Пространство первой звезды созвездия Барабан.
267 год правления 28 Императора.
— Смирно! Капитан в ангаре! — Вопль старпома больно ударил мне по ушам, когда я зашёл в трюм. Чёрт! Вот же глотка у него здоровая, лужёная просто.
Спасибо, что хоть не зазвенело.
Подойдя к нему я уж было хотел кивнуть — мол вольно, но, бросив взгляд на людей, стоявших около катера средних размеров, передумал.
Команда «Вольно» им нужна не была, они и на старпомовский крик внимания не обратили.
Перед нами стояло человек шестьдесят — семьдесят. Большей части было плевать на всё вокруг — кто-то болтал со своими знакомыми, другие сидели на полу, привалившись спинами к корпусу транспорта и всего несколько человек замерли по стойке «Смирно», явно желая обратить на себя наше внимание. Завершающим штрихом всей этой композиции, точнее — двумя штрихами, были солдаты военной полиции, человек десять в лёгкой броне. Они, двумя группами, стояли на флангах этого сборища с оружием на изготовку.
За-ши-бись…. Нам что их, прямо из штрафбата прислали что ли?!
— Капитан Светозаров? — Произнёс, глядя на меня, офицер, обладатель капитанского шеврона.
— Да, это мой корабль, — кивнул я в ответ.
— Мне безразлично, чей это корабль. Светозаров, в звании капитана, приписан к вспомогательным силам, — он оторвал взгляд от своего планшета и, требовательным тоном осведомился. — Ну, вы?!
— Да. Только я… Мне присвоено звание капитан-лейтенанта.
— Рад за вас, — произнёс он абсолютно безрадостным тоном. — Распишитесь.
— За что? В смысле — за что… Ээээ… Зачем расписываться?
— Распишитесь.
Пожав плечами, я поставил автограф в указанном поле.
— Они ваши, — кивнул капитан на людей и повернувшись направился к катеру.
— Эй, капитан! Погодите!
— Чего тебе, каплей? — Получив мою закорючку он стал гораздо дружелюбнее.
— Я же никакой заявки на людей не отправлял?!
— Это — без заявки. Просканили твой корабль и прислали, должно хватить, — он дёрнул головой в сторону новых членов моего экипажа.
— Но мне, — я начал загибать пальцы. — Артиллерист нужен, медик, кок, в инженер…
— Там разные, — он повторил свой жест. — Разберёшься.
— А если… Ну лишние, избыток… То есть — если вы мне много, слишком много привезли.
— Выбросишь за борт, — хохотнул он, считая это удачной шуткой. — По этим никто плакать не будет.
— Куда?! Вы чего такое говорите, капитан?! Они же — люди!
— Они — подонки, которых выперли с флота. Время сейчас какое? Вот и заменили им — с вышака на участие в операции. Ты не парься, мужик, — он ободряюще похлопал меня по плечу. — Спецы они годные, рога им обломаешь — норм служить будут, ну а бузить начнут, — капитан подмигнул мне. — Война же, боевой поход, всякое случиться может. Удачи тебе, каплей, — дружески ткнув меня кулаком в грудь, он отвернулся и быстрым шагом направился в свой транспорт.
— Старпом, — обратился я к Шнеку, стоявшему всё это время немного сзади. — Постройте их во втором трюме, пусть эти, — я махнул рукой на солдат, двумя цепочками, втягивавшимися в свой корабль. — Уберутся.
— Всё так плохо, сэр?
— Пока не знаю, Шнек… Пока не знаю.
Окинув своих новых подчинённых безрадостным взглядом — во втором трюме вновь прибывшие образовали некое подобие строя, я вздохнул — меньше всего я рассчитывал получить в свой экипаж штрафников. Головой-то я понимал, это укладывалось в мои построения, что нам сбагрят все неликвиды, но всё же, до самого последнего момента, я надеялся, что ошибаюсь.
— У меня есть пистолет, — тихо, одними губами прошептал Шнек. — Возьмёте?
— Не надо. Нельзя им показать, что я их опасаюсь. Это же мой корабль.
— Зря, сэр. Но, если что, я — прикрою.
— Спасибо, — хмыкнул я. — Но, не надо. Я с такой публикой знаком — было дело.
В голове всплыли воспоминания о трёх годах каторги, проведённой мной на планете Рай. Ладно… Прорвёмся.
— Вы, это, Шнек. Не удивляйтесь.
— Чему, сэр?!
Отвечать я не стал — сделав пару шагов к ожидавшим нас людям я засунул большие пальцы за ремень и, с удовольствием, неторопливо, почесал промежность. Закончив это важное занятие, я выставил вперёд живот и, брезгливо выпятив губу бросил в пространство. — Ну и сброд…
— А ну, упыри! Смирно! — резко рявкнул я и народ вздрогнув замер.
— Теперь вы, отребье, на моём корабле. Я здесь — Бог, Император и ваш заботливый отец!
— Папаша… — Послышалось из строя.
— Для особо весёлых — буду и мамочкой. Сиська у меня одна — сосать будете по очереди. А кому не нравится, — я дёрнул головой. — Шлюз к вашим услугам. Мне же лучше — меньше на жратву тратиться.
Обведя немного струхнувших людей недобрым взглядом, я тяжело вздохнул, и, прошёлся вдоль строя, разглядывая вытягивавшихся при моём приближении, людей.
— Ты кто? — я ткнул пальцем в ничем не примечательного с виду человека.
— Канонир, сержант Бакин, сэр!
— Бывший сержант… За что списали?
— Перерасход снарядов при стрельбе, сэр!
— Знаю я ваш перерасход. Продавал?
— Да, капитан, — он опустил голову. — Платят… Платили мало, ну вот я и решил…
— Ясно.
Я двинулся дальше, выискивая следующую жертву. Ею стал мужчина в возрасте и выглядящий вполне благопристойно.
— Кто таков?
— Корабельный врач, сэр! Майор… Простите — бывший майор мед службы Жвалг, сэр. К вашим услугам, сэр!
— Надеюсь — мне они не понадобятся, — скривился я в недоброй ухмылке и качнулся взад-вперёд на каблуках. — И за что же вас — цельного майора, и сюда? Тоже, как и этот — таблетками барыжили, да клизмы, разбавленные ставили?
— Никак нет, сэр! Статья сорок три — неоказание помощи раненому в боевых условиях.
— Ого! — Я отступил на пару шагов и окинул его внимательным взглядом. — Серьёзно. И кому же, за какие грехи вы дали сдохнуть?
— Да был у нас один, из благородных, сэр. Ну — ранило его, а я долго с перевязкой другого бойца возился. Вот меня и обвинили.
— А, как я догадываюсь, вы того — благородного, не очень-то и любили?
— А его никто не любил, сэр.
— Понятно. Ладно, я понял, я любви вашей не ищу, у меня ориентация другая, — я криво усмехнулся и стоявший рядом с доктором молодой мужчина коротко хихикнул. — Надеюсь, что не попаду в ваши руки, док. Ну а ты здесь чего? — Обратился я к хихикнувшему.
— Стар… Бывший старший артиллерист фрегата Искра. Лейтенант Марков, сэр.
— Хм… — Он нам был очень нужен — среди моего экипажа не оказалось ни одного, кто бы знал с какой стороны к орудию подходить. — Ну а тебя за что?
— Ни за что, сэр.
— Ни за что в штрафбат не отсылают. — изрёк избитую истину я. — Рассказывай.
— Меня подставили…. Изнасилование, сэр, — опустив голову признался он.
Вообще супер… Только свихнувшегося на этом деле мне здесь не хватало! Почему — свихнувшемуся? Так нормальному мужику и так любая даст… Главное — грамотно подойти, а там…
Наверное, я резко изменился в лице — бывший лейтенант покраснел и торопливо добавил:
— Сэр, вы только не подумайте. Ничего такого не было. С подругой поругался, а она и накатала. Не были никакого изнасилования, сэр! Не виновен я. Честно, сэр!
Похоже парень всерьёз испугался, что я прикажу выбросить его за борт и продолжал лепетать какие-то оправдания.
— Ты, — я ткнул его пальцем в грудь. — Виновен!
— Нет, нет, сэр!
— Раз баб выбирать не умеешь — виновен. Головой думать надо, а не… — Не став завершать фразу, я сменил тему. — Посмотрю, какой из тебя артиллерист. Оправдаешь — живи. Нет — сам виноват.
Бросив на него ещё один взгляд, и покачав головой, отчего мой новый начальник артиллерии съёжился ещё больше, я двинулся дальше.
— Ты? — Очередной жертвой стал штрафник примерно моего роста и комплекции, разве что пузико у него было чуть по более моего.
— Сэр! Кок Запл к вашим услуга, сэр!
— Проворовался? — Спросил я напрямик.
— Да, сэр. — Не стал и он юлить.
— Будешь и тут воровать — убью.
— Не буду, сэр.
— Люблю понятливых. — Я дошёл до конца строя и вернулся к Шнеку.
— Старпом. Разместите этих джентльменов. Даю два часа на осмотр их заведований и подготовку докладов. Исполняйте.
Не прощаясь я повернулся и направился к выходу из трюма.
— Смирно! Капитан покидает отсек!
Поморщившись — орал он всё так же сильно, я задраил за собой дверь.
Как и планировалось, мы собрались в кают-компании через два часа, правда, уже в более расширенном составе — за столом разместились как старые члены экипажа, так и новички. Несмотря на то, что новых лиц было больше, они, вновь прибывшие, чувствовали себя явно не в своей тарелке под оценивающими взглядами ветеранов.
— Приступим. — Налив себе чаю — чашки были выданы только старому составу, новичкам эту привилегию надо было ещё заслужить, я размешал сахар и, отпив глоток, покосился на Шнека:
— Старпом, наши потребности определены?
— Да, сэр. — Вставать он не стал, ограничившись тем, что протянул мне через стол стопку бланков.
— Это что? — Я пролистал бумаги, мало что поняв в покрывавших их записях.
— Перечень деталей и модулей к замене, капитан. Как вы и сказали, сэр, старшие своих заведований и боевых частей подготовили списки того, что нам желательно заменить, сэр.
— Старпом, — вздохнув и отложив в сторону документы, я потянулся к своей кружке. — Вы считаете, что у меня есть время, чтобы вникать во всё это?
По правде говоря, времени у меня было навалом, реальная причина была в другом — я ни-че-го не понял из написанного. Вот, к слову, лежащий на самом верху бланк начинался с перечня каких-то модулей предотвращения рассеивания марок КZ-03, KZ-05 и так далее. Нет, наверное, это рассеивание — плохо, раз его предотвращать надо, но… Чего рассеивалось-то? Снаряды при стрельбе? Плазма в реакторе? Чёрт его знает…
— Так что, — я пододвинул всю стопку к нему. — Кратко изложите. Суть. И начнём мы, — я быстро перебрал в уме наиболее критические, с моей точки зрения, элементы корабля. — С инженерной секции.
— А чё сразу с инженерной? — Недовольство Деда было предсказуемо, отчего я мысленно улыбнулся.
— В инженерной — порядок, капитан. Реактор — норма, магнитные ловушки — в пределах, смазка, она, конечно подгорает, но запас есть. Движки в норме, да всё в норме, сэр. Если не перенапрягать, то эта красотка, — в силу того, что до стены было далеко, он погладил стол. — Себя покажет. С лучшей стороны, я сказать хочу.
— Запасные части запросил?
— Угу, — показывая, что тема исчерпана, он принялся излишне тщательно перемешивать ложечкой свой чай.
— Хорошо. Штурман?
— Карты обновлены, — качнул головой Жбан. — Куда идём непонятно, но особых проблем не вижу — нам обещали, что все параметры прыжков выдадут перед начало похода.
— Лётная часть? Пилоты, парковщики?
— Новенькие? — он пожал плечами. — Да вроде в теме. Не слётаны, да, но… Нам же, насколько я понимаю, высший пилотаж не потребуется, да, сэр?
— Откуда такая информация, Жбан? Мы в бой идём, а там всякое может случиться.
— Сэр, есть информация, что…
— Слухи, штурман?
— Пусть слухи, сэр, но говорят, что нас, эсминцы, то есть, пошлют вперёд, чтобы мы, значит, торпедами шарахнули. Сэр.
— О, Жбан! — я откинулся на спинку стула. — Да у вас, я смотрю, связи даже в Генеральном Штабе есть? А может, вы там подрабатываете, а? Сами все операции и планируете? Вне вахт, да?
— Нет, сэр. Я так… Со знакомыми перетёр.
— Ясно. Что же — спасибо вашим знакомым. — я коротко кивнул. — Но я, всё же, предпочитаю дождаться официального приказа, а не прислушиваться к различным слухам. Договорились?
Он кивнул, и я перешёл к следующему, не менее важному участку.
— Что нам скажет наша боевая секция? Марков? Ты со своим заведованием ознакомился?
— Так точно, сэр! — бывший лейтенант и потенциальный секс маньяк тут же вскочил со своего места и вытянулся по стойке смирно.
— Вольно, лейтенант. Рассказывайте, — сесть ему я не предложил, проводя этим незримую, но ощутимую грань между новичками, и вольготно развалившимися в креслах, ветеранами.
— Капитан, сэр! Мною проведена полная инспекция имеющегося на борту вооружения, вследствие которой был выявлен наличествующий, в пределах нормы, износ систем приводов наведения, могущий…
— Марков… — я застонал и, наклонившись над столом, сжал голову руками. — А без казёнщины можно? Кратко и по делу. Чего менять-то надо? Мы вообще — стрелять можем?
— Но, сэр! Я и так — по сути говорю. Наличествующий в системах приводов наведения…
— Ещё короче. Стрелять можем? Да или нет?
— Да, сэр!
— Попадать будем?
— Прогнозируемый эллипс рассеивания при ведении стрельб на дистанции….
— Лейтенант! — я хлопнул ладонью по столу. — Не умничай! Мы тут академий не кончали. Процент попаданий какой будет?
— По неподвижной примерно двадцать — двадцать пять, сэр! По активно маневрирующей надеюсь пять выдадим.
— Не густо… — Нет, головой я понимал, что по маневрирующей цели попасть, особенно, если и мы не стоим на месте, сложно, но всего пять снарядов из сотни! Я покачал головой, повторяя. — Не густо… Повысить можем?
— Вряд ли, сэр. По линкору может и больше выдадим, а по…
При упоминании им линкора я непроизвольно вздрогнул — избави на Бог с ним в стрельбе соревноваться — одно попадание главного, и всё, здравствуй рай. Или ад, как в небесной канцелярии решат.
— Ладно. Что ещё?
— Торпедные аппараты, сэр.
— С ними-то что?
— Полный порядок, капитан. Все девять полностью исправны.
Я молча кивнул. Ну да — а чего в них неисправного быть может? Здоровенные трубы, из которых проводился пуск ракет, по старинке именуемых торпедами, не могли сломаться по самой банальной причине — в них ничего не было. Труба и крышка. Всё!
— Подающие механизмы?
— Элеваторы проверил — исправны. Погреба пусты, сэр.
— Заявку на торпеды подготовил?
— Да, капитан, — он кивнул на стопку бумаг. — Девять загрузим сразу, девять — на элеваторы и в погреб ещё восемнадцать.
Двадцать семь торпед. Много это или мало? Не знаю. Нашему эсминцу хватило бы и одной. На крейсер — штуки три, ну а про линкор, или, тем более про авик я старался не думать — таким монстрам и десятка не хватит.
— Ладно, Марков, — я кивнул ему. — Садись. Будем считать, что доложил.
Изрядно взмокший в ходе этой беседы лейтенант, облегчённо плюхнулся на свое место, сразу потянувшись за водой.
Хорошо… Теперь перейдём к следующей жертве.
— Док? Что скажет медицина?
Бывший майор Жвалг встал и, как-то по-граждански, поклонился. — Я, капитан, это… Списочек составил. Там немножко, по мелочи — бинтики, таблеточки…
— Клизмочки и укольчики, да? Перестаньте, майор. Говорите нормально.
— Да.
— Медотсек осмотрели?
— Осмотрел. Отсек к приёму пациентов готов. Считаю необходимым провести обследование экипажа перед вылетом.
Он сознательно не добавлял ни «сэр», ни «капитан» и я сделал себе очередную пометку — разобраться. При том, что наш врач выглядел вполне благопристойно, что-то, в его поведении, меня настораживало и заставляло задуматься — а так ли уж я хочу попасть ему в руки?
— После похода проведём. Спасибо. Садитесь.
Он молча сел, бросив на меня короткий, и какой-то недобро-оценивающий, взгляд. Мне показалось, что он, в своих мыслях, уже уложил моё бездыханное тело на операционный стол, и, на миг задумался, выбирая место для первого разреза.
Подавив невольный вздох — вот только психованного врача мне на борту не хватало, я повернулся к следующему новичку.
— А что нам скажет наш кок? Запл? Что с едой?
— Капитан, — новый кок немного замешкался, вылезая из-за стола. При этом он зацепился своим пузом за стол, отчего тот качнулся, и я досадливо поморщился — чуть сильнее бы и бутылочки, стоявшие тремя кучками на его поверхности, покатились бы в разные стороны как кегли, сбитые удачным шаром.
— Простите.
— Что с запасами питания? — акцентировать внимание на его неуклюжести я не стал, в конце концов ему в абордаж не ходить… Кстати! А с абордажной командой у нас что? Надо бы не забыть, я загнул мизинец правой ладони, Шнека дёрнуть.
— Не здорово, сэр. Судя по разнарядкам, которые мне выдал старпом, — последовал кивок в его сторону. — Кормить нас особо не собираются.
— То есть?
— Сухпаи только. И то, — Запл раздосадовано махнул рукой. — Дают только на четыре дня.
— На четыре дня? — я потёр лоб рукой. Чёрт. Вот и выяснилось. Четыре дня и в бой, раз кормить нас дольше не собираются. И то верно — зачем покойникам еда? Выживите — покормим. Может.
— Сэр? — кок слегка наклонился в мою сторону и продолжил, но уже гораздо более тихим голосом, будто опасаясь, что его могут подслушать. — Я могу попробовать договориться со снабжением, люди, я нормальные хочу сказать, везде есть. Деликатесов не обещаю, но, рыбы, нормального мяса, фруктов немного — думаю достану.
— И на сколько это дороже выйдет? — Честно говоря, сидеть на сухих пайках, при всех их несомненных достоинствах, лично мне не хотелось. Чёрт его знает — бой через четыре дня, а там… Кто его знает, что там будет?! Что мне — с этими деньгами на тот свет идти что ли? А так — хоть пожрать нормально перед смертью.
— Лады, — кивнул ему я. — Перетри что и как. И смотри, — сжав кулак, я погрозил им коку. — Узнаю, что… Ну ты понял. Выкину за борт. Кстати — ко всем относится. Свободны!
— Капитан, — оставшийся в кают-компании Шнек подошёл ко мне. — Сэр, бланки подпишите.
— Садись, — я кивнул ему на стул рядом. — Слушай, — я устало потёр лицо ладонями. — Давай на ты? Наедине когда? А то я, вот ей Богу — бронзоветь начинаю. Постоянно сэр да сэр!
— А я всё ждал, Сэм, — он усмехнулся и вытащил из шкафчика на стене бутылку с парой стаканов. — Когда предложишь.
— А я — от тебя ждал. Ты же — ветеран, не то, что я.
— Не скажи, — он аккуратно наполнил стаканы. — Тебя Вильсон назначил, значит не просто так ты рулить тут поставлен. Да и из той переделки, на станции Абсолюта — ты всех нас вытащил.
— Спасибо. Да, Вильсон… Мужик он был.
Мы выпили не чокаясь.
— Что думаешь? — поинтересовался я, наблюдая за процессом наполнения наших ёмкостей коньяком.
— О чём? Новички, вроде как нормальные. Освоятся, оботрутся — тут я особых проблем не вижу. По тому, что нас через четыре дня ждёт? — Шнек пожал плечами. — Тут, уж извини, тебе работать и наши задницы спасать.
— Неужто мне поверил? Или тебе мой негативный настрой передался? — намекнул я на наш разговор в моей каюте.
— Поверил — да, настрой — нет.
— Ну, поверил — уже хорошо.
Мы опрокинули свои рюмки и, выдохнув, я задал ему свой вопрос. — У нас с абордажной секцией — что?
— Ничего, — покачал он головой. — Абордаж, это не по Уставу, понимаешь?
— То есть, — понял его я. — Из новичков никого, кто бы мог, — я покрутил пальца в воздухе, пытаясь правильно сформулировать вопрос, но он понял меня и так.
— Нет. А ты что? Решил снова, ну — новое Братство сделать?
На миг у меня в памяти всплыл тот горящий город и крики людей, оказавшихся во власти моей удалой команды.
— Не знаю, — я поиграл пустой рюмкой. — Давай мы эту мысль отложим. Нам бы сначала из этого дурдома выкрутиться.
От мысли рассказать ему про логин и пароль для тактического канала, я, немного подумав, решил отказаться. Шнеку сейчас и так предстояло решать кучу вопросов — к чему человека ещё нервировать?
— Выкрутимся, — он в третий раз наполнил наши рюмки. — Мы, я про всех нас, Сэм, в тебе не сомневаемся. Придумаешь что ни будь. Давай, — он приподнял свою. — За Удачу и, — он подмигнул мне. — За капитана!
А на следующий день начался ад.
Первую половину дня мы грузили торпеды, проклиная того инженера, который, чтобы не снижать прочности лобовой брони, додумался пополнять боекомплект прямо через пусковые трубы.
А что? Удобно же.
Засунул её, родимую, хвостом вперёд, уложил на элеватор, включил, она — хоп и в погребе. Невесомость же — ручкой ткнул её и всё, пошла, родимая.
Но увы, всё это выглядело так просто только в теории.
На практике всё было сложнее.
Загерметизировать торпедный отсек.
Стравить атмосферу.
Выматериться, и заново наполнить отсек, так как один из канониров долго надевал скафандр, отчего не успел в него попасть, прежде чем торпедный был изолирован.
Пустить канонира. Стравить.
Открыть внешние люки. Открыть внутренние.
Завести первую торпеду в трубу, зацепить лебёдкой её транспортное ушко и втащить многометровую тушу внутрь. Матерясь осторожно опустить сигару на элеватор и закрепить её там магнитными держателями.
Запустить элеватор и тут же его остановить, так как лейтенант перепутал направление, и торпеда уехала в трубу.
Заново запустить элеватор и облегчённо выдохнуть, когда за ней сомкнутся створки погреба.
И так — почти тридцать раз.
Самое поганое, что я, как капитан этого борделя с двигателями, был обязан присутствовать при этом до самого конца. И только когда за последней, двадцать седьмой торпедой, захлопнулся внешний люк её пускового аппарата, только тогда представитель службы тыла позволил мне уйти.
Следующим пунктом, обеспечившим мне чуть меньше веселья, был приём снарядов. К моему облегчению их грузили нормально, не через стволы, иначе бы я точно застрелился бы.
— Распишитесь, — молодой капитан-лейтенант протянул мне планшет.
— А что? — поинтересовался я, ставя свою закорючку в указанном им окошке. — Штаб не боится? Боевые всё же, — я кивнул в сторону снарядных погребов. — Ща вот как поругаюсь с соседом, да и вмажу ему из всех стволов.
— Не вмажете, — удостоверившись, что формальности соблюдены, он убрал планшет в сумку. — Блокираторы.
— На снарядах?
— Да. До получения разрешающего сигнала это просто болванки. Для вашей же безопасности, — козырнув он усмехнулся и направился к своему катеру.
Блокираторы? Ну-ну. И это предусмотрели. Молодцы, что тут скажешь.
В принципе, на что-то подобное я и рассчитывал. Было бы слишком опрометчиво дать такому отребью как мы боевые — кто знает, что этим свободными пилотам в голову придёт? Вот не понравится им морда дежурного по штабу и всё, поминай как звали. Понятно, что перехватят, но одно дело — расстрелять безоружного и совсем другое обмениваться залпами с ветераном, для которого это явно будет не первым боем.
Вишенкой на торте этого дня стал счёт на продукты. Не спорю — Запл превзошёл себя, и сейчас кладовая просто ломилась от различных вкусностей.
— Транспортники несколько контов при разгрузке повредили, — пояснил он, когда я соляным столбом замер на пороге продуктового склада. — С адмиральскими пайками. Разгерметизация, не выкидывать же, — он, будто лично его назначили ответственным за эту поставку, виновато развёл руками.
— Разгерметизация? — покачав головой я снял с полки консервную банку, в которой, если верить красочной этикетки, были некие экзотические фрукты в естественном соку. — И не лопнули? От перепада давления?
— Не успели, да и дырочка маленькая была, — отобрав у меня жестянку, но поставил её на место. — Вот, оплатить бы надо.
— Ого! — присвистнул я, осознав сумму, а мое земноводное забилось в истерике, распластавшись на горке банкнот, с которыми нам предстояло расстаться.
— Зато — две недели нормального питания. С витаминами. Вита — это жизнь!
— А твой счёт — смерть. — подписывая бумажку проворчал я, просто физически ощущая, как тает мой финансовый резерв.
Спокойно добраться до своей каюты, где я планировал предаться грусти по утерянным кредитам, мне не удалось. Стоило мне подойти к двери и взяться за ручку, как сзади послышалось вежливое покашливание. — Кхе-кхе. Капитан, сэр, тут к вам.
Обернувшись, я обнаружил нашего помощника дежурного по кораблю, это был кто-то из наших новых парковщиков, и офицера Имперской фельдъегерской службы.
— Капитан-лейтенант Светозаров?
— Ну я. Чего еще?
— Распишитесь, — он протянул мне свой планшет.
— За что? — Я поднёс стилус к окошку и вопросительно посмотрел на курьера.
— Пакет из штаба.
Получив, так необходимую ему, закорючку, фельдъегерь протянул мне коричневый конверт и, козырнув, пошёл к лифту, ведущему на ангарную палубу.
— Проводи, — мотнул я головой помощнику и, наконец, попал в свою каюту.
Вот что мне нравится в Империи, без шуток, серьёзно, так это за основательный подход к деталям. Вроде простая вещь — конверт, ан нет! Канцелярия штаба флота и тут выпендрилась. На лицевой стороне, каллиграфическим почерком, с обилием завитушек, было выведено: «Капитан-лейтенанту эсминца Астролябия, господину Светозарову Семёну».
Ниже, контрастные, резко очерченные и выписанные ярко красными чернилами, буквы требовали и приказывали: «Лично в руки! Секретно!»
Проникшись всей серьёзностью строк, я перевернул конверт и, непроизвольно присвистнул — его тыльную сторону украшали три крупные сургучные печати, соединённые между собой неширокой, примерно с мой мизинец, темно синей лентой. По ленте шла надпись — «Канцелярия флота Империи. Конфиденциально». На самих печатях красовался дракон, своей оскаленной мордой, подтверждая принадлежность отправителя к государственным структурам Империи.
— От же, блин, на что наши деньги уходят! — Я кинул конверт на стол и подошёл к бару. Изучать послание штаба на трезвую голову, да после такого дня, я готов не был.
Следующие минут десять я воевал с конвертом. Открыть его, просто оторвав полоску с края, у меня не получилось — его материал, внешне выглядевший как простая и дешёвая бумага, рваться не хотел. Совсем.
Проиграв первый раунд, я достал из бара нож и, вооружившись им, попробовал разрезать неподатливый материал. Угу, с тем же результатом.
В третьем своём заходе я попытался разломать печати, но, казавшийся таким хрупким, сургуч, с честью вышел из поединков с моими руками и рукоятью ножа.
— Вот же зараза! — я уселся на диван, обмахиваясь конвертом, как веером. — Ну и как мне тебя вскрыть, морда имперская, — обратился я к изображению дракона на печати и тут, только в этот момент, заметил небольшую деталь — и над, и под его головой, виднелись какие-то буквы.
Покачав конверт в руках, так, чтобы тени не мешали чтению, я разобрал два слова «использовать карту».
— Какую карту? Игральную? Космическую? Дебилы, прости, Господи! Развели секретность, козлы!
Облегчив, таким образом, душу я достал из внутреннего кармана свою личную карточку и, колеблясь, почесал нос.
И как её использовать? Я и ножом эту хреновину проковырять не смог, а картой — тем более.
Осторожно положив конверт на стол, печатями вверх, я осторожно коснулся средней ребром своей карточки, инстинктивно зажмурясь.
Ничего.
Чего я боялся? Даже и не знаю. В конце концов — от Империи можно ждать чего угодно, может это вообще — бомба. И рванёт она точно тогда, когда я, со своей картой, наклонюсь над ней. А что? Удобно же, с опознанием возиться не надо. Вот труп, вот его карта.
Тряхнув головой, я отогнал пораженческие мысли — хотели бы убить — убили бы и безо всяких затей, к чему такие сложности?! Но, с другой стороны, это — Империя, и вполне в её стиле, прислать некролог, вместе с бомбой.
Воображение немедленно нарисовало мне картинку — лежащее на полу окровавленное тело с карточкой в руке, и лист бумаги с красиво выписанным некрологом — на груди.
Брррр… Я снова тряхнул головой, пытаясь отбить и эту атаку.
Неожиданно, отвлекая меня от подобных мыслей, ожил мой комм.
— Слушаю? — судя по надписи на экране это был наш кок. Надеюсь, он не собирается ещё раз ограбить меня.
— Капитан? Сэр, ужин будет накрыт через пять минут, сэр. Ждём вас, сэр.
— Извини, — я, с ненавистью, покосился на злополучный конверт. — Не могу, дел много.
— Но, сэр! Прошу вас. Я старался, сэр.
— Извини, — мне стало неудобно перед ним. Я хорошо помнил времена, когда сам занимался готовкой, и отказ кого-либо из экипажа прибыть к столу, я тогда расценивал исключительно как личное оскорбление. — Правда не могу, извини…
Чёрт! В этой кутерьме я напрочь забыл его имя. Блин! Стыдно! Капитан, называется!
— Кстати, — стараясь сохранять небрежный тон, как бы невзначай, поинтересовался я. — А позывной у тебя какой?
— Снек, сэр.
— Снек?
— Именно так, сэр! И, поверьте мне, капитан, когда вы попробуете мои закуски или бутерброды, — в его голосе чувствовалась профессиональная гордость. — Вы тогда убедитесь, сэр, что этот позывной я заслужил исключительно честно. Сэр!
— Я в этом и не сомневаюсь, Снек. Давай так. Я, как тут всё разгребу — зайду на камбуз. Я же тоже коком был.
— Мне рассказали, сэр. Но, всё же, пока горячее, а, капитан?
— Извини, не могу, — отключив связь я вновь посмотрел на конверт. Лежит, гад, лежит и не взрывается, сволочь!
Решившись, я постучал ребром карточки по печати, несильно, не надеясь на результат. Пару секунд ничего не происходило, а затем, из конверта, послышался механический голос. — Личность получателя подтверждена.
Едва он смолк, как все три печати, одновременно, с сухим треском, лопнули, распадаясь на мелкие осколки и конверт сам собой раскрылся, открывая для меня текст, написанный на его внутренней стороне.
Осторожно смахнув сургучную крошку на поверхность стола — мусорить в своей каюте мне не хотелось, я взял получившийся лист в руки.
Большая часть текста была напечатана принтером, от руки было всего несколько слов — обычным почерком, безо всяких красивых излишеств.
«Капитан-лейтенанту Светозарову, эсминец Астролябия»
— было написано обычной ручкой в самом верху, на специально выделенном месте. Ниже шёл сам текст.
«Получением сего вам предписывается, спустя восемнадцать часов быть готовым к началу движения в…»
Количество часов, по истечении которых мне следовало быть готовым, было подчёркнуто и напечатано синими чернилами — точь-в-точь как гиперссылка на сайте в сети. Не удержавшись я ткнул в неё пальцем и тотчас, над поверхностью листа, появился голографический циферблат, чей значительный участок был закрашен темно синим цветом, наглядно показывая мне оставшееся до начала похода, время.
Ого!
Я поднял письмо вверх, к светильнику и внимательно изучил его, надеясь увидеть встроенную в лист микросхему. Ничего — на просвет это была самая обычная, при чём — из разряда дешёвых, бумага.
Ладно, потом разберёмся. Вернув письмо на стол, я продолжил чтение.
«…к началу движения в составе сводного отряда. Вы, и ваш корабль, приписаны к отряду „В“.
Для получения детальных инструкций вам следует, перед началом движения, подключиться к боевому тактическому каналу. Если вы потеряли, переданный вам ранее, логин и пароль, то, в этом случае воспользуйтесь данной памяткой.»
Слово «памятка» была выделена из текста таким же образом, что и выше, поэтому я, уже без колебаний, прижал его пальцем.
И, как и в предыдущем случае, над бумагой появилось небольшое окошко-подсказка с двумя строчками — моим логином и паролем. Всё тоже самое — Аркан, Весельчак.
Вздохнув — это напоминание, о нашем прежнем капитане, неприятно сдавило мне грудь, я продолжил чтение.
«Помните — от вашей исполнительности и дисциплины зависит ваше будущее.»
Подписи не было.
Пробежав глазами по тексту ещё раз, я отложил его в сторону и, активировав свой комм, вызвал старпома.
— Сэм? — он отозвался моментально, будто ждал моего вызова.
— Готовь корабль, Шнек. Через восемнадцать часов — начнётся.
Молчание, с той стороны, продолжалось довольно долго — я уже собрался подуть, или постучать по дырочке микрофона, как мой собеседник вернулся в эфир.
— Через восемнадцать?
— Да. Идти будем, я думаю, часа два. Так что — ещё сутки и всё.
— Это тебе тот фельдъегерь… В его конверте было?
— Уже настучали? — хмыкнул я в ответ.
— Не настучали, а доложили.
— Ладно. Доложили, так доложили. Дай народу отдохнуть и…
— Всё сделаю, Сэм, — он не дал мне закончить фразу. — Скажи… Ты что ни будь, ну… Придумал? Что делать-то будем?
— Пока следовать приказам. Дойдём до места боя, осмотримся.
— Уверен? Может рванём, а? Прорвёмся!
— Завалят. Да и снаряды с блокираторами, нас просто расстреляют. — Меня посетила внезапная мысль и я, торопливо, завершил разговор. — В общем — ты понял. Готовимся к выходу. Действуй.
— Принято, капитан. Всё будет в ажуре.
— Не сомневаюсь. — я отключил канал связи с ним и тут же активировал новый, с нашим артиллеристом.
А вот его ответа мне пришлось ждать около минуты. Наверное, на самом деле, о ожидании я провёл гораздо меньше времени, но неприятная догадка занозой зудела в моей голове, отчего каждая секунда казалось вечностью.
— Лейте… Простите. Марков, артиллерийская секция. Слушаю, — наконец послышался его голос.
— Спим, Марков?
— Ни как нет, сэр! — вины или растерянности в его голосе, действительно, не было. Зато, к моей досаде, в его интонациях ощущались какие-то растерянные нотки. — Капитан, сэр. Я как раз собирался вас вызвать. Тут такое дело… — он замялся, и я воспользовался этим:
— Торпеды?
— Да, сэр. Вы догадались? Вы — знали?
— Докладывай, — я не стал развивать мысль о своём огромном, с его, конечно, точки зрения, капитанском опыте.
— Сэр! Я только что закончил проверку боеголовок, согласно регламенту, сэр. И…
— Ну?!
— Там, то есть в них… Сэр! Там нет боевых частей! Электроника есть, но взрывчатки нет! Это просто болванки, капитан! Капитан! — он заговорил быстро, будто боясь не успеть высказаться. — Сэр! Надо немедленно связаться со службой снабжения, сэр! Мы не можем идти в бой, сэр!
— Успокойся.
— Но, капитан! Это же — диверсия! Я проверил все наши торпеды — взрывчатки нет ни в одной, сэр!
— Отставить, Марков! — мне пришлось рявкнуть на него, пресекая зарождавшуюся панику. — Ты внимательно электронные блоки осмотрел?
— Да, сэр. Всё стандартно. Один новый блок добавлен, я с ним не знаком, но их, я хотел сказать — торпеды, сэр. Их постоянно улучшают.
Значит один новый блок? И полное отсутствие взрывчатки. Интересный расклад получается…
— Марков! В твоём училище, тебе про РЭБ, радиоэлектронную борьбу — рассказывали?
— Да, конечно, сэр! Вы считаете…
— И это — лейтенант флота! — я показательно громко вздохнул. — Торпеду с РЭБ увидел и испугался.
— Я… Я не испугался, сэр! Этим, я про помехи и прочее, занимаются специализированные корабли, сэр! Не мы!
— Новые времена — новые правила, понимаешь, — спокойным, немного вкрадчивым голосом произнёс я. — Теперь ты понимаешь, почему я тебя вызвал?
— Вы всё знали заранее, сэр? Да? А я… Выходит я зря панику поднял? Сэр?!
Нет, мальчик, панику ты поднял не зря, своевременно ты её поднял. Очень своевременно — мне хотелось сказать ему именно эти слова, но, вот именно их, я произнести не мог.
— Слушай сюда, артиллерист! То, что внутри торпед — не твоего ума дело. Понял?
— Так точно, сэр!
— Двигатели — основные и маневровые, у них в порядке?
— Так точно, сэр!
— Пусковые? Запустить их мы можем?
— Не сомневайтесь, сэр! Всё в полном порядке, сэр!
— Вот и хорошо. Ты должен их запустить, понял? Остальное — не твоя проблема. Понял? Повтори!
— Я должен произвести пуск торпед по вашей команде, сэр. — послушно повторил он.
— Хорошо. Об отсутствии Вэ-Вэ — никому не слова.
— Есть, сэр!
— Отбой!
Отключив связь я ещё с пол минуты тупо смотрел на экран комма.
Здорово, чё. Снаряды — с блокираторами, торпеды — с каким-то модулем, мутным. Мне было ясно, что нас, ну — как минимум нашу Астролябию, гении из штаба собирались использовать втёмную. Или, чего ещё хуже, для решения некой, грязной задачи. И не рыпнешься ведь!
Намёк про Аркана и Весельчака я понял правильно — чуть мы дёрнемся, как сразу, хоп — и мы враги Империи, со всеми, легко прогнозируемыми, последствиями.
Моё внимание привлёк лёгкий шорох, исходящий со стола, и я поднял голову. Там, в окружении сургучных осколков и крошек, медленно превращалось в прах послание из штаба флота.