Пространство второй планеты системы Оозунд — обитель «Мерцающий покой»

— Неопознанный борт, — в скучающем голосе диспетчера не было слышно никакой заинтересованности: — Вы находитесь в пространстве обители «Мерцающий покой». Передайте свой идент номер и код допуска.

— Передаю, — щёлкнул пальцами Сэм и Леди, дождавшись условленного знака, начала передачу.

— Код получен, — лениво подтвердил диспетчер и смолк, изучая полученные данные. Когда он вернулся на волну, от царившей в его голосе безразличности не осталось и следа: — Везус! Ты?! То-то я смотрю, вроде знакомый голос. — интонации говорившего приобрели тревожный характер, и он продолжил шепотом: — Ты что, сдурел?! У тебя запрет здесь появляться ещё… — он на секунду замолк, с чем-то сверяясь: — Ещё одиннадцать месяцев! Давай отсюда пока не заметили! Я уж подчищу тут — потом сочтемся.

— Я помню, ответил Люциус, и Леди, подогнав его обертоны под голос погибшего капитана, отослала сигнал диспетчеру.

— Епископ здесь?

— Да. Его Святейшество только третий день тут. Вернулся из инспекции мрачнее тучи. Если хочешь на колени пасть — сейчас точно не то время.

— Чёрт… Я-то надеялся его не застать…

— Ну, извини… Что — совсем невмоготу?

— А как ты думаешь? — Невесело ответил товарищу лже-Везус: — Три месяца в банке сидеть. Надеялся — хоть на день по тверди походить, да и парни того — уже волками воют.

— Ничем не могу помочь, — диспетчер был явно расстроен: — Уходи, Вез. Следы подчищу, а в остальном… Неопознанный борт, — перешёл на официальный тон он: — Немедленно покиньте пространство «Мерцающего покоя». Предупреждаю — при неподчинении к вам будут применены методы силового воздействия.

Отметка на радаре, судя по высвеченному формуляру цели, это был рейдер «Раскаяние», медленно поползла к его краю и диспетчер, облегчённо вздохнув, открыл запись лога — ему предстояло изрядно попотеть, удаляя следы пребывания нежелательного корабля в пространстве обители.

Меж тем, «Раскаяние», под чьей личиной благодаря скаченным кодам скрывался «Большой Сверкающий», и не собирался покидать пространство второй планеты. Получив нужную информацию, Сэм вывел корабль из зоны действия радаров порта и направился к полюсу планету, где и в обычные-то дни корабли практически не появлялись, что уж говорить о современности с её всеобщим упадком транспортных потоков.

— Переходим к фазе два. — Выбравшись из кресла он кивнул Лоску: — Ты порулить хотел? Вот, — показал он рукой на кресло пилота: — Что делать — помнишь?

— Снизиться до полусотни километров, сбросить скорость до нуля, — закивал он, забираясь в кресло: — Да помню я, Сэм. Помню.

— А дальше?

— Подняться до двух сотен и ждать.

— Верно. Если что — Леди поможет. Так же, милая?

— Конечно, капитан, — отозвалась девушка: — Однако, я хочу заметить, сэр, что ваш план…

— Сделаешь всё нормально — никакого риска не будет, — прервал её взмахом руки Люциус, и, повернувшись к ожидавшим его в лёгких скафандрах Доку и Лафу, кивнул: — Сейчас, облачусь и двинемся.

Отсек с осами был, не будучи рассчитанным на частое посещение людьми, был, мягко говоря, тесноват.

— Твою ж мать! — Выругался Жвалг, в очередной раз споткнувшись о подвернувшуюся под ноги, балку: — Леди?! Ну ты что? Ладно с высотой и потрохами этими, — пнул он с досады ни в чём не повинный элемент силового набора корпуса: — Но свет?! Освещение сюда ты хотя бы могла организовать?! Мы же калеками до начала операции станем!

— А ты под ноги смотри, — ответил за хозяйку, сидевший верхом на шее Осы, Сэм: — Фонарик на шлеме тебе что — для красоты воткнули?

— Себе его воткни, — пригнувшись, чтобы не врезаться лбом в очередную, сильно сужавшую проход трубу, буркнул Док: — Как проктолог — могу посоветовать куда именно.

— Ты лучше не знаниями своими щеголяй, — пристегнувшись страховочным тросиком к Осе, он повернулся к сидевшему прямо за ним Лафу и подмигнув тому, продолжил: — А ногами шевели. Тебя ждём.

— Подождёте, — проворчал врач, забираясь за матросом: — Ну вы блин… Подвиньтесь, что ли?! Я же тут не помещусь?!

— Это всё по тому, что кто-то… — Начал было Сэм, известную во всех вселенных, шутку, но рык Дока заставил его перейти на нормальный тон: — Да ладно, Жвалг. В тесноте, да не в обиде. И лететь нам всего ничего. Лоск? Что у тебя?

— Высота тридцать, — тут же ответил сидевший в рубке пилот: — Ещё минут десять и начну скорость сбрасывать.

— Принято. Леди?

— Траектория спуска просчитана, сюрпризов не жду, — ответила девушка: — На поверхности метель, видимость низкая, но я подготовила вам маркеры — дойдёте без проблем.

— Спасибо, — поёрзав в импровизированном седле, он хотел было повернуться назад, чтобы посмотреть, как устроились остальные, но после того как Док вогнал свою пятую точку в узкую щель между спиной Лафа и краем тела Осы, сделать это, казалось бы, простое движение, оказалось весьма затруднительно.

— «Вот же разожрались», — проскочила короткая мысль, но поделиться ею с остальными у него не получилось — люк ангара начал приоткрываться и, разгоняя царивший сумрак, внутрь хлынул неяркий свет полуденного солнца с трудом пробивавшегося сквозь густую пелену облаков, неутомимо засеивавших поверхность планеты колючими и жёсткими снежинками.

— Приготовиться, — голос Лоска звучал нервно, выдавая охватившее его напряжение: — Кладу корабль на борт. Удачи парни! Жду сигнала!

— Отключаю держатели, — подхватила Леди и Оса, не удерживаемая более ничем, поскользила к полностью открытому люку, чтобы через пару секунд раствориться в снежной кутерьме, царившей снаружи.

— Начинаю подход к точке, — голос Леди звучал чётко и ясно, словно они всё ещё находились внутри корабля: — Всё же, сэр, может я высажу вас прямо перед воротами?

— Делаем как планировали, — крепко держась руками за проушины на затылке Осы, покачал головой Сэм: — Не к чему их пугать. Успеем ещё.

— Но, сэр?! Вам почти две тысячи по снегу топать?! Я предлагаю исключительно из-за желания сохранить ваши силы, сэр.

— Спасибо за заботу, — отрезал Люциус: — Сажай нас как задумано.

— Исполняю, — с недовольством произнесла Леди: — До точки четыре тысячи, прошу приготовиться.

Сильный порыв ветра едва не сбил Сэма с ног, когда он, отстегнувшись от Осы взобрался на небольшой холмик в стороне, с которого проглядывали, перебиваемые снежными зарядами огни монастыря.

— Все здесь? — оглядел он свою небольшую, державшуюся друг за друга, группу: — Хорошо. Леди — следующий шаг! Эээ? — Он озадаченно задрал голову вверх, услышав свист рассекавшего воздух тела. Небольшая чёрная точка росла прямо на глазах и уже можно было различить силуэт растопырившего руки и ноги человека. Когда до поверхности оставалось не более сотни метров, пилот, а то, что это Лоск, Сэм уже не сомневался — откуда здесь ещё кому-либо взяться? Пилот сгруппировался, развернулся в воздухе и выплюнув из короба на спине короткие языки пламени, упал в снег.

— А вот подумал, — начал Папаша, выбравшись из сугроба: — А чё мне там сидеть, Сэм? Хозяйка справится, а вам лишний боец не помешает. Фух… Четвёртый, — сбросил он с плеч ящик, при ближайшем рассмотрении оказавшийся стандартным комплектом для маневрирования в пустоте — пара баков с топливом, пара сопел да подобие джоя для задания вектора движения.

— Вот меня она и сбросила — мы траекторию просчитали, чтоб на вас упасть — ну я и прыгнул. Скорость тремя гасил, — встряхнул он последним комплектом: — Ну а последний — для приземления приберёг.

— Ничего не отбил? — Подошедший к нему Жвалг деловито ощупал тело смельчака сквозь гибкую ткань лёгкого скафандра.

— Не отбил, Док. Мы всё верно рассчитали. Сэм? — Отодвинув врача, пилот подошёл к Люциусу: — Нет, ну правда, Сэм. Вчетвером же — лучше!

— Жаль ты себе башку об лёд не проломил, — вздохнув покачал головой тот: — А ошиблись бы? Шмякнулся бы ты в стороне и что? Или не в тот момент ранец запустил?

— Да мы всё несколько раз проверили, Сэм. У твоего корабля — такая скорость вычислений!!! — Он мечтательно закатил глаза: — Чудо просто! Мы всё учли — и ветер и облака, и даже влажность! Риск был — но минимальный. Ну? Не сердись! Так же — со мной лучше будет!

Взлетевшая Оса чуть качнулась под напором стихии и, задрав вверх хвост, вертикально поднялась над местом посадки. Торчавшие под её брюхом короткие стволы пыхнули огнём и лёд, в том месте, где пару минут назад на него ступили люди, разломился, открывая немедленно принявшуюся парить полынью.

— Маловато, но сойдёт, — отбрасывая ладонью, налипавший на забрало снег, посмотрел на черневшую дыру Люциус: — Часа на четыре хватит, а больше нам и не надо. Пошли, бродяги! — Махнув рукой он двинулся вперёд, пригибаясь под напором радостно обрушившего всю свою мощь на три согнутые фигурки, бурана.

— Милосердия… Убежища! — Спустя час, основательно вымотанный Сэм, бил кулаком по ставне небольшого окошка, врезанного в полотно входной двери монастыря: — Откройте… — Повис он, цепляясь обеими руками за открывшейся проём, из которого на путников упал мягкий желтый свет и потянуло теплом.

— Создатель! — Открывший окошко монах торопливо осенил себя Знаком Веры: — Люди?! Откуда?!

Обрадованный появлением новой добычи буран, торопливо швырнул ему в лицо горсть снега и тот подался назад, захлопывая форточку.

— Быстрее, заходите же! — Приоткрыв полотно двери он впустил едва стоявших на ногах людей внутрь, поспешив захлопнуть створку, прежде чем ветер смог закинуть очередную порцию ледяной крупы внутрь.

— Кто вы? Откуда?! — Обратился он к упавшим, в изнеможении на пол гостям, но те были слишком измотаны борьбой со стихией и просто сидели на полу, слабо шевеля руками, словно всё ещё продолжали свою борьбу со снежными зарядами.

— Воды… Ради всего Святого, — стучавший в дверь, откинул шлем и протянул руку: — Глоток воды.

— Конечно, конечно, — отойдя на пару шагов, монах торопливо наполнил горячим глинтвейном стакан и, присев на корточки, протянул его человеку: — Возьмите.

— Спасибо, святой отец, — сделав небольшой глоток от протянул стакан своим спутникам и, дрожащей рукой, изобразил Символ Веры: — Да прибудет милость Его над вами…

— Ещё? — Забрав пустой стакан, монах наполнил его сызнова и протянул страждущим: — Я — брат Колидус, — представился он: — А вы в обители «Мерцающий Покой». Вторая планета системы Оозунд.

— Светозаров Семён, — представился в свою очередь первый из гостей, снова отпивая треть стакана и передавая его спутникам: — Мы шли от Овидия…

— От Овидия?! Это же почти полсотни световых лет?!

— Шторм в гипере, — пояснил уже более-менее пришедший в себя Семён: — Или просто волна. Не знаю, — Пожал он плечами, усаживаясь по удобнее — было видно, что монастырский глинтвейн подействовал на него благотворно: — Я кок, не штурман, — объяснил он своё незнание произошедшему и махнул рукой в сторону своих товарищей: — Мои спутники — корабельный врач Жвалг и поварёнок Сергей. Капитан Лощенов подал сигнал бедствия — мы в капсулу и рванули.

— Вы покинули корабль прямо в гиперпространстве?! — Ахнул удивлённый монах: — И выжили?!

— Нет, покачал кок в ответ головой: — Корабль успел выйти — это было последнее сообщение нашего капитана. Потом нас тряхнуло… Сильно — сознание потеряли, а когда пришли в себя — капсула уже начала спуск.

— Наверное у вас, на вашем корабле, реактор сместился, — предположил монах: — Это чудо, что вы живы остались!

— Скажите… — Светозаров протянув руку, взял Колидуса за рукав рясы: — Вы ещё наших не приютили? Не может же быть такого, чтобы из всего экипажа — мы на воле шли, почти восемь десятков человек было… Кто-либо ещё? Выжил?! Другие капсулы? К вам кто ни будь ещё выходил?

— Боюсь вас опечалить, — монах отрицательно покачал головой: — Но вы единственные, кто стучал в наши двери за последние несколько дней.

— Не может быть… — Было видно, что слова Колидуса шокировали Семёна — он прижал руки к груди, вздрогнул и, закрыв лицо руками, принялся раскачиваться из стороны в сторону повторяя: — Нет, такого не может быть… Должен же был хоть кто-то ещё выжить… Нет…

— Не отчаивайтесь, — положив ему руку на плечо, произнёс монах: — Сие есть жизнь… Уверен — ваш экипаж, ваши друзья сейчас пребывают в лучшем из миров. Я лично помолюсь о спасении их душ.

— Вы так думаете? — подняв голову кок посмотрел на него с надеждой: — Спасибо вам, отче, — поймав его руку он поцеловал ладонь и глядя снизу-вверх, продолжил: — Я не великий мастер молится, но если вы позволите — то я буду рад преклонить колени рядом с вами, святой отец.

— Мы так и поступим, но сначала, — встав Колидиус протянул ему руку: — Поднимайтесь, я уже позвал наших братьев — они сейчас проводят вас в кельи, дабы вы могли отдохнуть.

В коридоре послышался топот ног и вскоре, спасшиеся уже оказались в окружении дюжих монахов, аккуратно препроводивших их в небольшие чистые кельи, где для гостей уже был сервирован скромный, но питательный монастырский ужин.

Помещение, куда их привели на утро, если и отличалось от их келий, так только полным отсутствием мебели. Пустые побеленные стены, небольшие окна да Символ Веры — более в этом зале не было ничего.

— Рад приветствовать вас в нашей скромной обители, — епископ Маркорий, решивший лично снизойти до лицезрения спасшихся космолетчиков, величественно повёл рукой: — Я надеюсь, вы уже отошли от шока, вызванного перенесенными вами страданиями и готовы рассказать мне о произошедшем?

— Ваше Святейшество, — шагнувший вперёд кок, нервно отдернул край робы, демонстрируя явное смущение: — Мы простые люди… И… Прошу меня простить, я даже и не знаю, что ещё могу добавить к уже рассказанному нами брату дознавателю.

— Ну а вы всё же попробуйте. Вдруг вспомните чего? Например, идент номер вашего корабля? Фамилию капитана вы назвали, но мы не нашли транспорт, кем бы командовал некто Лощенов.

— Ваше Святейшество, — склонив голову развёл руками Светозаров: — Я всего лишь кок, мои спутники, — он оглянулся назад: — Простой корабельный фельдшер и поваренок. Капитан, — он поспешно изобразил Символ Веры: — Нанял нас как раз перед этим рейсом, мой господин…

— И вы ничего не знаете? — Иронично подняв бровь посмотрел на него Маркорий.

— Код сожалению… Но, если вы так настаиваете, Ваше Святейшество…

— Да! Настаиваю! — Прервал его епископ: — Говорите! Даю слово — вам здесь ничего не угрожает, даже если вы откажитесь закоренелыми грешниками! Таково моё слово! — Подтверждая сказанное он посмотрел на стоявшего рядом с ним Игумена и тот торопливо закивал, подтверждая слова своего сюзерена.

— Если бы, Ваше Святейшество, подняли бы нашу капсулу, — подал голос стоявший за поваром врач: — То вы бы, без сомнения, получили всю интересующую вас информацию.

— Мы проверили ваши слова насчёт капсулы, не сводя взора с Семена, произнёс епископ: — Когда буран стих, я отправил поисковую партию — и она нашла полынью. Почти затянувшуюся.

— Так поднимите, — дерзко посмотрел на него врач, но спохватившись опустил глаза вниз и пробормотал, осознавая свою дерзость: — Прошу меня простить… Шок.

— Понимаю, — снисходительно улыбнулся епископ: — Вам немало пришлось пережить. А что до капсулы… Там восемь сотен метров, и море наше — далеко не курорт. Даже не считая холода — то, что водится в местных водах, будет просто счастливо лицезреть не то что человека, лодку сожрет и не подавится. Мне даже рыбалку пришлось запретить — бывали случаи, знаете ли… Вам повезло, что вы сразу на лёд выбрались, иначе… — покачав головой он небрежно осенил себя символом веры, с удовлетворением отметив как разом побледневшие спасенные торопливо повторили его жест: — Но, не будем об этом. Говорите! Честно и открыто. Моё слово вы получили. Ну же?!

— Как вам угодно, епископ, — сказав это кок как-то дерзко взглянул на него, выпрямился — его осанка приняла неожиданное величие, словно этот повар всю свою жизнь повелевал и, подойдя к Маркорию тихо, но значительно произнес: — Что же… Ваше досье вполне точно отражает вас, брат мой.

— Простите? — Контраст с предыдущим образом был настолько резок, что ничего другого епископу просто не пришло на ум и он растерянно повторил: — Эээ… Простите?

— А вы меня не узнали, а, брат мой? — Насмешливо разглядывая его поинтересовался уже кто-то другой, явно не имевший к простому коку никакого отношения: — Нет?

— Эээ… А должен был?!

— Монастырь святого Рапсодия? Это на второй планете второй звезды Черепахи. Полгода назад. Вы там были с плановой инспекцией.

Напоминание о планете, где совсем недавно произошла крупная неудача, заставила его моментально порыться холодным потом: — Святого Рапсодия?! Там… Вас?!

— Да, брат мой по вере, именно там. Не помните?

— Нет, — мотнул он головой, пытаясь вспомнить лицо стоявшего перед ним, явно непростого человека: — Не помню, — наконец сдался он: — Возможно и видел, но…

— А вы и не должны были меня помнить, — широко улыбнулся ему фальшивый кок: — Нас, разумеется, не представляли друг другу. — Замолчав, Семён заложил руки за спину и, качнувшись на каблуках, испытующе посмотрел на епископа.

— Что? Простите… Я не совсем вас понимаю, — неуверенно произнёс тот, пытаясь угадать кто перед ним.

— Не трудитесь, — снова улыбнувшись, правда теперь в его улыбке поступила грусть: — Мы, скромные служащие отдела внутренних расследований чужды гордыни, — прищурившись он пристально посмотрел в глаза епископу: — Коя, среди прочих грехов, обуревает многих. Не так ли, брат мой по вере?!

— Инквизиция, — ахнул бледная Игумен и Светозаров медленно кивнул, подтверждая его слова.

— Ну право, брат, Борхо, — протянув руку инквизитор встряхнул игумена за плечо: — Полноте. Мы не звери какие. Мы просто выполняем свой долг, брат мой по вере. Взять! — Коротко приказал он и стоявшая сзади парочка подхватила обмякшего наперсника епископа под локти.

— А сами, Ваше Святейшество, мы побеседуем наедине. В ваших покоях. Вы же пригласите меня в свою келью? — мягко, но требовательно подтолкнул он Маркория к двери: — И будьте так любезны — пусть сюда стол принесут. Нет, конечно, брат Доминус, — кивнул он на врача, вертевшего в руках отстегнутый с пояса контейнер с медицинской эмблемой: — Он может инструмент и на пол положить, но, согласитесь — не гигиенично это… — в коробочке что-то металлически звякнуло, и епископ торопливо закивал: — Да-да, ваше… Ваша… Милость господин инквизитор, я, конечно же сейчас распоряжусь. Прямо сейчас, — дернулся он к выходу, всеми силами стараясь не видеть, что именно брат Доминус извлекает из контейнера.

— Вот и славно, уверен — мы поладим, — улыбнулся ему Светозаров и, выталкивая епископа из помещения бросил через плечо: — Приступайте, братья. Всё по плану, и да поможет нам Господь!

Приближаясь к порогу своей кельи, Маркорий, против своей воли начал замедлять шаг.

— Пойдёмте, друг мой, — взяв его под руку, инквизитор прибавил шаг: — Когда вами заинтересовался наш отдел, то поздно пить… — не договорив он встал напротив двери: — Ваша? Только после вас, — склонил он голову на подтверждающий кивок епископа.

— Однако… — Обведя взглядом комнату, вернее сказать — апартаменты владыки монастыря, Сэм покачал головой: — Как я понимаю — аскеза, официально декларируемая нашими иерархами, не нашла особого отклика в вашем сердце?

Стены двух, объединённых в одну, келий были завешаны гобеленами с пейзажами пасторального вида, на коих пастушки и не обременённые одеждами пастушки занимались делами, некогда приведшими праотцов человечества к изгнанию из Райского сада. Мебель — массивная, по моде Двадцать Шестого Императора — тогда была популярна затейливая и вызолоченная резьба, утопала ножками в ковре с густым ворсом, а вазы, так же из презренного желтого металла были полны тропических фруктов.

— С авитаминозом боретесь, брат мой? — отщипнув несколько ягод с грозди чёрного винограда, инквизитор опустился в одно из кресел, стоявших подле круглого столика, на хрустальной поверхности которого лежала парочка журналов, рекламировавших популярные курорты, и, с наслаждением, вытянул ноги, закинув ягоды в рот: — Да вы садитесь, садитесь, — кивнул он застывшему как столб Маркорию: — Разговор у нас долгий будет, а силы вам ещё пригодятся.

«— Уж не для пыток ли…» — кольнула епископа страшная догадка и он, с трудом шевеля враз одеревеневшими ногами уселся на краешек, стоявшего по другую сторону стола, кресла.

— Да, друг мой, — ещё раз обведя головой антураж кельи, произнёс, отщипывая очередную ягоду Сэм: — Может и мне? Выхлопотать себе обитель… Где ни будь в глуши… И предаться мыслям о вечном… — Откинув голову на обнявший его затылок подголовник, инквизитор закрыл глаза, предаваясь своим мыслям.

«— А может его… Всех их — и под лёд?» — Коварная мыслишка, заставила Маркория бросить быстрый взгляд на висевшие подле окон охотничьи карабины: «— Пригласить на охоту, а там… И — под лёд».

— Не стоит, — резко открывший глаза инквизитор смотрел прямо на епископа, отчего тот, догадавшись, что выдал себя с головой покрылся холодным потом: — Во-первых, вместо меня… Нас, вместо нас прибудут другие, ну а во-вторых… — Выпрямившись, он потянулся было к вазе за очередной ягодкой, но передумав, взял гроздь целиком: — А во-вторых, Ваше Святейшество, ваши дела не настолько уж плохи, чтобы губить свою бессмертную душу.

— Ваша… Милость, — всхлипнув, епископ сполз с кресла и бухнулся на колени, молитвенно сложив руки перед грудью. Его Опущенная в раскаянии голова оказалась как раз напротив обложки журнала, с которой, одетая только в узкие трусики красотка, с деланным смущением прикрывала рукой крупную грудь.

— Хороша! — согласился с ним инквизитор, проследив его взгляд: — Но об этом — позже. Сядьте.

— Ваша милость!

— Сесть!

Дождавшись, когда Маркорий займёт своё место, Сэм продолжил: — Как я уже сказал, друг мой, дела ваши не столь уж и плохи. Были бы плохи, — он позволил себе короткий смешок, в то время как глаза сохраняли серьёзность: — К вам бы прибыл другой наш… Скажем так сотрудник. И мы бы сейчас оплакивали вашу безвременную кончину. Ведь жизнь наша — хрупка… Можно и просфорой подавиться… Например. Сидеть! — Рявкнул он снова, пресекая вторую попытку епископа пасть на колени.

— Как вы сами считаете, Маркорий, по какой причине я здесь?

— Из-за произошедшего в Рапсодии, — опустив голову потерянным тоном произнёс тот: — Но там не было моей вины! — Вскинув голову он посмотрел на Светозарова: — Мы просто не могли предусмотреть подобного…

— Не могли, или не хотели? Вот в чём вопрос… — С сожалением отложив опустошенную веточку в вазу посмотрел на него инквизитор: — Потеря… Наши потери от вашей ошибки — велики.

— Каюсь! Грешен! Исповедуйте меня — всё скажу! — Взвыл он, отчётливо ощущая холод смерти, начавшей медленно сжимать своими холодными пальцами его сердце: — Я… Мы, мы всё исправим! Восстановим! Всё!

— Не сомневаюсь. И там, — Сэм ткнул пальцев вверх: — В вас, друг мой, не сомневаются.

— П-правда?! — С облегчением и надеждой всхлипнул вновь начавший прощаться с жизнью монах: — И там… тоже?

— Человеческая природа несовершенна… Все мы допускаем ошибки. А вы — один из лучших сынов матери нашей церкви, — мягким тоном поспешил поддержать его гость: — Моя задача, Ваше всё ещё Святейшество, провести анализ вашего… — Он замолк, подбирая слова: — Скажем так — проекта. Во избежание недопустимых последствий… Таких как в обители Святого Рапсодия.

— Вы не отстраните меня? — Недоверчиво посмотрел на него Маркорий.

— Кто же меняет руководство на середине проекта? — Даже всплеснул руками его собеседник: — Что вы! Вам поручено такое дело… А вы? Прошу увидеть во мне — помощника. Свежий взгляд, если хотите.

— Но — грешен я…

— Кто из нас без греха? — Пожав плечами, инквизитор оторвал, не удержавшись ещё пару ягод: — Отменный виноград! Эээ… С Хатли четыре?

— Нет, с Ласточки два.

— Хорош! У вас великолепный вкус, друг мой! Ммм… — закинув ягоды в рот он прикрыл глаза наслаждаясь их вкусом и продолжил, только проглотив их: — Что же… О грехах ваших.

— Грешен, — мгновенно напрягся епископ: — Каюсь и отдаюсь на милость вашу.

— Роскошь вы любите, — повёл рукой вокруг себя инквизитор, кивнув на его последние слова: — Но греха алчности я не вижу — ведь это всё — имущество нашей Церкви, не так ли, брат?

— Эээ… Да! Всё сие — для величия Дома нашего! — Уловив твердеющую прямо на глазах почву под своими ногами, приободрился Маркорий.

— Чревоугодие…

Только что нащупавший твердь епископ вновь ощутил, как его начало засасывать куда-то в пучины поднимавшегося из-под земли, ужаса.

— Чревоугодие… С одной стороны — да. Но, в вашем климате и витамины, и обильное питание необходимо. Да и путников — нас, то есть, вы накормили и вчера, и сегодня, отменно.

— То есть…?

— Вычёркиваем, — успокоил его инквизитор: — Сладострастие… — нагнувшись над столом он постучал по проклятой красотке на обложке журнала: — Увы… — Развёл Сэм руками: — Твёрдых доказательств нет, но…

— Вычёркиваете? — С тревогой посмотрел на него монах, но тот отрицательно покачал головой: — Оставляем на подозрении. Укрепляйте душу свою, брат. Крепитесь — мирские соблазны коварны!

— Я понял… Я всё понял, — поспешно смахнул рукой журнал на пол епископ: — Не повторится! Клянусь! — Он поспешно осенил себя знаком веры: — Я подчиню плоть, я буду денно и нощно молиться… Я…

— Остаётся леность, — прервал его Сэм: — Ну, с этим, — он внимательно посмотрел на Маркория: — Мы разберёмся и вычеркнем, после вашей… Скажем так — экскурсии.

— Экскурсии?

— Я о вашем проекте. Думаю… Нет, друг мой, мне хочется верить, что именно обзорная экскурсия, которую мы проведём после обеда, под вашим личным руководством, и — с вашими подробными пояснениями, позволит убрать даже тень сомнения касательно данного греха.

— Я готов, — вскочил епископ и показал рукой на дверь: — Прямо сейчас! Немедленно! Вы увидите всё как есть! Располагайте мной, господин инквизитор!

— Не будем торопиться, — завладев второй гроздью, Сэм принялся неторопливо переправлять её ягоды себе в рот: — Пообедаем, а потом и посмотрим. Вы же хотите показать нам всё в лучшем виде? — Подмигнул он епископу, давая тому понять, что предоставляет ему время для приведения своего заведования в парадный вид.

Обед, как Сэм не старался найти в переменах блюд хоть какие-то недочёты или упущения повара, был идеален. Кроме того, епископ, по-своему понявший его слова касательно обильности питания и витаминов, а, возможно, решив, что на сытый желудок господа из отдела расследований будут более позитивны, широко растворил свои кладовые, прямо-таки завалив стол фруктами и деликатесами.

Общий позитив картины портил, разве что Игумен Борхо. Беседа, проведённая с ним двумя младшими дознавателями полностью лишила его аппетита и он сидел, короткими глотками попивая минеральную воду, затравленно косясь на младшего из прибывшей к ним команды — брат Лаф был ему представлен практикантом отдела силового допроса. Док, не мудрствуя лукаво, время от времени давал ему советы по проведению пыток, предлагая и показывая оные прямо на брате Борхо, используя последнего в качестве наглядного примера.

Путь до уровня, где располагался проект «Секретарь», как назвал его епископ, занял у них около получаса.

Пропетляв минут десять по узким коридорам, соединявших корпуса монастыря, они вышли к обширному залу, по центру которого располагалась лифтовая шахта с поднятым наверх круглым подъёмником.

— Прошу, — приглашающе махнув рукой отошёл в сторону Маркорий, пропуская гостей вперёд: — Сесть здесь, прошу прощения, не на что, но спуск не займёт много времени, — извинился он за неудобства и, подойдя к панели управления, нажал несколько кнопок, запуская моторы.

Следующие минут двадцать гостям пришлось провести время изучая слои льда, отчётливо видимые сквозь прозрачные стены шахты, а затем вокруг них заплескались воды подледного океана.

— Интересное решение, — подошедший к краю платформы Док положил руки на надраенные до ослепительного блеска, медные поручни и наклонился вперёд, пытаясь проникнуть взглядом в слабо пульсировавшую снаружи шахты тьму.

— Ну, вы же понимаете, — подошёл к нему епископ: — Вся эта прорва электроники, — он произнёс запретное слово легко, показывая, что данный термин является частым гостем его рта: — Выделяет массу тепла, вот и решили — погрузить модуль проекта сюда, под лёд. И охлаждение и попасть сюда затруднительно, — последние слова он произнёс, покосившись на Сэма, который одобрительно кивнул, не отрывая задумчивого взгляда от толщи воды.

— Внешние входы? Вентиляционные шахты? — Не унимался второй инквизитор: — Проникновение через них возможно?

— Исключено, — решительно мотнул головой Маркорий: — Выходов наружу нет, а трубы сброса охладителя узкие, — для наглядности он свёл ладони, оставив между ними не более трети метра: — Человеку не пробраться.

— Хорошо, — не сдавался его оппонент, коротая спором казавшийся нескончаемым спуск: — Ваши действия при массированной атаке?

— Мы просто погрузимся, — победно улыбнувшись заявил ему епископ и видя изумление инквизитора, обернулся к Сэму: — Разве ваш… Эээ… Коллега не в курсе?

Люциус, которого последняя фраза тоже едва не выбила из седла, постарался, чтобы его голос звучал как можно более безразлично: — У всех свои допуски, мой друг. И, прошу вас, продолжайте, считайте, что меня здесь нет.

— Ааа… — Протянул епископ, начиная понимать, что его просто тестируют: — Да, брат мой, — вернулся он к Доку: — В случае глобальной опасности, или, как вы сказали — массированной атаки, мы просто погрузимся. Мы же на льдине. Подорвем лёд вокруг, загерметизируем верхние помещения и уйдем в глубину. Расчётная глубина ожидания — три сотни метров. Поверьте, — доверительно приобняв его за плечо, он продолжил: — Этого более чем достаточно, чтобы в безопасности переждать лихие времена. Мы хоть два месяца побыть там, — он показал рукой вниз: — Можем.

— Ядерная атака? — Пошевелив плечом врач дал понять, что тяготится такой близостью и Маркорий поспешно убрал руку, мысленно укоряя себя за преждевременное панибратство: — Ядерная?! Да что вы?! Сейчас же нет ни у кого кроме нас… — Весело начал он и осекся, озабоченно глядя на Сэма: — Вы полагаете…???

— В наши времена, — сдвинувшись с места, Люциус подошёл к нему и, положив руку на плечо — точь-в-точь как прежде сам епископ Доку, пристально посмотрел ему в глаза: — Всякое может быть! На вас возложена великая задача, Ваше Святейшество и мы, посланники самого, — он на миг замолк и, склонив голову, совершил Символ Веры: — Должны быть во всём уверены. Вы меня понимаете? — Со значением произнёс Сэм, продолжая буравить взмокшего епископа взглядом: — Великая честь и, смотря по тому, как вы её выполните, вполне возможно, что вскоре уже вы будете отдавать мне приказы. Наш предстоятель, последнее время сдавать стал, что ж… Годы берут своё. — С сожалением покачав головой, он отошёл в сторону, снова уставившись на тьму снаружи, оставив Маркория в самых растерянных чувствах. Отошёл и Док, предоставляя епископа своим мыслям, но долго оставаться в одиночестве ему не удалось — верный товарищ, Игумен Борхо, приблизившись, рухнул на колени и демонстрируя почести, пока ещё не соответствовавшие епископу, облобызал его руку, выказывая свою безусловную преданность.

Прибыв на нижний уровень, платформа остановилась так мягко, что Сэм, погруженный в свои мысли, а быть может просто убаюканный видом переливавшейся снаружи тьмы, сдвинулся с места только после оклика врача, уже сошедшего на пол или палубу помещения проекта «Секретарь».

— Прошу вас, — плавно поведя рукой в сторону ворот, епископ, весь облик которого теперь прямо-таки излучал величие, неспешно двинулся к ним, отрешенно глядя в пространство перед собой.

— Ворота с корабля взяли? — подошедший к проёму Док, постучал костяшками пальцев по металлу створок: — Герметичные?

— Что? — Оторвавшись от беседы с высшими материями, Маркорий несколько секунд непонимающе смотрел на него: — А… Ворота, — наконец произнёс он, вернувшись на грешную землю: — Да, мы не мелочились. В данном проекте мелочей быть не должно, — он кивнул с самым решительным видом и, если бы у него в руках сейчас был бы патриарший посох, то он — в этом Сэм не сомневался, несомненно бы пристукнул им в пол подтверждая свои слова.

— Полностью разделяю ваши слова, отче, — чуть склонив спину, Светозаров обозначил поклон: — Прошу вас, дайте указание вашему спутнику открыть проход.

Последовавший кивок игумену был так же преисполнен величия и только самую малость, где-то в уголках губ епископа, сквозило неудовольствием — эти мелочные вопросы, этот ничтожный инквизитор, всё это не позволяло Маркорию сосредоточиться на высших материя, кои, по его разумению, были единственно достойны вниманию патриарха.

Помещение, открывшееся им, было, на первый взгляд, не особо большим — наверное не более сотни, может быть полутора сотен, в поперечнике. Более точно оценить размеры мешали ряды полупрозрачных цилиндров, множество рядов которых заполняли всё пространство, поднимаясь в несколько этажей или, если вам угодно — слоёв. Практически, этот зал напоминал лабиринт, причём — постоянно меняющийся. Каждые несколько минут ряды колб приходили в движение — одни сдвигались в сторону, другие поднимались выше, а на место первых спешили опуститься сверху, новые ряды заполненных темной, полупрозрачной жидкостью, полуметровых в диаметре, стеклянных цилиндров.

— Прошу двигаться строго по зелёным линиям, — предупредил замерших у входа инквизиторов, епископ: — Зелёным отмечены зоны первичного осмотра, — сделав несколько шагов по одной из таких — от входа, разбегаясь в разные стороны шло сразу несколько дорожек разного цвета.

— Желтые, — показал он рукой на соседнюю линию, ведшую куда-то вглубь перемещавшегося леса цилиндров: — Для планового тех обслуживания, а красная, — последовал очередной взмах руки, — для удаления отработавших свой ресурс модулей. Хочу заметить, — гордо выпрямившись он со значением посмотрел на Сэма: — Благодаря четкому следованию всем протоколам обслуживания, ещё ни один из модулей не вышел из строя!

— Весьма похвально, — кивнул ему старший из проверяющих: — При таких… Эээ… Объёмах и никаких сбоев?

— Вы не так поняли, — поспешил изобразить объективность Маркорий: — Позвольте мне быть с вами полностью откровенным. Сбои случаются, но наша техническая служба бдит и к каким-либо выпадающим из общей статистики последствиям, это не приводит. Я имел в виду гибель объекта. Физическую гибель.

— Ваша откровенность и открытость, мой господин, — почтительно произнёс Сэм, пытаясь разглядеть содержимое цилиндров: — Делает вам честь. А мы… Скажем так — более детально ознакомиться с данной системой можем? — Сделал он шаг по направлению к желтой дорожке, но вынырнувший из-за спины епископа игумен быстро заступил ему дорогу: — Прошу меня простить, господин Светозаров, — во взгляде и голосе Борхо проступило явное удовлетворение от возможности хоть немного, но отомстить инквизиторам за перенесённые им переживания: — Но вы имеете статус гостей, а, следовательно, не можете перемещаться по линиям, предназначенным для технического персонала. Во избежание, — посмотрел он на Маркория, ожидая поддержки от своего сюзерена.

— Он прав, — виновато развёл руками епископ: — Желтые — только для техников. Но ведь вы, — поспешил добавить он, видя тень неудовольствия на лице проверяющего: — Вы, как лицо, облечённое высочайшим доверием, можете настоять — если такова ваша воля. Под вашу ответственность, разумеется. Я верно говорю? — Повернулся он к игумену.

— Верно, мой господин, — неохотно признал правоту его слов тот и, достав из-за пазухи планшет, активировал его: — Прошу Вас, господин инквизитор, — с легкой неприязнью в голосе произнёс он: — Вот сюда, чётко и внятно, ваш статус, имя и намерение. Озвучьте.

— Старший инспектор департамента внутренних расследований, инквизитор первого ранга Светозаров Семён, — насмешливо глядя на него произнёс Люциус: — Подтверждаю своё намерение и беру на себя полную ответственность за осмотр проекта «Секретарь» по линии технического персонала. С сопровождающими.

— Не знал, что у нас, простите — у вас, в инквизиции, есть ранги, — несколько удивлённо — без сомнения находясь под впечатлением от прозвучавшего титула, произнёс Борхо: — Я читал, что у вас звания — по типу армейских. Ну — лейтенант там, майор?

— Вы отстали от жизни, — благосклонно кивнул ему Сэм: — Уже полгода как реформа была. Теперь только ранги. От пятого, — кивнул он на Лафа: — И до первого. Так что — к вашим услугам, — подмигнул он игумену, которого упоминание младшего инквизитора, заставило слегка побледнеть.

— Если формальности завершены, — оттеснив своего наперсника плечом, шагнул на дорожку Маркорий: — То — прошу следовать за мной, — двинулся он вперёд: — Со всеми осторожностями, — добавил епископ, пригибаясь и пропуская над собой очередной, пришедший в движение, ряд колб.

Проход до площадки технической зоны, на территории которой, согласно пояснениям епископа, проводился плановый осмотр, занял около десяти минут — слишком часто приходилось останавливаться, пропуская двигавшиеся в своём ритме сосуды. Все попытки Сэма рассмотреть их содержимое закончились полным крахом — тёмная, с бурыми вкраплениями жидкость, находилась в постоянном движении, скрадывая нечто, белевшее внутри, своими волнами.

— Здесь, — встав посреди небольшой, вытянутой площадки, обвёл руками вокруг, епископ: — Проводится плановое обслуживание. В силу большого количества объектов — у нас их около пяти тысяч…

— Пять тысяч сто сорок два, — уточнил, уловив паузу в словах своего начальника игумен, за что заслужил от последнего благодарный кивок.

— И все требуют — как минимум раз в месяц проверки. — Продолжил Маркорий: — Наши братья из отдела технической поддержки каждый день приходят сюда для контроля и, при необходимости, корректировки состава питательной смеси, содержания кислорода и, опять же — при необходимости, замены шлангов, подающих это всё в капсулы. Сегодня, — продолжил он, показывая рукой на замерший вдоль длинной части площадки ряд колб: — В следствии вашего визита, я перенёс срок обслуживания на другое время — так что вы, господин инквизитор первого ранга, — последовал кивок в сторону Сэма: — Можете сами, без помех, изучить показания, — рука епископа, до этого указывавшая на ожидавшие обслуживания ёмкости, описала в воздухе красивую дугу, указывая на ряд дисплеев, размещённых с другого края площадки.

Экраны, к которым Маркорий подвёл своего визави, были разделены горизонтальной линией на две части. И, если, с верхней половиной всё было ясно — там, несмотря на бешенную скорость прокрутки, Сэм сумел опознать новостную ленту одного из центральных каналов, то во нижняя, заполненная рядами колышущихся зелёных столбцов, вызвала у него растерянность.

— Сюда, — поспешил прийти ему на помощь епископ: — Выводятся все показатели состояния, если так можно сказать, самочувствия, моих подопечных. Я к ним, поверьте, — он нежно погладил экран: — Едва ли не как к детям своим, отношусь. И они чувствуют это! Ни одного сбоя!

Судя по тому, что все шкалы были полны, Сэм догадался, что Маркорий прибёг к самому простому трюку — оставив на стенде те модули, чьё обслуживание закончилось прямо перед их появлением.

— И это состояние… Эээ… Типично для всех? — Надеясь, что епископ, как и в прошлый раз будет откровенен, наивным тоном поинтересовался он.

— Конечно! — Искренность, звучавшая в тоне, начисто отметала какие-либо сомнения в том, что могло быть как либо иначе: — Мы поддерживаем детей наших в самых наиблагоприятнейших условиях! Мы…

Послышавшиеся у них за спинами характерные звуки, заставили епископа замолчать и, вместе с Сэмом, обернуться назад.

Там, зажимая рот рукавом рясы, стоял, согнувшись почти вдвое, Лафит. При помощи Дока ему удалось добраться до края площадки, где он и опорожнил свой желудок, упав на колени.

— Молодой, нежный ещё, — виновато разведя руками, Сэм подошёл к цилиндрам, вызвавших такую реакцию своего подопечного, а, уже в следующую секунду, несмотря на моральную готовность к ожидаемому зрелищу, едва не последовал его примеру.

Темно бурая взвесь, прежде скрывавшая очертания размещенного внутри объекта, теперь осела на дно, и перед ним, во всей своей обнаженной красе предстало содержимое капсулы.

Если к виду мозга Сэм был готов, то вид висящего в растворе мозга, всё ещё соединенного с позвоночным столбом, лишенным привычного нам костяного панцирь позвонков, отчего белесые нервы разлохматившись, плавали, слегка шевелясь в омывавшей их жидкости — такое зрелище оказалось чрезмерным даже для него.

Поспешно отвернувшись, он оттер с лица пот и, подняв голову перехватил взгляд игумена, в чьих глазах читалось, нет не презрение над слабой выдержкой инквизитора, а скорее удивление, смешанное с тревогой и озабоченностью.

— Никак не могу привыкнуть, — попытался слабо улыбнуться Сэм, желая сгладить эффект: — Я уже давно в допросах участия не принимаю… Размяк.

— Не переживайте, — поспешил прийти ему на помощь Маркорий: — Я и сам долго привыкал. Вот, возьмите, — щелкнув пальцами, он протянул к Борхо руку, и тот, не сводя подозрительно озабоченного взгляда с Люциуса, протянул, вытащенную из-за пазухи флягу.

— Я ожидал подобного, — не обратив никакого внимания на взгляд своего наперсника, ответил крышку епископ и, сделав небольшой глоток, протянул её инквизитору: — Я здесь часто бываю, — продолжил он, наблюдая как Сэм, сделав несколько глотков, протянул её дальше — Лаф и Доку: — Стою здесь и размышляю. Согласитесь, — он коснулся кончиками пальцев стенки колбы: — Как велик промысел Божий. Такие хрупкие и одновременно — какова сила жизни, заложена Им в нас?! Вот так — будучи лишенными тела, оставленными обнаженными, — приняв флягу от врача он сделал ещё пару глотков: — И, тем не менее — человек продолжает жить!

— Я бы, — покачал головой врач, перехватывая протянутую к Сэму, флягу: — Это бы жизней не назвал.

— И тем не менее! Они живут! Воспринимают информацию, обрабатывают, делают анализ! — Кивнул он на экраны: — Что это, если не жизнь?!

— А это куда ведёт? — Хорошо представляя, что философский диспут на подобную тему может затянуться до полного исчерпания содержимого фляги, кстати, бренди внутри был отличного качества, Сэм махнув рукой в сторону небольшого ответвления, так же жёлтого цвета, двинулся по нему.

— Это? — Пьяного глядя в его спину, наморщил лоб епископ — алкоголь овладевал им слишком быстро, сказывылось нервное напряжение последних часов: — Это?… Ах это! Мой добрый господин — это решительно не стоит вашего высокого внимания. Так, мелочь — суб-суб проектик, ерунда, право слово!

Икнув, он прислонился к стене — путь от площадки тех осмотра до небольшой дверцы, занял всего пару минут.

— Это право мелочь, — выпустив на Сэма, стоявшего напротив опечатанной двери — с мастичных печатей которой на всех грозно смотрел Императорский Дракон, Маркорий покачнулся, и, практически падая в объятья верного игумена, сумел-таки закончить фразу: — Стану Патриархом, первым делом закрою эту богадельню.

— Что же вы за своим боссом не следите? — Покачал головой Люциус, наблюдая за тем как его правая рука, при помощи Дока, осторожно укладывает отрубившегося епископа на пол.

— Переутомление, — вздохнул, вытирая пот, Борхо: — Отче так перегружен… Эй! Стойте! — Перехватил он руку Сэма, готовую сорвать печати: — Это нельзя!

— Вам что, игумен, — сбросив его ладонь, надменно произнёс инквизитор первого ранга: — Мало моего прежнего слова?

— Мало! — Без тени страха произнёс, всего час назад дрожавший при общении всего лишь со стажем, монах: — Мало! У вас должен быть спец допуск. С оригинальной подписью Предстоятеля, заверенный его личной печатью и печатью Святейшей Канцелярии. Есть у вас такая? — С вызовом произнёс он, оттирая Сэма от двери и, живым щитом становясь между ним и дверным полотном: — У вас вообще, хоть какие-то документы, подтверждающие ваш сан и должность, имеются? Предъявите! — Сунув правую руку за отворот рясы, он требовательно протянул левую и нетерпеливо повеселил пальцами, повторив, как самый заурядный полицейский: — Документики предъявляем, да?

— И за проезд передаём, — в тон ему ответил Люциус, вызывая на лице игумена выражение крайнего удивления: — Извините, не сдержался, — усмехнулся Сэм и, повернув голову к Доку, кивну: — Гражданин монах бумаги просит — предъяви. В раскрытом виде.

— Сейчас, Босс, — услышав кодовую фразу, врач, набережной походкой подошёл к напрягшемуся Борхо и, вытащив из-за пазухи сложенный вчетверо листок, протянул тому: — Вот. Как и просили. С подписью и печатями.

— Это что? — Настороженно глядя на Жвалга протянул свободную руку к листу игумен.

— Как вы, добрый господин, и просили. Из Его канцелярии, со всеми печатями и автографами.

— Хм… — Продолжая сверлить его недоверчивым взглядом, монах встряхнул рукой, пытаясь заставить бумагу развернуться, но, то ли четвертинки слиплись от долгого нахождения в кармане врача, то ли виной тому были чернила на документе, но раскрываться листок никак не хотел. Борхо взмахнул рукой раз, затем ещё — но все его усилия пропадали за зря — бумага продолжала оставаться в своём первозданно сложенном состоянии.

— Отойдите, — бросив неприязненный взгляд на врача, буркнул он, вытаскивая из-за пазухи вторую руку.

— Конечно! Нет проблем! — Широко улыбнувшись, Док качнулся назад, одновременно выбросив вперёд руку, которой только что передал документ игумену.

— Что? — Дернулся было тот, но пальцы врача оказались проворнее и, всхрапнув по-лошадиному, брат Борхо принялся оседать на пол, сползая по створке двери, которую он так ревностно защищал.

— Надолго ты его? — скрывая печати поинтересовался Сэм, указав взглядом на мирно посапывавшего монаха.

— Часа два точно, — поднял голову, связывавший руки и ноги спящего монаха Док: — Если надо, сэр, я могу его и совсем того. Ну, вы понимаете? Обоих.

— Думаю, — покрутив в пальцах последнюю из отодранных с полотна двери печатей, отбросил в сторону свинцовый кругляшок Люциус: — Двух часов нам более чем хватит. — И, глубоко вдохнув, он толкнул от себя створку двери.

Помещение, открывшееся им за распахнутой настежь створкой, резко констатировало с техно стилем предыдущего зала.

Тяжелые, темно бордовые, бархатные гардины, перевитые золотыми шнурами, плавными волнами ниспадали с высокого потолка и утопали своими концами в густом ковре на полу. Шнуры, петлями лежавшие на его ворсе, казалось сами по себе переходили в сложный геометрический рисунок, завершая образ торжественной золотой клетки, сотканной неведомыми мастерами с одной целью — заключить в свои объятья и сохранить в целости главный объект этого помещения — капсулу сна, разместившуюся на небольшом возвышении по центру комнатки.

Профиль человека, размещенного в капсуле, показался Сэму знакомым, и он сделал небольшой шаг к ней, прищуриваясь, дабы подтвердить свою догадку, но, прежде чем он смог приблизиться, сильный толчок в спину заставил его отшатнуться — Док, так бесцеремонно отбросивший его в сторону, одним прыжкам оказался у подиума и, рухнув на колени, прижался лбом к прозрачному пластику.

Осторожно обойдя замершего врача, Сэм, расположившись напротив него, по другую сторону спящего, наклонился над его лицом: — Император, что ли? — Спустя минуту тщательного изучения умиротворенного лица лежавшего в капсуле человека, поднял он взгляд на Лоска и Лифа, замерших за спиной Жвалга.

— Что-то не похож, — покачал он головой: — Я, конечно, лично его не знал, но на плакатах и в новостях, он как-то посолиднее, что ли выглядел. А тут? — Разочарованно повёл Люциус рукой: — Мужик как мужик, ничего особенного.

— Это он, — встав, Док вытянулся по стойке смирно, отдавая салют своему господину: — Он таким и был, по-настоящему, без грима и прочего, — нежно погладил он пластик: — Мой Император.

— Точно он? А выглядит как… — Недоверчиво покосился на него Сэм и, получив в ответ гневный взгляд, поспешил сменить тему, переключая внимание врача на другую цель: — Ну, раз это Он, тогда давайте его вытаскивать. Пока попы не прочухались — они же его сюда уложили.

— Вы так считаете? — Подал голос, молчавший всё это время, Лаф: — Но зачем, сэр?

— Власть, — просто ответил за Сэма Лоск: — Император спит, Патриарх правит. Системы Губернаторов нет, за неё мозги пашут, — махнул он рукой назад.

— Но Святой Престол никогда не опустится до подобного! — Запротестовал было бывший монах, но быстро заткнулся, обжегшись о совсем не добрый взгляд Жвалга.

— Док? — Видя крайнее желание врача немедленно покарать хоть кого-то, виновного в нынешнем состоянии своего господина, подозвал его к себе, Сэм: — Это — по твоей части, показал он на небольшой пульт с перемигивающимися разными, в основном зелеными, огоньками: — Давай, буди нашего Двадцать Восьмого и будем ноги отсюда делать.

— Он мог ослабнуть, — автоматически пробормотал себе под нос Жвалг, опускаясь на колени перед панелью: — Мы его понесем… — Осторожно прикоснулся он к сенсорам: — Нет, я его понесу, — поправился он, нажимая кнопки только в ему ведомой последовательности: — Сейчас… Три минуты и Он — очнется, — отступив на шаг, Жвалг замер в глубоком поклоне.

— Три минуты, говоришь? — Нарушил тишину Сэм, спустя, как ему показалось, минут пять или семь:

— Эй? Док? Кончай медитировать! Что-то не хочет, Император твой, того, просыпаться!

— Что? — Дернувшись, вернулся к реальности, всё так и стоявший в поясном поклоне врач.

— Капсулу, говорю, проверь, — хотел было постучать по её корпусу Люциус, но, в последний момент передумав — мало ли как мог отреагировать на подобное Жвалг, остановился на неопределенном взмахе в сторону спящего человека: — Проверь, может сбой какой.

— Тут не может быть сбоя, сам смотри, — показал врач на выгравиранного в металле корпуса, дракона: — Это личная капсула Императора. Тут сбоя в принципе быть не может.

— Тогда, значит, ты накосячил, — развел руками Сэм: — Не то ткнул…

— Я?!

— Ты не спорь, проверь.

— Я ошибиться не мог! — Отрезал Док, вновь опускаясь на колени: — Вот, сам смотри, — принялся он касаться сенсоров: — Видишь? Смаргивают… Значит — команда принята верно. Сейчас еще раз сморгнут и желтеть начнут — это значит, что процедура начала тестирования прошла. Вот, видишь? — Показал он на пробежавшую по индикаторам желтую волну. Тест пройден — с Повелителем всё нормально. Сейчас от начала пойдет желтая волна — начало пробуждения, ибо желтый — это цвет жизни и… Эй?! Что за…

Волна жизни, появление которой предсказывал врач, так и не появилась — вместо того, чтобы начать наливаться желтым, индикаторы, погаснув на короткий миг, вновь принялись переливаться изумрудным цветом, явно не желая дарить пробуждение Императору.

— Не понимаю… — Прямо-таки с детской обидой в голосе протянул Док спустя несколько попыток, завершившихся точно так же, что и предыдущие: — Я — всё верно делаю, капсула — его личная… Что не так? А, Сэм?! — С надеждой посмотрел он на своего командира.

— Это ты у меня спрашиваешь? Я-то откуда знаю?

— Ну мало ли… Может… — Внезапно он замер, и прищурившись, как-то исподлобья посмотрел на Люциуса: — А может это ты?!

— Что я?

— Помехи наводишь? Ты же у нас — чужак? Из другой реальности…

— Сдурел? Совсем из-за своего обожаемого свихнулся?

— А почём мне знать? — Встав от панели, Жвалг, плавно скользнул к Сэму, держа руки расставленными в стороны и слегка согнув их в локтях: — Может ты это всё и организовал? И сейчас не даешь Ему встать? Ты же тоже у нас из этих, — мотнул он головой в сторону дремавшего, привалившись спиной к мягкой гардине, Лафа: — Из попов?

— Не, Жвалг, — следя взглядом за его руками, Сэм попятился назад: — Вот сейчас ты, вот правда, пургу гонишь.

— Угу, — подал голос от другой стены Лоск: — Он же всё время на виду был, ты чё, Док?! И вообще… — Встав на ноги пилот подошёл к капсуле и, покачав головой, провёл рукой над весело перемигивавшейся огоньками, панели: — А тут экстренное пробуждение есть? Может риском, а? Он же бессмертный — что ему? Не убудет чай. (Лоска здесь нет, он на корабле).

— Экстренное? — Развернулся к нему врач: — Вот же я тупой! — Хлопнул он себя по лбу — вышло весьма громко и звонко, отчего дремавший Лаф на миг открыл глаза и, пробормотав что-то сонное, улегся на пол, поджав ноги и положив голову на руки.

— Конечно же! Режим аварийного выхода из сна! — продолжил он гораздо тише и виновато взглянув на вновь сладко засопевшего паренька: — Лоск, я — твой должник! — Подскочив к панели он положил на светившиеся кнопки пальцы обеих рук: — Три слева, три справа и две по центру… Готово!

— А что-сложно-то так? Нешто одной нельзя сделать было?

— Ага… И риск, ну — случайного касания? Нет, дружище… Эдак, — он пошевелил в воздухе растопыренными пальцами: — Надежнее будет.

— Тебе видней, — демонстративно сложив руки за спиной, Сэм отошел к стене, где до того сидел Лоск: — И когда аварийка сработает?

— Ну… Команда принята, — неуверенным тоном проговорил врач, внимательно следя за индикаторами: — Если всё нормально, то сейчас… Черт! Черт! Черт! — Выругался он, обессилено усаживаясь на пол.

— Сбой? — Поинтересовался Сэм со своего места.

— Да… И тот же самый… Дай закурить, а? — Протянул к нему руку Док.

— Ты же не куришь? — Не вставая перебросил ему пачку Люциус.

— А зажигалку?

— Были бы спички — был бы рай, — процитировав концовку старого анекдота, протянул ему небольшой цилиндрик Сэм: — Иди и бери. Я к тебе не пойду — опять на меня сбой повесишь.

— Да ладно тебе, — подойдя к нему, Док уселся рядом на пол и закурил: — Прости, Сэм. Сорвался. Я так долго Его искал… Ждал встречи — и вот. Вот он, — показал он рдеющим концом сигареты на капсулу: — А я ничего не могу сделать…

— Скажи… — Прикурив, Сэм пустил струю дыма вдоль пола, где она и растаяла, попав под поток воздуха от невидимого вентилятора: — А вот просто вытащить его можно? Разбить стекло и вытащить?

— Это стеклосталь, — покачал головой врач: — Её только спец инструментом взять можно.

— Взломать? Вот подумай — авария произошла. Капсула повреждена и человека надо срочно вытащить. Это — возможно?

— В теории — да. Но для этого нам инструменты нужны — надо взрезать…

— Зачем — взрезать? — Стоявший около изголовья спящего Императора, Лоск, постучал пальцем по чему-то невидимому на торце капсулы: — Сэм, Док — идите сюда. Я не спец, но походу здесь крышку приделали.

— Какую, нахрен, крышку? Ты что, Лоск — бредишь? — Со вздохом встав на ноги он двинулся к нему: — Пошли, Сэм, глянем, а?

— Вот, смотри, — пилот провёл пальцем по тонкой щели, практически незаметной, если смотреть на капсулу сверху вниз: — Я сначала печати заметил — показал он на три сургучных кругляшка, расположившихся в ряд примерно посередине торца цилиндра: — Ну и подумал — а зачем? Печати, ну, зачем на металл лепить? Не для красоты же? Нагнулся и хоп — вот она, — снова провёл пальцем Лоск по тонкой ниточке стыка.

— Действительно, — присев на корточки, Сэм, вслед за ним, провёл пальцем по линии стыка двух половинок: — Док? В капсулах так и должно быть? Что она из двух частей — из двух половинок?!

— Нет, какие половинки? Это единое целое, монолит — только верхняя часть сдвижная, — он озадачено посмотрел на щель: — Такого просто не может быть!

— Ты не кричи, — подтянул его к стыку Лоск: — Во! Видишь?

— Ну вижу, — вырвавшись, Жвалг отошёл на пару шагов и потряс головой: — Но это невозможно! Ни как не! Я знаю эту капсулу — сам, ну, когда мой черёд был, проверял её.

— Чего-чего? — Выпрямившись, Сэм подошёл к нему вплотную: — Ты же говорил, что простым особистом был?! Да — из спец отдела, но не из личной же гвардии Императора? Как-то мне слабо верится, что рядового сотрудника пошлют Его капсулу проверять, а Док?

— Ну… Да какое это сейчас имеет значение?!

— Жвалг! Или нам тебя теперь по-другому звать? — склонил голову к плечу Люциус — Не юли!

— Нет, — замотал головой тот: — Жвалг это моё… Скажем так — последнее имя. И да, чего уж скрывать, — вздохнул он: — Да, я был в спец отделе, напрямую подчинённому Ему. В принципе, я так и рассказывал. Почти не врал. Недоговаривал — да.

— Не врал, угу. Какие ещё секреты расскажите, господин Имперский Аналитик? — Припомнив слова своего альтер-эго из будущего запустил пробный шар Сэм.

— Догадался? Да, врач из меня так себе вышел. — Развёл руками Док: — А вот секретов у меня больше нет. Про последние годы — ну с того момента как к тебе, на Весельчака попал, ты и так всё знаешь.

— Эх… Док… — Отойдя от него, Люциус присел перед капсулой и, прежде чем кто-либо успел среагировать, быстрым движением, сломал сургучные кругляшки: — Я так считаю, — произнёс он, вставая и отряхивая ладони от мелких крошек: — Раз опечатали, то, по-моему, хотели убедиться, что никто — без соответствующего допуска, не полезет. Док, иди сюда. — поманил он к себе врача: — Лоск — буди нашего соню и беритесь за тот конец, — махнул он рукой на противоположный конец капсулы: — Попробуем снять.

— Резкое пробуждение может повредить Ему, — покачав головой, Жвалг, тем не менее встал рядом с ним.

— Он же бессмертный, забыл? — дождавшись, когда Лоск с зевавшим во весь рост Лафитом займут место у своего конца цилиндра, Сэм прижал ладони к покатому боку и, стараясь подцепить ногтями узкую, определяемую только на ощупь, грань стыка, скомандовал: — Ну! Все разом! Тянем!