К станции Кило мы шли, вытянувшись в походную колонну.
Первым, с большим отрывом от Весельчака и Марьяны, двигался чистый перед законом Бубалюс, обшаривая пространство своими радарами, работающими в активном режиме. За ним, отстав на пару мегаметров, двигались мы — с выключенными, для перестраховки, радарами и соблюдая полнейшее радиомолчание.
Бубалюс Жбан пригнал через два дня после нашего собрания на берегу реки — наш старый грузовичок спокойно прождал нас на базе Абсолюта, так и не став жертвой попытки угона или взлома — полностью подтвердив слова Шнека. Единственным следом чужого присутствия на борту были выброшенные из шкафов ящики, да перерытые койки в каютах экипажа — было ясно, что оставшиеся без своего капитана люди Жвалга рыскали по нему в поисках добычи, но, не найдя ничего ценного, просто ушли, оставив после себя весь этот бардак.
— Не знаю, как вам, — зевнул я, потягиваясь в своём кресле на борту Весельчака: — А лично мне уже становится скучно.
— Побойтесь Бога, сэр, — повернулся ко мне Банкир, вольготно расположившийся на месте штурмана: — Хорошо идём же. Тихо.
— Это и напрягает, — я снова потянулся, разминая затёкшие члены и выбрался из кресла: — Второй час в Имперском пространстве — и никого. Даже патрульных нет?! Раньше-то их тут вилось… — махнув рукой я направился к выходу из рубки: — Кофе будешь? Схожу до камбуза — разомнусь.
— Вы чего, сэр? — покинув своё кресло он подошёл ко мне: — Сидите, сэр, я принесу.
— А размяться? Не знаю, как ты, — я распахнул дверь рубки: — А у меня уже задница болит — сколько ж можно?!
— Вот и прогуляйтесь — по рубке, — оттёр он меня от двери: — А кофе я сейчас принесу.
Быстро выскользнув за дверь, он прикрыл её за собой, оставив меня тупо пялиться на крашеный металл бронеплиты — вот же гад! Если быть откровенным, то я надеялся, используя благовидный предлог, не только разжиться кофе, но и выклянчить что-либо вкусненькое, что ни будь такое, что можно неспешно точить, коротая долгие часы перехода до станции.
— Сэр? — отвлёк меня, от созерцания потёков шаровой краски, оклик оператора связи: — Нас Бубалюс вызывает, сэр. Требуют вас на связь.
— Жвал что? Совсем свихнулся? — пробурчал я, вновь ерзая в своём кресле в попытке найти такую позу, при которой бы моей многострадальной заднице, было бы хоть на йоту комфортнее: — Какая, нахрен, связь?!
— Прямая, сэр! — понял по-своему моё брюзжание оператор: — Перевожу на ваш экран, сэр.
— Спасибо! — поблагодарил я его и, развернув планшет, активировал моргавший красным сигнал вызова: — Ты сдурел, Жвалг? Скажи — ты из принципа игнорируешь здравый смысл, или у тебя к нему личная неприязнь? Я что приказал?
— Да помню я, Сэм, — отмахнулся он от моего замысловатого, и, как я надеялся, изысканно-утонченного, наезда: — Тут такое дело, Сэм. Не Имперская система-то! Как была нейтральной — так и осталась!
— Это как? — от удивления я разом забыл заготовленную заранее речь, которая, несомненно, должна была заставить его осознать пагубность нарушений моих приказов: — Имперцы же тут… Их тут как грязи было?!
— Да я и сам того, — судя по движению его плеч — больше в поле зрения камеры ничего не помещалось, он пожал плечами: — Вот, идём, значит мы — смотрю, а на радаре чисто! То есть совсем чисто, Сэм! Ни полицаев, ни других — ну там курьеров, транспортов, никого нет. Хотя нет, вру — один транспортник был, но далеко в стороне прошёл. Да. В стороне. Ну я и связался с Кило — мол так и так — к вам иду, места есть? А они и отвечают — садись куда хочешь, никого нет. Ну я и спрашиваю — а Имперцы-то мол куда делись? Ушли, говорят. Сэм — это мне дежурный так ответил. Ага, дежурный. Типа у них что-то не так пошло — вот и ушли. Нет, говорит он, это я опять про дежурного, от вхождения в Империю мы мол не отказались, но вроде как, отложился этот вопрос. А надолго? Отложился-то? Это уже я спросил. А он мне и говорит — мол не знаю, Император не докладывал. Представляешь? — заржал Жбан, откидываясь в кресле: — Император ему не докладывал, а? Вот же хохма!
— Ага, — кивнул я, когда он закончил свой сбивчивый пересказ: — Уржаться можно. А ты не догадываешься — чего Империя отложила это присоединение?
— Не-а, — покачал он головой: — Да и пофиг мне, Сэм. Пройдём спокойно, дела сделаем — без лишнего шума, да назад.
— Мы же их кассу взяли, забыл?! А какое волеизъявление без должного финансирования?!
— Ха! А ведь точно! — заржал он, но тотчас оборвал себя и внимательно посмотрел на меня: — Вот только на Кило, ну — об этом, лучше не трепать. Так на вхождение в Империю сильно топят. Могут и побить, да что побить — и пристрелить могут. Сколько ж народу-то мы без заработка оставили!
— Верно, — согласился я, признавая его правоту — масса агитаторов, платных голосовальщиков и провокаторов, оставшихся без обещанных средств и вправду могла сильно осложнить наше пребывание на станции: — Молчим. Ты сейчас скорость сбрось — мы тебя догоним, чтобы нам вместе прибыть. Хорошо, босс. — кивнул он, протягивая руку к кнопке прерывания связи: — Жду вас!
В пространстве около станции было пусто — в отличии от прежних времён, когда тут кипела жизнь, наши три корабля оказались единственными, кто рискнул нарушить покой этого отдалённого от обжитых миров, куска пространства.
— Вы же в розыске?! — первоначально доминировавшая радость от нашего прибытия, звучавшая в голосе диспетчера при нашем запросе посадки, сменилась смесью недоумения и тревоги: — У нас тут и без вас проблем хватает, с лояльными гражданами!
— А мы и не граждане Империи.
— Тем более! Бубалюс сесть может, а вы…
— Стойте, — не дал ему озвучить отказ я: — Это же станция Кило?
— Верно, но…
— И она — нейтральная. Так?
— Но мы готовимся к вступлению в Империю!
— Я в курсе. — кивнул ему — смуглому мужчине средних лет с коротким ёжиком волос, делавшими его голову похожей на киви: — Но в данный момент — станция Кило — нейтральна?
— Да, — помрачнев признался он: — Процедура референдума отложена. Но как только, то мы все, единым порывом проголосуем как надо!
— А как надо? — не удержался от ехидного вопроса я.
— Как это как? За Империю конечно! Вот тогда — заживём! Вы знаете — какие там зарплаты, а? А медицина? Образование? Да мы тут все…
— Но сейчас — вы нейтральны! — прервал поток его восторгов я: — Следовательно — вы вне юрисдикции Империи. Посадку давайте!
— Вы в розыске! — вернулся на первый круг он: — И я, как будущий гражданин Империи не…
— Вот когда им станешь, тогда и вякай! — грубо прервал его я: — Посадку!
— Площадки два, три и четыре, — буркнул он, несомненно глубоко оскорбившись моими словами.
— Спасибо, диспетчер, — поблагодарив его и словами, и кивком я потянулся к клавише связи, собираясь разорвать канал: — И знаешь что?
— Что? — глядя на меня недобрый взглядом, буркнул он.
— Зарплаты, лечение и прочее — это хорошо, не спорю. А о налогах и ценах ты подумал? Нет? Так покопай в сети, а уж потом — пищи от радости!
— Посадка разрешена, — отсоединился он, обжёгши меня злым взглядом на прощанье.
Внутри нас встретило такая же пустота, как и снаружи — Променад был пуст, несмотря на то, что по местному времени, было далеко за полдень. Припомнив свои прежние визиты, я невольно покачал головой — даже девицы лёгкого поведения, бросавшиеся в объятья выходивших из ангаров мужиков, сейчас не спешили покидать свои насесты у стоек баров, предпочитая наблюдать за нами через стёкла витрин.
— Привет, девчонки! — махнув им несколько раз рукой и не получив в ответ никакой реакции, Жбан озадаченно посмотрел на меня: — Это что, Сэм?! Мы же, вроде как, клиенты. И приличные, — он подтянул пузо: — И при деньгах!
— Наверное, — взяв его под руку, я развернул его от витрины, и мы двинулись к парковке электромобильчиков: — Тоже ждут присоединения. Там и профсоюзы, и зарплаты выше. Чего сейчас работать?
— Ну и дуры! — он бросил злой взгляд на оставшийся за спиной взгляд: — Нам больше останется.
Транспортировка контов с капсулами пробила в моих финансах солидную брешь — работать желающих не было, все ждали Империю, твёрдо рассчитывая стать богачами сразу после голосования, ну, или, в крайнем случае — на следующий день, но никак не позже.
Разрулив, и обогатившись некоторым количеством седых волос, эту ситуацию — транспортные платформы принялись сновать от склада к ангарам с Волами, я вытащил сигарету и подошёл к стоявшим чуть в отдалении Жбану и Бусту — вынужденных капитанов наших транспортников. Второй, я про Буста, был мне мало знаком, несмотря на то, что был из парковщиков ещё старого состава — тех, которых направил на Бубалюс ещё Весельчак, готовясь к сражению с Имперским флотом, поставившим жирную точку в существовании Братства.
— Ну что, господа капитаны? — я игриво ткнул штурмана кулаком в брюхо, отчего оно пошло волнами: — Как настроение? Боевое? Погрузка, как я вижу, пошла?
Или — Сильно много заломили, сэр? — почтительным тоном поинтересовался Буст, несомненно наблюдавший за моим торгом с грузчиками.
— Не дороже денег, Буст, — прикурив я выпустил струйку дыма вслед проезжавшей мимо нас платформы: — Сейчас не до них. Выкарабкаемся — ещё заработаем!
Моя жаба, решительно несогласная со всеми последними тратами, впрочем, понимала их необходимость, что было редчайшим исключением из её обычного поведения, и вела себя спокойно, концентрируя своё внимание на второй части, только что произнесённой фразы.
— А что вы тут?
— Где же нам быть, Сэм? — удивление Жбана было искренним: — Не у кораблей же?
— Так погрузка идёт?!
— И что? — отмахнулся он от моих слов: — Сэм. Мы у Ли народ взяли — парни толковые, справятся. Чего их смущать за зря.
— У Линга? Фермеров?! Они же так нагрузят — ты потом всю дорогу на центровку материться будешь!
— Не, не фермеров. Ты что? У них же, на Акзаре, ну на том, что того, — рубанул он рукой воздух: — Что накрылся. Там же вся инфраструктура была и склады и космопорт. Забыл?
— Ну было. И что?
— Сэм. Склады. Космопорт. — терпеливо повторил он тоном учителя, втолковывающему нерадивому ученику элементарные истины: — Там и суперкарго есть и ремонтники и… Все необходимые службы в общем. Да ты не думай, — видя мою неуверенность, поспешил её развеять он: — Мужики нормальные, с пониманием предмета.
Последние слова он произнёс с особенной значительностью в голосе, что, с его точки зрения, должно было полностью убедить меня в правоте его слов.
— Дело твоё, — не стал спорить я — в конце концов вести Бубалюс предстояло ему: — Послушай, Жбан, как ты думаешь — та машинка, ну, которая карточки правит — я ей отметку о том что мы в розыске, я про корабли наши сейчас — эту отметку я стереть смогу? Как думаешь?
— О розыске? Хм… — задумавшись, он почесал свой подбородок, точнее — один из. Прежде чем ответ был готов, его палец несколько раз шкрябнул о щетину между второй и третьей складкой, таким образом, наверное, усиливая работу мозга.
— Нет, Сэм, — покачал он головой поднося к глазам и внимательно рассматривая свой палец, будто тот мог пострадать в ходе своей работы: — Нет. Понимаешь — отметки о штрафах и, тем более — о розыске, — его палец указал на меня: — Они к идентификационному номеру корабля и капитана привязываются. И не здесь, там, — перст ткнулся в потолок: — Где-то на Тронном Мире. Тут, на Кило…
Я не сводил взгляда с его ладони, готовый внимать его следующему жесту, но он просто убрал руки в карманы, немало разочаровав меня этим.
— Тут ты можешь перебить имя, переписать на себя корабль — сделать всё то же самое, что и у обычного законника, только без очереди и задаром. Но очистить идентификатор — нет. И не пытайся, только карту-ключ запорешь и корабль на прикол поставишь.
— Жаль.
— А то! Если бы такое возможно было б, — весело усмехнулся он: — Так накой тогда Братство? Грабанул, попал в списки и сюда. Очистился и снова на дело, да? Нет, Сэм. В Империи не дураки сидят — уж что что, а эту тему они пасут твёрдо. Уж поверь мне.
— Да верю я, верю, — с сожалением признал я крах очередного своего плана: — Но — жаль же!
Обратный путь — на Новый Акзар, так же прошёл спокойно. Пару раз за перелёт мы встречались с другими кораблями, в основном такими же грузовиками, которые, едва идентифицировав наши, числящиеся в розыске корабли, поспешно отваливали в сторону меняя курс на более безопасный.
Полиция, а с одним таким представителем сил охраны правопорядка мы столкнулись на встречных курсах в ничейной системе, так же вниманием нас не удостаивала — мы тихо-мирно разошлись, не беспокоя друг друга вопросами, могущими привести к неудобным ответам, и, как следствие — к нежелательным обоим сторонам последствиям.
Поглазеть на процедуру разморозки собралось практически всё мужское население Нового Акзара — я говорю о столице этого молодого мира. Верные традициям переселенцы не стали изобретать нового имени своему главному городу на планете, предпочтя назвать его так же, как и на их прежней Родине, разве что добавив слово «Новый», демонстрируя предсказуемый консерватизм своего мышления.
Вывод девушек из состояния сна, наш Док решил провести на берегу реки, под открытым небом — с его точки зрения — картинка мирного пейзажа, открывшаяся глазам девиц, должна была дать им позитивный настрой, нивелируя негатив, который, опять же с его точки зрения, присутствовал при их погружении в сон.
Вот только несколько тысяч мужиков, тесным кольцом обступивших участок берега с первым десятком контов, позитива никак не добавлял — о чём Жвалг и проинформировал меня, откладывая процедуру пробуждения.
— Сэр! Или вы убираете этих альфачей, — он кивнул на мужиков, столпившихся за лентами, ограждающими место разморозки: — Или я отказываюсь работать!
— Но, Док! Как я их уберу?! — я обвёл взглядом толпу — походу тут собрались все обитатели Нового Акзара, почитавшие себя лучшими любовниками не только нашего мирка, но и, чего уж мелочиться, всей Галактики.
Большая часть мужчин красовалась в полуголом виде, выставив напоказ прокаченные и блестевшие натёртым маслом в лучах утреннего солнца, тела. М-да… Посмотреть тут было на что — качки соревновались между собой принимая выгодные позы и играя мускулами будто мы были на конкурсе Мистер Империя, а не стояли на берегу небольшой речки, смирно несшей свои воды здесь — в Богом забытой дыре на окраине обитаемых территорий.
Кроме культуристов здесь же присутствовала и вторая разновидность самцов, доказывающих свое превосходство иным родом. В отличии от первых — полуголых, эти закрыли свои тела полностью, и закрыли их самыми модными, конечно по их личному разумению, тряпками. Они презрительно косились на качков, получая в ответ зеркальную реакцию, и, держались от них в отдалении, сберегая свои шмотки от касания с масляными телами первых. Была ещё и третья, самая малочисленная, группа — небрежно одетые, они стояли в стороне от первых двух, и, подняв глаза к небу, старательно шевелили губами, повторяя свои рифмоплётные шедевры, которыми они готовились сразить вышедших из ледяных объятий капсул, девиц. Головы некоторых поэтов были украшены венками из полевых цветов или, подобиями их, только из соломы, что, по мнению творцов, должно было подчеркнуть их простоту, чистоту и естественность — в пику модникам и культуристам.
— А мне какое дело! — сложив руки на груди, Док задрал подбородок вверх: — Или вы их убираете, или я умываю руки, сэр! Присутствие этого стада, — его подбородок дёрнулся и указал на толпу: — Нанесёт непоправимый вред ментальным плоскостям пробуждающейся личности, вводя её в состояние когнитивного дисбаланса, могущего вызвать лавинообразное зацикливание нейронных конструкций массива БэЗед семь, что, вкупе с медикаментозным остатком…
— Док, Док! Всё! — замахал я руками, чувствуя, как на меня, стеной, надвигается цунами его мудрёных слов: — Ничего не понял, но вот давить меня интеллектом не надо, Ок? Сейчас что ни будь придумаем.
Отойдя от него на пару шагов, Жвалг при этом довольно хрюкнул — последнее, что я смог разобрать из его слов, сильно походило на довольное «всегда работает», я обвёл взглядом пятачок пробуждений — так этот участок обозвал Док, ну а спорить с ним желающих не было.
Итак. Что имеем… Конты. Много штук. Док и три тётки в белых халатах. Тётки из местных. Пара охранников в броне — от Самсонова — эти тут по моему распоряжению — таскать конты и, если что, девиц успокаивать. Несколько паллет с халатиками разных размеров — от самых маленьких до XXL. Пара холодильников с напитками и столы с чашками и кофе машинами.
Вроде как — всё. В том смысле, что мы — вроде как всё предусмотрели…
Девочек разморозят, успокоят, дадут чего ни будь попить, потом в речку — сполоснуться и пусть загорают на пляже — естественная среда, как утверждал Док, должна была лучше всяких лекарств вправить им мозги.
Так…
Отдохнут — и транспортом на Базу-1, её возведение только вчера завершили — взмыленный и вымотанный Дед, сообщил мне об этом часа в два ночи, выдернув меня из койки, куда я только-только забрался, завершив подготовку этого пятачка и сегодняшнему мероприятию.
Ха!
А ведь кроме Деда, его бригады и меня — про готовность казарм на Базе-1 никто и не знает… Дед со своими сейчас отсыпается — последнюю неделю они пахали как проклятые, ну а я, этой новостью, ещё ни с кем поделиться не успел…
Злорадно потерев руки и напустив на лицо озабоченное выражение, я двинулся к волнующемуся стаду красавцев.
— Здорово мужики! — поприветствовал я их, забравшись на небольшой холмик, очень вовремя оказавшийся прямо перед ограждавшей пятачок ленточкой.
— Здорово, Пью! — нестройно и разноголосо послышалось из толпы.
— Завидую я вам! — абсолютно честно признался я в толпу, отчего по ней прокатились сдержанные смешки и удивлённые вздохи — вздохов было, к моему сожалению, гораздо меньше, чем смешков:
— Красавцы! Ух! — продолжил я, не кривя душой и глядя на качков, отчего те начали принимать ещё более вычурные позы: — Эстеты! Мне бы ваш вкус! — вздохнул я, глядя на модников, не удостоивших меня ответной реакцией.
— Творцы! — отвесив короткий поклон смотревшим поверх меня в небесную синеву рифмоплётам, так же не пожелавшим снизойти со своих творческих высот до моей особы, я откашлялся и продолжил:
— Вы — молодцы! Молодцы, что пришли сюда! Бедным сироткам, заточённым в своих хрустальных гробах, — я кивнул себе за спину, отмечая как часть творцов тут же вернулась на грешную землю, записывая красивый термин: — Сейчас! Как никогда нужно крепкое мужское плечо! — по обнажённым торсам пробежала горделивая волна: — Их надо окружить красотой! — теперь приосанились и модники, теребя изукрашенные шнуры, банты и прочие элементы отделки своих вычурных, и, несомненно, изысканных облачений.
— Но чего желает любая женщина? Любая — получившая мужчину своей мечты? А? Без пошлостей! Чего? Не знаете? Так я вам скажу! Гнездо! Дом, то есть! А вот с этим у нас — проблема! И очень хорошо, что вы тут собрались!
От толпы отделились и потекли первые, тонкие ручейки лиц, резко вспомнивших о своих неотложных делах.
— Через двадцать минут! — продолжил я, с удовольствием наблюдая, как ручейки принялись напирать силу: — Все собираемся здесь! Каждый получит лопату!
Ручейки стали реками — масса альфачей таяла просто на глазах.
— И мы! Вместе! Дружно! Построим для наших спутниц дома! Через двадцать минут! Каждому — по лопате! Жду!
Проводив взглядом спины последних, не иначе как самых тупых, претендентов, я довольно хмыкнул и вернулся к Доку.
— Сэр? Думаете они не вернутся?
— Уверен, Док. За так девку получить — это они с радостью. А вот работать — не…
— Ну, в принципе, соглашусь с вами. Хорошая работа, сэр.
— Спасибо, — вытащив сигарету я прикурил и, с удовольствием выпустив струю дыма в свежий утренний воздух, спросил у него, показывая её на конты: — Ну так что? Приступим?
— Несомненно, сэр, — кивнул Жвалг: — Только вас, сэр, я попрошу удалиться. — его рука описала дугу, недвусмысленно указывая на пустое пространство за ленточкой.
— Ты чего, Док?!
— Прошу вас, сэр! — он снова, с не меньшей настойчивостью, показал на ленту: — Покиньте нас, сэр.
— Чего вдруг?
— Сэр! Но вы же — мужчина, и ваше присутствие, когда девушки будут пробуждаться…
— Вот только без мудрёных слов, Док! — покачал я головой, складывая руки на груди: — Не пойду я ни куда! И, кроме того, ты тоже мужик!
— Я — врач! — он демонстративно поправил белую шапочку на голове: — Это — нормально!
— А я — местный святой, если ты не в курсе! — парировал я: — А что может быть лучше присутствия святого покровителя, готового утешить невинных? — сожалея, что не натянул рясу — сейчас на мне были лёгкие сандалии, короткие, широкие штаны — такие ещё называют пиратскими и светлая рубашка с короткими рукавами — наряд самое то, для жаркого дня, я, припомнив уроки риторики, простёр вперёд руку и, напевно, произнёс: — Дабы дух несломленный укрепить и зародить надежду в нём, готов я…
— Покиньте плацдарм, сэр! — судя по непреклонному тону врача, мои ораторские таланты не оказали на него должного действия, и я решил использовать последний козырь:
— Но, Жвалг! — показал я рукой на застывших около конта охранников: — А как же они? Они же — мужики?!
— Они — в броне, сэр! — отрезал он: — Их образ естественен и не может вызвать негативных последствий, сэр! В то время как ваш, сэр — может!
— Мне что? Тоже броню надеть, Док? В такую жару, да? Других вариантов у тебя нет?
— Ну почему же нет, сэр, конечно есть. Для вас, сэр — есть! — то, как он подозрительно быстро сдался не могло не насторожить, и, его следующие слова, подтвердили мои опасения:
— Я могу вам пол сменить. Хотите? — он кивнул на стоявший в отдалении и прикрытый белой простынёй, операционный стол: — Минут двадцать и вы — дама, сэр. Силикон есть, там, — он кивнул мне ниже пояса: — Тоже дел немного — чик-чик и готово. Сделать вас дамой, сэр?!
— Да иди ты! — ощущая неприятный холодок ниже пояса, я попятился к ленте: — Ты это, Док! Думай, что говоришь-то!
— А что, сэр, — продолжил он, двигаясь ко мне с самым невинным выражением лица: — Из вас отличная святая получится. Третий размер вас устроит?
Общее собрание всех, свежеразмороженных, девиц, мы смогли провести только спустя четыре дня, несмотря на то, что Док работая без перерыва, вытаскивал из капсул и приводил их в чувство круглосуточно, наплевав на все процедуры психологической адаптации.
— Здравствуйте красавицы! — обратился я к рассевшимся на скамьях девушкам.
Для проведения этого собрания мы организовали некое подобие стадиона, найдя поблизости подходящий по габаритам холм, чей склон, после небольшой доработки, превратился в подобие чашеобразного амфитеатра. Немного пришедший в себя Дед даже сумел разместить по краям зрительских мест огромные полотнища экранов, на которые сейчас — для тех, кто занял последние ряды, проецировалось изображение с камер, нацеленных на небольшую сцену внизу, на самый её центр, на меня короче.
— Рад приветствовать вас на Новом Акзаре! — подняв руки вверх я радостно помахал ими, надеясь вызвать хоть какую-то ответную реакцию, но увы — девицы выжидательно молчали.
— Позвольте представиться, — сделанная мной пауза пропала зазря: — Сэм Люциус, владелец данной системы и, по совместительству, — я позволил себе коротко рассмеяться: — Местный святой.
Снова тишина. Чёрт! Да как же мне расшевелить-то их?!
— Ладно! — махнув рукой я перешёл к конкретике: — Уверен — вы сейчас задаёте себе один вопрос — в каком статусе вы здесь и когда сможете вернуться домой? Так? И я вам отвечу!
Вот на сей раз реакция последовала — по рядам амфитеатра пробежал шум и мне пришлось постучать пальцем по микрофону, требуя внимания.
— Отвечу! — повторил я: — Но прежде! Задайте себе вопрос — а кому вы там нужны? Кто вас там, — подняв руку вверх я ткнул пальцем в небо, трагически возвышая голос: — Ждёт?! Империя списала вас! Вас продали чужакам в угоду политических игр Императора! Вы, вы все, — моя рука, вернувшись с небес, описала дугу перед ними: — Вы все вычеркнуты из мира живых!
Шум, предсказуемо усилился, и я тоже возвысил голос, повышая градус трагедии.
— Вы никому не нужны! Вас! Никто не ждёт! — но перегибать палку не следовало и далее я продолжил гораздо более мягким тоном: — Девчата! Я понимаю ваше состояние и поверьте! Мы, обитатели Нового Акзара, желаем вам только добра! — заметив поднявшуюся со своего места фигурку я мотнул головой Деду, работавшему за операторским пультом и к девушке, тут же подлетел дрон, таща в своих лапках микрофон.
— Гарсия Мунлиз, — представилась она: — Господин Люциус! Если вы хотите добра нам, — оглянувшись вокруг и почувствовав поддержку, Гарсия продолжила: — Так отпустите нас по домам! Спасибо вам, что разморозили, но дальше уже наша проблема! Мы уж сами как ни будь! Верно, девки?!
Что бы унять одобрительный шум, поднявшийся после её слов, мне пришлось с минуту стучать пальцем по своему микрофону, требуя тишины.
— Мадмуазель Мунлиз, — кивнул я, после того, как в амфитеатре стало более-менее тихо: — Мы ни в коем мере не собираемся ограничивать ваше право на свободу перемещений. Мы — вольная планета, а не какая-то там Империя! Скажу больше — вы все, слышите! Все! Получите от нас идентификационные карты, в которых вы будете указаны как граждане, простите — гражданки, свободного мира! Но — прошу и меня понять! Доставляя вас сюда, мы изрядно потратились! На мой взгляд — было бы справедливо, что бы вы отработали эти затраты и…
— Вы что?! В бордели нас отправить хотите?! — вскочившая со своего места эээ… девица, обладала не только мощной фигурой — голос так же соответствовал её комплекции, с лёгкостью заполнив собой всю чашу амфитеатра и без помощи микрофона: — Да никогда! — подтверждая свои слова она взмахнула здоровенным кулаком и повторила: — Слышите? Никогда!
— Ну что вы, милая! — я поспешно выставил вперёд ладони: — Речь не идёт ни о каком принуждении, да и отправить вас в бордель… — я покачал головой: — Его проще сжечь сразу, чем оплачивать лечение тех несчастных, что попадут в ваши объятья! Честная работа! Только честная работа и ничего другого — вы, — я посмотрел на неё: — Согласны честным трудом оператора боевых станций рассчитаться с нами и заработать себе на билет домой? Я вас спрашиваю? — я ткнул пальцем в её сторону: — Ну, говорите?! И никакого принуждения, ну к… эээ… интиму. Ни с какой стороны — прошу заметить! Мне мои мужики целыми нужны!
— Если честно — то я согласна! — крикнула она в ответ: — И нечего меня бояться, я — нежная! Хотите проверить, Сэм?
— Нет, спасибо! — желания оказаться с ней рядом, глядя на её кулаки, как-то не возникало.
— А зря! — рассмеялась она, усаживаясь на своё место: — Мужчинок я люблю!
— Вам будет предложен стандартный трёхлетний контракт, — продолжил я, когда смешки на трибунах затихли: — Обучение, питание, обмундирование — за наш счёт. Бывшие военные тут есть?
В разных местах чаши поднялось несколько фигурок.
— Очень хорошо! За основу взят стандартный контракт наёмника — сравните его, уверен, наши условия вам понравятся.
— А форма? В чём нам ходить? — задавшая этот вопрос симпатичная девушка сидела на первом ряду, и, задав его, задрала полы своего халатика демонстрируя стройные ножки: — Форма хоть симпатичная?
— Повыше задери, не видно! — попросил я и она вспыхнув опустила их на место, принимая более приличный вид, хотя, признаюсь, то, что она продемонстрировала, заставило моё сердце биться гораздо чаще.
— Хороший вопрос! — повернувшись к краю сцены, я, приглашающее, махнул рукой и ко мне присоединилась пара девиц из местных, одетых в купленную заранее и подогнанную форму.
— Вот! Вот ваша форма, — махнул я рукой в стройные, туго обтянутые черной с серебристым проблеском материей, фигурки: — Работать вам предстоит на орбите, поэтому, для вас, мы подобрали вот такие комбинезоны. Подгонять под себя будете сами, думаю справитесь.
Оператор дал крупный план и по трибунам прокатился завистливый вздох — одна из моделей была застёгнута по самое горло, а вот вторая… Её комбинезон был полурасстёгнут, выставляя на всеобщее обозрение красивую девичью грудь, приятные глазу выпуклости которой обнимало красное кружево дорогого нижнего белья.
— Для ветеранов и отличников подготовки, — ковать железо следовало по горячему и на сцене появилась, сверкая золотом нашивок, третья модель: — Мы разработали нашивки и шевроны. За выслугу лет, — на экранах появился рукав комбеза с тремя уголками шевронов: — За отличие в учёбе, — теперь наши зрительницы видели украшенный стразиками аксельбант, тянувшийся от плеча к груди: — И знаки за участие в боевых…
Договорить мне не удалось — так же девица, обладательница впечатлительных кулаков и форм, вскочила со своего места, и, приложив ладони рупором ко рту, что, при её голосе, было совершенно лишним, проорала, перекрывая возникший шум: — Где подписывать?!
Порядок в амфитеатре мне удалось восстановить только спустя минут пять после того, как все три модели покинули сцену, а я охрип, пытаясь победить многоголосый шум, обсуждавших красивую одёжку девиц.
— Дев… Девушки! Прошу потерпеть! — проговорил, вернее сказать — прошептал я в микрофон, выставив его чувствительность на максимум: — Последний момент! Позвольте мне представить вам вашего командира! Лейтенант Марков! Прошу любить и жаловать!
Подчиняясь моему жесту на сцену взбежал Мрак и я, мысленно выматерился. Для своего выхода он мало того, что вырядился в парадный мундир Имперского офицера, так, вдобавок, он затянул себя в парадную, сверкавшую белыми ремнями портупею, зачем-то дополнив свой наряд перчатками регулировщика движения — теми самыми, с огромными, и тоже блестевшими белой лакированной поверхностью крагами.
— Здравствуйте товарищи бойцы! — поднёс он руку к фуражке с непомерно высокой тульей: — Лейтенант Марков, ваш командир!
По рядам прокатились первые, пока неуверенные смешки и я, торопясь перехватить инициативу, оттёр его от микрофона.
— Лейтенант Марков, позывной Мрак, проявил себя опытным бойцом! Так, отвечая за артиллерийские системы нашего корабля, он снайперски поразил дюзы линкора в одном из сражений, что позволило нам всем спастись, и, как следствие — спасти вас, девушки! Подумайте об этом! Сейчас, по моему приказу, он отвечает за ввод в строй наших орбитальных крепостей! Их у нас две! — подняв руку вверх я потряс двумя растопыренными пальцами, акцентируя их внимание на этом факте: — На него возложена задача вашего обучения и управления крепостями в боевой обстановке! Помните — от того как вы освоите технику зависит ваш путь домой! Вы же не хотите оказаться в борделях?!
Негодующий шум, пробежавший по трибунам показал полное отсутствие такового желания у моих слушательниц.
— Выполняйте его приказы и… — я запнулся, не сумев подобрать слова: — И всё будет хорошо! — махнул я рукой на красоту изложения: — В общем так! Собрание объявляю законченным. Контракты вы получите завтра, вместе с идентификационными карточками. — я хотел было добавить классическое — «Вопросы?», но увидев, что ко мне, перешагивая через сиденья, двинулась та самая, особо крупная девица, поспешно отодвинулся от микрофона, оставив Мрака решать возможные вопросы с его новыми подчинёнными — в конце концов это, среди прочего, теперь уже входило в его круг обязанностей.
— Командир! Я так больше не могу! — стоявший передо мной Мрак более всего сейчас походил на только что выбравшегося из лужи воробья — растрёпанный, нахохленный и обиженный на весь белый свет. С момента нашего собрания с размороженными девицами уже прошло почти четыре недели, и я был давно уже морально готов к подобной встрече.
— Сэр! — вытянулся он по стойке смирно: — Прошу снять меня с этой позиции!
— Снять? С какой? — обойдя его вокруг, дело происходило под навесом для совещаний, я отодвинул одно из кресел и уселся, кивнув ему на соседнее: — Ты же стоишь, а я, уж прости меня, в этих ваших новомодных позах ничего не понимаю. Ну, классику знаю, всадницу, шестьдесят девять…
— Сэр! — покраснел он: — Я… Я не про это, сэр!
— Богатые познания, перебил его я, пододвигая ему листок бумаги и ручку:
— Ты уж, за труд не сочти, а? Просвети, дикаря, ну хоть схематически, а? О новых тенденциях и направлениях? Что сейчас модно? В постельной борьбе, а? Девки-то у нас — Уухх какие! А я, — с деланной печалью я вздохнул: — Опозориться боюсь — будут потом за спиной хихикать — мол Сэм-то наш…
— Сэр! Да не про это я! Честно!
— Не про…
— Нет, сэр!
— Эхх… — я, с сожалением покачал головой: — Жаль! А я-то, если честно, только на тебя и надеялся! Ты же у нас самый молодой и, значит, продвинутый, ну в этих, — свободной рукой я изобразил в воздухе женскую фигурку: — Ну в материях таких.
— Прошу снять меня с должности командира крепостей, сэр! — выпалил он вскочив с места: — Сил моих нет больше, сэр!
— Даже так? — отбросив в сторону шутливый тон поинтересовался я, заранее предугадывая его ответ.
— Да, сэр, — плюхнувшись обратно на стул он сгрёб со стола бутылку минералки, и, свернув пластиковую крышечку принялся жадно поглощать её содержимое.
— Вроде всё нормально, сэр, — отставив её в сторону он жалобно посмотрел на меня: — И на тренажёрах нормально — результаты приемлемые, и в казарме порядок, — тут он покраснел, и я понял, что настала пора вмешаться.
— Не слушаются?
— Слушаются, сэр, но…
— Но за спиной твои стати обсуждают. Так?
— Ну да, — уперся он взглядом в стол и вздохнул: — Обсуждают, а еще — хихикают.
— Так… Мрак! На меня смотри! — дождавшись, когда он поднимет взгляд, я спросил напрямую: — С кем-либо из девчонок — спал?! Честно говори!
— Нет, сэр. Не было такого, — честно глядя мне в глаза ответил он, и, не удержавшись спросил: — А что, сэр, надо было?!
— Нет! — рявкнул я, сам поражаясь своей реакции: — Вот этого делать не надо было!
— Так и не было ничего, сэр, — поняв, что поступил правильно, расслабился он: — Честное слово — ничего такого, сэр!
— Вот и хорошо, — произнёс я вставая: — Транспорт твой — далеко? Пошли, внезапную проверку устроим!
Казарма встретила нас непривычной тишиной и идеальной чистотой коридоров, свойственной только тем жилищам, где главенствуют женщины.
— Смирно! — раздался вопль дневального, или вернее сказать — дневальной, когда мы, поднявшись по лестнице на второй этаж оказались на жилом уровне.
— Командир в подразделении! Дежурной по этажу — на выход! — оглушив нас своим звонким криком, дневальная, уж позвольте мне так её называть, снова обратилась в статую на своём месте, внимательно разглядывая противоположную стенку.
— Так… — встав напротив её, я принялся пристально изучать девушку, медленно поднимая глаза от пола к её лицу. Ботинки — начищены до блеска, хорошо… Форма отглажена — о складки брюк и рукавов можно порезаться, хорошо… Воротник стоечкой застёгнут на верхний крючок — да, блин! Отлично! В смысле — хреново! До чего докопаться то?! За что вздрючить?!
— Господин командующий! — чётко щёлкнув каблуками, рядом материализовалась ещё одна девушка — судя по повязке на рукаве — дежурная по этажу: — Личный состав отдыхает после тренажёров, сэр!
— Так… — развернувшись к ней всем корпусом я принялся её пристально разглядывать, надеясь убить сразу двух зайцев — смутить её и обнаружить хоть какое-то нарушение формы одежды. Увы — сегодня я мазал что одиночными, что дуплетом — по примеру дневальной и эта особа обратилась в статую, разглядывая что-то интересное за моей спиной- я с трудом подавил желание оглянуться. Что же до её вида… Тут тоже придраться было не к чему — пряжка ремня, затянутого до упора была просто вбита в её живот, а берет, лихо заломленный на правую бровь, весьма хорошо выщипанную, кстати, уставно сверкал щитком с эмблемой системы — изображением Святого Пью — того самого, с лопатой над головой. В сухом остатке и тут мне был явлен облом, причём в самой, что ни на есть соблазнительной форме.
— Так… Дежурный, да? — качнувшись на каблуках я, с сарказмом посмотрел не неё, надеясь хоть так вывести девушку из равновесия.
— Так точно, сэр! Дежурная по этажу ефрейтор Махина, сэр! — выстрелила она звонкой очередью, обдав попутно меня мятным ароматом: — Ваш визит, сэр! Большая честь для нас, сэр! Что я могу сделать для вас, сэр?!
— Вольно, ефрейтор, — кивнул я, лихорадочно перебирая в голове варианты — посетить сортир? Бесполезняк — там всё сверкает и, наверняка, пахнет как в парфюмерной лавке. Каптёрку? И что я там увижу? Порядок и чистоту? Тревогу может им объявить и проверить выкладку — так наверняка всё уже готово и сложено заранее.
— Лейтенант, — отвернув голову от дежурной, я кивнул Мраку: — А покажите мне, как живут ваши подопечные? Вы здесь уже с месяц?
— Так точно, сэр! На несколько дней больше месяца, сэр!
— Ну вот и отлично. Давайте и посмотрим, как вы тут обжились. Жилые помещения у вас же тут? — я ткнул рукой в дверь, украшенную табличкой «Кубрики 3-10». — Пойдёмте.
Для описания того, что открылось моему взору внутри можно было применить и слово «рай», и слово «ад» — всё зависело от стороны, с которой вы смотрите. Так, для любого нормального мужика, вид девиц, замерших по стойке смирно около своих коек, и учитывая, что на многих, да что на многих — на большинстве, из одежды были только трусики — это был, безусловно, рай. А вот для их командира, с учётом прибывшего с ним высокого начальства, картина более всего соответствовала термину ад.
— М-да! — скользнув взглядом по обилию обнажёнки я, со вздохом, отвернулся и отыскал глазами, очень осторожно, признаюсь, отыскал, единственную здесь одетую девушку — ту самую, с повязкой: — Дежурный! Даю три минуты на приведение личного состава в порядок! Курить здесь можно?
— Есть сэр! — она махнула рукой и за моей спиной почувствовалось движение, сопровождаемое приглушёнными смешками и шелестом ткани: — Сэр! Курилка внизу, сэр! Здесь не курят сэр! — закончив этот короткий доклад она вытянулась по стойке смирно, да так, что я всерьёз забеспокоился за материал мундира — про ту его часть, которая была на её груди.
Гадать об этом мне пришлось не долго — гораздо раньше, чем истек отведённый мною срок, дежурная ожила, и, бросив ладонь к берету, доложила:
— Командующий! Личный состав привёл себя в порядок.
Кивнув ей — понял мол, я неспешно и, старательно изображая скуку, повернулся к рядам коек.
«Твою же дивизию за ногу и об пень!» — примерно так, но нецензурно, едва не выматерился я вслух, наблюдая новую шоу программы.
Млять!
Девушки, действительно привели себя в порядок и теперь всё разнообразие их, столь пленительных для мужского взгляда, прелестей, оказалось упаковано в кружева эротического белья, или укуталось в почти прозрачную дымку тончайших пеньюаров, скорее подчёркивая, нежели скрывая то, что у нормальных дам обозревать удаётся с таким трудом.
— Так… — призвав на помощь всю свою выдержку я постарался сохранить на лице всё тоже — скучающее, выражение. Ну, в конце концов, что я голых девок не видел? — спросил я сам себя, скользя безразличным, как я надеялся, взглядом по всем этим, таким волнительным выпуклостям и впадинкам. Да сто мильёнов раз видел! Пффф… Нашли чем удивить! Меня — и вот таким бюстом? Ммм… А хорош, да! А вот её соседка — её бёдра совсем даже… Аааррррхххх!!!
— Лейтенант! — рывком повернувшись я уставился на Мрака, изображая негодование и, по-честному, испытывая от смены картинки облегчение, смешанное с сожалением — чего уж врать-то… Так бы смотрел и смотрел.
— Лейтенант Мрак! Что вы тут за бордель развели?! — мой разнос ему был частью нашего плана, обсужденного и согласованного по пути сюда, но, судя по его вытянувшемуся и изрядно побледневшему лицу, Мрак, про наши договорённости — забыл.
— Почему личный состав одет не по форме? Что за самоуправство?! — орал я на него, радуясь возможности сбросить напряжение и, одновременно, понимая, что он то, всё это воспринимает за чистую монету!
— Я зачем, по-вашему фонды выделял, а? — подцепив со спинки ближайшей ко мне кровати, висевший там лифчик, и попутно отметив, мысленно, разумеется, его красоту — невесомая деталь гардероба казалось состояла из одних только дырочек, я поднял его на высоту лица двумя пальцами: — Что за бардак в подразделении?! Сейчас это! — взмахом руки я отправил бюстгальтер на койку, но он, несомненно вследствие своей непонятной аэродинамики, резко сменил курс, приземлившись на пол. Сделав вид, что ничего не произошло, я продолжил разнос: — Сейчас у вас бельё по казарме разбросано, а завтра, завтра я вас спрашиваю — что? Прокладки и тампоны? Ну, лейтенант! Чего вы замолкли?
Заметив, краем глаза, что одна из девиц зарделась, и, не меняя своей позы принялась осторожно что-то запихивать ножкой под тумбочку, я записал себе победное очко. Теперь следовало вывести Мрака из ступора — набрав в грудь воздуха, я повернулся к нему, и…
— Господин командующий, — от послышавшегося за моей спиной ангельского воркования, я едва не поперхнулся, и, медленно выпуская воздух — со стороны это должно было походить на шипение змеи — злой и очень опасной, развернулся лицом к новой угрозе.
Чёрт побери!
Угроз оказалось пять, и они шли на меня выставив наперевес своё оружие развернутой шеренгой, поливая меня очередями соблазна, без промаха поражавшими моё сердце и ниже.
— Господин командующий, — снова проворковала шедшая по центру рыженькая лисичка, выводя меня из ступора: — Ну зачем вы на нашего мальчика ругаетесь? Он же душка!
Подтверждая её слова, пришли в движение и остальные девушки — закивала головой самая левая — пухленькая блондинка, затянутая в нежно розовый пеньюар, рядом с ней, изогнулась, демонстрируя гладкий, с очаровательным рельефом мышц, животик, шатенка, а расположившиеся справа от лисички — брюнетка в красном купальнике, состоявшим казалось из одних верёвочек и смуглянка в эффектно оттенявшем бронзу её кожи белье, картинно выдвинули вперёд свои стройные ножки, демонстрируя себя с самого выгодного ракурса.
— Душка? — переспросил я, бросая короткий взгляд на красного, и, вроде как уже дымящегося, Мрака: — Лейтенант Марков — душка?!
— Ну да, командующий, — кивнула, наклоняясь в мою сторону рыженькая, бывшая, несомненно, лидером этой банды: — Он такой миленький, просто ми-ми-ми! С виду, наш лейтенант, строгий, гоняет нас, — закатив глаза и откинув голову назад она повела плечами, глубоко вздохнув, отчего её формы, прелестно приподнялись: — Ох, как он нас гоняет, но, в душе, он просто чудо. — выпрямившись она бросила короткий взгляд и фланг построения, сформированный блондинкой и шатенкой, принял боевую стойку — полную аналогичность той, в которой пребывали брюнетка с шатенкой.
— И мы очень, очень рады, господин главнокомандующий, что вы нашли время нас проведать, — с придыханием произнесла она: — Мы считали дни, ожидая вашего визита — когда же вы нас навестите?!
— Ну вот, навестил, — кивнул я, из последних сил сопротивляясь их чарам: — Так… Кхм… Бойцы! Эээ… Жалобы, просьбы?
— Да, командующий, — всё с тем же придыханием произнесла она: — У нас есть жалоба! На вас, сэр!
— На меня?!
— Да, сэр — на вас, — кивнула она и остальные хищницы тотчас поддержали её слова дружными кивками: — Вы совсем забыли про нас. А мы — скучаем… После вашей речи мы всё ждали, что вы посетите нас, — грустно, почти на грани рыданий, она вздохнула, не оставляя сомнений, что вот ещё чуть-чуть и по её красивому лицу потянутся дорожки девичьих слёз: — А вас нет и нет… Сэээр…
Несмотря на всё понимание, головой — разумом, то есть, её игры, я чуть не дёрнулся к ней, желая утешить расстроенную из-за моего поведения, красавицу.
— Это — всё?! — на то, чтобы произнести эти два слова спокойным и отстранённым тоном, у меня ушло столько же сил, как если бы я разворачивал нашего Весельчака в ангаре, нацеливая его носом на выходные врата.
— Нет, сэр! — поняв, что вариант с обиженной девочкой не прокатил, командирша активировала запасной вариант — теперь передо мной стояла властная, привыкшая командовать и практически равная мне женщина: — Сэр! Мы, девушки которых вы, сэр, спасли, — она опустила руки вниз и теперь они все — все пятеро, просто стояли передо мной, не пытаясь произвести на меня впечатление своими внешними данными: — Мы провели совещание, и, большинством голосов, отобрали тех, которые сформируют ваш близкий круг, сэр!
— Чего сформировать?!
— Мы, сэр, — она кивнула влево и вправо от себя: — Теперь будем с вами, сэр. Повсюду.
— Повсюду? — чувствуя, что почва уходит из-под ног, переспросил я: — Это, простите, как — повсюду?!
— Так и значит — повсюду, везде, то есть. Вас просто необходимо, сэр, окружить женкой заботой. Мы, сэр, так решили!
— Вы, значит, решили… Да?
— Да, сэр! — лисичка… Да какая к лешему лисичка — передо мной стояла стая опасных и хитрых хищниц, готовая пойти на что угодно, ради достижения своих целей: — Поверьте, сэр, так, под нашей защитой, вам будет лучше!
— Значит так, милочки! — перейдя в наступление командирша потеряла значительную часть своего естественного оружия — женской слабости, чья мощь, при воздействии на мужчин, как известно — безгранична, чем вернула меня на твёрдую почву: — Хочу вам, красавицы, напомнить — эта планета моя. Поднимитесь выше — система тоже — моя! Здесь, если вы забыли, главный — я! И именно этот вот субъект, — я ткнул себя пальцем в грудь: — Решает, что хорошо, а что нет. Уяснили?
— Но, сэр! Мы же хотели… Для вас же… — а вот к такому разговору дамочки были явно не готовы.
— Молчать! — со всех, вернувшихся ко мне сил, рявкнул я: — Смирно! Слушать меня! Мрак!
— Да, сэр!
— Объявляю вам выговор с предупреждением! За организацию бардака в вверенном вам подразделении!
— Есть, сэр! — побледнев ещё сильнее и покрывшись красными пятнами — на сей раз от обиды, он вскинул руку к своему берету.
— За это наказание, лейтенант, благодарите их, — я подбородком указал на разом потерявших весь свой гонор девиц: — И учтите, лейтенант! Если через неделю я вернусь и здесь будет такой же бардак, — я пнул ни в чём не повинный лифчик, всё это время, валявшийся на полу подле койки, до которой он так и не долетел: — Сниму вас с должности к чёртовой матери! Вам, Марков, это ясно?!
— Так точно, сэр!
— Хорошо, что ясно. — буркнул я совсем.
— Разрешите? — несмотря на произведённый моим шоу эффект, сдаваться рыжая красотуля, явно не собиралась и сейчас готовилась к последней атаке: — Вопрос разрешите, сэр?
— Не разрешаю! — рявкнул я, разворачиваясь к ней — Вопрос, у вас, красавица, может быть только один — успею ли я занять место в тренажёре, прежде своих подруг! И учтите, вы все — учтите! — обратился я к притихшим девушкам: — Я не шучу! Сейчас вот он, — я хлопнул Мрака по плечу: — Отвечает за вашу подготовку. Но, если ваши красивые головки, по-прежнему будут забиты подобными глупостями — я про это ваше «ми-ми-ми», — попытался я скопировать интонации рыжей: — То гости, которых мы ждём, прорвутся к планете — со всеми вытекающими для всех нас последствиями. Мы-то, мужики, нам-то чего — сдохнем в бою, пффф… Делов-то! А вот вас — таких красивых лапочек, с радостью примут бордели нашей богоспасаемой Империи! Хотите такого?
Тишина, установившаяся после этого, была красноречивее любых слов.
— Так что, милые мои, — я хлопнул в ладоши, и они вздрогнули от этого резкого звука: — Не расслабляемся — всё свободное время — на тренажёрах! К встрече наших гостей вы должны быть… — сжав кулак я поднял его вверх и погрозил им потолку: — Ухх! Как готовы! Ну а то, что они пожалуют — я не сомневаюсь!
Следующие два с половиной месяца всё было тихо. Док со Жбаном запустили-таки своё производство и первый миллион жестянок с чудо кремом разошёлся по ближайшему созвездию как горячие пирожки. Не успели мы отойти от празднования этого события, как пришлось праздновать День Первого Урожая — в гуляниях, захлестнувших все посёлки прошло ещё с неделю — Линг постарался отметить свои достижения так, что молва об этом мероприятии ещё долго передавалась и обсуждалась среди обитателей Нового Акзара — правда, в основном, в виде пересудов и шуток касательно отдельных, особо переусердствовавших в поглощении еды и питья личностях.
А затем, практически точно соблюдая прогноз Шнека, на радарах дальнего обнаружения, закупленных с выручки от первой партии крема, проявились отметки нескольких десятков кораблей, державших курс на наш новый дом — вторжение на Новый Акзар — началось!