Дела монастырские

— Ну? Ты как?

Безжалостная вспышка света ножом вспорола его сознание, и Сэм дернулся, пытаясь прикрыть лицо руками.

— Пей! — Тот же голос, дребезжащий как лист жести на ветру отдал приказ и человек ощутил, как к его губам прижался твердый и прохладный предмет. Подчинившись — всем своим естеством он желал только покоя, возвращения туда, откуда только что был так безжалостно выдран, Сэм вновь откинул голову на подголовник.

— Как он? — Второй, более молодой человек был явно взволнован.

— Сейчас будет как новенький, — скрежетнул первый и Люциус узнал в этом лязге какие-то знакомые интонации. Он точно знал говорившего. Когда-то знал, в какой-то другой, жизни.

— Нужно время, — продолжала мяться на ветру жесть: — Это по-нашему всего ничего прошло, а для него — почти полгода. Мозг перестроился, понимаешь?

— Ну… наверное.

— Да не понимаешь. И я — не понимаю. Не изучена эта тема. Одно могу сказать точно — ты, я или Лоск, — при последнем слове чело человека, спешащего укрыться в пологе забытья пронзила судорога — он точно знал это имя. Откуда?

— Дернулся, — проскрежетал, уже гораздо мягче, первый: — Значит старые связи в его мозгу начинают восстанавливаться. Нас бы — без подготовки к такому переходу — из мнимого тела в настоящее, срубило бы напрочь. Свихнулись бы, а командир наш — молодец! Держится. Вот что значит — опыт. В его-то мирах, помнишь, он рассказывал, такие вещи — ну, миры эти мнимые…

— Эээ… Виртуальные? — Перебил первого молодой.

— Да. У него они в порядке вещей.

— Ну как он? — Третий голос слегка басил и забавно растягивал гласные: — В себя приходит?

— Сейчас как огурчик будет! — С облегчением рассмеялся первый, а Люциус ощутил во рту привкус свежих огурцов — сочный, свежий сок буквально заструился по его гортани.

— Сэр? — Сильная, но мягкая рука, требовательно потрясла его за плечо: — Открывайте глаза, сэр. Ваш поход окончен. Сэр! — Тряска усилилась и сдаваясь он сел, медленно открывая глаза.

Твою мать!

Прямо перед ним, требовательно вытянув руку стоял Адептус Механикус в робе с глубоко надвинутом на глаза капюшоне.

«Чёрт! Опять с начала?! Я что — вновь на нулевом?!» — Необходимость начала всего пути с нуля обожгла его сознание и человек застонал, цепляясь руками в края капсулы.

— Что с вами, сэр?! Вам плохо?! — Скинув капюшон — открывшееся лицо было Сэму знакомо, механикус схватил его за руку и принялся шарить пальцами отыскивая жилку пульса.

— Что с ним, Док? — Следующее действующее лицо так же было знакомо Люциусу.

— Эээ… Лоск?

— Сэм! Узнал меня?! — С явным облегчением выдохнул пилот — что он пилот знание как-то само собой всплыло в голове человека. Пилот… Корабль…

— А меня, командир? — Высунулась из-за его спины голова паренька: — Меня — вспомнили?

— Лаф… ит?

— Матрос Лафит, сэр! — Торопливо закивал парнишка: — Точно, сэр!

— А ты, — перевёл взгляд на монаха — теперь он видел, что на первом надета самая обычная ряса: — Ты… Жвалг. Врач.

— Док, сэр! — Коротко кивнул тот: — Отлично! Старые нейронные связи вашего мозга сэр преодолели вновь образованные за время вашего пребывания в мнимом мире, сэр. Очень хорошо!

Слушая голос Дока, Сэм крутил головой новым взглядом осматривая вроде как знакомую обстановку. В его сознании бушевала буря — ощущения тела, реального тела, накладывались на воспоминания мнимого тела, вызывая головокружение.

— Ммм… Сколько я был… Не был здесь?

— Вы пребывали в мнимом мире сорок восемь минут, сэр, — тотчас сообщил ему Док.

— Всего?! Мне казалось — я там…

— Да, сэр. Там, — Жвалг взмахнул рукой в сторону шкафа, нутро которого продолжало перемигиваться множеством разноцветных лампочек: — Там вы провели почти полгода.

— Полгода… — механически повторив его слова, Сэм замер, рассматривая лежавшего на полу подле шкафа андроида: — Я там… жил.

— Да, сэр, — с готовностью закивал Док: — Расслабьтесь — нейтронные…

Не слушая его, Люциус продолжал крутить головой, замечая всё новые — и одновременно, так хорошо запомнившиеся ему детали.

Каменный куб.

Прозрачный цилиндр с…

Острый удар окончательно пробудившейся памяти заставил его вскрикнуть, а в следующий момент он перегнулся через край капсулы выворачивая свой желудок наизнанку.

— Полегчало, сэр? — Обойдя образовавшуюся луже, Жвалг вновь поднёс к его губам кружку: — Это вода, глотните, легче будет.

— Спасибо, Док. — Опорожнив её — вода была прохладной и восхитительно отдавала ржавчиной — настоящей ржавчиной, реальным вкусом, Сэм вытер выступивший на лбу пот: — Значит, всего около часа?

— Да, командир! — Подскочивший Лаф помог ему выбраться и он, сделав несколько шагов уселся прямо на пол, привалясь спиной к плоскости куба.

— Это было нечто, командир! — Присев на корточки напротив, парень с восхищением смотрел на него: — Вы там… Как вы всех рубили! И топором! И мечом этим цепным! Эзцератом.

— Эвисцератором, — опять машинально поправил его Сэм.

— Да-да, им! Вау! Это было…

— Погоди, — потерев лоб рукой, Люциус обвёл взглядом всех присутствовавших: — Вы что — следили за мной?

— Ну… Не следили, сэр, — уселся на пол рядом с парнишкой, Жвалг: — Вернее сказать — наблюдали.

— Но как?

— Нам он помог, — подняв руку вверх, врач развернул руку ладонью вверх, а когда опустил, то на его пальцах сидел дракончик.

Со времён их последней встречи Символ Империи разительно изменился — теперь он был размером со шмеля, вполне комфортно устроившегося на подушечке безымянного пальца Жвалга.

— Он? — Протянув руку — дракончик перепорхнул с одной ладони на другую, Сэм поднёс Символ к глазам, рассматривая так радикально съёжившуюся фигурку.

— Он и Слуга, — кивнул Док на андроида: — Слуга сжёг все свои резервы на установление канала с мнимым миром, монитор мы в соседнем зале выдрали, — кивнул врач на дверь, ну а Символ, — перевёл он взгляд на кроху, улёгшуюся посреди ладони Сэма: — Он нашим маячком был. По нему тебя отслеживали.

— Он что — всё время радом был? Что-то я…

Поднявший голову дракончик внимательно посмотрел на него своими глазками-бусинками, а затем, с видимым трудом встав, вспорхнул в воздух одновременно сворачиваясь в клубок.

Хоп!

И вместо дракончика, над ладонью человека завис сервитор, раскинувший все свои лапки в извиняющемся жесте.

— Ты?!

Лапки черепа разошлись в стороны, и он склонил череп, словно отвешивая поклон.

— Ну ты… Ты… — Сначала Сэм хотел разозлиться, припоминая все выходки и ехидные шутки — в его, Сэма адрес, своего спутника, но затем, глядя на виновато склонившего свои окуляры вниз черепка, усмехнулся: — Эх ты… бедолага… Значит вот о чём ты говорил, ну — когда мы в лифте прощались, да?

Часто — частое кивание и растянувшийся в подобии улыбки речевой модуль — теперь, не связанный программными ограничениями черепок мог творить что хотел, всё это заменило лишние сейчас слова.

— Эх ты… Воробушек, — осторожно погладив голограмму — к удивлению Сэма, его палец ощутил вполне осязаемое сопротивление коснувшись макушки черепка: — Лихо вы меня… Развели.

— Почему это — развели? — Не соглашаясь с его словами покачал головой Лоск: — Мы наоборот… Это… Ну — переживали, болели за тебя.

— Ага, командир! — Вскочивший на ноги Лаф, до того он сидел рядом с Жвалгом, принялся, размахивая руками, делиться своими впечатлениями: — Вообще круто было! Когда вы того демона мечом своим! Он рукой так раз! А вы — Вжжж! И пилу ему в брюхо! Только кишки полетели! А как вы на ходуна запрыгнули! Водилу — сапогом по кумполу — хрясть! Он такой — брык! А вы топором — а он не лезет! Тогда по обрешётке кабины — ннааа! А он очухался — за пистолетом, и тут вы его так…

— Кхм! — Встав — черепок, вновь став дракончиком перепорхнул на куб, Сэм покачал головой: — Довольно, матрос. Рад, что… эээ… доставил вам всем удовольствие.

— Да, сэр. — поднялся и Док: — Доставили. Особенно — когда с дамами…

— Кхм… С какими именно?

— Да со всеми, сэр.

— Проехали! — Буркнул Люциус, обводя команду требовательным командирским взглядом: — Всё, бойцы! Игры кончились. Было и прошло. Точка. Что дальше делаем?

— А ты ещё не придумал? — С видом крайнего удивления посмотрел на него Лоск: — Ты же там полгода торчал — ну, мы все тут были уверены, что план у тебя готов!

— Готов, — исключительно чтобы не ронять свой авторитет подтвердил ему Сэм: — Обсудим на корабле. Так, значит! — Хлопнул он в ладоши: — Лоск, Лаф — берите андроида. Захватим его на корабль. В нём может быть информация… Разная информация… Полезная.

— А мы дотащим? — С сомнением, приподнимая серебристую фигуру за руку, посмотрел на него Лоск: — Тяжёлый…

— До лифта доволоките — там монахов припашу. Так. Док — иди, лифт контролируй. Не хватало ещё чтобы к нам гости припёрлись.

— Епископа и игумена так и оставим?

— Пусть лежат. Да, Док — вызывай корабль, пусть у ворот садится. Ну — как поднимемся, так и вызывай.

— Есть, сэр! — Кивнул врач и, уже повернувшись было к двери, замер: — А вы, сэр? Идёте.

— Да, я сейчас, — не сводя взгляда с плававшего в растворе черепа, кивнул ему Сэм: — догоню, иди.

— Простите, сэр, — дождавшись, когда ругавшаяся сквозь зубы парочка вытащит тело Слуги, Жвалг подошёл к нему: — Чего задумал? Не смей, Сэм — он же Император!

— Император? — Не обращая внимания на раздувшегося до размера шершня и начавшего грозно шипеть дракончика — впрочем «грозно» можно было отнести к издаваемым им звукам с весьма большой натяжкой, Люциус взял Дока за края рясы и, приблизив своё лицо к его, зашептал: — Ты это называешь Императором? Эту эгоистичную скотину? Ты же видел, Жвалг! Видел и слышал всё! Ну? Скажи мне — вот ради него, — последовал кивок в сторону цилиндра: — Люди умирали? Ладно, оставим людей. Ты! Ты — ради этой сволочи, готов умирать? А?

— Сэм! — Вырвавшись, он отступил на шаг: — Он — Император!

— Он — эгоистичный подлец! Ты — его слова — слышал?

— Да, — опустив голову, глухо произнёс врач: — Но он — Император!

— Вот и выйди, — мягко толкнул его в грудь Люциус: — Иди, лифтом займись.

— Сэм… — Подняв голову он Пойми — не могу я так! И тебе не дам.

— Силой меня остановишь?

— Сэм… Ну не знаю я что на него нашло. Я же знал его — нормальный мужик! За Империю, за граждан… За всех нас — горой стоял! А тут, — он вновь опустил голову: — Как подменили. Не узнал я его.

— Но это был он! — Жёстко констатировал Люциус: — Тот самый — что горой стоял, да?

— Да. Его… Словно подменили, Сэм. А может, — подняв голову, Жвалг с надеждой посмотрел на цилиндр: — Может это мнимый мир его так, а? Изменил? Мы же не знаем — как пребывание там на мозг влияет?

— А вытащим — и он снова добреньким станет?

— Не знаю, — развёл руками врач. — Не знаю.

— Но я же — не изменился?

— Ааа… Ты там всего ничего был, — отмахнулся от его слов Док: — Может для такого психического сдвига годы нужны? Да и ты — чужак. У тебя иммунитет мог быть. Точно. Иммунитет. А вот вытащим Императора, так…

— Нет, Док. Не изменится. Я тебе больше скажу. Он таким и был.

— Да брось, — отмахнулся от его слов криво усмехнувшийся защитник трона: — Бред несёшь. Я же знал его не один год!

— Послушай, Док… — Сэм устало потёр ладонями лицо: — Этот мнимы мир… виртуал — если по-моему. Так вот. Там, — он кивнул на шкаф: — Люди расслабляются, из них сразу всё дерьмо лезет, суть их.

— Ты что-то не то несёшь… Я же его… Это в твоей так — в твоей вселенной! А тут…

— Нет, Жвалг. — Перебил его Люциус: — Люди везде одинаковые. Уж поверь. Дерьмо оно в нас — что там, что здесь. Хватает его.

— Не верю. Я. Не. Верю.

— Но ты же сам видел! Сам! Ты же умный мужик, Жвалг! Аналитик, мать твою! Ну? Что твой анализ говорит? Давай, разложи по полочкам!

— Это был он. Его манера говорить, строить фразы. — Усевшись на пол, Док обхватил голову руками: — И никаких следов воздействия на психику… Но… — Подняв голову он вновь, с надеждой посмотрел на Сэма: — Я же могу ошибаться?

— Ты? — Присев рядом, Люциус положил руку ему на плечо: — Ты — не мог. Ты же был лучшим. Лучшим из лучших, раз Он приблизил тебя.

— У меня давно не было практики, Император мог быть в тот момент раздражённым, — начал было торопливо оправдывать своего господина он, но на середине фразы смолк, вновь спрятав лицо ладонями.

— Эй? Вы чего застряли?! — В щель приоткрытой двери просунулась покрытая крупными каплями пота, голова Лоска: — Дотащили мы его. Фуууххх… — Вытерев лицо, он обтёр ладони о рясу: — Тяжёлый — словно из свинца, гад! Идёте? Лифт на месте.

— Сейчас идём, — Кивнул ему вставая Сэм: — Ты это, Лоск, поищите у лифта — должны же быть там хозяйственные отсеки? С тряпками, вёдрами и всем таким.

— Поищем, босс. А зачем?

— Может там тележка есть? Не на руках же они зап части таскали?

— Ааа… Понял! Голова! Побёг искать! — Он исчез из поля зрения, но спустя несколько секунд появился вновь: — Кхм… Сэм.

— А?

— Ну я это… Рад в общем, ну что ты вернулся!

— Спасибо, а уж как я-то рад… И не передать!

— И вот ещё, Сэм.

— Чего?

— Классно ты там… эээ… играл! Аж завидно стало! — вытянув руку Лоск несколько раз рубанул воздух воображаемым мечом: — Круто было!

— Мальчишки, сколько лет им — а всё мальчишки, — дождавшись, когда стихнет шум его шагов, тихо пробормотал Сэм: — Но может это и к лучшему… Вставай! — Подхватив Жвалга под руку, он вынудил того встать на ноги: — Всё, Док. Разговор окончен. К остальным — шагом марш!

— Сэм?

— Иди отсюда!

— Он мучиться не будет?

— Ровно столько, сколько и те, кого он убил. Уходи. Не для тебя шоу.

Вытолкав его за дверь и плотно её прикрыв, он подошёл к цилиндру.

— Что же… Император, — заложив руки за спину он несколько долгих секунд разглядывал игру пузырьков вокруг останков венценосной личности: — Ты прав, я — чужак для вашего мира. Но именно это позволяет мне, смотрящему со стороны, не связанного с тобой какими-либо… Твою мать! — Опершись руками о край постамента он приблизил лицо к краю цилиндра: — Чего это я? Начал тут распинаться… Ты — виновен! — Щелкнул он пальцами по стенке, за которой медленно вращался вокруг своей оси опутанный проводами череп: — Смерть тебе! — Череп, словно осужденный, жадно ловивший слова приговора, качнулся, и на миг, отражение лица Сэма совпало с уставившимися прямо на него провалами глазниц.

— Твою мать! — Невольно отпрянув — взглянувший на него из дымной мути образ мог вогнать в дрожь любого смельчака, Люциус тряхнул головой отгоняя мрачный морок, который — всем своим видом, словно намекал на неизбежное окончание любого пути.

— Да пошёл ты! — Стряхнув со лба капельки холодного пота, он поднял руки, намереваясь схватить цилиндр за край, но темная точка, сорвавшаяся с края куба, заставила его податься назад, размахивая руками в попытке отогнать решительного защитника.

Торжествуя успех, дракончик взмыл вверх и, издав громкое в воцарившейся вокруг тишине, шипение, ринулся в новую атаку.

Щелкая раскрытой, полной ослепительно белых зубов пастью, он раз за разом наскакивал на человека, грозя своими сверкавшими иголками глазам и носу Сэма. Отскочив, после очередного захода, он завис в полуметре от обидчика, и, напрягшись, выпустил в него ярко оранжевую струю пламени, должную испепелить посягнувшего на его сюзерена.

Увы, но посягатель не упал на пол, объятый пламенем…

Во-первых, несмотря на всю свою видимую внушительность, язык пламени был короток — не длиннее сигареты, а во-вторых…

А во-вторых, Сэм не уловил ни малейшего тепла от огненной бури, бушевавшей сантиметрах в двадцати от его лица.

— Что ж ты… Воробушек… — Подставив ладонь он поймал начавшего падать вниз дракончика — язык пламени, только что исторгнутый им явно сжёг его последние силы: — Устал, бедненький. Нет, я понимаю — долг и всё такое…

Превратившийся в сервитора, дракончик медленно пополз по его ладони к запястью. Сил лететь у него не было — сервитор полз, щекоча его ладонь крохотными лапками, удивляя Сэма вновь ощутимыми прикосновениями.

— На плечо хочешь? — Посадив бессильно раскинувшего манипуляторы спутника на привычное им обоим место, Люциус погрозил ему пальцем: — Только не шали, братишка. Понимаю, что тебе не нравится, что я сделаю, но поверь — так надо. Прости.

Вновь подойдя к цилиндру, сервитор лежал смирно, раскидав вокруг свои лапки, Сэм взялся за верх капсулы.

Слегка наклонив её на себя, он захватил рукой пук кабелей и трубок, свисавших с потолка.

Рывок!

Влажно хлюпая отделилась верхняя крышка прозрачного контейнера и, преодолевая отвращение — из открывшейся щели на него пахнуло застоявшейся кровью, горечью мускуса и еще чем-то — неопределяемым, но не менее мерзким, он, привстав на цыпочки, продолжил своё занятие.

Есть!

Облепленный проводами, с торчащими в стороны трубочками из которых изливались потоки различных жидкостей, в его руках висели останки Двадцать Восьмого Императора.

— Сказать надо что-то, — покосился он на старательно смотревшего в сторону сервитора: — Момент всё же — исторический. Эээ… Октоду… Нет. Дуо Окту! Я — Сэм Люц… А, к черту! Умри! — Разжав ладонь он уронил череп на пол: — Сдохни! За всех убитых тобой! — Сильный пинок отбросил сверкнувший желтоватой костью череп к противоположной стене, врезавшись в которую он издал громкий хруст и, оставляя белесые потеки, сполз вниз.

— Пошли отсюда, — кивнув сервитору и стараясь не смотреть на мешанину костей, проводов и белесой массы, он направился к выходу.

— Скажи, пробираясь по желтой дорожке к лифтовому холлу, покосился он на сервитора: — А ты не пропадешь?

В ответ черепок только развел лапками, давая понять, что данный вопрос — ответ на него, ему не известен.

— Ты это… Энергию раньше у него брал? — Пригнувшись, Сэм проскочил под спускавшимся сверху рядом капсул.

Кивок.

— А у меня — сможешь? Не всю, конечно, — остановившись он пропустил перегородивший ему путь очередной ряд цилиндров: — Мне силы тоже нужны. Возьми немного так… ну чтоб до орла вырасти? Согласен?

Черепок задумчиво почесал лоб и, приняв решение, махнул лапкой словно говоря — согласен!

— Вот и отлично… Вот и славно… Нам до корабля только добраться, дотерпи, прошу — там греби энергии сколько хо… чешь, — он едва переставлял ноги — по-предательски внезапно навалившаяся на него слабость — расплата за напряжение последних дней и особенно часов, раскачивала его из стороны в сторону, грозя опрокинуть на пол в любой момент.

— А если тебе сейчас надо, — преодолев очередной поворот он увидел платформу лифта и стоящих подле неё друзей: — Так сейчас бери. Немного только — нам ещё отсюда выбраться надо. Хотя… — вид побежавших ему навстречу людей придал Сэму сил: — Бери сколько надо — эти дотащат… Вон какие кабаны здоровенные…

— А мы уж заждались, — подхватившие его под руки Лоск с Лафитом быстро дотащили едва переставлявшего ноги Сэма внутрь огороженной поручнями платформы.

— Тележку нашли? — переведя дыхание, Сэм, которому стало значительно легче, стоило только выбраться из движущихся джунглей мутных цилиндров, кивнул на тело андроида, лежавшее посреди платформы: — Или вы так, ручками его дальше?

— Тут такое дело, босс, — глядя мимо него пробормотал пилот: — В общем нашли мы тут. Кое-что. Не тележку, но… Вон, Жвалга видишь? — Показал он рукой на врача, с задумчивым видом шагавшего взад-вперёд перед высокой двустворчатой дверью в противоположной, от леса цилиндров, стене.

— И что там?

— Ну… Сходи глянь, — отворачиваясь от дальней стены, он положил руки на поручни и замер, неподвижным взглядом уставившись на бесконечное движение рядов напротив.

— Хм… Лаф — со мной идешь?

— Туда? — Лицо паренька залила бедность, и он отрицательно дернул головой: — Я, командир, если можно, тут бы… Но — если вы прикажите, то я да, конечно.

— Не прикажу, расслабься.

— Спасибо, сэр! — Облегчение на его лице можно было рассмотреть с соседней планеты, если бы там оказался желающий.

— Ну, Док? Что у нас плохого? — Подойдя к врачу, продолжавшему крестить шагами площадку перед дверьми, Сэм остановился, разглядывая высокие створки: — Замок, я погляжу, — кивнул он на выжженное пятно под ручкой: — Не церемонились с ним, да?

— Ну вы же сами приказали, сэр, искать. Вот мы и искали.

— И что же вы такое нашли, а? — Берясь за ручку, повернулся к нему Сэм: — Исполнительные вы мои.

— Сэр, — в руке Жвалга появился пузырек с бледно голубыми пилюлями: — Успокоительное. Ментальный блокиратор. Эмоции пригасит.

— Мне? Эмоции гасить? После всего… — Оттолкнув его руку, Люциус потянул на себя рукоять и, когда дверь достаточно приоткрылась, шагнул внутрь.

Белые стены.

Белый плиточный пол.

Резкое, без теней, тоже какое-то белое освещение.

Ряды сверкающих никелем медицинских тележек — высоких кроватей на роликовых ножках.

Их ряды перемежают длинные и узкие металлические столы на чьих матовых, контрастирующих с веселым сверканием никеля, столешницах, лежат ровными рядами инструменты, при виде которых у любого не связанного с медициной, начинает неприятно ныть в низу живота.

— Ну? И что меня тут должно того? Пугать? Госпиталь это. Или склад — опять же — молодцы святоши — подготовили мед резерв, на всякий случай.

— Дальше пройди, — от ворот, он не стал заходить в зал, кивнул ему Док: — По левой стене.

Длинный ряд белых, сливавшихся со стенами и оттого не замеченных раньше, шкафов не проводил особо страшного впечатления. Передёрнув плечами, Сэм распахнул один, потом другой, потом соседа и ещё несколько…

Все белое нутро, аккуратно разделённое белыми же полочками, заполняли пустые цилиндры, готовые принять новых постояльцев.

Порядок в шкафах был идеален — верхние три полки занимали капсулы. Ниже, сложенные единообразными бухтами, лежали кольца проводов, трубочек и всего прочего, необходимого для подключения бренных останков к системам жизнеобеспечения. Ну а самый низ захватили пластиковые пакеты, заполненные бледно не то зеленоватой, не то желтоватой жидкостью.

— Тут запасов сотни на три, — голос Дока, незаметно подошедшего к нему, заставил Сэма вздрогнуть.

— Сотни на три? Чего три?

— Людей, Сэм! Ты что — не понял? Это фабрика! Фабрика по переделке людей в это! — Протянув руку он постучал по стенке тонко запевшего под его пальцами цилиндра.

— Ну… В галактике хрен его знает сколько миллиардов проживает. А тут — всего три сотни. Нежные вы какие-то. Да одних неизлечимо больных знаешь сколько? Нет? И я не знаю, но думаю — поболее трёх сотен.

— Страшно не количество, — упрямо мотнул головой Док: — Страшен системный подход. И ещё — дверь вон там, — показал он рукой на дальнюю стенку: — Видишь? Посмотри, что за ней.

— И что там? — Распахнув высокую створку, Сэм просунул голову внутрь.

Длинная, второго конца он разглядеть не сумел, цепь, натянутая под потолком, свешивала вниз металлические тросы, заканчивавшиеся крюками для мяса.

И крюки, и тросы были заляпаны темными пятнами, а внизу, под ними, пол был покрыт спёкшейся бурой коркой — запах, волной обдавший его, стоило только Сэму сделать несколько шагов внутрь, исключал любое другое толкование — это была кровь.

— Эээ… — Прикрыв лицо руками, Люциус поспешно выскочил наружу, захлопнув за собой дверь.

— Убедился? — В руке Жвалга снова появился знакомый пузырёк: — Прими, нервы беречь надо.

— Не понимаю, — оттолкнув его руку, Сэм вытащил из кармана пачку сигарет и закурил, привалившись к стене точно под знаком «Курение запрещено»: — Зачем так-то? Словно со скотом.

— Не словно, а именно — как со скотом, — отогнав рукой облако дыма, Док отошёл в сторонку и нагнувшись, вытащил из-под стола контейнер для мусора: — Взгляни, — поманил он к себе Люциуса: — Если что — туда и… Не страшно.

Внутри, ящик был полон на три четверти, Сэм разглядел какие-то заскорузлые, заляпанные чем-то бурым, пластиковые обрывки.

— Это скотч.

— Скотч?

— Да, Сэм. Именно он. Клейкая лента — самая дешёвая. Если ты не понял — ей руки-ноги жертв стягивали. И рты тоже. Видишь? — Выудив из контейнера особо длинный кусок ленты, он продемонстрировал товарищу её, покрытую волосам, поверхность. Светлые и длинные пряди однозначно говорили, что их владелица прежде была женщиной или девушкой, заботливо растившей свою гриву.

— Убери, — отвернувшись, Сэм глубоко вдохнул, пытаясь отогнать вернувшуюся тошноту и Жвалг, несомненно заметивший это, заботливо подтолкнул к нему ящик.

— В него давай. Чего грязь разводить.

— Нет… — Переборов ощущения, Сэм отрицательно мотнул головой: — Да, Док. Теперь понимаю ребят. Фуууххх… Это всё?

— Всё. Мало? Так я добавлю! — Воскликнул он, выплескивая свою злость на Люциуса: — Я не нашёл здесь ни одного обезболивающего. Ни одного! Ты понимаешь, что это значит?

— Что?

— Их наживую вскрывали! Я не представляю, какой шок людям приходилось терпеть.

Сдержавшись — ему очень хотелось напомнить Доку, кто стоял, вернее сейчас уже стоял, за всем этим он медленно кивнул, с дрожью представляя через что пришлось пройти тем, чьи черепа с короткими хвостами позвонков, сейчас плавали в капсулах.

— Пошли отсюда, — обведя взглядом помещение запоминая детали, информация, даже такая, лишней никогда не будет он двинулся к выходу, но, спустя всего пару шагов замер и, развернувшись на месте двинулся назад, сопровождаемый полным удивления взглядом товарища.

— Сюда заходили? Что там? — показал он на неприметную, как и шкафы сливавшуюся со стеной, дверь.

— Эээ… Нет. Нам и первой хватило. Пошли отсюда.

— Осмотрим, — потянул Сэм на себя створку: — Раз уж мы здесь — надо до конца пройти.

Помещение, открывшееся им по ту сторону проёма, более всего напоминало лабораторию безумного учёного, к счастью для замерших на пороге гостей, избравшего своей стезёй не биологию а электронику. Лабораторные столы, шкафы, пол и даже стулья были заставлены различными блоками — полуразобранными и целыми, гирляндами проводов и непонятными приборами с качавшимися на их экранах стрелочками, да перемигивавшимися лампочками.

Самого гения Сэм, поначалу, не заметил, увлекшись разглядыванием чего-то массивного, скрытого наброшенным поверх брезентом и занимавшим почти треть помещения. Понять — по очертаниям, что именно скрывает ткань было решительно невозможно и он строил догадки, пока толчок локтя дока не прервал это увлекательное занятие.

— Смотри, — прошептал Жвалг, убедившись, что завладел вниманием Люциуса, потиравшего бок — толчок оказался болезненным: — Допросим? — Показал он на откинувшуюся в кресле фигуру монаха, облачённого в серую, сливавшуюся с окружающей обстановкой, рясу.

— Обязательно, — кивнув, Сэм двинулся вперёд, внимательно глядя себе под ноги — гробануться, зацепившись за пук проводов или наступив на плату, желания не было никакого.

— Кхм-кхм… — Сложив руки на груди и придав лицу скучающе-брезгливое выражение, он громко и многозначительно откашлялся.

Нулевой эффект — монах так и продолжал полулежать в кресле рассматривая усеянную микросхемами плату.

— Кхе-кхе! — Уже гораздо громче попытался привлечь его внимание представитель отдела внутренних расследований.

Без изменений.

Хотя нет — монах сел и, отложив в сторону плату, взял со стола пачку бумаг, принявшись медленно перелистывать листы в поисках нужного ему участка.

— Брат мой! — Не сдерживая себя более, рявкнул Сэм во всё горло: — Вы что? Оглохли?!

— Спрашивать у глухого — а не оглох ли он, как-то глупо, не находишь? — Усмехнулся Док и, подойдя к всё ещё копавшемуся в бумагах монаху, положил руку на его плечо.

Потревоженный его прикосновением брат не вздрогнул и не подпрыгнул до потолка, как того ожидал Люциус. Наоборот — спокойно отложив бумаги он развернулся в кресле и, внимательно посмотрев на Жвалга с Сэмом, вопросительно склонил голову набок.

— Ты меня слышишь, брат? — Помогая себе руками и растягивая рот чрезмерной артикуляцией, громко и отчётливо проговорил Док.

— СЕКУНДОЧКУ! — Голос монаха оказался неожиданно громким. Подняв руки к ушам, он вытащил пару беруш и, отложив их на стол, виновато развёл руками, выбираясь из кресла: — Прошу меня простить, братья. Там порой, — показал он глазами на дверь, через которую они зашли: — Так шумно бывает — работать невозможно. Крики, плач, бррр… Вот и приходится… Слушаю вас.

— Нет, брат. Это мы тебя слушаем. — Подошёл к нему Сэм.

— Меня? — Оказавшийся неожиданно низеньким монах, над которым Люциус возвышался как штурмовая башня над деревенским частоколом, даже прижал руки к груди от удивления.

— Меня? — Повторил он, задирая голову вверх, отчего его капюшон откинулся, обнажая крупную лысину: — А меня-то — чего?! Вы, вообще — кто?!

— Кто я?! — Немало озадаченный таким вопросом, он даже оглянулся назад, словно там стояло ещё несколько инквизиторов.

— Да-да, вы! — с вызовом произнес монах и, вытащив из внутреннего кармана очки в тонкой черной оправе, водрузил их себе на нос: — Да-с, брат мой по вере, вы! Я, понимаете ли, сижу, работаю и тут вы! Вламываетесь! Нарушаете процесс мысли. А по какому, собственно, праву? — Сложив руки на груди он с вызовом посмотрел на Люциуса.

— Вас разве не предупреждали? — добавив к своей гримасе черты легкого удивления, вернул он вопрошавшему его же взгляд: — Епископ Маркорий, или игумен… эээ… забыл его имя… Борко, Борхо… Не важно. Он тебя, брат, что — не уведомил о моей инспекции?!

— Инспекции?! Инспекции вы говорите! — Вскочив на ноги монах принялся трясти сухенькими кулачками перед носом Сэма: — Да как же вы все меня достали! — Брызгая слюной и подпрыгивая на месте, завизжал он: — Месяц назад — инвентаризация! Неделю спустя — комиссия по благочестию! Вчера — новые отчеты ввели! — Схватив со стола пачку бланков он сунул их Люциусу и, не дожидаясь, когда тот возьмет их в руки, швырнул назад, организовав небольшой бумажный листопад: — А работать мне когда?! Вот вы мне скажите! — застучал он пальцем в грудь очередного проверяющего: — Когда! — Тук! — Мне — Тук! — Работать! Молчите? — Палец завис на пол пути: — А я вам отвечу! Ни-ког-да! Да!

Исчерпав свой запал, монах рухнул в кресло, зацепив рукавом край стола, вызвав настоящий обвал всего того хлама, что доселе покрывал его поверхность.

— Ааа… — Разочарованно махнув рукой он достал из недр стола прозрачный шар, наполненный бледно розовой жидкостью, густой даже на вид и, воткнув в небольшое отверстие сверху трубочку — откуда он её достал Сэм не заметил, принялся усердно сосать жижу, прикрыв от удовольствия глаза.

— Кхм… Брат мой, — выждав с минуту, Люциус решил прервать сей процесс: — Извините, я и думать не мог, что вы не в курсе моего визита. Я — брат Сэм, из отдела внутренних расследований.

— Палач что ли? — Приоткрыв один глаз посмотрел на него инженер: — И как? Вы этого козла Маркория уже того? Повесили?

— Ещё нет.

— Зря! Хотите? — Протянул он шар Сэму: — Хорошо освежает. Меня, кстати, брат Татлин зовут.

— Нет, спасибо, — покачал тот в ответ, доставая из внутреннего кармана блокнот и ручку: — Так чем епископ, по вашему, грешен?

— Попробуйте, — шар качнулся в сторону поспешно выставившего в отказе руки, Дока: — Зря! Клубника, сливки и телятина. Отменная смесь! — Не удержавшись брат Татлин быстро засунул трубочку в рот и пару раз хлюпнул розовой массой: — Очень зря. Отказались, говорю, зря.

— Мы недавно откушали. Так что с Маркорием? — поднеся ручку к бумаге, посмотрел Сэм на монаха.

— Ретроград, консерватор, полностью зашоренная личность! Не видит перспективы! Я ему предлагаю и это, и это, а он?

— А что он? — Осторожно поинтересовался Люциус уже поняв, что видит перед собой очередного, недооцененного современниками, гения.

— А ему — отчеты подавай! — схватив со стола бумажку, Татлин смял её, выпуская пар, и отбросил в глубь комнаты.

— Мешает работе? — Подпел ему Сэм.

— Тормозит! Вот взять хотя бы это! — Приподнял он почти пустой шар: — И вкуснее и питательнее! Им, — кивнул он на дверь: — Для них же старался!

— Зарубил? — Догадался Люциуса.

— Да! У них, видите ли, вкусовых рецепторов нет!

— Вот гад!

— Приходится вот этим кормить, — второй шар, так же вытащенный из недр стола, заполняла бурая и совсем не аппетитная масса: — Белки, аминокислоты, минералы… Гадость, скажу я вам! — Скривившись, он убрал шар назад: — Зато одного на месяц хватает.

— Это… Одному… эээ… черепу? — Уточнил Жвалг, недобро косясь на инженера.

— Да, одному номеру, — не обратя никакого внимания на эмоцию врача, кивнул он: — А как же милосердие? Ему предстоит воевать! Отстаивать веру! В конце концов он и погибнуть может! И кто мы тогда? Кто — если отказываем ему — нашему защитнику, в такой малости?!

— Простите, брат, — протянув руку, Док прервал его, полную возмущения, речь: — Его святейшество…

— Его козлейшество! — Сверкнув глазами фыркнул инженер: — Козёл он, вот кто!

— Вы сказали — воевать? — Пропустил мимо ушей такое нарушение субординации Жвалг: — То есть — ходить? Держать оружие? Вы делаете Судей?

— Судей? Нет, что ты, — всплеснул руками Татлин: — Судья — это мелочь. Мой Защитник Веры его одной рукой разорвёт!

— Защитник Веры? — Подмигнув Жвалгу, Сэм недовольно покачал головой: — Сдается мне, брат Жвалг, что епископ этот в заблуждение ввести нас решил. Как считаете?

— Виновен! — Коротко кивнул Док: — Без пролития крови?

— Думаю да, — задумчиво почесал бровь Люциус: — Всё же лицо, облеченное саном.

— Вот только что? — Теперь сомнения начали терзать чело врача: — Петля или гаррота?

— Да повесьте вы его и дело с концом! — Принялся рыться в столе Татлин: — Вот. Возьмите, — в его руках появилась сложенная бухтой, крепкая даже на вид веревка: — Для доброго дела не жалко!

— Спасибо, — забирая её благодарно кивнул ему Жвалг: — У нас своя есть, но не отказываться же.

— Нам будет проще, брат мой, — протянув руку, Сэм взял доброхота за локоть: — Если ты, в самых общих чертах — я не хочу отвлекать тебя от работы, друг — поэтому только в самых общих, да? Кратко — твоё время ценно, поведаешь нам о Защитнике.

— Дабы мы, — подхватив Док, взвешивая на руке бухту: — Могли лучше оценить его преступный замысел.

— Замысел? Кратко? — Переводя взгляд с одного на другого повторил монах. — Ааа…

— Умолчание нам о твоём шедевре.

— Но кратко не получится, — снял очки и начал протирать их о рясу изобретатель: — В нем, — кивнул он на сокрытый под брезентом предмет: — Столько нововведений, рационализаций, что я прямо затрудняюсь — с чего начать?!

— Начните с главного, — продолжая держать его локоть, подтолкнул Татлина к брезенту Сэм: — Покажите нам его.

— Показать! — хлопнул себя по лбу, поражённый простотой гений: — Конечно! Так просто! Лучше один раз увидеть! — Вырвав рукав из пальцев Сэма он мгновенно скрылся за брезентовым холмом.

— Зачем нам это? — Вполголоса пробормотал Док, наблюдая за мечущимся с веревками в руках вокруг Защитника, Татлина: — Придавили бы гадёныша и дело с концом. Крики ему, твари бледной, не нравятся!

— Смотри, ща грохнется — показал в ответ Люциус на запутавшегося в веревках монаха: — Ан нет, смотри-ка — выпутался!.. А что насчёт придавить — так мы это завсегда успеем. И веревочка есть — куда спешить то? Да и разве тебе не интересно? Мне вот да.

— Одну секундочку, братья мои, — высунулась из складок брезента взлохмаченная голова: — Буквально миг — вы и Отче Наш прочитать не успеете.

— Что-то не так, падре? — Вопросительно склонил голову Сэм: — Сбой?

— Нет, ну что вы! — Торопливо поправив очки Татлин исчез, но спустя миг высунулся уже из другого места: — Я маленький, крохотный тестик. Это мигом!

— Может всё же придавим? — Начал было разматывать бухту Док, но брезент дрогнул и пополз вниз, приковывая внимание людей к огромной раме, в которой, расставив в стороны руки и ноги, стояла огромная, почти в два человеческих роста, металлическая фигура.

— Братья! — Выскочивший из-за неё Татлин, теперь его шею украшал невесть откуда взявшийся длинный оранжевый шарф, вскочил на пустой ящик и, протянув руку в сторону зрителей, возвестил: — Вера наша, досель, испытаниям и нападкам подвергалась! Многия верныя сыны её, Матери Нашей…

— Мать её, — вставил в вполголоса Сэм, вызывая кривую усмешку у Дока.

— Животы свои сложили, возложив их на Алтарь Благочестия и Смирения…

— Нехрен класть куда попало, — подал голос Жвалг: — Раскидают, а потом ищут. И животы, и прочие органы.

— А ты знаешь, почему у попов такие длинные, ну хозяйство длинное? — Припомнил бородатую, но вроде как подходившую моменту шутку Люциус.

— Эээ… Нет. Потому что на Алтарь кладут?

— Ну…

— И смиренный раб, скорбно стоящий перед вами, — продолжал распинаться Татлин демонстрируя, впрочем, гордыню — чувство как бы далекое от заявленного: — В молитвах, посте и бдениях…

— Я его всё же повешу, — скрипнув зубами, Жвалг, распустил бухту и принялся перенаматывать её себе на руку, пуская светлый шнур от ладони к локтю.

— И вот, братия! Бдения мои завершены! — Особенно громко возвопив, инженер взметнул обе руки вверх — Сэм даже посмотрел на потолок, ожидая увидеть там нечто неординарное. Естественно, там ничего не было.

— Защитник Веры версии Два. Точка. Ноль. Два! — Опустив руки вниз докладчик замер, слегка наклонившись вперед, всем своим видом напоминая пингвина в шарфе.

— Ну как? — Вытерев лицо концом шарфа, Татлин, явно испытывая волнение, посмотрел на Сэма: — Моя речь? Как она вам?

— Брат мой, — подойдя к нему, Люциус положил руку на плечо оратора, благо стоя на ящике они оказались практически одного роста: — Вы не только родились с золотыми руками! Господь благословил вас и серебряным горлом!

— Вы так считаете? — Зардевшийся монах смущенно отвел взгляд: — Вам действительно понравилось?!

— Брат мой, — подошедший Жвалг почтительно склонил голову: — Господин инквизитор Первого ранга прав. Мы оба, затаив дыхание внимали каждому слову вашей речи. Вот, видите? — Продемонстрировал он обмотанную веревкой руку: — У меня не оказалось с собой чёток, но, благодаря вашему дару, я смог отметить каждое ваше слово.

— Но… Ну… Эээ… — принявший цвет крайне близкий к своему шарфу только и смог проблеять монах.

— Но не надо более слов! Не искушайте нас брат своими талантами более, ибо слаб человек, а дьявол повсюду! — Сняв руку с его плеча, Сэм ткнул пальцем в фигуру: — Это Защитник? Сообщите мне его характеристики и параметры, брат Татлин!

— Нет, нет и нет! — Решительно отмахнувшись от его слов, он вытащил из-за пазухи небольшую коробочку, взмахнув которой, отошел к Защитнику: — Вы мне открыли глаза, братья! Действительно — к чему слова? Зачем я буду утомлять ваш слух скучными цифрами? Вы же всё одно в них ничего не поймёте! А рассказывать, разжёвывать вам очевидные факты… Нет, братья! Вы были правы — лучше увидеть!

Вытащив из коробочки небольшую антенну, он подошёл к распятой в раме фигуре и ласково погладил её по бедру: — Наглядная демонстрация, друзья мои, скажет вам больше чем тысяча слов! Начнём? — Бросил он вопросительный взгляд на Сэма и, дождавшись положительного кивка, принялся нажимать кнопки.

Рама, проиграв короткую мелодию — в ней Сэм, к своему немалому удивлению узнал первые ноты Сто одиннадцатого псалма — о сохранении солдат, идущих на войну, вздрогнула и пришла в движение, придавая Защитнику стойку «смирно».

Сухо щёлкнув раскрылись замки и фигура, с неожиданной для своих габаритов, плавностью, соскользнула на пол, подчиняясь командам с пульта.

— Прошу! — Приглашающе махнул рукой Татлин: — Смотрите, спрашивайте, постараюсь объяснить, если что не ясно. Понятным вам языком.

Вблизи, фигура не производила такого подавлявшего психику впечатления, как когда она красовалась в раме. К удивлению Сэма, Защитник оказался не таким уж и громадным — всего-то головы на полторы, ну — на две в лучшем случае, выше него. Жгуты проводов, покрытые маслом тяги, перемотанные изолентой скрутки — всё это, при рассмотрении вплотную, наводило его на мысль о наскоро слепленной самоделке, нежели о действительно грозном оружии.

— Скажите, брат, — углядев внутри корпуса приличных размеров пустоту, прямо-таки кричавшую об отсутствии у механизма какого-то, несомненно важного, модуля, показал туда пальцем он: — Защитник, как я вижу, ещё не полностью функционален?

— Понимаете… — несколько обескураженный отсутствием ожидаемого потока славословий Татлин, почесал нос антенной: — Функционал — понятие сложное. Комплексное. Сейчас Защитник полностью операбелен — дайте ему броню, оружие — и можно слать в бой. Под управлением, конечно, — продемонстрировал он Люциусу свою коробочку, чью поверхность усеивали десятки кнопок: — Но, немного, самую малость, брат, вы правы. Для полноценной работы нашему мальчику нужен гость.

— Гость?

— Да, гость. Когда там, — он повторил жест Сэма: — Будет капсула, вот тогда он, — монах похлопал механизм по боку: — Покажет себя во всей красе. Я же послал запрос на десяток кандидатов, но увы — найти сейчас опытных солдат сложно, а помещать в него неподготовленного, — он со сожалением развёл руками: — Сами понимаете — сгинет в первом же бою и что?

— Ты послал заявку на что? — Слова, сорвавшиеся с побелевших губ Дока, были холодны как лёд.

— Не на что, друг мой, — снисходительно поправил его изобретатель: — А на кого. На солдат. Ветеранов — с опытом боевых действий. Пехотинцев, десантников — на привычных к полю боя. Психически и физически здоровых — наркоманы и калеки не смогут нормально продемонстрировать все возможности моего мальчика.

— А почему — гость? — Сжав руку готового накинуться на Татлина Жвалга, спросил, стараясь говорить невинным тоном, Сэм: — Или пребывание там, — кивнул он на нишу: — Опасно?

— Опасно? Ну что вы! При должном бронировании опасности не будет! Если гость, конечно, не будет стоять столбом под огнём. Понимаете — зачем мне ветераны нужны?

— Эээ… Да.

— А гость… У нас же испытания будут, а Защитник пока один — вот и проверим нескольких, запишем их реакции, поведения. Вы же понимаете — первому встречному такую жемчужину не доверишь. Вот и определим критерии отбора кандидатов.

— И много таких… — Удерживать Дока становилось всё сложнее: — Кандидатов вам потребуется?

— Исходя из производственных планов… — сняв очки Татлин прикусил дужку: — Тысяч двадцать. Может тридцать. На первое время… Планы на производство весьма глобальные. Но — хватит цифр! Позвольте мне показать наше чудо в действии!

Подчиняясь взмаху его руки, они отошли к двери, а монах, усевшись на раму, принялся нажимать кнопки.

— Сначала — самое простое. Ходьба. Прошу!

Повинуясь его командам Защитник ожил и, поведя головой из стороны в сторону, неспешным шагом пересёк помещение умудрившись ни разу не споткнуться и ничего не раздавить на своем пути по захламлённому полу.

— Видели? — Горделиво приосанился Татлин: — Он отслеживает поверхность избегая наступать на спорные участки! Теперь — бег!

Качнувшись, фигура мигом пересекла комнату и, развернувшись кругом, замерла в ожидании следующего приказа.

— Места тут мало, — с сожалением прикусил губу инженер: — Такие тесты на улице проводить надо. Ну да ничего. Брат мой, — поманил он к себе Жвалга: — Тебя не затруднит, вот тут, — указал он на центр комнаты: — Сесть на пол?

— Зачем? — Пожав плечами Док уселся на пол, предварительно разгребя ногой хлам.

— Третья часть — прыжки! Сиди-сиди, — принялся он успокаивать вскочившего на ноги человека: — Абсолютно никакого риска! Всё многократно проверено!

— Да? — С сомнением покачал головой, почему-то не поверивший его словам испытатель поневоле: — Коротнёт что и всё! Меня же в лепешку!

— А ты сиди смирно, не дергайся, — ехидно прищурился монах: — Тогда не заденет. А заденет… Так смерть — ради науки, а тем более науки, служащей Святой Церкви, она почетна! Сразу в Раю окажетесь!

— Мне и тут неплохо, — буркнул Док, но уже в следующий момент замер, наблюдая как Защитник, подпрыгивая то на одной, то на другой ноге, словно школьник играющий в классики, начал своё движение к нему. Остановившись метрах в трех от сжавшегося в комок врача, механизм замер, поводя головой — Сэм заметил как блеснули линзы объективов, заменявших ему глаза, развел руки в стороны, пригнулся и…

Хоп!

Одним махом перелетел над ним с метровым запасом.

Жвалг, надо отдать ему должное, продержался почти до самого конца — только когда ноги Защитника лязгнули об пол — только тогда его нервы дали сбой.

Упав на бок, он ловко откатился в сторону, кувыркнулся через голову, словно сбивая прицел вражеского снайпера и, перекатившись ещё раз, замер в проёме двери, едва не сбив Сэма с ног.

— Вы из солдат? — Прищурившийся Татлин прямо-таки поедал поднимавшегося с пола человека: — Не отвечайте — сам вижу. Такая пластика! Координация! Из вас, брат, получился бы отличный, да просто первостатейный гость! Немного бессмертия не желаете?

— Бессмертия? — Вновь придержав за руку врача, переспросил Сэм: — Я верно услышал?

— Конечно! В наших мальчиках, — кивнул монах на замершую по стойке смирно фигуру: — Гость может жить неограниченно долго. Меня себе аккумуляторы да еду загружай.

— И надолго хватает? — Оттеснив дернувшегося Дока себе за спину, поинтересовался Сэм.

— Еды — на две недели, — показал на выкатившийся из-под стола шар, тот: — Одна сфера — одна неделя. А энергии — на месяц. Потом подзарядка. Сами понимаете — сейчас хороших аккумуляторов не найти, хлам один. То ли дело раньше! Вот например — Копий помните? Да? Так на их продукте наш мальчик бы месяца три, да что там три! Пять! Пять месяцев, если не полгода, вприсядку танцевать мог! Так нет их! Копий, еретиков этих, богомерзких, повывели, а с ними и технологии тю-тю! Ничего сейчас нет! Ничего! Всё разучились делать! Куда катится?! Эхх…

Замолчав, монах тряхнул головой, словно это могло отогнать неприятные мысли и продолжил уже более спокойным тоном: — А ты отлично двигаешься, брат. — Покачал он пальцем в сторону Жвалга: — У меня, до тебя, только один был, из гостей, у которого такая же пластика была. Лет пять назад. Я тогда версию ноль точка семь тестировал. Ну и принесли мне его. Уж не знаю, кто это был, при жизни я имею в виду, но охраняли его… — Татлин закатил глаза: — С десяток боевых братьев только сюда набилось. Поле, ну, на поверхности, тоже оцепили… Как он двигался… Как двигался… Ммм… Песня просто!

— Пять лет назад, говорите? — Начиная догадываться спросил Люциус: — А кто это был — не сказали?

— Нет, — качнул головой монах: — На капсуле номер был — бумажка прилеплена, так там номер двадцать восемь кто-то написал. Я у себя так и отметил, — кивнул он на толстый гроссбух, видневшейся на столе: — Тестер Два-Восемь. Да… — Сбиваясь на старую пластинку, вздохнул он: — Сейчас таких не найти…

— Думаете? — Почесав подбородок, прищурился Сэм, прикидывая варианты: — Есть у меня на примете нужный вам кандидат. Боец, рукопашник и, что более всего важно, уже полностью готовый к эээ… К помещению его в вашего мальчика.

— Не дадут, — печально вздохнул монах: — Если вы про тех, кто там, — кивнул он на дверь: — Епископ не даст. При деле они все.

— Епископ, друг мой, — заговорщицки подмигнув брату по вере, Люциус похлопал его по плечу: — Сейчас, скажем так, несколько занят размышлениями о своих прегрешениях и, я уверен, против не будет. Вопрос в другом, — убрав руку он многозначительно покачал пальцем перед носом жадно ловившим каждое его слово и жест, Татлиным: — А вы сами, ваш мальчик, готовы? Казусов не будет? Подумайте — Я ведь обязан доложить обо всём, абсолютно обо всём увиденном. Если он не готов — может лучше обождать?

— Да что вы такое говорите?! — Качая головой в такт движения его пальца, забормотал монах: — Защитник полностью готов к работе! Вопрос, скорее, к вам, — преодолев гипнотическое воздействие он оторвал взгляд от пальца и посмотрел прямо на Сэма: — Будет ли ваш кандидат соответствовать? Вот в чём вопрос!

— Будет. Даже не сомневайтесь.

Коротавшие время в неспешном разговоре Лоск с Лафом не на шутку напряглись, когда, широко распахнув обе створки, в лифтовом холле появилась плавно двигавшаяся механическая фигура. Не сговариваясь, оба бойца, рухнули на пол и откатились в стороны, прервав на середине свою, несомненно увлекательную, беседу.

— Отставить! — появившийся вслед за Защитником, Сэм, поднял руки, успокаивая напрягшихся бойцов: — Он с нами, опасности нет.

— А предупредить — ни как? — Буркнул, вставая и отряхивая рясу, пилот: — Меня чуть кондратий не хватил — сидим, за жизнь базарим… И тут это?! Что за образину приволокли?

— Это не образина, — вступился, а он не мог остаться в стороне, когда речь шла об его детище, монах: — А гениальное изобретение, должно послужить благу нашей Материи — Святой церкви!

— Кхм! Воистину гениальное! — Поспешно и нарочито громко подтвердил его слова Люциус, незаметно грозя кулаком Лоску, с губ которого уже было готово сорваться ехидное замечание: — А скажите мне, брат, — как бы случайно загородив монаха от Лоска своим телом, принял озадаченный он вид: — А как технически будет осуществлён… мн-эээ… Перенос? Ведь кандидата надо как-то отсоединить от его нынешнего… мн-эээ… эээ… Окружения? Трубочки, разъёмы? Не сомневаюсь, что вы уже продумали этот вопрос, но всё же, прошу меня простить…

— Не стоит извиняться, брат, — надувшись от гордости, придержал Сэма за руку Татлин: — Вы правы. Я уже обо всём позаботился. Достаточно набрать два кода, — поднял он вверх руку с растопыренными пальцами: — Кодом переноса и номером капсулы и всё! Автоматика всё сделает сама. Шаг один, — принялся загибать пальцы монах: — Ставим мальчика на техническую площадку «Же-Пе» — желтую, с литерой «Пэ» — перенос. Шаг два — вводим коды и… Та-дам! — последовал торжествующий взмах рук: — Шаг три — перенос и переподключение.

— Гениально! — Склонил голову Сэм: — Так пойдёмте, брат! Чего мы ждём!

Подойдя к площадке осмотра цилиндров, Защитника они оставили на окрашенном в желтое поле у входа, монах всплеснул руками при виде зиявшей, в ряду экранов, дыры.

— Хм… — Тут не хватает одного монитора… Странно… — Почесав затылок, Татлин повернулся к Люциусу: — Непростительный бардак! Видите? — Махнул он рукой в сторону пустого места в раме: — Маркорий, чума на его голову, даже здесь! В таком ответственном месте! Не в состоянии поддерживать порядок!

— Мы это учтём брат, — выразительно посмотрев на старательно делавшего вид, что он не причём Дока, пообещал Сэм: — Но ведь отсутствие этого монитора не помешает вам?

— Эээ… Нет, конечно! Просто займёт немного больше времени… Надо перевести каналы с второго и пятого на седьмой и четырнадцатый… — принялся он давать пояснения, обоими руками шаря по клавиатуре: — Теперь соединим… четвёртый с… ммм… Ага! И вот это перенаправим на… сюда… Так… Калибровочка и… и… и… Готово!

Отойдя в сторону, он приглашающее махнул рукой: — Прошу! Вводите код капсулы и через минуту её загрузят в нашего героя!

— Быстро вы справились, — уважительно покачал головой Сэм: — А скажите — поговорить с кандидатом я смогу? Перед тем как его загрузят? Вы же понимаете — психологический аспект? Надо же сгладить потрясение от переноса.

— Психологический? Хм… — Было видно, что о подобном брат Татлин и не задумывался.

— Да-да, именно психологический. Нам же нужна максимально быстрая адаптация. А она пройдёт быстрее если кандидат будет — в самых общих чертах, представлять, что именно его ждёт.

— Наверное вы правы, — потёр кулаком подбородок монах: — Да — для лучшего освоение, да… Хм… Какой номер капсулы? — Отодвинув Люциуса от пульта, он вновь склонился над клавиатурой.

— Эээ… Три семь… Эээ… Дэ… Ноль-ноль… Чёрт… Не помню!

— Ну что же вы, батенька, — покачал головой, распрямляясь от пульта, Татлин: — Вспоминайте.

— А весь список, ну с номером три-семь-дэ-ноль-ноль? Вызвать можно?

— Можно, почему бы и нет? Только там больше трёх десятков кандидатов будет.

— Вызывайте! Его Витус звали, бывший следователь, за семьдесят лет.

— Как скажите, — защёлкал кнопками монах: — Вот, — махнул он рукой на экран, который заполнили ряды строчек: — Ищите.

Нужная Сэму строка обнаружилась уже на втором экране: — Этот! — Ткнул он пальцем в фото пожилого седого мужчины с челкой на пол лба: — Всё сходится! Три-Семь-Дэ-Ноль-Ноль-Гэ! Витус, семьдесят четыре года, профессия — следователь.

— И ты думаешь, что он, — губы Татлина сложились в брезгливую гримасу: — Будет достойным гостем?

— Уверен. Как мне с ним поговорить?

— Хм… — Вложив в этот короткий звук всё своё недоверие, монах снова склонился над клавиатурой: — Можете общаться! — Отойдя в сторону и всем своим видом продолжая излучать недоверие, объявил он, складывая руки на груди.

— Спасибо, брат, — размяв пальцы, Сэм наклонился над клавиатурой.

— Привет, Вит, — набрал он, одним пальцем — расположение кнопок было далеко от привычного: — Это Сэм. Как ты?

Ответ появился спустя секунд двадцать — Люциус уже хотел было подозвать монаха — мало ли, может сбой какой, как по нижней части экрана, отведённой под чат, поползли строчки текста.

— Здоров, Сэм! Рад видеть, то есть, читать тебя! Ты вырвался наружу? Ну да, именно так — в системе тебя нет, а иного способа связи нет. Что у тебя хорошего? Вернуться надумал? Давай! Тут весело сейчас — Октодуос сдулся — нет его в системе, так что — я тут рулю конкретно!

— Погоди. — Прервал его поток Сэм: — Я по другому поводу. Дело есть.

— Дело? О чём ты? Я же в мнимом — чем я реалу помочь могу?

— Вернуться хочешь? В реальность?

На сей раз Вит молчал едва ли дольше, чем когда Люциус вызвал его в первый раз. Несколько раз он начинал что-то набирать — под строкой чаты высвечивалось служебное сообщение — «оператор набирает сообщение», но оно быстро пропадало, не принося на экран ни одного символа.

— Вернуться… — наконец появились его слова.

— Но как, Сэм? Я же знаю, что от меня осталось… Практически ничего. А до технологий по выращиванию тел… Попы обещали что-то такое, но… Да и ты бы не стал меня дёргать ради глума… Поясни.

— Тело, про полноценное, живое, я тебе не обещаю. Прямо сейчас — нет. Со временем — возможно. Я тебе предлагаю искусственное. Про проект Судья слыхал?

— Мало. Краем уха только.

— Решайся. У меня здесь есть один вполне перспективный носитель. Энергией и жратвой — для твоих биологических останков, извини за прямоту, обеспечу. Взамен виртуала… Прости — взамен существования в мнимом мире я предлагаю тебе вернуться в реальный. Да, будет тяжело. Ты будешь видеть всё настоящее, но не сможешь… — Руки Сэма замерли — ему не хватало слов, чтобы описать всё то, чего будет лишён вернувшийся из вымышленного, существовавшего только в его мозгу мира, человек.

— В общем — решайся. Или хоть какая-то, но настоящая жизнь, либо продолжение в мире фантазий.

— Тебе говорили, Сэм, что переговоры не твоя сильная сторона?

— Да, Вит. Ты не первый.

— Хорошо. Я — согласен. Только учти — ты меня похоронить обещал. Помнишь?

— Угу.

— Ну тогда… Согласен! Что делать?

— Если б я сам знал… Расслабься и жди переноса. Всё — отбой связи.

Отойдя от клавиатуры, он поманил Татлина: — Всё, брат. Он — твой. Долго это всё происходить будет?

— Минуты три, не более… — Согнулся монах над панелью, быстро орудуя кнопками: — Идите к платформе…

Сам процесс установки, или переноса, капсулы за номером три-семь-д-ноль-ноль-г, остался скрыт от их взглядов — к моменту, когда товарищи наконец выбрались из движущихся джунглей, цилиндр с Витусом уже был размещён внутри Защитника, а бурлившая в нём жидкость однозначно показывала на начавшийся, или уже заканчивавшийся процесс адаптации нового носителя к системам механизма.

— Он нас видит? — Почему-то шепотом поинтересовался Сэм у Татлина, с полным удовлетворением рассматривавшего всё происходящее.

— И видит, и слышит, — отодвинув его в сторону, монах сделал шаг вперёд и подняв над головой руку, несколько раз щёлкнул пальцами: — Видите? Голова дёрнулась! — повернулся он к Люциусу: — Сейчас калибровка происходит — ещё пол минуты… Минуту и Защитник будет полностью готов!

Подтверждая его слова, фигура вздрогнула, переступила с ноги на ногу и, поднеся руку к линзам глаз, принялась её рассматривать, сжимая и разжимая кулак.

— Кто здесь Сэм? — Громко, даже чересчур громко спросил Защитник, приседая на корточки и указывая вытянутым пальцем поочерёдно на всех присутствовавших: — Ты? Или ты?

— Я! — Сделав шаг вперёд, Люциус взмахнул рукой: — Как тебе это тело, Вит?

— Ни где не жмёт… Ха! А в мнимом ты был симпатичнее!

— В мнимом? Ты был в мнимом мире? — Крайне удивлённый услышанным Татлин сделал шаг назад: — Но он же закрыт! Доступ туда запрещён лично Патриархом! Всем без исключения! Что такое… И он тоже — оттуда?! — Крутанувшись вокруг оси указал он пальцем на Защитника: — Но это против всех правил! Надо всё немедленно вернуть назад! — Дёрнулся он было в сторону продолжавших движение капсул, но рука Дока, схватившая его за капюшон, остановила этот порыв.

— Пусти! Ты что — не понимаешь — что вы, и я с вами, наделали?! Ни кто! Слышите, вы — никто не должен оттуда возвращаться!

— Вит? Пройдись, поприседай что ли, — сделав знак Жвалгу, чтобы не отпускал монаха, попросил Сэм Защитника и тот, сделав осторожный шаг, принялся расхаживать, приседать и размахивать руками, демонстрируя полную свободу движений.

— Я же говорил — костюмчик как по мне сшит! — проговорил он более тихим, можно даже сказать, вполне нормальным голосом: — Зарядка батарей — девяносто семь процентов, питания для меня — на две недели. Жить можно, Сэм!

— Тебя точно — всё устраивает?

— Ну… Молнии я, как там, пускать не могу, но — судя по данным тестов, рельсину согнуть смогу.

— Рельсину не надо. Ты вот его, — отступив, Люциус показал на лежащее у ограждения площадки, тело андроида: — Поднять сможешь?

— Что… Это же… — Татлин, выпучив глаза и широко разевая рот, тряс головой: — Да… Как?! Это же запрещено! Входить туда! Вы… Вы… Измена! — Яростно дёрнувшись, завизжал он во всё горло: — Тревога, братья! Тревога!

— И чего орёшь? — Подходя к нему, можно сказать ласково, поинтересовался Сэм: — Тут же никого кроме нас нет?

— А вот и есть! Есть! — Запрыгал на месте, пытаясь вырваться из хватки Жвалга, монах: — Тут камеры! Дежурные увидят! Вам не уйти! Падите ниц и молите о милости! Раскайтесь, отступники! Рас… ахххррр… — верёвка, всё это время пребывавшая на руке Дока, обхватила его шею, и врач тянул её, запрокидывая хрипящего, дёргающего в воздухе руками, монаха себе на плечо.

Агония длилась недолго — проследив мягкое падение обмякшего тела на пол, Люциус недовольно поджал губы: — Ну и нафига, Док? Он же его придумал?! Мог бы быть нам полезным.

— Этот? Полезным? — Бросив верёвку на труп, не согласился с ним врач: — От него только подлянки какой ждать бы пришлось. А что до него, — махнул он рукой в сторону Защитника, державшего на руках андроида: — Так я думаю — Хозяйка с ним не хуже этого справится. А то ишь… Крики и плач ему не нравятся… Мразь!

— Может ты и прав… Посмотрим. Ладно! — Хлопнул он в ладоши: — Хватит бездельничать, к лифту пошли. Док, — принялся он в своей манере отдавать приказания на ходу: — Вызывай корабль. Пусть напротив ворот садится. Лоск — прикинь курс на наш Акзар. Лафит — тебе…

— Ты на Акзар хочешь вернуться? — Перебил его пилот: — Но там же Шнек со своими, да и крепости — забыл? Как вжарят — от нас и пыли не останется.

— Все здесь? — Убедившись, что все, включая Вита, забрались на платформу, Люциус ткнул кнопку подъёма и, удовлетворенно кивнув, когда лифт пополз вверх, повернулся к Лоску: — А куда нам ещё? Особенно после всего, что мы тут натворили? Да и не верю я, что Шнеку удалось там всем головы задурить. Подлетим, зависнем вне досягаемости крепостей и на связь выйдем.

— Думаешь тебя послушают? — Скептически хмыкнул Жвалг: — Шнек не дурак — мигом помехами канал забьёт.

— У тебя есть вариант по лучше? — Огрызнулся Сэм, с трудом подавляя вспыхнувшую смесь злости и усталости: — Нет? Тогда помолчи, прошу, а лучше — связью займись!

Не сказав ни слова тот отошел в сторону, доставая передатчик.

Остаток пути они проделали в тишине, изредка нарушаемой лязгом подошв Витуса, время от времени, переставлявшего с места на место свои новые ноги.

— Немедленно падите ниц! — Поджидавшая их на верхнем уровне группа монахов была настроена весьма решительно: — Отступники! Еретики! — Указал на них стоявший чуть впереди других монах: — Вы осквернили чистоту нашей обители! Вы польстились на святое для любого гражданина Империи!

— Вы о чём, брат? — Миролюбиво разведя руки, Сэм первым сошёл с платформы: — Если вы о епископе и игумене, так с ними всё в порядке. Они молятся там, внизу. Мы не…

— Вор! — Прямо-таки взвизгнул монах, указывая на андроида.

— Но позвольте! Мы его забираем для изучения…

— А это ты, убийца, как объяснишь? — Снова прервав его, обвинитель ткнул пальцем себе за спину — в большое панорамное окно, занимавшее почти треть потолка и стены: — Это — как?!

— А что именно я долже… — начал было говорить Сэм, но проследив куда именно указывал обличительный перст, смолк.

Там, сквозь частично заметенное снегом стекло, виднелся монастырский шпиль, украшенный, как и все подобные ему, шаром — сферой Императора.

Шар не горел.

Тёмный, без единой искорки, он, несмотря на свои небольшие размеры, доминировал здесь и во всех прочих городах бывшей Империи, неся гражданам одну и ту же весть — Император умер.

По всем планетам, вне зависимости от того, кто их сейчас контролировал, люди высыпали на улицы и, воочию убедившись в услышанном с экранов или от друзей, становились на колени застывая в одной молитве — мольбе к небесам о даровании им нового, милостивого и справедливого Императора.

— Эээ… Батарейки кончились? — Попробовал было отшутиться Сэм, но раздавшийся в ответ ропот, вкупе с взлетевшими над капюшонами дубинками, подсказал ему, что момент для шутки был выбран, мягко говоря не самый удачный.

Заметив шевеление у себя на плече, он скосил глаза — сидевший там, до сего момента смирно черепок, сейчас отчаянно размахивал лапками, пытаясь привлечь его внимание.

— Ты чего, воробушек? — Бросая напряженные взгляды на распалявшую себя криками толпу, покосился он на сервитора: — Ты уж прости, недолго нам вместе быть получилось — этих нам не перебить, — кивнул он на всё увеличивавшеюся толпу: — Это тебе не боты с Седьмой палубы.

— Смерть им!

— Богохульники!

— Собаки! Убийцы!

Толпа угрожающе раскачивалась, набираясь смелости перед последним шагом — тем самым после которого сознание затопит волна всепоглощающего гнева и разум, обычно надёжно удерживающий дремлющее в каждом из нас зло, отступит в сторону давая ему дорогу.

— Ты чего? — Покосившись в очередной раз на протягивавшего ему лапки сервитора, протянул к нему палец Сэм: — Не знаю о чём ты просишь, но держи.

Вскарабкавшись по его руке, черепок, вцепившись парой манипуляторов в безымянной палец, требовательно вытянул остальные в сторону бесновавшейся толпы.

— Ты уверен? Как знаешь, — Пожав плечами он протянул руку вперёд.

Яркая белая вспышка, полыхнувшая прямо в его ладони, заставила Сэма дернуть головой назад уберегая глаза. Он бы дернул и рукой, но та, находясь в эпицентре не пропадавшего долгие секунды сияния, словно одеревенела, полностью выйдя из-под его контроля.

Медленно сжимаясь яростный огонь не пропадал, как сделал бы любой другой на его месте. Сжимаясь, скручиваясь между собой его языки рождали что-то новое, чье вытянутое тело медленными кольцами всё того же белого пламени сползало на пол постепенно принимая форму змеиного тела.

Испускавшее режущий глаз свет тело, уже можно было различить сетку зеленоватой чешуи, заключило Сэма почти по пояс в свои объятья прежде чем исчезнуть.

Негромкий клекот и ему на плечи опустилась пара птичьих лап, а за спиной, породив своим движением ветер, развернулись кожистые крылья образовав подобие шатра над головой.

Издав пронзительный, терзающий слух визг, мимо его лица, едва не царапнув щеку костяным усом, скользнула к замершим монахам птичья голова и, выстрелив из раскрытого клюва тонким раздвоенным языком, принялась ощупывать воздух перед толпой.

В следующем вопле — Люциуса обдала волна озноба, были перемешены и злость потери, и радость обретения, и торжество силы.

Метнувшись вперёд, Василиск повёл клювом из стороны в сторону, гипнотизируя замерших монахов, удовлетворенно кивнул и отвёл голову назад, успев нарисовать в воздухе перед лицом стоявшего первым монаха короткую красную линию своим языком.

Бледность, с момента появления Василиска, господствовавшая на лице того, стремительно сменялось мертвецкой серостью, заливавшей не только тело, но и наполнявшей своим цветом его рясу, веревочный пояс и сандалии. Последние, почему-то, привлекли особое внимание Сэма — как завороженный он следил за их покачиванием боясь поднять взор выше.

Еще миг и обращённый в камень монах рухнул навзничь, раскалываясь на куски, а Люциус всё так и не мог отвести взгляд от подкатившейся прямо ему под ноги ступни, обутой в потертую сандалию.

— Символ…

— Император вернулся…

— Новый Повелитель…

Окуталась шёпотом толпа, неотрывно следящая за человеком, над головой которого застыла, распушив костяной гребень и приоткрыв клюв, морда Василиска.

Не смену шепоту пришёл негромкий шум, а в следующий момент его перекрыло тихое пение — подняв голову человек увидел, как монахи, только что готовые его растерзать, стоя на коленях выпевали тихими голосами благодарственную молитву.

Выше, над их головами, лучился бело зелёным светом шар Императора, разнося по городам и поселениям Галактики весть о новом Властителе.