

Так…

Карту эсминца агрегат проглотил моментально, стоило мне только вставить её в щель, и тот час, не прошло и нескольких секунд, экран монитора, стоявшего на консоли, засветился, высвечивая посреди экрана поле для ввода кода владельца корабля.

Сам код нашёлся среди бухгалтерских бумаг — Жерг явно не отличался аккуратностью в ведении документации — документы на корабль, в отличии от отдельной папочки Бубалюса, заботливо подготовленной Весельчаком, он хранил кучей, и мне пришлось порядком повозиться, собирая все нужные для переоформления бумажки.

После этого кода я ввёл идентификационный номер корабля, личный код Жерга и, вот уж не знаю зачем — номера реактора и главного двигателя. Проглотив эту кучу цифр и букв, агрегат некоторое время думал, после чего вывел на экран табличку с данными Астролябии, позволяя мне установить приоритеты доступа, изменить порт приписки и назначить официальные преемников — вот последнее я делать не собирался.

Задав необходимые изменения, я нажал плашку с надписью: «Фиксация данных» и откинулся на спинку, в ожидании окончания процесса. Судя по медленно растущей внизу экрану полоски, процесс внесения изменений должен был занять несколько минут — самое время попробовать разобраться в той каше, что была у меня в голове.

Итак… Как говорили предки — ищи кого, кому выгодно.

Как я ни крутил сложенную из рассказа Жвалга картинку — основным выгодо приобретателем был Император. Братство, известное своей непокорностью и не подконтрольностью — он убрал. Пилотскую вольницу — капитанов и владельцев собственных кораблей — тоже.

Территории Баронов с более-менее лояльным к себе населением — получил, отправив на тот свет их гордых владельцев.

Копии, точнее их планеты, очищенные от чужих, но с сохранённой инфраструктурой — тоже пригрёб. Даже корпорации прикарманил — в том, что в совете директоров теперь будут сидеть правильные люди — я не сомневался.

Ну а то, что погибли тысячи людей, и миллионы Чужих — так кому какое дело на неудачников, тем более на не нашей крови — это я про Копий. Сейчас пустит рекламу в СМИ, и другие миллионы — уже наших, будут рады расселиться в освобождённых, или — как им скажут — для вас построенных домах, начав трудиться на заводах. Ну а трупы… Уберут, на то армия есть, там вопросов не задают, да и с далёкого гарнизона — ори не ори, кто тебя услышит? Стенки гауптвахты разве что…

Итого — все в пролёте, кроме нашего славного Двадцать Восьмого…

Но тогда возникает вопрос — зачем?

Ради чего это всё?! Тщеславие? Желание пригрести, хапнуть по лёгкому ещё территорий?

Не…

Как там говорил Гриззон — «есть мнение»? Неужто наш дорогой Босс всех Боссов решил на конников — то бишь обитателей Туманности Конская Голова замахнуться? Смело…

Как до них добраться — не знал никто, ну а сами конники, или лошадники, понятное дело молчали. Ходили туманные слухи о протянутой из их туманности к нам цепи Станций подскока, где их транспортные корабли пополняли запасы топлива между прыжками. Другие голоса пели о неких вратах, посредством которых они раз — и допрыгивали до нас, но, по-моему, врали и те, и другие.

Но, если Император решил дотянуться до них, тогда да — все его действия выглядели более-менее логично — такая операция потребует привлечения сил если и не всего, то практически всего флота, а оголять миры, оставляя их без защиты…

Я покачал головой — Ха! Да при виде такого лакомого куска даже самые лояльные пилоты подумают… Подумают и — грабанут, чего добро-то упускать?! Такой шанс! Уверен — то же Братство колебаться бы не стало и, едва Имперский флот бы отбыл в эту экспедицию, тут же принялся бы облегчать банковские хранилища на всех, более-менее зажиточных планетах. Да и Бароны бы — в стороне не остались — чего бы и не пограбить, под флагом защиты Имперских граждан, разумеется.

Тогда, в таком раскладе, всё вполне логично.

Новые территории — лояльны, а те — кто выжил и присягнул, их скорее всего оставят на гарнизонной службе — выучка не та, но и они не рыпнутся — я хорошо помнил про снаряды с блокировкой. Ну и бонусом — основные производства под контролем, а все остальные дышать через раз будут, помня о судье коллег.

М-да…

Молодец наш Двадцать Восьмой… Молодец.

Агрегат коротко пискнул и, из его щели выползла назад карта корабля. Она была ещё тёплая, когда, взяв её в руки, я пробежался взглядом по внесённым изменениям.

Всё было верно, и я встал, направляясь к выходу — наверняка парни уже заждались начала пьянки.

Внутри зала «Зелёного Туза» было, по сравнению с улицей темно и я замер на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к царившему здесь сумраку. Негромко играли музыканты на сцене, а, впереди, в клубах табачного дыма просматривался стол с собравшимися, и, судя и по дыму, и по их голосам, народ держался, не налегая на спиртное, в ожидании моего появления.

— Сэр! — подошедший Жбан подхватил меня за руку и поволок к столам. — Мы уж беспокоиться начали — все в сборе, а вас нет!

— Погоди, — глаза, наконец, привыкли, и я осмотрелся.

М-да…

Всё повторялось, или шло по кругу, спирали, если вам так угодно.

Столы были составлены углом — точно, как при моей первой пьянке на этой станции — и место по центру, рядом с которым сидел, призывно махавший рукой Шнек — пустовало, ожидая меня — капитана и командира этих людей, решившихся идти за мной и доверивших мне самое дорогое что у них было — свои жизни.

Сесть мне не дали — стоило только подойти к своему месту, как Шнек, явно уже успевший принять пару стопок — для поправления нервов, не иначе, сунул мне в руку до краёв налитую рюмку и тут же постучал ножом по стоявшей перед ним бутылке.

Дождавшись, когда в зале наступит тишина — даже музыканты на сцене прекратили наигрывать что-то ритмичное и весёлое, я откашлялся:

— Экипаж, — я обвёл взглядом собравшихся — все смотрели на меня, держа свои порции алкоголя наготове. — Спасибо, мужики. Спасибо! Мы ещё успеем осознать — через что мы прошли, помянем наших товарищей и обсудим то, что нам предстоит. Но это будет потом, не сейчас. Послезавтра, через два дня, не знаю. Но будет — обещаю!

Я усмехнулся и мой экипаж ответил мне улыбками.

— А сейчас… Давайте гулять! Экипажу Вольного эсминца «Весельчак» — песни петь и веселиться! Мы вырвались, мужики!

Москва.

Ноябрь 2016 — Апрель 2017