База Кило, нейтральный сектор, пространство звезды ZK21-045.
267 год правления 28 Императора (следующий день).
Утро добрым не бывает — особенно после хорошей пьянки. Но этим утром данное заявление было посрамлено — экипаж Жнеца был бодр и весел, несмотря на обильные возлияния предыдущего вечера. Кое-кто, правда, выглядел помято, но обычных в таком случае жалоб не было.
Народ был полон энтузиазма — всем не терпелось побыстрее отправиться в ремонтный док номер три, чтобы своими глазами увидеть, а может и принять участие в процессе ремонта корабля.
Вообще, в этом мире, корабли были чем-то сакральным. Обладание своим кораблём сразу делало его владельца Избранным, или, если хотите — небожителем, резко отделяя его от простых смертных.
Поначалу меня, привыкшего к широкой доступности кораблей в моём родном мире, это мягко говоря — шокировало, но, когда я ознакомился с ценами, и, что шокировало ещё больше — с корабельным оборудованием, всё встало на свои места. Мало того, что корабли стоили тут сотни миллионов местных монет, так ещё и управлять ими в одиночку было решительно невозможно.
Компьютеры, на которые я привык полагаться раньше, тут отсутствовали как класс. Вершиной прогресса тут считалось подобие программируемого калькулятора, в который можно было забить типовые формулы и получить на выходе ряд значений для построения различных графиков. Графики тут строили тоже вручную, о том, чтобы вывести готовую картинку на экран и речи не было. Так, например, штурмана сначала прокладывали курс на бумажной карте, потом — на своих калькуляторах считали воздействия светил, мимо которых должен был пройти корабль — и снова чертили линии на системной карте, на сей раз с учётом высчитанных поправок. Собственно, по этой причине местные предпочитали выходить из прыжка не у звезды, а в стороне от неё, обязательно вне плоскости эклиптики — это снижало риск влететь в комету, астероид или другой корабль.
Накидав себе в тарелку разной еды — хозяин кафе, в котором мы и заночевали, благо оно оказалось совмещённым с небольшим отелем, организовал общий стол, я присел за свободный столик.
— Не возражаешь? Эээ…. Сэм, да? — Не дожидаясь моего ответа напротив меня поставил свою тарелку ещё незнакомый мне член экипажа Жнеца.
— Мягких Сергей. Позывной Кот. Абордажник. — Чётко, по-военному представился он и протянул руку для закрепления факта знакомства.
— Сэм Люциус, позывной Поп. Кок, но хочу стать пилотом.
— Хочешь — значит станешь. — Кот уселся напротив и подтянул к себе тарелку с небольшой горкой сосисок.
— А ты как к нам? Ну… — Он помахал вилкой в воздухе.
— Да на том транспортнике работал с Вильсоном. Ну вот он и пригласил.
— Кем? — Он засунул в рот кусок сосиски и вопросительно посмотрел на меня. — На том корабле ты кем был?
— Поваром. Он моим начальником, коком, то есть, был.
— Повезло тебе.
Я вспомнил Павку и молча кивнул — ну, по сравнению с ним и ещё двумя десятками людей из команды Бубалюса, мне и вправду повезло.
— Весельчак людей сразу видит. — Кот закончил с завтраком и потянулся к кружке с кофе. — И карьера у тебя вон какая получается, был поваром, стал коком. Это, брат, повышение.
— Я пилотом стать планировал.
— Да, помню, я. Ты, главное, нос не вешай. У нас тут, брат, карьеру легко сделать. Да и выбора у тебя другого нет, кроме как с нами быть. Вот признайся, — он отпил кофе и развернулся всем корпусом ко мне. — Удрать хотел? Только честно… Да не тушуйся! Все мы через это проходили.
— И ты?
— Ага! Было дело… По первой.
— И что вернулся?
— Ты сам подумай. Как там… — абордажник на миг задумался. — Нам там, как жить?
— А что такого?
— Ну да… Понимаю. Сам таким же был. Ты вот что думаешь — мол я ничего ещё плохого не сделал? Буду себе тихо на камбузе сидеть, супчики варить и удрать пытаться?
Я не ответил — да и сказать то мне было нечего, примерно такой план я себе и наметил.
Поняв, что угадал мои мысли, он усмехнулся:
— Давай сыграем. Я буду особистом, а ты — самим собой. Вот вернулся ты домой. И, как честный гражданин, ты же — честный, законопослушный, налоги платишь… платил, то есть, место в транспорте женщинам уступал, бабушек….
— Не издевайся. Да.
— Хорошо. Начнём. — Он откинулся на спинку стула. — Так говорите, в плену у пиратов были? В плену у банды?
— Ну да, они меня захватили.
— И из всего экипажа вашего как… его… мммм…не важно — Вола, выжили вы один?
— Именно так.
— То есть вы хотите сказать, что пока бандиты резали ваших товарищей — вы тряслись от страха, спрятавшись в мешке с мукой?
— Нет! Всё не так было!
— Конечно-конечно. Вот только ваши товарищи погибли… А вас почему-то они пощадили. Несостыковочка, не находите?
— Я на камбузе спал, дверь заперта была.
— А остальные что?
— Да пьяные все были, мы отмечали удачный контракт!
— Вот так все? И дежурная вахта тоже?
— Да, Лосев, ну — капитан наш, он…
— Вот… — он вздохнул. — Ещё и на покойного капитана наговариваете. Значит — вы невиновны?
— Абсолютно! Я жертва, а вы из меня бандита лепите!
Мой собеседник покачал головой. — Лепите… Какой слог! Уже нахватались? Конечно я вас отпущу, отпущу — какие могут быть претензии к жертве этих отмороженных извращенцев. Вот только скажите, а что вы там делали, в плену? Только не говорите, что в камере всё это время просидели — кислород, еда, вода, энергия — пираты нынче не альтруисты и просто так содержать лишнюю тушку не будут. Выкуп требовали?
— Нет, сирота я.
— Следов пыток, или насилия, тоже не обнаружено — значит секретов ценных у вас, за душой, так же не было… Равно как и внешности привлекательной. — Он задумчиво прикусил нижнюю губу:
— Знаешь, что на самом деле было?
— Что?
— Ты — пират и подонок, как твои собутыльники! Вы вместе решили угнать корабль, для чего ты отравил экипаж, а потом с подельниками жёстко добил выживших. После вы банально не договорились о долях, или ты кинуть их решил и свалить соло, с наваром, выдав себя за жертву, или они от тебя решили избавиться — вот ты к нам и прибежал. Вот так оно всё и было…
— Не так! — я упрямо наклонил голову.
— Ну, так или не так — это пусть суд решает. Быстрый и справедливый. — Кот провёл ребром руки себе по горлу. — С пиратами у нас, слава Императору, разговор короткий.
— Но я же невиновен!
— Конечно… Вот только доказать ты это не сможешь. Смог бы — если бы твою тушку нашли. А пока ты, как и весь экипаж твоего корыта числитесь пропавшими и стоит тебе проявиться — как сразу за жабры возьмут.
— Так у меня карта новая! — я постучал пальцем по нагрудному карману.
— А друзья есть? Из старых?
Я кивнул, понимая его логику. В общем смысле дела обстояли именно так — рано или поздно любой на моём месте столкнулся, пересёкся с кем-то, знавшим его ранее — моим плюсом в этой ситуации было то, что знакомых здесь у меня практически не было, что снижало риск подобного опознавания многократно.
— Да не расстраивайся ты! — Сергей привстал и хлопнул меня по плечу. — Тебе тут понравится, уверен.
— Кот! — К нам подошёл Роже. — Кончай новенького запугивать.
— А чё я?! Чё сразу Кот?! Мы просто поболтали. Ничего такого.
— С коком дружить надо, да, Сэм? — Он протянул мне руку и я встал, и пожал её.
— Ты бы знал, — Роже повернулся к Коту. — Какие он плюшки делает… Мммм…. — Командир абордажной группы даже глаза закатил. — Я на их Бубалюсе штук пять слопал. Кстати, Поп?
— Чего?
— Сделай ещё, а? Только с карамелью и шоколадной крошкой. Сделаешь?
— Так я ещё не то что камбуза — корабля не видел?!
— А вот сейчас пойдём и посмотрим. — Он посмотрел на свои наручные часы. — До третьего ремонтного идти минут десять — как раз с небольшим запасом придём. Пошли?
Торопливо допив остатки кофе, я кивнул, показывая, что полностью готов и мы двинулись в сторону доков.
— Ты же нашего Жнеца не видел, да? — Поинтересовался Роже, предлагая скоротать путь к рем докам беседой. Я покачал головой. — Нет, мне вчера даже никто и не рассказал о нём.
— Ну, это понятно. Парни слишком соскучились по нормальной работе, всё же три года на подработках, это тяжко. — Он немного помолчал, мы как раз пересекали Променад — в столь ранние часы он был пуст — кафе еще не открылись, да и хищницы — девицы с низкой социальной ответственностью, отсыпались, готовясь к новой охоте.
— Вильсон всегда бредил полётами, — начал Роже, когда мы, перейдя через площадь, направились к одному из неприметных проходов, высеченных в каменном теле планеты. — Но, увы. Он был из небогатой семьи, живущей честным трудом в каком-то секторе, соседним с Тронным. Заработки там были неплохие, близость Центра сказывалась, но не такие, чтобы честному гражданину купить себе хотя бы яхту, самую мелкую, внутрисистемную.
Я кивнул — да, с местными ценами купить себе даже самое дешёвое корыто, даже без гипера, возможным не представлялось.
— И что самое поганое — для нашего Весельчика, было то, что работал он в конторе по обслуживанию и мелкому ремонту кораблей. Манагером — бумажки перекладывал, графики тех обслуживания составлял и всё такое.
— И имел доступ к запасным частям и модулям? — Я подмигнул Роже и тот рассмеялся. — В корень смотришь, Поп, но мимо. Доступ-то он имел, вот только прикарманить — не мог. Контроль там жёсткий.
— И как тогда? Не угонять же?
— Знаешь, не то что бы часто, скорее редко, но бывает и такое, что что-то ломается в течении гарантийного срока. Что тогда делать?
— Ну как что? — Я пожал плечами. — Замена детали на новую, письмо на завод изготовитель вместе со сломанной — пусть разбираются, что сломалось, да новую шлют.
— Всё верно. Ты часом в сервисе не работал? — Он улыбнулся и продолжил. — Всё так, кроме одной детали.
— Какой?
— Лень. Отсылать сломанную ещё ладно. Но вот заводу — копаться в грязи, платить за транспортировку… Лениво и желания нет. Проще деталь списать, а фирмочке, которая брак нашла, скидку при следующем заказе сделать. Понял?
Я кивнул — действительно, лень движитель прогресса. Без неё мы бы до сих пор лежали бы себе под пальмами, изредка забираясь на них за спелым бананом. Так нет, нашёлся же лентяй, которому было лень карабкаться вверх — он взял палку по длиннее и …и запустил колесо технического прогресса.
— Вот так у него и образовалась, постепенно, разумеется, груда списанных зап частей. Утилизировать их — дорого и, опять же, лениво. А когда к этой груде добавился списанный новенький гиперпривод — там ерунда какая-то была, буквально пару плат поменять — то он и задумался, а чего б, из этой груды почти работающего железа, полноценный корабль не собрать?!
— Погоди, — перебил его я. — Ты что, думаешь я поверю, что из-за пары плат гиперпривод в утиль списали?
— Не, в сервисе ты не работал. Точно. Смотри. Изделие на гарантии — так?
— Да.
— Ремонту не подлежит, только полной замене.
— Не верю, бред же!
— Тебе — бред, а производителю — бабки. Да и кроме того — ну ладно, этот, с платами, действительно можно было починить малой кровью. А, если, там что-то серьёзное? Тоже чинить? А сломается во время прыжка или при его подготовке? Ладно корабль с грузом и экипажем распылит — страховка всё покроет, как бы цинично это не звучало б, а репутация производителя? Конкуренты-то не дремлют. Ославят по всей галактике — мигом рынок потеряешь.
— И Вильсон, значит, рискнул, да?
— Расчётливо рискнул. Он же знал — что из его хлама действительно лучше не трогать, а что вполне в рабочем состоянии.
— Погоди, — снова перебил его я. — Так все же эти модули, они же без документации? Кто б ему разрешил, даже если бы он и собрал, да-да-да, я знаю, что он собрал этого Жнеца из того хлама — догадался уже. Но как он официальные лицензии, сертификаты на полёты, прыжки и прочее получил?! Без них же не то, что тех обслуживание, без включения в обще корабельный реестр, тебя просто на станцию не пустят?!
— А он и не получил, — довольно заржал Роже.
— То есть?!
— Наш кэп — голова! Он прекрасно понимал, что дороги, ну — легальной, ему в пространстве Империи или в любом другом, регулируемом законодательством, пространстве — не будет. Вывод? — Он подмигнул мне, ожидая моего ответа.
— Сюда?!
— Точно! Но соваться сюда без экипажа и без стволов — это, как ты понимаешь, равносильно самоубийству. Даже если ты без груза — завалят, чисто из спортивного интереса.
— И что же он сделал? Раз корабль здесь — значит, сюда он всё же добрался?
— Добрался. К тому моменту он уже познакомился с Самариным — отставным штурманом. Он тащил лямку на каком-то крейсере и был уволен в запас с небольшой пенсией. Служба его прошла без каких-либо героических деяний — вот ему и сунули, по минимальному разряду. Существовать можно, но сам понимаешь — едва-едва, без излишеств. Уж не знаю где они пересеклись, чем друг друга зацепили, но стали вместе мозговать — как, имея кучу хлама собрать что-то приличное. Всего я не знаю, ни Виль, ни Самарин не особо про этот свой этап рассказывать не любят, но в результате Жнеца они собрали. Ходовая — от буксира, движки — с Вола. Проблема была в жилых модулях, ну и отсеках для реактора, гипера, жизнеобеспечения, щита и прочего, без чего в космос лучше не вылезать.
— Кстати да. А отсеки они откуда взяли? Тоже по гарантии списали?
— Нет, это просто так не списывают. Тут им пришлось головы поломать, хотя решение лежало на поверхности — кэп наш мимо них каждый день, по дороге на работу, мимо проходил. Вот ты жнеца не видел, так?
— Угу.
— Вопрос…Проверим твою сообразительность, — мы как раз проходили грузовые доки — из шлюзовых губ торчали носы нескольких кораблей, подле которых суетились крошечные на фоне их громад фигурки людей и сновали погрузчики, таскавшие контейнеры.
— Попробуй поставить себя на его место. У тебя есть всё, даже силовой набор, но нет служебных и технических отсеков. И, как он, ты сейчас видишь тож самое, что и Вильсон видел каждый день.
Я закрутил головой.
Первое, что бросалось в глаза — были высокие штабели пустых контейнеров, неизбежное зло любого порта. И, по большому счёту, здесь больше ничего не было, не рассматривать же погрузочные кары и чужие грузы?
— Хм… Контейнеры?!
— Именно! — довольный произведённым эффектом закивал Роже.
— Но они же…
— Хлипкие?
— Ну да. Там металла считай нет. А от радиации, от микрометеоров, не, не верю.
— А что мешает их в несколько слоёв поставить? Халява же!
Я внимательно посмотрел на него. — Ты хочешь сказать, что Жнец, его отсеки, собраны из контов?
— Да! Все технические и жилые помещения они собрали из стандартных контейнеров. Сделали их герметичными, прорезали проходы, смонтировали силовой набор, благо схем в сети навалом и… Готово!
— А защиты?! Стволы?
— Защита? Жили в рубке — там и ели и спали. Если что-то чинить — в скафандр и вперёд. Стволы? Понимаешь… Они очень хотели летать. Муляжи сделали, чуть ли не из брёвен и с ними.
Я покачал головой — не знаю, смог бы я так…
— Сначала они руду возили. На окраинах к вопросу наличия лицензии у капитана смотрят не так пристально, как в центральных мирах — главное, что б груз ушёл. А руде, как ты понимаешь, на радиацию как-то начхать, всё одно её из колец добывали. Вот так они и начинали. Ходили в составах конвоев, зарабатывали свою копеечку, вкладывая всё в корабль. Потом, как на нормальную защиту скопили — поставили её и стали еду шахтёрам возить — это оказалось немного более прибыльным. Смогли нанять парковщиков и наконец-то переселиться из рубки в более-менее приличные условия. Постепенно и на стволы денег набрали. Вот так…
— Погоди. И что — всё это время их никто не… — Я покрутил пальцем в воздухе.
— Ха! Пытались, конечно пытались перехватить. Вот только Жнец он небольшой, а движки со среднего транспортника. Пытались — несколько раз, а потом плюнули.
— Удирал?
— Именно. Даже с грузом — скорость как у эсминца. Вот, кстати, последний раз мы и ушли — пришлось, правда, груз бросать, иначе оторваться не могли, но как сбросили — только нас и видели. А… Вот мы и пришли. — он махнул рукой в сторону больших ворот с выведенной на них белой краской тройке.
— Все здесь? — Вильсон залез на валявшийся рядом с ними поддон и окинул взглядом присутствовавших. Убедившись, что команда практически вся здесь, он махнул рукой куда-то нам за спину. — Открывай!
Загудел привод и створки медленно поползли в стороны, освобождая проход внутрь.
К моему, да и не только к моему — к разочарованию всех присутствовавших, сразу за воротами оказался не вид на внутреннее пространство дока номер три, а высокий прямоугольный щит из серого пластика, на котором, белой краской было выведено:
Корабль: Жнец.
Капитан: Весельчак.
Срок окончания ремонта: ХЗ .
— Не спешим, успеете, — капитан осадил самых нетерпеливых и, раздвигая столпившихся людей, прошёл в первый ряд. — Мужики! Не галдим! Мехам под ногами не путаемся, для идиотских вопросов есть крайний. Самарин? Ты тут?!
По толпе прокатились смешки и шуточки — мол лучше ему бы тут не быть, иначе свихнётся ненароком.
— Да тут я, тут. — Старпом, так же распихивая всех протолкался к капитану. — Значит так! Напоминаю…
— На поддон залезь, не видно! — выкрикнул кто-то из присутствовавших.
— Я тебе не девка молодая — красивая, что б на меня смотреть. Соскучился что ли?
Наверное это была шутка — оценить юмор я не успел, вся масса людей сдвинулась к проходу уплотняясь и выдавливая передних внутрь. Это движение сопровождалось выкриками:
— Не тяни, старый! Пошли к кораблю!
— Да! Пошли!
— Чего ждём?
— По-шли! По-шли! — проскандировали несколько человек, толпа в очередной раз колыхнулась и передний ряд, не в силах больше сдерживать давление задних подался вперёд, упираясь руками в щит. Тот вздрогнул и начал медленно заваливаться от нас, открывая нашим взором корабль.
За те полтора года безделья, что я прожил, проедая полученное выходное пособие, мне удалось довольно неплохо ознакомиться практически со всеми типами местных кораблей. Здесь предпочитали ставить во главу угла функционал, оставляя без внимания эстетическую составляющую.
Тот же Слон проектировали как перевозчика сжиженных газов, для чего разработчики разместили вдоль его центральной оси четыре шара газгольдера, засунув внутрь жилые отсеки. В принципе решение было логичным и правильным — прикрытые со всех сторон сотнями метров жидкого газа там было безопасно — если только не перевозить кислород, чей газ мог воспламениться от любой искры, с самыми фатальными последствиями для экипажа.
Своё прозвище этот тип кораблей получил за связку толстых и длинных шлангов, свисавших из носовой его части — по ним переправляли содержимое корабельных хранилищ заказчикам. По-хорошему эти шланги, а точнее — в силу их габаритов, эти трубопроводы, должны были быть подтянуты к корпусу во время движения, но большинство экипажей забивало на это правило, оставляя их болтаться под корпусом, что и привело к появлению такого прозвища.
Транспортники — тот же Вол, были просто коробками с торчащими из кормы дюзами главного двигателя и наплывом ходовой на носу. Кое какая эстетика присутствовала у военных — их кораблям часто приходилось нырять в атмосферы, отчего корпуса были зализанными, вытянутыми, со сглаженными обводами, хотя, надо признать, это касалось, в основном, только эсминцев. Те же крейсера, не говоря уже о линкорах, уже меньше заботились о привлекательном внешнем виде, заставляя уважать себя калибром стволов и мощностями защитных полей. Ну а носители вообще не задумывались о подобных мелочах, представляя из себя скопище лётных палуб, смонтированных друг на друге ради возможности одновременного пуска наибольшего количества мелких корабликов.
Жнец… Впечатлял. Других слов, что бы описать увиденное у меня не было. Его длину я оценил где-то в две сотни метров — и начиналась она мордой буксира, сразу за которой в несколько рядов громоздились угловатые, обшитые бронёй, но всё равно узнаваемые, стандартные контейнеры. Пять на пять на двадцать пять — таков был стандарт, от которого отталкивался Вильсон, собирая это чудо.
Пять в ряд и пять рядов — из таких семи кубиков был собран корпус, создавая впечатление тонкости и хрупкости — по крайней мере мне он именно таким и показался. Жнец был сложен из них как из кирпичей, причём направление этой, с позволения сказать, кладки постоянно чередовалось — то они шли горизонтально, то вертикально. В начале и конце прямоугольного корпуса из общей мешанины горизонтально торчали по одному контейнеру, увенчанному не по размеру большим маневровым движком.
— И… Оно летает? — Я сглотнул и повернулся к Роже, который с гордым видом любовался этим шедевром кораблестроительной мысли.
— Ещё как!
— А оно… Ты меня прости, но — он не развалится, при манёврах?
— С чего бы? Силовой набор от военного корабля стоит, не переживай! Наш Жнец может и неказист с виду, но в деле даст фору даже эсминцу.
Подойдя поближе, я смог более детально рассмотреть то, на чём мне предстояло выйти в космос и, скажу честно — оптимизма мне это не прибавило. Корпус действительно был составлен из типовых пятидесяти тонных контейнеров, по поверхности которых ползали механики, монтируя последние броневые пластины.
— Да не дрейфь ты, — он хлопнул меня по плечу. — Корабль что надо. Быстрый, шустрый, крепкий. До семи контов волочь может.
— Ну, чего стоишь? — Потянул меня за рукав подошедший Кот. — Пошли к нашим, сейчас лифт спустят.
Лифт, точнее открытая со всех сторон платформа, опустилась, когда скопившиеся внизу люди уже начали выкрикивать угрозы в адрес ремонтников, задерживавших осмотр корабля.
По её центру, привалившись к сетчатой обрешётке телескопического столба подъёмного механизма, стоял человек в рабочем комбинезоне и каске.
— И чего разорались? — Он поправил каску, она, как и его одежда, была заляпана пятнами масла и технических жидкостей, после чего, остановив подъёмник в полутора метрах над полом, продолжил. — По плану на ремонт отведено ещё два дня. Чего сейчас припёрлись?
— Тебе дай волю, — протолкался в первые ряды Люкс. — Ты не два, ты ещё неделю копаться будешь. Верно я говорю? — он обернулся к остальным и те ответили сдержанным ворчанием.
— Сколько надо — столько и будем. — Парировал старший механик, но посмотрев на столпившихся, махнул рукой. — Чёрт с вами! Пущу. Но уговор — моим не мешать!
Платформа опустилась и народ хлынул на неё. Я был уверен, что мне места не хватит и уже приготовился к загрузке во второю очередь, но, к моему удивлению, места хватило на всех, даже немного осталось.
— Все тут? — задал для порядка вопрос механик, будто не видя, что на полу не осталось ни одного человека. — Тогда… — Он сделал паузу, нагнетая напряжение. — Добро пожаловать на борт!
Мы все, даже я, поддавшись всеобщему чувству, проорали что-то восторженное и платформа двинулась вверх, унося нас во внутренности Жнеца.
Насколько корабль был неказист и даже банален снаружи — ну что можно ожидать от сложенных в стопку контейнеров, настолько он отличался внутри. Нет, конечно переборки не были покрыты панелями древесины редких сортов и с потолка не свешивались хрустальные люстры — по команде удалось простыми приёмами сделать всё окружавшее нас каким-то тёплым, домашним и уютным.
Центральный коридор, в котором мы оказались, пройдя шлюз, был широким — не менее десяти метров и весьма длинным, по крайней мере мне так показалось тогда. Его пол был застелен широкой кремовой и весьма пушистой на вид ковровой дорожкой, подобранной в тон к чуть более светлым стенам. Освещение давали круглые, чуть выпуклые светильники, размещённые по потолку через равные промежутки.
— Внимание, экипаж! — Вильсон подошёл к противоположной стене, благо ширина коридора, составленного, как я уже догадался из двух контейнеров, это позволяло.
— Внимание! — Он повысил голос, и мы образовали некое подобие строя. — Расходимся по своим постам. Что я хочу — до вылета два дня. Проверьте свои заведования и сообщите мне, чего не хватает. Только без излишеств! — Он предостерегающе поднял руку. — Для вашего понимания — ремонт проведён по категории А плюс. Мы установили новый двигатель и, как вы все видели, нам монтируют броню последнего поколения. Это было недёшево. Скажу честно — мы не на мели, но ещё немного и… Ну, вы поняли. И я не хочу, чтобы ваши соломинки оказались именно тем грузом, под которым мы пойдём на дно. Мы возвращаемся в пространство, и я очень надеюсь, что наш следующий выход не станет последним. Надеюсь, все это понимают. — Он вздохнул и продолжил. — Все тут мужики с пониманием, поэтому прошу — заказываем действительно нужное. Я всё сказал. По боевым постам — разойдись!
Негромко переговариваясь, народ принялся рассасываться по своим местам и менее чем через пару минут, я остался один. Почти один — напротив меня, у переборки, так и стоял Вильсон, наблюдая за мной со своей неизменной ухмылкой.
— Ну а ты? Чего завис?
— А камбуз — где у вас… У нас, то есть?!
— Как и везде, — он махнул рукой в дальний конец коридора. — Там и камбуз, и прод склад и твоя каюта, напротив. Ты вот что, Сэм. — Весельчак подошёл ко мне и ткнул меня пальцем в грудь. — Составь список продуктов, исходя из… Пусть на десять дней похода. Да, на десять.
— Виль, то есть — капитан!
— Ну чего тебе?
— Я это… Я никогда ещё не заказывал еду, тем более на весь экипаж.
— Ты же… — Начал было он, но потом раздосадовано махнул рукой. — Точно! На Бубалюсе я заказывал, тебя не подпускал — думал ты приворовывать начнёшь.
— Я?! Воровать?!
— Не кипятись. Это я сейчас знаю, что не будешь, воровать не твоё. Но тогда, когда ты только пришёл — что я о тебе знал? Да ничего! Ну вот и старался тебя подальше от бабла держать, происшествий на борту мне только не хватало. Не сердись. Мир? — Он протянул мне свою руку.
— Чего уж там. Ты прав. — Я пожал её.
— Тогда так. Бери по мешку, заполни ведомость и мне в рубку.
— По мешку чего?
— Да всего. Круп, макарон, риса. Мяса пару туш, чего ещё… — Он задумчиво почесал затылок. — Ну… Фруктов ящиков десять, лимонаду какого ни будь. Всё вроде… Хотя нет, постой, — он хитро прищурился. — Муки, яиц и приправ не забудь. Будешь нас своими плюшками баловать.
(…прошло четыре дня).
Мы висели в пространстве первой звезды созвездия Волос Вероники в ожидании подхода Аркана, корабля Жерга. Волына уже прибыла и висела в паре километрах от нас, проводя учебные вылеты своих эскадрилий, которые, разбившись на звенья отрабатывали различные сценарии. Они то сходились во встречном бою, то атаковали из засады своих, якобы ничего не подозревавших товарищей, то отрабатывали прорыв к цели, которую изображал их носитель. Не покривлю душей если скажу, что все свободные от вахты старались оказаться в рубке, чтобы своими глазами увидеть их манёвры. Временами пилоты крохотных корабликов, зная, что за ними следят, включали газовые генераторы, расписывая пустоту цветными хвостами, которые закручивались друг вокруг друга, щедро расцвечивая черноту пространства яркими красками.
К моему сожалению, вырваться в рубку мне удалось всего один раз — всё своё свободное время я проводил на камбузе, либо занимаясь готовкой, либо отмывая посуду после приёма пищи всей оравой бездельников, находившихся на борту. Ну, с моей точки зрения — бездельников. Помощников тут, несмотря на то, что я был коком, у меня не было. И, как вы понимаете, это не могло не отразиться на моём поведении.
Первой и, к счастью единственной жертвой, стал Кот, в неурочный час, решивший зайти на камбуз в поисках чего-либо эдакого — вкусненького.
Блямс!
Тяжёлая сковорода влетела ему точно в лоб, стоило только десантнику просунуть голову в приоткрытую щель двери и осведомиться. — А вкусн….
Больше он ничего сказать не успел, занятый уклонением от моего метательного орудия, так неудачно — для него, разумеется, оказавшегося в тот момент в моей руке.
— Сэм, ты чего? Охренел, в натуре?! — Осторожно выглядывая в значительно сузившуюся щель дверного проёма осведомился он, готовый тут же — при первых признаках начала обстрела, залечь на пол.
— Задолбали! — Я поискал глазами что-либо тяжелое и, не найдя ничего подходящего, вздохнул. — Хоть бы одна сволочь помочь пришла! Жрать — так вы сразу, а помочь?! Вкусненького вам? А вот хрен! Перловку три раза в день, посмотрю, как запоёте!
— Эй, кок, ну ты чего?! — Кот резко снизил тон и гораздо более мягким тоном продолжил. — Ну ты это, не надо так. Ты скажи, чего надо то? Парни заняты, но пару человек найдем.
Угроза перехода на перловку подействовала — с того дня, после каждого приёма пищи ко мне командировали одного, редко двух человек. А когда экипаж просёк, что за такую помощь может обломиться что-то вкусное, пока еще не попавшее на общий стол, в конце концов и у меня были свои заначки, вот тогда от желающих помочь коку в его нелёгком труде, как выразился всё тот же Кот, гордо демонстрировавший всем желающим приличный фингал от сковороды, вот тогда от добровольцев отбою просто не стало.
Хотя, как я подозреваю, изначально эту ситуацию спровоцировал сам Весельчак, пустивший слух, что на камбузе полно разных вкусностей. Скорее всего это была его мелкая месть мне — за оформленную мной ведомость на продукты.
Вручив её капитану, я скромно сложил руки на груди, приготовившись к шоу и оно незамедлительно последовало.
Быстро пробежав глазами по списку продуктов, планируемых к закупке, он ожидаемо зацепился взглядом за раздел морепродуктов.
Зацепился и завис.
Первую минуту он беззвучно шевелил губами, силясь сложить вроде бы знакомые буквы в слова. Безуспешно. Тогда он начал читать по слогам, вслух, причём — нормальным, громким тоном.
— О-пи-сто…кхм!
— О-пиз. да…по…про. ээээ…
Вторая попытка вышла хуже первой — присутствовавшая в рубке вахта начала тихо хихикать.
— Кхм, — Виль покосился на меня и, попробовал в третий раз. — описдопро….
На этот раз смешки в рубке уже никто не сдерживал, и он поднял глаза на меня. — Что это значит, кок?
— Ведомость. Продуктовая ведомость, капитан.
— Шутник, да? Что это такое? — Он встряхнул листком бумаги.
— Простите, капитан, вы про что конкретно?
— Про эту твою опи… — Поняв, что сейчас над ним начнут открыто ржать, он выкрутился. — Раздел морепродукты, строка шесть?!
— А, вы про это? Рыбка. Глубоководная. Плавает в море, — я повернул ладонь ребром и изобразил ей волнообразные движения.
— Плавает?
— На глубине, капитан. Вкусная и полезная.
— Вычеркиваем.
— Но, Виль. В рыбах семейства опистопроктовых, — прежде чем прийти в рубку с этим, я, наверное, минут сорок тренировался выговаривать это, кстати — вполне легальное и печатное научное название каких-то действительно существующих глубоководных рыб:
— В них содержится много фосфора, они там даже светятся. Для мозгов полезно.
— Для чьих мозгов?
Меня так и подмывало ответить — для ваших, но я сдержался и только грустно посмотрел поверх его головы, изображая скорбь непризнанного публикой кулинарного гения.
— Дальше пошли. — Он опасливо покосился на листок, ожидая очередного подвоха. И не зря. Следующая моя мина рванула точно через две строки.
— Ну а это что такое?
— Где?!
— Вот! — Не рискуя сразу произнести непонятное слово, он сначала несколько раз пошевелил губами, прежде чем решился его произнести. — Макар. охибрах. мины! Вот! Съел?! — Весельчак победно усмехнулся и небрежно осведомился. — Ну а это где? Тоже в глубине… Плавает? — Он повторил мой жест рукой.
— Не, не в глубине. Уверен — ты их десятками ел.
— Я? Ел?! Что бы я подобную гадость в рот брал? Хм… — Он с подозрением посмотрел на меня:
— А что это?
— Макробрахиумы — это креветки.
— Что?! Врёшь?!
— Только большие. Во какие, — я развёл руки сантиметров на тридцать.
— Да таких не бывает, — отмахнулся он, но любопытство пересилило. — Что, точно такие большие?
— Ага. Я их в пивном кляре сделаю, пальчики оближите.
— И пиво заказал?
— Да, там, в самом низу.
— Угу, вижу. Один кег тёмного, не фильтрованного. А не много?
— Если мешать никто не будет, то хватит.
— Хорошо, уговорил. — Вильсон расписался на ведомости. — Утверждаю. Бери всё, кроме твоих опизд…
— Так это же фосфор!
— И что с того? Во-первых, не хочу посмешищем быть, когда вернёмся. Спросит кто — мол чего в походе новый кок готовил? А в ответ — эти твои опиз… Да за это и в морду получить можно!
— Так не говорите?!
— И, во-вторых. Не хочу ночью пугаться, когда в сортир пойду — а там…светится! Вычёркивай!
— Сэм, да, ты лучше сам вычеркни, — неожиданно поддержал его едва сдерживающий смех Самарин. — А ведь и правда, глянет в белого брата, и кони двинет. Но — с другой стороны, Весельчак?
— Чего тебе? — Всё так же настороженно поинтересовался наш капитан.
— Прославишься же? Хочешь знаменитым стать?
— Чего???
— Будешь первым капитаном, сдохшим от того, что увидел… Ну, своё в толчке — увидел и — брык!
Самарин склонил голову набок, высунул язык и захрипел, изображая умирающего.
— Подонок. Я всегда знал, что ты — подонок! Сиди, курс считай, юморист недоделанный.
В ответ Самарин подмигнул мне и более никак не реагируя на слова капитана, вновь защёлкал кнопками калькулятора.
— А ты, Сэм, — Весельчак покачал головой глядя на меня. — Сэм Люциус…. Я был прав — позывной Князь тебе бы подошёл лучше. Всё. Ведомость принята, вали из рубки!
Такое не могло остаться безнаказанным — месть я готовил два дня после отлёта из Кило.
Замачивал горох.
Месть должна была быть максимально густой и насыщенной.
После того обеда экипаж расползался из кают-компании придерживаясь за стенки.
Гороховый суп с копчёностями и сухариками!
Да с добавкой!
Да такой густой, что ложка стоит!
Все, абсолютно все члены экипажа слопали по две порции. Особое внимание я уделил парням из заступающей на дежурство в рубку вахте. Им достался самый навар, со дна.
Завершив обед, я погрузил посуду в мойку и налив себе чая присел за стол, предварительно отключив вентиляцию камбуза от общекорабельной системы.
Первый робкий стук раздался спустя пол часа.
— Сэм? — В приоткрытую щель двери просунул голову и осторожно принюхался Люкс. — Тебе помощь нужна какая?
— Заходи, вон, — я кивнул на мойку. — Просто сполоснуть и в посудомоечную закинуть.
— Сделаю! — Он заскочил в мой отсек и торопливо задраил за собой дверь.
Совместными усилиями мы быстро закончили мойку посуды и Люкс, получив горсть жареного миндаля хотел было усесться, как голосом Самарина ожила трансляция. — Сэм? Слышишь меня?
Я поспешно подошёл к переговорному устройству на переборке. — Да, тут я.
— К тебе пошёл.
— Кто?…. Эээ…. Понял. Спасибо, Самарин!
— Потом сочтёмся.
— У меня супа немного осталось, хочешь?
— Супа? Нее… Спасибо! Он и так в скафандр залез. Отбой.
Я щёлкнул кнопкой, подтверждая конец сеанса и, заслышав шум у стола, повернулся. Люкс стоял у двери, торопливо ссыпая орешки в набедренный карман.
— Уходишь? Может супа?
— Да вспомнил об одном деле, бежать надо.
— Ладно, спасибо, что зашёл — сам бы я долго с посудой возился.
— А тебе за орешки, — он глубоко вдохнул свежий, пахнущий хвоей воздух, я только зарядил новую кассету в ароматизатор, и исчез. Что ж… Правильно — нечего капитану, особенно когда он не в духе, на глаза, особенно в моей компании, попадаться. А то, что Весельчак сейчас вывалит претензию я и не сомневался — не зря же я суп таким наваристым сделал.
Стучать Вильсон не стал — капитан всё же. Он просто зашёл на камбуз и мне пришлось приложить значительные усилия, что бы не рассмеяться во весь голос — он был в лёгком скафандре с опущенным стеклом шлема.
Приоткрыв забрало, он втянул носом воздух и, поколебавшись немного, откинул шлем на спину.
— А у тебя тут ничего, так. Свежо. Хвоей пахнет.
Я молча пожал плечами. — Капитан, чай будете? С имбирём и мятой. — Я хотел было добавить, что такой чай хорошо успокаивает, но сдержался — чёрт его знает, какую реакцию могут вызвать эти мои, вполне невинные слова.
— Чай? А что… Давай, посидим, поговорим. Уверен, у тебя к чаю что-то точно заныкано. Выкладывай.
— Да ничего особенного нет, — я налил ему кружку горячего напитка и, поставив её перед ним, отвернулся к шкафу. — Ничего такого нет, но для капитана — найдётся.
Достав небольшую соусницу — взял то, что первым подвернулось под руку, я насыпал в неё подсолённых крендельков — такие хороши к пиву и пододвинул её к нему.
— Что? И пива может нальёшь?
— Пиво — для кляра. — Я сел напротив. — Слушаю вас, капитан.
— А что так официально? — он отпил чая и захрустел крендельком. — Эх… Не дашь? — Видя мою вопросительно поднятую бровь он пояснил. — Кружечку. Тёмного, а?
— Я же сказал — для кляра. Кроме того, я самый маленький взял — на двадцать литров, а народу — много. Боюсь и этого-то мне с трудом хватит.
— Ты что, по пол-литра на креветку считал, что ли?
— Ну… Замочить их сначала надо, что б пропитались, потом тесто на почти четыре десятка сделать, — начал было загибать пальцы я, но он мне прервал:
— Ладно. Будем считать убедил. Я с тобой вот о чём поговорить хотел.
— Слушаю?
— Вот зачем тебе это, а, Поп?
— Вы о чём?
Вильсон поморщился, но продолжил, не меняя своего, вполне дружеского тона. — То с этими опи…. С рыбками, то с креветками… Ну а суп ты такой — вот зачем ты его сделал? Таким я хочу сказать.
— Так всем же понравилось, добавку все просили.
— Да я и не спорю, что супчик удался. Но ты наружу выходил?
— Нет, а зачем?
— А ты выйди — узнаешь. Если выживешь.
— Хм… Что — всё так плохо?
— Ну как тебе сказать, — он задумчиво покрутил в пальцах кренделёк. — Думаешь я просто так это на себя натянул? — мотнув головой Вильсон указал себе на грудь, подразумевая надетый скафандр. — Скажу больше. У меня на пульте — лампочка контроля атмосферы заморгала. Переизбыток метана в жилых секторах. Тут почти сорок мужиков и все того… Атмосферу улучшают. Мы уже треть запасов воздуха сбросили. И всё это — благодаря тебе, супчику твоему. Ну?
— А что я? Народ накормить надо было? Не перловкой же…
— Уж лучше б перловкой!
Некоторое время мы сидели молча. Я — с видом невинно обиженной жертвы, капитан — с выражением задумчивости на лице.
— Наказать я тебя не могу, — наконец нарушил он молчание. — Экипаж не поймёт. Ты им пришёлся. Но и так эту выходку я оставить не могу. Вот скажи мне — ты сам-то чего хочешь? Чего к нам полез, со всей этой твоей ершистостью?
— Я?! К вам?! Смею напомнить, какой выбор вы мне предоставили — каменный мешок или камбуз твоего рейдера.
— Да помню я. И что — ты сделал верный выбор. Тут, — он обвёл рукой помещение. — Не в пример лучше, чем там.
— Угу.
— Так что вот, что я тебе скажу, Поп. Кормишь ты нас нормально. Хорошо даже. Но! — Капитан погрозил мне пальцем. — Ершистость свою, засунь себе в свою… в эту описто… свою. Усёк?
— Вот и умничка. — Допив чай Весельчак встал из-за стола, снова приняв образ доброго и заботливого капитана. — Плов приготовь что ли. Мы выходим к тому транспортнику через три часа, успеешь. И учти, будешь гадить — выкину за борт.
За оставшиеся до прыжка к цели три часа я успел приготовить плов и сейчас рассыпчатый рис, перемешанный с обжаренными кусочками мяса и заправленный пассированным луком с обжаренной морковью томился в двух кастрюлях, которые я обернул в несколько слоёв газет и укутав в старое одеяло. По моим расчётам где-то через минут сорок — аккурат к плановому обеду, он должен был окончательно дойти и порадовать экипаж насыщенным вкусом перед предстоявшей работой.
— Вниманию экипажа! — Из общекорабельной трансляции послышался спокойный голов капитана. — Всем приготовиться к прыжку. Начинаем работу.
Чёрт! А обед?
Ещё давным-давно — в другой жизни, я привык к иному правилу, гласившему — война — войной, а обед — по распорядку. Что ж… В Братстве были явно иные правила и лезть со своим уставом мне было не с руки.
Короткие мгновенья гипера я перенёс спокойно, чередование волн жары и холода меня более не напрягали.
Короткий толчок пола возвестил о нашем прибытии в точку назначения и, покосившись на кастрюли, я вздохнул — вот так, кому-то сейчас идти на корабль чужих, а кому-то — в кают-компанию, вилки раскладывать.
— Вниманию экипажа! — Снова появился в эфире наш капитан. — Боевая тревога! Повторяю — Боевая тревога! Всем занять свои места по штатным расписаниям.
Он замолчал, и я с тоской обвёл помещение камбуза — ну какое у кока может быть штатное расписание или боевой пост? Нож в зубы и картошку чистить? Эхх… На Нарочитом, я вспомнил тот давний эсминец, хоть пострелять дали…
— Боевая тревога! — После небольшой паузы продолжил капитан. — С обнаружен малый корабль Копий, состыкован с транспортником, возможно ремонтники.
— Вот тебе и лёгкая прогулка, — пробурчал я себе под нос, поправляя немного сползшее с кастрюль одеяло. — Хорошо, если иные только ремонтников прислали — помнится Виль очень высоко оценивал их боевые качества.
Развить это направление мне не удалось — динамики ожили снова.
— Производим стыковку и стандартную зачистку. После подтверждения — швартовка Бубалюса. Всем свободным от вахт — быть в боевой готовности. Мы в деле, парни!
Ещё раз осмотрев свой камбуз — на предмет беспорядка или чего иного, не соответствующего моему представлению об его идеальном состоянии, и — не найдя ничего криминального, я налил себе остывшего чая. Что ж… Кому-то сейчас в бой — на абордаж Чужака идти, а кому-то чаем, с крендельками баловаться.
Хотя… Я ещё раз прокрутил в голове его последние слова — как он там сказал? Всем свободным от вахт? Так я же — свободен. Плов и так дойдёт — от того, что я буду на него пялиться — вкуснее он точно не станет.
Подбодрив себя этой мыслью, я закинул кружки кружку в мойку и, аккуратно притворив дверь камбуза направился по длинному основному коридору в сторону подъёмника, где уже суетились бойцы из абордажной команды.