Первое, что увидел Игорь, открыв глаза — было всё то же белое свечение. Правда, в отличие от предыдущего, оно было не ярким, ослепляющим, а каким-то матовым, тёплым и уютным. А ещё оно было чем-то ему смутно знакомо. Вот только чем? Какое-то время он лежал неподвижно, пытаясь понять, что же оно ему напоминает — в нём росло убеждение, что вот сейчас, ещё миг и он разгадает эту загадку, загадку, несомненно важную, даже архиважную, раскрыв которую к его ногам посыплются, как из рога изобилия, все остальные разгадки.

К ногам? У меня есть ноги? Пошевелившись — простое желание родило в нём целую гамму чувств — от удивления результатом до радости, он хотел было повернуть голову — сейчас он был твёрдо уверен, что она у него есть, как приятный и полный заботы голос Доси заставил его замереть.

— И как тебе потолок? Хорошо побелили, да?

— Пот… — Закашлявшись он смолк — горло драло так, будто он неделю провёл в пустыне.

— Сейчас, погоди, — что-то звякнуло, и в его губы упёрся носик поильника: — Глотни. Поможет.

Сделав пару глотков — прохладная жидкость принесла вместе с насыщенным ягодным вкусом успокоение зудящему горлу, он попытался снова: — Потолок? Дося — ты? — повернув голову, он увидел сидевшую рядом с его кроватью на стуле девушку.

— А ты кого ждал? — Послышался с другой стороны голос Чума: — Ангелочков? Или гурий? Хотя она, — Чум громко хмыкнул: — Любой дэви фору даст.

— Чум! — В голосе девушки послышались далеко не нежные нотки: — Прекрати. А ты не слушай оболтуса этого, — нежность вернулась: — Это он так радуется. Извращенец.

— Кто извращенец? Я?!

— Отставить базар! — Голос Карася перепутать с кем-либо ещё было невозможно: — Ты как, Маслов? — Вплыло его лицо в поле зрения Игоря: — Говорить можешь?

— Могу, — прохрипел тот в ответ: — Так я — жив? Я уж думал всё.

— Такого приказа я не отдавал, — усмехнулся Карась, но тут же посерьёзнел: — Врачи говорят, что ты, здоровье твоё, вне опасности.

— Ты крови потерял много, — перебила его девушка, наклоняясь над Игорем и поглаживая его по голове: — Рана глубокая была. Та сволочь…

— Салик, — облизав губы вспомнил Маслов: — Салик Максус Линг, мы с ним на Ярмарке…

— Ты лежи-лежи, — мягкая, тёплая и душистая ладошка переползла на его рот: — Просто слушай. Рана, да — глубокая была. Повезло, что Салик этот, поиграть с тобой хотел — не сильно ударил, мясо распорол да по костям чиркнул.

— Дося! Я могу продолжить? — Майор недовольно покачал головой: — Спасибо! В общем, ты — с тобой, то есть, всё ясно.

— Списываете? На берег, — он разочаровано прикрыл глаза.

— Ещё чего! — Голос Чума был полон праведного негодования: — Это что же получается, а, командир?! Получил царапину и — в кусты?! Да у меня таких десяток! Требую пенсию! Тре… — Он резко осёкся — наверное Карась вновь показал ему кулак.

— Никто тебя не списывает. Ишь, размечтался. Глаза чего прикрыл? Эй, Игорь? Игорь? Ты в сознании?

— В сознании, — открыв глаза, он увидел Карася, встревоженно разглядывавшего его лицо.

— Напугал, чертяка ты эдакий! — Облегчённо выдохнув, майор отстранился от него: — Ясно в том плане, что ты жив и почти здоров. Ещё пару дней и ходить начнёшь. Потом бегать. С нами — надо тебя подкачать — во всех смыслах. Парень ты что надо — я про твою голову, — подтверждая слова начальника, Дося погладила его по голове: — А вот физически… Ну, да это мы исправим.

— А можно я умру? — Представив, правда весьма смутно, что его ожидает — картина резни легионеров ножами всплыла у него в голове, посмотрел он на майора.

— Нет! — отрезал тот, без тени улыбки: — Это я — запрещаю. Сам прибью, если что. Далее. По-быстрому разберём крайний выход. В целом, не считая стычки с Легионом, наша работа оценена как отличная. И денег, и трофеев приволокли. Всем объявлена благодарность. Тсс… Лежи, — поспешно протянул он руку к Игорю, видя, что тот приоткрыл рот: — Потом. Всё потом. Тебе, кстати, особая благодарность. За что? Да ты всех нас спас.

— Я?!

— Твой наган. Хочешь знать, как? Молчи — расскажу. Щиты те — синенькие помнишь? Чум уволок несколько тех наручней — тех самых, со стрелкой, помнишь? Вот. В них генератор щита. Наши умники запустить-то его смогли — и запустить, и отключить, а вот как работает — непонятно. Я и минуты их объяснений не вынес — заумно всё. Но одно ясно точно — те поля отражают всё, что движется со скоростью звука или быстрее. Скорость выше трёхсот — трёхсот тридцати метров в секунду — привет. Не пропустит, поглотит энергию. Пробить можно либо чем-то очень, — он обоими руками изобразил в воздухе нечто округлое — со здоровый арбуз: — Крупное — оно массой продавит. Ну, или не продавит — снесёт солдата вместе со щитом, если он только не спаян с соседними — тогда его мощность растёт, — изобразил он рукой самолёт, свечкой взмывающий вверх: — Сильно, в общем, растёт. Либо чем-то, движущимся ниже скорости звука. А твой наган как раз таким оказался — его пули не более двухсот восьмидесяти летят. Понимаешь? — Весело улыбнулся майор: — Поле их просто не заметило, пропустило! В общем, — прищёлкнул он пальцами: — Сейчас все группы перевооружаются на подобные стволы.

— Все группы? — Переспросил у него Игорь, приоткрыв глаза: — Группы?

— А, ты же не в курсе. Уже шесть групп ходит, не считая нашу, — деньгами-то мы разжились, — подмигнул ему Карась: — В планах собрать до двух десятков — будем планомерно прочёсывать. Пока ты тут отдыхал, мы…

— Я долго? Ну — тут уже?

— Да, почитай, поболее недели будет. Мы на Ярмарку без тебя ходили — от Кшеша, к слову сказать, тебе привет и поклон, — коротко кивнул он головой: — Переживает за тебя, чертяку эдакую — глянулся ты ему чем-то. В общем, мы человек двадцать уже к тому желтому сводили — уж как он морду воротил — это видеть надо было.

— Представляю, — слабо улыбнулся Игорь, припомнив заносчивого Слугу: — А Гарноон как? Вы ему морду не набили.

— Хотели, но Ярмарка же, — с видимым сожалением, развёл руками майор: — Он, как нас увидел, так сразу в несознанку — мол, знать вас не знаю, первый раз вижу. Не стали мы его трогать — фиянам и без того не сладко сейчас.

— Претория?

— Она самая, — кивнул Карась: — Объявила, если по-нашему, крестовый поход на них. На Ярмарке все об этом только и говорят — уже вроде как с десяток планет под себя подмяли. Тех, где у фиян торговые посты были. Кого-то силой, как Кайтран, где-то уболтали местных, или запугали — те сами их выгнали, но результат на лицо — торгашей выдавливают на Омелу, в Картаг. Зачем это и как они собираются планету брать — оборона там действительно, ого-го, непонятно.

— Денег хотят, — пожал плечами Чум: — Это все знают — Картаг просто лопается от богатств и артефактов Древних.

— Вот только достать их сложно будет, — парировал его майор: — Об этом тоже все знают. Теперь о наших планах.

— Вы ещё не закончили?! — Вошедший в комнату врач, как и все присутствовавшие он был одет в длинный, цвета морской волны, халат, недовольно нахмурился: — Я вам и так лишних десять минут дал.

— Но Семён Станиславович?! Нам ещё минут пять надо, — Вскочивший на ноги Карась, просительно прижал руки к груди: — Пожалуйста.

— Нет, нет и решительно — нет! — Указал врач, внешне бывший копией Айболита из известного мультика, на дверь: — Пошли вон! Ещё спорить со мной будете?!

— Да мы что — враги себе? — Буркнул под ном Чум, направляясь к двери.

— А вы, лейтенант Петров, — слух у Айболита был отменным: — Ко мне после зайдите. Что-то мне ваша последняя рентгенограмма не нравится. Затемнения там есть. Боли не проявлялись последнее время?

— Что вы, Семён Станиславович, — мгновенно переместился тот к двери: — Всё замечательно — спасибо вам, слава нашим докторам!

— Балабол, — покосившись на закрывшуюся дверь, врач уселся на стул, где только что была Дося и взял Маслова за руку: — Ну-с… Голубчик. Как мы себя чувствуем?

Планета Претория, столица Империи.

Тот же день.

Легкие, слегка даже пританцовывающие шаги разносились звонким эхом по широкому коридору, своими габаритами позволявшему, возникни подобная необходимость, держать оборону сразу двум манипулам.

Виновник шума и вправду двигался, словно подтанцовывая — его руки выписывали в воздухе замысловатые фигуры модного танца, а ноги, обутые в легкие калиги, подбитые золотыми гвоздиками, и были причиной звонкого цоканья, тревожившего древние стены.

Дойдя до двери, сенатор Раск поправил чуть съехавшую с плеча тогу с тройной красной каймой, признак принадлежности к древнему аристократическому роду. Небрежно взмахнул рукой привратнику-рабу, чью шею охватывал широкий золотой ошейник и тот, спеша выполнить приказ знатного гостя, распахнул перед ним одну створку высокой и тёмной, от прошедших столетий, двери. Не обращая внимания на согнувшуюся в поклоне говорящую вещь, сенатор пропорхнул внутрь и, всё так же пританцовывая, двинулся к центру огромного зала — будь здесь землянин, то он бы сравнил размеры помещения с футбольным полем.

К счастью для сенатора, цель его визита не расположилась около зоны противоположных ворот — пройдя-протанцевав всего пару десятков шагов, он остановился перед скромным ложем, на котором, закинув за голову одну руку и держа в другой восковую табличку, лежал хозяин дома, чья белоснежная тога так же имела на своём краю три красные полосы.

— Аве, Претория! — Стукнул себя кулаком в грудь гость: — Аве, Гай!

— Привет, старый, — отложил в сторону табличку тот: — Всё танцуешь?

— Всё в архивах копаешься? — В тон ему ответил Раск: — Поверь мне — в доброй драке искусство танца вернее поможет, нежели твои таблички.

— Ты? Драться? — Рассмеялся, вставая с ложа Гай: — А ну, подходи, — встал он в стойку кулачного бойца: — Сравним, что сильнее — мои таблички или твоё дерганье?

— Ах, сенатор, — отступив на шаг, примирительно развёл руки в стороны гость: — Ну, куда же мне, да против лучшего бойца манипулы?

— Зато твой ум, — так же развёл руки в сторону хозяин: — Всегда был остёр как кончик пилума. А что до тех времён, — махнув рукой, Гай сел на ложе, приглашающе указав на стоявшее напротив, точно такое же: — Это когда было, приятель? Лет с полсотни? Я сейчас в лорику не влезу, — похлопал он себя по объемистому пузу: — Не то, что ты, — в его взгляде, обращённом на старого товарища, не присутствовал и намёк на зависть. Скорее там преобладало сожаление о днях юности, когда оба они, сыновья прославленных родов, дружно наплевав на родительскую волю, записались в рядовые легионеры, предпочтя солдатскую лямку, службе всадников — красивой, почётной, но такой далёкой от настоящей воинской службы, игре.

— Кстати! — Повторив его жест, Раск вопросительно посмотрел на хозяина: — А скажите мне, любезный, в этом доме гостей кормить что — не принято? Пока я брёл по твоим катакомбам, чтоб их строителя полюбила Геката! Я — проголодался! Давай-давай, — приняв величественный вид, он прищёлкнул пальцами: — Распорядись уже! Я голоден как стая зауросов! Ну? Или ты ищешь моей смерти, о негодный?!

— Держи, — не поведя и бровью, Гай вытащил из-под ложа глиняную тарелку с куском серого хлеба и луковицей. Сдув пыль с ломтя, и обтерев плод о тогу, на той остался желтоватый след, он протянул блюдо товарищу: — Вот. Жри пожалуйста. И никто, клянусь Марсом, не скажет, что я оставил гостя без еды.

— Твой Рекс не доел? — Осмотрев ломоть — на горбушке виднелись следы мелких, но острых зубов, посмотрел он на хозяина.

— Представляешь, — кивнул тот: — Не жрёт, морда чешуйчатая. Пол обола коврига — а он морду воротит. А ты кушай, дружище, кушай — пол обола! Не выбрасывать же!

— А попить ты мне где, из бассейна, предложишь, — кивнул гость на водную гладь у противоположной стены, где вполне можно было устроить гонки на шлюпках.

— Можно и там, — неожиданно замялся хозяин: — Но тут такое дело — лучше не надо. Я там купался недавно, — вздохнул тот, с сожалением качая головой: — Ну и не сдержался. Не могу не предупредить — ты же мой друг. Старый! — Со значением поднял он вверх палец: — Ты уж потерпи, а?

— Ну, ты и жлоб, — покачал головой Раск, медленно вставая с ложа и кидая на жесткую поверхность тарелку с едой.

— А ты — халявщик, — не остался в долгу Гай, так же вставая и принимая боевую стойку.

Не спуская друг с друга напряжённых взглядов, мужчины принялись сходиться, покачивая в воздухе сжатым кулаками, и лишь когда те были готовы соприкоснуться, дружно засмеялись, бросаясь в объятья.

— Старый козёл! — Хлопал друга по спине Гай: — А? Каков? Не забыл традиции!

— Сатир мохноногий! — Не отставал от него Раск, ткнувшись лбом о лоб друга: — Да чтобы я заветы нашей манипулы забыл?! Ну, ты дал! — Отстранившись, он кивнул на ломоть хлеба: — Это божественно! Сам придумал?

— Сам! — Самодовольно подбоченясь, гордо задрал подбородок тот: — Скажи, друг, правда хорошо?

— Я б луковицу убрал. Рекс твой, если я ещё не пропил мозги, не ест же подобное? Это ты не ему — мне знак подал, верно?

— О, проницательный! — Радуясь, что его трюк оказался раскрытым, хлопнул несколько раз в ладоши Гай: — Ты прав. Для тебя — ты же помнишь, что первый год мы жрали?

— И давая её мне, ты хотел сказать, что наша дружба крепка, как и в те, прежние годы? — Подобрав луковицу с ложа, Раск подкинул её на ладони: — Так?

— Да! — Прищёлкнул тот пальцами: — Твой разум по-прежнему остёр! Но полно! Пошли, дружище, пошли, — подхватив его под руку, хозяин повлёк гостя к выходу из комнаты.

— И куда ты меня тащишь? Твои же традиции — твоего рода, предписывают принимать особых гостей здесь? — Повёл тот рукой вокруг: — Это же Главный Зал? Мы тут с тобой, детьми ещё, в мяч играли?

— Ага. Тут. — На ходу мотнул головой Гай: — Помнишь, как нам тогда от деда моего влетело?

— Да… Три часа на коленях слушая чтение «Образа юного», да с его комментариями… Если б не твой дед, мы бы и не сбежали. В Легион.

— Да, — вздохнул его товарищ: — Железный мужик был. Сейчас таких…А, пустое! — Не договорив, он махнул рукой: — Не могу я там. Тебя ждал — не поверишь, боялся, что он вылезет из пола, да поучать начнёт.

— Он такой, может. Но не думаю, что ему до непутёвого внука сейчас.

— Почему это?

— Так он Плутона жизни учит! Ты бы лучше на плиту его, да статую побольше и потяжелее бы поставил — не дай Юпитер, выгонят его из царства мёртвых!

Рассмеявшись, и вновь взяв друг друга под руку, друзья двинулись в Зал Малых Приёмов, насвистывая в два голоса популярную среди легионеров похабную песенку.

К беседе старые товарищи смогли вернуться только после четвёртой перемены блюд. Повар, славившийся на всю столицу своим мастерством, сегодня превзошёл себя — Раск, уже трижды облегчивший желудок при помощи гусиного пера, всё не мог оторваться от подаваемых блюд, стремясь попробовать всё из многоликого разнообразия, выставляемого перед ним.

— Нет… — Отвалившись на подушки своего ложа, простонал он, видя как слуги, в отличие от рабов не носившие золотых ошейников, принялись расставлять перед ним новые яства: — Я понял! — Отпив из кубка тончайшего стекла темного вина, погрозил он пальцем Гаю: — Это заговор! Ты жаждешь моей смерти, так?!

— А как по мне, так хорошая смерть, — обсасывая крохотную, с воробья птичку, прожаренную в соусе со специями — за этот рецепт ему предлагали две меры монет, пожал плечами хозяин: — Помнишь нашу кампанию на Гираме? Там мы и четвертинке луковицы были рады. Ешь давай, впереди ещё сладости.

— Юпитер?! — Шуточно возвопил гость, поднимая кубок к потолку: — Придай же мне сил, ибо всего лишь смертный я!

— Ага. Щаз. — Бросив на тарелку обсосанные до идеальной чистоты косточки, вытер руки о расшитое красными нитями полотенце, Гай, беря в руки кубок: — Чего пришёл-то? Вот только не говори, что пожрать или в очередной раз повара моего купить попробуешь. Это уже какой заход будет? Пятый?

— Эээ… — Нахмурив брови, принялся загибать пальцы Раск: — Седьмой. В пятый ты меня рыбой угощал… В прошлый раз — раками. Тот суп… — сенатор закатил глаза: — Это было… Непередаваемо. Я был с Богами, пока его вкушал! Продай повара, — резко открыв глаза, он уставился на Гая, пытаясь придать взгляду должную моменту твёрдость и непреклонность: — Продай!

— И не проси, — отмахнувшись, хозяин закинул ноги на высокую подставку: — Не трать силы зазря — я же говорю, — он хитро прищурился: — Ещё десерт будет.

— Десерт… — Бессильно откинувшись, Раск погладил себя по животу: — Я и так нафарширован по самое горло.

— Тазик? Перо? Может, музыка и танцы снимут часть тяжести? У меня новые танцовщицы. Двигаются, — он прижал кончики пальцев к губам и причмокнул: — Это видеть надо. Думаю, их ждёт та же слава, что и моего повара.

— Не искушай, — глотнув вина, гость поставил кубок на стол, с которого расторопные слуги уже убрали всё лишнее, поставив взамен вазы с фруктами и небольшие тарелочки с соответствующими моменту, закусками.

— Но ты прав, — протянув руку к столу, он на миг заколебался, выбирая из всего разнообразия что взять и, остановив свой выбор на крупной, напоенной прозрачным янтарным соком, ягоде, оторвал её с веточки: — Сегодня мне бы хотелось совместить приятное с полезным.

— Даже так? — В свою очередь, завладев кусочком вяленого мяса, поднёс его к носу, вдыхая аромат пряностей, Гай: — Полезным тебе?

— Империи.

— Я весь внимание, — закинув закуску в рот, посмотрел на него с интересом хозяин: — Внемлю тебе.

— Про новую кампанию слышал уже? Что думаешь?

— Про фиян? Что ж… Пополнить казну благое дело. Одни их фактории и те немало монет имеют.

— Но ты же понимаешь, куда Император нацелился?

— Картаг… — Подцепив второй кусочек, Гай, с немым вопросом, посмотрел сквозь него на собеседника.

— Намекаешь, что мясо там будет?

— И ещё какое. Омела укреплена очень сильно. Рубка будет знатной! — Взяв с тарелки ещё несколько кусочков, он сунул их все сразу себе в рот, пробурчав: — Возьмём систему в блокаду — ни один транспорт не проскочит. Сил у нас на это, слава Древним, хватит. Правда, — проглотив нарезку, он потянулся за кубком: — Останутся Порталы. Ну, свои-то, плюс большую часть нейтральных, мы прикроем, а вот Слуги… Эти своего не упустят — и заработают и отношения улучшат. — Он отпил вина: — С фиянами. В общем, если ты хочешь знать моё мнение, авантюра это. Сейчас да, монет в сундук накидаем, а после поплачем. — Махнув рукой, он опять потянулся к тарелке.

— А что ты скажешь на то, что Слуги — и у себя, и в своих протекторатах, так же торгашей гоняют?

— Чего?! — Кусок мяса, выскользнув из его пальцев, до пола не долетел — выскочившая из-под стола ящерица поймала его на лету и, тотчас проглотив, уставилась на хозяина немигающим взглядом в ожидании очередной подачки.

— Именно так, — поиграв вином в бокале, кивнул Раск: — У Слуг идут точно такие же процессы, что и у нас.

— Сговор? За спиной Божественного?! — Покачал головой Гай: — Немыслимо!

— Не думаю, — поставив бокал, взял его друг новую ягоду: — Не думаю, — повторил он, со значением свои слова.

— Намекаешь, что Император — в курсе?

— И более того — он это всё и задумал.

— С одной стороны — Омелу одним нам взять будет тяжко, — покачал головой Гай: — Слуги сильны — с их помощью будет проще. Но — объединяться с ними? После всего… После всех их подлостей? А дальше что? Пригласить их сюда? Разделить с ними стол? Ложе?!

— На Омеле, — покатал на ладони ягоду, осторожно посматривая исподлобья на товарища Раск: — Будут задействованы почти все легионы.

— Ты это к чему? — Сев, Гай нахмурился и потёр лоб: — Мой ум не так остёр.

— Большая часть легионов будет там, — махнул рукой вверх его товарищ: — Здесь, с Императором, останется только его гвардия — Бессмертные.

— Они одни любой легион перемелют. В пыль. Но я не понимаю, говори — здесь можно, к чему ты?

— К тому, мой друг, что многие сейчас недовольны политикой Божественного, — посмотрев товарищу прямо в глаза, он закинул ягоду себе в рот.

— Мятеж, — усмехнулся Гай: — Что ж… Развлекайся, если хочешь. Я — сторона. Зря только кровь прольёте.

— Ты НЕ в стороне.

— Намекаешь, — вновь усмехнулся хозяин: — Что раз ты мне что-то рассказал, то я — соучастник? Брось. Мало ли, что по пьянке говорят. На всё доносить — доносилка отвалится.

— Ты не можешь быть в стороне, — упрямо наклонил голову Раск: — Потому как ты — Император!

— Че-го?! — Рука с кубком дрогнула и Рекс, ожидавший подачки, злобно зашипел, раздувая гребень — винный водопад пришёлся ему не по вкусу: — А ты стареешь, — отпихнул он ногой ящерку, и та двинулась прочь, тряся головой и пытаясь одновременно отряхнуть все четыре лапы: — С пары кубков — и подобное нести!

— Решено, что ты, — тоже сев, Раск ткнул в него пальцем: — Станешь Божественным! Твой род древнее его, ты богат, популярен. Прошёл от легионера до легата — за тобой пойдут.

— Древнее… — одним махом осушив бокал, Гай поставил его на стол: — Я древнее всех. Но стать Императором? Ты бредишь! Иметь на руках кровь Божественного и…

— Под пурпуром власти кровь не видна, — склонил голову набок искуситель: — Да и — Божественный Гай, согласись — звучит! — Вскочив на ноги, он ударил себя кулаком правой руки по сердцу и выбросив вперёд руку, произнёс: — Аве Император! Претория ждёт тебя!

— Совсем дурак. Сядь, — раздражённо мотнул головой он: — Даже если я и соглашусь, понимаю, что ты не вот так просто ко мне пришёл, ну да кто за тобой — потом расскажешь — если я соглашусь. Так вот… Палантинская гвардия — Бессмертные, они раскатают всё и всех. Убеди меня, что на успех есть шанс.

— Убедю… Или правильно сказать — Убежу? К демонам! — Самостоятельно налив себе вина, Раск сел и, собравшись с мыслями, продолжил: — Шанс есть. Хороший такой. Надёжный шанс. Скажу тебе так — услышав то, что я сейчас расскажу, ты схватишься за голову, ибо никогда ещё наша славная Империй не была так унижена и обманута, как сейчас! Опасность — смертельная опасность дому, построенному нашими предками, таится на Палантинском холме!

— Ты говоришь страшные вещи, друг. Унижена? Обманута? Смертельная опасность?! Говори! — Откинулся он на подушки: — Я весь внимание!

— Ты, поправь меня, если я ошибаюсь, всё ещё адвокат Шестого Легиона? — Пожевав губами, посмотрел на него Раск.

— Верно. Ты не представляешь, как они меня достали, — потерев лицо руками, Гай кивнул на ящерку, которая, раскрыв спинной гребень, неподвижно замерла в солнечном луче, отогреваясь: — Скоро как Рекс, под столом от них прятаться начну. Легат раза три на недели звонит — денег просит. То на шлемы парадные, то пансион очередному ветерану. Достали!

— Тогда ты в курсе того разгрома на Зее?

— В курсе, — буркнул тот: — Легион только лет с полсотни как оправился от того позора. Планировалась карательная операция, но там с Порталом что-то не так было. Говорят — Слуги постарались. А потом и не до того стало.

— Слуги! Как же! — Хлопнул себя по колену Раск: — Один раз смогли, а потом всё? Более ни одного не закрыли? Ты в это веришь?

— Я в это не лезу, своих забот хватает. Но, если не они, то кто? Туземцы? Смешно!

— Не смешно. Они Портал просто закопали.

— Вот так просто — взяли и закопали?! — Тряхнув головой, Гай с изумлением посмотрел на друга: — Просто — закопали… Юпитер! Но это же… Зачем закопали? Да и Привратник бы им не позволил!

— Зачем? А ты бы, вырезав легион, цветочки бы сажал? Местные племена оказались весьма неглупы — понимая, что их ждёт, они устранили саму возможность кары. Привратник, который мог бы им помешать, погиб — мы так считаем. Ты же знаешь, что там — после того как термояды порезвились, случилось? Тектоника вся в пляс пустилась — а в районе Портала, как на зло, метагидранты были — там, почитай, вглубь, на полторы тысячи шагов, всё выморозило.

— Но флот? Высадить десант — что плюнуть и растереть!

— Ты, вроде ты мне говорил, что не до того стало?

— Ну да, — недовольно дёрнул головой Гай: — Всё именно так и было — Прохода нет, флот своими делами занят.

— И получается, дорогой адвокат, что позор — не смыт?

— Получается! К чему ты мне всё это говоришь?

— А к тому, друг, что на Ярмарке, совсем недавно, видели туземцев с Зеи!

— Неужто — откопали?! Славная новость! — Хлопнул Гай в ладоши: — Хороший шанс поквитаться! Спасибо, друг! Скоро! Скоро Орёл Шестого Легиона расправит свои крылья, смыв с них грязь позора!

— Не спеши, — предостерегающе поднял руку раскрытой ладонью вверх Раск: — Послушай далее.

— Прости. — Сцепив ладони, он склонил голову: — Внимаю тебе!

— На Ярмарке, четвёрка туземцев, сцепилась с солдатами Шестого легиона и, — выдержав небольшую паузу, сенатор продолжил: — Солдаты были ими побиты! Сцепились они из-за девки, которая, — последовала новая пауза: — Оказалась дочерью местного царька.

— Сколько было легионеров?

— Пятеро.

— И четверо туземцев их побили? Напали со спины, я полагаю?

— Отнюдь. Строй был выстроен.

— Были пьяны? Бездельники! Запорю!

— Трезвы. Их уже наказали. До смерти.

— Смертью?! Кто?! Два десятка палок — более чем.

— Слушай дальше. Шестой был направлен на несколько планет — в соответствии с эгидой Императора о выдворении фиян. Одна из планет — Кайтран.

— Погоди, — задумчиво нахмурился Гай, шевеля в воздухе пальцами: — Кайтран… Кайтран… Там ещё какое-то особенное дерево растёт, да?

— Маск. Сверхпрочное, но жутко тяжёлое. Более планета ничем не знаменита. Так вот — там произошла вторая встреча наших туземных героев с… Как думаешь — с кем?

— Говори, — мрачнея лицом, раздражённо бросил Гай.

— С теми же легионерами, которых они уже били на Ярмарке. Только наших теперь была полная манипула с боевой выкладкой. Результат, — не стал медлить с ответом Раск, видя, как чернеет лицом его товарищ: — Десять трупов. Увы — наших. Шестеро застрелены и четверо — зарезаны. Щиты, — поспешил он добавить, приподняв руку: — Были активны.

— Что ещё?

— Легионеры ранили одного. Когда туземцы прорвались в Круг, да, дружище, вырезав манипулу, они ушли в Круг, один был ранен, а у девки, с ножен небольшого ножичка, капала кровь. Что ещё… Осмотр места стычки показал, что шестерых застрелил один — тот самый раненый — следы крови у дерева, он отстреливался, будучи тяжело раненым — кровищи там много. Ну а остальных зарезала девка. Девка, Гай! Четверых подготовленных бойцов в броне! Я просмотрел дела погибших — твёрдые середнячки. Не желторотые новобранцы, не едва ползающие старики — типичный, если хочешь — среднестатистический, легионер. Далее. С места стычки пропало два шлема, два наручня, три меча — несомненно, туземцы взяли их как трофеи. Карманы убитых были вывернуты — на глаза попытка свалить вину на разбойников, которых, к слову сказать, на Кайтране отродясь не было. А это лишний раз показывает, что орудовали пришлые.

— Позор! — Набросил себе на лицо край тоги Гай.

— Это не всё, — сдёрнув с его головы материю, Раск безжалостно продолжил: — Спустя три дня, на Ярмарке была отмечена возросшая активность туземцев с Зеи. За последовавшие несколько дней их там побывало около двух десятков. И все, прошу тебя обратить на это особое внимание, все посещали палатку Слуги. Официально — для установки биоблокады. А теперь давай подумаем вместе…

— Нет! — Гай, с черным от злости лицом, налил себе полный бокал и осушил его одним глотком: — Ты, — ткнул он им в сторону Раска: — Ты уже всё обдумал. Говори!

— Хорошо. Возможно — всё произошедшее — следствие цепи случайностей. Проделки Януса. Но вот некоторые моменты, а ты помнишь, мой друг — слуги Плутона любят подобные мелочи, выбирая своих жертв, так вот — именно такие нюансы заставляют нас насторожиться. Глотни вина и продолжим.

Дождавшись, когда Гай немного посветлеет лицом, он возобновил свою речь.

— Начнём сначала. — Встав, Раск потянулся, налил себе вина и уселся на место: — Я могу допустить, что первая встреча была случайной. Самое обычное дело — столкнулись в толпе, слово за слово и… Сам знаешь, как подобное происходит.

— Угу.

— А вот со второй — сложнее. Туземцы знали заранее, где искать обидчиков. Знали — и оказались с оружием в нужном месте, в нужное время. Если это не игры Богов, то… — разведя руками, он выжидающе посмотрел на товарища.

— Говори!

— То имела место утечка. Кто-то, где-то рассказал нашим новым друзьям, к слову сказать — нашим бывшим подданным, где им следует быть.

— Кто-то, где-то! — Не в силах сдерживать злость, Гай ударил кулаком по раскрытой ладони: — Где-где?! На Палантинском холме, где же ещё всё планируют!

— Согласен, — кивнул Раск: — Наших парней просто сдали, отправив их лесом — а он, и ты это знаешь на своей шкуре, дом для варваров!

— Кто их отправил — допрошен?

— Центурион был в своём праве, — пожал плечами тот: — Один из убитых — кстати, зачинщик драки на Ярмарке, был небрежен — не подготовился к смотру. Наказали всю манипулу. Не подкопаться.

— Так глубоко зашла болезнь? До Центурионов?

— Не знаю. Мне кажется…

— Не знаю! Кажется! — Гай и не пытался скрыть своего раздражения: — Ты хоть что-то наверняка знаешь?!

— Не ори. Отринь чувства. Выпей вина, — дернул подбородком, задетый окриком товарища, рассказчик, но видя, как его старый друг поспешно опускает голову, желая скрыть, начавший проступать на щеках, багрянец смущения, смягчился: — Я и сам в шоке. Но — наберись терпения и мужества, я продолжаю. Нам очень повезло, что смерти манипулы…

— Убийству!

— Хорошо. Что убийству наших парней предшествовала ссора на Ярмарке.

— Повезло? Десять отличных бойцов полегли от рук дикарей, а ты говоришь — повезло?!

— И говорил и буду говорить! Как бы мы ещё могли узнать о проказе, поразившей все члены нашего организма?

— Так уж и все? Мой друг, — отмахнулся от последних слов товарища, Гай: — Ты, клянусь Вестой, преувеличиваешь.

— Отнюдь. — Покачав головой, Раск налил себе вина, но, даже не пригубив, отставил кубок в сторону: — Опасность есть, и она велика. Как ты думаешь, зачем варварам потребовалось тратить столько средств, чтобы внедрить своих людей на Палантин и подкупить Сенаторов — без них туда не проникнуть. А сколько они стоят, — он позволил себе короткую усмешку: — Всем хорошо известно.

— Продажные свиньи!

— Я скажу! — Решительным жестом взяв кубок, он разом осушил его наполовину: — Император! — Встав, Раск отдал салют по всей форме: — Никогда ещё Империя не пребывала в такой опасности! Презренные варвары, проникнув в святая святых, грезят развалом здания, кропотливо возведённого поколениями и поколениями наших предков. Это — их месть!

— Месть?! Нам?! За что?

— А про метагидранты ты забыл? Мы тогда убили мириады их соплеменников — и сейчас их правнуки пришли предъявить нам счёт!

— Так они сами виноваты, — пожав плечами, Гай тоже налил себе вина: — Они, по-твоему, полагали, что легионеров можно резать как свиней? Поделом им!

— В любом случае — сейчас они здесь. И это — проблема, — примирительным тоном произнёс Раск: — Перейдём к персоналиям, — он вытащил из складок тоги небольшую круглую и плоскую коробочку-цисту: — Нынешний Легат Шестого не только обладает цепким взглядом, но ещё и неплохо рисует. Вот — взгляни: — Открыв цисту, он вытряхнул на стол несколько бумажных кружков: — Это их старший, имя, а может и прозвище, кто этих туземцев разберёт — Карась. — Пододвинул он к другу первый кругляш: — Дочь царька. Дося. — второй портрет двинулся вслед первому: — Обрати внимание на типичную для низких племён градацию по именам. Старший — Карась. Вторая по значимости в отряде, хоть и дочь вождя, Дося. Третий — Чум.

— Истинно туземная морда, — перебив его, брезгливо скривился при виде раскосого лица, Гай.

— И последний — младший в отряде, Иг. Заметил? Карась, Дося, Чум, Иг. Имена уменьшаются по мере падения важности носителя. Но, при этом, воины все — мужчины и женщины наравне. И Иг, — палец Раска постучал по портрету молодого парнишки: — Именно тот, кто убил шестерых. Дочь — четверых. Что скажешь?

— Портал, ты говоришь, заработал?

— Не спеши, — улыбнувшись, Раск оторвал с ветки очередную ягоду: — То, о чём ты думаешь, у тебя на лбу написано. Подумай о другом. Мысли уже не как сенатор, Легиону которого нанесли оскорбление. Мысли как Император.

— Тогда — пробомбить с орбиты!

— А не лучше ли, Божественный, использовать их?

— Мне? Использовать этих грязных дикарей?!

— Ну девчонка, если её отмыть, вполне ничего.

— Раск!

— Что Раск? Или у тебя склероз? Забыл, как мы с туземными девицами зажигали?!

— Так это когда было?

— Но — было же! Или ты теперь, потеряв былую силу, в ханжи записался?

— И ничего я не терял! Я и сейчас — ого-го!

— Ага. На спине, если под задницей теплая лежанка. Ну?

— Что ну? Ты у нас умный — Ты и думай.

— Двое, Гай. Двое — девка и младший воин разбили манипулу. А что сделает сотня таких воинов? Тысяча? Десять тысяч? — Встав, он красиво повёл рукой: — Эти варвары очистит нам путь на Палантийский холм. Мы укажем им на истинного виновника той давней трагедии, от которой до сих пор леденеют души истинных Преторианцев! Мы дадим им дары и примем назад, в лоно Империи — ибо груз той трагедии давит на нас и жжёт клеймом позора. — Приняв позу актёра трагика он набросил на голову край тоги и замер на долгие секунды всей позой выражая охватившую его скорбь.

— Браво! — Не смог не оценить игру друга Гай: — Ты превзошёл сам себя!

— Божественный, — сбросив с головы ткань, Раск величественно склонился перед товарищем: — Пурпур власти ждёт тебя! Приди и возьми его! Выполни волю Древних — объедини народы вселенной под сенью Орла! — Смолкнув, он сел на прежнее место, и закинув ягоду в рот, пробормотал: — А мирок их никчёмный, мы сжечь всегда успеем — пусть сначала грязную работу сделают.

— Хорошо! — Встав, Гай запахнулся в тогу: — Я согласен. Но головы этих, — показал он на четверку портретов: — Я сам отделю от их тел. Доставь их мне!

— Повинуюсь, Величайший, — согнулся перед ним в поклоне старый друг.