Понять — что на самом деле происходит, если вы решили совершить такую попытку используя СМИ — было решительно невозможно.

Разные в деталях, тут каждый из каналов пугал свою аудиторию по-своему, они все сходились в одном — что-то непонятное лезло в пространство новообразованной Республики. Масса видеоматериалов и интервью так же не проливали света на происходящее — большая часть материалов была фальшивой, выдаваемой ушлыми ловкачами за съёмки с натуры, а очевидцы… Уверен, что известная пословица — «врёт как очевидец», наилучшим образом продемонстрирует ценность свидетельств, расплодившихся во множестве, подобных лиц — врали они много, красноречиво и вдохновенно.

Ух…

Чего только можно было не узнать из выпусков новостей!

Всевозможные гипотезы и предположения покрывали собой широченный спектр людских страхов — начиная от злобных кровожадных амёб, медленно переваривавших в себе целые города с не успевшими сбежать жителями, до восставших против своих хозяев роботов. Последнее веселило особо — в Империи на робототехнику был наложен запрет, как и на многие другие технологии — типа компьютеров, и, авторам этих гипотез, приходилось приделывать к своим творениям длинные ноги, начинавшиеся ещё во времена Первой Республики — мол вот тогда горстка машин, обязательно — с секретной лаборатории, и сбежала куда-то, основав где-то свою цивилизацию. Ну а сейчас, развившись, вернулась к своим хозяевам, обуреваемая жаждой мести. Чего эти роботы ждали пять тысяч лет авторы не поясняли, считая подобное ниже своего достоинства.

Но лучшей, занявшей верхнюю ступеньку моего личного пьедестала бредовости, была гипотеза какого-то умника, утверждавшего, что на молодую Республику напал не кто иной, как — Император, построивший секретный мега-флот, чьи экипажи состояли из его же клонов, и, объявивший Экстерминатус, сиречь — поголовное истребление, своим бывшим подданным.

На вопрос — а что ему мешало провернуть подобное раньше, эксперт не отвечал, высокомерно игнорируя нападки своих критиков.

Варианты о нашествии инсектоидов, которым нечего было жрать, рептилий, ищущих места для своих яиц — в плане потомства и маленьких, или больших, зелёных человечков, я даже на рассматривал, проматывая ленту новостей дальше — подобных теорий было слишком много, даже для моей, богатой на выдумку, фантазии.

Но, повторюсь, достоверной информации о происходящем, либо не было, либо она была полностью растворена в потоках фэйковых новостей, делящими эфир с различными пророками, обещавшими то конец света, то оптовый переход человечества на новый уровень.

В принципе, причина их трескотни была понятна — неприглядные новости о разделе Империи, сопровождавшиеся кое-где акциями неповиновения — всё же задурить головы всем не получалось даже у СМИ, такие новости следовало если не убрать — сплетни по сети разлетались мгновенно, опережая попытки особистов их стереть, то, хотя бы оттенить, и кто как не злобные вторженцы лучше всего подходили для этой роли?!

Ясно было только одно — что-то вошло в пространство обитаемых миров, но вот кто, зачем и, в каких количествах, вторгся в созвездие — было решительно невозможно.

— Голосую за вылазку. — поднял руку Шнек: — Всеми силами — в Щупальца.

— Поддерживаю, — рука Жбана так же взмыла вверх: — Но не всеми. Весельчака будет более чем достаточно.

— Против. — сложив руки на груди, покачал головой Док: — Не имея информации, достоверной информации — лезть не пойми куда? Против.

— За! — рука Мрака стала третьей, замершей в воздухе: — И — чем больше стволов, тем лучше!

— Против! — скопировав жест врача, Самсонов, как и он, покачал головой: — Жвалг прав — куда без разведки? Пусть те, кому положено, раскопают всё, ну а потом — потом и сходить можно будет. Да и планету оставлять без прикрытия — не хорошо.

— Мы тоже против, — выступив вперёд Римас, дождался кивка Ли и продолжил: — Мы только от одной напасти отбились, чего гусей дразнить? Капитан прав, — кивнул он на Самсонова: — Будем больше о них знать, тогда и обсудим. Да и далеко эти Щупальца от нас. Куда спешить?

— Итого, — обведя Совет взглядом, подвёл итог я: Трое — за поход, причём большинство за поход всеми силами, и четверо — против. По-моему — всё ясно.

— Не ясно, неверно считаешь, Сэм. — набычился штурман и, ткнув в фермера и охотника пальцем, пояснил: — Они тут при чём? Это дело только пилотов касается!

— Ага! Как же! — поспешил прервать его я, предотвращая готовую разгореться склоку — Линг с Римусом, стоило Жбану произнести свои опрометчивые слова, моментально налились кровью и непроизвольно сжали кулаки, готовые любыми способами отстаивать своё мнение.

— Тихо! Тогда и Дока вычёркивай. Он же врач — что он в пространстве понимает, так?

— Ну, Жвалг — корабельный врач.

— И что? Ему без разницы — где твой геморрой лечить — здесь, — я обвёл рукой пространство вокруг себя: — Или на борту, в космосе.

— Нет у меня никакого геморроя.

— Будешь со мной спорить — появится.

— Будет лучше, сэр, — бросив на недовольно запыхтевшего толстяка не самый ласковый взгляд, произнёс Док: — Если вы, сэр — как командир, примете решение. Ваше мнение — превалирует над Советом.

— Чего? — выпучил от негодования глаза Жбан: — С какой стати?! А Совет тогда зачем? Чего мы здесь сидим?!

— Во-первых — стоим, — всё таким же, спокойным тоном, поправил его врач: — А, во-вторых, Люциус старший — он может выслушать наши мнения, но решения — и ответственность за них, принимать и нести ему.

— Док верно говорит, — кивнул, соглашаясь с его словами старпом: — А ты, Жбан — нет. Закон Братства забыл? Так я тебе напомню, после Совета.

Увидев его кулак, наш штурман резко погрустнел, теряя весь свой боевой настрой — Шнек вполне мог и перейти от вербального внушения к физическому, примеры были.

— Идём. — не желая затягивать этот, так неудачно завершившийся Совет, подвёл итог я: — Но — одним Весельчаком. Шнек. Останешься на охране планеты. Мрак — с ним, на тебе крепости. Цели канонирам я сам дам. Михаил — собирай людей, пойдёшь с нами. Мало ли что, в том бардаке, приватизировать можно будет — твои парни прикроют. Жбан — курс считай. Всё! — хлопнув ладонью по металлу проектора, я ещё раз обвёл взглядом собравшихся: — Вылет завтра. Старпомом — Софрина. Свободны!

От созвездия Святого Пью до Щупалец, было немногим больше тысячи световых лет, и мы надеялись покрыть это расстояние за две — две с небольшим недели, совершая в день три, а, когда повезёт, то и четыре прыжка.

Сказать, что назначение Екатерины вызвало какой-то негатив не могу — экипаж, давно уже разбавленный женским полом, к моему решению отнёсся вполне лояльно — всё же гораздо приятнее наблюдать напротив себя не опостылевшую за долгий поход небритую рожу, а симпатичное личико, самую малость украшенную макияжем. В целом, несмотря на все традиции, я должен был признать — присутствие девчат на борту Весельчака пошло только на пользу, чтобы потом не говорили ревнители старых правил.

Но, если вы думаете, что для меня этот поход превратился в подобие медового месяца, то я, и к вашему, и к своему сожалению, должен вас разочаровать — поведение Кати, бывшей такой ласковой и заботливой внизу, здесь, среди звезд, изменилось радикально.

Первые несколько дней я молча терпел, но затем, получив насквозь сухой и официально равнодушный ответ на невинную просьбу — а не будет ли старпом против если я постою рядом — мы были в коридоре верхнего яруса, где, сквозь крупные иллюминаторы, открывался потрясающий вид на усеянное огоньками звёзд пространство, не выдержал.

— Кать? — положив руку ей на плечо, я попробовал развернуть девушку лицом к себе, намереваясь поцелуем сгладить резкое похолодание наших отношений: — Что с тобой? Обидел тебя кто?

— Да, сэр, вы! И попрошу, — не договорив, она дернула плечом, сбрасывая руку: — Прошу соблюдать субординацию, сэр! На этот рейс — я ваш старпом, прошу помнить об этом! Сэр!

— Катюш, ну чего ты, — протянутая, в попытке обнять её за талию рука, прошла сквозь пустоту — сделав короткий шажок назад, Екатерина ловко покинула опасную зону.

— Сэр!

— Да что с тобой?! Слушай, — прищелкнув пальцами, будто эта идея мне только что пришла в голову, я махнул рукой в сторону наших кают: — Мы оба только что сменились. Пошли ко мне, а? Ликер, вино — бар у меня хороший, Снек закусь сообразит. Посидим, поговорим, а? Кать?

— Должна вам заметить, сэр, — упрямо процедила она, глядя в сторону: — Что распитие алкоголя, во время боевого похода, запрещено!

— Так-то на мостике! А в каюте…

— Своим приказом я полностью запретила распитие на время этого похода. Вы же сами подписали, сэр!

— Я?! Когда?!

— Перед вылетом.

— Слушай… Ну там такая кипа бумаг была, — я развёл руками: — Да и ты же их принесла?!

— На то и был расчёт, сэр, — на короткий миг улыбка, но не привычно ласковая, нет… Это была холодная усмешка победителя, пробежала по её лицу.

— И что? Я в своей каюте тоже не могу? Граммулечек так сто? Перед сном — чтобы согреться. Одному, знаешь ли, как-то холодно спать.

— Я пришлю к вам инженеров, — быстро сделав пометку в своем комме, она подняла глаза на меня: — У вас есть ещё какие-то жалобы, сэр?!

— Нет, — буркнул было я, но, спохватившись, быстро поправился: — Есть!

— Слушаю вас, — занеся пальцы над экраном, она выжидательно посмотрела на меня: — Слушаю вас, сэр.

— А скажи мне, старпом, — скользнув по ней равнодушным взглядом — что ж, в такую игру можно и вдвоём поиграть, я отвернулся к иллюминатору: — Почему моя бывшая подруга стала стервой?

— Кхм…

— Я жду ответа, старпом! И иллюминатор — грязный! — приметив небольшое пятнышко, я принялся тереть его кончиком указательного пальца.

— Сэр, разрешите пояснить? — почувствовав на щеке её дыханье, я развернулся и, резким движением, на сей раз успешным, обнял её.

— Сэм, — потеревшись носом о тот самый шрам на щеке, Катя, уже точно — та самая, нежная и любимая подруга, продолжила уже совсем другим тоном: — Пойми, это же поход. Там, внизу, — положила она голову мне на плечо: — Я вся твоя. Но здесь, прости, — вывернувшись из моих объятий девушка сделала шаг назад: — Осмелюсь заметить, сэр, — её, только что бывший таким нежным голосок, снова жёг мой слух трескучим морозом: — То, что вы трёте пальцем, сэр, не грязь. Это туманность.

Количество страшилок, изливавшихся на нас из новостных каналов прежде, резко пошло на убыль примерно на четвёртый день нашего похода, как обычно и бывает со всеми современными сенсациями — неделю на раскрутку, еще неделю на снятие сливок всеми причастными, и — забвение. Случай с этим вторжением, исключением не был — получив, невидимую зрителям команду, эксперты, до этого жарко спорившие в эфире о произошедшем, быстро перепрофилировались и теперь, всё с той же горячностью, обсуждали правомерность действий оператора мусорщика, сбившего по пьяному делу, бюст Императора, установленный на городской площади какой-то захолустной планеты. Осознав, что ему грозит — закон касательно охраны изображений Августейшей Особы, отменить попросту забыли, оператор быстро объявил себя тайным борцом с павшим режимом, который, вот таким способом, проявил свою ненависть к исчезнувшему тирану.

Бред?

Конечно!

Но сейчас этот тип грелся в лучах славы спеша как можно быстрее монетизировать обрушившуюся на него известность, а эксперты, психологи, юристы, богема и все прочие, привыкшие зарабатывать на жизнь сотрясая воздух пышными, но пустыми речами, всеми силами помогали оператору в его начинаниях, пользуясь случаем лишний раз заявить о своих страданиях во времена Двадцать Восьмого.

К слову сказать — а что именно произошло с Императором, и куда он пропал — даже и не обсуждалось.

Мы же, наблюдая очередной дурдом, только посмеивались, гадая, что даст повод для следующей сенсации.

От своего похода мы, несмотря на прекращение истерии с пришельцами, не отказалась потому, что имели доступ, спасибо Шнеку, к участку Сети, закреплённому за этим созвездием. Там, на местных форумах, несмотря на все старания модераторов, несомненно получивших сверху вполне конкретные инструкции, нет-нет, да и проскальзывали сообщения — то о замеченных на фоне местного солнца объектах, то о гравитационных возмущениях в системе, не поддающихся какому-либо объяснению.

Но, постепенно и эта, крайне скупая информация, сошла на нет, а ещё спустя пару дней, как раз в первые дни второй недели нашего похода, пропали и они. Форумы и чаты созвездия Щупалец хранили молчание не долго — дня два, после чего просто исчезли из сети, будто их и не было. Вместе с ними пропал и весь кусок Сети, отвечавший за это звездное скоплении — как не бился наш корабельный компьютерный гений, но найти исчезнувшее ему так и не удалось — молчали даже спутники ретрансляторы — исправно отвечая на наши запросы, что искомые абоненты в сети не числятся.

Царившая в системе, а мы вышли из прыжка у самой ближайшей к нам звезды созвездия Щупальца, тишина мягко говоря — настораживала, вызывая в памяти картины миров Копий, в которых, к моменту нашего прибытия к ним, все уже были мертвы после применения Империей нового оружия.

Точно также было и здесь — эфир безмолвствовал.

— Жбан? А у нас всё работает? — окликнул я штурмана, задумчиво грызшего карандаш, склонившись за своим столом.

— Сэр! — вместо него голос подала Софрина: — Все системы корабля, в том числе — средства обнаружения и связи — исправны.

— Понял тебя, старпом, — кивнул ей я. После нашего общения у иллюминатора я больше не стремился к близости, понимая бесперспективность своих попыток, хотя, должен признать, давалось мне это равнодушие с трудом.

— Копий помнишь? — подошедший к моему креслу Жбан, в своей любимой манере принялся чесать складку между подбородками.

— Только что вспоминал, — вздохнул я, заново ощутив тот сладковатый запах смерти, витавший в здании космопорта мёртвой планеты: — Ты что? Думаешь это Император опять?

— Не знаю, — закончив с подбородками, толстяк вытащил из нагрудного кармана очередной карандаш и принялся вертеть его в пальцах: — С одной стороны — чего ради? Свои, провинция — профита нет. А, с другой, да кто ж его знает. Может у Него крыша съехала — удрал из дворца и пошёл мстить. Вот только не спрашивай — за что, — погрозил он мне карандашом: — Это я так — на правах бреда.

— Бреда… Старпом! В этой системе вообще люди есть?

— Да, сэр, — стоявшая рядом с нами девушка несомненно слышала наш разговор: — Согласно лоции, — она бросила короткий взгляд на Жбана, понимая, что вторгается на его территорию, но тот только кивнул, внимательно изучая кончик карандаша — продолжай мол: — Здесь две обитае5мые планеты, сэр.

— Две?

— Да, сэр. На одной полноценная инфраструктура, на второй — рудная колония.

— И обе — молчат? А в оптику что видно? Ну не знаю… Может на них метеор громадный, — я развёл руки, показывая насколько громадный камень мог прилететь из пространства: — Упал? Пожары? Вулканы?

— Мы пока далеко, сэр, — покачала она головой: — В оптику практически ничего не видно. Надо ближе подойти.

— Ну так подходи! Чего ждёшь?

— Вашего приказа, сэр, — дёрнула девушка подбородком, явно разозлённая моим тоном.

— Двигай, — отвернувшись от неё, я откинулся на спинку кресла, барабаня пальцами по подлокотнику — ситуация, до боли напоминавшая мне тот поход к Копиям, нравилась мне всё меньше и меньше.

— Сэр, — спустя минут тридцать, Екатерина, подойдя к моему креслу, показала пальчиком на отодвинутый в сторону экран моего планшета: — Мы подошли на оптимальную дальность для нашей оптики. Картинка сейчас появится на вашем экране, сэр. Желаете, чтобы я дала пояснения?

— Желаю, чтобы дала — машинально, любуясь её фигуркой и мысленно раздевая её, произнёс я, слишком поздно поняв двусмысленность этой фразы — говорил я громко, и, раздавшиеся, хоть и приглушённые, смешки яснее ясного указали, как именно находившиеся на вахте, поняли мои слова: — Садись! — решив усугубить ситуацию, в конце концов — чего скрывать, все и так знали о наших отношениях на планете, я хлопнул ладонью себе по колену.

— Спасибо, я постою, сэр, — холодно улыбнулась она: — Боюсь причинить вам неудобство, сэр.

— Какое?

— Ну… Передавлю вам что ни будь. Во время прилива крови. Ещё ампутировать придётся.

— Как хотите, старпом, — равнодушно произнёс я, отметив, как заходили ходуном спины сидевших за пультами людей, несомненно получавших удовольствие от этой пикировки.

— И что мы видим? — активировав планшет, я присмотрелся к картинке. Планета как планета — голубой шарик с белыми разводами облаков. Кое-где, сквозь их разрывы, проглядывала темно коричневая поверхность — ничего особенного.

Пошевелив пальцами, я приблизил изображение, заставляя планету занять весь экран и непроизвольно вздрогнул — всю видимую часть глобуса усеивали чёрные точки, облепившие её как мошки, усевшиеся на забытый хозяином кусок сахара.

— Ещё увеличить можно? — повернув голову в сторону Екатерины — она, наклонившись над моим плечом тоже рассматривала планету, я почувствовал прикосновение к лицу её волос, источавших тонки сладко пряный аромат, такой манящий и не соответствующий моменту — хотелось просто зарыться лицом в её волосы и — дышать им, вдыхать аромат стоявшей рядом женщины.

— Старпом! — дернувшись, я вырвался из сладкой истомы, начавшей разливаться по телу: — Увеличить изображение. Я хочу видеть эти объекты! Детально видеть!

— Да… Сэ…Сэр! — по тому, как она произнесла эти два коротких слова мне стало понятно, что наваждение коснулось не только меня одного, но и её тоже.

— Будет исполнено, сэр! — отскочив от меня Сафронова — теперь это был действительно мой старший помощник, а не Катя — подруга, двинулась к своему терминалу и я, поняв, что наша обоюдная слабость преодолена, хотел уже было стереть выступивший на лбу пот, но моя рука замерла, не закончив движение — впереди, поверх отчего-то пустого рабочего места связи, торчала женская, обнажённая и весьма стройная, нога. Вторая, несомненно принадлежавшая той же владелице, что и первая, лежала прямо на кресле оператора. Судя по характерным движениям, их владелица выполняла, в данный момент, свою основную — с точки зрения биологии задачу — задачу продолжения рода.

— Что за… — тряхнув головой, я протёр кулаками глаза и привстал, окидывая взглядом рубку, превратившуюся в зал Любви. Дежурная смена, полностью позабыв о своих обязанностях, предавалась интиму — откровенному и не могущему быть истолкованному иначе. Люди, разбившись на парочки — тем, кому не хватило партнёра, пристраивались третьим, не испытывая никакого стыда, от своего занятия. Даже на коленях у Жбана, прижавшись всем своим обнажённым телом к его волосатому пузу, извивалась миниатюрная красотка, в которой я опознал, красневшую при любой, хоть немного скользкой шутке, девушку, отвечавшую за работу радаров ближнего обнаружения.

— Сээр… Сээээр… — полу промурлыкал, полу простонал, у меня над ухом голос Кати: — Ваше приказание… Мой командир… Выполнено… Что ещё я могу… для тебя… сделать? Скажи…

Не ограничиваясь словами, девушка залезла в моё кресло, и, усевшись мне на колени, принялась расстёгивать свой комбинезон.

— Кать… Ты чего? Что с тобой?

— Ничего… — под комбезом оказалась полупрозрачная комбинашка, делавшая очертания её груди размытыми и от того ещё более манящими.

— Старпом! Сафронова! Прекратить!

— Ну что ты противишься… Глупенький… Нам же было так хорошо… она прижалась ко мне, и я почувствовал, как её губы принялись целовать мою шею, медленно поднимаясь вверх. Поняв, что сил сопротивляться практически нет, я, вытащив из держателя, кружку с холодным кофе, опрокинул её содержимое ей на голову.

Взвизгнув, девушка, скатилась с моих колен, и, оказавшись на полу подняла на меня полные непонимания глаза: — Это что было, сэр? Сон? Зачем ты меня… — оглядевшись по сторонам она схватилась за голову: — Что это, Сэм? Что с ними?

— Бегом к маневровым, дура! — рявкнул я, бросаясь в кресло Первого Пилота — корабль шёл полным ходом, отчего планета, совсем недавно бывшая не больше апельсина, на глазах росла, став уже размерами с крупный арбуз.

— По моей команде — разворот носом вверх, поняла? — перепрыгивая через не обращавших на нас никакого внимания: — Кормовые вниз, носовые — вектор вверх! Поняла?

— Да, Сэм! — в отличии от меня она не утруждала себя выбором места куда поставить ногу и, зачастую, её метания вдоль терминалов парковщиков, сопровождались сладострастными стонами занятых своим делом людей, почувствовавших на себе её тяжесть.

Выпихнув с рабочего места полностью поглощённую собой парочку, я упал на сиденье, и, вцепившись руками в ручку тяги и джойстик, скомандовал: — Давай!

— Есть!

Джой на себя… Тягу — плавно дожать до упора и…

И ничего.

Шар планеты, занявший уже почти половину экрана, продолжал надвигаться на нас.

— Катя?!

— Я включила! Я не знаю почему не работает!

Не знает…

Спокойно… Сейчас всё будет…

Так… Тяга — на максимуме. Снизить до половины. Есть.

Джой. В среднее и ещё раз — на себя.

Ничего.

На всякий случай я качнул его от себя — проверяя, не залип ли он и тут же, словно он того и ждал, нос корабля пошёл вниз.

Чёртова девчонка! Перепутала векторы!

Потом с ней…

Тягу — плавно, до упора… Джойстик на себя… Плавнее… Плавнее…

Бело синий, усеянный уже не точками — на светлом фоне они были хорошо видны, а палочками — короткими чёрными палочками, шар планеты медленно пополз вверх — секунд десять и вместо него передо мной развернулась такая приятная глазу чернота космоса, усеянная острыми искорками звёзд.

— Катя! — выбравшись из кресла, корабль шёл куда-то в пространство, уходя вниз от плоскости эклиптики, я осторожно переступил через сидевших на полу людей — они начали приходить в себя и сейчас недоумённо смотрели друг на друга, пытаясь осознать произошедшее.

— Ты как маневровые включила?

— Как ты сказал, — придерживая рукой верх комбеза — часть пуговиц была оторвана, удивлённо посмотрела она на меня: — Корму вниз, нос — вверх.

— Вектора! Я про вектора тяги говорил. Мы же чуть не впилились!

— Уточнять надо было — как сказал, так и сделала. — огрызнулась она, впрочем, без особого негатива в голосе: — Я отойду, ладно?

— Иди, — не стал удерживать её я, понимая, что ей, как старпому, сейчас важно предстать перед командой в приличном, извиняюсь за игру слов — отличном от других виде: — И кстати, Кать?

— Да… сэр?

— Комбинашка у тебя — супер! — подмигнул я, заставляя её покраснеть: — Буду рад её снять, при возможности.

Ничего не ответив, девушка покинула рубку, оставив меня среди копошащихся, и издававших вопросительные восклицания, вокруг людей.

— Экипаж! — рявкнул я, с удовольствием отмечая, как из обращённых на меня взглядах начинает пропадать затуманенность: — Всем оправиться! Кто не в состоянии нести вахту — покинуть рубку!

— Ну-с, дорогие мои… И что вы можете сказать в своё оправдание? — недобрым тоном поинтересовался я, у уткнувших свои глаза в стол, Жбана и Мрака. Самсонов, всё происшествие, проведший со своими бойцами, быстро пресёк эротические поползновения своих людей матом и зуботычинами, ну а Софрина, уже переодетая в новый, и, до верха застёгнутый комбез, вовсе производила впечатление Снежной Королевы. На этом собрании отсутствовал только Док — его, в момент начала этого бардака, просто выключило и сейчас он приходил в себя отлёживаясь в лазарете.

Наш Весельчак висел в пространстве, отдалившись от плоскости местной эклиптики, где-то на десять световых секунд, предоставляя мне возможность провести разбор полётов, без страха нового попадания под любовное воздействие. Ну а в том, что это было именно воздействие — я ни разу не сомневался. Ведь не мог же весь экипаж, разом, помешаться на почве секса?!

— Жбан, — поняв, что говорить толстяк не собирается, я нарушил затянувшееся молчание: — На свадьбу позвать не забудь.

— На свадьбу?!

— Ага, — с удовольствием отметив страх, да что страх — прямо-таки ужас в его глазах, я издал победный вопль — мысленно, конечно, готовясь припомнить ему всё хорошее: — Ты с девушкой был? Всё — теперь обязан жениться! Как она на тебе старалась… Как старалась… Ммм… — я хотел было закатить глаза, но довольно жесткий пинок, несомненно пришедший от сидевшего напротив старпома, заставил меня ограничить свои рассуждения: — Жду приглашения, — закрыл вопрос я, стараясь не скривиться от боли и не зашипеть — удар ноги у Екатерины, был поставлен что надо.

— Теперь — Мрак. М-да… — под моим взглядом наш артиллерист съёжился и, торопливо подняв воротник, постарался прикрыть, разукрашенную добрым десятком багровых засосов, шею.

— Может мне, в виде персонального исключения, многожёнство разрешить? Чего молчите, лейтенант? Сколько их было?

— Пять, — ещё больше съежившись, пролепетал он: — Кажется.

— Кажется? То есть — может и больше? Ну?! — хлопнув рукой по столу, рявкнул на него я: — Лейтенант! Развели, понимаешь, гарем на борту!

— Да не виноват я, сэр! — он виновато посмотрел было на меня, но тотчас отвёл взгляд в сторону: — Я как раз занятие по баллистике — в условиях влажных сред, проводил, а они…

— А они тебе влажную среду на практике устроили! Хорошо хоть было? Ааа… Можешь не отвечать — по шее видно — хорошо!

Пискнув что-то оправдательное, Мрак приник к стакану с минералкой, старательно прикрываясь воротником.

— К Доку зайди, — закончил я и с ним воспитательную беседу: — Поможет ордена твои любовные свести. Так. С развратом покончили, к делу. У кого какие мысли есть — что это было? Это первый вопрос. Второй — что за хрень крутится над планетой? Мрак?

— Не знаю, сэр, — продолжая прятать глаза, парень пожал плечами: — Как наваждение какое-то, сэр. Вот просто понял — что мне нужны дети. Много детей, сэр. Ну и… — не договорив, он снова приник к стакану.

— Михаил?

— Согласен, сэр. Тоже — будто кто-то шептать начал, прямо сюда, — постучал он пальцем себя по лбу: — Мол зачем воюешь? Найди жену и живи с детьми, сэр.

— Хм… Жбан? Ты тоже толпу маленьких жбанчиков по-быстрому настругать возжелал?

— Не, Сэм. Только одного и только от неё, — не стал избегать ответа, или отшучиваться штурман: — Как села ко мне на колени, так сразу понял — она. А как зовут — забыл, — развёл он руками.

— И с тобой ясно. Ты, главное, перед свадьбой уточни имя, а то как я вас благословлять буду?!

— А вот и женюсь! — хлопнул он, повергая всех собравшихся в изумление: — Вот прямо сейчас пойду и…

— Женюсь? Угу. Обвенчаю — как капитан, — кивнул я: — Но, после собрания. Так. Старпом? Что вы думаете о произошедшем?

— Прошу разрешения, сэр, — приподнялась она со своего места: — Доложить вам по данному вопросу при личной беседе, сэр. Как ваш старший помощник, я имею на то право, сэр.

— Да ясно всё с ней, — заржал Жбан, вертя в пальцах сломанный в ходе любовной борьбы карандаш: — Киндера хотела, Сэм. От тебя — чё я не видел, что ли, как она на тебя залезла?!

— Штурман! — с трудом сдерживаясь от крика, вскинулась девушка: — Делаю вам предупреждение!

— Да хоть два, — развалившись в кресле, он насмешливо подмигнул ей: — Ну предупреждение, и что? Я, может, жизнь новую начинаю! И вообще — чего стыдиться-то? Естественно всё!

— А ну — заткнулись оба! — шлёпнув ладонью по столу я заставил их замолчать: — Про себя скажу. Ничего.

— То есть как это — ничего? — округлив глаза, причём было видно, что это не игра, уставилась на меня Катя: — Тебе что — пофиг было?! На меня?!

— О корабле думал, — теперь уже я избегал встречи с её взглядом: — Нет, конечно, волнение, было…

— Мог бы и соврать, — прервала она меня.

— Во-во, Сэм, — тут же встрепенулся Жбан: — Она на тебе так старалась, как старалась, — вернул он мне же мою фразу: — И ты, как честный человек, теперь просто обязан на ней жениться!

— Заткнись! — рявкнули мы с Софриной одновременно, вызвав у толстяка приступ смеха.

— Будем считать, что с первым вопросом мы разобрались, — бросил я на толстяка самый недовольный взгляд из своей коллекции, что, впрочем, не вызвало с его стороны никакой реакции: — Дальше пошли. Про те объекты. Пока вы развлекались, кое-кто — работал. Старпом — мою запись включите.

Говорить о том, что видео было сделано случайно — я просто попал пальцем по иконке записи, когда Катя залезала на меня, я, конечно же не стал — по понятным причинам.

Короткий ролик — его продолжительность составляла около четырёх минут, зафиксировал, во всей красе, непонятные образования, медленно плывшие на самой границе атмосферы планеты. Благодаря моему, капитанскому приоритету, случайно нажатая иконка не просто активировала режим записи планшета, но и, в соответствии с командными протоколами, передала мою волю непосредственно на внешние камеры — так что теперь мы имели возможность любоваться не экранной копией, но полноценным изображением, снятым мощными внешними камерами.

Для их мощной оптики дистанция в пару десятков километров, а именно на таком расстоянии нам удалось отвернуть корабль, была ничтожной — и сейчас мы могли во всех деталях рассмотреть незваных гостей.

Более всего эти белёсые, покрытые каким-то желтым налётом, образования, напоминали зубы, как их любят изображать на плакатах в детской стоматологии — эдакая прямоугольная голова на паре ножек. Объемная модель, построенная на анализе изображений, только усиливало данное сходство — только ножек было много больше чем две, а так — зуб и зуб — простой космический зуб, километров так с десять длиной.

— Старпом! — заметив, а скорее ощутив, непонятное движение, выбивавшееся из общей картины, я ткнул пальцем в низ экрана: — Вот этот участок — приблизите его.

На увеличенном, благо оптика эсминца позволяла выбрать и приблизить любой кусок пространства передней полусферы, на этом участке висел, вздрагивая время от времени, такой же, как и остальные, четырёхногий зуб. В то время как остальные его собратья продолжали плыть дальше, этот, остановился — было видно, как остальные обходят его, задрожал — желтый налёт начал отлетать с его поверхности, и распался на четыре части — по числу корней, оставив после себя только шляпку из которой торчал длинный и тонкий стержень — словно ось или ножка этого гриба.

Освободившись от груза, остаток объекта принялся складываться как зонтик — пойдя волнами шляпка сдулась, лучше этого и не сказать — сдулась, стала какой-то плоской и устремилась к ножке, облегая её собой до самого кончика.

Ставшая же свободной четвёрка, всё это время кружившаяся вокруг материнского объекта наподобие почётного караула, словно поняв, что всё прошло удачно, слаженно качнулись и ушли вниз, на планету, целя в её сторону ногами, словно желая сберечь свои носовые части, ещё несколько десятков секунд назад пребывание под надёжной защитой их общей шляпки.

— Стоп. — кивнул я Екатерина: — Это всё.

— Как всё? — не понял Мрак: — То есть — кроме этого кусочка, больше ничего нет?!

— Ну почему, лейтенант. Есть конечно. Записи с камер наблюдения внутри корабля — тоже весьма захватывающее зрелище. Что в вашем учебном классе, что в рубке, — я перевёл взгляд на штурмана: — Очень интересно посмотреть.

— Ээээ… Сэм?! — отставив стакан, толстяк попытался прожечь во мне дырку взглядом: — Запись где? В бортовом накопителе?

— Нет, дорогой, что ты. Я стёр её. — Со стороны Мрака послышался вздох облегчения — Но копию себе оставил — у меня в сейфе, на флешке. Пусть лежит себе…

— Сэм!

— А что, Жбан? Ты же жениться собрался — вот на свадьбу и подарю. Копию.

— Но…

— Всё, уважаемые. Тема закрыта.

— Катя, — теперь штурман повернулся к ней: — Ну хоть ты ему скажи, а?

— Капитан, сэр. — она, слегка покраснев — явно вспомнив произошедшее в рубке, повернулась ко мне: — Прошу вас уничтожить ту запись.

— Ещё чего! — откинувшись на спинку, я сложил руки на груди: — Вы, старпом, там очень хорошо получились — ракурс удачный. Ой!

Второй пинок был посильнее первого.

— Всё! — отодвинувшись от стола, я потёр ушибленное место: — Совет закончен. Жду предложений по нашим дальнейшим действиям. А я, — встав на ноги я покачнулся и прихрамывая — дважды ушибленная нога неприятно зудела: — Я к Доку. Проверю как он, да и ногу подправить надо.

Дойти до медотсека мне помогла пара девчат — нога болела всё сильнее и почти половину пути я проковылял, придерживаясь рукой о переборку. Парочка, явно только что вынырнувшая из душа, от их молодых тел так и веяло чистотой и свежестью, помогла мне добраться до двери украшенной красным крестом и весь этот путь я жалел только о том, что Екатерина, оставшаяся в кают-компании, не видела их помощи. Впрочем, для девчат, наверное, это было и к лучшему.

— Штаны снимайте, сэр, — едва бросив на меня взгляд, Док махнул рукой в сторону кушетки и принялся копаться в металлическом контейнере со своими, наводящими страх, инструментами, отчего по помещению разнеслось режущее слух звяканье.

— Зачем штаны, Док? У меня всё нормально — я вас проведать пришёл.

— А то я не вижу, сэр, как вы хромаете. — захлопнув ящичек он перешёл к стеклянному шкафу, и, взяв с одной из его полок белую, с жёлтой полосой, коробочку, подошёл ко мне: — Сэр! Даже первокурснику видно, что у вас — ушиб голени. Снимайте штаны — мазь и повязку наложу.

— Без уколов? — недоверчиво покосился на коробку в его руках я.

— Без, — склонил в согласии голову он: — Только мазь, бинт и пластырь.

Завершив спустя минут пять возню с моей ногой — на голени красовался багровый синяк, Жвалг убрал свои причиндалы в коробку и назидательно посмотрел на меня: — В любовной страсти, сэр, следует осторожнее быть.

— Ты в курсе? — натянув и застегнув штаны я удивлённо посмотрел на него: — Мне сказали — ты в отключке был.

— Верно, сэр. Но уже в норме. А про происшествие… У меня уже выгребли все запасы противозачаточных. Вам, сэр… Вашей пассии — не надо? У меня есть — приберёг упаковку на всякий случай.

— Не, спасибо. — Встав с кушетки я осторожно перенёс вес тела на больную ногу: — Спасибо, Док — нога как новенькая! А по предложению твоему — не было у нас ничего.

— Ну, не было, так не было, — с деланным равнодушием кивнул он и, вытащив из кармана небольшую, розового пластика коробочку, протянул её мне: — Но вы всё же возьмите.

— Жбану отдай, — отвёл его руку я: — Да и ногу я не так, как ты думаешь повредил — не в этом деле, ну-не по любви.

— Да ладно вам, сэр, — пожал он плечами в ответ: — Моё-то какое дело? Но — на будущее, вы всё же, по осторожнее будьте. Страсть — это хорошо и полезно, но — в меру.

Жвалг, — снова усевшись на кушетку я погладил уже практически не болевшую ногу: — Я к тебе, по двум вопросам пришёл.

— Первый, как я понимаю, — кивнул он на ногу: — Мы уже решили?

— Нет, я по-другому. Ты — присядь, поговорить надо.

— Слушаю, — подкатив кресло, он уселся напротив меня.

— Ты сам как — мне доложили, что тебя — вырубило, когда всё это произошло? Сейчас ты как?

— В норме, сэр. Со мной всё в порядке.

— Голова не болит? Не кружится?

— Со мной, сэр, всё в порядке. Почему вы спрашиваете?

— Знаешь, Жвалг… — я снова погладил ногу: — Симптомы твои уж очень мне кое-что напоминают.

— Вы про что, сэр?

— Про ментальную блокаду. Слыхал я про подобное — типа защиты от гипноза. А ты — майором был, хирургом. Мало ли — какие ты допуски имел, могли, я этому вполне доверяю — и поставить. Ну? Что замолчал?

— Хм… — встав он прошёлся по кабинету, и, подойдя к столу, открыл и закрыл металлический контейнер с инструментами: — Сэр! — по-видимому что-то решив, Док вернулся на своё место и, устало потерев лицо, продолжил: — Я и сам хотел к вам подойти — поговорить. Вот только — после похода этого, сэр. Но, раз уж вы заметили, то…

— Давай, рассказывай. Но, для начала скажи — ты точно врач? Хирург, то есть?

— Расширенные курсы оказания первой помощи, базовая подготовка по хирургии, сэр. Практика в действующих частях, сэр. То есть — я вполне врач.

— Сэм. — поправил его я: — Мы вдвоём, так что давай без официоза.

— Как скажешь. — кивнул он: — А на чём я прокололся?

— Слишком официален. — усмехнулся я: — Для боевого офицера, майора — и, тем более, врача, ты слишком сильно границу держал. Ну, сам посуди, — развёл руками я: — Ветеран, а перед не пойми кем, — я ткнул себя пальцем в грудь: — Тянешься как… Как Мрак. Не сходится. Это — раз. Но на это я особо внимания не обращал — мало ли у кого какие завихрения. А вот когда ты при обсуждении захвата крепостей напрягся, да потом — помнишь, мы налёт на верфи обсуждали — ты против был. Вот после этого я и задумался — не может так себя вести человек, которого так кинули. Я про штрафбат. Ну и сейчас… — говоря всё это я прекрасно понимал, что ничего — кроме догадок, выложить на стол не могу и он, тот, которого мы всё это время считали нашим Доком, может легко послать меня по дальше — припереть его к стенке мне было нечем.

— Хм… — прикусив губу, он покачался в кресле: — Излишне официален? Да, это я не учёл. Сэм… — хлопнув себя по колену, Жерг покачал головой: — Ааа… Чёрт. Всё одно к тебе идти собирался. — встав, он одёрнул белый халат: — Майор Ластин. Вик Ластин. Служба Внешней Разведки Империи. Бывшей Империи, Сэм.

— Ого! Живой эС-Вэ-Эровец? Да садись ты, — махнул я рукой: — И чем мы заслужили такую честь, что к нам целого майора направили? Про вас же такое рассказывают — супермен отдыхает.

— Врут, — улыбнувшись, майор Ластин вернулся в кресло: — Всё врут, Сэм.

— Ну да, ну да… Конечно — а вы просто ботаники.

— Ну, не ботаники, кое-что умеем, но… Но это другая тема, капитан Светозаров.

— Другая — так другая, — не уловить возникшее в его голосе напряжение мог только напрочь глухой: — Так к нам-то на борт чего прибыл?

— Из-за тебя.

— Меня?!

— А ты что — всерьёз решил, что особист с «Нарочитого» информацию о тебе скрыл?

— Ну… Ну да — кому я нужен?

— Мы тебя вели всё время. И на Бубалюсе и в Братстве и здесь, — он обвёл помещение рукой: — На Весельчаке. Зачем? Ты мог предоставлять угрозу Императору и Империи.

— А чего тогда сразу не шлёпнули? Нет — спасибо, конечно, что не расстреляли, но почему?

— И убрать единственный хвостик? Ниточку? А вдруг у тебя сообщники? Связь с теми, кто там — за гранью остался? Может ты — разведчик и готовишь вторжение?

— Делать мне больше нечего. — Фыркнул я: — Я, вообще-то, выжить тут пытался.

— Да это мы поняли быстро, — кивнул он: — Ну — что ты просто попал сюда не по своей воли и опасности не представляешь.

— И не отстали?! Я же — пустышка для вас.

— А, если нет? — он хитро прищурился: — Может ты агент суперкласса, разыгрывающий из себя простачка? Меня к тебе направили, когда ты — завалив Жерга, захватил его корабль, имея только горстку людей. Согласись — для простака, провернуть такое сложно.

— И вы решили, что я — тот самый сверх агент, да?

— А ты бы как поступил? Капитан Жерг, таких как ты, пачками клал — а тут раз… И умер. Причём — от специальной пули — такие только в спец частях есть. Безгильзовые. И откуда она у тебя взялась?

— Так мне нож такой дали?! Я и понятия не имел — что в нём за пуля.

— Это мы, ну — уже я, потом выяснил. А когда труп вскрыли — что нам думать было?!

— И тебя, из-за этого, сюда и направили?

— Верно.

— И никакого аристократа, за что ты срок получил — не было?

— Был. Только его просто убило — в общем-то неплохой парень был, цепь в атаку полез поднимать, а его снайпер и того. Я там полевую практику проходил — ну, меня и… — развёл он руками, показывая, что рассказывать-то и нечего.

— Ты сказал, что сам хотел ко мне подойти — поговорить. Чего вдруг?

— Расформировали нас. Империи больше нет, Сэм, — потемнев лицом, опустил он глаза вниз: — И это — увы, факт. Император — пропал. С концами — ни его, ни Андроида — нет. Исчезли. Лучшие спецы ничего раскопать не смогли. Вечером, как обычно, ушёл к себе, а утром — не вышел. Мимо постов не проходил — ладно, люди и соврать могли бы, даже под пыткой — но камеры! Их ведь не обманешь!

— Можно подумать — новой власти вы не нужны. Извини — не верю. Ну пропал он, но вы-то?! Штучный товар — и такое, да списывать?

— Ты хоть представляешь — сколько у нас компромата на аристократию было? Мы же почти всем Домам дорогу перешли. Вот нас и того-этого. Расформировали. Адмирал наш — мы по флотскому ведомству проходили, умер — сердце не выдержало. Хотя, я думаю — помогли ему. Один зам — на машине разбился, второй… Второго — любовница зарезала, а потом сама себя.

— Зарезала?

— Ага. Нож себе под лопатку загнала.

— Гимнастка что ли? — хмыкнул я: — Видно же — подстава.

— Ага, — кивнул он, не поднимая головы: — Архив сгорел — лампочка освещения коротнула. В хранилище — представляешь?

— А вот тут — не верю. — покачал головой я: — Что бы вы, СВР, и допустили потерю документов — не верю. Сожгли напоказ мелочь — а ценное всё перепрятали. Да и адмирал ваш — с замами своими, жив-здоров — ну я так думаю. Лежат сейчас на пляже где ни будь, да ждут, чем всё это закончится.

— Нет, Сэм, — поднял он на меня грустный взгляд: — Что до Адмирала и замов — то правда. Мне, по моим каналам подтвердили. Это действительно они были.

— Сожалею, — отдавая дань уважения пусть и незнакомым мне людям, судя по всему — честно исполнившим свой долг, я склонил голову.

— Спасибо, — выждав с минуту, он поднял голову и посмотрел на меня: — В том же сообщении, ну — про наших, мне дали полную свободу действий. Вот я и хотел к тебе прийти.

— Но блокировку не сняли…

— Не сняли, — кивнул он: — Её только Император снять может — код у него. Мы же в его прямом подчинении были.

— Может — и к лучшему, что не сняли, а? Многие знания — многие печали? Верно?

— Может и так. — Не стал спорить он: — Так что, капитан, сэр, — по его лицу пробежала короткая усмешка: — Теперь я полностью в вашем распоряжении.

— Это я уже понял. — Встав — я протянул ему руку: — Добро пожаловать на борт, майор Ластин.

— Лучше, по-старому, _ пожал он мою ладонь: — Док или Жвалг. Не думаю, что остальным, даже вашей Катерине, про это знать надо. Сами же говорили — про многие знания, сэр.

— Как скажешь, Док. — вернувшись на кушетку я, нейтральным голосом, поинтересовался: — А с архивом-то что? Не верю я, что сгорел он.

— Не знаю, — покачал Док мою ладонь: — Вот честно — не знаю, Сэм. Я же только майор, а туда вход от полковника был. Но — что сгорел, не верю. Там такие файлы были — любой Великий Дом свалить можно.

— Жаль… Я-то, грешным делом, понадеялся, что ты мне предложишь его на Акзаре нашем спрятать.

Ничего не ответив, Жвалг только развёл руками.

— Ну да ладно. О произошедшем — что думаешь? Гипноз это был? Чего все с ума посходили — у тебя, как у врача, идеи есть? — переменил я тему.

— Судя по тому, как меня скрутило, — по его виду было видно, что данная тема майору более приятна, чем обсуждение произошедшего в структуре СВР: — Это было ментальное воздействие. Не гипноз — сигнал шёл прямо в мозг.

— Идеи по защите есть? Ну — укольчик сделать, таблетку какую принять, порошок там…

— Нет. Я не знаю характера воздействия, — покачал он головой: — Загрубить восприятие можно — но тебе же не нужны растения на борту?

— Мне работающие спецы нужны, — вздохнул я, понимая, что приблизиться к планете мы вряд ли сможем — получить во второй раз бордель на борту эсминца мне никак на улыбалось.

— Тогда только беспилотник слать. Дрона с камерой.

— Где я тебе его найду? Нет у нас на борту ничего такого.

— А катер? Тот самый, на котором мы чешую собирали? Переделать его под удалённое управление — минутное дело.

— Кто делать-то будет? Дед дома остался — ему с кораблями возни ещё на месяц, а с линкором этим… — не договорив, я раздражённо махнул рукой.

— Ну я могу.

— Ты?! Ты же врач?

— Видишь ли… Иногда приходилось данные отправлять — а штатный дрон же на себе не потащишь. Да данные разные бывали. Вот мы и брали — что подвернётся. Такси лучше всего подходило — там багажник большой — воздуха много.

Какие именно данные он, таким образом, отправлял, засунув в багажник — я уточнять не стал. И так было понятно.

— Тогда иди к Софриной, — кивнул я: — Пусть она тебе бойцов даст и доступ к складу ЗИП оформит.

— Есть, сэр! — Встав, он шутливо козырнул мне: — А ты?

— А я здесь подремлю, — вытягиваясь на кушетке произнёс я: — Минуток так шестьсот — думаю, здесь меня никто не достанет.

— Может — лучше в лазарете? Там дежурные сёстры, если что — помогут.

— Нет уж, спасибо, — представив реакцию Кати, увидевшей меня в компании медсестёр, я невольно вздрогнул — поди объясняй ей потом, что я просто подремать прилёг.

— Я уж здесь как ни будь.